Страница:
К сентябрю 1943 года гаттерасское минное поле было ликвидировано, и 15 октября Нокс отправил губернатору велеречивое послание, в котором говорилось, что «ситуация в районе мыс Гаттерас – Окракоук изменилась, в результате чего появилась возможность открыть этот участок полностью или частично для рыболовства, но при соблюдении определенных ограничений и минимальной огласке». Если немцы еще не узнали о ликвидации минного поля, моряки считали целесообразным поддерживать это заблуждение подольше.
После Гаттераса имелись все основания ожидать, что моряки набрались опыта и будут проявлять максимальную осторожность. Но события на минном поле в районе Тринидада, происшедшие уже в конце 1942 года, показали, что не все умеют учиться на чужих ошибках. К несчастью, инциденты у Тринидада по большей части затрагивали не виновных, а тех, кто случайно оказался рядом. В сентябре через минное поле был очищен проходный канал шириной в милю и длиной 11 миль, ведущий в Порт-оф-Спейн с юга. Тот факт, что канал не вполне безопасен, был доказан британским танкером «Ательбрей», который напоролся в нем на мину и затонул. После этого американские тральщики обнаружили в канале пять не найденных ранее мин, а британцы оборудовали его навигационными знаками.
Следующей жертвой стал американский сухогруз «Пэнгалф», который подорвался на мине в считавшемся чистом районе 13 октября. Капитан сумел привести поврежденное судно в Порт-оф-Спейн, приобретя не самое лестное мнение о британо-американском сотрудничестве. Дело в том, что американские моряки рекомендовали ему держаться с одной стороны сигнальных буев, а британские – с другой. Последние, как оказалось, ошибались. А по прибытии в порт его раны посыпали солью, поскольку военно-морской офицер, получивший его рапорт о происшествии, проявил свои чувства весьма своеобразно: выразил удивление и некоторую обеспокоенность тем, что взрыв причинил небольшой ущерб. По его расчетам, напоровшееся на мину судно должно было пострадать сильнее.
Выйдя из Чесапикского залива, корабли шли на войну. За ними наблюдали отдыхавшие, с удобствами расположившиеся на песчаных пляжах Вирджинии. Временами мимо них медленно проползали конвои. Но иногда даже к праздным наблюдателям война подступала совсем близко. Так случилось в июне 1942 года: Карл Дениц выполнил свое обещание, данное фюреру на встрече 14 мая, и провел операцию «Paukenschlag».[10] Тонкий молодой месяц еще не мог разогнать густую темноту ночей над Атлантикой. По черной воде сквозь непроглядный мрак плавно скользили немецкие подводные лодки, неся смертоносные мины к берегам страны, немало постаравшейся, чтобы дать начало этому грязному делу.
Нельзя утверждать, что появление субмарин было вовсе неожиданным. 13 июня командующий восточным прибрежным районом уведомил своих подчиненных: «Согласно последней информации, немецкие субмарины производят погрузку мин перед отплытием в Соединенные Штаты». По данным разведки, минирование должно было начаться в мае. Еще раньше предупреждение было получено от военно-морского атташе в Сантьяго, из Чили. Он сообщил, что нацисты втайне посоветовали чилийскому флоту держаться подальше от нью-йоркской бухты, которая будет заминирована.
В мае в американских водах появились только 15 немецких мин. Их доставила к Сент-Джонсу (Ньюфаундленд) субмарина «U-213». В следующем месяце она была потоплена англичанами. Мины не были обнаружены почти до конца 1943 года. 10 ноября 10 мин появились и в бухте Нью-Йорка. Их поставила немецкая подводная лодка «U-608». Спустя трое суток они были обнаружены в районе маяка Амброуз. Без особых усилий «U-608» закрыла крупнейший в мире морской порт для судоходства, пока тральщики очищали подходный канал. Пять мин были обнаружены; остальные, несмотря на тщательные поиски, не были найдены. О доставленных в район Бостона 11 июня 10 минах узнали только после войны из немецких военных архивов. Еще две немецкие лодки, направлявшиеся в Нью-Йорк с грузом из 66 мин каждая, были потоплены по пути к месту назначения. Следует отметить, что последнее является самой эффективной формой траления.
Две немецкие подлодки, появившиеся у Восточного побережья США в июне, оказались более удачливыми. «U-373» 11 июня выгрузила 15 мин у входа в залив Делавэр. «U-701» доставила еще 15 штук к Чесапикскому заливу: на них подорвались и затонули три судна, а одно получило серьезные повреждения; в результате судоходство на несколько дней практически остановилось, а режим работы минных тральщиков стал еще более напряженным. Американцы наконец получили возможность увидеть войну собственными глазами у своих берегов.
Вечером 15 июня конвой KN-109, состоявший из 18 грузовых судов и эскорта, обогнул мыс Генри. Он следовал в Нью-Йорк из Ки-Уэст. В течение нескольких минут судно «Эмпайр Сапфир», на котором находился коммодор конвоя, ожидало лоцмана у входного буя. Ожидающий конвой похож на неподвижную стаю жирных уток и является заманчивой добычей для вражеских субмарин. Поэтому в 16.58 коммодор принял решение следовать дальше самостоятельно. Спустя 4 минуты страшный взрыв потряс 11-тысячный танкер «Роберт К. Таттл». Так была обнаружена первая из оставленных «U-701» мин, а 142 700 баррелей сырой нефти, находившейся в танках «Таттла», не попали в Филадельфию.
После этого конвой KN-109 прекратил быть организованным соединением кораблей. Нарушив походный ордер, суда начали двигаться сами по себе. Еще один 11-тысячный танкер «Эссо Аугуста», везущий топливо, пошел противолодочным зигзагом; остальные последовали его примеру: было ошибочно решено, что конвой подвергся торпедной атаке вражеских субмарин. В течение получаса танкер курсировал у входного буя до тех пор, пока не содрогнулся от взрыва, от которого получил повреждения, но остался на плаву. Так была найдена вторая немецкая мина.
Все это время над судами конвоя кружились самолеты, а корабли сопровождения деловито искали вражескую субмарину, которая уже давно удалилась восвояси. В конце концов, «Эмпайр Сапфир» и остальные суда дождались лоцманов и направились к Хэмптон-Роудс. Принимавший участие в противолодочной охоте эсминец «Бейнбридж» в 18.27 отметил контакт с целью и сбросил 8 глубинных бомб. Последовало девять взрывов, причем последний потряс корабль от носа до кормы и вынудил его отправиться в док на недельный ремонт. Это сработала третья немецкая мина. А в миле танкер «Эссо Аугуста» продолжал испытывать удары судьбы. Один из кораблей эскорта, траулер «Леди Эльза», трижды безуспешно пытался взять судно на буксир, но, оборвав три буксирных конца, удалился. Береговая охрана выслала катер к терпящему бедствие танкеру, а затем еще один, чтобы доставить «минное предупреждение» трем другим судам, приближавшимся к входному бую.
Траулер «Кингстон Цейлонит» и буксир «Уорблер», тянувший пароход «Де Лисл», получили предупреждение слишком поздно. В 19.15 взрывом мины был уничтожен «Кингстон Цейлонит», его обломки затонули в течение двух минут. Так была обнаружена четвертая немецкая мина.
16 июня ни одно судно не вышло из Хэмптон-Роудс или Ньюпорт-Ньюс, ни одно из подходящих судов не зашло в Чесапикский залив. Тральщики проверяли опасный район на наличие магнитных мин. Были проверены обычные судоходные каналы, однако ничего не было обнаружено. Курсанты минной школы провели траление магнитных и акустических мин, один из кораблей по ошибке выполнил траление якорных мин, но нашел безобидный, очень старый якорь. После того как многократные проверки не дали результата, район снова был открыт для судоходства.
На следующее утро очередной конвой вышел из Хэмптон-Роудс по направлению к Ки-Уэст. В 7.48 всего в двух милях от входного буя на участке, объявленном безопасным, взрывом был разрушен пароход «Сантор». Он затонул, унеся на дно 11 095 тонн угля и трех членов экипажа. И хотя впереди конвоя следовали тральщики, они не смогли предотвратить несчастье. Происшедшее так испугало остальных моряков, что они поспешили увеличить скорость и удалиться, оставив позади своих защитников.
После проведенного расследования были обнародованы причины случившегося: опоздание лоцманов, трудность обнаружения тральщиками установленных субмаринами мин, недостаточная квалификация плавсостава, низкая дисциплина в конвоях. Что касается последнего инцидента, суда конвоя свели на нет усилия тральщиков, обогнав их. Месяц спустя ответственная за происшедшее лодка «U-701» была потоплена, но от этого никому легче не стало.
Минные эксперты морского министерства к тому времени уже знали, что немецкие мины обычно снабжали специальными 80-суточными часами. По истечении этого срока мины самообезвреживаются, и субмарины могут без опаски заходить в районы, где они были установлены, для доставки новых. Достоверно известно, что «U-69» установила дюжину мин в этом районе 10 сентября. Минные тральщики работали с особой тщательностью. «Агрессор» и «YMS-55» через два дня подняли в канале магнитную мину. После этого в кратчайшие сроки было выполнено 8 тралений, и канал был очищен. В районе Чесапика минная война больше не велась.
Однако на побережье Атлантики, в Вест-Индии и Панаме немецкие подводные лодки продолжали вести минную войну, которую американские субмарины вскоре перенесли к японским берегам. Но больше нигде не было таких потерь, как у входа в Чесапикский залив. В некоторых случаях минные поля, если дюжину мин можно назвать полем, устраивались далеко от традиционных морских путей, и обнаружить их можно было разве только случайно. Такими оказались поля у Бостона, в Пуэрто-Рико и ряде других мест.
Нередко находящиеся в постоянной боевой готовности тральщики обнаруживали мины раньше, чем они успевали нанести ущерб. «U-98» установила дюжину наземных мин возле сент-джонского маяка в районе Джэксонвилла (Флорида). Это произошло 8 августа 1942 года. Через три дня тральщик «Болд», единственный в этом районе, обнаружил мину за пределами канала, по которому осуществлялось регулярное судоходство. Мины были расположены таким образом, чтобы на них непременно наткнулись суда, следующие по кратчайшему пути к каналу. Такой метод минирования не являлся немецкой монополией. Широко используемый и на других морях, он был направлен против капитанов, стремящихся сэкономить мили и минуты, срезая углы. Со временем моряки уяснили: если хочешь попасть домой через минное поле живым, следует придерживаться самого длинного, неэкономичного маршрута.
«U-455» в Чарльстоне (Южная Калифорния) использовала тот же трюк, установив 18 сентября дюжину мин за пределами канала, причем так далеко, чтобы их не обнаружили регулярно проверяющие подходы тральщики, но чтобы они представляли опасность для приближающихся судов. Но снова «Болд» оказался на высоте и спустя шесть дней выудил первую мину. Еще три штуки были подняты «YMS-21» и «YMS-27». Годом позже британские тральщики «BYMS-858» и «BYMS-967» расстреляли магнитную мину в трех милях от этого участка. Она осталась с 1942 года или была новой: немцы утверждали, что 11 сентября 1943 года создали еще одно минное поле. Однако никаких свидетельств его существования больше не было обнаружено.
Минные тральщики и субмарины – минные заградители – без устали курсировали в одних и тех же водах, только задачи у них были разные. Существовала вероятность, что рано или поздно такая пара появится в одно время в одном месте. Вероятно, это произошло у входа в залив Делавэр 10 июня 1942 года. Тральщики из Кейп-Мей и Нью-Джерси вели траление в районе маяка Оверфолз. Суматошный день близился к концу. Экипаж «Канарейки» поднял на палубу свой магнитный «хвост» и с удивлением обнаружил, что он изломан и изжеван, словно по нему прошло крупное судно. Единственным судном, которое они видели в течение дня, был сторожевик «Колфакс», несший дежурство у входа в залив, но он ни разу не подходил так близко, чтобы изуродовать кабель.
В ту ночь коммандер Макдональд, командовавший тральщиками из Кейп-Мей, узнал, что «Колфакс» преследовал вражескую субмарину. Судя по всему, субмарина, доставившая мины, уходя от преследования, изуродовала магнитный трал «Канарейки». Подозрения стали более обоснованными, когда неделю спустя обнаружили еще три магнитные мины. А 24 июня 400-тонный буксир «Джон Р. Вильямс» наскочил на мину в этом районе и затонул вместе с экипажем. Судя по данным из военных немецких архивов, «U-373» 11 июня выгрузила там 15 мин. Если так, она не могла быть субмариной, встретившейся с «Канарейкой». Можно предположить, что в корабельном журнале «U-373» дата была указана ошибочно. Во всяком случае, факт, что у «Канарейки» был изуродован магнитный кабель, является неоспоримым. Поскольку тральщик не мог нанести это повреждение себе сам, это сделал кто-то другой.
В более далеких водах немецкие мины также не щадили американские суда. Наиболее удачными, с точки зрения врага, были минные поля в районе Галифакса, Новой Шотландии и Сент-Джонса (Ньюфаундленд). Первое, появившееся в июне 1943 года, было обнаружено в день своего создания, когда следующий обычным курсом конвой наткнулся на плавучую мину. В результате интенсивного траления, проведенного канадскими и британскими кораблями, были обнаружены 55 мин. Однако 3 июня на этом поле все-таки затонул панамский сухогруз «Халма». Экипаж в количестве 48 человек был спасен.
На минном поле в районе Сент-Джонса в ноябре 1943 года подорвались 3 из семи судов конвоя, причем после того, как канадские тральщики извлекли 30 мин. Первой жертвой стал 3000-тонный британский сухогруз «Пенолвер», который затонул вместе с 27 членами экипажа. На помощь барахтавшимся в холодной воде уцелевшим при взрыве морякам направился американский сухогруз «Де Лисл». Однако играть в добрых самаритян на минном поле – дело далеко не безопасное. Занимаясь спасательными операциями, корабль углубился в опасный район и тоже подорвался на мине. Впоследствии 14 уцелевших моряков с «Пенолвера» имели все основания заявить, что приобрели совершенно уникальный жизненный опыт. Вряд ли кто-то еще может утверждать, что его топили дважды в течение 17 минут. В последнем инциденте, к счастью, не было погибших. Вся команда «Де Лисла» и однажды спасенные моряки с «Пенолвера» были подняты на борт кораблем «Мискоу».
У стратегически важных западных ворот в Карибское море всегда было оживленно. Здесь проходили суда, следующие в Панамский канал. Действующим здесь немецким подводным лодкам всегда было чем поживиться. Чтобы обезопасить подходы к Панамскому каналу, постоянно велось интенсивное патрулирование силами надводных кораблей и авиации; кроме того, канал защищали минные поля. Но в октябре 1943 года сюда все же сумела проникнуть немецкая подводная лодка, которая поставила у входа в канал 15 мин. Субмарина была обнаружена береговым радаром, но минные тральщики, вышедшие на охоту, не имели акустического оборудования и не смогли найти противника. Спустя шесть дней в трех милях от входа в канал была замечена плывущая немецкая мина. В течение следующих трех недель в этом районе велось постоянное траление, в результате которого было найдено еще 10 мин. Оставшиеся мины не были обнаружены, хотя после войны их поиск велся даже с использованием дирижаблей.
Оборонительные минные поля в зоне Панамского канала оказались намного опаснее вражеских. В июне 1942 года на них подорвался и затонул югославский сухогруз «Лина Маткович». Судно «Чарльз Кэрролл» (тип «либерти»), следуя через минное поле, зацепило мину и поволокло ее за собой. Опасная игрушка взорвалась, когда сухогруз вошел в гавань Кристобаля. Взрывная волна сбросила за борт двух человек, а судно осталось на плаву, получив небольшие повреждения.
В восточной части Карибского моря в июле 1942 года «U-66» установила 6 акустических мин в районе порта Кастри (остров Сент-Люсия). Через девять дней на одной из них подорвался и получил повреждения сторожевой катер. По свидетельствам очевидцев, столб воды, поднятый при взрыве, имел высоту от 200 до 500 футов. 2 августа еще одна мина была найдена моряками британского торпедного катера. Две мины были подняты на следующий день, еще одна – 20 месяцев спустя. Поскольку «уши» акустических мин со временем загрязняются, мина обычно перестает быть опасной менее чем через 20 месяцев, поэтому эксперты высказывали сомнения в том, что она осталась с 1942 года. Немцы утверждали, что после 1942 года не ставили в этом районе ни одной мины, поэтому откуда она взялась – уже другой вопрос. В минной войне случаются и более странные вещи, которые не так просто объяснить.
Итак, Германия вела минную войну против Соединенных Штатов: было заложено 338 мин, на которых подорвались 10 судов, впоследствии затонувших или отправившихся в ремонт. Вражеские мины заставили экспертов ВМФ начать лихорадочные поиски эффективных контрмер. Минные тральщики несли регулярное дежурство в прибрежных водах вдоль Восточного побережья страны, в Карибском море и в районе Панамского канала. Одновременно работало до 125 кораблей. Всякий раз, когда обнаруживалась немецкая мина, судоходство приостанавливалось или корабли направлялись по другому морскому пути. В 1942 году в течение двух дней был закрыт порт Нью-Йорк – самый загруженный порт в мире. На три дня останавливалось движение судов в Чесапикском заливе, в районе Джэксонвилла и Саванны, на восемь дней – в Уилмингтоне, на одиннадцать дней – в Чарльстоне.
Не единожды суда тонули и получали повреждения в районах, где не было ни оборонительных, ни вражеских минных полей и не отмечалось присутствие немецких подводных лодок. Скорее всего, в таких трагедиях следует винить дрейфующие мины. Несмотря на тяжелые якоря и хорошее крепление, мины все же нередко пускались вплавь. Хотя во всех учебниках по минному делу сказано, что поставленная на якорь мина самопроизвольно обезвреживается, если начинает двигаться, в действительности это происходит далеко не всегда. Чаще всего от этого явления страдали японцы, использовавшие при производстве мин некачественные материалы, но и у американцев с этим вопросом не все было в порядке.
