Затем молодожены погрузились в лимузин. Марина позже пояснила Виктору: как и многие, она думала, что эту машину арендовали для церемонии, но оказалось, что лимузин подарили в складчину какие-то родственники. И теперь до мозга костей практичная Тамара не знала, что делать с таким презентом, глупо смотрящимся как здесь, на улицах преимущественно одноэтажного Новошахтерска, так и на трассе в степи, на фоне терриконов, и уж точно на лимузине не покатаешься по Донецку.
– Пускай сдает его напрокат, – тут же предложил Хижняк. – Твоя Тамарка – тетка цепкая.
– Цепкая, – согласилась Марина. – Только лимузин не ее. А вообще открывать фирму проката представительских автомобилей, имея в распоряжении только одну машину, – не ее масштаб. Потому и злится.
Пока они лениво обсуждали это, гости понемногу рассаживались в автобусы. Машинально прикинув количество мест, а также сделав поправку на шумную молодежь, которая оккупировала два автобуса из четырех, не взирая на наличие свободных мест, и уже начала пить на ходу, Хижняк подытожил: свадьба жирная, больше ста человек. И это плюс охрана, обслуга и близкие родственники, едущие отдельно в минивене.
Автобусы гуськом двинулись за лимузином, сделали круг почета по Новошахтерску под прицелом любопытных взглядов местного населения, торжественно погудели и направились к выезду из города, в степь. Путешествие от загса к свадебным столам оказалось не очень долгим: километрах в двадцати впереди замаячило двухэтажное здание, судя по виду, недавно построенное и стилизованное под салун, привычный для американских фильмов о Диком Западе. По периметру «салун» окружал забор из красного кирпича высотой в два человеческих роста. Фронтон самого сооружения чуть возвышался над воротами, и на нем виднелось что-то вроде герба, который Хижняк так и не смог толком разглядеть. Зато полукруглая надпись под фронтоном прочитывалась издалека: «У ШУЛЬЦА».
Как только лимузин приблизился к воротам, они гостеприимно разошлись в стороны, и это напомнило распахнувшийся зев какого-то мифического существа. Пока автобусы один за другим въезжали на территорию двора, достаточно широкую, чтобы все уместились, молодые уже вышли и торжественно ступили на красный ковер, расстеленный от середины двора, уложенный на деревянных ступеньках и ведущий внутрь, откуда уже звучало «Ах, эта свадьба!» Вопреки устоявшимся традициям, родители не встречали детей с вышитым рушником и караваем хлеба. Условности, скорее всего, решили обойти. Появившийся из недр «салуна» прилизанный тамада во фраке, но без цилиндра, что окончательно продемонстрировало полное отсутствие вкусов как у организаторов празднества, так и у самого массовика-затейника, хорошо поставленным голосом поздравил Валеру и Лилю. После чего он по очереди сунул микрофон родителям, чтобы те сказали по банальной поздравительной фразе, не обошел вниманием и Аркадия Борисовича Поляка, который говорил несколько дольше и, как показалось, менее казенно, и наконец пригласил гостей проходить за столы.
И вот здесь процесс застопорился. Спокойно пройти внутрь удалось молодоженам, свидетелям, родителям и Аркадию Поляку. На пути остальных выросли два молчаливых цербера, которые принялись пропускать гостей одного за другим только после того, как, предварительно извинившись, обзванивали каждого от плеч до пяток металлоискателем. Работали охранники в две руки, и никто из присутствующих, похоже, не смутился – такой контроль стал объяснимым продолжением предыдущих мер конспирации. Более того, молодежь, уже успевшую подогреться спиртным, заметно развлекало происходящее.
Кого угодно – только не Виктора Хижняка с его газовым пистолетом, спрятанным под пиджаком.
Первой мыслью было вернуться в автобус и сунуть «булфос» под сиденье. Но сразу же обругал себя за глупое ребячество. В конце концов, у них тут всего-навсего свадьба и среди гостей нет первых лиц ни одного из государств. Конечно, присутствуют мэр и, как уже разузнал Хижняк, несколько «отцов» Новошахтерска рангом пониже. Однако вряд ли их насторожит обычный «газовик». Виктор решил даже не унижаться, придумывая сейчас объяснения.
И кому объяснять – провинциальной охране, нанятой мэром маленького донбасского городка для того, чтобы на свадьбе его племянника пьяные гости не слишком побили друг другу морды? Не дождутся!
Тем временем металлоискатели в руках охранников пищали раз за разом, реагируя то на ключи, то на корпуса телефонов, то на кошельки, а у кого-то под общий смех вытащили из подозрительно пищащего кармана упаковку презервативов в фольге. Поэтому, когда металлоискатель скользнул вдоль спины Хижняка и оживился, никто особо не удивился.
– Что там? – дежурным тоном поинтересовался белобрысый охранник и тут же попросил: – Покажите, пожалуйста. – Причем заранее поблагодарил, видимо получив на этот счет соответствующие инструкции. – Спасибо.
Когда Виктор вытащил из-под пиджака пистолет, Марина не сдержалась:
– Витя!
– А что? – Хижняк изобразил на лице святую простоту, повернул пистолет к охраннику тыльной стороной: – Все в порядке, мужики. Газовый.
Охранники переглянулись, и что-то в их резко изменившемся поведении насторожило Виктора.
– Больше у вас ничего нет? – спросил белобрысый.
– А что еще надо? Гранатомет?
– Витя! – опять воскликнула Марина. – Я ж тебя просила!
– Можно пройти? – Не реагируя на ее слова, Хижняк попытался сунуть пистолет во внутренний карман.
Но вдруг произошло то, чего он никак не ожидал.
Рука белобрысого охранника поймала его кисть, сжала, дав Хижняку почувствовать силу и крепость захвата, а сам охранник сделал полшага к нему.
– Дайте мне.
– Чего тебе дать?
Виктор прекрасно понял приказ, но как раз это ему не понравилось. Белобрысому было от силы лет двадцать пять, и так обращаться с собой Хижняк этому пацану позволить не мог. Один на один он бы еще попытался уладить недоразумение, возникшее к тому же, чего греха таить, по его вине. Но свидетелями этой сцены были с полсотни человек, и Хижняк не имел права давать задний ход, даже если недоразумение могло перейти в конфликт с непредсказуемыми последствиями.
Несколько долгих секунд неожиданные противники сверлили друг друга взглядами. За это время толпа гостей успела понять причину задержки движения внутрь, к накрытым столам, а стоявшие близко даже разглядели пистолет. И если церберы поняли, что оружие газовое, то для остальных сам факт, что у кого-то из приглашенных вдруг оказался при себе ствол, уже стал сенсацией. Не пугающей, но интересной – будет о чем потом вспомнить.
За это время на помощь белобрысому поспешил его напарник, высокий богатырь, который явно парился в мешковатом пиджаке, однако снять его не имел права – Виктор скорее угадал, чем увидел под пиджаком кобуру. Между тем белобрысый сделал полшага назад, чуть потянув за руку Хижняка, приглашая возмутителя спокойствия отойти. А богатырь уже коснулся его левой руки, взял за локоть, и теперь Виктора держали двое.
Понимая, что ситуацию еще можно стабилизировать, Хижняк вопреки здравому смыслу окончательно переместил ее в точку невозврата: легко выдернул локоть и освободившейся рукой разжал пальцы белобрысого на своей кисти. А потом отодвинул богатыря локтем, чуть сильнее, чем положено в таких случаях, саданув противника в область живота.
Голос Марины как-то особенно громко прозвучал в замершей тишине:
– ВИТЯ! ПРЕКРАТИ!
Адресовалась последняя фраза ему или кому-то из охранников, Хижняк так и не понял, потому что в следующую секунду это уже не имело значения. Решительно подойдя к спорщикам, Марина оттолкнула богатыря, и тот, скорее машинально, чем действительно собираясь усмирять разбушевавшуюся женщину, толкнул ее в ответ.
Не выпуская пистолета из рук и лишь цирковым движением перехватив его за ствол, Хижняк коротко замахнулся и врезал зажатой в пятерне рукояткой охраннику в челюсть. И хотя парни прошли кое-какую подготовку и богатырь успел отвести голову, удар почти достиг цели – атака пришлась на левую скулу. Мгновенной оказалась и реакция белобрысого: видно почувствовав преимущество противника в ближнем бою, он отошел, вернее, отпрыгнул назад, одновременно вытаскивая из-под полы светлого легкого пиджака оружие. Как раз у него оказался не газовый и не травматический, а самый настоящий ТТ. Поставив ноги на ширину плеч и чуть согнув их в коленях, он принял стойку для стрельбы в тире, сжав рукоятку двумя руками, наверное со стороны напоминая самому себе кого-то из киношных крутых – американского копа или техасского рейнджера.
– Бросай! – рявкнул он.
– Ты мне? – с трудом пытаясь сохранить спокойствие, спросил Виктор.
И тут снова вмешалась Марина, на этот раз на всю силу легких и с какой-то слишком уж истерической интонацией выкрикнув:
– ТАМАРА!
Видимо, о чрезвычайном происшествии уже доложили: из ресторана мчалась белой фурией мама невесты, а рядом с ней спешил невысокий молодой мужчина в традиционном для здешней охраны светлом костюме и до блеска выбритым черепом. Солнце сейчас било в глаза, но когда бритый приблизился, Виктор смог рассмотреть его лучше и увидеть белые брови и красные кроличьи глаза альбиноса.
– Что происходит? – спросил он, обращаясь к богатырю. Тот кивнул на Виктора, продолжавшего сжимать создавший проблему пистолет.
– Какого черта! – Тамара накинулась на белобрысого, и тот, увидев кивок альбиноса, опустил и не спеша спрятал оружие обратно в кобуру.
– Все в порядке, – скорее констатировал, чем спросил альбинос, снова переводя взгляд на Виктора. – Давайте отойдем.
– Может, лучше уйти?
– Зачем уходить со свадьбы? Отойдем.
Теперь это прозвучало не как приказ, а настоятельная просьба.
Инцидент, похоже, исчерпывался.
8
9
– Пускай сдает его напрокат, – тут же предложил Хижняк. – Твоя Тамарка – тетка цепкая.
– Цепкая, – согласилась Марина. – Только лимузин не ее. А вообще открывать фирму проката представительских автомобилей, имея в распоряжении только одну машину, – не ее масштаб. Потому и злится.
Пока они лениво обсуждали это, гости понемногу рассаживались в автобусы. Машинально прикинув количество мест, а также сделав поправку на шумную молодежь, которая оккупировала два автобуса из четырех, не взирая на наличие свободных мест, и уже начала пить на ходу, Хижняк подытожил: свадьба жирная, больше ста человек. И это плюс охрана, обслуга и близкие родственники, едущие отдельно в минивене.
Автобусы гуськом двинулись за лимузином, сделали круг почета по Новошахтерску под прицелом любопытных взглядов местного населения, торжественно погудели и направились к выезду из города, в степь. Путешествие от загса к свадебным столам оказалось не очень долгим: километрах в двадцати впереди замаячило двухэтажное здание, судя по виду, недавно построенное и стилизованное под салун, привычный для американских фильмов о Диком Западе. По периметру «салун» окружал забор из красного кирпича высотой в два человеческих роста. Фронтон самого сооружения чуть возвышался над воротами, и на нем виднелось что-то вроде герба, который Хижняк так и не смог толком разглядеть. Зато полукруглая надпись под фронтоном прочитывалась издалека: «У ШУЛЬЦА».
Как только лимузин приблизился к воротам, они гостеприимно разошлись в стороны, и это напомнило распахнувшийся зев какого-то мифического существа. Пока автобусы один за другим въезжали на территорию двора, достаточно широкую, чтобы все уместились, молодые уже вышли и торжественно ступили на красный ковер, расстеленный от середины двора, уложенный на деревянных ступеньках и ведущий внутрь, откуда уже звучало «Ах, эта свадьба!» Вопреки устоявшимся традициям, родители не встречали детей с вышитым рушником и караваем хлеба. Условности, скорее всего, решили обойти. Появившийся из недр «салуна» прилизанный тамада во фраке, но без цилиндра, что окончательно продемонстрировало полное отсутствие вкусов как у организаторов празднества, так и у самого массовика-затейника, хорошо поставленным голосом поздравил Валеру и Лилю. После чего он по очереди сунул микрофон родителям, чтобы те сказали по банальной поздравительной фразе, не обошел вниманием и Аркадия Борисовича Поляка, который говорил несколько дольше и, как показалось, менее казенно, и наконец пригласил гостей проходить за столы.
И вот здесь процесс застопорился. Спокойно пройти внутрь удалось молодоженам, свидетелям, родителям и Аркадию Поляку. На пути остальных выросли два молчаливых цербера, которые принялись пропускать гостей одного за другим только после того, как, предварительно извинившись, обзванивали каждого от плеч до пяток металлоискателем. Работали охранники в две руки, и никто из присутствующих, похоже, не смутился – такой контроль стал объяснимым продолжением предыдущих мер конспирации. Более того, молодежь, уже успевшую подогреться спиртным, заметно развлекало происходящее.
Кого угодно – только не Виктора Хижняка с его газовым пистолетом, спрятанным под пиджаком.
Первой мыслью было вернуться в автобус и сунуть «булфос» под сиденье. Но сразу же обругал себя за глупое ребячество. В конце концов, у них тут всего-навсего свадьба и среди гостей нет первых лиц ни одного из государств. Конечно, присутствуют мэр и, как уже разузнал Хижняк, несколько «отцов» Новошахтерска рангом пониже. Однако вряд ли их насторожит обычный «газовик». Виктор решил даже не унижаться, придумывая сейчас объяснения.
И кому объяснять – провинциальной охране, нанятой мэром маленького донбасского городка для того, чтобы на свадьбе его племянника пьяные гости не слишком побили друг другу морды? Не дождутся!
Тем временем металлоискатели в руках охранников пищали раз за разом, реагируя то на ключи, то на корпуса телефонов, то на кошельки, а у кого-то под общий смех вытащили из подозрительно пищащего кармана упаковку презервативов в фольге. Поэтому, когда металлоискатель скользнул вдоль спины Хижняка и оживился, никто особо не удивился.
– Что там? – дежурным тоном поинтересовался белобрысый охранник и тут же попросил: – Покажите, пожалуйста. – Причем заранее поблагодарил, видимо получив на этот счет соответствующие инструкции. – Спасибо.
Когда Виктор вытащил из-под пиджака пистолет, Марина не сдержалась:
– Витя!
– А что? – Хижняк изобразил на лице святую простоту, повернул пистолет к охраннику тыльной стороной: – Все в порядке, мужики. Газовый.
Охранники переглянулись, и что-то в их резко изменившемся поведении насторожило Виктора.
– Больше у вас ничего нет? – спросил белобрысый.
– А что еще надо? Гранатомет?
– Витя! – опять воскликнула Марина. – Я ж тебя просила!
– Можно пройти? – Не реагируя на ее слова, Хижняк попытался сунуть пистолет во внутренний карман.
Но вдруг произошло то, чего он никак не ожидал.
Рука белобрысого охранника поймала его кисть, сжала, дав Хижняку почувствовать силу и крепость захвата, а сам охранник сделал полшага к нему.
– Дайте мне.
– Чего тебе дать?
Виктор прекрасно понял приказ, но как раз это ему не понравилось. Белобрысому было от силы лет двадцать пять, и так обращаться с собой Хижняк этому пацану позволить не мог. Один на один он бы еще попытался уладить недоразумение, возникшее к тому же, чего греха таить, по его вине. Но свидетелями этой сцены были с полсотни человек, и Хижняк не имел права давать задний ход, даже если недоразумение могло перейти в конфликт с непредсказуемыми последствиями.
Несколько долгих секунд неожиданные противники сверлили друг друга взглядами. За это время толпа гостей успела понять причину задержки движения внутрь, к накрытым столам, а стоявшие близко даже разглядели пистолет. И если церберы поняли, что оружие газовое, то для остальных сам факт, что у кого-то из приглашенных вдруг оказался при себе ствол, уже стал сенсацией. Не пугающей, но интересной – будет о чем потом вспомнить.
За это время на помощь белобрысому поспешил его напарник, высокий богатырь, который явно парился в мешковатом пиджаке, однако снять его не имел права – Виктор скорее угадал, чем увидел под пиджаком кобуру. Между тем белобрысый сделал полшага назад, чуть потянув за руку Хижняка, приглашая возмутителя спокойствия отойти. А богатырь уже коснулся его левой руки, взял за локоть, и теперь Виктора держали двое.
Понимая, что ситуацию еще можно стабилизировать, Хижняк вопреки здравому смыслу окончательно переместил ее в точку невозврата: легко выдернул локоть и освободившейся рукой разжал пальцы белобрысого на своей кисти. А потом отодвинул богатыря локтем, чуть сильнее, чем положено в таких случаях, саданув противника в область живота.
Голос Марины как-то особенно громко прозвучал в замершей тишине:
– ВИТЯ! ПРЕКРАТИ!
Адресовалась последняя фраза ему или кому-то из охранников, Хижняк так и не понял, потому что в следующую секунду это уже не имело значения. Решительно подойдя к спорщикам, Марина оттолкнула богатыря, и тот, скорее машинально, чем действительно собираясь усмирять разбушевавшуюся женщину, толкнул ее в ответ.
Не выпуская пистолета из рук и лишь цирковым движением перехватив его за ствол, Хижняк коротко замахнулся и врезал зажатой в пятерне рукояткой охраннику в челюсть. И хотя парни прошли кое-какую подготовку и богатырь успел отвести голову, удар почти достиг цели – атака пришлась на левую скулу. Мгновенной оказалась и реакция белобрысого: видно почувствовав преимущество противника в ближнем бою, он отошел, вернее, отпрыгнул назад, одновременно вытаскивая из-под полы светлого легкого пиджака оружие. Как раз у него оказался не газовый и не травматический, а самый настоящий ТТ. Поставив ноги на ширину плеч и чуть согнув их в коленях, он принял стойку для стрельбы в тире, сжав рукоятку двумя руками, наверное со стороны напоминая самому себе кого-то из киношных крутых – американского копа или техасского рейнджера.
– Бросай! – рявкнул он.
– Ты мне? – с трудом пытаясь сохранить спокойствие, спросил Виктор.
И тут снова вмешалась Марина, на этот раз на всю силу легких и с какой-то слишком уж истерической интонацией выкрикнув:
– ТАМАРА!
Видимо, о чрезвычайном происшествии уже доложили: из ресторана мчалась белой фурией мама невесты, а рядом с ней спешил невысокий молодой мужчина в традиционном для здешней охраны светлом костюме и до блеска выбритым черепом. Солнце сейчас било в глаза, но когда бритый приблизился, Виктор смог рассмотреть его лучше и увидеть белые брови и красные кроличьи глаза альбиноса.
– Что происходит? – спросил он, обращаясь к богатырю. Тот кивнул на Виктора, продолжавшего сжимать создавший проблему пистолет.
– Какого черта! – Тамара накинулась на белобрысого, и тот, увидев кивок альбиноса, опустил и не спеша спрятал оружие обратно в кобуру.
– Все в порядке, – скорее констатировал, чем спросил альбинос, снова переводя взгляд на Виктора. – Давайте отойдем.
– Может, лучше уйти?
– Зачем уходить со свадьбы? Отойдем.
Теперь это прозвучало не как приказ, а настоятельная просьба.
Инцидент, похоже, исчерпывался.
8
На улице не задержались – альбинос, жестом пригласив следовать за собой, провел Хижняка через неприметную металлическую дверь сбоку от центрального входа. Коридор оказался нешироким, хорошо освещенным, чуть запутанным и привел к деревянной двери с надписью «Директор». Открыв ее, альбинос пропустил Виктора внутрь достаточно просторного кондиционированного и почему-то пустого кабинета, запросто расположился на краю стола, пододвинул пепельницу в форме черепа с надписью «Шульц» на лбу, вытащил пачку «Мальборо» из кармана, вопросительно взглянул на гостя.
– Бросил, – коротко ответил Виктор, тут же добавив: – И пить тоже.
Пожав плечами, альбинос закурил.
– Вы Шульц? – Хижняк щелкнул по пепельнице.
– Нет. Я – Волох. Шульц здесь директор, он занят гостями. С Борисычем они старые дружбаны, так что не хочет подкачать.
– Он не закрывает кабинет?
– Кого ему бояться? – Волох затянулся, выпустил струю дыма в сторону. – Тут все свои. Тем более что нам нужен временный штаб.
– Кому – вам?
– Я сегодня отвечаю за безопасность мероприятия. Могу представиться официально.
Из бокового кармана пиджака Волох извлек запаянный в пластик широкий прямоугольник с печатью, на котором под надписью «Охранное предприятие «Сармат-2» была его фотография.
– Почему «2»? – поинтересовался Хижняк. – Что есть «Сармат-1»?
– Название популярно в регионе. Ну и чтобы с пивом не путали, – намекнул на известную марку пива Волох, возвращая удостоверение на место.
– Местная контора?
– Нет, Донецк. Наш шеф, Неверов, ходит под Шереметом, тоже старым другом Борисыча. Он также будет на свадьбе, задерживается только.
– Я тут человек новый. Кто такой Борисыч?
– Вы его уже знаете, это мэр Новошахтерска. Поляк Аркадий Борисович.
– Теперь понятно.
– Раз понятно, сдайте оружие.
Волох произнес эти слова буднично, даже не повышая тона. Однако Хижняк уже понял: этот человек, будучи младше его самого лет на восемь, привык отдавать распоряжения именно в такой манере.
– А если не сдам? Позовешь своих сарматов? Волох вздохнул.
– Тебя как зовут? – спросил он, тоже переходя на «ты».
– Виктор.
– Я, Витя, сам никого тут не знаю. И мне, честно говоря, по барабану, кем ты приходишься мэру, молодоженам и вообще… Мне даже все равно, на фига ты взял с собой на свадьбу газовый пестик. Но здесь закрытое мероприятие. Шульц – хозяин этой базы чисто формально, без разрешения Поляка в округе муха не нагадит. И если ты со своим стволом приехал в чужой монастырь, лучше не лезь в бутылку, а дай мне его на хранение. Лично мне, я спрячу его в сейф Шульца и потом, когда все закончится, лично же и верну. Считай, что разрешение носить любое оружие сегодня здесь есть только у меня и моих пацанов.
– И сколько же тут сарматов?
– Не так чтобы очень. Со мной пятеро.
– Правда, немного. Количество охраны не соответствует конспирации. Свадьба секретная, как я вижу.
– Условно все. Заведение Шульца – точка в округе известная. Кому надо, всегда вычислит.
– Ну и кому надо? От кого прячемся?
– Повторяю: еще ни у кого не получалось спрятать целую свадьбу на сто человек. Хотя тут не сто, чуть больше. У меня есть список гостей, только друзей молодоженов по нему не сверить. Валерка, жених, чуть не в последний момент гостей доприглашал. Широкая душа.
– Как степь донецкая, – в тон ему ответил Виктор. – Ладно, Волох… Имя у тебя есть?
– Андрей.
– Хорошо, Андрон. Твои сарматы себя чуток неправильно повели, согласен? Особенно тот, который мою Марину толкнул. Она выглядит на свой возраст, между прочим, и толкать женщин, старших себя лет на пятнадцать, некрасиво.
– Витя, я заранее согласен со всем, что ты скажешь. Даже доложу потом Неверову, своему шефу, об их недостойном поведении. Пацанов накажут за несдержанность. Только ты все равно пистолет сдай. И вопрос решенный, ладно?
Волох замолчал, давая Хижняку возможность подумать, и, пока тот решал, не пора ли наконец уступить, одной сильной затяжкой докурил сигарету до фильтра.
– Бросил, – коротко ответил Виктор, тут же добавив: – И пить тоже.
Пожав плечами, альбинос закурил.
– Вы Шульц? – Хижняк щелкнул по пепельнице.
– Нет. Я – Волох. Шульц здесь директор, он занят гостями. С Борисычем они старые дружбаны, так что не хочет подкачать.
– Он не закрывает кабинет?
– Кого ему бояться? – Волох затянулся, выпустил струю дыма в сторону. – Тут все свои. Тем более что нам нужен временный штаб.
– Кому – вам?
– Я сегодня отвечаю за безопасность мероприятия. Могу представиться официально.
Из бокового кармана пиджака Волох извлек запаянный в пластик широкий прямоугольник с печатью, на котором под надписью «Охранное предприятие «Сармат-2» была его фотография.
– Почему «2»? – поинтересовался Хижняк. – Что есть «Сармат-1»?
– Название популярно в регионе. Ну и чтобы с пивом не путали, – намекнул на известную марку пива Волох, возвращая удостоверение на место.
– Местная контора?
– Нет, Донецк. Наш шеф, Неверов, ходит под Шереметом, тоже старым другом Борисыча. Он также будет на свадьбе, задерживается только.
– Я тут человек новый. Кто такой Борисыч?
– Вы его уже знаете, это мэр Новошахтерска. Поляк Аркадий Борисович.
– Теперь понятно.
– Раз понятно, сдайте оружие.
Волох произнес эти слова буднично, даже не повышая тона. Однако Хижняк уже понял: этот человек, будучи младше его самого лет на восемь, привык отдавать распоряжения именно в такой манере.
– А если не сдам? Позовешь своих сарматов? Волох вздохнул.
– Тебя как зовут? – спросил он, тоже переходя на «ты».
– Виктор.
– Я, Витя, сам никого тут не знаю. И мне, честно говоря, по барабану, кем ты приходишься мэру, молодоженам и вообще… Мне даже все равно, на фига ты взял с собой на свадьбу газовый пестик. Но здесь закрытое мероприятие. Шульц – хозяин этой базы чисто формально, без разрешения Поляка в округе муха не нагадит. И если ты со своим стволом приехал в чужой монастырь, лучше не лезь в бутылку, а дай мне его на хранение. Лично мне, я спрячу его в сейф Шульца и потом, когда все закончится, лично же и верну. Считай, что разрешение носить любое оружие сегодня здесь есть только у меня и моих пацанов.
– И сколько же тут сарматов?
– Не так чтобы очень. Со мной пятеро.
– Правда, немного. Количество охраны не соответствует конспирации. Свадьба секретная, как я вижу.
– Условно все. Заведение Шульца – точка в округе известная. Кому надо, всегда вычислит.
– Ну и кому надо? От кого прячемся?
– Повторяю: еще ни у кого не получалось спрятать целую свадьбу на сто человек. Хотя тут не сто, чуть больше. У меня есть список гостей, только друзей молодоженов по нему не сверить. Валерка, жених, чуть не в последний момент гостей доприглашал. Широкая душа.
– Как степь донецкая, – в тон ему ответил Виктор. – Ладно, Волох… Имя у тебя есть?
– Андрей.
– Хорошо, Андрон. Твои сарматы себя чуток неправильно повели, согласен? Особенно тот, который мою Марину толкнул. Она выглядит на свой возраст, между прочим, и толкать женщин, старших себя лет на пятнадцать, некрасиво.
– Витя, я заранее согласен со всем, что ты скажешь. Даже доложу потом Неверову, своему шефу, об их недостойном поведении. Пацанов накажут за несдержанность. Только ты все равно пистолет сдай. И вопрос решенный, ладно?
Волох замолчал, давая Хижняку возможность подумать, и, пока тот решал, не пора ли наконец уступить, одной сильной затяжкой докурил сигарету до фильтра.
9
За столом Марина демонстративно игнорировала Виктора, перед тем вылив на него возмущенный монолог, подобный тому, который выслушивают от сварливых жен мужья-пьяницы: мол, с тобой никуда пойти невозможно, вечно все испортишь, стыдобище, ну и все такое. Хижняк не перебивал, даже не пытался спорить с ней. Он снял пиджак, переложив при этом телефон в карман брюк, повесил на спинку стула, чтобы Марина видела – под пиджаком уже нет пистолета, налил себе сока и полностью погрузился в процесс потягивания напитка.
Есть не хотелось. Хотя столы ломились от блюд и проще было сказать, чего в свадебном меню не было, аппетит пропал окончательно. В последнее время Хижняк вообще поймал себя на том, что охладел к еде, утратив всякие кулинарные предпочтения. Но сейчас на отсутствие аппетита повлияло испорченное настроение: Виктор, фактически проиграв короткую схватку с людьми незнакомого ему Неверова, потерял к происходящему всяческий интерес. Марина же, наоборот, активно всем интересовалась, громко смеялась каким-то шуткам, понятным разве что ей одной, и вообще старалась доказать самой себе, что ее спутник, чуть не испортивший людям праздник, не способен помешать ей получать удовольствие от редкого, к сожалению, выхода в люди.
Потому из обрывков разговоров, которые она вела, Хижняк узнал: все и впрямь должно было быть организовано и проведено иначе, не так суетно, только в последний момент хозяева резко сменили место проведения свадьбы. Зато здесь уютно, по-домашнему, никто уж точно не помешает, а молодоженам вообще отдали второй этаж, где находятся несколько номеров класса «люкс». Постороннему заполучить их очень трудно: у владельца, Германа Шульца, постоянная клиентура, приезжают на выходные. Сауна, бильярд, шашлыки, ночевка.
От нечего делать рассматривая «салун» изнутри, Виктор успел убедиться: от Дикого Запада здесь только фасад и барная стойка, за которой непонятно для чего возвышался бармен в ковбойской куртке и широкополой шляпе. Его роль и в самом деле оставалась неопределенной: спиртного на столах хватало, а больше от человека за барной стойкой ничего не требовалось. Слева от бара по деревянным ступенькам можно было подняться на второй этаж, в те самые номера. Этот уголок а-ля Дикий Запад резко контрастировал с евроремонтом зала и особенно с ди-джейским пультом, расположенным на специально оборудованном полукруглом подиуме в углу. Из тех же обрывочных разговоров Виктор узнал, что планировалась живая музыка, только от нее почему-то отказались, выписав из Донецка самого, по слухам, популярного там диск-жокея Ди-До. Он как раз шаманил у компьютера, отгородившись от свадебного шума огромными наушниками.
Есть не хотелось. Хотя столы ломились от блюд и проще было сказать, чего в свадебном меню не было, аппетит пропал окончательно. В последнее время Хижняк вообще поймал себя на том, что охладел к еде, утратив всякие кулинарные предпочтения. Но сейчас на отсутствие аппетита повлияло испорченное настроение: Виктор, фактически проиграв короткую схватку с людьми незнакомого ему Неверова, потерял к происходящему всяческий интерес. Марина же, наоборот, активно всем интересовалась, громко смеялась каким-то шуткам, понятным разве что ей одной, и вообще старалась доказать самой себе, что ее спутник, чуть не испортивший людям праздник, не способен помешать ей получать удовольствие от редкого, к сожалению, выхода в люди.
Потому из обрывков разговоров, которые она вела, Хижняк узнал: все и впрямь должно было быть организовано и проведено иначе, не так суетно, только в последний момент хозяева резко сменили место проведения свадьбы. Зато здесь уютно, по-домашнему, никто уж точно не помешает, а молодоженам вообще отдали второй этаж, где находятся несколько номеров класса «люкс». Постороннему заполучить их очень трудно: у владельца, Германа Шульца, постоянная клиентура, приезжают на выходные. Сауна, бильярд, шашлыки, ночевка.
От нечего делать рассматривая «салун» изнутри, Виктор успел убедиться: от Дикого Запада здесь только фасад и барная стойка, за которой непонятно для чего возвышался бармен в ковбойской куртке и широкополой шляпе. Его роль и в самом деле оставалась неопределенной: спиртного на столах хватало, а больше от человека за барной стойкой ничего не требовалось. Слева от бара по деревянным ступенькам можно было подняться на второй этаж, в те самые номера. Этот уголок а-ля Дикий Запад резко контрастировал с евроремонтом зала и особенно с ди-джейским пультом, расположенным на специально оборудованном полукруглом подиуме в углу. Из тех же обрывочных разговоров Виктор узнал, что планировалась живая музыка, только от нее почему-то отказались, выписав из Донецка самого, по слухам, популярного там диск-жокея Ди-До. Он как раз шаманил у компьютера, отгородившись от свадебного шума огромными наушниками.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента