Страница:
Глупец или мудрец любовью всякий ранен
Ты помнишь Ги как на коне
Он мчался в орудийных громах
Ты помнишь Ги как на коне
Таскал он пушку на войне
Вот был не промах
Святые времена Конверт солдатской почты
Грудь сдавливал сильней чем в давке городской
Снаряд сгорал вдали падучею звездой
Гром конных батарей перемогал всю ночь ты
Ты помнишь Ги как на коне
Он мчался в орудийных громах
Ты помнишь Ги как на коне
Таскал он пушку на войне
Вот был не промах
Святые времена В землянке спозаранку
Из алюминиевой ручки котелка
Сгибал и шлифовал колечко ты пока
Вновь наступала ночь и мрак вползал в землянку
Ты помнишь Ги как на коне
Он мчался в орудийных громах
Ты помнишь Ги как на коне
Таскал он пушку на войне
Вот был не промах
Святые времена Война все длится длится
Солдат свое кольцо шлифует день за днем
И слышит командир как в сумраке лесном
Спешит простой напев с ночной звездою слиться
Ты помнишь Ги как на коне
Он мчался в орудийных громах
Ты помнишь Ги как на коне
Таскал он пушку на войне
Вот был не промах
Перевод М. Яснова
АПРЕЛЬСКАЯ НОЧЬ 1915
Посвящается Л. де К.-Ш.
Созвездьем расцвели немецкие гранаты
В лесу волшебном где живем теперь мы бал
Зашелся пулемет неистовым стаккато
Вот к танцам наконец и подают сигнал
Тревога
По местам
А ну бросай лопаты
Свергаясь тысячью осколков с высоты
Сердца с орбит своих сошедшие светила
Уже как ящики зарядные пусты
Хоть память с вечера их доверху набила
Тебя мы дразним жизнь как ни мила нам ты
Мурлыча о любви снаряды нижут твердь
Любить вот все о чем еще мечтаешь жадно
Как в реку в красную ныряя круговерть
Любовь прислушайся Мурлыканьем снарядным
Приветствуют тебя идущие на смерть
Весна распутица копилка ночь атака
Дождь у меня в душе льет кровь из мертвых глаз
В грязь на солому ляг Улисс и об Итаке
Печалься и во сне да станет в сотый раз
Виденьем чувственным окопная клоака
Органы батарей слагают в этот час
Гимн раю будущему сквозь завесу мрака
Перевод Ю. Корнеева
ЗАРНИЦЫ ПЕРЕСТРЕЛКИ
ИЗГНАННАЯ БЛАГОДАТЬ
Оставь покинь свои края
Исчезни радуга запретная
Изгнанье вот судьба твоя
Моя инфанта семицветная
Ты изгнана как изгнан тот
Кто украшал тебя бывало
И лишь трехцветный флаг встает
Под ветром там где ты вставала
Перевод М. Яснова
РУСАЯ ПРЯДЬ
Колечко пряди темнорусой
Случилось в памяти найти
Почти не веря вспомни грустно
Два неразгаданных пути
Монмартра утренние дали
Бульвар Шапель и твой квартал
А помнишь волосы шептали
Как нас впервые расплетал
Упала прядь воспоминаний
Сгорев как осень на лету
И странный путь еще туманней
Лег на закат и в темноту
Перевод А. Гелескула
ПРЯДЬ ВОСПОМИНАНИЙ
Я в памяти средь ералаша
Нашел каштановую прядь
Тебе о странных судьбах наших
Случается ли вспоминать
И прядь шепнула Все я помню
Монмартр шумливый и Отей
Бульвар де ла Шапель и темный
Подъезд куда вошла с тобой
Но снова канула как осень
Ты прядь воспоминаний в тень
И наши две судьбы уносит
Катящийся к закату день
Перевод Ю. Корнеева
БИВАЧНЫЕ ОГНИ
Зыбкий свет бивачных огней
Озаряет мои виденья
Греза медленно меж теней
Вверх плывет сквозь ветвей сплетенье
Кровенеют как плоть клубник
Сожалений моих усмешки
Память с тайною через миг
Превращаются в головешки
Перевод И. Кузнецовой
БИВАЧНЫЕ ОГНИ
Ночь на прогалинах лесных
Зажглась бивачными огнями
И обретают форму сны
Плывя в просветы меж ветвями
Воспоминания во мгле
Как ягоды побитой алость
И кучка тлеющих углей
Все что от прошлого осталось
Перевод Ю. Корнеева
НЕТЕРПЕНИЕ СЕРДЕЦ
Там всадник скачет по равнине
А дева думает о нем
Весь мир опутан и поныне
Античным пламенным дождем
Они сорвали розу сердца
И расцвели глаза в ответ
И никуда губам не деться
От жарких губ Да будет свет
Перевод М. Яснова
ПРОЩАНИЕ ВСАДНИКА
Простите! на войне бывают
Свои досуги песни смех
Под ветром ваши вздохи тают
Ваш перстень мне милей утех
Прощайте! снова раздается
Приказ в седло во тьме ночной
Он умер а она смеется
Над переменчивой судьбой
Перевод М. Яснова
ДВОРЕЦ ГРОМА
Через проем ведущий и траншею прорытую
в известняке
Взгляд упирается в противоположную стенку
которая будто вылеплена из нуги
А слева и справа змеится пустынный сырой
коридор
Где на полу растянулась лопата как покойник
со страшным лицом и с двумя глазами
полагающимися по уставу дабы крепить
ее к днищу повозки
По коридору поспешно ретируется крыса
и так же поспешно я иду за ней вслед
И ход сообщения удаляется увенчанный
известняком и устланный ветками
Удаляется как исхудалый призрак оставляющий
за собой белесую пустоту
Сверху над головой нависает синее перекрытие
перечеркивая прямыми линиями твое
поле зрения
Но по эту сторону проема перед тобой
настоящий дворец совершенно новехонький
хотя он и кажется древним
Потолок у дворца сработан из железнодорожных
шпал
Между которыми проглядывает известняк
и торчит еловая хвоя
И время от времени куски известняка
отваливаются точно обломки старости
Возле проема завешенного реденькой мешковиной
наподобие той что идет на упаковку посылок
Вырыта яма заменяющая очаг и пламя горящее
в ней очень схоже с нашей душой
Оно так же недолговечно и так же клубится
и так же намертво слито с тем что оно пожирает
Всюду натянута проволока которая заменяет балки
для поддержки досок
А кроме того из нее понаделаны крючья
на которых висит и в этом их сходство
с человеческой памятью
Множество всяких вещей
Синие сумки синие каски синие галстуки синие
куртки
Кусочки неба полотнища чистых воспоминаний
Да временами колышется в воздухе известковое
облачко
На полу сверкают взрывные заряды веселые
золотистые с черными белыми красными
Эмалированными головками
Канатные плясуны которые ожидают когда придет
их черед взлететь в высоту
А пока что они изящно и тонко украшают
это подземное жилище
Где полукругом стоят шесть коек
Накрытых шинелями синими полукругом шесть
коек стоят
Над дворцом возвышается известняковый холм
И лежат листы волнистого толя
Как застывшая речка в идеальном этом пейзаже
Но в реке этой нету воды ибо по руслу ее
перекатывается извергаемый мелинитом огонь
Да брызжут из наклонных щелей букеты гремучих
цветов
И бьют сладкозвучные колокола с блестящими
гильзами
И растут элегантные елочки как на японском
пейзаже
Иногда дворец освещается свечкой с огоньком
не больше мышонка
О дворец какой же ты крохотный точно я гляжу
на тебя в перевернутый бинокль
Миниатюрный дворец где все звучит приглушенно
Миниатюрный дворец где все вокруг только новое
а старого нет ничего
И где все драгоценно и все разодеты по-царски
Лежит на ящике седло
Валяется на полу газета
Однако в этом новом жилище все выглядит очень
старым
И начинаешь вдруг понимать что любовь к старине
Тяга к старью
Родилась у людей еще в те времена когда они
обитали в пещерах
Там все было таким драгоценным и новым
Там все до сих пор остается таким драгоценным
и новым
Что всякая вещь чуть постарше других или
успевшая уже послужить представляется нам
Гораздо более ценной
Чем то что всегда под рукой
В этом подземном дворце вырытом в таком белом
и новеньком известняке
И две новых ступени
Им всего две недели
Кажутся очень старыми и истертыми в этом
дворце который выглядит древним но при этом
он древности не подражает
И с удивлением видишь самым простым самым
новым является то
Что больше всего приближается к идеалам
которые принято именовать античною красотой
А все что перегружено украшениями
Должно сперва постареть чтоб обрести красоту
которую называют античной
И которая есть благородство сила горенье душа
истощенье
Того что является новым и что нам служит сейчас
Особенно если перед тобой нечто очень и очень
простое
Столь же простое как вот этот маленький дворец
грома
Перевод М. Ваксмахера
В ОКОПЕ
Я бросаюсь к тебе ощущая что ты метнулась
навстречу ко мне
Нас бросает друг к другу сила огня сплавляя тебя
и меня
И тут вырастает меж нами то отчего ты
не можешь увидеть меня а я тебя
Я лицом утыкаюсь в излом стены
Осыпается известняк
На котором остались следы лопат эти гладкие
ровные срезы лопат будто не в глине
а в стеарине
А движенья солдат моего расчета сбили скруглили
углы
У меня в этот вечер душа подобна пустому окопу
Бездонная яма в которую падаешь падаешь
падаешь без конца
И не за что уцепиться
И в бездонном паденьи меня окружают чудовища
бог весть откуда и рвущие сердце
Эти монстры я думаю детища жизни особого рода
жизни исторгнутой будущим тем черновым
все еще не возделанным низким и пошлым
грядущим
Там в бездонном окопе души нет ни солнца
ни искорки света
Это только сегодня этим вечером только сегодня
К счастью только сегодня
Ибо в прочие дни я с тобой ты со мной
Ибо в прочие дни я могу в одиночестве в этих
кошмарах
Утешаться твоей красотой
Представляя ее предъявляя ее восхищенной
вселенной
А потом я опять начинаю твердить себе все мол
впустую
Для твоей красоты не хватает мне чувства
И слов
Оттого и бесплоден мой вкус мой порыв к красоте
Существуешь ли ты
Или просто я выдумал нечто и вот называю любовью
То чем я населяю свое одиночество
Может так же ты мною придумана как те богини
которых себе в утешенье придумали греки
О богиня моя обожаю тебя даже если твой образ
всего лишь придумал и я
Перевод М. Яснов
ФЕЙЕРВЕРК
Мое сокровище черный локон твоих волос
Моя мысль спешит за тобой а твоя навстречу моей
Единственные снаряды которые я люблю это
груди твои
Память твоя сигнальный огонь чтобы выследить
цель в ночи
Глядя на круп моей лошади я вспоминаю бедра твои
Пехота откатывается назад читает газету солдат
Возвращается пес-санитар и в пасти чью-то
трубку несет
Лесная сова рыжеватые крылья тусклые глазки
кошачья головка и лапки кошки
Зеленая мышь пробегает во мху
Привал в котелке подгорает рис
Это значит в присмотре нуждается многое в мире
Орет мегафон
Продолжайте огонь
Продолжайте любовь батарей огонь
Батареи тяжелых орудий
Безумные херувимы любви
Бьют в литавры во славу Армейского Бога
На холме одинокое дерево с ободранною корой
В долине буксуют в глине ревущие тягачи
О старина XIX-ый век мир полный высоких
каминных труб столь прекрасных
и столь безупречных
Возмужалость нашего века
Пушки
Сверкающие гильзы снарядов 75-го калибра
Звоните в колокола
Перевод М. Яснова
ЖЕЛАНИЕ
Мое желанье это местность впереди
За линиями бошей
Мое желанье в то же время позади
В тылу вдали от фронта
Мое желанье это холм Мениль
Мое желанье там куда я целюсь
Про то мое желанье что в тылу
Не говорю сейчас но думаю о нем все время
О холм Мениль напрасно я пытаюсь тебя вообразить
Повсюду проволока пулеметы и чересчур
самоуверенные немцы
Они так глубоко в земле уже в могиле
Ба-бах-ба-бах пальнет и стихнет где-то
Ночами так отчетливо звучит
Покашливание узкоколейки
На листовом железе дождь стучит
И дождь стучит по каске как из лейки
Прислушайся к гудению земли
Взгляни на вспышки до того как грянет грохот
И зашипит шрапнель от бешенства в пыли
И пулемет издаст брезгливый хохот
Мне хочется
Зажать в своей руке тебя Мэн-де-Массиж твои
отроги-пальцы
Ах до чего они костлявые на карте
Траншея Гете я по ней стрелял
Стрелял я даже по траншее Ницше
Я чрезвычайно непочтителен к великим
Ночь бурная и бурая густая и временами
в золотом дожде
О ночь людей
Ночь перед двадцать пятым сентября
Наутро бой
Ночь бурная о ночь чей жуткий крик глубокий
с минутой каждой делался сильней
О ночь что как роженица кричала
О ночь людей
Перевод И. Кузнецовой
СУХОПУТНЫЙ ОКЕАН
Дж. де Кирико
Я выстроил свой дом в открытом океане
В нем окна реки что текут из глаз моих
И у подножья стен кишат повсюду спруты
Тройные бьются их сердца и рты стучат в стекло
Порою быстрой
Порой звенящей
Из влаги выстрой
Свой дом горящий
Кладут аэропланы яйца
Эй берегись уж наготове якорь
Эй берегись когда кидают якорь
Отлично было бы чтоб с неба вы сошли
Как жимолость свисает с неба
Земные полошатся спруты
Какое множество средь нас самих себя хоронит
О спруты бледные волн меловых о спруты
с бледным ртом
Вкруг дома плещет океан тебе знакомый
Не забываясь даже сном
Перевод Б. Лившица
ЛУННЫЙ БЛЕСК СНАРЯДОВ
ЧУДО ВОЙНЫ
Как же это красиво ракеты пронзившие ночь
Они взлетают на собственную верхушку
и склонившись смотрят на землю
Это дамы которые в танце склоняют головки
глядя сверху на р_у_ки глаза и сердца
Я узнал в них твою улыбку и легкость движений
Предо мной еженощная апофеоза всех моих
Береник чьи волосы стали кометами
Это круг золоченых танцовщиц дарованный
всем временам и народам
У каждой внезапно рождаются дети которые
успевают лишь умереть
Как же это красиво ракеты
Но было б еще красивее будь их побольше
Будь их миллион обладающих смыслом
конкретным и связным как буквы
на книжной странице
Впрочем и так это очень красиво словно жизнь
вылетающая из тел
Но было б еще красивее будь их побольше
Однако и так я любуюсь на них как на нечто
прекрасное мимолетное тленное
Я как будто попал на великое пиршество
в ослепительном блеске огней
Пир голодной земли
Земля голодна вот и раскрыла она свои длинные
бледные пасти
И устроила пир Валтасаров где горят
каннибальские страсти
Кто мог бы подумать что столь ненасытной
бывает любовь к человечине
И что нужно так много огней чтобы сделать
из тела жаркое
Оттого-то и воздух на вкус чуть горелый и право
же это по-своему даже приятно
Но пир этот был бы намного роскошнее если б
и небо могло бы участвовать в трапезе
вместе с землей
Оно поглощает лишь души
Но это же не еда
И довольствуясь малым жонглирует пестрым
набором огней
И я вместе с ротой своей влился в вязкую
сладость войны и растекся вдоль длинных окопов
Короткие выкрики вспышек возвещают о том
что я здесь
Я прорыл себе русло в котором теку разветвляясь
на сеть бесконечных притоков
Я в траншее переднего края но я в то же время
и всюду а точнее я лишь начинаю быть всюду
Я предвестник далекой эпохи
Но ее наступленья придется ждать дольше чем
ждали полета Икара
Я завещаю грядущему жизнь Гийома Аполлинера
Который был на войне и одновременно везде
В тыловых городах на счастливых бульварах
и скверах
В каждой точке земли и в заоблачных сферах
В тех кто гибнет сминая ногой загражденья
В лошадях в лицах женщин в лафетах
В зените в надире во всех четырех странах света
И в особом накале который бывает лишь в ночь
перед боем
Конечно намного прекраснее было бы это
Если б мог я считать что все то в чем живу я везде
Наполняет собой и меня
Но этого мне не дано
Ибо если я сам и могу находиться повсюду то
внутри у меня не найти ничего кроме меня самого
Перевод И. Кузнецовой
УЧЕНИЕ
В деревню солдаты пылили
Ведя разговор на ходу
Все четверо седы от пыли
А призваны в этом году
Болтали про все что минуло
Как будто ничто их не ждет
И лишь обернулись сутуло
Когда громыхнул недолет
И глянув на пустошь в осоте
К былому вернулись опять
Не зря умерщвление плоти
Учило людей умирать
Перевод А. Гелескула
НА УЧЕНИИ
Навстречу кухням и подводам
Четыре пыльных пушкаря
Призыв шестнадцатого года
Шли в тыл о прошлом говоря
Они в простор полей смотрели
И равнодушия полный взгляд
Через плечо бросали еле
Когда кряхтел им вслед снаряд
И говоря под свист железа
О днях не будущих былых
Солдаты длили ту аскезу
Что умирать учила их
Перевод Ю. Корнеева
ЗАКАЛКА
К деревне не спеша пробраться
Четыре бомбардира шли
Год призывной у всех шестнадцать
Все с головы до ног в пыли
На мертвую равнину глядя
Все вспоминали о былом
Не пригибались если сзади
Откашливался глухо гром
И в юношеском разговоре
О прошлом чудилась игра
Перекидная траекторий
Что их учила умирать
Перевод М. Зенкевича
К ИТАЛИИ
Арденго Соффичи
Любовь перепахала мою жизнь как бомбы полосу
передовую
Пришли война и зрелость совпадая
И ныне в августе пятнадцатого здесь
Вот в этом наспех вырытом окопе в жаркий день
Все мои мысли о тебе Италия отчизна сердца моего
Когда фон Клюк шел на Париж в преддверье
Марны
Мне вспоминалось разграбленье Рима ордами
германцев
Как описали ту картину
Испанец Деликадо Бонапарт и Аретино
Я силился понять
Возможно ли чтоб нация
Вскормившая культуру всей Европы
Ждала уничтожения безропотно
Но пробил час гробницы распахнулись
И призраки рабов извечно трепетавших
Восстали вопия НА БОЙ С ТЕВТОНЦЕМ
Мы армия незримая
Что слаще меда проще пригоршни земли
Подчас мы благодушно забываем о тебе Италия моя
Но знай ты дорога нам
Как мать как дочь любимая
Мы здесь и тобой без страха и отчаянья в груди
И если нас окопы и эскарпы не спасут и гибель
впереди
Мы знаем что другие сменят нас
И наша армия несметная бессмертна
Длинны не месяцы не дни не ночи
Длинна война
Италия
Ты наша мать и наша дочь сестра родная
Я жажду утоляю как и ты
Живою влагой виноградной
Легки перепела семьдесят пятого калибра наши
Как непохожи мы с тобой на бошей
В нас нет унылой спеси мы смеемся вволю
Мы не сентиментальны им подстать а они
ни в чем не знают меры но чужды веселья
И ты и я всегда печемся об изящном
и пренебрегаем пользой
В нас столько жизни
Привыкли любоваться мы созданьями искусства
и ремесел
Мы как детьми окружены цветами
И лилия когда-то доцветала в Ватикане
Траншеями изрезана бескрайняя равнина
Как пчелы тут и там гудят аэропланы
Над розами пунцовых взрывов и над нами
И ночь расцвечена бессчетными огнями
Всех мыслимых оттенков
Мы наслаждаемся самим страданьем тонко
Наш нрав так гибок Пылкость уживается с расчетом
В нас есть лукавство Смотрим мы с усмешкою
на вещи
В стреляющем не больше ярости чем в том кто
чистит овощи
Ты любишь как и мы красивые слова и жесты
Ты магия этрусков и величье вечности и мужества
и чести
Нас по улыбке узнают с тобой Мы все хватаем
на лету и понимаем с полуслова Беспечные
мы даже оробев умеем отрешиться от себя
и это так похоже на бесстрашье
О мы способны увлекаться
В ночи коптилкой освещен блиндаж бессонный
Я полон мыслей о тебе страна двух огненных
вулканов
Я верен памяти сирен навек исчезнувших
в волнах окрест Мессины
Приветствую фигуру конную венецианца Коллеони
Приветствую гарибальдийцев
Ты в сердце у меня Италия хочу рукоплескать
победам необстрелянных твоих армейцев
Я знаю что бы ни случилось жизнь с ее печалями
и радостями будет продолжаться
Но как и ты люблю я размышлять в тиши а мне
мешают боши
И дай им волю наше вечное стремленье
к красоте заменится удобствами
что не одно и то же
А главное как и тебе необходима мне
возможность выбора а боши ее у нас
отнимут тотчас
Нам суждена тогда одна и та же участь
Италия не всех зову на бой
Но каждого рожденного тобой
Не медли и овладевай своими землями
Решай свою судьбу свободно как и мы
Лучи прожекторов высовываются точь-в-точь рога
улиток
Снаряды падая взметают землю будто псы что
справили нужду
Вся наша армия сиянье звездной ночи Мы везде
И каждый среди нас чудесная звезда
О эта ослепительная ночь
Погибшие вновь с нами
Они стоят в траншеях
Иль под землей спешат к Возлюбленным
Мы наши города бросаем как гранаты
Мобеж Вузье Лаон Лилль Сен-Кантен
Сверкают сталью сабель наши реки
Холмы подобно кавалерии летят в атаку
Мы снова их возьмем и реки и холмы и города
И от границ Швейцарии до Бельгии пройдем
Меж нами и тобой Италия
Простерлась родина она полна прекрасных
женщин
С тобою рядом ждет меня единственная та кого
люблю
О итальянцы братья
Развейте тучи
Что яд стальных осколков источают
О итальянцы братья оперенье шлема твоего
Италия
Ты слышишь стон Лувена видишь Реймс
ломает руки
И кровью истекает доблестный Аррас
Споемте все кто пал в бою
И все живые
Солдаты офицеры
И вы винтовки сабли лопасти винтов и пушки
Споемте все кто в касках и шинелях
Споемте павшие
Споем земля вовек не певшая
Мы будем петь и веселиться вволю
Свободные навек
Италия
Ты слышишь рев тевтонского осла
Так вытянем его получше
Кнутом горячих солнечных лучей
Италия
И будем петь и веселиться вволю
Свободные навек
Перевод Н. Лебедевой
МОРСКОЙ ПЕРЕХОД
Твои глаза как два матроса
Волна была нежна светла
Так из Пор-Вандра до Палоса
На быстром судне ты плыла
И охраняла субмариной
Моя душа его полет
И слышала как над пучиной
Твой взгляд ликующий поет
Перевод М. Яснова
ЕСТЬ
Есть корабль который мою ненаглядную увез
от меня
Есть в небе шесть толстых сосисок а к ночи они
превратятся в личинки из которых
рождаются звезды
Есть подводная лодка врага которая злобы полна
к любимой моей
Есть много вокруг молоденьких елок сраженных
снарядами
Есть пехотинец который ослеп от удушливых газов
Есть превращенные нами в кровавое месиво
траншеи Ницше Гете и Кельна
Есть в моем сердце томленье когда долго нету
письма
Есть у меня в бумажнике фотографии милой моей
Есть пленные немцы проходящие мимо
с тревожными лицами
Есть батарея где вокруг пушек прислуга снует
Есть почтарь он бежит к нам рысцой по дороге
где стоит одинокое дерево
Есть в округе по слухам шпион невидимый как
горизонт с которым подлец этот слился коварно
Есть взметнувшийся вверх словно лилия бюст
любимой моей
Есть капитан который с Атлантики ждет
в безумной тревоге вестей по беспроволочному
телеграфу
Есть в полночь солдаты которые пилят доски
а доски пойдут на гробы
Есть в Мехико женщины которые с громкими
воплями просят маиса у окровавленного Христа
Есть Гольфстрим благотворный и теплый
Есть кладбище километрах отсюда в пяти все
уставленное крестами
Есть повсюду кресты здесь и там
Есть на кактусах гроздья инжира под пылающим
небом Алжира
Есть длинные гибкие руки моей ненаглядной
Есть чернильница которую я смастерил
из 15-сантиметровой ракеты и которую
мне увозить запретили
Есть седло мое мокнущее под дождем
Есть реки они к истокам своим не текут
Есть любовь которая ласково затягивает меня
в свой омут
Был пленный бош который тащил на спине пулемет
Есть в мире люди которые никогда не были на войне
Есть индусы которые с удивлением смотрят
на европейский пейзаж
Они думают с грустью о близких своих потому что
не знают доведется ль им снова когда-нибудь
свидеться с ними
Ибо за время этой войны искусство невидимости
очень сильно шагнуло вперед
Перевод М. Ваксмахера
ЛЮБОВНАЯ ПЕСНЯ
Вот из чего сплетена многозвучная песня любви
В ней слышится песня любви незапамятно давних
времен
Отзвуки страстных лобзаний любовников
знаменитых
Стоны любовные женщин земных в объятьях богов
Сила мужская героев древнейших легенд
устремленная ввысь как стволы зенитных орудий
Причудливые завыванья Язона
Ты помнишь Ги как на коне
Он мчался в орудийных громах
Ты помнишь Ги как на коне
Таскал он пушку на войне
Вот был не промах
Святые времена Конверт солдатской почты
Грудь сдавливал сильней чем в давке городской
Снаряд сгорал вдали падучею звездой
Гром конных батарей перемогал всю ночь ты
Ты помнишь Ги как на коне
Он мчался в орудийных громах
Ты помнишь Ги как на коне
Таскал он пушку на войне
Вот был не промах
Святые времена В землянке спозаранку
Из алюминиевой ручки котелка
Сгибал и шлифовал колечко ты пока
Вновь наступала ночь и мрак вползал в землянку
Ты помнишь Ги как на коне
Он мчался в орудийных громах
Ты помнишь Ги как на коне
Таскал он пушку на войне
Вот был не промах
Святые времена Война все длится длится
Солдат свое кольцо шлифует день за днем
И слышит командир как в сумраке лесном
Спешит простой напев с ночной звездою слиться
Ты помнишь Ги как на коне
Он мчался в орудийных громах
Ты помнишь Ги как на коне
Таскал он пушку на войне
Вот был не промах
Перевод М. Яснова
АПРЕЛЬСКАЯ НОЧЬ 1915
Посвящается Л. де К.-Ш.
Созвездьем расцвели немецкие гранаты
В лесу волшебном где живем теперь мы бал
Зашелся пулемет неистовым стаккато
Вот к танцам наконец и подают сигнал
Тревога
По местам
А ну бросай лопаты
Свергаясь тысячью осколков с высоты
Сердца с орбит своих сошедшие светила
Уже как ящики зарядные пусты
Хоть память с вечера их доверху набила
Тебя мы дразним жизнь как ни мила нам ты
Мурлыча о любви снаряды нижут твердь
Любить вот все о чем еще мечтаешь жадно
Как в реку в красную ныряя круговерть
Любовь прислушайся Мурлыканьем снарядным
Приветствуют тебя идущие на смерть
Весна распутица копилка ночь атака
Дождь у меня в душе льет кровь из мертвых глаз
В грязь на солому ляг Улисс и об Итаке
Печалься и во сне да станет в сотый раз
Виденьем чувственным окопная клоака
Органы батарей слагают в этот час
Гимн раю будущему сквозь завесу мрака
Перевод Ю. Корнеева
ЗАРНИЦЫ ПЕРЕСТРЕЛКИ
ИЗГНАННАЯ БЛАГОДАТЬ
Оставь покинь свои края
Исчезни радуга запретная
Изгнанье вот судьба твоя
Моя инфанта семицветная
Ты изгнана как изгнан тот
Кто украшал тебя бывало
И лишь трехцветный флаг встает
Под ветром там где ты вставала
Перевод М. Яснова
РУСАЯ ПРЯДЬ
Колечко пряди темнорусой
Случилось в памяти найти
Почти не веря вспомни грустно
Два неразгаданных пути
Монмартра утренние дали
Бульвар Шапель и твой квартал
А помнишь волосы шептали
Как нас впервые расплетал
Упала прядь воспоминаний
Сгорев как осень на лету
И странный путь еще туманней
Лег на закат и в темноту
Перевод А. Гелескула
ПРЯДЬ ВОСПОМИНАНИЙ
Я в памяти средь ералаша
Нашел каштановую прядь
Тебе о странных судьбах наших
Случается ли вспоминать
И прядь шепнула Все я помню
Монмартр шумливый и Отей
Бульвар де ла Шапель и темный
Подъезд куда вошла с тобой
Но снова канула как осень
Ты прядь воспоминаний в тень
И наши две судьбы уносит
Катящийся к закату день
Перевод Ю. Корнеева
БИВАЧНЫЕ ОГНИ
Зыбкий свет бивачных огней
Озаряет мои виденья
Греза медленно меж теней
Вверх плывет сквозь ветвей сплетенье
Кровенеют как плоть клубник
Сожалений моих усмешки
Память с тайною через миг
Превращаются в головешки
Перевод И. Кузнецовой
БИВАЧНЫЕ ОГНИ
Ночь на прогалинах лесных
Зажглась бивачными огнями
И обретают форму сны
Плывя в просветы меж ветвями
Воспоминания во мгле
Как ягоды побитой алость
И кучка тлеющих углей
Все что от прошлого осталось
Перевод Ю. Корнеева
НЕТЕРПЕНИЕ СЕРДЕЦ
Там всадник скачет по равнине
А дева думает о нем
Весь мир опутан и поныне
Античным пламенным дождем
Они сорвали розу сердца
И расцвели глаза в ответ
И никуда губам не деться
От жарких губ Да будет свет
Перевод М. Яснова
ПРОЩАНИЕ ВСАДНИКА
Простите! на войне бывают
Свои досуги песни смех
Под ветром ваши вздохи тают
Ваш перстень мне милей утех
Прощайте! снова раздается
Приказ в седло во тьме ночной
Он умер а она смеется
Над переменчивой судьбой
Перевод М. Яснова
ДВОРЕЦ ГРОМА
Через проем ведущий и траншею прорытую
в известняке
Взгляд упирается в противоположную стенку
которая будто вылеплена из нуги
А слева и справа змеится пустынный сырой
коридор
Где на полу растянулась лопата как покойник
со страшным лицом и с двумя глазами
полагающимися по уставу дабы крепить
ее к днищу повозки
По коридору поспешно ретируется крыса
и так же поспешно я иду за ней вслед
И ход сообщения удаляется увенчанный
известняком и устланный ветками
Удаляется как исхудалый призрак оставляющий
за собой белесую пустоту
Сверху над головой нависает синее перекрытие
перечеркивая прямыми линиями твое
поле зрения
Но по эту сторону проема перед тобой
настоящий дворец совершенно новехонький
хотя он и кажется древним
Потолок у дворца сработан из железнодорожных
шпал
Между которыми проглядывает известняк
и торчит еловая хвоя
И время от времени куски известняка
отваливаются точно обломки старости
Возле проема завешенного реденькой мешковиной
наподобие той что идет на упаковку посылок
Вырыта яма заменяющая очаг и пламя горящее
в ней очень схоже с нашей душой
Оно так же недолговечно и так же клубится
и так же намертво слито с тем что оно пожирает
Всюду натянута проволока которая заменяет балки
для поддержки досок
А кроме того из нее понаделаны крючья
на которых висит и в этом их сходство
с человеческой памятью
Множество всяких вещей
Синие сумки синие каски синие галстуки синие
куртки
Кусочки неба полотнища чистых воспоминаний
Да временами колышется в воздухе известковое
облачко
На полу сверкают взрывные заряды веселые
золотистые с черными белыми красными
Эмалированными головками
Канатные плясуны которые ожидают когда придет
их черед взлететь в высоту
А пока что они изящно и тонко украшают
это подземное жилище
Где полукругом стоят шесть коек
Накрытых шинелями синими полукругом шесть
коек стоят
Над дворцом возвышается известняковый холм
И лежат листы волнистого толя
Как застывшая речка в идеальном этом пейзаже
Но в реке этой нету воды ибо по руслу ее
перекатывается извергаемый мелинитом огонь
Да брызжут из наклонных щелей букеты гремучих
цветов
И бьют сладкозвучные колокола с блестящими
гильзами
И растут элегантные елочки как на японском
пейзаже
Иногда дворец освещается свечкой с огоньком
не больше мышонка
О дворец какой же ты крохотный точно я гляжу
на тебя в перевернутый бинокль
Миниатюрный дворец где все звучит приглушенно
Миниатюрный дворец где все вокруг только новое
а старого нет ничего
И где все драгоценно и все разодеты по-царски
Лежит на ящике седло
Валяется на полу газета
Однако в этом новом жилище все выглядит очень
старым
И начинаешь вдруг понимать что любовь к старине
Тяга к старью
Родилась у людей еще в те времена когда они
обитали в пещерах
Там все было таким драгоценным и новым
Там все до сих пор остается таким драгоценным
и новым
Что всякая вещь чуть постарше других или
успевшая уже послужить представляется нам
Гораздо более ценной
Чем то что всегда под рукой
В этом подземном дворце вырытом в таком белом
и новеньком известняке
И две новых ступени
Им всего две недели
Кажутся очень старыми и истертыми в этом
дворце который выглядит древним но при этом
он древности не подражает
И с удивлением видишь самым простым самым
новым является то
Что больше всего приближается к идеалам
которые принято именовать античною красотой
А все что перегружено украшениями
Должно сперва постареть чтоб обрести красоту
которую называют античной
И которая есть благородство сила горенье душа
истощенье
Того что является новым и что нам служит сейчас
Особенно если перед тобой нечто очень и очень
простое
Столь же простое как вот этот маленький дворец
грома
Перевод М. Ваксмахера
В ОКОПЕ
Я бросаюсь к тебе ощущая что ты метнулась
навстречу ко мне
Нас бросает друг к другу сила огня сплавляя тебя
и меня
И тут вырастает меж нами то отчего ты
не можешь увидеть меня а я тебя
Я лицом утыкаюсь в излом стены
Осыпается известняк
На котором остались следы лопат эти гладкие
ровные срезы лопат будто не в глине
а в стеарине
А движенья солдат моего расчета сбили скруглили
углы
У меня в этот вечер душа подобна пустому окопу
Бездонная яма в которую падаешь падаешь
падаешь без конца
И не за что уцепиться
И в бездонном паденьи меня окружают чудовища
бог весть откуда и рвущие сердце
Эти монстры я думаю детища жизни особого рода
жизни исторгнутой будущим тем черновым
все еще не возделанным низким и пошлым
грядущим
Там в бездонном окопе души нет ни солнца
ни искорки света
Это только сегодня этим вечером только сегодня
К счастью только сегодня
Ибо в прочие дни я с тобой ты со мной
Ибо в прочие дни я могу в одиночестве в этих
кошмарах
Утешаться твоей красотой
Представляя ее предъявляя ее восхищенной
вселенной
А потом я опять начинаю твердить себе все мол
впустую
Для твоей красоты не хватает мне чувства
И слов
Оттого и бесплоден мой вкус мой порыв к красоте
Существуешь ли ты
Или просто я выдумал нечто и вот называю любовью
То чем я населяю свое одиночество
Может так же ты мною придумана как те богини
которых себе в утешенье придумали греки
О богиня моя обожаю тебя даже если твой образ
всего лишь придумал и я
Перевод М. Яснов
ФЕЙЕРВЕРК
Мое сокровище черный локон твоих волос
Моя мысль спешит за тобой а твоя навстречу моей
Единственные снаряды которые я люблю это
груди твои
Память твоя сигнальный огонь чтобы выследить
цель в ночи
Глядя на круп моей лошади я вспоминаю бедра твои
Пехота откатывается назад читает газету солдат
Возвращается пес-санитар и в пасти чью-то
трубку несет
Лесная сова рыжеватые крылья тусклые глазки
кошачья головка и лапки кошки
Зеленая мышь пробегает во мху
Привал в котелке подгорает рис
Это значит в присмотре нуждается многое в мире
Орет мегафон
Продолжайте огонь
Продолжайте любовь батарей огонь
Батареи тяжелых орудий
Безумные херувимы любви
Бьют в литавры во славу Армейского Бога
На холме одинокое дерево с ободранною корой
В долине буксуют в глине ревущие тягачи
О старина XIX-ый век мир полный высоких
каминных труб столь прекрасных
и столь безупречных
Возмужалость нашего века
Пушки
Сверкающие гильзы снарядов 75-го калибра
Звоните в колокола
Перевод М. Яснова
ЖЕЛАНИЕ
Мое желанье это местность впереди
За линиями бошей
Мое желанье в то же время позади
В тылу вдали от фронта
Мое желанье это холм Мениль
Мое желанье там куда я целюсь
Про то мое желанье что в тылу
Не говорю сейчас но думаю о нем все время
О холм Мениль напрасно я пытаюсь тебя вообразить
Повсюду проволока пулеметы и чересчур
самоуверенные немцы
Они так глубоко в земле уже в могиле
Ба-бах-ба-бах пальнет и стихнет где-то
Ночами так отчетливо звучит
Покашливание узкоколейки
На листовом железе дождь стучит
И дождь стучит по каске как из лейки
Прислушайся к гудению земли
Взгляни на вспышки до того как грянет грохот
И зашипит шрапнель от бешенства в пыли
И пулемет издаст брезгливый хохот
Мне хочется
Зажать в своей руке тебя Мэн-де-Массиж твои
отроги-пальцы
Ах до чего они костлявые на карте
Траншея Гете я по ней стрелял
Стрелял я даже по траншее Ницше
Я чрезвычайно непочтителен к великим
Ночь бурная и бурая густая и временами
в золотом дожде
О ночь людей
Ночь перед двадцать пятым сентября
Наутро бой
Ночь бурная о ночь чей жуткий крик глубокий
с минутой каждой делался сильней
О ночь что как роженица кричала
О ночь людей
Перевод И. Кузнецовой
СУХОПУТНЫЙ ОКЕАН
Дж. де Кирико
Я выстроил свой дом в открытом океане
В нем окна реки что текут из глаз моих
И у подножья стен кишат повсюду спруты
Тройные бьются их сердца и рты стучат в стекло
Порою быстрой
Порой звенящей
Из влаги выстрой
Свой дом горящий
Кладут аэропланы яйца
Эй берегись уж наготове якорь
Эй берегись когда кидают якорь
Отлично было бы чтоб с неба вы сошли
Как жимолость свисает с неба
Земные полошатся спруты
Какое множество средь нас самих себя хоронит
О спруты бледные волн меловых о спруты
с бледным ртом
Вкруг дома плещет океан тебе знакомый
Не забываясь даже сном
Перевод Б. Лившица
ЛУННЫЙ БЛЕСК СНАРЯДОВ
ЧУДО ВОЙНЫ
Как же это красиво ракеты пронзившие ночь
Они взлетают на собственную верхушку
и склонившись смотрят на землю
Это дамы которые в танце склоняют головки
глядя сверху на р_у_ки глаза и сердца
Я узнал в них твою улыбку и легкость движений
Предо мной еженощная апофеоза всех моих
Береник чьи волосы стали кометами
Это круг золоченых танцовщиц дарованный
всем временам и народам
У каждой внезапно рождаются дети которые
успевают лишь умереть
Как же это красиво ракеты
Но было б еще красивее будь их побольше
Будь их миллион обладающих смыслом
конкретным и связным как буквы
на книжной странице
Впрочем и так это очень красиво словно жизнь
вылетающая из тел
Но было б еще красивее будь их побольше
Однако и так я любуюсь на них как на нечто
прекрасное мимолетное тленное
Я как будто попал на великое пиршество
в ослепительном блеске огней
Пир голодной земли
Земля голодна вот и раскрыла она свои длинные
бледные пасти
И устроила пир Валтасаров где горят
каннибальские страсти
Кто мог бы подумать что столь ненасытной
бывает любовь к человечине
И что нужно так много огней чтобы сделать
из тела жаркое
Оттого-то и воздух на вкус чуть горелый и право
же это по-своему даже приятно
Но пир этот был бы намного роскошнее если б
и небо могло бы участвовать в трапезе
вместе с землей
Оно поглощает лишь души
Но это же не еда
И довольствуясь малым жонглирует пестрым
набором огней
И я вместе с ротой своей влился в вязкую
сладость войны и растекся вдоль длинных окопов
Короткие выкрики вспышек возвещают о том
что я здесь
Я прорыл себе русло в котором теку разветвляясь
на сеть бесконечных притоков
Я в траншее переднего края но я в то же время
и всюду а точнее я лишь начинаю быть всюду
Я предвестник далекой эпохи
Но ее наступленья придется ждать дольше чем
ждали полета Икара
Я завещаю грядущему жизнь Гийома Аполлинера
Который был на войне и одновременно везде
В тыловых городах на счастливых бульварах
и скверах
В каждой точке земли и в заоблачных сферах
В тех кто гибнет сминая ногой загражденья
В лошадях в лицах женщин в лафетах
В зените в надире во всех четырех странах света
И в особом накале который бывает лишь в ночь
перед боем
Конечно намного прекраснее было бы это
Если б мог я считать что все то в чем живу я везде
Наполняет собой и меня
Но этого мне не дано
Ибо если я сам и могу находиться повсюду то
внутри у меня не найти ничего кроме меня самого
Перевод И. Кузнецовой
УЧЕНИЕ
В деревню солдаты пылили
Ведя разговор на ходу
Все четверо седы от пыли
А призваны в этом году
Болтали про все что минуло
Как будто ничто их не ждет
И лишь обернулись сутуло
Когда громыхнул недолет
И глянув на пустошь в осоте
К былому вернулись опять
Не зря умерщвление плоти
Учило людей умирать
Перевод А. Гелескула
НА УЧЕНИИ
Навстречу кухням и подводам
Четыре пыльных пушкаря
Призыв шестнадцатого года
Шли в тыл о прошлом говоря
Они в простор полей смотрели
И равнодушия полный взгляд
Через плечо бросали еле
Когда кряхтел им вслед снаряд
И говоря под свист железа
О днях не будущих былых
Солдаты длили ту аскезу
Что умирать учила их
Перевод Ю. Корнеева
ЗАКАЛКА
К деревне не спеша пробраться
Четыре бомбардира шли
Год призывной у всех шестнадцать
Все с головы до ног в пыли
На мертвую равнину глядя
Все вспоминали о былом
Не пригибались если сзади
Откашливался глухо гром
И в юношеском разговоре
О прошлом чудилась игра
Перекидная траекторий
Что их учила умирать
Перевод М. Зенкевича
К ИТАЛИИ
Арденго Соффичи
Любовь перепахала мою жизнь как бомбы полосу
передовую
Пришли война и зрелость совпадая
И ныне в августе пятнадцатого здесь
Вот в этом наспех вырытом окопе в жаркий день
Все мои мысли о тебе Италия отчизна сердца моего
Когда фон Клюк шел на Париж в преддверье
Марны
Мне вспоминалось разграбленье Рима ордами
германцев
Как описали ту картину
Испанец Деликадо Бонапарт и Аретино
Я силился понять
Возможно ли чтоб нация
Вскормившая культуру всей Европы
Ждала уничтожения безропотно
Но пробил час гробницы распахнулись
И призраки рабов извечно трепетавших
Восстали вопия НА БОЙ С ТЕВТОНЦЕМ
Мы армия незримая
Что слаще меда проще пригоршни земли
Подчас мы благодушно забываем о тебе Италия моя
Но знай ты дорога нам
Как мать как дочь любимая
Мы здесь и тобой без страха и отчаянья в груди
И если нас окопы и эскарпы не спасут и гибель
впереди
Мы знаем что другие сменят нас
И наша армия несметная бессмертна
Длинны не месяцы не дни не ночи
Длинна война
Италия
Ты наша мать и наша дочь сестра родная
Я жажду утоляю как и ты
Живою влагой виноградной
Легки перепела семьдесят пятого калибра наши
Как непохожи мы с тобой на бошей
В нас нет унылой спеси мы смеемся вволю
Мы не сентиментальны им подстать а они
ни в чем не знают меры но чужды веселья
И ты и я всегда печемся об изящном
и пренебрегаем пользой
В нас столько жизни
Привыкли любоваться мы созданьями искусства
и ремесел
Мы как детьми окружены цветами
И лилия когда-то доцветала в Ватикане
Траншеями изрезана бескрайняя равнина
Как пчелы тут и там гудят аэропланы
Над розами пунцовых взрывов и над нами
И ночь расцвечена бессчетными огнями
Всех мыслимых оттенков
Мы наслаждаемся самим страданьем тонко
Наш нрав так гибок Пылкость уживается с расчетом
В нас есть лукавство Смотрим мы с усмешкою
на вещи
В стреляющем не больше ярости чем в том кто
чистит овощи
Ты любишь как и мы красивые слова и жесты
Ты магия этрусков и величье вечности и мужества
и чести
Нас по улыбке узнают с тобой Мы все хватаем
на лету и понимаем с полуслова Беспечные
мы даже оробев умеем отрешиться от себя
и это так похоже на бесстрашье
О мы способны увлекаться
В ночи коптилкой освещен блиндаж бессонный
Я полон мыслей о тебе страна двух огненных
вулканов
Я верен памяти сирен навек исчезнувших
в волнах окрест Мессины
Приветствую фигуру конную венецианца Коллеони
Приветствую гарибальдийцев
Ты в сердце у меня Италия хочу рукоплескать
победам необстрелянных твоих армейцев
Я знаю что бы ни случилось жизнь с ее печалями
и радостями будет продолжаться
Но как и ты люблю я размышлять в тиши а мне
мешают боши
И дай им волю наше вечное стремленье
к красоте заменится удобствами
что не одно и то же
А главное как и тебе необходима мне
возможность выбора а боши ее у нас
отнимут тотчас
Нам суждена тогда одна и та же участь
Италия не всех зову на бой
Но каждого рожденного тобой
Не медли и овладевай своими землями
Решай свою судьбу свободно как и мы
Лучи прожекторов высовываются точь-в-точь рога
улиток
Снаряды падая взметают землю будто псы что
справили нужду
Вся наша армия сиянье звездной ночи Мы везде
И каждый среди нас чудесная звезда
О эта ослепительная ночь
Погибшие вновь с нами
Они стоят в траншеях
Иль под землей спешат к Возлюбленным
Мы наши города бросаем как гранаты
Мобеж Вузье Лаон Лилль Сен-Кантен
Сверкают сталью сабель наши реки
Холмы подобно кавалерии летят в атаку
Мы снова их возьмем и реки и холмы и города
И от границ Швейцарии до Бельгии пройдем
Меж нами и тобой Италия
Простерлась родина она полна прекрасных
женщин
С тобою рядом ждет меня единственная та кого
люблю
О итальянцы братья
Развейте тучи
Что яд стальных осколков источают
О итальянцы братья оперенье шлема твоего
Италия
Ты слышишь стон Лувена видишь Реймс
ломает руки
И кровью истекает доблестный Аррас
Споемте все кто пал в бою
И все живые
Солдаты офицеры
И вы винтовки сабли лопасти винтов и пушки
Споемте все кто в касках и шинелях
Споемте павшие
Споем земля вовек не певшая
Мы будем петь и веселиться вволю
Свободные навек
Италия
Ты слышишь рев тевтонского осла
Так вытянем его получше
Кнутом горячих солнечных лучей
Италия
И будем петь и веселиться вволю
Свободные навек
Перевод Н. Лебедевой
МОРСКОЙ ПЕРЕХОД
Твои глаза как два матроса
Волна была нежна светла
Так из Пор-Вандра до Палоса
На быстром судне ты плыла
И охраняла субмариной
Моя душа его полет
И слышала как над пучиной
Твой взгляд ликующий поет
Перевод М. Яснова
ЕСТЬ
Есть корабль который мою ненаглядную увез
от меня
Есть в небе шесть толстых сосисок а к ночи они
превратятся в личинки из которых
рождаются звезды
Есть подводная лодка врага которая злобы полна
к любимой моей
Есть много вокруг молоденьких елок сраженных
снарядами
Есть пехотинец который ослеп от удушливых газов
Есть превращенные нами в кровавое месиво
траншеи Ницше Гете и Кельна
Есть в моем сердце томленье когда долго нету
письма
Есть у меня в бумажнике фотографии милой моей
Есть пленные немцы проходящие мимо
с тревожными лицами
Есть батарея где вокруг пушек прислуга снует
Есть почтарь он бежит к нам рысцой по дороге
где стоит одинокое дерево
Есть в округе по слухам шпион невидимый как
горизонт с которым подлец этот слился коварно
Есть взметнувшийся вверх словно лилия бюст
любимой моей
Есть капитан который с Атлантики ждет
в безумной тревоге вестей по беспроволочному
телеграфу
Есть в полночь солдаты которые пилят доски
а доски пойдут на гробы
Есть в Мехико женщины которые с громкими
воплями просят маиса у окровавленного Христа
Есть Гольфстрим благотворный и теплый
Есть кладбище километрах отсюда в пяти все
уставленное крестами
Есть повсюду кресты здесь и там
Есть на кактусах гроздья инжира под пылающим
небом Алжира
Есть длинные гибкие руки моей ненаглядной
Есть чернильница которую я смастерил
из 15-сантиметровой ракеты и которую
мне увозить запретили
Есть седло мое мокнущее под дождем
Есть реки они к истокам своим не текут
Есть любовь которая ласково затягивает меня
в свой омут
Был пленный бош который тащил на спине пулемет
Есть в мире люди которые никогда не были на войне
Есть индусы которые с удивлением смотрят
на европейский пейзаж
Они думают с грустью о близких своих потому что
не знают доведется ль им снова когда-нибудь
свидеться с ними
Ибо за время этой войны искусство невидимости
очень сильно шагнуло вперед
Перевод М. Ваксмахера
ЛЮБОВНАЯ ПЕСНЯ
Вот из чего сплетена многозвучная песня любви
В ней слышится песня любви незапамятно давних
времен
Отзвуки страстных лобзаний любовников
знаменитых
Стоны любовные женщин земных в объятьях богов
Сила мужская героев древнейших легенд
устремленная ввысь как стволы зенитных орудий
Причудливые завыванья Язона