Страница:
Джеймс Бейли.
Нувийой обжег его взглядом и неожиданно взмахнул крыльями, потом, обдав
их запрокинутые лица потоками воздуха, сделал круг над скалой.
- Мой папа мэр еще услышит об этом, - крикнул он и полетел к
виднеющимся за верхушками деревьев домам на высоких столбах.
Оставшиеся подростки сгрудились вокруг Поля, по-дружески похлопывая его
по бедрам.
- Классно ты его! - сказал Джийюо. - Нуви уже давно добивался...
Слушай, а ты бы действительно прыгнул?
Поль пожал плечами.
- А почему бы и нет? Мне нечего было терять, - сказал он устало и пошел
к деревне Иоуори.
Деревня Иоуори чуть покачивалась на высоких столбах, установленных
посредине широкой расчищенной площадки к западу от ущелья. Столбы,
разумеется, предназначались не для того, чтобы по ним кто-то взбирался, но
тем не менее вполне годились и для этого.
Поль двинулся к одному из них, поддерживающему среди прочих заведений
яйцеферму Аовийо.
На земле, у основания лежало какое-то массивное, мягкое существо, по
виду совсем незнакомое. Когда Поль приблизился, оно подняло медвежью
голову над плоскими плавниками и заговорило густым, сдавленным голосом.
- О'ы' а'ой?
- Я Вайюео из рода Местойвов, - ответил Поль. - А ты?
- А Оо'а'ии' ис 'о'а Ии'й'аа, - ответило существо.
- М-м-м... - отреагировал Поль неуверенно. Он и раньше слышал, что
где-то в этом же регионе находится по обмену еще один представитель другой
цивилизации, но встретились они впервые. Поль почувствовал прилив симпатии
к странному существу. Может быть, именно оно-то как раз и способно
отнестись к его проблемам с пониманием. Полю захотелось хоть немного
поговорить откровенно, но тут за его спиной раздался тоненький голосок:
- Ой, смотри, мапа, какие смешные звери!
- Тише, Уйи, - ответил голос, в котором улавливалось что-то женское. -
Это просто два шеклита остановились побеседовать. Они такие же, как все.
Запомни! И чтоб никаких мне "зверей"!
Поль обреченно улыбнулся представителю инопланетной расы и полез вверх
по столбу. Слишком большим показался ему риск навлечь беду сразу на три
цивилизации, хотя, конечно, интересно было бы узнать, чем собираются
торговать с шеклитами сородичи временного Оо'а'ии' из рода Ии'й'аа, если
тому удастся продержаться стандартный год.
Взбираться по шершавому узловатому дереву, теплому от полуденного
солнца, было нетрудно, и вскоре, несмотря на усталость, Поль поднялся до
первого яруса Иоуори, где решил остановиться передохнуть. Яйцеферма
располагалась пятью ярусами выше, а на этом громоздилась аппаратура,
обслуживающая "эйрие" - комплекс энергетического, канализационного,
компьютерного и межпланетно-телепортационного оборудования. Шеклиты, может
быть, и живут просто, и не проявляют особых способностей к развитию
технологии, но у них чрезвычайно прочные отношения со всей остальной
Галактикой, и считать их примитивной расой было бы совершенно неверно.
Поль прошел к распоркам, поддерживающим верхние ярусы, взглянул на дома
и магазины, свисающие со второй платформы, и снова полез вверх. Шеклиты не
преуспели бы так в установлении и поддержании галактических контактов,
если бы они не были столь терпимы к различиям между расами. И может быть,
он зря беспокоится: они не меньше него хотят, чтобы он продержался эти
последние несколько дней. Даже этот идиот Нувийой не решился разрушить то,
что могло лечь в основу ценного межпланетного контакта. По крайней мере,
Поль на это надеялся.
Прижав к груди эмбриональный мешок с яйцами бреера, Поль повернулся от
прилавка яйцефермы Аовийо и замер. Рядом, возвышаясь над ним, стоял
огромный серый шеклит, в котором Поль сразу узнал мэра Иоуори Блиуоу.
Мэр задумчиво глядел на беспомощно глотающего воздух Поля. На гладком,
уже лишенном морщин, старческом лице мэра по бокам от клюва медленно
шевелились узловатые губы. Потом широкий клюв его открылся, и на
потерявшего последнюю надежду услышать что-нибудь хорошее Поля посыпались
слова:
- Если тебе удобно и если я не отвлеку тебя от дел, отрок, может быть,
ты удостоишь меня чести немного поговорить с тобой. Если сейчас разговор
не представляется возможным, я готов к встрече в любое удобное для тебя
время.
Как и на Земле, выборные лица на Шекли называли себя "слугами народа",
но в отличие от Земли здесь они и вели себя соответственно.
Поль судорожно втянул в себя воздух и, сочетая голос с вокализатором,
нашел в себе силы ответить стандартной для подобных ситуаций на Шекли
фразой:
- Когда у меня будет возможность и желание, ты, о жалкий комок
подобострастия...
Решив, что формальности выполнены, мэр перешел к делу.
- Отрок, у нас возникла серьезная проблема, и я искренне надеюсь, что
ты найдешь время выслушать меня. Собственно говоря, упомянутая проблема
касается не только тебя и меня, а скорее всей деревни Иоуори. Скажу
больше, она затрагивает, может быть, даже целую провинцию Иеваое. Да,
пожалуй, и весь континент Иивайоу относится к этой проблеме не без
интереса. Осмелюсь предположить даже, что наша планета...
- Я слушаю, - понуро сказал Поль. - Чего уж там... Давай сразу...
Мэр Блиуоу кивнул неторопливо и задумчиво, почесал левую лопатку
кончиком правого крыла и провозгласил совершенно серьезным тоном:
- Отрок, тебе, должно быть, известен метод, с помощью которого разумные
расы устанавливают или не устанавливают отношения друг с другом. Я имею в
виду, разумеется, лотерею, метод выбора конкретного представителя данной
расы, который впоследствии направляется на чужую планету, где и должен
будет прожить в качестве ее гражданина один стандартный год.
Поль безмолвствовал. Все это "вокруг да около" определенно походило на
свист опускающегося бича. Мэр Блиуоу тем временем продолжал:
- ...И, таким образом, если отдельный представитель и общество, в
которое он влился, в состоянии вынести друг друга в течение одного
стандартного года, тогда обе заинтересованные цивилизации могут приступить
к установлению торговых и дипломатических отношений. Но... - Тут мэр
исполнился строгости. - Если по какой-то причине нет, тогда - нет!
Поль почувствовал, что не в состоянии больше пассивно ждать последнего
удара без попытки хотя бы как-то реабилитировать себя.
- Сэр, - он лихорадочно бегал пальцами по клавишам вокализатора, - я
имею в виду, ты, бюрократ несчастный, слуга народа, какое все это имеет
отношение ко мне? Нет, пожалуй, я даже не хочу знать! Я... - Он подтянулся
и гневно взглянул на мэра. - И Вайюео из рода Местойвов, сындочь Ойеувы и
Джовейюя из клана Ниивейой. Ты намерен... ты осмелишься усомниться в моем
происхождении? Бросить тень сомнения на мою родословную честного шеклита
из шеклитов, дитя своего народа?
Несколько секунд, показавшихся Полю вечными, мэр Блиуоу пристально
разглядывал его. При этом веки мэра медленно опускались, постепенно
закрывая белые глазные яблоки, потом вдруг распахнулись, словно спущенный
с крючка светозащитный экран на окне.
- Нет, - сказал он мягко. - Я уверен, что мапа и пама будут гордиться
тобой, Вайюео из рода Местойвов. Ты настоящий шеклит, - пробормотал он,
отворачивая подрагивающее, словно от неверия в то, что он услышал, лицо. -
Ты настоящий молодой шеклит.
Поль судорожно вздохнул и унял бьющую его дрожь. Осторожно ступая, он
двинулся к выходу с яйцефермы, но тут из-за спины снова послышался голос
мэра.
- Пожалуйста, будь сегодня к закату дома, отрок. Возможно, Совет
Старейшин нанесет тебе визит.
У Поля мелькнула заманчивая идея прыгнуть прямо с пятого яруса, тем
самым раз и навсегда покончив с этой мучительной нервотрепкой. Но даже это
потребовало бы слишком больших усилий. С горьким ощущением тщетности всех
своих стараний он начал долгий спуск к дому.
- Хочешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит? - спросила
роджериана.
Аккуратно поставив эмбриональный мешок с яйцами бреера в надежную нишу,
Поль рухнул без сил на каменный уступ и посмотрел вниз, в ущелье Кулууве.
Солнце давно уже скрылось за краем уходящей вверх скалы, и дно ущелья
заполнила послеполуденная тень. Еще двадцать минут подъема, и он будет
наконец дома.
- Не очень, - ответил он ящерице.
- Ты не очень хочешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит? - не
отставала ящерица.
Поль опустил подбородок на сложенные на коленях руки.
- Не задавай вопросов, - сказал он. - Лучше дай мне хоть один ответ.
- Ты хочешь, чтобы я дала тебе ответ?
- Да, - сказал Поль.
Ящерица на какое-то время замолчала.
- Почему ты хочешь, чтобы я дала тебе ответ?
Теперь молчал Поль. Ящерица моргнула своими лазурными глазами и сделала
еще одну попытку:
- Что говорит тебе о том, что тебя беспокоит, твое желание, чтобы я
дала тебе ответ?
Поль молчал. Ящерица, уже нервничая, передернулась.
- Почему на самом деле то, что тебя беспокоит, беспокоит тебя так
сильно?
Поль подхватил мешок с яйцами и встал, задумавшись.
- Я думаю, на самом деле меня больше всего беспокоит то, что пама и
мапа будут во мне разочарованы, - сказал он наконец и снова полез на
скалу.
Вскоре откуда-то сверху до него донесся звук бьющихся крыльев, и,
взглянув в том направлении, Поль увидел, как через ущелье летит в полном
составе Совет Старейшин из деревни Иоуори. Сделав круг над ним, они
скрылись за скалами у пещеры Местойвов, и к тому времени, когда Поль
перебрался через край каменного карниза у дома, вся делегация уже сидела
там широким полукругом, манерно пощипывая плитки кабиско, которое мапа
приготовила для такого торжественного случая.
Никто даже не взглянул в его сторону, пока он не добрался из последних
сил до пещеры и не вручил эмбриональный мешок мапе.
- Они прибыли поговорить с тобой, Вайюео, - волнуясь, сказала мапа. -
Что-то очень важное. Я боюсь, что... - Она не смогла заставить себя
договорить.
Поль повернулся к молчаливому полумесяцу старейшин, чувствуя, как ногти
впиваются в ладони сжатых рук. Видимо, предстоит нелегкая процедура. Он
сделал три шага вперед и остановился, не поднимая взгляда.
Мэр Блиуоу медленно встал, не сводя с Поля глаз, потом пошаркал ногой
по земле, пнул торчащий камень и величественно нахмурился.
- На меня возложена обязанность сделать официальное заявление, - сказал
он. - Мне нелегко об этом говорить, но я должен это сделать, ибо
по-другому быть не может.
Внезапно у Поля возникло желание столкнуть болтливого мэра со скалы, но
это ничего не решило бы, и он продолжал ждать.
- Лотерейная система - дело очень важное, - заговорил наконец мэр по
существу. - Она лежит в основе всего нашего образа жизни здесь, на Шекли.
Без экономики, искусств и наук, доступ к которым мы получали благодаря
галактическим контрактам, жизнь каждого из нас все еще была бы такой же
непродолжительной, узкой и беспросветной, какой была жизнь шеклитов, пока
мы не достигли звезд и не включились в систему лотерейного обмена. - Тут
он перевел взгляд на Поля. - Если есть хоть какая-то возможность, хоть
какая-то надежда, мы делаем все, что в наших силах, чтобы установить и
сохранить добрые отношения с другими обитателями Галактики. Каждый шеклит
понимает важность этой задачи. - С видом крайнего смущения мэр остановился
и прочистил горло.
Поль начал помышлять о том, чтобы избавить всех от продолжения этой
мучительной процедуры, сделав два шага к краю пропасти и прыгнув вниз. Но
шеклиты поймают его на полпути до дна, и поступок окажется совершенно
бесполезным.
Мэр медленно расправил свои кожистые крылья.
- Я знаю, что ты не подведешь нас, Вайюео из рода Местойвов, - произнес
он хрипло. - Завтра ты отправишься на планету Дреффитти. Выбор лотереи пал
на тебя, и ты будешь представлять Шекли на этой планете.
Пока члены делегации и семья гладили его, похлопывали по бедрам и
глядели на него влюбленными глазами, до Поля доносились лишь обрывки фраз
мэра: "...жить в хлорных пузырях под водой в устьях грязевых рек...
изысканные деликатесы и принципы управления температурой, представляющие
огромную ценность для нашего мира... величайшая честь, которая только
может выпасть на долю шеклита..."
Как гордятся им пама и мапа!
Чуть позже, во время произнесения официальных речей, Поль все-таки
шагнул в пропасть, но его поймали, не дав пролететь и пятнадцати футов.
Никто, впрочем, не стал комментировать его неловкость в столь волнующий
момент.
Понятно ведь, что подобная честь может кому угодно вскружить голову.
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Химия и жизнь".
OCR & spellcheck by HarryFan, 28 July 2000
-----------------------------------------------------------------------
- Пап, а пап, пойдем в зоопарк...
- Ты же знаешь: когда зоопарк открыт, я работаю, а когда у меня
выходной, он закрыт.
- Это потому, что у зверей тоже выходной, Да?
- Конечно. Звери тоже должны отдыхать.
- А как они отдыхают?
- Ну, спят...
- И суматранский носорог?
- И носорог.
- А вот дядя Бук, когда был у нас в гостях, рассказывал, что
суматранский носорог упал с гиперцикла и сломал себе ногу.
- Дядя Бук пошутил. Носороги не умеют ездить на гиперциклах. Ты должна
это знать.
- Но дядя Бук еще говорил, что носорог упал с гиперцикла потому, что
был под мухой. Как это - под мухой?
- Муха - это такое вредное доисторическое животное, настолько вредное,
что когда человек... э-э-э... ведет себя невоспитанно, то говорят, что он
под мухой. Под ее влиянием, то есть.
- Значит, этот носорог вел себя как невоспитанный человек, да?
- Точно. Никогда не знаешь, чего от него ждать.
- Папочка, ты жаловался дяде Буку, что носорог занял у тебя сотню на
починку шкуры и не отдает.
- Когда, наконец, ты перестанешь подслушивать разговоры взрослых? -
вспылил отец. - Подслушивают только те, кто...
- Под мухой?
Отец страдальчески поморщился.
- Иди спать, - сказал он со вздохом.
Когда дочь ушла, он набрал код на видео.
- Бук, старина, у меня идея. Тебе не кажется странным, что в нашем зоо
нет мухи?
- Нет - и не надо.
- Но ты только представь - муха! Царица воздуха!
- По-моему, она была маленькая и вовсе не царица. У нее были
естественные враги. Эти... как их... птицы.
- Неважно. Кто помнит об этом? Мы сделаем муху величиной со слона. Ты
жаловался, что тебе надоело быть слоном. Так стань мухой. Вот увидишь:
этот дурак Клик, который работает пони, сойдет с ума от зависти...
Назавтра девочка пришла в зоопарк с мамой. Вольер суматранского
носорога был пуст, слон тоже куда-то исчез, лишь жираф, как всегда,
наклонился к ней и позволил почесать себя за ухом. Зато в новом прозрачном
шатре летала громадная муха. У шатра стояла длинная очередь. Вдоль нее
толкался оседланный пони, злился, что никто не обращает на него внимания,
и бил копытом.
- Муха. Отряд двукрылых, - прочла мама табличку на столбе.
- Муха - вредное доисторическое животное, - сказала девочка.
- Было вредное - стало полезное, - ответила женщина, которая сидела в
будке рядом с шатром и продавала билеты. - Кто хочет кататься на мухе,
становитесь в очередь.
