Артемий Балакирев. Стонхендж. Точка приближения

   «В конце концов люди на рычагах и команда „тягачей“ предприняли последнее героическое усилие, и камень пополз вверх по склону холма. Затем случилось нечто поразительное. Все полагали, что, если такому небольшому количеству людей все-таки удастся сдвинуть камень с места, движение будет очень медленным и постепенным. Но как только камень сдвинулся с мертвой точки, вместо того чтобы дюйм за дюймом ползти по склону, он заскользил довольно быстро… Фактически он перемещался со скоростью нормально идущего человека» («Тайны древних цивилизаций»).
   Уж не такими ли «необходимыми приспособлениями» пользовался волшебник Мерлин из рассказа Гальфрида Монмутского для транспортировки камней? Ведь по легенде, ему в помощь тоже было дано не так уж много человек. Вот и выходит, что кое-какие детали из рассказа Гальфрида Монмутского все же весьма достоверны. Иными словами, местная фольклорная традиция, на которую опирался автор «Истории бриттов», на протяжении более чем трех тысячелетий сохраняла, передавая изустно, память о строительных технологиях каменного века, применявшихся народами, которые уже давным-давно исчезли с лица земли!
   Так кем же были эти народы, что воздвигли чудо-символ каменной небывалости – Стонхендж?

Легенда вторая. Страна погибших

   Человек в красном плаще добрался до Висячих Камней. Лодка была разбита, одно весло поломано, а второе унес поток. Висячие Камни спали. А король их мерз и страдал от голода.
   Слуги попытались развести огонь в его покоях, но чадило столь сильно, что тепло показалось бы ему страшной карой. Бесконечный дождь, ливший с небес уже который день и поглощающий твердь земную, превращал ее в непроходимую болотину. Лошади отфыркивались, дрожа у привязей всем телом. Славные воины превратились в жалкую кучку нищих бродяг. Если бы он не вернулся, король потерял бы последнюю надежду. Он и сейчас лежит в своих покоях, продуваемых ветром, и страдает от собственной нерешительности. И это – повелитель Висячих Камней!
   В покои к королю взбежал его средний брат.
   – Уртрерт, поднимайся! – крикнул он, и в голосе его как будто вновь зазвучала жизнь.
   Король приподнял голову.
   – Что? – тихо, измученно спросил он.
   В покои взбежал самый младший из королевских братьев.
   – Уртрерт! – В голосе юнца слышалось неприкрытое ликование. – Он вновь вернулся!
   Король рывком сел на ложе.
   – Правда? – спросил он. Мокрые пряди свесились на лоб. Его народ и он сам – все они в беде превратились обликом в дикарей, в варваров.
   Младшие братья закивали головами, а кто-то потянул короля с ложа:
   – Вставай же, пойдем!
   Он пошел вслед за ними, удивляясь, откуда только берутся силы, в слабый свет зачинавшегося дня. Ох, этот туман над Висячими Камнями! Когда же придет настоящая весна?
   – Где же он, а, Герцот? – недоверчиво спросил король.
   – Там, у знахаря, – отозвался средний брат.
   Жизнь постепенно возвращалась в сердце короля.
   – Так он ранен? – Уртрерт даже пробежал в волнении несколько шагов. Советники его клана почтительно кланялись своему повелителю. Все они выглядели ужасно. Лица их осунулись, а давно немытые волосы превратились в подобие птичьих гнезд. Прежде дорогие одежды теперь подошли бы разве что для бродяг или на попоны лошадям. Только Роммигайн был занят делом: он сумел развести огонь в очаге и готовил какое-то варево. У Уртрерта предательски заурчало в животе. Там, у хижины знахаря, бледный, мокрый и измученный, в самом деле сидел Тилезин. Маленький хромоногий знахарь перевязывал ему левую руку.
   – Тилезин, что, что случилось? – воскликнул король. О, с какой бы радостью бросился он Тилезину на шею – так счастлив был король, что вечный его защитник все еще жив.
   Тилезин поднялся, и нечесаные волосы упали ему на лицо. Такие же нечесаные, как и у всех в Висячих Камнях. И отчего-то именно это больше всего взволновало Уртрерта.
   – Весла сломались, – негромко произнес Тилезин. – Вот почему я прибыл столь поздно.
   – Ну, слава богам, ты опять здесь! – воскликнул король.
   – А что с рукой? – спросил Морбигайл, самый младший брат короля. Он был единственный, кто в Висячих Камнях еще не разучился радоваться.
   – Весло, – спокойно отозвался Тилезин – Не повезло.
   – Но, Тилезин, – продолжал допытываться Морбигайл, уже успевший внимательно разглядеть повязку, – у тебя же пальца на руке нет!
   – Не повезло, – повторил Тилезин. О, как же ему хотелось, чтоб этот малыш исчез куда-нибудь подальше от Висячих Камней, прочь от наползающей издалека беды!
   – А где тот римлянин Арсениус? – торопливо спросил Уртрерт.
   Тилезин спокойно взглянул ему в глаза:
   – Выпал из лодки, мой повелитель. Не сиделось ему спокойно.
   Лица у трех братьев выражали неприкрытый ужас.
   – И ты не смог спасти его, Тилезин? – выдохнул Герцот.
   Знахарь вложил в руку Тилезина какие-то травы. Раненый кивнул ему с отсутствующим видом.
   – Думаю, он выплыл, добрался до другого берега.
   – Так надо послать за ним! – захлопотал Морбигайл. – Если нужно, я сам…
   – У нас больше нет лодки, юный господин. – отозвался Тилезин, умолчав, правда, что лодочника он убил собственным мечом перед тем, как отправиться в путь в Висячие Камни.
   – Бедный Арсениус! – Морбигайлу было жаль римлянина. – Что-то теперь с ним будет?..