Айзек Азимов


Риск


   На Гипербазе долго ждали этого дня, В обзорной галерее расположились – в строгом соответствии с протоколом – чиновники, ученые, техники и множество других людей, которых можно обозначить одним словом; персонал. Все ждали – кто с надеждой, кто с тревогой, кто затаив дыхание, кто с нетерпением, а кто со страхом, – ждали решающего момента, кульминации всей их работы.
   Полый астероид, известный под названием Гипербаза, был окружен в этот день стеной непроницаемой секретности в радиусе десятков тысяч миль. Ни один корабль не мог проникнуть за нее, не будучи уничтоженным. Ни одно сообщение не могло пересечь ее без проверки.
   Примерно в сотне миль от Гипербазы уже год аккуратно двигался по правильной круговой орбите маленький астероид. Его номер был X 937, но на Гипербазе его называли не иначе, как «Он» («Ты на Нем сегодня был?», «Генерал на Нем, устраивает разнос»), и в конце концов обыкновенное местоимение перешло в разряд имени собственного.
   На Нем, уже опустевшем в преддверии времени «0», стоял «Парсек», уникальный корабль, какого еще не было в истории человечества. Беспилотный корабль был готов к старту в глубины непостижимого.
   Джералд Блэк, занимающий, как и подобает блестящему молодому специалисту в области физики поля место в первом ряду, похрустел суставами, вытер потные ладони о запятнанный белый халат и угрюмо спросил:
   – А почему бы вам не переключиться на генерала или на ее светлость – вон они сидят?
   Найджел Ронсон из Интерплэнетери Пресс мельком взглянул на генерал-майора Ричарда Кэллнера в ослепительной парадной форме и на неприметную женщину, совсем терявшуюся в этом блеске. Он ответил:
   – Я бы так и сделал: но меня интересуют новости. Ронсон был низенький и толстенький человечек. Он старательно подражал расхожему образу популярного журналиста: волосы тщательно подстрижены коротким ежиком, воротник рубашки расстегнут, а брюки доходят только до щиколотки. Но профессионал он был хороший.
   Блэк был коренаст, под темными волосами открывался низкий лоб, но ум его, по контрасту с тупыми концами сильных пальцев, был необычайно остер. Он сказал:
   – Новости надо узнавать у них.
   – Чепуха, – заявил Ронсон. – Без шитого золотом мундира Кэллнер – пустое место. Раздеть его – и останется автомат, медленно передающий вниз приказы и поспешно отфутболивающий наверх ответственность за решения.
   Блэк чуть не улыбнулся, но одернул себя.
   – Ну а мадам доктор?
   – Доктор Сьюзен Кэлвин из «Ю. С. Роботс энд Мекэникл Мэн Корпорейшн», – пропел журналист. – Дама с гиперпространством вместо сердца и глазами, изливающими жидкий гелий, Она пройдет сквозь Солнце и выйдет с другой стороны в скафандре из застывшего пламени.
   Блэку стоило еще большего труда сдержать улыбку.
   – А директор Шлосс?
   Ронсон бойко затараторил:
   – Слишком много знает. Пытается поддерживать в своем собеседнике тлеющий огонек интеллекта, и одновременно – не ослепить упомянутого собеседника блеском своего. В результате ничего интересного сообщить не в состоянии.
   На этот раз Блэк оскалился.
   – Ну, а если я попрошу объяснить, почему вы пристали ко мне?
   – Очень просто, доктор. Я на вас посмотрел и решил, что вы слишком уродливы для дурака и слишком умны, чтобы упустить шанс получить некоторую известность.
   – Напомните мне как-нибудь, чтобы я хорошенько вам врезал, – сказал Блэк. – И что же вас интересует?
   Журналист из Интерплэнетери Пресс показал пальцем на корабль и спросил:
   – Эта штука сработает?
   Блэк тоже посмотрел вниз и ощутил легкий озноб, как дуновение ветерка ночью на Марсе. Смотровое окно представляло собой большой телеэкран, разделенный на две половины. Одна половина давала полный обзор Его неровной поверхности, на которой стоял «Парсек», слабо сияя в бледных лучах солнца. На второй половине экрана был виден пульт управления «Парсека». В помещении было пусто. В кресле пилота помещался предмет, отдаленно напоминающий человека, но ошибиться было невозможно – это был всего-навсего позитронный робот.
   Блэк ответил:
   – В физическом смысле – да, сэр, сработает, То есть робот улетит и вернется. В этом отношении мы преуспели. Я все это наблюдал. Я приехал сюда через две недели после защиты диплома по физике поля, и с тех пор, если не считать отпусков и увольнительных, я все время здесь. Я был здесь, когда мы первый раз отправили через гиперпространство на орбиту Юпитера кусок металлической проволоки, – и получили обратно металлическую стружку. Я был здесь, когда мы отправили туда белых мышей. Обратно вернулся мясной фарш.
   После этого у нас ушло полгода на создание равномерного гиперполя. Нам пришлось устранять отставание в десятитысячные доли секунды, возникающее в различных точках материи при путешествии в гиперпространстве, После этого белые мыши стали возвращаться целыми и невредимыми. Помню, мы праздновали целую неделю, когда первая белая мышь вернулась живой и сдохла только через десять минут. Теперь после возвращения они живут, пока за ними есть уход.
   – Здорово! – сказал Ронсон.
   Блэк посмотрел на него искоса.
   – Я сказал, что в физическом смысле все сработает. Эти белые мыши…
   – Что?
   – У них ум отшибает. Даже их крохотный мышиный ум. Они отказываются есть. Их надо кормить искусственно. Не совокупляются. Не бегают. Они просто сидят. Сидят. Сидят. Вот и все. В конце концов мы добились того, что сумели отправить туда шимпанзе. Это был кошмар. Он слишком похож на человека, поэтому зрелище – невыносимое. Вернулся ползающий кусок мяса. Он мог двигать глазами и иногда дергать лапами. Он скулил; сидя в собственных испражнениях и не пытаясь передвинуться. В конце концов его кто-то пристрелил, и мы все вздохнули с облегчением. Пойми, приятель, из гиперпространства в своем уме еще никто не возвращался.
   – Это можно опубликовать?
   – Может быть – после эксперимента. Они возлагают на него очень большие надежды. – Блэк слегка покривился.
   – А вы нет?
   – С роботом у пульта управления? Нет.
   Блэк невольно вспомнил тот эпизод, когда несколько лет назад по его вине случайно чуть не потерялся робот. Он подумал о роботах серии Нестор, которые принесли с собой на Гипербазу свой ровный, прочный интеллект и изъяны, оказавшиеся оборотной стороной их совершенства. Что толку рассуждать об этом? Читать проповеди – не его призвание.
   Но Ронсон, заполняя затянувшееся молчание болтовней, сказал, заменяя одну жевательную резинку другой:
   – Только не говорите мне, что вы противник роботов. Считается, что все ученые – их сторонники.
   У Блэка лопнуло терпение.
   – Да, действительно. В том-то и дело. Технологическое сознание помешано на роботах. Любую работу должен делать робот, иначе главный инженер считает, что он в дураках. Вам нужен упор для двери? Купите робота с массивными ногами. Это даже не смешно. – Он говорил тихим, напряженным голосом, прямо в ухо Ронсону.
   Ронсону удалось наконец высвободить свою руку.
   – Я же не робот, – сказал он. – Не вымещайте злость на мне. Я человек. Гомо сапиенс. Вы мне руку чуть не сломали, разве это не доказательство?
   Однако шуткой Блэка уже было не пронять.
   – Знаете, сколько времени впустую потрачено на этот проект? Мы построили идеального неспециализированного робота и дали ему одну команду. Всего одну. Я слышал этот приказ. И запомнил его. Кратко и мило. «Крепко схвати рычаг. Притяни его к себе, держи Крепко. Крепко! Держи до тех пор, пока с пульта управления не поступит информация, что ты дважды пересек гиперпространство».
   Итак, когда наступит время «0», робот схватит рычаг управления и крепко притянет его к себе. Его руки нагреты до температуры человеческого тела. Когда рычаг примет нужное положение, тепловое расширение обеспечит полный контакт, и образуется гиперполе. Если на пути с мозгом робота что-то случится – неважно. Все, что от него требуется, – на долю секунды привести рычаг в рабочее положение; корабль в любом случае вернется, и гиперполе исчезнет. Все предусмотрено. После этого останется только изучить реакции позитронного мозга и узнать, что в них нарушилось, если, конечно, это произошло.
   Ронсон удивленно сказал:
   – Но мне все это кажется очень разумным.
   – Да? – ехидно спросил Блэк. – А что можно установить по мозгу робота? Он позитронный, а наш – клеточный, Он металлический, а наш – белковый. Они разные. Они несопоставимы. Но я уверен, что, получив эти данные и решив, что им известно уже все, они пошлют в гиперпространство человека. Бедняга! Поймите, не в смерти дело. Дело в полной утрате рассудка. Если бы вам довелось видеть того шимпанзе, вы бы меня поняли. Смерть – стерильна и окончательна. Другое дело…
   Журналист спросил:
   – Вы это с кем-нибудь обсуждали?
   – Да, Они твердят то же, что и вы. Что я противник роботов. Простое объяснение. Посмотрите на Сьюзен Кэлвин, Уж она-то точно ничего против роботов не имеет. Она прилетела с Земли, чтобы увидеть этот эксперимент. Будь за пультом управления человек, она бы с места не сдвинулась. Да что толку об этом говорить!
   – Продолжайте, – сказал Ронсон, – Это ведь еще не все.
   – А что еще?
   – Есть и другие проблемы. Вы объяснили про роботов. Но с чего вдруг такая секретность?
   – Секретность?
   – Не прикидывайтесь. Вдруг выясняется, что я не имею права передавать никаких сообщений. Что всем кораблям доступ сюда почему-то закрыт. В чем дело? Это же всего-навсего очередной эксперимент. О гиперпространстве и о том, чем вы здесь занимаетесь, известно всем. Для кого это тайна?
   Блэк все еще находился во власти раздражения – на роботов, на Сьюзен Кэлвин, на ту историю с исчезнувшим роботом. И оно вылилось на несносного маленького журналиста с его несносными вопросиками.
   «Посмотрим, – подумал он, – как ему это понравится».
   – Вас действительно это интересует? – спросил он.
   – Еще бы.
   – Ну хорошо. До сих пор мы работали с гиперполем на объектах, в миллионы раз меньших, чем этот корабль, и запускали их на расстояния, меньшие в миллионы раз, А это значит, что сейчас возникнет гиперполе в миллиарды раз более мощное, чем то, с которым мы имели дело, И точно предсказать последствия никто не может.
   – То есть?
   – Теоретически корабль должен долететь до заданной точки в районе Сириуса и вернуться в точку запуска. Но какой объем пространства унесет с собой «Парсек»? Неизвестно. Мы слишком мало знаем о гиперпространстве. Может улететь и астероид, на котором стоит корабль. Понимаете, если в наши расчеты вкралась хоть малейшая ошибка, он может вообще не вернуться, Или вернуться, уклонившись от заданной точки на миллиарды миль. И не исключено, что не только астероид сдвинется с места.
   – А что еще?
   – Не знаю. Тут есть элемент статистической неопределенности. Вот почему кораблям запрещено появляться поблизости. Вот почему до благополучного окончания эксперимента мы избегаем лишнего шума.
   У Ронсона перехватило дыхание.
   – А если обратная траектория приведет его на Гипербазу?
   – Такая вероятность есть, – спокойно сказал Блэк. – Но небольшая. Иначе, уверяю вас, директора Шлосса здесь бы не было. Но математическая вероятность есть.
   Журналист посмотрел на часы.
   – Когда это все начнется?
   – Минут через пять. Не боитесь?
   – Нет, – ответил Ронсон, но сел с озадаченным видом и вопросов больше не задавал.
   Перегнувшись через перила, Блэк посмотрел вниз. Шли последние минуты.
   Робот зашевелился!
   Все подались вперед; свет приглушили, чтобы лучше видеть происходящее внизу. Пока это было только первое его движение. Руки робота приблизились к рычагу.
   Блэк ждал последнего момента, когда робот двинет рычаг на себя. В голове у него почти одновременно пронеслись все возможные варианты развития событий.
   Сначала будет короткое мерцание. Это значит, что корабль прошел через гиперпространство и вернулся. Хотя промежуток времени чрезвычайно мал, абсолютно точное возвращение на исходную позицию невозможно. И поэтому обязательно будет мерцание.
   После возвращения может выясниться, что приборы, которые должны были выровнять гиперполе на огромном корабле, не сработали, и тогда робот превратится в груду стального лома. И корабль тоже.
   Или расчеты окажутся не совсем верными, и корабль попросту не вернется. Или, что еще хуже, вместе с кораблем не вернется и Гипербаза.
   Конечно, все может и обойтись. Будет мерцание, и корабль вернется в целости и сохранности. Робот, с неповрежденным мозгом, встанет с кресла и доложит об успешном завершении первого полета построенного людьми аппарата за пределы Солнечной системы.
   Шла последняя минута.
   Последняя секунда: робот схватил рычаг и с силой притянул его к себе…
   Ничего!
   Мерцания не было, Все по-прежнему!
   «Парсек» так и не покинул пределы нормального пространства.

 
   Генерал-майор Кэллнер снял фуражку и стер со лба пот. Открывшаяся лысина состарила бы его лет на десять, но гримаса, исказившая его черты, уже успела дать тот же эффект. С момента неудачного запуска «Парсека» прошел почти час – и до сих пор ничего не было предпринято.
   – Как это могло случиться? Как? Не понимаю.
   Доктор Мейер Шлосс, который в свои сорок лет был корифеем молодой науки о гиперполе, безнадежно произнес:
   – Теоретические расчеты верны. Даю голову на отсечение. Где-то на корабле механическая неполадка. Только и всего.
   Он говорил это уже раз десять.
   – Я думал, что все проверено. – И это уже говорилось неоднократно.
   – Да, сэр, было. И все же… – И это тоже было не ново.
   Они сидели в кабинете Кэллнера, куда никому сейчас не было доступа, и. смотрели друг на друга. Ни тот ни другой не смели взглянуть в сторону третьего собеседника.
   Лицо Сьюзен Кэлвин, бледное, с тонкими губами, было бесстрастно. Она холодно привнесла:
   – Можете утешаться тем, о чем я говорила вам еще раньше. Вряд ли из этого вышло бы что-нибудь путное.
   – Сейчас не время возвращаться к старым спорам, – простонал Шлосс.
   – Я и не спорю. «Ю. С. Роботс» поставляет роботов различных модификаций всем законным покупателям для использования в рамках закона. При этом свои обязательства мы выполнили, предупредив вac: нет никаких гарантий, что выводы о происходящем с позитронным мозгом можно переносить на мозг человека. За это мы ответственности не несем. Так что предмета для спора нет.
   – Большие проблемы большого космоса, – вставил генерал Кэллнер слабым голосом. – Не будем это обсуждать.
   – А что нам остается? – пробормотал Шлосс. – Не узнав в точности, что происходит с мозгом в гиперпространстве, мы не можем идти дальше. Мозг робота по крайней мере обладает способностью к математическому анализу. Это зацепка, начало. И пока мы не попытаемся… – Он исступленно посмотрел на нее. – Но дело не в вашем Роботс, доктор Кэлвин. Нас волнует не он и не его позитронный мозг. Черт возьми… – Он сорвался на крик.
   Робопсихолог оборвала эту тираду, почти не повысив ровного, размеренного тона:
   – Только без истерики. Мне довелось повидать немало кризисных ситуаций, и истерика никогда еще не способствовала их разрешению. Мне нужно получить ответы на некоторые вопросы.
   Полные губы Шлосса дрогнули, его глубоко посаженные глаза, казалось, совсем запали, остались только темные глазные впадины. Он резко спросил:
   – Вы что-нибудь понимаете в практическом приложении теории поля?
   – Это не имеет значения. Я Главный Робопсихолог «Ю. С. Роботс». За пультом управления «Парсека» сидит позитронный робот. Как и другие такие роботы, он не продается, а сдается в аренду. Я имею право запрашивать информацию о любом эксперименте, в котором он участвует.
   – Поговорите с ней, Шлосс, – рявкнул генерал Кэллнер. – Она… с ней можно договориться.
   Доктор Кэлвин перевела свои светлые глаза на генерала, который присутствовал при разборе дела о потерянном Роботс, – вряд ли после этого он склонен ее недооценивать. (Шлосс в то время был в отпуске по болезни, а молва не идет ни в какое сравнение с личным опытом.)
   – Благодарю вас, генерал, – сказала она.
   Шлосс бросил на них беспомощный взгляд и пробормотал:
   – Что вы хотите знать?
   – Первый вопрос, естественно, таков: если проблема не в Роботс, то в чем же?
   – Но это же очевидно. Корабль не двинулся с места. Вы что, ослепли?
   – У меня прекрасное зрение. Но мне непонятно, почему такая паника из-за какой-то механической неполадки. Вам ведь это не в новинку?
   Генерал пробормотал:
   – Дело в расходах. Корабль чертовски дорог. Мировой Конгресс… ассигнования… – Он запнулся.
   – Корабль не поврежден. Осмотр и устранение неполадок провести нетрудно.
   Шлосс снова взял себя в руки, У него был вид человека, который поймал свою душу обеими руками, хорошенько встряхнул и поставил на ноги, Даже голос его звучал теперь спокойней.
   – Доктор Кэлвин, когда речь идет о механических неполадках, имеется в виду, что на реле могла попасть пылинка, или из-за пятнышка масла нарушен контакт, или из-за кратковременного теплового расширения вышел из строя транзистор. Причин могут быть десятки. Сотни. Любая из них может оказаться временной. И в любой момент прекратить свое действие.
   – То есть «Парсек» в любой момент все же может стартовать в гиперпространство и вернуться?
   – Вот именно. Теперь вам понятно?
   – Ничуть. Разве вы не этого хотите?
   Шлосс поднял руки, как будто собираясь вцепиться себе в волосы и рвануть их.
   – Вы не специалист по теории поля.
   – Это затрудняет объяснение, доктор?
   – Корабль должен был, – с отчаянием в голосе сказал Шлосс, – совершить прыжок из одной точки пространства, определенной по отношению к центру гравитации Галактики, к другой, Вернуться он должен был в изначальную точку, обратная траектория была скорректирована с учетом движения Солнечной системы. За час, который прошел с момента запланированного старта «Парсека», Солнечная система изменила свое положение. Параметры, по которым рассчитывалось гиперполе, изменились. Обычные законы движения в гиперпространстве не действуют, и, чтобы вычислить новые, потребуется неделя работы компьютеров.
   – То есть, если корабль стартует сейчас, он вернется в какую-то непредсказуемую точку в тысячах миль отсюда?
   – Непредсказуемую? – Шлосс изнуренно улыбнулся. – Да. Я бы назвал это именно так. «Парсек» может очутиться в туманности Андромеды или, например, в центре Солнца, Во всяком случае шансов на его возвращение практически нет.
   Сьюзен Кэлвин кивнула.
   – Итак, если корабль стартует, а это может случиться в любой момент, то несколько миллиардов долларов налогоплательщиков будут потеряны безвозвратно – как нам будет сказано – из-за брака в работе.
   Генерал-майор Кэллнер вздрогнул, как будто в него всадили острую булавку.
   Робопсихолог продолжала:
   – Значит, механизм генерации гиперполя на корабле нужно вывести из строя, и как можно скорее. Нужно что-то отсоединить, разъединить или отключить. – Она говорила как бы сама с собой.
   – Это не так просто, – сказал Шлосс. – Мне трудно вам это как следует объяснить, поскольку вы не специалист в физике поля. Но это все равно что попытаться разомкнуть обыкновенную электроцепь, разрезав провода под высоким напряжением садовыми ножницами. Это может кончиться плохо. Это непременно кончится плохо.
   – Вы хотите сказать, что любая попытка отключить механизм может выбросить корабль в гиперпространство?
   – Любая попытка, сделанная наугад, наверняка приведет к этому. Действие гиперполя не ограничено скоростью света. Очень вероятно, что скоростных порогов для него вообще не существует, Единственно разумный выход – выяснить причину неудачи и понять, как можно без риска отключить поле.
   – И как же вы предлагаете это сделать, доктор Шлосс?
   Шлосс ответил:
   – Мне кажется, что единственный выход – послать туда одного из наших роботов серии Нестор…
   – Ни в коем случае! Что за глупость! – прервала его Сьюзен Кэлвин.
   Шлосс холодно сказал:
   – Несторы знакомы с проблемами использования гиперполя. Они идеально…
   – Об этом не может быть и речи. Вы не имеете права использовать наших позитронных роботов в таких целях без моего разрешения, А у вас его нет и не будет.
   – Что вы предлагаете?
   – Надо послать одного из ваших инженеров.
   Шлосс ожесточенно замотал головой.
   – Это невозможно. Слишком рискованно. Если мы лишимся и корабля, и человека…
   – И все же ни Нестора, ни других роботов посылать нельзя.
   Генерал сказал:
   – Я… я должен связаться с Землей. Проблему надо решать на более высоком уровне.
   Сьюзен Кэлвин резко возразила:
   – На вашем месте я бы пока воздержалась, генерал. Не имея собственного плана действий, вы отдадите себя на милость правительства. Уверена – ничем хорошим это для вас не кончится.
   – Но что же делать? – Генерал снова вытер лоб платком.
   – Пошлите инженера. Другого выхода нет.
   Шлосс посерел.
   – Легко сказать – инженера. Но кого?
   – Я об этом думала. У вас тут есть, кажется, молодой человек по фамилии Блэк. Я видела его на Гипербазе в прошлый приезд.
   – Доктор Джералд Блэк?
   – Да, кажется, так. Тогда он был холостяком, У него до сих пор нет семьи?
   – По-моему, нет.
   – Тогда вызовите его сюда, скажем, минут через пятнадцать, а я пока просмотрю его дело.
   Сьюзен Кэлвин незаметно приняла командование на себя. Ни Шлосс, ни Кэллнер не стали с этим спорить.
   Во время этого, второго, визита Сьюзен Кэлвин на Гипербазу доктор Блэк видел ее издали. Сам он не сделал ничего, чтобы сократить разделяющую их дистанцию. Теперь, когда его вызвали к ней, он рассматривал ее с неприязнью и отвращением. Он едва обратил внимание на стоящих позади нее Шлосса и генерала Кэллнера.
   Он вспомнил, как стоял перед ней в прошлый раз, когда она ледяным тоном отчитывала его за исчезнувшего робота.
   Холодные серые глаза доктора Кэлвин встретились с напряженным взглядом его темных глаз.
   – Доктор Блэк, – сказала она, – полагаю, ситуация вам ясна.
   – Да, – ответил Блэк.
   – Нужно что-то предпринять. Корабль слишком дорог, чтобы терять его. Если все это выйдет наружу, финансирование проекта, вероятно, прекратится.
   Блэк кивнул.
   – Я думал об этом.
   – Надеюсь, вы подумали и о том, что нужно послать кого-нибудь на «Парсек», чтобы выяснять, в чем неисправность и… э-э… предотвратить самопроизвольный запуск.
   После короткой паузы Блэк резко сказал:
   – Где вы найдете такого дурака?
   Кэллнер нахмурился и взглянул на Шлосса. Тот закусил губу и посмотрел в пространство.
   Сьюзен Кэлвин сказала:
   – Конечно, не исключена возможность внезапного возникновения гиперполя, и тогда корабль может исчезнуть навсегда. С другой стороны, он может вернуться в какую-нибудь точку Солнечной системы. В этом случае для спасения человека и корабля будут приложены все силы.
   Блэк сказал:
   – Небольшая поправка: идиота и корабля!
   Этот комментарий Сьюзен Кэлвин пропустила мимо ушей. Она сказала:
   – Я просила генерала Кэллнера поручить это вам. Сделать это должны вы.
   Блэк без промедления ровным голосом ответил:
   – Я не предлагал своих услуг, мадам.
   – На Гипербазе не найдется и десятка людей, обладающих достаточными для выполнения этого задания знаниями. Я остановила выбор на вас, поскольку я вас знаю. Вам понятна суть дела…
   – Послушайте, я не предлагал своих услуг.
   – У вас нет выбора. Вы ведь не станете уклоняться от ответственности?
   – От ответственности? А почему вы решили, что она лежит на мне?
   – Потому, что лучше вас этого не сделает никто.
   – Вы понимаете, какой это риск?
   – Думаю, что да, – ответила Сьюзен Кэлвин.
   – А я утверждаю, что нет. Вы не видели того шимпанзе. Послушайте, сказав, «идиота и корабля», я не выражал мнение, а говорил о факте. Я рискнул бы жизнью, при необходимости. Правда, без особого удовольствия, но рискнул бы. Но превратиться на всю оставшуюся жизнь в бессмысленное животное я не хочу, и точка.
   Сьюзен Кэлвин задумчиво посмотрела на сердитое лицо молодого инженера, покрытое капельками пота.
   – Пошлите одного из ваших роботов, робота НС-2! – закричал Блэк.
   В глазах психолога появился холодный блеск. Она размеренно произнесла:
   – Да, доктор Шлосс так и предлагал. Но роботы НС-2 сдаются нашей фирмой в аренду, а не продаются. Видите ли, стоимость каждого – несколько миллионов. Я, как представитель компании, решила, что они слишком дороги, чтобы рисковать ими в таком деле.
   Блэк сжал дрожащие руки в кулаки, будто пытаясь от чего-то удержаться.
   – Так вы говорите мне… вы говорите, что предпочитаете послать меня, поскольку моя жизнь дешевле.
   – Да, в общем, так.
   – Нет, черт меня побери и вас заодно, – сказал Блэк.
   – Ваше пожелание, доктор Блэк, может оказаться не так уж далеко от истины. Генерал Кэллнер подтвердит – это приказ. Насколько мне известно, вы здесь на полувоенном положении. За отказ выполнить задание вас могут отдать под трибунал и приговорить к тюремному заключению на Меркурии. А это, по-моему, достаточно похоже на ад, чтобы ваши слова приобрели буквальный смысл, – если бы я решила вас там навестить, что маловероятно. С другой стороны, если вы согласитесь отправиться на «Парсек» и выполните задание, это откроет большие возможности для вашей карьеры.