Андреев Николай. Конец империи

   – За эту роскошь нередко приходится платить кровью! – ни к кому конкретно не обращаясь, проговорила Салан.
   – Ради свободы я готов на любые жертвы, – вымолвил Рон. – Лучше прожить лет пять дикарем на Оливии, чем десятилетиями прозябать в цивилизованной резервации. Мне надоело быть изгоем…
   – Отлично сказано, – поддержал лейтенанта Тино. – Человек должен уважать свое человеческое достоинство.
   Найти расщелину большого труда не составило. Она находилась в шести километрах от места выхода.
   Взглянув вниз, Олесь увидел заржавевшие клинья в камнях, исковерканные карабины и болтающиеся обрывки троса. За три года старое костровище полностью заросло, и лишь огромные валуны помогали сориентироваться.
   Громко разговаривать на унылом, мрачном утесе никто не решался. Здесь совершилось предательство, стоившее жизни хорошему человеку.
   В трещине было немало удобных террас и выступов. Быстро размотав веревки, воины начали спуск.
   Спустя примерно час группа уже находилась у подножья. Воржиха то и дело бросал взгляд вверх. Ему до сих пор не верилось, что еще десять минут назад он стоял на вершине гигантской стены.
   Незаметно для себя Вацлав чуть отклонился в сторону и обо что-то споткнулся. Когда поляк опустил глаза, по телу его пробежала нервная дрожь. Прямо перед ним лежал скрюченный, полуистлевший скелет.
   – Сюда, сюда! – прокричал Воржиха.
   К гиганту тотчас подбежали земляне и аланцы. Несколько мгновений путешественники смотрели на мертвеца.
   Воины привыкли к виду крови, к смерти друзей и врагов, но сейчас этот найденный покойник – словно мрачное послание из прошлого.
   Первой пришла в себя Линда. Она осторожно разорвала истлевшую одежду мертвеца и достала металлический жетон. Теперь сомнения окончательно рассеялись. Перед ними лежали бренные останки Слима Бартона.
   – Вот скотина! – возмущенно сказал де Креньян. – Агадай скинул его в пропасть. То ли на потеху, то ли желая подтвердить свое предательство.

Глава 3. ВЕЛИКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ

   Прошло шесть суток. Отряд двигался неторопливо, размеренно, преодолевая за день не более тридцати километров. Не чувствуя опасности, люди просто отдыхали. И хотя каждую ночь выставлялось надежное охранение, оно носило чисто формальный характер.
   Периодически воины делали длительные остановки и уходили на охоту. В лесу водилось много пригодной в пищу дичи.
   Уже в первую вылазку Саттон и Олан притащили огромную тушу какого-то животного. Таких тварей ни Храбров, ни Аято, ни де Креньян на Тасконе еще не видели.
   Массивное, грузное тело с бурой кожей и мелкой щетиной. Как обычно, существо имело три глаза. Для защиты оно использовало два изогнутых, прочных рога. Страшным оружием являлись и массивные, несоразмерные с телом копыта. Их удар наверняка уложит тапсана или другого хищника такого же размера.
   В холке высота животного достигала полутора метров. Бесил зверь не меньше ста килограммов.
   Карс и Дойл тотчас приступили к свежеванию туши. Делали воины это довольно профессионально.
   Вскоре большие куски темно-красного мяса лежали на густой траве. Стюарт хотел зажарить их на костре, но Мануто бурно возмутился. Он предложил новый способ приготовления пищи. И хотя его кулинарным способностям не особенно доверяли, спорить друзья не стали. Мяса было много, и необходимый запас путешественники уже сделали.
   Изображая из себя опытного повара, нубиец приступил к работе. Первым делом, к удивлению товарищей, он выкопал большую, глубокую яму. Ее размеры достигали почти метра в диаметре.
   Затем Дойл набрал гладких камней с берега маленькой лесной речки и разложил их вокруг костра. Через какое-то время они нагрелись до красноты.
   Что-то бормоча себе под нос, Мануто начал переносить камни в яму и аккуратно обкладывать ими дно и стенки.
   Проделывал нубиец все очень быстро и умело. Сразу чувствовался навык. Только теперь земляне поверили в способности Дойла. Он действительно умел готовить.
   Когда укладка была завершена, Мануто положил разрезанные куски мяса на раскаленные камни и закрыл его большим количеством зелени. С улыбкой на устах землянин засыпал яму песком и глиной.
   – Вот и все, – вымолвил повар. – Примерно через час пища будет готова. Поверьте, это очень вкусно. Жаль мало соли и приправ!
   – Не хвастайся раньше времени, – остановила наемника Линда. – Подождем – увидим. Лично у меня имеются некоторые сомнения…
   Они оказались совершенно напрасны. Мясо протушилось великолепно. Мягкие, сочные, нежные кусочки просто таяли во рту. Похвала обрушилась на Дойла, словно ливень.
   Довольно улыбаясь, нубиец не спеша отрезал ломти от туши и раздавал их товарищам. Двадцать килограммов отборного мяса были съедены за один прием.
   Наевшись до отвала, воины даже пропустили дневной переход. Впрочем, торопиться им было некуда. Люди наслаждались спокойной сытой жизнью. Не так часто наемникам выпадали подобные дни отдыха и мира.
   Шесть дней прошли как одно мгновение. Размеренные, небыстрые марши, охота, игра в кости и карты. Экспедиция превратилась в легкую, приятную прогулку.
   Преодолев пятнадцать-двадцать километров, путешественники делали продолжительный привал. Каждый занимался своим делом: кто-то исследовал лес, кто-то отправлялся на поиски добычи, кто-то стрелял из арбалета по мишеням. Не поход, а рай.
   В этом районе даже тапсаны попадались крайне редко. Впрочем, они не беспокоили путников. Огонь костра и человеческие голоса отпугивали хищников. Инстинкт самосохранения заставлял животных держаться подальше от людей.
   Учитывая кратковременность переходов, тяжелая ноша не приводила к изнуряющей усталости. Постепенно заживали раны, и воины чувствовали себя значительно лучше.
   Но рано или поздно все хорошее когда-нибудь заканчивается. На пятый день Тино отозвал Олеся в сторону. Очень тихо японец произнес:
   – Кажется, грядет маленький бунт. После того, как мы доберемся до Лендвила, де Креньян хочет пополнить запасы и идти дальше. Две тысячи километров – существенное расстояние и за пару лет аланцы вряд ли его осилят. Там, далеко на севере, есть шанс прожить некоторое время спокойно, в мире и радости.
   – Это его право, – пожал плечами русич. – Кто знает, может, Жак и прав. Мы не были здесь три года, а ситуация на Оливии быстро меняется. Ярох и Коун имели сильную армию. Не исключено, что город давно захвачен, и отряд найдет лишь поросшие травой развалины.
   – И группа спокойно уйдет дальше? – удивленно спросил Аято. – Пусть мерзавцы безнаказанно издеваются над женщинами, детьми, стариками, пусть процветают рабство и каннибализм… Неужели собственная шкура нам так дорога?
   Храбров взглянул в глаза друга. В них читались гнев, обида и разочарование.
   – Не знаю, – честно признался Олесь. – Лично у меня сомнений нет. Мы в состоянии разгромить любое гнездо местных бандитов. Но это мнение разделяют далеко не все. В значительно ослабленном составе подобная миссия становится очень рискованной.
   – Плевать! – резко возразил самурай. – Даже если нас будет двое, солдаты арка здорово пожалеют о том, что родились на свет.
   – Наверное, ты прав, – согласился русич. – В любом случае пора отдыха закончилась. До Лендвила осталось не больше сорока километров. Надо принять строжайшие меры безопасности, чтобы не угодить в засаду.
   Отряд двигался очень осторожно, по всем правилам военной науки. Впереди шла головная застава в составе Стюарта и Дойла, справа и слева несли службу боковые дозоры. На востоке – Саттон и Олан, на западе Саччи и Воржиха.
   Неожиданное нападение на группу полностью исключалось. Бремя от времени воины подавали друг другу условные сигналы.
   Пока все было тихо, хотя, по расчетам Храброва, город уже находился где-то рядом.