Страница:
А англо-саксы не «сдерживают» евреев и используют их потенциал. Хвалят за заслуги. Дают делать карьеру и накапливать богатства. Радуются их потенциалу.
И политику ведут – реальную. Выгодно было пустить евреев в страну? Пустили. Надо было договориться с сионистами в 1918-м? Договорились. Полезно поддерживать еврейский капитал? Поддержали.
Так что если мы об эмигрантах… Никаких причин для сожалений или сомнений у них и их потомков быть не может. У них могут быть сентиментальные чувства к далекой заокеанской стране, может быть, желание раз в жизни увидеть полустертые буквы древней письменности на могильных плитах белорусского местечка. Но и только… А сожалений у них нет, потому что выбор – правильный. И они не пожалеют о нем. И ничего им за это не будет. И на смертном одре они не вскрикнут: «Ах! Зачем мы покинули Россию! Там было так хорошо!»
Порадоваться бы, что хотя бы некоторые, кого отталкивали, кому мешали, порой упорно оставались россиянами. Например, Самуил Маршак. Между прочим, он вполне мог бы и остаться в Британии, никто его оттуда не гнал. Трудно представить себе русскую культуру XX века без пушистой доброты его сказок, без его красивых стихов и детских пьес. В той же степени, в какой трудно представить себе Айзека Азимова членом Санкт-Петербургского союза писателей. Наума Хомского – профессором МГУ.
А жаль… вдвойне жаль, потому что Маршака мы воспринимаем как должное, не понимая: он подарил нам себя ВОПРЕКИ тому, как отнеслась к нему Россия в начале жизни.
В.И. Вернадский писал в начале XX века: «Что вы делаете! Что творит Россия! Она же изгоняет свой интеллект!»
Не помогло. НЕ услышали.
Изменения отношений между странами
Евреи, политика и деньги
Кое-что о революциях
В зоне большой политики
Глава 5
Религиозные сионисты
И политику ведут – реальную. Выгодно было пустить евреев в страну? Пустили. Надо было договориться с сионистами в 1918-м? Договорились. Полезно поддерживать еврейский капитал? Поддержали.
Так что если мы об эмигрантах… Никаких причин для сожалений или сомнений у них и их потомков быть не может. У них могут быть сентиментальные чувства к далекой заокеанской стране, может быть, желание раз в жизни увидеть полустертые буквы древней письменности на могильных плитах белорусского местечка. Но и только… А сожалений у них нет, потому что выбор – правильный. И они не пожалеют о нем. И ничего им за это не будет. И на смертном одре они не вскрикнут: «Ах! Зачем мы покинули Россию! Там было так хорошо!»
Порадоваться бы, что хотя бы некоторые, кого отталкивали, кому мешали, порой упорно оставались россиянами. Например, Самуил Маршак. Между прочим, он вполне мог бы и остаться в Британии, никто его оттуда не гнал. Трудно представить себе русскую культуру XX века без пушистой доброты его сказок, без его красивых стихов и детских пьес. В той же степени, в какой трудно представить себе Айзека Азимова членом Санкт-Петербургского союза писателей. Наума Хомского – профессором МГУ.
А жаль… вдвойне жаль, потому что Маршака мы воспринимаем как должное, не понимая: он подарил нам себя ВОПРЕКИ тому, как отнеслась к нему Россия в начале жизни.
В.И. Вернадский писал в начале XX века: «Что вы делаете! Что творит Россия! Она же изгоняет свой интеллект!»
Не помогло. НЕ услышали.
Изменения отношений между странами
Попав в унизительную зависимость от США, Россия «вдруг» заметила: колоссальная еврейская эмиграция ухудшила отношения России и США. На протяжении почти всего XIX века эти отношения были очень хорошими. Реяла над головами вряд ли справедливая, но интересная мысль о том, что души россиянина и американца чем-то похожи – просто в силу громадности обеих стран.
Но вот в США въезжает 100 тысяч евреев из России… Пятьсот тысяч… миллион… два миллиона… Сама громадность эмиграции доказывает: что-то в России не в порядке. Из благополучной страны не бегут такие полчища людей, тем более одной национальности. Тем более за считаные годы. Тем более – люди-то очень хорошие!
А к тому же эти беженцы создают общества для помощи тем, кто еще остался в России, пишут статьи, рассказывая весьма нелицеприятные вещи, ведут пропаганду.
Или вот такая история…
В 1880 году два американца – Генри Пинкос и Макс Вельжинский – приехали в Петербург по делам своих торговых фирм. Но выполнить задания начальства они не смогли, говоря современным языком, по форсмажорным обстоятельствам: полиция предписала им обоим немедленно покинуть столицу. Почему?! А потому, что они оба – евреи. Тем более оба они раньше были подданными Российской империи. Изгоняемые сослались на это обстоятельство: мол, мы раньше были русские евреи, но теперь-то мы американцы!
«Тем более… Сами должны законы знать! «– ответили Вельжинскому и Пинкосу.
Как видно, для российской полиции американский паспорт и любые документы о натурализации ничего не значили в сравнении с «главным» – с тем, как трактуют этого человека законы Российской империи.
Для американцев это дикость. В 1-й статье торгового российско-американского договора 1832 года говорилось, что граждане обеих стран могут находиться на территории другой страны и находятся под покровительством законов. «С тем, однако же, что они подчинены будут существующим там законам и учреждениям».
Для американцев очевидно: в статье 1 говорится о том, что житель каждой страны должен соблюдать уголовное и гражданское законодательство другой, но его статус как гражданина определяет страна, подданной которой он является. Для русских очевидно другое: статус человеку дает религия, и неважно, американец он там или не американец; на территории Российской империи он будет рассматриваться так, как считают нужным русские власти. А тут еще выяснилось, что один из злокозненных евреев покинул пределы Российской империи незаконно. Раз так, он тем более никакой не гражданин США, а беглый подданный Российской империи и должен нести наказание по статье 335 Уложения о наказаниях. А если он покинул империю законно? Все равно, на территории империи он должен соблюдать ее законы… Но он иностранец! На него действуют те же законы, что и для всех американских граждан! Нет, он еврей…
В свое время голландцы хотели, чтобы Испания признала право голландского гражданина независимо от вероисповедания. Теперь в роли Голландии оказываются США, а Россия, увы, в роли Испании.
Тут сталкиваются две совершенно разные логики, два принципиально разных отношения к человеку.
Согласно американской логике, человек лично, самостоятельно, не спрашиваясь у начальства, может изменить свое гражданское состояние. Он въехал в США и стал гражданином этой страны. По ее законам он гражданин и за ним стоит, его защищает вся мощь американского государства. Помогая своему гражданину, США готовы посылать канонерки к берегам «банановых республик», устраивать нудные споры с русским правительством. У чиновников Российской империи совершенно другая логика. Они убеждены, что человек, во-первых, кем родился – тем и будет до самого конца. Мало ли кто представит какие бумажки? Если даже человек и в силах что-то изменить – то исключительно крестившись.
Не надо представлять себе позицию американцев как альтруистическую борьбу за права человека. Чего не было, того не было. Во время встречи с министром иностранных дел Российской империи Н.К. Гирсом американский поверенный У. Хоффман вполне откровенно заявил, что «как только будут признаны равные права американских евреев за границей, интерес к антисемитской деятельности царского правительства исчезнет. Пока же этот интерес объясняется не желанием вмешательства во внутреннюю политику империи, а стремлением защитить граждан США от дискриминации…»[50]. То есть, говоря попросту: мордуйте своих евреев, как хотите, но признавайте права наших.
Интересно, что европейские державы, светочи демократии и прогресса, в этом вопросе дали слабину: Франция вообще не захотела вмешиваться (в ней самой поднимался вал антисемитизма). Англия пыталась что-то изменить, но, увидев бесполезность своих попыток, отступилась. Британский гражданин, если он еврей, подчинялся в Российской империи ее законодательству.
Только Америка пошла до конца в этом вопросе.
И если правительство интересовалось в основном собственными гражданами, широкая общественность в США полагала: нужно помочь евреям в России! Задолго до погромов 1881 года печать США публиковала резкие, осуждающие статьи в адрес царского правительства. После же известий о погромах прошел ряд митингов в разных городах. В Нью-Йорке такой митинг проходил в одном из самых больших залов города, и участвовали в нем член палаты представителей С. Кокс, сенатор К. Шурц, бывший государственный секретарь У. Эвартс, верховный судья Дэвис и самые известные в стране протестантские проповедники Дж. Галь, Г. Кросби и Дж. Ньюмен. Обращаю внимание читателя: явно не одни евреи собрались на митинг!
Это важно потому, что слишком часто действия США объясняются «еврейским лобби»… В действительности государственный департамент прилагал максимальные усилия, чтобы не поддаваться давлению влиятельных еврейских общин, и фактически ничего не сделал для давления на Российскую империю. Но «зато» американский посланник У.Х. Хант, назначенный в Петербург в 1882 году, съездил на Юг России, изучил «еврейский вопрос» и написал обширный отчет о положении евреев в России. По мнению Ханта, если судьба российских евреев и изменится – то не из-за нажима иностранных государств. А в силу того, что императорское правительство откажется от религиозной и национальной дискриминации.
Спустя 9 лет американцы опять изучили «еврейский вопрос» в России. Обеспокоенные массовым въездом в США евреев из России и Европы, американские власти создали комиссию из пяти человек. В Лондоне комиссия разделилась, и в Россию и Германию поехали суперинтендант Нью-Йорка полковник Джон Вебер и доктор Кемпстер из штата Висконсин.
До поездки по Югу России американцы направились в Москву, на что был довольно мрачный повод: новый московский губернатор великий князь Сергей Александрович распорядился выслать из Москвы вообще всех евреев-ремесленников. Выселено было порядка 20 тыс. человек, причем тех, кто заявлял об отсутствии средств на переезд, отправляли по этапу полицией, попарно сковывая кандалами с настоящими преступниками.
Американцы осмотрели заброшенные дома в Зарядье и Марьиной Роще, видели Брестский вокзал, где лежащие на полу истощенные люди ждали поездов на Минск, они встречались со множеством людей, даже посещали Бутырскую тюрьму и получили там фотографии этапируемых и образцы кандалов.
Потом американцы отправились в Минск, Вильно, Белосток, Гродно, Варшаву. Они признавались своим проводникам по России – П.Я. Левенсону и Г.Б. Слиозбергу, что не доверяли газетным публикациям, считая их пропагандистскими и сильно преувеличенными. «Но действительность оказалась куда страшнее всего описанного в газетах и журналах».[51]
Американцы находили положение русских евреев безнадежно тяжелым, ни в какие действия власти не верили, и единственным выходом для евреев считали массовую эмиграцию через океан. Довели…
Солженицын полагает, что самое пикантное в работе этой комиссии – что полиция в России… вообще не заметила той комиссии. Действительно не заметила или «не заметила» за приличную мзду – не берусь судить.
В 1892 году Отчет этой комиссии был напечатан в материалах Конгресса США; скажу коротко – он не прибавил добрых чувств к Российской империи в Америке. Достаточно сказать – в 1892 году требования в защиту российских евреев включили в свои предвыборные платформы и демократы, и республиканцы. Действия российского правительства казались американцам невероятно тупыми и грубыми, попирающими самые элементарные права человека.
Изменение отношения к России в США – явно произошло. Под влиянием евреев? Да. Под влиянием тех, кто вынужден был бежать с родины. Это знали в России начала XX века, об этом откровенно писали эмигрантские историки, об этом пишут их потомки.[52]
Но вот в США въезжает 100 тысяч евреев из России… Пятьсот тысяч… миллион… два миллиона… Сама громадность эмиграции доказывает: что-то в России не в порядке. Из благополучной страны не бегут такие полчища людей, тем более одной национальности. Тем более за считаные годы. Тем более – люди-то очень хорошие!
А к тому же эти беженцы создают общества для помощи тем, кто еще остался в России, пишут статьи, рассказывая весьма нелицеприятные вещи, ведут пропаганду.
Или вот такая история…
В 1880 году два американца – Генри Пинкос и Макс Вельжинский – приехали в Петербург по делам своих торговых фирм. Но выполнить задания начальства они не смогли, говоря современным языком, по форсмажорным обстоятельствам: полиция предписала им обоим немедленно покинуть столицу. Почему?! А потому, что они оба – евреи. Тем более оба они раньше были подданными Российской империи. Изгоняемые сослались на это обстоятельство: мол, мы раньше были русские евреи, но теперь-то мы американцы!
«Тем более… Сами должны законы знать! «– ответили Вельжинскому и Пинкосу.
Как видно, для российской полиции американский паспорт и любые документы о натурализации ничего не значили в сравнении с «главным» – с тем, как трактуют этого человека законы Российской империи.
Для американцев это дикость. В 1-й статье торгового российско-американского договора 1832 года говорилось, что граждане обеих стран могут находиться на территории другой страны и находятся под покровительством законов. «С тем, однако же, что они подчинены будут существующим там законам и учреждениям».
Для американцев очевидно: в статье 1 говорится о том, что житель каждой страны должен соблюдать уголовное и гражданское законодательство другой, но его статус как гражданина определяет страна, подданной которой он является. Для русских очевидно другое: статус человеку дает религия, и неважно, американец он там или не американец; на территории Российской империи он будет рассматриваться так, как считают нужным русские власти. А тут еще выяснилось, что один из злокозненных евреев покинул пределы Российской империи незаконно. Раз так, он тем более никакой не гражданин США, а беглый подданный Российской империи и должен нести наказание по статье 335 Уложения о наказаниях. А если он покинул империю законно? Все равно, на территории империи он должен соблюдать ее законы… Но он иностранец! На него действуют те же законы, что и для всех американских граждан! Нет, он еврей…
В свое время голландцы хотели, чтобы Испания признала право голландского гражданина независимо от вероисповедания. Теперь в роли Голландии оказываются США, а Россия, увы, в роли Испании.
Тут сталкиваются две совершенно разные логики, два принципиально разных отношения к человеку.
Согласно американской логике, человек лично, самостоятельно, не спрашиваясь у начальства, может изменить свое гражданское состояние. Он въехал в США и стал гражданином этой страны. По ее законам он гражданин и за ним стоит, его защищает вся мощь американского государства. Помогая своему гражданину, США готовы посылать канонерки к берегам «банановых республик», устраивать нудные споры с русским правительством. У чиновников Российской империи совершенно другая логика. Они убеждены, что человек, во-первых, кем родился – тем и будет до самого конца. Мало ли кто представит какие бумажки? Если даже человек и в силах что-то изменить – то исключительно крестившись.
Не надо представлять себе позицию американцев как альтруистическую борьбу за права человека. Чего не было, того не было. Во время встречи с министром иностранных дел Российской империи Н.К. Гирсом американский поверенный У. Хоффман вполне откровенно заявил, что «как только будут признаны равные права американских евреев за границей, интерес к антисемитской деятельности царского правительства исчезнет. Пока же этот интерес объясняется не желанием вмешательства во внутреннюю политику империи, а стремлением защитить граждан США от дискриминации…»[50]. То есть, говоря попросту: мордуйте своих евреев, как хотите, но признавайте права наших.
Интересно, что европейские державы, светочи демократии и прогресса, в этом вопросе дали слабину: Франция вообще не захотела вмешиваться (в ней самой поднимался вал антисемитизма). Англия пыталась что-то изменить, но, увидев бесполезность своих попыток, отступилась. Британский гражданин, если он еврей, подчинялся в Российской империи ее законодательству.
Только Америка пошла до конца в этом вопросе.
И если правительство интересовалось в основном собственными гражданами, широкая общественность в США полагала: нужно помочь евреям в России! Задолго до погромов 1881 года печать США публиковала резкие, осуждающие статьи в адрес царского правительства. После же известий о погромах прошел ряд митингов в разных городах. В Нью-Йорке такой митинг проходил в одном из самых больших залов города, и участвовали в нем член палаты представителей С. Кокс, сенатор К. Шурц, бывший государственный секретарь У. Эвартс, верховный судья Дэвис и самые известные в стране протестантские проповедники Дж. Галь, Г. Кросби и Дж. Ньюмен. Обращаю внимание читателя: явно не одни евреи собрались на митинг!
Это важно потому, что слишком часто действия США объясняются «еврейским лобби»… В действительности государственный департамент прилагал максимальные усилия, чтобы не поддаваться давлению влиятельных еврейских общин, и фактически ничего не сделал для давления на Российскую империю. Но «зато» американский посланник У.Х. Хант, назначенный в Петербург в 1882 году, съездил на Юг России, изучил «еврейский вопрос» и написал обширный отчет о положении евреев в России. По мнению Ханта, если судьба российских евреев и изменится – то не из-за нажима иностранных государств. А в силу того, что императорское правительство откажется от религиозной и национальной дискриминации.
Спустя 9 лет американцы опять изучили «еврейский вопрос» в России. Обеспокоенные массовым въездом в США евреев из России и Европы, американские власти создали комиссию из пяти человек. В Лондоне комиссия разделилась, и в Россию и Германию поехали суперинтендант Нью-Йорка полковник Джон Вебер и доктор Кемпстер из штата Висконсин.
До поездки по Югу России американцы направились в Москву, на что был довольно мрачный повод: новый московский губернатор великий князь Сергей Александрович распорядился выслать из Москвы вообще всех евреев-ремесленников. Выселено было порядка 20 тыс. человек, причем тех, кто заявлял об отсутствии средств на переезд, отправляли по этапу полицией, попарно сковывая кандалами с настоящими преступниками.
Американцы осмотрели заброшенные дома в Зарядье и Марьиной Роще, видели Брестский вокзал, где лежащие на полу истощенные люди ждали поездов на Минск, они встречались со множеством людей, даже посещали Бутырскую тюрьму и получили там фотографии этапируемых и образцы кандалов.
Потом американцы отправились в Минск, Вильно, Белосток, Гродно, Варшаву. Они признавались своим проводникам по России – П.Я. Левенсону и Г.Б. Слиозбергу, что не доверяли газетным публикациям, считая их пропагандистскими и сильно преувеличенными. «Но действительность оказалась куда страшнее всего описанного в газетах и журналах».[51]
Американцы находили положение русских евреев безнадежно тяжелым, ни в какие действия власти не верили, и единственным выходом для евреев считали массовую эмиграцию через океан. Довели…
Солженицын полагает, что самое пикантное в работе этой комиссии – что полиция в России… вообще не заметила той комиссии. Действительно не заметила или «не заметила» за приличную мзду – не берусь судить.
В 1892 году Отчет этой комиссии был напечатан в материалах Конгресса США; скажу коротко – он не прибавил добрых чувств к Российской империи в Америке. Достаточно сказать – в 1892 году требования в защиту российских евреев включили в свои предвыборные платформы и демократы, и республиканцы. Действия российского правительства казались американцам невероятно тупыми и грубыми, попирающими самые элементарные права человека.
Изменение отношения к России в США – явно произошло. Под влиянием евреев? Да. Под влиянием тех, кто вынужден был бежать с родины. Это знали в России начала XX века, об этом откровенно писали эмигрантские историки, об этом пишут их потомки.[52]
Евреи, политика и деньги
Как правило, крупнейшие еврейские банки США основаны вовсе не русскими евреями. «Кун, Леб» основан выходцами из Германии. Из Германии приехал и знаменитый Яков Шифф, один из самых активных врагов правительства Российской империи, поддерживавший практически все революционные группы – лишь бы они помогали свалить русское правительство.
Что деньги – это политика, в наше время известно всем, это даже банально до скучности. Российская империя получала различные займы на самых различных условиях – и от государств, и от частных банков. На посту главы банка «Кун, Леб» Яков Шифф последовательно отказывал в займах для России и направлял свое влияние на то, чтобы и другие банковские группы давали поменьше и пореже. Но в то же время он финансировал и «группы самообороны» евреев – то есть незаконные вооруженные формирования на территории Российской империи. А во время русско-японской войны предоставил Японии заем в 200 миллионов долларов.
В 1904 году правительство ищет возможности занять денег, и по поручению Плеве за границу едет Г.Б. Слиозберг – выяснить, дадут ли денег еврейские финансисты. Ситуация с точки зрения нравственности – анекдотическая и неприличная: давить народ, видя в них источник всяческого вреда, – и одновременно просить денег у их сородичей!
Яков Шифф высказался в том духе, что он может «вступать в финансовые отношения только с правительством, которое стоит на почве признания равенства всех граждан в политических и гражданских правах», и что «финансовые отношения можно поддерживать только с цивилизованными странами».[53]
Парижский Ротшильд тоже «не расположен пойти на финансовую комбинацию даже при тех облегчениях, которые русским правительством могут быть даны евреям».[54]
Но ведь «облегчения» означали только вариации внутри уже существующего положения вещей – что-то вроде разрешения заключенному покрасить камеру в веселенький цвет или предоставления большей по площади камеры с ажурными решетками.
Есть сведения, что Витте во время своего визита в Америку посетила целая делегация еврейских финансовых магнатов во главе с Яковом Шиффом. Естественный вопрос: как видится Витте перспектива предоставления евреям всей полноты прав? «Как постепенная», – ответил якобы Витте, и это сразу же наткнулось на бешеное возражение. «Если так – то грянет революция, настанет республика, и она сразу даст все права!»
С этим эпизодом связана история из серии «Брусиловский анекдот», подлинность которой очень непросто проверить. Но нечто такое вполне могло и быть…
Согласно этой истории, шофером графа Витте был некий морской офицер, лейтенант по имени Васенька – а фамилию парня смыли бурные воды истории. Якобы сразу после встречи с Шиффом и остальной… (опускаю эпитет) Сергей Юльевич спустился и сел в авто. Отношения у него с шофером были доверительные, и Васенька спросил, что, мол, произошло. Граф Витте рассказал, не удержавшись от комментариев.
«Ваше благородие, Вам достаточно приказать!» – откомментировал Васенька и похлопал рукой по своему кортику.
Иногда я думаю даже – а почему граф отказался дать Васеньке применить кортик против Якова Шиффа?! Ну ладно, финансовых тузов было много, не все они были такие уж старые люди; от одного Васеньки, наверное, кто-нибудь бы и отбился, убежал, потом еще и орал бы про разбойное нападение (это после организации разбоя в международном масштабе!).
Но кто мешал тому же графу Витте подстеречь тех же магнатов – тем более сами они к нему идут… Подстеречь или заманить в укромное место, да и пустить против них целый взвод Васенек! Дерзкий налет на врагов Российской империи в их собственном логове мог бы дать самый неожиданный результат… А то – чего размениваться по мелочам, на отдельно взятого Шиффа – завести целую спецслужбу по вылавливанию и отстреливанию революционеров – что еврея Гершуни, что русского Савинкова.
Наверное, останавливал и кодекс чести офицера – может быть, несовременный, не приспособленный к реалиям нового безумного столетия, но в те годы еще очень действенный. Но, думаю, останавливало иное… Главное – во имя чего это все? Чтобы сановные старцы дальше могли бы храпеть на Государственном совете? Чтобы и дальше можно было не делать ничего, тупо прожирать будущее страны, а ответственность за развал валить на евреев? Ну их к черту лысому, что евреев, что дурных жирных старцев…
Что деньги – это политика, в наше время известно всем, это даже банально до скучности. Российская империя получала различные займы на самых различных условиях – и от государств, и от частных банков. На посту главы банка «Кун, Леб» Яков Шифф последовательно отказывал в займах для России и направлял свое влияние на то, чтобы и другие банковские группы давали поменьше и пореже. Но в то же время он финансировал и «группы самообороны» евреев – то есть незаконные вооруженные формирования на территории Российской империи. А во время русско-японской войны предоставил Японии заем в 200 миллионов долларов.
В 1904 году правительство ищет возможности занять денег, и по поручению Плеве за границу едет Г.Б. Слиозберг – выяснить, дадут ли денег еврейские финансисты. Ситуация с точки зрения нравственности – анекдотическая и неприличная: давить народ, видя в них источник всяческого вреда, – и одновременно просить денег у их сородичей!
Яков Шифф высказался в том духе, что он может «вступать в финансовые отношения только с правительством, которое стоит на почве признания равенства всех граждан в политических и гражданских правах», и что «финансовые отношения можно поддерживать только с цивилизованными странами».[53]
Парижский Ротшильд тоже «не расположен пойти на финансовую комбинацию даже при тех облегчениях, которые русским правительством могут быть даны евреям».[54]
Но ведь «облегчения» означали только вариации внутри уже существующего положения вещей – что-то вроде разрешения заключенному покрасить камеру в веселенький цвет или предоставления большей по площади камеры с ажурными решетками.
Есть сведения, что Витте во время своего визита в Америку посетила целая делегация еврейских финансовых магнатов во главе с Яковом Шиффом. Естественный вопрос: как видится Витте перспектива предоставления евреям всей полноты прав? «Как постепенная», – ответил якобы Витте, и это сразу же наткнулось на бешеное возражение. «Если так – то грянет революция, настанет республика, и она сразу даст все права!»
С этим эпизодом связана история из серии «Брусиловский анекдот», подлинность которой очень непросто проверить. Но нечто такое вполне могло и быть…
Согласно этой истории, шофером графа Витте был некий морской офицер, лейтенант по имени Васенька – а фамилию парня смыли бурные воды истории. Якобы сразу после встречи с Шиффом и остальной… (опускаю эпитет) Сергей Юльевич спустился и сел в авто. Отношения у него с шофером были доверительные, и Васенька спросил, что, мол, произошло. Граф Витте рассказал, не удержавшись от комментариев.
«Ваше благородие, Вам достаточно приказать!» – откомментировал Васенька и похлопал рукой по своему кортику.
Иногда я думаю даже – а почему граф отказался дать Васеньке применить кортик против Якова Шиффа?! Ну ладно, финансовых тузов было много, не все они были такие уж старые люди; от одного Васеньки, наверное, кто-нибудь бы и отбился, убежал, потом еще и орал бы про разбойное нападение (это после организации разбоя в международном масштабе!).
Но кто мешал тому же графу Витте подстеречь тех же магнатов – тем более сами они к нему идут… Подстеречь или заманить в укромное место, да и пустить против них целый взвод Васенек! Дерзкий налет на врагов Российской империи в их собственном логове мог бы дать самый неожиданный результат… А то – чего размениваться по мелочам, на отдельно взятого Шиффа – завести целую спецслужбу по вылавливанию и отстреливанию революционеров – что еврея Гершуни, что русского Савинкова.
Наверное, останавливал и кодекс чести офицера – может быть, несовременный, не приспособленный к реалиям нового безумного столетия, но в те годы еще очень действенный. Но, думаю, останавливало иное… Главное – во имя чего это все? Чтобы сановные старцы дальше могли бы храпеть на Государственном совете? Чтобы и дальше можно было не делать ничего, тупо прожирать будущее страны, а ответственность за развал валить на евреев? Ну их к черту лысому, что евреев, что дурных жирных старцев…
Кое-что о революциях
Весь XIX век бродил по Европе призрак коммунизма. Неподалеку от него ковылял его чуть-чуть более приличный братец – призрак социализма. К этому можно относиться как угодно; можно сколько влезет укоризненно качать головой и грозить пальчиком предкам, но нельзя одного, сущей мелочи: нельзя сделать бывшее – небывшим.
Интеллигенция в Европе в основном была «левой», то есть или либеральной, или революционной. В разных странах в разной степени – скажем, Франция очень отличалась своей левизной и от Британии, и от Германии, и от рьяно католической Италии. Но в целом Европа была «левой».
И получилось так, что Россия как государство в глазах Европы стала пережитком, грубым полицейским государством. Тот, кто хотел сокрушить это государство, становился для Европы «своим», «правильным» человеком, и ему следовало помогать.
Евреи оказались и в самой Европе на 99% «левыми», а 1% «правых» евреев были в основном религиозные фанатики или иные дикие создания. Евреи были «свои в доску» как раз для «левых» – народ, выведенный из гетто Французской революцией, введенный в историческое бытие идеями «Свободы, Равенства, Братства». Российская империя как государство не имела права на существование без кардинальной смены политического строя. Русский народ осуждался за то, что терпит царизм и не поднимается на революцию. «Своими» из русских были на Западе только крайние либералы и революционеры.
Эту позицию легко раскритиковать, причем сразу со многих позиций, но я ведь и не утверждаю, что позиция эта продуманная и разумная. Я утверждаю только, что так думало 90% европейской интеллигенции и что это определило позицию Европы в отношении русских евреев.
Евреи стали для Европы или «жертвами царизма» – даже когда американские газеты писали о странных и забавных чертах евреев, приехавших из России, – их чрезмерной религиозности, нечистоплотности, неведении современного мира, – то и тогда эти черты оправдывались «гонениями», «мучениями», «сознательной политикой царизма держать народ в невежестве».
Или стали «героическими борцами за свободу». Порой даже левая пресса в Российской империи высмеивала преувеличенные, раздутые сведения об участии евреев в «освободительном движении» и понесенных ими потерях. «Варшава. Расстреляно в крепости 11 анархистов. Из них 15 евреев».[55]
Опять же, можно засмеяться – но что поделать?! Вот такие сообщения вместе с историями про зверства погромщиков – все эти вбитые в головы гвозди, изнасилование младенцев в утробе матери, Николай II, лично составляющий инструкции погромщикам, и прочий бред и совершеннейший сюрреализм – они и формировали у Европы представление о происходящем.
То есть были действия эмигрантов-евреев, была поддержка их диаспоры, но не это главное. Главное было в том, что само Государство Российское и 99% русского народа были «правые», а евреи на 90% были «левые». И в результате вот история с Гершуни, в качестве яркого примера.
Когда Гершуни наконец арестовали и приговорили к смертной казни, император все-таки его помиловал, причем по собственной инициативе, без его просьбы. Гершуни бежал с каторги, из знаменитого Акатуя в бочке из-под капусты. Через Владивосток бежал в Америку, а оттуда в Европу (вот тема для детективного романа!).
Беглый каторжник Гершуни жил во Франции и Италии вполне открыто, под своим именем, даже писал в местные газеты. Царское правительство требовало его выдачи – но демократическая общественность стала горой и не позволила отдать на расправу борца с отсталостью и мракобесием. Одним из самых больших сторонников «не отдавать» был общественный и политический деятель Клемансо… будущий президент Франции, «большой друг Советского Союза».
Интеллигенция в Европе в основном была «левой», то есть или либеральной, или революционной. В разных странах в разной степени – скажем, Франция очень отличалась своей левизной и от Британии, и от Германии, и от рьяно католической Италии. Но в целом Европа была «левой».
И получилось так, что Россия как государство в глазах Европы стала пережитком, грубым полицейским государством. Тот, кто хотел сокрушить это государство, становился для Европы «своим», «правильным» человеком, и ему следовало помогать.
Евреи оказались и в самой Европе на 99% «левыми», а 1% «правых» евреев были в основном религиозные фанатики или иные дикие создания. Евреи были «свои в доску» как раз для «левых» – народ, выведенный из гетто Французской революцией, введенный в историческое бытие идеями «Свободы, Равенства, Братства». Российская империя как государство не имела права на существование без кардинальной смены политического строя. Русский народ осуждался за то, что терпит царизм и не поднимается на революцию. «Своими» из русских были на Западе только крайние либералы и революционеры.
Эту позицию легко раскритиковать, причем сразу со многих позиций, но я ведь и не утверждаю, что позиция эта продуманная и разумная. Я утверждаю только, что так думало 90% европейской интеллигенции и что это определило позицию Европы в отношении русских евреев.
Евреи стали для Европы или «жертвами царизма» – даже когда американские газеты писали о странных и забавных чертах евреев, приехавших из России, – их чрезмерной религиозности, нечистоплотности, неведении современного мира, – то и тогда эти черты оправдывались «гонениями», «мучениями», «сознательной политикой царизма держать народ в невежестве».
Или стали «героическими борцами за свободу». Порой даже левая пресса в Российской империи высмеивала преувеличенные, раздутые сведения об участии евреев в «освободительном движении» и понесенных ими потерях. «Варшава. Расстреляно в крепости 11 анархистов. Из них 15 евреев».[55]
Опять же, можно засмеяться – но что поделать?! Вот такие сообщения вместе с историями про зверства погромщиков – все эти вбитые в головы гвозди, изнасилование младенцев в утробе матери, Николай II, лично составляющий инструкции погромщикам, и прочий бред и совершеннейший сюрреализм – они и формировали у Европы представление о происходящем.
То есть были действия эмигрантов-евреев, была поддержка их диаспоры, но не это главное. Главное было в том, что само Государство Российское и 99% русского народа были «правые», а евреи на 90% были «левые». И в результате вот история с Гершуни, в качестве яркого примера.
Когда Гершуни наконец арестовали и приговорили к смертной казни, император все-таки его помиловал, причем по собственной инициативе, без его просьбы. Гершуни бежал с каторги, из знаменитого Акатуя в бочке из-под капусты. Через Владивосток бежал в Америку, а оттуда в Европу (вот тема для детективного романа!).
Беглый каторжник Гершуни жил во Франции и Италии вполне открыто, под своим именем, даже писал в местные газеты. Царское правительство требовало его выдачи – но демократическая общественность стала горой и не позволила отдать на расправу борца с отсталостью и мракобесием. Одним из самых больших сторонников «не отдавать» был общественный и политический деятель Клемансо… будущий президент Франции, «большой друг Советского Союза».
В зоне большой политики
Евреи были объектом политики европейских держав. Своекорыстной политики, никак не учитывавшей их интересов. То их привлекали к работе и обирали, то прогоняли, а в XVII—XIX веках европейские державы перессорились из-за евреев. То есть они по многим причинам ссорились, но евреи стали одной из этих причин.
Разумеется, и в Средневековье вожди еврейских общин, знаменитости и богачи пытались делать свою политику, отстаивая права и защищая интересы евреев. Еврейские заступники XIX века вроде бы точно такие же – но не совсем… И сами Монтефиоре, Ротшильд и Дизраэли – уже совсем не еврейские вожди, не представители общин. Это евреи, вполне интегрированные в английское общество, его часть. У них странное, двойное положение в жизни: они как бы одновременно англичане, британские граждане. Более того – они занимают в английском обществе высокое и важное положение.
Одновременно же они – даже не лидеры англо-евреев: англо-евреям совершенно не нужны особые лидеры. Общины англо-евреев перестали быть полугосударствами внутри английского государства. Скорее они – выдающиеся англо-евреи. Особенные, исключительные представители национального меньшинства, которое стремительно растворяется в британском море. В этом качестве они пытаются и добиваться полной интеграции англо-евреев в британское общество, и решать проблемы евреев всего мира… По крайней мере, всех евреев, о существовании которых им известно.
Никогда Авраванель, Маймонид, Симха из Витри, заимодавец английских королей Ицхак и любой другой средневековый еврей даже не пытался решать вопросы и проблемы евреев других стран, быть заступником за евреев других государств. Испанские евреи писали письма хазарам, выясняя – откуда в степях Причерноморья и Прикаспия взялись единоверцы-иудаисты?! Но никаких общих дел с ними не вели и не пытались остановить агрессию мусульман против хазар.
Выдающиеся англо-евреи ведут себя так потому, что они – представители самого богатого, самого сильного, самого передового общества своего времени. Они живут в империи, над которой никогда не заходит солнце и которая считает себя вправе влезать в дела других государств, поплоше. Они – часть громадного проекта ПРОГРЕССА, считают не то что правом… скорее считают своим священным долгом нести идею прогресса, равенства людей в законе и прав человека по всему миру. И в этом качестве выдающиеся англо-евреи имеют полную поддержку всего британского общества, включая высшую аристократию и королевский двор.
Отметим: их действия разумны и благородны. Выдающиеся англо-евреи борются за то, чтобы всякий еврей имел бы равные права с другими гражданами своей страны. То есть за то, чтобы он был НЕ ХУЖЕ других. У них есть идеи того, что евреи ЛУЧШЕ прочих. Скажем, Дизраэли всерьез полагал, что евреи идут в социалисты не от хорошей жизни, а под давлением не признающего их общества христиан. И тогда «… избранная раса подает руку отбросам и презреннейшим частям общества».[56]
Забавно, что считает евреев «высшей расой» выкрест во втором поколении, кавалер ордена Подвязки, виконт Гюгенденский, граф Биконсфилд, один из лидеров партии консерваторов. Еще интереснее использование понятия «высшей расы» задолго до немецких национал-социалистов. И конечно же, обращает на себя внимание, что все революционеры (кроме еврейских) определяются Дизраэли как «отбросы» и «презреннейшие части общества». Получается, что революционное движение возглавляется «избранной расой», а составляется всяким дерьмом.
Но какие бы расистские идеи ни реяли в головах выдающихся англо-евреев, практически они борются за то, чтобы евреи были НЕ ХУЖЕ. Действия их полезны, благородны, и поддержку христиан эти люди вполне заслужили.
К концу XIX века сложились основные параметры участия евреев в международной политике:
1. Лидируют в ней западные евреи, особенно англо-евреи. Они создают ряд общественных организаций и масонских лож, призванных бороться за права евреев всего мира.
2. Между евреями Запада, Германии, Восточной Европы и мусульманского мира есть множество точек несоприкосновения. Западные евреи хотят помочь получить равные права единоверцам Германии, Восточной Европы и мусульманского мира, но вовсе не считают их ровней.
3. Правительства и аристократия стран Запада готовы поддерживать борьбу западных евреев за равные права евреев всего мира как часть своей идеологии Прогресса.
4. Правительства стран Запада готовы принимать «беженцев» из стран Восточной Европы и мусульманского мира как людей, подвергающихся дискриминации.
И поддерживать еврейские организации, которые помогают этой эмиграции.
5. Правительства Запада готовы поддерживать евреев Запада в их борьбе с правительствами Восточной Европы и мусульманского мира, считая – евреи Запада требуют от периферии цивилизации Прогресса, усовершенствования и улучшения самих себя.
Разумеется, и в Средневековье вожди еврейских общин, знаменитости и богачи пытались делать свою политику, отстаивая права и защищая интересы евреев. Еврейские заступники XIX века вроде бы точно такие же – но не совсем… И сами Монтефиоре, Ротшильд и Дизраэли – уже совсем не еврейские вожди, не представители общин. Это евреи, вполне интегрированные в английское общество, его часть. У них странное, двойное положение в жизни: они как бы одновременно англичане, британские граждане. Более того – они занимают в английском обществе высокое и важное положение.
Одновременно же они – даже не лидеры англо-евреев: англо-евреям совершенно не нужны особые лидеры. Общины англо-евреев перестали быть полугосударствами внутри английского государства. Скорее они – выдающиеся англо-евреи. Особенные, исключительные представители национального меньшинства, которое стремительно растворяется в британском море. В этом качестве они пытаются и добиваться полной интеграции англо-евреев в британское общество, и решать проблемы евреев всего мира… По крайней мере, всех евреев, о существовании которых им известно.
Никогда Авраванель, Маймонид, Симха из Витри, заимодавец английских королей Ицхак и любой другой средневековый еврей даже не пытался решать вопросы и проблемы евреев других стран, быть заступником за евреев других государств. Испанские евреи писали письма хазарам, выясняя – откуда в степях Причерноморья и Прикаспия взялись единоверцы-иудаисты?! Но никаких общих дел с ними не вели и не пытались остановить агрессию мусульман против хазар.
Выдающиеся англо-евреи ведут себя так потому, что они – представители самого богатого, самого сильного, самого передового общества своего времени. Они живут в империи, над которой никогда не заходит солнце и которая считает себя вправе влезать в дела других государств, поплоше. Они – часть громадного проекта ПРОГРЕССА, считают не то что правом… скорее считают своим священным долгом нести идею прогресса, равенства людей в законе и прав человека по всему миру. И в этом качестве выдающиеся англо-евреи имеют полную поддержку всего британского общества, включая высшую аристократию и королевский двор.
Отметим: их действия разумны и благородны. Выдающиеся англо-евреи борются за то, чтобы всякий еврей имел бы равные права с другими гражданами своей страны. То есть за то, чтобы он был НЕ ХУЖЕ других. У них есть идеи того, что евреи ЛУЧШЕ прочих. Скажем, Дизраэли всерьез полагал, что евреи идут в социалисты не от хорошей жизни, а под давлением не признающего их общества христиан. И тогда «… избранная раса подает руку отбросам и презреннейшим частям общества».[56]
Забавно, что считает евреев «высшей расой» выкрест во втором поколении, кавалер ордена Подвязки, виконт Гюгенденский, граф Биконсфилд, один из лидеров партии консерваторов. Еще интереснее использование понятия «высшей расы» задолго до немецких национал-социалистов. И конечно же, обращает на себя внимание, что все революционеры (кроме еврейских) определяются Дизраэли как «отбросы» и «презреннейшие части общества». Получается, что революционное движение возглавляется «избранной расой», а составляется всяким дерьмом.
Но какие бы расистские идеи ни реяли в головах выдающихся англо-евреев, практически они борются за то, чтобы евреи были НЕ ХУЖЕ. Действия их полезны, благородны, и поддержку христиан эти люди вполне заслужили.
К концу XIX века сложились основные параметры участия евреев в международной политике:
1. Лидируют в ней западные евреи, особенно англо-евреи. Они создают ряд общественных организаций и масонских лож, призванных бороться за права евреев всего мира.
2. Между евреями Запада, Германии, Восточной Европы и мусульманского мира есть множество точек несоприкосновения. Западные евреи хотят помочь получить равные права единоверцам Германии, Восточной Европы и мусульманского мира, но вовсе не считают их ровней.
3. Правительства и аристократия стран Запада готовы поддерживать борьбу западных евреев за равные права евреев всего мира как часть своей идеологии Прогресса.
4. Правительства стран Запада готовы принимать «беженцев» из стран Восточной Европы и мусульманского мира как людей, подвергающихся дискриминации.
И поддерживать еврейские организации, которые помогают этой эмиграции.
5. Правительства Запада готовы поддерживать евреев Запада в их борьбе с правительствами Восточной Европы и мусульманского мира, считая – евреи Запада требуют от периферии цивилизации Прогресса, усовершенствования и улучшения самих себя.
Глава 5
Рождение политических евреев
По тому, как он блевал, сморкался и икал за столом, было видно, что он старается держаться прилично.
М. Жванецкий
Евреи из общественных организаций – это еще не политические евреи. Это евреи, пошедшие в политику. Не все служащие еврейских организаций такие уж идейные фанатики, хватало и «просто» служащих за фунты и гульдены. Но само определение еврея все еще не зависит от политики.
Первое политическое определение еврея дали господа сионисты. Причем вполне определенная группа сионистов: политические сионисты.
Первое политическое определение еврея дали господа сионисты. Причем вполне определенная группа сионистов: политические сионисты.
Религиозные сионисты
Религиозные сионисты работали в идеологии иудаизма, развивали идеи Виленского Гаона, созданные в конце XVIII века. Главное в этой идее было: идея возвращения в Палестину, не дожидаясь прихода Мессии.[57]