Айкин Джина. Колдовство глаз

   Она чувствовала, что задыхается. Ей не хватало воздуха, даже несмотря на то что подвешенный под потолком вентилятор обдавал ее обнаженную грудь прохладным ветерком. Под его воздействием соски Синти уплотнились еще больше, а кожа покрылась пупырышками, хотя внутри ее тела все сильнее разгоралось пламя, пышущее нестерпимым жаром. Сейчас ее даже не пугала мысль, что в кабинет может войти кто-то из сотрудников.
   – Или как, – хрипло ответил Мэтт словами самой Синти.
   Затем он наклонился и обвел языком напряженный сосок ее груди.
   Она ахнула, ее спина непроизвольно выгнулась, голова запрокинулась, пальцы вцепились в край стола. Волны наслаждения одна за другой прокатывались по телу Синти, не утоляя, а все больше распаляя желание.
   Мэтт вдруг поднял голову, подхватил Синти со стула и рывком усадил на стол, не обращая внимания на то, что на пол полетели какие-то предметы и бумаги. Стараясь сохранить равновесие, она крепко ухватилась за его плечи и немного переместилась вперед, так что ее ягодицы в конце концов оказались на самом краю стола. Мэтт наклонился, прижавшись к ней всем телом, и наконец поцеловал ее.
   На мгновение Синти полностью забыла, где находится. На нее словно пахнуло жаром из раскаленной печи. Языки пламени, полыхавшего в их телах, встретились и сплелись в настойчивом, но нежном поединке.
   Сейчас Мэтт действовал уверенно, как человек, знающий чего хочет. Его поцелуй ничем не напоминал неуклюжий вчерашний – теперь он был глубок, требователен и нежен.
   Синти взяла лицо Мэтта в ладони, еще плотнее прижав к себе. Пальцами она ощущала легкое покалывание уже отросших после утреннего бритья волосков на его скулах и подбородке. Затем почувствовала его ладони на своих ногах, пониже колен. Вскоре они двинулись вверх… но медленно, ох как медленно! Но вот ее подхватила столь мощная волка удовольствия, что она вознеслась почти к пику блаженства. Чтобы не упасть, Синти уперлась ладонями в стол позади себя, потом выгнулась, еще теснее прижавшись к телу Мэтта…
   Наклонившись, он принялся поочередно щекотать языком столбики сосков. Насладившись этим, поднял на нес потемневшие от прилива страсти зеленые глаза, взял ее за плечи и аккуратно уложил спиной на стол.
   Синти покорно легла и тут же ощутила, что ласки Мэтта стали еще интимней, пронзительней и острей….У нес перехватило дыхание. Казалось, просто не существует более сильного наслаждения. Какая-то поднимающаяся изнутри, мощная огненная волна, прокатившись по всему телу, подхватила ее и бросила вверх, в небо, бескрайнюю высь пространства.
   Именно в это чудесное мгновение раздался стук в дверь.
   Синти услыхала, как кто-то ахнул, но это была не она сама и не Мэтт. В следующую секунду с порога прозвучал женский голос:
   – П-простите… Зайду позже…
   Потом раздался звук захлопнувшейся двери.
   В другое время Синти, может, даже посмеялась бы над реакцией коллеги Мэтта, но сейчас она была слишком взбудоражена. Ей безумно хотелось продолжения, однако Мэтт уже отступил на шаг от стола и сейчас смотрел на нее с таким видом, будто только что увидел.
   Она приподнялась на локтях. Только не говори, что впервые занимаешься этим в своем кабинете!
   Он медленно кивнул.
   – Ладно, не стану говорить.
   Синти неохотно приняла сидячее положение и грустно вздохнула, поняв, что продолжения не будет: на лице бедного Мэтта возникло такое выражение, будто он подумывал, не выброситься ли из окна. В конце концов она соскочила со стола, одернула подол платья и. поправила лиф.
   Мэтт был настолько выбит из колеи, что ему пришлось извиниться перед Синти и выйти в туалет, где он плеснул себе в лицо несколько пригоршней холодной воды. Это подействовало на него благотворно, и он вернулся в кабинет.
   Синти, поджидавшая его, сидя за столом, при появлении Мэтта встала и направилась к выходу.
   – Куда ты собралась? – удивленно спросил он.
   Она задержалась у двери.
   – Ты всегда задаешь столько вопросов? Попробуй не задавать, когда твоя карьера повисла на волоске!
   Не дождавшись ответа, Синти обронила:
   – Увидимся позже.
   С этими словами она упорхнула.
   Мэтт уставился на пустое место, где только что стояла прелестная мисс Уиллер. Увидимся позже? Интересно, где? У него дома? Или здесь?
 
   Он тяжело плюхнулся на стул, машинально взял с полки папку с делом Призрака, открыл… и увидел прозрачный целлофановый пакетик с черным презервативом внутри. Вот негодница! Он зажал пакетик в ладони, сунул его в карман джинсов и… обнаружил, что там тоже каким-то чудесным образом оказался еще один запечатанный в упаковку презерватив. Несколько таких же предметов он нашел и в ящике стола, куда залез в поисках какой-то бумаги. Мэтт ухмыльнулся, Надо признать, у девчонки есть стиль!..
   Задержавшись еще на некоторое время в кабинете, он попытался заставить себя думать о работе, усердно просматривая служебные документы. Но его мозг был рассеян и то и дело отвлекался на совершенно иные, более соблазнительные мысли и образы, на которые накладывалось ощущение беспокойства и даже тревоги.
   Вскоре он понял, что бороться с собой бесполезно и надо выйти на улицу, чтобы развеяться и освежить голову. Стараясь не встречаться с особенно близкими ему коллегами, Мэтт быстро прошел к лифту…
   Остаток дня он провел у себя дома.
   В который раз за вечер и наступившую затем ночь Мэтт взглядывал на часы. Было уже начало третьего. А Синти все нет.
   Зато белый комок пуха – шпиц Сниффи – как ни в чем не бывало дрыхнет в ногах Мэтта. По-видимому, ему не впервой дожидаться хозяйки. Вот песик и не тревожится, тем более что вечером Мэтт вскрыл для него одну из нескольких банок собачьих консервов, которые Синти еще утром поставила в холодильник.
   Но где же она сама?
   Протерев глаза кулаками, Мэтт закинул руки назад, на подушку, и уставился в потолок.
   Ему подумалось, что, несмотря на обилие полученной и ходе слежки информации, он очень мало знает о Синти. Она упоминала о брате, об отце, но, например, о матери не сказала ни слова. И все-таки эта девушка была, пожалуй, самой эксцентричной особой из всех, с кем Мэтт встречался в жизни. И в чем-то самой откровенной. Не в смысле отсутствия у нее каких-либо секретов вообще, а относительно интимных желаний.
   Неожиданно он вспомнил последний ужин .у родителей и беседу с матерью. Та все спрашивала, когда же наконец Мэтт женится. Так вот: если бы его попросили описать девушку, которую он хотел бы видеть своей женой, ему достаточно было бы просто показать фотографию Синти.
   Только бы не подтвердились подозрения полиции! Хотя шансов на это, кажется, совсем мало. Она почти и не пытается оправдываться или что-то объяснять, не говоря уж о том, чтобы доказать свою непричастность к тому преступлению. А ведь у нее такая прекрасная профессия. Далеко, не всем дано быть художником. Да говорят, что еще и талантливым. Неужели это и вправду лишнее, так сказать, основная профессия, а есть еще и другая?..
   Мэтт даже застонал – то ли от досады, вызванной этими мыслями, то ли от своих телесных ощущений: он так страстно желал Синти, что это причиняло ему даже физическую боль. Одна лишь мысль о близости с ней придавала его мужской плоти каменную твердость и пульсирующее напряжение.
   Он еще долго размышлял бы о превратностях судьбы, заставившей его, полицейского, воспылать страстью к сомнительной особе, если бы металлический лязг и холод сомкнувшегося на запястье, наручника не подсказали ему, что он уже не один…

6

   Реакция Мэтта оказалась довольно странной: вместо того чтобы всполошиться, он закрыл глаза и глубоко втянул в себя распространившийся в спальне пряный аромат.
   Синти вернулась.
   На мгновение ему стало безразлично, где она пропадала, с кем, и нарушала ли при этом закон. Зато у него возникла мысль, что теперь они используют все до единого презервативы, оставленные сегодня Синти в его кабинете.
   Потом Мэтт почувствовал, как ее легкие пальцы скользнули вниз, вдоль его обнаженной груди, и он сдавленно застонал.
   – Соскучился? – прошептала Синти. – Да, чувствую… Соскучился!
   Затем послышался какой-то шорох, и Мэтт открыл глаза.
   Она быстро раздевалась – туфли полетели в сторону, платье на кресло. Лунный свет позолотил ее светлую кожу и превратил темные кудри в окутанное легким ореолом облако, придав всему телу ощущение воздушности.
   Мэтт судорожно глотнул воздух, прикипев взглядом к обнаженной груди Синти, не очень большой, но полной, высокой и красивой. Обе прелестные выпуклости находились и совершенной гармонии с остальными очертаниями стройкой фигуры.
   Он потянулся к Синти, небыстро почувствовал, что его правая рука прикована к изголовью кровати. Действовать же левой было неудобно.
   Лукаво улыбнувшись, прекрасная госпожа обвела пальчиком правый сосок на груди Мэтта, потом принялась легонько теребить тугой комочек плоти.
   – Думаю, после вчерашнего я имею право на некоторый реванш.
   Мэтт хотел было возразить, напомнить, что не воспользовался преимуществом своего положения, когда не он, а Синти была прикована к кровати. Но вдруг ощутил, что в его нынешнем положении, когда ты лежишь в собственной постели и когда можешь свободно двигаться, присутствовало что-то для него новое и возбуждающее. Он частенько слышал рассказы коллег-полицейских об использовании наручников таким способом, который не описан ни в одной инструкции по их применению, однако ему никогда не приходило в голову лично попробовать нечто подобное.
   Он увидел, как Синти забирается на постель и усаживается на его бедра. Прикосновение се обнаженных ягодиц показалось Мэтту обжигающим. Боже, она меня доконает! Тем временем Синти перекинула волосы на одну сторону, затем наклонилась и почти невесомо коснулась губами его приоткрытого рта.
   – Мм… весь день об этом мечтала! – пробормотала она, тут же скользнув языком меж губ Мэтта.
   Однако в следующую минуту Синти отстранилась.
   Он прокашлялся, полагая, что должен что-то сказать.
   – И чем же был наполнен твой день? – Она улыбнулась, глядя на него сверху вниз.
   – Мыслями о горячем полицейском, с которым я недавно познакомилась.
   – Правда?
   – Да. И я кое-что задумала.
   – Вот как?
   Синти облизнула указательный палец и вновь принялась дразнить им сосок Мэтта.
   – Мне хочется научить этого парня расслабляться. Потакать своим порывам, а не анализировать их.
   Она снова облизнула палец и занялась другим соском.
   – Ах вот что у тебя па уме… – выдавил Мэтт.
   – Конечно. Анализ не доведет тебя до добра. – Синти заерзала, перемещаясь поближе к той части тела Мэтта, которая сейчас настоятельно нуждалась в ее внимании. Еще не успев сообразить, что она делает, он непроизвольно подался бедрами вверх. Синти тихонько рассмеялась, затем переместила свой влажный палец в центр его груди и медленно провела им сверху вниз по плоскому животу… Мэтт прерывисто втянул воздух, и все его тело сотрясла мелкая дрожь.
   – Синти…
   Она наклонилась и провела по era груди кончиками шелковистых волос. Он зачарованно затаил дыхание.
   – Что?
   – Синти – это настоящее твое имя? – Она скользнула взглядом по его лицу.
   – А почему ты думаешь, что у меня должно быть другое имя?
   – Как тебя зовут на самом деле?
   – Если я скажу, мне придется тебя прикончить.
   Мэтт хохотнул, но в этот момент Синти поддела пальцем резинку его трусов и медленно потянула вниз… Он запрокинул голову назад и крепко стиснул зубы. И тут вдруг сладостные ощущения прекратились. Синти отстранилась.
   Он разочарованно застонал, только сейчас почувствовав, как щиплет кожу на запястье в том месте, которое он натер о наручник.
   Какое мучение – не иметь возможности как следует прикоснуться к Синти, взять ситуацию под собственный контроль. Вместо того чтобы предпринять что-то, Мэтт вынужден был лежать и смотреть, как она стаскивает с себя трусики, а затем возвращается на кровать и вновь усаживается верхом на его бедра, как вскрывает маленький целлофановый пакетик и надевает ему резинку.
   Затем она, удовлетворенно вздохнув, удобнее устроилась поверх Мэтта. Тот чуть ли не замычал от нетерпения, потом, – не удержавшись, протянул руку и приступил к осторожным, нежным ласкам… Он услыхал, как с губ Синти слетел стон удовольствия.
   Так продолжалось некоторое время. Но вот Синти отодвинула руку Мэтта, приподнялась и, секунду помедлив, начала опускаться…
   От обилия ощущений он напрягся всем телом, впившись в бедро Синти пальцами свободной руки и безмолвно умоляя ненадолго остановиться. Ему хотелось насладиться восхитительным мгновением полного слияния с этой бесподобной и чудесной женщиной.
   Однако блаженство оказалось коротким. Синти издала нетерпеливый звук, затем пробормотала:
   – Слишком медленно…
   Погруженный в свои ощущения, Мэтт не сразу понял смысл этих слов. Он открыл глаза, но тут же закрыл вновь, потому что Синти начала двигаться.
   Ритм ее движений постепенно нарастал. Захваченный безумным темпом, он застонал, затем почувствовал, что она, наклонившись вперед, стиснула его закинутые за голову руки. На ее лице застыло сосредоточенное выражение, взгляд был прикован к глазам Мэтта, грудь колыхалась. Синти будто гарцевала на нем, все больше распаляясь с каждым движением.
   У Мэтта возникло непреодолимое желание сомкнуть губы вокруг ее соска, но он понимал, что сейчас она не позволит этого. Его слух наполнился звуками соприкосновений, учащенного дыхания и громкого сердцебиения.
   Потом Синти вскрикнула – хрипло, протяжно, с надрывом. Звук ее голоса полоснул по напряженным нервам Мэтта, и тот мгновенно среагировал, послав бедра вверх, навстречу очередному движению прелестной «наездницы». Однако она вдруг поднялась и передвинулась чуть назад, пристально глядя в глаза Мэтта. Заметив, что тот опешил, Синти лукаво усмехнулась.
   – Другая на моем месте так и оставила бы тебя неудовлетворенным в отместку за то, что ты умыкнул меня вчера из дома Шеннонов, – произнесла она, слегка задыхаясь.
   Он дернулся так сильно, что цепь наручников громко звякнула, ударившись о металлическую решетку изголовья. Затем Мэтт без сил упал на подушку.
   – Но ты ведь не сделаешь этого?
   Синти выдержала долгую паузу и лишь потом покачала головой.
   – Нет.
   Она вынула из уха серьгу и с ее помощью в считанные секунды открыла замок надетого на запястье Мэтта наручника.
   – Хочу проверить одну свою догадку, – слетел с ее уст тихий шепот.
   Эта фраза словно скользнула по сознанию Мэтта, поначалу оставшись почти незамеченной, потому что, воспользовавшись вновь обретенной свободой, он тут же схватил Синти в охапку и прижал спиной к постели. Та сначала ахнула от неожиданности, засмеялась, а потом застонала, когда он поочередно втянул в рот оба ее соска одновременно лаская и подстраивая под себя бедра.
   – Мм… кажется…
   Окончанием фразы стал резкий выдох, вырвавшийся у Синти, когда Мэтт резко вошел в нее.
   Он не мог припомнить мгновения, когда бы испытывал подобное блаженство. Его просто пожирало желание обладать этой загадочной женщиной. Она настолько распалила его, что ему даже подумалось, не слишком ли он взвинчен, чтобы добраться до кульминационного момента.
   Мэтт, казалось, полностью окунулся в пучину почти мучительного наслаждения, разжигая неудержимый пожар страсти, а Синти уже начала ощущать, как где-то в глубинных тайниках ее существа вновь стала зарождаться и нарастать горячая волна пронзительно острого удовольствия.
   Но… вдруг он замер.
   Синти нетерпеливо простонала:
   – Пожалуйста, не останавливайся…
   – В чем заключается твоя догадка? – неожиданно спросил Мэтт, словно только сейчас уяснив смысл недавно сказанной ею фразы.
   Синти улыбнулась и провела кончиками пальцев по его подбородку.
   – В том, что, когда условности исчезают, мы с тобой становимся очень похожи, ты и я… – Она взволнованно глотнула воздух. – Мы полностью отдаемся своим чувствам. – Синти провела ладонями по спине Мэтта и стиснула его ягодицы, – А когда занимаемся сексом, для нас не существует барьеров.
   Она сделала упоительное движение бедрами.
   Он застонал и вновь, как сумасшедший, неистово устремился к вершинам страсти, погружая в небытие и себя, и Синти, да и весь мир вообще…
   Три часа спустя она лежала на постели совершенно обнаженная и наблюдала за тем, как постепенно светлеет звездное небо за окном. Робкое чириканье подсказывало, что уже начинают просыпаться первые птицы. Ее тело до сих пор было покрыто испариной, но она испытывала чудесное ощущение полного насыщения и ей хотелось лишь немного охладиться.
   – Больше всего на свете люблю лето, – произнес лежащий рядом и тоже глядящий за окно Мэтт.
   Синти повернулась к нему.
   – Правда? И я люблю. – Она вновь посмотрела на небо. – Впрочем, и зиму тоже. Вообще, мне нравятся контрасты.
   Она замолчала и подумала о том, что никогда еще не заходила так далеко в общении с другими парнями. Мэтт поразил ее своей выносливостью и постели. Сейчас у Синти побаливали мышцы бедер, мускулы живота мелко дрожали, а все тело отяжелело от перенапряжения.
   – Хочу пить, – обронил Мэтт, поднимаясь с постели.
   Синти открыла рот, чтобы напросить принести и ей немного поды, но почему-то так и не смогла вымолвить ни слова. Вот это да! Что же должно было произойти, чтобы лишиться дара речи? Она плотно сжала ноги, тем самым вызвав в теле легкую волну трепета.
   В этот момент в спальню вернулся Мэтт. Он усмехнулся, глядя на нее, затем отвинтил крышечку бутылки и отпил несколько глотков воды. Синти нетерпеливо провела языком по пересохшим губам, ожидая, когда он предложит ей попить. Однако Мэтт не сделал этого. Напротив, даже отпел в сторону ее протянутую руку, дав понять, что сам хочет держать бутылку.
   Пришлось ей приподняться на локтях и подставить губы. Он поднес к ним бутылку, но пить в таком положении было неудобно и большая часть воды пролилась Синти на грудь. Увидев это, Мэтт завернул крышку, затем прилег и принялся слизывать влагу с тела Синти, намеренно захватывая языком соски. Спустя некоторое время он откинулся на подушку.
   – Хорошо, что хоть у тебя хватило сил сходить за водой, – улыбнулась Синти, – потому что я совершенно ослабла. – Она вновь взглянула на небо. – Моя мама говорила, что по восходу солнца можно определить, каким будет день. Правда, я так и не запомнила, как это делается.
   Она опустила взгляд на свою грудь…
 
   – Розовый небосвод утром – к затишью, вечером – к ветреной погоде. Так объяснял мне мой дедушка, – вдруг произнес он, будто очнувшись. А лотом протянул руку и до пояса натянул на себя и на нее простыню.
   – Твоя мама живет в Эдинбурге? – через некоторое время спросил Мэтт, меняя тему.
   Синти прикрыла простыней грудь.
   – Нет. Ее больше нет на свете. – Он помолчал, потом произнес:
   – Мне очень жаль.
   – Брось. Не ты ведь ее убил. – Она провела рукой по лицу.
   – Твою мать убили?
   – Да.
   – Кто?
   – Язва желудка. Мама долю лечилась, но ничто не помогло, даже операция. – Синти ненадолго умолкла. – Мне было девять лет, когда она умерла. Мы с братом вернулись домой из школы, а мамы уже не было. Ее увезли. У нее очередной раз открылось кровотечение. Все получилось так… просто. – Синти сама не знала, почему делится с Мэттом воспоминаниями. Обычно она никому не рассказывала о своей семье.
   – А как твоя мама выглядела? – спустя некоторое время спросил он.
   Синти никак не ожидала подобного вопроса. Приподнявшись на локте, она взглянула на Мэтта и улыбнулась.
   – Она была очень красивая. Пышные каштановые волосы и голубые глаза, которые искрились, когда она смеялась. – Синти погладила ладонью грудь Мэтта. – Нам с мамой очень нравилось гулять вдвоем. Мы оставляли отца и Найджела дома, а сами отправлялись на прогулку. По пути останавливались, чтобы поболтать с соседями, на углу спрашивали у бакалейщика, как поживает его супруга, у владельца книжного магазина справлялись о новинках.
   Она грустно вздохнула.
   – Должно быть, нелегко потерять мать в столь раннем возрасте, – негромко произнес Мэтт.
   Синти прилегла на бок, подложив согнутую руку под голову и продолжая поглаживать его грудь копчиками пальцев.
   – Да, мне пришлось нелегко. Нам всем пришлось нелегко.
   Она вспомнила долгие месяцы тоски и своей обиды на судьбу. Ей пришлось взять на себя посильную для ее возраста часть бытовых семейных забот.
   Отец как-то вдруг сразу осунулся, замкнулся в себе и уныло сидел по вечерам, сложив на коленях натруженные руки плотника. А когда работал, то как-то лихорадочно, неистово, словно отчаянно желая хотя бы на время забыться. Глаза его были теперь потухшими и безразличными. И он больше совсем не занимался поделками, как будто со смертью матери умерла большая и, может быть, лучшая часть его души.
   А Найджел с некоторых пор стал все чаще куда-то исчезать, а потом и вовсе отсутствовать по несколько дней и ночей кряду. Вот тогда-то он и приобщился к сомнительной компании с ее неблагонравными, темными делами.
   – А ты сама не участвовала в этом, когда подросла? Не пытался ли твой брат втянуть и тебя в свои игры?
   Услыхай этот вопрос, Синти опомнилась. Неужели она в самом деле рассказывает о своей семье! Ей вдруг стало очень неуютно.
   – Довольно, это неинтересно, – произнесла она, потянувшись за бутылкой воды. – Расскажи лучше ты о своих родственниках.
   Мэтт усмехнулся, наблюдая, как она пьет.
   – Ты уверена, что хочешь услышать это?
   – Да. Мне вообще хотелось бы побольше узнать о парне, который по праву может называть себя секс-машиной.
   – Для этого у нас еще будет масса времени, – рассмеялся он, укладывая Синти на спину. – А сейчас не лучше ли нам заняться делом?
   Синти не возражала…
   Ночью она почти не спала, однако утром чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. Даже тонус ее мышц заметно повысился.
   Позавтракав с Мэттом, Синти сказала ему, что должна на некоторое время уйти по своим делам, и вскоре уже в одиночестве сидела, попивая кофе-капуччино, за столиком кафе, находящегося напротив здания, в котором проводились аукционы. Через четыре дня там выставлялась на продажу коллекция картин.
   В очередной раз слизнув пенку с губ, она с удивлением подумала о том, как порой небольшое количество секса улучшает состояние организма. Да уж, небольшое! Ладно, что тут спорить, секс был хорош. И что дальше? Секс, он секс и есть, пусть даже самый захватывающий. Просто повстречался парень, который умеет и любит им заниматься, только и всего. И то не обошлось без небольшого, с позволения сказать, инструктажа. Потому что медлительность Мэтта в какие-то моменты поначалу выводила ее из себя. Ей нравились скорость и напор. И в конце концов он понял, что от него требуется. А уж дальше все пошло как по маслу!
 
   Размышления Синти прервало появление бронированного фургона, который остановился напротив входа в здание аукциона.
   Увидев автомобиль, она откинулась на спинку стула и развернула принесенную с собой газету. Глядя на Синти со стороны, любой человек решил бы, что эта девушка увлеченно читает раздел светской хроники. В действительности же она наблюдала за тем, как водитель покидает фургон и направляется в здание.
   Спустя минуту он появился в сопровождении хорошо одетого мужчины лет пятидесяти.
   Синти вдруг захотелось прикрыться. Мэтт надолго задумался, размышляя о чем-то своем.
   Человек, который, по сведениям Синти, был одним из совладельцев аукциона.
   Она успела разузнать, что несколько менее ценных лотов было доставлено ранее и оставлено на хранение в одном из подвальных помещений. Просто удивительно, как стодолларовая купюра способствует развязыванию языка некоторых служащих, особенно если, по их мнению, поставляемая информация ничему не угрожает.
   А вот картины, доставленные сегодня, представляют реальную ценность. Об этом можно судить не только по тому, что привезли их на бронированном фургоне, но и по наличию вооруженных охранников, выскакивающих в данный момент из его задней дверцы.
   Продолжая листать газету, Синти наблюдала, как картины вносят в здание. Затем она спокойно допила кофе, доела лежащее на блюдечке миндальное пирожное и, еще раз просмотрев газету, отыскала объявление о том, что аукцион состоится во вторник, в первой половине дня.
   В кафе был телефон, и она набрала рабочий номер Мэтта.
   – Макгриди, – прозвучало в трубке. Она улыбнулась.
   – Привет! – Ответа не прозвучало, поэтому Синти кашлянула и продолжила: – Не успела спросить тебя ночью… Ты можешь, не вызывая ни у кого подозрений, запросить в той страховой компании, что находится над вашим отделением, копии страховок на предметы, которые будут выставлены на аукцион и ближайший вторник? В данный момент я сижу напротив здания аукциона и…
   Но Мэтт уже не слушал ее, усиленно соображая.
   – Ты имеешь в виду ту контору, в которой работает…
   – Да-да, он самый. Тот тип, что торгует информацией.
   Мэтт взглянул на наручные часы.
   – Можешь перезвонить минут через пятнадцать?
   – Хорошо.
   Однако Синти смогла связаться с ним лишь через полчаса. Зато копии документов уже находились у него.
   – Все готово, – сообщил Мэтт. – Выкладывай, что ты задумала.
   – Да? Ты хотел бы это знать? – кокетливо усмехнулась она.