---------------------------------------------------------------
© Copyright перевод Олег Колесников, magister@mcf.msk.ru
---------------------------------------------------------------
Когда среди нападавших лорд Рондовал увидел хромающего старого Мора,
он понял, что конец его правления уже близок.
Штормовые черные тучи закрыли небо, и стало темно. Непрестанно шел
дождь, сверкали молнии, удары грома становились все ближе. Но Дет Морсон,
стоявший на главном балконе замка Рондовал, не собирался уходить. Он вытер
лицо черным шарфом и пробежал рукой по снежно-белым волосам, среди которых
выделялась широкая черная прядь, тянувшаяся ото лба до затылка.
Он достал искусно сделанный скипетр и вытянул его вперед, держа
обеими руками чуть выше уровня глаз. Затем вдохнул и начал говорить.
На его правой руке запульсировало родимое пятно в форме дракона.
Внизу разлился свет, преграждая нападавшим путь. Люди отпрянули
назад, и только лучники-кентавры проявили твердость. Они выпустили стрелы
в его сторону. Когда сильный порыв ветра разметал их по сторонам, Дет
расхохотался. Он запел воинственную песню, и тут же на земле, под землей и
в воздухе его грифоны, драконы, василиски и демоны стали готовиться к
последней битве.
Но старый Мор поднял посох, и свет погас. Дет сокрушенно покачал
головой, сожалея об утерянном могуществе. Он повысил голос, и земля
содрогнулась. Василиски вылезли из мрачных глубин и ринулись на врагов.
Гарпии устремились на них с воздуха, пронзительно крича, осыпая дерьмом и
клацая страшными клювами. С флангов на нападающих бросились оборотни.
Высоко в горах драконы услышали его призыв и расправили крылья. Но пламя
погасло, гарпии были уничтожены стрелами кентавров, василиски от яркого
света, лившегося из посоха Мора, мгновенно ослепли и погибли, и лишь
драконы, самые разумные, слишком долго спускались с гор и избегли
столкновения с нападающими, которые теперь снова двинулись вперед. Дет
понял, что счастье отвернулось от него, что слуги уже не помогут ему. Он
уже не мог использовать для спасения свое могущество - Мор блокировал все
магические выходы, а обычные выходы из замка Рондовал были блокированы
людьми, окружившими замок.
Дет снова покачал головой и опустил скипетр. О почетной сдаче в плен
не могло быть и речи. Они жаждали его крови, и при этой мысли его охватила
внезапная слабость.
Выругавшись и бросив последний взгляд на нападающих, он вернулся в
комнату. На последние приготовления оставалось совсем мало времени. Он
решил не пытаться обмануть их инсценировкой самоубийства - это слишком
слабо для них. Лучше он возьмет побольше их с собой в могилу.
Дет стряхнул воду с плаща и поспешил вниз. Он встретит их на первом
этаже.
Гром грянул уже над самой головой. Яркие молнии сверкали в каждом
окне, мимо которого он проходил.
Леди Лидия Рондовал шла так быстро, что ее темные волосы развевались
над ней. Повернув за угол, она увидела, что чья-то тень мелькнула и
скользнула в дверную нишу. Произнеся заклинание, изгоняющее те
нечеловеческие создания, которые могли здесь оказаться, она продолжила
свой путь по коридору к этой двери. Войдя, она осмотрелась и тут же
поняла, что ее заклинания были бесполезны. Перед ней стоял Маусглов,
маленький человечек, вор, одетый во все черное. До этого момента леди была
уверена, что он заперт в камере в подземелье. Маусглов быстро оправился от
испуга и, улыбнувшись, поклонился.
- Очень рад встрече с миледи.
- Как ты выбрался?
- С затруднениями. Очень уж хитрые замки.
Она вздохнула и прижала к себе свой сверток.
- Мне кажется, что ты проделал свой фокус в неподходящее время, -
сказала она. - Враги стучатся в наши двери. Они вот-вот ворвутся в наш
замок.
- Так вот что это за шум, - протянул он. - В таком случае, может, ты
мне покажешь ближайший тайный выход отсюда?
- Боюсь, что они все блокированы.
- Жаль. Может, это и невежливо с моей стороны, но я все-таки
поинтересуюсь, куда это ты спешишь с... Ай!
Он пытался протянуть руку к свертку, но леди Лидия сделала почти
незаметный жест, и он тут же отдернул ее и стал дуть на обожженные пальцы.
- Я иду в башню, - сказала Лидия. - Надеюсь, мне удастся вызвать
дракона, чтобы он спас меня. Если, конечно, они есть поблизости. Чужих
драконы не любят, так что тебя я не приглашаю. Тебе там делать нечего.
- Иди, - сказал он. - Торопись. А мне придется самому позаботиться о
себе. Как всегда.
Она кивнула. Он поклонился еще раз, и леди заспешила дальше.
Посасывая на ходу обожженные пальцы, Маусглов бросился туда, откуда
пришел. У него тоже был план. Ему тоже надо было торопиться.
Когда Лидия дошла до конца коридора, замок начал дрожать. Она пошла
вверх по лестнице. Окно на площадке разлетелось вдребезги, и в замок
ворвались дождь и ветер. Лидия поднялась на второй этаж и свернула на
винтовую лестницу, ведущую на верх башни.
Страшный удар грома оглушил ее, стены угрожающе затрещали. Однако
леди продолжала свой путь. Вскоре она ощутила, что башня начала шататься.
Лидия заколебалась. На стенах появились трещины, пыль и щебень посыпались
сверху. Лестница начала клониться.
Сорвав с себя плащ, Лидия завернула в него сверток и бросилась
обратно вниз по лестнице.
Лестница наклонилась еще больше. Со всех сторон леди слышала
угрожающий скрип. Впереди треснул потолок, и в замок хлынула вода. А
дальше внизу был виден вздыбливающийся пол. Лидия без колебаний сунула
сверток в образовавшееся в стене отверстие.
И мир под ней провалился.
Когда войска Джареда Кейта по трупам защитников ворвались в главный
зал замка Рондовал, из бокового коридора с большим луком в руках вышел
лорд Дет. Он выпустил стрелу, и она пробила доспехи Джареда, грудную кость
и сердце. Дет отбросил лук в сторону и взял скипетр. Он медленно провел им
над головой, описывая круг. Его враги почувствовали, что какая-то
невидимая сила отбрасывает их назад.
Но один из них вышел вперед. Это, конечно, был Мор. Его светящийся
посох вертелся в руках, как огненное колесо.
- Зачем ты с ними, старик? - спросил Дет. - Это же не твоя война.
- Она стала моей с тех пор, как ты нарушил баланс, - ответил Мор.
- Ха! Баланс был смещен много тысяч лет назад и причем в нужном
направлении.
Мор покачал головой. Его посох завертелся быстрее. Казалось, руки
старика не касаются его.
- Я боюсь вызванных тобой последствий. Нельзя заниматься этим в
одиночку.
