Страница:
— Нет, оно попадет Лаврентию Берия. Он сам доложит его генсеку. И Сталин спросит: «А кто они такие, Арахамия и Майсурадзе?» Тогда Берия скажет, что нас первый раз посадили в двадцать третьем, потом в двадцать девятом, еще потом в тридцать седьмом, потом... «А что, они до сих пор не подохли?» — спросит Сталин. Он даже крикнет, он очень обидится. И тогда Берия нас прихлопнет, как мух на базаре.
— Знаешь, кацо, не будем ничего писать.
— Знаешь, кацо, не будем ничего писать.
Клан против клана
Всякий клан предполагает наличие родственных связей. Их не было ни в лагере Берия — Маленкова, ни в группе Жданова. Каждый клан действовал на здоровой основе бандитского братства, когда сообщников объединяют единая цель и общая опасность гибели от руки конкурента.
В годы 1934-1939, когда Сталин перебил почти все старые партийные кадры, Маленков возглавлял отдел кадров ЦК. В шайке сталинских головорезов он был одним из самых заслуженных. Маленков такой же палач, как Генрих Ягода, Николай Ежов, Лаврентий Берия, Матвей Шкирятов, Андрей Вышинский. Вглядываясь в зигзаги его политической карьеры, будем помнить об этом основном его качестве. Партийный функционер и уголовник — столь гармонично развитая личность могла сложиться лишь в сталинском аппарате.
Соперничество Маленкова и Жданова у кресла Предводителя — разве не соперничество двух преступников? Дружба Маленкова с Берия — разве не на ниве кровавых деяний взросла?
В марте 1946 года новый член Политбюро Маленков занял видное место в секретариате ЦК. Свою карьеру он начинал в личной канцелярии генсека, там поднаторел в искусстве партийной интриги. Теперь Маленков мог смело тягаться со Ждановым, хотя позиции Андрея Александровича современникам представлялись более прочными: его сын Юрий был женат на единственной дочери Вождя.
Сталинский сват опирался на верных и сильных помощников, но они все вместе не стоили одного Лаврентия Берия. И все же Жданов принял вызов. Опытный функционер, он начал плести сети вокруг Маленкова почти сразу же по окончании Отечественной войны. Характер Вождя он успел изучить досконально, знал, как и когда подавать ему компрометирующие Маленкова материалы.
Уловив неприязнь Сталина к маршалу Жукову, которому молва приписывала главную заслугу в победе над гитлеровской Германией, Жданов при случае напомнил Хозяину, что не кто иной, как Маленков, выдвигал этого полководца на первый план. Жданов пустил по свету анекдот о смешном суеверии маршала.
Анекдот дошел до ушей генералиссимуса, и, как вспоминал Хрущев, Сталин после войны начал говорить всякую чепуху о Жукове:
— Вы хвалили Жукова, а он этого не заслуживает. Говорят, что перед каждой операцией Жуков брал в руки землю, нюхал ее и говорил: «Мы можем начинать выступление». Или же наоборот: «Задуманная операция не может быть nпроведена».
И еще одна ждановская провокация. В решении Пленума ЦК снятие Жукова с поста заместителя Сталина по Министерству обороны мотивировано тем, что маршал якобы игнорировал партийное руководство в армии, и в частности роль политуправления. Это обвинение было сформулировано Ждановым, который сумел, преодолевая сопротивление Жукова, поставить руководителем Главного политуправления вооруженных сил своего человека, генерала Иосифа Щикина.
Бывший помощник Жданова организовал кампанию избиения отличившихся на войне командиров и комиссаров. Так Жданов еще раз потрафил Хозяину, которому эта пресная жизнь, без арестов и расстрелов становилась уже в тягость... Здесь сошлись — бывает и такое — также интересы враждующих сторон — Жданова и Берия. Помощники Лаврентия Павловича охотно выполнили новую истребительную директиву.
Жданов никак не хотел расставаться с положением кронпринца, поэтому, составляя план устранения Маленкова, он усиленно раздувал все его промахи — действительные и мнимые. Будучи главой Комитета по восстановлению освобожденных территорий, Маленков, видите ли, поощрял индивидуальное строительство жилых домов. Во внешней политике он не препятствовал союзу коммунистов с националистами в странах Восточной Европы. Жданов пустил в дело показания разведчика Гудзенко, перешедшего на Запад. Тот объявил на весь мир, что советский план проникновения в атомные тайны США курирует не кто иной, как секретарь ЦК Маленков. Осада крепости кончилась победой Жданова в мае сорок шестого года.
Сталин отправил Маленкова в Среднюю Азию. Вместе с ним горечь поражения испытали все члены некогда могущественного клана. Овладев секретариатом ЦК, Жданов сместил всех сторонников Маленкова — в Москве и на местах. И вот тут он совершил роковую ошибку. Полагая, что позиции Берия после изгнания Егора (так товарищ Лаврентий называл Георгия Маленкова) подорваны, Жданов подсказал Сталину решение поручить его помощнику, в ранге секретаря ЦК, курировать органы государственной безопасности и вооруженные силы страны.
Началась очередная чистка КГБ и МВД — впервые без участия Берия. Люди из клана Жданова заняли ключевые посты: Николай Вознесенский стал заместителем Председателя Совета Министров СССР, Михаил Родионов — Председателем Совмина РСФСР.
Все это происходило не только с ведома Сталина, но и по прямому его наущению. Поддерживая ныне ждановцев, кремлевский стрелок бил сразу по двум зайцам — по группе старых членов Политбюро и по Берия. В роли загонщика генсек использовал самого Жданова. Только век ему вышел короткий. В 1948 году Жданов скоропостижно скончался. Не будем удивляться, если когда-нибудь станет известно, что и к этому акту Берия руку приложил.
Маленков пробыл в изгнании всего два года и был восстановлен на посту секретаря ЦК. Началась чистка партийного аппарата. Для Маленкова и Берия давно уже не существовало разницы между такими понятиями, как «чистка», «устранение» и «убийство». Уничтожению подлежали все члены ждановского клана — в Москве, в Ленинграде, на местах.
Через восемь лет Хрущев вспоминал: «Повышение Вознесенского и Кузнецова встревожило Берия... — ... именно Берия предложил Сталину, что он, Берия, со своими сообщниками сфабрикует против них материалы в форме заявлений и анонимных писем».
В годы 1934-1939, когда Сталин перебил почти все старые партийные кадры, Маленков возглавлял отдел кадров ЦК. В шайке сталинских головорезов он был одним из самых заслуженных. Маленков такой же палач, как Генрих Ягода, Николай Ежов, Лаврентий Берия, Матвей Шкирятов, Андрей Вышинский. Вглядываясь в зигзаги его политической карьеры, будем помнить об этом основном его качестве. Партийный функционер и уголовник — столь гармонично развитая личность могла сложиться лишь в сталинском аппарате.
Соперничество Маленкова и Жданова у кресла Предводителя — разве не соперничество двух преступников? Дружба Маленкова с Берия — разве не на ниве кровавых деяний взросла?
В марте 1946 года новый член Политбюро Маленков занял видное место в секретариате ЦК. Свою карьеру он начинал в личной канцелярии генсека, там поднаторел в искусстве партийной интриги. Теперь Маленков мог смело тягаться со Ждановым, хотя позиции Андрея Александровича современникам представлялись более прочными: его сын Юрий был женат на единственной дочери Вождя.
Сталинский сват опирался на верных и сильных помощников, но они все вместе не стоили одного Лаврентия Берия. И все же Жданов принял вызов. Опытный функционер, он начал плести сети вокруг Маленкова почти сразу же по окончании Отечественной войны. Характер Вождя он успел изучить досконально, знал, как и когда подавать ему компрометирующие Маленкова материалы.
Уловив неприязнь Сталина к маршалу Жукову, которому молва приписывала главную заслугу в победе над гитлеровской Германией, Жданов при случае напомнил Хозяину, что не кто иной, как Маленков, выдвигал этого полководца на первый план. Жданов пустил по свету анекдот о смешном суеверии маршала.
Анекдот дошел до ушей генералиссимуса, и, как вспоминал Хрущев, Сталин после войны начал говорить всякую чепуху о Жукове:
— Вы хвалили Жукова, а он этого не заслуживает. Говорят, что перед каждой операцией Жуков брал в руки землю, нюхал ее и говорил: «Мы можем начинать выступление». Или же наоборот: «Задуманная операция не может быть nпроведена».
И еще одна ждановская провокация. В решении Пленума ЦК снятие Жукова с поста заместителя Сталина по Министерству обороны мотивировано тем, что маршал якобы игнорировал партийное руководство в армии, и в частности роль политуправления. Это обвинение было сформулировано Ждановым, который сумел, преодолевая сопротивление Жукова, поставить руководителем Главного политуправления вооруженных сил своего человека, генерала Иосифа Щикина.
Бывший помощник Жданова организовал кампанию избиения отличившихся на войне командиров и комиссаров. Так Жданов еще раз потрафил Хозяину, которому эта пресная жизнь, без арестов и расстрелов становилась уже в тягость... Здесь сошлись — бывает и такое — также интересы враждующих сторон — Жданова и Берия. Помощники Лаврентия Павловича охотно выполнили новую истребительную директиву.
Жданов никак не хотел расставаться с положением кронпринца, поэтому, составляя план устранения Маленкова, он усиленно раздувал все его промахи — действительные и мнимые. Будучи главой Комитета по восстановлению освобожденных территорий, Маленков, видите ли, поощрял индивидуальное строительство жилых домов. Во внешней политике он не препятствовал союзу коммунистов с националистами в странах Восточной Европы. Жданов пустил в дело показания разведчика Гудзенко, перешедшего на Запад. Тот объявил на весь мир, что советский план проникновения в атомные тайны США курирует не кто иной, как секретарь ЦК Маленков. Осада крепости кончилась победой Жданова в мае сорок шестого года.
Сталин отправил Маленкова в Среднюю Азию. Вместе с ним горечь поражения испытали все члены некогда могущественного клана. Овладев секретариатом ЦК, Жданов сместил всех сторонников Маленкова — в Москве и на местах. И вот тут он совершил роковую ошибку. Полагая, что позиции Берия после изгнания Егора (так товарищ Лаврентий называл Георгия Маленкова) подорваны, Жданов подсказал Сталину решение поручить его помощнику, в ранге секретаря ЦК, курировать органы государственной безопасности и вооруженные силы страны.
Началась очередная чистка КГБ и МВД — впервые без участия Берия. Люди из клана Жданова заняли ключевые посты: Николай Вознесенский стал заместителем Председателя Совета Министров СССР, Михаил Родионов — Председателем Совмина РСФСР.
Все это происходило не только с ведома Сталина, но и по прямому его наущению. Поддерживая ныне ждановцев, кремлевский стрелок бил сразу по двум зайцам — по группе старых членов Политбюро и по Берия. В роли загонщика генсек использовал самого Жданова. Только век ему вышел короткий. В 1948 году Жданов скоропостижно скончался. Не будем удивляться, если когда-нибудь станет известно, что и к этому акту Берия руку приложил.
Маленков пробыл в изгнании всего два года и был восстановлен на посту секретаря ЦК. Началась чистка партийного аппарата. Для Маленкова и Берия давно уже не существовало разницы между такими понятиями, как «чистка», «устранение» и «убийство». Уничтожению подлежали все члены ждановского клана — в Москве, в Ленинграде, на местах.
Через восемь лет Хрущев вспоминал: «Повышение Вознесенского и Кузнецова встревожило Берия... — ... именно Берия предложил Сталину, что он, Берия, со своими сообщниками сфабрикует против них материалы в форме заявлений и анонимных писем».
Охрана
Охрана жизни генсека стала наиважнейшим государственным делом. Ведь благополучие Вождя означало благополучие всего народа. В том раю, который учредил для себя Сталин, Берия была отведена роль Верховного Охранника.
В тридцатые годы Сталин разъезжал на легковой автомашине, изготовленной на заводе его имени, — ЗИС-101. Семь мест, усиленный кузов, пуленепробиваемое стекло. Автомобиль был почти полностью скопирован с американского «бьюика», но отличался такой громоздкостью и потреблял столько горючего, что на одной международной выставке его зачислили в класс комфортабельных грузовиков.
Послевоенную модель (1949) ЗИС-110 скопировали с американского «паккарда». На этот раз кузов изготовили из бронированной стали. Толщина двойных дверей достигала 30-40 миллиметров, пуленепробиваемых стекол — 10, причем каждое стекло открывалось своим гидравлическим домкратом, вмонтированным внутрь дверцы, весившей 3 центнера. Двойное дно, двойной потолок и особо усиленная задняя стенка. Общий вес стального чудища достигал 10 тонн.
Таких машин на заводе имени Сталина выпустили 30. Они не должны были ничем отличаться от серийных ЗИС-110 числом 2800. Все внешние атрибуты и параметры до миллиметра совпадали с серийными. Сложная конфигурация ставила перед инженерами очень трудные задачи, но все горели желанием справиться с почетным заказом Вождя на «отлично». Пришлось только уменьшить число мест до шести: сзади осталось два (в серийных три), еще два откидных и два впереди (одно из них для шофера).
В довоенную пору Сталин занимал место на заднем сиденье, меж двух дюжих охранников. Они прикрывали Хозяина своими телами сзади, сомкнув плечи.
Позднее генсек занимал одно из откидных сидений, имея за спиной двух охранников на заднем сиденье. Сталин имел обыкновение менять маршрут поездки перед самым выездом из Кремля. На некоторых улицах было установлено постоянное дежурство специально подготовленных охранников. На чердаках, на верхних этажах арбатских домов сидели снайперы, готовые поразить всякую подозрительную цель. Каждый квадратный метр старого Арбата был пристрелян сверху световыми лучами.
Сталинские автомобили, эти мирные броневики, испытывали боевыми пулеметами. Потом кузов реставрировали, заделывали вмятины. После этого бесстрашный генсек мог пользоваться своей машиной. Все тридцать ЗИСов были разбросаны по стране: два — в Ленинграде, двадцать — в Москве и на загородных дачах, остальные — в Крыму, на Северном Кавказе, в Сочи и в Закавказье.
В 1963 году одну сочинскую машину пытались разбить, но отступили: тяжелая кувалда отскакивала от стенки кузова, не оставляя на нем следов. Двадцать лет спустя весь автомобильный парк усопшего диктатора свезли в Кремль, на склад. Потом отправили машины на завод имени Лихачева и переплавили.
Одну надо было оставить. Для истории. Я верю: придет время, откроется музей сталинского террора.
Судьба личного железнодорожного вагона генсека оказалась счастливее. Он сохранился до наших дней.
Для поездок генсека в Боржоми и Бакуриани на станции держали специальный вагон. Длина его несколько уступала современному купированному вагону (21,6 против 23,0 метров), зато оборонной мощью и оборудованием он мог поразить воображение самого прихотливого охранника. Одетый в толстую броню, стальной монстр весил 83 тонны. Шесть пар колес, снабженных уникальными рессорами, держали его на рельсах. Представление о внутренней планировке дает схема. Для удобства примем за единицу площади одно купе. Итак, первое купе — кухня. Рядом помещение для охраны. В третьем — спальня. Два следующих — кабинет. Во второй половине (шесть купе) — зал заседаний. Интерьеры отделаны дубовыми и ореховыми панелями с инкрустациями в старокупеческом стиле. Зеркальное стекло, никель, бронза, позолота. В зале висели три хрустальные люстры. Тесно, конечно, зато шик какой.
Вождь пользовался своим чудо-вагоном не чаще одного раза в три года.
Пристрастие к бронированным вагонам он проявил еще на заре Советской власти, в 1918 году. Всего один раз выехал Великий Полководец на Царицынский фронт. В бронепоезде. В единственном бронепоезде, снятом срочно для этой цели с позиций.
Уже тогда Сталин относился к своей персоне, как к государственной ценности. С годами животный страх Любимца Партии и Народа возрос неимоверно, и Берия научился виртуозно играть на этой струне.
После войны, когда генсек, теперь уже генералиссимус, возобновил поездки на юг, Берия отряжал на его охрану целые армии. Из Москвы в Сочи отходили почти одновременно и вне расписания три поезда. Попробуй угадай, в каком едет венценосный Герой. Вдоль всей трассы дежурили тысячи сотрудников милиции и агентов госбезопасности. Они брали под свой контроль службу движения — от диспетчеров до дежурных по станции. Из всех вокзалов, с прилегающей территории убирали пассажиров. Засекретив движение поездов, Берия подвергал опасности жизни путейцев и ремонтных мастеров. И они погибали, не ведая о подходе скоростных составов.
В сентябре 1947 года Сталин избрал местом отдыха дачу на Холодной речке. Немедленно во всех санаториях и домах отдыха от Сочи до Сухуми разместили десятки тысяч бериевских агентов. Они заняли добрую половину мест. Оставшихся больных и отдыхающих подвергли строжайшей проверке. Все милицейские посты заняли московские сержанты и офицеры, включая службу ГАИ.
Повсюду шныряли агенты в штатском. Территорию сталинской дачи охранял особый полк войск МВД. Берия лично инспектировал эту грандиозную систему.
Но вот Сталин выехал домой (самолетам он свою жизнь старался не доверять), и в тот же день на станцию Адлер подали шесть железнодорожных составов, потом еще шесть. Специальные самолеты пошли на Москву. Армия профессиональных бездельников — сановных и рядовых — возвращалась в столицу.
Свое пятидесятилетие Берия встретил на вершине политической карьеры. Он стал членом бессмертного Политбюро, ближайшим соратником Вождя. От главного конкурента, Андрея Жданова, осталась лишь табличка в Кремлевской стене, остальные подручные слабы духом и разобщены. В день рождения, 29 марта 1949 года, Михаил Иванович Калинин вручил заместителю Председателя Совета Министров Берия орден Ленина — принимая во внимание его выдающиеся заслуги перед Коммунистической партией и советским народом. «Известия» поместили большой портрет юбиляра... Лоб мыслителя, ясность во взоре, которую не могут притушить стекла пенсне. Мягкие полнокровные губы, четко очерченный подбородок, строгий костюм с черным галстуком — таков скромный облик государственного мужа.
На родине Берия, в селе Мерхеули, побывали корреспонденты «Зари Востока» и «Советской Абхазии». Но, странное дело, ни один земляк соратника Сталина не сообщил журналистам никаких подробностей из жизни Лаврентия Берия. Помянули недобрым словом царизм, поговорили о значительных переменах в жизни села, показали школу, осененную именем юбиляра, и монумент дорогого Лаврентия Павловича.
«Советская Абхазия» опубликовала песню Киазима Агумаа о родном человеке с «глубоким и бесстрашным разумом».
Не остались в долгу живописцы. Народный художник СССР У. Джапаридзе создал монументальное полотно «Сталин, Молотов, Берия, Микоян на Черноморском побережье». Другой лауреат Сталинской премии, Дмитрий Налбандян написал картину «Для счастья народа»: члены Политбюро — в их числе Берия — задумались... Уж не над тем ли, как сделать народ еще счастливей?
Живописцы, графики, скульпторы тиражируют портреты Берия и после юбилейного года. А Лаврентий Павлович, дабы не возбуждать неудовольствия
Хозяина, уже в 1950 году публикует сборник «Великий вдохновитель и организатор побед коммунизма». О Сталине, о нем, радетеле.
В тридцатые годы Сталин разъезжал на легковой автомашине, изготовленной на заводе его имени, — ЗИС-101. Семь мест, усиленный кузов, пуленепробиваемое стекло. Автомобиль был почти полностью скопирован с американского «бьюика», но отличался такой громоздкостью и потреблял столько горючего, что на одной международной выставке его зачислили в класс комфортабельных грузовиков.
Послевоенную модель (1949) ЗИС-110 скопировали с американского «паккарда». На этот раз кузов изготовили из бронированной стали. Толщина двойных дверей достигала 30-40 миллиметров, пуленепробиваемых стекол — 10, причем каждое стекло открывалось своим гидравлическим домкратом, вмонтированным внутрь дверцы, весившей 3 центнера. Двойное дно, двойной потолок и особо усиленная задняя стенка. Общий вес стального чудища достигал 10 тонн.
Таких машин на заводе имени Сталина выпустили 30. Они не должны были ничем отличаться от серийных ЗИС-110 числом 2800. Все внешние атрибуты и параметры до миллиметра совпадали с серийными. Сложная конфигурация ставила перед инженерами очень трудные задачи, но все горели желанием справиться с почетным заказом Вождя на «отлично». Пришлось только уменьшить число мест до шести: сзади осталось два (в серийных три), еще два откидных и два впереди (одно из них для шофера).
В довоенную пору Сталин занимал место на заднем сиденье, меж двух дюжих охранников. Они прикрывали Хозяина своими телами сзади, сомкнув плечи.
Позднее генсек занимал одно из откидных сидений, имея за спиной двух охранников на заднем сиденье. Сталин имел обыкновение менять маршрут поездки перед самым выездом из Кремля. На некоторых улицах было установлено постоянное дежурство специально подготовленных охранников. На чердаках, на верхних этажах арбатских домов сидели снайперы, готовые поразить всякую подозрительную цель. Каждый квадратный метр старого Арбата был пристрелян сверху световыми лучами.
Сталинские автомобили, эти мирные броневики, испытывали боевыми пулеметами. Потом кузов реставрировали, заделывали вмятины. После этого бесстрашный генсек мог пользоваться своей машиной. Все тридцать ЗИСов были разбросаны по стране: два — в Ленинграде, двадцать — в Москве и на загородных дачах, остальные — в Крыму, на Северном Кавказе, в Сочи и в Закавказье.
В 1963 году одну сочинскую машину пытались разбить, но отступили: тяжелая кувалда отскакивала от стенки кузова, не оставляя на нем следов. Двадцать лет спустя весь автомобильный парк усопшего диктатора свезли в Кремль, на склад. Потом отправили машины на завод имени Лихачева и переплавили.
Одну надо было оставить. Для истории. Я верю: придет время, откроется музей сталинского террора.
Судьба личного железнодорожного вагона генсека оказалась счастливее. Он сохранился до наших дней.
Для поездок генсека в Боржоми и Бакуриани на станции держали специальный вагон. Длина его несколько уступала современному купированному вагону (21,6 против 23,0 метров), зато оборонной мощью и оборудованием он мог поразить воображение самого прихотливого охранника. Одетый в толстую броню, стальной монстр весил 83 тонны. Шесть пар колес, снабженных уникальными рессорами, держали его на рельсах. Представление о внутренней планировке дает схема. Для удобства примем за единицу площади одно купе. Итак, первое купе — кухня. Рядом помещение для охраны. В третьем — спальня. Два следующих — кабинет. Во второй половине (шесть купе) — зал заседаний. Интерьеры отделаны дубовыми и ореховыми панелями с инкрустациями в старокупеческом стиле. Зеркальное стекло, никель, бронза, позолота. В зале висели три хрустальные люстры. Тесно, конечно, зато шик какой.
Вождь пользовался своим чудо-вагоном не чаще одного раза в три года.
Пристрастие к бронированным вагонам он проявил еще на заре Советской власти, в 1918 году. Всего один раз выехал Великий Полководец на Царицынский фронт. В бронепоезде. В единственном бронепоезде, снятом срочно для этой цели с позиций.
Уже тогда Сталин относился к своей персоне, как к государственной ценности. С годами животный страх Любимца Партии и Народа возрос неимоверно, и Берия научился виртуозно играть на этой струне.
После войны, когда генсек, теперь уже генералиссимус, возобновил поездки на юг, Берия отряжал на его охрану целые армии. Из Москвы в Сочи отходили почти одновременно и вне расписания три поезда. Попробуй угадай, в каком едет венценосный Герой. Вдоль всей трассы дежурили тысячи сотрудников милиции и агентов госбезопасности. Они брали под свой контроль службу движения — от диспетчеров до дежурных по станции. Из всех вокзалов, с прилегающей территории убирали пассажиров. Засекретив движение поездов, Берия подвергал опасности жизни путейцев и ремонтных мастеров. И они погибали, не ведая о подходе скоростных составов.
В сентябре 1947 года Сталин избрал местом отдыха дачу на Холодной речке. Немедленно во всех санаториях и домах отдыха от Сочи до Сухуми разместили десятки тысяч бериевских агентов. Они заняли добрую половину мест. Оставшихся больных и отдыхающих подвергли строжайшей проверке. Все милицейские посты заняли московские сержанты и офицеры, включая службу ГАИ.
Повсюду шныряли агенты в штатском. Территорию сталинской дачи охранял особый полк войск МВД. Берия лично инспектировал эту грандиозную систему.
Но вот Сталин выехал домой (самолетам он свою жизнь старался не доверять), и в тот же день на станцию Адлер подали шесть железнодорожных составов, потом еще шесть. Специальные самолеты пошли на Москву. Армия профессиональных бездельников — сановных и рядовых — возвращалась в столицу.
Свое пятидесятилетие Берия встретил на вершине политической карьеры. Он стал членом бессмертного Политбюро, ближайшим соратником Вождя. От главного конкурента, Андрея Жданова, осталась лишь табличка в Кремлевской стене, остальные подручные слабы духом и разобщены. В день рождения, 29 марта 1949 года, Михаил Иванович Калинин вручил заместителю Председателя Совета Министров Берия орден Ленина — принимая во внимание его выдающиеся заслуги перед Коммунистической партией и советским народом. «Известия» поместили большой портрет юбиляра... Лоб мыслителя, ясность во взоре, которую не могут притушить стекла пенсне. Мягкие полнокровные губы, четко очерченный подбородок, строгий костюм с черным галстуком — таков скромный облик государственного мужа.
"Товарищу Берия Лаврентию Павловичу. Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков) и Совет Министров СССР горячо приветствуют Вас, верного ученика Ленина, соратника товарища Сталина, выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства, в день Вашего пятидесятилетия.Юбилей Берия был шумно отмечен всей страной. Поздравления стекались в Москву из Закавказья, с Северного Кавказа, с Украины и Дальнего Востока...
Вся Ваша сознательная жизнь посвящена революционной борьбе за дело рабочего класса, за победу коммунизма.
Верный сын советского народа, Вы всей своей жизнью и деятельностью показываете вдохновляющий пример служения его интересам, с честью выполняя задачи, которые ставила перед Вами Коммунистическая партия. В годы Великой Отечественной войны Вы выполняли ответственные поручения партии, как по руководству социалистическим хозяйством, так и на фронте, и с присущей Вам кипучей большевистской энергией и мужеством ковали победу над врагом.
Желаем Вам, наш боевой друг и товарищ, наш дорогой Лаврентий Павлович, многих лет здоровья и дальнейшей плодотворной работы на благо нашей великой социалистической Родины, на благо советского народа".
Центральный Комитет Совет Министров
ВКП (б) СССР
На родине Берия, в селе Мерхеули, побывали корреспонденты «Зари Востока» и «Советской Абхазии». Но, странное дело, ни один земляк соратника Сталина не сообщил журналистам никаких подробностей из жизни Лаврентия Берия. Помянули недобрым словом царизм, поговорили о значительных переменах в жизни села, показали школу, осененную именем юбиляра, и монумент дорогого Лаврентия Павловича.
«Советская Абхазия» опубликовала песню Киазима Агумаа о родном человеке с «глубоким и бесстрашным разумом».
Грузинский филиал Института Маркса — Энгельса — Ленина -Сталина отметил дату рождения Берия научной конференцией по его книге «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье».
... О Берия поют сады и нивы,
Он защитил от смерти край родной.
Чтоб голос песни, звонкий и счастливый,
Всегда звучал над солнечной страной.
Не остались в долгу живописцы. Народный художник СССР У. Джапаридзе создал монументальное полотно «Сталин, Молотов, Берия, Микоян на Черноморском побережье». Другой лауреат Сталинской премии, Дмитрий Налбандян написал картину «Для счастья народа»: члены Политбюро — в их числе Берия — задумались... Уж не над тем ли, как сделать народ еще счастливей?
Живописцы, графики, скульпторы тиражируют портреты Берия и после юбилейного года. А Лаврентий Павлович, дабы не возбуждать неудовольствия
Хозяина, уже в 1950 году публикует сборник «Великий вдохновитель и организатор побед коммунизма». О Сталине, о нем, радетеле.
Устранение Вождя
Кремль. Здесь находились рабочий кабинет Сталина, зал заседаний Политбюро и его квартира. Система безопасности Кремля была тщательно продумана и отлажена еще до войны, в годы большого террора. История не знает ни одного случая покушения на жизнь генсека и его подручных на территории Кремля. Не доверяя Берия, Сталин назначил на ответственный пост коменданта Кремля генерал-майора Петра Косынкина — из состава своей охраны, подчиненной ему лично.
Кабинетом Сталина, а значит, и подступами к нему ведал Александр Поскребышев. На первый взгляд его можно было принять за обыкновенного работника центрального аппарата, пусть опытного и авторитетного. Или за цербера, чей животный нюх позволял ему безошибочно отличать нужных соратников от ненужных, восходящих от обреченных. Поскребышев возглавлял личную канцелярию генсека и особый сектор. Эти полуофициальные конторы, Уставом партии не предусмотренные, функционировали уже не одно десятилетие при ЦК, точнее — над ним. И — что имело особое тогда значение — над тайной службой. Ни Ежову, ни Ягоде, ни Берия они не были подвластны.
В системе личной безопасности Сталина особый сектор занимал ключевую позицию. Он назначал и контролировал комендатуру и обслуживающий персонал Кремля — от высших офицеров до сотрудников музеев и поваров. Окруженные людьми особого сектора, члены Политбюро жили в своих покрытых сусальным золотом клетках подобно закормленным кроликам в сарае доброго хозяина. А генсек обезопасил себя дважды — от возможных покушений отчаявшихся партийцев и от сотрудников государственной службы безопасности.
Так было заведено еще в начале тридцатых, на взлете горийского хулигана к бессмертию.
Сам кремлевский кабинет генсека находился под бдительной охраной постоянно дежуривших у двери агентов. В их проходную комнату посетитель попадал через приемную, где стояли столы Поскребышева и чуть в стороне — его заместителя. Обыску подвергали всех, не исключая самых заслуженно-верноподданных — Молотова, Ворошилова, Микояна. Достижения техники тоже использовались: в годы войны диван в приемной был оборудован специальным электронным устройством.
Некоторые зарубежные историки украсили биографию Александра Поскребышева нереальными фактами. Будто бы он был в числе подписавших смертный приговор Николаю Второму 16 июля 1918 года, потом возглавлял ревкомы в Златоусте и Уфе... Поскребышев служил рядовым фельдшером на горнорудном заводе, в большевистскую партию вступил в 1917 году двадцатишестилетним. С конца 1922 года он становится помощником Товстухи, заведующего канцелярией генерального секретаря. После смерти Товстухи, с августа 1935 года, занял его пост. Три десятилетия длилась почетная вахта Александра Поскребышева в предбаннике Вождя.
Охрана квартиры генсека, расположенной рядом со служебным зданием, не представляла трудностей. Но Сталин часто бывал, особенно в последнее время, на своей даче в Кунцеве, в нескольких километрах от Москвы. Кстати, она была расположена близ деревни Давыдково. Опасаясь злоумышленников, Вождь решил приписать ее к другой деревне, Кунцево. Эту дачу называли еще Ближней, в отличие от Зубалова. Комендантом Ближней был Николай Власик. Он фактически возглавлял личную охрану генсека. Власик щеголял в мундире генерал-лейтенанта и позволял себе поучать ответственных лиц, вплоть до министров. Сталин приметил этого преданного, исполнительного солдата в дни обороны Царицына, в 1919 году. Характеризуя Николая Сидоровича Власика как глупого и вельможного солдафона, Светлана Аллилуева сообщает о том, что отец вверил ему управление отрядами охраны всех своих дач под Москвой и на юге.
Отца Власика звали Сидором. Это почему-то смущало генерала, и подчиненные стали называть его почтительно Николаем Сергеевичем.
Ближние и дальние подступы кунцевской резиденции Сталина находились под круглосуточным наблюдением сотен вооруженных агентов, готовых в любой момент отразить налет отряда лихих кавалеристов, усиленного ротой пулеметчиков.
Такое могло случиться только в сказке, но в то сказочное время никто ничему не удивлялся. И высокие заборы с массивными воротами, и скрытая кустами колючая проволока под электрическим током, и тройная проверка документов, и сложный порядок представления посетителей Хозяину — все казалось необходимым, естественным.
Попав на территорию дачи, автомашина совершала крутую петлю вокруг деревьев, скрывавших фасад здания. Кошачьей натуре генсека претили прямые ходы, и это тоже воспринималось как должное.
Но было одно обстоятельство, существенно отличавшее Кунцево от Кремля: подбор и назначение охранников и обслуживающего персонала дачи осуществлял не кто иной, как Берия. Сталин иногда капризничал: то ему надоела грузинская обслуга, то ему не нравились русские садовники.
Но Берия сумел сохранить свои командные позиции и в последней игре пустит этот козырь в ход.
Тревожно сложились последние годы Властелина, в постоянном ожидании удара. Он знал, кто отравил в 1936 году Нестора Лакобу. И кто отправил в иной мир бывшего советника Мао Цзэдуна Петра Владимирова.
За Лаврентием Павловичем числились и другие химические опыты, да и сам Сталин не ограничивал себя в выборе средств. Вспомним устранение Владимира Михайловича Бехтерева в 1927 году.
По свидетельству Светланы Аллилуевой, все продукты питания — мясо, рыба, овощи, фрукты, хлеб, вино — подвергались лабораторному исследованию и поступали на кухню — каждый пакет в сопровождении акта, заверенного подписью токсиколога и круглой печатью.
Никита Хрущев вспоминает, с какой опаской генсек относился ко всему поданному на стол. Пытаясь сохранить достоинство, Сталин намекал на понравившееся ему блюдо, и тогда кто-нибудь, отведав просимого, предлагал ему.
В той среде бытовал еще один способ уничтожения ближнего — аэрозоли. «Иногда, — пишет Аллилуева, — доктор Дьяков появлялся у нас на квартире. В Кремле со своими пробирками и брал пробу воздуха из всех комнат».
Медицинский персонал, стоявший на страже здоровья Вождя, подбирали прежде всего по признаку безусловной преданности. Лейб-медики Сталина и членов Политбюро находились под неусыпным надзором Берия, так что вельможные пациенты могли чувствовать себя в двойной безопасности.
Лечебно-санитарное управление Кремля (позднее — IV Главное управление при Министерстве здравоохранения) располагало сетью поликлиник, аптек, больниц, санаториев для работников высшей номенклатуры, но и в этой закрытой системе для генсека и малых вождей были созданы особые условия.
Попробуем теперь представить себе графически облик сталинской крепости.
По углам ее — четыре мощные сторожевые башни: личная охрана (Власик), личная канцелярия и Особый сектор (Поскребышев), комендатура Кремля (Косынкин) и лейб-медики.
Генерал Власик имел обыкновение под утро, после очередной ночной попойки, обходить все помещения кунцевской. дачи: нет ли какого беспорядка, не забыл ли кто из вождей что-либо... Так было и этой декабрьской ночью. Но вот у двери последней комнаты он заметил на полу вдвое сложенную бумагу с грифом Совета Министров, поднял ее, положил в карман. Потом, в тюрьме, он будет клятвенно уверять, что даже не читал текст, что хотел утром вручить ее Вождю, что товарищ Сталин знает его более тридцати лет... Однако дело было представлено Хозяину в таком виде, что он сам приказал не щадить изменника.
Вслед за Власиком впал в немилость Александр Поскребышев, тот самый генерал Поскребышев, которого Сталин иронически называл «Главным». Для тех, кто общался с генсеком, он действительно был главным после него, ибо только Александр Николаевич в любое время дня знал, в каком расположении духа изволит пребывать Вождь, кому он мирволит и кого собирается спустить с Олимпа.
Берия не утруждал себя разработкой новых видов провокаций. Начальник личной канцелярии генсека тоже оказался виновен в утечке сверхсекретной информации.
Третья башня рухнула 15 февраля 1953 года. В тот день внезапно скончался генерал Петр Косынкин. О безвременном уходе коменданта Кремля на другой день сообщила «Красная Звезда». Здоровяку генералу едва исполнилось пятьдесят лет, но инфаркт настигает и более молодых. Оставалась последняя опора Сталина — медики. Но большая группа кремлевских врачей, включая его лейб-доктора Виноградова, уже три месяца томится в тюрьме. Врачи успели чистосердечно признаться в террористических замыслах и шпионской деятельности.
Дезориентированный последними событиями, Вождь натренированным нюхом почуял смертельную опасность и решил вовсе отказаться от врачебной помощи.
Кого ему прикомандируют на этот раз? Кто будет контролировать действия новых врачей? Органы безопасности поспешили арестовать вместе с врачами-вредителями начальника Лечсанупра Кремля Егорова, министра здравоохранения СССР Смирнова заменили новым человеком — Третьяковым.
Это свершилось помимо воли генсека. Сталин утратил твердость руки. И точность дальних расчетов. Многоопытный дворцовый интриган внезапно удаляет от себя таких абсолютно преданных помощников, как Молотов, Ворошилов, Каганович, и широко открывает двери своего дома Берия и Маленкову. Знает им истинную цену, догадывается о намерениях этой нечистой пары, и все же... И все же впускает их внутрь крепости. Он надеется на то, что Хрущев с Булганиным сыграют роль противовеса, некоего сдерживающего начала. Как в старое доброе время, он жаждет крови. Он по-прежнему уверен в себе, но события уже вышли из-под его контроля. Его верные многолетние помощники Власик и Поскребышев удалены от дел.
Берия ожидает команды Хозяина. Ему не терпится свести счеты с его многолетними подручными — Поскребышевым и Власиком. Но Сталин сохранил жизнь обоим. В этой игре «казнить — миловать» Сталин верховодил сам. Здесь он никакой самодеятельности не терпел.
Кабинетом Сталина, а значит, и подступами к нему ведал Александр Поскребышев. На первый взгляд его можно было принять за обыкновенного работника центрального аппарата, пусть опытного и авторитетного. Или за цербера, чей животный нюх позволял ему безошибочно отличать нужных соратников от ненужных, восходящих от обреченных. Поскребышев возглавлял личную канцелярию генсека и особый сектор. Эти полуофициальные конторы, Уставом партии не предусмотренные, функционировали уже не одно десятилетие при ЦК, точнее — над ним. И — что имело особое тогда значение — над тайной службой. Ни Ежову, ни Ягоде, ни Берия они не были подвластны.
В системе личной безопасности Сталина особый сектор занимал ключевую позицию. Он назначал и контролировал комендатуру и обслуживающий персонал Кремля — от высших офицеров до сотрудников музеев и поваров. Окруженные людьми особого сектора, члены Политбюро жили в своих покрытых сусальным золотом клетках подобно закормленным кроликам в сарае доброго хозяина. А генсек обезопасил себя дважды — от возможных покушений отчаявшихся партийцев и от сотрудников государственной службы безопасности.
Так было заведено еще в начале тридцатых, на взлете горийского хулигана к бессмертию.
Сам кремлевский кабинет генсека находился под бдительной охраной постоянно дежуривших у двери агентов. В их проходную комнату посетитель попадал через приемную, где стояли столы Поскребышева и чуть в стороне — его заместителя. Обыску подвергали всех, не исключая самых заслуженно-верноподданных — Молотова, Ворошилова, Микояна. Достижения техники тоже использовались: в годы войны диван в приемной был оборудован специальным электронным устройством.
Некоторые зарубежные историки украсили биографию Александра Поскребышева нереальными фактами. Будто бы он был в числе подписавших смертный приговор Николаю Второму 16 июля 1918 года, потом возглавлял ревкомы в Златоусте и Уфе... Поскребышев служил рядовым фельдшером на горнорудном заводе, в большевистскую партию вступил в 1917 году двадцатишестилетним. С конца 1922 года он становится помощником Товстухи, заведующего канцелярией генерального секретаря. После смерти Товстухи, с августа 1935 года, занял его пост. Три десятилетия длилась почетная вахта Александра Поскребышева в предбаннике Вождя.
Охрана квартиры генсека, расположенной рядом со служебным зданием, не представляла трудностей. Но Сталин часто бывал, особенно в последнее время, на своей даче в Кунцеве, в нескольких километрах от Москвы. Кстати, она была расположена близ деревни Давыдково. Опасаясь злоумышленников, Вождь решил приписать ее к другой деревне, Кунцево. Эту дачу называли еще Ближней, в отличие от Зубалова. Комендантом Ближней был Николай Власик. Он фактически возглавлял личную охрану генсека. Власик щеголял в мундире генерал-лейтенанта и позволял себе поучать ответственных лиц, вплоть до министров. Сталин приметил этого преданного, исполнительного солдата в дни обороны Царицына, в 1919 году. Характеризуя Николая Сидоровича Власика как глупого и вельможного солдафона, Светлана Аллилуева сообщает о том, что отец вверил ему управление отрядами охраны всех своих дач под Москвой и на юге.
Отца Власика звали Сидором. Это почему-то смущало генерала, и подчиненные стали называть его почтительно Николаем Сергеевичем.
Ближние и дальние подступы кунцевской резиденции Сталина находились под круглосуточным наблюдением сотен вооруженных агентов, готовых в любой момент отразить налет отряда лихих кавалеристов, усиленного ротой пулеметчиков.
Такое могло случиться только в сказке, но в то сказочное время никто ничему не удивлялся. И высокие заборы с массивными воротами, и скрытая кустами колючая проволока под электрическим током, и тройная проверка документов, и сложный порядок представления посетителей Хозяину — все казалось необходимым, естественным.
Попав на территорию дачи, автомашина совершала крутую петлю вокруг деревьев, скрывавших фасад здания. Кошачьей натуре генсека претили прямые ходы, и это тоже воспринималось как должное.
Но было одно обстоятельство, существенно отличавшее Кунцево от Кремля: подбор и назначение охранников и обслуживающего персонала дачи осуществлял не кто иной, как Берия. Сталин иногда капризничал: то ему надоела грузинская обслуга, то ему не нравились русские садовники.
Но Берия сумел сохранить свои командные позиции и в последней игре пустит этот козырь в ход.
Тревожно сложились последние годы Властелина, в постоянном ожидании удара. Он знал, кто отравил в 1936 году Нестора Лакобу. И кто отправил в иной мир бывшего советника Мао Цзэдуна Петра Владимирова.
За Лаврентием Павловичем числились и другие химические опыты, да и сам Сталин не ограничивал себя в выборе средств. Вспомним устранение Владимира Михайловича Бехтерева в 1927 году.
По свидетельству Светланы Аллилуевой, все продукты питания — мясо, рыба, овощи, фрукты, хлеб, вино — подвергались лабораторному исследованию и поступали на кухню — каждый пакет в сопровождении акта, заверенного подписью токсиколога и круглой печатью.
Никита Хрущев вспоминает, с какой опаской генсек относился ко всему поданному на стол. Пытаясь сохранить достоинство, Сталин намекал на понравившееся ему блюдо, и тогда кто-нибудь, отведав просимого, предлагал ему.
В той среде бытовал еще один способ уничтожения ближнего — аэрозоли. «Иногда, — пишет Аллилуева, — доктор Дьяков появлялся у нас на квартире. В Кремле со своими пробирками и брал пробу воздуха из всех комнат».
Медицинский персонал, стоявший на страже здоровья Вождя, подбирали прежде всего по признаку безусловной преданности. Лейб-медики Сталина и членов Политбюро находились под неусыпным надзором Берия, так что вельможные пациенты могли чувствовать себя в двойной безопасности.
Лечебно-санитарное управление Кремля (позднее — IV Главное управление при Министерстве здравоохранения) располагало сетью поликлиник, аптек, больниц, санаториев для работников высшей номенклатуры, но и в этой закрытой системе для генсека и малых вождей были созданы особые условия.
Попробуем теперь представить себе графически облик сталинской крепости.
По углам ее — четыре мощные сторожевые башни: личная охрана (Власик), личная канцелярия и Особый сектор (Поскребышев), комендатура Кремля (Косынкин) и лейб-медики.
Генерал Власик имел обыкновение под утро, после очередной ночной попойки, обходить все помещения кунцевской. дачи: нет ли какого беспорядка, не забыл ли кто из вождей что-либо... Так было и этой декабрьской ночью. Но вот у двери последней комнаты он заметил на полу вдвое сложенную бумагу с грифом Совета Министров, поднял ее, положил в карман. Потом, в тюрьме, он будет клятвенно уверять, что даже не читал текст, что хотел утром вручить ее Вождю, что товарищ Сталин знает его более тридцати лет... Однако дело было представлено Хозяину в таком виде, что он сам приказал не щадить изменника.
Вслед за Власиком впал в немилость Александр Поскребышев, тот самый генерал Поскребышев, которого Сталин иронически называл «Главным». Для тех, кто общался с генсеком, он действительно был главным после него, ибо только Александр Николаевич в любое время дня знал, в каком расположении духа изволит пребывать Вождь, кому он мирволит и кого собирается спустить с Олимпа.
Берия не утруждал себя разработкой новых видов провокаций. Начальник личной канцелярии генсека тоже оказался виновен в утечке сверхсекретной информации.
Третья башня рухнула 15 февраля 1953 года. В тот день внезапно скончался генерал Петр Косынкин. О безвременном уходе коменданта Кремля на другой день сообщила «Красная Звезда». Здоровяку генералу едва исполнилось пятьдесят лет, но инфаркт настигает и более молодых. Оставалась последняя опора Сталина — медики. Но большая группа кремлевских врачей, включая его лейб-доктора Виноградова, уже три месяца томится в тюрьме. Врачи успели чистосердечно признаться в террористических замыслах и шпионской деятельности.
Дезориентированный последними событиями, Вождь натренированным нюхом почуял смертельную опасность и решил вовсе отказаться от врачебной помощи.
Кого ему прикомандируют на этот раз? Кто будет контролировать действия новых врачей? Органы безопасности поспешили арестовать вместе с врачами-вредителями начальника Лечсанупра Кремля Егорова, министра здравоохранения СССР Смирнова заменили новым человеком — Третьяковым.
Это свершилось помимо воли генсека. Сталин утратил твердость руки. И точность дальних расчетов. Многоопытный дворцовый интриган внезапно удаляет от себя таких абсолютно преданных помощников, как Молотов, Ворошилов, Каганович, и широко открывает двери своего дома Берия и Маленкову. Знает им истинную цену, догадывается о намерениях этой нечистой пары, и все же... И все же впускает их внутрь крепости. Он надеется на то, что Хрущев с Булганиным сыграют роль противовеса, некоего сдерживающего начала. Как в старое доброе время, он жаждет крови. Он по-прежнему уверен в себе, но события уже вышли из-под его контроля. Его верные многолетние помощники Власик и Поскребышев удалены от дел.
Берия ожидает команды Хозяина. Ему не терпится свести счеты с его многолетними подручными — Поскребышевым и Власиком. Но Сталин сохранил жизнь обоим. В этой игре «казнить — миловать» Сталин верховодил сам. Здесь он никакой самодеятельности не терпел.