У мыса Гаттерас море всегда неспокойно. Гидрографы ВМФ, памятуя об интенсивном торговом судоходстве в этом районе, о постоянно находившихся в море рыбаках, постоянно предупреждали о возможности столкновения с плавучими минами. Даже «Информационный научный бюллетень», далекое от морских проблем издание, в июле 1943 года опубликовал на своих страницах следующее сообщение: «Не пытайтесь поднимать и исследовать плавающие в воде предметы: в мирное время они могут оказаться буями, а в военное – минами». Подобные действия сравнимы, пожалуй, только с тасканием тигра за хвост. Поднимать на борт плавучую мину – занятие чрезвычайно опасное, поскольку любое прикосновение может вызвать детонацию. Но если вы все-таки сделали это и мина находится на борту, выбрасывать ее в воду не менее опасно, поскольку при этом она тоже может взорваться. Опытные моряки, планировавшие дожить до старости, оставляли замеченные в воде плавающие объекты военным и береговой охране. Невезучие рыбаки, пришедшие в себя после взрыва в воде, могли утешить себя тем, что коменданты районов платили по 5 долларов наличными за каждый осколок мины в случае доставки его на берег. По осколкам эксперты определяли тип мины. Но минные эксперты давали всегда только один совет: старайтесь обходить мину стороной. Те, кто не следовал этому мудрому совету, могли скоро оказаться в списке пропавших без вести. Как заявил в «Ньюсуик» от 5 октября 1942 года адмирал Пратт, «…мина не издает официальных коммюнике».
Некоторые эпизоды минной войны не попали в официальные сообщения. Один из них произошел в мае 1942 года в районе Лейкуорт (Флорида). Один из добропорядочных горожан заметил плавающий недалеко от берега подозрительный предмет и уведомил, как и следовало сделать, береговую охрану. Два патрульных катера тут же вышли в указанном направлении, но скоро повернули к берегу: у берегов Флориды плавали большие морские черепахи, их не слишком интересовало, идет в это время война или нет.
На первой стадии войны японские субмарины, в отличие от своих партнеров по оси, не приближались к тихоокеанскому побережью Соединенных Штатов. Ни одна японская мина не появилась в районе портов Западного побережья. Только на последнем году войны несколько дрейфующих мин было занесено сюда из имперских вод течением. Отказ японцев от ведения минной войны против Соединенных Штатов объясняется вовсе не отсутствием этого оружия. Их контактные мины обладали чудовищной разрушительной силой и, поскольку тихоокеанские прибрежные воды значительно глубже атлантических, были предназначены для установки на большой глубине. Якорные контактные мины типа 88 могли устанавливаться субмаринами в водах глубиной 1500 футов, а мины типа 93 устанавливались с поверхности на глубины до 3500 футов. Даже символические поля таких мин могли принести флоту США колоссальные убытки.
Однако японцы создали всего несколько наступательных минных полей в Азиатско-Тихоокеанском регионе, ограничив свое участие в минной войне оборонительными мерами. Оборонительные минные поля затрудняли движение только японских судов, что явилось существенным недостатком для нации, целиком и полностью зависящей от морской торговли и в рационе питания которой преобладают морепродукты. Основными жертвами японских минных полей стали свои же торговые суда. В мае 1942 года в течение двух дней японцы потеряли на своих минных полях два 5000-тонных сухогруза, полностью оправдав поговорку: «Что посеешь, то и пожнешь».
Глава 5
После Гаттераса имелись все основания ожидать, что моряки набрались опыта и будут проявлять максимальную осторожность. Но события на минном поле в районе Тринидада, происшедшие уже в конце 1942 года, показали, что не все умеют учиться на чужих ошибках. К несчастью, инциденты у Тринидада по большей части затрагивали не виновных, а тех, кто случайно оказался рядом. В сентябре через минное поле был очищен проходный канал шириной в милю и длиной 11 миль, ведущий в Порт-оф-Спейн с юга. Тот факт, что канал не вполне безопасен, был доказан британским танкером «Ательбрей», который напоролся в нем на мину и затонул. После этого американские тральщики обнаружили в канале пять не найденных ранее мин, а британцы оборудовали его навигационными знаками.
Следующей жертвой стал американский сухогруз «Пэнгалф», который подорвался на мине в считавшемся чистом районе 13 октября. Капитан сумел привести поврежденное судно в Порт-оф-Спейн, приобретя не самое лестное мнение о британо-американском сотрудничестве. Дело в том, что американские моряки рекомендовали ему держаться с одной стороны сигнальных буев, а британские – с другой. Последние, как оказалось, ошибались. А по прибытии в порт его раны посыпали солью, поскольку военно-морской офицер, получивший его рапорт о происшествии, проявил свои чувства весьма своеобразно: выразил удивление и некоторую обеспокоенность тем, что взрыв причинил небольшой ущерб. По его расчетам, напоровшееся на мину судно должно было пострадать сильнее.
Выйдя из Чесапикского залива, корабли шли на войну. За ними наблюдали отдыхавшие, с удобствами расположившиеся на песчаных пляжах Вирджинии. Временами мимо них медленно проползали конвои. Но иногда даже к праздным наблюдателям война подступала совсем близко. Так случилось в июне 1942 года: Карл Дениц выполнил свое обещание, данное фюреру на встрече 14 мая, и провел операцию «Paukenschlag».[10] Тонкий молодой месяц еще не мог разогнать густую темноту ночей над Атлантикой. По черной воде сквозь непроглядный мрак плавно скользили немецкие подводные лодки, неся смертоносные мины к берегам страны, немало постаравшейся, чтобы дать начало этому грязному делу.
Нельзя утверждать, что появление субмарин было вовсе неожиданным. 13 июня командующий восточным прибрежным районом уведомил своих подчиненных: «Согласно последней информации, немецкие субмарины производят погрузку мин перед отплытием в Соединенные Штаты». По данным разведки, минирование должно было начаться в мае. Еще раньше предупреждение было получено от военно-морского атташе в Сантьяго, из Чили. Он сообщил, что нацисты втайне посоветовали чилийскому флоту держаться подальше от нью-йоркской бухты, которая будет заминирована.
В мае в американских водах появились только 15 немецких мин. Их доставила к Сент-Джонсу (Ньюфаундленд) субмарина «U-213». В следующем месяце она была потоплена англичанами. Мины не были обнаружены почти до конца 1943 года. 10 ноября 10 мин появились и в бухте Нью-Йорка. Их поставила немецкая подводная лодка «U-608». Спустя трое суток они были обнаружены в районе маяка Амброуз. Без особых усилий «U-608» закрыла крупнейший в мире морской порт для судоходства, пока тральщики очищали подходный канал. Пять мин были обнаружены; остальные, несмотря на тщательные поиски, не были найдены. О доставленных в район Бостона 11 июня 10 минах узнали только после войны из немецких военных архивов. Еще две немецкие лодки, направлявшиеся в Нью-Йорк с грузом из 66 мин каждая, были потоплены по пути к месту назначения. Следует отметить, что последнее является самой эффективной формой траления.
Две немецкие подлодки, появившиеся у Восточного побережья США в июне, оказались более удачливыми. «U-373» 11 июня выгрузила 15 мин у входа в залив Делавэр. «U-701» доставила еще 15 штук к Чесапикскому заливу: на них подорвались и затонули три судна, а одно получило серьезные повреждения; в результате судоходство на несколько дней практически остановилось, а режим работы минных тральщиков стал еще более напряженным. Американцы наконец получили возможность увидеть войну собственными глазами у своих берегов.
Вечером 15 июня конвой KN-109, состоявший из 18 грузовых судов и эскорта, обогнул мыс Генри. Он следовал в Нью-Йорк из Ки-Уэст. В течение нескольких минут судно «Эмпайр Сапфир», на котором находился коммодор конвоя, ожидало лоцмана у входного буя. Ожидающий конвой похож на неподвижную стаю жирных уток и является заманчивой добычей для вражеских субмарин. Поэтому в 16.58 коммодор принял решение следовать дальше самостоятельно. Спустя 4 минуты страшный взрыв потряс 11-тысячный танкер «Роберт К. Таттл». Так была обнаружена первая из оставленных «U-701» мин, а 142 700 баррелей сырой нефти, находившейся в танках «Таттла», не попали в Филадельфию.
После этого конвой KN-109 прекратил быть организованным соединением кораблей. Нарушив походный ордер, суда начали двигаться сами по себе. Еще один 11-тысячный танкер «Эссо Аугуста», везущий топливо, пошел противолодочным зигзагом; остальные последовали его примеру: было ошибочно решено, что конвой подвергся торпедной атаке вражеских субмарин. В течение получаса танкер курсировал у входного буя до тех пор, пока не содрогнулся от взрыва, от которого получил повреждения, но остался на плаву. Так была найдена вторая немецкая мина.
Все это время над судами конвоя кружились самолеты, а корабли сопровождения деловито искали вражескую субмарину, которая уже давно удалилась восвояси. В конце концов, «Эмпайр Сапфир» и остальные суда дождались лоцманов и направились к Хэмптон-Роудс. Принимавший участие в противолодочной охоте эсминец «Бейнбридж» в 18.27 отметил контакт с целью и сбросил 8 глубинных бомб. Последовало девять взрывов, причем последний потряс корабль от носа до кормы и вынудил его отправиться в док на недельный ремонт. Это сработала третья немецкая мина. А в миле танкер «Эссо Аугуста» продолжал испытывать удары судьбы. Один из кораблей эскорта, траулер «Леди Эльза», трижды безуспешно пытался взять судно на буксир, но, оборвав три буксирных конца, удалился. Береговая охрана выслала катер к терпящему бедствие танкеру, а затем еще один, чтобы доставить «минное предупреждение» трем другим судам, приближавшимся к входному бую.
Траулер «Кингстон Цейлонит» и буксир «Уорблер», тянувший пароход «Де Лисл», получили предупреждение слишком поздно. В 19.15 взрывом мины был уничтожен «Кингстон Цейлонит», его обломки затонули в течение двух минут. Так была обнаружена четвертая немецкая мина.
16 июня ни одно судно не вышло из Хэмптон-Роудс или Ньюпорт-Ньюс, ни одно из подходящих судов не зашло в Чесапикский залив. Тральщики проверяли опасный район на наличие магнитных мин. Были проверены обычные судоходные каналы, однако ничего не было обнаружено. Курсанты минной школы провели траление магнитных и акустических мин, один из кораблей по ошибке выполнил траление якорных мин, но нашел безобидный, очень старый якорь. После того как многократные проверки не дали результата, район снова был открыт для судоходства.
На следующее утро очередной конвой вышел из Хэмптон-Роудс по направлению к Ки-Уэст. В 7.48 всего в двух милях от входного буя на участке, объявленном безопасным, взрывом был разрушен пароход «Сантор». Он затонул, унеся на дно 11 095 тонн угля и трех членов экипажа. И хотя впереди конвоя следовали тральщики, они не смогли предотвратить несчастье. Происшедшее так испугало остальных моряков, что они поспешили увеличить скорость и удалиться, оставив позади своих защитников.
После проведенного расследования были обнародованы причины случившегося: опоздание лоцманов, трудность обнаружения тральщиками установленных субмаринами мин, недостаточная квалификация плавсостава, низкая дисциплина в конвоях. Что касается последнего инцидента, суда конвоя свели на нет усилия тральщиков, обогнав их. Месяц спустя ответственная за происшедшее лодка «U-701» была потоплена, но от этого никому легче не стало.
Минные эксперты морского министерства к тому времени уже знали, что немецкие мины обычно снабжали специальными 80-суточными часами. По истечении этого срока мины самообезвреживаются, и субмарины могут без опаски заходить в районы, где они были установлены, для доставки новых. Достоверно известно, что «U-69» установила дюжину мин в этом районе 10 сентября. Минные тральщики работали с особой тщательностью. «Агрессор» и «YMS-55» через два дня подняли в канале магнитную мину. После этого в кратчайшие сроки было выполнено 8 тралений, и канал был очищен. В районе Чесапика минная война больше не велась.
Однако на побережье Атлантики, в Вест-Индии и Панаме немецкие подводные лодки продолжали вести минную войну, которую американские субмарины вскоре перенесли к японским берегам. Но больше нигде не было таких потерь, как у входа в Чесапикский залив. В некоторых случаях минные поля, если дюжину мин можно назвать полем, устраивались далеко от традиционных морских путей, и обнаружить их можно было разве только случайно. Такими оказались поля у Бостона, в Пуэрто-Рико и ряде других мест.
Нередко находящиеся в постоянной боевой готовности тральщики обнаруживали мины раньше, чем они успевали нанести ущерб. «U-98» установила дюжину наземных мин возле сент-джонского маяка в районе Джэксонвилла (Флорида). Это произошло 8 августа 1942 года. Через три дня тральщик «Болд», единственный в этом районе, обнаружил мину за пределами канала, по которому осуществлялось регулярное судоходство. Мины были расположены таким образом, чтобы на них непременно наткнулись суда, следующие по кратчайшему пути к каналу. Такой метод минирования не являлся немецкой монополией. Широко используемый и на других морях, он был направлен против капитанов, стремящихся сэкономить мили и минуты, срезая углы. Со временем моряки уяснили: если хочешь попасть домой через минное поле живым, следует придерживаться самого длинного, неэкономичного маршрута.
«U-455» в Чарльстоне (Южная Калифорния) использовала тот же трюк, установив 18 сентября дюжину мин за пределами канала, причем так далеко, чтобы их не обнаружили регулярно проверяющие подходы тральщики, но чтобы они представляли опасность для приближающихся судов. Но снова «Болд» оказался на высоте и спустя шесть дней выудил первую мину. Еще три штуки были подняты «YMS-21» и «YMS-27». Годом позже британские тральщики «BYMS-858» и «BYMS-967» расстреляли магнитную мину в трех милях от этого участка. Она осталась с 1942 года или была новой: немцы утверждали, что 11 сентября 1943 года создали еще одно минное поле. Однако никаких свидетельств его существования больше не было обнаружено.
Минные тральщики и субмарины – минные заградители – без устали курсировали в одних и тех же водах, только задачи у них были разные. Существовала вероятность, что рано или поздно такая пара появится в одно время в одном месте. Вероятно, это произошло у входа в залив Делавэр 10 июня 1942 года. Тральщики из Кейп-Мей и Нью-Джерси вели траление в районе маяка Оверфолз. Суматошный день близился к концу. Экипаж «Канарейки» поднял на палубу свой магнитный «хвост» и с удивлением обнаружил, что он изломан и изжеван, словно по нему прошло крупное судно. Единственным судном, которое они видели в течение дня, был сторожевик «Колфакс», несший дежурство у входа в залив, но он ни разу не подходил так близко, чтобы изуродовать кабель.
В ту ночь коммандер Макдональд, командовавший тральщиками из Кейп-Мей, узнал, что «Колфакс» преследовал вражескую субмарину. Судя по всему, субмарина, доставившая мины, уходя от преследования, изуродовала магнитный трал «Канарейки». Подозрения стали более обоснованными, когда неделю спустя обнаружили еще три магнитные мины. А 24 июня 400-тонный буксир «Джон Р. Вильямс» наскочил на мину в этом районе и затонул вместе с экипажем. Судя по данным из военных немецких архивов, «U-373» 11 июня выгрузила там 15 мин. Если так, она не могла быть субмариной, встретившейся с «Канарейкой». Можно предположить, что в корабельном журнале «U-373» дата была указана ошибочно. Во всяком случае, факт, что у «Канарейки» был изуродован магнитный кабель, является неоспоримым. Поскольку тральщик не мог нанести это повреждение себе сам, это сделал кто-то другой.
В более далеких водах немецкие мины также не щадили американские суда. Наиболее удачными, с точки зрения врага, были минные поля в районе Галифакса, Новой Шотландии и Сент-Джонса (Ньюфаундленд). Первое, появившееся в июне 1943 года, было обнаружено в день своего создания, когда следующий обычным курсом конвой наткнулся на плавучую мину. В результате интенсивного траления, проведенного канадскими и британскими кораблями, были обнаружены 55 мин. Однако 3 июня на этом поле все-таки затонул панамский сухогруз «Халма». Экипаж в количестве 48 человек был спасен.
На минном поле в районе Сент-Джонса в ноябре 1943 года подорвались 3 из семи судов конвоя, причем после того, как канадские тральщики извлекли 30 мин. Первой жертвой стал 3000-тонный британский сухогруз «Пенолвер», который затонул вместе с 27 членами экипажа. На помощь барахтавшимся в холодной воде уцелевшим при взрыве морякам направился американский сухогруз «Де Лисл». Однако играть в добрых самаритян на минном поле – дело далеко не безопасное. Занимаясь спасательными операциями, корабль углубился в опасный район и тоже подорвался на мине. Впоследствии 14 уцелевших моряков с «Пенолвера» имели все основания заявить, что приобрели совершенно уникальный жизненный опыт. Вряд ли кто-то еще может утверждать, что его топили дважды в течение 17 минут. В последнем инциденте, к счастью, не было погибших. Вся команда «Де Лисла» и однажды спасенные моряки с «Пенолвера» были подняты на борт кораблем «Мискоу».
У стратегически важных западных ворот в Карибское море всегда было оживленно. Здесь проходили суда, следующие в Панамский канал. Действующим здесь немецким подводным лодкам всегда было чем поживиться. Чтобы обезопасить подходы к Панамскому каналу, постоянно велось интенсивное патрулирование силами надводных кораблей и авиации; кроме того, канал защищали минные поля. Но в октябре 1943 года сюда все же сумела проникнуть немецкая подводная лодка, которая поставила у входа в канал 15 мин. Субмарина была обнаружена береговым радаром, но минные тральщики, вышедшие на охоту, не имели акустического оборудования и не смогли найти противника. Спустя шесть дней в трех милях от входа в канал была замечена плывущая немецкая мина. В течение следующих трех недель в этом районе велось постоянное траление, в результате которого было найдено еще 10 мин. Оставшиеся мины не были обнаружены, хотя после войны их поиск велся даже с использованием дирижаблей.
Оборонительные минные поля в зоне Панамского канала оказались намного опаснее вражеских. В июне 1942 года на них подорвался и затонул югославский сухогруз «Лина Маткович». Судно «Чарльз Кэрролл» (тип «либерти»), следуя через минное поле, зацепило мину и поволокло ее за собой. Опасная игрушка взорвалась, когда сухогруз вошел в гавань Кристобаля. Взрывная волна сбросила за борт двух человек, а судно осталось на плаву, получив небольшие повреждения.
В восточной части Карибского моря в июле 1942 года «U-66» установила 6 акустических мин в районе порта Кастри (остров Сент-Люсия). Через девять дней на одной из них подорвался и получил повреждения сторожевой катер. По свидетельствам очевидцев, столб воды, поднятый при взрыве, имел высоту от 200 до 500 футов. 2 августа еще одна мина была найдена моряками британского торпедного катера. Две мины были подняты на следующий день, еще одна – 20 месяцев спустя. Поскольку «уши» акустических мин со временем загрязняются, мина обычно перестает быть опасной менее чем через 20 месяцев, поэтому эксперты высказывали сомнения в том, что она осталась с 1942 года. Немцы утверждали, что после 1942 года не ставили в этом районе ни одной мины, поэтому откуда она взялась – уже другой вопрос. В минной войне случаются и более странные вещи, которые не так просто объяснить.
Итак, Германия вела минную войну против Соединенных Штатов: было заложено 338 мин, на которых подорвались 10 судов, впоследствии затонувших или отправившихся в ремонт. Вражеские мины заставили экспертов ВМФ начать лихорадочные поиски эффективных контрмер. Минные тральщики несли регулярное дежурство в прибрежных водах вдоль Восточного побережья страны, в Карибском море и в районе Панамского канала. Одновременно работало до 125 кораблей. Всякий раз, когда обнаруживалась немецкая мина, судоходство приостанавливалось или корабли направлялись по другому морскому пути. В 1942 году в течение двух дней был закрыт порт Нью-Йорк – самый загруженный порт в мире. На три дня останавливалось движение судов в Чесапикском заливе, в районе Джэксонвилла и Саванны, на восемь дней – в Уилмингтоне, на одиннадцать дней – в Чарльстоне.
Не единожды суда тонули и получали повреждения в районах, где не было ни оборонительных, ни вражеских минных полей и не отмечалось присутствие немецких подводных лодок. Скорее всего, в таких трагедиях следует винить дрейфующие мины. Несмотря на тяжелые якоря и хорошее крепление, мины все же нередко пускались вплавь. Хотя во всех учебниках по минному делу сказано, что поставленная на якорь мина самопроизвольно обезвреживается, если начинает двигаться, в действительности это происходит далеко не всегда. Чаще всего от этого явления страдали японцы, использовавшие при производстве мин некачественные материалы, но и у американцев с этим вопросом не все было в порядке.
У мыса Гаттерас море всегда неспокойно. Гидрографы ВМФ, памятуя об интенсивном торговом судоходстве в этом районе, о постоянно находившихся в море рыбаках, постоянно предупреждали о возможности столкновения с плавучими минами. Даже «Информационный научный бюллетень», далекое от морских проблем издание, в июле 1943 года опубликовал на своих страницах следующее сообщение: «Не пытайтесь поднимать и исследовать плавающие в воде предметы: в мирное время они могут оказаться буями, а в военное – минами». Подобные действия сравнимы, пожалуй, только с тасканием тигра за хвост. Поднимать на борт плавучую мину – занятие чрезвычайно опасное, поскольку любое прикосновение может вызвать детонацию. Но если вы все-таки сделали это и мина находится на борту, выбрасывать ее в воду не менее опасно, поскольку при этом она тоже может взорваться. Опытные моряки, планировавшие дожить до старости, оставляли замеченные в воде плавающие объекты военным и береговой охране. Невезучие рыбаки, пришедшие в себя после взрыва в воде, могли утешить себя тем, что коменданты районов платили по 5 долларов наличными за каждый осколок мины в случае доставки его на берег. По осколкам эксперты определяли тип мины. Но минные эксперты давали всегда только один совет: старайтесь обходить мину стороной. Те, кто не следовал этому мудрому совету, могли скоро оказаться в списке пропавших без вести. Как заявил в «Ньюсуик» от 5 октября 1942 года адмирал Пратт, «…мина не издает официальных коммюнике».
Некоторые эпизоды минной войны не попали в официальные сообщения. Один из них произошел в мае 1942 года в районе Лейкуорт (Флорида). Один из добропорядочных горожан заметил плавающий недалеко от берега подозрительный предмет и уведомил, как и следовало сделать, береговую охрану. Два патрульных катера тут же вышли в указанном направлении, но скоро повернули к берегу: у берегов Флориды плавали большие морские черепахи, их не слишком интересовало, идет в это время война или нет.
На первой стадии войны японские субмарины, в отличие от своих партнеров по оси, не приближались к тихоокеанскому побережью Соединенных Штатов. Ни одна японская мина не появилась в районе портов Западного побережья. Только на последнем году войны несколько дрейфующих мин было занесено сюда из имперских вод течением. Отказ японцев от ведения минной войны против Соединенных Штатов объясняется вовсе не отсутствием этого оружия. Их контактные мины обладали чудовищной разрушительной силой и, поскольку тихоокеанские прибрежные воды значительно глубже атлантических, были предназначены для установки на большой глубине. Якорные контактные мины типа 88 могли устанавливаться субмаринами в водах глубиной 1500 футов, а мины типа 93 устанавливались с поверхности на глубины до 3500 футов. Даже символические поля таких мин могли принести флоту США колоссальные убытки.
Однако японцы создали всего несколько наступательных минных полей в Азиатско-Тихоокеанском регионе, ограничив свое участие в минной войне оборонительными мерами. Оборонительные минные поля затрудняли движение только японских судов, что явилось существенным недостатком для нации, целиком и полностью зависящей от морской торговли и в рационе питания которой преобладают морепродукты. Основными жертвами японских минных полей стали свои же торговые суда. В мае 1942 года в течение двух дней японцы потеряли на своих минных полях два 5000-тонных сухогруза, полностью оправдав поговорку: «Что посеешь, то и пожнешь».
Глава 5
ЧТО МОГУТ ЛЮДИ…
Стояли напряженные дни августа 1942 года. Через Коралловое море на север шла группа выкрашенных одинаковой серой краской кораблей. Они направлялись к таинственным зеленым островам, названным по имени мудрейшего из царей. Авианосцы и крейсеры, эсминцы, транспортные и вспомогательные суда – всего 77 единиц. Они должны были принять участие в сражениях за Гуадалканал и Тулаги. Никто из людей, находившихся на этих кораблях, никогда не был в этих местах. Некоторым из них предстояло остаться там навсегда. В ночь на 6 августа офицеры и матросы из команды адмирала Флетчера не спали. Они готовились к предстоящему сражению. Наутро им предстояло сделать первый шаг по длинному пути к Токио.
