Страница:
Открой – и вырвутся силы неведомые, нарушат заведённый порядок вещей, повернут колесо времён, и покатится мир невесть куда…
Ох, и не нужно было того делать! Однако нашёл-таки путь, приспособил старый гвоздь с ножом и провернул… Замок повис на одной дужке… Вскрываю…
Так что же там? Приданое бабкино – это ясно. Сарафаны там да юбки, что сама соткала да сшила более полувека тому назад – к свадьбе своей. И тут ещё вещи деда покойного…
А вот и шашка его, именная и наградная… Беру её и, не удержавшись, рублю воздух с плеча – свистит… Вжж-ик! Вот так принимают удар – учит меня шашка… Вот в щёлочку эту! И у врага шашка пополам – дринк! Шашка старая с потёками, то ли ржавчины, то ли чей-то крови… С империалистической ещё, и с гражданской войны покоится тут.
Вспомнив ещё об одном свидетеле прошлого – бегу к люку, ведущему в погреб. Там на кадке с капустой квашеной вместо гнёта – трофей с первой германской: кайзеровский шлём с пикою.
Притаскиваю его, приспосабливаю на стояк со старым драповым пальто, походящим на шинель. И начинаю играть, махая дедовой шашкой… Вышел немец из тумана, вынул ножик из кармана!..
И вдруг останавливаюсь, перехватило дух… Я осознаю – войны не ушли… Они лишь притаились по чуланам да погребам. И готовы в любой миг проснуться, надеть заржавленные шлемы, и строем, дикими ордами, махая знаменами всех цветов, стягами и хоругвями, выбрасывая значки, бряцая мечами, грохоча пушками, ревя моторами, ринуться, прогарцевать грибовидным всадником по людскому месиву, – руша, сметая, сжигая…
Всё-всё помнит шашка – и героизм, и предательство, и гибель боевых товарищей, и братоубийство Гражданской… Какой страшный выбор стоял тогда перед дедами нашими! И шли они в бой кто за белую идею, а кто за красную…
Не так ли сражались и братья Сварожичи – Велес да Перун? Не потому ли и главный закон Сварожий: быть мирными между родами? И лучше быть распяту и самому принять смерть, чем пролить родную кровь – так гласил Бусов завет…
А кто преступит сей закон – на того обрушится кара небесная и земная, а победа мнимая неизбежно обернётся поражением. Так и пришла расплата всем за смуту гражданскую – ужасами лагерей, новыми войнами… Через всё это прошли деды…
Но что тут поминать? В семейной сваре нет героев, и поминали мы только тех, кто сложил голову в борьбе с германцем в Первую и во Вторую мировые войны…
Нет! Нет!.. Нужно закрыть этот ящик Пандоры! И я бросаю шашку обратно в сундук и запираю его… Да, нужно всё закрыть, забыть… Все ужасы смут и междоусобиц, и пролитую братскую кровь…
Но всегда нужно помнить святые имена тех, кто пал за отчизну. И мы помним их и носим цветы к вечным огням… И в День Победы, что для нас также и день Ягория Храброго, и Ярилин-день… И как тут не вспомнить, что и Георгий Жуков также носит имя в честь древнего князя Ягория!
Поминаем павших и в день начала войны, что на Купалу, с коей ночь начинает прибывать, и на Русь приходит Скипер-зверь… А после его гонит Перун до самого Ильина-дня – Перунова-дня…
Тогда мы вспоминаем и старые русские сказы о первой битве Громовержца с Мировым Злом, и читаем сказы о Перуне и Велесе Сварожичах.
Как родились в Сварге все боги и о рождении Перуна Сварожича
Было так в начале времён, в те эпохи стародавние, добылинные.
Ударял тогда небесный кователь Сварог молотом по Бел-горюч камню Алатырю. И от того удара рассыпались по небесам искры, сияющие как адаманты. И были то звёзды частые, что встали в небе Сварожичами.
И как родились они, стала их кормить молоком из груди своей сама Матерь Сва. И легла она под Сваргою небесной, как Мать Земля, а гру́ди её стали двумя сверкающими льдом вершинами Белой Алатырь-горы.
И кормили тогда звёздных детей также Земун, Корова Небесная, и Коза Седуня. Кормили детей звёздных молоком также иные ирийские птицы и звери: дети Матери Сва – Гамаюн, Сирин и Алконост. С ними дети Земун – коровы Дана, Амелфа и Волыня. А с ними и сама Большая Медведица, кою как мать Велеса Лунного видят с туриными рожками.
Из их сосцов также истекала Млечная река. И молоко то стало в небесах звёздным Млечным Путём.
А когда слилось молоко Матери Сва с Молоком звёздным, истекшим из вымени Коровы Земун, тогда родился Огнебог Семаргл сын Сварожич. Когда же то молоко небесное слилось с молоком, истекшим из вымени Козы Седуни, родился и сам Финист Сокол пламенный.
И те боги Финист со Сварожичем Семарглом были ликами Велеса Семиликого.
А поскольку Семаргл был перворождённым от Сварога, он стал служить в само́й Сварге.
И являл он миру все семь ликов, как Сварожич являясь в мире Прави, как Финист в мире Нави. А в Яви он являл все лики свои, в любом роде Божьем или человечьем. Перечислим и мы все его семь ликов.
Во-первых, вспомним старшего по роду из семи ликов Велеса, самого Асилу Родовича.
Асила был братом Сварога, рождённым Родом от Большой Медведицы, а потому его звали Медвежичем. И хоть он старший по Роду, однако явился он на свет не спеша, опередили его Семаргл Сварожич и Финист. И ныне он спит в глубокой пещере под горами Рипейскими, будто медведь в берлоге.
Полагают даже, что весь мир – суть лишь сон Велеса Асилы. Но поскольку он давно отошёл от дел на Земле, то о его деяниях ныне поёт лишь птица Сирин, чей взор устремлён в глубь Нави.
И потому перворождённым в роду Велеса по праву почитают Семаргла Сварожича, явившегося в мир раньше Асилы, старшего из Велесов.
Итак, Семаргл родился от Сварога и Коровы Земун. Вторым ликом почитается Финист Седуневич, что родился от Козы Седуни и Дыя Родовича, иного лика Сварога. Третьим почитается Асила Родович.
Затем от Коровы Даны, дочери Земун, родились братья Вальяр, Вритьяр и Данияр. После от бога Солнца и Амелфы, дочери Земун, родился бог Велияр, коего именуют Раминой Суревичем, как сына Сурьи-Ра.
Все они семь богов великих – суть Туровичи, Коровичи и Медвежичи, лики Велеса-Семаргла Семиликого.
Так Семаргл-Огнебог, сын Сварога, стал также сыном трёх матерей – Матери Сва, Матери Сырой Земли и Коровы Земун. И так стал он сребророгим Велесом-Семарглом Сварожичем.
И стал он Туром Огненным и Златорогим, а также Туром Звёздным, Лунным и Солнечным. Стал Велес-Семаргл златым драконом и стражем Ирийских врат. И стал он также великим богом огня – Сварожичем.
И тот Огнебог сын Сварожич, словно Солнце Красное, озарял всю Вселенную. На затылке его сиял серебряными рогами Ясный Месяц. И под Семарглом-Огнём скакал конь златогривый.
У того коня златогривого шерсть была серебряной, а копыта блистали чистым золотом. Его боевое знамя – суть дым пожарищ, и его конь – огонь, поедающий всё на своём пути. Оставлял он чёрный выжженный след, если скакал по лугам широким, проезжал лесами дремучими.
И сей огонь Сварожий, очищая леса и поля, даровал земле жизнь и силу. Оттого покрывались поля колосьями, и давали они богатый урожай, и радовались сему огнищане.
И выковали тогда те Кузнецы небесные, Великий Мастер и Подмастерье, Сварог со Сварожичем, три волшебных ключа.
А те ключи волшебные запирают источники, крыницы небесные, дарующие миру дождь.
Первый ключ – золотой. Ежели Сварог его подымет и замкнёт им покои туч в золотом дворце, тогда воссияет Ясно Солнце и ни капли не падёт с небес. Другой чудо-ключ – серебряный. Им те покои открываются, и тогда омывает землю благодатный дождь. Третий же чудо-ключ – железный. Если Сварог его подымает и открывает покои туч, налетают тучи грозовые с градом, побивающим посевы на полях, и вихри ломают ветви деревьев, срывают крыши с теремов.
А затем выковал Сварог-отец также и Кубок Вышня. Великую Чару для Сурьи, Солнечного напитка богов. Потом разделил его на четыре кубка по числу Громовержцев Сварожичей.
Себе, как Отцу Неба, и ещё сыну Семарглу, а затем и Перуну с сыном его Дажьбогом, о деяниях коих речь впереди.
Выковал Сварог-отец двенадцать перстней, обладающих силой и могуществом. И в семь из них вставил камни волшебные, образы великого Алатырь-камня. И передал он те перстни детям своим.
И много иных, обладающих великой силой умных и волшебных вещей выковал Сварог в те времена изначальные.
Рёк Сварог, будто видел он, как в синем море-океане плавает Щука Рода, у коей все чешуйки сияют золотом. И узрел он во сне, что в том сиянии, истекающем от Щуки Великой, сокрыты Искры Божьего Огня, отлетевшие от Алатыря, от ударов Сварожьего молота.
И то не просто искры, то были дети Сварога, ждущие своего рождения. А чтобы они явились в мир, нужно было свершить подвиг великий, выловить ту Щуку златопёрую из океана-моря.
И тогда вызвался поймать ту Щуку Великую сам Огнебог Семаргл сын Сварожич. Прянул он из окна Сварожьего дворца, оставляя в небе огненный след, будто сверкнула из громовой тучи молния.
И узрел он: вот среди моря-океана плавает та Златопёрая Щука бога Рода. И ещё узрел он, что посреди моря на острове волшебном Буяне высится Гора Великая, на коей растёт Дуб.
И свалил Сварожич силою Вышнего тот Дуб, и сотворил волшбою из того Дуба Лодку, без ножа и топора, не оставив даже щепочки.
Скрепил доски той Лодки тайными заклинаньями, кои он узнал в глуби Пекла от самого Вия Седуневича. Затем к бортам приставил крылья Сварожич, чтоб скользил корабль по морям – будто Белый Гоголь средь бурь. И чтобы парил бы он в небесах синих – будто Ясный Месяц средь звёзд частых.
Пошёл корабль в синих водах, и взвился он птицею в небеса. То не просто летучий корабль расправлял крылья могучие – это Звёздная Книга Вед разворачивала страницы!
Тогда Семаргл сын Сварожич вышел на той лодке в синее море. Поднял он над головою огненный крест-меч и вонзил его под ребро явившейся ему Щуки, что была похожа на Морского Дракона.
И одолел Семаргл ту Щуку. Выловил её и вернулся в Ирийский сад. Там же Сварожич и распластал ту рыбу-дракона на части.
И взялась варить ту рыбу на огне Сварожича сама Матерь Лада, коя суть сбросившая оперенье Матерь Сва, супруга Сварога.
А как сварила её богиня Лада, сразу разложила на двенадцать блюд золотых, дабы родились небесные боги, а также двенадцать духов зодиака.
Как Лада-матушка ту Щуку Златопёрую съедала, косточки её все на Землю побросала. А Корова Земун и Коза Седунь кости те подлизали. И от Щуки той забеременели Лада-матушка, Мать Сыра Земля, а с ней также Земун и Седунюшка.
И роди́ла тогда матушка Лада дочерей и сыновей своих. Родила она златокудрую Лелю, вечно юную богиню Любви. А потом и Живу – весёлую и весеннюю богиню Жизни. А затем и Марену – прекрасную, но вечно холодную богиню Смерти.
Долго мучилась и тужилась Лада, и родила трёх великих богов-Громовержцев – Перуна Великого, Туле Молниеносного, а также бога Ильма – грозу морей.
Затем трёх Коров родила Земун – златорогих Дану, Амелфу с Волыней. А Седунь родила в небесном лоне лунную пару – Дыя с Дивией сребророгих.
Всколыхалась потом Мать Сыра Земля и родила драконов Нави – лютого Скипера-зверя, и змею Пераскею, и Ламию.
Так и были рождены все Сварожьи дети. Также был рождён и сам Новый Божич – Громовержец Перун сын Сварожич!
Как Перун Сварожич родился и как одолел он Скипера-зверя
Ох, и не нужно было того делать! Однако нашёл-таки путь, приспособил старый гвоздь с ножом и провернул… Замок повис на одной дужке… Вскрываю…
Так что же там? Приданое бабкино – это ясно. Сарафаны там да юбки, что сама соткала да сшила более полувека тому назад – к свадьбе своей. И тут ещё вещи деда покойного…
А вот и шашка его, именная и наградная… Беру её и, не удержавшись, рублю воздух с плеча – свистит… Вжж-ик! Вот так принимают удар – учит меня шашка… Вот в щёлочку эту! И у врага шашка пополам – дринк! Шашка старая с потёками, то ли ржавчины, то ли чей-то крови… С империалистической ещё, и с гражданской войны покоится тут.
Вспомнив ещё об одном свидетеле прошлого – бегу к люку, ведущему в погреб. Там на кадке с капустой квашеной вместо гнёта – трофей с первой германской: кайзеровский шлём с пикою.
Притаскиваю его, приспосабливаю на стояк со старым драповым пальто, походящим на шинель. И начинаю играть, махая дедовой шашкой… Вышел немец из тумана, вынул ножик из кармана!..
И вдруг останавливаюсь, перехватило дух… Я осознаю – войны не ушли… Они лишь притаились по чуланам да погребам. И готовы в любой миг проснуться, надеть заржавленные шлемы, и строем, дикими ордами, махая знаменами всех цветов, стягами и хоругвями, выбрасывая значки, бряцая мечами, грохоча пушками, ревя моторами, ринуться, прогарцевать грибовидным всадником по людскому месиву, – руша, сметая, сжигая…
Всё-всё помнит шашка – и героизм, и предательство, и гибель боевых товарищей, и братоубийство Гражданской… Какой страшный выбор стоял тогда перед дедами нашими! И шли они в бой кто за белую идею, а кто за красную…
Не так ли сражались и братья Сварожичи – Велес да Перун? Не потому ли и главный закон Сварожий: быть мирными между родами? И лучше быть распяту и самому принять смерть, чем пролить родную кровь – так гласил Бусов завет…
А кто преступит сей закон – на того обрушится кара небесная и земная, а победа мнимая неизбежно обернётся поражением. Так и пришла расплата всем за смуту гражданскую – ужасами лагерей, новыми войнами… Через всё это прошли деды…
Но что тут поминать? В семейной сваре нет героев, и поминали мы только тех, кто сложил голову в борьбе с германцем в Первую и во Вторую мировые войны…
Нет! Нет!.. Нужно закрыть этот ящик Пандоры! И я бросаю шашку обратно в сундук и запираю его… Да, нужно всё закрыть, забыть… Все ужасы смут и междоусобиц, и пролитую братскую кровь…
Но всегда нужно помнить святые имена тех, кто пал за отчизну. И мы помним их и носим цветы к вечным огням… И в День Победы, что для нас также и день Ягория Храброго, и Ярилин-день… И как тут не вспомнить, что и Георгий Жуков также носит имя в честь древнего князя Ягория!
Поминаем павших и в день начала войны, что на Купалу, с коей ночь начинает прибывать, и на Русь приходит Скипер-зверь… А после его гонит Перун до самого Ильина-дня – Перунова-дня…
Тогда мы вспоминаем и старые русские сказы о первой битве Громовержца с Мировым Злом, и читаем сказы о Перуне и Велесе Сварожичах.
Как родились в Сварге все боги и о рождении Перуна Сварожича
Ударял тогда небесный кователь Сварог молотом по Бел-горюч камню Алатырю. И от того удара рассыпались по небесам искры, сияющие как адаманты. И были то звёзды частые, что встали в небе Сварожичами.
И как родились они, стала их кормить молоком из груди своей сама Матерь Сва. И легла она под Сваргою небесной, как Мать Земля, а гру́ди её стали двумя сверкающими льдом вершинами Белой Алатырь-горы.
И кормили тогда звёздных детей также Земун, Корова Небесная, и Коза Седуня. Кормили детей звёздных молоком также иные ирийские птицы и звери: дети Матери Сва – Гамаюн, Сирин и Алконост. С ними дети Земун – коровы Дана, Амелфа и Волыня. А с ними и сама Большая Медведица, кою как мать Велеса Лунного видят с туриными рожками.
Из их сосцов также истекала Млечная река. И молоко то стало в небесах звёздным Млечным Путём.
А когда слилось молоко Матери Сва с Молоком звёздным, истекшим из вымени Коровы Земун, тогда родился Огнебог Семаргл сын Сварожич. Когда же то молоко небесное слилось с молоком, истекшим из вымени Козы Седуни, родился и сам Финист Сокол пламенный.
И те боги Финист со Сварожичем Семарглом были ликами Велеса Семиликого.
А поскольку Семаргл был перворождённым от Сварога, он стал служить в само́й Сварге.
И являл он миру все семь ликов, как Сварожич являясь в мире Прави, как Финист в мире Нави. А в Яви он являл все лики свои, в любом роде Божьем или человечьем. Перечислим и мы все его семь ликов.
Во-первых, вспомним старшего по роду из семи ликов Велеса, самого Асилу Родовича.
Асила был братом Сварога, рождённым Родом от Большой Медведицы, а потому его звали Медвежичем. И хоть он старший по Роду, однако явился он на свет не спеша, опередили его Семаргл Сварожич и Финист. И ныне он спит в глубокой пещере под горами Рипейскими, будто медведь в берлоге.
Полагают даже, что весь мир – суть лишь сон Велеса Асилы. Но поскольку он давно отошёл от дел на Земле, то о его деяниях ныне поёт лишь птица Сирин, чей взор устремлён в глубь Нави.
И потому перворождённым в роду Велеса по праву почитают Семаргла Сварожича, явившегося в мир раньше Асилы, старшего из Велесов.
Итак, Семаргл родился от Сварога и Коровы Земун. Вторым ликом почитается Финист Седуневич, что родился от Козы Седуни и Дыя Родовича, иного лика Сварога. Третьим почитается Асила Родович.
Затем от Коровы Даны, дочери Земун, родились братья Вальяр, Вритьяр и Данияр. После от бога Солнца и Амелфы, дочери Земун, родился бог Велияр, коего именуют Раминой Суревичем, как сына Сурьи-Ра.
Все они семь богов великих – суть Туровичи, Коровичи и Медвежичи, лики Велеса-Семаргла Семиликого.
* * *
А ещё говорят, что, когда первая из искр, излетевших от Сварожьей кузни, упала на грудь Земли-матушки, – занялся пожар великий. И сие Пламя, охватившее Землю, стало первым жертвенным огнём. И это был Огонь Сварожий, очищающий мир от скверны.Так Семаргл-Огнебог, сын Сварога, стал также сыном трёх матерей – Матери Сва, Матери Сырой Земли и Коровы Земун. И так стал он сребророгим Велесом-Семарглом Сварожичем.
И стал он Туром Огненным и Златорогим, а также Туром Звёздным, Лунным и Солнечным. Стал Велес-Семаргл златым драконом и стражем Ирийских врат. И стал он также великим богом огня – Сварожичем.
И тот Огнебог сын Сварожич, словно Солнце Красное, озарял всю Вселенную. На затылке его сиял серебряными рогами Ясный Месяц. И под Семарглом-Огнём скакал конь златогривый.
У того коня златогривого шерсть была серебряной, а копыта блистали чистым золотом. Его боевое знамя – суть дым пожарищ, и его конь – огонь, поедающий всё на своём пути. Оставлял он чёрный выжженный след, если скакал по лугам широким, проезжал лесами дремучими.
И сей огонь Сварожий, очищая леса и поля, даровал земле жизнь и силу. Оттого покрывались поля колосьями, и давали они богатый урожай, и радовались сему огнищане.
* * *
И вот Сварог-Отец и его сын Сварожич пребывали в Сварге Огненной в небесах. Восседали они во дворце среди сонма небожителей.И выковали тогда те Кузнецы небесные, Великий Мастер и Подмастерье, Сварог со Сварожичем, три волшебных ключа.
А те ключи волшебные запирают источники, крыницы небесные, дарующие миру дождь.
Первый ключ – золотой. Ежели Сварог его подымет и замкнёт им покои туч в золотом дворце, тогда воссияет Ясно Солнце и ни капли не падёт с небес. Другой чудо-ключ – серебряный. Им те покои открываются, и тогда омывает землю благодатный дождь. Третий же чудо-ключ – железный. Если Сварог его подымает и открывает покои туч, налетают тучи грозовые с градом, побивающим посевы на полях, и вихри ломают ветви деревьев, срывают крыши с теремов.
А затем выковал Сварог-отец также и Кубок Вышня. Великую Чару для Сурьи, Солнечного напитка богов. Потом разделил его на четыре кубка по числу Громовержцев Сварожичей.
Себе, как Отцу Неба, и ещё сыну Семарглу, а затем и Перуну с сыном его Дажьбогом, о деяниях коих речь впереди.
Выковал Сварог-отец двенадцать перстней, обладающих силой и могуществом. И в семь из них вставил камни волшебные, образы великого Алатырь-камня. И передал он те перстни детям своим.
И много иных, обладающих великой силой умных и волшебных вещей выковал Сварог в те времена изначальные.
* * *
После трудов праведных лёг Сварог почивать. И тогда привиделся ему сон вещий. И поведал он о сне том сыну своему Сварожичу.Рёк Сварог, будто видел он, как в синем море-океане плавает Щука Рода, у коей все чешуйки сияют золотом. И узрел он во сне, что в том сиянии, истекающем от Щуки Великой, сокрыты Искры Божьего Огня, отлетевшие от Алатыря, от ударов Сварожьего молота.
И то не просто искры, то были дети Сварога, ждущие своего рождения. А чтобы они явились в мир, нужно было свершить подвиг великий, выловить ту Щуку златопёрую из океана-моря.
И тогда вызвался поймать ту Щуку Великую сам Огнебог Семаргл сын Сварожич. Прянул он из окна Сварожьего дворца, оставляя в небе огненный след, будто сверкнула из громовой тучи молния.
И узрел он: вот среди моря-океана плавает та Златопёрая Щука бога Рода. И ещё узрел он, что посреди моря на острове волшебном Буяне высится Гора Великая, на коей растёт Дуб.
И свалил Сварожич силою Вышнего тот Дуб, и сотворил волшбою из того Дуба Лодку, без ножа и топора, не оставив даже щепочки.
Скрепил доски той Лодки тайными заклинаньями, кои он узнал в глуби Пекла от самого Вия Седуневича. Затем к бортам приставил крылья Сварожич, чтоб скользил корабль по морям – будто Белый Гоголь средь бурь. И чтобы парил бы он в небесах синих – будто Ясный Месяц средь звёзд частых.
Пошёл корабль в синих водах, и взвился он птицею в небеса. То не просто летучий корабль расправлял крылья могучие – это Звёздная Книга Вед разворачивала страницы!
Тогда Семаргл сын Сварожич вышел на той лодке в синее море. Поднял он над головою огненный крест-меч и вонзил его под ребро явившейся ему Щуки, что была похожа на Морского Дракона.
И одолел Семаргл ту Щуку. Выловил её и вернулся в Ирийский сад. Там же Сварожич и распластал ту рыбу-дракона на части.
И взялась варить ту рыбу на огне Сварожича сама Матерь Лада, коя суть сбросившая оперенье Матерь Сва, супруга Сварога.
А как сварила её богиня Лада, сразу разложила на двенадцать блюд золотых, дабы родились небесные боги, а также двенадцать духов зодиака.
Как Лада-матушка ту Щуку Златопёрую съедала, косточки её все на Землю побросала. А Корова Земун и Коза Седунь кости те подлизали. И от Щуки той забеременели Лада-матушка, Мать Сыра Земля, а с ней также Земун и Седунюшка.
И роди́ла тогда матушка Лада дочерей и сыновей своих. Родила она златокудрую Лелю, вечно юную богиню Любви. А потом и Живу – весёлую и весеннюю богиню Жизни. А затем и Марену – прекрасную, но вечно холодную богиню Смерти.
Долго мучилась и тужилась Лада, и родила трёх великих богов-Громовержцев – Перуна Великого, Туле Молниеносного, а также бога Ильма – грозу морей.
Затем трёх Коров родила Земун – златорогих Дану, Амелфу с Волыней. А Седунь родила в небесном лоне лунную пару – Дыя с Дивией сребророгих.
Всколыхалась потом Мать Сыра Земля и родила драконов Нави – лютого Скипера-зверя, и змею Пераскею, и Ламию.
Так и были рождены все Сварожьи дети. Также был рождён и сам Новый Божич – Громовержец Перун сын Сварожич!
Как Перун Сварожич родился и как одолел он Скипера-зверя
Было так во времена прежние-стародавние. Собралися в небесах тучи тёмные, загремели громы великие. И зашатались на Земле-матушке горы высокие. Взволновались озёра глубокие и пригнулися к Сырой Земле травы-муравушки.
Приспело в сей день Ладе-матушке богородице родить в светлом Ирии своего сыночка, многосильного и буйного Перуна Сварожича.
И, как Макошью было завязано, родился на свет, словно молния, сын Сварога – великий Перун-Громовержец.
А как родился он, закричал на весь свет. И от того крика Перунова расплескались моря, стали рушиться скалы, засверкали молнии в тучах грозовых.
Тогда отец небесный Сварог стал баюкать сына могучего – клал его на наковальню и ударял тяжким молотом во сто пудов. Громы гремели на небе, гул разносился по всему поднебесью.
И говорил он ласково сыночку своему чудному:
– Баю-бай, Перун могучий! Вырастешь большой – женишься на Диве-Додоле! Победишь зверя лютого Скипера!
Тогда под громовые раскаты заснул Перун, успокоившись немного. И проспал Перун целых три года, а потом ещё три месяца.
Как проснулся Перун Сварожич, закричал опять в люльке своей. И тогда отец Сварог вместе с Семарглом Сварожичем вновь отнесли его в небесную кузницу. Там они раздули меха, и разожгли огонь, и закалять стали младенца, дабы стал Перун крепче крепкого, сильнее сильного.
И тут поднялся Перун на ноги булатные, и сказал так Сварогу небесному:
– Дай, отец, мне палицу стопудовую! И могучего коня подари, чтобы был он мне всем под стать!
Дал Сварог сыну стопудовую палицу. Да привёл Бурю-коня неезжанного, быстрого как ветер. Он холкою доставал небо, очи сверкали как камень-маргарит.
И пошёл Перун гулять по саду Ирийскому, стал стопудовой палицей поигрывать. А конь его рядом скакал. И дрожало небо от скока Бури-коня.
Тело Скипера было змеиное, ноги – как стволы дуба столетнего, на хвосте – скорпионье жало. А когда он разевал пасть свою, казалось, разверзалась сама Преисподняя.
И то не пыль в поле распылялась, не туманы с моря подымались… Выбегало в чисто полюшко стадо звериное, и что звериное стадо, змеиное… А наперёд тех стад звериных и змеиных пробегал по земле лютый Скипер-зверь!
Стал тот Скипер по Земле-матушке без спросу разгуливать, цепляясь рогами за облака и сотрясая небосвод. И увидел он, как в Ирийском саду три богини цветы собирают. Были то три прекрасные сёстры Перуна Сварожича: Марена, Жива и Леля.
Налетел на них Скипер, будто туча, и унёс в Подземное царство. И превратил их в чудищ безобразных: кожа стала их грубая, как кора древесная, ну а волосы спутались, что ковыль-трава полевая.
Потому в мире не стало любви, пришла печаль и дожди не прекращались всю весну и лето. Да и зиму с осенью покинули радость, песни с играми весёлыми.
И стал Скипер-зверь по-над миром летать. И узрел он, что у камня Алатыря разгуливает младенец Перун, играя стопудовой палицею.
Подивился Скипер-зверь той силушке небывалой и рёк Перуну Сварожичу:
– Ты, Перун младой, отрекись от служения Роду-прародителю да от отца с матерью! Послужи-ка ты лучше мне, зверю-Скиперу!
Рассмеялся Перун смехом громовым, и так от-вечал лютому Скиперу:
– Мой отец Сварог небесный, а Матерь Сва – моя мать! И служу я лишь Роду-прародителю, а также отцу и матушке.
Осерчал лютый Скипер-зверь. И повелел своим приспешникам сечь кнутами, рубить секирами и царапать когтями Перуна могучего.
Только не брали Перуна их кнуты, секиры и когти острые. Ни царапинки они на теле его, закалённом в печи Свароговой, не оставили.
Захотел тогда утопить Перуна Скипер-зверь в океане-море. Но и воды морские не взяли Перуна Сварожича. Не тонул он в волнах морских, будто железо раскалённое, всю воду вокруг в пар обращал.
Хотел сжечь Перуна Скипер-зверь, но и подземный огонь не взял Перунушку. Стоял он посреди того огня да посмеивался над Скипером.
И тогда выкопал своими рогами Скипер-зверь в земле ямищу глубокую сорока сажён глубиною, поперечины – двадцать пять сажён. И столкнул в неё Перуна Сварожича. Заложил он ту яму щитами дубовыми, завалил камнями и скалами, запер дверью железной, навесив на неё семь замков булатных, и засыпал песками крутожёлтыми. А затем, усевшись сверху, произнёс довольный сам собою:
– Не видать тебе больше, Перун Сварожич, Света Белого! Не видать тебе и Солнца Красного! Не ходить тебе, Перун Сварожич, по Сырой Земле!
И заснул Перун под землёй мёртвым сном. И прошло с тех пор уже триста лет, и на триста лет стал хозяином мира поднебесного лютый Скипер-зверь.
Привело сие воцарение жестокое ко многим бедствиям. Пыльными бурями, мертвящими туманами, замглив всё вокруг, Скиперово змеиное воинство расползлось по всей Сырой Земле.
Тяжко стало жить и мирным пахарям, и рыбакам, и охотникам. Не видно Красного Солнышка, не достаётся ничему живому в поднебесье ни тепла, ни дождичка светлого. Не родился тогда и хлеб на пашне. Горели леса и болота торфяные. Запустели охотничьи угодья, и рыба в реках и морях повывелась.
И взмолились люди несчастные Сварогу-отцу да Ладе-матушке, что птицею Сва летала в подоблачье. Стали просить люди, чтобы помогли им всесильные боги и избавили от власти Скипера-зверя.
Пошла тогда Лада-матушка к мудрой Макоши-Судьбенице, что плела в Ирийском саду нити судеб вместе с Долею и Недолею. Мудрая мать Макошь стала нити жизни перебирать да переплетать, всматриваясь в будущее неведомое.
А после так рекла:
– Только твой буйный сын, Перун Громовник, может со зверем Скипером потягаться. Пусть отыщут Ирийские боги братца своего да вернут ему силу, отнятую Скипером. А когда обретёт он мощь необоримую, то одолеет и врага лютого.
Разыгралась тут в небесах непогодушка, да из-под тучи гремучей, из-под дождей ливучих выпорхнула Птица Матерь Сва. Оборотилась в ту птицу Лада-матушка, полетела к Сварогу-батюшке, стала крыльями бить и клекотать:
– Ты созови, Сварог-отец, всех наших сыновей. Созови всех внуков Рода. Пусть пролетят они нынче же над лесами и долами и отыщут Перуна Сварожича!
По призыву Сварогову собрались боги небесные. И обернулись они в чудесных птиц: Велес – в птицу Сирина, Сурья – в Алконоста, Стрибог – в птицу Стратим.
Облетели те птицы сильнокрылые всю Землю, но нигде не нашли они братца Перуна. Облетели они все океаны-моря, но и там Перуна-братца не приметили. Стали горы облетать высокие, стали пропасти глубокие осматривать… Может, там прячет лютый Скипер-зверь молодого Перуна-Громовника?
Тут видят они, что среди Чёрных гор копошится стадо змеиное. А рядом по полюшку чистому метается стадо звериное. И топчет то поле своими лапами и копытами.
Рядом же к камню Бел-горючему привязан цепями булатными добрый Перунов конь.
Призадумались тогда братья Божичи:
– Видно, нет нигде на Земле братца нашего, как же мы найдём его во Земле Сырой?
Тут сорвался с привязи добрый Перунов конь. И побежал он по чистому полюшку, а вслед ему поспешили боги горние. Прискакал он на ту яму глубокую, что завалил камнями и песками Скипер-зверь. Стал он ржать и плясать там, да мять копытами те песочки и разбрасывать доски, и раскалывать тяжкие камни.
– Видно, здесь и лежит братец наш! – обрадовались боги горние.
Тотчас они раскопали ту глубокую яму и разметали камешки по чисту полю. И светил им бог Сурья-Ра – Солнце Красное. А Стрибог-Ветродуй поднял тогда ветра буйные и разнёс крутожёлтые пески, а доски сжёг и разметал Велес-Огнебог.
Так боги Ирийские с помощью Бури-коня нашли тайное подземелье, где Перун спал мёртвым сном вот уже триста лет. А чтобы разбудить Перуна, его нужно было обмыть живой водой – Сурьей. И тогда они попросили волшебную птицу Гамаюн:
– Ты слетай, Гамаюн, скорее ко Рипейским горам за Восточное широкое море! Там, во горных Рипейских кряжах, на той горушке Березани ты отыщешь колодец с Сурьей медовой, что обвит хмелем дурманящим! Принеси же ты нам из кладезя воды живой!
Гамаюн принесла живой воды, и Сварожичи обмыли ею Перуна. А после напоили его Сурьей медовой. Поднесли ему первую чарочку.
Выпил Сурьи Перун и почуял, как в нём играет сила святобожья.
– Пустыми оказались слова твои, Скипер-зверь, – рёк он, приходя в себя. – Вижу я Белый Свет, хожу по Земле-матушке и гляжу на Солнышко Красное. Как же долго я спал во Сырой Земле!
И ответили ему так братья Сварожичи:
– Спать бы тебе, Перун, вечным сном, если б не мы! Принимай теперь и вторую чарку, и опять прибудет тебе силушки!
Выпил Перун вторую чарку и почуял в себе такую великую силу, что, если бы пожелал, смог бы он сдвинуть с места всю Вселенную. И тут же по колено ушёл в скалы, будто в болото зыбучее. Словно великана Святогора, перестала держать его Матушка Земля.
Тогда дали ему выпить братья третью чарочку.
– Что теперь ты чувствуешь, братец? – спросили его.
И так Перун им ответил:
– Чую, что силушка моя уменьшилась вполовину. Ровно столько её теперь, сколько надобно.
И тогда подня́лся Перун и расправил могучие плечи. Обогрело его Красное Солнце. Дождь размочил его сахарные уста. Усмехнулся Перун, подкрутил золотые усы, пышущие жаром, тряхнул серебряными кудрями и рёк Сварожичам:
– Отправляюсь я к зверю Скиперу, отплачу ему дружбу прежнюю, выручу из плена милых сестёр!
– Государыня Лада-матушка, неблизок путь мой в чистом поле. Направляюсь я к зверю Скиперу, чтоб сразить его Мечом-молнией! Дабы родных сестёр, Живу, Марену и Лелю, выручить из лютой неволюшки!
– Ах, младой Перун, славный мой сынок! – матушка рекла. – Труден путь к Скиперу-зверю! Там и птица летучая не пролётывает, и зверь рыскучий не проры́скивает, и на быстром коне никто не проезживает!
И ещё она ему поведала, что заколо́дела та дорожка да замуравела… Там горы с горами сдвигаются, там стекаются реки с реками. И сидит там у чёрной грязи, у быстрой речки Смородины, во дремучем тёмном бору лютая птица Магур. Как закричит та птица Магур по-звериному, зашипит она по-змеиному, так все травушки-муравы уплетаются, все лазоревы цветочки осыпаются, тёмны лесушки к земле приклоняются, а кто был прежде жив, все мертвы́ лежат…
– Государыня Лада-матушка, дай же в дорогу мне благословение. Отпусти меня к зверю Скиперу! Отплачу ему за все обиды!
– Езжай, Перун, к зверю Скиперу, отплати ему за обидушки! – так рекла́ сыну Лада-матушка и дала́ ему благословение.
Бил тогда Бурю-коня Перун Громовержец плёточкой своей – да не семи шелко́в, а семи ветро́в.
Разыгрался тут под Перуном конь. С гор на горы высокие он перескакивал. И с холма на холм отлогий перемахивал. Реки и озёра хвостом расплескал, мелки реченьки копытами потоптал.
Прискакал Перун к дальнему Глухолесью, к бору дремучему и непролазному. В нём деревья сходились с деревьями, ветви тех деревьев сплетались с ветвями, а тропки лесные заросли тёрном колючим. И взмахнул он Мечом-молнией и прогремел громом над тёмными лесами:
– Вы, леса, тёмные, дремучие! Буераки, да овраги и топи! Разойдитеся да расступитеся! Дайте людям дорогу прямоезжую! А иначе я вас буду бить-топтать и рубить на мелкие щепки!
Расступились те леса, разошлись буераки. Да пропали овраги и топи, будто и не было их. И явилась там дорожка прямоезжая.
И помчался далее Перун Сварожич на Буре-коне. И прискакал он к Бурноречью, где клокотали реки бурливые.
Были те реки глубокие и широкие. Не было через те реки мостов. Не было ни броду, ни перепав, лишь камни и скалы острые по берегу крутому всюду разбросаны. Кто захочет пройти – утонет, унесётся вдаль потоком бурным.
Грянул громом Перун и рёк ре́кам быстрым:
– Ой вы, реки, бурные, неспокойные! Потеките, реки, по всей Земле, по крутым горам, да по широким долам и по тёмным дремучим лесам. Там теките, реки, где надобно, дайте людям дорогу прямоезжую!
По велению Перунову расступились те реки быстрые, потекли они там, где велено.
Поскакал Перунушка далее, и прискакал к Лютогорию дальнему. А у тех лютых гор крутые склоны безлесые, да пропастями они прорезаны глубокими.
Сотрясаются те горы лютые и извергаются лавой непрестанно. Тучами тёмными все они укутаны. Ни пройти там пешему, не проехать конному.
И рёк Перун Сварожич тем толкучим горам гласом громо́вым:
– Ой вы, горушки лютые, горы толкучие! Разойдитеся и расшатнитеся! Ну-ка, станьте-ка, горушки, по-старому! А иначе буду вас бить-крошить и раскалывать на мелкие камешки!
Тут горушки расступилися и открылась меж ними дорога прямоезжая.
Поехал грозный бог Перун той дорожкой прямоезжею. Мечом-молнией сверкая, сотрясая небо громом гремучим. С гор на горы конь перескакивал, с холма на холм перемахивал, мелки реченьки пускал промеж ног.
И прискакал Перун к Чёрной грязи, да ко той ко огненной речке Смородине, за которою и было царство Скиперово.
Не было у речки Смородины ни мосточков, ни перевозчиков…
Тут Перун стал вырывать дубы и начал строить мост через ту реченьку. Да только падают дубы во Смородинку, и там сжигает их пламя жаркое. И тогда Перун сотворил заклинание тайное, и протянулась через реченьку веточка калинова. Перешёл Перун чрез ту реченьку по шаткому мосточку Калинову.
Вдруг видит он: сидит у речки Смородины на двенадцати сырых дубах лютая птица Магур. И под птицею той дубы прогибаются, а в когтях её Рыба-кит.
Приспело в сей день Ладе-матушке богородице родить в светлом Ирии своего сыночка, многосильного и буйного Перуна Сварожича.
И, как Макошью было завязано, родился на свет, словно молния, сын Сварога – великий Перун-Громовержец.
А как родился он, закричал на весь свет. И от того крика Перунова расплескались моря, стали рушиться скалы, засверкали молнии в тучах грозовых.
Тогда отец небесный Сварог стал баюкать сына могучего – клал его на наковальню и ударял тяжким молотом во сто пудов. Громы гремели на небе, гул разносился по всему поднебесью.
И говорил он ласково сыночку своему чудному:
– Баю-бай, Перун могучий! Вырастешь большой – женишься на Диве-Додоле! Победишь зверя лютого Скипера!
Тогда под громовые раскаты заснул Перун, успокоившись немного. И проспал Перун целых три года, а потом ещё три месяца.
Как проснулся Перун Сварожич, закричал опять в люльке своей. И тогда отец Сварог вместе с Семарглом Сварожичем вновь отнесли его в небесную кузницу. Там они раздули меха, и разожгли огонь, и закалять стали младенца, дабы стал Перун крепче крепкого, сильнее сильного.
И тут поднялся Перун на ноги булатные, и сказал так Сварогу небесному:
– Дай, отец, мне палицу стопудовую! И могучего коня подари, чтобы был он мне всем под стать!
Дал Сварог сыну стопудовую палицу. Да привёл Бурю-коня неезжанного, быстрого как ветер. Он холкою доставал небо, очи сверкали как камень-маргарит.
И пошёл Перун гулять по саду Ирийскому, стал стопудовой палицей поигрывать. А конь его рядом скакал. И дрожало небо от скока Бури-коня.
* * *
Но не успел ещё Перун подрасти и войти в полную силушку, как на Землю Русскую пришёл лютый Скипер-зверь, сын самого Чёрного Змея лютого.Тело Скипера было змеиное, ноги – как стволы дуба столетнего, на хвосте – скорпионье жало. А когда он разевал пасть свою, казалось, разверзалась сама Преисподняя.
И то не пыль в поле распылялась, не туманы с моря подымались… Выбегало в чисто полюшко стадо звериное, и что звериное стадо, змеиное… А наперёд тех стад звериных и змеиных пробегал по земле лютый Скипер-зверь!
Стал тот Скипер по Земле-матушке без спросу разгуливать, цепляясь рогами за облака и сотрясая небосвод. И увидел он, как в Ирийском саду три богини цветы собирают. Были то три прекрасные сёстры Перуна Сварожича: Марена, Жива и Леля.
Налетел на них Скипер, будто туча, и унёс в Подземное царство. И превратил их в чудищ безобразных: кожа стала их грубая, как кора древесная, ну а волосы спутались, что ковыль-трава полевая.
Потому в мире не стало любви, пришла печаль и дожди не прекращались всю весну и лето. Да и зиму с осенью покинули радость, песни с играми весёлыми.
И стал Скипер-зверь по-над миром летать. И узрел он, что у камня Алатыря разгуливает младенец Перун, играя стопудовой палицею.
Подивился Скипер-зверь той силушке небывалой и рёк Перуну Сварожичу:
– Ты, Перун младой, отрекись от служения Роду-прародителю да от отца с матерью! Послужи-ка ты лучше мне, зверю-Скиперу!
Рассмеялся Перун смехом громовым, и так от-вечал лютому Скиперу:
– Мой отец Сварог небесный, а Матерь Сва – моя мать! И служу я лишь Роду-прародителю, а также отцу и матушке.
Осерчал лютый Скипер-зверь. И повелел своим приспешникам сечь кнутами, рубить секирами и царапать когтями Перуна могучего.
Только не брали Перуна их кнуты, секиры и когти острые. Ни царапинки они на теле его, закалённом в печи Свароговой, не оставили.
Захотел тогда утопить Перуна Скипер-зверь в океане-море. Но и воды морские не взяли Перуна Сварожича. Не тонул он в волнах морских, будто железо раскалённое, всю воду вокруг в пар обращал.
Хотел сжечь Перуна Скипер-зверь, но и подземный огонь не взял Перунушку. Стоял он посреди того огня да посмеивался над Скипером.
И тогда выкопал своими рогами Скипер-зверь в земле ямищу глубокую сорока сажён глубиною, поперечины – двадцать пять сажён. И столкнул в неё Перуна Сварожича. Заложил он ту яму щитами дубовыми, завалил камнями и скалами, запер дверью железной, навесив на неё семь замков булатных, и засыпал песками крутожёлтыми. А затем, усевшись сверху, произнёс довольный сам собою:
– Не видать тебе больше, Перун Сварожич, Света Белого! Не видать тебе и Солнца Красного! Не ходить тебе, Перун Сварожич, по Сырой Земле!
И заснул Перун под землёй мёртвым сном. И прошло с тех пор уже триста лет, и на триста лет стал хозяином мира поднебесного лютый Скипер-зверь.
Привело сие воцарение жестокое ко многим бедствиям. Пыльными бурями, мертвящими туманами, замглив всё вокруг, Скиперово змеиное воинство расползлось по всей Сырой Земле.
Тяжко стало жить и мирным пахарям, и рыбакам, и охотникам. Не видно Красного Солнышка, не достаётся ничему живому в поднебесье ни тепла, ни дождичка светлого. Не родился тогда и хлеб на пашне. Горели леса и болота торфяные. Запустели охотничьи угодья, и рыба в реках и морях повывелась.
И взмолились люди несчастные Сварогу-отцу да Ладе-матушке, что птицею Сва летала в подоблачье. Стали просить люди, чтобы помогли им всесильные боги и избавили от власти Скипера-зверя.
Пошла тогда Лада-матушка к мудрой Макоши-Судьбенице, что плела в Ирийском саду нити судеб вместе с Долею и Недолею. Мудрая мать Макошь стала нити жизни перебирать да переплетать, всматриваясь в будущее неведомое.
А после так рекла:
– Только твой буйный сын, Перун Громовник, может со зверем Скипером потягаться. Пусть отыщут Ирийские боги братца своего да вернут ему силу, отнятую Скипером. А когда обретёт он мощь необоримую, то одолеет и врага лютого.
Разыгралась тут в небесах непогодушка, да из-под тучи гремучей, из-под дождей ливучих выпорхнула Птица Матерь Сва. Оборотилась в ту птицу Лада-матушка, полетела к Сварогу-батюшке, стала крыльями бить и клекотать:
– Ты созови, Сварог-отец, всех наших сыновей. Созови всех внуков Рода. Пусть пролетят они нынче же над лесами и долами и отыщут Перуна Сварожича!
По призыву Сварогову собрались боги небесные. И обернулись они в чудесных птиц: Велес – в птицу Сирина, Сурья – в Алконоста, Стрибог – в птицу Стратим.
Облетели те птицы сильнокрылые всю Землю, но нигде не нашли они братца Перуна. Облетели они все океаны-моря, но и там Перуна-братца не приметили. Стали горы облетать высокие, стали пропасти глубокие осматривать… Может, там прячет лютый Скипер-зверь молодого Перуна-Громовника?
Тут видят они, что среди Чёрных гор копошится стадо змеиное. А рядом по полюшку чистому метается стадо звериное. И топчет то поле своими лапами и копытами.
Рядом же к камню Бел-горючему привязан цепями булатными добрый Перунов конь.
Призадумались тогда братья Божичи:
– Видно, нет нигде на Земле братца нашего, как же мы найдём его во Земле Сырой?
Тут сорвался с привязи добрый Перунов конь. И побежал он по чистому полюшку, а вслед ему поспешили боги горние. Прискакал он на ту яму глубокую, что завалил камнями и песками Скипер-зверь. Стал он ржать и плясать там, да мять копытами те песочки и разбрасывать доски, и раскалывать тяжкие камни.
– Видно, здесь и лежит братец наш! – обрадовались боги горние.
Тотчас они раскопали ту глубокую яму и разметали камешки по чисту полю. И светил им бог Сурья-Ра – Солнце Красное. А Стрибог-Ветродуй поднял тогда ветра буйные и разнёс крутожёлтые пески, а доски сжёг и разметал Велес-Огнебог.
Так боги Ирийские с помощью Бури-коня нашли тайное подземелье, где Перун спал мёртвым сном вот уже триста лет. А чтобы разбудить Перуна, его нужно было обмыть живой водой – Сурьей. И тогда они попросили волшебную птицу Гамаюн:
– Ты слетай, Гамаюн, скорее ко Рипейским горам за Восточное широкое море! Там, во горных Рипейских кряжах, на той горушке Березани ты отыщешь колодец с Сурьей медовой, что обвит хмелем дурманящим! Принеси же ты нам из кладезя воды живой!
Гамаюн принесла живой воды, и Сварожичи обмыли ею Перуна. А после напоили его Сурьей медовой. Поднесли ему первую чарочку.
Выпил Сурьи Перун и почуял, как в нём играет сила святобожья.
– Пустыми оказались слова твои, Скипер-зверь, – рёк он, приходя в себя. – Вижу я Белый Свет, хожу по Земле-матушке и гляжу на Солнышко Красное. Как же долго я спал во Сырой Земле!
И ответили ему так братья Сварожичи:
– Спать бы тебе, Перун, вечным сном, если б не мы! Принимай теперь и вторую чарку, и опять прибудет тебе силушки!
Выпил Перун вторую чарку и почуял в себе такую великую силу, что, если бы пожелал, смог бы он сдвинуть с места всю Вселенную. И тут же по колено ушёл в скалы, будто в болото зыбучее. Словно великана Святогора, перестала держать его Матушка Земля.
Тогда дали ему выпить братья третью чарочку.
– Что теперь ты чувствуешь, братец? – спросили его.
И так Перун им ответил:
– Чую, что силушка моя уменьшилась вполовину. Ровно столько её теперь, сколько надобно.
И тогда подня́лся Перун и расправил могучие плечи. Обогрело его Красное Солнце. Дождь размочил его сахарные уста. Усмехнулся Перун, подкрутил золотые усы, пышущие жаром, тряхнул серебряными кудрями и рёк Сварожичам:
– Отправляюсь я к зверю Скиперу, отплачу ему дружбу прежнюю, выручу из плена милых сестёр!
* * *
И так Перун решил отправиться в Тёмное царство к врагу своему лютому Скиперу-зверю. Испросил он благословения у матушки родной:– Государыня Лада-матушка, неблизок путь мой в чистом поле. Направляюсь я к зверю Скиперу, чтоб сразить его Мечом-молнией! Дабы родных сестёр, Живу, Марену и Лелю, выручить из лютой неволюшки!
– Ах, младой Перун, славный мой сынок! – матушка рекла. – Труден путь к Скиперу-зверю! Там и птица летучая не пролётывает, и зверь рыскучий не проры́скивает, и на быстром коне никто не проезживает!
И ещё она ему поведала, что заколо́дела та дорожка да замуравела… Там горы с горами сдвигаются, там стекаются реки с реками. И сидит там у чёрной грязи, у быстрой речки Смородины, во дремучем тёмном бору лютая птица Магур. Как закричит та птица Магур по-звериному, зашипит она по-змеиному, так все травушки-муравы уплетаются, все лазоревы цветочки осыпаются, тёмны лесушки к земле приклоняются, а кто был прежде жив, все мертвы́ лежат…
– Государыня Лада-матушка, дай же в дорогу мне благословение. Отпусти меня к зверю Скиперу! Отплачу ему за все обиды!
– Езжай, Перун, к зверю Скиперу, отплати ему за обидушки! – так рекла́ сыну Лада-матушка и дала́ ему благословение.
Бил тогда Бурю-коня Перун Громовержец плёточкой своей – да не семи шелко́в, а семи ветро́в.
Разыгрался тут под Перуном конь. С гор на горы высокие он перескакивал. И с холма на холм отлогий перемахивал. Реки и озёра хвостом расплескал, мелки реченьки копытами потоптал.
Прискакал Перун к дальнему Глухолесью, к бору дремучему и непролазному. В нём деревья сходились с деревьями, ветви тех деревьев сплетались с ветвями, а тропки лесные заросли тёрном колючим. И взмахнул он Мечом-молнией и прогремел громом над тёмными лесами:
– Вы, леса, тёмные, дремучие! Буераки, да овраги и топи! Разойдитеся да расступитеся! Дайте людям дорогу прямоезжую! А иначе я вас буду бить-топтать и рубить на мелкие щепки!
Расступились те леса, разошлись буераки. Да пропали овраги и топи, будто и не было их. И явилась там дорожка прямоезжая.
И помчался далее Перун Сварожич на Буре-коне. И прискакал он к Бурноречью, где клокотали реки бурливые.
Были те реки глубокие и широкие. Не было через те реки мостов. Не было ни броду, ни перепав, лишь камни и скалы острые по берегу крутому всюду разбросаны. Кто захочет пройти – утонет, унесётся вдаль потоком бурным.
Грянул громом Перун и рёк ре́кам быстрым:
– Ой вы, реки, бурные, неспокойные! Потеките, реки, по всей Земле, по крутым горам, да по широким долам и по тёмным дремучим лесам. Там теките, реки, где надобно, дайте людям дорогу прямоезжую!
По велению Перунову расступились те реки быстрые, потекли они там, где велено.
Поскакал Перунушка далее, и прискакал к Лютогорию дальнему. А у тех лютых гор крутые склоны безлесые, да пропастями они прорезаны глубокими.
Сотрясаются те горы лютые и извергаются лавой непрестанно. Тучами тёмными все они укутаны. Ни пройти там пешему, не проехать конному.
И рёк Перун Сварожич тем толкучим горам гласом громо́вым:
– Ой вы, горушки лютые, горы толкучие! Разойдитеся и расшатнитеся! Ну-ка, станьте-ка, горушки, по-старому! А иначе буду вас бить-крошить и раскалывать на мелкие камешки!
Тут горушки расступилися и открылась меж ними дорога прямоезжая.
Поехал грозный бог Перун той дорожкой прямоезжею. Мечом-молнией сверкая, сотрясая небо громом гремучим. С гор на горы конь перескакивал, с холма на холм перемахивал, мелки реченьки пускал промеж ног.
И прискакал Перун к Чёрной грязи, да ко той ко огненной речке Смородине, за которою и было царство Скиперово.
Не было у речки Смородины ни мосточков, ни перевозчиков…
Тут Перун стал вырывать дубы и начал строить мост через ту реченьку. Да только падают дубы во Смородинку, и там сжигает их пламя жаркое. И тогда Перун сотворил заклинание тайное, и протянулась через реченьку веточка калинова. Перешёл Перун чрез ту реченьку по шаткому мосточку Калинову.
Вдруг видит он: сидит у речки Смородины на двенадцати сырых дубах лютая птица Магур. И под птицею той дубы прогибаются, а в когтях её Рыба-кит.