Бахревский Владислав Анатольевич. Дядюшка Шорох и шуршавы

   Мальчики думали, что попадут в царские покои, сверкающие драгоценными камнями, золотом, парчой, а попали — в птичник. На полу — солома, посредине птичника — гнездо из соломы, а в гнезде сидел… гусёнок.
   — Гуська! Мой милый Гуська! — закричал Лёня, и радостные слезы покатились по его щекам.
   Резиновый, хорошо надутый гусёнок, в золотой шапочке набекрень, взмахнул крыльями и сел Лёне на плечо.

   — Милый мой Гуська! Я думал, ты потерялся навсегда. Тебя все искали: и папа, и мама, а Женя был тогда совсем маленький. — Лёня взял Гуську на руки и нянчил, как младенца. — Я тебя иногда во сне вижу.
   — Меня утащил Серый Озорник! — вздохнул Гуська. — А нашла меня бабка Подбериха. За это я присвоил ей титул Самой-Самой Доброй.
   Дверь в гусятник распахнулась, и принцы хором сказали:
   — Минута истекла!
   — Это мои лучшие друзья! — сказал им Гуська.
   — Гости ждут, когда Золотоголовая Птица откроет бал Полнолуния, — сказали принцы.
   — Хорошо. Я сделаю это, сидя на твоём плече, мой хороший мальчик Лёня. А ты, Женя, можешь погладить меня по перьям.
   — Без Гуськи я никогда не ложился спать, — объяснил Лёня младшему брату.
   — О высокочтимая Золотоголовая Птица! — вскричала Шуршава. — Мальчики от радости забыли, зачем пришли к твоему величеству. Они потеряли янтарный перстень. Никто из наших его не видал, даже Самая-Самая Добрая.
   — Но у меня его нет! — развёл крыльями Гуська.
   — Ах, значит, он у Короля Летучих Мышей! — Шуршава покачнулась, но её поддержал за руку один из принцев.
   А по лунной зале уже летел, звал хрустальный звон.

9

   Они вошли в залу.
   Полная луна сверкала в большом круглом окне. Все были в сборе. Шуршавы стояли, поднявшись на цыпочки, дрожа от восторга и нетерпения. Бабка Подбериха и дядюшка Шорох были нарядны и торжественны. Принцы замерли, глядя влюблёнными глазами на шуршав.
   — Смотри! — шепнул Женя. — Наше кресло! Но почему-то оно в твоём ботинке.
   Бедное кресло пряталось за спинами гостей. Оно дёргало ногой, но ботинок, напяленный Серым Озорником, не снимался.
   Тик-так! Тик-так!.. — на всю залу раздались шаги Весёлого Пешехода.
   Гуська захлопал крыльями, шуршавы взмахнули голубыми лентами.
   Дилли-дилли-дон! — в залу вбежал Нечаянные Звоны.
   Его сапоги могли заменить самый изысканный оркестр и вполне заменили.
   Бравые принцы подошли к шуршавам, поклонились.
   — Ах! — сказали шуршавы и пошли танцевать.
   — Гуська! — Лёня вдруг вспомнил, что он старший брат. — Гуська, милый, но как мы выберемся отсюда? Голубая горошина была одна…
   Ответить Гуська не успел. На луну словно бы набросили сеть. В зале потемнело.
   — Летучие мыши! — в ужасе закричали гости.
   Дилли-дилли-дон! — звенели сапоги неустрашимого рыцаря Нечаянные Звоны, но на всё царство Золотоголовой Птицы засипела, захрипела, заулюлюкала свистопляска кухонных труб.
   Расшвыривая гостей, в залу ворвался Серый Озорник.
   — Громче, Хулиганы Сипы-Хрипы! Громче! — крикнул он своим музыкантам.
   Сипы-Хрипы задудели во всю мочь. Гуськино царство заходило ходуном.
   — А теперь на колени! — завопил Серый Озорник, и кое-кто из гостей не посмел его ослушаться. — Ваше Мышиное величество! Мы ждём Вас коленопреклонёнными.
   За окном, заслоняя свет луны, носились стаи летучих мышей, а в залу, гремя когтями, вошёл их Король. На его голове вместо короны сверкал янтарный перстень.
   — Я пришёл забрать себе в жёны всех четырёх шуршав! — пропищал Король Летучих Мышей.
   — Кто же защитит нас?! — воскликнули шуршавы и упали в обморок.
   Принцы выхватили шпаги, но Король Летучих Мышей взмахнул крыльями, и за его спиной появились полчища летучих мышей, серые всадники, синие всадники, чёрные всадники, драконы и страшилища, которых когда-то рисовали Женя и Лёня.
   — Сопротивленьице бесполезно! — захихикал Серый Озорник.
   Он смеялся один в этой зале.
   Принцы бросили шпаги под ноги Королю.
   — Отныне царство Золотоголовой Птицы — моё царство! — отвратительно пропищал Король Летучих Мышей. — Мне надоели ваши праздники Полнолуния. Теперь вы будете жить в царстве тьмы. Тьма приятна моему величеству и моим подданным, летучим мышам.
   — Эй ты, не зверь, не птица! Отдай мамин перстень!
   Женька вышел вперёд и встал перед Королём и его несметным войском.
   — Прочь! Или мои воины загрызут тебя! — замахал крыльями Король Летучих Мышей.
   — Женя, я с тобой! — Лёня схватился за рукоятку игрушечного кинжальчика и встал рядом с младшим братом.
   — Закусать их! — заверещал от ярости Король Летучих Мышей.
   Полчища двинулись, Женя поднял руку и включил фонарик. Серые, синие, чёрные всадники бесследно растворились в ярком луче света, а летучие мыши с писком взлетели на потолок и повисли вниз головами.
   Дин-н-нь!.. — раздался весёлый звон: это свалился с королевской головы янтарный перстень.
   — Слава победителям! — шуршавы очнулись и подбросили вверх свои голубые ленты.
   — Га-га-га! — захлопал крыльями Гуська.
   Серый Озорник поднял перстень и принёс Жене.
   — Пощади меня! Я постараюсь исправиться.
   Он снял с головы шляпу, и все увидели, что Серый Озорник совершенно лысый.
   — А кто меня по носу съездил? — спросил Женя.
   — Ненароком!
   — А кто носки расшвыривает? Кто обул в мой ботинок кресло? — спросил Лёня.
   — Все вещи отныне будут на своих местах. Клянусь!
   — Ладно, — сказал Женя. — Прощаем.
   Дилли-дилли-дон!.. — пробежался по Лунной зале в своих музыкальных сапогах Нечаянные Звоны.
   — Бал продолжается!
   — Гуська, нам с Женей домой нужно! — сказал старший брат Лёня. — Скоро папа с мамой вернутся из гостей.
   — Попрощайтесь со своими друзьями, и я отведу вас к моим соседям. Они помогут вам! — сказал Гуська.
   — Давайте потихоньку уйдём, — предложил Женя. — Все такие весёлые! Вон как Серый Озорник отплясывает.
   Они незаметно пробрались в птичник.
   — Лёня, отодвинь доску в задней стене, — сказал Гуська. — За стеной живут Румяные Братья Дворники. Они помогут вам вернуться домой.
   — Милый мой Гуська, а ты не хочешь пойти с нами? — спросил Лёня.
   — Мальчик мой! Ты ведь уже вырос. Я останусь здесь, в твоём детстве, где шуршавы, дядюшка Шорох, Нечаянные Звоны, Серый Озорник…
   — Прощай, Гуська! — Лёня принялся тереть глаза.
   — Прощай, Золотоголовая Птица! — сказал Женя. — Оставляю тебе фонарик! Если кто сунется, свети врагам в глаза!
   Женя положил фонарик возле Гуськиного гнезда, подошёл к стене, налёг на доску. Доска заскрипела и отодвинулась.

10

   За длинным столом сидели, вздрёмывая, Румяные Братья Дворники. На столе горела одна свеча.
   — Садитесь с нами! — подвинулись Братья, освобождая место на лавке.
   Женя недолго думая сел. За Женей — Лёня.
   Тик-так! Тик-так! — загремели башмаки Весёлого Пешехода.
   Румяные Братья Дворники встрепенулись, налили из большого кувшина в большие глиняные кружки какого-то напитка, а Жене и Лёне налили в чашки.
   — Пейте, это — утренняя свежесть.
   Румяные Братья Дворники залпом выпили свои кружки, улыбнулись, распрямили плечи, встали из-за стола и взяли метлы.
   Лёня с Женей выпили свои чашки и тоже улыбнулись, распрямили плечи, встали из-за стола.
   — А вам веники! Из углов будете выметать! — сказали им Румяные Братья Дворники, задули свечу, распахнули двери и принялись мести серую улицу. Серая пыль улетала прочь, улица становилась розовой, утренней.
   Лёня и Женя старались не подкачать, махали вениками, как саблями, пыль над ними стояла облаком.
   — Апчхи! — чихнул Женя и исчез.
   — Апчхи! — чихнул Лёня…
   И увидал, что он — в постели. Уже утро. На улице дворник шуршит метлой.
   Женя заворочался во сне, что-то забормотал, зачмокал губами, пальцы, сжатые в кулак, раскрылись. На ладони у него горел солнечным светом янтарный перстень.
   Тик-так! Тик-так! — едва слышно стучали в соседней комнате ходики. Весёлый Пешеход, видно, шёл на носках. Не хотелось ему будить людей спозаранок.
   «А всё-таки Женька у нас молодец!» — подумал Лёня, повернулся на правый бок и заснул крепким утренним сном.