Страница:
Айзек Азимов
Затерянные у Весты
1. ГИБЕЛЬ «СЕРЕБРЯНОЙ КОРОЛЕВЫ»
— Перестаньте, пожалуйста, ходить туда-сюда, — сказал Уоррен Муэр с койки, — это не поможет. Лучше подумайте о том, как нам повезло: мы не разгерметизировались.
Марк Брэндон повернулся на каблуке и скрежетнул зубами:
— Радуетесь? — злобно ощерился он на Муэра. — А того не помните, что запаса воздуха хватит лишь на три дня, — и с вызывающим видом он снова принялся за свое занятие.
Муэр зевнул, потянулся, принял более удобную позу и ответил:
— Такая растрата энергии приведет лишь к быстрейшему расходу воздуха. Почему бы вам не взять пример с Майка? Он спокойно на это реагирует.
«Майком» называли Майкла Шея, бывшего члена экипажа «Серебряной Королевы». Его приземистая коренастая фигура покоилась на единственном стуле, а ноги торчали на единственном столе. При упоминании своего имени он поднял глаза, и рот его растянулся в кривой усмешке.
— Этого следовало ожидать, — сказал он. — Налезать на астероиды — дело рискованное. Надо было перескочить. Дольше, зато надежнее. Так нет же, капитан не хотел вылезать из графика и попер прямо, — Майк с отвращением сплюнул, — вот и получили.
— Что значит «перескочить?»
— О, я думаю, друг Майк имеет в виду, что нам следовало избежать столкновения с астероидом, проложив курс вне плоскости эклиптики, ответил Муэр. — Правильно я вас понял, Майк?
Майк помедлил, затем осторожно ответил:
— Да-а, вроде бы так.
Муэр вежливо улыбнулся и продолжал:
— Не стоит, пожалуй, всю вину сваливать на капитана Крейна. Экран отражения, по-видимому, вышел из строя за пять минут до того, как гранитная глыба врезалась в нас. Нет, это не его вина, хотя что там говорить, мы бы избежали столкновения, если бы не полагались на экран. Он задумчиво покачал головой. — «Серебряная Королева» развалилась на части. Просто чудо какое-то, что этот отсек корабля остался в целости и, более того, не разгерметизировался.
— Странное у вас понятие о везении, Уоррен, — сказал Брэндон. — Сколько я вас знаю, всегда вы так рассуждали. Вот и сейчас: от корабля осталась лишь десятая часть — отсек, в котором всего три неповрежденных помещения, — запаса воздуха на три дня, и никаких перспектив уцелеть после того, как этот запас кончится, — а вы имеете наглость разглагольствовать о том, что нам повезло.
— По сравнению с теми, кто погиб сразу же после столкновения с астероидом, — конечно, — ответствовал Муэр.
— Вы так думаете, да? Так вот, разрешите мне довести до вашего сведения, что моментальная смерть гораздо безболезненнее того, что предстоит нам. Смерть от удушья не самый приятный вид смерти.
— Что-нибудь придумаем, — бодро предположил Муэр.
— Почему вы не хотите смотреть фактам в лицо?! — Брэндон вспыхнул, и голос его задрожал. — Нам конец, ясно? Крышка!
Майк нерешительно переводил взгляд с одного на другого, потом кашлянул, чтобы привлечь их внимание.
— Вот что, братцы, уж раз все мы попади в такой переплет, что толку травить друг друга. — Он достал из кармана небольшую бутылку, наполненную зеленоватой жидкостью. — Джэбра, сорт А. Согласен участвовать в этом деле на равных.
На лице Брэндона впервые за весь день появились признаки удовольствия.
— А, марсианская водичка! Что же ты сразу о ней не сказал?
Он потянулся за бутылкой, но твердая рука перехватила его запястье. На него смотрели спокойные голубые глаза Уоррена Муэра.
— Не делайте глупостей, — сказал Муэр, — на три дня нам этого не хватит. Вы что же, хотите — сейчас напиться до положения риз, а потом умирать на трезвую голову? Нужно приберечь это на последние шесть часов, когда воздуху останется совсем мало и дышать будет трудно. Вот тогда мы разопьем эту бутылку, и нам станет все равно, когда наступит конец, а может, мы его и не почувствуем.
Рука Брэндона медленно опустилась.
— Черт возьми, Уоррен, если вас разрезать, то из вас вместо крови выйдет лед. Как вы можете рассуждать так в такую минуту?
Он дал знак Майку, и бутылка исчезла. Брэндон подошел к иллюминатору и стал смотреть в него.
Муэр стал рядом, положил руку на плечо товарища, сказал благожелательно:
— Не надо воспринимать все так трагично, дружище. Так вас надолго не хватит. Будете продолжать в этом духе — и суток не пройдет, как вы лишитесь рассудка.
Брэндон не ответил. Он с ожесточением смотрел на небесное тело, почти закрывавшее иллюминатор. Муэр добавил:
— И на Весту смотреть тоже бесполезно.
Майк Шей неуклюже придвинулся к иллюминатору.
— Если бы нам удалось спуститься, там, на Весте, мы бы спаслись. Там есть люди. Далеко мы оттуда?
— Судя по размеру Весты, не более чем в трехстах-четырехстах милях, ответил Муэр. — Не следует, однако, забывать, что ее диаметр составляет всего двести миль.
— Всего в трехстах милях от спасения, — бормотал Брэндон, — с таким же успехом могли оказаться и в миллионе. Если бы только удалось вырваться из орбиты, на которой крутится наш проклятый осколок. Суметь бы вытолкнуться из нее и начать падать. При посадке не разобьемся; у этой лилипутки такая сила притяжения, что упади на нее пирожное с кремом — и то целеньким останется.
— Достаточная, чтобы держать нас на орбите, — возразил Муэр. — Должно быть, она подхватила нас после катастрофы, когда мы потеряли сознание. Плохо, что не попали поближе к ней; тогда бы, возможно, удалось сесть на нее.
— Странная планета эта Веста, — заметил Майк Шей. — Я бывал на ней два-три раза. Мусорная куча, и больше ничего. Вся покрыта какой-то дрянью вроде снега; но это не снег. Забыл, как называется.
— Сухая двуокись углерода? — подсказал Муэр.
— Точно. Сухой лед, из углекислого газа. Поэтому, говорят, Веста так сверкает.
— Безусловно. Это придает ей высокую степень альбедо.
Майк бросил на Муэра подозрительный взгляд и решил пропустить эту ремарку мимо ушей.
— Из-за снега отсюда трудно разглядеть, что там, но если присмотреться, можно заметить такое серое расплывчатое пятно. Это, по-моему, купол Беннета. Там у них обсерватория. А вон там купол Калорна. Там заправочная станция, вот что. Там полно всего, только не видно.
