Страница:
Саванна огляделась. Все представлялось ей теперь в черном свете. Даже эта чудесная комната. И только потому, что она, как и ее мать, попала в сети любви. Но не страданий боялась Саванна. Нет. Куда страшнее было то, что любовь лишила ее воли, позволила мужчине взять над ней верх. Мужчине, который женился на ней для того лишь, чтобы избавить ее от позора и дать имя их будущему ребенку.
Саванна с тяжелым вздохом взяла расческу с серебряной ручкой и попыталась привести в порядок волосы, которые давно уже высохли. Саванна не могла отрицать, что Адам к ней бесконечно добр. И хотя уговорил ее на брак всеми правдами и неправдами, добившись своего, не стал ни равнодушным, ни жестоким. Об этом говорили все его поступки. Он подарил ей роскошные наряды, привез в самую лучшую гостиницу. Она не переставала твердить себе, что ей повезло, и губы искривились в горькой улыбке. По крайней мере ей не придется страдать, как страдала Элизабет. Впрочем, кто знает, на какие мучения она обрекла себя, полюбив Адама. Разве не любовь к Давалосу принесла матери неисчислимые беды?
Саванна встала, перебирая в памяти события последних месяцев, она подумала, что так уж сложилась ее судьба и попытка что-либо изменить привела бы ее лишь к унижениям и позору. На долю других женщин выпадают еще более тяжкие испытания, так что нечего Бога гневить.
Полная решимости, Саванна снова посмотрела в зеркало. Глаза ее блестели. Она никому не позволит командовать собой! Девушка гордо выпрямилась, с поистине королевским достоинством прошлась по комнате и, легко ступая, направилась в гостиную. При каждом шаге пеньюар ее развевался.
Адам сразу заметил ее выглядывавшие из-под пеньюара босые ноги и насмешливо посмотрел на нее, взглядом приглашая повеселиться вместе с ним.
- Полагаю, - сказал он, - не мешает завтра же отправиться по магазинам, купить тебе туфли и вообще пополнить твой гардероб... хотя, должен признаться, твои розовые ножки весьма привлекательны.
Саванна посмотрела на видневшиеся из-под кружевной оборки кончики пальцев и слегка улыбнулась.
- Согласна! Ведь мои туфли вряд ли подойдут к такому чудесному наряду, - сказала она.
Сказала и пожалела. Теперь Адам подумает, что ее можно купить нарядами. Тем более что она согласилась поехать по магазинам. Адам, видимо, раскаивается, что шантажом вынудил ее выйти за него замуж, и собирается подобным образом завоевать ее расположение.
Саванна простить себе не могла такой опрометчивости, однако виду не подала и даже заставила себя улыбнуться. А потом, чтобы поддержать разговор, весело спросила:
- Ну что, будешь принимать ванну?
- Уже распорядился, чтобы приготовили, - ответил Адам. - Не могу дождаться, когда смою с себя дорожную грязь.
Не успел он договорить, как в дверь постучали. Слуги уже все приготовили, и Адам отправился в ванную. Оставшись одна, Саванна снова предалась своим невеселым мыслям. Близилась ночь, и девушка не могла не думать о том, что долгие годы ей придется терпеть ласки Адама, не питавшего к ней никаких чувств, кроме похоти, в то время как сама она любила его. И, что хуже всего, не только любила, но и хотела. И ничего не могла с этим поделать. Стоило Адаму прикоснуться к ней, как в предательском теле вспыхивало пламя и Саванна теряла голову, полностью отдавшись во власть своего искусителя. И к стыду своему, не могла не признать, что ничего так не желает, как потерять голову от горячих поцелуев Адама и забыть обо всем на свете в его объятиях.
Адам вернулся из ванной посвежевший и увидел, что Саванна, поджав под себя ноги, уютно устроилась в углу дивана. Но была почему-то темнее тучи.
- Что-нибудь случилось? - подсев к ней, спросил он без обиняков с лукавой улыбкой. - Может быть, разонравился пеньюар? Тогда выбрось его, и купим то, что тебе по вкусу. - Адаму хотелось развеселить ее. К тому же, щедрый по натуре, он готов был осыпать жену подарками, потакать всем ее прихотям, поскольку в детстве испытал бедность. Однако реакция Саванны на слова Адама, такие, казалось, безобидные, поразила его. Она побледнела, и не успел он сообразить, чем так обидел ее, как она всем телом подалась вперед и, кипя от гнева, с горящими глазами выпалила:
- Я не ребенок, чтобы умасливать меня подарками! Наш брак - ошибка, и нечего направо и налево швырять деньгами. Нет никаких оснований для этого!
Адам про себя чертыхнулся, но очень спокойно возразил:
- Я не считаю наш брак ошибкой, дорогая! Все будет хорошо, вот увидишь!
Однако Саванна упивалась своим гневом, счастливая от сознания, что удалось спрятать свою любовь к Адаму глубоко в душе.
- Прости, но ты просто не понимаешь, что, женившись на мне, совершил ошибку.
Она поднялась и холодно взглянула на Адама. Он тоже встал, страстно поцеловал ее, положил ей руки на плечи и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Мне несвойственно ошибаться, любовь моя. И напрасно ты думаешь, что я не воспользуюсь правом мужа и откажу себе в удовольствии заняться с тобой любовью.
Глава 17
Гнев Саванны бесследно исчез, растаяв от его поцелуев и крепких объятий. Шалунишка снова вышел из-под контроля, рвался в бой, и Саванне трудно было ему противостоять, тем более что Адам всячески его поощрял в стремлении вторгнуться на ее территорию. Саванна изо всех сил защищала свои владения, однако чары Адама лишали ее воли к сопротивлению. И снова его бесстыдный язык прорвал оборону ее нежных, соблазнительных губ и распоряжался у нее во рту, как настоящий завоеватель. Саванна уже не ощущала собственного тела, казалось, оно слилось с телом Адама, и все ее попытки высвободиться сводились на нет его поцелуями. Ох уж эти поцелуи!
Они были главным оружием Адама. С ними он не знал поражений в любовном поединке. Вот и сейчас Адам подхватил на руки свою потерпевшую поражение молодую жену, отнес на кровать и небрежно бросил на пуховую перину. При этом Саванна невольно раскинула руки и ноги, халат распахнулся, и новоиспеченный супруг замер на месте, когда под прозрачной тканью пеньюара обозначились восхитительные линии тела Саванны. Можно было подумать, что она первая женщина в его жизни. Что он никогда не видел таких роскошных, рассыпавшихся по плечам волос, высоко вздымавшейся от возбуждения груди и розовых бутончиков сосков, стыдливо прятавшихся под нежным кружевом. Оружие Саванны оказалось почти смертоносным, яростное желание обладать ею сразило его, словно удар копья.
Нет, он не отпустит ее. Никогда! Она его жена. И еще до рассвета сдастся на милость победителя. Его благие намерения быть нежным, ласковым и терпеливым исчезли в тот самый момент, когда Саванна назвала их брак ошибкой. Она его жена и должна дать ему наслаждение, о котором он мечтал несколько последних недель.
Словно прочитав на его смуглом лице все эти мысли, Саванна быстро откатилась на середину кровати, но он успел схватить ее за лодыжку.
- Отпусти меня! - закричала Саванна, изо всех сил пытаясь высвободить ногу, однако он сжал ее, словно тисками. Пеньюар задрался, и Адам с восторгом устремил взгляд на запретное место. Саванна скрипела зубами, глаза ее метали молнии.
- Я ненавижу тебя! - простонала молодая женщина. - Не трогай меня! Слышишь?
Адам с изумлением уставился на нее, с трудом оторвав взгляд от длинных стройных ног с шелковистой кожей.
- Не трогать тебя? - насмешливо переспросил он, в раздумье покачав головой. - Да ты с ума сошла!
Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Это была своего рода схватка. Молчаливая схватка. Саванна никак не могла унять бешено бьющееся сердце. Проклятое тело! Опять оно подвело ее! Требует своего и знать ничего не хочет. Но вместо того чтобы усмирить его, она развалилась чуть ли не голая на кровати. Демонстрирует свои прелести этому чертову соблазнителю, Адаму. А он, бесстыжий, пялится то на ее бедра, то на соски под прозрачными кружевами. И все-таки где-то в глубине души Саванна не могла не признать, что его восхищение ее радует. Наконец, не выдержав его взгляда, Саванна отвела глаза.
- О-о, ну отпусти же меня! Я не хотела этого брака и тебя не хочу! снова воскликнула она, но уже без прежнего энтузиазма.
На скулах Адама заиграли желваки, и он еще крепче вцепился в ее лодыжку.
- Захочешь! - бросил он, стараясь привлечь ее к себе. - Поверь, любимая, еще как захочешь!
Она невольно обратила на него взгляд. Высокий и стройный, с прекрасным лицом и иссиня-черными, слегка растрепавшимися волосами, он выглядел еще привлекательнее в мерцающем пламени свечей. Роскошный шелковый халат черного цвета подчеркивал ширину его плеч. Он поражал своей красотой, и вряд ли нашлась бы женщина, способная устоять перед ним. И Саванна хорошо понимала, что не является исключением, Адам это знает. Недаром он уверен, что она захочет его. Так уже было. У лесного озера. В его объятиях она забыла обо всем на свете. Но именно эта мысль заставила Саванну так исступленно сопротивляться Адаму и собственному телу, которое в самый неподходящий момент становилось ее лютым врагом, жадным до ласк ее мужа, теперь уже освященных пастором. Тело зажигало в ней пламя желания, возбуждало ее соски, раскрывало ее губы навстречу поцелуям.
Они продолжали сверлить друг друга глазами, в то время как Адам старался заключить ее в объятия. Хватит ли у нее духу отвергнуть его, отказаться от наслаждения, которое он готов был ей дать? Их молчаливая схватка закончилась неожиданно, когда Саванна неловким движением откинула полу пеньюара и Адаму представилась потрясающая картина, которую не раз рисовало ему воображение. Невозможно описать, что творилось в этот момент с шалунишкой! Он так напыжился, что Адаму стало больно в паху.
Но боль была приятная. Она сулила блаженство. Огненные волосы Саванны рекой разлились на золотистом покрывале и могли поспорить с ним блеском. Халат цвета морской волны великолепно оттенял мраморную белизну кожи, в глазах отражались все переливы ее чувств, а чуть приоткрытые губы напрашивались на поцелуй.
С вожделением глядя на свою восхитительную жену, Адам пытался представить себе те прелести, которые еще скрывал пеньюар. Одна грудь, до самого соска, уже была доступна его взору, а там, где кончался живот, виднелись золотистые завитки. Взгляд Адама задержался на них и скользнул ниже, на красивые стройные ноги.
Саванна понимала, что нельзя просто лежать, позволяя Адаму нагло пялиться на нее, надо что-то делать, но, охваченная сладкой истомой, не могла даже пальцем пошевельнуть, словно загипнотизированная его взглядом; Как ни горько было Саванне это сознавать, плоть победила разум. В этот момент она совершенно забыла о том, что Адам ее муж, отец ее будущего ребенка, даже о том, что она любит его. И стремилась к нему не душой, а телом. Хотела его. Хотела до боли, до безумия. Всем своим существом. У нее больше не было сил укрощать свою собственную плоть и противиться натиску Адама. Волны страсти увлекли ее за собой, в океан неутоленного желания.
И когда пальцы Адама скользнули вверх по ее ноге, она вся затрепетала и невольно бросила взгляд на его смуглую руку, выделявшуюся на фоне ее молочно-белой кожи. Она задрожала, ощутив на бедре его горячие губы, и, когда заметила озорной блеск в его сапфировых глазах, едва не умерла от стыда.
- Впереди у нас целая ночь, - произнес он, - и мы должны подарить друг другу максимум наслаждения.
При всем желании возразить Саванна не могла слова произнести. Она будто замерла. Потом наконец еле слышно пробормотала:
- Я не хочу...
- Не хочешь? - с лукавой улыбкой спросил он, покрывая поцелуями ее тело, скользя губами от ног все выше и выше к ее трепещущим бедрам, едва прикрытым прозрачной тканью, и, когда пощекотал завитки на золотистом треугольнике между ног, Саванна еще сильнее задрожала, в то время как Адам прильнул губами к ее груди.
- И этого тоже не хочешь? - шепотом приговаривал он, слегка покусывая рвавшийся наружу из-под ткани сосок. У Саванны перехватило дыхание. Она чувствовала, что больше не выдержит.
Однако Адам не спешил к финишу, желая продлить удовольствие. Саванна с жадностью ловила каждый его поцелуй. В поединке с Адамом она потерпела полное поражение. Возможно, это случилось давно. Еще в тот раз, когда она впервые увидела его.
И сейчас она тонула в разбушевавшемся море его поцелуев, объятий, прикосновений и не пыталась спастись. Его роскошный халат распахнулся, и их ноги переплелись. Его - мускулистые и слегка грубоватые и ее - шелковистые, нежные. Теперь уже и Адам потерял голову. Мысленно проклиная любое препятствие, попадавшееся на пути к достижению цели, он оторвался от сладких губ Саванны, чтобы снять халат, сорвал его с себя и швырнул на пол. После чего в нетерпении стал снимать с нее пеньюар, осыпая короткими поцелуями ее шею и грудь, и пришел в неописуемый восторг, когда на Саванне не осталось и нитки и она лежала перед ним во всем своем великолепии совершенно голая, в обрамлении длинных густых огненно-рыжих волос, с золотистым треугольником между бедер и розовыми сосками на мраморно-белой груди. Невольно взгляд его задержался на ее животе, который все еще оставался плоским. Адам поцеловал обиталище их будущего младенца.
- Мой ребенок, - прошептал он в изумлении, с благоговейным трепетом, словно только сейчас сделал такое невероятное открытие.
Этот поцелуй и дрогнувший голос Адама окончательно обезоружили Саванну. И когда он лег рядом с ней, она бросилась в его крепкие объятия. Пусть он не любит ее, но с какой нежностью относится к их будущему ребенку! Уже за одно это она должна быть ему благодарна. Адам положил ей ладонь на грудь, и в Саванне с новой силой вспыхнуло желание. И уже словно во сне, когда его губы опять устремились к ее губам, она подумала о том, что никакие жизненные перипетии не смогли бы отнять у них эти восхитительные минуты.
Если бы околдованный чарами Саванны Адам мог хоть о чем-нибудь думать в этот момент, в голову ему пришли бы те же самые мысли. Но он купался в волнах блаженства и был на седьмом небе от счастья, держа в объятиях горячую, как огонь, и нежную, словно шелк, прелестную женщину, пахнувшую лавандой. В Саванне было все, о чем только мог мечтать Адам. И чем неистовее он ее ласкал, тем сильнее хотел и едва сдерживался, чтобы не довести поединок до финиша. Сердце бешено колотилось. Он любил свою молодую жену. Любил так, как не смог бы полюбить ни одну женщину на свете.
Такие же чувства Саванна испытывала к Адаму. Она безумно любила его. И безумно хотела, восхищаясь его прекрасным телом, бархатистой кожей и изящными линиями. Она гладила его широкие плечи, мускулистую спину, упругие ягодицы. И от этих прикосновений получала истинное наслаждение. Адам дрожал от возбуждения, и Саванна была счастлива от сознания, что разожгла в его теле пламя, которое вот-вот вырвется наружу и поглотит их обоих.
Он обжигал поцелуями ее грудь, не оставляя в покое соски, и Саванна вся напряглась, ощущая боль внизу живота. Боль, предвещавшую неземное блаженство. Саванна все плотнее и плотнее прижималась к нему, тихонько постанывая, когда его искушенные пальцы играли золотистыми завитками у нее между бедер, щекотали ее нежное лоно. Ничего подобного Саванна еще не испытывала. У нее перехватило дыхание, и она опять застонала, на этот раз уже громче, потом разочарованно вздохнула. Ей страстно хотелось чего-то еще. Это желание буквально захлестнуло ее. Она даже испугалась. В этот момент палец Адама проник глубже в лоно, и Саванна стала извиваться всем телом.
- Успокойся, любовь моя! Не надо таких резких движений, - прошептал он, когда Саванна выгнула спину и впилась в его плечи ногтями. - Доверься мне, милая! И ты узнаешь, сколько наслаждения может принести женщине мужчина. Пусти меня к себе и не сопротивляйся!
Он не спрашивал, он приказывал, и Саванна обвила руками его шею, а он снова прильнул к ее губам, страстно, почти яростно, с трудом сдерживая томившее его безумное желание. Но он поклялся себе дать возможность Саванне насладиться сполна в их первую брачную ночь и решил терпеть, пока хватит сил.
Саванна, став заложницей собственного тела, забыла обо всем на свете, жаркие ласки Адама нанесли сокрушительный удар по всем доводам разума. Теперь она прислушивалась только к своим ощущениям и голосу плоти. Его поцелуи доводили ее до неистовства. Он отрывался от ее губ для того лишь, чтобы пощекотать языком соски, прежде чем обжечь поцелуями живот и скользнуть губами еще ниже...
Саванна ахнула, испытав стыд и ни с чем не сравнимое наслаждение, когда Адам прильнул губами к золотистым завиткам между бедер, и замерла в изумлении. Краешком глаза она заметила, как заблестели глаза Адама, когда севшим от страсти голосом он ласково произнес:
- Я очарован тобой, твоим восхитительным телом, каждой его частичкой.
Охваченная страстью, Саванна при всем желании не смогла бы помешать ему, и когда, раздвинув ей ноги, он пощекотал языком ее лоно, задрожала от возбуждения и удовольствия. Адам продолжал тихонько водить языком по мягкой плоти, в то время как Саванна извивалась всем телом. Она изо всех сил теребила его густые красивые волосы, желая слиться с ним воедино, разделить безумную страсть, сотрясавшую ее тело... Она вся горела, груди мучительно ныли, губы тянулись к его губам, Адам не переставал ласкать языком ее лоно, и ее бурная реакция еще больше возбуждала его, и он всеми известными ему способами попытался довести ее до неистовства, чтобы ощутить, как трепещет под ним ее тело. Он чувствовал, что Саванна близка к финишу, так же как и он, но ни боль в паху, ни безумное желание погрузиться в ее гостеприимно розовевшее перед ним разгоряченное лоно не могли заставить его успешно завершить начатое. Он сжал ладонями ее бархатистые ягодицы, и податливое тело Саванны оказалось полностью в его власти.
Из груди ее вырвался приглушенный стон, и ей показалось, словно она плывет по волнам наслаждения, увлекаемая бурным потоком страсти. На какой-то момент все исчезло, будто утонуло в густом тумане. Постепенно она стала возвращаться к реальности, и из тумана выплыло прекрасное лицо Адама. Не выпуская ее из объятий, он ей нашептывал на ухо что-то ласковое и нежное, обещая неземное блаженство... Саванна все еще возражала, смущенная и в то же время изумленная силой только что испытанного ощущения. Боже! Чего только он не проделывал с ней! Такое и во сне не могло присниться. Постепенно дыхание ее выровнялось, и, умиротворенная, лежа в его объятиях, Саванна подумала о том, что сама она побывала на вершине блаженства, в то время как Адам по-прежнему оставался на грешной земле. Прижавшись щекой к его широкой груди, она ощущала на своих волосах его теплое дыхание, а между бедер томился он, горячий и твердый, терпеливо ожидая, когда ему будет позволено ринуться в бой.
Саванна бросила взгляд на лицо Адама, ласково провела по нему ладонью, а он, ловя губами ее изящные, тонкие пальчики, прошептал:
- С возвращением на землю!
Она счастливо улыбнулась и, смущенная, глядя в его сапфировые глаза, ответила:
- Я-то возвратилась, а ты, похоже, ее не покидал!
- Хочешь, чтобы я тоже побывал на вершине блаженства? - спросил он с лукавой улыбкой, целуя ее в висок.
И тут Саванна поняла, что все еще хочет его. Она снова затрепетала, охваченная сладкой истомой, соски набухли и затвердели. Желание горячей волной разлилось по телу.
В глубине аквамариновых глаз появился чувственный блеск.
- Очень хочу, - с многообещающей улыбкой ответила Саванна. - Просто мечтаю, чтобы ты побывал на вершине блаженства.
Тихонько застонав, Адам привлек ее к себе, запечатлел на ее губах долгий, страстный поцелуй и стал ласкать ее грудь. Саванна же, возбуждаясь все больше и больше, с восторгом принимала его ласки.
Однако Адам и на сей раз не торопился, хотя терпеть больше не было сил, и, лишь убедившись, что Саванна жаждет снова испытать экстаз, погрузился наконец в ее горячее лоно, громко застонав от вожделения. Тела их двигались в унисон, вершины блаженства они достигли в один и тот же момент.
В эту ночь Саванна поняла, что интимная жизнь - это целая наука и что нет ничего запретного, особенно если мужчина и женщина любят друг друга. Она оказалась способной ученицей и быстро усвоила многое из того, чему ее учил Адам. Ее руки и губы скользили по его телу, и, к ее изумлению, он не оставался равнодушным к ее неумелым ласкам. Казалось, их любовный поединок будет длиться вечность.
Лишь когда за окнами забрезжил рассвет, Адам наконец осушил до дна чашу наслаждения, и оба, умиротворенные, уснули, однако и во сне Адам не выпускал ее из объятий, словно боялся, что она исчезнет, и ее золотистые волосы щекотали ему губы.
Саванна не знала, как долго спала, а когда открыла глаза, Адама рядом не было. Какое-то время она неподвижно лежала, глядя на расшитые золотом шелковые покрывала, и перед ее мысленным взором проходили одна за другой картины минувшей ночи. Как она посмотрит Адаму в глаза при свете дня, после того, что, потеряв всякий стыд, позволила ему вытворять с ней такие ужасные вещи, да еще получала при этом удовольствие и всячески потворствовала ему?! Ведь в их отношениях ничего не изменилось, и единственной причиной их злополучного брака по-прежнему оставался будущий ребенок. Не дитя любви, а дитя похоти. Ведь до сих пор ни один из них не произнес слово "любовь". Даже прошлой ночью, которая оказалась лишь отвратительной пародией на любовь. Саванна уткнулась лицом в подушку и застонала. Ничего, кроме пустоты, она не испытывала. Как теперь вернуться к тем рубежам, которые ему удалось взять из-за коварного предательства ее тела? Только она повинна в случившемся. Адам тут ни при чем. Он не брал ее силой. Она отвечала на его ласки. Мало того, побуждала его делать с ней все, что ему хотелось. Боже! Если бы только она могла возненавидеть его! Сделать так, чтобы ее тело дрожало от омерзения, а не от страсти, когда он к нему прикасается!
Чтобы прогнать наваждение, Саванна села в постели и отдернула занавеску, за которой стояла кровать. Яркий солнечный свет хлынул в комнату. Саванна зажмурилась и поняла, что уже позднее утро. Отыскав пеньюар, который Адам вчера сдернул с нее, Саванна накинула его и осторожно встала с постели. В комнате никого не было, лишь на туалетном столике лежал на видном месте листок бумаги. Это была записка от Адама, всего несколько слов, написанных наспех. Он ушел куда-то по срочному делу и обещал скоро вернуться. Он также сообщал, что распорядился насчет ванны и завтрака. Ей оставалось лишь дотронуться до сонетки, чтобы любое ее желание было тотчас же исполнено.
Саванна невольно улыбнулась, но тут же одернула себя. Не хватало только растаять от его предусмотрительности. Однако сделала все, как он велел. В ожидании ванны подошла к высокому гардеробу, куда повесила накануне все свои платья, но при взгляде на них ничего не почувствовала, кроме уныния.
У нее не было красивой одежды, но раньше это ее нисколько не трогало. Однако сейчас она не могла не признаться, что предпочла бы выглядеть помоднее, хотя старалась уверить себя, что их отношения остались прежними. Выбирать, собственно, было не из чего, и Саванна остановилась на простеньком платье из бледно-зеленой ткани в полоску с пышной юбкой. Вырез каре и лиф были отделаны темно-зеленой лентой.
Приняв ванну, как и накануне, пахнувшую лавандой, и поиграв пеной, Саванна почувствовала себя бодрой и свежей, надела платье нежно-зеленого цвета и вернулась в спальню. Едва она переступила порог, как в нос ей ударил восхитительный аромат кофе. У кровати па столике с мраморной столешницей стоял поднос, а на нем серебряный кофейник, хрустальное блюдце с глазированной клубникой и теплые, аппетитно пахнувшие булочки, посыпанные сахарной пудрой. Наслаждаясь ароматами, наполнившими комнату, Саванна попробовала булочку. Хрустящая корочка буквально растаяла во рту. Очень довольная, Саванна вышла с подносом на маленький балкон, где нашла столик и стул, и с аппетитом принялась за еду.
После завтрака она вернулась в комнату, села к туалетному столику, проворно заплела в две косы свои роскошные волосы и уложила их вокруг головы. Она долго рассматривала себя, стоя перед зеркалом, и наконец пришла к выводу, что придраться не к чему. Платье чистое и выглядит вполне прилично, волосы в порядке. Саванна осталась довольна, но тут же напомнила себе, что должна ненавидеть Адама, потому что он женился на ней без любви. И то, что она испытала с ним ночью, ничего не меняет! Для него она всего-навсего племенная кобыла и не должна забывать об этом ни на секунду. Чтобы показаться ему на глаза, вполне сойдет и это старенькое платье! Она и не подозревала, как великолепно оттеняет зеленая лента на вырезе каре ее мраморно-белую кожу и легкий румянец на щеках. А строгая, гладкая прическа лишь подчеркивала красоту ее точеного лица. И пусть платье было не очень модное, оно подчеркивало изящные линии ее высокой статной фигуры, а пышные юбки, словно живые, трепетали при каждом ее шаге, слегка открывая прелестные ножки.
Саванна места себе не находила от волнения. Она прошла в главную гостиную и уже начала беспокоиться, почему так долго нет Адама, когда он наконец появился.
Стоило Саванне увидеть его, как сердце ее забилось будто пойманная птичка. Белый галстук красиво оттенял его смуглое подвижное лицо, синий камзол ловко сидел на широких плечах, а нанковые панталоны подчеркивали стройность его сильных мускулистых ног. Саванна покраснела, потому что в этот момент совсем некстати пришли на память подробности минувшей ночи, и, чтобы выйти из неловкого положения, она быстро проговорила:
Саванна с тяжелым вздохом взяла расческу с серебряной ручкой и попыталась привести в порядок волосы, которые давно уже высохли. Саванна не могла отрицать, что Адам к ней бесконечно добр. И хотя уговорил ее на брак всеми правдами и неправдами, добившись своего, не стал ни равнодушным, ни жестоким. Об этом говорили все его поступки. Он подарил ей роскошные наряды, привез в самую лучшую гостиницу. Она не переставала твердить себе, что ей повезло, и губы искривились в горькой улыбке. По крайней мере ей не придется страдать, как страдала Элизабет. Впрочем, кто знает, на какие мучения она обрекла себя, полюбив Адама. Разве не любовь к Давалосу принесла матери неисчислимые беды?
Саванна встала, перебирая в памяти события последних месяцев, она подумала, что так уж сложилась ее судьба и попытка что-либо изменить привела бы ее лишь к унижениям и позору. На долю других женщин выпадают еще более тяжкие испытания, так что нечего Бога гневить.
Полная решимости, Саванна снова посмотрела в зеркало. Глаза ее блестели. Она никому не позволит командовать собой! Девушка гордо выпрямилась, с поистине королевским достоинством прошлась по комнате и, легко ступая, направилась в гостиную. При каждом шаге пеньюар ее развевался.
Адам сразу заметил ее выглядывавшие из-под пеньюара босые ноги и насмешливо посмотрел на нее, взглядом приглашая повеселиться вместе с ним.
- Полагаю, - сказал он, - не мешает завтра же отправиться по магазинам, купить тебе туфли и вообще пополнить твой гардероб... хотя, должен признаться, твои розовые ножки весьма привлекательны.
Саванна посмотрела на видневшиеся из-под кружевной оборки кончики пальцев и слегка улыбнулась.
- Согласна! Ведь мои туфли вряд ли подойдут к такому чудесному наряду, - сказала она.
Сказала и пожалела. Теперь Адам подумает, что ее можно купить нарядами. Тем более что она согласилась поехать по магазинам. Адам, видимо, раскаивается, что шантажом вынудил ее выйти за него замуж, и собирается подобным образом завоевать ее расположение.
Саванна простить себе не могла такой опрометчивости, однако виду не подала и даже заставила себя улыбнуться. А потом, чтобы поддержать разговор, весело спросила:
- Ну что, будешь принимать ванну?
- Уже распорядился, чтобы приготовили, - ответил Адам. - Не могу дождаться, когда смою с себя дорожную грязь.
Не успел он договорить, как в дверь постучали. Слуги уже все приготовили, и Адам отправился в ванную. Оставшись одна, Саванна снова предалась своим невеселым мыслям. Близилась ночь, и девушка не могла не думать о том, что долгие годы ей придется терпеть ласки Адама, не питавшего к ней никаких чувств, кроме похоти, в то время как сама она любила его. И, что хуже всего, не только любила, но и хотела. И ничего не могла с этим поделать. Стоило Адаму прикоснуться к ней, как в предательском теле вспыхивало пламя и Саванна теряла голову, полностью отдавшись во власть своего искусителя. И к стыду своему, не могла не признать, что ничего так не желает, как потерять голову от горячих поцелуев Адама и забыть обо всем на свете в его объятиях.
Адам вернулся из ванной посвежевший и увидел, что Саванна, поджав под себя ноги, уютно устроилась в углу дивана. Но была почему-то темнее тучи.
- Что-нибудь случилось? - подсев к ней, спросил он без обиняков с лукавой улыбкой. - Может быть, разонравился пеньюар? Тогда выбрось его, и купим то, что тебе по вкусу. - Адаму хотелось развеселить ее. К тому же, щедрый по натуре, он готов был осыпать жену подарками, потакать всем ее прихотям, поскольку в детстве испытал бедность. Однако реакция Саванны на слова Адама, такие, казалось, безобидные, поразила его. Она побледнела, и не успел он сообразить, чем так обидел ее, как она всем телом подалась вперед и, кипя от гнева, с горящими глазами выпалила:
- Я не ребенок, чтобы умасливать меня подарками! Наш брак - ошибка, и нечего направо и налево швырять деньгами. Нет никаких оснований для этого!
Адам про себя чертыхнулся, но очень спокойно возразил:
- Я не считаю наш брак ошибкой, дорогая! Все будет хорошо, вот увидишь!
Однако Саванна упивалась своим гневом, счастливая от сознания, что удалось спрятать свою любовь к Адаму глубоко в душе.
- Прости, но ты просто не понимаешь, что, женившись на мне, совершил ошибку.
Она поднялась и холодно взглянула на Адама. Он тоже встал, страстно поцеловал ее, положил ей руки на плечи и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Мне несвойственно ошибаться, любовь моя. И напрасно ты думаешь, что я не воспользуюсь правом мужа и откажу себе в удовольствии заняться с тобой любовью.
Глава 17
Гнев Саванны бесследно исчез, растаяв от его поцелуев и крепких объятий. Шалунишка снова вышел из-под контроля, рвался в бой, и Саванне трудно было ему противостоять, тем более что Адам всячески его поощрял в стремлении вторгнуться на ее территорию. Саванна изо всех сил защищала свои владения, однако чары Адама лишали ее воли к сопротивлению. И снова его бесстыдный язык прорвал оборону ее нежных, соблазнительных губ и распоряжался у нее во рту, как настоящий завоеватель. Саванна уже не ощущала собственного тела, казалось, оно слилось с телом Адама, и все ее попытки высвободиться сводились на нет его поцелуями. Ох уж эти поцелуи!
Они были главным оружием Адама. С ними он не знал поражений в любовном поединке. Вот и сейчас Адам подхватил на руки свою потерпевшую поражение молодую жену, отнес на кровать и небрежно бросил на пуховую перину. При этом Саванна невольно раскинула руки и ноги, халат распахнулся, и новоиспеченный супруг замер на месте, когда под прозрачной тканью пеньюара обозначились восхитительные линии тела Саванны. Можно было подумать, что она первая женщина в его жизни. Что он никогда не видел таких роскошных, рассыпавшихся по плечам волос, высоко вздымавшейся от возбуждения груди и розовых бутончиков сосков, стыдливо прятавшихся под нежным кружевом. Оружие Саванны оказалось почти смертоносным, яростное желание обладать ею сразило его, словно удар копья.
Нет, он не отпустит ее. Никогда! Она его жена. И еще до рассвета сдастся на милость победителя. Его благие намерения быть нежным, ласковым и терпеливым исчезли в тот самый момент, когда Саванна назвала их брак ошибкой. Она его жена и должна дать ему наслаждение, о котором он мечтал несколько последних недель.
Словно прочитав на его смуглом лице все эти мысли, Саванна быстро откатилась на середину кровати, но он успел схватить ее за лодыжку.
- Отпусти меня! - закричала Саванна, изо всех сил пытаясь высвободить ногу, однако он сжал ее, словно тисками. Пеньюар задрался, и Адам с восторгом устремил взгляд на запретное место. Саванна скрипела зубами, глаза ее метали молнии.
- Я ненавижу тебя! - простонала молодая женщина. - Не трогай меня! Слышишь?
Адам с изумлением уставился на нее, с трудом оторвав взгляд от длинных стройных ног с шелковистой кожей.
- Не трогать тебя? - насмешливо переспросил он, в раздумье покачав головой. - Да ты с ума сошла!
Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Это была своего рода схватка. Молчаливая схватка. Саванна никак не могла унять бешено бьющееся сердце. Проклятое тело! Опять оно подвело ее! Требует своего и знать ничего не хочет. Но вместо того чтобы усмирить его, она развалилась чуть ли не голая на кровати. Демонстрирует свои прелести этому чертову соблазнителю, Адаму. А он, бесстыжий, пялится то на ее бедра, то на соски под прозрачными кружевами. И все-таки где-то в глубине души Саванна не могла не признать, что его восхищение ее радует. Наконец, не выдержав его взгляда, Саванна отвела глаза.
- О-о, ну отпусти же меня! Я не хотела этого брака и тебя не хочу! снова воскликнула она, но уже без прежнего энтузиазма.
На скулах Адама заиграли желваки, и он еще крепче вцепился в ее лодыжку.
- Захочешь! - бросил он, стараясь привлечь ее к себе. - Поверь, любимая, еще как захочешь!
Она невольно обратила на него взгляд. Высокий и стройный, с прекрасным лицом и иссиня-черными, слегка растрепавшимися волосами, он выглядел еще привлекательнее в мерцающем пламени свечей. Роскошный шелковый халат черного цвета подчеркивал ширину его плеч. Он поражал своей красотой, и вряд ли нашлась бы женщина, способная устоять перед ним. И Саванна хорошо понимала, что не является исключением, Адам это знает. Недаром он уверен, что она захочет его. Так уже было. У лесного озера. В его объятиях она забыла обо всем на свете. Но именно эта мысль заставила Саванну так исступленно сопротивляться Адаму и собственному телу, которое в самый неподходящий момент становилось ее лютым врагом, жадным до ласк ее мужа, теперь уже освященных пастором. Тело зажигало в ней пламя желания, возбуждало ее соски, раскрывало ее губы навстречу поцелуям.
Они продолжали сверлить друг друга глазами, в то время как Адам старался заключить ее в объятия. Хватит ли у нее духу отвергнуть его, отказаться от наслаждения, которое он готов был ей дать? Их молчаливая схватка закончилась неожиданно, когда Саванна неловким движением откинула полу пеньюара и Адаму представилась потрясающая картина, которую не раз рисовало ему воображение. Невозможно описать, что творилось в этот момент с шалунишкой! Он так напыжился, что Адаму стало больно в паху.
Но боль была приятная. Она сулила блаженство. Огненные волосы Саванны рекой разлились на золотистом покрывале и могли поспорить с ним блеском. Халат цвета морской волны великолепно оттенял мраморную белизну кожи, в глазах отражались все переливы ее чувств, а чуть приоткрытые губы напрашивались на поцелуй.
С вожделением глядя на свою восхитительную жену, Адам пытался представить себе те прелести, которые еще скрывал пеньюар. Одна грудь, до самого соска, уже была доступна его взору, а там, где кончался живот, виднелись золотистые завитки. Взгляд Адама задержался на них и скользнул ниже, на красивые стройные ноги.
Саванна понимала, что нельзя просто лежать, позволяя Адаму нагло пялиться на нее, надо что-то делать, но, охваченная сладкой истомой, не могла даже пальцем пошевельнуть, словно загипнотизированная его взглядом; Как ни горько было Саванне это сознавать, плоть победила разум. В этот момент она совершенно забыла о том, что Адам ее муж, отец ее будущего ребенка, даже о том, что она любит его. И стремилась к нему не душой, а телом. Хотела его. Хотела до боли, до безумия. Всем своим существом. У нее больше не было сил укрощать свою собственную плоть и противиться натиску Адама. Волны страсти увлекли ее за собой, в океан неутоленного желания.
И когда пальцы Адама скользнули вверх по ее ноге, она вся затрепетала и невольно бросила взгляд на его смуглую руку, выделявшуюся на фоне ее молочно-белой кожи. Она задрожала, ощутив на бедре его горячие губы, и, когда заметила озорной блеск в его сапфировых глазах, едва не умерла от стыда.
- Впереди у нас целая ночь, - произнес он, - и мы должны подарить друг другу максимум наслаждения.
При всем желании возразить Саванна не могла слова произнести. Она будто замерла. Потом наконец еле слышно пробормотала:
- Я не хочу...
- Не хочешь? - с лукавой улыбкой спросил он, покрывая поцелуями ее тело, скользя губами от ног все выше и выше к ее трепещущим бедрам, едва прикрытым прозрачной тканью, и, когда пощекотал завитки на золотистом треугольнике между ног, Саванна еще сильнее задрожала, в то время как Адам прильнул губами к ее груди.
- И этого тоже не хочешь? - шепотом приговаривал он, слегка покусывая рвавшийся наружу из-под ткани сосок. У Саванны перехватило дыхание. Она чувствовала, что больше не выдержит.
Однако Адам не спешил к финишу, желая продлить удовольствие. Саванна с жадностью ловила каждый его поцелуй. В поединке с Адамом она потерпела полное поражение. Возможно, это случилось давно. Еще в тот раз, когда она впервые увидела его.
И сейчас она тонула в разбушевавшемся море его поцелуев, объятий, прикосновений и не пыталась спастись. Его роскошный халат распахнулся, и их ноги переплелись. Его - мускулистые и слегка грубоватые и ее - шелковистые, нежные. Теперь уже и Адам потерял голову. Мысленно проклиная любое препятствие, попадавшееся на пути к достижению цели, он оторвался от сладких губ Саванны, чтобы снять халат, сорвал его с себя и швырнул на пол. После чего в нетерпении стал снимать с нее пеньюар, осыпая короткими поцелуями ее шею и грудь, и пришел в неописуемый восторг, когда на Саванне не осталось и нитки и она лежала перед ним во всем своем великолепии совершенно голая, в обрамлении длинных густых огненно-рыжих волос, с золотистым треугольником между бедер и розовыми сосками на мраморно-белой груди. Невольно взгляд его задержался на ее животе, который все еще оставался плоским. Адам поцеловал обиталище их будущего младенца.
- Мой ребенок, - прошептал он в изумлении, с благоговейным трепетом, словно только сейчас сделал такое невероятное открытие.
Этот поцелуй и дрогнувший голос Адама окончательно обезоружили Саванну. И когда он лег рядом с ней, она бросилась в его крепкие объятия. Пусть он не любит ее, но с какой нежностью относится к их будущему ребенку! Уже за одно это она должна быть ему благодарна. Адам положил ей ладонь на грудь, и в Саванне с новой силой вспыхнуло желание. И уже словно во сне, когда его губы опять устремились к ее губам, она подумала о том, что никакие жизненные перипетии не смогли бы отнять у них эти восхитительные минуты.
Если бы околдованный чарами Саванны Адам мог хоть о чем-нибудь думать в этот момент, в голову ему пришли бы те же самые мысли. Но он купался в волнах блаженства и был на седьмом небе от счастья, держа в объятиях горячую, как огонь, и нежную, словно шелк, прелестную женщину, пахнувшую лавандой. В Саванне было все, о чем только мог мечтать Адам. И чем неистовее он ее ласкал, тем сильнее хотел и едва сдерживался, чтобы не довести поединок до финиша. Сердце бешено колотилось. Он любил свою молодую жену. Любил так, как не смог бы полюбить ни одну женщину на свете.
Такие же чувства Саванна испытывала к Адаму. Она безумно любила его. И безумно хотела, восхищаясь его прекрасным телом, бархатистой кожей и изящными линиями. Она гладила его широкие плечи, мускулистую спину, упругие ягодицы. И от этих прикосновений получала истинное наслаждение. Адам дрожал от возбуждения, и Саванна была счастлива от сознания, что разожгла в его теле пламя, которое вот-вот вырвется наружу и поглотит их обоих.
Он обжигал поцелуями ее грудь, не оставляя в покое соски, и Саванна вся напряглась, ощущая боль внизу живота. Боль, предвещавшую неземное блаженство. Саванна все плотнее и плотнее прижималась к нему, тихонько постанывая, когда его искушенные пальцы играли золотистыми завитками у нее между бедер, щекотали ее нежное лоно. Ничего подобного Саванна еще не испытывала. У нее перехватило дыхание, и она опять застонала, на этот раз уже громче, потом разочарованно вздохнула. Ей страстно хотелось чего-то еще. Это желание буквально захлестнуло ее. Она даже испугалась. В этот момент палец Адама проник глубже в лоно, и Саванна стала извиваться всем телом.
- Успокойся, любовь моя! Не надо таких резких движений, - прошептал он, когда Саванна выгнула спину и впилась в его плечи ногтями. - Доверься мне, милая! И ты узнаешь, сколько наслаждения может принести женщине мужчина. Пусти меня к себе и не сопротивляйся!
Он не спрашивал, он приказывал, и Саванна обвила руками его шею, а он снова прильнул к ее губам, страстно, почти яростно, с трудом сдерживая томившее его безумное желание. Но он поклялся себе дать возможность Саванне насладиться сполна в их первую брачную ночь и решил терпеть, пока хватит сил.
Саванна, став заложницей собственного тела, забыла обо всем на свете, жаркие ласки Адама нанесли сокрушительный удар по всем доводам разума. Теперь она прислушивалась только к своим ощущениям и голосу плоти. Его поцелуи доводили ее до неистовства. Он отрывался от ее губ для того лишь, чтобы пощекотать языком соски, прежде чем обжечь поцелуями живот и скользнуть губами еще ниже...
Саванна ахнула, испытав стыд и ни с чем не сравнимое наслаждение, когда Адам прильнул губами к золотистым завиткам между бедер, и замерла в изумлении. Краешком глаза она заметила, как заблестели глаза Адама, когда севшим от страсти голосом он ласково произнес:
- Я очарован тобой, твоим восхитительным телом, каждой его частичкой.
Охваченная страстью, Саванна при всем желании не смогла бы помешать ему, и когда, раздвинув ей ноги, он пощекотал языком ее лоно, задрожала от возбуждения и удовольствия. Адам продолжал тихонько водить языком по мягкой плоти, в то время как Саванна извивалась всем телом. Она изо всех сил теребила его густые красивые волосы, желая слиться с ним воедино, разделить безумную страсть, сотрясавшую ее тело... Она вся горела, груди мучительно ныли, губы тянулись к его губам, Адам не переставал ласкать языком ее лоно, и ее бурная реакция еще больше возбуждала его, и он всеми известными ему способами попытался довести ее до неистовства, чтобы ощутить, как трепещет под ним ее тело. Он чувствовал, что Саванна близка к финишу, так же как и он, но ни боль в паху, ни безумное желание погрузиться в ее гостеприимно розовевшее перед ним разгоряченное лоно не могли заставить его успешно завершить начатое. Он сжал ладонями ее бархатистые ягодицы, и податливое тело Саванны оказалось полностью в его власти.
Из груди ее вырвался приглушенный стон, и ей показалось, словно она плывет по волнам наслаждения, увлекаемая бурным потоком страсти. На какой-то момент все исчезло, будто утонуло в густом тумане. Постепенно она стала возвращаться к реальности, и из тумана выплыло прекрасное лицо Адама. Не выпуская ее из объятий, он ей нашептывал на ухо что-то ласковое и нежное, обещая неземное блаженство... Саванна все еще возражала, смущенная и в то же время изумленная силой только что испытанного ощущения. Боже! Чего только он не проделывал с ней! Такое и во сне не могло присниться. Постепенно дыхание ее выровнялось, и, умиротворенная, лежа в его объятиях, Саванна подумала о том, что сама она побывала на вершине блаженства, в то время как Адам по-прежнему оставался на грешной земле. Прижавшись щекой к его широкой груди, она ощущала на своих волосах его теплое дыхание, а между бедер томился он, горячий и твердый, терпеливо ожидая, когда ему будет позволено ринуться в бой.
Саванна бросила взгляд на лицо Адама, ласково провела по нему ладонью, а он, ловя губами ее изящные, тонкие пальчики, прошептал:
- С возвращением на землю!
Она счастливо улыбнулась и, смущенная, глядя в его сапфировые глаза, ответила:
- Я-то возвратилась, а ты, похоже, ее не покидал!
- Хочешь, чтобы я тоже побывал на вершине блаженства? - спросил он с лукавой улыбкой, целуя ее в висок.
И тут Саванна поняла, что все еще хочет его. Она снова затрепетала, охваченная сладкой истомой, соски набухли и затвердели. Желание горячей волной разлилось по телу.
В глубине аквамариновых глаз появился чувственный блеск.
- Очень хочу, - с многообещающей улыбкой ответила Саванна. - Просто мечтаю, чтобы ты побывал на вершине блаженства.
Тихонько застонав, Адам привлек ее к себе, запечатлел на ее губах долгий, страстный поцелуй и стал ласкать ее грудь. Саванна же, возбуждаясь все больше и больше, с восторгом принимала его ласки.
Однако Адам и на сей раз не торопился, хотя терпеть больше не было сил, и, лишь убедившись, что Саванна жаждет снова испытать экстаз, погрузился наконец в ее горячее лоно, громко застонав от вожделения. Тела их двигались в унисон, вершины блаженства они достигли в один и тот же момент.
В эту ночь Саванна поняла, что интимная жизнь - это целая наука и что нет ничего запретного, особенно если мужчина и женщина любят друг друга. Она оказалась способной ученицей и быстро усвоила многое из того, чему ее учил Адам. Ее руки и губы скользили по его телу, и, к ее изумлению, он не оставался равнодушным к ее неумелым ласкам. Казалось, их любовный поединок будет длиться вечность.
Лишь когда за окнами забрезжил рассвет, Адам наконец осушил до дна чашу наслаждения, и оба, умиротворенные, уснули, однако и во сне Адам не выпускал ее из объятий, словно боялся, что она исчезнет, и ее золотистые волосы щекотали ему губы.
Саванна не знала, как долго спала, а когда открыла глаза, Адама рядом не было. Какое-то время она неподвижно лежала, глядя на расшитые золотом шелковые покрывала, и перед ее мысленным взором проходили одна за другой картины минувшей ночи. Как она посмотрит Адаму в глаза при свете дня, после того, что, потеряв всякий стыд, позволила ему вытворять с ней такие ужасные вещи, да еще получала при этом удовольствие и всячески потворствовала ему?! Ведь в их отношениях ничего не изменилось, и единственной причиной их злополучного брака по-прежнему оставался будущий ребенок. Не дитя любви, а дитя похоти. Ведь до сих пор ни один из них не произнес слово "любовь". Даже прошлой ночью, которая оказалась лишь отвратительной пародией на любовь. Саванна уткнулась лицом в подушку и застонала. Ничего, кроме пустоты, она не испытывала. Как теперь вернуться к тем рубежам, которые ему удалось взять из-за коварного предательства ее тела? Только она повинна в случившемся. Адам тут ни при чем. Он не брал ее силой. Она отвечала на его ласки. Мало того, побуждала его делать с ней все, что ему хотелось. Боже! Если бы только она могла возненавидеть его! Сделать так, чтобы ее тело дрожало от омерзения, а не от страсти, когда он к нему прикасается!
Чтобы прогнать наваждение, Саванна села в постели и отдернула занавеску, за которой стояла кровать. Яркий солнечный свет хлынул в комнату. Саванна зажмурилась и поняла, что уже позднее утро. Отыскав пеньюар, который Адам вчера сдернул с нее, Саванна накинула его и осторожно встала с постели. В комнате никого не было, лишь на туалетном столике лежал на видном месте листок бумаги. Это была записка от Адама, всего несколько слов, написанных наспех. Он ушел куда-то по срочному делу и обещал скоро вернуться. Он также сообщал, что распорядился насчет ванны и завтрака. Ей оставалось лишь дотронуться до сонетки, чтобы любое ее желание было тотчас же исполнено.
Саванна невольно улыбнулась, но тут же одернула себя. Не хватало только растаять от его предусмотрительности. Однако сделала все, как он велел. В ожидании ванны подошла к высокому гардеробу, куда повесила накануне все свои платья, но при взгляде на них ничего не почувствовала, кроме уныния.
У нее не было красивой одежды, но раньше это ее нисколько не трогало. Однако сейчас она не могла не признаться, что предпочла бы выглядеть помоднее, хотя старалась уверить себя, что их отношения остались прежними. Выбирать, собственно, было не из чего, и Саванна остановилась на простеньком платье из бледно-зеленой ткани в полоску с пышной юбкой. Вырез каре и лиф были отделаны темно-зеленой лентой.
Приняв ванну, как и накануне, пахнувшую лавандой, и поиграв пеной, Саванна почувствовала себя бодрой и свежей, надела платье нежно-зеленого цвета и вернулась в спальню. Едва она переступила порог, как в нос ей ударил восхитительный аромат кофе. У кровати па столике с мраморной столешницей стоял поднос, а на нем серебряный кофейник, хрустальное блюдце с глазированной клубникой и теплые, аппетитно пахнувшие булочки, посыпанные сахарной пудрой. Наслаждаясь ароматами, наполнившими комнату, Саванна попробовала булочку. Хрустящая корочка буквально растаяла во рту. Очень довольная, Саванна вышла с подносом на маленький балкон, где нашла столик и стул, и с аппетитом принялась за еду.
После завтрака она вернулась в комнату, села к туалетному столику, проворно заплела в две косы свои роскошные волосы и уложила их вокруг головы. Она долго рассматривала себя, стоя перед зеркалом, и наконец пришла к выводу, что придраться не к чему. Платье чистое и выглядит вполне прилично, волосы в порядке. Саванна осталась довольна, но тут же напомнила себе, что должна ненавидеть Адама, потому что он женился на ней без любви. И то, что она испытала с ним ночью, ничего не меняет! Для него она всего-навсего племенная кобыла и не должна забывать об этом ни на секунду. Чтобы показаться ему на глаза, вполне сойдет и это старенькое платье! Она и не подозревала, как великолепно оттеняет зеленая лента на вырезе каре ее мраморно-белую кожу и легкий румянец на щеках. А строгая, гладкая прическа лишь подчеркивала красоту ее точеного лица. И пусть платье было не очень модное, оно подчеркивало изящные линии ее высокой статной фигуры, а пышные юбки, словно живые, трепетали при каждом ее шаге, слегка открывая прелестные ножки.
Саванна места себе не находила от волнения. Она прошла в главную гостиную и уже начала беспокоиться, почему так долго нет Адама, когда он наконец появился.
Стоило Саванне увидеть его, как сердце ее забилось будто пойманная птичка. Белый галстук красиво оттенял его смуглое подвижное лицо, синий камзол ловко сидел на широких плечах, а нанковые панталоны подчеркивали стройность его сильных мускулистых ног. Саванна покраснела, потому что в этот момент совсем некстати пришли на память подробности минувшей ночи, и, чтобы выйти из неловкого положения, она быстро проговорила: