– Что-то не так, Рейн? – насторожился Росс. – Я что-то не то сказал?
Рейн ответила не сразу.
– Дело не в тебе, Росс. Дело в том, что я… – Она замолчала, так как подошел официант, чтобы принять у них заказ.
– Что ты желаешь? – вежливо спросил Росс, хотя лицо у него было хмурым. Рейн видела, что он огорчен.
Она внимательно просмотрела меню и сказала:
– Салат из креветок.
– Принесите два, – равнодушно попросил Росс, отдавая меню официанту.
Когда они остались вдвоем, Росс, нахмурившись, спросил:
– Объясни наконец, что происходит?
Помолчав, Рейн неохотно ответила:
– У Тодда есть невеста.
Росс выглядел озадаченным.
– И что?
Рейн невольно улыбнулась.
– Ты когда-нибудь слышал пословицу: держи женщину босой и беременной?
Росс нахмурился.
– Да, но я не…
– Она беременна, Росс!
– Что?!
– То, что ты слышал. Беременна. На восьмом месяце, если быть точной. Она сама еще ребенок, без денег, без семьи. У нее нет никого, кроме Тодда, у которого тоже нет денег и нет никого, кроме меня.
Росс был потрясен.
– Ты хочешь сказать, что собираешься взять на себя заботу об этой женщине и ребенке?
Рейн была избавлена от необходимости отвечать немедленно, поскольку принесли заказ. Она тут же жадно накинулась на салат, лишь сейчас вспомнив, что еще не завтракала.
Через минуту Росс нарушил молчание.
– Так как? – подчеркнуто ровным голосом спросил он.
– А какой у меня выбор? Она совсем ребенок, и если Тодд принимает ответственность…
– Вот-вот, – перебил ее Росс. – Откуда ты знаешь, что это так?
– Я тоже думала об этом. Но если бы ты слышал Хизер – так ее зовут – и потом увидел их вместе, у тебя не осталось бы сомнений на этот счет.
Росс тяжело вздохнул, отодвинул недоеденный салат и потянулся за бокалом.
– И что ты собираешься делать? – В его голосе слышалось раздражение.
– Попросить у Джулса дополнительную ссуду, сверх того, что мне требуется для завершения бутика и оплаты исполнителя моих моделей. Если Джулс согласится помочь…
Росс поморщился.
– Я уже не раз говорил тебе, что был бы рад дать тебе взаймы…
– Нет, я должна сделать это сама. – Она замолчала и, накрыв его руку своей, произнесла с улыбкой: – Тем не менее спасибо за заботу.
Его глаза потемнели.
– Ты ведь знаешь, я готов на тебе жениться, только слово скажи. Но ты такая независимая, черт возьми! Однако, может, поэтому я…
– Пожалуйста… не надо об этом сейчас, – умоляюще попросила Рейн. – Я…
– Я знаю. – Росс погладил ее по руке, глотнул виски и закончил: – Ты меня не любишь. – Затем изобразил улыбку, чтобы смягчить сказанное. – Но ты не должна осуждать человека только за то, что он прилагает усилия. И я не собираюсь сдаваться.
Рейн смутилась. Она вспомнила другого мужчину, который говорил ей те же самые слова. По телу ее пробежала дрожь.
– В чем дело? – озабоченно спросил Росс. – Ты озябла?
– Нет. Просто устала.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Как долго ты собираешься ухаживать за своим братом?
– Я уже говорила: столько, сколько потребуется. – Рейн помолчала. – Сейчас Тодду получше, и я уверена, что комиссия по расследованию аварии начнет бомбардировать его вопросами. Я не могу оставить его одного. Ему нужна поддержка.
– Судя по всему, они все еще продолжают считать его виновным?
– Да, насколько мне известно, – с горечью признала Рейн.
Видя, как решительно Рейн вздернула подбородок, Росс спросил:
– И ты намерена воевать с ними до последнего, не так ли?
Она сжала кулаки.
– Да, хотя и не знаю, будет ли от этого толк.
Росс вздохнул.
– Почему ты думаешь, что он невиновен?
Это был провокационный вопрос, и реакция была именно такой, какую Росс ожидал увидеть. Глаза Рейн потемнели от гнева, и она стала вдруг такой красивой, что у Росса перехватило дыхание.
– Потому что я знаю своего брата! – отчеканила Рейн. – Он никогда сознательно не нарушит приказ! Его подвела машина, а они просто не хотят этого признать.
Росс снова вздохнул. Он собирался задать еще один вопрос и был готов к тому, что теперь-то уж Рейн сотрет его в порошок. Тем не менее он храбро ринулся в атаку.
– И до каких пор ты намерена играть роль сестры милосердия и вызволять своего брата из неприятностей? Со времен Вьетнама он присосался к тебе словно пиявка. Почему ты…
От гнева лицо ее побагровело.
– Как ты смеешь! – возмущенно воскликнула она. – Никогда впредь не говори о Тодде в таком тоне. – Она почувствовала, что к глазам ее подступают слезы. – Ты просто не отдаешь себе отчета в том, что говоришь!
– Ну-ну, успокойся, – проговорил Росс с вымученной улыбкой. – Ладно, может быть, я и в самом деле вышел за пределы дозволенного, – добавил он виновато, – но мне больно видеть, что ты взваливаешь на себя так много обязанностей.
Рейн заставила себя успокоиться. Меньше всего ей хотелось воевать с Россом, но ведь не могла же она позволить ему нападать на брата?
Росс улыбнулся.
– Я прощен?
– Только при условии, что впредь будешь следить за своими словами, и за своими манерами тоже, – проворчала Рейн.
– Ты поверишь мне, если я скажу, что мои губы будут навек запечатаны?
– Нет.
Он засмеялся и, покачав головой, подписал счет. Затем, глядя на нее, произнес:
– Если я не ошибаюсь, у нас очень важная встреча.
– У нас? – со смешком переспросила Рейн.
У Росса даже ресницы не дрогнули.
– Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя одну?
Выходя через несколько минут из ресторана, Рейн выглянула в окно и увидела чистое, без единого облачка, небо. И ее душа наполнилась радостью и надеждой.
Эш всю ночь проворочался без сна, а потому встал очень рано и сразу отправился на завод. После ночной грозы воздух был прозрачен и свеж. Он ехал по пустынным улицам, и эта утренняя тишина действовала на него как целительный бальзам. Город еще спал, и только любители бега трусцой нарушали тишину, шурша подошвами по асфальту. Эш ответил на их жизнерадостные приветствия, помахав рукой. Пока другие спали, они наслаждались красотой этого солнечного ясного утра.
Сегодня Рейн еще в Далласе, подумал он, припарковав машину и поднимаясь в офис. Но когда она вернется – вот вопрос. Не задержится ли она там подольше, чтобы уклониться от встречи с ним?
Что касается его обещания… Это из-за него он не спал всю ночь и метался на кровати. Ему то и дело вспоминалось, как она выглядела вчера в госпитале: как солнце золотило ее волосы, как нежный румянец окрашивал ее щеки. Он вспоминал ее грустный взгляд и тени под глазами. Его сжигало желание поставить ее перед собой и бережно снять с нее одежду, чтобы ее тело было открыто для его рук и губ. Господи, он совсем сошел с ума, это ясно.
Может быть, Мак прав? Может быть, ему нужно куда-нибудь уехать и напиться? Может, он хоть тогда образумится? Нет, этого не произойдет до тех пор, пока он не накроет шелковистое тело Рейн Микаэлс своим и не овладеет ею.
А сейчас он должен работать. Окончательный вариант доклада полковника Джексона должен быть готов сегодня, после чего они отправятся в госпиталь, чтобы допросить Тодда. Его ужасала эта предстоящая мучительная процедура.
Кроме того, в машинном цехе предстояло обсудить еще одно усовершенствование в «Черной кобре». После устранения всех недоделок, его детище будет готово для первого испытательного полета. И полетит на этом самолете он, Эш Эллиот! От этой мысли у него радостно екнуло сердце.
Он несколько часов колдовал над мотором, совершенно забыв о времени, и поднял голову, лишь услышав голос своего заместителя Джейка Эверета.
– Привет, Эш! – крикнул Джейк, направляясь к нему. – Тебя просят к телефону.
Эш недовольно крикнул в ответ:
– Это кто – Джексон?
Джейк покачал головой.
Чертыхнувшись, Эш отложил инструмент и широкими шагами пересек помещение.
– Что там стряслось? – спросил он, подойдя к Джейку.
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Но кто бы это ни был, он говорит, что это чрезвычайно важно.
Еще раз выругавшись по поводу того, что его отвлекают от работы, Эш взбежал по лестнице и схватил трубку.
– Эллиот слушает. – Эш выслушал сообщение и, побледнев, произнес: – Боже милосердный! Да, конечно, я позабочусь об этом. – Швырнув трубку на рычаг, он повернулся к Джейку. – Извинись за меня перед Джексоном. Я не вернусь сегодня.
Рейн не просто облегченно вздохнула, ей показалось, что она парит в воздухе. Джулсу Бернсу понравились ее эскизы, и он обещал всяческое содействие. После нескольких часов утомительных переговоров они с Джулсом в конце концов пришли к согласию. И ни разу она не вспомнила об Эше, ни разу его лицо не возникло перед ее глазами. Похоже, она на верном пути. И вообще все становится на свои места.
В комнате все еще толпились люди. Джулс потребовал, чтобы присутствовал его заместитель, а также лучшие из его сотрудников. Он хотел познакомить их с Рейн.
– Итак, дорогая, мы это сделали! – сказал Росс. – Или, точнее, ты это сделала. И я горжусь тобой.
Сердце Рейн было переполнено радостью и гордостью.
– Спасибо, но без твоего влияния на Джулса это было бы невозможно. И вообще «спасибо» – это не совсем то слово.
– Ты уверена, что не хочешь отпраздновать это событие? – осторожно спросил Росс.
– Я очень сожалею, Росс, но я действительно должна возвратиться в Тайлер, чтобы позаботиться о Тодде и Хизер. – Она улыбнулась. – Если Тодду станет легче, я вернусь в начале следующей недели.
Внезапно Рейн на своем плече почувствовала чью-то руку. Она обернулась. Это была Мэгги, секретарша Джулса.
– Прошу прощения, что мешаю, – извинилась она. – Там, в проходной, какой-то мужчина заявляет, что должен вас видеть. Немедленно.
Рейн нахмурилась и посмотрела на Росса, который явно был озадачен.
– Не могу себе представить, кто бы это мог быть, – пробормотала она, вставая.
Спустившись вниз, Рейн остановилась как вкопанная.
– Эш! Что вас привело сюда? – И тут же схватилась за сердце. – Что-то с Тоддом? – прошептала она, побледнев.
Эш быстро подскочил к ней.
– Нет… это Хизер. Возникли осложнения. Это может стоить жизни ребенку.
Глава 8
Рейн ответила не сразу.
– Дело не в тебе, Росс. Дело в том, что я… – Она замолчала, так как подошел официант, чтобы принять у них заказ.
– Что ты желаешь? – вежливо спросил Росс, хотя лицо у него было хмурым. Рейн видела, что он огорчен.
Она внимательно просмотрела меню и сказала:
– Салат из креветок.
– Принесите два, – равнодушно попросил Росс, отдавая меню официанту.
Когда они остались вдвоем, Росс, нахмурившись, спросил:
– Объясни наконец, что происходит?
Помолчав, Рейн неохотно ответила:
– У Тодда есть невеста.
Росс выглядел озадаченным.
– И что?
Рейн невольно улыбнулась.
– Ты когда-нибудь слышал пословицу: держи женщину босой и беременной?
Росс нахмурился.
– Да, но я не…
– Она беременна, Росс!
– Что?!
– То, что ты слышал. Беременна. На восьмом месяце, если быть точной. Она сама еще ребенок, без денег, без семьи. У нее нет никого, кроме Тодда, у которого тоже нет денег и нет никого, кроме меня.
Росс был потрясен.
– Ты хочешь сказать, что собираешься взять на себя заботу об этой женщине и ребенке?
Рейн была избавлена от необходимости отвечать немедленно, поскольку принесли заказ. Она тут же жадно накинулась на салат, лишь сейчас вспомнив, что еще не завтракала.
Через минуту Росс нарушил молчание.
– Так как? – подчеркнуто ровным голосом спросил он.
– А какой у меня выбор? Она совсем ребенок, и если Тодд принимает ответственность…
– Вот-вот, – перебил ее Росс. – Откуда ты знаешь, что это так?
– Я тоже думала об этом. Но если бы ты слышал Хизер – так ее зовут – и потом увидел их вместе, у тебя не осталось бы сомнений на этот счет.
Росс тяжело вздохнул, отодвинул недоеденный салат и потянулся за бокалом.
– И что ты собираешься делать? – В его голосе слышалось раздражение.
– Попросить у Джулса дополнительную ссуду, сверх того, что мне требуется для завершения бутика и оплаты исполнителя моих моделей. Если Джулс согласится помочь…
Росс поморщился.
– Я уже не раз говорил тебе, что был бы рад дать тебе взаймы…
– Нет, я должна сделать это сама. – Она замолчала и, накрыв его руку своей, произнесла с улыбкой: – Тем не менее спасибо за заботу.
Его глаза потемнели.
– Ты ведь знаешь, я готов на тебе жениться, только слово скажи. Но ты такая независимая, черт возьми! Однако, может, поэтому я…
– Пожалуйста… не надо об этом сейчас, – умоляюще попросила Рейн. – Я…
– Я знаю. – Росс погладил ее по руке, глотнул виски и закончил: – Ты меня не любишь. – Затем изобразил улыбку, чтобы смягчить сказанное. – Но ты не должна осуждать человека только за то, что он прилагает усилия. И я не собираюсь сдаваться.
Рейн смутилась. Она вспомнила другого мужчину, который говорил ей те же самые слова. По телу ее пробежала дрожь.
– В чем дело? – озабоченно спросил Росс. – Ты озябла?
– Нет. Просто устала.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Как долго ты собираешься ухаживать за своим братом?
– Я уже говорила: столько, сколько потребуется. – Рейн помолчала. – Сейчас Тодду получше, и я уверена, что комиссия по расследованию аварии начнет бомбардировать его вопросами. Я не могу оставить его одного. Ему нужна поддержка.
– Судя по всему, они все еще продолжают считать его виновным?
– Да, насколько мне известно, – с горечью признала Рейн.
Видя, как решительно Рейн вздернула подбородок, Росс спросил:
– И ты намерена воевать с ними до последнего, не так ли?
Она сжала кулаки.
– Да, хотя и не знаю, будет ли от этого толк.
Росс вздохнул.
– Почему ты думаешь, что он невиновен?
Это был провокационный вопрос, и реакция была именно такой, какую Росс ожидал увидеть. Глаза Рейн потемнели от гнева, и она стала вдруг такой красивой, что у Росса перехватило дыхание.
– Потому что я знаю своего брата! – отчеканила Рейн. – Он никогда сознательно не нарушит приказ! Его подвела машина, а они просто не хотят этого признать.
Росс снова вздохнул. Он собирался задать еще один вопрос и был готов к тому, что теперь-то уж Рейн сотрет его в порошок. Тем не менее он храбро ринулся в атаку.
– И до каких пор ты намерена играть роль сестры милосердия и вызволять своего брата из неприятностей? Со времен Вьетнама он присосался к тебе словно пиявка. Почему ты…
От гнева лицо ее побагровело.
– Как ты смеешь! – возмущенно воскликнула она. – Никогда впредь не говори о Тодде в таком тоне. – Она почувствовала, что к глазам ее подступают слезы. – Ты просто не отдаешь себе отчета в том, что говоришь!
– Ну-ну, успокойся, – проговорил Росс с вымученной улыбкой. – Ладно, может быть, я и в самом деле вышел за пределы дозволенного, – добавил он виновато, – но мне больно видеть, что ты взваливаешь на себя так много обязанностей.
Рейн заставила себя успокоиться. Меньше всего ей хотелось воевать с Россом, но ведь не могла же она позволить ему нападать на брата?
Росс улыбнулся.
– Я прощен?
– Только при условии, что впредь будешь следить за своими словами, и за своими манерами тоже, – проворчала Рейн.
– Ты поверишь мне, если я скажу, что мои губы будут навек запечатаны?
– Нет.
Он засмеялся и, покачав головой, подписал счет. Затем, глядя на нее, произнес:
– Если я не ошибаюсь, у нас очень важная встреча.
– У нас? – со смешком переспросила Рейн.
У Росса даже ресницы не дрогнули.
– Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя одну?
Выходя через несколько минут из ресторана, Рейн выглянула в окно и увидела чистое, без единого облачка, небо. И ее душа наполнилась радостью и надеждой.
Эш всю ночь проворочался без сна, а потому встал очень рано и сразу отправился на завод. После ночной грозы воздух был прозрачен и свеж. Он ехал по пустынным улицам, и эта утренняя тишина действовала на него как целительный бальзам. Город еще спал, и только любители бега трусцой нарушали тишину, шурша подошвами по асфальту. Эш ответил на их жизнерадостные приветствия, помахав рукой. Пока другие спали, они наслаждались красотой этого солнечного ясного утра.
Сегодня Рейн еще в Далласе, подумал он, припарковав машину и поднимаясь в офис. Но когда она вернется – вот вопрос. Не задержится ли она там подольше, чтобы уклониться от встречи с ним?
Что касается его обещания… Это из-за него он не спал всю ночь и метался на кровати. Ему то и дело вспоминалось, как она выглядела вчера в госпитале: как солнце золотило ее волосы, как нежный румянец окрашивал ее щеки. Он вспоминал ее грустный взгляд и тени под глазами. Его сжигало желание поставить ее перед собой и бережно снять с нее одежду, чтобы ее тело было открыто для его рук и губ. Господи, он совсем сошел с ума, это ясно.
Может быть, Мак прав? Может быть, ему нужно куда-нибудь уехать и напиться? Может, он хоть тогда образумится? Нет, этого не произойдет до тех пор, пока он не накроет шелковистое тело Рейн Микаэлс своим и не овладеет ею.
А сейчас он должен работать. Окончательный вариант доклада полковника Джексона должен быть готов сегодня, после чего они отправятся в госпиталь, чтобы допросить Тодда. Его ужасала эта предстоящая мучительная процедура.
Кроме того, в машинном цехе предстояло обсудить еще одно усовершенствование в «Черной кобре». После устранения всех недоделок, его детище будет готово для первого испытательного полета. И полетит на этом самолете он, Эш Эллиот! От этой мысли у него радостно екнуло сердце.
Он несколько часов колдовал над мотором, совершенно забыв о времени, и поднял голову, лишь услышав голос своего заместителя Джейка Эверета.
– Привет, Эш! – крикнул Джейк, направляясь к нему. – Тебя просят к телефону.
Эш недовольно крикнул в ответ:
– Это кто – Джексон?
Джейк покачал головой.
Чертыхнувшись, Эш отложил инструмент и широкими шагами пересек помещение.
– Что там стряслось? – спросил он, подойдя к Джейку.
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Но кто бы это ни был, он говорит, что это чрезвычайно важно.
Еще раз выругавшись по поводу того, что его отвлекают от работы, Эш взбежал по лестнице и схватил трубку.
– Эллиот слушает. – Эш выслушал сообщение и, побледнев, произнес: – Боже милосердный! Да, конечно, я позабочусь об этом. – Швырнув трубку на рычаг, он повернулся к Джейку. – Извинись за меня перед Джексоном. Я не вернусь сегодня.
Рейн не просто облегченно вздохнула, ей показалось, что она парит в воздухе. Джулсу Бернсу понравились ее эскизы, и он обещал всяческое содействие. После нескольких часов утомительных переговоров они с Джулсом в конце концов пришли к согласию. И ни разу она не вспомнила об Эше, ни разу его лицо не возникло перед ее глазами. Похоже, она на верном пути. И вообще все становится на свои места.
В комнате все еще толпились люди. Джулс потребовал, чтобы присутствовал его заместитель, а также лучшие из его сотрудников. Он хотел познакомить их с Рейн.
– Итак, дорогая, мы это сделали! – сказал Росс. – Или, точнее, ты это сделала. И я горжусь тобой.
Сердце Рейн было переполнено радостью и гордостью.
– Спасибо, но без твоего влияния на Джулса это было бы невозможно. И вообще «спасибо» – это не совсем то слово.
– Ты уверена, что не хочешь отпраздновать это событие? – осторожно спросил Росс.
– Я очень сожалею, Росс, но я действительно должна возвратиться в Тайлер, чтобы позаботиться о Тодде и Хизер. – Она улыбнулась. – Если Тодду станет легче, я вернусь в начале следующей недели.
Внезапно Рейн на своем плече почувствовала чью-то руку. Она обернулась. Это была Мэгги, секретарша Джулса.
– Прошу прощения, что мешаю, – извинилась она. – Там, в проходной, какой-то мужчина заявляет, что должен вас видеть. Немедленно.
Рейн нахмурилась и посмотрела на Росса, который явно был озадачен.
– Не могу себе представить, кто бы это мог быть, – пробормотала она, вставая.
Спустившись вниз, Рейн остановилась как вкопанная.
– Эш! Что вас привело сюда? – И тут же схватилась за сердце. – Что-то с Тоддом? – прошептала она, побледнев.
Эш быстро подскочил к ней.
– Нет… это Хизер. Возникли осложнения. Это может стоить жизни ребенку.
Глава 8
Рейн держалась стоически, пока «линкольн» пожирал мили между Далласом и Тайлером. Плакать она не могла – бездонный внутренний колодец у нее внутри пересох. Все было как в дурном сне – еще одном из числа многих.
Единственной реальностью было крупное сильное тело Эша, от которого исходило успокаивающее тепло.
У Рейн было странное ощущение, будто он занял слишком много места, и она улавливала и ощущала каждое его, даже самое легкое, движение. Тем не менее по какой-то необъяснимой причине она была рада, что он находится рядом и она может до него дотронуться.
Как ни удивительно, но когда Эш сообщил ей о Хизер, она не впала в отчаяние, во всяком случае, внешне сохранила спокойствие, хотя сердце ее заледенело.
Однако Эш все понимал. Он видел панику в ее глазах и старался ее успокоить. Она позволила ему это, хотя смутно догадывалась, что Росса задело, что она не обратилась к нему за утешением и помощью. Она хотела как можно скорее добраться до Хизер, и в этом ей мог помочь только Эш. И хотя невеста брата вошла в ее жизнь совсем недавно, это очаровательное существо уже сумело занять уголок в ее сердце.
Как только сильные руки Эша направили машину на юг, в глубь штата, Рейн начала играть в игру под названием «Что, если…». Что, если она прибудет слишком поздно? Что, если Хизер уже родила и ребенок оказался недоношенным и не сможет выжить? Что, если столь неожиданный поворот событий отрицательно скажется на выздоровлении Тодда? Что, если… Что, если…
Внезапно осознав, что она сойдет с ума, если не перестанет думать об этом, Рейн повернулась к окну, пытаясь восстановить в памяти прошедший день. Однако это не помогало. Не могла она отделаться также и от мысли, что никогда больше не сможет быть хозяйкой своей судьбы. Магическое присутствие Эша опутало ее более крепкими узами, чем железные цепи.
Рейн вздохнула и откинулась на мягкую подушку сиденья.
Внезапно ее вернул к реальности негромкий голос Эша. Она с тревогой посмотрела на него.
– Я сожалею, очень сожалею, что все так случилось, – проговорил он.
– Я знаю, и я еще не поблагодарила вас за то, что приехали за мной. – Голос ее слегка задрожал.
Эшу хотелось прижаться к ней, обнять и снять боль, которая терзала ее сердце. Но он лишь скрипнул зубами и нехотя признался:
– Я не хотел приезжать, но не знал, что еще можно сделать.
– Вы поступили правильно, – тихо ответила она, глядя на его профиль. У него была чистая, гладкая кожа. Ей захотелось дотронуться до нее, чтобы убедиться в своей правоте либо удостовериться, что это всего лишь иллюзия. Устыдившись своих мыслей, она зажмурилась. Однако искра уже зажгла внутри ее пожар, и, несмотря на драматизм ситуации, она почувствовала непреодолимое желание положить голову ему на плечо.
– Почему бы вам не закрыть глаза и не попытаться уснуть? Я разбужу, как только мы подъедем к Тайлеру. Обещаю.
Лиловые тени под глазами делали ее какой-то бесплотной, и казалось, что сильный порыв ветра может подхватить ее и унести. Эш в который раз подавил в себе желание обнять ее за хрупкие плечи и прижать к себе.
Он мысленно застонал, чувствуя, как пот выступает у него на лбу, несмотря на то что кондиционер был поставлен на холод. Он так мечтал об их встрече! Проклятие! Он понимал, что это эгоизм – думать в такую минуту о свидании, но ничего не мог с собой поделать. Он считал дни до встречи с Рейн – и вот они встретились, но между ними снова стояла преграда. Он не знал, как долго еще сумеет держать себя в руках…
Рейн не могла заснуть. Она закрывала глаза, но они тут же открывались. Внезапно у нее возникло желание поговорить.
– Пожалуйста… расскажите мне, что произошло.
Эш вытер рукой повлажневший лоб.
– Особенно нечего рассказывать. Я был на заводе, возился с мотором, и в это время позвонил доктор Андерс с сообщением, что у Хизер начались преждевременные роды. Я выскочил из офиса, словно за мной кто-то гнался, и побежал в пункт «Скорой помощи». – Он замолчал, пока объезжал старый грузовик. – Хизер кричала и звала и вас, и Тодда. К счастью, доктор Андерс уже находился в пункте «Скорой помощи», когда ее привезли туда, она попросила его связаться с вами. Когда он мне рассказал об этом, я решил, что проще всего будет привезти вас сюда.
Рейн вдруг запаниковала:
– А Тодд знает об этом?
Эш бросил на нее удивленный взгляд.
– Разумеется, нет. Но я не знаю, как долго это можно будет скрывать, он наверняка начнет о ней спрашивать. Ему сейчас стало гораздо лучше.
– Слава Богу, хоть одна добрая весть…
– Да, – согласился Эш, – хотя доктор Андерс предупреждал, что, несмотря на это, до полного выздоровления еще далеко.
– Надеюсь, вы помните, как вместе с полковником в первый раз его допрашивали? – Рейн постаралась произнести эту фразу нейтральным тоном, в ее планы сейчас не входило его обижать. Тем не менее она не могла упустить возможность сказать, что осведомлена о его действиях.
Эш глубоко вздохнул, как будто понижал взрывоопасное избыточное давление.
– Я уже говорил вам однажды и повторяю снова, что у меня нет намерения выполнять функции члена комитета бдительности или позволить полковнику Джексону играть эту роль. – Вдруг он понял, что Рейн с трудом сдерживается, чтобы не разрыдаться. – Обещаю, что вы будете присутствовать, когда мы начнем задавать вопросы Тодду. Так будет честно?
Рейн хотела напомнить ему, что в его намерения как раз и входило обвинить во всем Тодда, а ее он преследует по причинам, известным одному Господу Богу, но промолчала. Он был мягок и кроток, и она не могла приклеить ему ярлык врага, тем более что от одного его взгляда, одного прикосновения у нее все плавилось внутри. И хоть она и не собиралась в этом признаваться даже себе, она нуждалась в его силе. Нуждалась в нем.
– Так что вы скажете? – спросил Эш, и его теплый мягкий голос вывел Рейн из задумчивости.
– Да, – произнесла она, понимая, что своим ответом забивает еще один гвоздь в крышку собственного гроба.
Когда они приехали, в госпитале был обеденный час, и им пришлось обходить тележки, нагруженные подносами с едой. От аппетитных запахов Рейн едва не сделалось дурно.
Им сказали, что Хизер лежит на том же этаже, где и Тодд. Они открыли дверь и на цыпочках вошли в палату. Рейн даже старалась не дышать.
Возле Хизер стояла капельница. Хизер лежала на боку, прижав ноги к животу. Эш остановился у двери, а Рейн тихонько подошла к кровати.
Словно почувствовав чье-то присутствие, Хизер с трудом приоткрыла глаза.
– О, Рейн! – прошептала она. Голос у нее был слабый и хриплый. – Я боялась, что ты не придешь.
Рейн села рядом с Хизер. Во рту у нее пересохло, горячие слезы жгли глаза. Она осторожно отвела от лица Хизер спутанные кудряшки.
– Ты должна была знать, что я приду сразу же, как только узнаю о тебе, – наставительно произнесла Рейн.
Слезы ручьями покатились по бледным щекам Хизер, и она разразилась рыданиями.
– Мой малыш! Мой малыш! – приговаривала она.
– Не надо плакать! – стала успокаивать ее Рейн, хотя сама тряслась от страха. – Все будет хорошо. – Вдруг она почувствовала на своем плече руку Эша. Он не сказал ни слова, но ей сразу стало легче.
Слова Рейн немного успокоили Хизер. Она закрыла глаза и положила ладони на большой живот.
– Я… я так устала…
Ее тихий стон полоснул Рейн по сердцу. Господи, хватит ли у нее сил все это вынести?
Рейн долго сидела около нее. Эш стоял рядом с кроватью, боясь пошевелиться. В комнате слышалось только их нервное дыхание да тихие стоны Хизер.
Наконец Хизер заснула. Рейн встала, подошла к окну и вдруг услышала, как открылась дверь. Повернувшись, она встретила устремленный на нее взгляд доктора Андерса. Прежде чем она успела что-то сказать, доктор знаком попросил ее и Эша следовать за ним. Он не хотел беспокоить спящую Хизер.
В коридоре Рейн умоляюще посмотрела на доктора.
– Скажите, вы… – Она запнулась, не зная, как продолжить. Затем, решившись, спросила в упор: – У нее что, преждевременные роды?
На лице доктора Андерса резче обозначились морщины.
– Пока нет, – покачал он головой. Но, увидев смятение в глазах Рейн, он попытался ей объяснить. – Я разговаривал с акушером Хизер, и он говорит, что несколько часов ситуация будет оставаться критической. – Видя озабоченное выражение на лице Рейн, доктор пояснил: – На языке обывателя это означает, что у нее подскочило давление. Это само по себе угрожает здоровью матери и ребенка, а поскольку Хизер очень слаба, делает положение особо опасным.
У Рейн от страха потемнело в глазах.
– Каковы шансы? – спросил Эш. Он не спускал глаз с Рейн. Судя по виду, она могла вот-вот упасть в обморок.
Доктор помолчал, обдумывая, как лучше ответить на этот вопрос.
Наконец он заговорил:
– Хорошо, если нам удастся понизить уровень жидкости в организме и стабилизировать давление. Но если мы возьмем ситуацию под контроль и она сможет вынашивать ребенка положенный срок, ей необходимо изменить образ жизни. Бессолевая диета и абсолютный покой вплоть до родов. Впрочем, доктор Брайан ей сам все объяснит. Она находится в надежных руках.
– Я… понимаю, – пробормотала Рейн, стараясь справиться с отчаянием. – Я не могу даже мысли допустить, что с ней и с ребенком что-то случится. К тому же это может ухудшить состояние Тодда.
– Почему бы нам не воспользоваться мостом, если мы подошли к нему? – Эш ободряюще улыбнулся.
Они несколько секунд смотрели друг на друга, и Рейн постаралась преодолеть искушение броситься ему на грудь, чтобы переложить свою боль и отчаяние на его крепкие плечи. Однако тут же приказала себе: забудь об этом! Этого не будет никогда!
Тем не менее она с трудом оторвала от него взгляд и заставила себя сосредоточиться на его словах.
Доктор переступил с ноги на ногу и тихонько кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.
– Разве не так, доктор? – спросил Эш, хотя уже не столь уверенно.
– Он прав, мисс Микаэлс, – ответил Андерс. – Через несколько часов положение должно стабилизироваться. – Он помолчал, затем по очереди окинул их взглядом. – Вы будете здесь?
– Да, разумеется, – не задумываясь, ответила Рейн. – Я никуда не уйду, пока ситуация не прояснится. Скорее всего я буду в палате Тодда или в приемной.
– А я буду с ней, – добавил Эш, упрямо поджав губы и давая тем самым понять Рейн, что не собирается оставлять ее одну.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул доктор. – В таком случае я поговорю с вами позже.
Рейн дотронулась до его руки и тихо произнесла:
– Спасибо… спасибо вам за все.
Доктор легонько сжал ей руку, кивнул Эшу и, ссутулившись, вышел из комнаты.
Время тянулось медленно и тягостно. Однако Рейн каким-то чудом все-таки выстояла, не сорвалась. По настоянию Эша она съела половину сандвича и выпила чашку кофе.
Она несколько раз заглядывала к Тодду, но он все время спал, чему она была весьма рада, поскольку у нее не было ни малейшего желания рассказывать брату о Хизер, а ему было достаточно посмотреть на нее, чтобы сразу заподозрить неладное.
Они ждали. Рейн металась по комнате словно зверь в клетке. Она не могла долго сидеть без движения. Эш, хотя и казался спокойным, выглядел усталым и измученным.
Однако его глаза не отрывались от нее и следили за каждым движением. И всякий раз, когда она ловила на себе его взгляд, ей становилось легче, она читала в его глазах: «Я всегда буду рядом, доверься мне». Но она все еще сохраняла между ними дистанцию, не в силах преодолеть страх.
Если бы Рейн могла прочитать мысли Эша, она узнала бы причину своей тревоги.
Он страстно хотел стиснуть ее в объятиях, целовать и покусывать эту теплую, сладостно пахнущую плоть и нежно шептать в ухо: «Я люблю тебя, я никогда не думал, что такое может случиться…»
Однако ему тоже приходилось соблюдать дистанцию, хотя было дьявольски трудно справиться с чувствами, которые им владели.
Было одиннадцать часов вечера, когда в дверях приемной появился доктор.
Страх парализовал Рейн, она не могла сделать и шагу и устремила взгляд на Эша, как бы прося помощи. Эш быстро преодолел разделявшее их расстояние, и уже вместе они подошли к доктору Андерсу. Доктор положил руку на плечо Рейн и улыбнулся.
Рейн показалось, что у нее разорвется сердце от радости, когда она увидела его улыбку.
– Доктор?
Спазм в горле лишил ее возможности произнести более длинную фразу.
Эш испытал глубочайшее облегчение, став свидетелем разыгравшейся перед ним сцены. Он даже испытал физическую боль от восторга, когда увидел, как отчаяние на лице Рейн сменилось радостью и в комнате стало светлее от ее ослепительной улыбки.
– Я заявил доктору Брайану, что хочу первым сообщить вам новость. Думаю, вы уже поняли, что это добрая весть, – негромко произнес Андерс. – Я счастлив сообщить, что кризис миновал. И преждевременные роды Хизер больше не угрожают.
Рейн не сводила глаз с доктора, радость и облегчение переполняли ее.
– Сейчас она отдыхает, – добавил он. – Вы сможете повидать ее только утром.
Все, что произошло в дальнейшем, оказалось для Рейн полной неожиданностью. Позднее она так и не смогла вспомнить, как же это случилось. Она оказалась в его объятиях, и он крепко прижал ее к своей теплой широкой груди.
Она прильнула к нему так, словно в нем заключался для нее весь мир.
Лицо доктора Андерса расплылось в широкой улыбке, он подмигнул Эшу и бесшумно покинул комнату.
И только ощутив щекой жесткие волосы на его груди, Рейн поняла, что произошло. Поняла, но не пошевелилась. Его руки были той надежной гаванью, в которую приплыл ее корабль. Однако суровая реальность мало-помалу стала доходить до ее сознания, и она, задержав дыхание, повернулась в его руках, откинула голову назад, и их глаза встретились.
– Простите, – извинилась она, краснея. – Я почувствовала себя вдруг такой беспомощной…
Его руки ласково гладили ее шелковистые кудри.
– Я знаю. Не за что извиняться, поверьте.
Рейн осторожно освободилась из кольца его рук и отступила на шаг. Повисло неловкое молчание; оба не знали, как справиться с сердцебиением.
А затем у Рейн неожиданно застучали зубы. Дрожь поднялась откуда-то изнутри. Она крепко прикусила губу, голова ее поникла, словно цветок, стебель которого вот-вот обломится. Она скрестила руки на груди, как будто пытаясь растопить холод, который охватил все ее тело.
Эш отреагировал мгновенно.
– Проклятие! – пробормотал он и, протянув руки, снова прижал ее к себе.
– Давайте уйдем отсюда, – проговорил он пересохшими губами.
Рейн от всех этих переживаний так ослабела, что не могла пошевелить рукой. Ноги у нее подкашивались, и она уцепилась за Эша, чтобы не упасть.
– Вы хотите, чтобы я отнес вас? – возбужденно прошептал он.
Эти слова проникли в ее сознание, вызвав новый приступ паники. Господи, она ни в коем случае не может допустить, чтобы он носил ее на руках!
Единственной реальностью было крупное сильное тело Эша, от которого исходило успокаивающее тепло.
У Рейн было странное ощущение, будто он занял слишком много места, и она улавливала и ощущала каждое его, даже самое легкое, движение. Тем не менее по какой-то необъяснимой причине она была рада, что он находится рядом и она может до него дотронуться.
Как ни удивительно, но когда Эш сообщил ей о Хизер, она не впала в отчаяние, во всяком случае, внешне сохранила спокойствие, хотя сердце ее заледенело.
Однако Эш все понимал. Он видел панику в ее глазах и старался ее успокоить. Она позволила ему это, хотя смутно догадывалась, что Росса задело, что она не обратилась к нему за утешением и помощью. Она хотела как можно скорее добраться до Хизер, и в этом ей мог помочь только Эш. И хотя невеста брата вошла в ее жизнь совсем недавно, это очаровательное существо уже сумело занять уголок в ее сердце.
Как только сильные руки Эша направили машину на юг, в глубь штата, Рейн начала играть в игру под названием «Что, если…». Что, если она прибудет слишком поздно? Что, если Хизер уже родила и ребенок оказался недоношенным и не сможет выжить? Что, если столь неожиданный поворот событий отрицательно скажется на выздоровлении Тодда? Что, если… Что, если…
Внезапно осознав, что она сойдет с ума, если не перестанет думать об этом, Рейн повернулась к окну, пытаясь восстановить в памяти прошедший день. Однако это не помогало. Не могла она отделаться также и от мысли, что никогда больше не сможет быть хозяйкой своей судьбы. Магическое присутствие Эша опутало ее более крепкими узами, чем железные цепи.
Рейн вздохнула и откинулась на мягкую подушку сиденья.
Внезапно ее вернул к реальности негромкий голос Эша. Она с тревогой посмотрела на него.
– Я сожалею, очень сожалею, что все так случилось, – проговорил он.
– Я знаю, и я еще не поблагодарила вас за то, что приехали за мной. – Голос ее слегка задрожал.
Эшу хотелось прижаться к ней, обнять и снять боль, которая терзала ее сердце. Но он лишь скрипнул зубами и нехотя признался:
– Я не хотел приезжать, но не знал, что еще можно сделать.
