Анне-Катрине Вестли. Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик (сборник)

 

 
   – Я взяла у мамы три кусочка хлеба, – объявила Мона. – Мы сможем позавтракать, если проголодаемся.
   Девочки взяли бабушку за руки и повели к выходу.
   – Счастливого пути! – крикнула им вслед мама. – Мы будем обедать в три часа.
   Когда они вышли на улицу, бабушка на минутку остановилась. Три дня она просидела у окна и думала, что уже привыкла к автомобилям, трамваям и к городскому шуму. Но сидеть у окошка было просто, а здесь бабушке казалось, что она непременно попадёт под машину.
   – Надо перейти дорогу, – сказала Мона. – Сначала посмотрим налево, потом направо, потом опять налево, и, если машин нет, можно идти. Ну, пошли!
   Милли и Мона потянули бабушку за собой, но, дойдя до середины мостовой, бабушка остановилась и закричала:
   – Ой, боюсь!
   – Ну, бабушка, ну, милая, здесь же нельзя стоять. Идём скорей! Бежим, вон машина!
   – Ой, она едет прямо на нас! – испугалась бабушка, но с места не двинулась.
   Она только закрыла глаза и ждала, когда её задавят.
   Но шофёр в машине увидел старушку и двух маленьких девочек. Он остановил машину и загудел в рожок.
   – Ты что, бабушка, окаменела, что ли? – крикнул он.
   – Вроде того, – ответила бабушка, снова взяла за руки Мону и Милли и наконец перешла улицу.
   Так они пришли на трамвайную остановку. Там стояло несколько человек, все ждали трамвая. Бабушка кивнула им и заулыбалась:
   – Вот как, значит, вы тоже хотите покататься на трамвае?
   Сначала все удивлённо посмотрели на бабушку, но потом тоже закивали ей. Бабушка выглядела такой доброй и домашней в своём белом платочке, что было бы довольно глупо стоять с кислой миной и не отвечать на её приветствие.
   Подошёл трамвай.
   – Пожалуйста, пожалуйста. – Кондуктор помог бабушке подняться на площадку, а Мона и Милли вошли следом.
   Бабушка протянула кондуктору деньги.
   – На одну остановку, пожалуйста, – попросила она.
   – Один взрослый и два ребёнка – с вас одна крона, – сказал кондуктор.
   Дзинь-дзинь-дзинь! – зазвенел трамвай и тронулся.
   – Вот мы и поехали, – радостно сказала бабушка.
   Когда трамвай остановился на следующей остановке, бабушка приготовилась к выходу.
 

 
   – Нет, нет, бабушка, – испугалась Мона, – зачем ты выходишь? Мы ещё мало проехали!
   – Но у нас ведь нет больше денег, – шепнула ей бабушка.
   – А мы на эти деньги можем ехать до самого конца, – объяснила Мона.
   – Правда? Тогда, конечно, неплохо бы прокатиться ещё немножко.
   – Девочка совершенно права, – сказала дама, сидевшая рядом. – Вы можете ехать за эти деньги до конечной остановки.
   – Ну, лучше и быть ничего не может, – обрадовалась бабушка. – Садитесь, едем дальше.
   Теперь она могла спокойно наслаждаться поездкой. Она уселась поудобнее, смотрела в окно, улыбалась и кивала всем пассажирам.
   Бабушка могла бы ехать так целый день, но в конце концов трамвай остановился, и все пассажиры вышли.
   – Дальше трамвай не пойдёт, надо выходить, – сказала Мона.
   – Ну что ж, пошли, – вздохнула бабушка.
   Оттуда, куда их привёз трамвай, был виден весь город.
   – Ой, сколько домов! – воскликнула бабушка. – Неужели во всех живут люди? А как же нам теперь найти дорогу к тому дому, в котором живём мы?
   – Но ведь трамвай пойдёт обратно, – сказала Милли.
   – На трамвай у нас больше нет денег, – ответила бабушка.
   – Давайте пойдём по трамвайным рельсам и так дойдём до нашего дома, – предложила Мона.
   Так они и сделали. Сначала всё шло хорошо. Бабушка заглядывала во все окна и была очень довольна прогулкой.
   Но вот они подошли к перекрёстку, на котором сходилось сразу много трамвайных путей. Рельсы разбегались в разные стороны, и никто из троих не знал, в какую сторону идти дальше. Теперь даже Мона не знала, что им делать. Она показала пальцем наугад и сказала:
   – Туда!
   Бабушка шла и шла мелкими шажками. Мона и Милли уже начали уставать, а бабушка шла всё так же легко.
   – Бабушка, ты никогда не устаёшь? – спросила Милли.
   – Иногда устаю, – ответила бабушка, – но я привыкла в деревне ходить в лавку, а до неё час пути и два обратно.
   Но через некоторое время устала даже бабушка, поэтому она очень обрадовалась, увидев впереди парк.
   – Пойдём отдохнём немножко, – предложила она.
   Они нашли удобную скамейку, и Мона вытащила пакет с завтраком. Они отдыхали и ели хлеб, который им дала на дорогу мама. Потом Милли и Мона играли в песок, а бабушка сидела на скамейке. Она покивала-покивала головой и крепко заснула.
   Вдруг Мона сказала:
   – Милли, видишь того человека, что сидит на скамейке напротив бабушки? Я его знаю.
   – У которого такой грустный вид?
   – Да! Это он тогда украл наш грузовик и так ловко перекрасил его в красный цвет.
 

 
   – Он?!
   – Да, Мадс приглашал его к нам в гости, но он почему-то так и не пришёл.
   – Может, он боялся? Ведь мы все очень на него сердились.
   – Наверное. Давай его спросим, – предложила Мона, – а ты пока разбуди бабушку.
   Она подошла к мужчине. Он сидел, глядя прямо перед собой, и, очевидно, думал о чём-то очень грустном, потому что Моне пришлось дважды потрясти его, прежде чем он её заметил.
 

 
   – Ты меня узнаёшь? – спросила она.
   Сначала он покачал головой, но потом сказал:
   – Узнаю. Это ты нашла меня тогда с вашим грузовиком? – Он грустно вздохнул: – С тех пор я так ни разу и не ездил на грузовиках.
   – Пойдём к нам, – пригласила его Мона. – С бабушкой, Милли и со мной. Ты пообедаешь с нами, а папа будет очень рад с тобой познакомиться – ведь ты так любишь грузовики. Вы можете побеседовать о моторах и о всяком таком. И ты нам покажешь дорогу, потому что мы заблудились.
   – Правда? – недоверчиво спросил мужчина.
   – Тебя как зовут?
   – Хе́нрик.
   – Бабушка, Хенрик проводит нас домой! Теперь не страшно, что мы заблудились.
   А дома папа и мама уже начали беспокоиться. Только папа собрался отправиться на поиски, как на лестнице раздался голос Моны:
   – Нет, нет, Хенрик, ты обязательно должен зайти!
   Мужской голос ей ответил:
   – Не могу, мне стыдно. Я тогда так плохо поступил.
   – Это ещё что за глупости! – услышали они бабушкин голос. – Входи, Хенрик, поешь с нами.
   Дверь распахнулась, и они втроём втолкнули Хенрика в кухню.
   – Добрый день, – сказал он. – Право, не знаю, удобно ли мне приходить к вам…
   – Конечно удобно! – ответил папа.
   – Он нас спас! – объявила Мона. – Если бы не Хенрик, то мы не добрались бы домой и к ночи.
   – Ни за что бы не добрались, – поддержала её бабушка. – Я уже решила ночевать на скамейке в парке.
   – Милости прошу всех к столу, – сказала мама.
   – И меня тоже? – спросил Хенрик.
   – Конечно, – ответила мама.
   Дети сидели и смотрели на Хенрика круглыми от удивления глазами. И бабушка тоже. Они никогда в жизни не видели такого голодного человека. Он ел, и ел, и ел, а мама всё время ему подкладывала.
   – Ты так и не нашёл никакой работы? – спросил папа.
   Хенрик жевал, глотал и мотал головой.
   – Может, хочешь работать со мной? – предложил папа. – У меня столько дел, что мне одному за день не управиться.
   – Ты предлагаешь мне работу? Но ведь это же я тогда украл твой грузовик!
   – Но ты так хорошо с ним обращался. А уж если брать помощника, то человека, который по-настоящему любит машины.
   Бабушка сидела, кивала и смотрела на Хенрика.
   – По-моему, совсем неплохо, что я сегодня поехала кататься на трамвае, – сказала она.
   Хенрик улыбался во весь рот.
   – Сколько ты ещё пробудешь в городе, бабушка? – спросил он.
   – Ещё четыре дня, – ответила бабушка. – А теперь спокойной ночи, всем спокойной ночи. Я забираюсь на свою постель и ложусь спать, потому что я страшно устала.
   И неудивительно, что бабушка так устала, – ведь она сегодня очень много прошла пешком.
   А теперь она будет спокойно спать до следующей главы.
 

