Барретт Нил. Милые домашние зверюшки

Барретт Нил
Милые домашние зверюшки

   Нил Барретт
   Милые домашние зверюшки
   Перевели с английского Сергей КОНОПЛЕВ, Иван ШЕВЧЕНКО
   Лампа вызова завыла и замигала кровавым пятном на стене. Я мгновенно проснулся. "Пожар", - мелькнуло у меня в голове. И, хотя я прекрасно знал, что в гостинице не случалось пожара уже восемьсот лет, чисто человеческая реакция взяла верх.
   Я лихорадочно ткнул в панель монитора, и на экране высветилось лицо Грила. Часы в вестибюле за его спиной показывали 3.35. Застонав, я включил голосовую связь.
   - Дункан слушает.
   - Шеф, требуется ваше присутствие. Я не стал задавать лишних вопросов. Грил мой главный коридорный, а уж коридорные нюхом чуют гостиничные неприятности.
   - Ты где?
   - Этаж 12. Стол регистрации 19.
   - Понял. Держи все под контролем, парень. - Я хотел уже было прервать связь, как вдруг увидел за его спиной кого-то еще. У меня перехватило дыхание. - Грил, кто это там - Олли?
   Грил кивнул. У Олли был такой вид, как будто его вот-вот стошнит. Я мгновенно оделся и выскочил за дверь. Ворвавшись в аварийный лифт с ручным управлением, я пролетел семьдесят девять этажей за восемьдесят секунд, даже не думая о собственном желудке. Сейчас меня занимали мысли об Олли.
   Его дядя, Майк Сорренсон, был владельцем гостиницы "Интергалактика" и в меру благопристойным человеком, а вот Олли являлся полной противоположностью. Стрижка ежиком, галстук бабочкой, свежий диплом колледжа и жажда деятельности. Моя работа заключалась в том, чтобы учить его "гостиничному делу". Невеселое это занятие - учить человека, который полагает, что знает обо всем на свете.
   Например, в четверг, Олли перепутал меню и подал яичницу пяти сотням приезжих веган. Вот и все. Казалось бы, ничего страшного. Правда, разница между веганином и цыпленком - вопрос масштаба. В результате мы все еще продолжаем отмывать банкетный зал No 9.
   Я вышел из лифта, чувствуя, что мой желудок отстает этажей этак на десять. Олли вскочил со стула и направился ко мне с кислой улыбкой на лице.
   - Мистер Дункан, я ...
   - Сядь, Олли, и заткнись, - сказал я спокойно. Он осекся и сел. Я повернулся к Грилу.
   - Ну ладно, - сказал я. - Выкладывай, что там у тебя.
   - Подробности потом, - сказал Грил. - Надо торопиться. Похоже, по гостинице сейчас бродит от четырех до пятидесяти скедзитов.
   Сначала я не понял, о чем речь. Потом до меня дошло, и я похолодел с головы до пят.
   - Боже мой, - выдохнул я, бросая испепеляющий взгляд на Олли.
   - Ага, - кивнул Грил. - По словам Олли, около трех часов ночи в отель прибыло четверо стенториан. Они пожелали сразу подняться в свой номер, и Олли послал с ними коридорного, сказав, что багаж принесут чуть позже.
   - Они все время ухмылялись и скалились, мистер Дункан, - перебил Олли, - и сказали: ничего страшного, сумки не к спеху.
   - Бьюсь об заклад, что так и было, - сказал я, посмотрев на Грила. Нам обоим стало плохо. - Дальше не надо. Я сам знаю: Олли записал их в книгу регистрации постояльцев, повернулся, чтобы взять их сумки и - ах! Что бы вы думали? Сумок как не бывало.
   Лицо Олли выразило удивление. Он уже открыл рот, чтобы спросить, каким образом я мог догадаться, но мой взгляд снова пригвоздил его к стулу.
   - Ладно, - сказал я. - Грил, что ты уже успел сделать?
   Грил глубоко вздохнул.
   - Во-первых, у них полчаса форы. Я блокировал восемь этажей: по четыре сверху и снизу. Не думаю, что они заберутся так далеко, но рисковать не стоит. В одном нам повезло. С тех пор, как Сплошной Квадрант граничит со Свободным Городом, они могут выйти, только минуя стол регистрации.
   - А как насчет... Грил кивнул.
   - Уже сделано. Я закрыл все пять столов регистрации в Квадранте. Каждому, кто захочет зарегистрироваться, придется входить через седьмой.
   - Отлично. Только одно... - Я пролистал журнал. - А выбраться наружу через эту дверь они не могли?
   - Нет. Правда, она не была закрыта. Но после появления стенториан еще никто не выписывался.
   Можно было считать, что тут нам повезло. По крайней мере скедзиты были пока неприятностью только для гостиницы. У меня есть пара друзей в исполнительном совете Свободного Города, но я не люблю обращаться за помощью к ним без крайней необходимости.
   Я распорядился, чтобы Грил организовал коридорных в поисковые группы. Затем я посмотрел, в каком номере поселились стенториане, и поднял Олли со стула, прикинув, что единственный способ уберечь его от неприятностей таскать повсюду с собой. Перед тем как покинуть фойе, я выбрал пару низковольтных шоковых пистолетов и вручил один Олли.
   - Послушай, - сказал я, - как ты думаешь, сможешь ли ты обращаться с этой штукой так, чтобы не вырубить нас обоих?
   Олли неуверенно кивнул. Он взял оружие так, как будто был уверен, что оно выстрелит у него в руках.
   - Конечно, мистер Дункан, но зачем нам оружие? То есть, я хочу сказать, извините, что я прошляпил этот багаж, но...
   Я остановился возле лифта и уставился на него. Вдруг я понял, что бедный парень не имеет ни малейшего представления о том, что он натворил.
   Ага, значит, мы с Грилом устроили жуткий переполох всего-навсего из-за пары трогательных домашних зверюшек...
   - Олли, - терпеливо сказал я, - знаешь ли ты, кто такие скедзиты? Говори правду, и ничего, кроме правды! Знаешь?
   Он начал было что-то лепетать, потом передумал и покачал головой.
   - Я так и думал. Ну, прежде всего, не называй их "домашними животными". Для стенториан они могут быть милыми зверьками, но для нас это опасные, быстрые, плотоядные, обладающие высокой приспособляемостью маленькие чудовища. Только термин "приспособляемость" подходит примерно так же, как если бы назвать океан сырым. Скедзит на кухне спрячется в горе тарелок, и, ей-богу, ты будешь есть с него и поклянешься, что это настоящая тарелка. Скедзит в саду становится камнем, травой, кучей листьев. В твоей спальне он - подвязка, носок или галстук. И, лишь повязав галстуком шею, ты поймешь, насколько ошибся.
   Видно было, что Олли всерьез ошарашен. Прежде чем произнести первое слово, он думал почти целую секунду.
   - Но, мистер Дункан, если стенториане знали, что эти зверьки так опасны...
   Это меня доконало. Ткнув пальцем ему в грудь, я припер Олли к стене.
   - Послушай, парень, - мрачно сказал я, - именно из-за такой логики мы и попали в эту передрягу. А теперь запомни. Не нужно иметь диплом по инопланетной психологии, чтобы знать правило номер один: никогда не примеряй на себя шкуру инопланетянина. Это не срабатывает. Действия инопланетянина основаны на его собственных понятиях о разумном и правильном, а не на твоих предположениях. - Для чего, ты думаешь, у нас существует разделение на Квадранты, а каждый номер имеет отдельный вход? Не ради экономии, можешь мне поверить. Бывает, что некоторые из этих так называемых разумных цивилизованных существ смотрят друг на друга, как на редкие кулинарные деликатесы. В Свободном Городе они могут делать друг с другом все, что им заблагорассудится, но только не у нас. Так что вот тебе второе правило Дункана по инопланетной психологии: если гость звонит среди ночи и заказывает закуску, вполне возможно, что ему нужен ключ от соседнего номера. - Я перевел дыхание. - Ты понял?
   Олли кивнул с ошеломленным видом, и я затолкнул его в лифт. На секунду мы зависли под потолком, но потом заработала искусственная гравитация.
   В нашем деле приходится ладить с инопланетянами или, по крайней мере, мириться с теми, с кем невозможно поладить.
   Вот, кстати, еще одно жизненное правило, полезное для Олли: никогда не полагайся на внешний вид. Внешнее сходство инопланетянина с человеком ничего не значит. И наоборот, комок щупалец может оказаться твоим двоюродным братом. Горон представляет собой отвратительную, шишковатую кляксу розово-коричневой протоплазмы с двенадцатью глазами и девятью отростками, и в то же время он без ума от джаза, любит поэзию, не дурак выпить и повеселиться.
   С другой стороны, если не обращать внимания на волосатость и некоторое внешнее сходство с грызунами, стенторианин может сойти за человека. Но этому хладнокровному, безжалостному, кровожадному существу абсолютно неведомо сопереживание.
   Я вперился взглядом в стенторианина, который открыл дверь. Он тоже уставился на меня маленькими красными глазками, широко посаженными на его розовой волосатой физиономии. Затем он увидел Олли и издал короткий визгливый смешок, показав полный рот острых желтых зубов. Он повернулся и сказал что-то на стенторианском своим товарищам, находившимся в комнате. Те чуть не лопнули со смеху.
   С меня было довольно. Время уходило. Я включил диктофон и произнес:
   - Согласно Уставу 12 Кодекса Галактических Стандартов я хочу воспользоваться правом говорить с вами без боязни судебного преследования в случае нанесения непреднамеренного оскорбления традициям, обычаям или моральным стандартам вашей расы.
   В ответ стенторианин лишь ухмыльнулся. Я повысил голос;
   - Я сказал, что мои слова нельзя рассматривать как оскорбление!
   Стенторианин нахмурился. Ему это не понравилось, но он понял мои намерения.
   - Ладно, - неохотно ответил он, - я согласен.
   - Отлично, - сказал я и дал ему возможность увидеть, что выключил диктофон. Я никогда не начинаю спор с инопланетянином, не процитировав статью о ненанесении оскорбления. Естественно, эта статья включена в каждый контракт о поселении для взаимной защиты гостей и сотрудников гостиницы. Но береженого Бог бережет.
   Теперь и остальные трое стенториан поднялись и, усмехаясь, глазели на Олли. Не обращая на них внимания, я заговорил с тем, кто стоял у двери.
   - Меня зовут Дункан. Я менеджер этой гостиницы, а это мой помощник мистер Сорренсон. Итак, к делу. Пару минут назад в фойе вы сыграли небольшую шутку. И, хотя этот инцидент является серьезным нарушением контракта о поселении, я с радостью забуду об этом происшествии, если вы мне поможете. От имени отеля "Интергалактика" я официально прошу вас немедленно приказать вернуться своим скедзитам и сдать их мне для размещения в специальном помещении для домашних животных.
   Стенторианин бросил взгляд на своих товарищей и снова повернулся ко мне с деланным удивлением.
   - Мистер Дункан, не хотите ли вы сказать, что служащие гостиницы позволили потеряться моим домашним любимцам? Вам придется ответить, если с ними что-нибудь случится!
   Ничего другого я от него не ожидал. Крыть было нечем, поэтому пришлось рискнуть.
   - Ладно, - сказал я, - у меня нет времени на пустые разговоры. Вы знаете, что проносить в отель незарегистрированных инопланетных домашних животных запрещено. Вы также знаете, что мы находимся сейчас на территории Федерации, за пределами Свободного Города, а это значит, что все гости после подписания контракта о регистрации попадают под действие законов Федерации на весь период пребывания в гостинице.
   Стенторианин ухмыльнулся, показав свои желтые зубы.
   - Вы блефуете, мистер Дункан. Я прекрасно знаю законы и хочу обратить ваше внимание на тот факт, что ваш сотрудник уже расписался в контракте о поселении.
   Это был его раунд. Он прав. По нашему контракту о поселении гостиница отвечает за полное знание галактических обычаев, в то время как чужеземец не обязан сообщать администратору обо всех возможных нарушениях обычаев той или иной планеты. И любому клерку, который по молодости или по глупости поставил свою подпись в контракте, не сделав запрос в галактическую таможенную службу, следует тут же подать заявление об уходе.
   Не добившись ровно ничего в юридическом споре, я был готов перейти к Неприкрытой Угрозе No1.
   - Послушайте, - сказал я устало, - допустим, закон на вашей стороне. Однако я намерен направить предупреждение всем членам Галактической ассоциации отелей, включающей двенадцать миллионов первоклассных гостиниц и их филиалов. Если вы откажетесь мне помочь, то уверяю: вам будет нелегко найти приличный номер в радиусе двенадцати тысяч парсеков от этой планеты.
   Стенторианин пожал плечами и захлопнул дверь, едва не придавив мне ногу. Не успей я ее отдернуть, он бы наверняка оттяпал ее себе на память.
   Я посмотрел на Олли. Тот сжал кулаки, изображая непреклонную решимость.
   - Ну? - спросил я.
   - Пусть теперь попробуют снова поселиться в какой-нибудь гостинице ГАГ! был ответ Олли.
   - Олли, - сказал я слабо, - я пришел сюда не для того, чтобы чего-то добиться от этих типов. Это простая формальность. Стенторианину невозможно ничего доказать, потому что он не способен серьезно воспринимать чужие проблемы. Как, впрочем, и свои. Ему глубоко наплевать, получит ли он завтра номер в гостинице или нет. Он живет сегодняшним днем.
   - Я понял, мистер Дункан, но...
   - Заткнись, Олли.
   Грил образовал командный пункт в фойе двенадцатого этажа, и я направился к нему. Фойе кишело приземистыми фензийцами-коридорными, которые сновали повсюду, как муравьи.
   Большинство моих коридорных и часть административного персонала фензийцы. Я люблю с ними работать: фензийцы быстры, расторопны, отличаются честностью и отлично приспосабливаются к любым условиям. Благодаря только последнему качеству они ценятся на вес золота в любой большой гостинице. Фензийцы могут дышать любым воздухом, переносить сильную гравитацию, нечувствительны к жаре и холоду. Если вы не фензиец, то гостиничная работа может оказаться для вас убийственной в буквальном смысле слова.
   Грил рысцой пересек фойе с широкой улыбкой на безволосом голубом лице.
   - Рад, что ты не унываешь, - сказал я. - Может, тебе стоило посетить наших друзей наверху? Грил засмеялся.
   - Скорее всего, это вообще ни к чему, шеф. Ребята считают, что мы поймаем скедзитов к утру.
   - А что, есть трофеи? Грил поднял вверх палец.
   - Один. Скорно поднял пепельницу на десятом, и она чуть не откусила ему руку.
   Он кивнул в сторону стола, мы с Олли опасливо приблизились. Он пододвинул мне коробку.
   - Когда Скорно его поймал, он не успел еще полностью измениться. Смотрите, что он пытался сделать.
   В коробке лежал мертвый скедзит, однако скедзитом он был лишь на одну четверть. Последним, к чему он прикоснулся, была рука Скорно. Следуя слепому инстинкту, он воспроизвел голубую безволосую руку фензийца почти до локтя, но после у него либо не хватило строительной ткани, либо он умер.
   Теперь, мертвый, он медленно приобретал свою естественную форму. Та часть, которую мы видели, походила на огромную гусеницу с короткими фигурными ножками. Словом, очень уязвимое животное, которое, чтобы выжить, научилось мастерски менять наружность. Мягкотелое и неповоротливое, оно легко могло стать добычей любого врага, тем более что было оно яркого, почти фосфоресцирующего оранжевого цвета.
   - Ну что, парень, видишь, с кем мы боремся? Глаза Олли приклеились к ящику, и его лицо приобрело синеватый оттенок.
   - Они могут ... приспособиться ко всему?
   - Нет, - сказал Грил, - у них есть свои ограничения: Конечно, они способны имитировать почти все, но не могут быстро трансформироваться при сильной гравитации или, к примеру, в метановой атмосфере.
   - По крайней мере первых два-три поколения, - добавил я рассудительно. Грил кивнул.
   - Дело в том, Олли, что эти создания уже привыкли к атмосфере таких планет, как Стентор и Земля. И если они выберутся наружу...
   - Это можно будет сравнить разве что с эпидемией чумы, - добавил я.
   Думаю, Олли только сейчас оценил всю серьезность ситуации. В его глазах мелькнуло отчаяние, когда до него дошло, что он наделал.
   - Мистер Дункан, я виноват, и ... и... -Он дрожал как осиновый лист. Давайте обратимся в полицию.
   Я твердо покачал головой.
   - Только этого нам сейчас не хватает. Федерация установит в гостинице карантин, потревожит несколько тысяч гостей, и начнется такой шум, что проснутся все сони аж до созвездия Андромеды.
   - Не говоря уже о том, - добавил Грил, - что каждый скедзит в гостинице сможет легко выбраться отсюда в кармане полисмена.
   - Правильно. Ладно, сами справимся. Бывало и хуже.
   На лице Олли было написано сомнение. Но ведь я говорил: парню многое предстоит узнать о гостиничном деле.
   Скедзиты рыскали по гостинице с трех часов ночи. К пяти утра мы убили восемь штук, и у пятерых моих ребят были перебинтованы руки.
   Это не дело, касаться всех предметов, чтобы узнать, цапнут они тебя или нет. Причем неясно, как определить, когда мы истребим их всех. Скедзиты появились в виде четырех сумок стенториан, но было не известно, сколько их изображало одну сумку. А стенториане помогать не хотели.
   Я позвал Грила и Олли с целью выработать стратегию. Олли плюхнулся в кресло и погрузился в раздумья. Да и Грила покинул его неистребимый оптимизм. Он доложил, что теперь мои ребята тыкали в предметы палками, но это не приносило никаких результатов.
   - Нам нужна система, - пожаловался Грил.
   - Да, нам нужна система, - эхом отозвался Олли.
   Я встал и принялся расхаживать по комнате.
   - Давайте будем размышлять логически, - сказал я. - Наша задача избавиться от скедзитов, так?
   - Так, - хором ответили Грил и Олли.
   - Хорошо. Чтобы ликвидировать, надо увидеть. То есть "увидеть" не торшер, а животное.
   - Или поймать во время трансформации, - добавил Грил.
   - Именно. - Где-то в глубине моего сознания рождалась идея. Я продолжал говорить, пытаясь на ходу сформулировать ее.
   - Тогда проблема в следующем. Надо заставить их принять форму того, в чем мы наверняка узнаем скедзита.
   Грил просветлел и выпрямился.
   - Вы имеете в виду заставить их принять форму такого предмета, который у нас один-единственный?
   - Что-то в этом роде. Только это значит, что нам придется изолировать скедзитов на ограниченном пространстве, и даже если нам удастся это сделать, нелегко будет убрать оттуда все остальные предметы. А это значит, что снова придется тыкать палкой. Помните: им так же легко распластаться по стене или потолку, как и прикинуться пепельницей или диванной подушкой. - Лицо Грила изобразило мину разочарования.
   - Нет, общую идею ты понял правильно, - успокоил его я. - Правда, все это можно сделать быстрее и надежнее.
   Грил внезапно оглянулся, я за ним, и мы увидели, как Скорно, наша первая жертва скедзитов, выходил из лифта, держа в забинтованой руке здоровенную дубину, а в другой окровавленный коврик. Он подошел к нам, ухмыляясь, и швырнул коврик на пол.
   - Еще три, шеф, - сказал он.
   Я наклонился, чтобы рассмотреть повнимательнее его добычу. На этот раз три скедзита сплелись вместе, прикинувшись ковриком. Работа, близкая к совершенству. Они ошиблись только в одном. Проходя мимо этого ковра по пятьдесят раз на дню, Скорно знал, что он должен быть вдвое меньше.
   Что-то мне в этом не понравилось. Я спросил, сколько времени, по его мнению, требовалось скедзиту, чтобы изменить форму.
   - Где-то полсекунды, - ответил Скорно. - Но я думаю, это зависит от того, что они имитируют.
   - Например?
   - Ну, на плоскости, например, на стене, они действуют быстрее.
   - Ты имеешь в виду, - спросил я, - когда они имитируют что-то более сложное, это занимает больше времени? - Скорно покачал головой.
   - Если бы это было так! Так бывает лишь в первый раз. Потом они запоминают образ и укладываются в те же полсекунды.
   - Черт возьми! - не сдержался я. - Но ведь это, считай, почти мгновенно! Скорно беспомощно развел руками.
   - Да, шеф. Поэтому мы и ловим только одного из десяти.
   - Ладно, - сказал я твердо. - Нечего хныкать. У меня есть одна идейка, которая может спасти остатки имущества "Интергалактики". Если уж мы превратили отель в полигон, то надо хотя бы видеть, во что вы палите низковольтными разрядами.
   Просмотрев с Грилом и Скорно план этажа, мы выбрали место, где скедзиты были особо несносны. Затем я послал Грила отгородить другие "оккупированные" этажи, а Скорно приказал направить "войска" в зал гуманоидов. Я выбрал зал гуманоидов по двум причинам: там много скедзитов и мало мебели. Взяв Олли с собой, я спустился на восьмой этаж.
   Не раз я уже благодарил судьбу за то, что у нас такие строгие меры безопасности в лифтах. Куда бы скедзиты ни подались, я был твердо уверен, что им не забраться в комнаты гостей. По одной простой причине. Как правило, в гостинице одновременно находятся около тридцати тысяч гостей, то есть от пяти до пятнадцати тысяч различных рас, каждая из которых требует индивидуального подхода. В четвертом квадранте у меня проживают денебийские ледяные черви при температуре 200 градусов по Фаренгейту, а в "соседнем номере" крепко спит в кипящей ртути колония калистанских фероидов. И никаких проблем. Мы можем создавать 1240 различных атмосфер с бесчисленными вариациями плотности, температуры и освещения. Настоящая проблема в социологии, а не в механике. Вражда, существующая между отдельными расами, так же стара, как и сама галактика. Грубо говоря, некоторые из этих типов так давно ненавидят друг друга, что уже миллион лет назад забыли, что явилось причиной их ссоры.
   Конечно, альтаранец не войдет в номер веганина, чтобы его задушить. Их разделает 900 градусов и тридцать "же". Но это не такое уж серьезное препятствие. Около 500 тысяч лет назад, защитившись броней, они устраивали набеги, убивая друг друга при каждом удобном случае.
   Так что наша задача состоит в том, чтобы избежать возможных конфликтов.
   Что наши гости делают за пределами "Интергалактики", нас абсолютно не касается, но здесь мы обязаны оградить их от искушения свести старые счеты. Вот почему у нас вертикальная, а не горизонтальная система разделения номеров. Вся гостиница построена по принципу улья. Соты, или комнаты, имеют отдельный выход к лифту. Нет ни вестибюлей, ни коридоров, где постояльцы могли бы бродить в поисках приключений, и смежные номера соединяются через потолок. Тут мы не допускаем Никаких исключений. А для встреч и дружеских вечеринок у нас есть отдельные помещения, которые предоставляются гостям бесплатно.
   Это выгодно также и с экономической точки зрения. Намного легче, скажем, постоянно поддерживать в лифте гравитацию для путешественников из созвездия Лебедя, чем менять ее для командировочных из созвездия Лиры. Гости не любят долго ждать лифта.
   Тут надо добавить пару слов о безопасности лифтов.
   На входе в каждый лифт находится плотный силовой щит. Попробуйте войти в лифт, который предназначен для представителей другой расы, и вы упретесь в невидимую стену. С силовым полем тягаться никому не под силу, даже скедзитам.
   Тут внезапно меня осенило, почему стенториане сыграли эту шутку с Олли. Они прекрасно понимали, что скедзиты не смогут пройти через силовой экран в лифте, так что даже и не пытались протащить их с собой. Типичный образец стенторианского юмора, подумал я, морщась. Не бросай своих скедзитов где попало, а бросай их там, где они смогут наделать елико возможно больше неприятностей.
   Я знал, что меня ждет на восьмом этаже, но то, что я увидел, превзошло все мои ожидания.
   Как там сказал Скорно? Как после побоища? Это скорее походило на последний день Помпеи.
   Сквозь клубы едкого голубого дыма я различил силуэты фензийцев, построенных в боевом порядке вдоль комнаты. Скорно пробирался ко мне по обломкам. Закрыв платком нос, я побрел ему навстречу, Олли, задыхаясь, шел позади. Воняло расплавленной пластмассой, паленым ковровым покрытием, но особенно противный запах исходил от жареных скедзитов.
   - Ты уверен, что здесь вообще осталось что-то живое? - спросил я. - Скорно кивнул, вдыхая отравленный воздух, словно лесной озон.
   - Шеф, они здесь. Вы их просто не видите. Мы готовы к дальнейшим действиям. Что делать?
   - Ничего, - сказал я задыхаясь, - подождем, пока не развеется весь дым. Что случилось с кондиционерами?
   - Грил занимается ими. Пришлось закрыть некоторые вентиляционные отдушины, иначе через них скедзиты смогут уйти дальше.
   Я взобрался на обгоревший диван. Мне столь не терпелось приступить к действиям, что я не стал тратить время на разговоры. Я объяснил, что единственный выход - это воспользоваться тем промежутком времени, который нужен скедзитам для трансформации. Застань мы их на этой стадии - и они наши. Все очень просто.
   Я построил фензийцев в некое подобие круга посредине комнаты. Затем соорудил из обломков что-то типа баррикады, спрятал за нее Олли и пригасил свет. Пригасил, а не выключил. Я хотел заставить скедзитов приспособиться к новому освещению и боялся, что, если выключить свет полностью, они почувствуют, что темнота - их спасение, и откажутся от трансформации.
   Я дал им полно времени, медленно уменьшая яркость света почти до полной темноты, затем внезапно увеличил интенсивность до максимума, и комнату залил ослепительный свет.
   Мы увидели их как на ладони. Почти целую секунду мы наблюдали их, словно чернильные пятна на чистом листе. И тут мы задали жару. Секунда - это вполне достаточно для стремительных фензийцев. Когда дым рассеялся, мы насчитали тридцать семь мертвых скедзитов.
   Неплохо. Но это дало мне почву для размышлений.
   По нашим оценкам, всего на свободе было пятьдесят - шестьдесят скедзитов, а мы только в одной комнате на одном этаже убили тридцать семь, сколько же тогда оставалось еще? Я сообщил о своем открытии Грилу, но тот отмахнулся с типичным для фензийца оптимизмом.
   - Какая разница, шеф! Теперь они у нас в кармане!
   - Конечно, - сказал я осторожно, - главное, чтобы они оттуда не выбрались. - Грил и Скорно улыбались от уха до уха, радуясь одержанной победе.
   Но я не был так самоуверен. Мне не давала покоя мысль, что скедзиты могут приспособиться и к новым условиям. Что же нам придется выдумывать тогда? Перед тем как уйти, я строго приказал не опускать изоляционные щиты даже после очистки комнат. Грил пожал плечами. Я видел, что они оба считают меня перестраховщиком.