Анна Антонова. Мой ирландский хулиган

   – Смотрите, идут!
   На пороге гарды показалась Оксана в сопровождении хмурого русоволосого парня – по виду нашего с Женькой ровесника.
   – Этот Максим с детства Оксане столько проблем доставляет, – наблюдая за ними, рассказала тетя Ира. – Вечно с какой-то шпаной водился, болтался по непонятным местам… И здесь, видимо, за ум не взялся.
   – А ты знаешь Максима? – поинтересовалась я у Женьки. – Он ведь тебе родственник, какой-то там брат?
   – Видел когда-то, – буркнул он. – В сопливом детстве. Ничего уж и не помню.
   – Ой, а теперь ты большой и страшный!
   – Здравствуй, Максим, – поприветствовала его тетя Ира. – Как ты вырос!
   Максим переминался с ноги на ногу, не выказывая никакой радости от встречи с родственниками.
   – Садись в машину, – приказала ему Оксана, забыв провести церемонию знакомства.
   Тот сел к нам на заднее сиденье и угрюмо представился:
   – Максим.
   – Нина, – пискнула я.
   С Женькой они обменялись рукопожатием и довольно прохладными братскими объятиями. Так как Максим открыл дверцу и сел с моей стороны, мне пришлось подвинуться на середину. Я втиснулась в спинку сиденья, мечтая съежиться до размеров Алисы, выпившей уменьшающего зелья. Меня даже через куртку нервировало прикосновение его голой руки – парень, несмотря на более чем прохладную погоду, был в одной футболке, – смущал горький запах незнакомой туалетной воды. Я так старалась стать незаметнее, что пропустила несколько вдохов и заметила это, только когда мне перестало хватать воздуха.
   – Из супермаркета они что-то стащили! – все-таки не дотерпела до дома Оксана.
   Это меня спасло – я судорожно выдохнула и немного пришла в себя. Отдышавшись, я осторожно огляделась по сторонам – кажется, Женька ничего не заметил, а Максим и подавно не обращал на меня внимания.
   – У нас что, дома есть нечего? – патетически вопросила мама виновника торжества.
   – Я ничего не брал, – буркнул тот.
   – А кто брал?
   Максим промолчал, и Оксана продолжала:
   – Это все твой дружок Джон, вечно он тебя на пакости подбивает! Ты пойми – ему ничего не будет, а нам через год на ирландский паспорт документы подавать! Не получишь паспорт, будешь жить в России!
   Женька еле слышно хмыкнул, а мы обменялись красноречивыми взглядами: оказывается, жить в России – это страшилка и наказание.
   – Ну и буду жить в России, – мрачно отозвался Максим. – Сдалась мне твоя Ирландия!
   – Ах так! – взвилась Оксана. – И это после всего, что я для тебя сделала? Работаю ради вас на двух работах, и никакой благодарности! Да ты хоть знаешь, сколько я за твою школу денег заплатила? И ты после этого говоришь, что…
   До дома мы доехали под аккомпанемент разнообразных Оксаниных доводов и односложных ответов ее сына.
   – Есть будешь? – все-таки смягчилась она, когда мы переступили порог.
   – Нет, – буркнул Максим, скрываясь в своей – то есть на время их с Женькой – комнате.
   – Ты, значит, в супермаркете поел? – по новой завелась она.
   Слушать семейные разборки было неприятно и неудобно, но Оксану, похоже, такие мелочи не смущали. Или она считала нас своей семьей и не находила нужным сдерживать распирающие ее эмоции.
   – Ну вот и что с ним делать? – риторически вопросила она у Женькиной мамы, и та ответила в своей неподражаемой манере:
   – Да ремня ему хорошего, что на оболтуса любоваться?
   – Как же, – вздохнула Оксана. – У них с этим строго! Могут и ребенка отнять, если он пожалуется на жестокое обращение.
   – Вот и пусть отнимут, – засмеялась тетя Ира. – Прочувствует, каково без мамы жить.
   – Тебя тоже так воспитывали? – шепотом спросила я у Женьки.
   – Как?
   – Ну, ремнем.
   – Да иди ты, – отмахнулся он.
   – Сам иди, – обиделась я. – К своему драгоценному четвероюродному братцу. В следующий раз вместе грабить магазин пойдете.
   – И пойдем, – пообещал Женька, удаляясь в апартаменты Максима, которые тот с ним временно делил.
   А я осталась с их мамами, как настоящая пай-девочка.

Глава 3
Призрак курортного романа

   – Весь день насмарку из-за этого поганца, – ругалась Оксана. – Не успели замок посмотреть и на пляж не попали!
   – А до него далеко ехать? – спросила Женькина мама.
   – Ехать-то недалеко, только мне на работу пора, – озабоченно посмотрела на часы та.
   – Может, мы тогда сами где-нибудь погуляем? – робко предложила я.
   Оксана с сомнением посмотрела на меня:
   – Можно в городе. Там тоже есть что посмотреть: башня средневековая, всякие-разные развалины… В общем, и правда – собирайтесь, я вас отвезу в центр, а сама на работу. Только красавца моего тоже с собой возьмите, я его теперь одного не оставлю. Эй, чудо из супермаркета! – крикнула она.
   Реакции не последовало, и она переформулировала запрос:
   – Максим!
   – Чего? – раздался сверху недовольный голос.
   – Спускайся и Женю с собой прихвати!
   Вскоре по лестнице протопали две пары ног, и Оксана объявила:
   – Собираемся и едем в центр. Возражения не принимаются! – пресекла она возможный бунт, заметив возмущение на лице сына.
   – Я-то что там забыл? – все же угрюмо буркнул тот. – Мне сопровождающие не нужны, я взрослый человек!
   – Ты уже доказал, какой ты взрослый, – парировала она. – Взрослые люди в гарду не попадают!
   Максим выразительно хмыкнул. Оксана запнулась, поняв, что ляпнула не то, но сбить ее с толку было не так-то просто.
   – Короче, я все сказала! – подытожила она. – Собирайтесь!
   В прежнем составе мы загрузились в машину и двинулись в центр города.
   – Оксан, а сколько у тебя смена? – спросила по дороге Женькина мама.
   – Шесть часов, – отозвалась она.
   – Тяжело, наверно, столько за кассой супермаркета сидеть?
   – Ничего, нормально, – отмахнулась она. – Тем более, все так умиляются, когда узнают, что я из России.
   – А они любят народ из России? – приятно удивилась тетя Ира.
   – Да, – заверила Оксана. – Еще уточняют: «Not from Poland?»^[10] Вот поляков почему-то очень сильно не любят.
   – А откуда они знают, что ты из России?
   – Слышат акцент и спрашивают, – пояснила она. – Однажды одна бабулька надолго возле меня зависла, все расспрашивала, что да как… За ней уже целая очередь скопилась, а ей хоть бы хны.
   – Вот, наверное, все бесились, – предположил Женька.
   – Как миленькие стояли и не жужжали, – усмехнулась Оксана. – Никто даже не ерзал!
   – У нас бы эту бабульку…
   – Так то у вас, – вздохнула она. – А тут цивилизация. Вот, кстати, смотрите!
   Оксана указала за окно, и мы послушно повернули головы – по тротуару ехал бодрый старичок в электрическом кресле.
   – Увидишь такое в России?
   Мы согласились, что нет.
   – А здесь везде рассекают без малейших препятствий. Вот вам и Россия!
   За этими увлекательными разговорами мы прикатили в центр города.
   – Все, народ, уже опаздываю, – торопливо бросила Оксана. – Попозже созвонимся, я вас заберу. Город показать не успеваю, возьмите карту в информационном центре. Да и Макс все знает. Смотри у меня! – погрозила она сыну. – От тети Иры ни на шаг!
   Захлопнув дверцу, она умчалась в свой супермаркет, а мы остались посреди улицы, как выпавшие из гнезда птенцы. То есть это у меня возникло такое ощущение – больше, похоже, никто не растерялся.
   – Максим, где информационный центр? – спросила тетя Ира.
   – Вон, – хмуро кивнул он на указатель в виде большой буквы «I».
   – А зачем нам какой-то центр, – внезапно осенило ее. – Ты же сам можешь показать нам башню!
   – Какую еще башню? – упорно не шел на контакт парень.
   – Средневековую, – терпеливо пояснила та. – Твоя мама сказала, у вас в городе есть.
   – Да тут этого добра везде полно, – буркнул Максим. – Вся Ирландия – сплошные развалины.
   – Где? – оживленно завертела головой я. – Где сплошные развалины?
   Вокруг нас стояли милые двухэтажные домики с офисами, магазинами и кафе, может, и старинные, но явно не средневековые.
   Максим смерил меня снисходительным взглядом и процедил сквозь зубы:
   – Ладно, двигайте за мной.
   И мы двинули.
   Довольно быстро мы вышли к набережной неширокой реки. Угловым зданием у перекрестка и оказалась круглая средневековая башня. Она вполне органично вписывалась в городской пейзаж, и я, кажется, поняла, что имел в виду Максим под «сплошными развалинами».
   Женькина мама задрала голову, оценила высоту сооружения и сама у себя спросила:
   – Там ведь явно лифта нет?.. Вот что, дети, – решительно постановила она. – Вы сейчас идете культурно просвещаться, а я… вон в тот магазинчик, – кивнула она на торговый центр через дорогу.
   – Мам, у тебя с английским не очень, – деликатно напомнил Женька, но тетя Ира лишь отмахнулась:
   – Разберусь как-нибудь. Люди всегда договорятся, если одному надо купить, а другому продать. Ну все, давайте, созвонимся.
   И, сделав нам ручкой, она шагнула к переходу.
   – Один пошел по магазинам, их осталось трое, – переиначил Женька стишок про десять негритят.
   – Скоро вас останется двое, – пообещал Максим.
   – Третий пойдет повесится? – смело съязвил мой друг детства.
   Я поежилась – мне вдруг показалось, что Максим сейчас его ударит. От этого парня исходила скрытая опасность, и я бы не посмела так вольно с ним шутить. Однако ничего не произошло, он даже бровью не повел, сказал просто:
   – Вот что, дети, – он издевательски выделил последнее слово, явно цитируя Женькину маму. – Вы идите пока окультурьтесь, а я… Прикроете, в общем, – небрежно махнул он и, повернувшись к нам спиной, вразвалочку зашагал по тротуару.
   Мне почудилось в этой развязной походке нечто нарочитое. Или я слишком демонизирую самого обычного парня?
   – «Окультурьтесь», – тем временем глумился Женька. – Совсем руссиш язык забыл! И что вообще значит «прикроете»? Я клонов выводить не умею! Нинон, может, ты умеешь? – вдруг вспомнил он мое старое прозвище.
   Поначалу меня ничего не царапнуло, но постепенно дошло – он не называл меня так, на изысканно-французский манер, уже очень давно, с той самой поездки в Скандинавию. Что вдруг случилось теперь – заграничная атмосфера навеяла или… перед нами опять забрезжил призрак курортного романа? Женька интуитивно почувствовал мой интерес к его четвероюродному братцу и решил, так сказать, заново застолбить территорию? Парни, как я успела убедиться, жуткие собственники, причем чаще всего это выражается в простой формуле собаки на сене, которая «не ест сама и не дает другим»…
   Я украдкой взглянула на оставшегося «негритенка» – Женька безмятежно рассматривал бойницы башни сквозь экран фотоаппарата – и облегченно выдохнула. Опять я надумала себе невесть что! Действительность гораздо проще и банальнее, вряд ли моя скромная персона способна вызвать такие бурные страсти.
   – Ну что, идем? – деловито поинтересовался он, сделав несколько кадров.
   – Конечно, идем, – вздохнула я. – Должны же мы хоть что-то тут посмотреть.
   Без проблем приобретя билеты, мы поднялись на первый ярус башни. Под стенами, сложенными из неотесанных валунов, стояли витрины с экспонатами времен Средневековья: оружием, украшениями, чем-то еще – плохо понимая подписи, мы догадывались о назначении далеко не всех предметов.
   – Чего-то не хватает, – озирался по сторонам Женька.
   – Посетителей? – предположила я.
   Кроме нас, похоже, в башне никого не было.
   Он помотал головой.
   – Костей?
   – Каких еще костей? – изумился он.
   – У нас в любой краеведческий музей придешь, первым делом увидишь доисторические кости, – смутившись, пояснила я. – И еще глиняные черепки.
   Женька хмыкнул:
   – Здесь у них наконечники копий и серебряные монеты. У нас такое тоже изредка встречается.
   Тетя Ира напрасно испугалась – лестница, хоть и винтовая, была не очень крутой, и мы без особых затруднений перебрались на следующий ярус. Там тоже никого не обнаружилось. Мы не сговариваясь подошли к бойнице и выглянули наружу.
   – Странно видеть сквозь бойницу современный город, – проговорила я.
   – А ты что хотела? – отозвался Женька. – Рыцаря на белом коне?
   «Сам ты рыцарь», – хотела возмутиться я, но вовремя спохватилась – на рыцаря он не очень тянул.
   На последнем ярусе башни тоже было пусто, только неизвестно для кого на экране демонстрировался документальный фильм про Средневековье.
   – Я понял, кого не хватает! – вдруг воскликнул Женька. – Бабулек-смотрительниц!
   – Точно, – огляделась я. – У нас в каждом зале сидят и так на тебя посматривают, словно ты уже сигнализацию отключил. А тут заходи кто хочешь, бери что хочешь…
   – Смотри, – язвительно позвал он. – Вон твой принц!
   Я с подозрением выглянула в бойницу и увидела Максима в компании парней в спортивных костюмах и каких-то жутких толстых девиц в майках-алкоголичках и мини-юбках, еще больше подчеркивавших все «прелести» фигуры.
   – Ну у них и… принцессы, – словно прочитал мои мысли Женька.
   – Оксана рассказывала вчера, что здесь никто особенно по поводу внешности не заморачивается, – вспомнила я. – Да я и сама раньше читала – только в России девушки в повседневной жизни расфуфыриваются по самое не балуйся, а нигде за границей это не принято.
   Тут я запоздало сообразила, что никак не отреагировала на «принца» – неужели моя теория «синдрома курортного романа» оправдывается? Но ничего остроумного я придумать не сумела, поэтому сочла за лучшее не развивать тему.
   – Пошли познакомимся, – предложил тем временем Женька.
   – Зачем? – воспротивилась я. – Нужны они нам!
   – Как, ты не хочешь познакомиться с настоящими ирландцами? – делано возмутился он.
   – С чего ты взял, что это настоящие ирландцы? – спросила я, вприпрыжку – словно и не в музее – спускаясь за ним.
   – Сама же сказала – больше никто так не одевается.
   Однако знакомиться ни с кем не пришлось – когда мы спустились, компании на улице уже не обнаружилось.
   – Пошли тогда пройдемся, – нимало не расстроился Женька.
   – А твоя мама?
   – Потом созвонимся, – легкомысленно отмахнулся он. – А мы пойдем карту возьмем.
   – Как лучше спросить про карту? – задумалась я.
   – Очень просто, – пожал плечами Женька. – «Map, please»^[11].
   Я фыркнула:
   – Очень вежливо!
   – Зато просто и доступно, – возразил он. – Наверняка им не доставит большого удовольствия наши заикания слушать.
   – Я думаю, они там ко всему привычные, – ответила я, милостиво пропустив мимо ушей «заикания».
   Карту мы получили без проблем, сориентировались, где ближайшие достопримечательности, и двинулись туда. Как мы поняли, там располагались остатки крепостных стен средневекового города.
   Я все надеялась, что станет теплее, но этого почему-то не происходило, – даже в городе дул пронзительный ветер, а изредка выглядывавшее солнце грело не сильнее, чем зимой. Поэтому мы быстро убежали с набережной и зашагали по пустынным улицам. Городок был небольшим и красивым, но из-за отсутствия людей не очень уютным.
   – Где же все? – недоуменно озиралась я.
   – Рано спать ложатся, – пожал плечами Женька.
   – В семь вечера?
   – Значит, готовятся ко сну.
   – А встают, надо думать, в пять?
   – Ты не забывай, что у них в центре жилых домов практически нет, – напомнил он. – А офисы и музеи уже закрылись.
   – Как же мы на стены попадем? – забеспокоилась я.
   – Я думаю, там никакого музея нет, – утешил Женька.
   Он оказался прав – внушительной толщины крепостные стены из грубого серого камня обнаружились посреди улицы, аккуратно вписываясь в ряд домов.
   – Они вот так просто стоят? – пораженно остановилась я. – И никто их не охраняет?
   – Как видишь, – философски заметил Женька. – А вон там, смотри, автостоянка!
   Я перевела взгляд в указанном направлении и удивилась еще больше: остатки крепостных стен стояли углом, и асфальт между ними был размечен под парковку. А сзади, довершая сюрреалистическую картину, возвышалось суперсовременное здание из стекла и бетона.
   – Вот это да!
   – Максим же сказал, что развалин тут как грязи, – пожал плечами Женька. И вдруг процитировал Пятачка: – Кажется, дождь начинается!
   – Ой, правда. – Я тоже почувствовала, как на меня летят холодные капли. – Только этого не хватало!
   – Знали, куда ехали, – глубокомысленно заметил он. – Теперь насладимся местным колоритом.
   Я раскрыла зонтик и сделала приглашающий жест. Женька поколебался секунду, но потом все же шагнул под купол. Он перехватил ручку, и мы стали совещаться, куда направить свои стопы. Возвращаться к башне и искать в торговом центре тетю Иру не хотелось, да и идти туда было далеко, мы бы успели полностью промокнуть. А кафе, даже фастфуда, поблизости не наблюдалось.
   – Давай там переждем, – потянул меня Женька.
   Высмотрел он нишу в одной из стен. Мы нырнули туда, тяжело дыша. Я захлопнула зонт и поежилась – струи дождя сюда не долетали, но теплее тоже не стало. Скорее, наоборот, – в этой нише хорошо было бы прятаться от солнца в жаркий летний денек, которых здесь, как я подозревала, вообще не случалось.
   – Хоть не промокнем, – оптимистично заметил мой друг, стряхивая с рукава холодные капли.
   – Интересно, это надолго? – тоскливо протянула я, выглядывая из нашего убежища.
   Небо было ровного серого цвета без малейшего просвета.
   – Наслаждайся местным колоритом, – насмешливо предложил он.
   – Уже насладилась, – буркнула я.
   И вдруг поняла, отчего я всем недовольна – подсознательно я ждала: в этом уединенном местечке Женька даст понять, что я ему не совсем безразлична. Думала, его и правда посетили ревнивые мысли, когда он заметил мой интерес к его братику, и он взглянул на меня по-новому… Лучше времени и места для романтического объяснения не придумать! Но я стояла в глубине ниши, а он спиной ко мне ближе к входу, и в этой спине не было ровным счетом никакого намека на романтику.