Страница:
– Понимаю, – сказала она ласково. – Но не могу. Ты можешь жить у нас, сколько захочешь. А мы будем приезжать иногда к тебе, чтобы покататься на Снежке. Согласна?
С обидой отвернувшись, Эмма уставилась в окно.
– У меня никогда не бывает того, чего я хочу, – проговорила она чуть не плача.
Мэриан грустно посмотрела на ее затылок.
– Знаешь, желания не всегда тут же сбываются. А иногда сбываются не совсем так, как ожидаешь. Ты, наверное, хочешь, чтобы у тебя была новая мама. И может быть, когда-нибудь твоя мечта исполнится.
Эмма молчала, Мэриан уже вырулила на автостраду, когда девочка вдруг заявила упрямо:
– Я не хочу другую маму. Я хочу вас.
– О, малышка, – растрогалась Мэриан. – Мне очень жаль.
Веревка заскользила в руках Мэриан, обжигая ладони, но ей все же удалось ухватить ее покрепче. Когда Эсмеральда дернулась еще раз, то чуть не вывихнула хозяйке руку.
– Черт побери! – в сердцах воскликнула Мэриан.
– Ну, это ни к чему! – укоризненно сказал Джон, вставая на ноги. – Не следует осквернять опух детей грубыми выражениями.
– Они только хохочут, когда слышат такое, – отрезала Мэриан.
Она показала язык Эмме и хихикающим близнецам, которые со стороны наблюдали комическую сцену, и потянула за веревку козу, которая гут же попятилась назад.
– Как, по-вашему, мы сможем ее туда затащить?
Джон снял ковбойскую шляпу и принялся стряхивать ею пыль с джинсов.
– А вы давно ее взвешивали?
– И так видно, что она толстая, – оправдываясь, сказала Мэриан.
– Да? – Он снова надел шляпу. – И все же придется обхватить руками ее брюхо.
– Я буду толкать сзади, а вы тащите спереди.
Джон оценивающе взглянул на рога Эсмеральды.
– А почему бы вам не тащить спереди, а мне толкать сзади?
– Она лягается.
– О черт!..
– Пожалуйста, – пародируя его, произнесла Мэриан с пафосом, – не нужно осквернять слух…
Трое детей сидели рядком на брусьях ограды, с интересом ожидая следующего акта, который обещал быть не менее драматичным. Джон взглянул на Мэриан, и внезапно оба расхохотались.
– Ну что ж, перекрестите меня – иду тащить спереди, – печально сказал Джон.
А минуту спустя он все же умудрился захлопнуть дверцу прицепа и вовремя опустить засов. Прицеп содрогнулся, когда разъяренная Эсмеральда боднула дверь.
– А вы уверены, что хотите забрать ее? – с сомнением спросила Мэриан. – Теперь вы знаете, с какой упрямицей придется иметь дело?
– Если я не смогу справиться с одной маленькой козой…
– Но очень раздражительной, дурного нрава и к тому же совершенно бесполезной.
– Вспомните про ежевику. Мэриан улыбнулась.
– Я поверю в нее, когда увижу.
– Во мне сомневаются?
– Доверяй, но проверяй, – парировала она, хотя и не так спокойно, как хотелось бы.
Мак-Рей решительно нахлобучил шляпу поглубже; в его ухмылке был явный вызов.
– Одна живая изгородь из ежевики уже появилась. И я устрою вам экскурсию прямо сейчас. Почему бы вам не отправиться вместе с нами?
– О, я не думаю… – запротестовала она.
– Поехали, – принялся уговаривать Джон. – Я хочу, чтобы вы чувствовали себя на ранчо как дома, навещая своих питомцев. Вы должны посмотреть, где мы живем. Так почему бы не сегодня же вечером?
– Но мне нужно паковать вещи и…
Он не дал ей докончить:
– Эмма приготовила кекс. Специально для вас. Она надеялась, что вы приедете. Девочка очень старалась.
– Кекс? – растерянно переспросила Мэриан.
– Да, лимонный кекс, полуфабрикат. Не Бог весть что, конечно, но детям должно понравиться.
Мэриан обреченно махнула рукой.
– Сдаюсь. Не могу пренебречь стараниями Эммы. Вы это знаете слишком хорошо. – И крикнула ребятам: – Эй, давайте-ка надевайте пальто! Поедем смотреть новый дом Снежка и Эсмеральды.
– Ура! – подпрыгнула Эмма. – Поехали быстрей. Я покажу вам свои игрушки и все-все!
В апартаментах Мак-Рея были и большой кабинет с примыкающей к нему библиотекой, и кухня с голубыми кафельными стенами, резными кленовыми шкафами, посудомоечной машиной и новейшей микроволновой печью, которая вызвала у Мэриан приступ зависти. Но Эмма не зря гордилась своей спальней наверху. Ее оборудовали специально для маленькой девочки, и каждая игрушка, каждая вещь в ней была заботливо выбрана отцом, старавшимся хотя бы отчасти возместить дочери то, чего она лишилась.
Анна широко раскрытыми глазами уставилась на двухэтажный розовый домик Барби, игрушечный «феррари», а глаза Джесси округлились, когда, выглядывая из-под ноги Мэриан, он заметил четырехфутового плюшевого медведя, сидевшего на стульчике в углу. Эмма вспрыгнула на кровать, потом, вихрем пронесясь мимо взрослых, рывком распахнула дверь в холл. Мэриан бездумно последовала за девочкой.
Спальня Джона. Она не собиралась осматривать ее, но раз уж случайно зашла сюда… Взгляд приковывала огромная, королевская по размерам кровать. Весь пол застлан роскошным ковром с густым длинным ворсом, а стеньг, снежно-белые, с цветными декоративными панно, прекрасно дополняли светлую гамму спальни. Но доминировала все же кровать. Мэриан не могла отвести взгляда от бежевого тканого покрывала, от прикроватной тумбочки с часами, лампой и очками.
Господи! Почему вид его кровати так нервировал, так волновал Мэриан? Понятно, что Джон спит, как и все, в постели! Но почему паника охватила ее и внезапный жар разлился по всему телу? Почему она так болезненно ощущала, что хозяин спальни стоит прямо у нее за спиной? Почему казалось, что он читает ее мысли?
Голос плохо повиновался ей, когда Мэриан спросила первое, что пришло в голову:
– Вы носите очки?
Джон не ответил, и, повернув голову, Мэриан взглянула на него. Их глаза встретились, и у нее перехватило дыхание. Джон смотрел на нее с откровенным желанием, изгиб его губ был невыносимо чувствен. Она оцепенела на пороге, остро сознавая, что его рука упирается в дверной косяк в нескольких дюймах от ее плеча, а горячее дыхание обжигает висок. Они смотрели друг на друга не двигаясь.
