– Ты на самом деле считаешь, что сработает?
   – Несомненно. – Конвей рассмеялся. – Ты слышал его последний вопрос о Марсе. Он не собирается отправляться на Луну. Я хорошо его знаю. И так лучше всего защитить его. Официальные записи утверждают, что он на Луне; Центральной лаборатории приказано доложить о его прибытии. Когда он на самом деле окажется на Марсе, твои заговорщики, если они существуют, не заподозрят, что он член Совета, а он, конечно, сохранит инкогнито, думая, что дурачит нас.
   Конвей добавил:
   – Он умен. Он может сделать что-нибудь, чего не можем мы. К счастью, он еще молод, и им можно маневрировать. Через несколько лет это будет невозможно. Он будет видеть нас насквозь.
   Негромко звякнул коммуникатор Конвея. Тот включил его.
   – В чем дело?
   – Личное сообщения для вас, сэр.
   – Для меня? Передавайте. – Он удивленно посмотрел на Хенри. – Может, заговорщики, о которых ты болтаешь?
   – Открой, и увидим, – предложил Хенри.
   Конвей открыл конверт. Несколько мгновений смотрел на листок, потом рассмеялся, бросил листок Хенри и откинулся в кресле.
   Хенри подобрал листок. На нем было лишь две строчки: «Пусть будет по-вашему. Лечу на Марс». И подпись: Дэвид.
   Хенри расхохотался.
   – Ты сманеврировал им, все в порядке.



3. РАБОТНИКИ ДЛЯ МАРСИАНСКИХ ФЕРМ


   Для прирожденного землянина Земля – это Земля. Третья планета звезды, известной жителям всей Галактики как Солнце. Но в официальной географии Земля – нечто гораздо большее: она включает все тела Солнечной системы. Марс – такая же Земля, как сама Земля, и мужчины и женщины Марса тоже земляне, хотя живут на другой планете. Во всяком случае по закону. Они голосуют за Всепланетный Конгресс и за Планетарного Президента.
   Но это лишь постольку поскольку. Земляне Марса считают себя особой и лучшей породой, и новичку предстоит пройти долгий путь, прежде чем марсианские фермеры перестанут его считать просто туристом, не имеющим особого значения.
   Дэвид Старр обнаружил это почти сразу, как только вошел в здание Бюро набора на фермы. Вслед за ним вошел маленький человек. Настоящий малыш. Не больше пяти футов двух дюймов, и его нос находился бы на уровне груди Дэвида, если бы они стояли лицом к лицу. У него светло-рыжие волосы, зачесанные прямо назад, широкий рот, типичный двубортный комбинезон с открытым воротом и ярко раскрашенные, доходящие до щиколоток сапоги марсианского фермера.
   Дэвид направился к окну, над которым горела надпись «Наем на фермы», за ним послышались шаги, и высокий голос воскликнул:
   – Погоди. Замедли шаги, приятель.
   На него смотрел маленький человек.
   Дэвид спросил:
   – Я могу быть вам полезен?
   Малыш тщательно осмотрел его сверху донизу, потом протянул руку и небрежно уперся в талию землянина.
   – Как давно со старых сходней?
   – С каких сходней?
   – Ты довольно массивен для землянина. Там у вас тесно?
   – Да, я с Земли.
   Маленький человек одну за другой опустил руки, так что они щелкнули о голенища его сапог. Это был фермерский жест самоуверенности.
   – В таком случае, – сказал он, – может, ты подождешь и позволишь местному уроженцу заняться делом?
   Дэвид ответил:
   – Пожалуйста.
   – А если у тебя есть возражения, можем разобраться с ними, когда тебе будет удобно. Меня зовут Бигмен. Я Джон Бигмен Джонз, но можешь любого в городе просто спросить о Бигмене. – Он помолчал, потом добавил: – Это мое прозвище, землянин. Ты возражаешь?
   Дэвид серьезно ответил:
   – Вовсе нет.
   Бигмен сказал: «Хорошо» и направился к окну, а Дэвид, чье лицо расплылось в улыбке, как только Бигмен повернулся к нему спиной, сел и стал ждать.
   Он всего двенадцать часов находился на Марсе и успел только зарегистрировать корабль под вымышленным именем в большом подземном гараже за пределами города, снял на ночь номер в одном из отелей и часа два побродил по городу под куполом.
   На Марсе только три таких города, и малого количества и следовало ожидать, так как содержание огромных куполов и непрерывный поток энергии, создававший земную температуру и силу тяжести, обходились очень дорого. Этот, Винград-Сити, названный так в честь Роберта Кларка Винграда, первого человека, достигшего Марса, самый большой.
   Он не очень отличается от любого земного города; почти кусочек Земли, вырезанный и пересаженный на другую планету; как будто жители Марса, на ближайшем удалении отстоящие от родной планеты на тридцать пять миллионов миль, пытались скрыть этот факт от самих себя. В центре города, где эллипсоидальный купол достигал четверти мили высоты, есть даже двадцатиэтажные здания.
   Не хватает только одного. Нет солнца и голубого неба. Купол прозрачен, и когда светит солнце, его свет равномерно распространяется на всех десяти квадратных милях. Но интенсивность света в любом месте купола остается низкой, и человеку небо кажется бледно-бледно-желтым. Все это производит впечатление облачного дня на Земле.
   Когда наступает ночь, купол постепенно бледнеет и растворяется в абсолютной беззвездной черноте. Но тут вспыхивают уличные огни, и Винград-Сити становится еще больше похож на земные города. В зданиях искусственный свет используется круглосуточно.
   Дэвид Старр поднял голову при громких звуках голосов.
   Бигмен кричал у окна:
   – Говорю вам: это черный список. Клянусь Юпитером, меня занесли в черный список!
   Человек за столом, казалось, волнуется. У него были пушистые баки, которые он нервно перебирал пальцами. Он сказал:
   – У нас нет никакого черного списка, мистер Джонз…
   – Меня зовут Бигмен. В чем дело? Ты боишься быть дружелюбным? Несколько дней назад ты меня называл Бигменом.
   – У нас нет черных списков, Бигмен. На фермах просто не нужны работники.
   – О чем это ты болтаешь? Тим Дженкинс позавчера получил работу в две минуты.
   – У Тима Дженкинса опыт в управлении ракетами.
   – Я не хуже Тима могу управлять ракетой.
   – Да, но ты здесь обозначен как сеятель.
   – И очень хороший. Что, сеятели не нужны?
   – Послушай, Бигмен, – сказал человек за столом. – Я внесу тебя в список. Это все, что я могу сделать. Как только что-нибудь подвернется, я дам тебе знать. – Он отвернулся и уставился в книгу записей, с деланной сосредоточенностью читая ее страницы.
   Бигмен повернулся, потом через плечо бросил:
   – Ну, ладно, но я буду сидеть здесь, и как только ты получаешь запрос на работника, я туда отправлюсь. Если меня не захотят принять, я хочу, чтобы они сами мне об этом объявили. Мне, ты понял? Мне, Дж.
БигменуДж.лично!
   Человек за столом ничего не ответил. Бигмен с бормотанием сел. Дэвид Старр встал и подошел к столу. Никакой другой фермер не появлялся, и оспаривать его очередь было некому.
   Он сказал:
   – Мне нужна работа.
   Человек поднял голову, взял бланк занятости и ручной принтер.
   – Какая работа?
   – Любая работа на ферме.
   Человек отложил ручной принтер.
   – Вы родились на Марсе?
   – Нет, сэр. Я с Земли.
   – Извините. Никакой работы.
   Дэвид сказал:
   – Послушайте. Я могу работать и нуждаюсь в работе. Великая Галактика, что, здесь действует закон против приема на работу землян?
   – Нет, но вряд ли вы сможете работать на ферме без всякого опыта.
   – Но мне все равно нужна работа.
   – Легко найти работу в городе. Следующее окошко.
   – Я не могу работать в городе.
   Человек за столом задумчиво посмотрел на Дэвида, и тот без труда разгадал значение его взгляда. Люди прилетали на Марс по многим причинам, и одна из них – Земля для некоторых становилась слишком неудобным местом жительства. Когда объявлялся розыск беглеца, города Марса тщательно прочесывали (в конце концов они ведь часть Земли), но никто и никогда не находил разыскиваемого на марсианских фермах. Для фермерских синдикатов лучший фермер такой, которому больше некуда деваться. О таких беглецах заботились и защищали их от земных властей, признаваемых только наполовину и еще больше презираемых.
   – Имя? – сказал клерк, снова придвинув к себе бланк.
   – Дик Вильямс, – ответил Дэвид, указав имя, под которым зарегистрировал корабль.
   Клерк не спросил никакого удостоверения.
   – Где я смогу вас отыскать?
   – Отель Лендис, номер 212.
   – Есть опыт работы в условиях низкой гравитации?
   Вопросы продолжались один за другим: большая часть граф в бланке оставалась пустой. Клерк вздохнул, сунул бланк в щель для автоматического микрофильмирования, подшил его и добавил к постоянным документам бюро.
   Он сказал: «Я дам вам знать». Но голос его звучал не очень обнадеживающе.
   Дэвид отвернулся. Он не многого ждал от этого визита, но теперь по крайней мере у него есть законный статус искателя работы. Следующий шаг…
   Он резко повернулся. В помещение входили три человека, и малыш Бигмен гневно вскочил со своего места. Теперь он стоял лицом к вошедшим, руки его свободно свисали, но оружия в них не было.
   Вошедшие остановились, и тот, что стоял сзади, рассмеялся и сказал:
   – Похоже, здесь могучий червяк Бигмен. Может, работу ищет, босс?
   У говорившего широкие плечи и раздавленный нос. Во рту у него изжеванная сигара с зеленым марсианским табаком, и он очень нуждался в бритье.
   – Тише, Гризволд, – сказал передний. Этот полный, не очень высокий, кожа на щеках и затылке гладкая и ровная. На нем типичный марсианский комбинезон, но из гораздо лучшего материала, чем у остальных фермеров. Высокие сапоги украшены розовой спиралью.
   Во всех своих путешествиях по Марсу Дэвид Старр ни разу не встретил сапог с одинаковым рисунком и не кричаще ярких. Это был признак индивидуальности среди фермеров.
   Бигмен приблизился к троим, его маленькая грудь раздувалась, лицо гневно исказилось. Он сказал:
   – Мне нужны мои документы, Хеннес. Я имею право их получить.
   Хеннесом оказался полный человек впереди. Он спокойно ответил:
   – Ты не заслуживаешь никаких документов, Бигмен.
   – Но я не могу получить никакую работу без приличных бумаг. Я работал на вас два года и выполнял свое дело.
   – Ты делал гораздо больше. Прочь с дороги! – Хеннес протопал мимо Бигмена, подошел к окну и сказал: – Мне нужен опытный сеятель, хороший работник. И достаточно высокий, чтобы сменить этого малыша, от которого я избавился.
   Бигмен услышал это.
   – Клянусь космосом, – заревел он, – ты прав, я делал больше, чем мне полагалось. Я замечал то, что не должен был замечать, вот что ты хочешь сказать. Я видел, как ты уезжаешь в пустыню ночью. А на следующее утро ты об этом ничего не знал, только меня вышвырнули и без всяких документов…
   Хеннес раздраженно оглянулся через плечо.
   – Гризволд, – сказал он, – вышвырни этого придурка.
   Бигмен не отступил, хотя из Гризволда можно было бы сделать двоих таких, как он. Он сказал высоким голосом:
   – Ну, ладно. Подходите по одному.
   Но теперь своей обманчиво медленной ровной походкой подошел Дэвид Старр.
   Гризволд сказал:
   – Приятель, ты стоишь у меня на дороге. Мне нужно выбросить кое-какой мусор.
   Из-за Дэвида Бигмен выкрикнул:
   – Все в порядке, землянин. Пусти его ко мне.
   Дэвид не обратил на это внимания. Гризволду он сказал:
   – Ведь это общественное место, приятель. Мы все имеем право находиться здесь.
   Гризволд ответил:
   – Давай не спорить, приятель, – и грубо положил руку на плечо Дэвиду, как будто хотел его отбросить в сторону.
   Левая рука Дэвида перехватила запястье Гризволда, правая устремилась к плечу противника. Гризволд, вращаясь, отлетел назад и ударился о пластиковую перегородку, разделявшую помещение.
   – Я лучше поспорю, приятель, – сказал Дэвид.
   Клерк с криком вскочил из-за стола. Другие чиновники столпились у выхода из-за перегородки, но не пытались вмешаться. Бигмен со смехом хлопнул Дэвида по спине.
   – Неплохо для землянина.
   На мгновение Хеннес, казалось, застыл. У третьего фермера, низкорослого и бородатого, с бледным лицом человека, проводящего слишком много времени под неярким солнцем Марса и слишком мало под искусственным освещением города, нелепо отвисла нижняя челюсть.
   К Гризволду медленно возвращалось дыхание. Он потряс головой. Пнул упавшую на пол сигару. Потом поднял голову, в глазах его была ярость. Он оттолкнулся от стены, и в руке его сверкнула сталь.
   Но Дэвид сделал шаг в сторону и поднял руку. Маленький изогнутый цилиндр, который обычно удобно лежал у него под правой рукой, выдвинулся из рукава в ладонь.
   Хеннес крикнул:
   – Осторожнее, Гризволд. У него бластер.
   Дэвид сказал:
   – Брось лезвие.
   Гризволд выругался, но металл зазвенел о пол. Бигмен бросился вперед и подобрал его, усмехаясь Гризволду в лицо.
   Дэвид протянул руку за лезвием и бросил на него быстрый взгляд.
   – Хорошая игрушка для фермера, – сказал он. – Разве на Марсе не действует закон о силовых полях?
   Это было самое отвратительное оружие в Галактике. Внешне обычное лезвие из нержавеющей стали, чуть толще обычного ножа, удобно ложившееся в руку. Внутри находился крошечный мотор, создававший невидимое силовое поле, острое, как бритва, длиной не более девяти дюймов, способное разрезать любую материю. Броня против такого поля бесполезна, и так как оно с одинаковой легкостью разрезает и мышцы, и кость, его удар почти неизбежно смертелен.
   Хеннес встал между ними.
   – А где у тебя разрешение на бластер, землянин? Убери его, и будем квиты. Пошли отсюда, Гризволд.
   – Минутку, – сказал Дэвид, когда Хеннес повернулся. – Вы ищете работника?
   Хеннес снова повернулся к нему, брови его удивленно поднялись.
   – Я ищу работника. Да.
   – Отлично. А я ищу работу.
   – Мне нужен опытный сеятель. У тебя есть опыт?
   – Пожалуй, нет.
   – Когда-нибудь убирал урожай? Пескоходом сможешь управлять? Короче, как я могу судить по твоему костюму, – он сделал шаг назад, чтобы получше разглядеть Дэвида, – ты землянин, который случайно неплохо обращается с бластером. Мне ты не нужен.
   – Даже в том случае, – голос Дэвида опустился до шепота, – если я скажу, что интересуюсь пищевыми отравлениями?
   Лицо Хеннеса не изменилось, он не сморгнул глазом. Сказал:
   – Не понимаю тебя.
   – Подумайте получше. – Дэвид слегка улыбался, но в его улыбке не было веселья.
   Хеннес сказал:
   – Работать на марсианской ферме нелегко.
   – Я привык к нелегкой работе.
   Тот взглянул на крепкую фигуру Дэвида.
   – Может, ты прав. Ладно, мы тебя будем кормить, дадим три смены одежды и пару сапог. Пятьдесят долларов за первый год, выплата в конце года. Если весь год не проработаешь, никакой оплаты.
   – Согласен. А что за работа?
   – Единственная, на какую ты способен. Будешь помощником в столовой. Если научишься, сможешь продвинуться; если нет, там и проведешь весь год.
   – Договорились. А как насчет Бигмена?
   Бигмен, переводивший взгляд с одного на другого, пронзительно воскликнул:
   – Нет, сэр, я на этого набитого песком мешка не работаю. И вам не советую.
   Дэвид через плечо бросил:
   – А небольшая работа в обмен на документы?
   – Ну, разве что с месяц, – сказал Бигмен.
   – Он твой друг? – спросил Хеннес.
   Дэвид кивнул.
   – Да, я без него не поеду.
   – Беру его тоже. Один месяц, и пусть он держит рот закрытым. Никакой платы, только документы. Пошли отсюда. Мой пескоход снаружи.
   Впятером они вышли, Бигмен и Дэвид шли сзади.
   – Я у тебя в долгу, приятель, – сказал Бигмен. – Получи, когда захочешь.
   Пескоход был открытым, но Дэвид видел щели по боками, куда вставлялись панели, и тогда машина служила бы укрытием перед песчаными бурями Марса. Колеса широкие, чтобы не тонуть в песке. Стекла минимум, да и то сливается с металлом, как будто они родились вместе.
   Улицы полны народу, но никто не обращал внимания на самое обычное зрелище – пескоход с фермерами.
   Хеннес сказал:
   – Мы сядем впереди. Ты с твоим другом садитесь сзади, землянин.
   Говоря это, он сел на сидение водителя. Приборы управления располагались на переднем щите, наверху – ветровое стекло. Гризволд сел справа от Хеннеса.
   Бигмен сел сзади. Дэвид последовал за ним. Кто-то стоял за ним. Дэвид уже полуобернулся, когда Бигмен неожиданно воскликнул: «Сзади!»
   У дверцы стоял второй спутник Хеннеса, с бледным бородатым лицом. Дэвид двинулся быстро, но было уже поздно.
   Последнее, что он увидел, был блеск оружия в руке этого человека, потом послышался какой-то мягкий звук. Чувства боли не было, далекий голос произнес: «Хорошо, Зукис. Садись сзади и присматривай за ними». Голос, казалось, доносился, с конца длинного туннеля. Потом какое-то движение и абсолютная пустота.



4. ЧУЖАЯ ЖИЗНЬ


   Рваные полосы света проплывали мимо. Дэвид Старр ощутил сильное покалывание во всем теле и давление на спине. Последнее объяснялось тем, что он лежал лицом вверх на жестком матраце. А покалывание, как он знал, последствия станнера, оружия, которое парализовало нервные окончания у основания мозга.
   Прежде чем полосы света приобрели смысл, прежде чем он полностью осознал себя, Дэвид почувствовал, что его трясут за плечи и шлепают по щекам. Свет устремился в его открытые глаза, и он поднял ноющую руку, чтобы предотвратить следующий шлепок.
   Это был Бигмен, его маленькое кроличье лицо с круглым курносым носом придвинулось совсем близко. Он сказал:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента