нужной формы -- и запись. Первый вариант знакомство, небольшая
корректировка, второй уже оставлялся.

А.Петров. Твоя работа понравилась дирижеру?

Э.Артемьев. Не знаю. Мы об этом не говорили. Он делал свое
дело. Это обычная работа, будни. Пришли музыканты, им роздали
партии. Запись идет по "клик" (ритм метронома), то есть все уже
расписано под снятый фрагмент так, что бы музыканты попадали в
нужные акценты. Ритм уже положен, и дирижеру не надо этим
заниматься, его функция -- творчество.
Два с половиной часа музыки мы записали за четыре дня.
Работали с утра и до позднего вечера, с двухчасовым перерывом.
Все играется педантически точно -- как в нотах. Однажды я
попросил виолончелистов играть погромче. "Но у вас, сэр,
написано "меццо-форте". Да, правильно. Обычно режиссер
выставляет микшерские ручки и, добившись нужного баланса, во
время записи уже не прикасается к ним.

А.Петров. Сколько номеров из музыки фильма ты отобрал для
предполагаемого компакт-диска?

Э.Артемьев. Двадцать четыре.

А.Петров. Может, пройдемся по некоторым, наиболее
интересным, на твой взгляд?

Э.Артемьев. "Вступление". Идет в основном на ритме
ударных. Играет барабанщик Пол Кларвис, разносторонний
музыкант, больше тяготеющий к джазу, хотя прошедший и серьезную
школу рока, а сейчас влюбленный в народные инструменты (главным
образом, африканские и азиатские). Играет без ассистентов, один
(в этом номере -- с четверным наложением). Учился год в Африке
у музыкантов народности зулу. Потом в Индии. В прошлом году
там, кстати, впервые был проведен конкурс исполнителей на
барабанчиках "табла". Кларвис занял первое место, обойдя всех,
в том числе и индусов. В этом же вступлении к фильму звучит
один из его ведущих лейтмотивов: тема Итаки, родины.
"Троянская битва". Батальная сцена. Сначала хотел сделать
ее "в античном стиле", с преобладайием тембра флейт. Но так как
сцена сама по себе достаточно шумная, решил написать по
старинке -- с медными и ударными.
"Троянский конь" Медная группа, тибетская труба,
пронзительный звук флейты "мизмир".
"Эол". Встреча с богом ветров. В кадре -- смешной,
улыбающийся старичок. Музыка, естественно, прозрачно-воздушная
-- оркестр и много синтезаторов
"Разговор с Посейдоном". В этом эпизоде мне хотелось
добиться какой то необычности звучания; я решил применить здесь
один давно уже припасенный про запас прием виолончели и
контрабасы, разделенные на множество партий, играют различные
фигурации, окруженные дополнительными узорами -- пишу все это
на квинту выше естественного звучания, а потом опускаю в
нормальньню тональность. Звук как бы растягивается -- это те же
виолончели, но какие-то фантастические, ирреальные.
"Стрелы Одиссея" -- расправа героя с женихами. Типично
батальная музыка, где слышно, как произведен выстрел, как летит
стрела, поражает врага.

А.Петров. Каково соотношение реальности и фантазии в этой
картине, на твой взгляд?

Э.Артемьев. Мы как-то беседовали на эту тему с
Кончаловским. Он полагает, что Гомер описывал абсолютно
реальные события. Кстати, снимали мы их почти точно в тех
местах, где они -- по Гомеру -- происходили. А фантастика? Ну
вот, скажем, циклоп. Ничего сверхъестественного. Добрый великан
с одним глазом. Ну, механическая голова, стоившая миллион
долларов. Она надета на человека -- японского борца сумо.
Снимался толстяк весом килограммов сто восемьдесят. Это как бы
просто дикарь, не знающий общечеловеческих правил общежития.
Он, кстати, говорит замечательную фразу (вставленную
Кончаловским во второй вариант сценария): "Мы, циклопы,-- это
люди, но только такие, которые делают все, что хотят".

А.Петров. А роль компьютерной графики?

Э.Артемьев. Ее не так уж много, хотя на нее ушло свыше
десяти миллионов долларов. Тут работал, по нашим понятиям,
целый научный институт. Его задача -- как и во всех фильмах
такого плана -- производство чудес. Вот Орфей в аду идет в
потоке раскаленной лавы. Стена огня. И все абсолютно реально.
Страшно. Или -- морские сцены. Разговор с Посейдоном.
Гигантская волна нарастает, дыбится и вдруг на мгновение (на
секунду-две) застывает, становясь лицом Посейдона -- нос,
глаза, рот, борода, -- чтобы мгновение спустя расплыться,
распылиться, исчезнуть. Это сделано просто изумительно. И
скорее реально чем фантазийно.
Или вот дворец Одиссея. Внутренний интерьер построили
настоящий. А внешний воздвигать не стали (слишком дорого!).
Здесь все выстроено компьютером. Дворец в классическом античном
стиле, на холме. А входишь внутрь -- реальность. Дерево, ткани,
металл, камень. По этому же принципу сделана битва у стен Трои
(сами стены снимались на Мальте). Основной план (битва) --
реальный, а второй и более дальние -- компьютерные. Хотя
десятки и даже сотни фигурок воинов движутся, сражаются, как
живые. Или -- падение корабля Одиссея в чрево Харибды: реальный
водопад и компьютерное падение корабля в бездну. И никогда не
поверишь, что все это искусственное...

**********************************************************

Эдуард признался мне однажды, что лучше всего ему
работается дома, в Москве, за письменным столом. Но за этим
столом сидит он не часто: работает Артемьев теперь, как
правило, за границей -- в Америке и Европе. И свое ближайшее
будущее связывает хотя и с отечественными режиссерами (главные
проекты -- фильмы А.Кончаловского и Н.Михалкова), но с
заграничным производством. Похожая судьба и у других
композиторов его поколения, большинство наиболее известных и
значительных авторов перебрались за рубеж. Там лучшие условия
работы, там великолепные оркестры и солисты. Там у наших
композиторов -- своя публика.