Эмма нарушила это завораживающее оцепенение. Она потянула Мэриан за руку и сказал нетерпеливо:
– А теперь давайте пробовать кекс. Я пекла его сама. Папа только немножко помог.
Джон опустил глаза и ласково улыбнулся дочери, а к Мэриан наконец-то вернулось ровное дыхание. Смущенная, она не сразу нашлась что ответить.
– Я… Спасибо, Эмма. С удовольствием попробую. Джесси… Анна! Хотите кекс?
– Какой кекс? – спросил Джесси подозрительно.
Эмма отпустила руку Мэриан и повернулась к мальчику.
– Очень вкусный, лимонный. Мы с папой никогда не пекли его раньше, но я лизнула ложку, когда размешивала, и мне понравилось.
Всей компанией вернулись назад тем же путем: через холл, а потом вниз, по устланной ковром лестнице. Дети толкались и пересмеивались впереди.
Мэриан уже ступила на нижнюю ступеньку, когда услышала позади себя голос Джона, негромкий и чуть более грубоватый, чем обычно.
– Я надеваю очки, когда читаю перед сном. Наверное, это уже возрастное.
Она попыталась представить его лежащим в постели с очками на носу, но увидела… полуобнаженным, с бронзовыми от загара плечами, и так отчетливо, словно лежала рядом.
Боже правый, что с ней творится? Ведь она больше не хотела иметь мужчину. Никогда в своей жизни не хотела! Даже думать об этом не желала.
В кухне Эмма расстелила цветные салфетки на старинном дубовом столе и торжественно подала свой кекс. Сидя за столом, Мэриан весело улыбалась маленькой хозяюшке, хвалила ее стряпню, поправляла салфетки у детей, но все это чисто машинально, а по-настоящему остро она сознавала только одно: присутствие Джона. В своих выцветших джинсах и стоптанных ковбойских сапогах он был совершенно не похож на телевизионную знаменитость. От него слегка пахло сеном и лошадьми. И козой, подумала Мэриан с юмором.
– Я могу приготовить неплохой обед, – сказал Мак-Рей, наблюдая, как гостья неуверенно пробует кекс. – Но мои успехи в выпечке оставляют желать лучшего.
– Кекс замечательный, – похвалила Мэриан. – В самом деле.
Но, по правде говоря, она не чувствовала вкуса, поскольку была слишком поражена и даже немного подавлена увиденным. Размерами этой кухни, этого роскошного дома, простирающимися до горизонта холмистыми зелеными пастбищами и прекрасными лошадьми за свежеокрашенными изгородями. Мэриан словно окунулась в иной мир, и он произвел на нее неотразимое впечатление. Вдруг остро захотелось принадлежать этому миру, существовать в нем. И она все бы отдала за это, все, кроме остатков гордости.
Этот дом, несомненно, проложил пропасть между нею и Джоном. Может быть, у него есть в жизни проблемы, может быть, он в поте лица трудится на своем ранчо, чтобы сделать хозяйство процветающим. Но ее и Мак-Рея жизнь так же мало походила одна на другую, как породистый арабский жеребец на лохматого коренастого Снежка. Она попыталась представить Джона на своей кухне, пробующего ее варенье, моющего посуду, мягко подтрунивающего над ней, как однажды это было, но прежний образ не возникал. Тогда он был обманчиво прост и доступен, но в истинном свете предстал лишь теперь. Но почему Джон предпочитает оставлять свою дочь именно с ней, хотя в ее доме обстановка совсем не та, к которой девочка привыкла?
Ради Эммы гостья доела свою порцию до крошки и похвалила еще раз:
– Спасибо тебе, Эмма. Кекс был очень вкусный. Но боюсь, нам пора уходить.
– А я не хочу! – запротестовала Анна. – Я хочу поиграть с Барби. Можно?
– Я тоже хочу поиграть, – заныл Джесси. – Не надо домой.
– Пожалуйста! – попросила и Эмма. Побежденная настойчивыми просьбами детей.
Мэриан все же сделала слабую попытку настоять на своем:
– Нам и в самом деле пора…
Вмешался Джон, положив конец препираниям:
– А почему бы не позволить им поиграть немного? А я пока что покажу вам свою конюшню. Посмотрите на моих лошадей. И потом, там есть еще и ежевика!
– Я… – Она снова оказалась застигнутой врасплох, как на пороге его спальни. – Ну хорошо. Только на несколько минут, – уступила она.
Дети вылетели из комнаты под предводительством непрерывно щебечущей Эммы.
– Вы можете поиграть с моим маленьким гномиком. У него рыжие волосы и голубые глаза. Джесси будет у нас принцем Эриком. А я буду колдуньей. Я всех заколдую, а потом расколдую…
Джон покачал головой вслед дочери:
– Заводила.
– Это нормально в ее возрасте. – Мэриан встала и отнесла грязную посуду в сияющую чистотой раковину. – А Джесси и Анна еще малы и потому любят, когда ими командуют.
– Оставьте посуду. Лучше я вас познакомлю с Исайей. Я вижу его пикап у конюшен. Он, должно быть, вернулся из города.
Мэриан невольно взглянула в окно.
– Исайя?
– Мой компаньон. Он здорово управляется с лошадьми.
– А он знает про Снежка и Эсмеральду?
– Исайя любит все, что ходит на четырех ногах, – улыбнулся Джон.
Вечерело, и все на дворе золотилось от лучей заходящего солнца, тени были густые и длинные. Единственное, чего здесь недостает, так это сада, невольно подумала Мэриан. Кустов роз возле крыльца, лилий и пионов под окнами.
– Что-то не так? Почему вы так поскучнели? – спросил Джон, заглянув в лицо женщины.
– О нет. Я просто устала, – уклончиво ответила гостья. – Довольно трудно паковать вещи и управляться с моей оравой. Мне полегчает, когда устроюсь на новом месте.
– Эмме не нравится ваше новое жилье. Надеюсь, вы не собираетесь поселиться там надолго?
Мэриан принужденно засмеялась.
– Ваша дочь не слишком в этом разбирается. Для нас это вполне подходящий дом. Немного свежей краски, новые обои, цветочная клумба перед входом – и все будет в порядке.
Джон нахмурился, его испытующий взгляд уперся в лицо Мэриан, но та лишь вздернула подбородок и заставила мужчину отвести глаза. Он криво усмехнулся.
– Ну что ж, вам видней. В конце концов, это ведь не мое дело.
– Но, разумеется, оно не может вас не волновать, – немного холодно заметила Мэриан. – Ведь это касается Эммы.
Джон повернул в сторону конюшни.
– Начнем осмотр?
Она кивнула и, приноравливаясь к широкому шагу хозяина, заторопилась, чтобы поспеть за ним.
– А где живет ваш компаньон?
– Вот там, – указал рукой Джон на небольшой холм со стоящим на нем сельским домиком. Мэриан заметила его и раньше, но решила, что он относится к другому владению. – Этот дом достался нам вместе с ранчо. Исайя решил поселиться там, я построил себе новый.
Огромные двери конюшни был распахнуты, открывая широкий, усыпанный опилками проход между стойлами с правой и левой стороны. Тихое фырканье донеслось до Мэриан из первого стойла. Она заглянула туда и увидела годовалого гнедого жеребца, беспокойно мотающего головой.
– О, какой красивый! – восхищенно прошептала Мэриан.
Джон остановился и, перегнувшись через брусья, погладил лошадиную морду.
– Один из первых наших жеребят. Мне нравится его стать.
– Как чудесно, должно быть, заниматься всем этим, – сказала Мэриан и, подчиняясь невольному импульсу, спросила: – Зачем же вы тогда уезжаете?
– Гм, разводить лошадей – довольно дорогое хобби. Надо же мне где-то зарабатывать на него.
Это прозвучало шутливо-легкомысленно, и Мэриан не приняла ответ всерьез. Она читала спортивные страницы сиэтлского «Таймса» и прекрасно знала, как много зарабатывают спортивные звезды. Он должен был иметь кучу денег, иначе не смог бы купить это роскошное ранчо и начать свое дело.
– Вы везучий, – тихо сказала Мэриан, почувствовав вдруг какой-то болезненный спазм в груди.
– Да, пожалуй, – ответил Джон коротко. Значительность всего предприятия стала яснее для Мэриан, когда они продолжили осмотр. Широкая галерея вела в огромный крытый манеж, а оттуда еще в одну конюшню. Там Джон показал гостье стойло, где собирался поместить Снежка, который пока что был оставлен вместе с Эсмеральдой в маленьком загоне на дворе.
– Можно поместить козу рядом с пони, пока мы соорудим для нее что-то вроде выгона?
– Конечно, – задумчиво сказала Мэриан, разглядывая большое, просторное стойло с толстым слоем соломы на полу. – Я уверена, что Снежок и Эсмеральда уживутся здесь. Они ведь хорошие друзья.
– Прекрасно, если так.
Повернув голову, Мэриан увидела, что он снова наблюдает за ней. Здесь, в конюшне, освещение было более тусклым, чем в спальне, но она заметила достаточно, чтобы пульс лихорадочно забился.
– Джон… – Женщина умолкла, непроизвольно облизав сухие губы. – Зачем вы так смотрите на меня?
– А почему бы и нет? – Его голос был неровного, низкого тембра. – Вы очень красивая, миссис Уэллс.
– Я вам уже говорила. Вы… вы пугаете меня.
Медленно, словно давая женщине время отпрянуть, он поднял руку к ее лицу и ласково запустил пальцы в волосы.
– А знаете что? – прошептал он. – Вы тоже пугаете меня.
Мэриан открыла рот, но так и не смогла ничего ответить, парализованная напряженным взглядом Джона, скользнувшим по ее полураскрытым губам. Все так же медленно он наклонил голову… Мэриан не могла пошевелиться, даже если бы захотела. Ее реакция была неизбежной и такой же естественной, как необходимость дышать. Отчаянно хотелось узнать, на что похоже прикосновение его губ, что она при этом почувствует.
Поцелуй был нежным и мягким. Нежность губ контрастировала с шершавостью небритой щеки и с напряжением в руках Джона. От него пахло сеном, кожей и едва слышно – одеколоном. Мэриан инстинктивно уперлась руками ему в грудь и через тонкую ткань рубашки почувствовала теплое тело и тяжелое биение сердца. Его губы ласкали, ничего не требуя, только мягко прося, но с такой глубокой чувственностью, что желание от макушки до пят пронзило ее. Она ответила на поцелуй с готовностью, которой не ожидала от себя.
– Исайя, – хрипловато пробормотал Джон, прервав поцелуй, и Мэриан резко отпрянула.
Из другого конца конюшни к ним приближался по проходу темнокожий великан в спецовке. Несмотря на внушительный рост, он шел очень тихо, или, может, ей казалось, что тихо, – мог бы и топать, как слон, она бы все равно не услышала.
У негра было некрасивое толстогубое лицо и спокойный невыразительный взгляд. Его мощные плечи и огромные ручищи, по сравнению с которыми руки Джона казались маленькими, дополняли впечатление силы и спокойствия. Он не проявил никаких чувств, увидев незнакомку, а, скорее, выказал полное отсутствие интереса. Или же просто очень хорошо скрывал свои эмоции.
– Исайя, я бы хотел познакомить тебя с Мэриан Уэллс, – невозмутимо сказал Джон. – А меховой шарик на четырех ногах и пони в загоне – ее. Мэриан, это мой компаньон Исайя Джоунс.
Великан тяжело наклонил голову.
– А коза на твоем крыльце? – басом осведомился он.
– Коза… что за чертовщина?
Джон торопливо вышел из конюшни, Мэриан за ним. В самом деле, Эсмеральда была уже на крыльце и, стоя передними ногами на подоконнике, с любопытством разглядывала внутренность дома. Коза как раз отщипнула на пробу кусочек резного наличника, когда подоспела Мэриан.
– Эсмеральда! – с упреком закричала она.
Коза встала на четыре ноги и ласково боднула хозяйку. Джон выглядел озадаченным.
– Как же так?
– Она, уф… она умеет перебираться, – сказала Мэриан.
– Перебираться?
Мэриан кивнула.
– Через пятифутовый забор?
– Ну да. Обычно она ведет себя смирно, но иногда ей, ну… хочется прогуляться, оглядеть окрестности.
– В самом деле?
Уголком глаза Мэриан увидела, как Исайя вышел из конюшни и направился через двор в их сторону. Смущенная, она пустилась в объяснения.
– Я должна была, конечно, предупредить вас, но просто не подумала об этом. Дома у меня проволочная ограда загнута внутрь, так что коза не может выбраться из загона. Мне очень жаль, – смутилась Мэриан. – Я и не подумала, что вам придется строить для нее специальное ограждение. Не знаю, что теперь делать…
– Не смешите меня, – сказал Джон. – Если я не смогу содержать как следует одну маленькую козу…
– Но чрезмерно упитанную и с плохим характером, как видите…
– Однако не бесполезную. – Улыбка Джона сделалась восхитительно-озорной. – Вспомните про ежевику. Так что коза нам поможет избавиться от нее.
Мэриан взглянула на Исайю, который стоял на ступеньку ниже, но все равно возвышался над ней, и не нашлась что ответить. Но вот негр наклонился и огромной ручищей ласково почесал голову Эсмеральды.
– Я не возражаю против коз, – пророкотал он.
– Я говорил, – засмеялся Джон. – Все, что ходит на четырех ногах…
– Спасибо, – беспомощно пробормотала Мэриан, переводя взгляд с одного мужчины на другого. – Спасибо вам обоим.
– Нет проблем, – сказал Джон. – Только обещайте, что будете часто навещать ее.
В душе Мэриан сознавала, как опасно слишком часто бывать здесь. Но что еще остается ответить?
– Обещаю, – кивнула она.
– Я рад, – тихо шепнул ей на ухо Джон. И тут же громко добавил: – А теперь давайте устраивать эту проказницу в конюшню.
Глава шестая
С обидой отвернувшись, Эмма уставилась в окно.
– У меня никогда не бывает того, чего я хочу, – проговорила она чуть не плача.
Мэриан грустно посмотрела на ее затылок.
– Знаешь, желания не всегда тут же сбываются. А иногда сбываются не совсем так, как ожидаешь. Ты, наверное, хочешь, чтобы у тебя была новая мама. И может быть, когда-нибудь твоя мечта исполнится.
Эмма молчала, Мэриан уже вырулила на автостраду, когда девочка вдруг заявила упрямо:
– Я не хочу другую маму. Я хочу вас.
– О, малышка, – растрогалась Мэриан. – Мне очень жаль.
* * *
Снежок оказался настолько понятливым, что добровольно последовал за Эммой в прицеп для перевозки лошадей. Однако Эсмеральда была сделана из совершенно другого теста. Она не желала иметь ничего общего с этим ящиком на колесах, и, хотя Джон толкал ее сзади, а Мэриан тянула спереди, коза все же ухитрилась в последний момент вырваться, и Джон, пытаясь удержать ее, рухнул на колени.Веревка заскользила в руках Мэриан, обжигая ладони, но ей все же удалось ухватить ее покрепче. Когда Эсмеральда дернулась еще раз, то чуть не вывихнула хозяйке руку.
– Черт побери! – в сердцах воскликнула Мэриан.
– Ну, это ни к чему! – укоризненно сказал Джон, вставая на ноги. – Не следует осквернять опух детей грубыми выражениями.
– Они только хохочут, когда слышат такое, – отрезала Мэриан.
Она показала язык Эмме и хихикающим близнецам, которые со стороны наблюдали комическую сцену, и потянула за веревку козу, которая гут же попятилась назад.
– Как, по-вашему, мы сможем ее туда затащить?
Джон снял ковбойскую шляпу и принялся стряхивать ею пыль с джинсов.
– А вы давно ее взвешивали?
– И так видно, что она толстая, – оправдываясь, сказала Мэриан.
– Да? – Он снова надел шляпу. – И все же придется обхватить руками ее брюхо.
– Я буду толкать сзади, а вы тащите спереди.
Джон оценивающе взглянул на рога Эсмеральды.
– А почему бы вам не тащить спереди, а мне толкать сзади?
– Она лягается.
– О черт!..
– Пожалуйста, – пародируя его, произнесла Мэриан с пафосом, – не нужно осквернять слух…
Трое детей сидели рядком на брусьях ограды, с интересом ожидая следующего акта, который обещал быть не менее драматичным. Джон взглянул на Мэриан, и внезапно оба расхохотались.
– Ну что ж, перекрестите меня – иду тащить спереди, – печально сказал Джон.
А минуту спустя он все же умудрился захлопнуть дверцу прицепа и вовремя опустить засов. Прицеп содрогнулся, когда разъяренная Эсмеральда боднула дверь.
– А вы уверены, что хотите забрать ее? – с сомнением спросила Мэриан. – Теперь вы знаете, с какой упрямицей придется иметь дело?
– Если я не смогу справиться с одной маленькой козой…
– Но очень раздражительной, дурного нрава и к тому же совершенно бесполезной.
– Вспомните про ежевику. Мэриан улыбнулась.
– Я поверю в нее, когда увижу.
– Во мне сомневаются?
– Доверяй, но проверяй, – парировала она, хотя и не так спокойно, как хотелось бы.
Мак-Рей решительно нахлобучил шляпу поглубже; в его ухмылке был явный вызов.
– Одна живая изгородь из ежевики уже появилась. И я устрою вам экскурсию прямо сейчас. Почему бы вам не отправиться вместе с нами?
– О, я не думаю… – запротестовала она.
– Поехали, – принялся уговаривать Джон. – Я хочу, чтобы вы чувствовали себя на ранчо как дома, навещая своих питомцев. Вы должны посмотреть, где мы живем. Так почему бы не сегодня же вечером?
– Но мне нужно паковать вещи и…
Он не дал ей докончить:
– Эмма приготовила кекс. Специально для вас. Она надеялась, что вы приедете. Девочка очень старалась.
– Кекс? – растерянно переспросила Мэриан.
– Да, лимонный кекс, полуфабрикат. Не Бог весть что, конечно, но детям должно понравиться.
Мэриан обреченно махнула рукой.
– Сдаюсь. Не могу пренебречь стараниями Эммы. Вы это знаете слишком хорошо. – И крикнула ребятам: – Эй, давайте-ка надевайте пальто! Поедем смотреть новый дом Снежка и Эсмеральды.
– Ура! – подпрыгнула Эмма. – Поехали быстрей. Я покажу вам свои игрушки и все-все!
* * *
Спустя полчаса Мэриан с близнецами уже были на ранчо. Следуя за Эммой, они осматривали огромную гостиную со сверкающим паркетным полом и камином, отделанным серым камнем, со сводчатым потолком и окнами, выходящими на далекие горы. Мэриан невольно задержалась у окна, глядя на новые конюшни, белые изгороди которых уходили к зубчатой цепи гор, осененной вечерними сумерками. Пейзаж был чарующе прекрасен, и ей пришлось с усилием оторваться от этого зрелища, чтобы продолжить обход.В апартаментах Мак-Рея были и большой кабинет с примыкающей к нему библиотекой, и кухня с голубыми кафельными стенами, резными кленовыми шкафами, посудомоечной машиной и новейшей микроволновой печью, которая вызвала у Мэриан приступ зависти. Но Эмма не зря гордилась своей спальней наверху. Ее оборудовали специально для маленькой девочки, и каждая игрушка, каждая вещь в ней была заботливо выбрана отцом, старавшимся хотя бы отчасти возместить дочери то, чего она лишилась.
Анна широко раскрытыми глазами уставилась на двухэтажный розовый домик Барби, игрушечный «феррари», а глаза Джесси округлились, когда, выглядывая из-под ноги Мэриан, он заметил четырехфутового плюшевого медведя, сидевшего на стульчике в углу. Эмма вспрыгнула на кровать, потом, вихрем пронесясь мимо взрослых, рывком распахнула дверь в холл. Мэриан бездумно последовала за девочкой.
Спальня Джона. Она не собиралась осматривать ее, но раз уж случайно зашла сюда… Взгляд приковывала огромная, королевская по размерам кровать. Весь пол застлан роскошным ковром с густым длинным ворсом, а стеньг, снежно-белые, с цветными декоративными панно, прекрасно дополняли светлую гамму спальни. Но доминировала все же кровать. Мэриан не могла отвести взгляда от бежевого тканого покрывала, от прикроватной тумбочки с часами, лампой и очками.
Господи! Почему вид его кровати так нервировал, так волновал Мэриан? Понятно, что Джон спит, как и все, в постели! Но почему паника охватила ее и внезапный жар разлился по всему телу? Почему она так болезненно ощущала, что хозяин спальни стоит прямо у нее за спиной? Почему казалось, что он читает ее мысли?
Голос плохо повиновался ей, когда Мэриан спросила первое, что пришло в голову:
– Вы носите очки?
Джон не ответил, и, повернув голову, Мэриан взглянула на него. Их глаза встретились, и у нее перехватило дыхание. Джон смотрел на нее с откровенным желанием, изгиб его губ был невыносимо чувствен. Она оцепенела на пороге, остро сознавая, что его рука упирается в дверной косяк в нескольких дюймах от ее плеча, а горячее дыхание обжигает висок. Они смотрели друг на друга не двигаясь.
Эмма нарушила это завораживающее оцепенение. Она потянула Мэриан за руку и сказал нетерпеливо:
– А теперь давайте пробовать кекс. Я пекла его сама. Папа только немножко помог.
Джон опустил глаза и ласково улыбнулся дочери, а к Мэриан наконец-то вернулось ровное дыхание. Смущенная, она не сразу нашлась что ответить.
– Я… Спасибо, Эмма. С удовольствием попробую. Джесси… Анна! Хотите кекс?
– Какой кекс? – спросил Джесси подозрительно.
Эмма отпустила руку Мэриан и повернулась к мальчику.
– Очень вкусный, лимонный. Мы с папой никогда не пекли его раньше, но я лизнула ложку, когда размешивала, и мне понравилось.
Всей компанией вернулись назад тем же путем: через холл, а потом вниз, по устланной ковром лестнице. Дети толкались и пересмеивались впереди.
Мэриан уже ступила на нижнюю ступеньку, когда услышала позади себя голос Джона, негромкий и чуть более грубоватый, чем обычно.
– Я надеваю очки, когда читаю перед сном. Наверное, это уже возрастное.
Она попыталась представить его лежащим в постели с очками на носу, но увидела… полуобнаженным, с бронзовыми от загара плечами, и так отчетливо, словно лежала рядом.
Боже правый, что с ней творится? Ведь она больше не хотела иметь мужчину. Никогда в своей жизни не хотела! Даже думать об этом не желала.
В кухне Эмма расстелила цветные салфетки на старинном дубовом столе и торжественно подала свой кекс. Сидя за столом, Мэриан весело улыбалась маленькой хозяюшке, хвалила ее стряпню, поправляла салфетки у детей, но все это чисто машинально, а по-настоящему остро она сознавала только одно: присутствие Джона. В своих выцветших джинсах и стоптанных ковбойских сапогах он был совершенно не похож на телевизионную знаменитость. От него слегка пахло сеном и лошадьми. И козой, подумала Мэриан с юмором.
– Я могу приготовить неплохой обед, – сказал Мак-Рей, наблюдая, как гостья неуверенно пробует кекс. – Но мои успехи в выпечке оставляют желать лучшего.
– Кекс замечательный, – похвалила Мэриан. – В самом деле.
Но, по правде говоря, она не чувствовала вкуса, поскольку была слишком поражена и даже немного подавлена увиденным. Размерами этой кухни, этого роскошного дома, простирающимися до горизонта холмистыми зелеными пастбищами и прекрасными лошадьми за свежеокрашенными изгородями. Мэриан словно окунулась в иной мир, и он произвел на нее неотразимое впечатление. Вдруг остро захотелось принадлежать этому миру, существовать в нем. И она все бы отдала за это, все, кроме остатков гордости.
Этот дом, несомненно, проложил пропасть между нею и Джоном. Может быть, у него есть в жизни проблемы, может быть, он в поте лица трудится на своем ранчо, чтобы сделать хозяйство процветающим. Но ее и Мак-Рея жизнь так же мало походила одна на другую, как породистый арабский жеребец на лохматого коренастого Снежка. Она попыталась представить Джона на своей кухне, пробующего ее варенье, моющего посуду, мягко подтрунивающего над ней, как однажды это было, но прежний образ не возникал. Тогда он был обманчиво прост и доступен, но в истинном свете предстал лишь теперь. Но почему Джон предпочитает оставлять свою дочь именно с ней, хотя в ее доме обстановка совсем не та, к которой девочка привыкла?
Ради Эммы гостья доела свою порцию до крошки и похвалила еще раз:
– Спасибо тебе, Эмма. Кекс был очень вкусный. Но боюсь, нам пора уходить.
– А я не хочу! – запротестовала Анна. – Я хочу поиграть с Барби. Можно?
– Я тоже хочу поиграть, – заныл Джесси. – Не надо домой.
– Пожалуйста! – попросила и Эмма. Побежденная настойчивыми просьбами детей.
Мэриан все же сделала слабую попытку настоять на своем:
– Нам и в самом деле пора…
Вмешался Джон, положив конец препираниям:
– А почему бы не позволить им поиграть немного? А я пока что покажу вам свою конюшню. Посмотрите на моих лошадей. И потом, там есть еще и ежевика!
– Я… – Она снова оказалась застигнутой врасплох, как на пороге его спальни. – Ну хорошо. Только на несколько минут, – уступила она.
Дети вылетели из комнаты под предводительством непрерывно щебечущей Эммы.
– Вы можете поиграть с моим маленьким гномиком. У него рыжие волосы и голубые глаза. Джесси будет у нас принцем Эриком. А я буду колдуньей. Я всех заколдую, а потом расколдую…
Джон покачал головой вслед дочери:
– Заводила.
– Это нормально в ее возрасте. – Мэриан встала и отнесла грязную посуду в сияющую чистотой раковину. – А Джесси и Анна еще малы и потому любят, когда ими командуют.
– Оставьте посуду. Лучше я вас познакомлю с Исайей. Я вижу его пикап у конюшен. Он, должно быть, вернулся из города.
Мэриан невольно взглянула в окно.
– Исайя?
– Мой компаньон. Он здорово управляется с лошадьми.
– А он знает про Снежка и Эсмеральду?
– Исайя любит все, что ходит на четырех ногах, – улыбнулся Джон.
Вечерело, и все на дворе золотилось от лучей заходящего солнца, тени были густые и длинные. Единственное, чего здесь недостает, так это сада, невольно подумала Мэриан. Кустов роз возле крыльца, лилий и пионов под окнами.
– Что-то не так? Почему вы так поскучнели? – спросил Джон, заглянув в лицо женщины.
– О нет. Я просто устала, – уклончиво ответила гостья. – Довольно трудно паковать вещи и управляться с моей оравой. Мне полегчает, когда устроюсь на новом месте.
– Эмме не нравится ваше новое жилье. Надеюсь, вы не собираетесь поселиться там надолго?
Мэриан принужденно засмеялась.
– Ваша дочь не слишком в этом разбирается. Для нас это вполне подходящий дом. Немного свежей краски, новые обои, цветочная клумба перед входом – и все будет в порядке.
Джон нахмурился, его испытующий взгляд уперся в лицо Мэриан, но та лишь вздернула подбородок и заставила мужчину отвести глаза. Он криво усмехнулся.
– Ну что ж, вам видней. В конце концов, это ведь не мое дело.
– Но, разумеется, оно не может вас не волновать, – немного холодно заметила Мэриан. – Ведь это касается Эммы.
Джон повернул в сторону конюшни.
– Начнем осмотр?
Она кивнула и, приноравливаясь к широкому шагу хозяина, заторопилась, чтобы поспеть за ним.
– А где живет ваш компаньон?
– Вот там, – указал рукой Джон на небольшой холм со стоящим на нем сельским домиком. Мэриан заметила его и раньше, но решила, что он относится к другому владению. – Этот дом достался нам вместе с ранчо. Исайя решил поселиться там, я построил себе новый.
Огромные двери конюшни был распахнуты, открывая широкий, усыпанный опилками проход между стойлами с правой и левой стороны. Тихое фырканье донеслось до Мэриан из первого стойла. Она заглянула туда и увидела годовалого гнедого жеребца, беспокойно мотающего головой.
– О, какой красивый! – восхищенно прошептала Мэриан.
Джон остановился и, перегнувшись через брусья, погладил лошадиную морду.
– Один из первых наших жеребят. Мне нравится его стать.
– Как чудесно, должно быть, заниматься всем этим, – сказала Мэриан и, подчиняясь невольному импульсу, спросила: – Зачем же вы тогда уезжаете?
– Гм, разводить лошадей – довольно дорогое хобби. Надо же мне где-то зарабатывать на него.
Это прозвучало шутливо-легкомысленно, и Мэриан не приняла ответ всерьез. Она читала спортивные страницы сиэтлского «Таймса» и прекрасно знала, как много зарабатывают спортивные звезды. Он должен был иметь кучу денег, иначе не смог бы купить это роскошное ранчо и начать свое дело.
– Вы везучий, – тихо сказала Мэриан, почувствовав вдруг какой-то болезненный спазм в груди.
– Да, пожалуй, – ответил Джон коротко. Значительность всего предприятия стала яснее для Мэриан, когда они продолжили осмотр. Широкая галерея вела в огромный крытый манеж, а оттуда еще в одну конюшню. Там Джон показал гостье стойло, где собирался поместить Снежка, который пока что был оставлен вместе с Эсмеральдой в маленьком загоне на дворе.
– Можно поместить козу рядом с пони, пока мы соорудим для нее что-то вроде выгона?
– Конечно, – задумчиво сказала Мэриан, разглядывая большое, просторное стойло с толстым слоем соломы на полу. – Я уверена, что Снежок и Эсмеральда уживутся здесь. Они ведь хорошие друзья.
– Прекрасно, если так.
Повернув голову, Мэриан увидела, что он снова наблюдает за ней. Здесь, в конюшне, освещение было более тусклым, чем в спальне, но она заметила достаточно, чтобы пульс лихорадочно забился.
– Джон… – Женщина умолкла, непроизвольно облизав сухие губы. – Зачем вы так смотрите на меня?
– А почему бы и нет? – Его голос был неровного, низкого тембра. – Вы очень красивая, миссис Уэллс.
– Я вам уже говорила. Вы… вы пугаете меня.
Медленно, словно давая женщине время отпрянуть, он поднял руку к ее лицу и ласково запустил пальцы в волосы.
– А знаете что? – прошептал он. – Вы тоже пугаете меня.
Мэриан открыла рот, но так и не смогла ничего ответить, парализованная напряженным взглядом Джона, скользнувшим по ее полураскрытым губам. Все так же медленно он наклонил голову… Мэриан не могла пошевелиться, даже если бы захотела. Ее реакция была неизбежной и такой же естественной, как необходимость дышать. Отчаянно хотелось узнать, на что похоже прикосновение его губ, что она при этом почувствует.
Поцелуй был нежным и мягким. Нежность губ контрастировала с шершавостью небритой щеки и с напряжением в руках Джона. От него пахло сеном, кожей и едва слышно – одеколоном. Мэриан инстинктивно уперлась руками ему в грудь и через тонкую ткань рубашки почувствовала теплое тело и тяжелое биение сердца. Его губы ласкали, ничего не требуя, только мягко прося, но с такой глубокой чувственностью, что желание от макушки до пят пронзило ее. Она ответила на поцелуй с готовностью, которой не ожидала от себя.
– Исайя, – хрипловато пробормотал Джон, прервав поцелуй, и Мэриан резко отпрянула.
Из другого конца конюшни к ним приближался по проходу темнокожий великан в спецовке. Несмотря на внушительный рост, он шел очень тихо, или, может, ей казалось, что тихо, – мог бы и топать, как слон, она бы все равно не услышала.
У негра было некрасивое толстогубое лицо и спокойный невыразительный взгляд. Его мощные плечи и огромные ручищи, по сравнению с которыми руки Джона казались маленькими, дополняли впечатление силы и спокойствия. Он не проявил никаких чувств, увидев незнакомку, а, скорее, выказал полное отсутствие интереса. Или же просто очень хорошо скрывал свои эмоции.
– Исайя, я бы хотел познакомить тебя с Мэриан Уэллс, – невозмутимо сказал Джон. – А меховой шарик на четырех ногах и пони в загоне – ее. Мэриан, это мой компаньон Исайя Джоунс.
Великан тяжело наклонил голову.
– А коза на твоем крыльце? – басом осведомился он.
– Коза… что за чертовщина?
Джон торопливо вышел из конюшни, Мэриан за ним. В самом деле, Эсмеральда была уже на крыльце и, стоя передними ногами на подоконнике, с любопытством разглядывала внутренность дома. Коза как раз отщипнула на пробу кусочек резного наличника, когда подоспела Мэриан.
– Эсмеральда! – с упреком закричала она.
Коза встала на четыре ноги и ласково боднула хозяйку. Джон выглядел озадаченным.
– Как же так?
– Она, уф… она умеет перебираться, – сказала Мэриан.
– Перебираться?
Мэриан кивнула.
– Через пятифутовый забор?
– Ну да. Обычно она ведет себя смирно, но иногда ей, ну… хочется прогуляться, оглядеть окрестности.
– В самом деле?
Уголком глаза Мэриан увидела, как Исайя вышел из конюшни и направился через двор в их сторону. Смущенная, она пустилась в объяснения.
– Я должна была, конечно, предупредить вас, но просто не подумала об этом. Дома у меня проволочная ограда загнута внутрь, так что коза не может выбраться из загона. Мне очень жаль, – смутилась Мэриан. – Я и не подумала, что вам придется строить для нее специальное ограждение. Не знаю, что теперь делать…
– Не смешите меня, – сказал Джон. – Если я не смогу содержать как следует одну маленькую козу…
– Но чрезмерно упитанную и с плохим характером, как видите…
– Однако не бесполезную. – Улыбка Джона сделалась восхитительно-озорной. – Вспомните про ежевику. Так что коза нам поможет избавиться от нее.
Мэриан взглянула на Исайю, который стоял на ступеньку ниже, но все равно возвышался над ней, и не нашлась что ответить. Но вот негр наклонился и огромной ручищей ласково почесал голову Эсмеральды.
– Я не возражаю против коз, – пророкотал он.
– Я говорил, – засмеялся Джон. – Все, что ходит на четырех ногах…
– Спасибо, – беспомощно пробормотала Мэриан, переводя взгляд с одного мужчины на другого. – Спасибо вам обоим.
– Нет проблем, – сказал Джон. – Только обещайте, что будете часто навещать ее.
В душе Мэриан сознавала, как опасно слишком часто бывать здесь. Но что еще остается ответить?
– Обещаю, – кивнула она.
– Я рад, – тихо шепнул ей на ухо Джон. И тут же громко добавил: – А теперь давайте устраивать эту проказницу в конюшню.
Глава шестая
Плохие новости всегда спешат – и часто приходят по телефону. Потрясенная, Мэриан медленно положила телефонную трубку и растерянно оглядела гостиную. Книжные полки уже пусты, стены голые, даже светильники аккуратно упакованы в коробки.
Все собрано, а переезжать некуда. Казалось, она была на грани истерики. О Господи, что же теперь делать?
Из спальни доносились глухие удары и жалобный стон пружин. Близнецы прыгали на матрасе, лежащем на полу. Пусть – лишь бы были заняты, лишь бы оставили ей время подумать.
Хотя что уж тут думать? Переехать в мотель? Но это на неделю, не больше. А как быть с мебелью, с горой коробок и ящиков? С животными?
Паника захлестнула горло, точно петля, стало трудно дышать, не хватало воздуха. Все виделось как в тумане, сознание старалось уйти от ужасной реальности.
Джон Мак-Рей скоро будет здесь, чтобы помочь переезжать. Его нужно остановить. Набирая номер, Мэриан с изумлением заметила, что руки у нее дрожат, а пальцы не попадают на нужные кнопки. Раздались гудки: один, другой, третий… Наконец, так и не дождавшись ответа, она повесила трубку. И лишь только сделала это, как услышала рокот мотора под окнами. Близнецы метнулись к двери. – Эмма приехала, Эмма приехала! – загалдели они, прыгая перед входной дверью, как нетерпеливые щенки, пока Мэриан открывала ее. А Эмма уже бежала вверх по ступенькам крыльца. В распахнутую дверь Мэриан увидела, как Джон вылезал из пикапа, за которым громоздился большой, предназначенный для перевозки лошадей прицеп. Исайя захлопнул дверцу с другой стороны. Они приехали, как и обещали, чтобы перевезти мебель и вещи на новое место.
– Ого, в доме уже пусто! – воскликнула Эмма, здороваясь.
Мэриан не ответила. Она молча стояла на крыльце и тупо смотрела, как Джон пересекает газон, широкими шагами направляясь к ней. Она словно оцепенела от ужаса, который сковал ее.
Так что же ей все-таки теперь делать?
С тех пор как Марк, ее муж, вышел за этот порог со своим чемоданом, она жила точно в ожидании катастрофы, остро сознавая, что та жадно подстерегает ее. Если только сломается старый автомобиль, или испустит дух стиральная машина, или кто-то из детей серьезно заболеет… И все! И конец! Любая мелочь может сокрушить ее хрупкий мир, подорвать непрочное существование. У нее нет никакой поддержки, никаких ресурсов, которые помогли бы пережить беду, – перед любым ударом судьбы она и дети беззащитны.
И все же целых четыре года, вплоть до сегодняшнего дня, удавалось как-то выкручиваться. У Мэриан даже появилась надежда. Казалось, худшее уже позади, дети через пару лет пойдут в школу, и тогда она сможет найти работу, сможет по-настоящему встать на ноги. Только по ночам, когда в доме воцарялась тишина, эта уверенность оставляла ее. И почти всегда последней мыслью перед сном была молитва: «Господи, дай мне еще продержаться! Пожалуйста, позволь мне еще продержаться». Но на сей раз, по какой-то жестокой причине, ее молитва, увы, не была услышана.
– Мэриан? – с тревогой и недоумением Джон взглянул на нее. – Мэриан, что случилось?
– Извините, – сказала она ровным бесцветным голосом. – Я пыталась дозвониться вам.
– Дозвониться мне? А в чем дело?
– Моя новая хозяйка сообщила, что прежние жильцы не уехали. Они за много месяцев задолжали ей с квартирной платой. Она собирается выселить их, но на это потребуется… – К своему ужасу, Мэриан почувствовала, что может разрыдаться, не закончив фразу. И выпалила залпом: – Потребуются многие недели или даже месяцы. И теперь мне некуда переезжать. Некуда деваться. – В следующую секунду она не выдержала и, к своему стыду, залилась слезами.
Не раздумывая, Джон обнял ее и привлек к себе. Мэриан уронила голову ему на грудь и безутешно разрыдалась. Она выплакивала весь свой сегодняшний страх и все свое одиночество. Она плакала за все те годы, когда не позволяла себе этого. Плакала долго, пока рубашка Джона не промокла насквозь, а у нее самой не разгорелись щеки и не заболело в груди. Наконец она взяла себя в руки и попыталась отстраниться.
Но Джон не позволил этого. Он извлек из кармана чистый носовой платок и протянул женщине. А когда она вытерла нос, начал целовать ее мокрые щеки, а потом и губы с такой всепонимающей нежностью, что Мэриан захотелось снова заплакать, хотя слез больше не было. На этот раз она действительно взяла себя в руки, успокоилась, и Джон отпустил ее.
– Ну что, помогло? Полегчало? – тихо спросил он. – И ты готова подумать, что нам теперь делать?
Нам? Значит, он намеревался повторить свое предложение? А что ответить, если он сделает это? Будет ли ее независимость единственным, что придется потерять? Или это только часть цены?
Измученная, она лишь тихо проговорила:
– Я… я не знаю. Пойду умоюсь.
Мимоходом она быстро обняла растерянных близнецов и поспешила в ванную. Запершись, взглянула на себя в маленькое зеркало над раковиной. От увиденного захотелось рассмеяться. Или, может быть, снова заплакать. Что-что, а уж сексуальные желания едва ли могли посетить Джона в этот момент. Никогда Мэриан не видела себя такой безобразной. Лицо испачканное, опухшее, мокрое. Ресницы склеились, а глаза красные, как у кролика. Мокрые пряди волос прилипли ко лбу и щекам.
Могла ли она вообще понравиться Мак-Рею? Это все были ее фантазии, а отнюдь не его. Слава Богу, что он не мог догадаться о них.
Не спеша она расчесала волосы и заново уложила их. Потом с наслаждением умылась.
Все собрано, а переезжать некуда. Казалось, она была на грани истерики. О Господи, что же теперь делать?
Из спальни доносились глухие удары и жалобный стон пружин. Близнецы прыгали на матрасе, лежащем на полу. Пусть – лишь бы были заняты, лишь бы оставили ей время подумать.
Хотя что уж тут думать? Переехать в мотель? Но это на неделю, не больше. А как быть с мебелью, с горой коробок и ящиков? С животными?
Паника захлестнула горло, точно петля, стало трудно дышать, не хватало воздуха. Все виделось как в тумане, сознание старалось уйти от ужасной реальности.
Джон Мак-Рей скоро будет здесь, чтобы помочь переезжать. Его нужно остановить. Набирая номер, Мэриан с изумлением заметила, что руки у нее дрожат, а пальцы не попадают на нужные кнопки. Раздались гудки: один, другой, третий… Наконец, так и не дождавшись ответа, она повесила трубку. И лишь только сделала это, как услышала рокот мотора под окнами. Близнецы метнулись к двери. – Эмма приехала, Эмма приехала! – загалдели они, прыгая перед входной дверью, как нетерпеливые щенки, пока Мэриан открывала ее. А Эмма уже бежала вверх по ступенькам крыльца. В распахнутую дверь Мэриан увидела, как Джон вылезал из пикапа, за которым громоздился большой, предназначенный для перевозки лошадей прицеп. Исайя захлопнул дверцу с другой стороны. Они приехали, как и обещали, чтобы перевезти мебель и вещи на новое место.
– Ого, в доме уже пусто! – воскликнула Эмма, здороваясь.
Мэриан не ответила. Она молча стояла на крыльце и тупо смотрела, как Джон пересекает газон, широкими шагами направляясь к ней. Она словно оцепенела от ужаса, который сковал ее.
Так что же ей все-таки теперь делать?
С тех пор как Марк, ее муж, вышел за этот порог со своим чемоданом, она жила точно в ожидании катастрофы, остро сознавая, что та жадно подстерегает ее. Если только сломается старый автомобиль, или испустит дух стиральная машина, или кто-то из детей серьезно заболеет… И все! И конец! Любая мелочь может сокрушить ее хрупкий мир, подорвать непрочное существование. У нее нет никакой поддержки, никаких ресурсов, которые помогли бы пережить беду, – перед любым ударом судьбы она и дети беззащитны.
И все же целых четыре года, вплоть до сегодняшнего дня, удавалось как-то выкручиваться. У Мэриан даже появилась надежда. Казалось, худшее уже позади, дети через пару лет пойдут в школу, и тогда она сможет найти работу, сможет по-настоящему встать на ноги. Только по ночам, когда в доме воцарялась тишина, эта уверенность оставляла ее. И почти всегда последней мыслью перед сном была молитва: «Господи, дай мне еще продержаться! Пожалуйста, позволь мне еще продержаться». Но на сей раз, по какой-то жестокой причине, ее молитва, увы, не была услышана.
– Мэриан? – с тревогой и недоумением Джон взглянул на нее. – Мэриан, что случилось?
– Извините, – сказала она ровным бесцветным голосом. – Я пыталась дозвониться вам.
– Дозвониться мне? А в чем дело?
– Моя новая хозяйка сообщила, что прежние жильцы не уехали. Они за много месяцев задолжали ей с квартирной платой. Она собирается выселить их, но на это потребуется… – К своему ужасу, Мэриан почувствовала, что может разрыдаться, не закончив фразу. И выпалила залпом: – Потребуются многие недели или даже месяцы. И теперь мне некуда переезжать. Некуда деваться. – В следующую секунду она не выдержала и, к своему стыду, залилась слезами.
Не раздумывая, Джон обнял ее и привлек к себе. Мэриан уронила голову ему на грудь и безутешно разрыдалась. Она выплакивала весь свой сегодняшний страх и все свое одиночество. Она плакала за все те годы, когда не позволяла себе этого. Плакала долго, пока рубашка Джона не промокла насквозь, а у нее самой не разгорелись щеки и не заболело в груди. Наконец она взяла себя в руки и попыталась отстраниться.
Но Джон не позволил этого. Он извлек из кармана чистый носовой платок и протянул женщине. А когда она вытерла нос, начал целовать ее мокрые щеки, а потом и губы с такой всепонимающей нежностью, что Мэриан захотелось снова заплакать, хотя слез больше не было. На этот раз она действительно взяла себя в руки, успокоилась, и Джон отпустил ее.
– Ну что, помогло? Полегчало? – тихо спросил он. – И ты готова подумать, что нам теперь делать?
Нам? Значит, он намеревался повторить свое предложение? А что ответить, если он сделает это? Будет ли ее независимость единственным, что придется потерять? Или это только часть цены?
Измученная, она лишь тихо проговорила:
– Я… я не знаю. Пойду умоюсь.
Мимоходом она быстро обняла растерянных близнецов и поспешила в ванную. Запершись, взглянула на себя в маленькое зеркало над раковиной. От увиденного захотелось рассмеяться. Или, может быть, снова заплакать. Что-что, а уж сексуальные желания едва ли могли посетить Джона в этот момент. Никогда Мэриан не видела себя такой безобразной. Лицо испачканное, опухшее, мокрое. Ресницы склеились, а глаза красные, как у кролика. Мокрые пряди волос прилипли ко лбу и щекам.
Могла ли она вообще понравиться Мак-Рею? Это все были ее фантазии, а отнюдь не его. Слава Богу, что он не мог догадаться о них.
Не спеша она расчесала волосы и заново уложила их. Потом с наслаждением умылась.