- Так надо было вдвоем, - Дет медленно наклонил скипетр. Он колебался
долю секунды, затем скипетр сверкнул, и из него вырвалось ярко-красное
огненное копье. Оно ударилось о сверкающий щит, образованный сверкающими
посохом Мора, отразилось от щита и с силой ударилось в потолок.
С грохотом, заглушавшим удары грома, потолок треснул, и на лорда
Рондовала обрушились каменные глыбы, которые свалили его на пол и погребли
под собой.
Мор выпрямился. Вращение посоха замедлилось, и он снова стал просто
посохом. Мор тяжело оперся на него.
Когда эхо в зале замерло, звуки боя тоже начали стихать. Буря начала
удаляться, молний стало меньше, удары грома доносились откуда-то издалека.
Ардель, один из лейтенантов Джареда, медленно вышел вперед, пристально
глядя на кучу камней.
- Все кончено, - сказал он наконец. - Мы победили...
- Вроде бы, да, - ответил Мор.
- Его людей осталось совсем немного.
Мор кивнул.
- ...а драконы? ...и другие его сверхъестественные слуги?
- Теперь они не очень опасны, - мягко ответил Мор. - Я сам ими
займусь.
- Хорошо... Что... что это за шум?
Они прислушались.
- Какой-нибудь колдовской трюк, - сказал сержант по имени Маракас.
- Узнай точнее. Сходи и посмотри. Доложи немедленно.
Маусглов в это время прятался за шторами вблизи от лестницы, ведущей
вниз, в подвалы. Он хотел вернуться в свою камеру и запереться там.
Пленник Дета, рассудил он, вправе рассчитывать на доброжелательное
отношение. Но он успел добраться только до этого места, когда ворота замка
распахнулись, ворвались нападающие и состоялась дуэль магов. Все это
Маусглов видел через дырочку в шторах.
И теперь, когда внимание всех было направлено на другое, был самый
подходящий момент, чтобы выскользнуть из своего убежища и скрыться в
подвал. Но... любопытство пересилило. Он остался.
Вскоре внесли сверток, издающий какие-то звуки. Сержант Маракас
держал в руках плачущего ребенка.
- Дет, наверное, приготовил его для жертвоприношения, чтобы добиться
победы, - предположил он.
Ардель наклонился и посмотрел на ребенка. Он взял его хрупкую ручонку
и повернул ладонью вверх.
- Нет. На его правой руке родимое пятно в форме дракона. Это
фамильный знак могущества, - сказал он. Это ребенок самого Дета.
- О!
Ардель взглянул на Мора. Но старик глядел на ребенка, не замечая
ничего вокруг.
- Что мне с ним делать? - спросил Маракас.
Ардель прикусил губу и сказал:
- Этот знак означает, что ребенок будет колдуном. Даже если ему никто
ничего не скажет об отце, он все равно рано или поздно узнает правду. И
когда это произойдет, захочешь ли ты встреться с колдуном, который знает,
что ты участвовал в убийстве его отца и уничтожении его рода?
- Понимаю, что ты предлагаешь, - начал Маракас.
- Самое лучшее - уничтожить ребенка.
Сержант отвернулся. Затем сказал после непродолжительного молчания:
- А, может, отослать его в отдаленную страну, где никто никогда не
слышал о роде Рондовал?
- И где однажды появится путешественник, который обо всем знает? Нет.
Нерешительность может погубить нас. Другого выхода я не вижу. Надо быть
решительным и безжалостным.
- Сэр, а, может, просто отрубить ему руку? Это все же лучше, чем
убийство.
- Могущество все равно останется, - вздохнул Ардель. - И с рукой и
без руки. К тому же здесь очень много свидетелей. Будут ходить легенды,
которые только добавят горя. Нет. Если ты не можешь сделать это сам, среди
нас найдется тот, кто...
- Подожди! - это сказал старый Мор. Он как-будто очнулся ото сна. -
Выход есть. Есть возможность оставить ребенку жизнь и быть уверенным, что
твои опасения не сбудутся, - он подошел и тронул ребенка за руку.
- Что ты предлагаешь? - спросил Ардель.
- Когда-то, тысячи лет назад, у нас были большие города, могучие и
умные машины, и к тому же мы обладали магией...
- Я слышал эти легенды, - сказал Ардель. - Но чем нам это может
помочь?
- Это не просто легенды. Действительно, был катаклизм, после которого
мы оставили себе магию, а от всего остального отказались. Теперь все это
кажется сказкой, и с тех пор мы ненавидим все, не созданное силами
природы.
- Конечно, ведь это...
- Дай мне закончить. Ключевое решение создало развилку, потому что во
вселенной должна сохраняться симметрия, развитие жизни должно параллельно
идти различными путями. Так что существует второй мир, во многом подобный
нашему, но там отказались от магии и сохранили все остальное. Там наш мир
и наш образ жизни является такой же легендой, как у нас - их жизнь.
- И где же этот мир?
Мор улыбнулся.
- Он является контрапунктом в музыке нашей сферы, - сказал он. - Этот
мир совсем рядом, за углом, но туда никто не может повернуть. Это другой
поворот на развилке сверкающей дороги жизни.
- Колдовские загадки! Как это может нам помочь? Может ли туда
кто-нибудь попасть?
- Я могу.
- О! Тогда...
- Именно. Если мы переправим его туда, он останется живым, но
могущество не будет иметь для него никакого значения. Ученые будут
пытаться объяснить это явление, рационализировать его. Ребенок найдет себе
место в жизни и никогда не узнает о нашем мире, не будет даже подозревать
о его существовании.
- Отлично. Так и сделаем, если это так просто.
- Этому есть цена.
- Что ты имеешь в виду?
- Закон симметрии, о котором я говорил, должен выполняться. Может
произойти только обмен: камень на камень, дерево на дерево.
- Ребенок? Ты хочешь сказать, что в обмен мы получим оттуда ребенка?
- Да.
- А что мы с ним будем делать?
Сержант Маракас откашлялся:
- Мы с женой Мел только что лишились ребенка. Может...
- Хорошо. Пусть будет так.
Ардель кивком указал на скипетр Дета и пнул его ногой.
- А с этим что? Он не опасен?
Мор кивнул, наклонился и поднял скипетр. Он стал вертеть его в руках,
что-то бормоча.
- Да, - сказал он наконец, когда ему удалось разделить скипетр на три
части. - Его нельзя уничтожить, но если я каждый сегмент помещу в углы
магического треугольника Инта, то, возможно, он навсегда лишится
могущества. Во всяком случае, восстановить его будет трудно.
- И ты сделаешь это?
- Да.
В этот момент Маусглов выскользнул из-за шторы и бросился вниз по
лестнице. Затем остановился и прислушался, боясь услышать окрик. Но ничего
слышно не было. Он поспешил дальше.
Добравшись до подвала, Маусглов повернул направо, сделал несколько
шагов и остановился. Здесь были не коридоры, а, скорее, естественные
туннели. Он не помнил, из какого из них он выбирался отсюда. Может, из
правого? Или из этого, который круто поворачивает? Он даже не запомнил,
что тоннелей было два...
Откуда-то сверху послышался шум. Маусглов решил идти по правому
туннелю и заспешил вперед. Здесь было так же темно, как и тогда, когда он
выбирался отсюда. Но шагов через двадцать он дошел до крутого поворота,
которого не помнил. Но назад идти было уже поздно. А впереди забрезжил
слабый свет...
В глубине небольшого алькова горел камин. Рядом лежала вязанка
хвороста. Маусглов сунул сук в огонь, подул, чтобы он разгорелся. У него
получился импровизированный факел. Он захватил с собой несколько сучьев и
отправился дальше по туннелю. Вскоре он пришел к развилке. Левый путь
казался более широким, он как бы приглашал Маусглова. И Маусглов пошел по
нему. Он опять скоро дошел до развилки, но на этот раз повернул направо.
Через некоторое время он заметил, что туннель постепенно углубляется.
Маусглов миновал еще три развилки, а затем комнату в виде пчелиных сотов.
После этого он решил оставлять отметки углем на правой от себя стене.
Наклон стал более пологим, туннель расширялся, становясь все менее и менее
похожим на коридор.
Когда Маусглову пришлось остановиться, чтобы зажечь второй факел, он
забеспокоился. Ему казалось, что путь, которым он выбирался отсюда, был
заметно короче. Но и возвращаться назад он тоже боялся. Пройду еще сотню
шагов вперед, решил он. Хуже не будет.
Когда он прошел это намеченное расстояние, то оказался перед входом в
большую теплую пещеру, из которой как-то странно пахло. Он не мог
припомнить такого запаха. Он поднял факел высоко над головой, но дальний
конец этой огромной пещеры остался скрытым во мраке. Еще сотню шагов,
решил он...
Пройдя их, он решил больше не рисковать, а возвращаться назад тем же
путем. Но в тот же момент он услышал вдали подозрительный шум, который
постепенно приближался к нему и становился все громче. Маусглов понял, что
ему надо либо отдаться на милость этих людей, попытавшись, если удастся,
объяснить ситуацию, либо спрятаться, погасив факел. Но по своему опыту он
знал, к чему может привести встреча с людьми, поэтому стал осматриваться,
ища убежища.
По всему замку в эту ночь шла охота за слугами Рондовала. Их ловили и
убивали. Драконов и прочих чудовищ, которых невозможно было уничтожить,
Мор своим могуществом заколдовал и перенес их в глубокие пещеры, где
погрузил их в сон на многие столетия.
Однако, то, что ему еще предстояло сделать, было гораздо труднее.
Он шел по сверкающей дороге. Вся дорога была усыпана разрядами
миниатюрных молний, но это не пугало его. То слева, то справа от него
появлялось сияние - это мелькали возле дороги другие миры, другие
реальности. Прямо над головой нависал темный купол небес, на котором
ровным светом горели звезды. В правой руке он держал посох, в левой -
ребенка. Время от времени он проходил перекрестки с мрачными боковыми
ответвлениями. Он миновал их, едва бросив взгляд, но на одной из развилок
он свернул и пошел по левому пути. Мерцания сразу же стали реже.
Он шел теперь гораздо медленнее, внимательно разглядывая появляющиеся
по сторонам дороги изображения. Через некоторое время он совсем
остановился и стал всматриваться в открывшуюся его глазам панораму. Он
шевельнул посохом, и панорама застыла. Мор смотрел на нее некоторое время,
а затем вытянул посох вперед. Картина перед ним стала оживать. Она
вырастала, наливаясь цветом и жизнью.
Осень... вечер... маленький городок... небольшая улочка...
Университет... Он шагнул вперед.
Майкл Чейн, румяный, рыжеволосый, весом в триста с лишним фунтов,
ослабил узел галстука и уселся за письменный стол. Левой рукой он
пробежался по клавиатуре ЭВМ, и на дисплее появились какие-то фигурки.
Майкл изучал их с полминуты, затем покрутил что-то на задней панели.
Взяв карандаш и линейку, он срисовал фигуру на лист бумаги, откинулся
в кресле, пожевал губу, затем что-то исправил.
- Майкл, - сказала высокая черноволосая женщина в вечернем платье. -
Ты можешь оторваться от своей работы?
- Но я уже одет, а сиделки все еще нет.
- Она здесь. Завязывай галстук, мы опаздываем.
Майкл вздохнул, положил карандаш и выключил компьютер.
- Хорошо, - сказал он, поднимаясь и застегивая ворот. - Через минуту
я буду готов. Хотя на факультетский вечер можно было бы и опоздать.
- Да, но ведь там будет декан.
- Глория, - он покачал головой. - все, что тебе надо знать о Майке,
что последнюю неделю он не находится в реальном мире.
- Давай не будем об этом, - сказала она, выходя. - Я знаю, что ты
здесь несчастлив, но с этим ничего нельзя сделать. Относись ко всему
проще.
- У моего отца есть фирма, - сказал он. - И она со временем станет
моей.
- Но у него совсем нет заказчиков... Идем. Пора.
- Это временно. Раньше все было хорошо, со времен деда, основавшего
фирму...
- Знаю, знаю... Все это достанется в наследство нашему Дену, а
пока...
Он взглянул на Глорию и спросил мягко:
- Как он?
- Спит. С ним все будет в порядке.
Он улыбнулся.
- Ладно, давай одеваться. Я буду хорошо себя вести.
Она повернулась и вышла. Он пошел следом за ней. Бледный глаз следил
за ними с экрана дисплея.
Мор стоял возле дома, находившегося через улицу от того, который его
интересовал. На ступеньках того дома стоял высокий мужчина в темном
пальто, сунув руки в карманы и глядя на улицу. Рядом с ним стояла
невысокая женщина и разговаривала с кем-то через полуоткрытую дверь.
Наконец, женщина закрыла дверь, повернулась, взяла мужчину под руку,
и они пошли по улице. Мор следил за ними, пока они не повернули за угол.
После этого он подождал еще немного, чтобы быть уверенным, что они не
вернутся, забыв что-нибудь.
Затем он перешел улицу, подошел к двери и постучал посохом.
Дверь спустя некоторое время приоткрылась, оставаясь замкнутой на
цепочку, и из-за нее на Мора смотрела девушка с темными глазами, в которых
не было ни тени подозрения.
- Я пришел, чтобы кое-что забрать и кое-что оставить, - сказал он.
Благодаря заклинанию, его язык был понятен девушке.
- Хозяев дома нет. Я сиделка.
- Это хорошо, - сказал он, медленно опуская посох до уровня ее глаз.
Дерево слабо запульсировало, сучки и прожилки засветились бледным светом.
Взгляд девушки приковался к посоху. Старик зафиксировал ее внимание, а
затем медленно поднял посох к своему лицу. Их глаза встретились, и он
приковал к себе ее взгляд. Голос его перешел в более низкий регистр.
- Сними цепочку с двери, - тихо сказал он. Она едва заметно
шевельнулась, цепочка звякнула и упала.
- Отойди назад, - приказал он.
Лицо исчезло. Он открыл дверь и вошел.
- Иди в комнату и там сядь, - он запер за собой дверь. - Когда я
отсюда уйду, ты закроешь дверь на цепочку и забудешь, что я здесь был. Я
скажу тебе, когда это сделать.
Девушка ушла в комнату.
Старик пошел по квартире, осторожно заглядывая в комнаты. Наконец, он
остановился на пороге детской, в которой было темно. Затем вошел туда,
посмотрел на ребенка в кроватке, затем приблизил посох к его головке.
- Спи, - сказал он. - Спи, - и дерево запульсировало слабым светом.
Он осторожно положил своего ребенка на пол, прислонил посох к
кроватке, раскрыл и взял ребенка из постели. Он положил его на пол рядом
со своим и внимательно осмотрел обоих. В слабом свете, проникавшем через
полуоткрытую дверь, он заметил, что этот ребенок был заметно меньше того,
которого он принес, и волосы были посветлее. Ну, ничего...
Он быстро поменял их одежду и закутал ребенка из кроватки в свое
покрывало. Затем он положил в кроватку последнего лорда Рондовал и долго
смотрел на него. Он слегка коснулся пальцами родимого пятна в форме
дракона, затем резко отвернулся, взял свой посох и поднял с пола
маленького Даниэля Чейна.
Проходя по коридору, он сказал:
- Я ухожу. Закрой за мной дверь и забудь обо всем.
Он вышел на улицу и, отходя от дома, услышал, как звякнула цепочка.
Звезды сверкали в просветах между облаками, холодный ветер дул ему в
спину. Из-за угла выскочил автомобиль, осветил его фарами, но не
остановился, а проехал мимо. По сторонам дороги заиграли огоньки, дома
начали терять свою реальность, переставали быть объемными, стали
подергиваться рябью.
Сверкание искр усилилось, и тротуар постепенно перешел в сверкающую
дорогу, ведущую куда-то в бесконечность. Множество мелких дорожек
разбегалось от нее вправо и влево. По сторонам дороги старик видел
удивительную мозаику из различных миров.
Мозаичные изображения непрерывно менялись, создавая причудливые
картины. Иногда Мор видел на боковых дорожках другие фигуры, не всегда
человеческие. Они шли по своим делам, таким же непостижимым, как и его
дело.
Когда он приблизился к своему миру, посох его начал светиться. Из-под
ног у него вылетали молнии.
Шло время. Когда мальчику было уже шесть лет, заметили, что он не
только пытается исправить то, что сломал, но и что это ему часто удается.
Мал показала мужу кухонные щипцы, отремонтированные мальчиком.
- Не хуже, чем это бы сделал в кузнице сам Винчи, - сказала она. -
Мальчик будет хорошим мастером.
Маракас осмотрел щипцы.
- Ты видела, как он это сделал?
- Нет. Я слышала, что он стучит молотком, но не обращала на это
внимания... Он вечно возится с железками.
Маракас кивнул и отложил щипцы в сторону.
- Где он сейчас?
- Думаю, что плещется в оросительном канале.
- Я схожу туда, похвалю его за щипцы, - сказал он, подходя к двери и
открывая ее.
На дороге он завернул за угол и пошел по дорожке мимо огромного
дерева по направлению к полю. В траве жужжали насекомые, весело щебетали
птицы. Он шел и с гордостью думал о своем приемыше. Сильный, здоровый
мальчик - и очень умный.
- Марк! - позвал он, подойдя к каналам.
- Я здесь! - раздалось откуда-то справа.
Он пошел в ту сторону.
- Где? - переспросил он.
- Внизу.
Он подошел к каналу и заглянул вниз, чтобы увидеть Марка и
посмотреть, чем он занят. Он увидел, что мальчик поставил поперек канала
ровную круглую палку, а в центре палки закрепил колесо с лопатками. Водный
поток ударял в лопатки и крутил колесо.
Странный трепет охватил Маракаса при виде этого сооружения. Он не
смог разобраться, что это было за чувство, но постепенно, пока он наблюдал
за вращением колеса, оно сменилось чувством гордости за своего сына.
- Что это ты сделал, Марк? - он уселся на насыпь.
- Колесо, - мальчик улыбнулся. - Вода вертит его.
- А что оно делает?
- Ничего. Просто вертится.
- Это очень интересно?
- А разве нет?
- Ты очень хорошо сделал щипцы, - Маракас сорвал травинку и сунул ее
в рот. - Твоей матери очень понравилось.
- В этом не было ничего сложного.
- Тебе нравится делать вещи?
- Да.
- Ты хотел бы заниматься этим всю жизнь?
- Наверное.
- Старый Винчи ищет себе ученика в кузницу. Если ты считаешь, что
тебе нравится работать с железом, я могу поговорить с ним.
- Поговори, - Марк улыбнулся.
- Лучше ведь делать настоящие вещи, а не игрушки, а? - Маракас кивнул
на колесо.
- Это не игрушка, - Марк повернулся к своему творению.
- Но ты же сказал, что оно ничего не делает.
- Оно может делать. Я придумаю, как заставить его работать.
Маракас рассмеялся. Он встал, потянулся, бросил травинку в воду и
понаблюдал, как вода уносит ее.
- Скажешь мне, когда придумаешь.
Он повернулся и пошел обратно к дому.
- Скажу, - задумчиво ответил малыш, не отрывая взгляда от
вращающегося колеса.
Мальчику уже исполнилось 6 лет. Он вошел в кабинет отца, чтобы еще
раз посмотреть на странную машину, с которой работал отец. Может, в этот
раз...
- Ден! Выйди отсюда! - крикнул его отец, Майкл Чейн, даже не
повернувшись к нему.
На экране дисплея маленькая фигурка вдруг заплясала, поползла вниз и
превратилась в прямую линию. Рука Майкла лихорадочно забегала по пульту
управления, пытаясь восстановить изображение.
- Глория! Забери его отсюда. Опять то же самое.
- Отец, - начал Ден, - я не хотел...
Майкл повернулся к нему:
- Я же говорил тебе: не заходи сюда, когда я работаю.
- Я знаю. Но я думал, что на этот раз...
- Ты думал! Пора уже слушаться старших.
- Прости...
Майкл Чейн начал подниматься со стула, и Ден мгновенно выскочил за
дверь. Он услышал за спиной шаги матери, повернулся и обхватил ее руками.
- Прости меня, - сказал он.
- Опять? - спросила Глория, глядя на мужа.
- Опять, - вздохнул тот. - Этот ребенок - настоящий генератор помех.
На столе вдруг задребезжал стаканчик с карандашами. Майкл повернулся
© Copyright перевод Олег Колесников, magister@mcf.msk.ru
---------------------------------------------------------------
Когда среди нападавших лорд Рондовал увидел хромающего старого Мора,
он понял, что конец его правления уже близок.
Штормовые черные тучи закрыли небо, и стало темно. Непрестанно шел
дождь, сверкали молнии, удары грома становились все ближе. Но Дет Морсон,
стоявший на главном балконе замка Рондовал, не собирался уходить. Он вытер
лицо черным шарфом и пробежал рукой по снежно-белым волосам, среди которых
выделялась широкая черная прядь, тянувшаяся ото лба до затылка.
Он достал искусно сделанный скипетр и вытянул его вперед, держа
обеими руками чуть выше уровня глаз. Затем вдохнул и начал говорить.
На его правой руке запульсировало родимое пятно в форме дракона.
Внизу разлился свет, преграждая нападавшим путь. Люди отпрянули
назад, и только лучники-кентавры проявили твердость. Они выпустили стрелы
в его сторону. Когда сильный порыв ветра разметал их по сторонам, Дет
расхохотался. Он запел воинственную песню, и тут же на земле, под землей и
в воздухе его грифоны, драконы, василиски и демоны стали готовиться к
последней битве.
Но старый Мор поднял посох, и свет погас. Дет сокрушенно покачал
головой, сожалея об утерянном могуществе. Он повысил голос, и земля
содрогнулась. Василиски вылезли из мрачных глубин и ринулись на врагов.
Гарпии устремились на них с воздуха, пронзительно крича, осыпая дерьмом и
клацая страшными клювами. С флангов на нападающих бросились оборотни.
Высоко в горах драконы услышали его призыв и расправили крылья. Но пламя
погасло, гарпии были уничтожены стрелами кентавров, василиски от яркого
света, лившегося из посоха Мора, мгновенно ослепли и погибли, и лишь
драконы, самые разумные, слишком долго спускались с гор и избегли
столкновения с нападающими, которые теперь снова двинулись вперед. Дет
понял, что счастье отвернулось от него, что слуги уже не помогут ему. Он
уже не мог использовать для спасения свое могущество - Мор блокировал все
магические выходы, а обычные выходы из замка Рондовал были блокированы
людьми, окружившими замок.
Дет снова покачал головой и опустил скипетр. О почетной сдаче в плен
не могло быть и речи. Они жаждали его крови, и при этой мысли его охватила
внезапная слабость.
Выругавшись и бросив последний взгляд на нападающих, он вернулся в
комнату. На последние приготовления оставалось совсем мало времени. Он
решил не пытаться обмануть их инсценировкой самоубийства - это слишком
слабо для них. Лучше он возьмет побольше их с собой в могилу.
Дет стряхнул воду с плаща и поспешил вниз. Он встретит их на первом
этаже.
Гром грянул уже над самой головой. Яркие молнии сверкали в каждом
окне, мимо которого он проходил.
Леди Лидия Рондовал шла так быстро, что ее темные волосы развевались
над ней. Повернув за угол, она увидела, что чья-то тень мелькнула и
скользнула в дверную нишу. Произнеся заклинание, изгоняющее те
нечеловеческие создания, которые могли здесь оказаться, она продолжила
свой путь по коридору к этой двери. Войдя, она осмотрелась и тут же
поняла, что ее заклинания были бесполезны. Перед ней стоял Маусглов,
маленький человечек, вор, одетый во все черное. До этого момента леди была
уверена, что он заперт в камере в подземелье. Маусглов быстро оправился от
испуга и, улыбнувшись, поклонился.
- Очень рад встрече с миледи.
- Как ты выбрался?
- С затруднениями. Очень уж хитрые замки.
Она вздохнула и прижала к себе свой сверток.
- Мне кажется, что ты проделал свой фокус в неподходящее время, -
сказала она. - Враги стучатся в наши двери. Они вот-вот ворвутся в наш
замок.
- Так вот что это за шум, - протянул он. - В таком случае, может, ты
мне покажешь ближайший тайный выход отсюда?
- Боюсь, что они все блокированы.
- Жаль. Может, это и невежливо с моей стороны, но я все-таки
поинтересуюсь, куда это ты спешишь с... Ай!
Он пытался протянуть руку к свертку, но леди Лидия сделала почти
незаметный жест, и он тут же отдернул ее и стал дуть на обожженные пальцы.
- Я иду в башню, - сказала Лидия. - Надеюсь, мне удастся вызвать
дракона, чтобы он спас меня. Если, конечно, они есть поблизости. Чужих
драконы не любят, так что тебя я не приглашаю. Тебе там делать нечего.
- Иди, - сказал он. - Торопись. А мне придется самому позаботиться о
себе. Как всегда.
Она кивнула. Он поклонился еще раз, и леди заспешила дальше.
Посасывая на ходу обожженные пальцы, Маусглов бросился туда, откуда
пришел. У него тоже был план. Ему тоже надо было торопиться.
Когда Лидия дошла до конца коридора, замок начал дрожать. Она пошла
вверх по лестнице. Окно на площадке разлетелось вдребезги, и в замок
ворвались дождь и ветер. Лидия поднялась на второй этаж и свернула на
винтовую лестницу, ведущую на верх башни.
Страшный удар грома оглушил ее, стены угрожающе затрещали. Однако
леди продолжала свой путь. Вскоре она ощутила, что башня начала шататься.
Лидия заколебалась. На стенах появились трещины, пыль и щебень посыпались
сверху. Лестница начала клониться.
Сорвав с себя плащ, Лидия завернула в него сверток и бросилась
обратно вниз по лестнице.
Лестница наклонилась еще больше. Со всех сторон леди слышала
угрожающий скрип. Впереди треснул потолок, и в замок хлынула вода. А
дальше внизу был виден вздыбливающийся пол. Лидия без колебаний сунула
сверток в образовавшееся в стене отверстие.
И мир под ней провалился.
Когда войска Джареда Кейта по трупам защитников ворвались в главный
зал замка Рондовал, из бокового коридора с большим луком в руках вышел
лорд Дет. Он выпустил стрелу, и она пробила доспехи Джареда, грудную кость
и сердце. Дет отбросил лук в сторону и взял скипетр. Он медленно провел им
над головой, описывая круг. Его враги почувствовали, что какая-то
невидимая сила отбрасывает их назад.
Но один из них вышел вперед. Это, конечно, был Мор. Его светящийся
посох вертелся в руках, как огненное колесо.
- Зачем ты с ними, старик? - спросил Дет. - Это же не твоя война.
- Она стала моей с тех пор, как ты нарушил баланс, - ответил Мор.
- Ха! Баланс был смещен много тысяч лет назад и причем в нужном
направлении.
Мор покачал головой. Его посох завертелся быстрее. Казалось, руки
старика не касаются его.
- Я боюсь вызванных тобой последствий. Нельзя заниматься этим в
одиночку.
- Так надо было вдвоем, - Дет медленно наклонил скипетр. Он колебался
долю секунды, затем скипетр сверкнул, и из него вырвалось ярко-красное
огненное копье. Оно ударилось о сверкающий щит, образованный сверкающими
посохом Мора, отразилось от щита и с силой ударилось в потолок.
С грохотом, заглушавшим удары грома, потолок треснул, и на лорда
Рондовала обрушились каменные глыбы, которые свалили его на пол и погребли
под собой.
Мор выпрямился. Вращение посоха замедлилось, и он снова стал просто
посохом. Мор тяжело оперся на него.
Когда эхо в зале замерло, звуки боя тоже начали стихать. Буря начала
удаляться, молний стало меньше, удары грома доносились откуда-то издалека.
Ардель, один из лейтенантов Джареда, медленно вышел вперед, пристально
глядя на кучу камней.
- Все кончено, - сказал он наконец. - Мы победили...
- Вроде бы, да, - ответил Мор.
- Его людей осталось совсем немного.
Мор кивнул.
- ...а драконы? ...и другие его сверхъестественные слуги?
- Теперь они не очень опасны, - мягко ответил Мор. - Я сам ими
займусь.
- Хорошо... Что... что это за шум?
Они прислушались.
- Какой-нибудь колдовской трюк, - сказал сержант по имени Маракас.
- Узнай точнее. Сходи и посмотри. Доложи немедленно.
Маусглов в это время прятался за шторами вблизи от лестницы, ведущей
вниз, в подвалы. Он хотел вернуться в свою камеру и запереться там.
Пленник Дета, рассудил он, вправе рассчитывать на доброжелательное
отношение. Но он успел добраться только до этого места, когда ворота замка
распахнулись, ворвались нападающие и состоялась дуэль магов. Все это
Маусглов видел через дырочку в шторах.
И теперь, когда внимание всех было направлено на другое, был самый
подходящий момент, чтобы выскользнуть из своего убежища и скрыться в
подвал. Но... любопытство пересилило. Он остался.
Вскоре внесли сверток, издающий какие-то звуки. Сержант Маракас
держал в руках плачущего ребенка.
- Дет, наверное, приготовил его для жертвоприношения, чтобы добиться
победы, - предположил он.
Ардель наклонился и посмотрел на ребенка. Он взял его хрупкую ручонку
и повернул ладонью вверх.
- Нет. На его правой руке родимое пятно в форме дракона. Это
фамильный знак могущества, - сказал он. Это ребенок самого Дета.
- О!
Ардель взглянул на Мора. Но старик глядел на ребенка, не замечая
ничего вокруг.
- Что мне с ним делать? - спросил Маракас.
Ардель прикусил губу и сказал:
- Этот знак означает, что ребенок будет колдуном. Даже если ему никто
ничего не скажет об отце, он все равно рано или поздно узнает правду. И
когда это произойдет, захочешь ли ты встреться с колдуном, который знает,
что ты участвовал в убийстве его отца и уничтожении его рода?
- Понимаю, что ты предлагаешь, - начал Маракас.
- Самое лучшее - уничтожить ребенка.
Сержант отвернулся. Затем сказал после непродолжительного молчания:
- А, может, отослать его в отдаленную страну, где никто никогда не
слышал о роде Рондовал?
- И где однажды появится путешественник, который обо всем знает? Нет.
Нерешительность может погубить нас. Другого выхода я не вижу. Надо быть
решительным и безжалостным.
- Сэр, а, может, просто отрубить ему руку? Это все же лучше, чем
убийство.
- Могущество все равно останется, - вздохнул Ардель. - И с рукой и
без руки. К тому же здесь очень много свидетелей. Будут ходить легенды,
которые только добавят горя. Нет. Если ты не можешь сделать это сам, среди
нас найдется тот, кто...
- Подожди! - это сказал старый Мор. Он как-будто очнулся ото сна. -
Выход есть. Есть возможность оставить ребенку жизнь и быть уверенным, что
твои опасения не сбудутся, - он подошел и тронул ребенка за руку.
- Что ты предлагаешь? - спросил Ардель.
- Когда-то, тысячи лет назад, у нас были большие города, могучие и
умные машины, и к тому же мы обладали магией...
- Я слышал эти легенды, - сказал Ардель. - Но чем нам это может
помочь?
- Это не просто легенды. Действительно, был катаклизм, после которого
мы оставили себе магию, а от всего остального отказались. Теперь все это
кажется сказкой, и с тех пор мы ненавидим все, не созданное силами
природы.
- Конечно, ведь это...
- Дай мне закончить. Ключевое решение создало развилку, потому что во
вселенной должна сохраняться симметрия, развитие жизни должно параллельно
идти различными путями. Так что существует второй мир, во многом подобный
нашему, но там отказались от магии и сохранили все остальное. Там наш мир
и наш образ жизни является такой же легендой, как у нас - их жизнь.
- И где же этот мир?
Мор улыбнулся.
- Он является контрапунктом в музыке нашей сферы, - сказал он. - Этот
мир совсем рядом, за углом, но туда никто не может повернуть. Это другой
поворот на развилке сверкающей дороги жизни.
- Колдовские загадки! Как это может нам помочь? Может ли туда
кто-нибудь попасть?
- Я могу.
- О! Тогда...
- Именно. Если мы переправим его туда, он останется живым, но
могущество не будет иметь для него никакого значения. Ученые будут
пытаться объяснить это явление, рационализировать его. Ребенок найдет себе
место в жизни и никогда не узнает о нашем мире, не будет даже подозревать
о его существовании.
- Отлично. Так и сделаем, если это так просто.
- Этому есть цена.
- Что ты имеешь в виду?
- Закон симметрии, о котором я говорил, должен выполняться. Может
произойти только обмен: камень на камень, дерево на дерево.
- Ребенок? Ты хочешь сказать, что в обмен мы получим оттуда ребенка?
- Да.
- А что мы с ним будем делать?
Сержант Маракас откашлялся:
- Мы с женой Мел только что лишились ребенка. Может...
- Хорошо. Пусть будет так.
Ардель кивком указал на скипетр Дета и пнул его ногой.
- А с этим что? Он не опасен?
Мор кивнул, наклонился и поднял скипетр. Он стал вертеть его в руках,
что-то бормоча.
- Да, - сказал он наконец, когда ему удалось разделить скипетр на три
части. - Его нельзя уничтожить, но если я каждый сегмент помещу в углы
магического треугольника Инта, то, возможно, он навсегда лишится
могущества. Во всяком случае, восстановить его будет трудно.
- И ты сделаешь это?
- Да.
В этот момент Маусглов выскользнул из-за шторы и бросился вниз по
лестнице. Затем остановился и прислушался, боясь услышать окрик. Но ничего
слышно не было. Он поспешил дальше.
Добравшись до подвала, Маусглов повернул направо, сделал несколько
шагов и остановился. Здесь были не коридоры, а, скорее, естественные
туннели. Он не помнил, из какого из них он выбирался отсюда. Может, из
правого? Или из этого, который круто поворачивает? Он даже не запомнил,
что тоннелей было два...
Откуда-то сверху послышался шум. Маусглов решил идти по правому
туннелю и заспешил вперед. Здесь было так же темно, как и тогда, когда он
выбирался отсюда. Но шагов через двадцать он дошел до крутого поворота,
которого не помнил. Но назад идти было уже поздно. А впереди забрезжил
слабый свет...
В глубине небольшого алькова горел камин. Рядом лежала вязанка
хвороста. Маусглов сунул сук в огонь, подул, чтобы он разгорелся. У него
получился импровизированный факел. Он захватил с собой несколько сучьев и
отправился дальше по туннелю. Вскоре он пришел к развилке. Левый путь
казался более широким, он как бы приглашал Маусглова. И Маусглов пошел по
нему. Он опять скоро дошел до развилки, но на этот раз повернул направо.
Через некоторое время он заметил, что туннель постепенно углубляется.
Маусглов миновал еще три развилки, а затем комнату в виде пчелиных сотов.
После этого он решил оставлять отметки углем на правой от себя стене.
Наклон стал более пологим, туннель расширялся, становясь все менее и менее
похожим на коридор.
Когда Маусглову пришлось остановиться, чтобы зажечь второй факел, он
забеспокоился. Ему казалось, что путь, которым он выбирался отсюда, был
заметно короче. Но и возвращаться назад он тоже боялся. Пройду еще сотню
шагов вперед, решил он. Хуже не будет.
Когда он прошел это намеченное расстояние, то оказался перед входом в
большую теплую пещеру, из которой как-то странно пахло. Он не мог
припомнить такого запаха. Он поднял факел высоко над головой, но дальний
конец этой огромной пещеры остался скрытым во мраке. Еще сотню шагов,
решил он...
Пройдя их, он решил больше не рисковать, а возвращаться назад тем же
путем. Но в тот же момент он услышал вдали подозрительный шум, который
постепенно приближался к нему и становился все громче. Маусглов понял, что
ему надо либо отдаться на милость этих людей, попытавшись, если удастся,
объяснить ситуацию, либо спрятаться, погасив факел. Но по своему опыту он
знал, к чему может привести встреча с людьми, поэтому стал осматриваться,
ища убежища.
По всему замку в эту ночь шла охота за слугами Рондовала. Их ловили и
убивали. Драконов и прочих чудовищ, которых невозможно было уничтожить,
Мор своим могуществом заколдовал и перенес их в глубокие пещеры, где
погрузил их в сон на многие столетия.
Однако, то, что ему еще предстояло сделать, было гораздо труднее.
Он шел по сверкающей дороге. Вся дорога была усыпана разрядами
миниатюрных молний, но это не пугало его. То слева, то справа от него
появлялось сияние - это мелькали возле дороги другие миры, другие
реальности. Прямо над головой нависал темный купол небес, на котором
ровным светом горели звезды. В правой руке он держал посох, в левой -
ребенка. Время от времени он проходил перекрестки с мрачными боковыми
ответвлениями. Он миновал их, едва бросив взгляд, но на одной из развилок
он свернул и пошел по левому пути. Мерцания сразу же стали реже.
Он шел теперь гораздо медленнее, внимательно разглядывая появляющиеся
по сторонам дороги изображения. Через некоторое время он совсем
остановился и стал всматриваться в открывшуюся его глазам панораму. Он
шевельнул посохом, и панорама застыла. Мор смотрел на нее некоторое время,
а затем вытянул посох вперед. Картина перед ним стала оживать. Она
вырастала, наливаясь цветом и жизнью.
Осень... вечер... маленький городок... небольшая улочка...
Университет... Он шагнул вперед.
Майкл Чейн, румяный, рыжеволосый, весом в триста с лишним фунтов,
ослабил узел галстука и уселся за письменный стол. Левой рукой он
пробежался по клавиатуре ЭВМ, и на дисплее появились какие-то фигурки.
Майкл изучал их с полминуты, затем покрутил что-то на задней панели.
Взяв карандаш и линейку, он срисовал фигуру на лист бумаги, откинулся
в кресле, пожевал губу, затем что-то исправил.
- Майкл, - сказала высокая черноволосая женщина в вечернем платье. -
Ты можешь оторваться от своей работы?
- Но я уже одет, а сиделки все еще нет.
- Она здесь. Завязывай галстук, мы опаздываем.
Майкл вздохнул, положил карандаш и выключил компьютер.
- Хорошо, - сказал он, поднимаясь и застегивая ворот. - Через минуту
я буду готов. Хотя на факультетский вечер можно было бы и опоздать.
- Да, но ведь там будет декан.
- Глория, - он покачал головой. - все, что тебе надо знать о Майке,
что последнюю неделю он не находится в реальном мире.
- Давай не будем об этом, - сказала она, выходя. - Я знаю, что ты
здесь несчастлив, но с этим ничего нельзя сделать. Относись ко всему
проще.
- У моего отца есть фирма, - сказал он. - И она со временем станет
моей.
- Но у него совсем нет заказчиков... Идем. Пора.
- Это временно. Раньше все было хорошо, со времен деда, основавшего
фирму...
- Знаю, знаю... Все это достанется в наследство нашему Дену, а
пока...
Он взглянул на Глорию и спросил мягко:
- Как он?
- Спит. С ним все будет в порядке.
Он улыбнулся.
- Ладно, давай одеваться. Я буду хорошо себя вести.
Она повернулась и вышла. Он пошел следом за ней. Бледный глаз следил
за ними с экрана дисплея.
Мор стоял возле дома, находившегося через улицу от того, который его
интересовал. На ступеньках того дома стоял высокий мужчина в темном
пальто, сунув руки в карманы и глядя на улицу. Рядом с ним стояла
невысокая женщина и разговаривала с кем-то через полуоткрытую дверь.
Наконец, женщина закрыла дверь, повернулась, взяла мужчину под руку,
и они пошли по улице. Мор следил за ними, пока они не повернули за угол.
После этого он подождал еще немного, чтобы быть уверенным, что они не
вернутся, забыв что-нибудь.
Затем он перешел улицу, подошел к двери и постучал посохом.
Дверь спустя некоторое время приоткрылась, оставаясь замкнутой на
цепочку, и из-за нее на Мора смотрела девушка с темными глазами, в которых
не было ни тени подозрения.
- Я пришел, чтобы кое-что забрать и кое-что оставить, - сказал он.
Благодаря заклинанию, его язык был понятен девушке.
- Хозяев дома нет. Я сиделка.
- Это хорошо, - сказал он, медленно опуская посох до уровня ее глаз.
Дерево слабо запульсировало, сучки и прожилки засветились бледным светом.
Взгляд девушки приковался к посоху. Старик зафиксировал ее внимание, а
затем медленно поднял посох к своему лицу. Их глаза встретились, и он
приковал к себе ее взгляд. Голос его перешел в более низкий регистр.
- Сними цепочку с двери, - тихо сказал он. Она едва заметно
шевельнулась, цепочка звякнула и упала.
- Отойди назад, - приказал он.
Лицо исчезло. Он открыл дверь и вошел.
- Иди в комнату и там сядь, - он запер за собой дверь. - Когда я
отсюда уйду, ты закроешь дверь на цепочку и забудешь, что я здесь был. Я
скажу тебе, когда это сделать.
Девушка ушла в комнату.
Старик пошел по квартире, осторожно заглядывая в комнаты. Наконец, он
остановился на пороге детской, в которой было темно. Затем вошел туда,
посмотрел на ребенка в кроватке, затем приблизил посох к его головке.
- Спи, - сказал он. - Спи, - и дерево запульсировало слабым светом.
Он осторожно положил своего ребенка на пол, прислонил посох к
кроватке, раскрыл и взял ребенка из постели. Он положил его на пол рядом
со своим и внимательно осмотрел обоих. В слабом свете, проникавшем через
полуоткрытую дверь, он заметил, что этот ребенок был заметно меньше того,
которого он принес, и волосы были посветлее. Ну, ничего...
Он быстро поменял их одежду и закутал ребенка из кроватки в свое
покрывало. Затем он положил в кроватку последнего лорда Рондовал и долго
смотрел на него. Он слегка коснулся пальцами родимого пятна в форме
дракона, затем резко отвернулся, взял свой посох и поднял с пола
маленького Даниэля Чейна.
Проходя по коридору, он сказал:
- Я ухожу. Закрой за мной дверь и забудь обо всем.
Он вышел на улицу и, отходя от дома, услышал, как звякнула цепочка.
Звезды сверкали в просветах между облаками, холодный ветер дул ему в
спину. Из-за угла выскочил автомобиль, осветил его фарами, но не
остановился, а проехал мимо. По сторонам дороги заиграли огоньки, дома
начали терять свою реальность, переставали быть объемными, стали
подергиваться рябью.
Сверкание искр усилилось, и тротуар постепенно перешел в сверкающую
дорогу, ведущую куда-то в бесконечность. Множество мелких дорожек
разбегалось от нее вправо и влево. По сторонам дороги старик видел
удивительную мозаику из различных миров.
Мозаичные изображения непрерывно менялись, создавая причудливые
картины. Иногда Мор видел на боковых дорожках другие фигуры, не всегда
человеческие. Они шли по своим делам, таким же непостижимым, как и его
дело.
Когда он приблизился к своему миру, посох его начал светиться. Из-под
ног у него вылетали молнии.
Шло время. Когда мальчику было уже шесть лет, заметили, что он не
только пытается исправить то, что сломал, но и что это ему часто удается.
Мал показала мужу кухонные щипцы, отремонтированные мальчиком.
- Не хуже, чем это бы сделал в кузнице сам Винчи, - сказала она. -
Мальчик будет хорошим мастером.
Маракас осмотрел щипцы.
- Ты видела, как он это сделал?
- Нет. Я слышала, что он стучит молотком, но не обращала на это
внимания... Он вечно возится с железками.
Маракас кивнул и отложил щипцы в сторону.
- Где он сейчас?
- Думаю, что плещется в оросительном канале.
- Я схожу туда, похвалю его за щипцы, - сказал он, подходя к двери и
открывая ее.
На дороге он завернул за угол и пошел по дорожке мимо огромного
дерева по направлению к полю. В траве жужжали насекомые, весело щебетали
птицы. Он шел и с гордостью думал о своем приемыше. Сильный, здоровый
мальчик - и очень умный.
- Марк! - позвал он, подойдя к каналам.
- Я здесь! - раздалось откуда-то справа.
Он пошел в ту сторону.
- Где? - переспросил он.
- Внизу.
Он подошел к каналу и заглянул вниз, чтобы увидеть Марка и
посмотреть, чем он занят. Он увидел, что мальчик поставил поперек канала
ровную круглую палку, а в центре палки закрепил колесо с лопатками. Водный
поток ударял в лопатки и крутил колесо.
Странный трепет охватил Маракаса при виде этого сооружения. Он не
смог разобраться, что это было за чувство, но постепенно, пока он наблюдал
за вращением колеса, оно сменилось чувством гордости за своего сына.
- Что это ты сделал, Марк? - он уселся на насыпь.
- Колесо, - мальчик улыбнулся. - Вода вертит его.
- А что оно делает?
- Ничего. Просто вертится.
- Это очень интересно?
- А разве нет?
- Ты очень хорошо сделал щипцы, - Маракас сорвал травинку и сунул ее
в рот. - Твоей матери очень понравилось.
- В этом не было ничего сложного.
- Тебе нравится делать вещи?
- Да.
- Ты хотел бы заниматься этим всю жизнь?
- Наверное.
- Старый Винчи ищет себе ученика в кузницу. Если ты считаешь, что
тебе нравится работать с железом, я могу поговорить с ним.
- Поговори, - Марк улыбнулся.
- Лучше ведь делать настоящие вещи, а не игрушки, а? - Маракас кивнул
на колесо.
- Это не игрушка, - Марк повернулся к своему творению.
- Но ты же сказал, что оно ничего не делает.
- Оно может делать. Я придумаю, как заставить его работать.
Маракас рассмеялся. Он встал, потянулся, бросил травинку в воду и
понаблюдал, как вода уносит ее.
- Скажешь мне, когда придумаешь.
Он повернулся и пошел обратно к дому.
- Скажу, - задумчиво ответил малыш, не отрывая взгляда от
вращающегося колеса.
Мальчику уже исполнилось 6 лет. Он вошел в кабинет отца, чтобы еще
раз посмотреть на странную машину, с которой работал отец. Может, в этот
раз...
- Ден! Выйди отсюда! - крикнул его отец, Майкл Чейн, даже не
повернувшись к нему.
На экране дисплея маленькая фигурка вдруг заплясала, поползла вниз и
превратилась в прямую линию. Рука Майкла лихорадочно забегала по пульту
управления, пытаясь восстановить изображение.
- Глория! Забери его отсюда. Опять то же самое.
- Отец, - начал Ден, - я не хотел...
Майкл повернулся к нему:
- Я же говорил тебе: не заходи сюда, когда я работаю.
- Я знаю. Но я думал, что на этот раз...
- Ты думал! Пора уже слушаться старших.
- Прости...
Майкл Чейн начал подниматься со стула, и Ден мгновенно выскочил за
дверь. Он услышал за спиной шаги матери, повернулся и обхватил ее руками.
- Прости меня, - сказал он.
- Опять? - спросила Глория, глядя на мужа.
- Опять, - вздохнул тот. - Этот ребенок - настоящий генератор помех.
На столе вдруг задребезжал стаканчик с карандашами. Майкл повернулся