Астахова Людмила Викторовна. Пригоршня вечности

   – Ах ты ж мать твою!..
   Тор поскользнулся на ступеньках. Лестница напоминала бойню. Окровавленные трупы, кровавые брызги на стенах и кусочки мозга на потолке. Все признаки того, что здесь прошла ланга.
   – Зуб даю – там внутри портал, – прошипел Малаган, звучно потянув носом пахнущий кровью воздух. – Ох, боюсь, не успеем!
 
   Если глядеть издалека и не присматриваться, то портал, построенный усилиями Арьятири, походил на большое овальное зеркало. Блестящая рама заключала в себе вместо покрытого амальгамой стекла матово-белый, чуть мерцающий туман. Ведающий сделал все по правилам, не поскупившись на сбор артефактов, необходимых для построения стабильного портала. Ноэль сполна оценил старания эльфийского волшебника. Пожалуй, даже Ар’ара не сумел бы сотворить портал лучше. Три раковины, три золотых кольца, три костяных шара, три драгоценных камня – рубин, изумруд и алмаз. Просто, изящно и красиво, как все, что делают эльфы. А главное, невероятно удобно. Мысленно Ноэль ликовал. Все его предположения целиком сбылись.
   Возле портала застыла в магическом трансе женщина в роскошном драгоценном платье, достойном королевы. Корсет сдавливал талию до кукольного размера, а к полу ниспадала широкая юбка, затканная золотыми цветами.
   Ноэль не поверил своим глазам, хотя ожидал увидеть Джасс именно здесь, возле портала. И если бы не всклокоченная шевелюра, более подходящая выхваченной из драки базарной торговке, то пленницу можно было бы принять за знатную особу, до того белым, почти прозрачным казалось ее лицо. От щек и губ полностью отхлынула кровь, придавая ей вид каменной статуи, ожившей и задышавшей только благодаря волшебству. Черными провалами горели на пол-лица огромные глаза.
   Ее сторожил огненноволосый эльф в длинной кольчуге.
   – Джа-а-а-асс!
   – Ннэлиайл! Вперед! – крикнул Арьятири, давая команду своему подручному.
   Красный схватил Джасс в охапку и сделал шаг в сторону начавшего оживать портала. Туман клубился и растекался волнами нежно-голубого света.
   И в этот момент с пальцев мессира Хиссанда, словно яркие брызги, слетели золотистые крошечные искорки и веселым, тоненько гудящим роем устремились к порталу. Они дикими осами вгрызлись в клочья «тумана», окрашивая его перламутрово-лиловым. Поначалу маленькие, пятнышки вкраплений стремительно разрастались, ширились, постепенно заполняя собой все пространство внутри рамы.
   Тем временем в комнату ворвались один за другим четверо лангеров, за ними Кенард, а следом по лестнице уже грохотали сапоги других жаждущих поучаствовать в драке.
   А портал полыхнул малиновым, и в нем по другую сторону все присутствующие в зале с изумлением увидели Ар’ару – Хозяина Сфер. Слева от Архимага в ручных оковах замер принц Яримраэн.
   – …! – громко сказал Торвардин, кратко и емко выражая коллективную мысль.
   Но на Ар’ару красноречие тангара не произвело ни малейшего впечатления. Он был спокоен, собран и настроен идти до конца.
   – Арьятири! Тратить время на обвинения в вероломстве я не буду, а перейду прямо к делу. У тебя есть то, что нужно мне. – Маг показал на Джасс. – А у меня есть то, что пригодится тебе. Познаватель и принц – вполне равноценный обмен на Воплощенную Ильимани.
   Арьятири грубо выругался, вложив в проклятие все разочарование. Мальчишка-магистр и старый хитрый волшебник сыграли на единственном недостатке стабильного портала – под влиянием магических энергий его можно было перенаправить в другое место. Что оллавернцы и проделали с блеском.
   – А для того чтобы тебе было проще сделать оконча тельный выбор, я подкреплю его парочкой достойных аргументов.
   «Аргументами» Хозяин Сфер обозвал Шаффа и Итана, которые как раз вломились в зал. В свою очередь, маги совсем не обиделись на патрона. Наоборот, на их лицах сияли довольные ухмылки людей, сделавших добротную, хоть и хлопотную работу и с чистой совестью рассчитывающих на заслуженную награду. Их радость разделяли еще две дюжины воинов Канкомарца – маленькая армия боевых магов Оллаверна.
   – Чего же ты ждешь? – полюбопытствовал Итан.
   Он, похоже, пребывал в полнейшей уверенности, что сумел загнать хитроумного ведуна в угол и заставить выполнять волю людей. Ириен напрягся, потому что, наверное, лучше всех знал повадки Арьятири. Ведающий не любил сдаваться, даже будучи припертым к стенке. И если бы речь не шла о судьбе Джасс, то Альс сполна насладился бы поражением своего давнего врага и уж точно не преминул бы добить ведуна жестокой насмешкой.
   Но, как это часто бывает, доказать людям, что эльфы не любят сдаваться, у Арьятири не получилось. Злой бог судьбы в тот день решил посмеяться над планами смертных, напомнив им отведенное богами место. Сколько лет великий борец с Тьмой – маг Вир’емар-ти-Нало, знакомый Кенарду под прозвищем Тронгарс, вынашивал свой замысел, осталось тайной, но в этом зале он оказался единственным, от кого никто ничего не ждал. Из ладони ветландского отшельника и победителя провинциальных некроманток вырвалось ядовито-зеленое пламя. Он метил в Джасс, желая избавить мир от Проклятья Ильимани. И если бы не реакция Красного, – а Ннэлиайл успел дернуть ее на себя, – женщина неминуемо превратилась бы в столб огня. Огненная струя угодила в портал, и его поглотила слепящая вспышка алого огня. Настолько сильная, что на пару мгновений в глазах померкло у всех. И, пока люди честно «ловили мотыльков», протирая залитые брызнувшими слезами глаза, те, в ком текла нелюдская кровь, с ужасом разглядели, как из пылающего всеми оттенками пурпура портала вылезает демон. Демон – найрхайр, если быть совсем точным. Тут даже Альс не смог бы ошибиться. Крушителя не спутаешь ни с кем иным, потому что таких огромных зубов и когтей не найти во всех Нижних мирах. Лохматая черная шкура, разукрашенная в разных местах застарелыми сиреневыми ожогами, и сломанный клык выдавали в нежданном госте матерого воителя Преисподней. Атака Вир’емара непредсказуемым образом открыла проход в Нижние миры.
   Оглядев прикипевшую от страха к полу многочисленную добычу, найрхайр облизнул синим языком лоснящиеся черные губы и прищурил пылающие раскаленной медью глаза, лишенные зрачка. Одним взмахом левой лапы демон отшвырнул в сторону Джасс и рыжего эльфа, так что те отлетели к стене. К счастью для обоих, удар пришелся тыльной стороной лапы, а не когтями в добрый локоть длиной. Но Джасс все равно безжизненно сползла по стене. Это было последнее, что успел отметить Альс, прежде чем демон устроил всем кровавую баню. Преисподняя радостно расхохоталась, разверзнув бездонную пасть. Закончились все разногласия, умерли амбиции и желания, увяли надежды и погас огонек веры. Проще удержать в голых руках пригоршню лавы из жерла вулкана, чем остановить демона. Маги дружно врезали по найрхайру силовой волной, давая возможность воинам перегруппироваться, разбиться на тройки и попытаться одолеть демона если не числом, то умением. Альс дрался плечом к плечу с Красным – Ннэлиайлом и с Итаном Канкомарцем. Получалось так себе. Найрхайр двигался немного медленнее сухайра, но силы в нем было втрое, а то и вчетверо больше. Когда про кого-то говорят – ловок и быстр, как демон, то, скорее всего, говорящий ни разу не видел настоящего демона в деле. Потому что те, кто видел, не смогут ничего толкового рассказать. Ибо сожраны. Удары мечей и огненных шаров Крушитель не принимал всерьез, почитая за комариные укусы, зато его броски почти всегда настигали цель. Очень скоро весь пол покрылся кусками плоти и кровью.
 
   Откровенно говоря, Кенард представлял себе подвиги несколько иначе. А о сражении с демоном так и вовсе никогда не мечтал. И уже, скорее всего, никогда не будет им грезить. Вокруг рыцаря кипел ад. Оглушительный рев демона рвал барабанные перепонки, а сердце само по себе норовило выскочить из грудной клетки, горло сводило, а разум заходился в немом вопле ужаса. Кен отскочил в сторону, спасая свой череп от удара сверху, затем плюхнулся на пузо и перекатился под ногами демона, иначе быть ветландцу расплющенным в лепешку.
   «Если выживу – стану в ноги эльфу кланяться», – пообещал себе Кен. А ведь он еще роптал на Альса, когда тот нещадно гонял его на тренировках, заставляя выделывать такие акробатические фигуры, до которых не в каждом балагане додумаются. А вот ведь! Пригодилась эльфья наука!
   Он краем глаза заметил, как женщина в роскошном платье пришла в себя и кое-как на четвереньках пытается отползти в угол зала. Встать она не могла из-за длинного шлейфа, опутавшего ей ноги до колен. Ползла женщина тихонечко, постоянно оглядываясь на бушующего демона, но все равно каким-то образом сумела привлечь к себе его внимание.
   Найрхайр, приметив лакомый кусочек, взвыл и, весь подобравшись, приготовился прыгнуть на Джасс, как кошка прыгает из засады на мышь. Вонзи демон в женщину все свои когти – от нее остались бы только кровавые тряпочки.
   Остановить Крушителя не смог бы никто. Кроме Сийгина. Мастерство не пропьешь.
   Он почти не целился, безошибочно угадав в выборе самой уязвимой цели. Округлые голые мясистые уши демона идеально подходили для мишени.
   Первая стрела уже вонзилась в ухо, ее настигли одна за другой три родные сестры по колчану, а пятая уже оттягивала тетиву. Сложно ли орку-стрелку поднять в воздух сразу пять стрел?
   Реакция Крушителя оказалась молниеносной. Он развернулся и в чудовищном прыжке вонзил зубы в левую руку орка. Жуткий хрустящий звук перегрызаемых дерева и кости смог перекрыть только дикий крик Сийгина.
   Альс тут же бросился демону на спину, вонзил под лопатку левый меч, и, держась за рукоять, как ручку, правой, свободной рукой исступленно рубил плоть Крушителя, пытаясь заставить того выпустить жертву.
   Демон кружился на месте юлой, пытаясь сбросить с себя седока, отбивался от наседающих магов, но от желания перекусить женщиной не отказывался, шаг за шагом приближаясь к намеченной жертве.
   Мэд не стал раздумывать. Некогда. Отсюда, из этого безумия, можно было сбежать только одним способом.
   «Если Арьятири и оллавернец могут менять направленность портала, то стоит и самому попробовать себя в качестве путеводителя», – лихорадочно подумал Малаган.
   Эрмидэец легко подхватил Джасс, перекинул ее через плечо, как мешок с овсом. По примеру других волшебников швырнув в портал сгусток бирюзового огня, заставил тот поменять окраску на серебристо-серую. И сиганул в это странное призрачное сияние.
   – Куда?! – взревел Шафф и размахнулся, чтобы поразить беглеца в спину молнией, но его опередил тангар.
   Глашатай Ночи порядком выдохся, в битве с демоном, а потому промедлил с возмездием. А вот тангар попался шибко прыткий. Тор уже падал в дыру распахнутого перехода, когда молния Шаффа рассыпалась на тысячу мелких огоньков, вонзившихся в портал. И тот взорвался. Взрывом снесло часть крыши, повыбивало окна, и сверху на сражающихся посыпались сломанные стропила и дождь из черепицы.
   Сам того не желая, Шафф спас положение, отрезав найрхайра от энергий Нижних миров. Демон стал слабее, медленнее и уязвимее.
   Кровь демона сожгла руки Ириена до мяса, но он не чувствовал боли. Совсем. Он рубил, кромсал и колол Крушителя не помня себя, забыв обо всем на свете кроме того, что должен остановить тварь. Не позволить исчадию вырваться на улицы Ритагона, бесчинствовать в жилых кварталах. Эльф не замечал ничего, кроме загривка найрхайра, а потому не видел, куда подевалась Джасс. Главное, что она не оказалась в пасти демона…
   – Итан! Ноэль! Ударим вместе! – закричал Глашатай Ночи, видя, что Крушитель всецело поглощен попытками сбросить с себя эльфа.
   И они ударили, выкладываясь полностью, вычерпывая силу и не щадя себя. Синие молнии выжигали найрхайру глаза, вспарывали плоть, которая тут же вскипала, но ослепленный и смертельно раненный Крушитель продолжал сражаться. Пока совместный магический удар, как гигантский нож, не срезал найрхайру голову. Демон завалился на спину, придавливая тушей Ириена. Но эльф не смог даже закричать, ломающиеся ребра и пронзительная боль входящих в легкие осколков костей не давали ему как следует вздохнуть.
   – Ирье, ты живой? – прошелестел над ухом срывающийся голос Парда.
   «Где Джасс?» – хотел спросить Ириен, но сумел лишь невнятно пробормотать:
   – Х-х-х-де Дш-ш-ш…
   Сознание погасло, и ответа он не услышал, как не увидел врывающихся в разгромленную залу солдат герцога Норольда А также не увидел, как гвардейцы хватают всех участников грандиозного побоища, не разбирая, кто маг, кто эльф, а кто орк. Приказ был прост и доступен: вязать всех, а там начальство разберется, кто прав и кто виноват.
 
   Ириен пересилил боль и с трудом сумел разлепить опухшие веки. Вокруг стояла темнота. Но испугаться, что остался незрячим, эльф не успел.
   – Ирье?
   Чуткий оньгъе сразу же отозвался на легкое шевеление друга. И зажег крошечную свечку. Теперь Ириен смог рассмотреть, что голова Парда перевязана, а правая рука распухшей колодой висит на перевязи.
   – Где мы? – беззвучно спросил одними губами Альс, отмечая, что сам он лежит на матрасе, грудь плотно обмотана полосами ткани, как всегда делают при переломах ребер, а обожженные руки покрыты толстым слоем целебной мази. Кто-то пытался ему помочь.
   – В тюремном лазарете. Уже третий день пошел.
   – Сийгин?
   – Жив. Остался без руки.
   Ириен прикрыл глаза, страшась одного – разрыдаться. Не бывает лучника без левой руки. Отстрелялся Сийгин, навсегда отстрелялся.
   – Кен?
   – Жив-здоров, в тюрьме.
   – Мэд?
   – Они с Тором исчезли… хм… вместе с Джасс. В портал скакнули. Ты не видел?
   – Нет.
   Издохшая в муках надежда подала признаки жизни. По крайней мере, Джасс не одна, а с Малаганом и Торвардином. Они ни за что не дадут ее в обиду.
   – Маги, само собой, выкрутились быстро, – пересказывал Пард события прошедших дней. – Жаль, ты не видел, как солдатики крутили руки за спиной Глашатаю Ночи и Канкомарцу и раздавали тумаков. Рожи у них были такие! Словами не описать! Арьятири тоже отмазался. А рыжий, помнишь, который Джасс держал возле портала?.. Тот, наоборот, первым делом тебе бросился на помощь. И отказался вместе с Ведуном из Ритагона драпать. Сидит сейчас на пару с нашим рыцаренком. Нас сначала в камеру бросили, но Кен крик поднял такой, что до самого герцога дошло. Явился какой-то тип с цепью на груди и велел тебя и Сийгина в лазарет волочь.
   – Советник Рувин, – пояснил Альс.
   – Твой знакомец? Хороший мужик, справедливый. Прислал для Сийгина лучшего целителя – культю как должно обработать. Тебя тоже лекари пользовали по высшему разряду.
   – Я чувствую.
   Ириен поднес к глазам и внимательно рассмотрел руки, принюхиваясь к мази. Травы подбирались с учетом расы пациента, и концентрация целебных компонентов не превышала допустимой дозы. Лекарей ритагонского герцога можно было узнать даже по таким тонкостям, как непременное исключение из состава снадобья пчелиного прополиса. Который всегда содержался в мазях, предназначенных людям.
   – В чем нас обвиняют? – поинтересовался эльф.
   – А хрен его знает! – пожал плечами оньгъе. – Но виселицей пока не грозили.
   – Уже кое-что, – через силу улыбнулся Ириен.
   – Только боюсь, что на нас спишут и демона, и разрушения – словом, всех собак повесят.
   – Поглядим, – уклончиво молвил Альс.
   – Сволочи! – Пард, конечно, имел в виду Оллаверн. – Интересно, сколько они уже Яримраэна в плену держат? Как мы теперь его будем вызволять?
   В милосердие владыки Фэйра Ириен не верил, так же как и не рассчитывал на отцовскую слепую любовь Иланда. Не имеет права владыка поступать как отец, даже в отношении родного сына. Скорее всего, гнев его вызовет то неуважение, которое Оллаверн проявил к королевской крови Пламенного Дома. И сомнительно, чтобы Ар’ара не пошел навстречу Фэйру, невзирая на подлые штучки Арьятири. Ириен отгородился от боли своего истерзанного тела, мысль его неустанно трудилась, тасуя туда-сюда различные варианты будущего. Некогда страдать, да и незачем. Боль – всего лишь боль, и мужчине пристало терпеть ее столько, сколько потребуется. Разве нет? Сийгин, тот даже во сне не издал ни стона.
   – Пард?.. – вдруг вспомнил Ириен.
   – Чего тебе? Воды дать?
   – Нет. Что стало с Вир’емаром? Магистры его тоже откупили?
   Оньгъе сдавленно фыркнул:
   – Ага. Сделают из его задницы чучело.
   – Что так?
   – Так голову демон до самой жопы сжевал!.. Эй! Ты осторожнее!.. Психованный ты, Альс!
   Смеяться, особенно ржать, когда у тебя сломаны почти все ребра, не просто больно, а очень, очень больно. Ириен корчился, но остановиться не мог.
 
   А утром случилось самое удивительное и невероятное, о чем ни Пард, ни Ириен не загадывали вовсе. В тесную камеру с густо зарешеченными окнами с первыми лучами солнца ворвался Драйк Дэнис.
   – Вы свободны! – торжественно объявил он с порога, сияя лучезарной улыбкой совершенно счастливого человека.
   – В каком смысле? – не поверил Пард. – А Кенард? А рыжий?
   – Все! Его светлость подписали нужные бумаги и с вас, господа, сняты все обвинения! Сделать это было гораздо сложнее, чем в Орфиранге, все-таки провинция она и есть провинция, но я уж постарался, – радовался сын Далмэди как ребенок, получивший заветный подарок к Арамидилю.
   – А в чем же нас обвиняли? – полюбопытствовал Альс, пытаясь приподняться со своего ложа.
   – В демонопоклонничестве, разорении домовладения, бунте и неповиновении властям.
   – И все?! – притворно изумился оньгъе. – Да, ты и в самом деле силен, парень! За такие художества полагается посажение на кол. А ты, выходит, наши задницы спас?
   – Получается, – зарделся Драйк.
   – Низкий тебе поклон, – прошипел из своего угла известково-бледный орк.
   – Низкий поклон тебе и лорду Далмэди, – спокойно сказал Ириен. – Вернешься в Орфиранг – передашь от меня слова благодарности.
   Ожидавший гораздо большего восторга и искреннего признания Драйк сначала обиделся, потом расстроился, но, немного поразмыслив, решил, что в полной мере оценить его подвиг эльфу мешают раны. Альс выглядел так, будто демон его тщательно прожевал да выплюнул. Про орка вообще разговор отдельный. Все знают, орки – твари неблагодарные и не умеющие ценить проявленное к ним добро. Оньгъе же человек по природе своей грубый и неотесанный. Где ему знать о тонкостях, принятых в обществе?
   – Вы можете идти прямо сейчас, – заверил он бывших узников.
   И они поспешили воспользоваться случаем… можно так сказать. Альса-то все равно пришлось нести.
 
   Разлеживаться, дожидаясь, пока его ребра зарастут сами собой, а ожоги затянутся, Ириен не стал. Даже лишнее шестидневье казалось эльфу слишком большим сроком. Буквально изнасиловав собственное тело, он принудил его восстанавливаться втрое быстрее, чем задумано эльфьей природой. Результат вышел чудовищный, и Альс походил на восставшего из гроба мертвеца. Там, где не хватало своих сил и знаний, приходилось платить золотом. Качественные исцеляющие чары для себя, Парда и Сийгина обошлись недешево. Но руку орку не смог бы вернуть даже самый могущественный маг-лекарь.
   – Не помощник я тебе более, Ирье, – спокойно сказал Сийгин, с честью и не ропща принимая свою судьбу.
   – Моя вина.
   – Не тебе решать, эльф, – жестко ответствовал орк. – И не мне. Ты бы сделал то же самое для меня. Я знаю.
   Прав был орк-эш, прав и честен с собой и с Ириеном. Они все сделали даже больше, чем это было в силах лангеров. Никто не вправе требовать от друзей такой жертвы. И сколько бы ни петушился Пард, порываясь снова составить компанию другу, но и он понимал, что и сам загнется в дороге, и Альса свяжет по рукам своей немощью. Чары чарами, заклинания – дело хорошее, но для того чтобы колдовство превратилось в естество, потребно время, и время немалое. Познаватель плюет на законы, но на то он и Познаватель.
   Сийгин нуждался в помощи, Парду требовалось отлежаться. Ириен оставил лангеров на Кена.
   – Я верю, ты не подведешь, Кенард Эртэ, – сказал эльф. – Позаботься о моих друзьях.
   – Все сделаю, – твердо обещал ветландец. – Не тревожься, мастер Альс.
   Эльф обнял его за плечи. Не как мальчишку. Как мужчину. Своего. Равного.
   Оставалось только правильно распорядиться нажитой в Ритагоне собственностью. Раз уж полюбился вечному бродяге-оньгъе славный город Ритагон, так пусть будет у него здесь свой дом, чтобы достойно встретить старость. К законнику стояла небольшая унылая очередь, но, увидев перекошенную, разукрашенную кровоподтеками и ожогами рожу эльфа, клиенты поспешили сделать вид, что собрались здесь без всякой цели. Не понадобилось ни просить, ни грозить. Чиновник и сам чуть не сбежал от посетителя в окошко, но был аккуратненько пойман Альсом за полу кафтана и возвращен на рабочее место. И пока законник старательно скрипел перышком по гербовой бумаге, от Ириена требовалось найти свидетеля, готового подписать дарственную. Как назло, найти желающего оказалось самым сложным. От эльфа шарахались, как от прокаженного, и он уже почти отчаялся найти отважного храбреца среди ритагонцев, когда Турайф – богиня встреч и разлук послала ему Ноэля Хиссанда.
   Маг стоял в тени мугра, опершись плечом о ствол. Тень, отбрасываемая листвой на его лицо, легонько шевелилась. Ириен не знал, насколько сильно досталось чародею в сражении с демоном, но выглядел тот свежим и отдохнувшим, одет был в новенький, с иголочки, колет, а на поясе в отделанных серебром ножнах висел меч. К нему Ноэль подобрал пояс на заклепках. Красиво и практично. И демонстративно.
   Ириен скользнул по фигуре волшебника равнодушным взглядом. Пусть стоит хоть до сошествия Антипода. Улица – место общественное, каждый волен стоять где пожелает.
   – Я хочу с тобой поговорить.
   Альс раздраженно дернул плечом.
   – Это важно.
   – Кому важно? – сварливо спросил Ириен.
   – Тебе. Мне. Ей.
   – Я занят…
   Эльф отчаянно жаждал нахамить волшебнику, но вовремя сдержался. Его посетила причудливая мысль.
   – Поговорить хочешь? – прищурился он. – Изволь. Но сначала ты засвидетельствуешь дарственную. Раз ты тут – будешь свидетелем.
   Законник, завидев эльфа в компании с чародеем, едва не помер от удара.
   – П-п-прошу, г-г-господа! Из-з-з-звольте ознакомиться с составленным документом.
   Бегло пробежав по каллиграфическому тексту глазами, Ириен кивнул и передал свиток Ноэлю.
   – Ты не собираешься возвращаться? – спросил тот, вчитываясь в суть дарения.
   – Там видно будет, – уклонился от ответа эльф.
   – На что ты рассчитываешь? Шафф безошибочно вычислил, где они выпали из портала. Она должна уже быть в Оллаверне.
   – Тебе какое дело до того, на что я рассчитываю?
   Мужчины встретились недружелюбными взглядами.
   – Ты подписывай, подписывай давай. Мне некогда, – прервал Ириен затянувшееся молчание.
   – Торопыга! – пробурчал Ноэль, ставя в правом нижнем уголке сложную завитушку. – Сколько времени требуется чистокровному эльфу, чтобы научиться смотреть правде в глаза?
   – Решил меня наставить на путь истинный? Ну-ну!
   – Нет. Я лишь взываю к голосу рассудка. Который, я верю, есть даже у такого существа, как ты.
   «Ко мне, стал быть!» – обрадовался кто-то до боли знакомый.
   «Сиди и не гавкай!»
   – Считай, что воззвал. Дальше?
   Эльф подписывался полным своим именем, и оно едва уместилось в отведенном для этого месте документа. «Выпендриваешься, красавчик!»
   – Ты своей маниакальной настойчивостью способен только навредить кому угодно. Но я не позволю тебе усугубить положение Джасс. Оно и без того шаткое и сложное. Если правда то, что в Ятсоуне жрицы соверши ли подмену…
   – Это – правда, – отрезал Ириен.
   – Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы с Джасс не случилось ничего… фатального.
   – Чтобы Ар’ара в паре с Шаффом ее не развоплотили, ты хотел сказать, – вымученно ухмыльнулся эльф.
   – Прямолинейность – отнюдь не добродетель. Я сейчас могу сделать для нее больше, чем ты. Поэтому остановись. Не досаждай Хозяину Сфер. Не мешай мне.
   Альс вскинул на чародея прозрачный непроницаемый взгляд.
   – Ты предлагаешь мне отречься от Джасс? Предоставить Оллаверну решать, жить ей или нет? Если это так, то ты – сумасшедший, Хиссанд.
   «Отлично сказано! Враг посрамлен и бежит!»
   – Ты не понимаешь, эльф. Сейчас ее спасение – я. Я дам ей все. Абсолютно все, что только может пожелать женщина… спокойствие, достойную жизнь, заботу и поддержку, понимание.
   Ириен продолжал хамски скалиться. Зрелище, откровенно говоря, мерзкое для любого нормального человека.
   – Она была со мной. Да! Именно так, как ты подумал. И не возражала, когда я ее… – в запале заявил Ноэль.
   «Ну а кто бы возражал? Альс, детка, ты бы возражал? Заставь его снять штаны, любовничек! Не исключено, что кое-что… хи-хи… у него гораздо больше».
   «…, сволочь!»
   Впервые за последние сто лет Альс был совершенно согласен со своим внутренним голосом.
   «Все же я на редкость похабная, бессердечная и грубая скотина», – сказал он себе.
   – Если ты хотел спровоцировать меня на поединок, чтобы попытаться избавиться от моей навязчивой особы, то следовало так прямо и сказать. Мол, выходи драться, как мужчина, выбирай оружие и только смерть остановит наш бой. Я цитирую «Каноны единобория» по памяти и не ручаюсь за точность. Даже если бы Джасс не вылазила из чужих постелей последние три года… Это ничего не меняет. Ничего. Тебе понятно?