Андрей Бондаренко. Дозор. Питерские тени...

   – Вжик! Вжик! Вжик! – послушно пропели лезвия-гвозди.
   – А-а-а! – падая на землю и пряча лицо в ладонях, завопил самозваный Семён Семёнович. – А-а-а!
   «Глок», естественно, при этом отлетел далеко в сторону.
   «Бельгийский нож, ясный болгарский перец, хорошая штука», – подумалось. – «Но, к сожалению, не без недостатков. Его короткие лезвия, в частности, практически никогда не убивают. Даже если попадают неприятелю прямо в наглый глаз…».
   Волосатый тип, отчаянно катаясь по внутреннему дворику, продолжал орать благим матом.
   Антонов, распихав браунинг и бельгийский ножик по разным карманам, подошёл ближе, нагнулся, подобрал «Глок», снял его с предохранителя и, небрежно прицелившись, два раза выстрелил в так называемого Семёна Семёновича.
   Волосатик, неуклюже подтянув колени к груди, замер.
   – И зачем надо было его убивать? – невозмутимо поинтересовался девичий голосок, в котором не ощущалось даже тени испуга.
   – Затем, – нагибаясь над мёртвым телом, ёмко ответил Гришка. – Привычка у меня такая…. Ага, как и предполагалось – парик. Вот, господин Пегий, и свиделись.
   Сзади послышался бодрый перестук.
   Он обернулся и расстроено поморщился – кроме трупов во внутреннем дворике никого уже не было. Только в самом конце арочного коридора смутно угадывался силуэт бегущей девушки…

Глава вторая
Поздний вечер, ранняя ночь

   – Халтура, – выслушав рассказ о ликвидации банды Пегого, подвёл жирную черту Шеф. – Причём, гнилая, пошлая и непростительная.
   – Почему? – опешил Гришка.
   – Ты, охламон неумелый, небось, рассчитывал на красивый и разлапистый орденок?
   – Зачем мне – орден? У меня их и без того в достатке. Собственные, боевые, заслуженные, легальные. Даже парочка иностранных имеется. А, вот, денежная премия, честное слово, не помешала бы. Типа – за качественно выполненную работу…
   – За качественно выполненную?
   – Ага.
   – Наглец ты, Антонов, каких Белый свет не видывал, – неодобрительно вздохнул Шеф. – Косяков напорол, а после этого ещё и на деньги рассчитываешь. Права, всё-таки, Мариночка, раздолбай ты законченный, мечтательный и романтически-настроенный.
   – Каких ещё косяков?
   – Классических и косячных. Излагаю по порядку.…Во-первых, унюхав Пегого, мне не позвонил. Ходить на такие скользкие дела в одиночку – мальчишество голоштанное. Во-вторых, дал уйти этой странной Матильде. В-третьих, не вошёл внутрь помещения и, соответственно, не осмотрел его…. Почему, кстати?
   – На трофейном «Глоке» не было глушителя, – принялся неуклюже оправдываться Григорий. – Следовательно, выстрелы могли услышать, а после этого вызвать полицию. Поэтому я, в полном соответствии с типовыми инструкциями, наскоро обыскал тела покойных и благоразумно ретировался. А, в чём дело-то? Инструкции не нарушены…
   – Не нарушены, – хмурым голосом подтвердил Шеф. – Только в банде Пегого, по сведеньям московского Дозора, числилось четыре участника-фигуранта.
   – Ну, и что из того? Четвёртый, скорее всего, приболел и не смог приехать в Питер. Дело насквозь житейское и объяснимое.
   – Не «четвёртый», а «четвёртая». Речь идёт о постоянной подружке господина Пегого, которая по московскому досье проходит под знаковой кличкой – «Вампирша». Она участвовала во всех «акциях» банды, а также являлась режиссером и оператором всех порнофильмов, заснятых этими скотами. Более того, именно Вампирша, будучи дипломированным и опытным хирургом, лично извлекала у жертв органы и помещала их в специальные морозильные контейнеры…. Понимаешь, Антонов? Вампирша, сто процентов из ста, была внутри долгостроя. А ты, красавчик лысый, её бездарно упустил.
   – Виноват, – смущённо глядя в пол, покаялся Гришка. – Осознал и проникся. Постараюсь исправить сложившуюся ситуацию. В том плане, что подниму на ноги всех опытных агентов. Она не могла далеко уйти. Обложим голубушку «красными флажками», из кожи вылезем, но – отловим…
   – Охотничек выискался, – презрительно ухмыльнулся Шеф. – Думаю, что всё будет наоборот. Это Вампирша будет охотиться. Причём, и на тебя, ухаря лысого, и на юную Матильду.
   – Вы хотите сказать, что эта отмороженная тётка объявит вендетту? То есть, будет мстить за смерть гражданского мужа и верных подельников? Извините, но маловероятно. Маньяки, они живут сугубо сегодняшним днём. Прошлое их, гнид неприкаянных, практически не интересует.
   – Прекращай, Антонов, пороть чушь! Причём здесь – банальная месть? Что ты обнаружил в карманах у Пегого и прихватил с собой?
   – Вот же, – Григорий небрежно ткнул пальцем в горку вещей, аккуратно сложенную на краю письменного стола. – Запасная обойма к «Глоку», мобильный телефон, носовой клетчатый платок не первой свежести, швейцарский перочинный ножик, связка ключей на неприметном брелке, пластиковая коробочка, в которой находятся три маленьких ключика и пять банковских карт…
   – Достаточно! – прервал его Шеф. – Ключи от банковских ячеек, где, возможно, хранятся серьёзные материальные ценности, и банковские карты. Понимаешь? Ты, Антонов, стащил все семейные накопления Пегого и его гражданской супруги, оставив госпожу Вампиршу нищей. Думаешь, что она покорно смирится с этим неаппетитным фактом? Фигушки тебе, молодчик недальновидный! Эта упёртая тётенька костьми ляжет, но постарается вернуть похищенное…. Ну, что скажешь?
   – Допустим, что Вампирша наблюдала за внутренним двориком долгостроя из окошка, – задумался Гришка. – Пусть, даже и «срисовала» мою приметную внешность. В принципе, ничего страшного. Нацеплю дельный парик и – ради пущего спокойствия – временно поселюсь у кого-нибудь из друзей. Или, к примеру, из подружек…
   – А, как быть с девицей?
   – С какой ещё девицей?
   – С Матильдой.
   – Она-то здесь причём?
   – Притом, – недовольно поморщился Шеф. – Вампирша, наверняка, решила, что вы с Матильдой работали в паре. Искать тебя, стрелка меткого и безжалостного? Изначально гнилой и опасный вариант. Проще – сосредоточиться на девушке. Тем более что и чёткие следы остались. То бишь, регистрационные данные на закрытом сайте, адрес электронной почты, сведения о конкретном компьютере, с которого велась регулярная переписка, что-нибудь ещё…. Допустим, что Матильда, не смотря на юный возраст, является барышней тёртой и осторожной. То есть, общалась с гражданином Пегим с компьютера, установленного в каком-либо пригородном Интернет-кафе. Но, к огромному сожалению, современные технологии позволяют – с лёгкостью – вычислить означенное кафе. Что называется, вопрос нескольких часов. Потом начнётся вдумчивая и кропотливая работа с обслуживающим персоналом данного заведения – на предмет элементарной наблюдательности.… Так что, друг Гриня, придётся тебе озаботиться этим животрепещущим вопросом. Озадачь наших славных хакеров, они должны отыскать Матильду раньше, чем это сделает Вампирша. После этого – понятное дело, в парике и с приклеенными усами – выдвинешься на объект и устроишь там засаду. Задача? Во-первых, охранять девушку. Во-вторых, ликвидировать Вампиршу. Всё, надеюсь, ясно?
   – Так точно!
   – А, откуда взялась свежая пулевая отметина на твоём мужественном плече? Про перестрелку ты ничего не говорил.
   – Это совсем по другому поводу, – беззаботно улыбнулся Гришка. – По дороге к роддому. Не успел доложить.
   – Докладывай.
   Антонов подробно рассказал о нестандартном происшествии в одном из купчинских скверов.
