Андрей Стрелко. Западня

   Крюк не ответил, то ли не посчитал нужным, то ли был уже слишком далеко, чтобы кричать в ответ. Под стенами подстанции группа остановилась, Крюк быстро проверил ее на предмет разного рода неожиданностей и дал добро на вход.
   До конечной цели путешествия оставалось около километра, это полтора часа пути, а то и меньше. Обходной путь вокруг второго, менее известного форта сектантов Крюк тоже знал, он был богат на неродящие аномалии, плотно окутывающие лес, почти необитаем, но вполне пригоден для перехода. Оставшиеся в запасе три часа Крюк рассчитывал пересидеть здесь, но предчувствие беды путало все карты.
   Серого выставили часовым, Санитар колдовал над Даном, который все еще пребывал в некотором смятении – шел сам, но на окружающую действительность почти не реагировал. Тащить его дальше в таком состоянии было слишком опасно, неровен час отчебучит чего-нибудь в самый ответственный момент.
   Птица, Макс и Крюк отошли немного в сторону, чтобы не мешать, а умник улучил момент, когда можно было попытать Крюка в отношении произошедшего на радаре. Всю дорогу Птицу подмывало начать разговор, но Крюк был слишком суров и сосредоточен, потревожить проводника умник не посмел, а теперь силушки не было терпеть.
   – Что это было на радаре? – «Ботаника» аж трясло от удовольствия, похоже, ему приключение с призраками показалось в радость. – Как такое может быть?
   – Какое такое? – Крюк был не против скоротать время в разговоре и тоже включился в беседу.
   – Ну, эти призраки, – Птица заелозил руками, пытаясь передать свои эмоции, – они что, как настоящие? Они били тебя, как будто они на самом деле существуют.
   – Они существуют, – усмехнулся Крюк.
   – Но тогда вы понимаете, что это значит? – подпрыгнул Птица. – Это же порождение материи мыслью, это же новые горизонты в науке!
   – Что ты орешь, придурок? – спокойно сказал Крюк. – В Зоне всё – новые горизонты в науке. Если они материальны, то почему их видит только тот, с чьего мозга они собраны? То-то же. Это всего лишь телекинез. Излучение формирует страх в наших головах и пробуждает телекинетические способности нашего мозга. На самом деле призраков не существует, но ты думаешь, что они есть, при этом ведут они себя именно так, как, по-твоему, они должны себя вести. Но все, что они делают, на самом деле делаешь ты. Если Дан посчитал, что придуманные им призраки должны ударить меня, то это обязательно произойдет – его мозг ударит меня путем телекинеза так, как это должен сделать призрак. А я получу настоящий удар, призрак ударит меня, как живой человек.
   То же самое и с обратным действием. Если ты думаешь, что выпущенная тобой пуля попала в призрака, то пуля на самом деле застрянет в воздухе там, где этот призрак должен быть. С ней будет то же самое, что должно происходить с пулей, попавшей в цель, – она будет расплющиваться, согласно законам физики, как если бы действительно попала в тело, потому что твой мозг это тело придумал и придал ему все нужные свойства. Если бы Макс не расстрелял придуманных Даном призраков, а точнее, не заставил Дана в это поверить, они запросто забили бы меня до смерти. Вернее, это сделал бы своими мыслями сам Дан, но мне от этого не легче. То же самое с остальными.
   – Хорошо, если это наши мысли, – не сдался Птица, – то почему мы должны были убегать от них? Для нас же они должны быть безвредны?
   – Ох ты какой шустрый! Для тебя они вредны в первую очередь. Если бы тебе привиделись твари и добрались до тебя, ты бы рвал себя их зубами, пока не загрыз насмерть. Кстати, Макс сказал, тебе какая-то телка приснилась? Ты ее так боишься?
   – Ага, лет этак семидесяти, – усмехнулся Макс.
   Птица смущенно отвел взгляд, он внезапно понял, что кто-то еще видел то, что привиделось ему.
   – Это свинство, Крюк. – Птица внезапно разозлился на Крюка, даже рука сжалась в кулак. Но наказать обидчика рукоприкладством умник не решился. – Ты специально меня к этому подтолкнул! Ты… Ты же знал, что это… Это нельзя видеть другим… Это… Это личное.
   – Личное, когда ты сидишь в своем лагере, – резко ответил Крюк, – а сейчас все общее. Ты бы предпочел, чтобы за тобой гналась стая химер? Или еще кто-нибудь, кого вы выращиваете в своих лабораториях? Мне одного этого хватило! – Крюк кивнул в сторону Дана.
   – Все равно ты должен был предупредить, – заскулил ботаник. – Так нечестно.
   – Заглохни! Тоже мне нашел место: честно-нечестно.
   – Он прав, Птица, – вмешался в разговор Макс. – Если бы тебе сразу начали твари казаться, неизвестно, чем бы все закончилось. Кто это был?
   – А тебе не все ли равно? – огрызнулся Птица.
   – Я вообще-то имел в виду мутантов. – Макс выглянул в окно третьего этажа, пока вокруг было тихо и спокойно. – Я таких тварей еще не видел.
   – И не увидишь, это секретная информация.
   – Понавыводите всякой дряни! – сплюнул Крюк. – Вам что, заняться больше нечем? И так всякой жути без меры, еще вы со своими изысканиями. Каждый месяц в Зоне какая-нибудь новая тварь появляется. Отгородились от локаций на своем Изумрудном, Зоны не знаете и не видите.
   – Ну, у каждого своя работа, – не стушевался умник, – такие, как мы, не могут бороздить Зону, у нас другая специфика. Тут уж ничего не поделаешь.
   – Поделаешь! Как-нибудь вырвутся ваши твари, – пообещал Крюк, – вот тогда и посмотрите, надо оно вам или нет. Под Припятью целый город построен: лаборатории, клетки, тоннели. Тоже экспериментировали, а теперь вокруг Зона.
   – Ты бывал в лабораториях Припяти? – тут же переключился Птица, забыв обо всем на свете.
   Все-таки все они, умники, сумасшедшие. – Расскажешь…
   – Как-нибудь… – перебил проводник. – Когда вернетесь, обещаю.
   Крюк развернулся и подошел к Санитару. Дан выглядел намного лучше, лицо порозовело, глаза ожили, он уже не был похож на зомби, вроде даже разговаривал адекватно.
   – Как дела? – спросил Крюк, обращаясь к обоим.
   – Все нормально, – ответил Дан. – Я вас сильно подвел?
   – Обошлось. – Крюк заглянул в глаза хлюпика. – По голове-то несильно получил? Сотрясения нет?
   – Есть, – ответил Санитар. – Надо бы ему «сердце» подвязать.
   – Бери, – разрешил Крюк. – У вас еще пять минут, потом двигаемся.
   Крюк развернулся, ища глазами Макса, тот спустился по лестнице на несколько ступенек и вглядывался в лесополосу через узкое окно. Нервничает.
   Крюк тоже нервничал, хоть и старался не подавать виду. Макс при помощи артефакта наверняка это знает, но не понимает причины. А причина проста – Крюк уже с полчаса слышал голос Зоны, который никогда его не подводил. Неведомая сила внушала ему, что идти дальше нельзя – там смерть. Покалывало затылок, будто сзади притаилось электромагнитное поле, ныла переносица.
   – Слышь, Макс. – Крюк подошел вплотную и зашептал, чтобы их никто не услышал. – Идут за нами.
   – С чего ты взял?
   – Чувствую! Будто след за нами остается, еще из-за Рыжего леса, как привязанные. Скоро здесь будут. Я еще пять минут назад сомневался, а теперь точно знаю.
   Макс лишь развел руками:
   – Много нас. Шесть человек незаметно пройти не могут.
   – Вот то-то и оно! – кивнул Крюк. – Так что догонят нас, если мы свой ход не сделаем.
   – Что предлагаешь?
   – Пока они никого не найдут, не отступятся, а нам и бежать-то дальше некуда. За Яновым консервы и посты «братства», справа – Припять. В Припять не уйдешь, там у «братьев» еще один форт, потому что туда воздушный коридор через Рыжий лес выходит, они его стерегут. Так что, как только мы до Янова доберемся, нас с двух сторон и накроют.
   – Встретим здесь? – неуверенно спросил Макс.
   – С кем? – Крюк взглянул на молодежь, что-то прикинул в уме, посчитал и вернулся к Максу. – Нас с большой натяжкой четыре бойца, а их минимум взвод. Не думаю, что они втроем за нами помчались. Надо их по ложному следу пустить.
   – А кто нас до Янова поведет? – наконец дошло до Макса.
   – Сам поведешь. Опыта хватит, а остальное я подскажу. Я здесь еще в прошлый раз вешек наставил, по ним пойдешь, не заблудишься. Зона там, конечно, все аномалии перемешала, но с вешек будут данные заранее поступать, короче, разберешься. А я попробую их обратно к Рыжему лесу увести, там можно петлю сделать и назад к радарам вернуться.
   – Значит, уходишь? – вопросительно посмотрел Макс. В ответ Крюк лишь развел руками:
   – Другого выхода нет, иначе мы все погибнем. Это единственный способ довести вас до места и отработать контракт.
   Макс попытался прощупать Крюка, но уперся в стену. Можно было, конечно, собрать все силы и прорвать оборону его ментального поля, но тогда в ближайшие сутки придется забыть о помощи артефакта: после таких усилий он долго восстанавливается. Единственное, что позволил сделать Крюк, – почувствовать, что никакого обмана нет.
   Затем Макс еще недолго подсчитывал результат сделки. Если стараниями Крюка группа дойдет до станции, то все по-честному, Крюк свободен, он действительно никому ничего не должен.
   – А ты уверен, что они пойдут за тобой? – сдался Макс.
   – Уверен. Есть одна мыслишка по этому поводу.
   Время не ждало, и терять его зазря Крюк не позволил. Подойдя к Серому, он кратко изложил суть проблемы и возможности ее решения. Оставалась одна загвоздка.
   – Если я пойду с вами дальше, то нам точно крышка, – увещевал Крюк, – но по контракту я должен доставить вас до места. Предлагаю решить проблему так: я увожу за собой сектантов, а до Янова вас Макс доведет, и мы в расчете?
   – Э, подожди, – влез Макс, – такого договора не было. Мы тебя сейчас отпустим, а там какая-нибудь непролазная чаща будет. Контракт мы снимем, когда до бункера дойдем.
   – Ладно, хрен с вами, – согласился Крюк, – контракт снимается, когда вы окажетесь в убежище, а я делаю для этого все возможное. Идет?
   Все дружно ударили по рукам. Через минуту Крюк вздохнул с облегчением: ну, слава богу, голова светлеет, нервная дрожь проходит, значит, решение принято правильное. Пока Макс отводил выводок с места отдыха, Крюк приготовил «братьям Зоны» пару сюрпризов в виде растяжек, снаряженных оборонительными гранатами «Ф-1». Не то чтобы Крюк настолько неуважительно относился к сектантам, чтобы надеяться на их полную безалаберность и неспособность заметить растяжки, скорее просто надо было чем-то себя занять, плюс небольшой шанс, что они пригодятся, все-таки был.
   «Может быть, я еще вас догоню», – подумал Крюк, но тут же за это поплатился – дрожь накатила такой волной, что дыхание перехватило. Вот ведь незадача, выходит, что одному Крюку вполне по силам уйти, а вот команде – по-любому верная смерть. Крюк опять почувствовал себя лучше, интуиция четко отметила правильность выбранного Крюком пути, но на душе было откровенно гадко. Крюк осознанно предавал своих недавних товарищей, но противиться инстинкту самосохранения тоже не мог.
   Крюк оставил Максу карту с проложенным маршрутом, списком возможных опасностей и прочими необходимыми указаниями – такой файлик Крюк всегда готовил заблаговременно, на всякий случай. Макс должен справиться, пусть только доведет Серого до станции, чтобы с Крюка сняли долг, а там будь что будет.

3. Обелиск

   Сны не приходили больше двух недель. Алексу уже стало казаться, что ночные кошмары больше не будут его тревожить, но Зона не собиралась отпускать его. Алекс провалился в еще один сон.
   Первое, что бросилось в глаза, – это мешковатая фигура в зеленом комбинезоне на плечах Монгола. Именно фигура, иначе долговязое тело Долла сейчас назвать было нельзя. Что-то, что осталось за снами Алекса, вынудило военного старателя тащить на себе раненого ученого.
   Дробовика видно не было, автомат оказался в руках Мэг, поскольку он мешал Доллу держаться на плечах Монгола, при себе военный старатель оставил лишь многозарядную «Беретту», да и ту пришлось разместить на поясе, а не держать в руках – прямо скажем, хреновая диспозиция в случае внезапного нападения. Военный старатель то и дело опасливо оглядывался и время от времени косил глаза на ношу.
   Старатели снова пробирались через ангар, типовую бетонную коробку с плоской крышей, узкими окнами и небольшим балкончиком по периметру на уровне второго этажа. Строение было копией первого ангара, через который двое умников и военный старатель уже проходили, разве что разруха здесь была на порядок выше. Балконы почти везде были оторваны от стен и завалены, крыша зияла частыми дырами, а стены почернели от огня. Зато здесь было гораздо светлее, мерцание около двух десятков аномалий типа «электросеть» и пламя десятка безостановочно горящих «печек» сливались в одно сплошное зарево, освещавшее весь блок от начала и до конца. Наверное, здесь было очень жарко, но Алекс не чувствовал тепла. Уже пройденная старателями часть ангара была обильно завалена техногенным мусором, как будто кто-то специально стащил сюда остовы машин, остатки огромных агрегатов и обломки бетонных плит. Выходов из строения было два – один в торце, слева, другой сбоку, всего в десяти метрах от людей. Поход через второй ангар подходил к концу.
   От созерцания строения Алекса отвлек хриплый голос умника.
   – Монгол, – еле слышно протянул Долл, – бросай меня.
   Тело ученого содрогалось при каждом движении, а лицо походило на предсмертную маску. Долл был выше военного старателя, из-за этого его ноги волочились по земле. И вдруг Алекс понял, в чем проблема, – ноги, точнее, нога, левая нога ученого походила на оплавившийся комок, вытянутые обрывки пластика свисали длинными тонкими нитями с голени, оставляя за собой пахучий след. Теперь более-менее прояснилась ситуация: Долл угодил в один из «студней», которые активно бурлили позади.
   Уж лучше бы «электросеть» или «печка» – быстро и без проблем для окружающих, никого тащить не надо. А «студень» – что? Для Долла это означает одно – та же смерть, только долгая и мучительная. «Студень» это тебе не фунт изюма – полноги сварил в бесформенную массу, не понять, где пальцы, где пятка.
   Долл собрался с силами и продолжил:
   – Я все равно труп, а вы уходите.
   – Ты же знаешь, что я этого не сделаю. Идут все или не идет никто, – отрезал Монгол, хотя сказать наверняка хотел совсем другое.
   – Тогда пристрелите меня. Нет сил больше терпеть.
   – Долл! Перестань! – Мэг достала шприц-тюбик с наркотическим анальгетиком.
   – Не надо, Мэг. Это все зря. Просто убейте меня, только быстро.
   Было видно, что Монголу подобное расточительство тоже не нравилось, но он смолчал. Машка ведь упрямая, если уж что решила, то назад не отступит. Не обращая внимания на слова Долла, девушка сделала инъекцию. Теперь боль отпустит его на несколько минут.
   – Отдохнем здесь, – решил Монгол, усаживая Долла на пол рядом с погрузчиком, одной из желтых машин, брошенных внутри полуразрушенного цеха сразу после второй катастрофы.
   Долл коротко застонал и закрыл глаза. Монгол склонился над телом и похлопал его по щеке. Нет, было видно, что умник все еще жив, то ли потерял сознание, то ли уснул от лекарств.
   – Почему здесь? – спросила Мэг.
   – Нам нужен отдых, дальше мы так идти не сможем. Держать под контролем два входа в корпус легче, чем пребывать в постоянном напряжении на открытом пространстве.
   – Ждешь, когда он умрет? – Девушка говорила холодно, как-то отстраненно. Их взгляды встретились. Впрочем, Монгол быстро отвел глаза:
   – Надо установить растяжки на тропе, чтобы никто не зашел в тыл. Я быстро. Ты следи за правым выходом, ну и в дальний конец не забывай поглядывать. Если что, кричи, автомат я тебе оставляю.
   – Да, я справлюсь.
   – Хорошо. Я быстро, – ответил Монгол и убежал.
 
   Настроение у Макса было не очень. Вести кого-либо по неизведанным землям в Зоне дело крайне тяжелое и неблагодарное, наверное, поэтому он никогда и не стремился стать проводником. Макс всегда был бойцом, не гнушался пострелять, не глядя, насколько опасен противник, а самостоятельно прокладывал путь только по давно исхоженным и изведанным территориям. А тут? Даже раскрытый на экране файл не давал успокоения – после прошлого визита Крюка в Рыжий лес прошло полгода, а в Зоне за один только выброс ситуация может измениться до неузнаваемости.
   Несмотря на то что Крюк вполне сносно обрисовал дорогу, Макс вел команду в два раза медленнее, по несколько раз пробуя тропу впереди на предмет скрытых аномалий. Хорошо, хоть мутантов в подобных лабиринтах нет – отыскать дорогу среди плотных полей аномалий не смогла бы даже особо чувствительная плоть, соответственно, воевать пока было не с кем, и продвижение оставалось бесшумным.
   К тому же Макса не покидало чувство обманутости. В отличие от Крюка никакие предвестники опасности его не посещали, хотя приступы озарения до этого момента с ним случались не раз.
   Как бы то ни было, отпуская Крюка и соглашаясь на его условия, Макс совершенно не чувствовал в его словах скрытых мотивов. Когда Крюк предлагал себя на роль дичи для бойцов «Братства Зоны», он был абсолютно искренен, по крайней мере, так видел эту ситуацию шепчущий артефакт «глаз химеры».
   В очередной раз бросив перед собой болт на веревке, Макс шагнул меж двух сосен и остановился в нерешительности. По карте впереди должен лежать шестиметровый коридор между аномалиями, и он действительно был, но по обеим сторонам дороги в ряд располагались невысокие, но довольно примечательные кочки. Даже не кидая болты, Макс безошибочно угадал в них четыре «сверхконтактные пары» – все, приехали, проезд закрыт!
   Макс активировал оставленные Крюком маячки-исследователи, что-то вроде миниатюрных стационарных детекторов аномалий, посылающих сигнал материнскому наладоннику. Сигнал с них распространяется далеко, зато точность информации не переваливает за семьдесят процентов. Макс не стал выискивать абсолютно готовый проход, а просто обозначил для себя районы наименьшей аномальной активности и уже потом стал прокладывать маршрут.
   Это случилось как раз тогда, когда сзади прогремели два взрыва, судя по звуку, это были эфки, не иначе Крюк постарался. Значит, все-таки была погоня? Или Крюк разыгрывает спектакль? Очень хотелось верить в то, что дальше подстанции за ними в любом случае никто не пойдет, потому как спрятаться от преследователей было действительно негде.
   Легкое эхо перестрелки еще долго витало над головами убегающих старателей – как будто кто-то бил огромным молотком по стене. Чуть дальше, за радарами, стреляли больше и громче, ни от кого не таясь, но до слуха долетали только глухие шипящие – «ш-ш-ш», «х-х-х». В зоне так много стреляют, что канонаду просто перестаешь замечать, а в моменты редкой тишины ее начинает даже не хватать.
   Добился ли Крюк желаемого результата, оставалось загадкой, в любом случае у Макса осталась только одна дорога – вести группу на север, до железнодорожной станции Янов.
   Застава «Братства Зоны» расположилась на безымянной высоте, в полукилометре от края Припяти. Сюда выходил воздушный коридор над Рыжим лесом, поэтому именно этот холм уже не раз подвергался атакам федеральных сил, желающих опрокинуть сектантов. По данным, полученным от Горбунова, сразу после выброса завтра утром вояки в очередной раз попытаются взять заставу штурмом. Собственно, потому Серый и торопился добраться до Янова именно сегодня – когда военные схлестнутся с «Братством», от станции до «купола» можно прошмыгнуть незамеченными.
   Сразу за фортом окраина Припяти – хозпостройки и прочая дребедень, теперь их сектанты укрепили и превратили в свою базу. А слева изрытая, покрытая редким лесом равнина. За ней виднелись первые постройки, относящиеся к железнодорожной станции Янов. От нее до консервов, накрывающих железобетонный завод, всего-то сто метров, хотя сам завод – это уже Припять.
   На заставу Макс лишь глянул издали, когда отряд обходил ее по дуге через лес. Зато, когда он остановился в десяти метрах от длинного ветхого склада, знаменующего начало территории Янова, душа пела.

* * *

   За два года служения «Обелиску» на посту командира отряда по спецпоручениям Нестор Корытько не провалил ни одного задания. Да, терял людей пачками, да, убивал без разбора всех, кто оказался у него на пути, но еще ни разу не было такого, чтобы Нестор по прозвищу Сап не выполнил поставленную перед ним задачу.
   Однако последнее задание, данное Сапу духовным наставником Миррой, было странным. Встретить группу старателей из пяти человек, которая незаметно перевалит через территорию, покрываемую радаром над Рыжим лесом, и двинется к Припяти. Первым странным обстоятельством было то, что перевалить через радар незаметно было нереально. Пройти через радар большой группой старателям удалось вообще лишь один раз, когда вся старательская братия ринулась искать вертолет ученых около Янова и расположенное неподалеку «поле артефактов». Сап самолично участвовал в разгроме умников. Где лежит вертолет, он знал, но так и не понял, что за «поле артефактов» и где оно находится. Да и незачем.
   После того случая форты усилили, оснастили по последнему слову техники и обеспечили тяжелым вооружением. Конечно, бывали случаи, когда старатели в одиночку проскакивали мимо заграждения, но сделать это большой группой слишком сложное занятие. Ну и как, скажите, после этого они незаметно перевалят через радар?
   Второй странностью было то, что вторгшихся старателей надо было не уничтожить, а взять в плен живыми. Живыми – это не значит, что здоровыми, и если не сдадутся без боя, придется перебить им руки и ноги, чтобы не могли сопротивляться, а уж потом брать тепленькими. Сап приказы не обсуждал, но все-таки… уничтожить – проще и надежнее.
   И, наконец, третье: Мирра передал Сапу детектор, на котором будет виден маяк, прикрепленный к одному из старателей, – казалось, задача переходила в самую простую форму. Напасть, обездвижить, доставить в штаб вместе со всеми пожитками и желательно живыми. «Выполнять!» – мысленно топнул каблуками Сап и приступил к работе.
   Примерное время появления гостей Сапу тоже указали – двое суток перед самым выбросом, но чем ближе к нему, тем вероятность больше. Именно поэтому Сап не переживал, когда в предпоследние сутки никто не появился. Его отряд расположился сразу за коридором между зоной действия двух радаров – кроме, как здесь, гостям пройти негде, и даже если они действительно проскочат мимо заставы с той стороны, с этой их встретят по полной программе. На всякий случай Сап предупредил командира заставы Нерона, чтобы его ребята не завалили старателей, когда те появятся в поле зрения, – в их незаметное проникновение он до сих пор не верил, а трупы ему не нужны. Нерон долго не соглашался пропускать кого-либо внутрь охраняемой территории, но Сап связался с Миррой, и тот велел командиру заставы во всем подчиняться Сапу.
   Сап тяжело переживал время ожидания: двое суток его бойцы откровенно бездельничали, что сказывалось на их боеспособности. За все это время они лишь однажды встрепенулись, когда бесстрашная и безбашенная химера атаковала отряд. Схватка была настолько скоротечной, что некоторые бойцы не успели сделать даже по одному выстрелу, – десяток стволов за секунду распотрошил самое живучее создание Зоны. В остальном же – полное бездействие, а бездействие – это расслабленность, которая в нужный момент может отразиться на результате. Да, все его бойцы были профессионалами, Сап в течение полутора лет формировал отряд по собственным критериям, отчисляя из подразделения всех, кто как-то не вписывался в его прокрустово ложе. И все же что-то очень беспокоило Сапа – что именно он и сам не знал.
   Вроде бы все шло по плану, оставалось дождаться момента, когда на экране ПКДА появится точка работающего маяка, и приступать к выполнению технической части операции, но к семи вечера гости так и не появились. Сап занервничал, бойцы, которые понимали, что гости придут либо сейчас, либо никогда, уже давно заняли позиции, но ожидание снова переросло в простой. Неладное почувствовал и Челнок, правая рука Сапа, подойдя к командиру, он высказал свое мнение:
   – Сап, до темноты осталось три часа. Они не сунутся в Припять ночью.
   – Может, пропали где-нибудь до Рыжего леса? – с надеждой проговорил Сап. Если старатели погибли, не дойдя до засады, с Сапа автоматически снимались всякие обвинения. Безупречное досье – служба «Обелиску» без единого прокола – могло перестать быть безупречным.
   – Может, нашли другой путь? – неуверенно возразил Челнок.
   – Где, через Проклятый лес прошли?
   – Не знаю. Всякое может быть, – помощник Сапа переминался с ноги на ногу. – Может, на всякий случай, прочешем лес вдоль радара? Ты ведь сам понимаешь: здесь бродяги уже не пойдут. Если хочешь, оставь для порядка пару бойцов, они, если что, отсемафорят.
   Сап понимал, что ждать больше некого, группа не сунется через радар в ночь, это было бы самоубийством, хотя попытка проникновения на территорию «братства» – это уже смертный приговор самим себе. Оставалось согласиться с Челноком, нельзя исключать даже самые нелепые варианты, а старателей, если они все-таки совсем отмороженные и ночь для них не помеха, встретят и сопроводят до подхода основных сил двое оставшихся бойцов.
   Получив добро, Челнок побежал отдавать соответствующее распоряжение, а Сап для порядка провел локацию территории. За Рыжим лесом все было спокойно: если гости там, то без работающего маяка. Сап просканировал сигнал через местные локационные установки, но для того, чтобы засечь маяк через них, нужно, чтобы источник сигнала находился в пределах ста – ста пятидесяти метров от информационной ловушки. То есть гости должны уже быть на подступах к Припяти. Сердце Сапа дернулось, будто от попадания пули! Частота радиомаяка отметилась на границе кладбища, всего в километре от ЧАЭС и больше чем в трех километрах от того места, где гостей ожидал отряд Сапа. Если это действительно они, то гости нашли новый путь через Рыжий лес.