Антон Леонтьев. Глаза цвета тьмы

   Назвав сестру паникершей, Анастасия ушла в свой кабинет. Там она расплакалась, коря себя за то, что оказалась такой истеричкой и нюней. И незаслуженно обидела Светлану, которая была права.
   Но уступать Дуйменову она не намеревалась. И то, что он раздавит ее фирму, было всего лишь одним из вариантов развития ситуации – ни больше ни меньше.
   Запищал ее мобильный, и она увидела, что вскоре ей предстоит визит к доктору Аркадию Станиславовичу. Приведя себя в порядок, Анастасия вышла из кабинета. Она постучалась к сестре, однако Светлана, завидев ее, сказала:
   – Извини, у меня очень много работы! Давай как-нибудь в другой раз!
   – Света, мне очень жаль, что я сорвалась. Сама не знаю, почему в последнее время вся на нервах. Я не хотела…
   Та подняла на нее глаза, устало улыбнулась и ответила:
   – Я понимаю, что дело всей твоей жизни пытается разрушить могущественный враг. Понимаю твои чувства, Настя, но в такой ситуации, которая является заранее проигрышной, лучше отступить. Думаю, если связаться с Дуйменовым, то он согласится выплатить ту сумму, о которой вы вели с ним речь. Война ему тоже не нужна…
   – Никакой продажи не будет! – крикнула Анастасия. – И тот, кто придерживается иного мнения, волен выбирать, оставаться ему в моей команде или лучше перебраться в команду Дуйменова. Это и тебя касается, Света!
   Она знала, что в очередной раз незаслуженно обидела сестру. Анастасия была зла на себя, но поделать ничего не могла. Война с олигархом, а тут еще эта странная история с отравлением…
   Внезапно она снова ощутила легкий спазм. Да что такое? Не хватало еще, чтобы вскрылось, что у нее неоперабельный рак!
 
   К доктору она опоздала, однако ее сразу провели в его кабинет, едва она вошла в приемную. Аркадий Станиславович оказался приятным мужчиной средних лет, с седыми волосами и умным живым лицом. Анастасия сразу же почувствовала к нему расположение.
   Он расспросил ее о симптомах, записал что-то в большой блокнот, а потом произнес:
   – Что же, начнем с нескольких самых простых тестов. Ведь объяснение всему непонятному и загадочному в подавляющем большинстве случаев самое простое!
   На Настю вдруг накатила волна паники. Доктор заверил, что волноваться нет причин, однако это ее не успокоило. Пока она ждала к небольшой комнатке, в которой приглушенно играла классическая музыка, ее начала бить дрожь. Результаты тестов, как заверил Аркадий Станиславович, станут известны через несколько минут.
   Когда наконец появился врач, Анастасия ощутила, что готова упасть в обморок. Сидя на кушетке, она произнесла заплетающимся языком:
   – Это так ужасно? Скажите, это рак? Или что-то иное, тоже смертельное?
   Аркадий Станиславович улыбнулся и ответил:
   – Я же сказал, что для беспокойства причин нет. Что же касается вашего вопроса, то жизнь – это, как известно, смертельная болезнь, передающаяся половым путем. Все мы смертны, однако в данном случае речь идет не о кончине, а о начале новой жизни. Потому что рад сообщить вам отличную весть, Анастасия Петровна. Вы беременны и станете матерью!
   Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать то, что сказал доктор. Она беременна – только как это возможно? Хотя вопрос был дурацкий, ведь у нее имелся молодой резвый муж, охочий до любовных игр.
   – Но ведь я предохраняюсь, – призналась Анастасия. – Мы с мужем приняли решение, что детей нам больше не надо…
   – Такое бывает, – сказал доктор, – нечасто, но бывает. Природа берет свое. Или малыш, которого вы носите в себе, должен в любом случае появиться на свет. Судьба, так сказать!
   – Но мне уже тридцать девять! – воскликнула Анастасия. – И у меня уже имеется два ребенка!
   Доктор нахмурился и сказал:
   – Вы хотите сказать, что желаете прервать беременность? Конечно, это возможно, срок еще вполне позволяет, однако предлагаю вам не принимать скоропалительных решений…
   Ребенок… Одно дело – родить, когда тебе девятнадцать или двадцать девять, а другое – когда тебе почти сорок! Для кого-то это неземное счастье и самая волшебная новость на свете: для того, кто хочет этого ребенка всеми фибрами своей души.
   Нет, не то чтобы она не хотела этого ребенка, но… Она его не планировала! Поэтому-то она и трактовала симптомы беременности по-своему, думая, что ее отравили или что у нее неоперабельный рак!
   Отец ребенка очевиден: Эдик. Последний год с небольшим она занималась сексом только с ним. Но ребенок от этого, по сути, большого ребенка? Большого ребенка, который что-то затевает против нее?
   Мысли лихорадочно крутились у нее в голове. Если она решит вынашивать ребенка, то рано или поздно ей придется уйти в декрет. А потом роды. И возня с малышом. Дуйменову только этого и надо: она ведь не сможет концентрироваться на их противостоянии… Она окажется легкой добычей!
   – Поверьте мне, ребенок в подобной ситуации – явно знак свыше, – убеждал ее Аркадий Станиславович. – Позволю себе заметить, что вы дама более чем обеспеченная. Многие представители элиты пытаются завести собственного малыша, но не могут. А вы зачали, хотя теоретически это было невозможно…
   Да, и невозможное стало возможным. Анастасия продолжала обмозговывать ситуацию. Вероятно, она чудовищная мать в глазах многих женщин, однако она не хотела этого ребенка! Помимо того что беременность и роды надолго выбивали ее из колеи, она не хотела усиления Эдика. А он, став отцом ее малыша, конечно же, будет предъявлять претензии. Более того, его ребенок станет наследником ее фирмы!
   Фирмы, которой, впрочем, скоро не будет. Но чтобы этого не произошло, ей требовалось быть во всеоружии. А как она может быть во всеоружии, сначала находясь на сносях, а потом таскаясь с младенцем?
   – Уверен, что шок пройдет, потому что это позитивный шок, – вещал доктор. – И вы примете правильное решение. Ребенок у вас не первый, соответственно, вы знаете, что вас ожидает…
   Вот именно поэтому она и не хотела этого ребенка! Нет, она не имела ничего против этого трогательного комочка, сидевшего в ее животе. В другое время, при других обстоятельствах он был бы желанным и горячо любимым. Но ему следовало появиться на свет или на год раньше, или на год позже. Потому что через год, Анастасия в этом не сомневалась, она сумеет справиться с Дуйменовым и его притязаниями на ее фирму.
   Но сейчас… Сейчас он ей не требовался!
   – В конце концов… – вздохнул врач, видя ее скептическое выражение лица. – В конце концов, вы можете подумать об анонимном усыновлении. У меня есть контакты, вашего малыша с радостью возьмут к себе на воспитание бездетные пары, у которых есть деньги и которые страстно желают стать родителями. Все пройдет без привлечения общественности, никто ничего не узнает, а вашему ребенку будут гарантированы любящие мама и папа и отличное будущее…
   Он что, на полном серьезе предлагал ей стать инкубатором на двух ногах? Впрочем, для ребенка, которого она не хотела, не такое уж и плохое решение. Но ведь все равно на ближайшие месяцы она выпадала из жизни – и это в разгар войны с Дуйменовым!
   – В любом случае вам придется встать на учет и подумать о соблюдении простых, но действенных правил, столь важных для здоровья малыша, – добавил Аркадий Станиславович. – Давайте мы составим график ваших ко мне визитов…
   Анастасия вскочила с кушетки и заявила:
   – Благодарю вас, доктор, один только вопрос: это точно, что я беременна?
   Тот улыбнулся и сказал:
   – Да, точно, ошибки быть не может. Вам не стоит беспокоиться…
   – Я и не беспокоюсь! – прервала его Анастасия. – Вы ведь связаны врачебной тайной, не так ли? Извините, не хотела вас обидеть! Просто мне огласка сейчас не нужна.
   Доктор проводил ее обратно в свой кабинет и сказал, подходя к компьютеру:
   – Итак, вы, вероятно, помните, что вам можно делать, а что нет, однако позволю себе напомнить об этом еще раз…
   Мобильный Анастасии запищал – пришла СМС с фирмы. Дуйменов нанес ответный удар, и требовалось ее решение по важному вопросу.
   – Доктор, это потом, при случае! – заявила она. – Сейчас мне пора! Я с вами, быть может, свяжусь!
   Аркадий Станиславович оторопело уставился на нее и заметил:
   – Я вас не понимаю, Анастасия Петровна! Вы беременны, и это не шутка! Тем более что у вас имеется два ребенка и вам, уж извините, что педалирую эту тему, почти сорок! А вы относитесь к факту своей беременности как глуповатая школьница!
   Анастасия вздохнула и ответила:
   – Я же сказала, что свяжусь с вами. И сделаю это в ближайшее время. Однако день-другой или даже неделю-другую ребенок может потерпеть. Я приму решение и сообщу его вам. Но сейчас меня ждут гораздо более важные дела, чем этот ребенок!
   Доктор хотел что-то сказать, но Анастасия, вынув из кошелька несколько пятитысячных купюр, положила их ему на стол и выбежала из кабинета.
   Оказавшись в автомобиле, она первым делом связалась с фирмой и отдала распоряжения. Сказала, что едет в офис, – официально она была на встрече с важным человеком.
   Доктор Аркадий Станиславович, вздохнув, посмотрел на деньги. Убедившись, что пациентки и след простыл, он вынул мобильный, отыскал в адресной книге кодовое имя – под ним скрывался человек, на которого он работал, – нажал кнопку и, когда в трубке раздался голос, произнес:
   – Она беременна. Пятая неделя. От дальнейших обследований отказалась. По всей видимости, хочет пойти на аборт, так как ребенок только мешает.
   – Вы пытались убедить ее сохранить ребенка? – спросил собеседник, и доктор заверил, что пытался.
   – Значит, плохо пытались! – заявил несколько раздраженно собеседник. – Придумайте что-нибудь, скажите, что аборт ей противопоказан, что могут быть осложнения…
   – Кажется, пациентка приняла решение и не намерена от него отступить, – возразил доктор, на что собеседник заметил:
   – Вам платят не за то, чтобы вы меня убеждали, а чтобы убедили ее. Сделайте так, чтобы она решилась выносить ребенка. Это понятно? Получите тройной гонорар!
   Алчный эскулап, быстро высчитав, сколько это будет, заверил, что сделает все, что от него зависит.
   А собеседник, положив трубку, пробормотал:
   – Настенька, ты должна принять верное решение! Потому что иначе придется прибегнуть к иным, совершенно иным методам. И они тебе явно не понравятся…
 
   Звонок застал ее, когда она стояла на светофоре, нетерпеливо ожидая, когда же красный сменится зеленым. Мобильный снова зазвенел, и она схватила его, будучи уверенной, что на связи кто-то из фирмы.
   – Анастасия Петровна, это Точилин, – услышала она знакомый голос. – Мне удалось раздобыть кое-какую информацию о вашем супруге. Кое-какую занятную информацию…
   Бросив взгляд на часы, Анастасия договорилась с главой детективного агентства о встрече в небольшом, уютном венском кафе, перезвонила в фирму, отдала новые распоряжения и сказала, что задержится.
   Когда она вошла в кафе, Точилин уже ждал ее, сидя в глубине зала, за столиком, полускрытым аркой. Анастасия заказала себе эспрессо, и только когда его подали, вспомнила, что беременна. Впрочем, становиться матерью в третий раз она не намеревалась.
   – Так что вам удалось узнать? – спросила она, и глава детективного агентства пояснил:
   – Пока что не так уж много, но это интересные факты, о которых вам надо знать уже сейчас. И это только верхушка айсберга. Чтобы узнать подноготную, потребуется время. Однако прошлым вашего супруга занимается мой самый опытный сотрудник. Вот взгляните на это…
   Он передал Анастасии досье, и она, отпивая весьма посредственный кофе, пробежала глазами ту информацию, которая была напечатана на листах.
   – Гм, то, что он до женитьбы не был монахом, мне и так понятно… Но он, оказывается, являлся мальчиком по вызову! – произнесла озадаченно Анастасия.
   – Элитной проституткой мужского пола, – подтвердил Точилин. – Кто-то старался замести следы в Интернете, но нам удалось раскопать старые фото вашего благоверного…
   Анастасия взглянула на откровенные изображения Эдика. Только звался он там вовсе не Эдиком, а Жаном. Ну что же, ханжой она не была. Ну, работал по вызову, что поделаешь. И то, что не хотел ставить ее в известность, тоже понятно: кому приятно говорить об этом. А Жан… так не Васисуалием же ему в самом деле в подобной профессии именоваться.
   – Однако создается впечатление, что он намеренно приложил все усилия, чтобы стать вашим мужем. Причем являясь при этом мужем другой женщины! – провозгласил Точилин.
   Анастасия усмехнулась – ну надо же, наш пострел везде поспел!
   – Он что, двоеженец, наш милый Жан? – спросила она, а Точилин ответил:
   – Не исключаю, что и троеженец, если так можно выразиться. Потому что вы знаете его как Эдуарда Елецкого. Похоже, Эдуард – это подлинное имя. Но фамилия у него вовсе не Елецкий. Потому что на другой даме он женат под именем Полянского. И дата рождения у него иная…
   Анастасия посмотрела на ксерокопию паспорта и пробормотала:
   – А тут он себе год сбросил. Хотя кто знает, сколько ему на самом деле лет.
   Точилин продолжил:
   – И все бы ничего, если бы некий Эдуард Долецкий не был замешан восемь лет назад в убийстве в Петербурге пожилой ювелирши, бывшей одновременно его супругой. Во время разбойного нападения на несчастную были украдены раритетные драгоценности на полмиллиона долларов.
   – Он определенно питает слабость к звучным фамилиям, – констатировала Анастасия. – Мальчик, поди, только Лебядкин, а желал бы зваться князем де Монбаром. Ну, или хотя бы Эдиком Елецким. Кстати, это он убил ювелиршу?
   – Если наш Эдуард – это тот Эдуард, что весьма вероятно, но пока еще не доказано, то у следствия было к нему множество вопросов, однако убитый горем вдовец вдруг словно растворился в воздухе. Его искали, но не нашли. Думается, что он, изменив внешность, но не свои привычки, перебрался из Северной столицы в Белокаменную и снова стал дружить с пожилыми дамами…
   Пожилая дама… Получается, она для Эдика тоже пожилая дама? Только что он хочет от нее, этот Эдик? Все равно, даже убив ее, он ничего бы не получил…
   Ничего, кроме прав опеки! Но для этого ему потребовалось бы устранить Светлану. Но убивший однажды убьет снова.
   – А кто его нынешняя супруга, не считая меня самой? – поинтересовалась Анастасия, и Точилин подал ей фотографию особы с идеально гладким, похожим на восковую маску лицом и стрижкой а-ля Мирей Матье.
   – Изольда Игоревна Меттерних, точный возраст неизвестен, по собственным заверениям – сорок шесть. На самом же деле – лет на двадцать больше. Потому что если ей сорок шесть, то как сорок лет назад она могла выйти замуж за австрийского графа со звучной фамилией? – произнес глава детективного агентства.
   Анастасия припомнила какую-то череду скандалов, связанную с этой пожилой представительницей столичной тусовки. Речь шла то ли о распространении наркотиков, то ли о сексе с несовершеннолетними, то ли о том и о другом.
   – Госпожа Меттерних продюсер, специализируется на так называемых мальчиковых группах, солистами которых являются подростки от шестнадцати до двадцати. Одна половина, по слухам, проходит через постель престарелой продюсерши, а другая половина – геи, – подвел итог Точилин. – Что, впрочем, не мешает Меттерних раскручивать своих подопечных, отлично на них зарабатывать.
   – И как он расстался с этой Меттерних? – спросила Настя. – Она ведь жива, жертвой убийства не стала. Или он обокрал ее и ретировался? Но тогда бы она его искала! А он остался здесь же, в Москве, и вращается в тех же самых, что и брошенная супруга, кругах!
   Точилин усмехнулся и ответил:
   – Этим вопросом задался и я сам. Нет, никто не в курсе, что стало с милым смазливым Эдиком, который был супругом Изольды Игоревны аж целых четыре месяца, потом он как в воду канул. Она всем сказала, что они полюбовно расстались. Однако развода не последовало. И она его не искала. Как будто… Как будто она в курсе, где он и, более того, на ком он сейчас женат!
   Он взглянул на Анастасию, и та, допив эспрессо, сказала:
   – Хотите сказать, что Изольда сама подложила мне его в кровать?
   – Мне удалось установить, что Меттерних – совладелица того самого элитного спортивного салона, в котором вы познакомились с Эдиком. И расстанься они со скандалом, более того, обмани он ее и сбеги, он бы не смог работать там тренером по фитнесу!
   Анастасия задумалась: выглядело в самом деле подозрительно. Но то, что она попала в этот салон, случайность! Ей его посоветовали… Только вот кто? Этого она уже не помнила.
   Впрочем, в данный момент это было не столь важно. Все равно она не могла сконцентрироваться – странно, но «истина» о супруге выбила ее из колеи. Но кто бы не впал в ступор, узнай, что муж – бывший мальчик по вызову, многоженец, вор и, не исключено, убийца?
   – Вы правы, – произнесла Анастасия, собирая разложенные по столу бумаги. – Если столько вам удалось собрать об Эдике за день, то меня в дрожь бросает от того, что вам удастся накопать на него за неделю!
   Михаил Точилин внимательно посмотрел на нее, а потом его рука вдруг легла поверх ладони Анастасии.
   – Этот человек опасен, поверьте моему опыту. Поэтому я приложу все усилия, чтобы вывести вас из-под удара. Потому что я не могу допустить, чтобы с вами что-либо произошло. Ибо…
   Он запнулся – мимо прошла официантка с подносом. Анастасия, которую тяготила странная ситуация, быстро выдернула ладонь из-под длани начальника сыскного агентства и произнесла:
   – Вот и отлично. Как вы считаете, сколько времени вам понадобится для установления истины?
   Точилин ничего не отвечал, а сама Настя думала о том, что он сейчас хотел ей сообщить. Признаться в любви? Как несколько месяцев назад, правда, в завуалированной форме. И только то, что она поперхнулась апельсиновым соком, разрядило ситуацию.
   Но это же просто смешно! Конечно, она замечала, что Точилин относится к ней не как к другим клиентам, однако приписывала это крупным суммам, которые он получал за услуги. Или она ошиблась?
   – Думаю, недели хватит, хотя гарантировать этого не могу, – произнес тот наконец. – Ибо осушить можно даже океан лжи. Но это непросто. Пообещайте мне, что не будете поступать безрассудно! Например, категорически не стоит заводить бесед с вашим мужем о его прошлом. Если он узнает, что вы в курсе неприглядных деталей, он может наделать глупостей. А это не нужно ни вам, ни мне!
   Анастасия собиралась возразить, что в ее планы не входило посвящать Эдика в то, что ей стало известно. Вдруг завибрировал ее мобильный, лежавший на столе: звонил предмет их разговора.
   Анастасия несколько секунд, словно загипнотизированная, смотрела на дисплей. Как будто она боялась принять звонок. Нет, глупости, ничего она не боялась! Просто ее смущало, что рядом находился Точилин.
   – Да, что? – спросила она, когда решилась взять трубку. – Что-то случилось?
   Бархатный голос Эдика произнес:
   – Настюша, просто по тебе так соскучился… И хотел сказать, что сегодня утром было так классно. И я снова хочу тебя – прямо сейчас!
   Он стал нести эротическую околесицу, а Анастасия, чувствовавшая не возбуждение, а нараставшее раздражение, поглядывала на Точилина. Интересно, а он слышит, что городит в трубку Эдик?
   – Извини, я сейчас на важном совещании, – оборвала рассусоливания мужа Анастасия.
   – Ничего страшного, подождут! – заявил Эдик. – Кстати, ты ведь заедешь домой, чтобы переодеться для аукциона?
   Ах да, этот дурацкий благотворительный аукцион! Ей было не до него, однако Настя была одним из его организаторов. К тому же она не могла позволить себе дать слабину: наверняка слухи о том, что она объявила войну могущественному олигарху, расползлись по тусовке. И если Настя вдруг не появится, то все будут считать, что она струсила или что у нее невероятные проблемы.
   – Пока не знаю, – ответила она, – если получится, то заскочу, если нет, то отправлюсь туда прямиком из офиса. У нас запарка…
   – Надеюсь, ничего серьезного? – спросил Эдик, и в его голосе Настя уловила странные нотки. Создавалось впечатление, что он что-то знал, и, не исключено, знал очень даже многое! – Я тебя очень сильно люблю, Настя! – произнес он и отключился.
   Он ее очень сильно любит… Ее – или ее деньги? Но если бы хотел денег, то нанялся бы любовником или супругом к по-настоящему богатой особе. Тогда получается, что вместе с ней Эдик был не по своей воле, а потому что ему заплатили – или приказали?
   Слишком много предположений, гипотез, вопросов без ответа. Анастасия кинула телефон в сумочку и, поднимаясь, сказала:
   – Крайне вам признательна. Если станет известно что-то новое и важное, звоните в любое время суток.
   Она достала купюру, чтобы расплатиться за кофе, но Точилин заявил:
   – Нет-нет, Анастасия Петровна, об этом не может быть и речи! Я сам за все заплачу!
   Где это видано, чтобы нанимаемый платил за клиента? Анастасия качнула головой, подозвала официантку и протянула ей купюру. А затем, не дожидаясь сдачи, зашагала прочь.
   Какое-то странное чувство подмывало ее обернуться, однако она не сделала этого. Только когда оказалась в автомобиле, бросила мимолетный взгляд на кафе – и разглядела в окне Точилина, который, замерев, словно статуя, стоял посреди зала.
   Итак, Эдик оказался предателем. Впрочем, кажется, она ожидала подобного поворота событий: ведь с любимым у нее был даже заключен брачный договор. И при разводе он бы ничегошеньки не получил.
   Однако не время забивать голову Эдиком. Анастасия вернулась в офис, где кипела работа. Оказалось, что за прошедшие три часа Дуйменов успел многое: два поставщика, с которыми они работали уже несколько лет, вдруг отказались от сотрудничества. А затем раздался звонок из финансовой инспекции: чиновник, говоривший со Светланой, ходил вокруг да около, а потом намекнул, что лучше бы им принять выгодное предложение, ведь если начнется проверка, то может выясниться, что фирме надо доплатить огромную сумму – чисто гипотетически, конечно же.
   Быстро отдав распоряжения, Анастасия взглянула на часы: стремительно надвигался вечер. Нет, домой она точно не попадет. И это идиотское мероприятие было ни к чему, тем более что она никогда не являлась любительницей подобного. Но что поделать…
   За последующие четыре часа она провела шесть важных телефонных разговоров, отослала девять сообщений по электронной почте, надиктовала два факса, а в промежутках просмотрела подготовленное юристами и аналитиками досье и созвала пятиминутку.
   Она видела, что ее люди работают на пределе. Они сделали все, что могли сделать, – и требовать большего было бы преступлением. В конце концов, не только у нее одной были семья и планы на вечер.
   Поэтому после пятиминутки она сказала:
   – Все отлично поработали! Завершаем сегодняшний день прямо сейчас!
   Светлана вопросительно посмотрела на нее, а затем заявила:
   – Но как же быть с запросом в Австрию? И с Ерохиным связаться так и не удалось. И должен прийти еще ответ из Екатеринбурга…
   Сестра была явно не в восторге от идеи разойтись по домам. Но Анастасия видела усталые лица своих сотрудников и понимала, что даже если они все останутся до утра в офисе, это ничего уже не изменит. Ведь важно не бегать с выпученными глазами и высунутым языком, отдавая непонятные приказания, а сделать правильные ходы – и ждать результата. А правильные ходы она уже сделала.
   – Запрос в Австрию я пошлю, но для этого мне никто не требуется. Ерохин в отпуске, где-то на Мальдивах, и рано или поздно прочтет электронное сообщение или прослушает автоответчик своего мобильного и объявится. В Екатеринбурге другой часовой пояс, там уже все завершили трудиться. И если они дадут ответ завтра утром, это ни на что не повлияет!
   Светлана кивнула, хотя по выражению ее лица было видно, что она не согласна.
   – Большое всем спасибо! – произнесла Анастасия. – Шампанское откладывается до лучших времен, однако уверяю вас – пить его будем мы, а не господин олигарх!
   Сотрудники исчезли в течение двух минут, и в офисе осталась только сама Настя. Она сидела за своим компьютером и пялилась в экран. Несмотря на то что она предприняла все, что могла, у нее не было уверенности в победе. Не исключено, что им удалось отбить первую атаку или выиграть одно сражение. Но война ведь только начиналась…
   Раздались шаги, и на пороге возникла тень. Анастасия вздрогнула и заметила Светлану. Та стояла в плаще – странно, Настя была уверена, что сестра ушла, не попрощавшись.
   – Ты еще здесь? – спросила устало Анастасия. – Света, извини, что сорвалась сегодня, причем не единожды. Ситуация критическая…
   Светлана посмотрела на нее и произнесла:
   – Мы ведь проиграем?
   Анастасия ничего не ответила, а Светлана повторила:
   – Не молчи! Ты всегда, если не желаешь вступать в спор, молчишь! Поэтому не молчи! Это ты нашим сотрудникам голову морочишь – и правильно делаешь. Потому что если сказать, что дело кранты, то они разбегутся, как крысы. Или будут делать ошибки. Что еще хуже.
   Анастасия ответила:
   – Я хотела набросать письмо австриякам. Так что если ты позволишь…
   Светлана хлопнула сумочкой по столу и заявила: