* * *
Из полета моих мыслейвокруг моего тела
Психологу-мужчине
психиатрической больницы ь 2
г. Горького (Нижнего Новгорода)
от находящегося на принудлечении
пациента 1-го отделения
Простилкина К.
ЗАЯВЛЕНИЕ-ПРОСЬБА
Прошу Вас принять меня по вопросу оказания мне психологической помощи, которая, я уверен-знаю, возможна с Вашей стороны. Для внесения некоторой ясности я напишу несколько строчек в стихотворной форме, которые, может быть, станут отправной точкой нашего общения. ТО, что Вы прочитаете, уже не тайна давно, но пока еще секрет, т.е. я попрошу заранее никого не знакомить с содержанием этой просьбы.
Короче, знакомьтесь, а не читайте.
Я бога Дух его Уста
Моя фамилия – проста
Мозг – бога старый телеграф
Я доказателен и прав
В яичках спрятан генокод
Он мыслей наших всех завод
Код спрятан также в животе
Но мысли в нём уже не те
По телу дрожь у Вас идёт?
Опять здесь боговый завод!
Нам в теле дан такой орган
Какой не знают сотни стран
Гармошкой русской назван он
Гитары в нем сокрытый трон
Царица – русская душа
Но только с Духом хороша
По телу в орган – биоток
Бог с дураками очень строг
Короче ясно что-то Вам
До кучи в Ум я после дам
И жду с волнением отзыв
Сигнал подал – я не ленив
Короче лист идет к концу
Вручить его хочу гонцу
Сегодня – Вторник царский день
И Вам товарищ мой не лень
Потратить время на меня
Побыть у богова огня
Вроде – всё
Буду ждать
Только не верьте никому кроме меня только еще одной женщине я потом скажу кто она
Ответ на засыпку:
1 = F, и еще раз
7 =`
13 = k
15 = y
пока все
какого-то октября 20.. какого-то года
вторник?
* * *
– Ребята, через минуту вы в эфире, – послышался холодноватый голос Лады Ковровой – режиссера радиостанции «Голос Волги». – Приготовились, собрались. Юра, главное, не слишком долго отвечайте на звонки, ладно? Наш принцип – лучше больше, да лучше! Алёна, если будут вопросы к вам, сводите все к огурцу, хорошо? Я понимаю, что поклонников вашего творчества много, но у нас сейчас все-таки час психологической консультации, так что… поменьше литературы, побольше вашего жизненного опыта, каких-то интересных историй, психоанализа, понимаете?Алёна кивнула. Она не видела Ладу, только слышала ее голос, но знала, что той отлично ее видно – вон за тем широким толстым стеклом находился режиссерский пульт.
Виртуозная барышня, что и говорить. Очень прозрачно намекнула на две бесспорные вещи: во-первых, мнения она о творчестве Алёны самого что ни на есть никакого, а во-вторых, с трудом терпит ее присутствие, так сказать, на борту радиопередачи. Но как бы ни гоношилась миниатюрная блондиночка Лада (может, у нее фобия к высоким шатенкам?), присутствие писательницы Дмитриевой на «Часе доверия» обусловлено желанием аудитории! Как только психолог Юрий Литвиненко начал дважды в неделю вести эту вечернюю передачу – некий вариант многочисленных «Телефонов доверия», расплодившихся в Нижнем в последнее время (поначалу был только один «телефон» – общий, потом народились «телефоны» отдельно для женщин, отдельно для молодежи, для склонных к суициду, для сексменьшинств, для алкоголиков, наркоманов, проституток… бог знает еще для кого!), поступило несколько звонков с просьбой привлечь к участию в передаче популярного писателя, желательно – женщину, желательно – Алёну Дмитриеву, которую, может быть, и не назовет всяк сущий в России язык, однако в Нижнем ее худо-бедно знают и мнение ее о психологических проблемах было бы интересно послушать. Руководство радиостанции сочло идею любопытной, Юрий Литвиненко ничего против не имел, так что Алёна уже второй раз приходила вечером на радио, чтобы в прямом эфире отвечать на звонки слушателей.
Впервые Алёна появилась в передаче три дня назад и, честно говоря, не слишком-то верила, что кто-то будет задавать ей вопросы… Однако две дамочки все же позвонили, выразили восхищение ее детективами и принялись допытываться, насколько они автобиографичны. Одну особенно интересовал роман «Любимое тщеславие», в котором героиня Алёны Дмитриевой отправляется в публичный дом (для женщин!), чтобы встретиться, как она думала, со свидетелем преступления, однако… однако все кончилось для нее постелью со стриптизером по прозвищу Северный Варвар. Кроме того, Алёна рассказала в этом романе печальную историю своего расставания с мужем, знакомство с бесподобным психологом Алексом и еще много чего [6]. С великим трудом Алёне удалось убедить слушательницу, что жизнь романтической героини не имеет к ее жизни никакого отношения. Это была сущая неправда, видимо, поэтому неизвестная дама ей не поверила и осталась очень недовольна, несмотря на то что Алёна потратила на нее уйму эфирного времени. Так что недовольство блондиночки Лады имело под собой веские основания.
Провинился перед режиссером и Юрий Литвиненко, который норовил вникнуть в проблему каждого дозвонившегося досконально и говорил с ним очень долго, в то время как лампочка на режиссерском пульте мигала беспрестанно, что означало: поступают новые звонки, желающих поверить свои беды психологу более чем достаточно.
Строго говоря, Юрий был даже не психолог, а психиатр со «Скорой помощи» – то есть не столько «переговорщик», сколько практикующий доктор. Надо сказать, что Алёна относилась к врачам со «Скорой» с величайшим пиететом, среди них у нее было немало добрых приятелей (и неприятелей тоже!), причем не далее как в прошлом году она вместе с этими приятелями-неприятелями затесалась в кошмарный политический скандал, после которого и решила распроститься с детективным жанром [7]. Однако, когда ей позвонил Юрий Литвиненко, представился и пригласил поучаствовать в «Часе доверия», она согласилась без раздумий – и не без корысти: наверняка авантюрно-любовные романчики ей скоро надоедят, опять захочется вернуться к детективу… а что может быть лучше, чем психологический детектив, а то и психологический триллер?
Юрий Литвиненко произвел на нее сложное впечатление. Это был высокий голубоглазый блондин нордического типа, с длинными волосами, завязанными в хвост. Правда, для того, чтобы называться белокурой бестией, он был слишком худощав, да и неправильное лицо его было лицом веселого интеллектуала, а это под марку бестии уж никак не подходит. Но что в первую минуту повергло писательницу Дмитриеву в немалую оторопь, это внешнее сходство Юрия Литвиненко с Михаилом Ярушкиным, ее бывшим мужем. Когда-то их любовь казалась Алёне чем-то неземным, невероятным и нескончаемым, однако она убедилась, что всё проходит, даже любовь. Бросил Михаил жену вульгарно… ну до того вульгарно, коварно, незаслуженно, что с той поры на высоких блондинов нордического типа она смотрела настороженно, общалась с ними не без опаски и откровенно предпочитала им черноглазых изящных брюнетов… на худой конец, шатенов с янтарными глазами, вроде своего бывшего бойфренда.
– Приготовьтесь, – послышался голос Лады. – Внимание, вы в эфире!
– Добрый вечер, – сказал Юрий в микрофон, глядя при том на Алёну и подмигивая, как будто здоровался именно с ней. – Мы снова с вами на передаче «Час доверия». Мы – это я, психиатр Юрий Литвиненко, и писательница Алёна Дмитриева. Меня положение обязывает разрешать всевозможные психологические проблемы, ну а каждый писатель, как известно, инженер человеческих душ, так что Алёне тоже карты в руки. Мы ждем ваших звонков по номеру… О, уже есть контакт!
Он переключил тумблер, и в наушниках Алёны зазвучал встревоженный женский голос:
– Доктор, скажите, пожалуйста…
Женщина поперхнулась – она с трудом сдерживала слезы.
– Минутку, – произнес Юрий Литвиненко с мягкой улыбкой. – У вас вопрос именно ко мне, я так понял?
– Да, конечно, я… – Она снова задохнулась.
– Еще минутку. Прежде всего успокойтесь. Не забывайте, вас слышу не только я, но и, как принято выражаться, миллионы радиослушателей. Наверняка среди них найдутся люди, которые искренне вам посочувствуют, однако не стоит забывать, что многие будут слушать вас с немалым злорадством. Так что возьмите себя в руки и…
– Да наплевать мне на них на всех! – закричала женщина так, что Алёна невольно ахнула: ее голос ввинтился в уши, словно сверло. – У меня дочка сегодня с собой пыталась покончить! Выпила тазепама и… еле откачали ее! Как она могла? Из-за какого-то парня, бог ты мой! У нас такая семья большая, мы ее так любим!
– Секунду, – сказал Юрий. – Сколько она выпила? Пачку? Две?
– А какая разница? – всхлипнула женщина.
– Большая, я вам потом объясню, какая, – пообещал Юрий. – Только вы мне сначала скажите, сколько тазепама выпила ваша дочь.
– Да сколько нашла. Упаковка, к счастью, была уже почти пустая, таблетки три она выпила, может, две. Разве в этом дело? Главное, что она хотела уйти от нас!
– А вот это вряд ли, – хладнокровно произнес Юрий. – Кто хочет – тот уходит. Вашей дочери сколько лет? Пятнадцать, шестнадцать?
– Семнадцать…
– Ну вот, уже большая девочка, должна понимать, что если от одной таблетки тазепама человек даже не засыпает, то от двух-трех никак не умрет. Уверяю вас, она просто хотела поиграть, пококетничать со смертью, семью взбудоражить, внимание к себе привлечь. А главное, она хотела, чтобы он узнал, как его любят, на какие жертвы ради него идут. Ее в больницу-то увезли?
– Да! В психиатрическую! – Женщина разрыдалась. – Боже мой, она была в таком состоянии… если она решилась на это, значит, ей было плохо, ей не хватало нашего сочувствия, понимания… Ее нужно было оставить дома, в семье, а ее увезли… запрут там в отдельную палату, словно буйную какую-нибудь, приставят надзирателя… Она такая нежная, ранимая, она непременно повторит эту ужасную попытку!
– О нет, вот этого не будет! – ухмыльнулся бездушный психиатр. – Я вам навскидку, даже не зная, в которую больницу ее увезли, совершенно точно скажу, что с ней произойдет. Во-первых, никаких одиночек и надзирателей: в наших клиниках не хватает отдельных палат для тех самых буйных, о которых вы изволили упомянуть, поэтому тратить их на девочек-истеричек вряд ли кто станет.
– Моя дочь не…
– Да-да, уверяю, вас, можете не сомневаться, у нее самая настоящая истерия. Короче, проснется она утром в общей палате, на очень… некрасивом матрасе. Белье ей дадут самое рваное, застиранное. Соседки у нее будут не бог весть какие приятные. Рожи там такие встречаются, что мизерабли господина Гюго! Хотя чаще всего внешность обманчива. Однако ваша дочь этого не знает… И вот она лежит на жуткой коечке в окружении жутких мордашек… а встать не может, потому что ее к кроватке привязали, дабы не повторила ночью попытки решить – так в старину говорили! – себя жизни. Лежит голодная и холодная, никто к ней не подходит, никаких надзирателей нет, потому что у нас клиническая нехватка младшего персонала. Ждет врача, а врачи на обходе в других палатах. Я-то знаю, – усмехнулся Юрий Литвиненко чуть не с сытым урчанием, – мы этих истеричек всегда на закуску оставляем. Уверяю вас, уже через час ваша дочь начнет вспоминать о доме и о семье совершенно иначе, чем раньше! Она очень скоро поймет, где ей лучше. И закается повторять попытки мотать родным нервы из-за мальчиков. Не волнуйтесь – скоро вы получите нормального, послушного ребенка. Всего доброго, я готов принять следующий звонок.
Он щелкнул тумблером, и в следующий миг Лада уже включила музыку: консультации «Часа доверия» перемежались музыкальными номерами. Это были «БИ-2» с «Последним героем».
– Господи! – с наслаждением пробормотал Юрий. – Одна из моих любимых песен! – И тихонько запел:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента