Калеб поднялся и молча ждал, пока Блэр осмыслит то, что он только что сказал. Он прекрасно понимал, что сейчас творится в ее душе. Но, как он уже говорил, тут ничего нельзя было поделать. Жребий брошен. Калеб, правда, надеялся, что ей не придется воспользоваться оружием, да простит его Господь! При одной мысли о том, что ее жизни угрожает опасность, у него волосы вставали дыбом. Но его долг – подготовить ее к этому как можно лучше.
Минуту спустя Блэр встала и обернулась к нему, бледная как мел:
– Я не могу. Вы должны меня… понять. – На шее у нее билась тоненькая жилка.
Калеб приблизился к ней:
– Ты заранее настроилась на неудачу, и я никак не пойму почему. Пистолет тебе не враг. Тебе бы следовало это знать.
Но Блэр в ужасе отпрянула от протянутого ей оружия.
Не обращая внимания на ее испуг, Хант решительно продолжал:
– Идем в подвал, пора начать тренироваться в стрельбе по мишеням.
– Калеб…
– Это приказ, Блэр, – спокойно произнес он, но Блэр уловила в его голосе металл. – Детские игры кончились. Ты знаешь, что тебе предстоит сделать, и не будем попусту терять время.
Блэр снова перевела взгляд на металлический предмет в его огромной руке. «Ладно, Блэр, делать нечего. Вперед». Кроме того, как он только что напомнил ей, у нее нет выбора. Полчаса – и все будет кончено. Просто нельзя думать о Джоше, о том, как пуля пробила насквозь его тело. «О Господи! Только полчаса… и все».
Блэр молча повернулась и направилась к лестнице, ведущей в подвал. Сзади она слышала тяжелые шаги Калеба.
Очутившись у двери в подвал, она остановилась. У нее было такое ощущение, что ее ведут на казнь. Калеб сделал шаг вперед и открыл перед ней дверь.
Блэр впервые оказалась в этой части дома. К ее удивлению, подвальчик оказался довольно уютным. Маленькие круглые окошечки в верхней части стены заливали помещение мягким светом. В дальнем углу виднелся стол, напротив него стояла аккуратно заправленная койка. А прямо перед собой Блэр увидела мишени. Она проглотила комок, подступивший к горлу, и слабо кивнула:
– Я… готова.
– Молодец.
Услышав его низкий, хриплый голос, она почувствовала неожиданную слабость. Отведя глаза, Блэр попыталась скрыть охватившее ее волнение. Теперь она уже не знала, чего боится больше – Калеба или того, что ей сейчас предстоит.
Держась на безопасном расстоянии друг от друга, они приблизились к мишени и остановились у черты.
Калеб обернулся к Блэр и протянул ей пистолет.
– Пожалуйста, покажи мне сначала. Я давно не держала его в руках. Мне повезло – я никогда не стреляла в человека.
Калеб сурово прищурился:
– Тебе и впрямь повезло. Можешь мне поверить, стрельба по живым мишеням – малоприятное занятие, даже если речь идет об отъявленном мерзавце. – Он помолчал, потом добавил: – Ну хорошо, поскольку тебе давно не доводилось пользоваться автоматическим пистолетом 45-го калибра, я начну с азов.
– Спасибо, – промолвила Блэр, радуясь, что ей удалось выиграть немного времени.
– Смотри, как я взведу курок левой рукой.
Он продемонстрировал это, но Блэр уставилась на пистолет в полном замешательстве, никак не решаясь взять его в руки.
– На, держи. – Он сунул пистолет ей в руку. – Твоя очередь.
Блэр дрожащими пальцами стиснула пистолет.
Коротко вздохнув, Калеб решительно зашел сзади и повернул ее лицом к мишени, направляя и помогая удерживать оружие.
Блэр показалось, что реальность ускользает от нее и яростное желание охватывает ее жаркой волной. В его объятиях она чувствовала себя беспомощной и слабой. Все ее ощущения настроились на человека, чьи большие, сильные руки обхватили ее, как мягкие, но прочные оковы.
Калеб откашлялся.
– Запомни, – произнес он. – Держи пистолет крепче, обеими руками, не сгибай руки в локтях.
– Постараюсь, – шепотом ответила Блэр. В горле у нее пересохло.
Затем с его помощью она нажала на курок. Оглушительный выстрел эхом пронесся по подвалу, и Блэр испуганно вздрогнула.
Калеб крепче сжал ее руки, помогая справиться с отдачей.
– Меня чуть назад не отбросило, – хрипло произнесла она, забыв обо всем, кроме того, что он обнимает ее.
Калеб чуть отстранился и произнес:
– Неплохо. Продолжай.
Блэр застыла неподвижно. «У тебя хорошо получается. Продолжай. Скоро все это закончится». Она прищурилась, тщательно прицелилась в центр мишени, держа пистолет на вытянутых руках, и выстрелила.
– Хорошо, – похвалил Калеб. – Еще раз. – Его голос прозвучал почти нежно, ласково.
Взяв у него обойму, она зарядила пистолет и снова прицелилась. Но сейчас руки ее предательски дрожали, и она никак не могла справиться с волнением.
– Позволь, я помогу, – прошептал Калеб. Но вместо того чтобы поддержать ее трясущиеся руки, он обнял ее за талию.
Блэр изумленно ахнула.
Пистолет затрясся в ее руках, и ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы его удержать.
– Калеб! – испуганно выдохнула она.
Но он не обратил на ее возглас никакого внимания. Его руки скользнули от талии к ее обнаженным предплечьям. По спине у нее побежали мурашки от его прикосновений.
– Блэр, Блэр, – запинаясь, шептал он. – Такая нежная…
Не успела Блэр возразить, как почувствовала на своей шее его влажные губы. Трепет прошел по ее телу.
Она слабо покачивала головой из стороны в сторону, чуть слышно постанывая и всем существом отдаваясь новым для себя ощущениям.
– Сладкая… какая ты сладкая, – хрипло шептал Калеб.
Такого с ней еще не бывало. И в этот момент восторг и наслаждение сменились паникой. Пуговички ее блузы медленно, одна за другой, были расстегнуты. Пистолет выпал из ее рук и с глухим стуком ударился об пол.
Сердце ее колотилось так отчаянно, словно хотело вырваться из груди.
– Нет, Калеб… не надо, – простонала она.
– Прошу тебя… не останавливай меня сейчас, – перебил он ее, и его горячее дыхание опалило ей кожу. – Мы оба этого хотели…
И его рука проникла в ее кружевной бюстгальтер такого же темно-фиолетового цвета, как и блузка.
От прикосновения его пальцев к ее коже Блэр совершенно размякла и томно прильнула к нему, учащенно дыша. У Калеба вырвался приглушенный стон, и он, как слепой, стал ласкать, поглаживать и мять ее нежные груди. Услышав его стон, Блэр повернула голову. Губы их встретились и слились в жарком поцелуе.
Время остановилось. Поцелуй был горячим, страстным и глубоким и, казалось, продолжался целую вечность.
– Сладкая… нежная… – бормотал Калеб.
Блэр понимала, что должна положить конец этому безумию, но ничего не могла с собой поделать. Его губы творили с ней что-то невообразимое и превращали в рабыню, покорную любому его желанию.
Когда же Калеб наконец оторвался от ее губ, Блэр сделала слабую попытку отстраниться.
– Нет! – воскликнула она, но его рот снова впился в ее шею, а руки продолжали ласкать ее грудь и живот – не спеша, медленными, завораживающими движениями. Когда он добрался до застежки ее джинсов, Блэр уже не сопротивлялась. С этой секунды она превратилась в глину в его руках, из которой он мог лепить все, что угодно.
Калеб сейчас способен был воспринимать только ее внешность, аромат, вкус. Он знал, что просто умрет, если не овладеет ею. К черту профессионализм и ответственность! Он балансирует на краю пропасти. Надо дать волю чувствам, а что будет потом – наплевать!
Блэр прошептала:
– Калеб, я… – Голос ее задрожал, выдавая смятение и испуг.
– Ш-ш-ш, – остановил он ее, – ничего не говори.
Заметив слезы у нее на ресницах, он нежно собрал их губами. Она прильнула к нему, и в это мгновение он понял, что для них теперь нет пути назад.
Он еще крепче прижал ее к себе. Блэр не сопротивлялась. Он запустил руку в ее волосы, и густые шелковистые пряди заструились меж его пальцев.
Блэр, затаив дыхание, смотрела на него. Он молча обхватил ее лицо ладонями и притянул к своим губам. Ее руки скользнули под его рубашку, ощупывая его мускулы и проводя ладонями по гладкой коже.
Наконец он чуть отстранил ее от себя и быстро освободил от бюстгальтера и блузки, затем его проворные пальцы стянули с нее кружевные трусики.
Калеб наклонился и отбросил в сторону ее одежду, потом провел ладонями по ее бедрам, привлекая к себе, и его губы сомкнулись на ее нежной округлой груди, пока соски не превратились в тугие бутоны.
С этого момента они словно обезумели.
Блэр стала лихорадочно раздевать его, и он услышал ее приглушенный стон удовольствия, когда их обнаженные тела соприкоснулись.
У Блэр закружилась голова, и она опустилась на ковер, подчиняясь Калебу.
– Ты само совершенство, – шептал он.
Блэр горела как в лихорадке. Она отбросила прочь все доводы рассудка, поскольку иначе ей пришлось бы положить конец этой безумной вспышке страсти. А как раз этого-то ей и не хотелось сейчас. Его горячий рот обжигал ее кожу, и Блэр с прерывистым вскриком отдалась наслаждению, которое дарили его поцелуи.
– О, Блэр, – хрипло прошептал он, – я не в силах больше ждать.
– Да… прошу тебя… сейчас, – выдохнула она, успев подумать, что его поцелуи просто божественны. Его пальцы, легкие, как мотыльки, пробежали по ее бедрам, ягодицам и скользнули к ней между ног.
Как только он достиг ее сердцевины, из груди ее вырвался протяжный прерывистый вздох.
– Ах… да… о да!
Когда же он погрузился в ее влажное тепло, она застонала, двигаясь вместе с ним, оставляя на его плечах легкие следы от укусов и вскрикивая в тишине.
Ее бедра сжались, живот вздрагивал по мере того, как она поднималась все выше и выше к вершине наслаждения, которого никогда до этого не знала, полностью отдаваясь и подчиняясь ему. И когда она достигла этой вершины, то, вскрикнув, припала лицом к его груди, и ее приглушенный стон слился с его собственным…
Позже, лежа рядом с ней, Калеб впервые почувствовал угрызения совести и сожаление. Что она сейчас чувствует? – спрашивал он себя. Он не знал, но догадывался. Она лежала, повернувшись к нему спиной и свернувшись калачиком. Спала ли она? Вряд ли. Как, впрочем, и он сам.
Сдержав резкий вздох, Калеб потянулся за своей рубашкой. Накрыв Блэр, он заложил руки за голову и уставился в потолок, мысленно обзывая себя самыми последними словами.
Его охватили злость и досада. Как теперь ему исправить то, что он натворил? Более того, как он посмел забыть, что Блэр Браунинг – его деловой партнер? И это после всего, что он себе внушал! Для собственного спокойствия необходимо держаться от нее подальше и больше к ней не прикасаться.
«Нет!» – мысленно воскликнул он. Но суровая реальность снова все расставила по своим местам. Он должен оставить ее в покое, это единственный выход. Однако внутренний голос подсказывал ему, как всегда безошибочно, что сделать это будет труднее всего, особенно после того, как он только что насладился ее телом, слышал ее крики восторга. Внезапно его собственное тело напряглось, сгорая от желания.
Любовь? Неужели это любовь? И снова слово «нет» промелькнуло в его сознании. Нет, конечно же, нет. Это исключено. Он не позволит ей проникнуть к себе в душу. Нельзя допустить повторения прошлых ошибок. Один раз он уже обжегся. Когда его первая любовь и первый брак разбились на тысячу осколков, он запер дверь перед чувством. Блэр заслуживает гораздо лучшей доли.
– Блэр… – Он должен все ей объяснить, и она его поймет. – Нам надо поговорить.
Блэр не спала, но ей так хотелось забыться! Тогда ей, быть может, удастся избавиться от тоскливого отчаяния, разрывающего ее изнутри. Прижав рубашку к груди, Блэр повернулась и взглянула на него. Лицо ее было мокро от слез.
– Нам не о чем разговаривать.
Острая боль пронзила его сердце. Калеб потянулся к ней, но Блэр отпрянула.
– Нет… не прикасайся ко мне.
– Прости. – Голос его звучал хрипло, взгляд черных глаз стал пустым и холодным.
– Извиняться не обязательно, – устало отозвалась Блэр. – Я хочу уехать домой. Сегодня же.
Калеб посмотрел на нее, затем медленно поднялся и натянул джинсы, чувствуя себя так, словно жарким солнечным днем его бросили в глубокий холодный колодец.
Глава 7
Минуту спустя Блэр встала и обернулась к нему, бледная как мел:
– Я не могу. Вы должны меня… понять. – На шее у нее билась тоненькая жилка.
Калеб приблизился к ней:
– Ты заранее настроилась на неудачу, и я никак не пойму почему. Пистолет тебе не враг. Тебе бы следовало это знать.
Но Блэр в ужасе отпрянула от протянутого ей оружия.
Не обращая внимания на ее испуг, Хант решительно продолжал:
– Идем в подвал, пора начать тренироваться в стрельбе по мишеням.
– Калеб…
– Это приказ, Блэр, – спокойно произнес он, но Блэр уловила в его голосе металл. – Детские игры кончились. Ты знаешь, что тебе предстоит сделать, и не будем попусту терять время.
Блэр снова перевела взгляд на металлический предмет в его огромной руке. «Ладно, Блэр, делать нечего. Вперед». Кроме того, как он только что напомнил ей, у нее нет выбора. Полчаса – и все будет кончено. Просто нельзя думать о Джоше, о том, как пуля пробила насквозь его тело. «О Господи! Только полчаса… и все».
Блэр молча повернулась и направилась к лестнице, ведущей в подвал. Сзади она слышала тяжелые шаги Калеба.
Очутившись у двери в подвал, она остановилась. У нее было такое ощущение, что ее ведут на казнь. Калеб сделал шаг вперед и открыл перед ней дверь.
Блэр впервые оказалась в этой части дома. К ее удивлению, подвальчик оказался довольно уютным. Маленькие круглые окошечки в верхней части стены заливали помещение мягким светом. В дальнем углу виднелся стол, напротив него стояла аккуратно заправленная койка. А прямо перед собой Блэр увидела мишени. Она проглотила комок, подступивший к горлу, и слабо кивнула:
– Я… готова.
– Молодец.
Услышав его низкий, хриплый голос, она почувствовала неожиданную слабость. Отведя глаза, Блэр попыталась скрыть охватившее ее волнение. Теперь она уже не знала, чего боится больше – Калеба или того, что ей сейчас предстоит.
Держась на безопасном расстоянии друг от друга, они приблизились к мишени и остановились у черты.
Калеб обернулся к Блэр и протянул ей пистолет.
– Пожалуйста, покажи мне сначала. Я давно не держала его в руках. Мне повезло – я никогда не стреляла в человека.
Калеб сурово прищурился:
– Тебе и впрямь повезло. Можешь мне поверить, стрельба по живым мишеням – малоприятное занятие, даже если речь идет об отъявленном мерзавце. – Он помолчал, потом добавил: – Ну хорошо, поскольку тебе давно не доводилось пользоваться автоматическим пистолетом 45-го калибра, я начну с азов.
– Спасибо, – промолвила Блэр, радуясь, что ей удалось выиграть немного времени.
– Смотри, как я взведу курок левой рукой.
Он продемонстрировал это, но Блэр уставилась на пистолет в полном замешательстве, никак не решаясь взять его в руки.
– На, держи. – Он сунул пистолет ей в руку. – Твоя очередь.
Блэр дрожащими пальцами стиснула пистолет.
Коротко вздохнув, Калеб решительно зашел сзади и повернул ее лицом к мишени, направляя и помогая удерживать оружие.
Блэр показалось, что реальность ускользает от нее и яростное желание охватывает ее жаркой волной. В его объятиях она чувствовала себя беспомощной и слабой. Все ее ощущения настроились на человека, чьи большие, сильные руки обхватили ее, как мягкие, но прочные оковы.
Калеб откашлялся.
– Запомни, – произнес он. – Держи пистолет крепче, обеими руками, не сгибай руки в локтях.
– Постараюсь, – шепотом ответила Блэр. В горле у нее пересохло.
Затем с его помощью она нажала на курок. Оглушительный выстрел эхом пронесся по подвалу, и Блэр испуганно вздрогнула.
Калеб крепче сжал ее руки, помогая справиться с отдачей.
– Меня чуть назад не отбросило, – хрипло произнесла она, забыв обо всем, кроме того, что он обнимает ее.
Калеб чуть отстранился и произнес:
– Неплохо. Продолжай.
Блэр застыла неподвижно. «У тебя хорошо получается. Продолжай. Скоро все это закончится». Она прищурилась, тщательно прицелилась в центр мишени, держа пистолет на вытянутых руках, и выстрелила.
– Хорошо, – похвалил Калеб. – Еще раз. – Его голос прозвучал почти нежно, ласково.
Взяв у него обойму, она зарядила пистолет и снова прицелилась. Но сейчас руки ее предательски дрожали, и она никак не могла справиться с волнением.
– Позволь, я помогу, – прошептал Калеб. Но вместо того чтобы поддержать ее трясущиеся руки, он обнял ее за талию.
Блэр изумленно ахнула.
Пистолет затрясся в ее руках, и ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы его удержать.
– Калеб! – испуганно выдохнула она.
Но он не обратил на ее возглас никакого внимания. Его руки скользнули от талии к ее обнаженным предплечьям. По спине у нее побежали мурашки от его прикосновений.
– Блэр, Блэр, – запинаясь, шептал он. – Такая нежная…
Не успела Блэр возразить, как почувствовала на своей шее его влажные губы. Трепет прошел по ее телу.
Она слабо покачивала головой из стороны в сторону, чуть слышно постанывая и всем существом отдаваясь новым для себя ощущениям.
– Сладкая… какая ты сладкая, – хрипло шептал Калеб.
Такого с ней еще не бывало. И в этот момент восторг и наслаждение сменились паникой. Пуговички ее блузы медленно, одна за другой, были расстегнуты. Пистолет выпал из ее рук и с глухим стуком ударился об пол.
Сердце ее колотилось так отчаянно, словно хотело вырваться из груди.
– Нет, Калеб… не надо, – простонала она.
– Прошу тебя… не останавливай меня сейчас, – перебил он ее, и его горячее дыхание опалило ей кожу. – Мы оба этого хотели…
И его рука проникла в ее кружевной бюстгальтер такого же темно-фиолетового цвета, как и блузка.
От прикосновения его пальцев к ее коже Блэр совершенно размякла и томно прильнула к нему, учащенно дыша. У Калеба вырвался приглушенный стон, и он, как слепой, стал ласкать, поглаживать и мять ее нежные груди. Услышав его стон, Блэр повернула голову. Губы их встретились и слились в жарком поцелуе.
Время остановилось. Поцелуй был горячим, страстным и глубоким и, казалось, продолжался целую вечность.
– Сладкая… нежная… – бормотал Калеб.
Блэр понимала, что должна положить конец этому безумию, но ничего не могла с собой поделать. Его губы творили с ней что-то невообразимое и превращали в рабыню, покорную любому его желанию.
Когда же Калеб наконец оторвался от ее губ, Блэр сделала слабую попытку отстраниться.
– Нет! – воскликнула она, но его рот снова впился в ее шею, а руки продолжали ласкать ее грудь и живот – не спеша, медленными, завораживающими движениями. Когда он добрался до застежки ее джинсов, Блэр уже не сопротивлялась. С этой секунды она превратилась в глину в его руках, из которой он мог лепить все, что угодно.
Калеб сейчас способен был воспринимать только ее внешность, аромат, вкус. Он знал, что просто умрет, если не овладеет ею. К черту профессионализм и ответственность! Он балансирует на краю пропасти. Надо дать волю чувствам, а что будет потом – наплевать!
Блэр прошептала:
– Калеб, я… – Голос ее задрожал, выдавая смятение и испуг.
– Ш-ш-ш, – остановил он ее, – ничего не говори.
Заметив слезы у нее на ресницах, он нежно собрал их губами. Она прильнула к нему, и в это мгновение он понял, что для них теперь нет пути назад.
Он еще крепче прижал ее к себе. Блэр не сопротивлялась. Он запустил руку в ее волосы, и густые шелковистые пряди заструились меж его пальцев.
Блэр, затаив дыхание, смотрела на него. Он молча обхватил ее лицо ладонями и притянул к своим губам. Ее руки скользнули под его рубашку, ощупывая его мускулы и проводя ладонями по гладкой коже.
Наконец он чуть отстранил ее от себя и быстро освободил от бюстгальтера и блузки, затем его проворные пальцы стянули с нее кружевные трусики.
Калеб наклонился и отбросил в сторону ее одежду, потом провел ладонями по ее бедрам, привлекая к себе, и его губы сомкнулись на ее нежной округлой груди, пока соски не превратились в тугие бутоны.
С этого момента они словно обезумели.
Блэр стала лихорадочно раздевать его, и он услышал ее приглушенный стон удовольствия, когда их обнаженные тела соприкоснулись.
У Блэр закружилась голова, и она опустилась на ковер, подчиняясь Калебу.
– Ты само совершенство, – шептал он.
Блэр горела как в лихорадке. Она отбросила прочь все доводы рассудка, поскольку иначе ей пришлось бы положить конец этой безумной вспышке страсти. А как раз этого-то ей и не хотелось сейчас. Его горячий рот обжигал ее кожу, и Блэр с прерывистым вскриком отдалась наслаждению, которое дарили его поцелуи.
– О, Блэр, – хрипло прошептал он, – я не в силах больше ждать.
– Да… прошу тебя… сейчас, – выдохнула она, успев подумать, что его поцелуи просто божественны. Его пальцы, легкие, как мотыльки, пробежали по ее бедрам, ягодицам и скользнули к ней между ног.
Как только он достиг ее сердцевины, из груди ее вырвался протяжный прерывистый вздох.
– Ах… да… о да!
Когда же он погрузился в ее влажное тепло, она застонала, двигаясь вместе с ним, оставляя на его плечах легкие следы от укусов и вскрикивая в тишине.
Ее бедра сжались, живот вздрагивал по мере того, как она поднималась все выше и выше к вершине наслаждения, которого никогда до этого не знала, полностью отдаваясь и подчиняясь ему. И когда она достигла этой вершины, то, вскрикнув, припала лицом к его груди, и ее приглушенный стон слился с его собственным…
Позже, лежа рядом с ней, Калеб впервые почувствовал угрызения совести и сожаление. Что она сейчас чувствует? – спрашивал он себя. Он не знал, но догадывался. Она лежала, повернувшись к нему спиной и свернувшись калачиком. Спала ли она? Вряд ли. Как, впрочем, и он сам.
Сдержав резкий вздох, Калеб потянулся за своей рубашкой. Накрыв Блэр, он заложил руки за голову и уставился в потолок, мысленно обзывая себя самыми последними словами.
Его охватили злость и досада. Как теперь ему исправить то, что он натворил? Более того, как он посмел забыть, что Блэр Браунинг – его деловой партнер? И это после всего, что он себе внушал! Для собственного спокойствия необходимо держаться от нее подальше и больше к ней не прикасаться.
«Нет!» – мысленно воскликнул он. Но суровая реальность снова все расставила по своим местам. Он должен оставить ее в покое, это единственный выход. Однако внутренний голос подсказывал ему, как всегда безошибочно, что сделать это будет труднее всего, особенно после того, как он только что насладился ее телом, слышал ее крики восторга. Внезапно его собственное тело напряглось, сгорая от желания.
Любовь? Неужели это любовь? И снова слово «нет» промелькнуло в его сознании. Нет, конечно же, нет. Это исключено. Он не позволит ей проникнуть к себе в душу. Нельзя допустить повторения прошлых ошибок. Один раз он уже обжегся. Когда его первая любовь и первый брак разбились на тысячу осколков, он запер дверь перед чувством. Блэр заслуживает гораздо лучшей доли.
– Блэр… – Он должен все ей объяснить, и она его поймет. – Нам надо поговорить.
Блэр не спала, но ей так хотелось забыться! Тогда ей, быть может, удастся избавиться от тоскливого отчаяния, разрывающего ее изнутри. Прижав рубашку к груди, Блэр повернулась и взглянула на него. Лицо ее было мокро от слез.
– Нам не о чем разговаривать.
Острая боль пронзила его сердце. Калеб потянулся к ней, но Блэр отпрянула.
– Нет… не прикасайся ко мне.
– Прости. – Голос его звучал хрипло, взгляд черных глаз стал пустым и холодным.
– Извиняться не обязательно, – устало отозвалась Блэр. – Я хочу уехать домой. Сегодня же.
Калеб посмотрел на нее, затем медленно поднялся и натянул джинсы, чувствуя себя так, словно жарким солнечным днем его бросили в глубокий холодный колодец.
Глава 7
Дома. Наконец-то!
Радостное чувство охватило ее – то есть оно должно быть радостным, поправила себя Блэр, прищурившись на солнце, бьющее в окно ее офиса. Но в ее жизни все теперь перевернулось и стало бессмысленным. Она облокотилась о подоконник и выглянула на улицу.
За окном сияло чистое голубое небо, какое бывает только весной. Как обычно, на улице было полно людей, с радостью оставивших свои душные кабинеты, чтобы подышать свежим воздухом.
Но не Блэр. Не сегодня, хотя ей всегда нравилось бродить по городу. Тесно прижатые друг к другу дома, похожие на разноцветные кубики, аккуратно расставленные на холмах, по-прежнему завораживали ее взгляд, как и петляющие улочки, спускающиеся к ярко-голубой воде. И в такие моменты ей больше всего хотелось бросить все и побежать к морю.
Но сейчас это исключено. Она сама себя наказала.
Блэр переменила позу, продолжая щуриться на солнце, отражавшееся в окне дома напротив. На мгновение зажмурив глаза, она попыталась сбросить внутреннее напряжение, но это не помогло.
И что на нее нашло? Почему она бросилась в объятия Калеба Ханта и занималась с ним любовью? Именно любовью, а не сексом. И это тревожило ее больше всего. Даже сейчас еще сильны были воспоминания о том, что недавно произошло между ними.
Когда она заявила, что хочет уехать домой, Калеб подчинился беспрекословно – похоже, он и сам стремился к тому же. Упаковав вещи и закрыв коттедж, они в молчании отправились в Денвер. И во время полета сказали друг другу от силы несколько слов.
Прибыв в Сан-Франциско, он холодно напомнил ей:
– Ты знаешь, что тебе надо делать. Я буду рядом.
Вот так она избавилась от продолжения пытки.
С того момента, как она бросила чемоданы на постель, ее обуяла лихорадочная активность.
Перво-наперво она позвонила матери и Кайлу и сообщила им о своем возвращении. Однако причину своего поступка Блэр не могла определить однозначно. То ли она и впрямь соскучилась, то ли боялась остаться наедине с собственными мыслями.
Сара настояла на том, чтобы она приехала к ней на обед и привезла Кайла. Блэр так и сделала. И, к ее немалому удивлению, вечер прошел очень неплохо. Мать так радовалась ее возвращению, что особенно не терзала расспросами.
После этого Блэр с головой окунулась в работу. В ее отсутствие Лайза постаралась, но кое-что ей было не под силу. Ответственность за проведение показа мод по-прежнему лежала на Блэр.
И теперь, два дня спустя, час расплаты настал. Она снова спрашивала себя: что на нее нашло? Почему она переспала с Калебом? Блэр чувствовала себя униженной, хотя виновата во всем оказалась только она сама. Но ей до сих пор было больно. Больно и обидно, что она отдалась ему так легко, бездумно – фактически спровоцировала его на этот шаг.
И это после того, как он с ней обращался! Какая женщина в здравом рассудке пожелала бы его?
– Я, – прошептала она вслух. – Я, безмозглая дура, совсем потеряла голову.
Поначалу ей хотелось просто проверить, сможет ли она увидеть, что скрывается за внешней сдержанностью и холодностью Калеба, и пробудить в нем человеческие эмоции. Да, она получила даже больше, чем ожидала. Теперь она поняла, что играла в опасную игру и то, что поначалу казалось ей забавным, на самом деле очень серьезно.
Но как только он коснулся ее и Блэр почувствовала его губы на своих губах, что-то внутри у нее оттаяло, и из глубоко скрытого резервуара хлынули ощущения, о существовании которых она даже не подозревала. И все равно она не имела никакого права вести себя так бездумно, так глупо и опрометчиво.
Это не любовь. В этом-то она была уверена. Внезапно ее лицо побледнело как мел. О Господи, нет, конечно! Это нельзя назвать любовью. Как можно любить человека, которого она знает всего две недели и который ей неприятен? Так не бывает. И думать иначе – настоящее безумие.
И вот еще что: как она могла влюбиться в мужчину, чья работа начисто лишила его души и оставила только великолепное тренированное тело и холодный, расчетливый ум?
Но сейчас Блэр знала наверняка: ей будет непросто вычеркнуть его из своей жизни. Если вообще удастся.
Блэр не сразу услышала телефонный звонок. Нежный голосок Лайзы вернул ее к реальности.
– Это тебя, Блэр. Первая линия.
– Тебе назвали имя? – спросила Блэр, взглянув на свою ассистентку. Маленькая, хрупкая, крашеные волосы. Но у нее приятные черты лица, красивые руки, длинные изящные пальцы и звонкий переливчатый смех.
Лайза кивнула:
– Да. Он сказал, что его зовут Уоррел. Это, наверное, Джек.
– Спасибо, – улыбнулась Блэр с нескрываемым облегчением.
Как только Лайза удалилась, она подняла трубку и произнесла:
– Здравствуй, Джек.
– Ну, как дела? – спросил Уоррел, отбросив вежливые формальности.
– Все прошло гладко, – солгала она. – Но я рада, что снова вернулась домой.
– Мм… странно. А вот Калеб мечется, как раненый медведь.
Блэр промолчала.
– Джек, не пытайся поймать меня на слове.
Он вздохнул:
– Хорошо, Блэр. Просто я бы не хотел, чтобы у вас возникли трудности при выполнении задания. Если между тобой и Калебом имеются трения, то…
– Я справлюсь.
Последовала пауза. Затем он спросил:
– Ты готова действовать?
– Да, сегодня.
– Ты говорила об этом Калебу?
По лицу ее пробежала тень.
– Нет. Не говорила. Я вообще с ним не встречалась.
– Хорошо, я скажу ему, чтобы он был в курсе. Мы оба будем с тобой на связи.
В трубке послышались гудки. Блэр не стала класть трубку и сразу набрала номер, записанный в блокноте.
Спустя несколько секунд она произнесла:
– Доброе утро. Могу я поговорить с мистером Таннером?
Калеб не соизволил постучать и ввалился в дверь, направляясь к кабинету Джека Уоррела. Секретарша и не пыталась остановить его – он пронесся мимо на всех парусах.
– Ты хотел меня видеть? – спросил он, остановившись у стола своего босса.
Уоррел поднял глаза от стопки документов и потянулся за трубкой, внимательно изучая Калеба.
– Так-так, – протянул он, – я вижу, ничего не изменилось. Выглядишь ты неважно. – С этими словами Уоррел принялся спокойно набивать трубку.
Калеб вздохнул – терпение его было на исходе.
– Черт подери, Джек, ты ведь позвал меня не на медицинский консилиум? – взревел он.
Уоррел ухмыльнулся:
– Нет, но, принимая во внимание то, как ты ведешь себя после возвращения из Денвера, это не такая уж плохая идея.
Калебу стало неловко. Нельзя допустить, чтобы Уоррел со своим чутьем ищейки пронюхал о том, что произошло между ним и Блэр – не его это дело. И все же надо как-то успокоить его тревогу.
– Что, так плохо? – усмехнулся он.
– Да, неважно.
– Ну и ладно, – сказал Калеб. – Просто у меня полно забот в последнее время.
Уоррел откинулся в кресле и попыхивал трубкой с самым невозмутимым видом. Но Калеба не так легко было провести. Он знал, что Уоррел тонко чувствует малейшие перемены к лучшему или к худшему или их отсутствие. Калеб понял, что ему не удалось убедить Уоррела в отсутствии перемен в его отношениях с Блэр.
И он не ошибся.
– Как ты думаешь, я был прав, выбрав Блэр Браунинг на это задание? – небрежно поинтересовался Уоррел.
Калеб нахмурился, но промолчал.
– Ты волнуешься за нее? – продолжал допрашивать Уоррел.
Калеб молча встал, подошел к столику с кофеваркой и налил себе полную чашку, по-прежнему игнорируя вопросы Джека.
– Ну, если тебя это утешит, то я тоже волнуюсь, – серьезно промолвил Уоррел.
Калеб резко обернулся и пролил кофе.
– Черт подери! – вскрикнул он, опуская чашку на столик. Мрачно насупившись, он обмотал ошпаренную руку носовым платком. Неужели с Блэр что-то случилось в его отсутствие?
Уоррел чуть заметно усмехнулся:
– Мне бы надо предоставить тебе отпуск на несколько дней, чтобы ты как следует отдохнул, сынок. Никогда не видел тебя таким взвинченным.
– Черт возьми, Джек! Не лезь не в свое дело! – Калеб стиснул руки в кулаки и холодно добавил: – Перестань ходить вокруг да около и скажи, что слышно о Блэр.
Ухмылка моментально исчезла с лица Уоррела.
– Мне только что передали, что Таннера основательно прижали и он начинает нервничать и срываться. Времени почти не осталось.
– Ну и что? Мы и раньше это предвидели.
– Верно, – согласился Уоррел. – Но мы не смогли предугадать, как это на нем отразится. Вчера Таннер был на вечеринке, играл в карты, напился и… – Уоррел щелкнул языком, – вышел из себя и принялся избивать свою спутницу. Его тут же оттащили от нее, но он успел основательно ее избить.
Сердце Калеба екнуло, но голос его не дрогнул.
– Настоящий джентльмен, – насмешливо протянул он.
– Скажем так, он вряд ли получит награду Американского легиона, – ответил Уоррел с усталым вздохом.
– Полагаю, напрасно ожидать, что этот подонок проведет ночь в тюрьме? – с надеждой спросил Калеб.
Уоррел только выругался в ответ.
В комнате наступила тишина. Калеб был мрачен, Уоррел – бледен и взволнован.
Наконец Калеб промолвил:
– Мы не можем отпустить Блэр в лапы к этому маньяку. Что, если он узнает…
Уоррел встал и жестом заставил его замолчать.
– Слишком поздно. Да и в любом случае нам все равно пришлось бы через это пройти. Другого выхода нет.
По спине Калеба пробежал холодок.
– Что значит «слишком поздно»? – спросил он, пропустив мимо ушей все остальное.
– За этим я и позвал тебя. Она позвонила Таннеру и сегодня вечером собирается к нему домой на ужин.
Калеб вскинул голову и замер. Сейчас он напомнил Уоррелу зверя, почуявшего опасность.
– Запрети ей туда приходить!
Уоррел смерил его ледяным взглядом:
– Ты что, спятил? Мы не можем этого сделать. Не забывай, что именно для этого ты ее тренировал. Только с ее помощью нам удастся поймать этого мерзавца.
Калеб с трудом перевел дух.
– А если он накинется на нее, как на ту женщину на вечеринке?
– Этого не случится, я уверен.
– Уверен? – переспросил Калеб угрожающим тоном. – Сомневаюсь. Иначе ты бы не признался, что тревожишься за нее.
Они встали и молча уставились друг на друга.
Уоррел первым отвел взгляд, но голос его прозвучал решительно.
– Хорошо, я волнуюсь за нее. Но я не собираюсь отменять приказ. Как только я узнал последние новости о Таннере, я немедленно позвонил Блэр. Будем надеяться, что ты хорошо ее подготовил.
Калеба охватило холодное бешенство. Упершись ладонями в стол, он приблизил к Уоррелу лицо, так что тот мог видеть крошечные морщинки вокруг его зловеще сощуренных глаз.
Несколько секунд они молча буравили друг друга взглядами. Сравнение с диким зверем вновь пришло Уоррелу на ум.
– Джек, тебе кто-нибудь говорил, что ты мерзавец?
Через секунду Калеб исчез.
Спустя некоторое время Хант сидел за столом в своей холостяцкой берлоге и никак не мог прийти в себя. Он с отвращением заметил, что у него трясутся руки. Уоррел наверняка теперь рвет и мечет. Его, впрочем, нельзя винить за это: Калеб и впрямь в последнее время напоминал сжатую пружину. Так продолжалось все время после его возвращения из коттеджа. Неуловимая тень Блэр Браунинг преследовала его во сне и наяву, и он никак не мог от нее избавиться.
Впервые в жизни он не в силах контролировать ситуацию. «Ради Бога, только не паникуй! Блэр – взрослая девочка и умеет постоять за себя. Ты волнуешься совершенно напрасно. Если он посмеет дотронуться до нее хоть пальцем, она даст ему отпор. Но сумеет ли?»
Калеб встал и подошел к окну. Таннер – известный пижон и опытный обольститель. Что, если… Нет! Он не станет даже думать об этом.
И что с ним такое творится? Разве он не обещал себе держаться от нее подальше? Разве не запер он в глубине свой памяти те минуты, проведенные вместе, когда он ласкал ее грудь, бедра и покрывал поцелуями ее тело…
– Я справлюсь с собой, – прошептал Калеб вслух, не замечая, что голос его пронизан болью. – Я справлюсь.
И все равно продолжал думать о Блэр – единственной женщине, которой удалось затронуть в его душе неведомые ранее струны. К тому моменту, когда он вышел из офиса, у него было такое чувство, будто он провел пять раундов на боксерском ринге.
Блэр вышла из такси в одном из самых престижных районов Сан-Франциско. Сегодня она выглядела потрясающе: на ней была одежда от известного дизайнера – платье персикового цвета из переливчатой шелковой органзы, ниспадающее с одного плеча.
Платье подчеркивало высокую грудь, узкую талию и плавную линию бедер. При ходьбе оно красиво струилось вокруг ног. Волосы она убрала в высокую прическу, оставив несколько витых локонов у висков, и пребывала в надежде, что в таком виде способна привлечь внимание любого мужчины, в особенности Пола Таннера.
Если бы только настрой у нее был соответствующий, все было бы в порядке. К несчастью, весь день она была как на иголках.
Как только Таннер взял трубку, выслушал ее предложение сфотографировать его особняк для журнала «Хоум бьютифул» и дал свое согласие, она поняла, что назад возврата нет. Тем более после того, как он пригласил ее провести с ним следующий вечер. Приглашение было настоящим подарком судьбы и предоставляло ей возможность выполнить задание гораздо раньше, чем она предполагала.
Радостное чувство охватило ее – то есть оно должно быть радостным, поправила себя Блэр, прищурившись на солнце, бьющее в окно ее офиса. Но в ее жизни все теперь перевернулось и стало бессмысленным. Она облокотилась о подоконник и выглянула на улицу.
За окном сияло чистое голубое небо, какое бывает только весной. Как обычно, на улице было полно людей, с радостью оставивших свои душные кабинеты, чтобы подышать свежим воздухом.
Но не Блэр. Не сегодня, хотя ей всегда нравилось бродить по городу. Тесно прижатые друг к другу дома, похожие на разноцветные кубики, аккуратно расставленные на холмах, по-прежнему завораживали ее взгляд, как и петляющие улочки, спускающиеся к ярко-голубой воде. И в такие моменты ей больше всего хотелось бросить все и побежать к морю.
Но сейчас это исключено. Она сама себя наказала.
Блэр переменила позу, продолжая щуриться на солнце, отражавшееся в окне дома напротив. На мгновение зажмурив глаза, она попыталась сбросить внутреннее напряжение, но это не помогло.
И что на нее нашло? Почему она бросилась в объятия Калеба Ханта и занималась с ним любовью? Именно любовью, а не сексом. И это тревожило ее больше всего. Даже сейчас еще сильны были воспоминания о том, что недавно произошло между ними.
Когда она заявила, что хочет уехать домой, Калеб подчинился беспрекословно – похоже, он и сам стремился к тому же. Упаковав вещи и закрыв коттедж, они в молчании отправились в Денвер. И во время полета сказали друг другу от силы несколько слов.
Прибыв в Сан-Франциско, он холодно напомнил ей:
– Ты знаешь, что тебе надо делать. Я буду рядом.
Вот так она избавилась от продолжения пытки.
С того момента, как она бросила чемоданы на постель, ее обуяла лихорадочная активность.
Перво-наперво она позвонила матери и Кайлу и сообщила им о своем возвращении. Однако причину своего поступка Блэр не могла определить однозначно. То ли она и впрямь соскучилась, то ли боялась остаться наедине с собственными мыслями.
Сара настояла на том, чтобы она приехала к ней на обед и привезла Кайла. Блэр так и сделала. И, к ее немалому удивлению, вечер прошел очень неплохо. Мать так радовалась ее возвращению, что особенно не терзала расспросами.
После этого Блэр с головой окунулась в работу. В ее отсутствие Лайза постаралась, но кое-что ей было не под силу. Ответственность за проведение показа мод по-прежнему лежала на Блэр.
И теперь, два дня спустя, час расплаты настал. Она снова спрашивала себя: что на нее нашло? Почему она переспала с Калебом? Блэр чувствовала себя униженной, хотя виновата во всем оказалась только она сама. Но ей до сих пор было больно. Больно и обидно, что она отдалась ему так легко, бездумно – фактически спровоцировала его на этот шаг.
И это после того, как он с ней обращался! Какая женщина в здравом рассудке пожелала бы его?
– Я, – прошептала она вслух. – Я, безмозглая дура, совсем потеряла голову.
Поначалу ей хотелось просто проверить, сможет ли она увидеть, что скрывается за внешней сдержанностью и холодностью Калеба, и пробудить в нем человеческие эмоции. Да, она получила даже больше, чем ожидала. Теперь она поняла, что играла в опасную игру и то, что поначалу казалось ей забавным, на самом деле очень серьезно.
Но как только он коснулся ее и Блэр почувствовала его губы на своих губах, что-то внутри у нее оттаяло, и из глубоко скрытого резервуара хлынули ощущения, о существовании которых она даже не подозревала. И все равно она не имела никакого права вести себя так бездумно, так глупо и опрометчиво.
Это не любовь. В этом-то она была уверена. Внезапно ее лицо побледнело как мел. О Господи, нет, конечно! Это нельзя назвать любовью. Как можно любить человека, которого она знает всего две недели и который ей неприятен? Так не бывает. И думать иначе – настоящее безумие.
И вот еще что: как она могла влюбиться в мужчину, чья работа начисто лишила его души и оставила только великолепное тренированное тело и холодный, расчетливый ум?
Но сейчас Блэр знала наверняка: ей будет непросто вычеркнуть его из своей жизни. Если вообще удастся.
Блэр не сразу услышала телефонный звонок. Нежный голосок Лайзы вернул ее к реальности.
– Это тебя, Блэр. Первая линия.
– Тебе назвали имя? – спросила Блэр, взглянув на свою ассистентку. Маленькая, хрупкая, крашеные волосы. Но у нее приятные черты лица, красивые руки, длинные изящные пальцы и звонкий переливчатый смех.
Лайза кивнула:
– Да. Он сказал, что его зовут Уоррел. Это, наверное, Джек.
– Спасибо, – улыбнулась Блэр с нескрываемым облегчением.
Как только Лайза удалилась, она подняла трубку и произнесла:
– Здравствуй, Джек.
– Ну, как дела? – спросил Уоррел, отбросив вежливые формальности.
– Все прошло гладко, – солгала она. – Но я рада, что снова вернулась домой.
– Мм… странно. А вот Калеб мечется, как раненый медведь.
Блэр промолчала.
– Джек, не пытайся поймать меня на слове.
Он вздохнул:
– Хорошо, Блэр. Просто я бы не хотел, чтобы у вас возникли трудности при выполнении задания. Если между тобой и Калебом имеются трения, то…
– Я справлюсь.
Последовала пауза. Затем он спросил:
– Ты готова действовать?
– Да, сегодня.
– Ты говорила об этом Калебу?
По лицу ее пробежала тень.
– Нет. Не говорила. Я вообще с ним не встречалась.
– Хорошо, я скажу ему, чтобы он был в курсе. Мы оба будем с тобой на связи.
В трубке послышались гудки. Блэр не стала класть трубку и сразу набрала номер, записанный в блокноте.
Спустя несколько секунд она произнесла:
– Доброе утро. Могу я поговорить с мистером Таннером?
Калеб не соизволил постучать и ввалился в дверь, направляясь к кабинету Джека Уоррела. Секретарша и не пыталась остановить его – он пронесся мимо на всех парусах.
– Ты хотел меня видеть? – спросил он, остановившись у стола своего босса.
Уоррел поднял глаза от стопки документов и потянулся за трубкой, внимательно изучая Калеба.
– Так-так, – протянул он, – я вижу, ничего не изменилось. Выглядишь ты неважно. – С этими словами Уоррел принялся спокойно набивать трубку.
Калеб вздохнул – терпение его было на исходе.
– Черт подери, Джек, ты ведь позвал меня не на медицинский консилиум? – взревел он.
Уоррел ухмыльнулся:
– Нет, но, принимая во внимание то, как ты ведешь себя после возвращения из Денвера, это не такая уж плохая идея.
Калебу стало неловко. Нельзя допустить, чтобы Уоррел со своим чутьем ищейки пронюхал о том, что произошло между ним и Блэр – не его это дело. И все же надо как-то успокоить его тревогу.
– Что, так плохо? – усмехнулся он.
– Да, неважно.
– Ну и ладно, – сказал Калеб. – Просто у меня полно забот в последнее время.
Уоррел откинулся в кресле и попыхивал трубкой с самым невозмутимым видом. Но Калеба не так легко было провести. Он знал, что Уоррел тонко чувствует малейшие перемены к лучшему или к худшему или их отсутствие. Калеб понял, что ему не удалось убедить Уоррела в отсутствии перемен в его отношениях с Блэр.
И он не ошибся.
– Как ты думаешь, я был прав, выбрав Блэр Браунинг на это задание? – небрежно поинтересовался Уоррел.
Калеб нахмурился, но промолчал.
– Ты волнуешься за нее? – продолжал допрашивать Уоррел.
Калеб молча встал, подошел к столику с кофеваркой и налил себе полную чашку, по-прежнему игнорируя вопросы Джека.
– Ну, если тебя это утешит, то я тоже волнуюсь, – серьезно промолвил Уоррел.
Калеб резко обернулся и пролил кофе.
– Черт подери! – вскрикнул он, опуская чашку на столик. Мрачно насупившись, он обмотал ошпаренную руку носовым платком. Неужели с Блэр что-то случилось в его отсутствие?
Уоррел чуть заметно усмехнулся:
– Мне бы надо предоставить тебе отпуск на несколько дней, чтобы ты как следует отдохнул, сынок. Никогда не видел тебя таким взвинченным.
– Черт возьми, Джек! Не лезь не в свое дело! – Калеб стиснул руки в кулаки и холодно добавил: – Перестань ходить вокруг да около и скажи, что слышно о Блэр.
Ухмылка моментально исчезла с лица Уоррела.
– Мне только что передали, что Таннера основательно прижали и он начинает нервничать и срываться. Времени почти не осталось.
– Ну и что? Мы и раньше это предвидели.
– Верно, – согласился Уоррел. – Но мы не смогли предугадать, как это на нем отразится. Вчера Таннер был на вечеринке, играл в карты, напился и… – Уоррел щелкнул языком, – вышел из себя и принялся избивать свою спутницу. Его тут же оттащили от нее, но он успел основательно ее избить.
Сердце Калеба екнуло, но голос его не дрогнул.
– Настоящий джентльмен, – насмешливо протянул он.
– Скажем так, он вряд ли получит награду Американского легиона, – ответил Уоррел с усталым вздохом.
– Полагаю, напрасно ожидать, что этот подонок проведет ночь в тюрьме? – с надеждой спросил Калеб.
Уоррел только выругался в ответ.
В комнате наступила тишина. Калеб был мрачен, Уоррел – бледен и взволнован.
Наконец Калеб промолвил:
– Мы не можем отпустить Блэр в лапы к этому маньяку. Что, если он узнает…
Уоррел встал и жестом заставил его замолчать.
– Слишком поздно. Да и в любом случае нам все равно пришлось бы через это пройти. Другого выхода нет.
По спине Калеба пробежал холодок.
– Что значит «слишком поздно»? – спросил он, пропустив мимо ушей все остальное.
– За этим я и позвал тебя. Она позвонила Таннеру и сегодня вечером собирается к нему домой на ужин.
Калеб вскинул голову и замер. Сейчас он напомнил Уоррелу зверя, почуявшего опасность.
– Запрети ей туда приходить!
Уоррел смерил его ледяным взглядом:
– Ты что, спятил? Мы не можем этого сделать. Не забывай, что именно для этого ты ее тренировал. Только с ее помощью нам удастся поймать этого мерзавца.
Калеб с трудом перевел дух.
– А если он накинется на нее, как на ту женщину на вечеринке?
– Этого не случится, я уверен.
– Уверен? – переспросил Калеб угрожающим тоном. – Сомневаюсь. Иначе ты бы не признался, что тревожишься за нее.
Они встали и молча уставились друг на друга.
Уоррел первым отвел взгляд, но голос его прозвучал решительно.
– Хорошо, я волнуюсь за нее. Но я не собираюсь отменять приказ. Как только я узнал последние новости о Таннере, я немедленно позвонил Блэр. Будем надеяться, что ты хорошо ее подготовил.
Калеба охватило холодное бешенство. Упершись ладонями в стол, он приблизил к Уоррелу лицо, так что тот мог видеть крошечные морщинки вокруг его зловеще сощуренных глаз.
Несколько секунд они молча буравили друг друга взглядами. Сравнение с диким зверем вновь пришло Уоррелу на ум.
– Джек, тебе кто-нибудь говорил, что ты мерзавец?
Через секунду Калеб исчез.
Спустя некоторое время Хант сидел за столом в своей холостяцкой берлоге и никак не мог прийти в себя. Он с отвращением заметил, что у него трясутся руки. Уоррел наверняка теперь рвет и мечет. Его, впрочем, нельзя винить за это: Калеб и впрямь в последнее время напоминал сжатую пружину. Так продолжалось все время после его возвращения из коттеджа. Неуловимая тень Блэр Браунинг преследовала его во сне и наяву, и он никак не мог от нее избавиться.
Впервые в жизни он не в силах контролировать ситуацию. «Ради Бога, только не паникуй! Блэр – взрослая девочка и умеет постоять за себя. Ты волнуешься совершенно напрасно. Если он посмеет дотронуться до нее хоть пальцем, она даст ему отпор. Но сумеет ли?»
Калеб встал и подошел к окну. Таннер – известный пижон и опытный обольститель. Что, если… Нет! Он не станет даже думать об этом.
И что с ним такое творится? Разве он не обещал себе держаться от нее подальше? Разве не запер он в глубине свой памяти те минуты, проведенные вместе, когда он ласкал ее грудь, бедра и покрывал поцелуями ее тело…
– Я справлюсь с собой, – прошептал Калеб вслух, не замечая, что голос его пронизан болью. – Я справлюсь.
И все равно продолжал думать о Блэр – единственной женщине, которой удалось затронуть в его душе неведомые ранее струны. К тому моменту, когда он вышел из офиса, у него было такое чувство, будто он провел пять раундов на боксерском ринге.
Блэр вышла из такси в одном из самых престижных районов Сан-Франциско. Сегодня она выглядела потрясающе: на ней была одежда от известного дизайнера – платье персикового цвета из переливчатой шелковой органзы, ниспадающее с одного плеча.
Платье подчеркивало высокую грудь, узкую талию и плавную линию бедер. При ходьбе оно красиво струилось вокруг ног. Волосы она убрала в высокую прическу, оставив несколько витых локонов у висков, и пребывала в надежде, что в таком виде способна привлечь внимание любого мужчины, в особенности Пола Таннера.
Если бы только настрой у нее был соответствующий, все было бы в порядке. К несчастью, весь день она была как на иголках.
Как только Таннер взял трубку, выслушал ее предложение сфотографировать его особняк для журнала «Хоум бьютифул» и дал свое согласие, она поняла, что назад возврата нет. Тем более после того, как он пригласил ее провести с ним следующий вечер. Приглашение было настоящим подарком судьбы и предоставляло ей возможность выполнить задание гораздо раньше, чем она предполагала.