Страница:
Всю нужную информацию о зоне Чистых земляне получили от Сфина. Он стал своеобразным резидентом наемников в Морсвиле – бывший бродяга оказался честен и предан. Тасконец никогда не забывал, кому обязан своим положением. Других друзей у Орэла попросту не было. За чьи интересы дерутся воины, не имело значения.
Обладая большими средствами, оливиец подкупал нищих, и те доставляли ему самые свежие данные. Предупредив товарища о предстоящей битве, земляне покинули город. Соблюдая конспирацию, воины закупили у Броуна значительное количество продовольствия и двинулись к космодрому.
Лагерь наемников на «Центральном» значительно разросся. Постепенно обживали древнюю метрополию и воины-варвары. На территории базы появилось немало женщин-тасконок. Одни на положении жен, другие в качестве наложниц. Начали рождаться первые дети. На планете появилась новая раса...
– А тебе не терпится подставить свою башку под копья и дротики? – снисходительно заметил де Креньян. – Поверь мне, Возан долго тянуть с операцией не станет. Даст новичкам пару дней на адаптацию и отдых, и в бой...
– Это верно, – согласился Аято. – Морсвил словно заноза в сердце аланской экспедиционной армии. В любой момент сотни головорезов из секторов города могут обрушиться на конвои колонистов. Долго терпеть подобные наглые вылазки Великий Координатор не будет. Насколько я знаю, с «Песчаного» к нам перебрасываются тридцать землян и четыреста десантников.
– Опять Канн... – с нескрываемой ненавистью вставил Стюарт. – Когда-нибудь я его прикончу. И как бог терпит таких мерзавцев. Никогда не забуду, как он зарубил девочку-мутантку.
– Спокойно, Пол, – остановил товарища самурай. – Оливер, конечно, порядочная сволочь, но нам сражаться с ним в одном строю. И если ты убьешь Канна, то некому будет прикрыть твою спину. Вонзить в нее клинок в Морсвиле много желающих.
– Что, верно, то верно, – поддержал японца Храбров. – Землян на Тасконе слишком мало. Междоусобная бойня не принесет пользы никому. Несмотря на огромную неприязнь, которую ты испытываешь к барону, придется терпеть и Оливера, и его людей.
На несколько минут разговор затих. Олесь невольно вспомнил скуластое, волевое лицо Канна. Это был высокий, крепкий, сильный мужчина тридцати пяти лет. Германский барон из захудалого рода, всю свою жизнь пытающийся сколотить состояние на крови и грабеже.
У Канна не было никаких принципов и убеждений. Для него не существовали такие понятия, как доброта, человечность, милосердие. Главное – личная выгода. Дружба и верность – удел глупцов. Богатство и власть – вот два бога, которым поклонялся и служил этот воин.
Справедливости ради надо сказать, что дрался Канн отчаянно, за спинами других никогда не прятался. Закованный в стальные доспехи рыцарь первым врубался в ряды врагов, сметая их с пути длинным тяжелым мечом. Великолепный солдат удачи!
Трудно сказать, о чем думал наемник, когда два года назад копье противника ударило ему в грудь, но известие о «второй» жизни он воспринял с воодушевлением. Еще большей была радость барона, когда выяснилось, что на Оливии придется заниматься знакомым и любимым ремеслом.
Канн постоянно просился в экспедиционные отряды и участвовал почти во всех крупных сражениях с оливийцами. Уже в первых боях товарищи обратили внимание на жесткость, кровожадность и алчность Оливера. Он не щадил никого и обирал пленных тасконцев буквально до нитки.
Вскоре у барона стали возникать стычки с ветеранами. Сначала Канн сцепился с де Креньяном, а затем на защиту ребенка встал Пол Стюарт. Он был шотландским дворянином и привык сражаться по правилам. Подобных выродков Пол терпеть не мог.
Выхватив меч, Стюарт бросился на убийцу. Началась схватка. Противники стоили друг друга, и победа не досталась никому. Лишь вмешательство аланцев прекратило драку.
Ситуация в отряде постепенно обострялась. Как нельзя, кстати, вступил в строй космодром «Песчаный». Командование корпуса предусмотрительно направило туда Оливера и его людей. Так барон получил столь желанную власть, пусть и всего над пятью десятками солдат. Пока этого вполне хватает для удовлетворения собственного самолюбия.
Теперь он не подчинялся Храброву и Аято, которые считались в местной иерархии сотниками. Следующие транспорты с наемниками встречали два враждующих лагеря. За каждого хорошего бойца разворачивалась целая битва.
Бойцов, конечно, распределяли офицеры штаба, но качественный состав зависел исключительно от ораторских способностей агитаторов. Как это не прискорбно, но чаша весов все больше и больше клонилась в сторону Канна. Причин было несколько.
Во-первых, группа Делонта подбирала чересчур много сброда. Таким людям призывы к грабежу и насилию были более близки и понятны.
Во-вторых, Оливера поддерживал командующий корпусом полковник Возан. Объяснить позицию аланцев несложно. Управлять алчными, беспринципными и жестокими воинами гораздо проще, чем иметь дело с людьми думающими и честными.
Барон без сострадания вырезал в захваченных оазисах всех тасконцев. Переселенцы приходили на абсолютно «чистую» территорию. Они не знали, кто здесь жил раньше, а потому не испытывали угрызений совести.
Отъявленные мерзавцы с Земли делали за них «грязную» работу. Солдаты Тино и Олеся штурмовали деревни совсем иначе. Они уничтожали только сопротивляющихся оливийцев, остальные могли уйти на новые земли. Люди без явных генетических уродств ассимилировались с аланскими колонистами.
Частые походы ветеранов в Морсвил вызывали раздражение у Возана. Полковник догадывался о связях наемников с гетерами и трехглазыми. Предоставлять резервации для мутантов на материке Великий Координатор не собирался. Все разумные существа, имеющие значительные отклонения от нормы, подлежали уничтожению.
Согласиться с таким приказом ни Аято, ни Храбров, ни де Креньян не могли. Не забыли аланцы и историю трехлетней давности, когда земляне отказались отдать карту экспедиции и журналы дежурных – именно по этой причине экспансия началась не на север, а на юг.
Богатые плодородные территории до сих пор оставались неосвоенными. Наемникам не раз угрожали расправой, однако применить жесткие санкции к наглецам ни покойный Олджон, ни Возан так и не решились.