Он помедлил, потом повернулся к Муэру.
— Слушай-ка, босс. Я все думаю. Ведь они узнали, что мы гробанулись может, они нас ищут? Разве так уж трудно увидеть нас с Весты, когда мы от нее рукой подать?
Муэр покачал головой.
— Нет, Майк, они нас не ищут. О катастрофе никто не узнает до тех пор, пока «Серебряная Королева» не придет по графику. Дело в том, что, когда корабль столкнулся с астероидом, мы не успели послать сигнал SOS. — Он вздохнул. — Так что здесь, у Весты, нас искать не станут. Размеры нашего обломка так ничтожны, что даже, несмотря на такое близкое расстояние, они не в состоянии увидеть нас без указания точных координат.
— Да-а, — Майк наморщил лоб в глубоком раздумье, — тогда нам надо добраться до Весты в эти три дня.
— Вы попали в самую точку, Майк. Теперь бы еще узнать, как это сделать — и все будет в порядке, верно?
Брэндон вдруг взорвался:
— Вы не могли бы — черт вас побери! — прекратить эту проклятую болтовню? Сделайте что-нибудь! Ради бога, сделайте хоть что-нибудь!
Муэр пожал плечами и, не удостоив его ответом, снова лег на свою койку. Поза его была спокойной, даже беззаботной, но едва заметная складка на переносице выдавала напряжение.
Сомневаться не приходилось: их дела действительно были плохи. Наверное, в двадцатый раз он перебирал в уме события прошедшего дня.
Когда астероид попал в корабль, разрушив его на части, сознание Муэра выключилось, как выключается свет; сколько времени он находился в таком состоянии — неизвестно: его часы разбились, а других нигде не было. Когда он очнулся, оказалось, что единственными обитателями оставшегося от «Серебряной Королевы» обломка были он сам, его сосед по комнате Марк Брэндон и член экипажа Майк Шей.
Теперь этот обломок болтался на орбите вокруг Весты. Пока что они не испытывали особых неудобств. Запасов пищи хватит на неделю. Под отсеком имеется автономный гравитатор, устраняющий невесомость, — он, пожалуй, поработает какое-то время — вероятно, дольше, чем иссякнет запас воздуха. Система освещения не совсем в порядке, но пока что тянет.
Однако самое главное в другом. Воздух кончится через три дня! Конечно, есть и другие неприятные факторы. Не работает система отопления (хотя это почувствуется не скоро, когда корабль полностью отдаст свое тепло в безвоздушность космического пространства). Гораздо хуже то, что в их отсеке нет ни средств связи, ни пускового устройства. Муэр вздохнул: один ракетный двигатель в рабочем состоянии был бы для них спасением — одна струя газов в нужном направлении выбросила бы их обломок прямо на Весту.
Складка между бровями стала глубже. Что делать? На троих у них имеется один космический скафандр, один тепловой луч-пистолет и один детонатор. Это все, чем они располагали после крушения корабля. Прямо скажем, похвастаться нечем.
Муэр повел плечами, встал и налил себе стакан воды. Все еще погруженный в свои мысли, он машинально глотал, и вдруг в голове у него что-то мелькнуло. Он с интересом посмотрел на пустой стакан, который держал в руке.
— Майк, послушайте, — сказал он, — а какой у нас запас воды? Странно, что я об этом раньше не подумал.
Глаза Майка выразили глубочайшую степень удивления:
— А ты разве не знал, босс?
— Чего не знал? — с нетерпением переспросил Муэр.
— Да у нас вся вода, что была. — Он сделал руками жест, красноречиво свидетельствующий о ее большом количестве.
Выражение лица Муэра не переменилось, и ему пришлось пояснить:
— Не понял? У нас остался главный бак, где хранился запас воды для всего корабля. — И он показал на одну из стен.
— То есть вы хотите сказать, что к нашему отсеку примыкает бак с водой?
Майк энергично кивнул:
— Точно! Посудина в каждую сторону по сто футов. И на три четверти полнехонька, да.
Муэр был поражен:
— Семьсот пятьдесят тысяч кубических футов воды! — И вдруг вопрос: — А что же она не вытекла, ведь трубы повреждены?
— У ней только одна главная выпускная труба, которая проходит по коридору как раз снаружи этой комнаты. Я ее чинил, когда на нас налетел астероид, ну я, конечно, перекрыл ее. Когда очухался, открыл трубу, что ведет к нашему крану, так что теперь это единственное место, откуда вода вытекает.
— Вот как.
Где-то глубоко в душе у Муэра шевелилось странное чувство. Мысль, наполовину сформированная в тайниках мозга, никак не могла выбраться на свет божий. Муэр понимал только, что услышанное им содержит какой-то важный смысл, но пока не мог определить точно, какой именно.
Брэндон, все это время молча прислушивавшийся к словам Майка Шея, вдруг издал короткий звук, весьма отдаленно напоминавший смех.
— Судьба как будто все собрала, чтобы поиздеваться над нами. Сначала она помещает нас в точку, откуда до места спасения рукой подать, но предусмотрительно лишает нас способа добраться до этого места. Потом она снабжает нас пищей на неделю, воздухом на три дня и водой — на ГОД. Слышите? Годовой запас воды — на все хватит: пить, рот полоскать, мыться, стирать, принимать ванны — лей вволю! Вода — вода, черт ее побери!
— О Марк, посмотрите на это под другим углом, — сказал Муэр, пытаясь преодолеть меланхолию младшего сотоварища. — Думайте, будто мы спутник Весты (каковым мы являемся в действительности). Мы имеем собственный период обращения и вращения. У нас есть ось и экватор. Наш «северный полюс» находится где-то над иллюминатором и смотрит на Весту, а наш «южный полюс» проходит под баком с водой и направлен от Весты — примерно так. И далее в таком духе: будучи спутником, мы обладаем атмосферой, а теперь у нас появился и вновь открытый океан. Так что, как видите, нам не так уж плохо. Наша атмосфера протянет еще три дня, есть мы можем двойные порции, а пить столько, что можно насквозь водой пропитаться. Да, воды у нас хватит, чтобы выбросить… — Мысль, сформировавшаяся только наполовину, вдруг обрела полную зрелость и была поймана. Рука, сделавшая небрежное движение, которым сопровождалась его последняя ремарка, застыла в воздухе. Рот закрылся на полуслове, голова дернулась вверх.
Но Брэндон, погруженный в собственные мысли, не заметил странных движений Муэра.
— Что же вы не продолжаете? Заканчивайте же свое сравнение со спутником. — Он усмехнулся. — А может быть, вы, как профессиональный оптимист, игнорируете любые факты, которые расходятся с вашими утверждениями? На вашем месте я закончил бы свою тираду так. — И он сказал голосом Муэра: — Данный спутник в настоящее время пригоден для обитания и обитаем, но вследствие приближения истощения его атмосферы, как вскоре ожидается, жизнь на нем прекратится. Почему вы не отвечаете? Почему вы упорно продолжаете делать из случившегося шутку? Вы что, не видите… ЧТО С ВАМИ?!
Это удивленное восклицание сорвалось — и не могло не сорваться — у Брэндона в ответ на более чем странное поведение Муэра.
Он вдруг встал с койки, стукнул себя по лбу, после чего молча застыл на месте, вперив сощуренные глаза куда-то в пространство. Брэндон и Майк Шей наблюдали за ним с изумлением, не произнося ни слова.
Муэр внезапно воскликнул:
— Ага! Понял! Почему я не додумался до этого раньше? — его возгласы постепенно сменились неразборчивым бормотанием.
С понимающим видом Майк вытащил бутылку джэбры, но Муэр нетерпеливо отмахнулся.
И тогда Брэндон без всякого предупреждения внезапно размахнулся правой рукой и нанес изумленному Муэру сильный удар в челюсть, так что тот не удержался на ногах и упал.
Муэр застонал, стал растирать лицо.
— За что вы меня так? — спросил он протестующе.
— Встаньте, и я повторю! — выкрикнул Брэндон. — Не могу больше этого выносить. Я по горло сыт вашими проповедями. Не желаю больше слушать вашу бодряческую болтовню. Это вы сейчас свихнетесь!
— Свихнусь? Ничего подобного. Просто я слишком взволнован. Прошу вас, послушайте меня. Мне кажется, я нашел способ…
Брэндон бросил на него злобный взгляд.
— Ах вот оно что? Вы нашли способ? Какой-нибудь дурацкий проект, мы начинаем надеяться, а потом оказывается — ничего не вышло. Не надо мне этого, понятно? Я найду воде лучшее применение — утоплю вас, — и еще воздух этим сэкономлю.
Терпение Муэра иссякло.
— Послушайте, Марк, вы тут совершенно ни при чем. Я один собираюсь все сделать. Обойдусь без вашей помощи — не нуждаюсь в ней. Если вы так уверены в том, что мы погибнем, и так боитесь смерти, почему бы вам не ускорить агонию. У нас есть тепловой луч и детонатор — и то и другое надежное оружие. Выберите, что вам по душе, и кончайте с богом. Мы с Майком не станем вам мешать.
Рот Брэндона скривился в последней слабой попытке нападения — и вдруг он сдался — уничиженно и окончательно.
— Хорошо, Уоррен, я на все согласен. Я… я не совсем понимал, что делаю. Я плохо себя чувствую, Уоррен. Я… я…
— Ничего, друг мой, — Муэру стало искренне жаль юношу. — Не волнуйтесь. Я вас понимаю. На меня это тоже подействовало. Но мы не должны поддаваться. Поборите себя — или вами овладеет полнейшее неистовое безумие. Постарайтесь немного поспать, предоставьте дела мне. Все еще будет хорошо.
Брэндон, прижав руку к пылающему лбу, побрел к койке и тяжело повалился на нее. Беззвучные рыдания сотрясали его тело, а Муэр и Шей неловко стояли рядом, не зная, что сказать.
Марк Брэндон повернулся на каблуке и скрежетнул зубами:
— Радуетесь? — злобно ощерился он на Муэра. — А того не помните, что запаса воздуха хватит лишь на три дня, — и с вызывающим видом он снова принялся за свое занятие.
Муэр зевнул, потянулся, принял более удобную позу и ответил:
— Такая растрата энергии приведет лишь к быстрейшему расходу воздуха. Почему бы вам не взять пример с Майка? Он спокойно на это реагирует.
«Майком» называли Майкла Шея, бывшего члена экипажа «Серебряной Королевы». Его приземистая коренастая фигура покоилась на единственном стуле, а ноги торчали на единственном столе. При упоминании своего имени он поднял глаза, и рот его растянулся в кривой усмешке.
— Этого следовало ожидать, — сказал он. — Налезать на астероиды — дело рискованное. Надо было перескочить. Дольше, зато надежнее. Так нет же, капитан не хотел вылезать из графика и попер прямо, — Майк с отвращением сплюнул, — вот и получили.
— Что значит «перескочить?»
— О, я думаю, друг Майк имеет в виду, что нам следовало избежать столкновения с астероидом, проложив курс вне плоскости эклиптики, ответил Муэр. — Правильно я вас понял, Майк?
Майк помедлил, затем осторожно ответил:
— Да-а, вроде бы так.
Муэр вежливо улыбнулся и продолжал:
— Не стоит, пожалуй, всю вину сваливать на капитана Крейна. Экран отражения, по-видимому, вышел из строя за пять минут до того, как гранитная глыба врезалась в нас. Нет, это не его вина, хотя что там говорить, мы бы избежали столкновения, если бы не полагались на экран. Он задумчиво покачал головой. — «Серебряная Королева» развалилась на части. Просто чудо какое-то, что этот отсек корабля остался в целости и, более того, не разгерметизировался.
— Странное у вас понятие о везении, Уоррен, — сказал Брэндон. — Сколько я вас знаю, всегда вы так рассуждали. Вот и сейчас: от корабля осталась лишь десятая часть — отсек, в котором всего три неповрежденных помещения, — запаса воздуха на три дня, и никаких перспектив уцелеть после того, как этот запас кончится, — а вы имеете наглость разглагольствовать о том, что нам повезло.
— По сравнению с теми, кто погиб сразу же после столкновения с астероидом, — конечно, — ответствовал Муэр.
— Вы так думаете, да? Так вот, разрешите мне довести до вашего сведения, что моментальная смерть гораздо безболезненнее того, что предстоит нам. Смерть от удушья не самый приятный вид смерти.
— Что-нибудь придумаем, — бодро предположил Муэр.
— Почему вы не хотите смотреть фактам в лицо?! — Брэндон вспыхнул, и голос его задрожал. — Нам конец, ясно? Крышка!
Майк нерешительно переводил взгляд с одного на другого, потом кашлянул, чтобы привлечь их внимание.
— Вот что, братцы, уж раз все мы попади в такой переплет, что толку травить друг друга. — Он достал из кармана небольшую бутылку, наполненную зеленоватой жидкостью. — Джэбра, сорт А. Согласен участвовать в этом деле на равных.
На лице Брэндона впервые за весь день появились признаки удовольствия.
— А, марсианская водичка! Что же ты сразу о ней не сказал?
Он потянулся за бутылкой, но твердая рука перехватила его запястье. На него смотрели спокойные голубые глаза Уоррена Муэра.
— Не делайте глупостей, — сказал Муэр, — на три дня нам этого не хватит. Вы что же, хотите — сейчас напиться до положения риз, а потом умирать на трезвую голову? Нужно приберечь это на последние шесть часов, когда воздуху останется совсем мало и дышать будет трудно. Вот тогда мы разопьем эту бутылку, и нам станет все равно, когда наступит конец, а может, мы его и не почувствуем.
Рука Брэндона медленно опустилась.
— Черт возьми, Уоррен, если вас разрезать, то из вас вместо крови выйдет лед. Как вы можете рассуждать так в такую минуту?
Он дал знак Майку, и бутылка исчезла. Брэндон подошел к иллюминатору и стал смотреть в него.
Муэр стал рядом, положил руку на плечо товарища, сказал благожелательно:
— Не надо воспринимать все так трагично, дружище. Так вас надолго не хватит. Будете продолжать в этом духе — и суток не пройдет, как вы лишитесь рассудка.
Брэндон не ответил. Он с ожесточением смотрел на небесное тело, почти закрывавшее иллюминатор. Муэр добавил:
— И на Весту смотреть тоже бесполезно.
Майк Шей неуклюже придвинулся к иллюминатору.
— Если бы нам удалось спуститься, там, на Весте, мы бы спаслись. Там есть люди. Далеко мы оттуда?
— Судя по размеру Весты, не более чем в трехстах-четырехстах милях, ответил Муэр. — Не следует, однако, забывать, что ее диаметр составляет всего двести миль.
— Всего в трехстах милях от спасения, — бормотал Брэндон, — с таким же успехом могли оказаться и в миллионе. Если бы только удалось вырваться из орбиты, на которой крутится наш проклятый осколок. Суметь бы вытолкнуться из нее и начать падать. При посадке не разобьемся; у этой лилипутки такая сила притяжения, что упади на нее пирожное с кремом — и то целеньким останется.
— Достаточная, чтобы держать нас на орбите, — возразил Муэр. — Должно быть, она подхватила нас после катастрофы, когда мы потеряли сознание. Плохо, что не попали поближе к ней; тогда бы, возможно, удалось сесть на нее.
— Странная планета эта Веста, — заметил Майк Шей. — Я бывал на ней два-три раза. Мусорная куча, и больше ничего. Вся покрыта какой-то дрянью вроде снега; но это не снег. Забыл, как называется.
— Сухая двуокись углерода? — подсказал Муэр.
— Точно. Сухой лед, из углекислого газа. Поэтому, говорят, Веста так сверкает.
— Безусловно. Это придает ей высокую степень альбедо.
Майк бросил на Муэра подозрительный взгляд и решил пропустить эту ремарку мимо ушей.
— Из-за снега отсюда трудно разглядеть, что там, но если присмотреться, можно заметить такое серое расплывчатое пятно. Это, по-моему, купол Беннета. Там у них обсерватория. А вон там купол Калорна. Там заправочная станция, вот что. Там полно всего, только не видно.
Он помедлил, потом повернулся к Муэру.
— Слушай-ка, босс. Я все думаю. Ведь они узнали, что мы гробанулись может, они нас ищут? Разве так уж трудно увидеть нас с Весты, когда мы от нее рукой подать?
Муэр покачал головой.
— Нет, Майк, они нас не ищут. О катастрофе никто не узнает до тех пор, пока «Серебряная Королева» не придет по графику. Дело в том, что, когда корабль столкнулся с астероидом, мы не успели послать сигнал SOS. — Он вздохнул. — Так что здесь, у Весты, нас искать не станут. Размеры нашего обломка так ничтожны, что даже, несмотря на такое близкое расстояние, они не в состоянии увидеть нас без указания точных координат.
— Да-а, — Майк наморщил лоб в глубоком раздумье, — тогда нам надо добраться до Весты в эти три дня.
— Вы попали в самую точку, Майк. Теперь бы еще узнать, как это сделать — и все будет в порядке, верно?
Брэндон вдруг взорвался:
— Вы не могли бы — черт вас побери! — прекратить эту проклятую болтовню? Сделайте что-нибудь! Ради бога, сделайте хоть что-нибудь!
Муэр пожал плечами и, не удостоив его ответом, снова лег на свою койку. Поза его была спокойной, даже беззаботной, но едва заметная складка на переносице выдавала напряжение.
Сомневаться не приходилось: их дела действительно были плохи. Наверное, в двадцатый раз он перебирал в уме события прошедшего дня.
Когда астероид попал в корабль, разрушив его на части, сознание Муэра выключилось, как выключается свет; сколько времени он находился в таком состоянии — неизвестно: его часы разбились, а других нигде не было. Когда он очнулся, оказалось, что единственными обитателями оставшегося от «Серебряной Королевы» обломка были он сам, его сосед по комнате Марк Брэндон и член экипажа Майк Шей.
Теперь этот обломок болтался на орбите вокруг Весты. Пока что они не испытывали особых неудобств. Запасов пищи хватит на неделю. Под отсеком имеется автономный гравитатор, устраняющий невесомость, — он, пожалуй, поработает какое-то время — вероятно, дольше, чем иссякнет запас воздуха. Система освещения не совсем в порядке, но пока что тянет.
Однако самое главное в другом. Воздух кончится через три дня! Конечно, есть и другие неприятные факторы. Не работает система отопления (хотя это почувствуется не скоро, когда корабль полностью отдаст свое тепло в безвоздушность космического пространства). Гораздо хуже то, что в их отсеке нет ни средств связи, ни пускового устройства. Муэр вздохнул: один ракетный двигатель в рабочем состоянии был бы для них спасением — одна струя газов в нужном направлении выбросила бы их обломок прямо на Весту.
Складка между бровями стала глубже. Что делать? На троих у них имеется один космический скафандр, один тепловой луч-пистолет и один детонатор. Это все, чем они располагали после крушения корабля. Прямо скажем, похвастаться нечем.
Муэр повел плечами, встал и налил себе стакан воды. Все еще погруженный в свои мысли, он машинально глотал, и вдруг в голове у него что-то мелькнуло. Он с интересом посмотрел на пустой стакан, который держал в руке.
— Майк, послушайте, — сказал он, — а какой у нас запас воды? Странно, что я об этом раньше не подумал.
Глаза Майка выразили глубочайшую степень удивления:
— А ты разве не знал, босс?
— Чего не знал? — с нетерпением переспросил Муэр.
— Да у нас вся вода, что была. — Он сделал руками жест, красноречиво свидетельствующий о ее большом количестве.
Выражение лица Муэра не переменилось, и ему пришлось пояснить:
— Не понял? У нас остался главный бак, где хранился запас воды для всего корабля. — И он показал на одну из стен.
— То есть вы хотите сказать, что к нашему отсеку примыкает бак с водой?
Майк энергично кивнул:
— Точно! Посудина в каждую сторону по сто футов. И на три четверти полнехонька, да.
Муэр был поражен:
— Семьсот пятьдесят тысяч кубических футов воды! — И вдруг вопрос: — А что же она не вытекла, ведь трубы повреждены?
— У ней только одна главная выпускная труба, которая проходит по коридору как раз снаружи этой комнаты. Я ее чинил, когда на нас налетел астероид, ну я, конечно, перекрыл ее. Когда очухался, открыл трубу, что ведет к нашему крану, так что теперь это единственное место, откуда вода вытекает.
— Вот как.
Где-то глубоко в душе у Муэра шевелилось странное чувство. Мысль, наполовину сформированная в тайниках мозга, никак не могла выбраться на свет божий. Муэр понимал только, что услышанное им содержит какой-то важный смысл, но пока не мог определить точно, какой именно.
Брэндон, все это время молча прислушивавшийся к словам Майка Шея, вдруг издал короткий звук, весьма отдаленно напоминавший смех.
— Судьба как будто все собрала, чтобы поиздеваться над нами. Сначала она помещает нас в точку, откуда до места спасения рукой подать, но предусмотрительно лишает нас способа добраться до этого места. Потом она снабжает нас пищей на неделю, воздухом на три дня и водой — на ГОД. Слышите? Годовой запас воды — на все хватит: пить, рот полоскать, мыться, стирать, принимать ванны — лей вволю! Вода — вода, черт ее побери!
— О Марк, посмотрите на это под другим углом, — сказал Муэр, пытаясь преодолеть меланхолию младшего сотоварища. — Думайте, будто мы спутник Весты (каковым мы являемся в действительности). Мы имеем собственный период обращения и вращения. У нас есть ось и экватор. Наш «северный полюс» находится где-то над иллюминатором и смотрит на Весту, а наш «южный полюс» проходит под баком с водой и направлен от Весты — примерно так. И далее в таком духе: будучи спутником, мы обладаем атмосферой, а теперь у нас появился и вновь открытый океан. Так что, как видите, нам не так уж плохо. Наша атмосфера протянет еще три дня, есть мы можем двойные порции, а пить столько, что можно насквозь водой пропитаться. Да, воды у нас хватит, чтобы выбросить… — Мысль, сформировавшаяся только наполовину, вдруг обрела полную зрелость и была поймана. Рука, сделавшая небрежное движение, которым сопровождалась его последняя ремарка, застыла в воздухе. Рот закрылся на полуслове, голова дернулась вверх.
Но Брэндон, погруженный в собственные мысли, не заметил странных движений Муэра.
— Что же вы не продолжаете? Заканчивайте же свое сравнение со спутником. — Он усмехнулся. — А может быть, вы, как профессиональный оптимист, игнорируете любые факты, которые расходятся с вашими утверждениями? На вашем месте я закончил бы свою тираду так. — И он сказал голосом Муэра: — Данный спутник в настоящее время пригоден для обитания и обитаем, но вследствие приближения истощения его атмосферы, как вскоре ожидается, жизнь на нем прекратится. Почему вы не отвечаете? Почему вы упорно продолжаете делать из случившегося шутку? Вы что, не видите… ЧТО С ВАМИ?!
Это удивленное восклицание сорвалось — и не могло не сорваться — у Брэндона в ответ на более чем странное поведение Муэра.
Он вдруг встал с койки, стукнул себя по лбу, после чего молча застыл на месте, вперив сощуренные глаза куда-то в пространство. Брэндон и Майк Шей наблюдали за ним с изумлением, не произнося ни слова.
Муэр внезапно воскликнул:
— Ага! Понял! Почему я не додумался до этого раньше? — его возгласы постепенно сменились неразборчивым бормотанием.
С понимающим видом Майк вытащил бутылку джэбры, но Муэр нетерпеливо отмахнулся.
И тогда Брэндон без всякого предупреждения внезапно размахнулся правой рукой и нанес изумленному Муэру сильный удар в челюсть, так что тот не удержался на ногах и упал.
Муэр застонал, стал растирать лицо.
— За что вы меня так? — спросил он протестующе.
— Встаньте, и я повторю! — выкрикнул Брэндон. — Не могу больше этого выносить. Я по горло сыт вашими проповедями. Не желаю больше слушать вашу бодряческую болтовню. Это вы сейчас свихнетесь!
— Свихнусь? Ничего подобного. Просто я слишком взволнован. Прошу вас, послушайте меня. Мне кажется, я нашел способ…
Брэндон бросил на него злобный взгляд.
— Ах вот оно что? Вы нашли способ? Какой-нибудь дурацкий проект, мы начинаем надеяться, а потом оказывается — ничего не вышло. Не надо мне этого, понятно? Я найду воде лучшее применение — утоплю вас, — и еще воздух этим сэкономлю.
Терпение Муэра иссякло.
— Послушайте, Марк, вы тут совершенно ни при чем. Я один собираюсь все сделать. Обойдусь без вашей помощи — не нуждаюсь в ней. Если вы так уверены в том, что мы погибнем, и так боитесь смерти, почему бы вам не ускорить агонию. У нас есть тепловой луч и детонатор — и то и другое надежное оружие. Выберите, что вам по душе, и кончайте с богом. Мы с Майком не станем вам мешать.
Рот Брэндона скривился в последней слабой попытке нападения — и вдруг он сдался — уничиженно и окончательно.
— Хорошо, Уоррен, я на все согласен. Я… я не совсем понимал, что делаю. Я плохо себя чувствую, Уоррен. Я… я…
— Ничего, друг мой, — Муэру стало искренне жаль юношу. — Не волнуйтесь. Я вас понимаю. На меня это тоже подействовало. Но мы не должны поддаваться. Поборите себя — или вами овладеет полнейшее неистовое безумие. Постарайтесь немного поспать, предоставьте дела мне. Все еще будет хорошо.
Брэндон, прижав руку к пылающему лбу, побрел к койке и тяжело повалился на нее. Беззвучные рыдания сотрясали его тело, а Муэр и Шей неловко стояли рядом, не зная, что сказать.
2. ТРУДНАЯ РАБОТА
Наконец Муэр подтолкнул Майка:
— Ну, теперь давайте приниматься за дело, — шепнул он. — Я уверен в успехе. Воздушный шлюз номер пять находится в конце коридора, так?
Шей кивнул, Муэр продолжал:
— Герметичность не нарушена?
— Внутренний люк в порядке, — после некоторого раздумья ответил Майк, а вот про наружный не скажу. Почем знать, может, он как решето. Понимаешь, когда я проверял стену на герметичность, то не отважился открыть внутреннюю створку, потому что ведь если с наружной что не так — фьють! Жест Майка, сопровождавший это восклицание, был весьма красноречив.
— Ну что ж, тогда нам придется выяснить это сейчас. Мне все равно надо как-то выбраться наружу, так что другого выхода нет. Где скафандр?
Он потянул скафандр с полки в шкафу, перебросил его через плечо и пошел вниз по длинному коридору, который тянулся вдоль отсека. Он миновал закрытые люки, за герметичными барьерами которых прежде располагались пассажирские салоны, а теперь зияли своими полостями выходящие в открытый космос обломки. В конце коридора находился сохраняющий герметичность люк воздушного шлюза № 5.
Муэр остановился и стал критически его осматривать.
— С виду все как будто в порядке, — отметил он, — но, естественно, никто не может поручиться за то, что делается там, снаружи. Господи, хоть бы все вышло. — Он нахмурился. — Конечно, можно было бы использовать в качестве воздушного шлюза весь этот коридор; в таком случае дверь нашей каюты послужила бы внутренним люком, а дверь коридора — наружным, но это означало бы потерю половины нашего запаса воздуха. Пока что мы не можем себе этого позволить.
Он повернулся к Шею:
— Ну что ж, давайте. Индикатор показывает, что в последний раз шлюз использовался для входа, поэтому он должен быть заполнен воздухом. Чуть-чуть приоткройте люк и, если послышится свистящий звук, сразу же закрывайте.
— Понятно. — И рычаг сдвинулся на одно деление.
Механизм, который во время сильнейшего удара корабля об астероид как следует тряхнуло, вместо бесшумного плавного движения тяжело лязгнул, издавая сиплый, скрежещущий звук. Но он действовал! С левой стороны люка появилась тонкая черная линия, показывая место, где дверь на долю дюйма отошла от обода. Свистящий звук отсутствовал! Напряжение немного спало. Муэр вытащил из кармана картонную карточку и поднес ее к щели. Если бы утечка воздуха имела место, карточка, толкаемая выходящим газом, держалась бы в этом положении. Но она упала на пол.
Майк послюнил палец, поднес его к щели.
— Слава богу! — выдохнул он. — Никаких следов отклонения.
— Прекрасно, открывайте шире, не бойтесь.
Еще поворот — щель сделалась больше. Никакой утечки. И медленно, очень медленно, деление за делением, люк открывался все шире. Двое людей ждали затаив дыхание. Они опасались, что наружная створка, не имея явных повреждений, может, несмотря на это, сдать в любую секунду. Но люк выдержал! Обрадованный Муэр стал облачаться в скафандр.
— Пока что дела идут прекрасно, Майк, — сказал он. — Вы, пожалуйста, оставайтесь и ждите меня здесь. Не знаю, сколько времени мне понадобится на это дело, но я вернусь. Где пистолет? При вас?
Шей протянул тепловой луч-пистолет и спросил:
— Но что все-таки ты собираешься делать? Мне бы хотелось знать.
Муэр как раз застегивал шлемофон; остановившись, он ответил:
— Слышали, как я в каюте сказал: воды у нас столько, что можно вылить ее? Ну так вот, я обдумал это положение и понял, что такая мысль заслуживает внимания. Я и хочу избавиться от воды.
Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он шагнул в люк, оставив за собой весьма озадаченного Майка Шея.
С бьющимся сердцем ждал Муэр, когда откроется наружная дверца. Его план был чрезвычайно прост, но он не знал, удастся ли его осуществить.
Заскрипели храповики, заскрежетали шестерни. Воздух выдохнулся в пустоту. Дверь на несколько дюймов приоткрылась и застопорилась. Сердце Муэра упало: на секунду ему показалось, что она больше не поддастся, но, подергавшись и подребезжав, она освободила дорогу.
Муэр защелкнул магнитный захват и очень осторожно ступил ногой в космос. Неуклюже двигаясь, он нащупывал путь к борту корабля. Прежде ему никогда не приходилось выходить в открытый космос. Неприятное чувство, похожее на страх, сковало все его существо: он, как муха, прижался к своей ненадежной защите. Сильно кружилась голова.
Он закрыл глаза и минут пять провисел так, вцепившись в обтекаемый борт того, что когда-то было космическим кораблем «Серебряная Королева». Магнитный захват держал его надежно, и когда он снова открыл глаза, к нему уже в какой-то степени вернулось самообладание.
Он огляделся вокруг. После гибели корабля перед ним впервые было звездное небо: в иллюминатор их обломка была видна лишь непомерно громадная, заслонявшая все пространство Веста. Теперь Муэр жадно вглядывался в далекие звезды, ища среди них маленькую зеленую точку Землю. Раньше он подсмеивался над тем, что космические странники, обозревая звездное небо, всегда первой среди звезд искали именно эту зеленую точку, но теперь юмор ситуации не дошел до него. И его поиски были впустую: с того места, где он лежал. Земли не было видно. Как и Солнце, она, должно быть, находилась за Вестой.
Но он не мог не заметить, многого другого. Слева от них находился Юпитер, казавшийся невооруженному глазу блестящим шариком размером с небольшую горошину. Муэр разглядел и два его спутника. Видимым был и Сатурн — яркая звезда отрицательной величины, похожая на Венеру, какой она видна с Земли.
Муэр ожидал, что он увидит и большое число астероидов — ведь они попали в астероидный пояс, — но космос казался удивительно пустынным. Ему было почудилось, что в нескольких милях от него с огромной скоростью пронеслось какое-то тело, но все произошло так быстро, что он толком не успел разобраться в своем ощущении и не мог с достоверностью сказать, было ли что в действительности или ему только представилось.
А прямо под ним была Веста. Она маячила как огромный воздушный шар, занимавший чуть не полнеба. Блестящий снежный шар, неподвижно висящий в пространстве. Муэр глядел на него, и шар властно притягивал его к себе. «Если с силой оттолкнуться от борта, — подумал он, — вполне возможно, что я начну падение на Весту». Быть может, ему удастся удачно приземлиться и организовать помощь оставшимся на борту. Но может случиться и так, что он просто попадет на новую орбиту вокруг Весты. Нет, надо подумать о более приемлемом варианте.
Эта мысль напомнила ему о том, что нельзя терять драгоценного времени. Он внимательно осмотрел видимую сторону корабля, отыскивая бак с водой, но его глазам открылись лишь джунгли торчащих наружу остроконечных, зазубренных, осыпающихся стен. Он в нерешительности остановился. Очевидно, придется держать на освещенный иллюминатор их отсека и уже оттуда двигаться к баку. Другого способа он не видел.
Он осторожно подтягивался, передвигаясь вдоль борта корабля. Менее чем в пяти ярдах от шлюза гладкая поверхность корпуса внезапно кончилась. Перед Муэром разверзлась зияющая полость, в которой он узнал одно из помещений, примыкавших к коридору в его дальнем углу. Муэр содрогнулся при мысли о том, что в каком-нибудь месте он может наткнуться на разлагающееся мертвое тело. Он знал большинство пассажиров и многих из них лично. Но он преодолел свою чувствительность и заставил себя продолжать опасное путешествие к цели.
И вот перед ним возникла первая практическая трудность. Многие части внутренних помещений корабля были выполнены из цветных металлов и пластмасс. Магнитный захват предназначался для использования только на наружном корпусе корабля и был совершенно бесполезным приспособлением для работ во внутренних отсеках. Муэр совсем забыл об этом, как вдруг почувствовал, что поплыл по наклонной плоскости, а магнитный захват его больше не держит. Он судорожно глотнул воздух, успев схватиться за ближайший выступ и медленно подтянуться к спасительному куску металла.
Целую минуту он лежал неподвижно, почти бездыханный. Теоретически здесь, в космосе, он должен был испытывать невесомость (притяжение Весты было слишком незначительно), но действовал гравитатор под его отсеком. Без компенсационного действия других гравитаторов это приводило к тому, что по мере передвижения Муэр испытывал неоднородные и внезапно меняющиеся нагрузки. Это означало, что, если магнитный захват вдруг не сработает, его совсем оттолкнет от корабля. И тогда…
Очевидно, предстоящее дело окажется еще более трудным для выполнения, чем он думал.
Поняв это, Муэр стал продвигаться ползком, ощупывая каждый участок пути, проверяя, выдержит ли захват. Чтобы продвинуться на несколько футов, ему порой приходилось совершать длинный кружный путь; иной раз он вынужден был пробираться, срываясь и скользя, через участки, выполненные из цветных металлов. И постоянно чувствовалось утомительное некомпенсированное притяжение гравитатора, из-за чего все время менялись направления, а горизонтальные полы и вертикальные стены соединялись друг с другом под странными, беспорядочно образованными углами.
Он осторожно обследовал все попадавшиеся ему предметы. Но это были бесплодные поиски. Неприкрепленные вещи, стулья, столы отторглись от корабля, по-видимому, еще при первом толчке и теперь представляли собой независимые тела солнечной системы. Тем не менее ему удалось подобрать небольшой бинокль и авторучку, которые он положил в карман. Конечно, в данных условиях они были бесполезными вещами, но хоть как-то приближали к реальности это жуткое путешествие за бортом мертвого корабля.
Прошло пятнадцать, двадцать, тридцать минут, а он все полз к тому месту, где, по его расчетам, должен был находиться иллюминатор их отсека. Пот заливал ему глаза, склеивал волосы. От непривычной нагрузки заболели мышцы. Мозг, уже перенесший напряжение предыдущего дня, дрогнул, начал сдавать, разыгрывать с ним свои недобрые шутки.
— Ну, теперь давайте приниматься за дело, — шепнул он. — Я уверен в успехе. Воздушный шлюз номер пять находится в конце коридора, так?
Шей кивнул, Муэр продолжал:
— Герметичность не нарушена?
— Внутренний люк в порядке, — после некоторого раздумья ответил Майк, а вот про наружный не скажу. Почем знать, может, он как решето. Понимаешь, когда я проверял стену на герметичность, то не отважился открыть внутреннюю створку, потому что ведь если с наружной что не так — фьють! Жест Майка, сопровождавший это восклицание, был весьма красноречив.
— Ну что ж, тогда нам придется выяснить это сейчас. Мне все равно надо как-то выбраться наружу, так что другого выхода нет. Где скафандр?
Он потянул скафандр с полки в шкафу, перебросил его через плечо и пошел вниз по длинному коридору, который тянулся вдоль отсека. Он миновал закрытые люки, за герметичными барьерами которых прежде располагались пассажирские салоны, а теперь зияли своими полостями выходящие в открытый космос обломки. В конце коридора находился сохраняющий герметичность люк воздушного шлюза № 5.
Муэр остановился и стал критически его осматривать.
— С виду все как будто в порядке, — отметил он, — но, естественно, никто не может поручиться за то, что делается там, снаружи. Господи, хоть бы все вышло. — Он нахмурился. — Конечно, можно было бы использовать в качестве воздушного шлюза весь этот коридор; в таком случае дверь нашей каюты послужила бы внутренним люком, а дверь коридора — наружным, но это означало бы потерю половины нашего запаса воздуха. Пока что мы не можем себе этого позволить.
Он повернулся к Шею:
— Ну что ж, давайте. Индикатор показывает, что в последний раз шлюз использовался для входа, поэтому он должен быть заполнен воздухом. Чуть-чуть приоткройте люк и, если послышится свистящий звук, сразу же закрывайте.
— Понятно. — И рычаг сдвинулся на одно деление.
Механизм, который во время сильнейшего удара корабля об астероид как следует тряхнуло, вместо бесшумного плавного движения тяжело лязгнул, издавая сиплый, скрежещущий звук. Но он действовал! С левой стороны люка появилась тонкая черная линия, показывая место, где дверь на долю дюйма отошла от обода. Свистящий звук отсутствовал! Напряжение немного спало. Муэр вытащил из кармана картонную карточку и поднес ее к щели. Если бы утечка воздуха имела место, карточка, толкаемая выходящим газом, держалась бы в этом положении. Но она упала на пол.
Майк послюнил палец, поднес его к щели.
— Слава богу! — выдохнул он. — Никаких следов отклонения.
— Прекрасно, открывайте шире, не бойтесь.
Еще поворот — щель сделалась больше. Никакой утечки. И медленно, очень медленно, деление за делением, люк открывался все шире. Двое людей ждали затаив дыхание. Они опасались, что наружная створка, не имея явных повреждений, может, несмотря на это, сдать в любую секунду. Но люк выдержал! Обрадованный Муэр стал облачаться в скафандр.
— Пока что дела идут прекрасно, Майк, — сказал он. — Вы, пожалуйста, оставайтесь и ждите меня здесь. Не знаю, сколько времени мне понадобится на это дело, но я вернусь. Где пистолет? При вас?
Шей протянул тепловой луч-пистолет и спросил:
— Но что все-таки ты собираешься делать? Мне бы хотелось знать.
Муэр как раз застегивал шлемофон; остановившись, он ответил:
— Слышали, как я в каюте сказал: воды у нас столько, что можно вылить ее? Ну так вот, я обдумал это положение и понял, что такая мысль заслуживает внимания. Я и хочу избавиться от воды.
Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он шагнул в люк, оставив за собой весьма озадаченного Майка Шея.
С бьющимся сердцем ждал Муэр, когда откроется наружная дверца. Его план был чрезвычайно прост, но он не знал, удастся ли его осуществить.
Заскрипели храповики, заскрежетали шестерни. Воздух выдохнулся в пустоту. Дверь на несколько дюймов приоткрылась и застопорилась. Сердце Муэра упало: на секунду ему показалось, что она больше не поддастся, но, подергавшись и подребезжав, она освободила дорогу.
Муэр защелкнул магнитный захват и очень осторожно ступил ногой в космос. Неуклюже двигаясь, он нащупывал путь к борту корабля. Прежде ему никогда не приходилось выходить в открытый космос. Неприятное чувство, похожее на страх, сковало все его существо: он, как муха, прижался к своей ненадежной защите. Сильно кружилась голова.
Он закрыл глаза и минут пять провисел так, вцепившись в обтекаемый борт того, что когда-то было космическим кораблем «Серебряная Королева». Магнитный захват держал его надежно, и когда он снова открыл глаза, к нему уже в какой-то степени вернулось самообладание.
Он огляделся вокруг. После гибели корабля перед ним впервые было звездное небо: в иллюминатор их обломка была видна лишь непомерно громадная, заслонявшая все пространство Веста. Теперь Муэр жадно вглядывался в далекие звезды, ища среди них маленькую зеленую точку Землю. Раньше он подсмеивался над тем, что космические странники, обозревая звездное небо, всегда первой среди звезд искали именно эту зеленую точку, но теперь юмор ситуации не дошел до него. И его поиски были впустую: с того места, где он лежал. Земли не было видно. Как и Солнце, она, должно быть, находилась за Вестой.
Но он не мог не заметить, многого другого. Слева от них находился Юпитер, казавшийся невооруженному глазу блестящим шариком размером с небольшую горошину. Муэр разглядел и два его спутника. Видимым был и Сатурн — яркая звезда отрицательной величины, похожая на Венеру, какой она видна с Земли.
Муэр ожидал, что он увидит и большое число астероидов — ведь они попали в астероидный пояс, — но космос казался удивительно пустынным. Ему было почудилось, что в нескольких милях от него с огромной скоростью пронеслось какое-то тело, но все произошло так быстро, что он толком не успел разобраться в своем ощущении и не мог с достоверностью сказать, было ли что в действительности или ему только представилось.
А прямо под ним была Веста. Она маячила как огромный воздушный шар, занимавший чуть не полнеба. Блестящий снежный шар, неподвижно висящий в пространстве. Муэр глядел на него, и шар властно притягивал его к себе. «Если с силой оттолкнуться от борта, — подумал он, — вполне возможно, что я начну падение на Весту». Быть может, ему удастся удачно приземлиться и организовать помощь оставшимся на борту. Но может случиться и так, что он просто попадет на новую орбиту вокруг Весты. Нет, надо подумать о более приемлемом варианте.
Эта мысль напомнила ему о том, что нельзя терять драгоценного времени. Он внимательно осмотрел видимую сторону корабля, отыскивая бак с водой, но его глазам открылись лишь джунгли торчащих наружу остроконечных, зазубренных, осыпающихся стен. Он в нерешительности остановился. Очевидно, придется держать на освещенный иллюминатор их отсека и уже оттуда двигаться к баку. Другого способа он не видел.
Он осторожно подтягивался, передвигаясь вдоль борта корабля. Менее чем в пяти ярдах от шлюза гладкая поверхность корпуса внезапно кончилась. Перед Муэром разверзлась зияющая полость, в которой он узнал одно из помещений, примыкавших к коридору в его дальнем углу. Муэр содрогнулся при мысли о том, что в каком-нибудь месте он может наткнуться на разлагающееся мертвое тело. Он знал большинство пассажиров и многих из них лично. Но он преодолел свою чувствительность и заставил себя продолжать опасное путешествие к цели.
И вот перед ним возникла первая практическая трудность. Многие части внутренних помещений корабля были выполнены из цветных металлов и пластмасс. Магнитный захват предназначался для использования только на наружном корпусе корабля и был совершенно бесполезным приспособлением для работ во внутренних отсеках. Муэр совсем забыл об этом, как вдруг почувствовал, что поплыл по наклонной плоскости, а магнитный захват его больше не держит. Он судорожно глотнул воздух, успев схватиться за ближайший выступ и медленно подтянуться к спасительному куску металла.
Целую минуту он лежал неподвижно, почти бездыханный. Теоретически здесь, в космосе, он должен был испытывать невесомость (притяжение Весты было слишком незначительно), но действовал гравитатор под его отсеком. Без компенсационного действия других гравитаторов это приводило к тому, что по мере передвижения Муэр испытывал неоднородные и внезапно меняющиеся нагрузки. Это означало, что, если магнитный захват вдруг не сработает, его совсем оттолкнет от корабля. И тогда…
Очевидно, предстоящее дело окажется еще более трудным для выполнения, чем он думал.
Поняв это, Муэр стал продвигаться ползком, ощупывая каждый участок пути, проверяя, выдержит ли захват. Чтобы продвинуться на несколько футов, ему порой приходилось совершать длинный кружный путь; иной раз он вынужден был пробираться, срываясь и скользя, через участки, выполненные из цветных металлов. И постоянно чувствовалось утомительное некомпенсированное притяжение гравитатора, из-за чего все время менялись направления, а горизонтальные полы и вертикальные стены соединялись друг с другом под странными, беспорядочно образованными углами.
Он осторожно обследовал все попадавшиеся ему предметы. Но это были бесплодные поиски. Неприкрепленные вещи, стулья, столы отторглись от корабля, по-видимому, еще при первом толчке и теперь представляли собой независимые тела солнечной системы. Тем не менее ему удалось подобрать небольшой бинокль и авторучку, которые он положил в карман. Конечно, в данных условиях они были бесполезными вещами, но хоть как-то приближали к реальности это жуткое путешествие за бортом мертвого корабля.
Прошло пятнадцать, двадцать, тридцать минут, а он все полз к тому месту, где, по его расчетам, должен был находиться иллюминатор их отсека. Пот заливал ему глаза, склеивал волосы. От непривычной нагрузки заболели мышцы. Мозг, уже перенесший напряжение предыдущего дня, дрогнул, начал сдавать, разыгрывать с ним свои недобрые шутки.