степени прозрачности, что, кажется, мельчайшие детали звучат у вас в голове.
Собственно звук инструментов не изменен. В этом смысле, это hi-fi-опыт
нулевой степени".
И заключительная часть нашего технического
словоблудия. Исполнение, представленное на CD, как и на большинстве альбомов
Заппы, является компоновкой "лучших исполнений" с разных концертов, составленной
самим автором. Крислу: "Фрэнк дал нам возможность бережно подредактировать
запись. Поэтому вы не ощущаете смены обстановок".
Сама желтая акула (пол был установлен
Мелих-Цебхаузером явно как мужской) появлялась только в начале каждого
концерта, "проплывая" по сцене в руках менеджера. Сегодня она горделиво
определена в его доме и ожидает своего возвращения на сцену, если только
проекту суждено будет состояться на Западе. (В этом случае, Мелих-Цебхаузер
предлагает, в соответствии с отречением Заппы от обладателя прославившегося
имени, использовать немецкий его аналог - "Der Gelbe Hai".)
И еще кое-что из рыбьей жизни. Это
оркестровое приключение Заппы еще не завершилось. Похоже, что художник
Beam, создатель акулы, прознал о том, что тварь перебралась в Германию
и изменила имя. Больше того, он был очень обрадован тем, что один из его
дарственной пары добился такого сказочного успеха: "Это как раз то, чем
я занимаюсь - сведением совершенно несовместимых предметов, что бы добиться
элемента неожиданности. "The Yellow Shark" получилась - то, что надо".
Да, действительно, рядом с камином
в повале Заппы обитает еще одно морское животное тех же размеров и форм,
что и желтая акула, только, как холестерином, покрытая черно-белым мехом.
Beam назвал его "Акуло-корова". "Посмотрим, что получится из этого" - говорит
он.
Являются ли пьесы, исполненные на концертах
"Yellow Shark" отдельными произведениями или же, де-факто, это уже сюита?
Бесспорно, Заппа не видел их сюитой
(устоявшиеся музыкальные формы - не для его художественных начинаний).
Возможно Andreas Molich-Zebhauzer, менеджер "Ensemble Modern" изложит свои
мысли по этому поводу:
"Без сомнения, каждая из представленных
пьес может рассматриваться отдельно, нет проблем. К тому же разные части
представления были написаны в разные периоды его творчества Фрэнка. Поэтому
мы не можем назвать это сюитой 1992 года. Порядок и структура пьес менялись
даже за неделю до выступлений (как и до выпуска CD). Но как бы то ни было,
это сюита!
Rip Rense
Предлагаем вам комментарии к Заппы
и дирижера Петера Рюнделя к каждой пьесе. (Рюндель просил учесть, что английский
язык для него - не родной.)
"Dog Breath Variations" ("Дыхание собаки"
(вариации))
"Uncle Meat" ("Дядька-мясо")
FZ: Эта композиция ("Dog/Meat") была
впервые исполнена в 1977-м году на концерте в лос-анжелесском Royce Hall
группой из сорока музыкантов (The Abnuceals Emmukha Electric Symphony Orchestra).
Спустя пару лет меня попросили переписать ее для Голландского Ансамбля
Духовых Инструментов, состоящего из двадцати с чем-то участников. Настоящее
изложение - переоркестрованная Али Аскином версия 1983-го года.
PR: Прекрасное прочтение старой пьесы.
Что мне особенно понравилось еще при первом прослушивании, это напоминание
о Стравинском с его беспорядочными узорами. При этом мелодия очень и очень
"запповская". Интересно было бы послушать ее, имей она слова (Rundel не
знал, что в Dog Breath есть слова). Вы редко ощущаете повествовательную
способность его музыки, даже когда в ней нет текста. А ведь музыка рассказывает
так много!
"Outrage At Valdez" ("Произвол у Вальдеза")
FZ: Это музыкальная тема к документальному
фильму о разливе нефти на Аляске, учиненном Exxon Valdez. Там она звучит
всего пятьдесят секунд. Это полная версия.
PR: Мы очень старательно работали над
этой пьесой. Это одна из тех пьес, которые обладают простой структурой
- что-то вроде песни или, даже баллады. В основе своей, это просто мелодия
с незатейливым сопровождением, но мелодия напоминающая запечатленную в
нотах импровизацию (мелодия повествовательного типа). Но нам пришлось старательно
поработать над очень сложной ритмической основой. Это было бы не так трудно
в случае с одним солистом, ведущим основную линию. Но здесь было множество
двойных унисонов в исполнении разных инструментов. Я надеюсь, мы своего
добились. Пьеса говорит сама за себя. Характер мелодии (есть ли в английском
это слово?) - меланхоличный.
"Times Beach II"
FZ: "Time's Beach" была написана по
заказу Aspen Wind Quintet в пяти частях, одна из которых была совершенно
"неиграема". Премьера состоялась в 1985 году, но эту часть с тех пор никто
так сыграть и не смог. Название имеет отношение к нашему особенному токсичному
городку - ну вы знаете - Time's Beach, месту первой серьезного экологического
бедствия в США, когда все жители были эвакуированы из-за угрозы поражения
диоксином.
PR: Пьеса начинается чисто по-варезовски.
Она заметно обогатила наш опыт. Когда мы впервые попытались ее сыграть,
то она показалась нам чем-то очень и очень модерново-абстрактным. Мы не
понимали ее и не знали, как ее играть. Кроме того, она была поздно включена
в программу. Остальной материал был уже готов, но нам необходимо было что-то
еще. Музыканты возражали против нее. Тогда Фрэнк очень доходчиво объяснил,
как ее играть. В ней нет динамики, нет артикуляции - просто ноты. Фрэнк
напел нам отдельные фразы. И вдруг она ожила и наполнилась характером.
Она больше не была отвлеченной.
"III Revised" (Третья часть, пересмотренное
и исправленное издание)
FZ: Это часть струнного квартета "None
of the Above", написанного по заказу Kronos Quartet. В нашем случае квартет
был переаранжирован в квинтет. Таким образом, мы нашли работенку для контрабасиста,
что бы не сидел, сложа руки, когда другие ребята наяривают. "None of the
Above" в целом, также теперь включает контрабас.
PR: Я очень ее люблю. Она какая-то
необузданная. Это одна из немногих вещей, в которых невозможно уловить
ритм и размер. В музыке Фрэнка это большая редкость. А эта вещь наиболее
радикальна в этом смысле.
"The Girl In The Magnesium Dress" ("Девушка
в магнезиальном одеянии")
FZ: Это одна из синклавирных пьес с
альбома Буле. Я не был уверен в том, что человек сможет когда-нибудь сыграть
ее. Но почему бы не дать ребятам шанс? И мы ее распечатали.
all Files Ninets
PR: Это одна из самых любимых моих
вещей. Она очень и очень красива. Я влюбился в нее с первого взгляда. После
первой или второй репетиции мы, даже, слегка повздорили с Фрэнком. Он утверждал,
что сыграть ее невозможно. Но музыканты заявили: "Нам пьеса нравится, и
мы хотим ее играть. Дай нам поработать и тогда посмотришь". Я счастлив,
что она вошла в программу. Инструментовка осталась булезовской. Я просто
балдею от ее полифонии. Мелодическая фразировка - не из области современной
музыки. Она джазовая или роковая. Хотя мы с Фрэнком изрядно ее подправили,
мне все еще кажется, что она сложна как для исполнения, так и для прослушивания.
"Be-Bop Tango"
FZ: Этот стандарт хорошо знаком определенной
части слушателей. Почему бы не предложить ей классическую обработку.
PR: В середине вещи музыканты пытаются
играть в манере джазовых диалогов. Фрэнк предложил нам мысленно перенестись
в ресторан, где пианино играет под разговоры и смех публики. Было очень
весело.
"Ruth Is Sleeping" ("Рут спит")
FZ: Это моя первая синклавирная пьеса.
Когда я купил эту машину, единственное, что я о ней знал, так это то, что
у нее куча возможностей. Но я совершенно не знал, с какой стороны к ней
подойти. Тогда я нанял парня, продавшего мне ее (Steve DiFuria). Первые
месяцы его работа заключалась в том, чтобы сидеть перед экраном, в то время
как я указывал ему какие ноты набирать. Мы, как отмороженные, часами пялились
в этот серый экран. Для него это была сущая нервотрепка, пока однажды его
не прорвало: "Слушай, бери стул и смотри, как все это легко". Он показал
мне несколько клавиш, на которые нужно нажимать, и уломал меня осилить
машину. В один из дней я, наконец, врубился, как работать с машиной и как
загонять в нее музыку. Тут уж я отвел душу и с неистовством принялся всаживать
в нее все, что ни подвернется. Первые вещи были сработаны именно таким
образом. Они датированы 82-м - 83-м годом. Так продолжалось несколько лет,
пока не изобрели Roland Digital Piano. Этот аппарат способен выдавать звук
рояля, чего не может синклавир.
Настоящая версия написана для фортепиано,
но очень и очень сложна. У меня есть версия для фортепианного дуэта. Она
попроще, но все равно сложна. Али выбрал первую и, поскольку он пианист,
разработал для пальцев комбинации, позволяющие исполнять ее дуэтом. Пианисты
Herman Kretzchmar и Ueli Wiget их осилили. Я не считаю, что данное исполнение
совершенно, но, учитывая, что на работу им было отведено всего две недели,
звучит совсем неплохо.
Название отсылает нас к 73-му году.
В тот час, когда я проводил инструктаж во время репетиции, Ruth Underwood
скрутилась калачиком и уснула под маримбой.
P.R.: Эта пьеса также одна из самых
любимых. По своей текстуре она похожа на "The Girl In The Magnesium Dress".
По-моему, они сестры. Очень сложная полифония, но в остальном они просты
(ритм, гармония и прекрасная мелодия). Они интересны ритмически. "Ruth
Is Sleeping" относится к комплексному типу.
"None Of The Above" ("Ничто и вышеуказанного")
F.Z.: Я выбрал это название, потому
что чувствовал, что пьеса не соответствует принятым формам струнного квартета
или квинтета (см. "III Revised).
P.R.: Нам пришлось изрядно потрудиться,
что бы придать ей блеск. Когда мы только разучивали партитуры, Фрэнк часто
нам говорил: "Вы же классические музыканты, вот и играйте по нотам, не
более". А тут он говорит: "А теперь стильните-ка ее". Эти слова были необычны
для наших ушей. Ребята постарались, и получилось мило. Присутствует необычная
артикуляция и техника. Послушайте, к примеру, все эти sul ponicello при
переходах.
Иногда мы не понимали запповских оборотов
типа: "положить на это глаз". Я думаю, это подразумевало придать музыке
некую ироничность. А "стильнуть" - значит привнести свой опыт работы в
области современной музыки. Наделить ее характером.
"Pentagon Afternoon" ("Полдень в Пентагоне")
F.Z. (посмеиваясь): Это поэма настроения.
Вам лишь необходимо представить себе этих посредников смерти, заседающих
в полдень за столом и решающих, что бы им такое взорвать, кого бы им поработить,
и что для этого использовать. В конце слышны выстрелы, напоминающие дешевые
"лазерные" боевики. Это ансамбль на сцене расстреливает струнный квинтет.
Последние оползают по спинкам своих стульев.
P.R.: Это часть крупного произведения,
над которым мы довольно долго работали. Но заключительная часть его была
отброшена, за исключением некоторых театральных эффектов, типа занятия
расстрелом.
"Questi Cazzi Di Piccione"
F.Z.: Это значит "Эти долбаные голуби".
Если вы не бывали в Венеции, то представьте себе, что вместо деревьев,
там стаи голубей, оставляющих повсюду продукты своей жизнедеятельности.
Это, по-моему, одна из причин, по которой город погружается в море.
Что касается ударных звуков струнных,
это их собственное изобретение. Когда они разучивали пьесу, им было очень
трудно считать такты и держать размер. Тогда кто-то из ребят сказал: "Давайте
отбивать ритм смычками между своими партиями" (репетиции происходили без
дирижера). Когда я это услышал, то попросил их оставить все в таком виде.
Можете представить себе всех этих голубей.
Пьеса исполнялась без дирижера.
"Times Beach III"
P.R.: Совершенно новая сторона музыки
Фрэнка. Она необычно грустна. Большая редкость в его музыке.
"Food Gathering In Post-Industrial
America" (Скопление пищи в постиндустриальной Америке")
F.Z.: Дебют альтистки Hilary Sturt
в качестве актрисы. Она не на шутку разволновалась тогда. Текст не очень
длинный, но она боялась, что забудет его на сцене. Она составила шпаргалку
и когда выходила на сцену и разворачивала ее, то, как бы изображала декламатора.
Я нашел ее голос идеальным для этой цели. Когда она подходит к "tritium-enriched
sewage" слышен какой-то журчащий звук. Это Catherine Milliken, австралийская
горнистка погружает Didgeridoo в плевательницу, наполненную водой с плавающим
на поверхности вермикулитом (что-то вроде гумусового удобрения). На самом
деле вермикулит особо на звучание не влияет, но весьма эффектен в объективе
телекамеры, "наезжающей" на эту коричневую пенистую субстанцию, когда Кэти
настойчиво трубит в плевательницу своим инструментом.
Затем мы слышим марш под названием
"Narhalla Marsch". Это народная музыка, исполняемая во время ежегодного
немецкого карнавала. Часть, звучащая как "Да-Дааа, Да-Дааа, Да-Дааа" называется
"Tusch". Ему предназначено привести захмелевших немцев в состояние готовности
смеяться после любой глупой фразы церемониймейстера. Вот почему перкуссионист
Rainer Romer командует "Здесь смеяться!". Romer произносит это на диалекте,
употребляемом на Карнавале.
P.R.: Нам лишь раз удалось сыграть
эту вещь на сцене под управлением Фрэнка. В день концерта мы еще работали
над ней! К сожалению Фрэнк должен был улетать. Я уверен, он что-то хотел
в ней изменить. Здесь дирижирует Фрэнк. Он объявил ее как "кусок дерьма".
В известном смысле это и есть "кусок дерьма".
"Welcome To The United States" ("Добро
пожаловать в Соединенные Штаты")
F.Z.: Когда я увидел таможенную анкету,
которую должен заполнять прибывающий в США, я не поверил своим глазам.
Как можно ожидать честных ответов на такие идиотские вопросы? Для меня,
классическим примером правительственной глупости является то, что подобные
документы существуют и то, что людей принуждают их заполнять. И этим занимается
гигантская государственная машина. Идиотизм! Поскольку ансамбль состоял,
в основном, из немцев, я понял, что всем им пришлось заполнять эту анкету.
Я думаю, это было для них унизительно.
"A Pound For A Brown On The Bus" ("Фунт
за коричневое в автобусе")
"Exercise #4" ("Упражнение No4")
F.Z.: Мелодия "A Pound For A Brown
On The Bus" была написана в году 57-м - 58-м для струнного квартета. Тогда
я только окончил среднюю школу. Это одна из самых старых пьес, исполнявшаяся
почти каждым моим гастрольным составом в различных прочтениях.
"Exercise #4", встроенная сюда по типу
попурри, как и "A Pound For A Brown On The Bus" - с альбома "Uncle Meat".
Написана она была еще в 62-м.
Название "A Pound For A Brown On The
Bus" возникло при заключении пари во время первых европейских гастролей.
Когда мы прибыли в Англию один участник группы поспорил на фунт стерлингов
с другим участником группы, что тот не сможет "облегчится коричневым" прямо
из автобуса по пути в Лондон.
P.R.: Она звучит как комедийная музыка
в стиле Курта Вайля, но интересна своей сложностью. Мелодия проста, но
построение утонченно. В нем нет повторений.
"Get Whitey" ("Возьми-ка белые")
F.Z.: Первая версия этой пьесы "Whitey"
, была написана только для белых клавиш. Но эта версия более хроматическая.
P.R.: Это одна из так называемых простых
пьес. Но мелодическая структура ее очень и очень сложна. Пьеса прекрасна
не только своим мелодическим построениями и сплетениями, но и гармонией.
"G-Spot Tornado" ("Смерч из тысячедолларовых
купюр")
F.Z.: Как-то я зашел на репетицию,
когда ребята пытались попробовать ее сыграть. Это синклавирная пьеса из
альбома "Jazz From Hell". Она им чем-то понравилась, и они попросили меня
сделать оркестровку. Я сделал распечатку и отдал ее Али на оркестровку.
Остальное - история.
P.R.: Мне нечего сказать. Я ее люблю.
Потрясающая вещь.
1994
Выпуск альбома "CIVILIZATION, PHASE
III" (double CD set)
В 1967-м году мы провели около четырех
месяцев в нью-йоркской Apostolic Studios, записывая "Uncle Meat", "We're
Only In It For The Money", "Ruben & The Jets" и "Lumpy Gravy". Однажды
я решил засунуть парочку U-87 в рояль, окутать их плотной тканью, зафиксировать
педаль долгого звука и предложить кому-нибудь из болтавшихся в студии засунуть
внутрь голову и поразлагольствовать праздно на вольную темы, которые я
мог бы им предложить по операторскому переговорному устройству.
Так продолжалось несколько дней и отразилось
в километрах пленки, большей частью невостребованных. Вызвались на опыт
Spider Barbour - лидер рок-группы "Chrysalys", которая тогда записывалась
в Apostolic, All-Night John - директор студии, Gilly Towney - сестра владельца
студии, Monica - чтец, Roy Estrada - участник Mothers Of Invention, Motorhead
Sherwood - участник Mothers Of Invention, Luis Cuneo - парень, посещавший
наши выступления и ржавший, как индюк-шизофреник и еще несколько человек.
Некоторые из записанных бесед, основательно
отредактированные, нашли свое место в "Lumpy Gravy". Остальные - десятилетиями
провалялись в завале среди других магнитофонных пленок в ожидании того
благословенного дня, когда уровень электроакустической науки позволит их
восстановить.
В "Lumpy Gravy" диалоги перемежались
со звуковыми эффектами, электронной текстурой и короткими оркестровыми
пьесами. Это была двухдорожечная запись, составленная с помощью лезвия
(этот процесс занял девять месяцев).
Поскольку все диалоги были записаны,
выражаясь словами модифицированной собаки Эвелин* "в панхроматическом
резонансе и других высоких сферах", не всегда оказалось возможным отредактировать
записи до уровня их различимости на слух. Это ограничило мои возможности
рамками видимости беседы целых групп персонажей, записанных в разные дни.
В итоге в неопределенный сценарий, были внесены роли свинок и пони, угрожающих
обитателям большого пианино.
В "Civilization, Phase III" мы обнаружили
еще несколько ключей к разгадке внутрирояльной жизни и заметили, что внешнее
зло стало еще сквернее с тех пор, как мы с ним столкнулись впервые. Много
материала было получено из синклавирных секвенций (вся музыка первого акта).
Во втором акте синклавиру отводится 70%, а живому исполнению - 30%. Здесь
же появляется новое поколение пианоидов.
Новые обитатели (моя дочь Moon Unit,
актер Michael Rappaport, музыкальный советник при подготовке альбома "Yellow
Shark" Ali N. Askin, помощник по компьютерам Todd Yvega и вся медная группа
The Ensemble Modern) были записаны в Bosendorfer Imperial at UMRK летом
1991 года. К этому времени цифровая технология разрешила упомянутые выше
затруднения, что позволило объединить фантазию разных поколений.
СЦЕНАРИЙ
"Civilization, Phase III" это опера-пантомима
с хореографически облагороженной физической активностью (проявленной в
танцах или других, не поддающихся объяснению формах социофизических связей).
Сюжет строится на периодически сменяемых
взятых наобум словах, фразах и понятиях, таких как: "моторы", "свиньи",
"пони", "темная вода", "национализм", "дым", "музыка", "пиво", "формы изоляции
от общества" и др.
Все голоса и музыка предварительно
записаны. Кроме того, световое оформление и декорации могут быть оцифрованы
с последующим их встроением в мастер-копию и автоматизированы.
Все персонажи - в необычно больших
масках, перчатках и ботинках. Они обитают в рояле, изображенном в виде
расположенных по диагонали тросов и кабелей различной толщины, раскрашенных
под струны, резонаторов и молоточков, стилизованных по канонам кубизма
и пространства деки, окруженной черного дерева обрамлением.
Декорации подвижные и изменяющие свою
форму по ходу беседы, которую, средствами пантомимы, ведут обитатели различных
частей рояля. Над роялем расположен древний мегафон, позволяющий Фрэнку
Заппе характеризовать персонажи и периодически обращаться к ним.
Рояль окружают передвижные экраны,
демонстрирующие разнообразные угрозы, исходящие от вселенной и заставляющие
жителей искать убежище в различных частях этой громадной шарманки. Именно
там и совершаются танцы.
"Однажды на концерте Френк Заппа
сказал приблизительно следующее (цитирую по памяти, но за память ручаюсь):
"У меня есть информация для всех симпатичных людей в мире. Вы там где-то
находитесь, и вы считаете, что вы такие симпатичные и милые. Так знайте,
что нас, страшных козлищ, здесь гораздо больше! Поэтому, будьте осторожны".
Кем же был человек, который позволял
себе совмещать подобные высказывания с выдвижением своей кандидатуры на
пост Президента США? Из библиографических источников в виде народной молвы
и некоторых печатных изданий достоверно известно следующее.
Френк Заппа - авангардный, рок-поп-доо-воп-,
джазовый и классический музыкант, выпустивший за свою почти 30-летнюю карьеру
более 50-ти альбомов, политический деятель, гуру, борец с глупостью во
всех ее проявлениях, антрепренер и генератор кардинальных идей в самых
различных областях. Гений во всех отношениях. Он, пожалуй, был нашим единственным
современником (наряду с Джоном Кейлом), который может по праву претендовать
на титул национального героя Америки. О нем были написаны десятки книг
и его многочисленные биографии раскупались миллионными тиражами.
За свою жизнь этот коренной и неисправимый
калифорниец успел неоднократно побывать в России, хотя начало знакомства
Заппы со славянскими народами началось еще в 60-х, после появления песни
"Plastic People", ставшей отцом, матерью и повивальной бабкой чешской культовой
музыкальной группы под тем же названием и даже диссидентского движения
за права человека. Позднее Вацлав Гавел предлагал Заппе стать специальным
послом Чехословакии по торговле, культуре и туризму на Западе. Когда Заппа
впервые приехал в Москву в 89-м, он познакомился с известным столичным
художником Юрием Балашовым, которому несколько позже довелось оформить
последний альбом музыканта "Civilization Phaze 3". Они встретились в Зеленом
театре Стаса Намина, в помещении напротив сцены, где тогда находилась Юрина
мастерская. Мастерская была уставлена и увешана детскими резиновыми игрушками
в стиле невинного кича, и в ней бегало, сидело и спало несколько кошек.
Сам Заппа очень любил этих культовых животных древнего Египта. С самого
начала у двух экспериментаторов сложились прекрасные отношения и с тех
пор Заппа стал приезжать к художнику сразу же после приземления в Шереметьево.
Вообще Заппа был одним из любимых музыкантов Балашова еще с начала 70-х.
Особенно "торкали" художника (простите жаргон) гитарные соло с пластинки
"Joe`s Garage", которая замечательно слушалась при свечах. В первый приезд
Заппа заказал Юре нарисовать этикетку для питьевой воды "Why Not", которую
он намеревался выпускать в рамках одноименного совместного российско-американского
предприятия. Идея заключалась в том, чтобы дать возможность прогрессивным
русским идеям и продуктам проникнуть на западный рынок. Вскоре этикетка
была изготовлена, а сам проект "Why Not" пришлось, увы, закрыть, потому
что в 90-м году у Заппы был обнаружен рак и доктора давали ему жить всего
несколько месяцев. Узнав об этом, музыкант решил отказаться от всех нетворческих
видов деятельности.
Юрий неоднократно бывал в лос-анжелесском
доме музыканта. Заппа с семьей (женой Gail, сыновьями Ahmet и Dweezil,
а также дочерьми Moon и Diva) жил на голивудских холмах, в спокойном и
расслабленном районе на улице Mulholland Drive. Дом был большим и с массой
пристроек. Внизу его находилась кухня под чисто запповским названием "Unity
Muffin Research Kitchen" (в свободном переводе что-то типа Кухня Объединенных
Сдобно-Булочных Исследований). Здесь Заппа записывал многие свои вещи.
В то время он редко играл на гитаре, объясняя это отсутствием мотивации,
а работал на Synclavier 9600, комбинирующем клавиши и сэмплирующий компьютер.
Он старался как можно больше времени проводить в студии, потому что болезнь
и так отнимала у него слишком много сил. Обычно он вставал в 6.30 утра
и работал один до тех пор, пока в 9.30 не приходили остальные участники
сессии. Если Заппа чувствовал себя хорошо, то его рабочий день длился 12
часов, он уже далеко не часто оставался посидеть с музыкантами и друзьями
после работы, что очень любил делать ранее. Весной 92-го года Заппа пригласил
Юрия к себе и попросил его сделать обложку для нового альбома. Юрий прослушал
музыку, и Заппа предложил ему сделать оформление в стиле а-ля Босх. Юра
вернулся домой, где "высканировал" и нарисовал приблизительно следующее:
человек плывет на лодке по разрушенным и затопленным улицам апокалипсического
Лос-Анджелеса. Для временной привязки можно напомнить, что именно в то
время в Лос-Анджелесе происходили весьма активные волнения, грабежи и поджоги,
приведшие к тому, что под конец в город были введены национальные гвардейцы
и войска, прекратившие все безобразия, прозаически постреляв особо хулиганистых.
Однако видение Заппой обложки было несколько иным. Юрий вернулся домой
и продолжал работу. Получалась гора со стоящим на ее вершине роялем, наполненным
всяческими жизненными формами и оформлением в египетском стиле из жуков-скарабеев.