Арнасон Элинор. Влюбленные

   Иногда влюбленные женщины поселяются вместе, и в современности это случается гораздо чаще. Ретрограды считают это еще одним свидетельством того, как общество идет ко всем демонам. Что произойдет с Людьми, если женщины начнут томиться, вздыхать и цепляться друг за друга, точно мужчины? Кто будет заботиться о семье и детях?
   Но в век Эйх Манхаты такая женская привязанность вне семьи была редкостью, но тем не менее подобное случалось, и автор повести, которая, видимо, решила нарушить каждое правило романтической литературы, снабжает свою героиню возлюбленной, которая ради нее готова оставить родной дом. Этой женщине, сообщает автор, была присуща сильная потребность в материнстве, своих детей у нее не было, и дети Ахара Паи нравились ей больше собственных племянников и племянниц.
   Не исключено, что возлюбленная введена в повесть ради счастливой развязки. Хвархаты требуют счастливых концов в беллетристических произведениях, хотя их представления о том, что такое счастливый конец, не всегда совпадают с понятием землян. А, может быть, любовница понадобилась автору, чтобы шокировать и смущать читателя.
   Хрустальные Глаза случали еще три раза. Всякий раз с новым мужчиной из нового рода. Автор называет эти роды, но читателю-землянину они ничего не скажут. Два были влиятельными, а один — прилипала. Дети — еще две девочки и мальчик — родились достаточно здоровыми, чтобы их сохранить, и все выросли с хорошими задатками, хотя с близнецами сравниться не могли. Те были особенными: быстрыми, ловкими, умными, настойчивыми, доброго нрава и обаятельными.
   — Виден дух Эйх Манхаты, — говорили ее родственницы.
   Нет, думала она. Ум и добрый нрав они получили от Эйх Шовина. Как и обаяние, хотя мальчики умели добиться, чего хотели, и от мужчин, а не только от женщин.
   Иногда до нее доходили вести о Шовине. Теперь он интересовал ее родню. Он продолжал вести жизнь, как прежде: часто покидал армию для выполнения контрактов, заключенных его семьей. Насколько было известно, он не потерпел ни единой неудачи. А зачатые им дети были сильными и здоровыми. Трудные годы детства для них проходили легко. Ее близкие прозвали его Прародителем, и вскоре его начали называть так все.
   На войне он отличался меньше. Нет, воин он не плохой, говорили его родичи, но от близнеца Эйх Манхаты они ожидали другого — «от того, кто сразил в долине четырех разбойников. Ха! Вот это был подвиг! Мы все еще рассказываем людям про это чудо! Но ничего похожего он с тех пор не совершал».
   Когда близнецам исполнилось четырнадцать, в Таиханине устроили праздник. Хрустальные Глаза отправилась на него с другими женщинами и в сопровождении достаточной охраны из мужчин, хотя война теперь отодвинулась на восток и между ними и ближайшим противником лежала вся Ахара, весь Эйх. Младшие дети остались дома, как и ее возлюбленная, но близнецы уже достаточно подросли, и они взяли их с собой на праздник.
   В пути они однажды вечером доехали до постоялого двора. Там уже остановились какие-то воины. Оказалось, что из Эйха. Один ее двоюродный брат отошел поговорить с ними, а вернувшись, сказал:
   — С ними там Эйх Шовин. Я пригласил его к нам. Он ведь никогда не видел своих сыновей.
   И вскоре в свет костра сынов Ахары вошел Эйх Шовин. Он заметно постарел — был по-прежнему высок и худощав, но походка стала деревянной. Мех на плечах и предплечьях был теперь серебристо-серым. Но, увидев ее, он улыбнулся — и улыбка осталась прежней: быстрой и ласковой, необычной для мужчины Людской расы.
   Нет, она не ошиблась, решила Хрустальные Глаза, обаяние мальчики получили от него.
   Ее родич вышел вперед и представил ему мальчиков. Эйх Шовин посмотрел на них. За последний год они сильно вытянулись, обещая сравняться ростом с ним. А пока они были худыми и долговязыми, как жеребята циней. И как жеребята нервничали и робели. Они пятились и опускали головы, избегая прямого взгляда Эйх Шовина, хотя все время посматривали на него искоса. Но робость юношам и мальчикам простительна, а их манеры были хорошими: на его вопросы они отвечали сразу и четко, и как всегда говорил больше Эйхрит.
   Наконец у Шовина больше не осталось вопросов, мальчики получили разрешение отойти, а он подошел к Хрустальным Глазам. Разговаривать им было не обязательно, но приличия это допускали.
   — Ты хорошо постаралась, — сказал он.
   — Больше мои сестры, чем я, — ответила она. — И моя возлюбленная. Правда, охотиться мальчиков научила я, и это было очень приятно.
   Он спросил, есть ли у нее еще дети. Она назвала имена их, а также отцов.
   — Твоя родня не очень давала тебе отдыхать, — сказал он.
   — Во всяком случае, больше, чем твоя тебе, судя по тому, что я слышала.
   Он засмеялся и наклонил голову.
   Они поговорили еще — о близнецах, и он все время смотрел за костер.
   Там на земле лежали мальчики. Они набрали камешков, начертили линии в пыли и занялись стратегической игрой. Иногда то один, то другой поднимал глаза, встречал наблюдающий взгляд Шовина и отводил их.
   — Значит, все сложилось прекрасно, — сказал под конец Шовин. — У тебя есть возлюбленная, шесть чудесных детей, а я прожил жизнь, как и не ожидал. Ха! Как я перепугался, когда впервые понял, во что меня могут завлечь мои сексуальные интересы. Я думал, что наши близкие ошиблись: они опасались, как бы Манхата не стал чудовищем. Он всегда был так несгибаем, и с любовью относился к очень немногим, причем среди них не было ни одного мужчины. Но чудовищем-то был я, и думал, что они узнают и убьют меня, или я сам себя убью. Но не случилось ни того, ни другого.
   — А тебе никогда не хотелось иметь возлюбленного? — спросила она.
   Он посмотрел на нес искоса и улыбнулся.
   — Зачем бы он мне? Когда твои мальчики отправятся воевать, я сделаю для них, что смогу, хотя особой помощи им не потребуется, раз они — Ахара и наделены чертами, какие ты описала. Но мне будет приятно сделать то, что в моих силах.
   Они попрощались, и он вернулся к своему костру, задержавшись, чтобы еще поговорить с сыновьями.
   Эйх Шовин дожил почти до восьмидесяти лет, а Хрустальные Глаза — до ста, но это была их последняя встреча, разве что автор умолчала о других.
   Заключительная часть повести посвящена близнецам, которые, выросши, стали знаменитыми людьми. Когда Эйх Манхата погиб на восемьдесят пятом году жизни, преданный и убитый теми, кому он доверял, некоторое время казалось, что созданный им союз распадется, но Ахара Эйхрит сумел сохранить его, и не насилием, а с помощью переговоров. Ему помогло (говорил он), что в мире было полно детей Эйх Шовина. Часто, встречаясь с другими родами, он узнавал, что говорит со сводным братом. А в детях Шовина снова и снова повторялись одни и те же черты характера. Они были разумны, мыслили гибко, отличались добрым нравом, и старались извлечь лучшее из любого положения. Когда нужно было сражаться, они сражались, но предпочитали решать проблемы другими способами.
   В историю Эйхрит вошел под прозвищем «Посредник» или «Плетельщик». Начало союзу, который потом превратился во всемирное правительство, положил Эйх Манхата, но спас этот союз Ахара Эйхрит.
   Его брат Цу больше отличался на войне, что тоже было полезно для союза. Он был одним из лучших генералов своего поколения, хотя сравняться с Эйх Манхатой в этом поколении не мог никто. Тем не менее Ахара Цу побеждал почти во всех битвах, которые вел. Его прозвали Меч Ахара. Главные свои качества, по мнению Эйхрита, его брат унаследовал от матери. По сравнению с другими детьми Шовина, Цу был более воинственным, более беспощадным, более подтянутым, более свирепым и своевольным, хотя он всегда прислушивался к советам Эйхрита, а дисциплинированность и верность роду удерживали его от опрометчивых поступков.
   Ни Цу, ни Эйхрит не унаследовали железную волю Эйх Манхаты, но новому веку она и не требовалась. У обоих были возлюбленные, мужчины, которые оставались с ними многие годы. Хотя оба зачали по нескольку детей, насколько известно, проделали они это без всякой радости.

ПРИМЕЧАНИЕ К ПЕРЕВОДУ

   В верховьях река Цаль зажата между обрывами из известняков и песчаника, но дальше на юго-восток она течет по равнине между низкими берегами. Теперь платины и дамбы положили конец ее капризам, но в старину она часто меняла русло. «Цаль» означает «не стесненный», «ни с чем не связанный», «ни к чему не присоединенный», «блуждающий», «бездомный». После того как Люди вступили в контакт с человечеством, это слово приобрело еще одно значение, употребляясь для передачи человеческого понятия свободы, которое (по-видимому) в хварской культуре отсутствует. Земное слово «свободный» на хварский переводится «цаль». События этой повести, пожалуй, посвященной (отчасти) свободе, происходит у Не Стесненной, или Бездомной, или Не Связанной, или Свободной реки.
   В главном языке хвархатов слова, относящиеся к людям, всегда заключают в себе указатель половой принадлежности. В нем имеется грамматическая категория женского рода в единственном числе, мужского рода в единственном числе, неопределенного рода в единственном числе, а также женский род множественное число, мужской род множественное число и множественное число неопределенного рода. Общей формы множественного числа для слова «возлюбленный» не существует, поскольку любовники всегда либо две женщины, либо двое мужчин. Автор повести могла бы придумать общую (то есть отражающую гетеросексуальность) форму множественного числа для этого слова. Читатели легко поняли бы суть и были бы шокированы. Но тут она против обыкновения проявила осторожность, а может быть, хотела, чтобы подоплека повести — ее сердце и смысл — стала бы им ясна постепенно. Заглавие, которое автор дала повести (конечно, если ей его не навязал пугливый издатель) на земные языки точнее всего было бы перевести как «Производители». Но для землян такое название несло бы неверные ассоциации и исказило бы смысл повести — ведь это все-таки повесть о любви.