Азимов Айзек. Непреднамеренная победа [Неожиданная победа]

   Третий робот протестующе замахал руками и отстучал:
   – Большое спасибо, но вы зря беспокоились. Мы ничего не имеем против того, чтобы расположиться прямо здесь. Если вам хочется спать, пожалуйста, не стесняйтесь. Мы подождем. Что же касается нас, – небрежно бросил робот, – то мы вообще никогда не спим.
   Специалист по коду ничего не ответил, но будь у него лицо, интересно было бы на него взглянуть.
   Он ушел, а роботы остались в вагоне, окруженные отрядами хорошо вооруженных стражников, стоявших сомкнутыми рядами.
 
   Прошло много часов, пока стража, наконец, не расступилась, чтобы пропустить эксперта и двух незнакомых юпитериан, которых тот представил роботам:
   – Это два члена центрального правительства, они милостиво согласились поговорить с вами.
   Один из вновь прибывших, очевидно, знал код, ибо его треск резко оборвал эксперта.
   Он обратился к роботам:
   – Эй вы, скоты! Ну-ка, живо вылезайте из вагона! Дайте нам посмотреть на вас!
   Роботы с такой готовностью поспешили выполнить приказание, что пока Второй и Третий выпрыгивали с правой стороны вагона, Первый робот рванулся через левую. Слово «через» здесь использовано с умыслом, ибо, поскольку робот не обратил внимания на механизм, опускающий вниз часть стены для выхода, то он снес ее своим корпусом, прихватив и два колеса с осью в придачу. Вагон рухнул. Первый робот стоял в замешательстве и не знал, что сказать, с удивлением разглядывая обломки.
   Наконец он отстучал слова извинения:
   – Я очень сожалею… Надеюсь, это не очень дорогая машина.
   Второй робот добавил извиняющимся тоном:
   – Наш приятель часто бывает неуклюж. Простите его, пожалуйста.
   А Третий робот сделал робкую попытку починить вагон.
   Первый робот попытался еще раз извиниться:
   – Стенка вагона была не очень прочная. Глядите… – Он поднял метровую плиту трехдюймовой толщины из армированного металлом пластика и слегка надавил ее пальцем. Плита тотчас раскололась пополам. – Я учту это впредь, – пообещал он.
   Представитель юпитерианского правительства, немного сбавив тон, сказал:
   – Все равно вагон был бы уничтожен после того, как вы осквернили его своим пребыванием. – Он помолчал, а затем продолжал: – Жалкие создания. Нам, юпитерианам, чуждо вульгарное любопытство касательно низших существ, но наши ученые нуждаются в фактах…
   – Мы целиком согласны с вами, – приветливо отвечал ему Третий робот, – мы тоже интересуемся фактами.
   Юпитерианин проигнорировал его слова.
   – У вас, видимо, нет органов ощущения массы. Каким же образом вы опознаете отдаленные предметы?
   Третий робот сразу заинтересовался:
   – Вы хотите сказать, что вы ощущаете массу тела непосредственно?
   – Я здесь не затем, чтобы отвечать на вопросы всяких… на ваши наглые вопросы относительно нас.
   – Я понял так, что предметы с очень малой массой для вас прозрачны даже при отсутствии излучения. – Третий робот обернулся ко Второму и сказал: – Так вот, оказывается, как они видят. Их атмосфера так же прозрачна для них, как космическое пространство.
   Юпитерианин вновь начал отстукивать:
   – Отвечайте на мой вопрос, или мое терпение истощится и я прикажу вас уничтожить!
   Третий робот тотчас сказал:
   – О юпитерианин, мы ощущаем лучистую энергию и при желании можем настроиться на любую длину волны по всему электромагнитному спектру колебаний. В настоящий момент мы видим на далекое расстояние путем излучения радиоволн, а на близкое – посредством… – он замолчал и обратился ко Второму роботу: – В коде есть обозначение для гамма-лучей?
   – Насколько мне известно, нет, – отвечал Второй.
   Третий робот опять обратился к юпитерианину:
   – На близком расстоянии мы используем другой вид излучения, для которого в коде нет соответствующего слова.
   – Из чего состоит ваше тело? – спросил тот.
   Второй робот шепнул Третьему:
   – Он, видимо, хочет узнать, почему его орган ощущения массы не может проникнуть сквозь нашу кожу. Ты же знаешь, высокая плотность. Следует ли сообщать ему об этом?
   Третий робот неуверенно ответил:
   – Люди нам ничего не говорили о том, какие сведения нам нужно держать в секрете. – А потом отстучал юпитерианину: – Мы состоим главным образом из иридия. Кроме того, в нас есть и медь, и олово, немного бериллия и масса других элементов.
   Юпитериане отшатнулись, и по еле уловимому трепету различных сегментов их невыразимо страшных тел было видно, что они о чем-то оживленно переговариваются, хотя никто не издал и звука.
   Затем правительственный чиновник вновь обратился к роботам:
   – Существа с Ганимеда! Мы решили провести вас по некоторым нашим фабрикам, чтобы показать вам хотя бы ничтожную часть наших величайших достижений. Потом мы отпустим вас назад на Ганимед, с тем чтобы вы там сеяли уныние и страх среди остального сбро… остальных живых существ.
   Третий робот шепнул Второму:
   – Заметь особенность их психического склада. Им обязательно нужно доказать свое превосходство. И все лишь ради поддержания собственного престижа.
   А затем он отстучал с помощью кода:
   – Благодарим за предоставленную возможность.
   Однако престиж был поддержан, в чем роботы довольно быстро убедились.
   Демонстрация сил была похожа на поездку и осмотр Всемирной выставки. Юпитериане показывали каждую мелочь и объясняли буквально все, охотно отвечая на вопросы, так что Первый робот сделал сотни заметок, весьма неутешительных для землян.
   Военный потенциал только этого так называемого захолустного города в несколько раз превышал потенциал Ганимеда. Десяток таких городов мог произвести столько продукции, сколько не производило все межпланетное государство землян. А ведь это была ничтожная часть той военной силы, которую мог выставить весь Юпитер.
   Первый робот толкнул Третьего локтем, и тот обернулся:
   – Ну, что тебе?
   Первый серьезно спросил:
   – Если у них есть силовые поля, то людям на Земле несдобровать, ведь так?
   – Боюсь, что так. А почему это тебя вдруг заинтересовало?
   – Да потому, что они не показали нам правое крыло здания. Может быть, именно там изготавливаются силовые поля. Если так, то, видимо, они хотят сохранить это в тайне. Хорошо бы выяснить. Ведь ты сам понимаешь, это основное.
   Третий мрачно посмотрел на Первого:
   – Может, ты и прав. Во всяком случае, упускать ничего нельзя.
   Они как раз шли по огромному сталеплавильному заводу, разглядывая стофутовые балки из стойкой к воздействию аммиака кремнистой стали, которые завод выдавал по двадцать штук в секунду.
   Третий робот равнодушным тоном спросил юпитерианина:
   – Скажите, а что находится в том крыле?
   Правительственный чиновник проконсультировался у администратора завода и сказал:
   – Там термический цех. Множество технических процессов требует высоких температур, которых не выдержит ни один живой организм. Вот почему этими процессами управляют дистанционно.
   Он направился к перегородке, от которой так и несло жаром, и показал на маленькие круглые отверстия, закрытые каким-то прозрачным материалом. Сквозь эти отверстия проникали дымчато-красные нити света – за стеной сквозь густой, мглистый воздух цеха виднелись пылающие горны.
   Первый робот бросил недоверчивый взгляд на юпитерианина и отстучал:
   – Ничего, если я зайду внутрь и осмотрю все как следует? Меня это очень заинтересовало.
   Третий робот сказал:
   – Брось дурить. Они не соврали. Впрочем, если хочешь, то валяй, только не задерживайся, нам надо еще многое успеть посмотреть.
   – Вы, видимо, не представляете, какая там жара, – сказал юпитерианин.
   – Вы же там сгорите.
   – О нет, – пренебрежительно заявил Первый робот, – нам жара нипочем.
   Юпитериане немного посовещались между собой, затем ритмичная работа завода была нарушена столь непредвиденным случаем и началась суматоха. Установили экраны из теплопоглощающих материалов и открыли заслонку, которую до этого во время работы горнов ни разу не открывали. Первый робот вошел внутрь, и за ним тут же закрыли заслонку. Юпитериане прильнули к прозрачным окошечкам. Робот подошел к ближайшей плавильной печи и пробил летку. Поскольку он ростом немного не вышел и не мог сверху заглянуть в печь, то он наклонил ее и выпустил часть жидкого металла в разливочный ковш. Он с любопытством взглянул на содержимое ковша, затем погрузил в него руку по локоть и начал мешать расплавленный металл, желая установить его консистенцию. Покончив с этим, он вытащил руку из ковша, стряхнул капли сверкающего металла на пол и обтер кисть руки об одно из своих шести бедер. Затем медленно прошелся вдоль плавильных печей и просигналил, чтобы его выпустили.
   Когда он вышел из термического цеха, юпитериане отступили на приличное расстояние и обдали его струей жидкого аммиака, который, шипя и пенясь, испарялся до тех пор, пока температура тела у робота не снизилась.
   Первый робот, не обращая ни малейшего внимания на аммиачный душ, сказал:
   – Они не соврали. Никаких силовых полей там нет.
   Третий робот начал было отчитывать его:
   – Понимаешь ли… – но Первый немедленно прервал его:
   – Не зря же я старался. Люди приказали нам выяснить все, разве не так? – И обратившись к юпитерианину, он отстучал решительно: – Послушайте, а юпитерианская наука получила силовые поля?
   Прямота Первого робота была естественным следствием менее развитых умственных способностей. Два его товарища знали об этом и поэтому решили, что возражать бесполезно.
   Юпитерианский чиновник постепенно выходил из состояния транса; невольно создавалось впечатление, что он тупо уставился на руку робота, ту самую, которую тот опускал в расплавленную сталь. Наконец он медленно произнес:
   – Силовые поля?! Так это они вас главным образом интересуют?
   – Да, – отчеканил Первый робот.
   К юпитерианину прямо на глазах возвратилась самоуверенность, и он резко отстучал:
   – Эй вы, сброд, пошли!
   Третий робот заметил Второму:
   – Ну вот, мы опять сброд. Похоже, что нас ждут неприятные вести.
   Второй с грустью согласился.
   События разворачивались на самой окраине города – в той части жилого массива, которую на Земле назвали бы пригородом, – в одном из взаимосвязанных между собой зданий, весьма отдаленно напоминавших земной университет.
   Никаких ответов и объяснений не давалось. Официальный представитель юпитерианского правительства быстро шел впереди, а роботы следовали за ним в полном убеждении, что сейчас они увидят самое худшее.
   Конечно, не кто иной, как Первый робот, остановился перед раздвинутой частью стены, после того как остальные прошли.
   – Что это такое? – спросил он.
   Помещение было заставлено низкими маленькими скамейками, юпитериане крутились возле странных приборов, основную часть которых составлял мощный электромагнит длиной в дюйм.
   – Что это такое? – опять спросил Первый робот.
   Юпитерианин нетерпеливо обернулся.
   – Это учебная биолаборатория для студентов. Вам она ни к чему.
   – Но чем они тут занимаются?
   – Изучают микрофлору. Вы что, микроскопа никогда не видели?
   В разговор вмешался Третий робот:
   – Видели, но другого типа. Наши микроскопы помогают органам зрения, чувствительным к энергии, и действуют за счет преломленных лучей. Ваши же, очевидно, основаны на принципе расширения массы. Весьма остроумно.
   Первый робот спросил:
   – Можно, я посмотрю некоторые ваши образцы?
   – Да что в этом проку? Вы не можете пользоваться нашими микроскопами из-за своих сенсорных ограничений, и нам придется выкинуть образцы. Бросьте ерундить.
   – Но мне и не нужен микроскоп, – удивленно возразил робот. – Я легко могу перестроиться и буду видеть не хуже, чем в микроскоп.
   Он подошел к ближайшей скамейке, а все студенты отступили в дальний угол, чтобы не осквернить себя. Первый робот отодвинул юпитерианский микроскоп в сторону и начал внимательно разглядывать предметное стекло. Озадаченный, он отошел, взял второе стекло, третье… четвертое…
   Вернувшись к ожидающим, он спросил юпитерианина:
   – Я полагаю, образцы под микроскопами – живые, не так ли? Я имею в виду тех маленьких червячков…
   Юпитерианин ответил:
   – Разумеется.
   – Странно, стоит мне на них взглянуть, как они тут же подыхают.
   Третий робот обратился к двум своим товарищам:
   – Мы же забыли, что испускаем гамма-лучи. Первый, пойдем-ка отсюда поживей, а то все образцы под микроскопом передохнут. – И он повернулся к юпитерианину: – Боюсь, что наше дальнейшее пребывание здесь может оказаться гибельным для более слабых форм жизни. Лучше нам уйти отсюда. Надеюсь, образцы не слишком трудно будет заменить. И коли на то пошло, вам тоже лучше держаться подальше от нас, а то как бы наше излучение не подействовало и на вас. Как вы себя чувствуете, нормально?
   Юпитерианин двинулся прочь в гордом молчании, однако следует заметить, что с этого момента он стал держаться от них подальше.
   Больше не было сказано ни слова, пока роботы не вошли в огромный зал. В самом центре его, несмотря на мощные силы притяжения Юпитера, висели в воздухе без всякой поддержки (точнее, с невидимой поддержкой) огромные бруски металла.
   Правительственный чиновник отстучал:
   – Вот вам ваше силовое поле в его окончательном виде. Внутри этой сферы вакуум, так что поле выдерживает давление нашей атмосферы плюс такое количество металла, вес которого равен массе двух больших космических кораблей. Ну, что вы на это скажете?
   – Скажу, что теперь вы получили возможность выйти в космос, – ответил Третий робот.
   – Правильно. Ни один пластик, ни один металл не удержат вакуум при нашем атмосферном давлении, а силовое поле – пожалуйста. И сфера силового поля будет нашим космическим кораблем. В течение года мы построим сотни тысяч таких кораблей. Затем тучей двинемся на Ганимед и расправимся с так называемыми разумными тварями, которые претендуют на мировое господство.
   – Люди на Ганимеде никогда не претендовали… – начал было Третий робот.
   – Молчать! – цыкнул на него юпитерианин. – А теперь возвращайтесь на свой Ганимед и расскажите всем, что вы тут видели. Те маломощные силовые поля, какие, к примеру, имеются на вашем корабле, не устоят против наших, потому что самый маленький наш корабль по величине и мощи будет в сотни раз превосходить ваши корабли.
   – Тогда нам ничего больше не остается, как вернуться с этим сообщением, – ответил Третий робот. – Пожалуйста, доставьте нас обратно к нашему кораблю, и мы распрощаемся. Но между прочим, да будет вам известно, вы кое-что недопоняли. У нас на Ганимеде, конечно, есть силовое поле, но на нашем корабле его нет. Нам оно просто не нужно.
   Робот повернулся и знаком приказал своим товарищам следовать за ним. Некоторое время они молчали, а потом Первый робот удрученно пробормотал:
   – Давайте попробуем разрушить эту установку.
   – Не поможет, – ответил Третий робот. – Они задавят нас числом. Так что бесполезно. В течение ближайшего десятилетия с нашими хозяевами будет покончено. Устоять против юпитериан невозможно. Их слишком много. Пока они были привязаны к Юпитеру, человечество находилось в безопасности. А сейчас, когда у них силовые поля… Мы можем лишь доставить людям эту печальную весть. Часть людей, конечно, еще сможет продержаться некоторое время в тайных убежищах, ну а потом…
   Город остался позади. Роботы вышли на открытую равнину неподалеку от озера, туда, где на горизонте темным силуэтом вырисовывался их космический корабль, когда юпитерианин вдруг произнес:
   – Эй вы, сброд! Вы сказали, что ваш корабль не имеет силового поля?
   Третий робот равнодушно ответил:
   – Нам оно не нужно.
   – Как же тогда ваш корабль выдерживает космический вакуум? Ведь разность давлений должна разорвать его на куски!
   И он изогнул щупальце, словно желая этим немым жестом дать понять, какова юпитерианская атмосфера, которая давит на вас с силой двадцать миллионов фунтов на квадратный дюйм.
   – Все это очень просто, – ответил ему Третий робот. – Наш корабль не герметизирован. Давление, что внутри, что снаружи – одинаковое.
   – Даже в космосе? В вашем корабле вакуум? Вы лжете!
   – Пойдите и убедитесь сами. Ни силового поля, ни герметичности. Что же в этом удивительного? Мы не дышим. Свою энергию мы получаем прямо из атомной. Есть воздух, нет его – нам это безразлично, и в вакууме мы чувствуем себя не хуже, чем рыба в воде.
   – Но абсолютный нуль?
   – Какое это имеет значение? Мы стабилизируем температуру своего тела. Окружающая температура нас не интересует. – Он помолчал, а затем добавил:
   – Ну, мы пойдем на корабль. Прощайте. Мы передадим людям на Ганимеде ваше заявление: война не на жизнь, а на смерть!
   Однако юпитерианин сказал:
   – Подождите немного. Я скоро вернусь.
   Он повернул назад и поспешил в город.
   Роботы остановились и стали молча ждать.
   Прошло не меньше трех часов, прежде чем вернулся представитель центрального правительства Юпитера, а вернулся он запыхавшись. Он остановился, как обычно, в десяти футах от роботов, а затем пал ниц и в такой униженной позе пополз к ним. Он ничего не говорил до тех пор, пока его резиноподобная серая кожа не коснулась их, а затем отстучал покорно и уважительно:
   – Досточтимые сэры! Я связался с главой нашего центрального правительства, который лишь теперь узнал обо всех обстоятельствах дела, и смею вас заверить, Юпитер хочет только мира.
   – Прошу прощения, что вы сказали? – безучастно спросил Третий робот.
   – Мы готовы возобновить контакты с Ганимедом и рады сообщить вам, что никаких попыток выйти в космос мы предпринимать не будем. Наши силовые поля будут использованы только для нужд самого Юпитера.
   – Но… – заикнулся было Третий робот.
   – Наше правительство охотно примет любого человека, которого наши досточтимые братья, люди на Ганимеде, пожелают к нам послать. Милостивые государи, если вы теперь удостоите нас чести и поклянетесь жить в мире…
   К Третьему роботу протянулось покрытое чешуей щупальце юпитерианина, и тот, словно ошеломленный, пожал его. То же самое сделали Второй и Первый, когда им были протянуты два других щупальца.
   Юпитерианин торжественно провозгласил:
   – Да здравствует вечный и нерушимый мир между Юпитером и Ганимедом!
   Космический корабль, протекавший как решето, вновь находился в открытом космосе. Давление и температура опять упали. Роботы все смотрели на огромный, постепенно уменьшающийся шар под названием Юпитер.
   – Они, конечно, искренне предлагали мир, – заметил Второй робот, – и мне очень приятно, что они повернули на 180 градусов, но я никак не могу понять, в чем тут дело.
   – Я думаю, юпитериане вовремя опомнились и поняли, сколь пагубна мысль о причинении зла людям, нашим хозяевам, – заметил Первый робот. – Так что все объясняется весьма просто.
   Третий робот глубоко вздохнул и сказал:
   – Видите ли, тут проблема чисто психологическая. Эти юпитериане обладают комплексом превосходства толщиной в милю, так что, когда им не удалось уничтожить нас, они пошли на все, только бы спасти свой престиж. Всякие их выверты, объяснения и рассказы были типичным бахвальством, чтобы пустить нам пыль в глаза, чтобы мы смирились перед их мощью и превосходством.
   – Все это понятно, – прервал его Второй робот, – и все же почему…
   Третий продолжал:
   – Но получилось совсем не так, как они рассчитывали. Они преуспели только в том, что убедились – мы их во всем превосходим: мы не тонем, не едим и не спим, расплавленный металл нам не вредит. А отсутствие герметичности на нашем корабле потрясло их, сыграло роковую роль. Их последним козырем было силовое поле. Но когда выяснилось, что мы в нем вообще не нуждаемся и можем жить в вакууме при абсолютном нуле, – это их совсем доконало, тут все и рухнуло.
   Третий робот помолчал, а потом философски изрек:
   – Когда комплекс превосходства так вот рушится, то это уж навсегда.
   Второй робот после некоторого раздумья сказал:
   – Но все это еще ничего не объясняет. Чего им беспокоиться о том, что мы можем или не можем? Ведь мы всего лишь роботы. Воевать-то им придется с людьми.
   – В этом-то все дело, приятель, – мягко ответил Третий робот. – Мне это пришло в голову, только когда мы покинули Юпитер. Ты знаешь, по своей оплошности, совершенно непреднамеренной, мы совсем забыли им сказать, что мы только роботы.
   – Так никто же нас об этом не спрашивал, – сказал Первый робот.
   – Правильно. Поэтому они считали, что мы и есть настоящие люди и что остальные земляне подобны нам.
   Он взглянул еще раз на Юпитер и глубокомысленно заметил:
   – Не удивительно, что они решили поджать хвост.