Теперь Ангелина могла осмотреться. В комнате стоял широкий дубовый стол со множеством ящиков. На нем красовался яркий заварочный чайник и несколько таких же чашек. Возле стола находились три стареньких стула. Кроме того, к стене были прислонены два стеклянных шкафа, которые явно давно не использовались по назначению. За стеклом одного из них стояла коробка с сахаром-рафинадом и небольшой мешочек с карамелью.
   – Чувствуй себя, как дома, – усмехнулась тетя Вера. – Это наша тайная комната для чаепитий. Кстати, Галина тоже частенько принимала в них участие. Я подумала, что ты захочешь почитать ее дневник, чтобы тебе никто не мешал. Так вот, здесь идеальное место для этого. Домой я тебе его все равно не дам, так что решай!
   – Конечно, я согласна! – воскликнула девушка. – Только как же работа?
   – Ничего, сегодня без тебя управимся. Справлялись же как-то все остальное время.
   Тетя Вера, тяжело ступая, подошла к дубовому столу, открыла самый нижний ящик и достала оттуда общую тетрадь в синей клеенчатой обложке. Она положила ее на стол, затем повернулась к Ангеле и произнесла:
   – Я оставлю тебе ключ, а сама пойду работать. Ты обязательно закройся, чтобы никто сюда не заглядывал. А я, как вернусь, постучу, ты и откроешь! Понятно?
   Ангелина только согласно кивала головой. Пожилая женщина сунула ей в руки ключ и вышла из комнаты. Гела немедленно заперла дверь и бросилась к столу.
   Сердце у нее ёкало, ладони отчего-то вспотели.
   – Успокойся, – сама себе говорила девушка. – Еще не факт, что в этой тетрадке ты найдешь что-нибудь интересное. Возможно, это обычный дневник, как говорила тетя Вера.
   Она уселась на старенький стул, протерла ладошки о джинсы и осторожно взяла в руки синюю тетрадку…
 
   На первой странице красивым ученическим почерком было написано стихотворение о любви. После него шли мысли Галины Михайловны – что она думает по поводу этого произведения. Дальше все было примерно в том же духе – стихотворение или очерк и размышления медсестры. Периодически попадались рисунки, сделанные обычной ручкой. То это было яблоко, то дерево, то кленовый лист.
   Ангела пролистала всю тетрадь, но не нашла для себя никаких подсказок. Здесь не было написано ни про больницу, ни про донора, ни про нее.
   – Рано радовалась! – сама себе сказала девушка. – Так что – обломись!
   На всякий случай она принялась еще раз перелистывать страницы, и тут ее взгляд упал на стихотворение, написанное на самом последнем листе:
 
Ты не печалься! Мы уж как-нибудь…
Рука в руке по жизни только если…
И уронивши голову на грудь,
Я засыпаю в теплом мягком кресле,
 
 
И в волнах утекающего дня
Я выгляжу спокойным и усталым,
И Ангел мой заботливо меня
Накроет недошитым одеялом.
 
 
И вижу я в сентиментальном сне
Такую незатейливую малость,
Что к одеялу, что лежит на мне,
Сегодняшний лоскут пришить осталось…
 
   Отчего-то словосочетание «Сегодняшний лоскут» было подчеркнуто толстой линией. Вернее будет сказать, что под ним несколько раз провели ручкой. Ангелина тут же начала просматривать заново всю тетрадь, стараясь обнаружить новые подчеркнутые словосочетания, но таковых больше не оказалось.
   – Интересно, интересно, – пробормотала девушка, – что хотела Галина сказать этим «лоскутом»?
   Она отложила тетрадь на стол и задумалась. Именно в этот момент в коридоре раздались шаги. Это не могли быть шаги ее коллег: Гела точно знала, что все женщины-санитарки передвигаются практически бесшумно. А это были слишком громкие и гулкие шаги. Как будто кто-то специально оповещал о своем приближении. Ангелина насторожилась. Тем временем шаги приближались. Вот они раздались уже у самой двери комнаты, в которой находилась девушка, и внезапно наступила полнейшая тишина. Затем «кто-то» потряс дверь за ручку. Гела была спокойна, поскольку знала, что заперла дверь. Однако «кто-то» не унимался. Он тряс все сильнее и сильнее. Неожиданно по комнате стал распространяться ужасный зловонный запах. Смрад шел от двери и заполнял собой все пространство. В горле Ангелы запершило, она начала задыхаться. Девушке очень хотелось откашляться, но она боялась выдать свое присутствие, поэтому зажала ладонями рот. Ей стало страшно.
   Очень тихо, чтобы не выдать себя, девушка поднялась и вдоль стены на цыпочках добралась до выключателя. Она нажала на кнопку, и в комнате стало темно. Лишь сквозь замочную скважину проникал свет из больничного коридора. И тут замочная скважина заслонилась, словно «кто-то» смотрел сквозь нее и пытался увидеть, что происходит в комнате. Гела держалась из последних сил, понимая, что если она сейчас не откашляется и не отдышится, то задохнется от нехватки воздуха.
 
   Вдалеке раздались веселые голоса возвращающихся санитарок. У двери комнаты послышался шум, словно кто-то торопливо удалялся, и свет снова стал проникать сквозь замочную скважину. Ангела отпустила руки и принялась кашлять, судорожно хватая ртом воздух, как рыба.
   – Ангелина, ты в порядке? – услышала она голос тети Веры.
   Женщина постучала в дверь.
   – Да-да! – сиплым от страха голосом произнесла девушка. – Сейчас открою!
   Она на ощупь добралась до двери и отперла ее ключом.
   – Я слышала, как ты кашляешь… – начала было говорить санитарка, но тут она с подозрением заглянула в комнату и спросила:
   – А ты чего это в темноте сидишь?
   – Сейчас кто-то приходил и пытался зайти в комнату, – пробормотала Ангела. – Я подумала, что это кто-то из руководства, и испугалась.
   Пожилая женщина с удивлением посмотрела на Гелу и сказала:
   – Здесь коридор не сквозной. Точнее будет сказать – тупиковый. Мы шли со стороны входа, и навстречу нам никто не попадался. Наверное, тебе померещилось!
   Девушка поняла, что сейчас лучше не спорить. Поэтому она кивнула:
   – Может, и померещилось.
   – Ну что, посмотрела дневник?
   – Да!
   – Что-нибудь для себя интересное нашла?
   – Пока нет.
   – Жаль.
   Тетя Вера зашла в комнату, включила свет и забрала со стола синюю тетрадь.
   – Спасибо! – произнесла Ангелина. – Тетя Вера, а можно будет еще как-нибудь взглянуть на дневник Галины Михайловны?
   – Ну, если «как-нибудь», то можно, – улыбнулась пожилая женщина.
   Ангела протянула тете Вере ключ и вышла в коридор. Она опасливо огляделась по сторонам, но никого не увидела, хотя интуиция ей подсказывала, что за ней кто-то наблюдает…
   Тетя Вера выключила свет, закрыла комнату, и они с Ангелиной отправились в подсобку. А через десять минут все женщины уже размещались в «газельке».
   Глеб, как обычно, развез всех по домам. Гела осталась последней.
   – Дядя Глеб, – попросила девушка. – А вы можете в моем подъезде постоять, пока я подниматься буду? А то мне кажется, там хулиганы собираться стали.
   – Отчего ж не постоять, когда такая красотка просит! – пошутил водитель.
   Ангела засмущалась.
   Глеб, как и обещал, проводил девушку. Он дождался, пока она не зайдет домой, и только потом отправился к своей машине. В этот вечер никаких других приключений с Ангелиной не происходило…

Разговор с лаборанткой

   Девушка уже почти месяц как работала в больнице санитаркой. Она сдружилась со всем медицинским персоналом, да и женщины-коллеги к ней относились весьма радушно. Та же тетя Вера перестала цепляться. Теперь она называла Ангелу не иначе как «дочкой» и при случае всегда любила с ней поговорить. Ангелине это было на руку. Она частенько подсаживалась к пожилой женщине после работы и начинала расспрашивать ее о погибшей медсестре. Тетя Вера могла рассказывать про Галину часами, но Гела не могла извлечь из этих разговоров ничего полезного для себя. Обычно все воспоминания сводились к тому, как Галина Михайловна вела себя на работе, что она любила поесть и где отдохнуть…
   Ангелина с тоской считала уходящие дни. Она понимала, что время утекает безрезультатно. Тем временем в организме самой девушки продолжали происходить необратимые изменения. Ей перестали сниться обычные сны. Теперь каждую ночь Гела видела одно и то же сновидение: она идет по узкой темной улице и замечает впереди себя силуэт. Она пытается рассмотреть – кто же это? Но тщетно! Как только девушка начинает приближаться к таинственной фигуре, та отодвигается от нее в тень, и Ангела вновь не может разглядеть странного незнакомца или незнакомку. Гела протягивает вперед руку, и силуэт делает то же самое… В этот момент Ангелина обычно всегда просыпалась. После сна она чувствовала себя уставшей и разбитой. Ей приходилось пить очень крепкий кофе, чтобы хоть как-то прийти в себя. Однако в последнее время девушка стала замечать, что перестала ощущать вкус напитка. Не чувствовала она вкусы и запахи и других напитков и блюд. Когда Ангела ела, ей казалось, что она жует бумагу. Никаких положительных эмоций пища у нее больше не вызывала. Скорее, Гела ела по привычке, а не потому, что ей этого хотелось. Зато привкус крови в мясе вызывал у нее бурную радость. Теперь, если девушка заказывала в ресторанах стейк, то просила, чтобы его подавали практически сырым. Официанты странно смотрели на Ангелину, но молчали. Ведь Гела платила за услуги, а остальное никого не интересовало.
   Кроме того, происходящие изменения очень мешали девушке на работе. Теперь для нее было сущей пыткой мыть лабораторию. Если раньше она могла взять себя в руки и не реагировать ни на какие запахи, то теперь запах крови сводил ее с ума. Ангелина ужасно боялась как-то выдать себя и привлечь всеобщее внимание, но с каждым днем ей становилось все труднее сдерживаться. Поэтому она сказала женщинам-коллегам, что после аварии перестала выносить запах и вид крови и попросила отстранить ее от мытья лаборатории. Как ни странно, женщины отнеслись к ее просьбе с пониманием и больше не посылали девушку в это помещение.
   Однажды, когда Ангелина мыла коридор, ей повстречалась лаборантка Анна Дмитриевна.
   – Привет! Как дела? Что-то ты совсем перестала заходить, – улыбнулась женщина.
   – Здравствуйте! Все в порядке.
   – Я опять задержалась после работы, – сказала Анна Дмитриевна. – Знаешь, зайди ко мне ненадолго, как закончишь мыть полы, ладно?
   Геле было неудобно отказываться, поэтому она лишь кивнула.
   – Ну, я тебя жду, – продолжила лаборантка.
   После этого женщина удалилась к себе в кабинет.
   Ангела ужасно не хотела идти в лабораторию. Поэтому она всячески оттягивала этот момент. Она очень долго возила тряпкой по уже вымытым полам, но наконец все-таки решилась и пошла.
   Девушка поскреблась в дверь.
   – Да-да! Открыто! – раздался голос Анны Дмитриевны.
   – Можно? – спросила Гела.
   – Конечно, заходи.
   Ангелина прошла в кабинет. Лаборантка сидела за столом, а перед ней в металлической подставке стояли пробирки с кровью. Их было довольно много. Сама Анна смотрела в микроскоп. Но как только вошла Ангела, женщина повернулась к ней и сказала:
   – Садись, нужно поговорить.
   Девушка с ненавистью посмотрела на пробирки и произнесла:
   – Может, в следующий раз? Вы, кажется, работаете.
   – Да… Привезли несколько неотложных больных. Завтра анализы должны быть готовы. Но пару минут для разговора с тобой я найду.
   Гела прошла по кабинету, взяла у стены стул и села как можно дальше от стола.
   – Я хотела спросить тебя, нашла ли ты тетрадь Галины? – поинтересовалась женщина.
   – Да, но ничего интересного там не обнаружила.
   – Не может быть! Галя никогда не расставалась с этой тетрадью, и могу поклясться, она все свои мысли записывала именно туда. Возможно, она делала это в иносказательной форме, и ты просто не смогла расшифровать ее записи?
   – И что же мне делать?
   – Постарайся еще раз выпросить этот дневник и принеси его мне. Мы попробуем вместе разобраться…
   – Но вам-то это зачем? – удивилась девушка.
   – Есть у меня кое-какие мысли, но делиться ими я пока с тобой не буду, чтобы не быть голословной. Так что как только достанешь тетрадь Галины – сразу ко мне!
   – Ладно! – кивнула головой Ангела.
   И тут она вдохнула одуряющий запах свежей крови. У девушки потемнело в глазах. Анна Дмитриевна говорила что-то еще, но Гела ее уже не слышала. Она сделала над собой невероятное усилие, чтобы не броситься к столу и не выпить содержимое пробирок. От чрезмерного нервного напряжения голова у Ангелины закружилась. Девушка упала со стула на пол и потеряла сознание.
   Ангела пришла в себя оттого, что кто-то брызгал в ее лицо водой. Она приоткрыла глаза и увидела испуганное лицо лаборантки.
   – Что с тобой случилось? – срывающимся голосом спросила Анна Дмитриевна. – Упала ни с того ни с сего! Я тебе и виски растерла, и нашатырь дала понюхать, а тебе хоть бы хны! Лежишь, не реагируешь. Я уже собралась за врачами бежать.
   – Не надо, – сказала, поднимаясь, девушка. – Просто я немного устала. И еще…
   Она замялась.
   – Что «еще»?
   – В последнее время я не выношу запаха крови. Поэтому в лабораторию к вам я больше заходить не буду.
   Анна Дмитриевна с интересом посмотрела на Ангелу.
   – Погоди-ка, – медленно произнесла она. – Ты мне говорила, что полностью изменилась после переливания крови. Даже рассказывала, что ходила по врачам… Ты чем-то больна?
   Ангелина кивнула.
   – Чем?
   – Доктора мне ставят под вопросом диагноз – порфирия.
   – Да? – протянула удивленная лаборантка. – Тогда понятно, почему ты не выносишь запаха крови! Тебе просто хочется ее выпить. Я права?
   Гела снова кивнула головой.
   – Но ты не хочешь пугать людей… В том числе и меня… – продолжила говорить Анна Дмитриевна. – Но почему ты не лечишься?
   – Потому что мои анализы не подтверждают этот самый диагноз. Врачи считают, что все, что со мной происходит, это нервное!
   – Так все болезни от нервов, один сифилис от любви, – мрачно пошутила женщина. – Теперь я понимаю, почему ты так усердно ищешь своего донора.
   – Можно, я пойду? – спросила Гела.
   – Подожди еще минуточку, – попросила лаборантка. – Ответь мне на несколько вопросов, пожалуйста! Ты боишься солнечного света?
   – Да.
   – Днем тебя клонит в сон, зато ночью твоя работоспособность возрастает?
   – Да.
   – Насколько остро ты чувствуешь запах крови?
   – Очень остро! Я даже могу различить, в каких из ваших пробирок кровь одинаковая.
   – Неужели? – изумленно произнесла Анна Дмитриевна. – А давай проверим! Ты не против?
   – Но мне может снова стать плохо!
   – Зато мы поймем, больна ты или нет.
   – Я согласна, – немного поразмыслив, сказала Ангела.
   Лаборантка плотно закрыла все пробирки.
   – Готова? – спросила она девушку.
   Гела села на стул и ответила:
   – Готова!
   Анна Дмитриевна открыла одну пробирку и поднесла ее к носу девушки.
   – Запомнила? – спросила она.
   Ангелина кивнула.
   Женщина закрыла пробку и заметила:
   – Там, где тебе запахи будут казаться одинаковыми, скажешь!
   После этого она стала открывать и подносить к Ангеле и другие пробирки, а девушка говорила, запах в каких пробирках ей кажется одинаковым. Вскоре Анна Дмитриевна расфасовала все пробирки на столе следующим образом: две, две, три, пять и одна.
   – Теперь подожди, я должна кое-что проверить, – обратилась она к Геле, когда эксперимент был закончен.
   Женщина принялась изучать пометки на стекле пробирок. Затем она взяла со стола толстенную тетрадь и заглянула и в нее. Через пять минут она пристально посмотрела на Ангелину и испуганно произнесла:
   – Ну, знаешь!
   – Что? Что такое? – воскликнула девушка.
   – Ты абсолютно точно разделила пробирки. Здесь у нас две пробирки второй группы – резус-фактор отрицательный, две пробирки третьей группы – резус отрицательный, три пробирки второй группы – резус положительный, пять пробирок первой группы – резус положительный и одна первой группы – резус отрицательный. Ты не ошиблась ни разу! Так что простым совпадением это назвать нельзя.
   – И что это значит?
   Женщина начала кусать себе губы.
   – Что это значит? – еще раз спросила Ангела.
   – Еще не знаю, но есть подозрение, что ты больна… – мрачно произнесла лаборантка.
   – Я так и знала, – расплакалась Гела. – Но как же анализы? Ведь они у меня отрицательные!
   – Давай я возьму у тебя кровь! – предложила Анна Дмитриевна. – Ночь длинная! Я еще успею все сделать…
   Ангелина, рыдая, закивала головой.
   Лаборантка принесла резиновый жгут, шприц и усадила девушку у стола. Затем она перетянула руку Ангелы жгутом выше локтя и произнесла:
   – Поработай ладонью. Сжимай и разжимай кулак!
   Девушка так и сделала.
   Через минуту Анна Дмитриевна сказала:
   – А теперь сожми руку и не разжимай!
   Она уверенно ввела иголку шприца в вену девушки и произнесла:
   – Теперь разожми кулак.
   И женщина стала набирать в шприц кровь Ангелины. Кровь была очень густая и весьма необычного цвета – почти черного. Когда пятикубовый шприц был полон, лаборантка вынула из вены иглу, зажала прокол ватой, смоченной в спирте, и сказала:
   – Ну вот, через несколько дней я смогу дать тебе предварительный результат анализа. Однако должна предупредить, что видов порфирии существует довольно много, и чтобы пройти все тесты, мне потребуется не меньше двух недель.
   – А что мне делать все это время?
   Анна Дмитриевна пристально посмотрела на Ангелину и твердо сказала:
   – Жить! Учиться, работать, общаться с друзьями, искать своего донора. В общем, жить! И ни в коем случае не отчаиваться! Ты поняла?
   Девушка утерла слезы и пробормотала:
   – Хорошо! Я постараюсь.
   – Как только анализы будут готовы, я сама найду тебя и расскажу о результатах. Честно говоря, я чувствую себя невольной виновницей того, что сейчас с тобой происходит. Поэтому постараюсь тебе помочь. Хотя с точки зрения медицины все было сделано правильно…
   – Вы здесь не при чем! Но помощи я буду очень рада. Ладно, Анна Дмитриевна, я пойду. Смена закончилась, женщины, наверное, уже ждут меня.
   – Пока… и удачи!
   – Спасибо!

Происшествие

   Ангела вышла из лаборатории и отправилась в подсобку. Все санитарки были уже в сборе, и многие даже успели переодеться в свою одежду.
   – Что-то ты, девочка, задерживаешься, – заметила Катерина. – Никак симпатичного больного где-нибудь присмотрела?
   – Что вы! – всплеснула руками девушка. – Просто коридор домывала.
   – Ладно, девчонки, пошли! – воскликнула Катерина. – Личное авто уже подано. А ты, Ангелина, догоняй! Не бойся, без тебя не уедем. Держи ключ от подсобки. Закроешь за собой!
   И все женщины, весело галдя, вышли из помещения. Гела быстро стащила с себя халат и косынку и переобулась в уличные туфли. И тут внезапно погас свет…
   Ангела решила, что в подсобке перегорела лампочка, поэтому она открыла дверь в коридор. Но и там стояла кромешная тьма.
   – Катерина, тетя Вера! – крикнула девушка в темноту, надеясь, что санитарки не успели уйти далеко.
   Но увы… Ей никто не ответил. Положение усугублялось еще и тем, что подсобка для санитарок находилась в полуподвальном помещении, и свет с улицы совсем не проникал в больничный коридор.
   «Ладно, как-нибудь выберусь, – решила Ангелина. – Дорогу я хорошо знаю. Главное не споткнуться и не упасть, чтобы не свернуть себе шею».
   Гела на ощупь нашла ключ от комнаты, который ей дала Катерина, затем повернула выключатель, чтобы свет не горел в комнате всю ночь, и вышла в коридор. Она пальцами нашла замочную скважину и вставила ключ, затем повернула его два раза – и вдруг почувствовала рядом с собой чье-то присутствие. Ангела стала крутить головой, но в темноте ничего не было видно. Она быстро вынула ключ и направилась вдоль коридора к выходу. Девушка шла, опираясь о стену и стараясь ни о чем не думать. Неожиданно она ощутила чье-то прикосновение к своей левой щеке. Легкий порыв воздуха слегка шевельнул ее волосы.
   – Кто здесь? – испуганно закричала Ангелина.
   Но в ответ не раздалось ни звука. Лишь что-то метнулось от стены к стене.
   – Ко мне не подходить! – снова закричала Ангела. – Я сумасшедшая! Могу и ударить!
   Однако ничего не произошло.
   Гела перевела дыхание и отправилась дальше. Когда до поворота к спасительной лестнице оставалось не больше двух метров, в дальней части коридора за ее спиной раздались шаги. Они были громкие и гулкие, как тогда, когда Ангелина читала дневник Галины Михайловны. До чуткого носа девушки донесся запах ужасного смрада. Ангелу захлестнула волна дикого ужаса. Она понимала, что нужно бежать, но ноги словно приросли к полу и не хотели идти. Тьма в коридоре ожила. Теперь вся она пришла в движение, словно насмехаясь над несчастной Гелой… Шаги приближались!
   – Мамочки, – стуча зубами, пробормотала девушка. – За что все это?!
   Она чувствовала, что если сейчас же не свернет на лестницу, то с ней случится что-то кошмарное.
   – Раз, два, три, четыре, пять… – начала, заикаясь, считать Ангелина.
   Она два раза глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.
   – До лестницы совсем близко, – шепотом произнесла Гела. – Я должна справиться!
   Она с усилием начала переставлять ноги, и постепенно те стали ее слушаться. Все ближе и ближе становился спасительный поворот. И тут тьма словно взбунтовалась! Ангела затылком почувствовала, что темнота за ее спиной стала плотной и объемной. Но девушка не стала оглядываться. Она рванулась вперед – к лестнице! Ангелина вбежала на первую ступеньку и бросилась наверх. Здесь уже было не так темно. Сквозь окна на лестницу падал свет от уличных фонарей. Шаги в коридоре ускорились. Кто-то уже почти бежал за Гелой. Добравшись до первого пролета, девушка посмотрела вниз и замерла от страха: в лучах неоновых фонарей внизу был виден мужской силуэт.
   – Значит, мне не показалось! – ахнула Ангела и бросилась к выходу.
   Она выбежала на улицу и как одержимая помчалась к машине Глеба.
   – Что случилось? – издали закричала Катерина, которая на улице кокетничала с водителем.
   – За мной кто-то гнался! – едва переводя дыхание, произнесла Ангелина. – Сначала отключили свет, а потом кто-то начал меня преследовать!
   – Ну, свет у нас иногда отключают, – кивнула головой женщина. – А вот насчет остального… Привиделось тебе в темноте! Ключ-то не потеряла?
   – Нет! Держите!
   Ангела поняла, что ей никто не поверит, поэтому просто отдала ключ Катерине в руки и молча уселась в машину.
   В этот раз водитель снова развез сначала всех женщин, а потом повез домой Ангелину.
   – Не грусти, красотка! – пытался развеселить девушку Глеб. – Хочешь, анекдот расскажу?
   – Нет, спасибо. Дядя Глеб, а вы мне тоже не верите? – поинтересовалась Гела.
   – Ну почему же. В наше время столько всякой мрази развелось! Я вот свою дочку одну вечером никуда не отпускаю.
   – А сколько ей лет?
   – Тринадцать.
   – Да она у вас маленькая совсем.
   – Это как посмотреть! Женихи толпами ходят!
   Глеб рассмеялся.
   – А мне вот не до смеха, – еле слышно произнесла Ангелина.
   – Да ты не бойся! Если хочешь, я буду тебя с работы забирать и до самой машины провожать. Ну и потом… до квартиры!
   – С работы мы всегда с женщинами вместе выходим, – заметила девушка. – Сегодня я сама виновата, что задержалась. А вот если в подъезде за мной присмотрите, пока я до квартиры доберусь, буду вам очень благодарна!
   – Что ж, по рукам! – улыбнулся водитель.
   Он, как и обещал, проводил Ангелу до подъезда и дождался, пока она зашла домой.
   Девушка приняла душ и легла в постель, но пережитый ужас не давал ей уснуть.
   – Кто меня пугает? – думала она. – Кому надо за мной следить? Ведь я не дочка миллионера, никому дорогу не переходила… А вдруг это сексуальный маньяк-убийца?!
   Ангелине было так страшно, что она пролежала с открытыми глазами почти до самого рассвета. Лишь с первыми лучами солнца она провалилась в сон.
   Ей вновь снилась извилистая улица и странный мужской силуэт…
 
   На следующий день Гелу разбудила мама.
   – Дочь, что с тобой? – строгим голосом спросила женщина. – Шестой час вечера, а ты все еще спишь!
   – Ночью никак не могла заснуть, – честно призналась девушка. – Да и выжатая я какая-то!
   – Ну вот что! – сказала мама. – Как хочешь, а на работу я тебя сегодня не отпущу! Позвони, скажи, что плохо себя чувствуешь.
   Честно говоря, Ангела почему-то очень обрадовалась этому маминому предложению. Она так и сделала – позвонила в больницу и, сославшись на недомогание, взяла три дня за свой счет.
   Эти дни для девушки пролетели незаметно. Она сходила в институт, взяла у однокурсников необходимые лекции, чтобы переписать. А потом просто гуляла и наслаждалась спокойствием…
   На четвертый день утром ей неожиданно позвонила лаборантка Анна Дмитриевна.
   – Привет, Ангелина! – сказала она. – Твой номер телефона я узнала в отделе кадров. Ты уж, будь добра, не ругайся на меня! Просто я хочу как можно скорее сообщить тебе одну новость на счет твоего анализа…