Аннет О'Брайен. Тень скарабея

   – А зачем же вы ехали сюда? – Девушка заметила, как неуловимо изменился взгляд собеседника, и поняла: Гарри Дэвис закончил любезничать и начал работать.
   – Моя мать до последних дней тосковала по Англии, Лондону и этому дому, – начала Кейтлин. – Мне давно хотелось посмотреть на страну, которую она так самозабвенно любила, поэтому, как только подвернулся случай, я, не задумываясь, им воспользовалась. Я желала познакомиться с ее братом и сожалею, что не смогла приехать на пару дней раньше. Возможно, тогда трагедии удалось бы избежать.
   – Или у нас просто оказалось бы на пару жертв больше, – задумчиво проговорил сыщик. – Скорее всего, то, что вы задержались, к лучшему.
   – Почему же? Вы считаете, что девушка не в состоянии постоять за себя? – возмутилась Кейтлин и сразу стушевалась, подумав о том, как бы отреагировала на подобное поведение мама. Непростительно быть столь дерзкой, гораздо умнее скрывать свое недовольство за молчанием и безмятежной улыбкой. Но девушка, хоть и старалась, не всегда умела быть сдержанной. Прямолинейность и эмоциональность достались ей от отца.
   – Простите, мисс, но не в ситуации, когда не справились двое мужчин.
   – Не скажите, – не согласилась Кейтлин и медленно подошла к круглому полированному столу, разглядывая потемневший от времени лак. Она осторожно провела пальцами по царапинам, оставленным на поверхности чем-то острым, не замечая, как завороженно за ней наблюдает молодой человек. – Какая разница, чья рука держит пистолет: мужская или женская? – лукаво улыбнулась она, задав компрометирующий вопрос, и слишком открыто посмотрела в глаза собеседнику.
   – Немногие женщины владеют оружием, – принял вызов Гарри и сделал несколько шагов вперед. – И еще меньше рискнули бы им воспользоваться.
   – Я выросла не в благоприятных городских условиях, – отступила в сторону Кейтлин, принимая игру. – У нас ценилось умение постоять за себя.
   – Странно, вы выглядите такой уязвимой и хрупкой. – Вопреки ожиданиям, сыщик остался на месте.
   – Внешность обманчива, поверьте. Но вы ведь меня не об этом хотели спросить, не так ли? – Кейтлин с сожалением в голосе вернула разговор в деловое русло.
   – Думаю, я хотел бы спросить вас о многом. – Голос Гарри звучал ровно, но в глазах вспыхнул огонь, заставивший Кейтлин покраснеть. Чтобы не выдавать волнение, девушка отвернулась и подошла к окну, делая вид, что разглядывает заросший сад.
   – Вы ведь приехали не одна?
   – Со мной служанка из Техаса.
   – А Меган? Я думал, она тоже приехала с вами.
   – Нет, – покачала головой Кейтлин и, мельком взглянув на девушку, заметила в ее глазах испуг. – Моя компаньонка, незамужняя папина сестра мисс Уолсон, из-за проблем со здоровьем вынуждена была отказаться от поездки. Несказанно повезло, что Меган любезно согласилась занять ее место, – не задумываясь, соврала Кейтлин и поймала благодарность во взгляде новой знакомой.
   Гарри Дэвис удовлетворился объяснениями и продолжил расспросы:
   – Скажите, кто мог желать зла вашему дяде? Вы знали, что он включил вас в свое завещание или собирался это делать?
   – Сложно сказать, – замялась девушка. – Я приехала сюда наудачу, даже ни разу не встретившись до этого момента с маминым братом. Письмо из Лондона пришло моему отцу несколько месяцев назад. Лорд Маккензи писал, что сожалеет о том, что нам так и не удалось познакомиться. Раньше он был чересчур увлечен путешествиями, а сейчас стал слишком стар для того, чтобы сорваться и уехать в Новый Свет, но он очень хотел бы познакомиться со мной. Я с радостью согласилась. Впрочем, не исключаю, что отец мог знать больше, в том числе и о желании барона включить меня в завещание. Именно поэтому папенька и не стал препятствовать поездке, даже несмотря на неожиданную болезнь вызвавшейся меня сопровождать мисс Уолсон. Возможно, переписка между отцом и дядей уже длилась какое-то время, просто я о ней ничего не знала.
   – Ваш отец нуждался в деньгах барона? – насторожился сыщик.
   Кейтлин поняла, что сказала лишнее. Впрочем, переживать тут было не о чем.
   – Деньги? Нет, – махнула рукой она. – А вот титул – вполне возможно. Мой отец не всегда был богат. Свое состояние он сколотил тяжелым трудом. Это дало финансовую независимость и землю, но не титул. Отец честолюбив, сам он уже сделал себе имя. Ему льстило, что его жена – аристократка, и, разумеется, хотелось бы, чтобы дочь величали «леди». Но это все мелочи.
   – Мелочи?
   – Папа честолюбив, иначе он не смог бы добиться успехов, и в то же время иногда восторжен, как ребенок. Титул для него – красивая и недоступная игрушка, которую невозможно приобрести за деньги. Поэтому ему хотелось ее заполучить, хотя бы для меня. Это игра, азарт, не больше…
   – Вероятнее всего, и о врагах барона вы мне ничего не поведаете? – нахмурился Гарри.
   Кейтлин задумалась и с сомнением произнесла:
   – Я, безусловно, ничего интересного не знаю, а вот сэр Чарльз Диккенс, дядин близкий друг, предполагает, что причиной убийства могло послужить увлечение барона. В доме хранится огромное количество старинных и ценных вещей, любая из них могла стать поводом для преступления.
   – Но вы не знаете какая?
   – Конечно нет. Я вообще не в состоянии разобраться, что из находящегося здесь безделушка, а что обладает истинной ценностью.
   – Ваш дворецкий Мэлори сказал, что из дома ничего не пропало? Это так?
   – Ему видней, мне он сказал то же, что и вам. Он знает дом как свои пять пальцев. Я же до сих пор плутаю в коридорах. Здесь все такое старое и непривычное…
   – Этот особняк прекрасен, и верю, что вы вдохнете в него новую жизнь, – улыбнулся молодой человек, и его глаза засияли, когда он взглянул на Кейтлин.
   – Здесь такое запустение… – Девушка смущенно отвернулась, чувствуя, как к щекам приливает краска.
   – Думаю, с такой хозяйкой, как вы, поместье скоро засияет!
   – Я не ощущаю себя его полноправной владелицей, – отозвалась Кейтлин и поняла, что говорит истинную правду. Именно это ощущение не давало ей покоя последние два дня. – Думаю, что просто дождусь возвращения лорда Фармера и уеду домой, вернув владения их законному обладателю. Так будет правильно. Все равно я не знаю, что делать с домом в центре Лондона.
   – Вы хотите просто передать свое наследство этому напыщенному нахалу? – возмутился сыщик, и Кейтлин сделала вывод, что тот не понаслышке знает пасынка барона. – Поверьте, он недостоин дома. Лорд Маккензи оказался, несмотря на всю свою странность, благоразумным человеком.
   – Не хочу об этом говорить! – отмахнулась Кейтлин. – Неужели лорд Фармер настолько ужасен? Я еще с ним даже не знакома, а уже начинаю опасаться! Нечестно пытаться создать заочное впечатление о человеке на основе пристрастных и нелестных высказываний.
   – Вижу, я не первый, кто предостерегает вас.
   – Я стараюсь не делать преждевременных выводов. Здесь все ново для меня, и я хочу разобраться во всем сама. Признаться честно, все окружающие меня люди кажутся странными.
   – Например? – заинтересовался Дэвис, мигом переходя на деловой тон.
