Антон Грановский. Перстень чернокнижника

   — Во что же ты впуталась, дуреха? — тихо спросила себя Женя.
   Глянув на часы, она поспешно встала с кровати и поплелась в ванную приводить себя в порядок. Нужно было успеть сварить кофе и поджарить блинчики к пробуждению тети Шуры и Викуши.

4

   Минуту или две Женя стояла в нерешительности перед дверью, обитой черным потертым дерматином, и таращилась на медную цифру «13», кривовато прибитую к двери.
   «Господи, что я делаю?» — подумала она, подняла руку и — словно прыгнула с обрыва в черный омут — нажала на кнопку звонка.
   — Войдите, — отозвался откуда-то из глубины квартиры глухой голос.
   Перед тем как войти, Женя подумала — не перекреститься ли? Говорят, тетя Матильда водит дружбу с чертями. Женя уже подняла руку к лицу, но тут же себя одернула — глупости! Никаких чертей не бывает, а тетя Матильда — обыкновенная шарлатанка, которая дурит головы доверчивым женщинам.
   «Тогда зачем ты к ней пришла?» — строго спросила себя Женя.
   «Пришла, потому что… Потому что у меня нет других родственников, а мне нужна помощь!»
   И она решительно потянула дверную ручку.
   Когда Женя переступила порог гостиной, тетя Матильда, сидевшая за круглым столом, повернула голову и сказала:
   — А вот и ты! Проходи, проходи, не стесняйся!
   Кроме старухи, за столом сидел еще один человек. Это был пожилой мужчина в безукоризненном темно-синем костюме, белой рубашке и шелковом галстуке. Длинные седые волосы его были аккуратно зачесаны назад. Верхняя губа и подбородок были украшены усиками и бородкой — черными, но с легкой проседью. Лицо у него было загорелое и ухоженное. От пожилого джентльмена так и веяло респектабельностью и благополучием.
   — Вот, Илья Константинович, полюбуйтесь, — обратилась к нему старуха, — это моя внучатая племянница Женька, и она терпеть меня не может!
   — Никогда не поверю, — с улыбкой проговорил пожилой мужчина и поднялся со стула. — Илья Константинович Алпатов, — представился он. — Профессор этнографии.
   Женя вроде даже не протягивала ему руку, но как-то так получилось, что ее ладошка оказалась в смуглых пальцах Алпатова, и он легонько коснулся ее губами.
   — Очень приятно, — пробормотала, смутившись, Женя. Никто и никогда в жизни не целовал ей рук.
   — Столько церемоний ради какой-то маленькой замарашки, — проворчала старуха.
   Несмотря на недовольный голос, она посмотрела на мужчину мягким взглядом, и Женя сразу заподозрила, что этот пожилой джентльмен старухе небезразличен.
   — Матильда Петровна, я должен откланяться, — сказал Илья Константинович.
   — Уже? — вскинула брови старуха.
   — Да, дела. Да и вам с внучкой нужно поговорить. Думаю, вы не слишком часто встречаетесь.
   — Вы нисколько нам не помешаете! — сказала Женя, но тут же осеклась и снова покраснела. Как-то слишком уж высокомерно это прозвучало: «Вы нам не помешаете». На самом деле это Женя помешала им своими приходом, и именно она здесь — третий лишний.
   — И тем не менее мне пора, — сказал Илья Константинович с вежливой улыбкой. — Приятно было познакомиться, Женечка. А вы, Матильда Петровна, все же подумайте над моим предложением.
   — Милый мой, да тут и думать нечего, — ответила старуха. — Мой ответ: нет. Вы уж не обижайтесь. У меня свои привязанности и привычки, и я не хочу менять их на старости лет.
   — Что ж… — Илья Константинович улыбнулся. — Нет значит нет. Настаивать не в моих правилах. Всего вам доброго, девушки.
   Когда он ушел, Матильда Петровна печально вздохнула.
