Страница:
Я просто стараюсь убедить себя в том, что намного лучше этого маньяка. Я-де убиваю не из удовольствия, а из-за денег. Но ведь деньги помогают заполучить любые удовольствия! И то, что я не лишала жизни детей, вряд ли намного лучше. Или кто-то на полном серьезе будет утверждать, что убивать взрослых – лучше, чем убивать детей? Убийство, оно и есть убийство! Ладно, согласна, я убиваю, но хоть не измываюсь над жертвами. Однако позволяет ли мне это судить о себе как об ангеле, а о человеке, которого сейчас преследую, как об исчадии ада?
В том-то и суть: мы с маньяком, убийцей маленьких девочек, одной крови. В переносном, конечно, смысле. Иначе говоря, одного поля ягоды – ядовитые ягодки поля смерти, тлена и праха. Да, я ничем не лучше злодея, но вряд ли бы он, став свидетелем того, как я совершаю или планирую совершить убийство, попытался бы воспрепятствовать ему. Покатил бы на своем фургоне, в котором лежит малолетняя жертва, дальше. Значит, я все-таки лучше? Или мне просто хочется так думать?
Нет, определенно у меня кризис среднего возраста, ибо избавиться от подобных назойливых мыслей никак не получается. От них меня отвлекали только по-прежнему ноющий локоть и то затихающая, то разгорающаяся боль в пальцах ноги.
По мере того как мы удалялись из города, я постепенно сократила расстояние до черного фургона. Его номер был заляпан грязью, причем у меня не было ни малейших сомнений, вовсе не случайно, а намеренно.
Фургон как фургон, обыкновенная «Газель», ничем не примечательная. Разве что, возможно, тем, что за рулем сидел убийца, а в паре метров от него покоилась упакованная в брезент малолетняя жертва.
Пробок, к счастью, не было, автомобилей было не так уж много – все же был вечер среды, до конца рабочей недели оставалось еще два дня. Поэтому я снова увеличила расстояние, не теряя фургон из виду.
То, что путь наш явно лежал за город, можно было интерпретировать по-разному. Субъект только что похитил девочку и везет ее в свою берлогу. Или, что не исключено, намеревается избавиться от трупа. Но в том-то и дело: я была уверена, что девочка еще жива!
Нельзя сказать, чтобы я особенно рьяно следила за криминальной хроникой, однако все-таки не упускала ее из виду, в особенности когда речь шла о явно заказных убийствах или о подозрительных несчастных случаях и летальных исходах среди богатых и знаменитых. А вот маньяками я не интересовалась вовсе. Всплыло, правда, сейчас в памяти подслушанное в какой-то стародавней программе утверждение, что в каждом большом городе в любой временной отрезок действует как минимум один серийный убийца.
С учетом того, что Москва не просто большой, а гигантский город, а также того, что маньяки наверняка имеют разнообразные жуткие пристрастия, в российской столице одновременно могли действовать и три, и пять подобных душегубов.
Но страшнее всего не уже действующие маньяки, а потенциальные серийные убийцы. Потому что рано или поздно они выходят на тропу войны. Потому что рано или поздно злое начало дает о себе знать.
Видимо, как и во мне. Размышления о маньяках снова навели меня на мысль о собственной профессиональной карьере. Может, это знак свыше – спаси ребенка, останови кровавого вурдалака, покайся и завяжи с преступлениями? Но в божественную силу, как уже упоминала, я не верю. Потому что слишком уж много зла повидала в течение своей жизни. Повидала и сотворила сама. И убедилась в том, что сделать сие – очень и очень легко. И никакого наказания за него обычно не следует.
Подобные размышления, словно водоворот, затянули меня с такой силой, что на мгновение я потеряла бдительность, а потом вдруг с ужасом поняла: я упустила фургон! Впереди его больше не было! Неужели водитель заметил слежку? Нет, не может быть. Но куда же он тогда делся?
Игнорируя правила дорожного движения, я, не дожидаясь следующего поворота, развернулась на трассе, чем вызвала бурное недовольство других водителей. Но на концерт их возмущенных клаксонов мне было решительно наплевать. Да, я хотела спасти девочку. И, что совершенно очевидно, ради этого готова рискнуть собственной жизнью.
Логическое мышление – вот ключ ко всему! Никуда фургон деться не мог. Не растворился же он в воздухе, в конце-то концов! И если его все же на трассе нет, это может означать только одно: похититель девочки свернул.
Возможностей для поворота на данном участке было немного. Я быстро восстановила в памяти картинку того, что видела несколько минут назад… Когда мы проезжали мимо вот этой шашлычной, фургон определенно маячил впереди. Потом на меня накатили философские думы, и на минуту или две я погрузилась в свой внутренний мир, не замечая, что происходит вокруг. И пронеслась мимо узкой грунтовой дороги сразу за закусочной, уводящей в лесной массив с отдельно стоящими постройками. Точно, если «Газель» куда и могла свернуть, так только туда!
Пришлось снова нарушить правила дорожного движения и перестроиться в нужное мне направление. Я бросила взгляд на панель с электронными часами: с того момента, как я поняла, что упустила фургон, прошло двенадцать минут. Как профессиональный киллер, я знала: за это время можно сотворить очень много ужасных вещей.
Однако тут снова всплыла в памяти фраза из почти забытой передачи о серийных убийцах – маньяки любят смаковать мучения своих жертв. Значит, у меня имеется шанс вырвать девочку из лап чудовища живой, хотя, может быть, и не полностью невредимой.
Я на мгновение успокоилась, а потом меня пронзила страшная догадка. Ведь не в лес же повез маньяк свою жертву! Только в дешевых фильмах ужасов меж деревьев беспрепятственно скачут людоеды и мутанты, стреляющие в людей из лука и делающие из них фрикасе. Убийца привез сюда девочку, потому что у него имеется здесь дом! И двенадцати минут ему вполне могло хватить, чтобы въехать во двор, закрыть ворота – и исчезнуть из поля зрения.
Я порулила по грунтовой дороге, всматриваясь в подступающую со всех сторон темень. Наконец возникла первая улица, освещенная тусклыми фонарями. Виднелись уходившие вдаль ряды коттеджей и дачных построек.
Подобных проездов здесь было, разумеется, несколько. Ну и в какой из них свернул маньяк? Теперь следовало полагаться не только на логическое мышление, но и на интуицию. А также на удачу. Без них в моей профессии никак нельзя.
Маньяку наверняка требуется уединенное местечко. Вряд ли он живет здесь постоянно, скорее наведывается время от времени. И дом его хорошо скрыт от посторонних глаз. Только вот что мне это дает?
Размышляя, я продолжала катить по улице. Вдруг заметила на некотором отдалении от прочих домов строение, обнесенное забором. И как раз там медленно закрывались автоматические ворота. На территорию участка только что кто-то въехал!
Моя рука потянулась на пассажирское сиденье, и я схватила то, что всегда покоилось в моем автомобиле, – прибор ночного видения, весьма облегчающий выполнение моих непростых заказов. Я поднесла к глазам окуляры и разглядела контуры фургона, стоявшего на территории того самого участка.
Мне повезло. Я нашла логово маньяка. Заглушив мотор, я быстрым движением руки сняла с себя наконец латексную маску и парик. Затем, выйдя на свежий воздух, открыла багажник и извлекла свой походный рюкзак. В нем имелось то, что всегда пригодится в экстремальных ситуациях. А теперешняя ситуация была, вне всяких сомнений, именно таковой.
Первым делом я скинула ужасные сапоги на высоченных каблуках и осмотрела пальцы ноги. Каждое прикосновение отдавалось адской болью, однако, судя по всему, переломов не было. И на том спасибо. Конечно, мне сейчас требовался основательный отдых, но на ближайшую ночь у меня неожиданно возникли совсем иные планы. Поэтому я обулась в чрезвычайно удобные бесшумные мокасины, стянула с рук тонкие перчатки телесного цвета, сменила их на черные кожаные, забросила рюкзак за плечи и двинулась по направлению к одиноко стоящему дому.
Он походил на небольшую неприступную крепость. Я рассмотрела видневшееся из-за забора здание через прибор ночного видения. Судя по всему, окна верхнего этажа забраны решеткой. Причем не только снаружи, но и внутри. Более чем удивительно для дачного коттеджа! Но естественно для берлоги серийного убийцы.
Я приблизилась к забору и заметила, что около входа на участок установлена видеокамера. Маньяк явно не желает появления незваных гостей. Встав так, чтобы объектив не мог захватить меня, я прислушалась. До слуха донеслись приглушенный хлопок двери фургона, шаги, а через несколько секунд воздух сотряс собачий лай. Я отшатнулась – у маньяка имеются злобные четвероногие слуги!
Собак я, если признаться честно, никогда особенно не любила. Именно с ними связаны мои неприятные детские воспоминания. Не считая, конечно, того ночного кошмара, что с завидной регулярностью превращает мои ночи в бессонную пытку. Из домашних животных у меня имелись только рыбки в аквариуме, и сии бессловесные твари меня вполне устраивали. А вот собаки…
Раздался скрежет когтей по металлу – твари явно почуяли меня. И мне пришлось ретироваться. Не хватало еще, чтобы хозяин странного особняка пришел к мысли, что за его обиталищем кто-то наблюдает.
Держась от забора подальше, я обошла участок по периметру. И пришла к выводу, что лучше всего проникнуть на территорию с одного из углов. То место, как я заметила, не попадало в обзор второй камеры, установленной на заборе.
Локоть все еще ныл, но уже не так сильно, больше всего меня беспокоили пальцы ног. Боль в них усиливалась, даже несмотря на крайне удобную обувку. Но приходилось терпеть.
Я извлекла из рюкзака чрезвычайно прочное лассо, а также пневматический пистолет, в котором содержались капсулы со снотворным. Одно ловкое движение, две секунды – и я уже вскарабкалась по забору.
Раздалось угрожающее рычание, из-за дома вывернул громадный черный дог. Прицелившись, я выстрелила в него и не промахнулась. Животное тявкнуло, заскулило, затем жалобно взвыло – и повалилось на землю. Но следом примчалась другая зверюга, на сей раз пятнистый дог. Еще до того, как пес успел залиться лаем, я всадила в него солидную порцию снотворного. Второй монстр тоже заснул.
Выждав и убедившись, что новые гавкающие и клацающие клыками сюрпризы меня не поджидают, я осторожно спрыгнула с забора вниз. Едва мои ноги коснулись земли, я сразу почувствовала резкую боль. Да, полученная в канализационном люке травма давала о себе знать, но я была полна решимости закончить начатое дело.
В доме не горело ни одно окно. Или маньяк уволок свою жертву в подвальные помещения, или окна занавешены шторами, не пропускающими изнутри свет, или даже они вовсе – обманки. Кто-то весьма основательно потрудился, обустраивая этот замок Синей Бороды. Что позволяло сделать неутешительный вывод – хозяин сего страшного места убивает явно не в первый раз. И не во второй. И не в третий. Чувствовалось, маньяк устроился здесь надолго и убивает давно, не исключено, в течение нескольких лет.
Но если в Москве или области завелся маньяк, в течение многих лет похищающий и убивающий детей, то отчего об этом неизвестно широкой общественности? Конечно, правоохранительные органы зачастую не справляются со своими обязанностями, а многие из работающих там – откровенные неумехи или карьеристы-взяточники. Но утаить факт наличия маньяка от жителей мегаполиса все же дело нереальное. Ведь имеются и желтые издания, обожающие подобную тематику, и интернет-порталы, и независимые блоггеры, ведущие самостоятельные расследования. В конце концов, если бы власти и отрицали наличие маньяка, то тревогу забили бы родители исчезнувших детей. А их требования кто-нибудь уж точно подхватил бы.
И тем не менее ни о каком маньяке – новом Чикатило или московском Джеке-потрошителе – я ничего не слышала. Конечно, время от времени в столице ловили очередного душегуба, но вот именно – ловили. Да и специализирующихся на похищении детей извергов среди них в последнее время, если память мне не изменяет, вроде бы не было.
Или я ошиблась в своих предположениях и маньяк, на чей след я напала совершенно случайно, совершил сегодня свое если не первое злодеяние, то одно из первых? Нет, все его повадки, а также почти неприступный дом говорят о том, что он занимается своей жуткой деятельностью в течение определенного и, похоже, весьма долгого времени. Что у него имеется большой опыт. И что на его совести масса детских жизней.
Отчего-то мне стало жутко и неприятно, хотя обычно подобных чувств я не испытывала. Мне вдруг захотелось поскорее убраться подальше от этого замка Синей Бороды в Подмосковье и бежать отсюда за тридевять земель, за сорок сороков. Непонятное чувство подсказывало мне: если останусь, то ни к чему хорошему это не приведет. Для меня.
Но если я сейчас ретируюсь, то это тоже не приведет ни к чему хорошему – для несчастной похищенной девочки. Да, собственно, почему я так перепугалась? В голове мелькнула какая-то странная мысль, но у меня не было желания и времени заниматься самокопанием.
Я осторожно скользнула к фургону, стоявшему около трехэтажного дома. Само здание было добротное и в то же время какое-то пугающее. А его черные окна походили на глазницы черепа.
Дверца фургона оказалась приоткрытой. Я заглянула в него и заметила тот самый кусок брезента, который видела на пустыре. А на полу лежало что-то цветное. Я осторожно подняла вещицу и повертела в руках. Это была махровая резинка для волос: розово-фиолетовые переплетающиеся полоски.
В рюкзаке у меня имелось и холодное, и огнестрельное оружие, однако я приняла решение, что маньяк заслуживает дозы снотворного из пневматического пистолета. И дело не в том, что я не желала убивать его, брать на душу новый грех, вот уж что волновало меня в последнюю очередь. Я хотела, чтобы изверг остался в живых и предстал перед судом. Получил бы пожизненное заключение и отправился в тюрьму особого режима, где провел бы остаток своей никчемной жизни.
Кстати, невероятно, но факт – я, профессиональная убийца, была противницей смертной казни. Объяснялось это просто: обыкновенный человек, то есть частное лицо, по моему мнению, имеет право на убийство, потому что убийцей может оказаться каждый, нужны только соответствующие обстоятельства; а вот государство убивать права не имеет. То есть как частное лицо любой человек имел бы право, более того, его святой обязанностью было бы прикончить Гитлера, если бы представилась такая возможность, а вот не покончи тот с собой и окажись на скамье подсудимых в Нюрнберге, отправлять его на виселицу не следовало. Уж слишком просто.
Ведь смерть – всего лишь миг. Ибо, и я знала это лучше, чем кто бы то ни было другой, самая худшая тюрьма вовсе не замок Иф, не «Черный дельфин», а ты сам, твои собственные поступки, воспоминания и кошмары, заключенные в черепной коробке. И постоянное напоминание о том, что ты – монстр.
Суд, конечно, судом, но выступать на нем главной свидетельницей обвинения я не намеревалась. Как после поимки маньяка все обставить так, чтобы у правоохранительных органов не возникло ненужных мне вопросов, я пока не знала. Но проблема вполне была решаема…
Положив резинку для волос обратно на место, я взглянула на входную дверь. Затем, приложив к глазам прибор ночного видения, убедилась в том, что камер поблизости нет. Вероятно, маньяк не мог и предположить, что кто-то проберется в его логово, но все равно требовалось быть крайне осторожной.
Я поднялась на крыльцо и подошла к двери. И убедилась в том, что она, как и окна, бутафорская. Дверной проем имелся, имелась и дверь, и даже замок. Но открыть створку невозможно, потому что та является не более чем декорацией.
Да, значит, я имела дело с профессионалом. С человеком, который построил странный дом только с одной целью – привозить сюда свои жертвы и лишать их жизни. Передо мной не дача отца семейства, в которой тот проводит выходные с женой, детьми и внуками и в которой в обычные дни наведывается украдкой, по-воровски, совершая в подвале гнусные злодейства, истязая похищенных детей. Этот дом не предназначен для того, чтобы его посещали гости, друзья или родственники. Он даже не замок Синей Бороды, а дворец Дракулы. И построен с единственной целью – чтобы позднее стать средоточием зла, отчаяния и боли.
Причем хозяин возводил его явно не своими руками, а нанимал строительную фирму, и архитекторское бюро делало для него особый проект. Неужели ни у кого не возникло вопросов относительно странных желаний клиента? Не мог же маньяк отправить на тот свет и строителей, и архитекторов, и всех рабочих?
Все это выяснит следствие, от меня же в данный момент требовалось обезвредить маньяка и спасти девочку.
Раз маньяк не воспользовался центральным входом, значит, где-то поблизости имеется еще одна дверь. Я присмотрелась, действительно обнаружила еле заметные каменные ступеньки, ведущие куда-то вниз, осторожно спустилась по лестнице и оказалась перед массивной металлической створкой. Снаружи не было видно ни замка, ни замочной скважины. Значит, конструкция иная. Более хитроумная. Конечно, я бы вскрыла ее, но на это потребовалось бы определенное время. А как раз времени у меня сейчас и не было.
Поэтому я вернулась назад и задрала голову. Пусть весь дом – большая декорация, однако у него имеются стены и окна, хотя бы и бутафорские. Подтянувшись, я забралась на второй этаж и оказалась около темного зарешеченного окна.
Решетка была сработана на совесть, однако в рюкзаке у меня имелся портативный автоген. Понадобилось несколько минут, чтобы справиться со стальными прутьями, а тонкую внутреннюю решетку мне удалось выбить ногой вместе с оконной рамой.
Раздался тихий звон, когда она упала куда-то вниз. Я осторожно нырнула в темный проем и, приземлившись на пол, осмотрелась. В комнате не было ровным счетом ничего – ни мебели, ни даже обоев на стенах.
Я вышла из комнаты и оказалась в длинном коридоре. Света нигде не было видно. И не слышно ни единого шороха, как будто я оказалась в полночь на кладбище.
Пройдя по коридору, очутилась около большой лестницы. Мне требовалось спуститься вниз, что я и сделала. Дом производил впечатление нежилого, все вокруг было пыльное, грязное. Значит, сердце дома – не этажи, тянущиеся ввысь, а помещения, спрятанные под землей.
Только вот как в них попасть? Размышляя над этим, я оказалась на кухне. Та, в отличие от комнат, была обитаема. Здесь имелись большой холодильник, несколько навесных шкафчиков, газовая плита, мойка, а также стол и два стула. На столе стояла кружка. Причем еще теплая, в ней темнел не то чай, не то кофе.
В этот момент раздался тонкий скрежет. Я быстро метнулась в сторону и затаилась за плитой. И увидела, как в стене образовался прямоугольный просвет, а оттуда вышел человек. Я напряглась – это был похититель девочки. На этот раз он был без кепки, и, несмотря на темноту, мне удалось рассмотреть его лицо. Как и сам дом, лицо у него было каким-то невыразительным, фальшивым. Гладкая, как бильярдный шар, голова, довольно тонкие черты лица, по которым нельзя было определить возраст, большие уши. Не лицо человека, а карнавальная маска.
В руках субъект держал небольшой топорик. Я сжала рукоятку пневматического пистолета, выбирая момент получше. И уже навела оружие на субъекта, который подошел к кухонному столу и, поднеся кружку ко рту, отхлебнул из нее. Но в этот момент снизу через раскрытую дверь, что вела в подвал, донесся тонкий детский крик.
Рука у меня дрогнула, а маньяк быстро поставил чашку обратно на стол и, гундосо хмыкнув, исчез в дверном проеме, который через секунду закрылся. Я быстро метнулась к стене и исследовала ее. Ведь если хозяин дома мог выходить оттуда, значит, у него имелась возможность и заходить туда из кухни. Наверняка здесь где-то имеется какая-нибудь особая кнопка, рычаг или, возможно, пульт дистанционного управления.
Но ничего подобного не обнаруживалось. А дверь была на редкость прочной и звуконепроницаемой. Крик девочки так и стоял у меня в ушах. Было понятно, что мешкать нельзя, потому что изверг уже начал осуществлять свой ужасный план.
Некоторое время я шарила по стене, но так не нашла ни рычага, ни кнопки. Значит, требовалось отыскать другой вход в подвал. Только где он может быть? Эх, вот если бы у меня имелся план дома с подземным этажом… Но ведь я понятия не имела, как все в здании устроено, поэтому не могла придумать ничего путного.
Я стала раскрывать навесные шкафчики, но увидела в них лишь некоторое, не такое уж большое, количество посуды, а также банку с кофе. В холодильнике имелась еда, в основном – замороженные полуфабрикаты, а также упаковка сыра, пакет молока и половина палки сервелата.
Наконец я подошла к плите. Повернула один из рычажков, и одна из конфорок вспыхнула. Злая на саму себя, я задумалась. Вход в подземелье находится у меня перед носом, а мне не удается туда попасть!
Тут меня словно током ударило, и я снова подошла к плите. Так и есть! На ней имелось четыре конфорки и духовка. Значит, рычажков должно быть пять. Но в действительности – я даже для верности пересчитала два раза – их было шесть. Четыре небольших, одинаковых, черных. Затем побольше, красный, наверное, для духовки. И наконец, с краю – черный с белой полоской. В отличие от прочих, над ним не было нарисованной шкалы с указанием температуры. Значит…
Чувствуя, что напала на след, я осторожно повернула этот рычаг, и в тот же момент в стене появился свободный прямоугольник. Вот зачем хозяину дома требовалась кухня, хотя бы и обставленная весьма скудно. Не для того, чтобы питаться здесь, а чтобы установить плиту, соединенную с хитроумным механизмом, отворяющим вход в подземелье. Одна плита посреди пустой комнаты смотрелась бы нелепо и сразу бы привлекла подозрения, а так она спрятана среди прочих кухонных принадлежностей.
Я подошла к открывшемуся ходу и увидела лестницу, которая вела куда-то вниз. Мне снова сделалось страшно, более того – жутко. Каково же несчастной девочке, находившейся во власти сумасшедшего!
Только я ступила на лестницу, дверь, замаскированная под часть стены, бесшумно задвинулась за моей спиной. А свет, горевший в подземелье, вдруг погас.
На мое счастье, у меня имелся прибор ночного видения. Я двинулась вниз, сжимая одной рукой его, а другой – пневматический пистолет. Лестница была достаточно длинной, и я прикинула: подземный этаж располагается на глубине не менее восьми, а то и всех десяти метров под землей. От бетонных стен исходил могильный холод.
Наконец я достигла подножия лестницы и оказалась в некоем подобии длинного, извилистого коридора. Напрасно я прислушивалась – ни крики, ни стоны до меня не доносились. Это могло означать все, что угодно. Например то, что жертва уже мертва.
Оставалось только одно – двинуться вперед. В конце коридора виднелось, судя по всему, большое помещение, в котором горел свет. Я прошла мимо нескольких дверей, раскрывать которые у меня не возникло ни малейшего желания. Приблизившись к освещенной ярким неоновым светом комнате, прижалась к стене, прислушиваясь. Оттуда не было слышно ни звука. Осторожно заглянув в комнату, я увидела, что она пуста. Я заметила столик, на котором лежали хирургические инструменты. От их вида мне сделалось тошно. И в тот же момент послышался жалобный детский крик, приглушенный и полный боли. Ребенок находился где-то рядом!
Обернувшись, я заметила приоткрытую дверь. Рванулась туда – и вдруг куда-то полетела. Последнее, что я почувствовала, был сильный удар, пришедшийся по спине…
В себя я пришла так же внезапно, как и потеряла сознание. И поняла, что попала в ловушку, – в комнате, куда я вошла, или вообще не было пола, или там пол был раздвигающимся. Короче, я угодила в каменный мешок.
Потянувшись и присев, я обнаружила, что рюкзака на плече уже нет, пневматический пистолет и прибор ночного видения тоже исчезли. Я лежала на полу крошечной каморки с гладкими бетонными стенами.
В лицо мне ударил яркий свет, шедший откуда-то сверху. И до меня донесся знакомый шипящий издевательский голос:
– Приветствую тебя, прекрасная незнакомка, в моем скромном жилище! Жаль, что наше общение происходит при столь странных обстоятельствах. Если бы ты попросила меня как следует, то я бы, конечно, устроил для тебя экскурсию по своему жилищу. Но вместо этого ты проникла сюда тайно, по-воровски. А подобное я ой как не люблю!
Раздался мерзкий утробный смех, завершившийся неким подобием визга. Смех, который, как вдруг показалось, мне знаком. Нет, ерунда! Где я могла его слышать? Вот именно, нигде!
– Что с девочкой? – крикнула я. – Зачем она вам?
Ответ последовал незамедлительно:
– Ну, судя по той амуниции, которую я обнаружил в твоем заплечном мешке, ты ведь не дура. А значит, догадываешься, зачем.
От этих слов мороз пробежал у меня по коже. Маньяк, вне всяких сомнений, был крайне опасным психом, но при этом обладал изрядным интеллектом. «Комбинация, для многих серийных убийц типичная…» – всплыли у меня в памяти слова из ток-шоу о маньяках.
– Твоя забота о девчонке меня просто умиляет, – заметил убийца, явно наслаждавшийся тем, что я нахожусь в полной его власти. – Могу тебя уверить, она пока еще жива. Пока! Но скоро все изменится. Хотя, может быть, и не так уж скоро, потому что мне нравится мучить детишек…
В том-то и суть: мы с маньяком, убийцей маленьких девочек, одной крови. В переносном, конечно, смысле. Иначе говоря, одного поля ягоды – ядовитые ягодки поля смерти, тлена и праха. Да, я ничем не лучше злодея, но вряд ли бы он, став свидетелем того, как я совершаю или планирую совершить убийство, попытался бы воспрепятствовать ему. Покатил бы на своем фургоне, в котором лежит малолетняя жертва, дальше. Значит, я все-таки лучше? Или мне просто хочется так думать?
Нет, определенно у меня кризис среднего возраста, ибо избавиться от подобных назойливых мыслей никак не получается. От них меня отвлекали только по-прежнему ноющий локоть и то затихающая, то разгорающаяся боль в пальцах ноги.
По мере того как мы удалялись из города, я постепенно сократила расстояние до черного фургона. Его номер был заляпан грязью, причем у меня не было ни малейших сомнений, вовсе не случайно, а намеренно.
Фургон как фургон, обыкновенная «Газель», ничем не примечательная. Разве что, возможно, тем, что за рулем сидел убийца, а в паре метров от него покоилась упакованная в брезент малолетняя жертва.
Пробок, к счастью, не было, автомобилей было не так уж много – все же был вечер среды, до конца рабочей недели оставалось еще два дня. Поэтому я снова увеличила расстояние, не теряя фургон из виду.
То, что путь наш явно лежал за город, можно было интерпретировать по-разному. Субъект только что похитил девочку и везет ее в свою берлогу. Или, что не исключено, намеревается избавиться от трупа. Но в том-то и дело: я была уверена, что девочка еще жива!
Нельзя сказать, чтобы я особенно рьяно следила за криминальной хроникой, однако все-таки не упускала ее из виду, в особенности когда речь шла о явно заказных убийствах или о подозрительных несчастных случаях и летальных исходах среди богатых и знаменитых. А вот маньяками я не интересовалась вовсе. Всплыло, правда, сейчас в памяти подслушанное в какой-то стародавней программе утверждение, что в каждом большом городе в любой временной отрезок действует как минимум один серийный убийца.
С учетом того, что Москва не просто большой, а гигантский город, а также того, что маньяки наверняка имеют разнообразные жуткие пристрастия, в российской столице одновременно могли действовать и три, и пять подобных душегубов.
Но страшнее всего не уже действующие маньяки, а потенциальные серийные убийцы. Потому что рано или поздно они выходят на тропу войны. Потому что рано или поздно злое начало дает о себе знать.
Видимо, как и во мне. Размышления о маньяках снова навели меня на мысль о собственной профессиональной карьере. Может, это знак свыше – спаси ребенка, останови кровавого вурдалака, покайся и завяжи с преступлениями? Но в божественную силу, как уже упоминала, я не верю. Потому что слишком уж много зла повидала в течение своей жизни. Повидала и сотворила сама. И убедилась в том, что сделать сие – очень и очень легко. И никакого наказания за него обычно не следует.
Подобные размышления, словно водоворот, затянули меня с такой силой, что на мгновение я потеряла бдительность, а потом вдруг с ужасом поняла: я упустила фургон! Впереди его больше не было! Неужели водитель заметил слежку? Нет, не может быть. Но куда же он тогда делся?
Игнорируя правила дорожного движения, я, не дожидаясь следующего поворота, развернулась на трассе, чем вызвала бурное недовольство других водителей. Но на концерт их возмущенных клаксонов мне было решительно наплевать. Да, я хотела спасти девочку. И, что совершенно очевидно, ради этого готова рискнуть собственной жизнью.
Логическое мышление – вот ключ ко всему! Никуда фургон деться не мог. Не растворился же он в воздухе, в конце-то концов! И если его все же на трассе нет, это может означать только одно: похититель девочки свернул.
Возможностей для поворота на данном участке было немного. Я быстро восстановила в памяти картинку того, что видела несколько минут назад… Когда мы проезжали мимо вот этой шашлычной, фургон определенно маячил впереди. Потом на меня накатили философские думы, и на минуту или две я погрузилась в свой внутренний мир, не замечая, что происходит вокруг. И пронеслась мимо узкой грунтовой дороги сразу за закусочной, уводящей в лесной массив с отдельно стоящими постройками. Точно, если «Газель» куда и могла свернуть, так только туда!
Пришлось снова нарушить правила дорожного движения и перестроиться в нужное мне направление. Я бросила взгляд на панель с электронными часами: с того момента, как я поняла, что упустила фургон, прошло двенадцать минут. Как профессиональный киллер, я знала: за это время можно сотворить очень много ужасных вещей.
Однако тут снова всплыла в памяти фраза из почти забытой передачи о серийных убийцах – маньяки любят смаковать мучения своих жертв. Значит, у меня имеется шанс вырвать девочку из лап чудовища живой, хотя, может быть, и не полностью невредимой.
Я на мгновение успокоилась, а потом меня пронзила страшная догадка. Ведь не в лес же повез маньяк свою жертву! Только в дешевых фильмах ужасов меж деревьев беспрепятственно скачут людоеды и мутанты, стреляющие в людей из лука и делающие из них фрикасе. Убийца привез сюда девочку, потому что у него имеется здесь дом! И двенадцати минут ему вполне могло хватить, чтобы въехать во двор, закрыть ворота – и исчезнуть из поля зрения.
Я порулила по грунтовой дороге, всматриваясь в подступающую со всех сторон темень. Наконец возникла первая улица, освещенная тусклыми фонарями. Виднелись уходившие вдаль ряды коттеджей и дачных построек.
Подобных проездов здесь было, разумеется, несколько. Ну и в какой из них свернул маньяк? Теперь следовало полагаться не только на логическое мышление, но и на интуицию. А также на удачу. Без них в моей профессии никак нельзя.
Маньяку наверняка требуется уединенное местечко. Вряд ли он живет здесь постоянно, скорее наведывается время от времени. И дом его хорошо скрыт от посторонних глаз. Только вот что мне это дает?
Размышляя, я продолжала катить по улице. Вдруг заметила на некотором отдалении от прочих домов строение, обнесенное забором. И как раз там медленно закрывались автоматические ворота. На территорию участка только что кто-то въехал!
Моя рука потянулась на пассажирское сиденье, и я схватила то, что всегда покоилось в моем автомобиле, – прибор ночного видения, весьма облегчающий выполнение моих непростых заказов. Я поднесла к глазам окуляры и разглядела контуры фургона, стоявшего на территории того самого участка.
Мне повезло. Я нашла логово маньяка. Заглушив мотор, я быстрым движением руки сняла с себя наконец латексную маску и парик. Затем, выйдя на свежий воздух, открыла багажник и извлекла свой походный рюкзак. В нем имелось то, что всегда пригодится в экстремальных ситуациях. А теперешняя ситуация была, вне всяких сомнений, именно таковой.
Первым делом я скинула ужасные сапоги на высоченных каблуках и осмотрела пальцы ноги. Каждое прикосновение отдавалось адской болью, однако, судя по всему, переломов не было. И на том спасибо. Конечно, мне сейчас требовался основательный отдых, но на ближайшую ночь у меня неожиданно возникли совсем иные планы. Поэтому я обулась в чрезвычайно удобные бесшумные мокасины, стянула с рук тонкие перчатки телесного цвета, сменила их на черные кожаные, забросила рюкзак за плечи и двинулась по направлению к одиноко стоящему дому.
Он походил на небольшую неприступную крепость. Я рассмотрела видневшееся из-за забора здание через прибор ночного видения. Судя по всему, окна верхнего этажа забраны решеткой. Причем не только снаружи, но и внутри. Более чем удивительно для дачного коттеджа! Но естественно для берлоги серийного убийцы.
Я приблизилась к забору и заметила, что около входа на участок установлена видеокамера. Маньяк явно не желает появления незваных гостей. Встав так, чтобы объектив не мог захватить меня, я прислушалась. До слуха донеслись приглушенный хлопок двери фургона, шаги, а через несколько секунд воздух сотряс собачий лай. Я отшатнулась – у маньяка имеются злобные четвероногие слуги!
Собак я, если признаться честно, никогда особенно не любила. Именно с ними связаны мои неприятные детские воспоминания. Не считая, конечно, того ночного кошмара, что с завидной регулярностью превращает мои ночи в бессонную пытку. Из домашних животных у меня имелись только рыбки в аквариуме, и сии бессловесные твари меня вполне устраивали. А вот собаки…
Раздался скрежет когтей по металлу – твари явно почуяли меня. И мне пришлось ретироваться. Не хватало еще, чтобы хозяин странного особняка пришел к мысли, что за его обиталищем кто-то наблюдает.
Держась от забора подальше, я обошла участок по периметру. И пришла к выводу, что лучше всего проникнуть на территорию с одного из углов. То место, как я заметила, не попадало в обзор второй камеры, установленной на заборе.
Локоть все еще ныл, но уже не так сильно, больше всего меня беспокоили пальцы ног. Боль в них усиливалась, даже несмотря на крайне удобную обувку. Но приходилось терпеть.
Я извлекла из рюкзака чрезвычайно прочное лассо, а также пневматический пистолет, в котором содержались капсулы со снотворным. Одно ловкое движение, две секунды – и я уже вскарабкалась по забору.
Раздалось угрожающее рычание, из-за дома вывернул громадный черный дог. Прицелившись, я выстрелила в него и не промахнулась. Животное тявкнуло, заскулило, затем жалобно взвыло – и повалилось на землю. Но следом примчалась другая зверюга, на сей раз пятнистый дог. Еще до того, как пес успел залиться лаем, я всадила в него солидную порцию снотворного. Второй монстр тоже заснул.
Выждав и убедившись, что новые гавкающие и клацающие клыками сюрпризы меня не поджидают, я осторожно спрыгнула с забора вниз. Едва мои ноги коснулись земли, я сразу почувствовала резкую боль. Да, полученная в канализационном люке травма давала о себе знать, но я была полна решимости закончить начатое дело.
В доме не горело ни одно окно. Или маньяк уволок свою жертву в подвальные помещения, или окна занавешены шторами, не пропускающими изнутри свет, или даже они вовсе – обманки. Кто-то весьма основательно потрудился, обустраивая этот замок Синей Бороды. Что позволяло сделать неутешительный вывод – хозяин сего страшного места убивает явно не в первый раз. И не во второй. И не в третий. Чувствовалось, маньяк устроился здесь надолго и убивает давно, не исключено, в течение нескольких лет.
Но если в Москве или области завелся маньяк, в течение многих лет похищающий и убивающий детей, то отчего об этом неизвестно широкой общественности? Конечно, правоохранительные органы зачастую не справляются со своими обязанностями, а многие из работающих там – откровенные неумехи или карьеристы-взяточники. Но утаить факт наличия маньяка от жителей мегаполиса все же дело нереальное. Ведь имеются и желтые издания, обожающие подобную тематику, и интернет-порталы, и независимые блоггеры, ведущие самостоятельные расследования. В конце концов, если бы власти и отрицали наличие маньяка, то тревогу забили бы родители исчезнувших детей. А их требования кто-нибудь уж точно подхватил бы.
И тем не менее ни о каком маньяке – новом Чикатило или московском Джеке-потрошителе – я ничего не слышала. Конечно, время от времени в столице ловили очередного душегуба, но вот именно – ловили. Да и специализирующихся на похищении детей извергов среди них в последнее время, если память мне не изменяет, вроде бы не было.
Или я ошиблась в своих предположениях и маньяк, на чей след я напала совершенно случайно, совершил сегодня свое если не первое злодеяние, то одно из первых? Нет, все его повадки, а также почти неприступный дом говорят о том, что он занимается своей жуткой деятельностью в течение определенного и, похоже, весьма долгого времени. Что у него имеется большой опыт. И что на его совести масса детских жизней.
Отчего-то мне стало жутко и неприятно, хотя обычно подобных чувств я не испытывала. Мне вдруг захотелось поскорее убраться подальше от этого замка Синей Бороды в Подмосковье и бежать отсюда за тридевять земель, за сорок сороков. Непонятное чувство подсказывало мне: если останусь, то ни к чему хорошему это не приведет. Для меня.
Но если я сейчас ретируюсь, то это тоже не приведет ни к чему хорошему – для несчастной похищенной девочки. Да, собственно, почему я так перепугалась? В голове мелькнула какая-то странная мысль, но у меня не было желания и времени заниматься самокопанием.
Я осторожно скользнула к фургону, стоявшему около трехэтажного дома. Само здание было добротное и в то же время какое-то пугающее. А его черные окна походили на глазницы черепа.
Дверца фургона оказалась приоткрытой. Я заглянула в него и заметила тот самый кусок брезента, который видела на пустыре. А на полу лежало что-то цветное. Я осторожно подняла вещицу и повертела в руках. Это была махровая резинка для волос: розово-фиолетовые переплетающиеся полоски.
В рюкзаке у меня имелось и холодное, и огнестрельное оружие, однако я приняла решение, что маньяк заслуживает дозы снотворного из пневматического пистолета. И дело не в том, что я не желала убивать его, брать на душу новый грех, вот уж что волновало меня в последнюю очередь. Я хотела, чтобы изверг остался в живых и предстал перед судом. Получил бы пожизненное заключение и отправился в тюрьму особого режима, где провел бы остаток своей никчемной жизни.
Кстати, невероятно, но факт – я, профессиональная убийца, была противницей смертной казни. Объяснялось это просто: обыкновенный человек, то есть частное лицо, по моему мнению, имеет право на убийство, потому что убийцей может оказаться каждый, нужны только соответствующие обстоятельства; а вот государство убивать права не имеет. То есть как частное лицо любой человек имел бы право, более того, его святой обязанностью было бы прикончить Гитлера, если бы представилась такая возможность, а вот не покончи тот с собой и окажись на скамье подсудимых в Нюрнберге, отправлять его на виселицу не следовало. Уж слишком просто.
Ведь смерть – всего лишь миг. Ибо, и я знала это лучше, чем кто бы то ни было другой, самая худшая тюрьма вовсе не замок Иф, не «Черный дельфин», а ты сам, твои собственные поступки, воспоминания и кошмары, заключенные в черепной коробке. И постоянное напоминание о том, что ты – монстр.
Суд, конечно, судом, но выступать на нем главной свидетельницей обвинения я не намеревалась. Как после поимки маньяка все обставить так, чтобы у правоохранительных органов не возникло ненужных мне вопросов, я пока не знала. Но проблема вполне была решаема…
Положив резинку для волос обратно на место, я взглянула на входную дверь. Затем, приложив к глазам прибор ночного видения, убедилась в том, что камер поблизости нет. Вероятно, маньяк не мог и предположить, что кто-то проберется в его логово, но все равно требовалось быть крайне осторожной.
Я поднялась на крыльцо и подошла к двери. И убедилась в том, что она, как и окна, бутафорская. Дверной проем имелся, имелась и дверь, и даже замок. Но открыть створку невозможно, потому что та является не более чем декорацией.
Да, значит, я имела дело с профессионалом. С человеком, который построил странный дом только с одной целью – привозить сюда свои жертвы и лишать их жизни. Передо мной не дача отца семейства, в которой тот проводит выходные с женой, детьми и внуками и в которой в обычные дни наведывается украдкой, по-воровски, совершая в подвале гнусные злодейства, истязая похищенных детей. Этот дом не предназначен для того, чтобы его посещали гости, друзья или родственники. Он даже не замок Синей Бороды, а дворец Дракулы. И построен с единственной целью – чтобы позднее стать средоточием зла, отчаяния и боли.
Причем хозяин возводил его явно не своими руками, а нанимал строительную фирму, и архитекторское бюро делало для него особый проект. Неужели ни у кого не возникло вопросов относительно странных желаний клиента? Не мог же маньяк отправить на тот свет и строителей, и архитекторов, и всех рабочих?
Все это выяснит следствие, от меня же в данный момент требовалось обезвредить маньяка и спасти девочку.
Раз маньяк не воспользовался центральным входом, значит, где-то поблизости имеется еще одна дверь. Я присмотрелась, действительно обнаружила еле заметные каменные ступеньки, ведущие куда-то вниз, осторожно спустилась по лестнице и оказалась перед массивной металлической створкой. Снаружи не было видно ни замка, ни замочной скважины. Значит, конструкция иная. Более хитроумная. Конечно, я бы вскрыла ее, но на это потребовалось бы определенное время. А как раз времени у меня сейчас и не было.
Поэтому я вернулась назад и задрала голову. Пусть весь дом – большая декорация, однако у него имеются стены и окна, хотя бы и бутафорские. Подтянувшись, я забралась на второй этаж и оказалась около темного зарешеченного окна.
Решетка была сработана на совесть, однако в рюкзаке у меня имелся портативный автоген. Понадобилось несколько минут, чтобы справиться со стальными прутьями, а тонкую внутреннюю решетку мне удалось выбить ногой вместе с оконной рамой.
Раздался тихий звон, когда она упала куда-то вниз. Я осторожно нырнула в темный проем и, приземлившись на пол, осмотрелась. В комнате не было ровным счетом ничего – ни мебели, ни даже обоев на стенах.
Я вышла из комнаты и оказалась в длинном коридоре. Света нигде не было видно. И не слышно ни единого шороха, как будто я оказалась в полночь на кладбище.
Пройдя по коридору, очутилась около большой лестницы. Мне требовалось спуститься вниз, что я и сделала. Дом производил впечатление нежилого, все вокруг было пыльное, грязное. Значит, сердце дома – не этажи, тянущиеся ввысь, а помещения, спрятанные под землей.
Только вот как в них попасть? Размышляя над этим, я оказалась на кухне. Та, в отличие от комнат, была обитаема. Здесь имелись большой холодильник, несколько навесных шкафчиков, газовая плита, мойка, а также стол и два стула. На столе стояла кружка. Причем еще теплая, в ней темнел не то чай, не то кофе.
В этот момент раздался тонкий скрежет. Я быстро метнулась в сторону и затаилась за плитой. И увидела, как в стене образовался прямоугольный просвет, а оттуда вышел человек. Я напряглась – это был похититель девочки. На этот раз он был без кепки, и, несмотря на темноту, мне удалось рассмотреть его лицо. Как и сам дом, лицо у него было каким-то невыразительным, фальшивым. Гладкая, как бильярдный шар, голова, довольно тонкие черты лица, по которым нельзя было определить возраст, большие уши. Не лицо человека, а карнавальная маска.
В руках субъект держал небольшой топорик. Я сжала рукоятку пневматического пистолета, выбирая момент получше. И уже навела оружие на субъекта, который подошел к кухонному столу и, поднеся кружку ко рту, отхлебнул из нее. Но в этот момент снизу через раскрытую дверь, что вела в подвал, донесся тонкий детский крик.
Рука у меня дрогнула, а маньяк быстро поставил чашку обратно на стол и, гундосо хмыкнув, исчез в дверном проеме, который через секунду закрылся. Я быстро метнулась к стене и исследовала ее. Ведь если хозяин дома мог выходить оттуда, значит, у него имелась возможность и заходить туда из кухни. Наверняка здесь где-то имеется какая-нибудь особая кнопка, рычаг или, возможно, пульт дистанционного управления.
Но ничего подобного не обнаруживалось. А дверь была на редкость прочной и звуконепроницаемой. Крик девочки так и стоял у меня в ушах. Было понятно, что мешкать нельзя, потому что изверг уже начал осуществлять свой ужасный план.
Некоторое время я шарила по стене, но так не нашла ни рычага, ни кнопки. Значит, требовалось отыскать другой вход в подвал. Только где он может быть? Эх, вот если бы у меня имелся план дома с подземным этажом… Но ведь я понятия не имела, как все в здании устроено, поэтому не могла придумать ничего путного.
Я стала раскрывать навесные шкафчики, но увидела в них лишь некоторое, не такое уж большое, количество посуды, а также банку с кофе. В холодильнике имелась еда, в основном – замороженные полуфабрикаты, а также упаковка сыра, пакет молока и половина палки сервелата.
Наконец я подошла к плите. Повернула один из рычажков, и одна из конфорок вспыхнула. Злая на саму себя, я задумалась. Вход в подземелье находится у меня перед носом, а мне не удается туда попасть!
Тут меня словно током ударило, и я снова подошла к плите. Так и есть! На ней имелось четыре конфорки и духовка. Значит, рычажков должно быть пять. Но в действительности – я даже для верности пересчитала два раза – их было шесть. Четыре небольших, одинаковых, черных. Затем побольше, красный, наверное, для духовки. И наконец, с краю – черный с белой полоской. В отличие от прочих, над ним не было нарисованной шкалы с указанием температуры. Значит…
Чувствуя, что напала на след, я осторожно повернула этот рычаг, и в тот же момент в стене появился свободный прямоугольник. Вот зачем хозяину дома требовалась кухня, хотя бы и обставленная весьма скудно. Не для того, чтобы питаться здесь, а чтобы установить плиту, соединенную с хитроумным механизмом, отворяющим вход в подземелье. Одна плита посреди пустой комнаты смотрелась бы нелепо и сразу бы привлекла подозрения, а так она спрятана среди прочих кухонных принадлежностей.
Я подошла к открывшемуся ходу и увидела лестницу, которая вела куда-то вниз. Мне снова сделалось страшно, более того – жутко. Каково же несчастной девочке, находившейся во власти сумасшедшего!
Только я ступила на лестницу, дверь, замаскированная под часть стены, бесшумно задвинулась за моей спиной. А свет, горевший в подземелье, вдруг погас.
На мое счастье, у меня имелся прибор ночного видения. Я двинулась вниз, сжимая одной рукой его, а другой – пневматический пистолет. Лестница была достаточно длинной, и я прикинула: подземный этаж располагается на глубине не менее восьми, а то и всех десяти метров под землей. От бетонных стен исходил могильный холод.
Наконец я достигла подножия лестницы и оказалась в некоем подобии длинного, извилистого коридора. Напрасно я прислушивалась – ни крики, ни стоны до меня не доносились. Это могло означать все, что угодно. Например то, что жертва уже мертва.
Оставалось только одно – двинуться вперед. В конце коридора виднелось, судя по всему, большое помещение, в котором горел свет. Я прошла мимо нескольких дверей, раскрывать которые у меня не возникло ни малейшего желания. Приблизившись к освещенной ярким неоновым светом комнате, прижалась к стене, прислушиваясь. Оттуда не было слышно ни звука. Осторожно заглянув в комнату, я увидела, что она пуста. Я заметила столик, на котором лежали хирургические инструменты. От их вида мне сделалось тошно. И в тот же момент послышался жалобный детский крик, приглушенный и полный боли. Ребенок находился где-то рядом!
Обернувшись, я заметила приоткрытую дверь. Рванулась туда – и вдруг куда-то полетела. Последнее, что я почувствовала, был сильный удар, пришедшийся по спине…
В себя я пришла так же внезапно, как и потеряла сознание. И поняла, что попала в ловушку, – в комнате, куда я вошла, или вообще не было пола, или там пол был раздвигающимся. Короче, я угодила в каменный мешок.
Потянувшись и присев, я обнаружила, что рюкзака на плече уже нет, пневматический пистолет и прибор ночного видения тоже исчезли. Я лежала на полу крошечной каморки с гладкими бетонными стенами.
В лицо мне ударил яркий свет, шедший откуда-то сверху. И до меня донесся знакомый шипящий издевательский голос:
– Приветствую тебя, прекрасная незнакомка, в моем скромном жилище! Жаль, что наше общение происходит при столь странных обстоятельствах. Если бы ты попросила меня как следует, то я бы, конечно, устроил для тебя экскурсию по своему жилищу. Но вместо этого ты проникла сюда тайно, по-воровски. А подобное я ой как не люблю!
Раздался мерзкий утробный смех, завершившийся неким подобием визга. Смех, который, как вдруг показалось, мне знаком. Нет, ерунда! Где я могла его слышать? Вот именно, нигде!
– Что с девочкой? – крикнула я. – Зачем она вам?
Ответ последовал незамедлительно:
– Ну, судя по той амуниции, которую я обнаружил в твоем заплечном мешке, ты ведь не дура. А значит, догадываешься, зачем.
От этих слов мороз пробежал у меня по коже. Маньяк, вне всяких сомнений, был крайне опасным психом, но при этом обладал изрядным интеллектом. «Комбинация, для многих серийных убийц типичная…» – всплыли у меня в памяти слова из ток-шоу о маньяках.
– Твоя забота о девчонке меня просто умиляет, – заметил убийца, явно наслаждавшийся тем, что я нахожусь в полной его власти. – Могу тебя уверить, она пока еще жива. Пока! Но скоро все изменится. Хотя, может быть, и не так уж скоро, потому что мне нравится мучить детишек…