   – Хотя бы наш дворецкий Мэлори. Он знает в замке каждую мелочь, утверждает, что в ночь убийства ничего не пропало. Подкрадывается тихо, словно кошка, иногда только успеваешь о нем подумать, и он тут как тут. Но в ночь убийства он не слышал ровным счетом ничего странного. Он вообще не проснулся, тогда как обычно улавливает даже малейший шорох!
   – Вы считаете, что он может быть причастен к убийству?
   – Не знаю, кажется, он искренне переживает смерть лорда Маккензи, но его поведение…
   – Мэлори стар, он давным-давно живет в этом доме, поговаривают, что, когда лорд Маккензи въехал сюда, дворецкий достался ему вместе с домом. Не думаю, что у Мэлори есть мотив для убийства Джона Маккензи. Одно меня смущает: его твердая уверенность в том, что из дома ничего не пропало. Откуда он может это знать?
   – Мэлори говорит, что изучил дом наизусть и способен определить, все ли на месте. Он не столько знает каждую вещь в доме, сколько чувствует, если что-то передвинули с одного места на другое. Мне тоже это кажется странным, но правдивость слов Мэлори может подтвердить только Даниэль Фармер, а его пока нет, и никто не знает, куда он мог деться.
   – И это делает его одним из подозреваемых. Я в любом случае не стал бы верить его словам.
   – Вы думаете, барона мог убить его пасынок?
   – Человеческая душа – потемки. У лорда Маккензи и лорда Фармера всегда были отличные отношения, но мало ли что могло случиться… Хотя я больше склоняюсь к мысли о том, что беднягу порешил какой-то сумасшедший ценитель древностей, такой же, каким был сам барон.
   – Да, – вспомнила Кейтлин, – сэр Диккенс говорил об одном коллекционере, который хотел что-то купить у дяди и был недоволен, получив отказ. Только я не помню, как его зовут. Но могу узнать. Я приглашена на чай к миссис Диккенс. Кстати! Совсем забыла: сам сэр Диккенс тоже ведет себя странно. Вчера вечером, вернувшись с кладбища, я застала его в кабинете дяди. Он что-то искал в ящиках. Мэлори сказал, что сэр изволил дожидаться меня. Но сэр Диккенс прекрасно знал, что никого не будет. И потом, что он забыл в ящиках дяди?
   – А какое он дал объяснение своему поведению?
   – Сказал, что дожидался меня, чтобы подтвердить приглашение на чай. А про ящики я постеснялась спросить, сам же он сделал вид, будто ничего не произошло.
   – Ну, вполне возможно, все так и было.
   – Все равно не понятно, – покачала головой девушка. – Еще за день до этого меня навещала миссис Диккенс, она передала официальное приглашение. В этом свете визит ее мужа выглядит несколько необычно.
   – Писателю позволительно быть странным, – пожал плечами сыщик. – Но он очень уважаемый человек, и не хотелось бы подозревать его без веских доказательств. Возможно, он рассматривал милые сердцу безделушки или перечитывал автографы на своих книгах. Я слышал, сэр Диккенс с бароном были действительно дружны. Даже в последнее время, когда лорд Маккензи перестал принимать гостей, Чарльз Диккенс бывал в доме. Кстати, вы знакомы с его творчеством?
   – К сожалению, нет. – Кейтлин не придала значения имени своего соседа и только сейчас поняла, с кем имеет дело. Популярность Чарльза Диккенса достигла поистине мировых масштабов. Его читали и по ту, и по эту сторону Атлантики. – Я не читала ничего из творчества сэра Диккенса, – с сожалением призналась девушка. – Но теперь, думаю, восполню этот пробел в образовании. Признаться, даже не сразу поняла, что за человек живет по соседству. Отдельная благодарность за то, что раскрыли мне глаза.
   – Всегда к вашим услугам, – улыбнулся сыщик и начал прощаться. – Приятно было побеседовать с вами. Я буду держать вас в курсе. Скорее всего, мне придется нанести еще несколько визитов. Мне бы хотелось внимательнее осмотреть кабинет барона. Возможно, изучить его последние записи. Вы мне позволите?
   – Конечно, – учтиво отозвалась девушка, думая, что будет не прочь еще раз увидеть симпатичного сыщика. – В любое удобное для вас время.
   – Замечательно, что мы с вами понимаем друг друга. Надеюсь на вашу помощь.
   – Можете на меня рассчитывать. – Девушка чуть склонила голову, демонстрируя свое уважение.
 
   Когда Кейтлин вышла в холл, проводив Гарри Дэвиса, она заметила, что Меган словно тень двинулась следом. Но обернувшись в коридоре, чтобы перекинуться со своей компаньонкой парой фраз, девушка обнаружила, что Меган и след простыл. Она словно растворилась в воздухе.
   Кейтлин остановилась и посмотрела по сторонам. Девушка, конечно, допускала, что Меган намного лучше знает старый особняк и просто нырнула в какой-то коридор, но все равно это было очень странно и не совсем прилично. В обозримом будущем им придется проводить вместе достаточно много времени, так стоило бы познакомиться. Впрочем, Кейтлин не привыкла никому навязывать свое общество, да и самой ей было проще соблюдать дистанцию, нежели преднамеренно любезничать и делать вид, что собеседник интересен. Возможно, нелюдимость и замкнутость Меган как раз то, что нужно. Если компаньонка и дальше будет вести себя так же незаметно и тихо, Кейтлин, пожалуй, даже смирится с ее присутствием.
   По дороге к себе в комнату девушка снова запуталась в поворотах и завернула в Египетский зал. В полумраке задернутых штор тут было особенно мрачно, легкий запах тлена и древности смешивался с приторным ароматом благовоний. В помещении что-то неуловимо изменилось, словно тут кто-то похозяйничал с прошлого визита Кейтлин. На пыльном полу отчетливо виднелась полоска следов, ведущих к центру комнаты, а саркофаг, стоящий на постаменте, был наглухо закрыт. Девушка осторожно подошла ближе и замерла. Она точно помнила, что день назад крышка саркофага была приоткрыта. «Может быть, ее вернул на место Мэлори?» Движимая нездоровым любопытством, Кейтлин осторожно взялась за крышку саркофага и потянула на себя. Та оказалась на удивление легкой и без труда подалась. Девушка заглянула внутрь и, едва сдержав визг, отпрянула в сторону. Из недр саркофага скалилось высушенное, безгубое лицо мумии, обмотанной бинтами. Темные провалы пустых глазниц таращились вверх, прямо в лицо Кейтлин. Сдерживая отвращение, девушка вернула крышку на место и кинулась прочь из зала. Она готова была поклясться, что в прошлый раз саркофаг пустовал.
   «Нужно спросить у Мэлори», – решила Кейтлин, пробежала по длинному унылому коридору, нырнула в нужный проход и с облегчением захлопнула дверь в свою комнату.
   Оказавшись в относительной безопасности, она кинулась в ванную, несколько раз тщательно вымыла руки с мылом и присела на пол, прислонившись спиной к стене. «Что за ужасный дом?» – подумала она и закрыла глаза.
   Пришла в себя не сразу. Понадобилось как следует отдышаться и признать, что возможны всего два варианта, объясняющие случившееся. Либо в первый раз она в темноте не заметила, что саркофаг не пустой, либо сейчас ей померещилась мумия. Кейтлин не была склонна к подобным фантазиям и истерией вроде бы не страдала, но и исключить подобный вариант не могла. Понять, какое из предположений верно, можно, лишь наведавшись в Египетский зал еще раз, а девушка не была готова совершить этот подвиг, особенно сейчас, когда следовало успокоиться и подготовиться к походу в гости. Первый визит – это большая ответственность, и подойти к нему следует с особой тщательностью.

Глава 4

   Платье доставили ближе к обеду, когда Кейтлин уже начала волноваться, что не успеет собраться к нужному времени и опоздает на чай к Диккенсам. Девушке хотелось произвести благоприятное впечатление на местную публику. С появлением компаньонки это стало возможно. Кейтлин пару дней назад тщательно выбирала платье, которое, с одной стороны, не нарушило бы приличий полутраура, а с другой – смотрелось не очень уныло. То, на котором она остановилась, вряд ли бы одобрил отец, а сама девушка ни за что не осмелилась надеть, знай она дядю чуть лучше и испытывай настоящую скорбь и горечь утраты. Темно-бордовое, из гладкого флера, платье было достаточно простого покроя и украшено лишь неброским черным кружевом – никаких оборок, бантов, рюшей или блеска. Дерзким и вызывающим оно смотрелось не само по себе, а лишь на Кейтлин. Мало кого украшают такие мрачные, приглушенные тона, но девушке они необычайно шли.
   Кейтлин от природы обладала светлой, словно фарфоровой, кожей и темными выразительными бровями с характерным изгибом. В то время как лондонские модницы активно пользовались новейшим изобретением – жидкой пудрой, чтобы скрыть недостатки внешности, Кейтлин лишь изредка наносила два косых мазка румян на скулы и немного помады на и без того яркие губы. Но сегодня предпочла отказаться даже от этого минимума косметики. После бессонной ночи глаза нездорово блестели, а на щеках появился лихорадочный румянец. Все это в сочетании с цветом наряда создавало томный и утонченный образ.
   В платье со строгим силуэтом девушка смотрелась изящнее и выше. По сравнению с широкими нижними юбками, усиленными кринолином, затянутая корсетом талия казалась неестественно узкой, а лиф с высоким воротником и острым вырезом зрительно увеличивал грудь. К платью прилагались темно-бордовый короткий жакет, отделанный черным мехом, и шляпка с симпатичной вуалью.
   Когда Кейтлин спустилась вниз, Меган уже ждала в холле. Ей не шло платье мышиного цвета с белым кружевным воротником и манжетами, но, похоже, это совсем не волновало девушку. Она походила на молчаливую серую тень, и Кейтлин показалось, что подобный образ – не следствие дурного вкуса, а трезвый расчет. Вероятно, компаньонка просто хотела раствориться в толпе гостей и не привлекать к себе внимания. Правда, вряд ли это возможно: ее глаза все так же притягивали и завораживали, а сама она напоминала изящную танцовщицу из музыкальной шкатулки: тонкая, грациозная и не похожая на реальную женщину.
   Кейтлин не знала, кто сообщил Меган о визите и о том, к какому времени следует быть готовой, но девушка угадала с точностью до секунды. Лишь едва заметно улыбнувшись, она последовала за хозяйкой к выходу, держась не вблизи, а чуть позади, на почтительном расстоянии. Создавалось впечатление, что Меган тяготит необходимость быть рядом не меньше, чем саму Кейтлин.
   Пройти по улице нужно было всего ничего – несколько домов, но всю дорогу руки Кейтлин дрожали. Она, хоть и не желала себе в этом признаваться, волновалась. Девушка не любила нудные ритуалы знакомства с малоинтересными людьми. Если бы не желание увидеть докучавшего дяде коллекционера, Кейтлин, пожалуй, отвергла бы любезное приглашение, сославшись на траур, но пришлось принять. Девушка искренне надеялась, что не напрасно.
   Чарльз Диккенс и правда был уважаемым человеком, раз мог позволить себе отойти от канонов и собрать в доме столь разношерстную толпу. Мероприятие походило больше на французский литературный салон, нежели на чопорное английское чаепитие. Девушка чувствовала себя не очень уютно среди незнакомых людей. Тем более миссис Диккенс не сразу представила ее обществу, а лишь после сделанного шепотом замечания мужа. Следом за формальной церемонией приветствия и взаимного обмена любезностями миссис Диккенс куда-то исчезла, а Кейтлин оказалась предоставлена сама себе и получила возможность осмотреться. Ей сразу бросилась в глаза статная женщина за роялем. Темноволосая, в алом платье с обнаженными плечами, она не могла остаться без внимания. Не только из-за своей яркой внешности, но и по причине суетливых движений, резкой, нервной музыки и почти физически ощутимой волны силы, которая от нее исходила. Возле рояля уже собрался тесный кружок почитателей – в основном мужчины. Несколько заинтересованных женщин старались держаться поодаль и не демонстрировать свое восхищение и любопытство. Они делали вид, что ведут неспешный разговор в стороне.
   – Кто это? – машинально спросила Кейтлин у замершей рядом Меган, но, встретив недоверчивый и немного испуганный взгляд, спохватилась: – Ах да! Ты же не говоришь, да и вряд ли ее знаешь.
   Компаньонка утвердительно кивнула и, кинув взгляд в сторону женщины за роялем, передернула плечами.
   – Ты ее не знаешь, но она тебе несимпатична? – предположила девушка, наблюдая за мимикой своей спутницы. Та неопределенно пожала плечами, но в глазах застыл испуг.
   – Она тебе не просто не нравится, она тебя пугает! – догадалась Кейтлин и тут же удостоилась кивка согласия. – А меня нет. Мне, наоборот, любопытно. Пожалуй, подойду ближе. Но тебе не обязательно следовать за мной, можешь просто посидеть в стороне. Мы же в одной комнате, и здесь полно народу. Думаю, никто не ждет, что ты станешь ходить за мной по пятам.
   Меган благодарно кивнула, а Кейтлин подошла ближе к группе людей у рояля.
   – Елена Блаватская, – тихо сказал за спиной незаметно подкравшийся Диккенс. – Не ожидал, что она придет. Элен редко принимает приглашения. Своеобразная особа.
   – Это заметно, – согласилась Кейтлин. – Кто она?
   – О! Эта молодая особа – русская. Весьма известная дама в кругах, интересующихся оккультными науками. Она спирит, философ, путешественница.
   – Спирит? – усмехнулась девушка, не отрывая взгляд от пианистки.
   – Вам смешно?
   – Не знаю, возможно.
   – Сейчас многие увлекаются потусторонними силами, связью с духами, разговорами с умершими.
   – Блаватская – одна из них?
   – Я бы сказал, она одна из немногих, кто занимается этим всерьез, – задумчиво отозвался Диккенс. – Она около десяти лет путешествовала и изучала тайные знания в разных странах. Была в Египте, Индии, Константинополе, и если кто-то и способен общаться с духами, так это она. Чрезвычайно талантливая и неординарная женщина.
   – Моей компаньонке она не понравилась. Меган даже ушла.
   – Элен производит впечатление на людей, и не всегда хорошее. Я сам не могу долго выносить ее общество. Она доминант: с сильными соперничает, а слабых подавляет.
   Словно услышав разговор, Блаватская закончила играть и встала из-за рояля. Она окинула комнату тяжелым взглядом и уставилась на Кейтлин. Темные, угольные глаза с легким карим отблеском заставили девушку вздрогнуть.
   – Маленькая серая мышка сама заманивает удава в клетку, – произнесла Блаватская отстраненным низким голосом с сильным акцентом.
   – О чем вы? – вспыхнула Кейтлин и отступила.
   – О чем? – Женщина вздрогнула, ее надменное лицо приобрело чуть более человечное выражение. – Вы такая молодая и красивая, а над вами уже тьма, ее средоточие – в сердце. Над красивыми всегда тьма. Не так ли?
   От унизительных, брошенных мимоходом слов стало нехорошо. Женщина источала злость и презрение, и Кейтлин не могла понять, чем заслужила подобное обращение.
   Выходка Блаватской поставила девушку в неловкое положение, она стала объектом всеобщего внимания.
   – Она всегда такая, – шепнул ей на ухо Диккенс. – Не расстраивайтесь. А сейчас мне пора, еще увидимся. Я вас представлю Эдмунду Локсу. Вы ведь здесь из-за него?
   Кейтлин кивнула и отошла к стене. На девушку с любопытством глядели дамы среднего возраста, сбившиеся в кучку у стены. Кейтлин хорошо знала эту категорию женщин – сплетницы, которые формируют общественное мнение. Они знают все и про всех и любят выносить вердикты. Общество им верит, и они часто этим пользуются, чтобы создать выгодную для себя атмосферу. Похоже, за столом не удастся избежать провокационных вопросов.
   С появлением миссис Диккенс все неуловимо изменилось. Исчезла полубогемная атмосфера, стих смех, и гости стали куда больше напоминать чинное английское общество, чем полчаса назад. Именно миссис Диккенс заправляла чаепитием, соблюдая одной ей известный канон. Гости входили в зал парами, строго по очереди, места за столом тоже были распределены. С сэром Чарльзом Кейтлин не удалось перекинуться и парой слов. Он лишь взглядом указал на невысокого полного мужчину с бакенбардами, и девушка поняла, что это тот, кто ей нужен. За столом их посадили рядом, и мужчина постоянно ерзал в нетерпении. Было видно, что светские беседы ни о чем его утомляют, и он ждет не дождется, когда хозяйка встанет из-за стола и можно будет обсудить интересующий вопрос тет-а-тет. Кейтлин чувствовала состояние своего соседа по столу, и от этого ей становилось некомфортно, но она старалась не обращать внимания на его колючие маленькие глазки и потный лоб. Девушке стало неудобно за то, что вчера при разговоре с мистером Дэвисом она позволила себе высказать подозрения в адрес Чарльза Диккенса – этот приятный, обаятельный человек и к тому же успешный писатель совсем не походил на убийцу. А вот коллекционер Эдмунд Локс вполне бы подошел на эту роль.
   Кейтлин старалась не нервничать и послушно отвечала на множество вопросов, которыми ее засыпали гости миссис Диккенс. К счастью, едкая в начале вечера, Блаватская молчала. Разговор, казалось, ее вообще не интересовал, и она рассматривала обои, погруженная в близкое к трансу состояние. То неподвижно сидела, то томно закатывала глаза и вздрагивала всем телом. Подобное поведение, видимо, было для нее обычным, так как никого не удивляло.
   Сначала пришлось глупо улыбаться и кивать, пытаясь поддержать разговор с двумя болезненно худыми и немощными дамами – приверженками методики Сильвестра Грэма, пресвитерианского священника, который в свое время предложил ограничительную диету, дабы искоренить такие грехи, как обжорство, сексуальные желания и прочие аморальности. Сама Кейтлин считала его прохвостом и шарлатаном. Но возразить вслух не осмеливалась.
   – После ограничения в пище, – слабо прошептала девица на выданье, – я чувствую себя отлично, такой прилив сил и одухотворенности!
   Несколько человек утвердительно закивали, а Кейтлин, взглянув на молодую леди, в изнеможении откинувшуюся на спинку стула, решила ее словам не верить. Больше всего девушку настораживало, что компания этих немощных поклонниц «Доктора Опилки» приняла ее за свою. Неужели она выглядит такой же – худой, болезненной и слабой? От дальнейшего разговора Кейтлин спасла миссис Диккенс.
   По ее просьбе девушка рассказала про Техас, длительное путешествие и про удачу в виде согласившейся стать компаньонкой Меган. Сама Меган как всегда улыбалась и молчала, вид у нее был неприступный и загадочный, но вместе с тем скромный, так что ни у кого не было желания упрекнуть ее за молчаливость. Кейтлин лишь упомянула о трагедии в семье своей компаньонки, не вдаваясь в подробности про сильно пьющего и буянящего отца. Местные кумушки тут же посочувствовали девушке. В их глазах она стала почти ангелом, что не скажешь о самой Кейтлин. Как ни старалась она быть скромной и благочестивой, все же в ее поведении нашли недопустимые моменты.