– Именно, – холодно произнесла Клара. – Я понимаю, ты не мог избежать встречи с этой женщиной…
– Мне и в голову не могло прийти, когда я сворачивал с шоссе, что на заправке…
– Допустим. Но когда ты ее увидел и понял…
– Клара, дорогая! Я и тогда не понял. То есть… О, черт! Это было как наваждение. Прости. Я пойму тебя, если ты…
– Поймешь? – с горечью сказала Клара. – Ты поддался минутной страсти, в тебе взыграло мужское начало, мозг отключился. Не представляю, как это бывает у мужчин в твоем возрасте.
– Клара, – прервал жену Логан. Разговор пошел совсем не о том. – Эта женщина – жена Хешема, обвиняемого в убийстве. А я завтра буду выступать в суде. Свидетельствовать за или против ее мужа.
– И когда ты это понял, почему не ушел? Я не говорю о том, почему это сделала она. И так понятно. А ты?
– Что мне делать, Клара? Пойти к прокурору и отказаться от показаний? Ни разу Свидетель не брал самоотвод. Никогда суд не давал отвода Свидетелю. Ты представляешь, чем это может грозить всей судебной системе, которая за тридцать лет приняла наши показания, как часть доказательной базы, такой же, как отпечатки пальцев или анализ ДНК…
– Не надо читать мне лекцию, – резко сказала Клара. – Извини, но то, что ты сделал…
Он хотел сказать: «Клара, я люблю эту женщину. Тебя я тоже люблю. Я не знаю, как это получилось. Как случается любовь?»
Клара собрала со стола чашки с недопитым кофе, положила в мойку и встала у окна спиной к мужу. Логан тоже поднялся, подошел к жене, обнял и только тогда, почувствовав, как мелко дрожат ее плечи, понял, что Клара плачет.
– Иди спать, – приглушенно сказала Клара, положив ладони на его руки. – Тебе нужно выспаться перед процессом. Восемь часов – не меньше.
– Вряд ли я засну.
– Прими лоринол, это разрешено правилами.
– А ты…
– Позже. Приберу на кухне.
– Ты считаешь, что…
Клара повернулась к нему, и он поцеловал жену в губы, ему показалось, что она ответила, и он целовал ее глаза, слизал пару слезинок, и на щеках – ему показалось – была солоноватая влага, он целовал ее шею, уши, нос.
– Иди спать, – Клара отстранилась и провела рукой по его волосам – обычный жест, и он понял не то, что прощен, прощен он никогда не будет, он и не хотел быть прощенным, он понял, что Клара все та же, и он тот же, несмотря ни на что, и должен делать то, что должен, и что бы он ни думал сейчас об Эмме, как бы ее ни желал (Господи, подумал он, я все равно ее хочу, все понимаю, все знаю, но – хочу, что это за наваждение такое?), он сделает завтра то, что должен. «Делай что должно, и будь что будет».
Будь что будет, да.
Он думал, что не сумеет заснуть, но провалился в сон, едва положив голову на подушку.
* * *
Утром в памяти телефона не было звонка от Эммы Честер. Сообщений от нее не было и в почте. Клара уже встала (а может, вообще не ложилась?), из кухни вкусно пахло, и Логан, поняв, что не дождется от Эммы ни слова, поплелся в ванную, думая о своей слабости. Он не должен был проверять. Не должен был ждать. Он не знал, как Эмма это сделала, но она наверняка знала, кто он, когда они познакомились.
Стоп, сказал он себе, не нужно думать об Эмме. Не нужно думать о постороннем. Сейчас – только о том, что произойдет через три часа.
– Будешь омлет или кашу? – обыденным тоном, будто это было обычное утро, как вчера или неделю назад, спросила Клара, когда он вошел в кухню.
И он, как всегда, ответил:
– Омлет.
Так он отвечал вчера, позавчера, год и десять, и двадцать лет назад, но Клара всякий раз спрашивала, это стало утренним ритуалом. Она давно не готовила кашу, а только омлет, и если бы он однажды ответил иначе, у жены случился бы шок – все равно что Земля вдруг изменила бы направление вращения и солнце взошло на западе. Когда они начали жить вместе, то в первое утро Клара действительно приготовила кашу, омлет и еще творожную запеканку – три блюда, которые готовила ему в детстве мама. Он долго размышлял о том, как сложно сделать самый простой выбор. Тогда он еще работал у Квята и проблему выбора квантовых состояний и альтерверсов решал математически. В жизни математика не работала, и он сказал, подумав: «Омлет, и я всегда буду есть по утрам омлет, хорошо, любимая?» А она ответила: «Да, милый, но я всегда буду тебя спрашивать, потому что всегда должен быть выбор». Конечно, она имела в виду не выбор утренней трапезы, она намекала на тот выбор, что сделал он, предложив ей стать его женой. Он понял, и она поняла, и много лет она спрашивала его по утрам: «Омлет или кашу?»
– Машина будет в десять.
Как всегда. В суд он приезжал на машине, которую высылали из секретариата. С охраной и наблюдающим врачом. Клара врачу не доверяла и ехала с мужем. Лишь в суде они прощались, и Клара отправлялась в Королевский госпиталь, чтобы все проверить в последний раз и ждать мужа.
– Спасибо, очень вкусно.
Как всегда. В этот день все должно быть, как всегда.
– О чем ты сейчас подумал?
Так она спросила, когда он вдруг понял, что полюбил другую женщину. Почему она… Или ему показалось? Просто вспомнил?
Он поднял взгляд на Клару: жена убирала со стола, ставила посуду в мойку. Похоже, она ни о чем не спрашивала. Послышалось.
– Ни о чем, – пробормотал он.
– Что ты сказал? – обернулась Клара.
Он подошел и прижался щекой к щеке.
– Я сказал, что люблю тебя.
– Я знаю, – сказала она. И добавила:
– Все будет хорошо, Лог.
Все будет хорошо. Вот только через несколько часов именно он решит судьбу Эдварда Хешема, мужа женщины, которой он вчера признавался в любви.
* * *
Обвинительное заключение зачитал прокурор Бишоп, а после него адвокат подсудимого Лутвик огласил аргументы защиты. Затем судья Бейлинсон вызвал следователя-криминалиста Корина и инспектора-криминалиста Шелдона. Рутина. Все ждали обращения прокурора с просьбой о вызове Свидетеля.
Во время предварительного слушания Логан находился в изолированной от внешнего мира комнате. Он ничего не знал – и не должен был знать – о том, что происходило за стеной. Клара уехала, измерив ему давление, посмотрев кардиограмму и поговорив о чем-то с судебным врачом, ответственным за проведение свидетельского допроса. Тот кивал и слушал, слушал и кивал. Похоже, он не понимал, отчего жена Свидетеля, обычно выдержанная и скупая на слова, сегодня так много говорила о том, что он и так знал, поскольку наблюдение за состоянием Свидетеля много лет входило в его служебные обязанности.
Вызвали Логана в половине двенадцатого, и он пошел в зал, впервые в жизни ощущая не только груз ответственности, но – нежелание оказаться в давно привычном кресле.
Он шел по проходу, не глядя по сторонам. Он не хотел видеть Эмму, если она здесь. Он не видел и обвиняемого, которого на время допроса Свидетеля вывели из зала. Логан ответил на стандартные вопросы секретаря суда: имя, год рождения, адрес… Положил руку на Библию и произнес слова присяги. Еще одна бессмысленная традиция: при всем желании Свидетель не мог сказать ничего, кроме правды.
Лог опустился в кресло, положил руки на подлокотники, откинул голову, чтобы клеммы касались нужного места на затылке. После фиксации Свидетеля секретарь суда принялся зачитывать документ три-шесть-один. Тоже стандартная процедура, которую давно следовало отменить, поскольку содержание документа знали наизусть и судья, и прокурор, и защитник, и вообще каждый, кто когда-нибудь интересовался современным судопроизводством. Тридцатилетняя традиция, укоренившаяся, как присяга на Библии, перекрестный допрос и судейская мантия.
– Суд приступает к заслушиванию показаний официального Свидетеля преступления, совершенного 28 июля 2053 года в промежутке времени от девятнадцати до двадцати одного часа в помещении главного офиса компании «Кайсер и Хешем». Свидетель, приведенный к присяге, осмотрел предполагаемое место преступления и к даче показаний готов, что подтверждено актом экспертизы номер… Физическое явление, позволяющее считать показания официальных Свидетелей таким же объективным способом расследования, как фотография, видеосъемка…
Каждый раз, когда секретарь очередного суда зачитывал этот образец судебно-канцелярского стиля, Логану хотелось встать с кресла и рассказать судейским, что происходило на самом деле, когда он, выпускник Кембриджа, пришел работать в группу профессора Квята в лаборатории квантовых измерений. Какие это были годы! Молодость и ощущение огромной значимости того, что они делали. Логану казалось, что от его экспериментов (его, да… он-то был всего лишь лаборантом, «принеси-поставь-зафиксируй») зависела судьба цивилизации.
– Исследования, проведенные в период с 2017 по 2025 годы в Кавендишевской лаборатории, показали, что… – бубнил секретарь.
Хотя суд выслушивал этот текст при каждом вызове Свидетеля, юристы ничего не поняли бы, если бы им не читали в вузе лекций о природе бесконтактных измерений. Если уж рассказывать, чтобы было понятно гуманитариям, начинать нужно с опытов, проведенных в 1994 году в подтверждение мысленного эксперимента израильских физиков Элицура и Вайдмана. Идея, в общем, простая: узнать, находится ли черная кошка в черной комнате, не заглядывая в комнату и не получая о кошке никакой информации, в том числе косвенной. В классической физике это невозможно, а в квантовой – да, при определенных условиях. Через год после публикации статьи Элицура и Вайдмана группа доктора Квята провела в Голландии реальный эксперимент – наблюдала объект, не наблюдая его. Вероятность правильного определения довели сначала до пятидесяти процентов, потом японцы – до восьмидесяти, а дальше уже было делом техники эксперимента. Стало понятно, что теоретических запретов на квантовую магию, как ее назвали журналисты, не существует. И можно очень точно описать некий предмет, некое явление, абсолютно ничего об этом предмете или явлении не зная. Теоретически. Практически это удалось осуществить, когда появились первые квантовые компьютеры – только они могли обрабатывать в режиме реального времени нужное количество информации. Впрочем, дело было не столько в количестве (хотя и в количестве тоже), сколько в том, что квантовые компьютеры, как и аппаратура квантового видения в темноте, использовали возможности, предоставляемые многомирием.
– Первые приборы для обнаружения взрывчатых веществ любого рода без процедуры наблюдения были использованы в аэропорту Хитроу в 2018 году… – продолжал бубнить секретарь.
Это были приборы, изготовленные в лаборатории, куда впоследствии пришел работать Логан. Сейчас смешно вспоминать. Нет, не смешно, конечно, так всегда и бывает: первые самолеты тоже были неуклюжи и смешны с точки зрения пассажира современного «Боинга», а первые автомобили были так же похожи на «Хонду-флай», как человек… нет, даже не на обезьяну, а на древнего трилобита. Первый аппарат для обнаружения взрывчатки занимал половину комнаты, напоминал компьютер начала пятидесятых годов прошлого века, но в первый же день работы оператор (за пультом сидел сам шеф, в то время уже полный профессор Ричард Ромни) обнаружил гражданина Пакистана Мустафу Шабада, пытавшегося пронести на борт «Аэробуса» десять граммов пластиковой взрывчатки, на которую не реагировали даже специально обученные собаки. Прибор поставили в свободной комнате на расстоянии трех сотен ярдов от зоны досмотра. Ромни сидел за пультом, одним глазом следя за показаниями приборов, а другим глядя в научный журнал – видимо, и он не предполагал, что в первый же день произойдет нечто экстраординарное. Но когда Мустафа только вошел в коридор, ведущий к рамкам металлосканеров, на пульт поступил сигнал, Ромни отбросил журнал и позвонил дежурному офицеру службы безопасности. Тот приказал Шабаду отойти в сторону, что пакистанец сделал с видимым неудовольствием, пригрозив пожаловаться начальству. Пластиковую пластинку нашли в подошве ботинка – после того, как подошву разрезали, вызвав бурную реакцию у всех, кто присутствовал и кто не верил, что нелепая на вид аппаратура, стоявшая в глухом крыле аэровокзала, способна обнаружить то, что обнаружить не способна.
Потом журналисты задавали физикам, хоть что-то понимавшим в квантовой механике, единственный вопрос: «Да как такое возможно? Это чудо!» Чудо оказалось подставой, конечно, Шабад – не террористом, а агентом МИ-6, выполнявшим задание по договоренности с профессором Квятом, о чем сотрудники, сидевшие в контрольном зале, не были поставлены в известность.
– Институт Свидетелей был создан в 2023 году, когда профессор Айриш в Оксфорде и профессор Ламорили в Милане доказали, что мозг человека, как и приборы, использованные для создания аппаратуры бесконтактного видения в темноте, является квантовым компьютером. Именно это его качество дает возможность человеку обладать сознанием и…
Можно было сказать то же самое менее канцелярским стилем, но тогда это был бы не юридический документ, а научно-популярная статья. О том, что мозг человека использует квантовые, а не классические методы вычислений, писал еще Пенроуз в конце XX века, полемизируя с Хокингом. В те годы идея прошла не то чтобы незамеченной – скорее можно сказать, что ее подвергли остракизму. Когда в начале двадцатых годов квантовые компьютеры стали реальностью (первый был использован, естественно, военными в расчетах мировой системы ПРО), Квят – Логан тогда уже работал в его лаборатории – предположил, что квантовые процессы и сознание не просто связаны, но, по сути, одно и то же. Если возможно наблюдение ненаблюдаемого с помощью приборов, то ровно это (а то и лучше) может сделать сознание. Человек способен (и это естественное свойство мозга) наблюдать то, что находится от него на некотором расстоянии, так же, как прибор квантового видения, установленный в Хитроу, смог обнаружить взрывчатку в каблуке пассажира, проходившего по коридору в противоположном крыле здания аэровокзала.
Любой человек? Или только обученный? Или обладающий врожденными способностями? Эти вопросы задали Квяту в первой же дискуссии на семинаре в Королевском колледже. Ответ был получен три года спустя в результате едва не закончившегося трагически эксперимента. В лаборатории биотехнологии в Кембридже подключили интерфейс квантового компьютера к затылочным долям испытуемого-добровольца. Возник искомый резонанс, и в условиях, уже задававшихся для экспериментов по квантовому видению в темноте, реципиент (доктор Проздор) наблюдал и точно описал выбранный случайным образом объект, находившийся в трех милях от лаборатории.
Тогда и выяснилось, что мозг человека в режиме квантового компьютера, в некоторых условиях и при определенных ограничительных параметрах, наблюдает уже произошедшие явления. Когда Проздор получил задание проследить за автомобильной пробкой на шестидесятом федеральном шоссе (расстояние тридцать две мили от лаборатории), он определенно заявил, что никакой пробки не видит. Более того, он утверждал, что на перекрестке ночь и светит полная луна, а вовсе не три часа сорок минут пополудни, как показывали часы.
У экспериментаторов были записи полицейских камер наблюдения, и, когда сравнили «показания» Проздора с этими записями, тут же и обнаружилось, что видел он события, происходившие тремя с половиной днями раньше. Действительно, ночь, полная луна и одинокий автомобиль. Проздор назвал номер машины – правильный номер.
Этот эксперимент стал бы триумфом метода бесконтактных наблюдений, однако, как только был отключен квантовый компьютер, связывавший мозг Проздора с контрольной аппаратурой, испытуемый потерял сознание и впал в кому.
Программа оказалась под угрозой закрытия. Решение о запрещении всяких исследований мозга, как квантового компьютера, лежало уже на столе генерального прокурора в Лондоне и было бы подписано, если бы в этот момент не позвонили из клиники Королевского колледжа и не сообщили, что Проздор вышел из комы, находится в полном сознании и, более того, прекрасно помнит все детали: и ночь, и перекресток, и луну, и автомобиль. Более того: Проздор смог объяснить произошедшее, поскольку, будучи коммутирован с множеством ветвей многомирия, понял не только, почему наблюдал события, имевшие место в прошлом, но и многие детали процесса квантового видения, до сих пор не объясненные теоретиками.
Квантовый компьютер принципиально отличается от обычного, классического. Как, собственно, квантовый мир отличается от классического представления о реальности. Обычный компьютер ведет расчеты по заданной программе. Квантовый – создает миры, в которых действие уже совершено и нужно «всего лишь» зафиксировать результат. Для квантовых расчетов нет понятия времени – ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Парадоксальным образом именно квантовый компьютер – человеческий мозг – на определенном этапе развития создал представление о времени, распределяя события, которые в квантовом мире не следуют одно за другим, но происходят в произвольном порядке, задаваемом последовательностью наблюдаемых миров. Потому квантовый компьютер и обладает быстродействием, принципиально недоступным обычным компьютерам – он проводит расчеты не в настоящем и не в нашем мире, а вне времени и во всех доступных вселенных.
Что происходит с обычным компьютером, когда его памяти недостаточно для решения задачи? Компьютер пытается мобилизовать дополнительные ресурсы, но может «зависнуть», и тогда без перезагрузки не обойтись. Квантовый компьютер в этом смысле ничем не отличается. В процессе наблюдения явлений, происходивших в прошлом и в отдаленной точке пространства, мозг (квантовый компьютер!) использует все свои мощности, и после окончания процесса наблюдения начинает перезагрузку. Иными словами – отключается, проводит контроль всех систем, после чего продолжает функционировать в обычном режиме. Выглядит это так: после окончания эксперимента человек впадает в кому и, пока мозг не проводит все процедуры перезагрузки, ведет вегетативный образ жизни. В теории это предсказать не удалось.
Если бы Проздор очнулся часом позже, закон, запрещающий эксперименты с человеком в рамках квантового видения, был бы подписан, и как потом развивалась бы цивилизация, остается только гадать.
– Согласно исследованиям, многократно воспроизведенным в различных лабораториях, достоверность сведений, полученных при опросе Свидетелей, составляет не менее девяноста девяти и девятисот девяноста двух тысячных процента, то есть более высока, чем позволяет распознавание личности по отпечаткам пальцев и анализу ДНК. Свидетели начали привлекаться к судебным разбирательствам после того, как было доказано, что реципиент способен наблюдать события, происходившие на расстоянии до двух тысяч миль в пространстве, а во времени – до тридцати дней в прошлое и до семи часов в будущее.
Если бы оказалось, что мозг в режиме квантового компьютера наблюдает лишь события, происходящие в настоящем, Институт Свидетелей не возник бы. Логан гордился тем, что принимал участие в экспериментах, последовавших за благополучным возвращением Проздора к жизни. Клара возражала, она боялась (и этот страх не прошел у нее до сих пор!), что после очередного эксперимента Логан не выйдет из комы, квантовый компьютер не перезагрузится, и муж останется жить в состоянии овоща. К счастью, этого ни разу ни с кем не случилось.
– Сегодня, – завершил чтение документа секретарь, – в свидетельском кресле находится доктор Логан Бенфорд, удостоверение Свидетеля номер тридцать шесть. Свидетель вызван на допрос по требованию прокуратуры и согласно обвинительному заключению, поданному против Эдварда Хешема. Медицинское освидетельствование… подписано докторами Михаэлем Озом и Гарри Мончеллом… Предполагаемая достоверность наблюдения в пределах допустимой нормы: девяносто девять и восемь десятых процента. Свидетель Бенфорд с местом преступления ознакомлен, о чем имеется протокольная запись… Требования конфиденциальности выполнены, протокол номер…
Логан подумал, что Эмма сейчас смотрит на экранное поле, сцепив пальцы и… О чем она думает? О том, как она ловко обвела Свидетеля вокруг пальца, заставив его усомниться в собственной объективности? Логан не мог представить, точнее, не хотел представлять, что это так. Эмма не могла… Почему? Ради спасения мужа… Но она должна была знать, что Свидетель в принципе не может солгать, как не может квантовый компьютер дать неверное решение задачи.
Он мог отказаться от показаний, но не сделал этого. Бишоп, знавший, скорее всего, об их встречах, мог потребовать замены Свидетеля, но не стал этого делать. А как же Клара? Зачем он рассказал ей об Эмме? И что будет с Эммой, если он засвидетельствует вину ее мужа?
Хватит.
– Подписано прокурором, членом Юридической палаты Джеймсом Бишопом и адвокатом, членом Лондонской Коллегии, доктором юриспруденции Стенли Лутвиком.
Чтение завершилось. Судья переключил у себя на пульте картинку с зала заседаний на приборную панель Свидетеля.
Логан закрыл глаза. Можно было и смотреть, но так ему было удобнее, он привык…
Манжеты сжались, перед глазами поплыли красные круги.
Сосредоточиться… Хотя и это не важно. Наблюдение начнется, как только в мозг будет подан сигнал с квантового компьютера в Кавендишской лаборатории. Когда он был там в последний раз? Давно. Сейчас в лаборатории другие люди, другие приборы, другая обстановка, не та, что во времена его юности. Жаль, что Свидетелям не разрешают посещать прежние места работы. Перестраховка. Жаль, что Свидетелям запрещено так много…
Любить например.
Нет, любить не запрещено, почему он так подумал?
Круги перед глазами начали разбегаться, будто волны, поднятые ветром.
Включение.
* * *
Пошевелив пальцами, Логан ощутил натяжение охватившей запястье губчатой ткани, самого точного на сегодня регистратора физических процессов в его организме. Операторам было доступно такое количество данных о его состоянии, что в режиме реального времени разобраться и выявить основные компоненты, и прежде всего компоненты риска, мог только квантовый компьютер лаборатории, работавший в резонансе с мозгом Логана, тоже вошедшим в квантовый режим.
Логан сосредоточился на том, что видел и слышал. Протокол требовал обозначить место и время подключения, и Логан сказал:
– Нахожусь в пяти ярдах от входа в здание «Ханзор-сити», в четырех футах над аллеей, время: восемнадцать часов двадцать две минуты.
Офис компании «Кайсер и Хешем» находился на одиннадцатом этаже, окна выходили на фасад, так что Логану не нужно было «проходить» сквозь стены. Проблемы не было, но Логан очень этого не любил, всякий раз внутренне замирал, когда свет сменялся тьмой, где вспыхивали слабые разноцветные искорки – квантовые переходы электронов с внешних орбит на внутренние.
Голос судьи:
– Вопросы Свидетелю задает обвинитель, прокурор Бишоп.
– Спасибо, Ваша честь. Приступаю. Свидетель, фиксируйте время и место.
– Двадцать восьмое июля две тысячи пятьдесят третьего года, восемнадцать часов тринадцать минут по Гринвичу. Кабинет номер одиннадцать-тринадцать в здании «Ханзор-сити».
– Находится ли в кабинете Лоуренс Кайсер, совладелец компании «Кайсер и Хешем»?
– Да, – сказал Логан.
Сосредоточившись на показаниях, он наконец перестал видеть то, о чем свидетельствовал, – парадокс квантового восприятия, описанный четверть века назад уравнениями Ковнера, тогда же оспоренный теоретиками из Принстона, а затем многократно подтвержденный экспериментально с участием профессиональных Свидетелей.
Слишком большой массив информации даже для квантового компьютера – потому после сеанса и происходила перезагрузка. Если Свидетель ограничивал себя наблюдением общего плана – как только что Логан наблюдал вход в здание, – он не мог дать конкретных показаний ни о людях, ни о деталях интерьера, он и внешний фон воспринимал, как расплывчатую картинку, будто полуслепец, вышедший из дома без очков. В полном квантовом режиме Свидетель ощущал все, что происходило в выбранном для наблюдений участке пространства-времени, мог ответить на любой вопрос о происходившем, но при этом зрительные, слуховые и прочие каналы, связывавшие человека с окружающим миром, были заблокированы сильнейшим потоком информации, и Свидетелю казалось (до сих пор не удалось установить – это ему только казалось или происходило на самом деле), что он ослеп и оглох, переставал чувствовать свое тело, и из реального мира воспринимал лишь вопросы прокурора или адвоката, да и то лишь потому, что их слова ему транслировала в мозг компьютерная система, в разработке которой, кстати говоря, Логан сам принимал участие.
– Мне и в голову не могло прийти, когда я сворачивал с шоссе, что на заправке…
– Допустим. Но когда ты ее увидел и понял…
– Клара, дорогая! Я и тогда не понял. То есть… О, черт! Это было как наваждение. Прости. Я пойму тебя, если ты…
– Поймешь? – с горечью сказала Клара. – Ты поддался минутной страсти, в тебе взыграло мужское начало, мозг отключился. Не представляю, как это бывает у мужчин в твоем возрасте.
– Клара, – прервал жену Логан. Разговор пошел совсем не о том. – Эта женщина – жена Хешема, обвиняемого в убийстве. А я завтра буду выступать в суде. Свидетельствовать за или против ее мужа.
– И когда ты это понял, почему не ушел? Я не говорю о том, почему это сделала она. И так понятно. А ты?
– Что мне делать, Клара? Пойти к прокурору и отказаться от показаний? Ни разу Свидетель не брал самоотвод. Никогда суд не давал отвода Свидетелю. Ты представляешь, чем это может грозить всей судебной системе, которая за тридцать лет приняла наши показания, как часть доказательной базы, такой же, как отпечатки пальцев или анализ ДНК…
– Не надо читать мне лекцию, – резко сказала Клара. – Извини, но то, что ты сделал…
Он хотел сказать: «Клара, я люблю эту женщину. Тебя я тоже люблю. Я не знаю, как это получилось. Как случается любовь?»
Клара собрала со стола чашки с недопитым кофе, положила в мойку и встала у окна спиной к мужу. Логан тоже поднялся, подошел к жене, обнял и только тогда, почувствовав, как мелко дрожат ее плечи, понял, что Клара плачет.
– Иди спать, – приглушенно сказала Клара, положив ладони на его руки. – Тебе нужно выспаться перед процессом. Восемь часов – не меньше.
– Вряд ли я засну.
– Прими лоринол, это разрешено правилами.
– А ты…
– Позже. Приберу на кухне.
– Ты считаешь, что…
Клара повернулась к нему, и он поцеловал жену в губы, ему показалось, что она ответила, и он целовал ее глаза, слизал пару слезинок, и на щеках – ему показалось – была солоноватая влага, он целовал ее шею, уши, нос.
– Иди спать, – Клара отстранилась и провела рукой по его волосам – обычный жест, и он понял не то, что прощен, прощен он никогда не будет, он и не хотел быть прощенным, он понял, что Клара все та же, и он тот же, несмотря ни на что, и должен делать то, что должен, и что бы он ни думал сейчас об Эмме, как бы ее ни желал (Господи, подумал он, я все равно ее хочу, все понимаю, все знаю, но – хочу, что это за наваждение такое?), он сделает завтра то, что должен. «Делай что должно, и будь что будет».
Будь что будет, да.
Он думал, что не сумеет заснуть, но провалился в сон, едва положив голову на подушку.
* * *
Утром в памяти телефона не было звонка от Эммы Честер. Сообщений от нее не было и в почте. Клара уже встала (а может, вообще не ложилась?), из кухни вкусно пахло, и Логан, поняв, что не дождется от Эммы ни слова, поплелся в ванную, думая о своей слабости. Он не должен был проверять. Не должен был ждать. Он не знал, как Эмма это сделала, но она наверняка знала, кто он, когда они познакомились.
Стоп, сказал он себе, не нужно думать об Эмме. Не нужно думать о постороннем. Сейчас – только о том, что произойдет через три часа.
– Будешь омлет или кашу? – обыденным тоном, будто это было обычное утро, как вчера или неделю назад, спросила Клара, когда он вошел в кухню.
И он, как всегда, ответил:
– Омлет.
Так он отвечал вчера, позавчера, год и десять, и двадцать лет назад, но Клара всякий раз спрашивала, это стало утренним ритуалом. Она давно не готовила кашу, а только омлет, и если бы он однажды ответил иначе, у жены случился бы шок – все равно что Земля вдруг изменила бы направление вращения и солнце взошло на западе. Когда они начали жить вместе, то в первое утро Клара действительно приготовила кашу, омлет и еще творожную запеканку – три блюда, которые готовила ему в детстве мама. Он долго размышлял о том, как сложно сделать самый простой выбор. Тогда он еще работал у Квята и проблему выбора квантовых состояний и альтерверсов решал математически. В жизни математика не работала, и он сказал, подумав: «Омлет, и я всегда буду есть по утрам омлет, хорошо, любимая?» А она ответила: «Да, милый, но я всегда буду тебя спрашивать, потому что всегда должен быть выбор». Конечно, она имела в виду не выбор утренней трапезы, она намекала на тот выбор, что сделал он, предложив ей стать его женой. Он понял, и она поняла, и много лет она спрашивала его по утрам: «Омлет или кашу?»
– Машина будет в десять.
Как всегда. В суд он приезжал на машине, которую высылали из секретариата. С охраной и наблюдающим врачом. Клара врачу не доверяла и ехала с мужем. Лишь в суде они прощались, и Клара отправлялась в Королевский госпиталь, чтобы все проверить в последний раз и ждать мужа.
– Спасибо, очень вкусно.
Как всегда. В этот день все должно быть, как всегда.
– О чем ты сейчас подумал?
Так она спросила, когда он вдруг понял, что полюбил другую женщину. Почему она… Или ему показалось? Просто вспомнил?
Он поднял взгляд на Клару: жена убирала со стола, ставила посуду в мойку. Похоже, она ни о чем не спрашивала. Послышалось.
– Ни о чем, – пробормотал он.
– Что ты сказал? – обернулась Клара.
Он подошел и прижался щекой к щеке.
– Я сказал, что люблю тебя.
– Я знаю, – сказала она. И добавила:
– Все будет хорошо, Лог.
Все будет хорошо. Вот только через несколько часов именно он решит судьбу Эдварда Хешема, мужа женщины, которой он вчера признавался в любви.
* * *
Обвинительное заключение зачитал прокурор Бишоп, а после него адвокат подсудимого Лутвик огласил аргументы защиты. Затем судья Бейлинсон вызвал следователя-криминалиста Корина и инспектора-криминалиста Шелдона. Рутина. Все ждали обращения прокурора с просьбой о вызове Свидетеля.
Во время предварительного слушания Логан находился в изолированной от внешнего мира комнате. Он ничего не знал – и не должен был знать – о том, что происходило за стеной. Клара уехала, измерив ему давление, посмотрев кардиограмму и поговорив о чем-то с судебным врачом, ответственным за проведение свидетельского допроса. Тот кивал и слушал, слушал и кивал. Похоже, он не понимал, отчего жена Свидетеля, обычно выдержанная и скупая на слова, сегодня так много говорила о том, что он и так знал, поскольку наблюдение за состоянием Свидетеля много лет входило в его служебные обязанности.
Вызвали Логана в половине двенадцатого, и он пошел в зал, впервые в жизни ощущая не только груз ответственности, но – нежелание оказаться в давно привычном кресле.
Он шел по проходу, не глядя по сторонам. Он не хотел видеть Эмму, если она здесь. Он не видел и обвиняемого, которого на время допроса Свидетеля вывели из зала. Логан ответил на стандартные вопросы секретаря суда: имя, год рождения, адрес… Положил руку на Библию и произнес слова присяги. Еще одна бессмысленная традиция: при всем желании Свидетель не мог сказать ничего, кроме правды.
Лог опустился в кресло, положил руки на подлокотники, откинул голову, чтобы клеммы касались нужного места на затылке. После фиксации Свидетеля секретарь суда принялся зачитывать документ три-шесть-один. Тоже стандартная процедура, которую давно следовало отменить, поскольку содержание документа знали наизусть и судья, и прокурор, и защитник, и вообще каждый, кто когда-нибудь интересовался современным судопроизводством. Тридцатилетняя традиция, укоренившаяся, как присяга на Библии, перекрестный допрос и судейская мантия.
– Суд приступает к заслушиванию показаний официального Свидетеля преступления, совершенного 28 июля 2053 года в промежутке времени от девятнадцати до двадцати одного часа в помещении главного офиса компании «Кайсер и Хешем». Свидетель, приведенный к присяге, осмотрел предполагаемое место преступления и к даче показаний готов, что подтверждено актом экспертизы номер… Физическое явление, позволяющее считать показания официальных Свидетелей таким же объективным способом расследования, как фотография, видеосъемка…
Каждый раз, когда секретарь очередного суда зачитывал этот образец судебно-канцелярского стиля, Логану хотелось встать с кресла и рассказать судейским, что происходило на самом деле, когда он, выпускник Кембриджа, пришел работать в группу профессора Квята в лаборатории квантовых измерений. Какие это были годы! Молодость и ощущение огромной значимости того, что они делали. Логану казалось, что от его экспериментов (его, да… он-то был всего лишь лаборантом, «принеси-поставь-зафиксируй») зависела судьба цивилизации.
– Исследования, проведенные в период с 2017 по 2025 годы в Кавендишевской лаборатории, показали, что… – бубнил секретарь.
Хотя суд выслушивал этот текст при каждом вызове Свидетеля, юристы ничего не поняли бы, если бы им не читали в вузе лекций о природе бесконтактных измерений. Если уж рассказывать, чтобы было понятно гуманитариям, начинать нужно с опытов, проведенных в 1994 году в подтверждение мысленного эксперимента израильских физиков Элицура и Вайдмана. Идея, в общем, простая: узнать, находится ли черная кошка в черной комнате, не заглядывая в комнату и не получая о кошке никакой информации, в том числе косвенной. В классической физике это невозможно, а в квантовой – да, при определенных условиях. Через год после публикации статьи Элицура и Вайдмана группа доктора Квята провела в Голландии реальный эксперимент – наблюдала объект, не наблюдая его. Вероятность правильного определения довели сначала до пятидесяти процентов, потом японцы – до восьмидесяти, а дальше уже было делом техники эксперимента. Стало понятно, что теоретических запретов на квантовую магию, как ее назвали журналисты, не существует. И можно очень точно описать некий предмет, некое явление, абсолютно ничего об этом предмете или явлении не зная. Теоретически. Практически это удалось осуществить, когда появились первые квантовые компьютеры – только они могли обрабатывать в режиме реального времени нужное количество информации. Впрочем, дело было не столько в количестве (хотя и в количестве тоже), сколько в том, что квантовые компьютеры, как и аппаратура квантового видения в темноте, использовали возможности, предоставляемые многомирием.
– Первые приборы для обнаружения взрывчатых веществ любого рода без процедуры наблюдения были использованы в аэропорту Хитроу в 2018 году… – продолжал бубнить секретарь.
Это были приборы, изготовленные в лаборатории, куда впоследствии пришел работать Логан. Сейчас смешно вспоминать. Нет, не смешно, конечно, так всегда и бывает: первые самолеты тоже были неуклюжи и смешны с точки зрения пассажира современного «Боинга», а первые автомобили были так же похожи на «Хонду-флай», как человек… нет, даже не на обезьяну, а на древнего трилобита. Первый аппарат для обнаружения взрывчатки занимал половину комнаты, напоминал компьютер начала пятидесятых годов прошлого века, но в первый же день работы оператор (за пультом сидел сам шеф, в то время уже полный профессор Ричард Ромни) обнаружил гражданина Пакистана Мустафу Шабада, пытавшегося пронести на борт «Аэробуса» десять граммов пластиковой взрывчатки, на которую не реагировали даже специально обученные собаки. Прибор поставили в свободной комнате на расстоянии трех сотен ярдов от зоны досмотра. Ромни сидел за пультом, одним глазом следя за показаниями приборов, а другим глядя в научный журнал – видимо, и он не предполагал, что в первый же день произойдет нечто экстраординарное. Но когда Мустафа только вошел в коридор, ведущий к рамкам металлосканеров, на пульт поступил сигнал, Ромни отбросил журнал и позвонил дежурному офицеру службы безопасности. Тот приказал Шабаду отойти в сторону, что пакистанец сделал с видимым неудовольствием, пригрозив пожаловаться начальству. Пластиковую пластинку нашли в подошве ботинка – после того, как подошву разрезали, вызвав бурную реакцию у всех, кто присутствовал и кто не верил, что нелепая на вид аппаратура, стоявшая в глухом крыле аэровокзала, способна обнаружить то, что обнаружить не способна.
Потом журналисты задавали физикам, хоть что-то понимавшим в квантовой механике, единственный вопрос: «Да как такое возможно? Это чудо!» Чудо оказалось подставой, конечно, Шабад – не террористом, а агентом МИ-6, выполнявшим задание по договоренности с профессором Квятом, о чем сотрудники, сидевшие в контрольном зале, не были поставлены в известность.
– Институт Свидетелей был создан в 2023 году, когда профессор Айриш в Оксфорде и профессор Ламорили в Милане доказали, что мозг человека, как и приборы, использованные для создания аппаратуры бесконтактного видения в темноте, является квантовым компьютером. Именно это его качество дает возможность человеку обладать сознанием и…
Можно было сказать то же самое менее канцелярским стилем, но тогда это был бы не юридический документ, а научно-популярная статья. О том, что мозг человека использует квантовые, а не классические методы вычислений, писал еще Пенроуз в конце XX века, полемизируя с Хокингом. В те годы идея прошла не то чтобы незамеченной – скорее можно сказать, что ее подвергли остракизму. Когда в начале двадцатых годов квантовые компьютеры стали реальностью (первый был использован, естественно, военными в расчетах мировой системы ПРО), Квят – Логан тогда уже работал в его лаборатории – предположил, что квантовые процессы и сознание не просто связаны, но, по сути, одно и то же. Если возможно наблюдение ненаблюдаемого с помощью приборов, то ровно это (а то и лучше) может сделать сознание. Человек способен (и это естественное свойство мозга) наблюдать то, что находится от него на некотором расстоянии, так же, как прибор квантового видения, установленный в Хитроу, смог обнаружить взрывчатку в каблуке пассажира, проходившего по коридору в противоположном крыле здания аэровокзала.
Любой человек? Или только обученный? Или обладающий врожденными способностями? Эти вопросы задали Квяту в первой же дискуссии на семинаре в Королевском колледже. Ответ был получен три года спустя в результате едва не закончившегося трагически эксперимента. В лаборатории биотехнологии в Кембридже подключили интерфейс квантового компьютера к затылочным долям испытуемого-добровольца. Возник искомый резонанс, и в условиях, уже задававшихся для экспериментов по квантовому видению в темноте, реципиент (доктор Проздор) наблюдал и точно описал выбранный случайным образом объект, находившийся в трех милях от лаборатории.
Тогда и выяснилось, что мозг человека в режиме квантового компьютера, в некоторых условиях и при определенных ограничительных параметрах, наблюдает уже произошедшие явления. Когда Проздор получил задание проследить за автомобильной пробкой на шестидесятом федеральном шоссе (расстояние тридцать две мили от лаборатории), он определенно заявил, что никакой пробки не видит. Более того, он утверждал, что на перекрестке ночь и светит полная луна, а вовсе не три часа сорок минут пополудни, как показывали часы.
У экспериментаторов были записи полицейских камер наблюдения, и, когда сравнили «показания» Проздора с этими записями, тут же и обнаружилось, что видел он события, происходившие тремя с половиной днями раньше. Действительно, ночь, полная луна и одинокий автомобиль. Проздор назвал номер машины – правильный номер.
Этот эксперимент стал бы триумфом метода бесконтактных наблюдений, однако, как только был отключен квантовый компьютер, связывавший мозг Проздора с контрольной аппаратурой, испытуемый потерял сознание и впал в кому.
Программа оказалась под угрозой закрытия. Решение о запрещении всяких исследований мозга, как квантового компьютера, лежало уже на столе генерального прокурора в Лондоне и было бы подписано, если бы в этот момент не позвонили из клиники Королевского колледжа и не сообщили, что Проздор вышел из комы, находится в полном сознании и, более того, прекрасно помнит все детали: и ночь, и перекресток, и луну, и автомобиль. Более того: Проздор смог объяснить произошедшее, поскольку, будучи коммутирован с множеством ветвей многомирия, понял не только, почему наблюдал события, имевшие место в прошлом, но и многие детали процесса квантового видения, до сих пор не объясненные теоретиками.
Квантовый компьютер принципиально отличается от обычного, классического. Как, собственно, квантовый мир отличается от классического представления о реальности. Обычный компьютер ведет расчеты по заданной программе. Квантовый – создает миры, в которых действие уже совершено и нужно «всего лишь» зафиксировать результат. Для квантовых расчетов нет понятия времени – ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Парадоксальным образом именно квантовый компьютер – человеческий мозг – на определенном этапе развития создал представление о времени, распределяя события, которые в квантовом мире не следуют одно за другим, но происходят в произвольном порядке, задаваемом последовательностью наблюдаемых миров. Потому квантовый компьютер и обладает быстродействием, принципиально недоступным обычным компьютерам – он проводит расчеты не в настоящем и не в нашем мире, а вне времени и во всех доступных вселенных.
Что происходит с обычным компьютером, когда его памяти недостаточно для решения задачи? Компьютер пытается мобилизовать дополнительные ресурсы, но может «зависнуть», и тогда без перезагрузки не обойтись. Квантовый компьютер в этом смысле ничем не отличается. В процессе наблюдения явлений, происходивших в прошлом и в отдаленной точке пространства, мозг (квантовый компьютер!) использует все свои мощности, и после окончания процесса наблюдения начинает перезагрузку. Иными словами – отключается, проводит контроль всех систем, после чего продолжает функционировать в обычном режиме. Выглядит это так: после окончания эксперимента человек впадает в кому и, пока мозг не проводит все процедуры перезагрузки, ведет вегетативный образ жизни. В теории это предсказать не удалось.
Если бы Проздор очнулся часом позже, закон, запрещающий эксперименты с человеком в рамках квантового видения, был бы подписан, и как потом развивалась бы цивилизация, остается только гадать.
– Согласно исследованиям, многократно воспроизведенным в различных лабораториях, достоверность сведений, полученных при опросе Свидетелей, составляет не менее девяноста девяти и девятисот девяноста двух тысячных процента, то есть более высока, чем позволяет распознавание личности по отпечаткам пальцев и анализу ДНК. Свидетели начали привлекаться к судебным разбирательствам после того, как было доказано, что реципиент способен наблюдать события, происходившие на расстоянии до двух тысяч миль в пространстве, а во времени – до тридцати дней в прошлое и до семи часов в будущее.
Если бы оказалось, что мозг в режиме квантового компьютера наблюдает лишь события, происходящие в настоящем, Институт Свидетелей не возник бы. Логан гордился тем, что принимал участие в экспериментах, последовавших за благополучным возвращением Проздора к жизни. Клара возражала, она боялась (и этот страх не прошел у нее до сих пор!), что после очередного эксперимента Логан не выйдет из комы, квантовый компьютер не перезагрузится, и муж останется жить в состоянии овоща. К счастью, этого ни разу ни с кем не случилось.
– Сегодня, – завершил чтение документа секретарь, – в свидетельском кресле находится доктор Логан Бенфорд, удостоверение Свидетеля номер тридцать шесть. Свидетель вызван на допрос по требованию прокуратуры и согласно обвинительному заключению, поданному против Эдварда Хешема. Медицинское освидетельствование… подписано докторами Михаэлем Озом и Гарри Мончеллом… Предполагаемая достоверность наблюдения в пределах допустимой нормы: девяносто девять и восемь десятых процента. Свидетель Бенфорд с местом преступления ознакомлен, о чем имеется протокольная запись… Требования конфиденциальности выполнены, протокол номер…
Логан подумал, что Эмма сейчас смотрит на экранное поле, сцепив пальцы и… О чем она думает? О том, как она ловко обвела Свидетеля вокруг пальца, заставив его усомниться в собственной объективности? Логан не мог представить, точнее, не хотел представлять, что это так. Эмма не могла… Почему? Ради спасения мужа… Но она должна была знать, что Свидетель в принципе не может солгать, как не может квантовый компьютер дать неверное решение задачи.
Он мог отказаться от показаний, но не сделал этого. Бишоп, знавший, скорее всего, об их встречах, мог потребовать замены Свидетеля, но не стал этого делать. А как же Клара? Зачем он рассказал ей об Эмме? И что будет с Эммой, если он засвидетельствует вину ее мужа?
Хватит.
– Подписано прокурором, членом Юридической палаты Джеймсом Бишопом и адвокатом, членом Лондонской Коллегии, доктором юриспруденции Стенли Лутвиком.
Чтение завершилось. Судья переключил у себя на пульте картинку с зала заседаний на приборную панель Свидетеля.
Логан закрыл глаза. Можно было и смотреть, но так ему было удобнее, он привык…
Манжеты сжались, перед глазами поплыли красные круги.
Сосредоточиться… Хотя и это не важно. Наблюдение начнется, как только в мозг будет подан сигнал с квантового компьютера в Кавендишской лаборатории. Когда он был там в последний раз? Давно. Сейчас в лаборатории другие люди, другие приборы, другая обстановка, не та, что во времена его юности. Жаль, что Свидетелям не разрешают посещать прежние места работы. Перестраховка. Жаль, что Свидетелям запрещено так много…
Любить например.
Нет, любить не запрещено, почему он так подумал?
Круги перед глазами начали разбегаться, будто волны, поднятые ветром.
Включение.
* * *
Пошевелив пальцами, Логан ощутил натяжение охватившей запястье губчатой ткани, самого точного на сегодня регистратора физических процессов в его организме. Операторам было доступно такое количество данных о его состоянии, что в режиме реального времени разобраться и выявить основные компоненты, и прежде всего компоненты риска, мог только квантовый компьютер лаборатории, работавший в резонансе с мозгом Логана, тоже вошедшим в квантовый режим.
Логан сосредоточился на том, что видел и слышал. Протокол требовал обозначить место и время подключения, и Логан сказал:
– Нахожусь в пяти ярдах от входа в здание «Ханзор-сити», в четырех футах над аллеей, время: восемнадцать часов двадцать две минуты.
Офис компании «Кайсер и Хешем» находился на одиннадцатом этаже, окна выходили на фасад, так что Логану не нужно было «проходить» сквозь стены. Проблемы не было, но Логан очень этого не любил, всякий раз внутренне замирал, когда свет сменялся тьмой, где вспыхивали слабые разноцветные искорки – квантовые переходы электронов с внешних орбит на внутренние.
Голос судьи:
– Вопросы Свидетелю задает обвинитель, прокурор Бишоп.
– Спасибо, Ваша честь. Приступаю. Свидетель, фиксируйте время и место.
– Двадцать восьмое июля две тысячи пятьдесят третьего года, восемнадцать часов тринадцать минут по Гринвичу. Кабинет номер одиннадцать-тринадцать в здании «Ханзор-сити».
– Находится ли в кабинете Лоуренс Кайсер, совладелец компании «Кайсер и Хешем»?
– Да, – сказал Логан.
Сосредоточившись на показаниях, он наконец перестал видеть то, о чем свидетельствовал, – парадокс квантового восприятия, описанный четверть века назад уравнениями Ковнера, тогда же оспоренный теоретиками из Принстона, а затем многократно подтвержденный экспериментально с участием профессиональных Свидетелей.
Слишком большой массив информации даже для квантового компьютера – потому после сеанса и происходила перезагрузка. Если Свидетель ограничивал себя наблюдением общего плана – как только что Логан наблюдал вход в здание, – он не мог дать конкретных показаний ни о людях, ни о деталях интерьера, он и внешний фон воспринимал, как расплывчатую картинку, будто полуслепец, вышедший из дома без очков. В полном квантовом режиме Свидетель ощущал все, что происходило в выбранном для наблюдений участке пространства-времени, мог ответить на любой вопрос о происходившем, но при этом зрительные, слуховые и прочие каналы, связывавшие человека с окружающим миром, были заблокированы сильнейшим потоком информации, и Свидетелю казалось (до сих пор не удалось установить – это ему только казалось или происходило на самом деле), что он ослеп и оглох, переставал чувствовать свое тело, и из реального мира воспринимал лишь вопросы прокурора или адвоката, да и то лишь потому, что их слова ему транслировала в мозг компьютерная система, в разработке которой, кстати говоря, Логан сам принимал участие.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента