Страница:
18 октября Зиновьев и Каменев опубликовали в меньшевистской газете «Новая жизнь» № 156 материал, в котором фактически предупредили Временное правительство о том, что большевики готовят вооруженное восстание, и заявили, что они «в данных обстоятельствах высказываются против всякой попытки брать на себя инициативу вооруженного восстания». Но даже предупрежденное предательским «доносом» Каменева и Зиновьева Временное правительство не принимает достаточно мер к тому, чтобы предотвратить выступление большевиков. Так, известно, что 17 октября Временным правительством была сформирована так называемая «Комиссия по укреплению республиканского строя и борьбе с анархией и контрреволюцией». Однако ровно за неделю до падения Временного правительства эта «комиссия» палец о палец не ударила для предотвращения революционного выступления пролетариата.
Вечером 24 октября по инициативе эсеровской и меньшевистской фракций Совета Республики была принята резолюция, в которой, кроме осуждения большевистского восстания, Временному правительству предлагались «рецепты» для того, чтобы выбить почву из-под большевиков: немедленно издать декрет о передаче земли в ведение земельных комитетов и предложить союзникам провозгласить условия мира и начать мирные переговоры. И хотя для подобного маневра у Керенского и времени-то не оставалось, он с негодованием отверг эти предложения Предпарламента.
В.И. Ленин пишет «Письмо к членам партии большевиков» с разоблачением предательства Зиновьева и Каменева, предлагая обдумать вопрос об исключении их из партии. Однако большинство членов ЦК (включая и И.В. Сталина) не согласилось с этим предложением, а после победы Великой Октябрьской социалистической революции В.И. Ленин остыл и больше не вспоминал об этом позорном штрейкбрехерском эпизоде Зиновьева и Каменева вплоть до того момента, когда стал давать характеристики ближайшим сподвижникам в своем известном «Письме к съезду».
«Рабочие, солдаты, крестьяне, казаки, все трудящиеся!.. Если вы будете действовать дружно и стойко, никто не посмеет сопротивляться воле народа. Старое правительство уступит место новому тем более мирно, чем сильнее, организованнее и мощнее выступите вы. И вся страна пойдет тогда смело и твердо к завоеванию мира народам, земли крестьянам, хлеба и работы голодающим. Власть должна перейти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. У власти должно быть новое правительство, избранное Советами, сменяемое Советами, ответственное перед Советами».
Спустя год, И.В. Сталин в статье «Октябрьский переворот» вспоминал: «Центральный орган партии «Рабочий путь», подчиняясь указаниям ЦК, стал открыто призывать к восстанию, подготовляя рабочих и крестьян к решительному бою. Первая открытая стычка с Временным правительством произошла на почве закрытия большевистской газеты «Рабочий путь». Распоряжением Временного правительства газета была закрыта. Распоряжением же Военно-революционного комитета она была революционным путем открыта. Печати были сорваны, комиссары Временного правительства были сняты с постов…».
С этой акции открытого неповиновения Временному правительству начался исторический день 24 октября 1917 года. И.В. Сталин позднее делает доклад о ходе вооруженного восстания на заседании большевистской фракции II Всероссийского съезда Советов. Вечером в Смольный прибывает В.И. Ленин. И.В. Сталин информирует его о политической обстановке в Петрограде.
Помощник Сталина по наркомнацу С.С. Пестковский впоследствии напишет:
«Сталин стал заместителем Ленина по руководству боевыми действиями… Ленин не мог обходиться без Сталина ни одного дня. Вероятно, с этой целью наш кабинет в Смольном находился «под боком» у Ленина. В течение дня он вызывал Сталина по телефону бесконечное число раз или же являлся в наш кабинет и уводил его с собой. Большую часть дня Сталин просиживал у Ленина. Что они всегда там делали, мне не известно, но один раз, войдя в кабинет Ильича, я застал интересную картину. На стене висела карта, перед ней стояло два стула, а на них стояли Ленин и Сталин и водили пальцами по северной части…Ночью, когда суета в Смольном немного уменьшалась, Сталин ходил на прямой провод и пропадал там часами…».
Троцкий, познакомившись с данным свидетельством Пестковского, дал ему такую оценку: «Факты здесь переданы более или менее верно… Ленин в этот период чрезвычайно нуждался в Сталине… Он играл, таким образом, при Ленине роль начальника штаба или чиновника по ответственным поручениям. Разговоры по прямым проводам Ленин мог доверить только испытанному человеку, стоящему в курсе всех задач и забот Смольного». (Троцкий Л.Д. Сталин Т. 2. С. 33).
Сталин против «левых коммунистов»
Царицын и Пермь
Вечером 24 октября по инициативе эсеровской и меньшевистской фракций Совета Республики была принята резолюция, в которой, кроме осуждения большевистского восстания, Временному правительству предлагались «рецепты» для того, чтобы выбить почву из-под большевиков: немедленно издать декрет о передаче земли в ведение земельных комитетов и предложить союзникам провозгласить условия мира и начать мирные переговоры. И хотя для подобного маневра у Керенского и времени-то не оставалось, он с негодованием отверг эти предложения Предпарламента.
В.И. Ленин пишет «Письмо к членам партии большевиков» с разоблачением предательства Зиновьева и Каменева, предлагая обдумать вопрос об исключении их из партии. Однако большинство членов ЦК (включая и И.В. Сталина) не согласилось с этим предложением, а после победы Великой Октябрьской социалистической революции В.И. Ленин остыл и больше не вспоминал об этом позорном штрейкбрехерском эпизоде Зиновьева и Каменева вплоть до того момента, когда стал давать характеристики ближайшим сподвижникам в своем известном «Письме к съезду».
* * *
24 октября в газете «Рабочий путь» появилась статья И.В.Сталина «Что нам нужно?» с призывом к свержению Временного правительства:«Рабочие, солдаты, крестьяне, казаки, все трудящиеся!.. Если вы будете действовать дружно и стойко, никто не посмеет сопротивляться воле народа. Старое правительство уступит место новому тем более мирно, чем сильнее, организованнее и мощнее выступите вы. И вся страна пойдет тогда смело и твердо к завоеванию мира народам, земли крестьянам, хлеба и работы голодающим. Власть должна перейти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. У власти должно быть новое правительство, избранное Советами, сменяемое Советами, ответственное перед Советами».
Спустя год, И.В. Сталин в статье «Октябрьский переворот» вспоминал: «Центральный орган партии «Рабочий путь», подчиняясь указаниям ЦК, стал открыто призывать к восстанию, подготовляя рабочих и крестьян к решительному бою. Первая открытая стычка с Временным правительством произошла на почве закрытия большевистской газеты «Рабочий путь». Распоряжением Временного правительства газета была закрыта. Распоряжением же Военно-революционного комитета она была революционным путем открыта. Печати были сорваны, комиссары Временного правительства были сняты с постов…».
С этой акции открытого неповиновения Временному правительству начался исторический день 24 октября 1917 года. И.В. Сталин позднее делает доклад о ходе вооруженного восстания на заседании большевистской фракции II Всероссийского съезда Советов. Вечером в Смольный прибывает В.И. Ленин. И.В. Сталин информирует его о политической обстановке в Петрограде.
Помощник Сталина по наркомнацу С.С. Пестковский впоследствии напишет:
«Сталин стал заместителем Ленина по руководству боевыми действиями… Ленин не мог обходиться без Сталина ни одного дня. Вероятно, с этой целью наш кабинет в Смольном находился «под боком» у Ленина. В течение дня он вызывал Сталина по телефону бесконечное число раз или же являлся в наш кабинет и уводил его с собой. Большую часть дня Сталин просиживал у Ленина. Что они всегда там делали, мне не известно, но один раз, войдя в кабинет Ильича, я застал интересную картину. На стене висела карта, перед ней стояло два стула, а на них стояли Ленин и Сталин и водили пальцами по северной части…Ночью, когда суета в Смольном немного уменьшалась, Сталин ходил на прямой провод и пропадал там часами…».
Троцкий, познакомившись с данным свидетельством Пестковского, дал ему такую оценку: «Факты здесь переданы более или менее верно… Ленин в этот период чрезвычайно нуждался в Сталине… Он играл, таким образом, при Ленине роль начальника штаба или чиновника по ответственным поручениям. Разговоры по прямым проводам Ленин мог доверить только испытанному человеку, стоящему в курсе всех задач и забот Смольного». (Троцкий Л.Д. Сталин Т. 2. С. 33).
Сталин против «левых коммунистов»
Революция победила, и сразу же вышли два декрета нового правительства: «О мире» и «О земле».
Декрет о мире был принят, к всеобщему облегчению, и Совнарком издал приказ верховному главнокомандующему генералу Духонину начать мирные переговоры с немцами. Последовал отказ подчиниться Совнаркому. В ответ на отказ верховного главнокомандующего 9 ноября В.И. Ленин, И.В.Сталин и Н.В. Крыленко по прямому проводу передают в Ставку следующее сообщение: «Именем правительства Российской республики, по поручению Совета Народных Комиссаров, мы увольняем вас от занимаемой вами должности за неисполнение предписаний правительства и за поведение, несущее неслыханные бедствия трудящимся массам всех стран и в особенности армиям. Мы предписываем вам под страхом ответственности по законам военного времени продолжать ведение дела, пока не прибудет в Ставку новый главнокомандующий или лицо, уполномоченное им на принятие от вас дел. Главнокомандующим назначается прапорщик Крыленко. Ленин, Сталин, Крыленко».
Однако мирные переговоры с немцами все затягивались, и начались только 22 декабря 1917 года. И.В. Сталин поддерживал Ленина в январе 1918 г. в вопросе заключения мирного договора с Германией и разделял ленинскую критику сторонников «революционной войны», утверждавших, что она пробудит революцию в этой стране. Ленин считал: «Германия только еще беременна революцией, а у нас уже родился вполне здоровый ребенок – социалистическая республика, которого мы можем убить, начиная войну». Троцкий предлагал прервать переговоры, объявить войну прекращенной, но мира не подписывать.
И.В. Сталин выступил как против сторонников «революционной войны», так и против позиции Троцкого – «ни мира, ни войны».
Вот краткая протокольная запись выступления И.В. Сталина на заседании ЦК РСДРП(б) по вопросу о мире с немцами, сделанного им 11 января 1918 года: «Товарищ Сталин считает, что, принимая лозунг революционной войны, мы играем на руку империализму. Позицию Троцкого невозможно назвать позицией. Революционного движения на Западе нет, нет в наличии фактов революционного движения, а есть только потенция, ну, а мы не можем полагаться в своей практике на одну лишь потенцию. Если немцы начнут наступать, то это усилит у нас контрреволюцию. Наступать Германия сможет, так как у нее есть свои корниловские войска – «гвардия».
В октябре мы говорили о священной войне против империализма, потому что нам сообщали, что одно слово «мир» поднимет революцию на Западе. Но это не оправдалось. Проведение нами социалистических реформ будоражит Запад, но для проведения их нам нужно время. Принимая политику Троцкого, мы создаем наихудшие условия для революционного движения на Западе.
Поэтому товарищ Сталин предлагает принять предложение товарища Ленина о заключении мира с немцами».
Кстати, о Троцком. Его позиция «ни вашим, ни нашим» была продиктована тем, что его использовала в то время английская разведка, в частности, Б. Локкарт, который часто встречался с наркомом по иностранным делам Троцким прямо в НКИД и получал от него из первых рук информацию о положении в стране. Посылая Локкарта в Советскую Россию, британский премьер Ллойд Джордж наставлял его играть на разногласиях между Лениным и Троцким. Как писал впоследствии Локкарт в откровенной книге «Английский агент», в Советской России он «мечтал устроить с Троцким грандиозный путч».
Однако сторонники «войны классов» не смирились с поражением и организовали ряд совещаний в Петрограде, Москве, на Урале. Не считаясь с плачевным состоянием армии и хозяйственной разрухой в стране, они требовали экспорта пролетарской революции, на что, будучи трезвыми политиками, Ленин и Сталин пойти не могли. Когда Троцкий из Бреста по прямому проводу обратился к Ленину за инструкцией, Ленин ответил ему следующей телеграммой от 15 января 1918 года: «Ответ Троцкому. Мне бы хотелось посоветоваться сначала со Сталиным, прежде чем ответить на ваш вопрос».
Между тем, прервав переговоры в Брест-Литовске, германская делегация выехала в Берлин, где получила инструкции такого порядка: держать в тайне от России сепаратный договор от 27 января 1918 года с антисоветской украинской Центральной радой (фактически согласившейся на немецкую оккупацию Украины) и предъявить советской делегации ультиматум о немедленном подписании аннексионного мира.
Ультиматум был предъявлен, и в течение двух дней 17 и 18 февраля проходило заседание ЦК партии по обсуждению вопроса о нем. И вновь Сталин твердо стоит за подписание мирного договора, каким бы тяжким они ни казался. Ленин тогда говорил: «Игра зашла в такой тупик, что крах революции неизбежен, если дальше занимать позицию среднюю».
В то же время, вероломно нарушив условия перемирия, германские войска начали военные действия против молодой республики Советов. 21 февраля в связи с наступлением немецких войск, за подписью В.И. Ленина и И.В. Сталина была передана телефонограмма Петроградскому городскому и районным комитетам РСДРП (б) об организации отпора немецким захватчикам и о мобилизации буржуазии на рытье окопов под контролем рабочих. Такую же директиву в тот же день Сталин посылает Народному секретариату Украинской Советской Республики – первому Советскому правительству Украины: «Положение более серьезное, чем оно могло бы вам показаться, – для нас нет сомнения, что немецкие банды хотят прогуляться от Питера до Киева и там, только там, в этих столицах, заговорить о мирных переговорах… Еще раз: не теряя ни минуты, беритесь за дело без прений и покажите всем, что Советская власть способна защищать себя».
23 февраля Я. Свердлов огласил на заседании ЦК, на котором присутствовало 15 человек, новые, гораздо более тяжелые германские условия заключения мира. В.И. Ленин предложил эти условия подписать. «Левые коммунисты» вновь выступили против. Против подписания выступили Ф. Дзержинский, М. Урицкий и ряд других членов ЦК. Ультиматум германских империалистов был настолько тяжел, что даже И.В. Сталин, все время поддерживавший В.И. Ленина, внес предложение – мира пока не подписывать, а попытаться вновь начать переговоры с германским правительством: «Вопрос стоит так: либо поражение нашей революции и связывание революции в Европе, либо же мы получаем передышку и укрепляемся… Если Петроград должен будет сдаться, это будет не сдача, а гниение революции. Либо передышка, либо гибель революции – другого выхода нет».
И тут В.И.Ленин в ультимативной форме заявил, что если еще будет продолжаться политика революционной фразы, он «выходит из правительства и из ЦК»: «Сталин не прав, когда он говорит, что можно не подписать. Эти условия надо подписать. Если вы их не подпишете, то вы подпишете смертный приговор Советской власти через 3 недели».
По сути, И.В. Сталин не отходит и сейчас от позиции В.И.Ленина, что подтверждается фактом его голосования за предложение Ильича. «За» также проголосовали Ленин, Стасова, Зиновьев, Свердлов, Сокольников и Смилга. «Против» – Бубнов, Урицкий, Бухарин и Ломов. Воздержались Крестинский, Дзержинский, Иоффе и Троцкий.
25 февраля «левые коммунисты» обратились в ЦК с заявлением:
В прениях по докладу Ленина против подписания мира выступили представители меньшевиков, правых и левых эсеров и анархистов. Большинство «левых коммунистов» не приняло участия в голосовании, покинув в это время зал заседаний. Предложенная Лениным и Сталиным большевистская резолюция за подписание мирного договора была утверждена 116 голосами при 85 против и 26 воздержавшихся. Согласно решению ВЦИК, Совнарком в тот же день постановил принять условия мира, предлагаемые германским правительством, и выслать делегацию в Брест-Литовск. В 7 часов утра о решении СНК было сообщено в Берлин.
В тот же день за подписью «Нарком И.Сталин» по прямому проводу на имя Народного секретариата Украинской Советской Республики пошла записка, в которой украинские товарищи информировались о решении ВЦИК и где, в частности, говорилось: «Настоящее положение в связи с наступлением немцев и бегством наших войск мы оцениваем так: свергнув своих империалистов, мы благодаря медленному темпу революционного движения на Западе, неустойчивости наших войск и неслыханному хищничеству немецких империалистов попали временно в лапы чужеземного империализма, против которого мы должны теперь же готовить силы для организации отечественной войны в надежде на развязывание революционных сил на Западе, являющееся, по нашему мнению, неизбежным.
Для такой подготовки необходима минимальная передышка, которую мог бы дать даже зверский мир. Делать иллюзии нельзя ни в коем случае. Нужно иметь мужество смотреть в лицо действительности и признать, что мы временно попали в лапы немецкого империализма. Этими соображениями и руководствовался Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов, решивший сегодня в 3 часа ночи заключить мир на зверских условиях и поручивший Совнаркому послать делегацию в Брест, что и сделано сегодня.
ЦИК решил, что только при таких условиях можно будет сохранить Советскую власть. А пока готовиться и еще раз готовиться для организации священной войны против немецкого империализма…».
Сталин как в воду, смотрел. После заключения Брестского договора 3 марта 1918 года продвижение немецких войск в пределах Советской России прекратилось, а это означало, что Советская Россия вышла из империалистической войны, и мирная передышка для создания основ социалистической экономики была завоевана.
На Украине же, пользуясь заключенным с Центральной радой договором, немецкие оккупанты продолжали наступать. После упорных боев германские войска смогли захватить Киев. Власть антинародной Центральной рады была восстановлена. В связи с этим Народный секретариат был реорганизован, и его главной задачей стало руководство повстанческой борьбой народных масс против немецких оккупантов и гайдамацких отрядов.
Однако силы были слишком неравные. Так, сдерживая натиск во много раз превосходящих сил противника, Щорс со своим отрядом с боями отходил к границам Советской России. Война с немцами на Украине вплотную приблизилась к границам Орловской, Курской, Воронежской и других центральных губерний, которые были объявлены Центральной радой «исконно украинскими землями», что давало повод для германского вторжения в эти районы России.
22 апреля 1918 года В.И. Ленин дает указание в Народный Комиссариат по Военным Делам, т.е. Троцкому, об организации обороны восточной границы Харьковской губернии, т.к. немцы и гайдамаки стремятся занять станцию Чертково для нарушения железнодорожного сообщения с Ростовом. Предсовнаркома свою записку заключает такими словами: «О деталях переговорить со Сталиным».
27 апреля Советское правительство назначило делегацию для ведения переговоров с Центральной радой, в которую вошли Сталин, Мануильский и другие. 29 апреля делегация прибыла в Курск. В кратчайший срок она добилась прекращения военных действий на брянском, воронежском и курском направлениях.
И когда сегодня кое-кто подчас вновь вытаскивает на свет дурно пахнущие и давно опровергнутые исторические измышления о каких-то «пломбированных вагонах», «немецких шпионах», о «германских деньгах», которые якобы помогли большевикам осуществить Великую Октябрьскую социалистическую революцию, впору напомнить им историю заключения пусть унизительного, но столь необходимого для молодой Республики Советов Брестского мира с Германией. Лучшего опровержения подленькой исторической клевете, похоже, найти невозможно.
Декрет о мире был принят, к всеобщему облегчению, и Совнарком издал приказ верховному главнокомандующему генералу Духонину начать мирные переговоры с немцами. Последовал отказ подчиниться Совнаркому. В ответ на отказ верховного главнокомандующего 9 ноября В.И. Ленин, И.В.Сталин и Н.В. Крыленко по прямому проводу передают в Ставку следующее сообщение: «Именем правительства Российской республики, по поручению Совета Народных Комиссаров, мы увольняем вас от занимаемой вами должности за неисполнение предписаний правительства и за поведение, несущее неслыханные бедствия трудящимся массам всех стран и в особенности армиям. Мы предписываем вам под страхом ответственности по законам военного времени продолжать ведение дела, пока не прибудет в Ставку новый главнокомандующий или лицо, уполномоченное им на принятие от вас дел. Главнокомандующим назначается прапорщик Крыленко. Ленин, Сталин, Крыленко».
Однако мирные переговоры с немцами все затягивались, и начались только 22 декабря 1917 года. И.В. Сталин поддерживал Ленина в январе 1918 г. в вопросе заключения мирного договора с Германией и разделял ленинскую критику сторонников «революционной войны», утверждавших, что она пробудит революцию в этой стране. Ленин считал: «Германия только еще беременна революцией, а у нас уже родился вполне здоровый ребенок – социалистическая республика, которого мы можем убить, начиная войну». Троцкий предлагал прервать переговоры, объявить войну прекращенной, но мира не подписывать.
И.В. Сталин выступил как против сторонников «революционной войны», так и против позиции Троцкого – «ни мира, ни войны».
Вот краткая протокольная запись выступления И.В. Сталина на заседании ЦК РСДРП(б) по вопросу о мире с немцами, сделанного им 11 января 1918 года: «Товарищ Сталин считает, что, принимая лозунг революционной войны, мы играем на руку империализму. Позицию Троцкого невозможно назвать позицией. Революционного движения на Западе нет, нет в наличии фактов революционного движения, а есть только потенция, ну, а мы не можем полагаться в своей практике на одну лишь потенцию. Если немцы начнут наступать, то это усилит у нас контрреволюцию. Наступать Германия сможет, так как у нее есть свои корниловские войска – «гвардия».
В октябре мы говорили о священной войне против империализма, потому что нам сообщали, что одно слово «мир» поднимет революцию на Западе. Но это не оправдалось. Проведение нами социалистических реформ будоражит Запад, но для проведения их нам нужно время. Принимая политику Троцкого, мы создаем наихудшие условия для революционного движения на Западе.
Поэтому товарищ Сталин предлагает принять предложение товарища Ленина о заключении мира с немцами».
Кстати, о Троцком. Его позиция «ни вашим, ни нашим» была продиктована тем, что его использовала в то время английская разведка, в частности, Б. Локкарт, который часто встречался с наркомом по иностранным делам Троцким прямо в НКИД и получал от него из первых рук информацию о положении в стране. Посылая Локкарта в Советскую Россию, британский премьер Ллойд Джордж наставлял его играть на разногласиях между Лениным и Троцким. Как писал впоследствии Локкарт в откровенной книге «Английский агент», в Советской России он «мечтал устроить с Троцким грандиозный путч».
* * *
На состоявшемся 8 января 1918 года совещании членов ЦК с коммунистами-делегатами 3-го Всероссийского съезда Советов В.И. Ленину не удалось убедить участников совещания в жизненной необходимости заключения сепаратного мира с Германией (его предложение получило наименьшее число голосов), но 11 января противники ленинской позиции – «левые коммунисты» во главе с Бухариным, а также и Троцкий – проиграли.Однако сторонники «войны классов» не смирились с поражением и организовали ряд совещаний в Петрограде, Москве, на Урале. Не считаясь с плачевным состоянием армии и хозяйственной разрухой в стране, они требовали экспорта пролетарской революции, на что, будучи трезвыми политиками, Ленин и Сталин пойти не могли. Когда Троцкий из Бреста по прямому проводу обратился к Ленину за инструкцией, Ленин ответил ему следующей телеграммой от 15 января 1918 года: «Ответ Троцкому. Мне бы хотелось посоветоваться сначала со Сталиным, прежде чем ответить на ваш вопрос».
Между тем, прервав переговоры в Брест-Литовске, германская делегация выехала в Берлин, где получила инструкции такого порядка: держать в тайне от России сепаратный договор от 27 января 1918 года с антисоветской украинской Центральной радой (фактически согласившейся на немецкую оккупацию Украины) и предъявить советской делегации ультиматум о немедленном подписании аннексионного мира.
Ультиматум был предъявлен, и в течение двух дней 17 и 18 февраля проходило заседание ЦК партии по обсуждению вопроса о нем. И вновь Сталин твердо стоит за подписание мирного договора, каким бы тяжким они ни казался. Ленин тогда говорил: «Игра зашла в такой тупик, что крах революции неизбежен, если дальше занимать позицию среднюю».
В то же время, вероломно нарушив условия перемирия, германские войска начали военные действия против молодой республики Советов. 21 февраля в связи с наступлением немецких войск, за подписью В.И. Ленина и И.В. Сталина была передана телефонограмма Петроградскому городскому и районным комитетам РСДРП (б) об организации отпора немецким захватчикам и о мобилизации буржуазии на рытье окопов под контролем рабочих. Такую же директиву в тот же день Сталин посылает Народному секретариату Украинской Советской Республики – первому Советскому правительству Украины: «Положение более серьезное, чем оно могло бы вам показаться, – для нас нет сомнения, что немецкие банды хотят прогуляться от Питера до Киева и там, только там, в этих столицах, заговорить о мирных переговорах… Еще раз: не теряя ни минуты, беритесь за дело без прений и покажите всем, что Советская власть способна защищать себя».
23 февраля Я. Свердлов огласил на заседании ЦК, на котором присутствовало 15 человек, новые, гораздо более тяжелые германские условия заключения мира. В.И. Ленин предложил эти условия подписать. «Левые коммунисты» вновь выступили против. Против подписания выступили Ф. Дзержинский, М. Урицкий и ряд других членов ЦК. Ультиматум германских империалистов был настолько тяжел, что даже И.В. Сталин, все время поддерживавший В.И. Ленина, внес предложение – мира пока не подписывать, а попытаться вновь начать переговоры с германским правительством: «Вопрос стоит так: либо поражение нашей революции и связывание революции в Европе, либо же мы получаем передышку и укрепляемся… Если Петроград должен будет сдаться, это будет не сдача, а гниение революции. Либо передышка, либо гибель революции – другого выхода нет».
И тут В.И.Ленин в ультимативной форме заявил, что если еще будет продолжаться политика революционной фразы, он «выходит из правительства и из ЦК»: «Сталин не прав, когда он говорит, что можно не подписать. Эти условия надо подписать. Если вы их не подпишете, то вы подпишете смертный приговор Советской власти через 3 недели».
По сути, И.В. Сталин не отходит и сейчас от позиции В.И.Ленина, что подтверждается фактом его голосования за предложение Ильича. «За» также проголосовали Ленин, Стасова, Зиновьев, Свердлов, Сокольников и Смилга. «Против» – Бубнов, Урицкий, Бухарин и Ломов. Воздержались Крестинский, Дзержинский, Иоффе и Троцкий.
* * *
После голосования Крестинский оглашает заявление, подписанное Иоффе, Дзержинским и им самим следующего содержания:«В ЦК РСДРП (большевиков)Затем Урицкий оглашает следующее заявление:
Как и 17 февраля, мы считаем невозможным подписывать сейчас мир с Германией. Но мы полагаем, что с теми огромными задачами, которые встали перед пролетарской революцией в России после германского наступления и встанут особенно после отклонения германского ультиматума, может справиться только объединенная большевистская партия. Если же произойдет раскол, ультимативно заявленный Лениным, и нам придется вести революционную войну против германского империализма, русской буржуазии и части пролетариата во главе с Лениным (надо же! – Л.Б.), то положение для русской революции создастся еще более опасное, чем при подписании мира. Поэтому, не желая своим голосованием против подписания мира способствовать созданию такого положения и не будучи в состоянии голосовать за мир, мы воздерживаемся от голосования по этому вопросу.
Н. КрестинскийА. ИоффеФ. Дзержинский23 февраля 1918 г.».
«От своего имени и имени членов ЦК Бухарина, Ломова, Бубнова, кандидата в члены ЦК Яковлевой и присутствующих на заседании Пятакова и Смирнова заявляю, что мы, не желая нести ответственности за принятое решение, которое мы считаем глубоко ошибочным и губительным для русской и международной революций, тем более, что решение это принято меньшинством ЦК, так как 4 воздержавшихся, как явствует из их мотивировки, стоят на нашей позиции, мы заявляем, что уходим из всех ответственных партийных и советских постов, оставляя за собой полную свободу агитации как внутри партии, так и вне ее, за положения, которые мы считаем единственно правильными.Комментируя эти заявления, Сталин сказал, что он никого не обвиняет и считает, что эти товарищи вправе поступать, как они считают лучшим, но указывает, что Ломова, Смирнова, Пятакова совершенно некем заменить: «Отдают ли себе товарищи отчет, что их поведение ведет к расколу? Если они хотят ясности, а не раскола, то прошу отложить их заявление до завтра или до съезда, который будет через несколько дней…».
М. Урицкий23 февраля».
25 февраля «левые коммунисты» обратились в ЦК с заявлением:
«В ЦК РСДРП.
До тех пор пока ЦК и СНК вынуждены вести линию обороны, мы откладываем приведение в исполнение нашего решения.
М.УрицкийА.ЛомовВ. Смирнов».
* * *
А накануне, 24 февраля, состоялось ночное заседание ВЦИК под председательством Я. Свердлова, посвященное только одному вопросу – заключению мира с Германией. В своем выступлении В.И. Ленин сказал: «Условия, которые предложили нам представители германского империализма, неслыханно тяжелы, безмерно угнетательские, условия хищнические. Германские империалисты, пользуясь слабостью России, наступают нам коленом на грудь. И при таком положении мне приходится, чтобы не скрывать от вас горькой правды, которая является моим глубоким убеждением, сказать вам, что иного выхода, как подписать эти условия, у нас нет».В прениях по докладу Ленина против подписания мира выступили представители меньшевиков, правых и левых эсеров и анархистов. Большинство «левых коммунистов» не приняло участия в голосовании, покинув в это время зал заседаний. Предложенная Лениным и Сталиным большевистская резолюция за подписание мирного договора была утверждена 116 голосами при 85 против и 26 воздержавшихся. Согласно решению ВЦИК, Совнарком в тот же день постановил принять условия мира, предлагаемые германским правительством, и выслать делегацию в Брест-Литовск. В 7 часов утра о решении СНК было сообщено в Берлин.
В тот же день за подписью «Нарком И.Сталин» по прямому проводу на имя Народного секретариата Украинской Советской Республики пошла записка, в которой украинские товарищи информировались о решении ВЦИК и где, в частности, говорилось: «Настоящее положение в связи с наступлением немцев и бегством наших войск мы оцениваем так: свергнув своих империалистов, мы благодаря медленному темпу революционного движения на Западе, неустойчивости наших войск и неслыханному хищничеству немецких империалистов попали временно в лапы чужеземного империализма, против которого мы должны теперь же готовить силы для организации отечественной войны в надежде на развязывание революционных сил на Западе, являющееся, по нашему мнению, неизбежным.
Для такой подготовки необходима минимальная передышка, которую мог бы дать даже зверский мир. Делать иллюзии нельзя ни в коем случае. Нужно иметь мужество смотреть в лицо действительности и признать, что мы временно попали в лапы немецкого империализма. Этими соображениями и руководствовался Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов, решивший сегодня в 3 часа ночи заключить мир на зверских условиях и поручивший Совнаркому послать делегацию в Брест, что и сделано сегодня.
ЦИК решил, что только при таких условиях можно будет сохранить Советскую власть. А пока готовиться и еще раз готовиться для организации священной войны против немецкого империализма…».
Сталин как в воду, смотрел. После заключения Брестского договора 3 марта 1918 года продвижение немецких войск в пределах Советской России прекратилось, а это означало, что Советская Россия вышла из империалистической войны, и мирная передышка для создания основ социалистической экономики была завоевана.
На Украине же, пользуясь заключенным с Центральной радой договором, немецкие оккупанты продолжали наступать. После упорных боев германские войска смогли захватить Киев. Власть антинародной Центральной рады была восстановлена. В связи с этим Народный секретариат был реорганизован, и его главной задачей стало руководство повстанческой борьбой народных масс против немецких оккупантов и гайдамацких отрядов.
Однако силы были слишком неравные. Так, сдерживая натиск во много раз превосходящих сил противника, Щорс со своим отрядом с боями отходил к границам Советской России. Война с немцами на Украине вплотную приблизилась к границам Орловской, Курской, Воронежской и других центральных губерний, которые были объявлены Центральной радой «исконно украинскими землями», что давало повод для германского вторжения в эти районы России.
22 апреля 1918 года В.И. Ленин дает указание в Народный Комиссариат по Военным Делам, т.е. Троцкому, об организации обороны восточной границы Харьковской губернии, т.к. немцы и гайдамаки стремятся занять станцию Чертково для нарушения железнодорожного сообщения с Ростовом. Предсовнаркома свою записку заключает такими словами: «О деталях переговорить со Сталиным».
27 апреля Советское правительство назначило делегацию для ведения переговоров с Центральной радой, в которую вошли Сталин, Мануильский и другие. 29 апреля делегация прибыла в Курск. В кратчайший срок она добилась прекращения военных действий на брянском, воронежском и курском направлениях.
* * *
Семь месяцев и 10 дней просуществовал грабительский «Брестский договор», по которому от России отторгались Польша, Литва, часть Белоруссии и Латвии. Всего было потеряно около 1 миллиона квадратных километров, включая Украину. 13 ноября того же 1918 года было принято Постановление ВЦИК «Об аннулировании Брест-Литовского мира», которое последовало в результате революционного выступления германского пролетариата, свергнувшего монархию в Германии.И когда сегодня кое-кто подчас вновь вытаскивает на свет дурно пахнущие и давно опровергнутые исторические измышления о каких-то «пломбированных вагонах», «немецких шпионах», о «германских деньгах», которые якобы помогли большевикам осуществить Великую Октябрьскую социалистическую революцию, впору напомнить им историю заключения пусть унизительного, но столь необходимого для молодой Республики Советов Брестского мира с Германией. Лучшего опровержения подленькой исторической клевете, похоже, найти невозможно.
Царицын и Пермь
Большое значение в деле заготовки хлеба летом 1918 года Cоветское правительство отводило югу страны: Нижнему Поволжью и Северному Кавказу. В то время как в центральных губерниях люди умирали от голода, кубанские и ставропольские кулаки гнали из хлеба самогон. На базарах шла безудержная спекуляция хлебом. Цены на хлеб были в пять-шесть раз выше государственных…
29 мая 1918 года Совет Народных Комиссаров выдал И.В. Сталину мандат, который гласил:
Уже на следующий день, 7 июня Сталин телеграфирует Ленину, что, несмотря на неразбериху во всех сферах хозяйственной жизни, все же навести порядок возможно.
Он обрисовал плачевное положение, в каком находился железнодорожный и водный транспорт, сообщал, что приступил к накоплению поездов в Царицыне, ввел карточную систему и твердые цены в Царицыне, порекомендовал, чтобы ЦИК и Совнарком потребовал от Астраханского и Саратовского Советов вновь установить отмененную этими местными Советами хлебную монополию и твердые цены для пресечения спекуляции.
8 июня Сталин выступил на заседании Царицынского Совета с докладом о положении Советской Республики, о продовольственной политике пролетарского государства. Царицынская коммунистическая организация и Совет призвали коммунистов, советских работников и всех сознательных рабочих содействовать продовольственным органам, поддерживать политику партии в деревне.
13 июня Сталин информировал Совнарком о принятых мерах: положение на транспорте улучшилось, успешно идет сбор зерна, предпринимается ряд шагов по продовольственному снабжению Москвы. До конца июня ему, действительно, удается отправить в столицу несколько эшелонов с хлебом.
В письме к Ленину от 7 июля Сталин пишет, что южнее Царицына скопилось много хлеба на колесах, но поскольку линия там еще не восстановлена, то нет возможности отправить в Москву и этот хлеб. Сталин заверяет: «Как только прочистится путь, мы двинем к вам хлеб маршрутными поездами». В этом же письме он поставил вопрос так: «Дайте кому-либо (или мне) специальные полномочия (военного характера) в районе южной России для принятия срочных мер пока не поздно. Ввиду плохих связей окраин с центром необходимо иметь человека с большими полномочиями на месте для своевременного принятия срочных мер». Не дожидаясь ответа, через три дня Сталин пишет еще одно письмо Владимиру Ильичу, где, в частности, заявляет: «Вопрос продовольственный естественно переплетается с вопросом военным. Для пользы дела мне необходимы военные полномочия. Я уже писал об этом, но ответа не получил. Очень хорошо. В таком случае я буду сам, без формальностей свергать тех командармов и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела, и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит».
Такое нетерпение Сталина вполне объяснимо, если учесть, что под Царицыном красные оказались в тот период в тяжелом положении: белоказачьи отряды захватили окрестные населенные пункты, чем не только затруднили выполнение возложенной на Сталина миссии, но и создали угрозу для самого Царицына. Характерно, что письмо Сталина от 7 июля начинается следующими словами: «Товарищу Ленину. Спешу на фронт. Пишу только по делу».
29 мая 1918 года Совет Народных Комиссаров выдал И.В. Сталину мандат, который гласил:
«Член Совета Народных Комиссаров, Народный комиссар Иосиф Виссарионович Сталин, назначается Советом Народных Комиссаров общим руководителем продовольственного дела на юге России, облеченным чрезвычайными правами. Местные и областные совнаркомы, совдепы, ревкомы, штабы и начальники отрядов, железнодорожные организации и начальники станций, организации торгового флота, речного и морского, почтово-телеграфные и продовольственные организации, все комиссары и эмиссары обязываются исполнять распоряжения тов. Сталина.Сталин вместе с женой Надеждой Аллилуевой и в сопровождении 400 красногвардейцев 6 июня после двухдневного пути прибыл в Царицын, где находился штаб Северо-Кавказского военного округа.
Председатель Совета Народных КомиссаровВ. Ульянов (Ленин)».
Уже на следующий день, 7 июня Сталин телеграфирует Ленину, что, несмотря на неразбериху во всех сферах хозяйственной жизни, все же навести порядок возможно.
Он обрисовал плачевное положение, в каком находился железнодорожный и водный транспорт, сообщал, что приступил к накоплению поездов в Царицыне, ввел карточную систему и твердые цены в Царицыне, порекомендовал, чтобы ЦИК и Совнарком потребовал от Астраханского и Саратовского Советов вновь установить отмененную этими местными Советами хлебную монополию и твердые цены для пресечения спекуляции.
8 июня Сталин выступил на заседании Царицынского Совета с докладом о положении Советской Республики, о продовольственной политике пролетарского государства. Царицынская коммунистическая организация и Совет призвали коммунистов, советских работников и всех сознательных рабочих содействовать продовольственным органам, поддерживать политику партии в деревне.
13 июня Сталин информировал Совнарком о принятых мерах: положение на транспорте улучшилось, успешно идет сбор зерна, предпринимается ряд шагов по продовольственному снабжению Москвы. До конца июня ему, действительно, удается отправить в столицу несколько эшелонов с хлебом.
В письме к Ленину от 7 июля Сталин пишет, что южнее Царицына скопилось много хлеба на колесах, но поскольку линия там еще не восстановлена, то нет возможности отправить в Москву и этот хлеб. Сталин заверяет: «Как только прочистится путь, мы двинем к вам хлеб маршрутными поездами». В этом же письме он поставил вопрос так: «Дайте кому-либо (или мне) специальные полномочия (военного характера) в районе южной России для принятия срочных мер пока не поздно. Ввиду плохих связей окраин с центром необходимо иметь человека с большими полномочиями на месте для своевременного принятия срочных мер». Не дожидаясь ответа, через три дня Сталин пишет еще одно письмо Владимиру Ильичу, где, в частности, заявляет: «Вопрос продовольственный естественно переплетается с вопросом военным. Для пользы дела мне необходимы военные полномочия. Я уже писал об этом, но ответа не получил. Очень хорошо. В таком случае я буду сам, без формальностей свергать тех командармов и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела, и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит».
Такое нетерпение Сталина вполне объяснимо, если учесть, что под Царицыном красные оказались в тот период в тяжелом положении: белоказачьи отряды захватили окрестные населенные пункты, чем не только затруднили выполнение возложенной на Сталина миссии, но и создали угрозу для самого Царицына. Характерно, что письмо Сталина от 7 июля начинается следующими словами: «Товарищу Ленину. Спешу на фронт. Пишу только по делу».