   — Какие манеры, — проговорила она мечтательно. — Он мне напомнил моего отца и твоего прадедушку Николая Александровича Ремизова. Великолепный был кавалер! Ну, что ты встала? Садись в кресло!
   Женя послушно села. Старуха смерила ее насмешливым взглядом и протянула:
   — Вот ты, значит, какая. А ведь не стала возражать, когда я сказала, что ты меня терпеть не можешь.
   — Тетя Матильда, я…
   — Сиди спокойно. Этому креслу почти двести лет, и на нем не нужно ерзать. Между прочим, когда-то оно стояло в палатке у самого Наполеона!
   «Интересно, как это огромное кресло смогло уместиться в палатке?» — подумала Женя, с сомнением покосившись на огромные подлокотники, обтянутые потемневшей от времени парчой.
   — Я сказала «палатка», а следовало сказать «шатер», — поправилась тетя Матильда. — И вообще, не задавай глупых вопросов.
   «Неужели я произнесла это вслух? — подумала Женя. — Боже, как это бестактно. А вдруг старая ведьма читает мои мысли? Ой! — Женя торопливо прикрыла рот ладошкой и, глядя на Матильду, с усилием подумала: — Простите за «старую ведьму», бабушка! Я просто не так выразилась».
   Но тетя Матильда не обратила на ужимки двоюродной внучки никакого внимания.
   — Твой отец погиб несколько лет назад, — сказала она сухо. — Почему ты пришла ко мне только сейчас?
   — Я… — Женя сглотнула слюну, усиленно соображая, что бы такое ответить.
   — Не знаешь, что ответить? — Тетя Матильда усмехнулась, и Женя поразилась тому, какие белые и крепкие у нее зубы. — Ладно, не мучайся, — произнесла тетя Матильда уже более добродушным голосом. — Родственники вовсе не обязаны ходить друг к другу в гости. Так что там случилось с твоим женихом, замарашка?
   — Он… пропал. Вчера, около пяти часов вечера. Во время представления фокусника. — Женя вскинула руки к груди и взволнованно проговорила: — Тетя Матильда, я знаю, что вы помогаете милиционерам искать преступников! Может быть, вы найдете Игоря? У меня есть немного денег, и я…
   — Ах, оставь, — поморщилась старуха. — Мои услуги стоят слишком дорого, и тебе, замарашке, они не по карману.
   — Значит, вы…
   — Милая моя, да перестань же ты мямлить! Говори спокойно и четко. Ведь ты моя родственница, а значит, в твоих жилах течет моя кровь.
   — Простите. — И Женя снова покраснела.
   Некоторое время старуха внимательно разглядывала девушку, потом усмехнулась и сказала:
   — Удивительно. На вид ты полная рохля, но твой характер полон сюрпризов. Ты сама не знаешь, какой юркий и забавный зверек таится в твоем не слишком поворотливом теле. А ну-ка, дай мне свои руки!
   Женя протянула ладони, и старуха крепко сжала их своими желтыми морщинистыми пальцами.
   — А теперь замри, — скомандовала тетя Матильда. — И не верти головой, пока я не разрешу.
   «Прямо как на приеме у врача», — подумала Женя, но головой вертеть перестала, справедливо рассудив, что со старухой, у которых такая репутация, лучше не спорить.
   — Ну что ж, — сказала в конце концов тетя Матильда, — в целом неплохо.
   — Вы о чем?
   — О твоей судьбе, замарашка. Не скажу, что все пройдет гладко. Но и не так плохо, как можно было предположить, глядя на твою недотепистую физиономию.
   Женя вдруг рассердилась.
   — Я пришла к вам не затем, чтобы узнать свою судьбу, — сказала она. — Я хочу найти Игоря!
   — Глаза твои — враг твой, — невозмутимо сказала тетя Матильда. — Верь не им, а своему сердцу.
   — Мое сердце говорит, что я должна его найти!
   Старуха поморщилась:
   — Ну вот, опять. Ты совершенно не умеешь слушать, замарашка.
   — И не называйте меня замарашкой! — Женя вскочила с кресла. — Если не можете помочь — не надо. Но я не позволю себя оскорблять!
   — Он жив, — сказала вдруг Матильда.
   — Что?
   — Тот, о ком ты говоришь, жив, — спокойно по
   вторила тетя Матильда. Она секунду помолчала, затем мрачно добавила: — Но лучше бы ему быть мертвым.
   — Что это значит? — удивилась и рассердилась Женя. — Где он?
   — А сама-то ты что об этом думаешь?
   — Я думаю, что он в Москве!
   Старуха усмехнулась и прикрыла в знак согласия веки.
   — Я знала! — горячо воскликнула Женя, прижимая руки к груди. — Я это чувствовала! Я поеду в Москву и найду его!
   Тетя Матильда посмотрела на родственницу насмешливым взглядом и заявила:
   — До Москвы далеко. Скажи мне, милая девочка, у тебя есть деньги на путешествие?
   «Действительно, — подумала Женя, сразу погрустнев. — Я совсем забыла о деньгах».
   — У тебя нет денег, — констатировала тетя Матильда. — И где ты намерена их раздобыть?
   Женя подумала и пожала плечами:
   — Еще не знаю. Может быть, я что-нибудь продам.
   — Чтобы что-то продать, нужно сначала что-то купить, — рассудительно сказала старуха. — А у тебя ничего нет.
   Тетя Матильда помолчала, изучая внучатую племянницу грустным взглядом, вздохнула и сказала:
   — Детка, ты и представить себе не можешь, какое трудное путешествие тебя ждет. У тебя на лбу написано: «Обмани меня!» И уверяю, моя милая, в Москве найдется не одна сотня человек, готовых откликнуться на этот призыв. Придет время, когда тебе понадобится быть очень смелой. Если струсишь — погибнешь. Ты готова рискнуть?
   — Я готова, — твердо ответила Женя.
   Матильда Петровна неопределенно хмыкнула.
   — Моя власть не простирается за пределы этого города, — сказала она. — Там, куда ты намерена отправиться, даже мое заступничество не сможет тебя спасти. Впрочем…
   Она вдруг вытянула вперед кулак и медленно разжала пальцы. На узкой старческой ладони лежало золотое кольцо с темным камешком.
   — Что вы, — смутилась Женя. — Не нужно.
   — Я не дарю тебе этот перстень, — холодно проговорила старуха. — Я просто его тебе возвращаю. Когда-то он принадлежал твоему отцу. Он был капитаном дальнего плавания, если ты помнишь, и привез это колечко из далекого путешествия. Никогда не понимала, что хорошего в том, чтобы болтаться в утлом суденышке посреди бушующего океана. Впрочем, каждый борется со скукой по-своему.
   Женя во все глаза смотрела на перстень.
   — Значит, это перстень моего отца? — спросила она дрогнувшим голосом.
   — Да. В свое время он отдал мне его на хранение. Не знаю, в чем тут дело, но твой отец страшно этим колечком дорожил. Видно, оно напоминало ему о чем-то личном. Я чувствую, что от этого перстня исходит сила. Он будет оберегать тебя. Всегда держи его при себе.
   — Хорошо, — сказала Женя, взяла перстень и сунула его в карман ветровки.
   — Обещай мне! — гаркнула вдруг старуха, резко подавшись вперед, да так, что Женя испуганно вздрогнула. — Обещай, что никогда с ним не расстанешься!
   — Хорошо, — ответила Женя растерянно. — Я обещаю.
   Старуха пристально посмотрела ей в глаза, вздохнула и откинулась на спинку кресла.
   — Ты настоящая растяпа, и ты жестоко за это поплатишься. Но изменить твою судьбу я не в силах. Чему быть, того не миновать. Запомни одно: Москва кишит нечистью. А теперь иди и постарайся быть смелой.
   — Спасибо, тетя Матильда.
   — Иди, — устало сказала та и прикрыла веки.
   Женя подождала несколько секунд — не скажет ли старуха еще что-нибудь, но та, судя по всему, задремала. Женя потихоньку поднялась с кресла и на цыпочках вышла из гостиной.
   Когда в прихожей щелкнула замком входная дверь, старая Матильда открыла глаза и недовольно пробормотала:
   — И это моя наследница. О, боги, куда катится мир?

5

   Женя торопливо шагала по улице, страдальчески морща лоб и размышляя, где бы раздобыть денег, как вдруг на пути у нее выросла большая тень. Женя вздрогнула и остановилась.
   — Что вам нужно? — испуганно спросила она.
   Верзила улыбнулся.
   — Прости, сестренка. Там, в баре, ты просила помощи, а я от тебя отмахнулся.
   Теперь Женя его узнала. Это был приятель Игоря. Кажется, другие парни называли его Паштет.
   — Прости, что был груб, — продолжил верзила, поглядывая на Женю исподлобья, — но я в самом деле не знаю, куда подевался Игорь. И, честно говоря, не знаю, как тебе помочь. Но он был моим приятелем. Поэтому если я могу что-то для тебя сделать…
   — Я собираюсь поехать в Москву и разыскать его, — сказала Женя. — Но у меня нет денег.
   Паштет прищурил недобрые глаза и рассудительно произнес:
   — Без денег в Москве делать нечего.
   — Я знаю, — грустно сказала Женя. Брови ее страдальчески дрогнули. — У меня нет денег, но есть это.
   Она достала из кармана перстень и протянула его Паштету. Тот взял кольцо, повертел его в руках и удивленно сказал:
   — Вещь недешевая. Где взяла?
   — Получила по наследству. — Женя заглянула Паштету в глаза и дрогнувшим голосом спросила: — Ты сможешь это продать?
   Паштет взвесил перстень на ладони и сжал его в кулаке.
   — Тебе ведь нужно срочно? — уточнил он.
   Женя кивнула:
   — Да.
   — Тогда придется отдать его за полцены.
   — А на билет до Москвы хватит?
   — Хватит. И еще на гостиницу останется.
   — Тогда продавай. За час управишься?
   Паштет смерил Женю любопытным взглядом.
   — Возможно. Слушай… Прости, забыл, как тебя зовут…
   — Женя. Женя Ремизова.
   — Женя, а ты не боишься, что я исчезну вместе с кольцом?
   Она покачала головой:
   — Нет. В тебе что-то есть. Что-то, что отличает настоящих мужчин от обычных мелких жуликов.
   Паштет едва заметно усмехнулся.
   — Забавная ты девчонка, — пробасил он. — Ладно. Попробую сбыть твою цацку с рук. Если получится, сможешь отправиться в Москву уже завтра. Одного не пойму: почему ты так уверена, что Игорь Соболев в столице?
   — Просто я это знаю.
   — Откуда?
   Женя улыбнулась:
   — Звезды подсказали.
   — Звезды? — Паштет слегка прищурил серые глаза. — Как, говоришь, тебя зовут?
   — Женя Ремизова. А тебя?
   — Павел. Но друзья называют меня Паштет. Оставь мне свой номер телефона. Как только проверну дельце с перстнем, тут же тебе позвоню.
   — Хорошо. — Женя смущенно улыбнулась. — Паштет, — робко, но с чувством сказала она, — спасибо, что согласился мне помочь.
   — Не за что, — просто ответил тот.

6

   Паштет стоял у деревянной стойки, пожевывая спичку, и смотрел на тощего барыгу, сидевшего на стуле и разглядывавшего перстень сквозь большую лупу.
   — Хорошая вещь, — вынес вердикт барыга. — Старинная. Не чета нынешним. Могу дать тебе за нее две тысячи долларов.
   — Этого мало, — сказал Паштет.
   Барыга глянул на верзилу и усмехнулся.
   — Это хорошая цена, — сказал он. — Ты знаешь, Паштет, я тебя никогда не обманывал. В любом другом месте тебе не дадут за эту безделушку и штуки. А я даю две.
   Паштет несколько секунд обдумывал его предложение, затем кивнул.
   — Хорошо.
   Тощий отсчитал две тысячи долларов и кинул пачку мятых купюр на стойку.
   — Держи. Если появится еще что-нибудь, ты всегда найдешь меня здесь.
   Паштет пересчитал деньги и хотел спрятать их в карман, но барыга схватил его запястье и сказал, сильно понизив голос:
   — Слушай, Паштет, я тут собираюсь провернуть одно дельце. Мне нужен компаньон.
   Паштет перекатил изжеванную спичку из одного угла губ в другой и поинтересовался:
   — Что за дело?
   — Боксерский поединок, — ответил барыга. — Дело верное. Один из бойцов ляжет в третьем раунде. Ставки один к пяти.
   Паштет чуть прищурил недобрые глаза и поинтересовался:
   — А зачем тебе я?
   — Я пустой. Ты выгреб все, что у меня было. Выиграешь десять штук — четыре из них мои. У тебя останется шесть. Навар — четыре штуки. Идет?
   Паштет задумчиво постучал по стойке пальцами.
   — Ну, так как? — нетерпеливо спросил тощий и плотоядно облизнулся. — Ты согласен?
   — Когда бой? — осведомился Паштет.
   — Через час.
   Павел поскреб в затылке.
   — Так говоришь, дело верное?
   — К гадалке не ходи! — заверил его барыга. — Только подумай: за час ты заработаешь четыре куска.
   Паштет все еще колебался.
   — А если дело не выгорит? — спросил он недоверчиво.
   — Получишь две штуки назад! Паштет, я тебе отвечаю своими деньгами. Ну, подумай сам: я ведь не идиот, чтобы тебя обманывать. Ты парень серьезный. Случись что, вернешься сюда и открутишь мне голову.
   — Вот тут ты прав, — самодовольно усмехнулся Паштет.
   — Ну, так что? По рукам?
   Паштет хмыкнул и швырнул деньги обратно на стойку:
   — Держи. Но не вздумай меня кинуть.
   Барыга сгреб доллары и убрал их в ящичек конторки.
   — Боксера зовут Ракета, — сказал он. — Бой будут транслировать по местному телеканалу. Ты сможешь посмотреть его в любом спортбаре.
   — Я посмотрю, — пообещал Паштет.
   Час спустя Павел сидел за стойкой бара и, потягивая пиво, глазел на экран телевизора. Бой был в разгаре.
   — Давай, Ракета, — бормотал Паштет. — Давай.
   — Да ты что, парень! — удивился бармен. — Самосвал его запросто сделает. Ты посмотри, какой он здоровый. А какой у него хук левой! А как он работает джебом! Не боксер, а загляденье!
   — Давай, Ракета, — упрямо бормотал Паштет, не обращая внимания на болтовню бармена. — Давай, родной.
   Третий раунд подходил к концу. Ракета бросился в атаку, провел серию ударов по корпусу Самосвала, затем увернулся от удара и выкинул вперед правую руку.
   «Вот оно!» — пронеслось в голове у Паштета.
   Однако дальше случилось нечто ошеломляющее. Самосвал легко уклонился от удара, дав противнику завалиться вперед, затем ударил Ракету левой рукой по ребрам. Тот крутанулся вокруг собственной оси и тут же получил удар в челюсть. Замерев на пару секунд, он закатил глаза и рухнул как подкошенный.
   — Этого не может быть, — пробормотал Паштет изумленно. — Не может быть.
   Бармен хлопнул его по плечу.
   — Успокойся, парень. Я тебе сразу сказал, что у Ракеты нет шансов.
   Паштет швырнул на стойку мятую купюру, повернулся и зашагал к выходу.
   «Ну, тощая сволочь, — думал он. — Только попробуй не вернуть мои деньги, я из тебя всю душу вытрясу!»

7

   Завидев разъяренного Паштета, барыга вскочил со стула и попробовал скрыться в подсобке. Однако не успел. Паштет настиг его у самой двери.
   — А ну, стоять! — рявкнул он и схватил беглеца за шиворот.
   Тощий попробовал вырваться, но хватка у верзилы была железная.
   — Паштет, я сам не знал! — запричитал барыга. — Мамой клянусь!
   — Плевать я хотел на твои клятвы, — пророкотал Паштет. — Где мои деньги?
   Барыга молитвенно сложил руки и плаксиво затянул:
   — Паштет, позволь, я тебе все объясню.
   — Не нужно мне никаких объяснений. Верни мне деньги.
   — Я верну! — заверил барыга и с такой силой мотнул головой, что она едва не сорвалась с кадыкастой шеи. — Честное слово, верну! Но только не сейчас!
   — Что значит «не сейчас»? Ты же обещал.
   — Ну да, обещал, — согласился барыга. — Но я же не знал, что все так закончится. Ты пойми, Паштет, нас с тобой обоих кинули! Я ведь тоже пострадал. И даже больше, чем ты!
   — Верни — мне — мои — деньги, — раздельно проговорил Паштет и хорошенько встряхнул барыгу.
   — Завтра! — пискнул тот. — Честное благородное, завтра! Сегодня я не при деньгах, но завтра обязательно что-нибудь придумаю.
   Паштет несколько секунд смотрел барыге в глаза, тот выдержал взгляд верзилы и даже попробовал добродушно улыбнуться. Наконец Паштет вздохнул и отпустил его.
   — Вот и хорошо, — подобострастно проговорил тот. — Зачем нам ссориться, мы ведь друзья! А друзья должны помогать друг другу. Есть у меня на примете одно дельце — как раз для такого крутого парня, как ты. Если мы его провернем, каждый получит по двадцать кусков, а может, даже больше!
   — Не нужно мне твоих «кусков», — хмуро сказал Паштет. — Просто верни мне перстень, и мы в расчете.
   — Перстень? Но у меня его нет!
   — Ты уверен?
   — Конечно! Один человек забрал его. Сразу после твоего ухода.
   — Сколько он тебе заплатил?
   — Неважно. Денег у меня все равно нет.
   — Где же они?
   — Я их отдал. — Барыга взволнованно облизнул сухие губы. — То есть я их даже не видел. Я был должен этому человеку большую сумму денег. Вместо денег он согласился взять перстень. Я тебя не обманываю, Паштет!
   Верзила насупил брови и надолго о чем-то задумался. Барыга следил за ним с напряженным вниманием, как человек, ясно понимающий, что в этот момент решается его судьба.
   — Ну, хорошо, — сказал, выходя наконец из задумчивости, Паштет. — Значит, ты вернешь мне деньги, но не сегодня, правильно я понял?
   — Да-да, — закивал барыга с готовностью. — Завтра, Паштет. Часть суммы. А остальное — послезавтра или на днях. Я никогда тебя не обманывал! Честное благородное!
   — Ладно. Тогда до завтра.
   Паштет повернулся и пошел к выходу, но по пути вдруг свернул и направился к конторке, за которой обычно сидел тощий барыга.
   — Эй! — взволнованно окликнул его тот. — Куда ты направился?
   Паштет прошел прямо к столу и протянул руку к одному из ящиков.
   Барыга взвыл и бросился к нему. Паштет тем временем быстро открыл ящик, взял перстень и сжал его в кулаке.
   — Пожалуйста! — загундосил лжец, прыгая вокруг Паштета и тщетно пытаясь достать кольцо. — Не губи меня! Этот перстень мне нужен! С минуты на минуту за ним придет человек! Я обещал ему!
   — Что за человек? — спокойно осведомился Паштет.
   — Ты его не знаешь, он приезжий. Но это очень… слышишь, очень серьезный человек!
   — Передай ему привет от меня, — насмешливо сказал верзила.
   — Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! Он накажет не только тебя, но и меня. Ведь я обещал ему… Отдай! — взвизгнул вдруг барыга и вцепился Паштету в карман. Верзила небрежно оттолкнул его. Падая, тощий больно ударился плечом о край тумбочки и взвыл от боли.
   — Ты пожалеешь, — прошипел он, потирая рукой ушибленное плечо и злобно сверкая на Паштета глазами. — Ты сильно об этом пожалеешь!
   — Да ну?
   — Он достанет тебя из-под земли! От него нигде не скроешься! Он найдет тебя и накажет!
   — Опиши ему меня получше, чтобы он не ошибся, — сказал Паштет. — При встрече я с удовольствием надеру ему уши.
   В глазах тощего барыги мелькнул ужас. Он быстро глянул на дверь и, выпучив глаза, зашептал:
   — Не говори так о нем! Никогда не говори о нем так!
   — Не болей. — Паштет повернулся и зашагал к выходу.

8

   Женя сидела за круглым столиком бара и пила чай. Завидев верзилу, она встрепенулась и воскликнула:
   — Паштет!
   — Привет, — буркнул он и уселся на стул.
   — Ты продал кольцо? — спросила Женя, взволнованно подавшись вперед.
   Вместо ответа верзила достал из кармана бумажник, отсчитал несколько купюр и положил их на стол.
   — Вот, — сказал он.
   Женя взяла бумажки, пересчитала их и подняла на Паштета удивленный взгляд.
   — Так мало?
   — На билеты хватит, а там что-нибудь придумаем, — сказал Паштет.
   Женя вздохнула.
   — Неужели перстень стоит так дешево? — озадаченно спросила она. — А тебя не могли обмануть?
   Паштет нахмурился еще больше, вынул из кармана перстень и протянул его Жене.
   — Извини, но я не смог его продать, — угрюмо сказал он. — Может быть, это и к лучшему. Здесь за него все равно не дадут хорошую цену. Вот в столице — там другое дело. Там знают толк в старинных вещах.
   Женя взяла перстень и сунула его в сумочку.
   — Но где же ты взял деньги на билет? — спросила она.
   — Ну, я ведь не нищий. Поскреб по сусекам — вот и наскреб. Да ты не волнуйся, сестренка, не пропадем. Кстати, я лечу с тобой.
   Глаза Жени широко распахнулись.
   — Со мной? — изумленно переспросила она.
   Паштет кивнул:
   — Да. Тебе ведь нужен помощник?
   — Да, но я… Я не думала, что ты…
   — Игорь Соболев — мой друг, — сказал Паштет. — И я так же, как и ты, хочу поскорее его найти.
   Он улыбнулся и посмотрел на Женю таким теплым взглядом, что она даже покраснела.
   — А ты ничего, — сказал он вдруг.
   — Что значит «ничего»? — не поняла Женя.
   — Симпатичная.
   Жена покраснела как рак.
   — Глупости, — проговорила она смущенно. — У меня слишком круглое лицо и слишком маленькие глаза. Кроме того, у меня отвратительные брови и волосы, которые не берет ни одна гребенка в мире. И еще я ношу очки.
   — Если все так плохо, то что в тебе нашел Игорь? — поинтересовался Паштет.
   Женя отвела взгляд. На самом деле она уже не раз думала об этом и даже спрашивала Игоря. Но он лишь отшучивался в ответ. Или говорил что-нибудь вроде: «У тебя прекрасные глаза!»
   «Когда в девушке нет ничего привлекательного, ей всегда говорят, что у нее «прекрасные глаза», — возразила тогда Женя.
   «Но они действительно прекрасны, — сказал на это Игорь. — И прошу тебя, не задавай больше глупых вопросов. Мы вместе, и этого достаточно».
   Паштет посмотрел на часы и сказал, возвращая Женю из мира фантазий в суровую реальность:
   — До рейса на Москву осталось два часа. Если хочешь успеть на самолет, нужно выезжать прямо сейчас.
   — Да-да, — кивнула Женя и залпом допила чай. Затем подозвала официанта и достала кошелек, чтобы расплатиться.
   Паштет удержал ее руку и небрежно швырнул на стол мятую купюру.

* * *

   Прибыв в аэропорт, Женя и Павел купили билеты на ближайший рейс до Москвы и заняли очередь на регистрацию. Павел с минуту стоял, переминаясь с ноги на ногу, потом тронул Женю за плечо и сказал:
   — Так, ты пока стой в очереди, а я ненадолго отлучусь.
   — Куда? — насторожилась она.
   — Мне надо отлить.
   Женя покраснела. «Мог бы мне этого и не сообщать», — подумала она, а вслух сказала:
   — Только не опаздывай.
   — Не волнуйся, я успею.
   Женя проводила верзилу взглядом и подумала: «Как хорошо, что я лечу в Москву не одна! В противном случае я бы просто умерла от страха».
   Женя попробовала представить, как бы она действовала одна. Ну, прилетела бы в Москву, и что дальше? Куда идти? В милицию? «Здравствуйте, моего жениха похитил известный фокусник, спрятав его в волшебную будку!»