То ли ему запрещено было, под страхом чего-нибудь крайне неприятного, то ли чуял он чего, одному ему ведомое, но не шел. Крутился на пороге, но даже носа своего в дом не сунул. Разбираться с капризами поднятого костяка было не досуг – темнело на глазах, да и, действительно, пора уже было под крышу – внутри осмотреться и свои бы кости куда бросить, а поэтому Осси плюнула на уговоры и решила оставить Мея на улице. В конце концов, – не пропадет. Не маленький.
Усмехнувшись этой простой житейской мысли, применительно к разупокоенному кошаку, Осси вошла в дом, а Мей, покрутившись на пороге еще немного, улегся на землю, положив череп на вытянутые вперед лапы, и уставился в наступающую ночь, всем своим видом показывая, что враг здесь не пройдет. И это леди Кай вполне устраивало.
Внутри, действительно, никого не было. А, если верить Ходе, то не было и ничего, что могло бы нести в себе опасность или что-нибудь иное не слишком дружелюбное. Мыши и пауки были не в счет, и как потенциальная угроза пока не рассматривались.
Войдя в дом, Осси почти сразу наткнулась на подсвечник и дальше продвигалась уже почти с полным комфортом, не тратя время и силы на светляков и прочие фокусы. Совсем скоро в доме уже горели все свечи, задорно потрескивали факелы, а в камине резвились, разминая косточки саламандры, выпущенные, наконец, из непомерно долгого заточения. Сразу же стало намного уютнее, и, вообще – веселее.
Комнат в доме было пять, и были они не такими большими, как можно было ожидать, глядя на дом снаружи. Видно, толщина стен была тут немалой, и, видно, для чего-то это нужно было.
Бегло осмотрев чулан, кухню и прихожую, Осси некоторое время раздумывала, где ей лучше расположиться – в спальной или гостиной, но затем все же выбрала гостиную, где и принялась наводить порядок.
Надо сказать, что вопреки ее ожиданиям, дом от набегов селян не пострадал, и если что отсюда и пропало, то на первый взгляд это было незаметно. На второй тоже, потому что и мебели, и утвари, и всяческих мелочей, в том числе сильно для сторонних рук привлекательных, было здесь предостаточно. Впрочем, окончательно судить пока было рано – обстоятельный осмотр дома и вообще всего Осси отложила на утро. Но, по-любому, действительность оказалась много лучше ожиданий. Во всяком случае, те картины, которые рисовала себе леди Кай в своем воображении, были куда мрачнее.
Пыли и грязи было тут не так уж и много, во всяком случае, с запустением в деревне это ни в какое сравнение не шло. Скорее всего, держались тут еще какие-то остаточные заклятия. Предохраняющие и удерживающие, так сказать. Поэтому уборка, в первом ее приближении, времени много не заняла, и для начала этого было вполне достаточно.
Закончив с обустройством ночлега, Осси наскоро перекусила, проверила, чем там занимается Мей – ничем, как лежал, таращась в темноту, так и продолжал себе лежать – после чего, сочтя себя в относительной безопасности, под охраной двух верных соратников, отправилась спать.
А с утра начались хлопоты. Приятные и интересные, но оттого не менее утомительные. Пора было знакомиться с домом, и делала леди Кай это очень обстоятельно.
Еще накануне она решила остаться здесь, по крайней мере, на пару-тройку дней – передохнуть, привести в порядок разбежавшиеся как вспугнутые тараканы мысли и составить план на будущее.
Хотя бы подобие плана.
Потому как сейчас в голове было совершенно пусто, и что делать ей дальше она абсолютно не представляла. А фора, которую она получила, воспользовавшись в гробнице Лехорта порталом некромансера, стремительно таяла, и можно было не сомневаться, что скоро на ее поиски будут брошены силы нешуточные, а как раз даже наоборот – очень и очень серьезные.
И ведь найдут, чтоб им пусто было.
Обязательно найдут.
Это было всего лишь вопросом времени. Причем, не очень большого. И к этому надо было быть готовой. С четким планом и во всеоружии, если понадобится.
И в этом смысле дом Лерда вполне подходил для того чтобы тут отсидеться. Даже более чем подходил. Он был почти никому неизвестен и хорошо скрыт от чужих и любопытных глаз. Конечно, рано или поздно лиловые обнаружат ее и здесь, если конечно до этого их не опередит Мастер Дисс, который обладал, похоже, возможностями не меньшими, а как раз даже и наоборот – сильно превосходящими. Но на некоторое время дом этот был убежищем просто-таки идеальным.
Так что новое владение предстояло обживать и устраиваться тут со всеми возможными удобствами. Благо сохранилось оно отлично, было крепким как цитадель и достаточно при этом комфортным. А за прошедшие полдня внутри все уже сияло чистотой – паутину смахнули, пыль вытерли, полы помыли.
Быструю инвентаризацию добра и утвари тоже провели. При этом в одном из сундуков обнаружился довольно приличный запас свечей, так что на этот счет можно было не беспокоиться.
Проблемы с водой тоже не существовало – об этом позаботился еще прежний хозяин, устроив небольшой, аккуратный, почти игрушечный колодец прямо на кухне. Вода в нем была отменно чистой и удивительно вкусной. Впрочем, может быть, просто показалось. Но как бы то ни было, а, учитывая, что дом находился на холме и в довольно-таки пустынной местности, можно было быть абсолютно уверенной, что без маленькой бытовой магии тут не обошлось.
Не брезговали, выходит, адепты смерти житейским комфортом, и за это им отдельное, как говорится, спасибо.
Сама собой, к огромному удовольствию Осси разрешилась и проблема с пропитанием. А точнее – с его добычей.
Мей, нощно и денно возлежавший около входа и, вроде как, не отлучавшийся оттуда ни на шаг, – а леди Кай специально проверяла, наблюдая за ним то через дверь, то, высунувшись из узкого высокого оконца, – каким-то совершенно непостижимым образом успевал еще и поохотиться. Во всяком случае, придавленные им змеи, мыши и ящерицы появлялись на крыльце с завидной регулярностью и буквально из ниоткуда.
Возможно, делал он это вовсе не из альтруистских побуждений, мертвякам, скорее всего, чуждым, а исключительно для собственного удовольствия, или просто из-за ненависти ко всему живому. Но после того как добытые им грызуны и рептилии были интессой с негодованием отвергнуты и выкинуты со ступеней вон, он безропотно переключился на дичь, и теперь Осси была обеспечена свежим мясом, по крайней мере, на несколько дней вперед. Надо отдать должное – Мейла-кун был сообразителен и схватывал все буквально на лету и почти с первого раза.
В общем, быт потихонечку налаживался, и леди Кай даже на миг почувствовала себя не машиной для прорубания сквозь плотные ряды живой и мертвой плоти в поисках очередного сокровища, а почти настоящей графиней, владеющей почти своим и почти настоящим владением.
Впрочем, ощущение это быстро прошло…
К вечеру, дом был прибран целиком и полностью, за исключением чулана, в котором была свалена какая-то древняя рухлядь, и до которого руки просто не дошли. Не дотянулись и не успели… Все остальное в доме уже было почти в полном порядке.
А вот чего в доме не было, так это ни единого следа пребывания здесь некромансера. Если не считать, конечно, боевой магией заклинания, оберегающие дом от пыли и подтягивающие с невероятных глубин воду. А так, – будто и не жил тут Мастер смерти. Во всяком случае, ни книг, ни амулетов, ни черных свечей – ничего такого и подобного тут не было и в помине. Хотя обязано было быть, а это значит, что Осси просто не видела чего-то совершенно очевидного и очень простого…
Впрочем, одна книга тут была. И валялась она на тумбе подле кровати, будто бывший ее хозяин имел обыкновение полистывать ее на ночь для лучшего и более здорового сна. И то верно – книга была прелюбопытная, вот только ко сну она не располагала никаким, что характерно, образом.
Небольшой – в две ладони томик был обтянут мягкой светлой кожей какого-то неизвестного зверя, и носил скромное и неброское название – «Книга дождя».
Так вполне мог бы назваться сборник слезливых стишков начинающего рифмоплета или что-нибудь в этом духе. Но когда Осси Кай прочитала это название, то внутри у нее все сжалось и похолодело. А, может, наоборот – сначала похолодело и лишь потом сжалось, но это не суть… А суть – в том, что девушка наткнулась, на одну из редчайших книг заклинаний.
Книг разъятых стихий было известно семнадцать. Были они очень старыми и для обычного человека практически недоступными. Во всяком случае, Осси не знала никого, кто, в свою очередь, знал бы хоть кого-нибудь, кому удалось бы в такую книжку заглянуть. Хотя бы одним глазком и хотя бы ненадолго. Все те немногие экземпляры, которые сохранились и были найдены очень быстро и каким-то совершенно невообразимым образом оказывались в хранилищах Ордена, а это все равно, что переставали существовать вовсе.
Насколько знала Осси, больше всего было найдено «Книг солнца», или как еще их называли – «Книг огня», хотя на корешке самой книги про огонь не было ни слова. Таких книг, было найдено восемь, хотя опять же – это были только слухи, а доподлинно никто этого знать не мог. Кроме избранных адептов Лэшш, естественно, но они на этот счет молчали, как рыба об лед, и ни слова из них было вытянуть невозможно.
«Книг снега» не нашли, опять же, – вроде как, – ни одной, если не считать несколько обгорелых листков, которые быстро были из какого-то монастыря изъяты и в надежное и никому неизвестное место препровождены.
Что же касается «дождя», то леди Кай сейчас держала в руках не то третий – не то четвертый его экземпляр.
Не подумайте только, что опус с таким легкомысленным названием затрагивал вопросы орошения засушливых земель или что-нибудь в этом роде. Отнюдь.
Все заклинания, которые были собраны в этой книге, – а было их около тридцати – действительно касались вызова дождя в любом месте и в любое время. Только все эти заказные дожди были весьма и весьма для здоровья неполезными, а сами заклинания – очень даже боевыми. Один только «Мерзлый дождь» чего стоил…
Словом, сокровище в руки к леди Кай попало несметное, а оттого его следовало не только читать и перечитывать на ночь, но и беречь, пуще, может быть, всего прочего.
Но должно было в доме быть еще что-то. Ведь не с книжкой же одной тут некромансер время коротал.
Обязательно должно было быть…
Но день, тем временем, уже вовсю катился к ночи, и продолжать поиски, равно как и заниматься делами уже не хотелось. Да, честно говоря, и не моглось уже – ведение хозяйства выматывало поболее иного похода… А поэтому Осси, отложив все на завтра, вывалила на подходящее по размеру блюдо поджаренную до хрустящей корочки птицу, порода которой, правда, так и осталась ей неизвестной, и, устроившись в кресле с найденной книгой, закатила себе настоящий пир. Благо, делиться ни с кем не надо было.
Вечер прошел тихо и спокойно.
Ночь тоже.
А вот утро началось бурно.
Проснулась Осси ни свет – ни заря, просто-таки с первыми лучами солнца, и, при том, не по своей воле.
Разбудил ее шум на улице – жуткие, пронзительные крики, сопровождающиеся частыми громкими хлопками. В общем, там разворачивалось какое-то действо, явно базарно-скандального характера, готовое в любой миг превратиться в наибанальнейшую драку.
Раздавшийся вскоре истошный визг возвестил о том, что превращение это произошло, и Осси, не тратя время на то, чтобы надеть и зашнуровать ботинки, босиком и на ходу застегивая комбинезон, выскочила на крыльцо.
А там шел настоящий бой. Не сказать, чтобы сильно ожесточенный, но зато в лучших традициях местных краев – все на одного. Причем, этим одним, как нетрудно догадаться, был Мейла-кун, а вот противостояли ему твари доселе тут еще невиданные. Причем, в количестве четырех.
Невиданные тут – не значит, что невиданные вообще. Зверюшек этих Осси знала, пару раз с ними встречалась и много чего про них рассказать могла. Причем, что характерно – среди этого «много чего» хорошего было почему-то маловато. Гаденькие это были создания – зловредные и настырные. А звали их улами.
Родословную свою они вели от летучих мышей Заристы[5], а крестными их, если можно так выразиться, были вампиры. Причем, если вурлоков[6] вампиры придумывали и создавали сами и специально для себя, то в случае с улами большую часть работы за них совершенно безвозмездно проделала матушка-природа. Вампирам оставалось только чуть-чуть подправить, немного изменить, совсем капельку добавить, и они без особых трудов и затрат получили в свое распоряжение быстрых и неплохо вооруженных разведчиков. Вооруженных, помимо всего прочего, и магией тоже. Пусть хоть и слабенькой, но вполне способной доставить в определенной ситуации множество ненужных хлопот.
А поскольку создавала улов природа, и она же провела их через многие поколения скорой на расправу эволюции, то были они существами не столько красивыми, сколько насквозь и напрочь функциональными. Да что там говорить – на вид они были весьма отвратными, а если что кроме омерзения и могли кому внушить, так это – страх.
Размером они были со среднюю собаку, только не в пример ей намного грязней и вонючей, а размах их кожистых крыльев достигал иногда полутора ардов. Поговаривали, что встречались особи и покрупнее, но особой веры таким россказням не было, потому, как слышали их в тавернах, а там, сами знаете, – чего только не наболтают. Были бы, как говорится, уши свободные, а язык для них – всегда найдется…
На земле улы смотрелись довольно нелепо, были неловки и неповоротливы, зато в полете чувствовали себя легко и уверенно. И даже очень. Потому как крылья их, не смотря на кажущуюся свою хлипкость, были весьма сильными и могли держать в воздухе долго – иногда по несколько дней кряду. В маневренности же улы не только не уступали птицам, но и вовсе наоборот – позволяли себе такие кульбиты и выкрутасы, что ровнять их с пернатыми не стоило вовсе. Не стоило еще и потому, что – как любили изъясняться ученые мужи в университете, напуская туману на вещи даже самые простые и понятные, – улы были существами ограниченно разумными.
Что сие означает, Осси не понимала и в толк взять никогда не могла. Ни тогда, ни сейчас.
Основным оружием ограниченно разумных были зубы, вкупе с внушительного размера когтями, а основным желанием – желание убивать. Так что, все вместе это смотрелось весьма мило и органично.
Функциональность же проявлялась в том, что отвратительные их, по человеческим меркам, хари, сильно смахивающие на обезображенные обезьяньи морды, было начисто лишены губ, и это позволяло улам кусать, рвать и хватать прямо с лету, безо всякой, там, подготовки и ненужных прелюдий.
Кровушку, при этом, твари уважали вне всякой меры и этим очень походили на своих хозяев и покровителей. За что те, как говорится, их и любили; и за что наделили их своей, присущей только вампирам способностью обращать. Так что укус ула, при определенных, понятно, обстоятельствах был хуже, чем смертелен и мог породить к жизни новообращенного вампира. К сожалению, понятными эти обстоятельства становились зачастую только после укуса, что любви к улам, ясное дело, никак не прибавляло.
Вот такие, вот, красавцы сейчас хлопали крыльями и верещали как оглашенные в Оссином дворе, не взирая на то, что в такую рань и солнце-то само еще толком не проснулось, а что уж говорить об остальных…
Впрочем, строго говоря, – хлопали и верещали только трое, потому как четвертый уже бился в пыли, повизгивая и царапая сухую каменистую землю длинными и острыми, как бритвы, когтями. Правое крыло его было сломано и в трех местах порвано. Причем так, что в образовавшиеся дырки вполне можно было просунуть руку, буде такое желание вдруг возникло бы. Не иначе, как летун был не очень осторожен и подставился под удар мощной лапы. Может, небрежен был, а может – просто не повезло, но как бы то ни было, он уже был не боец, а зная сумрачный характер Мея, – и не жилец тоже.
Трое оставшихся улов, пронзительно крича, продолжали кружить над скелетом Мейла-куна, периодически один за другим пикируя, и пытаясь пробить ему череп своими внушительными клыками. Без особого, впрочем, успеха, но зато с завидным упорством и постоянством.
Мея, похоже, это все раздражало изрядно, потому как он то и дело подпрыгивал, выворачиваясь самым немыслимым образом и пытаясь дотянуться до обидчиков когтями и зубами одновременно. Твари, однако, были верткими, да еще у них перед глазами корчился в пыли наглядный пример небрежности, так что держались они начеку и стремительно взмывали вверх при первом же намеке на опасность.
Продолжаться вся эта канитель могла еще очень долго, но появление растрепанной со сна леди Кай нарушило шаткий баланс сил и добавило в ситуацию динамики.
Завидев, что к врагу подоспело подкрепление, улы моментально перегруппировались. Причем, дразнить Мея остался только один, в то время как два других переключили свое внимание на Осси, кружа над ней и примериваясь к атаке. Довольно быстро улы пришли к простому и логичному в этой ситуации решению и тут же с ходу и без лишних раздумий перешли к его реализации.
Решение это действительно было простым и, вообще говоря, практически единственно верным – улы разделились и теперь падали на леди Кай с разных сторон, пикируя с высоты ардов, примерно так, десяти. И было это с их стороны – проявлением явной и бесспорной разумности.
Ограниченность же этой разумности, по всей видимости, проявилась в том, что до этого они подарили таки Осси немного времени, за которое она смогла охватить ситуацию в целом, и принять свое решение. И теперь уже было не важно, со скольких сторон валится с неба смерть, ибо губы интессы уже шептали последние слова заклинания, а мерзлый дождь – только вчера и так кстати вычитанный – был уже готов пролиться на землю.
Впрочем, пролиться – это так, для красного словца, – проливаться никуда ничего не собиралось, да и не должно было. Заклинание работало совсем иначе, – в мгновение ока собирало оно всю имеющуюся вокруг влагу в острые холодные кристаллики льда. Один миг – и все пространство в радиусе десятка шагов оказывалось густо нашпиговано этими, с позволения сказать, каплями.
Все пространство, это значит – абсолютно все. Включая, между прочим, и все живое, находящееся внутри этой области.
В принципе, уже этого было бы достаточно, чтобы разом забрать столько жизней, сколько потребуется. Но для пущей надежности, и немного, наверное, для красоты, спустя какое-то время все эти ледяные капли: и повисшие в воздухе, и образовавшиеся внутри живой плоти, взрывались, рассекая тело жертв снаружи и разрывая их изнутри.
Такая вот незавидная участь была уготована двум падающим сверху улам, и, наверное, так бы оно все и произошло, не понадейся леди Кай на свою память и прочитай она вчера найденное в книге заклинание еще пару раз. Может, все-таки уставшая вчера была, или проснулась еще сейчас не до конца, но два переставленных местами слова, превратили формулу, вызывающую ледяную смерть в набор бессмысленных звуков, не породивших ничего и, соответственно, никак леди Кай не защитивших.
Времени на то, чтобы выдумывать что-то другое уже не оставалось. Пора было уносить ноги, и, желательно – вместе с головой. Причем, непременно чтобы целой и невредимой. Улам оставалось до цели всего – ничего, когда Осси рефлекторно взмахнув мечом, дернулась в сторону.
Гаситель, описал неширокий полукруг, не встретив, как обычно, на своем пути ни малейшего сопротивления. Он будто даже не заметил крылатую тварь, которую развалил пополам, и теперь ее останки, заливая все вокруг брызжущей кровью, кувыркались в воздухе, падая на каменные ступени.
Увернуться от второго ула Осси уже не успевала. Не хватало ей ни времени, ни скорости. Самой малости не хватало. Да вот только значения это уже не имело – не успевала она…
Помощь пришла неожиданно и в тот момент, когда Осси уже чувствовала дыхание налетающей на нее твари, а опережающая ее тугая волна воздуха уже разметала и без того растрепанные волосы. В пылу схватки, со всеми этими несложившимися заклятиями, слепыми ударами мечом и безуспешной попытки увернуться от валящейся с верху громадины, леди Осси как-то совсем забыла про Мея. И вообще, даже потеряла из виду.
А вот Мей, оказывается, успевал не только совершать бессмысленные прыжки в попытке дотянуться до своего врага, но и исправно замечал все вокруг происходящее.
Рефлексы зверя, даже мертвого, оказались намного быстрее человеческих, и в тот момент, когда Осси была уже готова распроститься со своей такой интересной и богатой на приключения жизнью, Мейла-кун в каком-то невероятном броске просто сшиб ее с ног.
Подставившись под удар, Мей встретил врага оскаленной пастью, и теперь уже ул, только что праздновавший в глубине своей души – если, конечно, он обладал такой эфемерной субстанцией – победу, не мог ничего изменить. И не смог, закончив свое странствие в этом мире в тот миг, когда сильные и ничуть не пострадавшие от времени зубы с хрустом перекусили его шейные позвонки.
Расправившись с летучей тварью, которая в буквальном смысле сама нашла свою смерть, Мей молниеносно развернулся и мощнейшим ударом лапы размозжил голову последнему оставшемуся улу, на свою беду поспешившему на помощь собрату.
Мейла-кун стоял на ступенях крыльца, широко расставив лапы, слегка пригнувшись и чуть склонив голову набок. Его темное сердце сверкало черными искрами, бешено пульсируя в клетке костей, все еще не успокоившись после лихорадки боя, который начинался так нехотя и вяло, а затем вдруг ускорился в сотни раз, будто напрочь опровергая все общепринятые догматы о природе времени. С оскаленных в извечной ухмылке клыков Мея на землю капала густая темная кровь.
В двух шагах от него, над натекающей из размозженной головы ула лужей выплеснутых наружу мозгов уже вились две вездесущие мухи, всегда готовые попировать за чужой счет. Пусть хоть и за счет чужой жизни…
После страшного удара Мея, спасшего ей жизнь, Осси отлетела шагов на семь не меньше и со всего маху приложилась спиной о землю. Да так, что дух вышибло. Меч выпал из разжавшихся пальцев и с лязгом прокатился по усеянной камнями земле. Это было последнее, что слышала леди Кай, перед тем как потерять сознание.
Откатившийся в сторону меч своей резной рукояткой зацепил сломанное крыло корчащегося на земле ула. От невыносимой боли, пронзившей все его тело, тот было взвыл, но тут же, оценив ситуацию, забыл обо всем и, перестав оглашать округу своим мерзким повизгиванием, начал разворачиваться к беззащитному врагу, волею случая оказавшегося совсем рядом.
Заметив движение ула, и вполне однозначно истолковав его намерения – а как еще, скажите на милость, можно истолковать разворот твари с оскаленной пастью – Хода сыпанула во все стороны жалящими, как лесные осы искрами, пытаясь если не убить, то хотя бы отпугнуть и, тем самым, выиграть хоть немного времени. Но в этот миг ул прыгнул.
Все еще стоявший у двери Мей заметил это слишком поздно, и сделать уже ничего не мог. Его бросок уже ничего не решал, и в тот момент, когда всей своей массой он обрушился на врага, клыки ула уже сомкнулись на горле лежащей в беспамятстве девушки.
Леди Осси Кай Шаретт умерла.
Глава пятая
Усмехнувшись этой простой житейской мысли, применительно к разупокоенному кошаку, Осси вошла в дом, а Мей, покрутившись на пороге еще немного, улегся на землю, положив череп на вытянутые вперед лапы, и уставился в наступающую ночь, всем своим видом показывая, что враг здесь не пройдет. И это леди Кай вполне устраивало.
Внутри, действительно, никого не было. А, если верить Ходе, то не было и ничего, что могло бы нести в себе опасность или что-нибудь иное не слишком дружелюбное. Мыши и пауки были не в счет, и как потенциальная угроза пока не рассматривались.
Войдя в дом, Осси почти сразу наткнулась на подсвечник и дальше продвигалась уже почти с полным комфортом, не тратя время и силы на светляков и прочие фокусы. Совсем скоро в доме уже горели все свечи, задорно потрескивали факелы, а в камине резвились, разминая косточки саламандры, выпущенные, наконец, из непомерно долгого заточения. Сразу же стало намного уютнее, и, вообще – веселее.
Комнат в доме было пять, и были они не такими большими, как можно было ожидать, глядя на дом снаружи. Видно, толщина стен была тут немалой, и, видно, для чего-то это нужно было.
Бегло осмотрев чулан, кухню и прихожую, Осси некоторое время раздумывала, где ей лучше расположиться – в спальной или гостиной, но затем все же выбрала гостиную, где и принялась наводить порядок.
Надо сказать, что вопреки ее ожиданиям, дом от набегов селян не пострадал, и если что отсюда и пропало, то на первый взгляд это было незаметно. На второй тоже, потому что и мебели, и утвари, и всяческих мелочей, в том числе сильно для сторонних рук привлекательных, было здесь предостаточно. Впрочем, окончательно судить пока было рано – обстоятельный осмотр дома и вообще всего Осси отложила на утро. Но, по-любому, действительность оказалась много лучше ожиданий. Во всяком случае, те картины, которые рисовала себе леди Кай в своем воображении, были куда мрачнее.
Пыли и грязи было тут не так уж и много, во всяком случае, с запустением в деревне это ни в какое сравнение не шло. Скорее всего, держались тут еще какие-то остаточные заклятия. Предохраняющие и удерживающие, так сказать. Поэтому уборка, в первом ее приближении, времени много не заняла, и для начала этого было вполне достаточно.
Закончив с обустройством ночлега, Осси наскоро перекусила, проверила, чем там занимается Мей – ничем, как лежал, таращась в темноту, так и продолжал себе лежать – после чего, сочтя себя в относительной безопасности, под охраной двух верных соратников, отправилась спать.
А с утра начались хлопоты. Приятные и интересные, но оттого не менее утомительные. Пора было знакомиться с домом, и делала леди Кай это очень обстоятельно.
Еще накануне она решила остаться здесь, по крайней мере, на пару-тройку дней – передохнуть, привести в порядок разбежавшиеся как вспугнутые тараканы мысли и составить план на будущее.
Хотя бы подобие плана.
Потому как сейчас в голове было совершенно пусто, и что делать ей дальше она абсолютно не представляла. А фора, которую она получила, воспользовавшись в гробнице Лехорта порталом некромансера, стремительно таяла, и можно было не сомневаться, что скоро на ее поиски будут брошены силы нешуточные, а как раз даже наоборот – очень и очень серьезные.
И ведь найдут, чтоб им пусто было.
Обязательно найдут.
Это было всего лишь вопросом времени. Причем, не очень большого. И к этому надо было быть готовой. С четким планом и во всеоружии, если понадобится.
И в этом смысле дом Лерда вполне подходил для того чтобы тут отсидеться. Даже более чем подходил. Он был почти никому неизвестен и хорошо скрыт от чужих и любопытных глаз. Конечно, рано или поздно лиловые обнаружат ее и здесь, если конечно до этого их не опередит Мастер Дисс, который обладал, похоже, возможностями не меньшими, а как раз даже и наоборот – сильно превосходящими. Но на некоторое время дом этот был убежищем просто-таки идеальным.
Так что новое владение предстояло обживать и устраиваться тут со всеми возможными удобствами. Благо сохранилось оно отлично, было крепким как цитадель и достаточно при этом комфортным. А за прошедшие полдня внутри все уже сияло чистотой – паутину смахнули, пыль вытерли, полы помыли.
Быструю инвентаризацию добра и утвари тоже провели. При этом в одном из сундуков обнаружился довольно приличный запас свечей, так что на этот счет можно было не беспокоиться.
Проблемы с водой тоже не существовало – об этом позаботился еще прежний хозяин, устроив небольшой, аккуратный, почти игрушечный колодец прямо на кухне. Вода в нем была отменно чистой и удивительно вкусной. Впрочем, может быть, просто показалось. Но как бы то ни было, а, учитывая, что дом находился на холме и в довольно-таки пустынной местности, можно было быть абсолютно уверенной, что без маленькой бытовой магии тут не обошлось.
Не брезговали, выходит, адепты смерти житейским комфортом, и за это им отдельное, как говорится, спасибо.
Сама собой, к огромному удовольствию Осси разрешилась и проблема с пропитанием. А точнее – с его добычей.
Мей, нощно и денно возлежавший около входа и, вроде как, не отлучавшийся оттуда ни на шаг, – а леди Кай специально проверяла, наблюдая за ним то через дверь, то, высунувшись из узкого высокого оконца, – каким-то совершенно непостижимым образом успевал еще и поохотиться. Во всяком случае, придавленные им змеи, мыши и ящерицы появлялись на крыльце с завидной регулярностью и буквально из ниоткуда.
Возможно, делал он это вовсе не из альтруистских побуждений, мертвякам, скорее всего, чуждым, а исключительно для собственного удовольствия, или просто из-за ненависти ко всему живому. Но после того как добытые им грызуны и рептилии были интессой с негодованием отвергнуты и выкинуты со ступеней вон, он безропотно переключился на дичь, и теперь Осси была обеспечена свежим мясом, по крайней мере, на несколько дней вперед. Надо отдать должное – Мейла-кун был сообразителен и схватывал все буквально на лету и почти с первого раза.
В общем, быт потихонечку налаживался, и леди Кай даже на миг почувствовала себя не машиной для прорубания сквозь плотные ряды живой и мертвой плоти в поисках очередного сокровища, а почти настоящей графиней, владеющей почти своим и почти настоящим владением.
Впрочем, ощущение это быстро прошло…
К вечеру, дом был прибран целиком и полностью, за исключением чулана, в котором была свалена какая-то древняя рухлядь, и до которого руки просто не дошли. Не дотянулись и не успели… Все остальное в доме уже было почти в полном порядке.
А вот чего в доме не было, так это ни единого следа пребывания здесь некромансера. Если не считать, конечно, боевой магией заклинания, оберегающие дом от пыли и подтягивающие с невероятных глубин воду. А так, – будто и не жил тут Мастер смерти. Во всяком случае, ни книг, ни амулетов, ни черных свечей – ничего такого и подобного тут не было и в помине. Хотя обязано было быть, а это значит, что Осси просто не видела чего-то совершенно очевидного и очень простого…
Впрочем, одна книга тут была. И валялась она на тумбе подле кровати, будто бывший ее хозяин имел обыкновение полистывать ее на ночь для лучшего и более здорового сна. И то верно – книга была прелюбопытная, вот только ко сну она не располагала никаким, что характерно, образом.
Небольшой – в две ладони томик был обтянут мягкой светлой кожей какого-то неизвестного зверя, и носил скромное и неброское название – «Книга дождя».
Так вполне мог бы назваться сборник слезливых стишков начинающего рифмоплета или что-нибудь в этом духе. Но когда Осси Кай прочитала это название, то внутри у нее все сжалось и похолодело. А, может, наоборот – сначала похолодело и лишь потом сжалось, но это не суть… А суть – в том, что девушка наткнулась, на одну из редчайших книг заклинаний.
Книг разъятых стихий было известно семнадцать. Были они очень старыми и для обычного человека практически недоступными. Во всяком случае, Осси не знала никого, кто, в свою очередь, знал бы хоть кого-нибудь, кому удалось бы в такую книжку заглянуть. Хотя бы одним глазком и хотя бы ненадолго. Все те немногие экземпляры, которые сохранились и были найдены очень быстро и каким-то совершенно невообразимым образом оказывались в хранилищах Ордена, а это все равно, что переставали существовать вовсе.
Насколько знала Осси, больше всего было найдено «Книг солнца», или как еще их называли – «Книг огня», хотя на корешке самой книги про огонь не было ни слова. Таких книг, было найдено восемь, хотя опять же – это были только слухи, а доподлинно никто этого знать не мог. Кроме избранных адептов Лэшш, естественно, но они на этот счет молчали, как рыба об лед, и ни слова из них было вытянуть невозможно.
«Книг снега» не нашли, опять же, – вроде как, – ни одной, если не считать несколько обгорелых листков, которые быстро были из какого-то монастыря изъяты и в надежное и никому неизвестное место препровождены.
Что же касается «дождя», то леди Кай сейчас держала в руках не то третий – не то четвертый его экземпляр.
Не подумайте только, что опус с таким легкомысленным названием затрагивал вопросы орошения засушливых земель или что-нибудь в этом роде. Отнюдь.
Все заклинания, которые были собраны в этой книге, – а было их около тридцати – действительно касались вызова дождя в любом месте и в любое время. Только все эти заказные дожди были весьма и весьма для здоровья неполезными, а сами заклинания – очень даже боевыми. Один только «Мерзлый дождь» чего стоил…
Словом, сокровище в руки к леди Кай попало несметное, а оттого его следовало не только читать и перечитывать на ночь, но и беречь, пуще, может быть, всего прочего.
Но должно было в доме быть еще что-то. Ведь не с книжкой же одной тут некромансер время коротал.
Обязательно должно было быть…
Но день, тем временем, уже вовсю катился к ночи, и продолжать поиски, равно как и заниматься делами уже не хотелось. Да, честно говоря, и не моглось уже – ведение хозяйства выматывало поболее иного похода… А поэтому Осси, отложив все на завтра, вывалила на подходящее по размеру блюдо поджаренную до хрустящей корочки птицу, порода которой, правда, так и осталась ей неизвестной, и, устроившись в кресле с найденной книгой, закатила себе настоящий пир. Благо, делиться ни с кем не надо было.
Вечер прошел тихо и спокойно.
Ночь тоже.
А вот утро началось бурно.
Проснулась Осси ни свет – ни заря, просто-таки с первыми лучами солнца, и, при том, не по своей воле.
Разбудил ее шум на улице – жуткие, пронзительные крики, сопровождающиеся частыми громкими хлопками. В общем, там разворачивалось какое-то действо, явно базарно-скандального характера, готовое в любой миг превратиться в наибанальнейшую драку.
Раздавшийся вскоре истошный визг возвестил о том, что превращение это произошло, и Осси, не тратя время на то, чтобы надеть и зашнуровать ботинки, босиком и на ходу застегивая комбинезон, выскочила на крыльцо.
А там шел настоящий бой. Не сказать, чтобы сильно ожесточенный, но зато в лучших традициях местных краев – все на одного. Причем, этим одним, как нетрудно догадаться, был Мейла-кун, а вот противостояли ему твари доселе тут еще невиданные. Причем, в количестве четырех.
Невиданные тут – не значит, что невиданные вообще. Зверюшек этих Осси знала, пару раз с ними встречалась и много чего про них рассказать могла. Причем, что характерно – среди этого «много чего» хорошего было почему-то маловато. Гаденькие это были создания – зловредные и настырные. А звали их улами.
Родословную свою они вели от летучих мышей Заристы[5], а крестными их, если можно так выразиться, были вампиры. Причем, если вурлоков[6] вампиры придумывали и создавали сами и специально для себя, то в случае с улами большую часть работы за них совершенно безвозмездно проделала матушка-природа. Вампирам оставалось только чуть-чуть подправить, немного изменить, совсем капельку добавить, и они без особых трудов и затрат получили в свое распоряжение быстрых и неплохо вооруженных разведчиков. Вооруженных, помимо всего прочего, и магией тоже. Пусть хоть и слабенькой, но вполне способной доставить в определенной ситуации множество ненужных хлопот.
А поскольку создавала улов природа, и она же провела их через многие поколения скорой на расправу эволюции, то были они существами не столько красивыми, сколько насквозь и напрочь функциональными. Да что там говорить – на вид они были весьма отвратными, а если что кроме омерзения и могли кому внушить, так это – страх.
Размером они были со среднюю собаку, только не в пример ей намного грязней и вонючей, а размах их кожистых крыльев достигал иногда полутора ардов. Поговаривали, что встречались особи и покрупнее, но особой веры таким россказням не было, потому, как слышали их в тавернах, а там, сами знаете, – чего только не наболтают. Были бы, как говорится, уши свободные, а язык для них – всегда найдется…
На земле улы смотрелись довольно нелепо, были неловки и неповоротливы, зато в полете чувствовали себя легко и уверенно. И даже очень. Потому как крылья их, не смотря на кажущуюся свою хлипкость, были весьма сильными и могли держать в воздухе долго – иногда по несколько дней кряду. В маневренности же улы не только не уступали птицам, но и вовсе наоборот – позволяли себе такие кульбиты и выкрутасы, что ровнять их с пернатыми не стоило вовсе. Не стоило еще и потому, что – как любили изъясняться ученые мужи в университете, напуская туману на вещи даже самые простые и понятные, – улы были существами ограниченно разумными.
Что сие означает, Осси не понимала и в толк взять никогда не могла. Ни тогда, ни сейчас.
Основным оружием ограниченно разумных были зубы, вкупе с внушительного размера когтями, а основным желанием – желание убивать. Так что, все вместе это смотрелось весьма мило и органично.
Функциональность же проявлялась в том, что отвратительные их, по человеческим меркам, хари, сильно смахивающие на обезображенные обезьяньи морды, было начисто лишены губ, и это позволяло улам кусать, рвать и хватать прямо с лету, безо всякой, там, подготовки и ненужных прелюдий.
Кровушку, при этом, твари уважали вне всякой меры и этим очень походили на своих хозяев и покровителей. За что те, как говорится, их и любили; и за что наделили их своей, присущей только вампирам способностью обращать. Так что укус ула, при определенных, понятно, обстоятельствах был хуже, чем смертелен и мог породить к жизни новообращенного вампира. К сожалению, понятными эти обстоятельства становились зачастую только после укуса, что любви к улам, ясное дело, никак не прибавляло.
Вот такие, вот, красавцы сейчас хлопали крыльями и верещали как оглашенные в Оссином дворе, не взирая на то, что в такую рань и солнце-то само еще толком не проснулось, а что уж говорить об остальных…
Впрочем, строго говоря, – хлопали и верещали только трое, потому как четвертый уже бился в пыли, повизгивая и царапая сухую каменистую землю длинными и острыми, как бритвы, когтями. Правое крыло его было сломано и в трех местах порвано. Причем так, что в образовавшиеся дырки вполне можно было просунуть руку, буде такое желание вдруг возникло бы. Не иначе, как летун был не очень осторожен и подставился под удар мощной лапы. Может, небрежен был, а может – просто не повезло, но как бы то ни было, он уже был не боец, а зная сумрачный характер Мея, – и не жилец тоже.
Трое оставшихся улов, пронзительно крича, продолжали кружить над скелетом Мейла-куна, периодически один за другим пикируя, и пытаясь пробить ему череп своими внушительными клыками. Без особого, впрочем, успеха, но зато с завидным упорством и постоянством.
Мея, похоже, это все раздражало изрядно, потому как он то и дело подпрыгивал, выворачиваясь самым немыслимым образом и пытаясь дотянуться до обидчиков когтями и зубами одновременно. Твари, однако, были верткими, да еще у них перед глазами корчился в пыли наглядный пример небрежности, так что держались они начеку и стремительно взмывали вверх при первом же намеке на опасность.
Продолжаться вся эта канитель могла еще очень долго, но появление растрепанной со сна леди Кай нарушило шаткий баланс сил и добавило в ситуацию динамики.
Завидев, что к врагу подоспело подкрепление, улы моментально перегруппировались. Причем, дразнить Мея остался только один, в то время как два других переключили свое внимание на Осси, кружа над ней и примериваясь к атаке. Довольно быстро улы пришли к простому и логичному в этой ситуации решению и тут же с ходу и без лишних раздумий перешли к его реализации.
Решение это действительно было простым и, вообще говоря, практически единственно верным – улы разделились и теперь падали на леди Кай с разных сторон, пикируя с высоты ардов, примерно так, десяти. И было это с их стороны – проявлением явной и бесспорной разумности.
Ограниченность же этой разумности, по всей видимости, проявилась в том, что до этого они подарили таки Осси немного времени, за которое она смогла охватить ситуацию в целом, и принять свое решение. И теперь уже было не важно, со скольких сторон валится с неба смерть, ибо губы интессы уже шептали последние слова заклинания, а мерзлый дождь – только вчера и так кстати вычитанный – был уже готов пролиться на землю.
Впрочем, пролиться – это так, для красного словца, – проливаться никуда ничего не собиралось, да и не должно было. Заклинание работало совсем иначе, – в мгновение ока собирало оно всю имеющуюся вокруг влагу в острые холодные кристаллики льда. Один миг – и все пространство в радиусе десятка шагов оказывалось густо нашпиговано этими, с позволения сказать, каплями.
Все пространство, это значит – абсолютно все. Включая, между прочим, и все живое, находящееся внутри этой области.
В принципе, уже этого было бы достаточно, чтобы разом забрать столько жизней, сколько потребуется. Но для пущей надежности, и немного, наверное, для красоты, спустя какое-то время все эти ледяные капли: и повисшие в воздухе, и образовавшиеся внутри живой плоти, взрывались, рассекая тело жертв снаружи и разрывая их изнутри.
Такая вот незавидная участь была уготована двум падающим сверху улам, и, наверное, так бы оно все и произошло, не понадейся леди Кай на свою память и прочитай она вчера найденное в книге заклинание еще пару раз. Может, все-таки уставшая вчера была, или проснулась еще сейчас не до конца, но два переставленных местами слова, превратили формулу, вызывающую ледяную смерть в набор бессмысленных звуков, не породивших ничего и, соответственно, никак леди Кай не защитивших.
Времени на то, чтобы выдумывать что-то другое уже не оставалось. Пора было уносить ноги, и, желательно – вместе с головой. Причем, непременно чтобы целой и невредимой. Улам оставалось до цели всего – ничего, когда Осси рефлекторно взмахнув мечом, дернулась в сторону.
Гаситель, описал неширокий полукруг, не встретив, как обычно, на своем пути ни малейшего сопротивления. Он будто даже не заметил крылатую тварь, которую развалил пополам, и теперь ее останки, заливая все вокруг брызжущей кровью, кувыркались в воздухе, падая на каменные ступени.
Увернуться от второго ула Осси уже не успевала. Не хватало ей ни времени, ни скорости. Самой малости не хватало. Да вот только значения это уже не имело – не успевала она…
Помощь пришла неожиданно и в тот момент, когда Осси уже чувствовала дыхание налетающей на нее твари, а опережающая ее тугая волна воздуха уже разметала и без того растрепанные волосы. В пылу схватки, со всеми этими несложившимися заклятиями, слепыми ударами мечом и безуспешной попытки увернуться от валящейся с верху громадины, леди Осси как-то совсем забыла про Мея. И вообще, даже потеряла из виду.
А вот Мей, оказывается, успевал не только совершать бессмысленные прыжки в попытке дотянуться до своего врага, но и исправно замечал все вокруг происходящее.
Рефлексы зверя, даже мертвого, оказались намного быстрее человеческих, и в тот момент, когда Осси была уже готова распроститься со своей такой интересной и богатой на приключения жизнью, Мейла-кун в каком-то невероятном броске просто сшиб ее с ног.
Подставившись под удар, Мей встретил врага оскаленной пастью, и теперь уже ул, только что праздновавший в глубине своей души – если, конечно, он обладал такой эфемерной субстанцией – победу, не мог ничего изменить. И не смог, закончив свое странствие в этом мире в тот миг, когда сильные и ничуть не пострадавшие от времени зубы с хрустом перекусили его шейные позвонки.
Расправившись с летучей тварью, которая в буквальном смысле сама нашла свою смерть, Мей молниеносно развернулся и мощнейшим ударом лапы размозжил голову последнему оставшемуся улу, на свою беду поспешившему на помощь собрату.
Мейла-кун стоял на ступенях крыльца, широко расставив лапы, слегка пригнувшись и чуть склонив голову набок. Его темное сердце сверкало черными искрами, бешено пульсируя в клетке костей, все еще не успокоившись после лихорадки боя, который начинался так нехотя и вяло, а затем вдруг ускорился в сотни раз, будто напрочь опровергая все общепринятые догматы о природе времени. С оскаленных в извечной ухмылке клыков Мея на землю капала густая темная кровь.
В двух шагах от него, над натекающей из размозженной головы ула лужей выплеснутых наружу мозгов уже вились две вездесущие мухи, всегда готовые попировать за чужой счет. Пусть хоть и за счет чужой жизни…
После страшного удара Мея, спасшего ей жизнь, Осси отлетела шагов на семь не меньше и со всего маху приложилась спиной о землю. Да так, что дух вышибло. Меч выпал из разжавшихся пальцев и с лязгом прокатился по усеянной камнями земле. Это было последнее, что слышала леди Кай, перед тем как потерять сознание.
Откатившийся в сторону меч своей резной рукояткой зацепил сломанное крыло корчащегося на земле ула. От невыносимой боли, пронзившей все его тело, тот было взвыл, но тут же, оценив ситуацию, забыл обо всем и, перестав оглашать округу своим мерзким повизгиванием, начал разворачиваться к беззащитному врагу, волею случая оказавшегося совсем рядом.
Заметив движение ула, и вполне однозначно истолковав его намерения – а как еще, скажите на милость, можно истолковать разворот твари с оскаленной пастью – Хода сыпанула во все стороны жалящими, как лесные осы искрами, пытаясь если не убить, то хотя бы отпугнуть и, тем самым, выиграть хоть немного времени. Но в этот миг ул прыгнул.
Все еще стоявший у двери Мей заметил это слишком поздно, и сделать уже ничего не мог. Его бросок уже ничего не решал, и в тот момент, когда всей своей массой он обрушился на врага, клыки ула уже сомкнулись на горле лежащей в беспамятстве девушки.
Леди Осси Кай Шаретт умерла.
Глава пятая
Боли не было. Не было страха. Не было холода. Не было вообще ничего, что хоть как-то отличало бы состояние «после» от того, что было «до»…
После смерти Осси чувствовала себя точно также, как и раньше, когда была жива-невредима и практически здорова. Никаких отличий и ничего нового, если не считать только, что нога, которую давеча приложило булыжником на кладбище, больше не болела. Совсем.
Это все.
И ничего больше.
«Да уж… ради этого, конечно, стоило умереть, – подумала Осси. – Я бы и еще раз…»
Ладно, нога не болит, и пусть бы ее… Прошла и прошла, должна же была когда-нибудь пройти. Странно, что не болело горло.
Осси попробовала глотнуть. Получилось.
Попробовала еще раз. Опять получилось.
И не болело.
И это было странно. Она помнила клыки ула, рвущие ее горло и смыкающиеся где-то внутри. Но, ведь не болело…
«Помнила? – Эта мысль ее поразила. – Разве могут мертвые помнить то, что было с ними при жизни?»
Вопрос для начинающего некромансера. А ответ, меж тем, прост, как медяк, или, если по-некромансерски – как берцовая кость. Мертвые не помнят! Если только…
Некромансер Линн, например, помнил. Правда, он был, во-первых, мертвецом разупокоенным, а, во-вторых, при жизни был-таки некромансером. Причем, далеко не последним…
Разупокоенной Осси себя пока не чувствовала.
«Хотя, как они себя чувствуют, разупокоенные?» – Эта вполне идиотская мысль убедила Осси, что мертвец она вполне обычный и совершенно нормальный. Иначе говоря, – обыкновенный.
Некромансером она себя тоже назвать бы не осмелилась.
В последние дни ее жизни, правда, все к тому шло… И может быть рано или поздно… Когда-нибудь…
Но, как бы то ни было, а клыки она помнила.
И как умерла тоже.
После смерти Осси чувствовала себя точно также, как и раньше, когда была жива-невредима и практически здорова. Никаких отличий и ничего нового, если не считать только, что нога, которую давеча приложило булыжником на кладбище, больше не болела. Совсем.
Это все.
И ничего больше.
«Да уж… ради этого, конечно, стоило умереть, – подумала Осси. – Я бы и еще раз…»
Ладно, нога не болит, и пусть бы ее… Прошла и прошла, должна же была когда-нибудь пройти. Странно, что не болело горло.
Осси попробовала глотнуть. Получилось.
Попробовала еще раз. Опять получилось.
И не болело.
И это было странно. Она помнила клыки ула, рвущие ее горло и смыкающиеся где-то внутри. Но, ведь не болело…
«Помнила? – Эта мысль ее поразила. – Разве могут мертвые помнить то, что было с ними при жизни?»
Вопрос для начинающего некромансера. А ответ, меж тем, прост, как медяк, или, если по-некромансерски – как берцовая кость. Мертвые не помнят! Если только…
Некромансер Линн, например, помнил. Правда, он был, во-первых, мертвецом разупокоенным, а, во-вторых, при жизни был-таки некромансером. Причем, далеко не последним…
Разупокоенной Осси себя пока не чувствовала.
«Хотя, как они себя чувствуют, разупокоенные?» – Эта вполне идиотская мысль убедила Осси, что мертвец она вполне обычный и совершенно нормальный. Иначе говоря, – обыкновенный.
Некромансером она себя тоже назвать бы не осмелилась.
В последние дни ее жизни, правда, все к тому шло… И может быть рано или поздно… Когда-нибудь…
Но, как бы то ни было, а клыки она помнила.
И как умерла тоже.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента