Банч Кристофер. Сила урагана

   Несмотря на большие потери, лариксане продвигались вперед, приближаясь к D-Камбре. Еще два крейсера были подбиты и уничтожены.
   На борту «Аль Мауна» офицер по электронным системам подбежал к данту Ангаре.
   — Сэр, мы перехватили сообщение и приблизительно расшифровали его. Это от кого-то, кто называет себя «Белый Лидер». Разведка предполагает, что это, скорее всего, их адмирал, Селидон.
   В сообщении говорилось:
   «Всем штурмовым кораблям флота. Продолжайте вашу… (миссию?)… Атакуйте заданные цели на планете. Это… величайший день в истории Ларикса».
   — Ну и что это меняет? — пробормотал Ангара себе под нос.
   Ньянгу наблюдал за одним из основных экранов. Ему показалось, что он что-то заметил. Он включил микрофон и обратился с вопросом к Хо Канг. Она переключилась на одного из техников внизу, и внезапно на большом экране вспыхнула горстка красных огоньков. Включился громкоговоритель.
   — Всем внимание! — сказала Хо. — У нас кое-что новенькое. Проследите за выделенными кораблями. Это некоторые из лариксанских крейсеров. Мы считаем их основной угрозой. Примерно половина их состава.
   На экране появились зеленые стрелочки, и Ньянгу услышал, как какой-то штабной офицер ахнул.
   — Заметьте, — спокойно продолжила Хо, — все крупные корабли под наблюдением изменили курс и, похоже, отступают. Повторяю: отступают из системы.
   — Сукин сын, — протянул кто-то. Ньянгу не сразу понял, что это был он сам.
   — Редрут оставляет своих солдат прикрывать отступление крупных кораблей. Поспорю на что угодно, что сам он не на транспортнике, — мрачно сказал Ангара. — Теперь польется кровь. Соедините меня с войсками на планете.
   Отступали не только крейсеры, но и истребители, на полной скорости уходя к навигационным точкам, из которых они появились.
   Хаут Джонни Чака, когда-то лихой командир звена «Жуковых», а теперь не менее лихой командир группы «велвов», в которую входило четыре корабля, шел за ними.
   — По одной ракете на корабль, — сказал он своим офицерам. — Нам надо всего лишь повредить их — вернуться и добить мы всегда успеем.
   Один из его кораблей подбили. Он покинул строй и сообщил, что повреждения поддаются починке, но бой продолжать невозможно. На секунду Чака сложил губы трубочкой, но никаких эмоций он не выказал и помчался дальше в погоню за отстававшими беглецами, надеясь дорваться до одного из крейсеров.
   Транспортники лариксан прошли дугой мимо Фоуи, крупнейшего спутника D-Камбры. Несколько их истребителей ослушались приказа Редрута бросить транспортники и погибли, защищая своих подопечных.
   Камбрийский флот и корабли со спутников врезались в их строй, и лариксанские командиры направились к единственному месту своего спасения — D-Камбре. В небе планеты вспыхнули огни, словно крупнейший метеоритный дождь в истории. Лариксане рванулись к поверхности планеты.
   Навстречу им взлетали «грирсоны» и «жуковы» Корпуса — слишком маленькие, чтобы отразиться на экранах вооруженных транспортников, но достаточно большие, чтобы уничтожить космический корабль.
   Тряску во время полета не удалось смягчить системой антигравитации, и многих плохо тренированных лариксанских солдат все еще тошнило, когда корабли резко вошли в атмосферу. Они услышали глухой вой торможения после раскаливших обшивку огромных скоростей. Для многих солдат этот звук стал последним — по ним ударили «годдарды».
   — Всем подразделениям Первой бригады, — спокойно распорядилась Фицджеральд. — Найдите цель. Если не сможете уничтожить ее в воздухе, заметьте положение при достижении земли и сообщите своему командиру. Если цель высаживает войска, приземляйтесь и преследуйте их. Пусть сдаются, если захотят. Но не рискуйте.
   — Ну? — не терпелось Язифи Миллазин. Ее яхта висела на хвосте лариксанского войскового транспорта, идущего сквозь атмосферу.
   Новый капитан яхты, Хэлфин, был не просто рантье, как и она, хоть и обанкротившимся. Раньше он был одним из лучших в корабельных гонках, столь любимых всеми богачами. Но он никогда не убивал даже одного человека, не то что тысячу. В сомнении он облизнул губы.
   Транспортник занимал все пространство нового экрана, стоявшего сбоку от кресла капитана и подсоединенного к ракетам автономного полета «Фьюри», которые нарушали изящные линии «Годреви».
   — Стреляй же, черт возьми! — приказала Язифь, и капитан механически нажал кнопку огня.
   «Фьюри» вырвались наружу, врезались в сопло двигателя лариксанского корабля и взорвались. Транспортник подался в сторону, а из дыры у него в боку вырвался дым. Чуть позже корабль полностью вышел из-под контроля. Вращаясь, он пролетел две тысячи метров вниз, тяжело врезался в воду, и его разорвало на части.
   Язифь посмотрела на водоворот внизу, и в ней что-то сдвинулось. Она вспомнила об убийстве ее отца 'раум, о друзьях, погибших из-за мусфиев, а теперь еще и при бомбежке. На ее губах появилась жутковатая улыбка. Хэлфин посмотрел на нее и быстро отвел глаза.
   — Пошли, поищем еще подонков, — сказала Язифь. Ей показалось, что она начинает понимать, почему Гарвин стал солдатом.
   — Садись рядом с теми «грирсонами», — приказал Гарвин, заряжая личное оружие.
   — Сэр, — отозвался его пилот, опуская модуль на землю. Там красовалась пара пузатых лариксанских торговых кораблей, которые попробовали сесть на берегу острова Миллион. Первый из них коснулся кромки воды и про— бороздил дорожку в джунгли до самого черного песка. Второй попытался сесть параллельно берегу, задел скалу и раскололся надвое. Неподалеку стояло с полдюжины «грирсонов» РР, а сверху кружила пара «Жуковых».
   Гарвин увидел, как ликующие солдаты сгоняли лариксанцев к самодельному загону, а другие небольшими патрульными группами прочесывали джунгли. Он надеялся, что все лариксанские солдаты сдались, поскольку слышал от Бена Дилла, что за чудища живут в этих джунглях и в воде неподалеку.
   Его «грирсон» сел и выпустил трап. Гарвин надел боевой шлем, проверил бластер и выбежал на песок. За его спиной два солдата, назначенные ему в телохранители, выругались и побежали за ним.
   Янсма знал, что бегать с бластером ему положено примерно так же, как плавать голышом через пролив на остров Дхарма. Но ему было наплевать. Слишком давно он не делал ничего, кроме изучения карт и докладов. И потом он хотел отомстить за то, что случилось с ним и другими солдатами РР на Куре Четыре.
   Он услышал выстрелы бластеров в джунглях, зло улыбнулся и начал оглядываться в поисках патруля, к которому можно было бы присоединиться.
   — Сэр!
   Янсма остановился, повернулся и увидел Лир.
   — Могу я спросить, что вы здесь делаете, сэр?
   — Да вот, хотел помочь.
   В улыбке Лир чувствовалось нескрываемое злорадство:
   — Мне очень жаль, хаут Янсма, но я не могу допустить, чтобы такой ценный штабной офицер, как вы, рисковал собой в этой мелкой зачистке.
   — Черт, Моника, я серьезно!
   — И я серьезно, сэр. Должна попросить вас вернуться к вашему летательному аппарату, чтобы избежать возможности нанесения вам ущерба, сэр
   Гарвин огрызнулся было, но понял, что толку от этого не будет, когда она наклонилась поближе и беззвучно прошептала:
   — Я же сказала, что отомщу.
   За ее спиной стояли два улыбающихся солдата РР, и Гарвин ничуть не сомневался, что они с радостью заберут у него бластер и упакуют его обратно в «грирсон», если Лир прикажет.
   — Спасибо большое, сент Лир, — процедил Янсма сквозь зубы. — Я никогда не забуду, как вы всегда заботитесь о моих интересах.
   Сзади раздался огонь бластеров, и он, было, пригнулся, но вовремя остановился, заметив, что солдаты не пошевелились. Может, он и правда отвык от всего этого.
   — Прошу прощения, сэр, — сказала Лир, — но мне пора ловить лариксан.
   Гарвин вернулся в «грирсон» и взлетел, не зная, злиться ему или смеяться.
   Вторжение Ларикса и Куры закончилось долгим затяжным пшиком. Даже два года спустя в джунглях находили обросших и оголодавших лариксанских солдат.
   «Еще один шаг, — думал дант Ангара, — еще один быстрый шаг, а потом будет наш черед».

Глава 22

    Гиперпространство
   Неповрежденным камбрийским военным кораблям и их экипажам почти не дали отдохнуть. Ангара остановил на некоторых фабриках основное военное производство, нацелив их на изготовление довольно маленьких и очень секретных устройств. Теперь корабли Корпуса направились обратно как в гипер-, так и в обычное пространство вокруг Ларикса и Куры, рассеивая эти устройства во всех известных навигационных точках.
   Особого риска в этом не было. Лариксане были потрясены своим неожиданным сокрушительным поражением и не стремились искать врага и атаковать, пока не восстановятся и не отстроят свой флот.
   Так рассеивание и продолжалось — полет за полетом.
   А потом камбрийские корабли исчезли, и разведчики с Ларикса сообщили, что звездные пути открыты.
   «Онс» второго поколения висел в гиперпространстве недалеко от одной из навигационных точек у Куры Четыре. Время шло, отсчитывалось его приборами, но не имело для него никакого значения.
   Позднее датчик среагировал на поступивший сигнал, и «Онс» ожил. Его приборы нашли возмущение в гиперпространстве, и «Онс II», теперь выглядевший как шар на цилиндре, принялся за дело. Крошечный гипердвигатель послал его поближе к этому возмущению. Заработал определитель близости.
   «Онс» подошел к помехе — шедшему на Ларикс Приму кораблю, полному сельскохозяйственных товаров. Он аккуратно послал сигнал прятавшемуся неподалеку «Бонсу» о том, что понадобится еще один «Онс».
   Через секунду — если в гиперпространстве существовало время — он, как и было указано, взорвался рядом с этой помехой достаточно близко, чтобы взрывная волна уничтожила ее.
   Через некоторое время «велв» разместил другой «Онс», ждавший следующего куранского корабля. Экипаж «велва» потом рассказывал, что все это было жутковато — приборы сообщили, что приближается «Онс». Но потом он ушел, «узнав» свой корабль.
   — Он нас вынюхивал как гиптель какой-то, — с дрожью сказал один техник.
   Другие «Онсы» зависли у Ларикса и прослеживали корабли с Куры, которые прибывали на столичную планету через другие навигационные точки или устанавливали новые точки, а потом уничтожали их.
   Уничтожение одного торгового корабля вовсе не беспокоило Протектора Редрута, и только слегка — Селидона. Но один за другим пропали десять, тридцать, восемьдесят шесть транспортов с Куры. Без всякого сигнала тревоги или объяснения.
   Селидон первым заметил, что корабли, идущие с Ларикса на Куру, оставались нетронутыми.
   Страховые компании на Лариксе отказывались страховать любой корабль, идущий с Куры в столицу. К тому времени Селидону, а вскоре и Редруту, стало ясно, что происходит: Камбра морила Ларикс голодом, используя какое-то совершенно неизвестное оружие.
   Потом, когда «Онсов» построили больше и расставили новые в навигационных точках возле Ларикса, начали исчезать и корабли, идущие с Ларикса на Куру. Две системы были отрезаны друг от друга.
   Селидон не мог придумать, что с этим делать, даже после того, как лариксанские ученые обнаружили, что разрушения совершались не десантами, а простыми, но весьма смертоносными неуправляемыми минами.
   Лариксане так и не нашли ни легкомысленных «Онса» и «Бонса», названных так доктором Данфином Фрауде, ни способа бороться с ними при следующем витке войны.
   Мины были весьма прозаичны, и ими не управляли храбрые молодые пилоты с развевающимися шарфами. Но они были куда эффективнее, чем любой, даже самый опытный, пилот «аксая».
   Бен Дилл громко возмущался тем, что война лишается всякого романтизма.
   Камбра/D-Камбра
   С момента лариксанской катастрофы прошло два месяца. Штаб Ангары работал очень напряженно.
   Дант Ангара созвал своих командиров в лагерь Махан.
   — В течение следующего месяца, — объявил он без всякого вступления, — Корпус высадится на Ларикс Приме и завоюет ее. Пора кончать эту войну.

Глава 23

    Камбра/D— Камбра
   — Я собираюсь устроить бал, — сказала Язифь Миллазин дату Ангаре.
   — Да, отметить победу будет неплохо, — сказал Ангара. — Спасибо за веру в Корпус.
   — Нет, дант, — ответила Язифь. — После победы все будут устраивать праздники. А я хочу сейчас… То есть, как только вы одобрите, и я смогу все устроить.
   — Поскольку вы хотите моего одобрения, — сказал Ангара, — могу ли я узнать, кого вы собираетесь пригласить? Помните, что любые гости из Корпуса могут скоро оказаться занятыми.
   — Я хочу пригласить весь Корпус, — заявила Язифь.
   Ангара только моргнул от удивления:
   — Весь Корпус? Всех нас? Это… ну, точная численность засекречена, но с учетом новобранцев это будет, примерно, пятнадцать тысяч человек.
   — Да, мои люди примерно так и подсчитали.
   — Господи, боже ты мой, мисс Миллазин. Это же будет крупнейшая вечеринка в истории Камбры.
   — Ну, не совсем, — ответила Язифь. — Когда мой отец достиг совершеннолетия, он пригласил всех своих служащих и всех остальных в системе на двухдневную пирушку. Ужасно шокировал остальных рантье — он ведь и 'раум пригласил. Но это туманное прошлое. И, кстати, зовите меня Язифью, пожалуйста.
   — Что за невероятная идея, — не понимал Ангара. Потом у него появилась мысль: — Знаете… если наши пропагандисты сумеют транслировать это на Ларикс и Куру, то Редрут будет потрясен тем, что у нас есть время развлекаться… хмм. Интересно. Совсем неплохая идея, хоть и невозможная. Дайте мне подумать об этом, — сказал он. — Я дам вам ответ завтра. А теперь извините, но у меня дела.
   Он улыбнулся и отключил экран. Язифь повернулась к Гарвину, который на несколько часов отпросился у коуда Фицджеральд.
   — У нас будет вечеринка.
   — Откуда ты знаешь? Ангара еще не дал согласия.
   — Я просто знаю. Женщины знают такие вещи.
   — Почему ты хочешь устроить это перед Лариксом?
   — Иногда ты на редкость непонятлив, Гарвин Янсма, — сказала Язифь с легкой ноткой суровости. — Тебе не приходило в голову, что некоторые из тех, кто отправляется воевать, не вернутся и не попадут ни на какой бал победы?
   Гарвин вздрогнул, потом медленно кивнул.
   — И может, люди хотели бы подумать о чем-нибудь приятном, когда они в траншеях и в них стреляют, — продолжала Язифь. — Я приглашу всех любителей гулянок — и женщин, и мужчин, и тех, насчет кого я и сама не уверена… Вообще-то, я только таких и знаю. И дам им знать, что очень обижусь, если они уйдут домой одни. И готова поспорить, что дант Ангара точно знает, что именно я замышляю.
   Гарвин покачал головой:
   — Язифь Миллазин, ты неподражаема.
   — Это я тоже знаю.
   — Держи, — буркнула Моника Лир, бросая маленькую коробочку через стол Дарод Монтагне. Монтагна открыла коробочку, и у нее глаза полезли на лоб.
   — Ой…
   Это были нашивки альта.
   — Как же это?
   — Чтобы мне было с кем выпить, — проворчала Лир. — Я теперь сент и не могу каждый вечер болтаться в сержантском клубе.
   — Но мне же всего…
   — Двадцать? — отозвалась Лир. — Да уж точно. Теперь войны ведутся молодыми женщинами, если ты еще не видела всех идиотов, которых недавно наповышали. Вообще-то, тебе следовало перевестись из РР, чтобы солдаты не фамильярничали. Но прежних никого не осталось, и фамильярничать некому, — сказала Лир.
   — Спасибо, босс.
   — Не стоит благодарить. Я тебя еще загоняю, пока нас не посадят на корабли. А шансы быть разорванной на кусочки у тебя резко повысились.
   Корпус менялся, и очень быстро. Солдат, возвратившийся из больницы или из отпуска, мог и не узнать своего прежнего подразделения. Некоторые перемены объяснялись понесенными потерями, но в основном они были вызваны удвоением личного состава Корпуса. Опытные офицеры и сержанты повышались в звании и переводились. Некоторым требовался прямой приказ данта Ангары, чтобы они, наконец, мрачно упаковались и перебрались в новые казармы закладывать основу новых подразделений.
   Даже РР распотрошили, несмотря на бесплодное возмущение Лир. Тона Майлота и Стефа Бассаса повысили до старших твегов и перевели в новые пехотные подразделения во Второй бригаде. Медик Джил Махим, теперь офицер в чине альта, была переведена в медицинское подразделение Первой бригады, а после войны ее обещали послать в гражданскую медицинскую школу. Рад Дреф тоже стал альтом и из пилота «грирсона» превратился в командира звена «Жуковых».
   Кое-кто еще оставался в РР: Лав Хуран, старший твег, стала первым твегом, и это означало, что все три командных должности в РР занимали женщины; твег Калафо, старший сержант второго взвода; Фелдер, тоже твег — ей теперь подчинялось целое подразделение ее любимых роботов, еще одно изменение в структуре РР; и, наконец, страйкер Флим, который отказался от любых повышений, а когда его повысили насильно, постарался к следующему же утру влипнуть в такое количество неприятностей, что его опять понизили.
   Ни у кого в РР не осталось времени ни на какую личную жизнь. Лир отказывалась снижать требования, и старая гвардия две трети времени готовилась к вторжению, а в оставшееся время тренировала и испытывала новичков.
   Монтагна призналась Лир, что ждет вторжения, чтоб хоть немного отдохнуть.
   — Разве ты еще не поняла, как устроена армия? — спросила Лир. — Мы нарочно это делаем, так всех изматываем, чтобы бой был как каникулы. И что ты тут убиваешь время на болтовню со мной, юный альт? Пошли, Дарод, пора работать!
   Другие подразделения точно так же раздирали на мелкие кусочки из-за поступления новобранцев и постепенного увеличения Корпуса до запланированного состава в двадцать тысяч.
   Эрик Пенвит лихо отдал честь:
   — Вызывали, сэр?
   — Вызывал, — ответил Ангара. — У меня для вас особое задание.
   — Спасибо, сэр. Могу я спросить, какое?
   — Поможете устроить вечеринку.
   Ньянгу Иоситаро шел в кабинет Ангары с последними данными разведки о размещении кораблей Редрута, когда его остановила Ашант, одна из адъютантов Ангары:
   — Ты бы лучше не совался туда раньше чем через час, Ньянг. Старик не прочь кому-нибудь оторвать голову, неважно кому.
   — А почему? — спросил ее Ньянгу. — Что случилось?
   — Сейчас туда зашел мил Лискеард, бросил свои крылышки на стол и сказал, что он уходит, что Ангара может направлять его куда угодно, хоть под трибунал, только бы ему не пришлось больше никого убивать.
   Ньянгу удивленно моргнул:
   — Лискеард? Черт, он же настоящий тигр!
   — Был тигром, — ответила Ашант. — Дант с ним час разговаривал, пытался заставить его передумать, потом, наконец, взорвался и велел ему пока убираться с глаз подальше в отдел техобслуживания. Сказал, что после вторжения решит, отдавать Лискеарда под трибунал или нет, а сейчас у него нет на это времени.
   — Интересно, что с ним такое случилось?
   — Я… ну… не все смогла проконтролировать — пришлось ответить на другой звонок. Но когда я вернулась, Лискеард говорил что-то такое вроде «тела, одни сплошные тела». Не знаю, наверное, он просто сломался. Интересно, — задумчиво сказала Ашант. — Я не слышала, чтобы Ангара называл его трусом или что-нибудь в таком духе.
   — Да, интересно, — ответил Ньянгу. — Пойду, перекушу, вернусь попозже.
   Он пошел обратно по коридору, гадая, что сломало Лискеарда и у всех ли есть такая точка, где они ломаются. Ньянгу подумал о людях, которых он видел после боя, дрожащих, плачущих или просто глядящих в никуда. У некоторых дело было в чем-то ужасном — кровавой смерти товарища, чуть не наступившей собственной гибели. А у других — ни в чем. Во всяком случае, ни в чем, что было бы понятно другим. Некоторые приходили в себя через несколько минут или после пребывания в больнице. А другие так и не возвращались в Корпус.
   Ньянгу надеялся, что с ним такое никогда не случится. Уж лучше смерть. Так ему пока казалось.
   — Вы все члены клана Твема? — спросил Джон Хедли.
   В комнате было восемнадцать мусфиев, все в оружейных поясах. Они стояли в традиционном для мусфиев боевом строю в виде перевернутого V. Тот, что был в центре, сказал, что его зовут Рлет и он среди пришедших самый опытный летчик. Акцент у него был кошмарный, но на всеобщем языке он, по его собственным словам, говорил лучше остальных.
   — Большинс-с-ство из нас-с-с ис-с-с клана Твема, — сказал Рлет. — Но кое-кто ис-с-с других кланов ус-с-слышал о с-с-смерти Твема и решил отомс-с-стить. Или поис-с-скать, как это у вас-с-с называетс-с-ся дейс-с-ствие, от которого ихор течет быс-с-стрее и вс-с-се вокруг кажетс-с-ся ярче и интерес-с-снее.
   — Возбуждение, — Хедли сам чуть не добавил парочку лишних «с».
   — Именно. В наших с-с-секторах мало таких с-с-событий. Поэтому мы хотим завербоватьс-с-ся.
   — И у всех вас есть опыт на «аксае»?
   — У вс-с-сех. У нас-с-с у вс-с-сех квалификация экс-с-сперта или с-с-старшего пилота.
   — Черт, так бы всех вас и расцеловал, — сказал Хедли. — Погодите, сейчас вызову Аликхана, а то ему уже одиноко становилось. И добро пожаловать в Корпус. Присягу принесете, как только командующий освободится.
   — Прис-с-сягу?
   — Это у нас такой обычай, прежде чем раздавать «аксаи» налево и направо.
   — Штаб Корпуса, — деловито произнес Гарвин, отвечая на звонок. — Это хаут Янсма.
   — Доброе утро, сэр. Это вроде как неофициальный звонок, сэр.
   Он узнал Дарод Монтагну.
   — Ну… хорошо, альт. Кстати, поздравляю с производством в офицеры. Я прочитал об этом в общем приказе, но так и не собрался позвонить. Извини, но у нас тут настоящий бардак. С меня выпивка. Скорее всего, в офицерском клубе — вряд ли у меня найдется время куда-нибудь идти. — Гарвин решил, что он несет ерунду. — Чем могу помочь?
   — Я затем и позвонила, сэр. Вы уже помогли. С тех самых пор, как мы отправились на Куру, со мной много всего произошло… много хорошего. Я вас хотела поблагодарить за то, что дали мне шанс.
   — Да я ничего не сделал.
   — Всего только не дал мне погибнуть.
   — А может, это ты не дала мне погибнуть, — улыбнулся Гарвин. — Работа командой действует в обе стороны.
   Дарод улыбнулась ему в ответ:
   — Как-то даже странно называть вас «сэр», а не «Гарвин» или «босс», раз вы теперь не в PP.
   Гарвину хотелось сказать, что она может называть его как хочет, но он вовремя остановился.
   — Все меняется, — ответил он.
   — Да, и сейчас, и потом еще будут перемены. Извините, что отняла у вас время, сэр. Но еще раз спасибо за все, что вы сделали.
   — Не за что… Дарод.
   Она снова улыбнулась:
   — Да, и еще… Гарвин. Не так уж я и пьяна была.
   Сигнал прервался.
   «Очень не по правилам, — подумал Гарвин. — Наверное, мне бы стоило попросить Лир накрутить ей хвост. И жизнь мне это усложняет. Так почему я совсем не против?»
   «Вечеринка Язифи» осталась в истории Корпуса и Камбры. Язифь никому не сказала, сколько это стоило, и оценки расходились от миллиона до трех миллионов кредитов.
   Пришли «всего лишь» сорок семь сотен членов Корпуса. Остальные были в космосе, на других планетах Камбры или входили в объявленную Ангарой четверть личного состава, которая всегда должна быть на службе. У некоторых не было настроения или они предпочитали проводить время по-другому. Конечно, когда прошло время и вечеринка вошла в легенду, никто, кто когда-то служил в Корпусе, не стал бы признаваться, что не был там.
   Язифь очистила одно из полей своей компании, величиной в квадратный километр. В каждом углу сидел носом кверху истребитель келли-класса. Между ними, покрывая поле, висела цельная на вид ткань-паутинка, придерживаемая маленькими антигравами. На самом деле это были скрепленные между собой волокнистые фильтровочные полотна из шахт.
   В середине поля стояли «аксай», «велв», «винт», «грирсон» и «жуков». Улыбающиеся солдаты предлагали гражданским экскурсию по кораблям. Товарищи-солдаты сочувствовали, что им приходится работать, пока одна страйкер не помахала листком бумаги.
   — Ага, работа, — фыркнула она. — У меня теперь телефонов парней хватит до следующего тысячелетия.
   Исполнялась популярная симфония Сейя, и музыка доносилась к слушателям через окружавшие площадку огромные громкоговорители. Транспортники привозили солдат из лагеря Махан и других постов на планете, и они выходили на поле прямо в парадной форме. Приглашенные гражданские — временами казалось, что Язифь, как и ее отец, созвала всю планету — парковали свои подъемники и лимузины и, блистая своими лучшими нарядами — вечерними или просто, — входили и сливались с толпой.
   Послали приглашение даже Лою Куоро. Он решил, было, проигнорировать его, но потом понял, что это будет выглядеть глупо, и скрепя зубы пробыл полчаса. «Матин» дала репортаж, но не поместила его в основные новости.
   Столы были переполнены едой, повсюду предлагались напитки. Никто не ушел голодным или вполне трезвым.
   Ньянгу Иоситаро помог Маев Стиофан выйти из подъемника, а Джон Хедли в это время отключил двигатель и поспешил открыть другую дверь Энн Хейзер. Все четверо с минуту постояли, оглядывая обстановку.