Страница:
Приход № 6. Вознесение
Навигатор
Номер на Вознесение открывает авторская колонка из Америки о том, что действительно достойно нашего гнева, с христианской точки зрения. В «Истории» фрагмент из книги Георгия Митрофанова про сложный выбор священников в годы второй мировой.
В новой рубрике «Полемика» необычная дискуссия, которую трудно себе представить в России. Англичане обсуждают легализацию однополых браков и ее последствия для христианского мира. Два человека в студии отстаивают равноправие гомосексуальных пар, а их оппоненты находят возражения. Кто победит?
В «Новом Завете» обсуждаем сложные места из Евангелия на примере рассказа о гадаринском бесноватом. Так что там со свиньями, которые бросились с обрыва, в них ли дело? В «Апостоле» доброе слово Ианнуария Ивлиева на Вознесение.
Рубрику «Миссионерская школа» открывают вопросы и ответы с элементами иконографии. Еще статья английского преподавателя школьного предмета изучения религий. Оказывается, он атеист, но это не мешает ему считать свой предмет важнейшим для воспитания детей. В «Библиотеки» фрагмент интересного труда Александра Меня о жизни Христа.
Завершаем разделом «Электроугли», в котором искренняя и живая история из жизни родного города.
В новой рубрике «Полемика» необычная дискуссия, которую трудно себе представить в России. Англичане обсуждают легализацию однополых браков и ее последствия для христианского мира. Два человека в студии отстаивают равноправие гомосексуальных пар, а их оппоненты находят возражения. Кто победит?
В «Новом Завете» обсуждаем сложные места из Евангелия на примере рассказа о гадаринском бесноватом. Так что там со свиньями, которые бросились с обрыва, в них ли дело? В «Апостоле» доброе слово Ианнуария Ивлиева на Вознесение.
Рубрику «Миссионерская школа» открывают вопросы и ответы с элементами иконографии. Еще статья английского преподавателя школьного предмета изучения религий. Оказывается, он атеист, но это не мешает ему считать свой предмет важнейшим для воспитания детей. В «Библиотеки» фрагмент интересного труда Александра Меня о жизни Христа.
Завершаем разделом «Электроугли», в котором искренняя и живая история из жизни родного города.
Мнения
Мораль
Толкование на христианское возмущение
Скотт Дэннемиллер
Если почитать статьи, которые расходятся по интернету, как горячие пирожки, у нас есть тысяча причин для возмущения. Вот для примера:
– духовные скрепы
– бессовестность больших компаний
– налоги
– президент Обама
– бывший президент Буш
– диетический фаст-фуд.
Но это только самые популярные темы. Для христианина этот список будет подлиннее. Мусульмане собираются построить мечети в вашем районе и захватить Америку. Христиан все больше зажимают на фоне того, что в школах запрещают молитву. Десять заповедей уже не актуальны для судов.
Еще не достаточно возмутились?
В прошлом месяце несколько новых тем стали особенно возмутительными для христиан в интернете. Одна из них – «небиблейское» кино по Библии, «Ной». Другая – решение фонда помощи детям World Vision разрешить принимать на работу кандидатов, которые состоят в однополом браке. Что важно: это решение полностью противоположно тому, которое организация приняла за 48 часов до этого.
Виртуальными чернилами, которые были излиты для обсуждения этих тем, можно было бы заполнить сотню виртуальных же бассейнов.
Дикость. Отвратительно.
Когда читаешь эти дискуссии, трудно удержаться от мысли, что христиане (да и я тоже) конкретно ошиблись с предметом для своего возмущения. Это все равно, что ключи от машины не туда положить. В шорты. В чемодан. Который ваша авиакомпания по ошибке отправила в Монголию.
Это не значит, что людям запрещено сердиться. Абсолютно нормальное человеческое чувство. Я даже не буду говорить, что можно было бы поступиться своими убеждениями. Хотя – должен сразу оговориться – сильно сомневаюсь, что хоть кто-то из вас откажется от христианства из-за какого-то фильма. И если какой-нибудь благотворительный фонд вдруг захотел бы уволить каждого сотрудника, который «согрешил» в буквальном библейском понимании, у них остался бы всего лишь один сотрудник. Его имя Иисус. Он работает в департаменте обслуживания офисов.
Я вот что хотел бы сказать: боюсь, мы так зациклены на защите Библии, что совсем потеряли из виду Христа.
Не поймите меня превратно, я глубоко укреплен в своей вере. Она дает мне основание в жизни. Утешает меня. Определяет меня. Но все это оборачивается против меня, если я хоть на минуту забываю, что я далеко не один в этом мире. В мире нашей религии. Которая имеет более 41 000 различных христианских деноминаций. Ожидать от всех людей одинаковой интерпретации древних писаний – это прямой путь в бездну. Неважно, насколько громко я хлопаю Библией по столу. Наша задача – продемонстрировать Божью любовь и помочь другим обрести собственно эту любовь и утешение в вере. В этом смысле наше возмущение просто не к месту. Это все равно, что выбрать мужика с таким вот по-настоящему громким, писклявым, высоким голосом в качестве публичного представителя вашей компании.
Но проблема тут даже не в этом.
Понимаете, когда фильм о Ное вызывает в нас больше возмущения, чем нищая старуха на паперти, а однополые браки больше нас раздражают, чем бедность и крайний голод среди детей, мы полностью отворачиваемся от Христа, хотя и заявляем, что исповедуем Его.
Уверен, что многие из вас скажут, что наша задача защитить Библию. Это же слово Божье. И любое нападение на слово – это же атака на Бога, верно?
Думаю, вы недооцениваете Всемогущего Бога и Его возможности. Это не ваш младший братик.
Но есть моменты, когда возмущение оправдано. Даже Иисус демонстрировал явный гнев.
«Взалкавший» Иисус разозлился на смоковницу, когда проходил мимо и обнаружил, что она не плодоносит. Он опрокинул столы, разозлившись на ростовщиков, превративших храм в базарную площадь. Он выразил возмущение по отношению к любому, кто навредит ребенку, когда сказал, что лучше бы им кормить рыб на дне морском.
Но можно с уверенностью сказать, что Иисус приберег свой настоящий гнев для самодовольных людей. Фарисеи и саддукеи знали Закон и хвастались своим безгрешным совершенством. Они именовали себя небесными наместниками здесь на земле. Иисус назвал их слепыми вождями.
Глупцами.
Лицемерами.
Порождениями ехидны.
Гробами окрашенными. Красивыми снаружи и полными мертвечины внутри.
Когда мы демонстрируем фарисейских гнев по отношению к тем, кто не согласен с нашим образом мысли, мы рискуем сами оказаться одним из этих фарисеев. Это касается каждого, кто замечает сучок в чужом глазу и игнорирует бревно в своем. Вспомните, что Иисус сказал Своим ближайшим друзьям в первый раз, когда отправил их служить. Он повелел им исцелять, излечивать и утешать, проповедуя, что Господь приблизился. И Он добавил, «а если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших» (Мф 10,14)
Грубо звучит, не правда ли? Но Он не сказал ведь, «а лучше-ка оставьте парящую кучу дерьма на ступенях их дома и оберните их оливковые рощи в рулоны туалетной бумаги».
Иисус говорит нам, что надо попроще ко всему относиться. Самозабвенное возмущение не стоит наших душевных сил. Если кто и должен судить, пусть только Он будет судным мечем. А пока что поберегите свои слова. Все равно в них немного ценного.
Поэтому сегодня я молюсь за смену нашего возмущения по отношению к другим на работу по исправленрию самого себя. Пойди накорми голодных. Исцели больных. Помоги беззащитным. Заступись за людей, оказавшихся за гранью общества.
И поверь, что Бог позаботится об остальном.
Скотт Дэннемиллер
Если почитать статьи, которые расходятся по интернету, как горячие пирожки, у нас есть тысяча причин для возмущения. Вот для примера:
– духовные скрепы
– бессовестность больших компаний
– налоги
– президент Обама
– бывший президент Буш
– диетический фаст-фуд.
Но это только самые популярные темы. Для христианина этот список будет подлиннее. Мусульмане собираются построить мечети в вашем районе и захватить Америку. Христиан все больше зажимают на фоне того, что в школах запрещают молитву. Десять заповедей уже не актуальны для судов.
Еще не достаточно возмутились?
В прошлом месяце несколько новых тем стали особенно возмутительными для христиан в интернете. Одна из них – «небиблейское» кино по Библии, «Ной». Другая – решение фонда помощи детям World Vision разрешить принимать на работу кандидатов, которые состоят в однополом браке. Что важно: это решение полностью противоположно тому, которое организация приняла за 48 часов до этого.
Виртуальными чернилами, которые были излиты для обсуждения этих тем, можно было бы заполнить сотню виртуальных же бассейнов.
Дикость. Отвратительно.
Когда читаешь эти дискуссии, трудно удержаться от мысли, что христиане (да и я тоже) конкретно ошиблись с предметом для своего возмущения. Это все равно, что ключи от машины не туда положить. В шорты. В чемодан. Который ваша авиакомпания по ошибке отправила в Монголию.
Это не значит, что людям запрещено сердиться. Абсолютно нормальное человеческое чувство. Я даже не буду говорить, что можно было бы поступиться своими убеждениями. Хотя – должен сразу оговориться – сильно сомневаюсь, что хоть кто-то из вас откажется от христианства из-за какого-то фильма. И если какой-нибудь благотворительный фонд вдруг захотел бы уволить каждого сотрудника, который «согрешил» в буквальном библейском понимании, у них остался бы всего лишь один сотрудник. Его имя Иисус. Он работает в департаменте обслуживания офисов.
Я вот что хотел бы сказать: боюсь, мы так зациклены на защите Библии, что совсем потеряли из виду Христа.
Не поймите меня превратно, я глубоко укреплен в своей вере. Она дает мне основание в жизни. Утешает меня. Определяет меня. Но все это оборачивается против меня, если я хоть на минуту забываю, что я далеко не один в этом мире. В мире нашей религии. Которая имеет более 41 000 различных христианских деноминаций. Ожидать от всех людей одинаковой интерпретации древних писаний – это прямой путь в бездну. Неважно, насколько громко я хлопаю Библией по столу. Наша задача – продемонстрировать Божью любовь и помочь другим обрести собственно эту любовь и утешение в вере. В этом смысле наше возмущение просто не к месту. Это все равно, что выбрать мужика с таким вот по-настоящему громким, писклявым, высоким голосом в качестве публичного представителя вашей компании.
Но проблема тут даже не в этом.
Понимаете, когда фильм о Ное вызывает в нас больше возмущения, чем нищая старуха на паперти, а однополые браки больше нас раздражают, чем бедность и крайний голод среди детей, мы полностью отворачиваемся от Христа, хотя и заявляем, что исповедуем Его.
Уверен, что многие из вас скажут, что наша задача защитить Библию. Это же слово Божье. И любое нападение на слово – это же атака на Бога, верно?
Думаю, вы недооцениваете Всемогущего Бога и Его возможности. Это не ваш младший братик.
Но есть моменты, когда возмущение оправдано. Даже Иисус демонстрировал явный гнев.
«Взалкавший» Иисус разозлился на смоковницу, когда проходил мимо и обнаружил, что она не плодоносит. Он опрокинул столы, разозлившись на ростовщиков, превративших храм в базарную площадь. Он выразил возмущение по отношению к любому, кто навредит ребенку, когда сказал, что лучше бы им кормить рыб на дне морском.
Но можно с уверенностью сказать, что Иисус приберег свой настоящий гнев для самодовольных людей. Фарисеи и саддукеи знали Закон и хвастались своим безгрешным совершенством. Они именовали себя небесными наместниками здесь на земле. Иисус назвал их слепыми вождями.
Глупцами.
Лицемерами.
Порождениями ехидны.
Гробами окрашенными. Красивыми снаружи и полными мертвечины внутри.
Когда мы демонстрируем фарисейских гнев по отношению к тем, кто не согласен с нашим образом мысли, мы рискуем сами оказаться одним из этих фарисеев. Это касается каждого, кто замечает сучок в чужом глазу и игнорирует бревно в своем. Вспомните, что Иисус сказал Своим ближайшим друзьям в первый раз, когда отправил их служить. Он повелел им исцелять, излечивать и утешать, проповедуя, что Господь приблизился. И Он добавил, «а если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших» (Мф 10,14)
Грубо звучит, не правда ли? Но Он не сказал ведь, «а лучше-ка оставьте парящую кучу дерьма на ступенях их дома и оберните их оливковые рощи в рулоны туалетной бумаги».
Иисус говорит нам, что надо попроще ко всему относиться. Самозабвенное возмущение не стоит наших душевных сил. Если кто и должен судить, пусть только Он будет судным мечем. А пока что поберегите свои слова. Все равно в них немного ценного.
Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую.Понимаете, Богу не нужны ваши слова. Он хочет вашу жизнь. И Он послал Своего Сына, чтобы показать нам, как следует ее прожить.
Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне.
Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?
И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.
(Мф 25,31–40)
Поэтому сегодня я молюсь за смену нашего возмущения по отношению к другим на работу по исправленрию самого себя. Пойди накорми голодных. Исцели больных. Помоги беззащитным. Заступись за людей, оказавшихся за гранью общества.
И поверь, что Бог позаботится об остальном.
История
Церковное возрождение в горниле военного конфликта двух тоталитарных режимов
Фрагмент сборника статей священника Георгия Митрофанова «Русская Православная Церковь на историческом перепутье XX века»
К началу 1940 г. на территории СССР уже более 20 лет осуществлялись гонения на Церковь, оказавшиеся как по своей жестокости, так и по своей масштабности поистине беспрецедентными в мировой истории христианства. Результатом этих гонений стало практически полное уничтожение крупнейшей Поместной Церкви православного мира.
В 1941 г. на территории СССР в границах до сентября 1939 г. из насчитывавшихся в 1914 г. 67 тыс. 108 церквей и часовен действующими оставались около 350, из насчитывавшихся в 1914 г. 64 правящих архиереев и 66 тыс. 140 человек приходского духовенства осуществляли свое служение 4 архиерея и не более 500 священнослужителей, около тысячи монастырей были закрыты, и монастырская жизнь была полностью ликвидирована. Насчитывавшая в 1914 г. 4 духовные академии, 57 семинарий, 185 духовных училищ система духовного образования также подверглась полному уничтожению.
По данным Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте РФ, только за период 1937–1941 гг. было репрессировано 175 тыс. 800 представителей православного духовенства, из которых расстреляно – 110 тыс. 700. Следует отметить, что наряду с православными священнослужителями, монахами и монахинями эти цифры включают в себя псаломщиков, послушников и послушниц, церковных старост, многих членов семей духовенства, а также представителей немногочисленного обновленческого духовенства и тем самым дают основание утверждать, что политика церковного геноцида обрушивалась не только на духовенство, но и на мирян. Согласно планам сталинского руководства, к концу 1942 г. в стране должны были исчезнуть любые формы организованной религиозной жизни.
Поэтому вполне закономерно, что в трагическом контексте происходивших гонений на Церковь нападение нацистской Германии на СССР 22 июня 1941 г. не могло быть воспринято однозначно представителями русской церковной иерархии.
Так, уже неоднократно ощущавший на своем личном опыте антихристианскую политику нацистских властей в Германии, но одновременно мучительно переживавший гораздо более трагическую судьбу Церкви в России архимандрит Иоанн (Шаховской) в первые дни войны Германии с СССР выразительно отозвался на происшедшие события: «Кровь, начавшая проливаться на русских полях с 22 июня 1941 г., есть кровь, льющаяся вместо крови многих и многих тысяч русских людей, которые будут скоро выпущены из всех тюрем, застенков и концлагерей Советской России. Одно это уже исполняет сердце радостью. Лучшие русские люди будут скоро отданы России, лучшие пастыри будут отданы Церкви… Промысел избавляет русских людей от новой гражданской войны, призывая иноземную силу исполнить свое предназначение. Кровавая операция свержения III Интернационала поручается искусному и опытному в науке своей германскому хирургу. Лечь под его хирургический нож тому, кто болен, не зазорно… Обессиленные и закрепощенные по лагерям, заводам и колхозам русские люди были бессильны подняться против международной атеистической силы, засевшей в Кремле. Понадобилась профессионально-военная, испытанная в самых ответственных боях, железноточная рука германской армии… Новая страница в русской истории открылась 22 июня 1941 г., в день празднования русской Церковью памяти «Всех Святых, в земле Русской просиявших». Не ясное ли это, даже для слепых, знамение того, что событиями руководит Высшая Воля? В этот чисто русский (и только русский) праздник, соединенный с днем воскресения, началось исчезновение демонских криков «интернационала» с земли Русской… Скоро, скоро русское пламя взовьется над огромными складами безбожной литературы. Мученики веры Христовой и мученики любви к ближнему, мученики правды человеческой выйдут из своих застенков… Откроются оскверненные храмы и освятятся молитвой. Священники, родители и педагоги будут вновь открыто учить детей истине Евангелия… Это будет та «пасха среди лета», о которой 100 лет тому назад в прозрении радостного духа пророчествовал великий святой Русской земли преподобный Серафим Саровский. Лето пришло, близка русская пасха».
Однако переживавший, казалось бы, полное крушение своей исполненной компромиссов с богоборческим государством политики, которая оказывалась не способной предотвратить уничтожение Церкви, митрополит Сергий (Страгородский) уже 22 июня 1941 г. после совершения Божественной литургии в Богоявленском соборе в Москве составил послание к своему немногочисленному остававшемуся на свободе духовенству и пастве совершенно иного содержания: «Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг».
Советские власти разрешили митрополиту Сергию огласить текст этого послания в храмах лишь 6 июля 1941 г., спустя 2 дня после того, как советские граждане, наконец, услышали выступление 12 дней безмолвствовавшего Сталина.
К концу 1942 г. германскими вооруженными силами была оккупирована территория СССР, на которой находилось около 75 млн советских граждан. Оккупационный режим на обширной территории СССР, занятой германскими войсками, первоначально находился под контролем военной администрации, которая по мере дальнейшем продвижения линии фронта передавала управление представителям Министерава восточных территорий, действовавшим в тесном сотрудничестве с Имперской службой безопасности.
Военная администрация, состоявшая из офицеров Вермахта, нередко благожелательно настроенных к перспективе религиозного возрождения, оказывала наибольшее содействие стихийно и широко проявлявшемуся среди населения стремлению восстанавливать церковную жизнь прежде всего посредством открытия приходских храмов. Так, например, уже через две недели после взятия в июле 1941 г. германскими войсками Смоленска был ликвидирован атеистический музей, располагавшийся в Смоленском Успенском соборе. А 10 августа в возвращенном Русской Православной Церкви соборе в день памяти Смоленской иконы Божией Матери был отслужен молебен перед найденным накануне немецкими солдатами и установленным в соборе чудотворным списком этой иконы, перед которым в 1812 г. молился на Бородинском поле генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов.
Точно так же в июле 1941 г. в Пскове после ликвидации немецкими оккупационными властями религиозного музея, находившегося в Троицком соборе Псковского кремля, этот древний храм был передан Русской Православной церкви, а 22 мая 1942 г. в соборе была торжественно установлена привезенная немецкими солдатами из закрытого и оскверненного коммунистами Тихвинского монастыря чудотворная Тихвинская икона Божией Матери.
Всего на территории, занятой германскими войсками, за период оккупации было открыто около 9 тыс. храмов. Так, например, только на территории Ленинградской, Новгородской и Псковской областей было открыто 470 храмов, Курской области – 332 храма, Ростовской области – 243 храма, Краснодарскою края – 229 храмов, на территории Украины в целом было открыто около 5,4 тыс. храмов.
В своем обращении к пастве 17 октября 1942 г. по случаю годовщины вступления германских войск в Таганрог епископ Иосиф (Чернов) подчеркивал: «Год тому назад, под грохот германской артиллерии… палачи русского народа навсегда бежали из Таганрога, в город вступили рыцари германской армии. Под их защитой мы, христиане, подняли поверженный крест, стали восстанавливать разрушенные храмы. Возродилось прежнее чувство веры, ободрились пастыри Церкви и снова понесли людям живую проповедь о Христе. Все это стало возможным только под защитой германской армии. Слава доблестной и победоносной германской армии».
При этом прежде всею военная администрация, как это показывает, например, деятельность Псковской духовной миссии, разрешала русскому православному духовенству такие формы просветительско-миссионерского и социального служения, как преподавание Закона Божия в приходских и общеобразовательных школах, создание детских садов и детских приютов, катехизация взрослых, просветительская работа духовенства с учителями, предоставление духовенству возможности осуществлять свою миссионерскую деятельность на радио. Ничего подобного не допускалось коммунистическим режимом в СССР не только в довоенный, но и в течение всего послевоенного периода вплоть до 1989 г.
Определявшаяся директивами Министерства восточных территорий и Имперской службы безопасности религиозная политика гражданской администрации предполагала по крайней мере временное продолжение деятельности открывавшихся храмов, хотя и оказывалась более сдержанной по сравнению с политикой военной администрации. Так, в циркуляре 2 июля 1941 г. начальника Имперской службы безопасности Р. Гейдриха подчеркивалось: «Против стремления Православной Церкви утвердить свое влияние в массах ничего предпринимать не следует. Напротив, его необходимо, насколько возможно, поощрять, при этом с самого начала следует настаивать на принципе отделения Церкви от государства и препятствовать возникновению единой Церкви».
Впрочем, в перспективе нацистское руководство предполагало возможность осуществления идеологического контроля над деятельностью православного духовенства. «Несомненно то, что стремящимся к религии массам оккупированных бывших советских областей надлежит снова дать какую-то форму религии, – писал в секретной директиве о религиозной политике на Востоке от З1 октября 1941 г. Р. Гейдрих. – … Крайне необходимо воспретить всем попам вносить в свою проповедь оттенок вероисповедания и одновременно позаботиться о том, чтобы возможно скорее создать новый класс проповедников, который будет в состоянии после соответствующего, хотя и короткого обучения толковать народу свободную от еврейского влияния религию. Ясно, что заключение «избранного Богом народа» в гетто и искоренение этого народа… не должно нарушаться духовенством, которое, исходя из установки Православной Церкви, проповедует, будто исцеление мира ведет свое начало от еврейства».
Особенно активную роль в возрождении церковной жизни на оккупированной территории довелось сыграть митрополиту Сергию (Воскресенскому). Оставшись в июле 1941 г. при отступлении советских войск в Риге, митрополит Сергий (Воскресенский) заявил о своей лояльности немецким оккупационным властям и возглавил при их поддержке Русскую Православную Церковь в Прибалтике и на Северо-Западе, сохранив при этом юрисдикцию Московской Патриархии. Легальное существование на оккупированной территории все более увеличивавшейся епархии митрополита Сергия вынуждало его периодически, подобно всем представителям церковной иерархии в оккупации, включать в свои послания и проповеди заявления политического характера.
В одной из своих воскресных проповедей 14 марта 1943 г. митрополит Сергий подчеркивал: «Борьба, предпринятая Германией против большевизма, вошла в решительную стадию. Ничего не может быть страшнее господства коммунизма. Если он победит, население многих стран будет обречено не человеческим страданиям и даже уничтожению. Чтобы предотвратить эту грозную опасность, необходимо напряжение и полное объединение всех имеющихся сил. Теперь не время спорить о том, как в будущем создастся наша национальная, социальная и культурная жизнь. Если горит дом, то не спорят о том, как после пожара удобнее разместиться в его комнатах, а немедленно приступают к тушению огня. Точно так же и мы стоим перед задачей победить любой ценой. Поэтому каждый из нас обязан следовать указаниям властей и приложить все свои силы в борьбе с большевизмом. Обратимся с молитвой ко Всемогущему, чтобы Он помог навсегда и всюду преодолеть это зло и прежде всего в сердцах людей».
Но даже на Архиерейском совещании в Риге 2З июля 1942 г., где митрополиту Сергию пришлось критиковать прокоммунистическую политическую позицию Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), он все же сумел сохранить юрисдикционную принадлежность своей епархии к Московской Патриархии и отстоять свое право возносить за архиерейским богослужением имя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия. При этом, неизбежно осложняя свое политическое положение, митрополит Сергий (Воскресенский) продолжал убеждать германские власти в целесообразности поддерживать находившиеся на оккупированной территории епархии и приходы Московской Патриархии.
Одним из наиболее значительных и успешных епархиальных начинаний митрополита Сергия следует признать деятельность Псковской духовной миссии, возродившей менее чем за три года на территориях Ленинградской, Новгородской, Псковской и Великолукской областей практически полностью уничтоженную коммунистами церковную жизнь. Напутствуя первую группу миссионеров, митрополит Сергий подчеркивал, что им предстоит осуществлять свое служение в стране, «где на протяжении более 20 лет религия самым безжалостным образом отравлялась и преследовалась, где народ был напуган, принижен, угнетен и обезличен. Придется не только налаживать церковную жизнь, но и пробуждать народ к новой жизни от долголетней спячки, объясняя и указывая ему преимущества и достоинства новой, открывающейся для нею жизни».
Начав свою деятельность в августе 1941 г. в составе 14 священнослужителей и псаломщиков на огромной территории, где проживали 2 млн населения и действовало лишь несколько храмов, Псковская Духовная миссия, с октября 1942 г. возглавлявшаяся протопресвитером Кириллом Зайцом, в начале 1944 г. смогла открыть более 400 приходов, в которых служили около 200 священников.
Находившиеся на территории Прибалтийского экзархата монастырские обители, в том числе такие, как Псково-Печерский и Виленский Свято-Духов монастыри, получили возможность не только пополнять ряды своих насельников, но и осуществлять миссионерско-пастырскую деятельность по отношению к местному населению, оказывать гуманитарную помощь военнопленным. При этом на территории, не подвергавшейся нацистской оккупации, ни один из всех закрытых к 19З5 г. монастырей так и не возобновил своей деятельности в течение всего периода войны.
Сделавший возможным в течение трех лет поразительное по своим масштабам и пастырским достижениям возрождение русской церковной жизни на территории Прибалтики и российского Северо-Запада, до конца остававшийся русским патриотом митрополит Сергий (Воскресенский) был убит 28 апреля 1944 г. по дороге из Вильнюса в Каунас диверсионно-террористической группой, состоявшей из сотрудников НКВД.
Конечно, получившие еще недавно немыслимые возможности для возрождения церковной жизни в России, представители русской церковной иерархии в течение всего периода оккупации вынуждены были озвучивать в церковных проповедях и епископских посланиях некоторые лозунги нацистской пропаганды, а германские спецслужбы неоднократно проявляли стремление использовать православное духовенство в своей деятельности.
Но в еще большей степени и еще более продолжительное время русскому православному духовенству, пытавшемуся существовать легально в условиях тоталитарного коммунистического режима, приходилось в своей проповеднической и церковно-политической деятельности озвучивать основные установки советской пропаганды. Хотя обличение православными священнослужителями «происков мирового империализма», впрочем, всегда позволявшего весьма свободно существовать Православной Церкви в среде русского зарубежья, вряд ли может считаться более оправданным, чем выражение радости по поводу «поражений иудо-большевизма», четверть века действительно пытавшегося уничтожить церковную жизнь на русской земле.
Точно так же попытки немецкой СД поставить под контроль деятельность православного духовенства на оккупированной территории не могли идти ни в какое сравнение с функционировавшей в течение десятилетий под руководством НКВД – МГБ – КГБ системой тотального контроля над всеми проявлениями церковной жизни в СССР.
Возрождение церковной жизни на оккупированной территории СССР стало возможным отнюдь не в связи с тем, что политика нацистского режима была направлена на восстановление основополагающих духовно-исторических начал жизни русского народа, и, конечно же, не в связи с тем, что русское православное духовенство пошло по пути «измены Родине», которой оно к этому времени самоотверженно служило уже на протяжении более 900 лет и которую к этому времени уже четверть века пыталось уничтожать коммунистическое государство.
Главной причиной русского церковного возрождения периода Второй мировой войны было то, что в условиях даже кратковременного исчезновения богоборческого коммунистического режима насильственно лишавшийся возможности исповедовать веру своих предков русский народ проявил поразительную готовность вновь обратиться к этой вере, а прошедшие через невиданные в русской истории гонения и оставшиеся в живых немногочисленные православные пастыри в тяжелейших условиях нацистской оккупации смогли взять на себя подвижническое бремя нового крещения Руси.
Фрагмент сборника статей священника Георгия Митрофанова «Русская Православная Церковь на историческом перепутье XX века»
К началу 1940 г. на территории СССР уже более 20 лет осуществлялись гонения на Церковь, оказавшиеся как по своей жестокости, так и по своей масштабности поистине беспрецедентными в мировой истории христианства. Результатом этих гонений стало практически полное уничтожение крупнейшей Поместной Церкви православного мира.
В 1941 г. на территории СССР в границах до сентября 1939 г. из насчитывавшихся в 1914 г. 67 тыс. 108 церквей и часовен действующими оставались около 350, из насчитывавшихся в 1914 г. 64 правящих архиереев и 66 тыс. 140 человек приходского духовенства осуществляли свое служение 4 архиерея и не более 500 священнослужителей, около тысячи монастырей были закрыты, и монастырская жизнь была полностью ликвидирована. Насчитывавшая в 1914 г. 4 духовные академии, 57 семинарий, 185 духовных училищ система духовного образования также подверглась полному уничтожению.
По данным Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте РФ, только за период 1937–1941 гг. было репрессировано 175 тыс. 800 представителей православного духовенства, из которых расстреляно – 110 тыс. 700. Следует отметить, что наряду с православными священнослужителями, монахами и монахинями эти цифры включают в себя псаломщиков, послушников и послушниц, церковных старост, многих членов семей духовенства, а также представителей немногочисленного обновленческого духовенства и тем самым дают основание утверждать, что политика церковного геноцида обрушивалась не только на духовенство, но и на мирян. Согласно планам сталинского руководства, к концу 1942 г. в стране должны были исчезнуть любые формы организованной религиозной жизни.
Поэтому вполне закономерно, что в трагическом контексте происходивших гонений на Церковь нападение нацистской Германии на СССР 22 июня 1941 г. не могло быть воспринято однозначно представителями русской церковной иерархии.
Так, уже неоднократно ощущавший на своем личном опыте антихристианскую политику нацистских властей в Германии, но одновременно мучительно переживавший гораздо более трагическую судьбу Церкви в России архимандрит Иоанн (Шаховской) в первые дни войны Германии с СССР выразительно отозвался на происшедшие события: «Кровь, начавшая проливаться на русских полях с 22 июня 1941 г., есть кровь, льющаяся вместо крови многих и многих тысяч русских людей, которые будут скоро выпущены из всех тюрем, застенков и концлагерей Советской России. Одно это уже исполняет сердце радостью. Лучшие русские люди будут скоро отданы России, лучшие пастыри будут отданы Церкви… Промысел избавляет русских людей от новой гражданской войны, призывая иноземную силу исполнить свое предназначение. Кровавая операция свержения III Интернационала поручается искусному и опытному в науке своей германскому хирургу. Лечь под его хирургический нож тому, кто болен, не зазорно… Обессиленные и закрепощенные по лагерям, заводам и колхозам русские люди были бессильны подняться против международной атеистической силы, засевшей в Кремле. Понадобилась профессионально-военная, испытанная в самых ответственных боях, железноточная рука германской армии… Новая страница в русской истории открылась 22 июня 1941 г., в день празднования русской Церковью памяти «Всех Святых, в земле Русской просиявших». Не ясное ли это, даже для слепых, знамение того, что событиями руководит Высшая Воля? В этот чисто русский (и только русский) праздник, соединенный с днем воскресения, началось исчезновение демонских криков «интернационала» с земли Русской… Скоро, скоро русское пламя взовьется над огромными складами безбожной литературы. Мученики веры Христовой и мученики любви к ближнему, мученики правды человеческой выйдут из своих застенков… Откроются оскверненные храмы и освятятся молитвой. Священники, родители и педагоги будут вновь открыто учить детей истине Евангелия… Это будет та «пасха среди лета», о которой 100 лет тому назад в прозрении радостного духа пророчествовал великий святой Русской земли преподобный Серафим Саровский. Лето пришло, близка русская пасха».
Однако переживавший, казалось бы, полное крушение своей исполненной компромиссов с богоборческим государством политики, которая оказывалась не способной предотвратить уничтожение Церкви, митрополит Сергий (Страгородский) уже 22 июня 1941 г. после совершения Божественной литургии в Богоявленском соборе в Москве составил послание к своему немногочисленному остававшемуся на свободе духовенству и пастве совершенно иного содержания: «Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг».
Советские власти разрешили митрополиту Сергию огласить текст этого послания в храмах лишь 6 июля 1941 г., спустя 2 дня после того, как советские граждане, наконец, услышали выступление 12 дней безмолвствовавшего Сталина.
К концу 1942 г. германскими вооруженными силами была оккупирована территория СССР, на которой находилось около 75 млн советских граждан. Оккупационный режим на обширной территории СССР, занятой германскими войсками, первоначально находился под контролем военной администрации, которая по мере дальнейшем продвижения линии фронта передавала управление представителям Министерава восточных территорий, действовавшим в тесном сотрудничестве с Имперской службой безопасности.
Военная администрация, состоявшая из офицеров Вермахта, нередко благожелательно настроенных к перспективе религиозного возрождения, оказывала наибольшее содействие стихийно и широко проявлявшемуся среди населения стремлению восстанавливать церковную жизнь прежде всего посредством открытия приходских храмов. Так, например, уже через две недели после взятия в июле 1941 г. германскими войсками Смоленска был ликвидирован атеистический музей, располагавшийся в Смоленском Успенском соборе. А 10 августа в возвращенном Русской Православной Церкви соборе в день памяти Смоленской иконы Божией Матери был отслужен молебен перед найденным накануне немецкими солдатами и установленным в соборе чудотворным списком этой иконы, перед которым в 1812 г. молился на Бородинском поле генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов.
Точно так же в июле 1941 г. в Пскове после ликвидации немецкими оккупационными властями религиозного музея, находившегося в Троицком соборе Псковского кремля, этот древний храм был передан Русской Православной церкви, а 22 мая 1942 г. в соборе была торжественно установлена привезенная немецкими солдатами из закрытого и оскверненного коммунистами Тихвинского монастыря чудотворная Тихвинская икона Божией Матери.
Всего на территории, занятой германскими войсками, за период оккупации было открыто около 9 тыс. храмов. Так, например, только на территории Ленинградской, Новгородской и Псковской областей было открыто 470 храмов, Курской области – 332 храма, Ростовской области – 243 храма, Краснодарскою края – 229 храмов, на территории Украины в целом было открыто около 5,4 тыс. храмов.
В своем обращении к пастве 17 октября 1942 г. по случаю годовщины вступления германских войск в Таганрог епископ Иосиф (Чернов) подчеркивал: «Год тому назад, под грохот германской артиллерии… палачи русского народа навсегда бежали из Таганрога, в город вступили рыцари германской армии. Под их защитой мы, христиане, подняли поверженный крест, стали восстанавливать разрушенные храмы. Возродилось прежнее чувство веры, ободрились пастыри Церкви и снова понесли людям живую проповедь о Христе. Все это стало возможным только под защитой германской армии. Слава доблестной и победоносной германской армии».
При этом прежде всею военная администрация, как это показывает, например, деятельность Псковской духовной миссии, разрешала русскому православному духовенству такие формы просветительско-миссионерского и социального служения, как преподавание Закона Божия в приходских и общеобразовательных школах, создание детских садов и детских приютов, катехизация взрослых, просветительская работа духовенства с учителями, предоставление духовенству возможности осуществлять свою миссионерскую деятельность на радио. Ничего подобного не допускалось коммунистическим режимом в СССР не только в довоенный, но и в течение всего послевоенного периода вплоть до 1989 г.
Определявшаяся директивами Министерства восточных территорий и Имперской службы безопасности религиозная политика гражданской администрации предполагала по крайней мере временное продолжение деятельности открывавшихся храмов, хотя и оказывалась более сдержанной по сравнению с политикой военной администрации. Так, в циркуляре 2 июля 1941 г. начальника Имперской службы безопасности Р. Гейдриха подчеркивалось: «Против стремления Православной Церкви утвердить свое влияние в массах ничего предпринимать не следует. Напротив, его необходимо, насколько возможно, поощрять, при этом с самого начала следует настаивать на принципе отделения Церкви от государства и препятствовать возникновению единой Церкви».
Впрочем, в перспективе нацистское руководство предполагало возможность осуществления идеологического контроля над деятельностью православного духовенства. «Несомненно то, что стремящимся к религии массам оккупированных бывших советских областей надлежит снова дать какую-то форму религии, – писал в секретной директиве о религиозной политике на Востоке от З1 октября 1941 г. Р. Гейдрих. – … Крайне необходимо воспретить всем попам вносить в свою проповедь оттенок вероисповедания и одновременно позаботиться о том, чтобы возможно скорее создать новый класс проповедников, который будет в состоянии после соответствующего, хотя и короткого обучения толковать народу свободную от еврейского влияния религию. Ясно, что заключение «избранного Богом народа» в гетто и искоренение этого народа… не должно нарушаться духовенством, которое, исходя из установки Православной Церкви, проповедует, будто исцеление мира ведет свое начало от еврейства».
Особенно активную роль в возрождении церковной жизни на оккупированной территории довелось сыграть митрополиту Сергию (Воскресенскому). Оставшись в июле 1941 г. при отступлении советских войск в Риге, митрополит Сергий (Воскресенский) заявил о своей лояльности немецким оккупационным властям и возглавил при их поддержке Русскую Православную Церковь в Прибалтике и на Северо-Западе, сохранив при этом юрисдикцию Московской Патриархии. Легальное существование на оккупированной территории все более увеличивавшейся епархии митрополита Сергия вынуждало его периодически, подобно всем представителям церковной иерархии в оккупации, включать в свои послания и проповеди заявления политического характера.
В одной из своих воскресных проповедей 14 марта 1943 г. митрополит Сергий подчеркивал: «Борьба, предпринятая Германией против большевизма, вошла в решительную стадию. Ничего не может быть страшнее господства коммунизма. Если он победит, население многих стран будет обречено не человеческим страданиям и даже уничтожению. Чтобы предотвратить эту грозную опасность, необходимо напряжение и полное объединение всех имеющихся сил. Теперь не время спорить о том, как в будущем создастся наша национальная, социальная и культурная жизнь. Если горит дом, то не спорят о том, как после пожара удобнее разместиться в его комнатах, а немедленно приступают к тушению огня. Точно так же и мы стоим перед задачей победить любой ценой. Поэтому каждый из нас обязан следовать указаниям властей и приложить все свои силы в борьбе с большевизмом. Обратимся с молитвой ко Всемогущему, чтобы Он помог навсегда и всюду преодолеть это зло и прежде всего в сердцах людей».
Но даже на Архиерейском совещании в Риге 2З июля 1942 г., где митрополиту Сергию пришлось критиковать прокоммунистическую политическую позицию Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), он все же сумел сохранить юрисдикционную принадлежность своей епархии к Московской Патриархии и отстоять свое право возносить за архиерейским богослужением имя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия. При этом, неизбежно осложняя свое политическое положение, митрополит Сергий (Воскресенский) продолжал убеждать германские власти в целесообразности поддерживать находившиеся на оккупированной территории епархии и приходы Московской Патриархии.
Одним из наиболее значительных и успешных епархиальных начинаний митрополита Сергия следует признать деятельность Псковской духовной миссии, возродившей менее чем за три года на территориях Ленинградской, Новгородской, Псковской и Великолукской областей практически полностью уничтоженную коммунистами церковную жизнь. Напутствуя первую группу миссионеров, митрополит Сергий подчеркивал, что им предстоит осуществлять свое служение в стране, «где на протяжении более 20 лет религия самым безжалостным образом отравлялась и преследовалась, где народ был напуган, принижен, угнетен и обезличен. Придется не только налаживать церковную жизнь, но и пробуждать народ к новой жизни от долголетней спячки, объясняя и указывая ему преимущества и достоинства новой, открывающейся для нею жизни».
Начав свою деятельность в августе 1941 г. в составе 14 священнослужителей и псаломщиков на огромной территории, где проживали 2 млн населения и действовало лишь несколько храмов, Псковская Духовная миссия, с октября 1942 г. возглавлявшаяся протопресвитером Кириллом Зайцом, в начале 1944 г. смогла открыть более 400 приходов, в которых служили около 200 священников.
Находившиеся на территории Прибалтийского экзархата монастырские обители, в том числе такие, как Псково-Печерский и Виленский Свято-Духов монастыри, получили возможность не только пополнять ряды своих насельников, но и осуществлять миссионерско-пастырскую деятельность по отношению к местному населению, оказывать гуманитарную помощь военнопленным. При этом на территории, не подвергавшейся нацистской оккупации, ни один из всех закрытых к 19З5 г. монастырей так и не возобновил своей деятельности в течение всего периода войны.
Сделавший возможным в течение трех лет поразительное по своим масштабам и пастырским достижениям возрождение русской церковной жизни на территории Прибалтики и российского Северо-Запада, до конца остававшийся русским патриотом митрополит Сергий (Воскресенский) был убит 28 апреля 1944 г. по дороге из Вильнюса в Каунас диверсионно-террористической группой, состоявшей из сотрудников НКВД.
Конечно, получившие еще недавно немыслимые возможности для возрождения церковной жизни в России, представители русской церковной иерархии в течение всего периода оккупации вынуждены были озвучивать в церковных проповедях и епископских посланиях некоторые лозунги нацистской пропаганды, а германские спецслужбы неоднократно проявляли стремление использовать православное духовенство в своей деятельности.
Но в еще большей степени и еще более продолжительное время русскому православному духовенству, пытавшемуся существовать легально в условиях тоталитарного коммунистического режима, приходилось в своей проповеднической и церковно-политической деятельности озвучивать основные установки советской пропаганды. Хотя обличение православными священнослужителями «происков мирового империализма», впрочем, всегда позволявшего весьма свободно существовать Православной Церкви в среде русского зарубежья, вряд ли может считаться более оправданным, чем выражение радости по поводу «поражений иудо-большевизма», четверть века действительно пытавшегося уничтожить церковную жизнь на русской земле.
Точно так же попытки немецкой СД поставить под контроль деятельность православного духовенства на оккупированной территории не могли идти ни в какое сравнение с функционировавшей в течение десятилетий под руководством НКВД – МГБ – КГБ системой тотального контроля над всеми проявлениями церковной жизни в СССР.
Возрождение церковной жизни на оккупированной территории СССР стало возможным отнюдь не в связи с тем, что политика нацистского режима была направлена на восстановление основополагающих духовно-исторических начал жизни русского народа, и, конечно же, не в связи с тем, что русское православное духовенство пошло по пути «измены Родине», которой оно к этому времени самоотверженно служило уже на протяжении более 900 лет и которую к этому времени уже четверть века пыталось уничтожать коммунистическое государство.
Главной причиной русского церковного возрождения периода Второй мировой войны было то, что в условиях даже кратковременного исчезновения богоборческого коммунистического режима насильственно лишавшийся возможности исповедовать веру своих предков русский народ проявил поразительную готовность вновь обратиться к этой вере, а прошедшие через невиданные в русской истории гонения и оставшиеся в живых немногочисленные православные пастыри в тяжелейших условиях нацистской оккупации смогли взять на себя подвижническое бремя нового крещения Руси.