Авторитет ветеранов среди воинов был необычайно высок. Одни их боготворили, другие ненавидели, но уважали все. О первой экспедиции по лагерю ходили легенды и, надо сказать, они не столь уж сильно искажали истину. Кроме того, в Морсвиле отлично помнили поединок русича с гигантом Эрошем.
Вызывали восхищение у наемников и отношения отряда Тино с коренными жителями планеты. Порой казалось, что их знают все племена Тасконы.
То и дело, к «Центральному» подходили какие-то странные люди. С чувством собственного достоинства оливийцы останавливались в километре от базы, дожидаясь, когда выйдут из ворот японец, или русич, или француз.
Судя по крепким рукопожатиям, дикари были хорошими друзьями воинов. О чем беседовали земляне и тасконцы, естественно, никто не знал. Подобное положение вещей не устраивало командование корпусом, но доказательств для обвинения в измене у Возана не хватало.
Кроме того, темпы экспансии вглубь Оливии целиком зависели от группы Аято. Ветераны отлично чувствовали себя в пустыне Смерти – когда наемники вели аланцев, они уже точно знали, где находится оазис и как там встретят колонистов. И это не говоря о песчаных червях, слипах и других чудовищах, о которых воины предупреждали захватчиков заранее.
Двигаясь под руководством землян, десантники не боялись угодить в засаду противника.
– Господи, вот уже три года я нахожусь на Оливии. Постоянные штурмы оазисов, сражения с мутантами, борьба с мерзкими тварями. Всюду смерть и кровь. Как мне это надоело. Рано или поздно нас убьют. Или мы попросту сойдем с ума. Ненавижу рабство!
– Ты сегодня чересчур пессимистичен, – усмехнулся Стюарт. – Война не может длиться вечно, Алан осваивает планету сумасшедшими темпами. Свобода не за горами. Еще лет пять, и материк будет полностью под контролем...
– А затем настанет очередь Аскании и Унимы, – возразил де Креньян. – Нет, дружище Пол, мы прикованы к рукоятям мечей слишком крепкими оковами. Нашим хозяевам не нужны новые граждане. Тем более такие беспокойные, как земляне. Воины, головорезы, убийцы – вот в ком сейчас нуждается Великий Координатор. Он хочет нашими руками уничтожить прежнюю цивилизацию. Не думаю, что после победы, в аланском обществе найдется место для наемников-дикарей. Вещь сначала используют по назначению, а затем выбрасывают за ненадобностью.
– Не очень приятные перспективы, – с горечью заметил русич. – И, тем не менее, я говорил это три года назад, скажу и сейчас. В тот момент, когда мы смиримся со своим положением, жизнь потеряет малейший смысл. Надо бороться до конца. Возан должен знать, что земляне – не бездушные машины для убийства. С собственными взглядами на мораль. Уничтожать детей, стариков и женщин – подло и преступно.
– Все так, – кивнул головой француз. – Надеюсь, ты не забыл, что в наших венах есть не только кровь, но и смертельно опасный препарат? Стоит аланцам отказать в антидоте и гордый, бесстрашный солдат умрет в страшных мучениях. Помнишь Агадая? Он хотел рискнуть, и проиграл...
– Помню, – ответил Олесь. – И не только его смерть, но его последние слова. Монгол утверждал, что мы, как цепные псы, будем послушно выполнять приказы хозяев.
– К сожалению, Талан оказался пророком, – грустно произнес маркиз. – Наемники захватывают для переселенцев оазисы, убивают недовольных тасконцев, штурмуют города и деревни. В Боргвиле безжалостно истреблены практически все мутанты. Артиллерийские орудия сровняли с землей уцелевшие после катастрофы кварталы. Земляне принесли на Оливию боль, страдания и нищету. Тысячи местных жителей по нашей вине лишились крова. Нет, я не испытываю угрызений совести, но иногда задаю себе простой вопрос – зачем? Ответить на него нелегко. Меня поддерживает лишь вера. Иначе давно бы вонзил клинок в брюхо какому-нибудь высокомерному мерзавцу из окружения командующего.
– Ты не прав, Жак, – вымолвил Храбров. – Да, мы подчиняемся Возану, но отнюдь не беспрекословно. Аланцы ведь не заставили нас двигаться на север. Земли лемов, долов, клонов по-прежнему свободны. А участие наемников в боевых операциях во многом совпадает и с нашими интересами. Племена властелинов пустыни значительно ослабли. Они уже не диктуют никому условий и на поселения людей не нападают. Подумай, сколько человеческих жизней спасено.
– В таком случае, есть смысл показать десантникам дорогу через долину Мертвых Скал, – вставил Аято. – Процесс экспансии необратим. Чем быстрее тасконцы ассимилируется с колонистами, тем лучше. Главное, сделать этот процесс управляемым.
– А как же мутанты? – возмущенно спросил Мануто. – Неужели они не заслужили право на существование? Ведь у них есть семьи, дети... За два века здесь сформировались новые расы. Оливийцы умны, сильны, жизнелюбивы. Да, властелины и борги жестоки и кровожадны, но таковы законы природы. Слабый должен умереть.
– Согласен, – проговорил русич. – Таскона после ядерной катастрофы изменилась. Право на жизнь есть у всех! Именно по этой причине мы и должны бороться. Кто спасет трехглазых и гетер от головорезов Канна? Безжалостные ублюдки выполнят любой приказ Возана. Только мы можем стать союзниками мутантов. Земляне – последний шанс оливийцев уцелеть.
– Мудрые слова, – похвалил Олеся самурай. – Однако проблема с нашим рабством до сих пор не решена. Пятьдесят дней слишком малый срок для сопротивления. Да и используется улучшенный стабилизатор крайне редко. Прежде чем поднять бунт, надо позаботиться об антидоте. Иначе аланцы возьмут отряд измором.
– В медицинском блоке хранится сто пятьдесят доз, – произнес Стюарт.
– Одному человеку хватит на тринадцать лет, – улыбнулся де Креньян, быстро произведя подсчеты в уме. – А если серьезно, Пол сделал неплохое предложение. Захватим «Центральный», возьмем заложников и потребуем постоянный антидот от проклятого препарата. Наверняка такой существует.
– Бесполезно, – отрицательно покачал головой Тино. – Великий Координатор пожертвует этими людьми. Непосвященные не представляют для него никакой ценности. Расходный материал... Ни на какие уступки он не пойдет. Кроме того, есть космодром «Песчаный», надежно охраняемый Канном. После нашей гибели переселенцы быстро восстановят стартовую площадку и базу. Техники на Тасконе достаточно. Боюсь, благоприятный момент для восстания упущен...
– Или еще не наступил, – возразил Храбров. – Лично я не собираюсь всю жизнь воевать за интересы Алана. Выход из сложившейся ситуации должен быть. Командование корпуса обязательно допустит ошибку, надо лишь проявить терпение.
– Надеяться надо на Бога и на себя... – начал маркиз, но внезапно осекся.
– Вы ничего не слышите? – спросил Дойл. спустя несколько секунд. – Знакомый гул. Приземляется очередной транспорт? Не исключено, что это тот корабль, который мы ждем.
Сомнений не было: на горизонте появился огромный космический корабль. С каждым мгновением нарастал гул работающих двигателей. Судно быстро приближалось к «Центральному». На посадочной площадке царила обычная для подобного момента суматоха.
Готовилась техника для разгрузки, оборудование на восстановление разрушенных систем, замерли в ожидании врачи и пожарные. При посадке могло случиться все, что угодно – например, два года назад один из транспортов не долетел до космодрома и рухнул примерно в двух километрах от базы и взорвался.
Ударной волной смело три наблюдательных вышки, разрушило стену, перевернуло вездеход. К счастью, большая часть лагеря была укрыта песчаным откосом, в противном случае семью погибшими «Центральный» бы не отделался.
От самого судна остались лишь жалкие обломки. Двести пятьдесят человек исчезли, будто их никогда и не было на этом свете.
Корабль на мгновение завис над посадочной площадкой и начал быстро опускаться. Пятнадцать секунд, десять, пять... Опоры коснулись поверхности, транспорт замер, заглохли двигатели. Наступила неестественная, странная тишина. Однако уже спустя минуту раздались команды инженеров и тягачи, вездеходы, погрузчики ринулись к люкам судна.
Тем временем на высоте пятнадцати метров открылась внешняя переборка, и широкий трап медленно пополз вниз.
– Пора, – проговорил Тино, поднимаясь на ноги. – Сейчас выйдут переселенцы, а за ними новые смертники. Канн уже там. Нам стоит поспешить. Получить два десятка ополченцев – перспектива не из приятных. Мне уже надоело учить неопытных новобранцев.
Наемники быстро спустились с бархана и двинулись к лагерю. Пройдя через двойные металлические ворота, группа оказалась прямо на взлетно-посадочной полосе.
Здесь уже находилось два десятка офицеров аланской армии и Оливер Канн со своими телохранителями. Все с нетерпением ожидали командира транспорта. Спустя пару минут высокий подтянутый темноволосый пилот быстро сбежал по трапу на землю. Он эффектно козырнул полковнику Возану и передал ему сопроводительные документы.
Возан быстро пробежал текст глазами, взглянул на землян и недовольно покачал головой. Движения руки и ординарцы направились к Канну и Храброву.
– Список новых наемников, – вымолвил молодой лейтенант, протягивая Олесю листок бумаги.
Тем временем, по трапу начали спускаться аланские переселенцы. Их было около сотни, и каждому полковник пожал руку и сказал напутственные слова. Он слишком хорошо знал, что ожидает этих людей.
Сначала им предстоит пятисоткилометровый марш до дальнего оазиса. А затем начнется экспансия на запад, которая вызовет вытеснение коренных жителей и захват плодородных земель. Кто-то из аланцев умрет от болезней, кто-то станет жертвой местных животных, кто-то погибнет от стрел или мечей оливийцев. Уцелеет едва ли половина. Но зато они будут первыми! Страна никогда не забудет своих героев.
А вот о землянах, осваивающих Таскону, вряд ли кто-нибудь вспомнит. Именно на их список и смотрел сейчас Храбров. Сорок землян, которых уже вычеркнули из жизни на родной планете. Здесь солдат убьют во второй раз. И если там они умирали, защищая свою землю, то теперь погибнут за интересы могущественной, но чуждой им цивилизации. Наемники-рабы – странное сочетание слов.
– Как контингент? – негромко спросил самурай, подходя к русичу.
– Кошмар, – выдохнул юноша. – Другого слова просто трудно подобрать. Такое впечатление, что Делонт запихивает в трюмы первых попавшихся мертвецов. Из сорока человек только девять профессиональных воинов. Еще пятнадцать – ополченцы, из которых можно слепить неплохих бойцов. Остальные – ужасный сброд. Разбойники, убийцы, воры... Их бы прикончили на земле, но видно дьявол задался целью спасти мерзавцев. Он довольно последователен.
– А что это такое? – неожиданно воскликнул де Креньян, указывая в середину списка. – Подобного случая я не припомню!
– Маурицио Баргези, торговец из Рима, – с удивлением прочитал Аято. – Но как он оказался в числе наемников?
– Как и все мы, – спокойно ответил Олесь, – скорее всего бедняга был убит в схватке с грабителями. Он наверняка защищался и держал в руках оружие. Вот аланцы и схватили этого Баргези. Похоже, что качество товара их совершенно перестало интересовать. Какая разница, чьими телами устилать просторы Тасконы? Самое главное в том, что они не аланцы.
Храбров не оговорился, когда сказал, что торговец погиб. Все земляне считали себя покойниками. Их жизнь на родной планете закончилась, и здесь на Тасконе, началась, совершено другая...
Спустя двадцать минут переселенцы покинули взлетно-посадочную полосу. Их сопровождали аланские солдаты и офицеры, а сзади тягачи везли вещи и оборудование. По трапу начали спускаться земляне. Настороженно, с опаской они осматривали базу.
Им, конечно, ввели необходимую информацию в мозг, и тем не менее многие, не скрывая страха, поглядывали на технику, оружие и форму десантников. Для них представители могущественной цивилизации все ещё были сверхлюдьми, богами, обладающими знаниями, которые недостижимы для землянина.
Лишь спустя долгие месяцы, когда они увидят, что аланцы умирают так же, как обычные люди, и из раны течёт алая кровь, подобное чувство пропадет.
Будущие солдаты удачи стояли плотной толпой, ожидая решения своей судьбы. Однако Возан не торопился. Полковник считал ниже своего достоинства сразу обращаться к землянам. Эти убийцы должны постоянно чувствовать, что они являются людьми второго сорта и в любой момент от них могут избавиться.
Между тем, две враждующие группировки наемников встретились на космодроме. Первым заговорил Олесь.
– Как дела, Оливер? Слышал, у вас была удачная операция, – негромко произнес русич.
– О, да, – с презрительной усмешкой ответил Канн. – В трехстах километрах юго-западнее «Песчаного» нашли и атаковали оазис. Теперь там превосходный плацдарм для аланских переселенцев. Строительство укреплений уже началось.
– И каковы потери? – поинтересовался Тино.
– Всего три человека, – махнул рукой сотник. – Эти жалкие людишки практически не оказали сопротивления. Удивляюсь, как мутанты их не прикончили еще до нашего появления...
– Ты-то уж это наверняка сделал, – со злостью вставил Стюарт.
– Я же не виноват в том, что они отказались поделиться имуществом и женщинами, – нагло рассмеялся Оливер. – Мои ребята слегка разозлились. Теперь девицы живут в нашем лагере, а детей аланцы пристроили в какое-то свое заведение.
– Мерзавец, – процедил Пол, сжимая рукоять меча.
– Ну-ну, зачем, так громко, – снисходительно рассмеялся Канн. – Мы всего лишь наемники-убийцы. Наша цель – расчистить для аланцев территорию, а как это делается – не важно. Вы оставляете в живых тасконцев, а мы – нет. И еще неизвестно, кто более милосерден. Те, кто лишает человека жизни, или те, кто обрекает его на скитания и нищету?
– А дети и старики при чем? – возмутился Дойл.
– Это частности, – довольно безразлично ответил Оливер. – Кроме того, в последнее время здоровых детей мы передаем аланцам. Они за это платят отдельную сумму. Так что учтите, сироты нынче повышаются в цене...
Телохранители Канна дружно захохотали. Шутка была в их стиле и потому понравилась головорезам. Зато Стюарта еле удерживали друзья – шотландец уже наполовину вытащил клинок и был готов броситься на сотника с оружием...
Когда напряжение немного спало, Храбров вновь начал разговор.
– Как будем делить новобранцев? – негромко спросил он.
– По справедливости, – усмехнулся Канн. – Кто лучше убеждает, тот и получает лучший кусок.
– Это несерьезно, – покачал головой Олесь. – Почти половина группы – сброд. Нам такой контингент не нужен. Это люди твоего полета, Оливер. Подобные мерзавцы могут прижиться только на «Песчаном».
– Очень лестная характеристика, – вымолвил сотник. – Я подумаю над твоим предложением. Однако, ничего обещать не буду.
Закончив с организационными вопросами, полковник Возан неторопливо направился к вновь прибывшим землянам. Взглянув на длинные волосы, многочисленные шрамы и горящие злобой глаза, аланец недовольно поморщился.
– И где Делонт только набирает подобных ублюдков? Они готовы разорвать нас на куски. На Тасконе даже мутанты выглядят привлекательнее, – произнес командующий, обращаясь к своим офицерам.
Тотчас нашелся какой-то подхалим из ординарцев, который поддержал начальника:
– Их для этого сюда и доставляют, чтобы распугивать диких животных, – вставил он.
Полковник изобразил улыбку на лице и повернулся к наемникам. Те прекрасно слышали разговор аланцев. Последние иллюзии относительно своего положения у них исчезли. Рабы вне правил и закона, гладиаторы-первопроходцы.
– Солдаты, – начал свою речь Возан. – Вы прибыли на эту планету, чтобы освоить и покорить ее. Прекрасные, плодородные земли здесь заняты безмозглыми тварями и отвратительными мутантами. Это несправедливо! И потому на вас возлагается великая миссия очищения. Алан надеется на союзников-землян. Мы дали вам вторую жизнь, так послужите на пользу великой цивилизации! Но помните, что предательство карается безжалостно. От возмездия никто не уйдет!
Аланец закончил наставления и повернулся к сотникам. Взглянув на Храброва и Канна, полковник более серьезным тоном продолжил:
– Ровно через пять суток мы начинаем наступление на Морсвил. Пора заканчивать с этими крысиным гнездом, там слишком много разного отребья. Из вновь прибывших землян «Песчаный» забирает двадцать пять человек, «Центральный» – пятнадцать...
– Но у нас и так меньше людей, – возмутился русич.
– Ну и что? – пожал плечами Возан. – Оливер постоянно участвует в боевых действиях, захватывает один оазис за другим, а вы ведете странные переговоры с мутантами. Когда двинетесь на север, тогда и получите пополнение. А пока достаточно и этого. К Морсвилу готовьте по пятьдесят человек, но учтите, на космодромах должны остаться только испытанные воины.
Спорить с аланцем было бесполезно. Все продумано и решено заранее. Тактика давления на ветеранов продолжалась.
Но расстроило Храброва совсем иное обстоятельство. В настоящий момент на космодроме находилось пятьдесят два солдата. Выполняя приказ полковника, он будет вынужден бросить в бой практически всех новобранцев. Большие потери неизбежны.
Между тем, Возан со своим штабом покинул взлетно-посадочную площадку, а между группировками землян началась борьба за хороших солдат. И вновь удача сопутствовала Оливеру – его доводы были проще, понятнее и приятнее.
К подобным акциям Канн всегда готовился основательно. Вот и сейчас, он выставил пару бочонков вина, раздел нескольких молодых тасконок-рабынь, предлагая их любому желающему.
Его агитаторы убеждали новобранцев, что на «Песчаном» подобных развлечений предостаточно. И самое главное – мерзавцы не лгали. У каждого воина в отряде Оливера было как минимум три-четыре наложницы.
Что мог противопоставить противнику Олесь? Слова о справедливости, о мире, о дружбе с коренными жителями. Бессмысленно и глупо! Их взаимоотношения с тасконцами были совершено иными.
Вряд ли сейчас подобные детали кого-нибудь интересовали. Наемникам ближе простые недвусмысленные истины. Война, грабежи, удовольствия – знакомые и понятные слуху землянина слова.
Контингент новобранцев разделился довольно быстро. Канн получил семь профессиональных бойцов, семнадцать преступников и одного ополченца. В его команду хотели поступить и оставшиеся, но взять их не позволял приказ командующего.
Нехотя, проклиная судьбу, отверженные потянулись к Храброву. Де Креньян распределил их по десяткам и направил вместе со Стюартом в лагерь. Времени до намеченного штурма Морсвила оставалось слишком мало, а потому воинов надо подготовить к сражению. Вряд ли бедняги представляют, в каких условиях им придется драться.
Сворачивал свою рекламную компанию и Оливер. Он был очень доволен итогом дележа. Во-первых, отряд получил больше людей, чем гарнизон «Центрального», во-вторых, новобранцев не надо учить грабить и убивать – это их профессия. С таким сбродом сотник всегда легко справлялся. Они уважали только силу, а ею Оливер обладал в полной мере.
Обладая большими средствами, оливиец подкупал нищих, и те доставляли ему самые свежие данные. Предупредив товарища о предстоящей битве, земляне покинули город. Соблюдая конспирацию, воины закупили у Броуна значительное количество продовольствия и двинулись к космодрому.
Лагерь наемников на «Центральном» значительно разросся. Постепенно обживали древнюю метрополию и воины-варвары. На территории базы появилось немало женщин-тасконок. Одни на положении жен, другие в качестве наложниц. Начали рождаться первые дети. На планете появилась новая раса...
* * *
– Интересно, когда появится корабль? – усаживаясь на песок, негромко произнес Дойл.– А тебе не терпится подставить свою башку под копья и дротики? – снисходительно заметил де Креньян. – Поверь мне, Возан долго тянуть с операцией не станет. Даст новичкам пару дней на адаптацию и отдых, и в бой...
– Это верно, – согласился Аято. – Морсвил словно заноза в сердце аланской экспедиционной армии. В любой момент сотни головорезов из секторов города могут обрушиться на конвои колонистов. Долго терпеть подобные наглые вылазки Великий Координатор не будет. Насколько я знаю, с «Песчаного» к нам перебрасываются тридцать землян и четыреста десантников.
– Опять Канн... – с нескрываемой ненавистью вставил Стюарт. – Когда-нибудь я его прикончу. И как бог терпит таких мерзавцев. Никогда не забуду, как он зарубил девочку-мутантку.
– Спокойно, Пол, – остановил товарища самурай. – Оливер, конечно, порядочная сволочь, но нам сражаться с ним в одном строю. И если ты убьешь Канна, то некому будет прикрыть твою спину. Вонзить в нее клинок в Морсвиле много желающих.
– Что, верно, то верно, – поддержал японца Храбров. – Землян на Тасконе слишком мало. Междоусобная бойня не принесет пользы никому. Несмотря на огромную неприязнь, которую ты испытываешь к барону, придется терпеть и Оливера, и его людей.
На несколько минут разговор затих. Олесь невольно вспомнил скуластое, волевое лицо Канна. Это был высокий, крепкий, сильный мужчина тридцати пяти лет. Германский барон из захудалого рода, всю свою жизнь пытающийся сколотить состояние на крови и грабеже.
У Канна не было никаких принципов и убеждений. Для него не существовали такие понятия, как доброта, человечность, милосердие. Главное – личная выгода. Дружба и верность – удел глупцов. Богатство и власть – вот два бога, которым поклонялся и служил этот воин.
Справедливости ради надо сказать, что дрался Канн отчаянно, за спинами других никогда не прятался. Закованный в стальные доспехи рыцарь первым врубался в ряды врагов, сметая их с пути длинным тяжелым мечом. Великолепный солдат удачи!
Трудно сказать, о чем думал наемник, когда два года назад копье противника ударило ему в грудь, но известие о «второй» жизни он воспринял с воодушевлением. Еще большей была радость барона, когда выяснилось, что на Оливии придется заниматься знакомым и любимым ремеслом.
Канн постоянно просился в экспедиционные отряды и участвовал почти во всех крупных сражениях с оливийцами. Уже в первых боях товарищи обратили внимание на жесткость, кровожадность и алчность Оливера. Он не щадил никого и обирал пленных тасконцев буквально до нитки.
Вскоре у барона стали возникать стычки с ветеранами. Сначала Канн сцепился с де Креньяном, а затем на защиту ребенка встал Пол Стюарт. Он был шотландским дворянином и привык сражаться по правилам. Подобных выродков Пол терпеть не мог.
Выхватив меч, Стюарт бросился на убийцу. Началась схватка. Противники стоили друг друга, и победа не досталась никому. Лишь вмешательство аланцев прекратило драку.
Ситуация в отряде постепенно обострялась. Как нельзя, кстати, вступил в строй космодром «Песчаный». Командование корпуса предусмотрительно направило туда Оливера и его людей. Так барон получил столь желанную власть, пусть и всего над пятью десятками солдат. Пока этого вполне хватает для удовлетворения собственного самолюбия.
Теперь он не подчинялся Храброву и Аято, которые считались в местной иерархии сотниками. Следующие транспорты с наемниками встречали два враждующих лагеря. За каждого хорошего бойца разворачивалась целая битва.
Бойцов, конечно, распределяли офицеры штаба, но качественный состав зависел исключительно от ораторских способностей агитаторов. Как это не прискорбно, но чаша весов все больше и больше клонилась в сторону Канна. Причин было несколько.
Во-первых, группа Делонта подбирала чересчур много сброда. Таким людям призывы к грабежу и насилию были более близки и понятны.
Во-вторых, Оливера поддерживал командующий корпусом полковник Возан. Объяснить позицию аланцев несложно. Управлять алчными, беспринципными и жестокими воинами гораздо проще, чем иметь дело с людьми думающими и честными.
Барон без сострадания вырезал в захваченных оазисах всех тасконцев. Переселенцы приходили на абсолютно «чистую» территорию. Они не знали, кто здесь жил раньше, а потому не испытывали угрызений совести.
Отъявленные мерзавцы с Земли делали за них «грязную» работу. Солдаты Тино и Олеся штурмовали деревни совсем иначе. Они уничтожали только сопротивляющихся оливийцев, остальные могли уйти на новые земли. Люди без явных генетических уродств ассимилировались с аланскими колонистами.
Частые походы ветеранов в Морсвил вызывали раздражение у Возана. Полковник догадывался о связях наемников с гетерами и трехглазыми. Предоставлять резервации для мутантов на материке Великий Координатор не собирался. Все разумные существа, имеющие значительные отклонения от нормы, подлежали уничтожению.
Согласиться с таким приказом ни Аято, ни Храбров, ни де Креньян не могли. Не забыли аланцы и историю трехлетней давности, когда земляне отказались отдать карту экспедиции и журналы дежурных – именно по этой причине экспансия началась не на север, а на юг.
Богатые плодородные территории до сих пор оставались неосвоенными. Наемникам не раз угрожали расправой, однако применить жесткие санкции к наглецам ни покойный Олджон, ни Возан так и не решились.
Авторитет ветеранов среди воинов был необычайно высок. Одни их боготворили, другие ненавидели, но уважали все. О первой экспедиции по лагерю ходили легенды и, надо сказать, они не столь уж сильно искажали истину. Кроме того, в Морсвиле отлично помнили поединок русича с гигантом Эрошем.
Вызывали восхищение у наемников и отношения отряда Тино с коренными жителями планеты. Порой казалось, что их знают все племена Тасконы.
То и дело, к «Центральному» подходили какие-то странные люди. С чувством собственного достоинства оливийцы останавливались в километре от базы, дожидаясь, когда выйдут из ворот японец, или русич, или француз.
Судя по крепким рукопожатиям, дикари были хорошими друзьями воинов. О чем беседовали земляне и тасконцы, естественно, никто не знал. Подобное положение вещей не устраивало командование корпусом, но доказательств для обвинения в измене у Возана не хватало.
Кроме того, темпы экспансии вглубь Оливии целиком зависели от группы Аято. Ветераны отлично чувствовали себя в пустыне Смерти – когда наемники вели аланцев, они уже точно знали, где находится оазис и как там встретят колонистов. И это не говоря о песчаных червях, слипах и других чудовищах, о которых воины предупреждали захватчиков заранее.
Двигаясь под руководством землян, десантники не боялись угодить в засаду противника.
* * *
Храбров устало опустился на песок рядом с Дойлом и вымолвил:– Господи, вот уже три года я нахожусь на Оливии. Постоянные штурмы оазисов, сражения с мутантами, борьба с мерзкими тварями. Всюду смерть и кровь. Как мне это надоело. Рано или поздно нас убьют. Или мы попросту сойдем с ума. Ненавижу рабство!
– Ты сегодня чересчур пессимистичен, – усмехнулся Стюарт. – Война не может длиться вечно, Алан осваивает планету сумасшедшими темпами. Свобода не за горами. Еще лет пять, и материк будет полностью под контролем...
– А затем настанет очередь Аскании и Унимы, – возразил де Креньян. – Нет, дружище Пол, мы прикованы к рукоятям мечей слишком крепкими оковами. Нашим хозяевам не нужны новые граждане. Тем более такие беспокойные, как земляне. Воины, головорезы, убийцы – вот в ком сейчас нуждается Великий Координатор. Он хочет нашими руками уничтожить прежнюю цивилизацию. Не думаю, что после победы, в аланском обществе найдется место для наемников-дикарей. Вещь сначала используют по назначению, а затем выбрасывают за ненадобностью.
– Не очень приятные перспективы, – с горечью заметил русич. – И, тем не менее, я говорил это три года назад, скажу и сейчас. В тот момент, когда мы смиримся со своим положением, жизнь потеряет малейший смысл. Надо бороться до конца. Возан должен знать, что земляне – не бездушные машины для убийства. С собственными взглядами на мораль. Уничтожать детей, стариков и женщин – подло и преступно.
– Все так, – кивнул головой француз. – Надеюсь, ты не забыл, что в наших венах есть не только кровь, но и смертельно опасный препарат? Стоит аланцам отказать в антидоте и гордый, бесстрашный солдат умрет в страшных мучениях. Помнишь Агадая? Он хотел рискнуть, и проиграл...
– Помню, – ответил Олесь. – И не только его смерть, но его последние слова. Монгол утверждал, что мы, как цепные псы, будем послушно выполнять приказы хозяев.
– К сожалению, Талан оказался пророком, – грустно произнес маркиз. – Наемники захватывают для переселенцев оазисы, убивают недовольных тасконцев, штурмуют города и деревни. В Боргвиле безжалостно истреблены практически все мутанты. Артиллерийские орудия сровняли с землей уцелевшие после катастрофы кварталы. Земляне принесли на Оливию боль, страдания и нищету. Тысячи местных жителей по нашей вине лишились крова. Нет, я не испытываю угрызений совести, но иногда задаю себе простой вопрос – зачем? Ответить на него нелегко. Меня поддерживает лишь вера. Иначе давно бы вонзил клинок в брюхо какому-нибудь высокомерному мерзавцу из окружения командующего.
– Ты не прав, Жак, – вымолвил Храбров. – Да, мы подчиняемся Возану, но отнюдь не беспрекословно. Аланцы ведь не заставили нас двигаться на север. Земли лемов, долов, клонов по-прежнему свободны. А участие наемников в боевых операциях во многом совпадает и с нашими интересами. Племена властелинов пустыни значительно ослабли. Они уже не диктуют никому условий и на поселения людей не нападают. Подумай, сколько человеческих жизней спасено.
– В таком случае, есть смысл показать десантникам дорогу через долину Мертвых Скал, – вставил Аято. – Процесс экспансии необратим. Чем быстрее тасконцы ассимилируется с колонистами, тем лучше. Главное, сделать этот процесс управляемым.
– А как же мутанты? – возмущенно спросил Мануто. – Неужели они не заслужили право на существование? Ведь у них есть семьи, дети... За два века здесь сформировались новые расы. Оливийцы умны, сильны, жизнелюбивы. Да, властелины и борги жестоки и кровожадны, но таковы законы природы. Слабый должен умереть.
– Согласен, – проговорил русич. – Таскона после ядерной катастрофы изменилась. Право на жизнь есть у всех! Именно по этой причине мы и должны бороться. Кто спасет трехглазых и гетер от головорезов Канна? Безжалостные ублюдки выполнят любой приказ Возана. Только мы можем стать союзниками мутантов. Земляне – последний шанс оливийцев уцелеть.
– Мудрые слова, – похвалил Олеся самурай. – Однако проблема с нашим рабством до сих пор не решена. Пятьдесят дней слишком малый срок для сопротивления. Да и используется улучшенный стабилизатор крайне редко. Прежде чем поднять бунт, надо позаботиться об антидоте. Иначе аланцы возьмут отряд измором.
– В медицинском блоке хранится сто пятьдесят доз, – произнес Стюарт.
– Одному человеку хватит на тринадцать лет, – улыбнулся де Креньян, быстро произведя подсчеты в уме. – А если серьезно, Пол сделал неплохое предложение. Захватим «Центральный», возьмем заложников и потребуем постоянный антидот от проклятого препарата. Наверняка такой существует.
– Бесполезно, – отрицательно покачал головой Тино. – Великий Координатор пожертвует этими людьми. Непосвященные не представляют для него никакой ценности. Расходный материал... Ни на какие уступки он не пойдет. Кроме того, есть космодром «Песчаный», надежно охраняемый Канном. После нашей гибели переселенцы быстро восстановят стартовую площадку и базу. Техники на Тасконе достаточно. Боюсь, благоприятный момент для восстания упущен...
– Или еще не наступил, – возразил Храбров. – Лично я не собираюсь всю жизнь воевать за интересы Алана. Выход из сложившейся ситуации должен быть. Командование корпуса обязательно допустит ошибку, надо лишь проявить терпение.
– Надеяться надо на Бога и на себя... – начал маркиз, но внезапно осекся.
– Вы ничего не слышите? – спросил Дойл. спустя несколько секунд. – Знакомый гул. Приземляется очередной транспорт? Не исключено, что это тот корабль, который мы ждем.
Сомнений не было: на горизонте появился огромный космический корабль. С каждым мгновением нарастал гул работающих двигателей. Судно быстро приближалось к «Центральному». На посадочной площадке царила обычная для подобного момента суматоха.
Готовилась техника для разгрузки, оборудование на восстановление разрушенных систем, замерли в ожидании врачи и пожарные. При посадке могло случиться все, что угодно – например, два года назад один из транспортов не долетел до космодрома и рухнул примерно в двух километрах от базы и взорвался.
Ударной волной смело три наблюдательных вышки, разрушило стену, перевернуло вездеход. К счастью, большая часть лагеря была укрыта песчаным откосом, в противном случае семью погибшими «Центральный» бы не отделался.
От самого судна остались лишь жалкие обломки. Двести пятьдесят человек исчезли, будто их никогда и не было на этом свете.
Корабль на мгновение завис над посадочной площадкой и начал быстро опускаться. Пятнадцать секунд, десять, пять... Опоры коснулись поверхности, транспорт замер, заглохли двигатели. Наступила неестественная, странная тишина. Однако уже спустя минуту раздались команды инженеров и тягачи, вездеходы, погрузчики ринулись к люкам судна.
Тем временем на высоте пятнадцати метров открылась внешняя переборка, и широкий трап медленно пополз вниз.
– Пора, – проговорил Тино, поднимаясь на ноги. – Сейчас выйдут переселенцы, а за ними новые смертники. Канн уже там. Нам стоит поспешить. Получить два десятка ополченцев – перспектива не из приятных. Мне уже надоело учить неопытных новобранцев.
Наемники быстро спустились с бархана и двинулись к лагерю. Пройдя через двойные металлические ворота, группа оказалась прямо на взлетно-посадочной полосе.
Здесь уже находилось два десятка офицеров аланской армии и Оливер Канн со своими телохранителями. Все с нетерпением ожидали командира транспорта. Спустя пару минут высокий подтянутый темноволосый пилот быстро сбежал по трапу на землю. Он эффектно козырнул полковнику Возану и передал ему сопроводительные документы.
Возан быстро пробежал текст глазами, взглянул на землян и недовольно покачал головой. Движения руки и ординарцы направились к Канну и Храброву.
– Список новых наемников, – вымолвил молодой лейтенант, протягивая Олесю листок бумаги.
Тем временем, по трапу начали спускаться аланские переселенцы. Их было около сотни, и каждому полковник пожал руку и сказал напутственные слова. Он слишком хорошо знал, что ожидает этих людей.
Сначала им предстоит пятисоткилометровый марш до дальнего оазиса. А затем начнется экспансия на запад, которая вызовет вытеснение коренных жителей и захват плодородных земель. Кто-то из аланцев умрет от болезней, кто-то станет жертвой местных животных, кто-то погибнет от стрел или мечей оливийцев. Уцелеет едва ли половина. Но зато они будут первыми! Страна никогда не забудет своих героев.
А вот о землянах, осваивающих Таскону, вряд ли кто-нибудь вспомнит. Именно на их список и смотрел сейчас Храбров. Сорок землян, которых уже вычеркнули из жизни на родной планете. Здесь солдат убьют во второй раз. И если там они умирали, защищая свою землю, то теперь погибнут за интересы могущественной, но чуждой им цивилизации. Наемники-рабы – странное сочетание слов.
– Как контингент? – негромко спросил самурай, подходя к русичу.
– Кошмар, – выдохнул юноша. – Другого слова просто трудно подобрать. Такое впечатление, что Делонт запихивает в трюмы первых попавшихся мертвецов. Из сорока человек только девять профессиональных воинов. Еще пятнадцать – ополченцы, из которых можно слепить неплохих бойцов. Остальные – ужасный сброд. Разбойники, убийцы, воры... Их бы прикончили на земле, но видно дьявол задался целью спасти мерзавцев. Он довольно последователен.
– А что это такое? – неожиданно воскликнул де Креньян, указывая в середину списка. – Подобного случая я не припомню!
– Маурицио Баргези, торговец из Рима, – с удивлением прочитал Аято. – Но как он оказался в числе наемников?
– Как и все мы, – спокойно ответил Олесь, – скорее всего бедняга был убит в схватке с грабителями. Он наверняка защищался и держал в руках оружие. Вот аланцы и схватили этого Баргези. Похоже, что качество товара их совершенно перестало интересовать. Какая разница, чьими телами устилать просторы Тасконы? Самое главное в том, что они не аланцы.
Храбров не оговорился, когда сказал, что торговец погиб. Все земляне считали себя покойниками. Их жизнь на родной планете закончилась, и здесь на Тасконе, началась, совершено другая...
Спустя двадцать минут переселенцы покинули взлетно-посадочную полосу. Их сопровождали аланские солдаты и офицеры, а сзади тягачи везли вещи и оборудование. По трапу начали спускаться земляне. Настороженно, с опаской они осматривали базу.
Им, конечно, ввели необходимую информацию в мозг, и тем не менее многие, не скрывая страха, поглядывали на технику, оружие и форму десантников. Для них представители могущественной цивилизации все ещё были сверхлюдьми, богами, обладающими знаниями, которые недостижимы для землянина.
Лишь спустя долгие месяцы, когда они увидят, что аланцы умирают так же, как обычные люди, и из раны течёт алая кровь, подобное чувство пропадет.
Будущие солдаты удачи стояли плотной толпой, ожидая решения своей судьбы. Однако Возан не торопился. Полковник считал ниже своего достоинства сразу обращаться к землянам. Эти убийцы должны постоянно чувствовать, что они являются людьми второго сорта и в любой момент от них могут избавиться.
Между тем, две враждующие группировки наемников встретились на космодроме. Первым заговорил Олесь.
– Как дела, Оливер? Слышал, у вас была удачная операция, – негромко произнес русич.
– О, да, – с презрительной усмешкой ответил Канн. – В трехстах километрах юго-западнее «Песчаного» нашли и атаковали оазис. Теперь там превосходный плацдарм для аланских переселенцев. Строительство укреплений уже началось.
– И каковы потери? – поинтересовался Тино.
– Всего три человека, – махнул рукой сотник. – Эти жалкие людишки практически не оказали сопротивления. Удивляюсь, как мутанты их не прикончили еще до нашего появления...
– Ты-то уж это наверняка сделал, – со злостью вставил Стюарт.
– Я же не виноват в том, что они отказались поделиться имуществом и женщинами, – нагло рассмеялся Оливер. – Мои ребята слегка разозлились. Теперь девицы живут в нашем лагере, а детей аланцы пристроили в какое-то свое заведение.
– Мерзавец, – процедил Пол, сжимая рукоять меча.
– Ну-ну, зачем, так громко, – снисходительно рассмеялся Канн. – Мы всего лишь наемники-убийцы. Наша цель – расчистить для аланцев территорию, а как это делается – не важно. Вы оставляете в живых тасконцев, а мы – нет. И еще неизвестно, кто более милосерден. Те, кто лишает человека жизни, или те, кто обрекает его на скитания и нищету?
– А дети и старики при чем? – возмутился Дойл.
– Это частности, – довольно безразлично ответил Оливер. – Кроме того, в последнее время здоровых детей мы передаем аланцам. Они за это платят отдельную сумму. Так что учтите, сироты нынче повышаются в цене...
Телохранители Канна дружно захохотали. Шутка была в их стиле и потому понравилась головорезам. Зато Стюарта еле удерживали друзья – шотландец уже наполовину вытащил клинок и был готов броситься на сотника с оружием...
Когда напряжение немного спало, Храбров вновь начал разговор.
– Как будем делить новобранцев? – негромко спросил он.
– По справедливости, – усмехнулся Канн. – Кто лучше убеждает, тот и получает лучший кусок.
– Это несерьезно, – покачал головой Олесь. – Почти половина группы – сброд. Нам такой контингент не нужен. Это люди твоего полета, Оливер. Подобные мерзавцы могут прижиться только на «Песчаном».
– Очень лестная характеристика, – вымолвил сотник. – Я подумаю над твоим предложением. Однако, ничего обещать не буду.
Закончив с организационными вопросами, полковник Возан неторопливо направился к вновь прибывшим землянам. Взглянув на длинные волосы, многочисленные шрамы и горящие злобой глаза, аланец недовольно поморщился.
– И где Делонт только набирает подобных ублюдков? Они готовы разорвать нас на куски. На Тасконе даже мутанты выглядят привлекательнее, – произнес командующий, обращаясь к своим офицерам.
Тотчас нашелся какой-то подхалим из ординарцев, который поддержал начальника:
– Их для этого сюда и доставляют, чтобы распугивать диких животных, – вставил он.
Полковник изобразил улыбку на лице и повернулся к наемникам. Те прекрасно слышали разговор аланцев. Последние иллюзии относительно своего положения у них исчезли. Рабы вне правил и закона, гладиаторы-первопроходцы.
– Солдаты, – начал свою речь Возан. – Вы прибыли на эту планету, чтобы освоить и покорить ее. Прекрасные, плодородные земли здесь заняты безмозглыми тварями и отвратительными мутантами. Это несправедливо! И потому на вас возлагается великая миссия очищения. Алан надеется на союзников-землян. Мы дали вам вторую жизнь, так послужите на пользу великой цивилизации! Но помните, что предательство карается безжалостно. От возмездия никто не уйдет!
Аланец закончил наставления и повернулся к сотникам. Взглянув на Храброва и Канна, полковник более серьезным тоном продолжил:
– Ровно через пять суток мы начинаем наступление на Морсвил. Пора заканчивать с этими крысиным гнездом, там слишком много разного отребья. Из вновь прибывших землян «Песчаный» забирает двадцать пять человек, «Центральный» – пятнадцать...
– Но у нас и так меньше людей, – возмутился русич.
– Ну и что? – пожал плечами Возан. – Оливер постоянно участвует в боевых действиях, захватывает один оазис за другим, а вы ведете странные переговоры с мутантами. Когда двинетесь на север, тогда и получите пополнение. А пока достаточно и этого. К Морсвилу готовьте по пятьдесят человек, но учтите, на космодромах должны остаться только испытанные воины.
Спорить с аланцем было бесполезно. Все продумано и решено заранее. Тактика давления на ветеранов продолжалась.
Но расстроило Храброва совсем иное обстоятельство. В настоящий момент на космодроме находилось пятьдесят два солдата. Выполняя приказ полковника, он будет вынужден бросить в бой практически всех новобранцев. Большие потери неизбежны.
Между тем, Возан со своим штабом покинул взлетно-посадочную площадку, а между группировками землян началась борьба за хороших солдат. И вновь удача сопутствовала Оливеру – его доводы были проще, понятнее и приятнее.
К подобным акциям Канн всегда готовился основательно. Вот и сейчас, он выставил пару бочонков вина, раздел нескольких молодых тасконок-рабынь, предлагая их любому желающему.
Его агитаторы убеждали новобранцев, что на «Песчаном» подобных развлечений предостаточно. И самое главное – мерзавцы не лгали. У каждого воина в отряде Оливера было как минимум три-четыре наложницы.
Что мог противопоставить противнику Олесь? Слова о справедливости, о мире, о дружбе с коренными жителями. Бессмысленно и глупо! Их взаимоотношения с тасконцами были совершено иными.
Вряд ли сейчас подобные детали кого-нибудь интересовали. Наемникам ближе простые недвусмысленные истины. Война, грабежи, удовольствия – знакомые и понятные слуху землянина слова.
Контингент новобранцев разделился довольно быстро. Канн получил семь профессиональных бойцов, семнадцать преступников и одного ополченца. В его команду хотели поступить и оставшиеся, но взять их не позволял приказ командующего.
Нехотя, проклиная судьбу, отверженные потянулись к Храброву. Де Креньян распределил их по десяткам и направил вместе со Стюартом в лагерь. Времени до намеченного штурма Морсвила оставалось слишком мало, а потому воинов надо подготовить к сражению. Вряд ли бедняги представляют, в каких условиях им придется драться.
Сворачивал свою рекламную компанию и Оливер. Он был очень доволен итогом дележа. Во-первых, отряд получил больше людей, чем гарнизон «Центрального», во-вторых, новобранцев не надо учить грабить и убивать – это их профессия. С таким сбродом сотник всегда легко справлялся. Они уважали только силу, а ею Оливер обладал в полной мере.