– Вы поступили правильно, – тихо ответила она, глядя на его профиль. У него была чистая, гладкая кожа. Ей захотелось дотронуться до нее, чтобы убедиться в своей правоте либо удостовериться, что это всего лишь иллюзия. Устыдившись своих мыслей, она зажмурилась. Однако искра уже зажгла внутри ее пожар, и, несмотря на драматизм ситуации, она почувствовала непреодолимое желание положить голову ему на плечо.
– Почему бы вам не закрыть глаза и не попытаться уснуть? Я разбужу, как только мы подъедем к Тайлеру. Обещаю.
Лиловые тени под глазами делали ее какой-то бесплотной, и казалось, что сильный порыв ветра может подхватить ее и унести. Эш в который раз подавил в себе желание обнять ее за хрупкие плечи и прижать к себе.
Он мысленно застонал, чувствуя, как пот выступает у него на лбу, несмотря на то что кондиционер был поставлен на холод. Он так мечтал об их встрече! Проклятие! Он понимал, что это эгоизм – думать в такую минуту о свидании, но ничего не мог с собой поделать. Он считал дни до встречи с Рейн – и вот они встретились, но между ними снова стояла преграда. Он не знал, как долго еще сумеет держать себя в руках…
Рейн не могла заснуть. Она закрывала глаза, но они тут же открывались. Внезапно у нее возникло желание поговорить.
– Пожалуйста… расскажите мне, что произошло.
Эш вытер рукой повлажневший лоб.
– Особенно нечего рассказывать. Я был на заводе, возился с мотором, и в это время позвонил доктор Андерс с сообщением, что у Хизер начались преждевременные роды. Я выскочил из офиса, словно за мной кто-то гнался, и побежал в пункт «Скорой помощи». – Он замолчал, пока объезжал старый грузовик. – Хизер кричала и звала и вас, и Тодда. К счастью, доктор Андерс уже находился в пункте «Скорой помощи», когда ее привезли туда, она попросила его связаться с вами. Когда он мне рассказал об этом, я решил, что проще всего будет привезти вас сюда.
Рейн вдруг запаниковала:
– А Тодд знает об этом?
Эш бросил на нее удивленный взгляд.
– Разумеется, нет. Но я не знаю, как долго это можно будет скрывать, он наверняка начнет о ней спрашивать. Ему сейчас стало гораздо лучше.
– Слава Богу, хоть одна добрая весть…
– Да, – согласился Эш, – хотя доктор Андерс предупреждал, что, несмотря на это, до полного выздоровления еще далеко.
– Надеюсь, вы помните, как вместе с полковником в первый раз его допрашивали? – Рейн постаралась произнести эту фразу нейтральным тоном, в ее планы сейчас не входило его обижать. Тем не менее она не могла упустить возможность сказать, что осведомлена о его действиях.
Эш глубоко вздохнул, как будто понижал взрывоопасное избыточное давление.
– Я уже говорил вам однажды и повторяю снова, что у меня нет намерения выполнять функции члена комитета бдительности или позволить полковнику Джексону играть эту роль. – Вдруг он понял, что Рейн с трудом сдерживается, чтобы не разрыдаться. – Обещаю, что вы будете присутствовать, когда мы начнем задавать вопросы Тодду. Так будет честно?
Рейн хотела напомнить ему, что в его намерения как раз и входило обвинить во всем Тодда, а ее он преследует по причинам, известным одному Господу Богу, но промолчала. Он был мягок и кроток, и она не могла приклеить ему ярлык врага, тем более что от одного его взгляда, одного прикосновения у нее все плавилось внутри. И хоть она и не собиралась в этом признаваться даже себе, она нуждалась в его силе. Нуждалась в нем.
– Так что вы скажете? – спросил Эш, и его теплый мягкий голос вывел Рейн из задумчивости.
– Да, – произнесла она, понимая, что своим ответом забивает еще один гвоздь в крышку собственного гроба.
Когда они приехали, в госпитале был обеденный час, и им пришлось обходить тележки, нагруженные подносами с едой. От аппетитных запахов Рейн едва не сделалось дурно.
Им сказали, что Хизер лежит на том же этаже, где и Тодд. Они открыли дверь и на цыпочках вошли в палату. Рейн даже старалась не дышать.
Возле Хизер стояла капельница. Хизер лежала на боку, прижав ноги к животу. Эш остановился у двери, а Рейн тихонько подошла к кровати.
Словно почувствовав чье-то присутствие, Хизер с трудом приоткрыла глаза.
– О, Рейн! – прошептала она. Голос у нее был слабый и хриплый. – Я боялась, что ты не придешь.
Рейн села рядом с Хизер. Во рту у нее пересохло, горячие слезы жгли глаза. Она осторожно отвела от лица Хизер спутанные кудряшки.
– Ты должна была знать, что я приду сразу же, как только узнаю о тебе, – наставительно произнесла Рейн.
Слезы ручьями покатились по бледным щекам Хизер, и она разразилась рыданиями.
– Мой малыш! Мой малыш! – приговаривала она.
– Не надо плакать! – стала успокаивать ее Рейн, хотя сама тряслась от страха. – Все будет хорошо. – Вдруг она почувствовала на своем плече руку Эша. Он не сказал ни слова, но ей сразу стало легче.
Слова Рейн немного успокоили Хизер. Она закрыла глаза и положила ладони на большой живот.
– Я… я так устала…
Ее тихий стон полоснул Рейн по сердцу. Господи, хватит ли у нее сил все это вынести?
Рейн долго сидела около нее. Эш стоял рядом с кроватью, боясь пошевелиться. В комнате слышалось только их нервное дыхание да тихие стоны Хизер.
Наконец Хизер заснула. Рейн встала, подошла к окну и вдруг услышала, как открылась дверь. Повернувшись, она встретила устремленный на нее взгляд доктора Андерса. Прежде чем она успела что-то сказать, доктор знаком попросил ее и Эша следовать за ним. Он не хотел беспокоить спящую Хизер.
В коридоре Рейн умоляюще посмотрела на доктора.
– Скажите, вы… – Она запнулась, не зная, как продолжить. Затем, решившись, спросила в упор: – У нее что, преждевременные роды?
На лице доктора Андерса резче обозначились морщины.
– Пока нет, – покачал он головой. Но, увидев смятение в глазах Рейн, он попытался ей объяснить. – Я разговаривал с акушером Хизер, и он говорит, что несколько часов ситуация будет оставаться критической. – Видя озабоченное выражение на лице Рейн, доктор пояснил: – На языке обывателя это означает, что у нее подскочило давление. Это само по себе угрожает здоровью матери и ребенка, а поскольку Хизер очень слаба, делает положение особо опасным.
У Рейн от страха потемнело в глазах.
– Каковы шансы? – спросил Эш. Он не спускал глаз с Рейн. Судя по виду, она могла вот-вот упасть в обморок.
Доктор помолчал, обдумывая, как лучше ответить на этот вопрос.
Наконец он заговорил:
– Хорошо, если нам удастся понизить уровень жидкости в организме и стабилизировать давление. Но если мы возьмем ситуацию под контроль и она сможет вынашивать ребенка положенный срок, ей необходимо изменить образ жизни. Бессолевая диета и абсолютный покой вплоть до родов. Впрочем, доктор Брайан ей сам все объяснит. Она находится в надежных руках.
– Я… понимаю, – пробормотала Рейн, стараясь справиться с отчаянием. – Я не могу даже мысли допустить, что с ней и с ребенком что-то случится. К тому же это может ухудшить состояние Тодда.
– Почему бы нам не воспользоваться мостом, если мы подошли к нему? – Эш ободряюще улыбнулся.
Они несколько секунд смотрели друг на друга, и Рейн постаралась преодолеть искушение броситься ему на грудь, чтобы переложить свою боль и отчаяние на его крепкие плечи. Однако тут же приказала себе: забудь об этом! Этого не будет никогда!
Тем не менее она с трудом оторвала от него взгляд и заставила себя сосредоточиться на его словах.
Доктор переступил с ноги на ногу и тихонько кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.
– Разве не так, доктор? – спросил Эш, хотя уже не столь уверенно.
– Он прав, мисс Микаэлс, – ответил Андерс. – Через несколько часов положение должно стабилизироваться. – Он помолчал, затем по очереди окинул их взглядом. – Вы будете здесь?
– Да, разумеется, – не задумываясь, ответила Рейн. – Я никуда не уйду, пока ситуация не прояснится. Скорее всего я буду в палате Тодда или в приемной.
– А я буду с ней, – добавил Эш, упрямо поджав губы и давая тем самым понять Рейн, что не собирается оставлять ее одну.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул доктор. – В таком случае я поговорю с вами позже.
Рейн дотронулась до его руки и тихо произнесла:
– Спасибо… спасибо вам за все.
Доктор легонько сжал ей руку, кивнул Эшу и, ссутулившись, вышел из комнаты.
Время тянулось медленно и тягостно. Однако Рейн каким-то чудом все-таки выстояла, не сорвалась. По настоянию Эша она съела половину сандвича и выпила чашку кофе.
Она несколько раз заглядывала к Тодду, но он все время спал, чему она была весьма рада, поскольку у нее не было ни малейшего желания рассказывать брату о Хизер, а ему было достаточно посмотреть на нее, чтобы сразу заподозрить неладное.
Они ждали. Рейн металась по комнате словно зверь в клетке. Она не могла долго сидеть без движения. Эш, хотя и казался спокойным, выглядел усталым и измученным.
Однако его глаза не отрывались от нее и следили за каждым движением. И всякий раз, когда она ловила на себе его взгляд, ей становилось легче, она читала в его глазах: «Я всегда буду рядом, доверься мне». Но она все еще сохраняла между ними дистанцию, не в силах преодолеть страх.
Если бы Рейн могла прочитать мысли Эша, она узнала бы причину своей тревоги.
Он страстно хотел стиснуть ее в объятиях, целовать и покусывать эту теплую, сладостно пахнущую плоть и нежно шептать в ухо: «Я люблю тебя, я никогда не думал, что такое может случиться…»
Однако ему тоже приходилось соблюдать дистанцию, хотя было дьявольски трудно справиться с чувствами, которые им владели.
Было одиннадцать часов вечера, когда в дверях приемной появился доктор.
Страх парализовал Рейн, она не могла сделать и шагу и устремила взгляд на Эша, как бы прося помощи. Эш быстро преодолел разделявшее их расстояние, и уже вместе они подошли к доктору Андерсу. Доктор положил руку на плечо Рейн и улыбнулся.
Рейн показалось, что у нее разорвется сердце от радости, когда она увидела его улыбку.
– Доктор?
Спазм в горле лишил ее возможности произнести более длинную фразу.
Эш испытал глубочайшее облегчение, став свидетелем разыгравшейся перед ним сцены. Он даже испытал физическую боль от восторга, когда увидел, как отчаяние на лице Рейн сменилось радостью и в комнате стало светлее от ее ослепительной улыбки.
– Я заявил доктору Брайану, что хочу первым сообщить вам новость. Думаю, вы уже поняли, что это добрая весть, – негромко произнес Андерс. – Я счастлив сообщить, что кризис миновал. И преждевременные роды Хизер больше не угрожают.
Рейн не сводила глаз с доктора, радость и облегчение переполняли ее.
– Сейчас она отдыхает, – добавил он. – Вы сможете повидать ее только утром.
Все, что произошло в дальнейшем, оказалось для Рейн полной неожиданностью. Позднее она так и не смогла вспомнить, как же это случилось. Она оказалась в его объятиях, и он крепко прижал ее к своей теплой широкой груди.
Она прильнула к нему так, словно в нем заключался для нее весь мир.
Лицо доктора Андерса расплылось в широкой улыбке, он подмигнул Эшу и бесшумно покинул комнату.
И только ощутив щекой жесткие волосы на его груди, Рейн поняла, что произошло. Поняла, но не пошевелилась. Его руки были той надежной гаванью, в которую приплыл ее корабль. Однако суровая реальность мало-помалу стала доходить до ее сознания, и она, задержав дыхание, повернулась в его руках, откинула голову назад, и их глаза встретились.
– Простите, – извинилась она, краснея. – Я почувствовала себя вдруг такой беспомощной…
Его руки ласково гладили ее шелковистые кудри.
– Я знаю. Не за что извиняться, поверьте.
Рейн осторожно освободилась из кольца его рук и отступила на шаг. Повисло неловкое молчание; оба не знали, как справиться с сердцебиением.
А затем у Рейн неожиданно застучали зубы. Дрожь поднялась откуда-то изнутри. Она крепко прикусила губу, голова ее поникла, словно цветок, стебель которого вот-вот обломится. Она скрестила руки на груди, как будто пытаясь растопить холод, который охватил все ее тело.
Эш отреагировал мгновенно.
– Проклятие! – пробормотал он и, протянув руки, снова прижал ее к себе.
– Давайте уйдем отсюда, – проговорил он пересохшими губами.
Рейн от всех этих переживаний так ослабела, что не могла пошевелить рукой. Ноги у нее подкашивались, и она уцепилась за Эша, чтобы не упасть.
– Вы хотите, чтобы я отнес вас? – возбужденно прошептал он.
Эти слова проникли в ее сознание, вызвав новый приступ паники. Господи, она ни в коем случае не может допустить, чтобы он носил ее на руках!