Девочка с мамой стали. Потом девочка каталась на мухе, а мама отошла к
вольеру жирафа и сказала грустно:
- Скоро она обо всем догадается.
- Детство рано или поздно кончается, - философски ответил жираф. - И
все-таки мне не хочется, чтобы она знала, кто здесь работал жирафом.
- Просто ты устал, дорогой. Тебе надо сменить обстановку.
- Наверное... - вздохнул жираф. - Перейду в отдел флоры. Там
освободилось место гриба.
- А какой он, гриб?
- Это дерево такое в форме зонтика. Только ствол у него
толстый-толстый, а верхушка без листьев и вся в перепонках.
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Империя" (Киев)
OCR & spellcheck by HarryFan, 28 July 2000
-----------------------------------------------------------------------
Обычная история
Солдаты!..
Я хочу, чтобы вы послушали, что я сейчас буду вам говорить. Послушали и
поняли. Прах! Вы знаете, что я не мастер болтать, и я это знаю, поэтому
стойте тихо и не вздумайте трепаться в строю. Ясно? Вольно.
Парни! Я провел вас через многие передряги, и вы всегда знали, что
можно ждать от старого пердуна. Ничего хорошего, правда? И я, как и вы,
знал - те, кто отдают приказы мне, тоже не желают старому пердуну ничего
хорошего. Поэтому когда они меня на этот раз вызвали, я заранее сообразил,
что радости от нового задания ни мне, ни вам не будет. В общем, так и
получилось.
"Бери своих ребят, - сказали они, - иди и построй город".
Клянусь, я ушам своим не поверил. Всю жизнь мы с вами разрушали города,
и кто угодно на небе, на земле и под землей подтвердит, что мы научились
делать это на славу. Но они отдали приказ, ребята, это был приказ, а
приказы не обсуждают, верно? Они отдали приказ, посадили в мой обоз десять
болванов, которые не умеют ходить в строю, но знают, как строить города, и
отправили старого пердуна и вас вместе с ним сюда, на край света.
Мы шли сюда долго, и у меня было время подумать обо всем этом. Я сейчас
скажу, что я надумал, и вы можете смеяться надо мной, можете говорить, что
старый пердун окончательно спятил, но я все равно скажу. А там хоть в
отставку.
Солдаты! Многие города мы с вами превратили в песок и камень. И по
дороге я видел до хренища песка и камней, и вы их тоже видели, правда?
Каждый день вы жрали этот песок на обед и ужин, и грели задницы на
раскаленных камнях. И я подумал - вдруг все это, весь этот песок, все эти
камни - все это когда-то было городами? Сначала их кто-то строил, потом
кто-то в них жил, а потом они стали песком и камнем. Может, была война,
или просто пришло их время. Оно превращает города в песок и камень не
хуже, чем война, верно? Хотя, откуда вам, ублюдкам, это знать... Но уж
поверьте старому пердуну, так оно и есть.
До сих пор мы были на стороне времени, помогали ему делать из городов
щебенку. На этот раз будет по-другому. Мы теперь против времени. Оно будет
разрушать - а мы будем строить, и строить быстрее, чем оно сможет все это
разрушить. Мы должны взять песок и камень и снова превратить их в город,
большущий город, богатый и сильный, город, на который ни одна сволочь не
посмеет напасть. Мы будем грызть этот камень и жрать этот песок до тех
пор, пока там, где мы стоим, не вырастут большие прочные дома. Мы пророем
каналы, выдолбим колодцы, мы посадим здесь деревья, и тогда ни одна тварь
не откажется поселиться в городе, который мы построим. Прах, да я сам уже
хочу в нем жить! Эти умники, которые знают, как строить города, могут
долго трындеть, где тут будет улица, а где площадь, и как все это будет
круто, а я вам скажу просто - мы построим такой город, что всем говнюкам
тошно станет!
Теперь вот что. Вы все слышали, что было вчера вечером. Я не знаю,
откуда взялся этот псих и кто его к нам заслал. Он говорил - дескать, все,
что вы сотворите, обернется напрасной тратой времени и сил. Он говорил -
храм превратится в руины, а камни превратятся в прах. Знаете, почему я
приказал убить его? Потому что он говорил правду. И подох он для того,
чтобы вы крепче запомнили его слова. Он подох, и все мы подохнем! Зарубите
себе на носу, ежели кто этого до сих пор не знал. Но до тех пор мы успеем
перерезать еще по дюжине глоток нашим врагам, отыметь по дюжине баб и
построить хотя бы по одному дому, понятно? Я посчитал - чтобы выполнить
приказ, каждый, включая меня и повара, должен будет построить по одному
дому. Нехилая работка. Но каждый из вас за свою жизнь развалил столько
домов, что это будет только справедливо. И можете изойти на говно, думая,
что все это нафиг никому не нужно, что через тысячу лет здесь снова будут
только песок и камень. Мне плевать. Мне нужен этот город, и вы мне его
построите.
А чтобы вам лучше работалось, я вот что скажу. Города еще нет, но имя
ему уже придумали. В приказе, который мне прочитали, оно было, и старый
пердун, назло всем, его не забыл. Я сейчас скажу это имя, и я знаю, что
благодаря вам, уродам, это имя скоро перестанет быть пустым звуком...
Этот город будет называться... Эй, там! Я хочу, чтобы вы заткнулись и
даже пердеть перестали, ясно?.. Вот так. Этот город, который вы построите,
будет называться Карфаген. Запомнили, ублюдки?
А теперь разбирайте лопаты - для начала вы должны сгрести весь этот
песок отсюда нахер!
Нувийой обжег его взглядом и неожиданно взмахнул крыльями, потом, обдав
их запрокинутые лица потоками воздуха, сделал круг над скалой.
- Мой папа мэр еще услышит об этом, - крикнул он и полетел к
виднеющимся за верхушками деревьев домам на высоких столбах.
Оставшиеся подростки сгрудились вокруг Поля, по-дружески похлопывая его
по бедрам.
- Классно ты его! - сказал Джийюо. - Нуви уже давно добивался...
Слушай, а ты бы действительно прыгнул?
Поль пожал плечами.
- А почему бы и нет? Мне нечего было терять, - сказал он устало и пошел
к деревне Иоуори.
Деревня Иоуори чуть покачивалась на высоких столбах, установленных
посредине широкой расчищенной площадки к западу от ущелья. Столбы,
разумеется, предназначались не для того, чтобы по ним кто-то взбирался, но
тем не менее вполне годились и для этого.
Поль двинулся к одному из них, поддерживающему среди прочих заведений
яйцеферму Аовийо.
На земле, у основания лежало какое-то массивное, мягкое существо, по
виду совсем незнакомое. Когда Поль приблизился, оно подняло медвежью
голову над плоскими плавниками и заговорило густым, сдавленным голосом.
- О'ы' а'ой?
- Я Вайюео из рода Местойвов, - ответил Поль. - А ты?
- А Оо'а'ии' ис 'о'а Ии'й'аа, - ответило существо.
- М-м-м... - отреагировал Поль неуверенно. Он и раньше слышал, что
где-то в этом же регионе находится по обмену еще один представитель другой
цивилизации, но встретились они впервые. Поль почувствовал прилив симпатии
к странному существу. Может быть, именно оно-то как раз и способно
отнестись к его проблемам с пониманием. Полю захотелось хоть немного
поговорить откровенно, но тут за его спиной раздался тоненький голосок:
- Ой, смотри, мапа, какие смешные звери!
- Тише, Уйи, - ответил голос, в котором улавливалось что-то женское. -
Это просто два шеклита остановились побеседовать. Они такие же, как все.
Запомни! И чтоб никаких мне "зверей"!
Поль обреченно улыбнулся представителю инопланетной расы и полез вверх
по столбу. Слишком большим показался ему риск навлечь беду сразу на три
цивилизации, хотя, конечно, интересно было бы узнать, чем собираются
торговать с шеклитами сородичи временного Оо'а'ии' из рода Ии'й'аа, если
тому удастся продержаться стандартный год.
Взбираться по шершавому узловатому дереву, теплому от полуденного
солнца, было нетрудно, и вскоре, несмотря на усталость, Поль поднялся до
первого яруса Иоуори, где решил остановиться передохнуть. Яйцеферма
располагалась пятью ярусами выше, а на этом громоздилась аппаратура,
обслуживающая "эйрие" - комплекс энергетического, канализационного,
компьютерного и межпланетно-телепортационного оборудования. Шеклиты, может
быть, и живут просто, и не проявляют особых способностей к развитию
технологии, но у них чрезвычайно прочные отношения со всей остальной
Галактикой, и считать их примитивной расой было бы совершенно неверно.
Поль прошел к распоркам, поддерживающим верхние ярусы, взглянул на дома
и магазины, свисающие со второй платформы, и снова полез вверх. Шеклиты не
преуспели бы так в установлении и поддержании галактических контактов,
если бы они не были столь терпимы к различиям между расами. И может быть,
он зря беспокоится: они не меньше него хотят, чтобы он продержался эти
последние несколько дней. Даже этот идиот Нувийой не решился разрушить то,
что могло лечь в основу ценного межпланетного контакта. По крайней мере,
Поль на это надеялся.
Прижав к груди эмбриональный мешок с яйцами бреера, Поль повернулся от
прилавка яйцефермы Аовийо и замер. Рядом, возвышаясь над ним, стоял
огромный серый шеклит, в котором Поль сразу узнал мэра Иоуори Блиуоу.
Мэр задумчиво глядел на беспомощно глотающего воздух Поля. На гладком,
уже лишенном морщин, старческом лице мэра по бокам от клюва медленно
шевелились узловатые губы. Потом широкий клюв его открылся, и на
потерявшего последнюю надежду услышать что-нибудь хорошее Поля посыпались
слова:
- Если тебе удобно и если я не отвлеку тебя от дел, отрок, может быть,
ты удостоишь меня чести немного поговорить с тобой. Если сейчас разговор
не представляется возможным, я готов к встрече в любое удобное для тебя
время.
Как и на Земле, выборные лица на Шекли называли себя "слугами народа",
но в отличие от Земли здесь они и вели себя соответственно.
Поль судорожно втянул в себя воздух и, сочетая голос с вокализатором,
нашел в себе силы ответить стандартной для подобных ситуаций на Шекли
фразой:
- Когда у меня будет возможность и желание, ты, о жалкий комок
подобострастия...
Решив, что формальности выполнены, мэр перешел к делу.
- Отрок, у нас возникла серьезная проблема, и я искренне надеюсь, что
ты найдешь время выслушать меня. Собственно говоря, упомянутая проблема
касается не только тебя и меня, а скорее всей деревни Иоуори. Скажу
больше, она затрагивает, может быть, даже целую провинцию Иеваое. Да,
пожалуй, и весь континент Иивайоу относится к этой проблеме не без
интереса. Осмелюсь предположить даже, что наша планета...
- Я слушаю, - понуро сказал Поль. - Чего уж там... Давай сразу...
Мэр Блиуоу кивнул неторопливо и задумчиво, почесал левую лопатку
кончиком правого крыла и провозгласил совершенно серьезным тоном:
- Отрок, тебе, должно быть, известен метод, с помощью которого разумные
расы устанавливают или не устанавливают отношения друг с другом. Я имею в
виду, разумеется, лотерею, метод выбора конкретного представителя данной
расы, который впоследствии направляется на чужую планету, где и должен
будет прожить в качестве ее гражданина один стандартный год.
Поль безмолвствовал. Все это "вокруг да около" определенно походило на
свист опускающегося бича. Мэр Блиуоу тем временем продолжал:
- ...И, таким образом, если отдельный представитель и общество, в
которое он влился, в состоянии вынести друг друга в течение одного
стандартного года, тогда обе заинтересованные цивилизации могут приступить
к установлению торговых и дипломатических отношений. Но... - Тут мэр
исполнился строгости. - Если по какой-то причине нет, тогда - нет!
Поль почувствовал, что не в состоянии больше пассивно ждать последнего
удара без попытки хотя бы как-то реабилитировать себя.
- Сэр, - он лихорадочно бегал пальцами по клавишам вокализатора, - я
имею в виду, ты, бюрократ несчастный, слуга народа, какое все это имеет
отношение ко мне? Нет, пожалуй, я даже не хочу знать! Я... - Он подтянулся
и гневно взглянул на мэра. - И Вайюео из рода Местойвов, сындочь Ойеувы и
Джовейюя из клана Ниивейой. Ты намерен... ты осмелишься усомниться в моем
происхождении? Бросить тень сомнения на мою родословную честного шеклита
из шеклитов, дитя своего народа?
Несколько секунд, показавшихся Полю вечными, мэр Блиуоу пристально
разглядывал его. При этом веки мэра медленно опускались, постепенно
закрывая белые глазные яблоки, потом вдруг распахнулись, словно спущенный
с крючка светозащитный экран на окне.
- Нет, - сказал он мягко. - Я уверен, что мапа и пама будут гордиться
тобой, Вайюео из рода Местойвов. Ты настоящий шеклит, - пробормотал он,
отворачивая подрагивающее, словно от неверия в то, что он услышал, лицо. -
Ты настоящий молодой шеклит.
Поль судорожно вздохнул и унял бьющую его дрожь. Осторожно ступая, он
двинулся к выходу с яйцефермы, но тут из-за спины снова послышался голос
мэра.
- Пожалуйста, будь сегодня к закату дома, отрок. Возможно, Совет
Старейшин нанесет тебе визит.
У Поля мелькнула заманчивая идея прыгнуть прямо с пятого яруса, тем
самым раз и навсегда покончив с этой мучительной нервотрепкой. Но даже это
потребовало бы слишком больших усилий. С горьким ощущением тщетности всех
своих стараний он начал долгий спуск к дому.
- Хочешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит? - спросила
роджериана.
Аккуратно поставив эмбриональный мешок с яйцами бреера в надежную нишу,
Поль рухнул без сил на каменный уступ и посмотрел вниз, в ущелье Кулууве.
Солнце давно уже скрылось за краем уходящей вверх скалы, и дно ущелья
заполнила послеполуденная тень. Еще двадцать минут подъема, и он будет
наконец дома.
- Не очень, - ответил он ящерице.
- Ты не очень хочешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит? - не
отставала ящерица.
Поль опустил подбородок на сложенные на коленях руки.
- Не задавай вопросов, - сказал он. - Лучше дай мне хоть один ответ.
- Ты хочешь, чтобы я дала тебе ответ?
- Да, - сказал Поль.
Ящерица на какое-то время замолчала.
- Почему ты хочешь, чтобы я дала тебе ответ?
Теперь молчал Поль. Ящерица моргнула своими лазурными глазами и сделала
еще одну попытку:
- Что говорит тебе о том, что тебя беспокоит, твое желание, чтобы я
дала тебе ответ?
Поль молчал. Ящерица, уже нервничая, передернулась.
- Почему на самом деле то, что тебя беспокоит, беспокоит тебя так
сильно?
Поль подхватил мешок с яйцами и встал, задумавшись.
- Я думаю, на самом деле меня больше всего беспокоит то, что пама и
мапа будут во мне разочарованы, - сказал он наконец и снова полез на
скалу.
Вскоре откуда-то сверху до него донесся звук бьющихся крыльев, и,
взглянув в том направлении, Поль увидел, как через ущелье летит в полном
составе Совет Старейшин из деревни Иоуори. Сделав круг над ним, они
скрылись за скалами у пещеры Местойвов, и к тому времени, когда Поль
перебрался через край каменного карниза у дома, вся делегация уже сидела
там широким полукругом, манерно пощипывая плитки кабиско, которое мапа
приготовила для такого торжественного случая.
Никто даже не взглянул в его сторону, пока он не добрался из последних
сил до пещеры и не вручил эмбриональный мешок мапе.
- Они прибыли поговорить с тобой, Вайюео, - волнуясь, сказала мапа. -
Что-то очень важное. Я боюсь, что... - Она не смогла заставить себя
договорить.
Поль повернулся к молчаливому полумесяцу старейшин, чувствуя, как ногти
впиваются в ладони сжатых рук. Видимо, предстоит нелегкая процедура. Он
сделал три шага вперед и остановился, не поднимая взгляда.
Мэр Блиуоу медленно встал, не сводя с Поля глаз, потом пошаркал ногой
по земле, пнул торчащий камень и величественно нахмурился.
- На меня возложена обязанность сделать официальное заявление, - сказал
он. - Мне нелегко об этом говорить, но я должен это сделать, ибо
по-другому быть не может.
Внезапно у Поля возникло желание столкнуть болтливого мэра со скалы, но
это ничего не решило бы, и он продолжал ждать.
- Лотерейная система - дело очень важное, - заговорил наконец мэр по
существу. - Она лежит в основе всего нашего образа жизни здесь, на Шекли.
Без экономики, искусств и наук, доступ к которым мы получали благодаря
галактическим контрактам, жизнь каждого из нас все еще была бы такой же
непродолжительной, узкой и беспросветной, какой была жизнь шеклитов, пока
мы не достигли звезд и не включились в систему лотерейного обмена. - Тут
он перевел взгляд на Поля. - Если есть хоть какая-то возможность, хоть
какая-то надежда, мы делаем все, что в наших силах, чтобы установить и
сохранить добрые отношения с другими обитателями Галактики. Каждый шеклит
понимает важность этой задачи. - С видом крайнего смущения мэр остановился
и прочистил горло.
Поль начал помышлять о том, чтобы избавить всех от продолжения этой
мучительной процедуры, сделав два шага к краю пропасти и прыгнув вниз. Но
шеклиты поймают его на полпути до дна, и поступок окажется совершенно
бесполезным.
Мэр медленно расправил свои кожистые крылья.
- Я знаю, что ты не подведешь нас, Вайюео из рода Местойвов, - произнес
он хрипло. - Завтра ты отправишься на планету Дреффитти. Выбор лотереи пал
на тебя, и ты будешь представлять Шекли на этой планете.
Пока члены делегации и семья гладили его, похлопывали по бедрам и
глядели на него влюбленными глазами, до Поля доносились лишь обрывки фраз
мэра: "...жить в хлорных пузырях под водой в устьях грязевых рек...
изысканные деликатесы и принципы управления температурой, представляющие
огромную ценность для нашего мира... величайшая честь, которая только
может выпасть на долю шеклита..."
Как гордятся им пама и мапа!
Чуть позже, во время произнесения официальных речей, Поль все-таки
шагнул в пропасть, но его поймали, не дав пролететь и пятнадцати футов.
Никто, впрочем, не стал комментировать его неловкость в столь волнующий
момент.
Понятно ведь, что подобная честь может кому угодно вскружить голову.
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Химия и жизнь".
OCR & spellcheck by HarryFan, 28 July 2000
-----------------------------------------------------------------------
- Пап, а пап, пойдем в зоопарк...
- Ты же знаешь: когда зоопарк открыт, я работаю, а когда у меня
выходной, он закрыт.
- Это потому, что у зверей тоже выходной, Да?
- Конечно. Звери тоже должны отдыхать.
- А как они отдыхают?
- Ну, спят...
- И суматранский носорог?
- И носорог.
- А вот дядя Бук, когда был у нас в гостях, рассказывал, что
суматранский носорог упал с гиперцикла и сломал себе ногу.
- Дядя Бук пошутил. Носороги не умеют ездить на гиперциклах. Ты должна
это знать.
- Но дядя Бук еще говорил, что носорог упал с гиперцикла потому, что
был под мухой. Как это - под мухой?
- Муха - это такое вредное доисторическое животное, настолько вредное,
что когда человек... э-э-э... ведет себя невоспитанно, то говорят, что он
под мухой. Под ее влиянием, то есть.
- Значит, этот носорог вел себя как невоспитанный человек, да?
- Точно. Никогда не знаешь, чего от него ждать.
- Папочка, ты жаловался дяде Буку, что носорог занял у тебя сотню на
починку шкуры и не отдает.
- Когда, наконец, ты перестанешь подслушивать разговоры взрослых? -
вспылил отец. - Подслушивают только те, кто...
- Под мухой?
Отец страдальчески поморщился.
- Иди спать, - сказал он со вздохом.
Когда дочь ушла, он набрал код на видео.
- Бук, старина, у меня идея. Тебе не кажется странным, что в нашем зоо
нет мухи?
- Нет - и не надо.
- Но ты только представь - муха! Царица воздуха!
- По-моему, она была маленькая и вовсе не царица. У нее были
естественные враги. Эти... как их... птицы.
- Неважно. Кто помнит об этом? Мы сделаем муху величиной со слона. Ты
жаловался, что тебе надоело быть слоном. Так стань мухой. Вот увидишь:
этот дурак Клик, который работает пони, сойдет с ума от зависти...
Назавтра девочка пришла в зоопарк с мамой. Вольер суматранского
носорога был пуст, слон тоже куда-то исчез, лишь жираф, как всегда,
наклонился к ней и позволил почесать себя за ухом. Зато в новом прозрачном
шатре летала громадная муха. У шатра стояла длинная очередь. Вдоль нее
толкался оседланный пони, злился, что никто не обращает на него внимания,
и бил копытом.
- Муха. Отряд двукрылых, - прочла мама табличку на столбе.
- Муха - вредное доисторическое животное, - сказала девочка.
- Было вредное - стало полезное, - ответила женщина, которая сидела в
будке рядом с шатром и продавала билеты. - Кто хочет кататься на мухе,
становитесь в очередь.
Девочка с мамой стали. Потом девочка каталась на мухе, а мама отошла к
вольеру жирафа и сказала грустно:
- Скоро она обо всем догадается.
- Детство рано или поздно кончается, - философски ответил жираф. - И
все-таки мне не хочется, чтобы она знала, кто здесь работал жирафом.
- Просто ты устал, дорогой. Тебе надо сменить обстановку.
- Наверное... - вздохнул жираф. - Перейду в отдел флоры. Там
освободилось место гриба.
- А какой он, гриб?
- Это дерево такое в форме зонтика. Только ствол у него
толстый-толстый, а верхушка без листьев и вся в перепонках.
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Империя" (Киев)
OCR & spellcheck by HarryFan, 28 July 2000
-----------------------------------------------------------------------
Обычная история
Солдаты!..
Я хочу, чтобы вы послушали, что я сейчас буду вам говорить. Послушали и
поняли. Прах! Вы знаете, что я не мастер болтать, и я это знаю, поэтому
стойте тихо и не вздумайте трепаться в строю. Ясно? Вольно.
Парни! Я провел вас через многие передряги, и вы всегда знали, что
можно ждать от старого пердуна. Ничего хорошего, правда? И я, как и вы,
знал - те, кто отдают приказы мне, тоже не желают старому пердуну ничего
хорошего. Поэтому когда они меня на этот раз вызвали, я заранее сообразил,
что радости от нового задания ни мне, ни вам не будет. В общем, так и
получилось.
"Бери своих ребят, - сказали они, - иди и построй город".
Клянусь, я ушам своим не поверил. Всю жизнь мы с вами разрушали города,
и кто угодно на небе, на земле и под землей подтвердит, что мы научились
делать это на славу. Но они отдали приказ, ребята, это был приказ, а
приказы не обсуждают, верно? Они отдали приказ, посадили в мой обоз десять
болванов, которые не умеют ходить в строю, но знают, как строить города, и
отправили старого пердуна и вас вместе с ним сюда, на край света.
Мы шли сюда долго, и у меня было время подумать обо всем этом. Я сейчас
скажу, что я надумал, и вы можете смеяться надо мной, можете говорить, что
старый пердун окончательно спятил, но я все равно скажу. А там хоть в
отставку.
Солдаты! Многие города мы с вами превратили в песок и камень. И по
дороге я видел до хренища песка и камней, и вы их тоже видели, правда?
Каждый день вы жрали этот песок на обед и ужин, и грели задницы на
раскаленных камнях. И я подумал - вдруг все это, весь этот песок, все эти
камни - все это когда-то было городами? Сначала их кто-то строил, потом
кто-то в них жил, а потом они стали песком и камнем. Может, была война,
или просто пришло их время. Оно превращает города в песок и камень не
хуже, чем война, верно? Хотя, откуда вам, ублюдкам, это знать... Но уж
поверьте старому пердуну, так оно и есть.
До сих пор мы были на стороне времени, помогали ему делать из городов
щебенку. На этот раз будет по-другому. Мы теперь против времени. Оно будет
разрушать - а мы будем строить, и строить быстрее, чем оно сможет все это
разрушить. Мы должны взять песок и камень и снова превратить их в город,
большущий город, богатый и сильный, город, на который ни одна сволочь не
посмеет напасть. Мы будем грызть этот камень и жрать этот песок до тех
пор, пока там, где мы стоим, не вырастут большие прочные дома. Мы пророем
каналы, выдолбим колодцы, мы посадим здесь деревья, и тогда ни одна тварь
не откажется поселиться в городе, который мы построим. Прах, да я сам уже
хочу в нем жить! Эти умники, которые знают, как строить города, могут
долго трындеть, где тут будет улица, а где площадь, и как все это будет
круто, а я вам скажу просто - мы построим такой город, что всем говнюкам
тошно станет!
Теперь вот что. Вы все слышали, что было вчера вечером. Я не знаю,
откуда взялся этот псих и кто его к нам заслал. Он говорил - дескать, все,
что вы сотворите, обернется напрасной тратой времени и сил. Он говорил -
храм превратится в руины, а камни превратятся в прах. Знаете, почему я
приказал убить его? Потому что он говорил правду. И подох он для того,
чтобы вы крепче запомнили его слова. Он подох, и все мы подохнем! Зарубите
себе на носу, ежели кто этого до сих пор не знал. Но до тех пор мы успеем
перерезать еще по дюжине глоток нашим врагам, отыметь по дюжине баб и
построить хотя бы по одному дому, понятно? Я посчитал - чтобы выполнить
приказ, каждый, включая меня и повара, должен будет построить по одному
дому. Нехилая работка. Но каждый из вас за свою жизнь развалил столько
домов, что это будет только справедливо. И можете изойти на говно, думая,
что все это нафиг никому не нужно, что через тысячу лет здесь снова будут
только песок и камень. Мне плевать. Мне нужен этот город, и вы мне его
построите.
А чтобы вам лучше работалось, я вот что скажу. Города еще нет, но имя
ему уже придумали. В приказе, который мне прочитали, оно было, и старый
пердун, назло всем, его не забыл. Я сейчас скажу это имя, и я знаю, что
благодаря вам, уродам, это имя скоро перестанет быть пустым звуком...
Этот город будет называться... Эй, там! Я хочу, чтобы вы заткнулись и
даже пердеть перестали, ясно?.. Вот так. Этот город, который вы построите,
будет называться Карфаген. Запомнили, ублюдки?
А теперь разбирайте лопаты - для начала вы должны сгрести весь этот
песок отсюда нахер!