Бабушка уезжает домой

 
   Ещё три дня прошли быстро и незаметно. Как-то вечером мама сказала бабушке:
   – Как жаль, что тебе уже скоро ехать. Может, погостишь у нас подольше?
   – Нет, спасибо, – ответила бабушка. – Мне надо домой.
   – Небось радуешься, что скоро будешь дома? Тебе, верно, надоело спать у нас на столе?
   – Ну что ты! Так даже интереснее. Только, знаешь, там, дома, все будут волноваться. – И бабушка глубоко вздохнула, потому что вспомнила, что у неё нет денег на билет до дому.
   Она села возле окна и просидела так весь день.
   Всем хотелось пойти погулять после обеда, погода была тёплая, но бабушка никуда не пошла.
   – Вы идите, а я посторожу дом, – предложила она.
   Мадс остался с бабушкой. Весь день он украдкой наблюдал за ней и видел, что она чем-то опечалена. Он всё время размышлял, отчего бы это. Может, бабушке кажется, что у них слишком шумно?
   – Почему ты такая грустная? – спросил он наконец. – Завтра ты, правда, уедешь домой в деревню, но ведь ты ещё приедешь к нам?
   – Не в этом горе, – вздохнула бабушка. – Мне у вас очень хорошо, но, знаешь, мне не на что ехать домой.
   Бабушка начала тихонько всхлипывать. Мадс подсел к ней поближе и погладил её по щеке.
   После этого бабушка заплакала громче и рассказала ему о том, что у неё нет денег на дорогу и что она не решается сказать об этом папе и маме. Она рассказала Мадсу о копилке, в которой оказалось слишком мало денег. Возможно, было бы благоразумнее не приезжать в город, но ей так хотелось повидать папу, маму и всех восьмерых детей!
 

 
   – Теперь ты знаешь, что мне не до веселья, – закончила она свой рассказ. – Если бы у меня была здесь шерсть, я бы могла за ночь связать варежки и продать их, но вся шерсть осталась дома.
   Мадс принялся искать выход. Он думал так сосредоточенно, что у него чуть голова не лопнула.
   – Не бойся, бабушка, мы что-нибудь придумаем, – сказал он. – Положись на меня и не грусти.
   Он сказал это так уверенно, что бабушка сразу успокоилась. Она посмотрела на Мадса, улыбнулась и сказала:
   – Уж я положусь на тебя, но только обещай, что ты никому не скажешь ни слова.
   – Ни за что.
   Он смотрел на бабушку и мечтал только об одном: придумать, что ей делать. Но, увы, это было не так-то просто.
   У Мадса не было денег, да и ни у кого из детей не было денег. И он обещал не говорить папе с мамой. Но он всё равно что-нибудь придумает, в этом он был твёрдо уверен.
   – Я пойду на кухню и подумаю там, – сказал он.
   – Хорошо. Я подожду тебя здесь.
   Мадс долго сидел на кухне. Он сидел, подперев голову руками, и думал. И когда он вернулся, он уже кое-что придумал.
   Бабушка по-прежнему сидела у окна.
   – У меня есть один интересный план, – сообщил Мадс. – Но его не так-то легко осуществить.
   – Какой? – спросила бабушка.
   Она повеселела, услышав, что предстоит нечто интересное.
   – Ты будешь голосовать.
   – А что это такое?
   – А это такой способ ездить на автомобилях. Многие таким образом путешествуют целое лето, не имея ни эре. Они выходят на шоссе, вытягивают руку и поднимают большой палец, автомобиль останавливается и забирает их с собой. Ты ведь едешь одна, тебе много места не нужно, и ты так симпатично выглядишь.
   – Просто поднять большой палец? Никогда в жизни ничего подобного не слышала!
   – Ты можешь выехать из города на трамвае и немного пройти по шоссе, прежде чем начнёшь голосовать. У тебя ведь есть немножко мелочи на трамвай?
   – А что скажут папа, мама и дети, ведь они захотят проводить меня на вокзал? Что же нам делать?
   – Ты встанешь пораньше и оставишь им письмо, а я провожу тебя до трамвая.
   – Ты умница, Мадс. Что ж, давай так и сделаем.
   – А ты проснёшься утром? – спросил Мадс. – Заводить будильник нельзя, а то мы всех перебудим.
   – Это пустяки, – сказала бабушка. – Раньше, когда я была коровницей, я просыпалась без всякого будильника. Я только говорила себе: «Ты должна проснуться в пять», и просыпалась ровно в пять, и шла доить.
   – Красота! – обрадовался Мадс. – Пиши скорей письмо, пока они не вернулись домой.
   Времени оказалось в обрез, потому что, как только бабушка закончила письмо и спрятала его в карман юбки, на лестнице послышались шаги.
   – Ну вот мы и все вместе, – сказала мама и пересчитала всех по порядку.
   Папа, мама, бабушка и восемь детей – все были на месте.
   – А теперь у нас будет прощальный ужин в честь бабушки, – сказала мама.
   Она приготовила кофе и вынула из шкафа большой красивый торт, который испекла днём.
   Больше бабушка не грустила. Она знала, что в конце концов всё будет в порядке.
   Когда немного спустя бабушка улеглась на своём столе, она вздохнула глубоко-глубоко и сказала самой себе:
   – Помни: завтра ты должна проснуться очень рано, – и заснула.
   – У бабушки, верно, дорожная лихорадка, – заметила мама. – Она легла не раздеваясь.
   – Ммм, – промычал папа, он очень устал и мгновенно уснул.
   Мама тоже быстро уснула, и, когда рано утром бабушка проснулась, все крепко спали.
   Бабушка села на своей постели и посмотрела на часы, которые висели на шнурке у неё на шее. Как раз пять часов, время вставать.
   Бабушка не зря спала одетой, она взяла ботинки в руки, вошла в комнату и осторожно потянула Мадса за ухо. Разбудить Мадса оказалось не так-то легко: он спал очень крепко. Но ведь она обещала разбудить его и должна была сдержать слово. Бабушка несколько раз потянула его за ухо, прежде чем он зашевелился и сел на постели, протирая глаза.
   – Ну, я иду, – шепнула бабушка.
   Она положила письмо на комод и тихонько вышла за дверь.
 

 
   Мадс не заставил себя долго ждать. Он схватил одежду под мышку – в коридоре одеваться легче, чем в комнате, где нельзя шуметь. Кроме одежды, он захватил пакетик с едой, который приготовил заранее.
   – Пока всё хорошо, – сказала бабушка. – Но мы будем в безопасности, только когда выберемся из дома.
   Мадс кивнул. Он быстро оделся, и они спустились по лестнице.
   Теперь бабушка совсем не боялась переходить через улицу. Так рано на улице не было видно ни троллейбусов, ни трамваев.
   – Наверное, трамваи ещё не ходят, – сказал Мадс, когда они пришли на остановку. – Я захватил для тебя бутерброд. На, поешь пока.
   – Вот хорошо, – обрадовалась бабушка. – Я проголодалась. Хорошо бы ещё кофейку попить. Но тут уж ничего не поделаешь.
 

 
   Бабушка с облегчением вздохнула, когда наконец пришёл трамвай: она всё время боялась, что папа с мамой проснутся и пойдут её искать.
   – Теперь справишься одна?
   – Да, да. Спасибо, что проводил, спасибо за всё. Напишу, как приеду домой, – говорила бабушка.
   Трамвай тронулся, и бабушка с Мадсом замахали друг другу на прощание.
   Мадсу вдруг стало грустно, что бабушка уже уехала. А хорошо ли он сделал, что отправил её из города таким образом? А вдруг она не доедет до дома? Конечно, ему следовало поговорить сначала с папой или с мамой. Но ведь бабушка просила, чтобы он никому ничего не рассказывал. Мадс заторопился домой. Он вошёл в комнату и забрался под одеяло. Все спали, кроме Малышки Мортена. Он сидел на своём матрасике и во всё горло распевал песни. Но все так привыкли к его песням, что от них никто не просыпался. Спали себе и спали.
   А тем временем бабушка доехала на трамвае до конечной остановки, вышла из вагона и потихоньку пошла по шоссе.
   «Хорошо немного пройтись, – думала она. – Уж очень ноги занемели от этого сидения в трамвае».
   По шоссе проехало несколько машин. Грузовики куда-то очень спешили. Бабушка остановилась и подняла большой палец. Ведь Мадс сказал, что надо сделать именно так. Ох! Как-то стыдно стоять так, точно кому-то показываешь кукиш!
   Лучше пройти ещё немного. Но дорога пошла в гору, и бабушка скоро устала. Может, всё-таки попробовать?
   Она остановилась и посмотрела на шоссе. Далеко внизу она услышала шум мотора. Да, это грузовик. Вокруг него поднималось большое облако пыли.
   Бабушка отошла к самому краю дороги и, когда автомобиль приблизился, вытянула вперёд руку, подняв большой палец. Но это не помогло. Шофёр даже не заметил бабушку и проехал мимо.
   – Не вышло, – вздохнула бабушка. – Наверное, надо быть порешительней.
   Следом шёл ещё один грузовик. На этот раз бабушка уже не отходила к самому краю дороги, а размахивала рукой, оттопырив большой палец. Шофёр просто не мог не остановиться.
   – Что случилось, бабушка? – спросил он.
   – Да вот видишь, я здесь голосую, – ответила бабушка.
   – Ах так, ну садись, пожалуйста, только я недалеко.
   – Ну что же, и на том спасибо.
   Метров через двести машина свернула к большой усадьбе, и бабушке пришлось слезть: дальше им было не по пути.
   – Счастливого путешествия! – крикнул шофёр.
   – Спасибо, – ответила бабушка и побрела дальше.
   Мимо неё проезжало много машин. Но казалось, что теперь они спешат ещё больше, чем раньше. А может, они просто ехали вперегонки. Ни у кого не было времени останавливаться. Некоторые смеялись, когда видели, как бабушка стоит, шевеля большим пальцем. Они думали, что это просто шутка. Не может быть, чтобы старая женщина разъезжала таким способом.
   Бабушка присела на пенёк у дороги. Нет, видно, сегодня ей до дому не добраться. Не так-то просто остановить на дороге грузовик. Бабушка поклевала носом и заснула.
   А в городе тем временем все проснулись. Мама нашла на комоде бабушкино письмо:

   Мои милые. Спасибо за всё. Я уже уехала, вам незачем меня провожать. У вас мне было очень хорошо. Привет. Бабушка. А я сейчас голосую.

   – Это ещё что такое? – удивилась мама. – Как рано она уехала! Разве утром есть поезда? И что означает – «я сейчас голосую»?
   – Да она не на поезде, – сказал Мадс.
   И ему ничего не оставалось, как рассказать всю правду. Тем более что бабушка была уже далеко, а Мадс так за неё волновался, что просто не мог больше молчать.
   Мадс рассказал о том, что у бабушки не было денег на обратную дорогу, и о том, как бабушка расстраивалась, и, наконец, о том, что она отправилась голосовать на шоссе, чтобы таким способом добраться до дому.
   – Кто поедет со мной? – спросил папа. – Если бабушку подвезли, то всё в порядке. Значит, она сейчас уже отдыхает дома. А если нет? Значит, она где-нибудь на шоссе и не знает, бедняжка, как ей попасть домой. Надо ехать выручать бабушку. Придётся всю сегодняшнюю работу отложить на завтра.
 

 
   – Я тоже отложу, – сказал Малышка Мортен.
   Все захотели поехать с папой, и через десять минут грузовик с папой, мамой и восемью детьми выехал со двора.
   Бабушка долго сидела на пеньке. Ей всё время снилась большая чашка кофе, ведь сегодня она и капельки кофе не выпила. И сон про кофе был такой явственный, что, проснувшись, она ещё чувствовала во рту его вкус.
   – Вот так, – сказала она. – Теперь я всё-таки получше себя чувствую.
   Она поднялась и взглянула на шоссе. Машин не было, зато далеко внизу она увидела лошадь с телегой.
   Когда телега подъехала поближе, бабушка замахала большим пальцем, и мужчина, сидевший в телеге, спросил:
   – Тебя что, подвезти? Садись, пожалуйста.
   – Спасибо за помощь, – ответила бабушка.
   Конечно, ехать на лошади не очень быстро, зато ноги не устают. Цок-цок, цок-цок – всё-таки подвигаешься вперёд. Но скоро телега свернула на боковую дорогу, и бабушке снова пришлось сойти. Нет, теперь-то она должна остановить машину.
   Вдали показался небольшой грузовик. Сейчас она будет махать пальцем и сделает это по всем правилам. Она высоко подняла большой палец, и грузовик остановился. Бабушка взяла свой узелок и уже хотела залезть в кузов, как вдруг послышалось подозрительное хихиканье, кто-то прыснул со смеху, кто-то шикнул, и вдруг тоненький голосок сказал:
   – Я хотю к бабуске.
   Да не сойти ей с места, если это не сам Малышка Мортен! И, всмотревшись получше, бабушка увидела, что за рулём сидит не кто иной, как папа, и улыбается ей. А тут и Мадс высунул голову из кузова:
   – Молодец, бабушка. Ты справилась. Так и нужно голосовать!
   А бабушка и не знала, что сказать. Вообще-то она была очень рада и папе, и красному грузовику. Теперь ей нечего было опасаться, теперь-то она была уверена, что доберётся до дому. Но ей было очень стыдно.
   А папа только похлопал её по плечу и сказал:
   – Поверь, что мы все очень рады. Мы за тебя так волновались.
   Подошла мама с термосом, в котором был горячий кофе, и сказала:
   – Я думаю, ты выпьешь хоть глоточек.
   А больше никто ничего не сказал, и грузовик поехал дальше. Бабушка сидела в кабинке вместе с папой, и каждый раз, когда грузовик переставало трясти, она делала большой глоток из термоса.
 

 
   До бабушкиного дома они ехали ровно три часа.
   Наконец грузовик остановился, и папа первым выскочил из кабины. Он распахнул перед бабушкой дверцу и крикнул:
   – Прошу, сударыня! – и предложил ей руку.
   Величественно, словно королева, бабушка вышла из грузовика. Она милостиво кивнула папе и сказала:
   – Благодарю покорно!
   Они сердечно распрощались, и папа, мама и восемь детей уехали обратно в город.
 

Немножечко летних каникул

 
   В большом городе летом бывает очень жарко. У детей начались каникулы. Как только у мамы освобождалась минутка, она забирала детей и уходила с ними в парк. Но когда они вечером ложились спать, в комнате было так душно, что маме приходилось мочить под краном простыню и вешать её на окно, а детям и папе класть на лоб мокрые тряпки.
   Заснуть в такую духоту было очень трудно, и они долго лежали и разговаривали.
   Однажды дети так оживлённо беседовали между собой, что папа с мамой пришли из кухни, чтобы послушать, о чём они говорят.
   – Помните, как хорошо было, когда мы отвозили бабушку? – спросила Марен.
   – Ага! Я могу даже рассказать об этом, когда снова начнутся занятия в школе, – сказала Марта.
   – Конечно, можно рассказать, что мы были в гостях у бабушки в деревне, но вовсе не обязательно говорить, что мы были там всего один день, – сказал Мартин.
   – Конечно не обязательно, – согласилась Марта.
   – О чём это вы говорите? – спросила мама.
   – Да вот, после каникул в школе все встают и рассказывают, где были летом и всякое такое, ну и тогда совсем не весело отвечать, что нигде не побывал летом, – объяснил ей Мартин.
   – Сколько ещё вам осталось дней до начала занятий, детвора? – спросил папа.
   – Неделя, – ответила Марен.
   – Ну-ка, я прикину, сможем ли мы вдесятером улечься спать в кузове? – сказал папа.
   Все с удивлением взглянули на него. Что он ещё такое придумал?
 

 
   – А один может лечь в кабине. Кто-нибудь из меньших, Мортен или Мина! Тогда мы сможем взять с собой пять матрасов и разложить их в кузове. Сидеть на них тоже будет удобно. Возьмём с собой брезент – вот и крыша. Еду купим. Примуса у нас нет, но мы будем готовить на костре, а отдохнуть летом надо всем – и вам и мне. Отправление завтра в шесть утра!
   Все с недоумением смотрели на папу: шутит он или говорит серьёзно?
   – Ну что? Чего галок считаете? Будете вы собираться или нет?
   Первой вскочила мама, за ней остальные, все путались друг у друга под ногами. Поднялась страшная неразбериха.
   – Тихо! – крикнула мама. – Дайте пробраться в кухню!
   Мама вышла в кухню и начала вытаскивать рюкзаки, ранцы и мешки, потому что у каждого, кроме своего тазика для умывания, был свой походный мешок.
   Они завернули зубные щётки и спрятали в мешки, потом каждый взял свою расчёску, свитер, по паре носков и немного белья. Поверх всего этого они положили плащи, и сборы были окончены.
   Теперь можно было ложиться спать.
   На этот раз им не разрешили разговаривать: нужно было выспаться и отдохнуть перед дорогой. Встать они должны были очень рано.
   Наутро в кузов были уложены пять матрасов.
   Как всегда, рано утром пришёл Хенрик. У него даже лицо вытянулось от удивления, когда он узнал, что папа вместе с грузовиком едет отдыхать. Правда, он немножко успокоился, когда папа ему объяснил, что он может взять тележку и работать пока вместо папы.
   Папа, мама и старшие дети вынесли вниз шерстяные одеяла и брезент. Теперь оставалось только взять рюкзаки и залезть в кузов. Мортен вместе с папой сел в кабину, и грузовик выехал со двора. Хенрик стоял с тележкой и махал им вслед. А когда они оглянулись, они увидели в окнах нижнего этажа чьё-то лицо.
   Это была Дама Снизу, которая всегда так сердилась, когда дети шумели. Она тоже стояла и долго смотрела им вслед.
   И уж если говорить правду, она тоже помахала им рукой на прощание!
   – Вот она теперь, наверное, радуется! – сказал Мадс.
   – Правда, интересно, что мы даже не знаем, куда едем? – спросила Мона.
   – Давайте все закроем глаза и долго-долго не будем открывать, – предложил Мадс.
   Брезент закрывал весь кузов сверху, так что внутри было темно. Грузовик приятно потряхивало, мотор пел непонятную колыбельную песню, и вскоре все заснули.
   Первым проснулся Мадс.
   – Я вижу! Вижу! Вижу! – кричал он.
   – Что ты видишь? – сонно пробормотала Марта.
   – Деревья!
   Грузовик проехал ещё немного.
   – Мы подъезжаем к городу! – вдруг закричала Мона. – Это такой же большой город, как наш!
 

 
   Но грузовик не остановился в городе, он прогромыхал по улицам и скоро выехал на шоссе.
   – Я вижу что-то синее! Это море! – закричала Марен.
   – Я тоже вижу что-то синее! Это вода! – сказала Милли.
   На волнах пенились белые барашки, волны ударяли в красные прибрежные скалы и рассыпались брызгами.
   Грузовик свернул на боковую дорожку, подъехал поближе к морю и остановился на полянке.
   – Как здесь красиво! – сказала мама. – Здесь мы и останемся.
   – Как будто эта полянка принадлежит только нам, – сказала Мона.
   – Ура! – закричали все дети и горохом посыпались с грузовика.
   – Купальные костюмы под сиденьем. Окунитесь, пока я съезжу в лавку, куплю чего-нибудь поесть, – сказал папа.
   Все надели купальники и подошли к воде.
   Папа уехал, а мама и дети стояли на берегу и пробовали ногами воду.
   Вода была прохладной, нужно было хоть чуть-чуть привыкнуть к ней и набраться духу, чтобы окунуться.
 

 
   Но один из них, не раздумывая, бросился прямо к воде.
   Это был Малышка Мортен. Он обожал воду, а столько воды сразу он ещё не видел ни разу в жизни.
   Мортен летел стрелой, и мама бросилась за ним. Он бы так и бежал, пока вода не закрыла его с головой, но мама успела схватить его. Она держала его под мышки, а он бултыхался, бил ногами, брызгался и веселился изо всех сил.
   – За этим человеком нам придётся всё время следить, – сказала мама. – Стоит отвернуться, как он убежит к морю.
   Вскоре вернулся папа, и они приготовились варить ужин. К этому времени все изрядно проголодались.
   Но не успела мама развести костёр, как Малышка Мортен снова убежал к морю. Его ножки мелькали быстро-быстро, как барабанные палочки, но папе удалось вовремя схватить его.
   – Он совсем одичал, – сказала мама. – Придётся нам уехать в другое место, а то у меня не будет ни минутки покоя.
   – Привыкнет со временем, – успокоил её папа. – А пока мы все по очереди будем караулить его. Марта, сторожи его, пока мы готовим еду.
   Все уселись вокруг костра и ждали, когда поспеет ужин.
   – Правда, весело за городом? – спросил Мадс.
   – Ещё веселее, чем я думала, – призналась Мона.
   Они дружно поели. И если вы хоть раз ели в лесу на полянке, предварительно искупавшись, то знаете, каким всё кажется вкусным. Потом они бегали и играли, а когда наступил вечер, забрались в кузов и улеглись на своих матрасах. Все укрылись тёплыми шерстяными одеялами, и всем было тепло. Над головой был натянут брезент, так что лучшего домика и не придумаешь.