   Закончив доклад, он мысленно удивился: – «А Шеф-то расстроился. Побледнел и даже слегка осунулся. Никогда не наблюдал его в таком взволнованно-пафосном состоянии. Куда, интересно, подевалась харизматическая уверенность и барственная вальяжность? На брутальной физиономии явственно читается слабовольная растерянность, перемешанная с неудовольствием и брезгливость…. С чего бы это, вдруг?».
   Минуты три-четыре сосредоточенно покатав по скулам каменные желваки, руководитель питерского Дозора выдал:
   – А ещё всякие безмозглые козлы уверяют, что, мол, пиво – вредный, противный и бесполезный напиток. Уроды гребаные! Верно, Гриня?
   – Ик, – от неожиданности нервно икнул Гришка. – Верно…
   – Если бы не пивко, ты бы свернул в этот сквер?
   – Нет, ясен пень.
   – Значит, и разговора между Севой и Бесом не услышал бы?
   – Конечно…
   – Качественного и вонючего дерьма полная скворечня! – рассерженным уссурийским тигром взревел Шеф. – Жили бы себе спокойно, горя и бед не ведая. Занимались бы – с чувством, толком и расстановкой – разными маньяками, живоглотами и педофилами. А, теперь? Такая бешенная карусель завертится – мама не горюй. Запросто можно будет и умом тронуться…. Всё пиво это пенное, мать того, кто его придумал. Эх, Антонов, Антонов! Может, тебе стоит перейти на безвредную минеральную воду?
   – Извините, но ничего не получится, – состроил скорбно-загадочную физиономию Григорий. – Природные особенности организма, так сказать. Плюсом – профессиональные железобетонные принципы.
   – О чём это ты, затейник?
   – Рассказываю тематический и актуальный анекдот. Вопрос: – «Что пьют российские «грушники»?». Ответ: – «Всё, кроме керосина и воды. На крайний случай – керосин. А вода полностью исключается…».
   – Гы-гы-гы! – племенным жеребцом в самом соку заржал Шеф, после чего резко помрачнел и известил: – Дурак ты, Антонов. И шутки у тебя, лавочки занозистые, аналогичные…. Ты хоть знаешь, кем был покойный Виктор Степанович Логинов, и чем он занимался?
   – Ну, академиком. Что-то там, кажется, по медицинской части…
   – Ну – баранки усердно и умело гну. Виктор Степанович являлся известным нейрофизиологом, причём, с мировым именем. Более, чем известным. Усёк, дурилка?
   – Нейро…э-э-э, – отчаянно лохматя остатки волос на затылке, засомневался Гришка. – Не в курсе, честное слово.
   – Понятное дело, кто бы сомневался. Темнота, она и есть темнота. Тем более, если интеллект отравлен регулярно-плановыми пивными возлияниями…. Изучением человеческого мозга занимался заслуженный академик. А последние десять-двенадцать лет он плодотворно работал над созданием так называемого «Аппарата Дистанционного Внушения». Сокращённо – АДВ.
   – Что это за зверь такой?
   – Зверь, это точно, – согласился Шеф. – Излагаю некоторые результаты опытов Логинова, которые были опубликованы в общедоступных научных журналах…. Аппарат испускал невидимый луч, который достигал головы подопытного кролика. Между кроликом и АДВ устанавливалась связь непонятной природы. После этого – по лучу – в мозг животного начинала «скачиваться» некая информация, закодированная определённым образом. Например, мелькала непрерывная череда картинок с изображением морковки. Потом аппарат выключали. И, что же? Кролик, после описанного сеанса, ел только морковь, а к другой пище даже и близко не подходил – шарахался в сторону и убегал прочь со всех лап…
   – А, если морковки не было?
   – Кролик умирал от истощения.
   – Круть замороченная и крутая, – одобрил Гришка и сразу же предположил: – Мудрые спецслужбы, муниципальным депутатом буду, не могли пройти мимо такого потрясающего и неадекватного открытия. Опасность, что называется, налицо. Например, луч, выпущенный из АДВ, касается головы знакового мультимиллиардера, после чего «следует» чёткая и краткая команда, мол: – «Акции, облигации, векселя и иные материальные активы продать. Все вырученные деньги обналичить и сложить в неприметные чемоданы. Чемоданы доставить на заброшенный пустырь, расположенный за развалинами обувной фабрики. Всё сделать лично, не привлекая посторонних лиц…».