Полночь. Минные тральщики повернули на 40° вправо и взяли курс на звезду Альтаир, путеводным маяком сиявшую на ночном небе. В 1.35 вдали показался остров Гуадалканал, под умирающей луной казавшийся черным и мрачным, как сама Смерть. Он находился в 12 милях справа по курсу. Если дорога к Токио была вымощена минами, тральщики были готовы выполнить свою работу. Ближе к рассвету звезды начали тускнеть, а первые корабли прошли мимо острова Саво и попали в спокойные, безмятежные воды, вскоре получившие название пролив Железное Дно. С севера лежали острова Флорида, Тулаги и Гувату, с юга – Гуадалканал. С первыми лучами утренней зари война и Военно-морской флот США достигли Соломоновых островов. Первые снаряды в сторону Гуадалканала полетели с «Квинси» в 6.13. Через несколько минут над песчаными пляжами показались истребители. За ними следовали тяжелые бомбардировщики. В 7.40 американцы обстреляли Голубую лагуну на Тулаги. Катера с передовым отрядом, высадившимся с «Президента Джексона», прошли мимо минных тральщиков, готовых блокировать огонь с острова Гувату. В 8.12 орудия на Гувату открыли огонь. Тральщики немедленно ответили с расстояния 4200 ярдов.
В моряков, плавающих на минных тральщиках, никто никогда не стрелял. Некоторые из них раньше даже не видели орудий. Поэтому они без всякой опаски собрались на верхних палубах, где было удобнее наблюдать за ходом сражения. Вражеские снаряды летели высоко над головами. Зрелище волнующее, но, к счастью, безопасное.
Море оставалось спокойным, солнце уже давно взошло и заливало все вокруг ярким, теплым светом, и корабли разошлись в разных направлениях. Никто не знал, какие ловушки приготовили японцы своим противникам в этих обманчиво спокойных водах. Было хорошо известно, что 11 мая, вскоре после оккупации японцами Соломоновых островов, американская субмарина «S-42» потопила недалеко от Бугенвиля японский минный заградитель – 4400-тонный корабль «Окиношима». Оставалось только гадать, собирались ли японцы заминировать прибрежные воды, или минзаг возвращался, уже выполнив эту работу? На тот вопрос предстояло ответить минным тральщикам. В 10.00 четыре корабля выполнили первое траление через пролив, разделяющий острова Гувату и Бунгана. Шестой, и последний, заход был произведен в 11.53. Ни одной мины не было обнаружено.
Корабли повернули на юг, пересекли залив и приступили к тралению канала Лунго, тянущегося вдоль северного побережья Гуадалканала. Там тоже оказалось чисто. Но зато тральщики получили боевое крещение – провели первое траление во вражеских водах. В общем, день был успешным.
Из всех тральщиков, принимавших участие в первой наступательной операции тихоокеанской войны, только «Хопкинсу» удалось пройти весь путь до конца. Его матросы увидели седую вершину Фудзиямы, возвышающуюся над рисовыми полями Хонсю. Траление мин – трудное и неблагодарное занятие; таким оно было, есть и всегда будет. Это мог засвидетельствовать даже старый адмирал Фаррагут, прославивший свое имя в заливе Мобил. А ведь Мобил и Гуадалканал разделяли не только многие сотни миль, но и 80 лет.
Полночь. Минные тральщики повернули на 40° вправо и взяли курс на звезду Альтаир, путеводным маяком сиявшую на ночном небе. В 1.35 вдали показался остров Гуадалканал, под умирающей луной казавшийся черным и мрачным, как сама Смерть. Он находился в 12 милях справа по курсу. Если дорога к Токио была вымощена минами, тральщики были готовы выполнить свою работу. Ближе к рассвету звезды начали тускнеть, а первые корабли прошли мимо острова Саво и попали в спокойные, безмятежные воды, вскоре получившие название пролив Железное Дно. С севера лежали острова Флорида, Тулаги и Гувату, с юга – Гуадалканал. С первыми лучами утренней зари война и Военно-морской флот США достигли Соломоновых островов. Первые снаряды в сторону Гуадалканала полетели с «Квинси» в 6.13. Через несколько минут над песчаными пляжами показались истребители. За ними следовали тяжелые бомбардировщики. В 7.40 американцы обстреляли Голубую лагуну на Тулаги. Катера с передовым отрядом, высадившимся с «Президента Джексона», прошли мимо минных тральщиков, готовых блокировать огонь с острова Гувату. В 8.12 орудия на Гувату открыли огонь. Тральщики немедленно ответили с расстояния 4200 ярдов.
В моряков, плавающих на минных тральщиках, никто никогда не стрелял. Некоторые из них раньше даже не видели орудий. Поэтому они без всякой опаски собрались на верхних палубах, где было удобнее наблюдать за ходом сражения. Вражеские снаряды летели высоко над головами. Зрелище волнующее, но, к счастью, безопасное.
Море оставалось спокойным, солнце уже давно взошло и заливало все вокруг ярким, теплым светом, и корабли разошлись в разных направлениях. Никто не знал, какие ловушки приготовили японцы своим противникам в этих обманчиво спокойных водах. Было хорошо известно, что 11 мая, вскоре после оккупации японцами Соломоновых островов, американская субмарина «S-42» потопила недалеко от Бугенвиля японский минный заградитель – 4400-тонный корабль «Окиношима». Оставалось только гадать, собирались ли японцы заминировать прибрежные воды, или минзаг возвращался, уже выполнив эту работу? На тот вопрос предстояло ответить минным тральщикам. В 10.00 четыре корабля выполнили первое траление через пролив, разделяющий острова Гувату и Бунгана. Шестой, и последний, заход был произведен в 11.53. Ни одной мины не было обнаружено.
Корабли повернули на юг, пересекли залив и приступили к тралению канала Лунго, тянущегося вдоль северного побережья Гуадалканала. Там тоже оказалось чисто. Но зато тральщики получили боевое крещение – провели первое траление во вражеских водах. В общем, день был успешным.
Из всех тральщиков, принимавших участие в первой наступательной операции тихоокеанской войны, только «Хопкинсу» удалось пройти весь путь до конца. Его матросы увидели седую вершину Фудзиямы, возвышающуюся над рисовыми полями Хонсю. Траление мин – трудное и неблагодарное занятие; таким оно было, есть и всегда будет. Это мог засвидетельствовать даже старый адмирал Фаррагут, прославивший свое имя в заливе Мобил. А ведь Мобил и Гуадалканал разделяли не только многие сотни миль, но и 80 лет.