   – Помимо мультимиллиардеров на свете существуют сенаторы, губернаторы, прокуроры, продюсеры, генералы и президенты, – подхватил Шеф. – Простор для деятельности – воистину – безграничный. Особенно, если АДВ (естественно, его доработанный на сто процентов вариант), оказался бы в руках человека, обладающего буйной и яркой фантазией…. Да, Антонов, ты не так и безнадёжен. Кое в чём, надо признать, разбираешься. Многие спецслужбы, действительно, заинтересовались исследованиями Виктора Степановича…. Здесь чёткая информация обрывается, и начинаются сплошные мутные слухи. Одни уважаемые деятели утверждают, что деятельность академика Логинова курировало российское ФСБ, а американское ЦРУ целенаправленно строило разнообразные и изощрённые козни. Другие уверяют, что дело обстояло с точностью наоборот. Третьи подозревают, что без английской МИ-6 здесь не обошлось…. Удалось ли Логинову доработать АДВ? Проводились ли плановые опыты над людьми? Кто был организатором убийства академика? Куда потом подевались его научные архивы? На эти вопросы у меня, к сожалению, нет ответов. Могу сказать одно. Наш Дозор – с высокой степенью вероятности – ввязался в редкостное и вязкое дерьмо.
   – Может, сделаем вид, что…. То есть, позабудем о нечаянно-подслушанном разговоре?
   – Не получится, мальчик. Лично мне совесть не позволит – отскочить в сторону и, уподобляясь безмозглому страусу, спрятать голову в песок. Мол, не при делах…. Всё очень и очень серьёзно. Надо – в обязательном порядке – вмешиваться. Короче говоря, мы – в Игре, и другого пути нет.
   – Какие у этой Игры – конечные цели и задачи? – непонимающе сдвинув брови, уточнил Антонов.
   – Наипростейшие. Найти архивы покойного академика Логинова и уничтожить их. Чисто на всякий пожарный случай. Чтобы они не попали в гадкие и бесстыжие руки. В том плане, что в любые руки…
   – То бишь, найти за неделю? Пока Сева и Бес не осуществили намеченную сделку?
   – Я думаю, что времени у нас будет больше.
   – Почему – больше?
   – Из-за дурацкой купчинской перестрелки, – скупо улыбнулся Шеф. – Скорее всего, такси с Севериной отъехало от сквера уже после начала стрельбы-погони. То есть, осторожная госпожа Никонова-Логинова, в гости по утрам не ходи, это заметила и, естественно, насторожится. Да и у второй стороны, наверняка, возникнут серьёзные сомненья-подозренья. Мол, вдруг, неизвестный меткий стрелок как-то связан с московской фотомоделью? Мол, гнилой подставой попахивает. Короче говоря, переговоры у ребятишек, благодаря стойкому взаимному недоверию, могут слегка затянуться…. Это, естественно, нам на руку. Всех лучших «дозорских» специалистов мобилизуем и подключим к поискам. Сделаем предложение о взаимовыгодном сотрудничестве неким…э-э-э, параллельно-перпендикулярным структурам.
   – Каким ещё – в одно известное место – структурам? – насторожился Гришка.
   – Каким надо. Молод ты ещё, Антонов, вопросы мне задавать, – Шеф выбрался из уютного антикварного кресла и, звякнув ключами, закреплёнными на брелке с логотипом «Зенита», велел: – Сиди здесь и жди. Я быстро. Можешь глотнуть что-нибудь из бара. Только, прошу, не увлекайся. Меру, обалдуй, знай.
   – А вы куда?
   – Привезу тебе напарника. Вернее, напарницу.
   – Зачем? Не надо. Я привык работать один…
   – Надо, Гриня. Надо…. Намечаются серьёзные дела. И архивы академика, и Вампирша. Так что, сам должен понимать.
   – Что понимать-то?
   – Объективную и субъективную действительность, данную нам в реальных ощущениях. Мол, боевые навыки – дело, безусловно, хорошее и полезное. Но, если к этим навыкам ещё и светлые мозги приложить, то будет ещё лучше. Типа – для пользы дела…. У тебя, раздолбай, как с аналитическими способностями-наклонностями?
   – Чуть ниже среднего, – печально вздохнув, сознался Гришка.
   – На права по вождению автомобиля так и не сдал?
   – Нет. Не моё.
   – Вот, видишь. Поэтому сиди и жди. Я, Бог даст, скоро вернусь…
 
   Хлопнула входная дверь, в замке тихонько и таинственно проскрежетал ключ.
   Гришка снял куртку и, оглядев прореху на правом плече, расстроено пропыхтел:
   – Вот же, морды бесстыжие и хамоватые. Испортили, понимаешь, хорошую вещь. От крови теперь отстирывай, дырку штопай. Ладно, чай, не граф. Не переломлюсь….
   Бросив куртку на диван, он занялся своим любимым делом, то есть, отправился – в очередной раз – по квартире Шефа с неторопливой обзорной экскурсией.
   Иван Петрович (или, всё же, Николай Борисович?), занимался достаточно необычным и симпатичным бизнесом. Долгие годы он провёл на Востоке – во всяких экзотических и туманных странах, где обзавёлся целой кучей верных друзей. Вот, эти друзья-приятели и пересылали регулярно в Питер – со всевозможными оказиями – разнообразные антикварные безделушки: каменные женские скульптурки, деревянных Божков, натюрморты и пейзажи, фарфоровые кувшины, покрытые разлапистыми чёрными иероглифами, серебряную посуду, ну, и так далее…. Что друзья получали взамен? Наверное, что-то получали. Но Антонов про это ничего не знал…. Шеф же продавал (по бешеным ценам, естественно), полученные восточные раритеты питерским богатым коллекционерам. Из серии: – «Мало ли на свете щедрых чудаков?». А, как известно, торговля антикварными штуковинами – дело серьёзное и почётное, не терпящее спешки. Какие-то вещицы продавались в течение месяца, другие же дожидались своей очереди годами…
   Как бы там ни было, но Гришка обожал бродить-слоняться по квартире Шефа. Здесь, право, было на что посмотреть. Из серии: – «И мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман…».
   «Хорошее место. Спокойное такое, наполненное – до самых краёв – позитивной энергией», – лениво бродя между высокими стеллажами, заставленными всякой симпатичной разностью, подумал Антонов. – «Ходишь, рассматриваешь, обнюхиваешь. И – словно бы – Душой молодеешь…».
   Минут через двадцать пять он, всё же, добрался до кухни. Обойдя длинный обеденный стол, подошёл к проёму между двумя старинными сервантами и нажал на крохотную чёрную кнопку, встроенную в некрашеную бетонную стену.
   Часть стены (выше кнопки) – плавно и совершенно бесшумно – «отошла» за один из сервантов. В образовавшейся нише обнаружился просторный бар, плотно заставленный разнокалиберными разноцветными бутылками.
   – Те же далёкие и верные друзья, ясная алкогольная лавочка, подсуетились, – понятливо хмыкнул Гришка. – Сплошная, блин, экзотика. Японское саке, вьетнамские водки со змеями в бутылках, китайские и малазийские вина, индийские фруктовые наливки-настойки…. Да, выбор, что называется, сугубо на любителя. Не тянет как-то. По крайней мере, сегодня…. Так, а что у нас имеется в холодильнике?
   Наскоро проведя ревизию холодильника, Григорий возликовал:
   – Чудо чудное! Радость невероятная! Я про этот дивный вариант только в Интернете читал. Австралийское пиво – крепостью двенадцать с половиной градусов. Фантастика! Ай, да Шеф! Уважил, морда начальственная…. Так, две литровых банки. Буду честен. То бишь, попытаюсь – по-честному – удовлетвориться одной. Если, конечно, получится.
   Он вышел на балкон шестнадцатого этажа – навстречу с таинственными и прекрасными ночным пейзажам Автово.
   – Белые ночи уже практически заканчиваются, – вскрывая банку, констатировал Гришка. – Только полночь миновала, а уже достаточно темно. Бежит времечко. Бежит, родимое. Диалектика долбанная…. Кажется, что совсем недавно праздновали День Победы, а уже лето вплотную приблизилось к своему экватору…
   Пиво оказалось забористым, терпким и очень ароматным.
   С удовольствием воздавая должное любимому напитку, Антонов размышлял: – «Какой странный день! Встретил двух симпатичных сероглазых девушек. Вернее, одну светленькую девушку и одну рыжеволосую вдовушку…. А сердечко – оба раза – вздрогнуло и забилось учащённо, как в далёкой юности. Такого со мной уже лет десять-двенадцать не случалось…. К чему бы – такой неожиданный казус? Может, старею? Назревает ещё один животрепещущий и закономерный вопрос…. А с какой из означенных барышень…м-м-м…. Ну, в плане налаживания отношений? Серьёзных, понятное дело…. Хотя, о чём это я? Кому, спрашивается, нужен пожилой лысый неудачник? Никому, пенёк дубовый. Да, одно расстройство с этим слабым и очаровательным полом…. Чёрт, ресницы – сами собой – слипаются. День, как не крути, выдался трудным…».
   Время шло, а Шеф всё не появлялся.
   Гришка допил австралийское пиво, ещё минут пять-семь честно поборолся со сном, после чего сдался – прошёл в кабинет главы питерского Дозора, устроился на диванчике, укрылся дырявой курткой и мгновенно уснул.
   Что, вернее, кто ему снился? Догадаться нетрудно – Матильда и Сева. Поочерёдно, ясная июльская зорька…
 
   Почему она убежала? Потому, что не любила непонятки…. Кто этот лысый тип, за неполную минуту убивший трёх мужиков и одну немецкую овчарку? Друг? То есть, сотрудник легендарного Дозора? Или, наоборот, отмороженный маньяк, только что жестоко устранивший конкурентов?
   «Не буду, пожалуй, проявлять излишнего любопытства», – срываясь с места, решила Юлька. – «Ещё бабушка-покойница учила, что, мол, лезть в чужие дела – очень невежливо и чревато…. Опять же, кроссовки на ногах. А они, как известно, для того и придуманы, чтобы быстро бегать…. Что делать, если лысый дяденька бросится в погоню? Не бросится. Ему же ещё мертвецов надо обыскать. Диалектика…».
   Она за считанные минуты добежала до ближайшей асфальтовой дороги, тут же поймала частника и, плюхнувшись на сиденье, попросила:
   – Д-до метро. П-пожалуйста. П-побыстрей…
   Автомобиль остановился, не доехав метров семь-восемь до серой бетонной тумбы, на которой сидел, свесив ноги вниз, давешний бородатенький очкарик – любитель поэзии. Рядом с тумбой стоял высокий деревянный ящик, на котором располагалась чёрная широкополая шляпа.
   Рассчитавшись с водителем, девушка выбрался из машины.
   – Это ещё что такое? – раздалось рядом. – Ну-ка, красавица, предъяви документы!
   Она обернулась – в двух метрах обнаружилась парочка полицейских с сержантскими погонами на плечах.
   – Это вы мне? – презрительно скривилась Юлька. – В чём дело? Мода такая – приставать к законопослушным девушкам?
   – Законопослушные девушки кастетами не пользуются, – логично возразил один из сержантов, тот, что повыше. – Будем, однако, разбираться…
   Очкарик, сидевший на бетонной тумбе, несколько раз громко кашлянул.
   «Да, с кастетом-то я знатно опростоволосилась, забыла – в спешке – снять с руки», – мысленно повинилась Юлька, а вслух образцово-показательно удивилась:
   – Какой ещё кастет? О чём вы толкуете, господа полицейские? Это браслетик такой. Типа – парижская дизайнерская разработка. Последний писк европейской моды и всё такое…. Не верите? А вы у поэта спросите, – указала пальцем на бородатого юнца. – Он не даст соврать.
   – Твоя деваха, Палыч? – уважительно спросил высокий сержант.
   – Моя, – невозмутимо подтвердил очкарик. – Практически невеста.
   – Тогда, друг, извиняй. Не знали…. Ну, мы пошли. Дела.
   – Ты это, Палыч, – замялся низенький полицейский. – Объяснил бы своей сердечной зазнобе – что, да как. Мол, Купчино – это вам не Париж занюханный. Ладно, всех благ…
   Полицейские ушли.
   – Спасибо за помощь, – вежливо поблагодарила девушка. – Выручил.
   – Всегда – пожалуйста. Обращайся.
   – Меня, кстати, Юлькой зовут. А тебя?
   – Ты же знаешь, – усмехнулся молодой человек. – Поэтом. Это моё прозвище. И тутошнее, и тамошнее…. Залезай, поболтаем. Лясы поточим. Только ящик переставь на другую сторону – относительно меня.
   – Зачем – переставить? – удивилась Юлька.
   – Затем, – Поэт слегка, с видимым трудом, приподнял левую руку, кисть которой была затянута в тугую чёрную перчатку.
   – Ой, извини! Я и не заметила.
   Девушка, переставив ящик на несколько метров в сторону, забралась на него. В чёрной широкополой шляпе обнаружилась пригоршня монет и несколько мятых купюр.
   – Сперва копилку мне передай, – попросил очкарик. – Заодно и дневную выручку посчитаем.
   – Копилку? А, поняла…. Держи.
   – Спасибо. Давай руку.
   Вокруг безраздельно властвовал тихий летний вечер. Солнечный малиновый диск наполовину спрятался за крышей ближайшей высотки. Поток людей, выходящих из метро, преобразовался в тоненькую струйку. В воздухе явственно чувствовалось дыхание приближающейся ночи.
   – Четыреста пятьдесят три рубля, – старательно пересчитав деньги, извлечённые из шляпы, сообщила Юлька. – Это много или мало?
   – Нормально. Бывает и гораздо меньше. Особенно, когда дождик моросит весь день.
   – И часто ты…э-э-э, занимаешься этим делом?
   – Когда как. В зависимости от настроения и необходимости.
   – А, почему тебя местные полицейские уважают? За что? Если, конечно, не секрет?
   – Являюсь местной достопримечательностью, – невесело усмехнулся Поэт. – Причём, насквозь легендарной.
   – Расскажешь?
   – Почему бы и нет? Слушай…. Я местный, купчинский. Окончил школу, поступил в Университет – на программиста. С малолетства увлекался этим делом, даже принимал участие в «Чемпионате мира по программированию среди школьников». Второе место занял. Так что, в Университете мне было безумно скучно. На первом курсе никаким программированием и не пахло, только всякую бестолковую лабуду изучали, с которой я ещё в восьмом классе ознакомился…. Короче говоря, стал регулярно прогуливать занятия. Через полгода отчислили, а потом, по поздней весне, и в армию забрали. Отслужил, понятное дело. Даже лычки старшего сержанта получил…. Демобилизовался во второй декаде сентября, пошёл восстанавливаться в Университет. Ничего не получилось, мол: – «Опоздали вы, молодой человек. Приходите в первых числах июня следующего года…». Всю осень, зиму и весну – дурака валять? Не, предки не поняли бы…. Устроился в ментовку, в Пятнадцатое отделение, благо живу рядом. Работа, как работа. Патрулируй себе район, задерживай местных и пришлых гопников. Я и здесь частенько дежурил, поэтому и со многими теперешними полицейскими знаком лично…. А в самом начале марта месяца – в составе питерского Сводного отряда – отправили меня в Дагестан, на борьбу со всякими экстремистами и террористами. Военная автомобильная колонна следовала по извилистой горной дороге. Кто-то – из-за ближайшей гряды – пальнул из армейского миномёта. Шальная мина попала прямо в наш «Урал». Девять трупов и один тяжелораненый. То бишь, я…. Отправили в армейский госпиталь. Один осколок угодил в голову. Со зрением образовались серьёзные неполадки, теперь, вот, очки ношу. Левую руку – выше локтя – ампутировали. Хорошо, что не правую…. Ничего, оклемался. Протез приладили. Правда, дерьмовый, отечественный. Бывает.