К Лотару подошла одна из дев, которым Гирра приказала участвовать в его затее. Кажется, это была Двая.
– Смертный, расслабься. Мы доставим тебя куда нужно.
То же самое произошло и с Сухметом. Восточник запротестовал:
– Нельзя ли проделать это как-нибудь цивилизованно?
Но Двая уже подхватила Лотара под мышки, прижала к себе совершенно железным, борцовским захватом, отрастила, как и предполагал Желтоголовый, рыбий хвост и понеслась на северо-восток, постепенно наращивая скорость. Давление воды становилось болезненным, но морская дева не обращала на это ни малейшего внимания.
И тогда через сознание Сухмета, как через ретранслятор, Лотар разобрал ответ Саи, которая проделывала с восточником то же самое, что и Двая с ним:
– Интересно, восточник, зачем тебе требуется какая-то цивилизация?
Глава 14
Глава 15
– Смертный, расслабься. Мы доставим тебя куда нужно.
То же самое произошло и с Сухметом. Восточник запротестовал:
– Нельзя ли проделать это как-нибудь цивилизованно?
Но Двая уже подхватила Лотара под мышки, прижала к себе совершенно железным, борцовским захватом, отрастила, как и предполагал Желтоголовый, рыбий хвост и понеслась на северо-восток, постепенно наращивая скорость. Давление воды становилось болезненным, но морская дева не обращала на это ни малейшего внимания.
И тогда через сознание Сухмета, как через ретранслятор, Лотар разобрал ответ Саи, которая проделывала с восточником то же самое, что и Двая с ним:
– Интересно, восточник, зачем тебе требуется какая-то цивилизация?
Глава 14
Лотар вышел из воды и оглянулся. Он не мог избавиться от ощущения, что за ним следят. Однако интерес этот почему-то не вызывал настороженности. Скорее наоборот, хотелось за него поблагодарить.
Двая и Сая перед выходом на берег приняли вид двух сильных, рослых богатырей. Только очень придирчивый взгляд нашел бы в этих юношах что-то женственное. Лотару осталось только подивиться силе, которой были наделены эти существа.
Сухмет очень долго выплевывал воду, набравшуюся в легкие. Он уже и брюхо себе сжимал, и просил Саю ему помочь, но по-настоящему задышал, только когда полежал на горячем песке и остатки воды вышли из него, должно быть, вместе с потом.
Не успели они отправиться в город, который уже был виден в трех милях на противоположной стороне залива, как Лотар почувствовал горячий, пристальный взгляд из-за соседнего холмика. За ними опять следили. Только на этот раз с неподдельным интересом и каким-то бараньим любопытством, нисколько не маскируясь, в отличие от того, первого, взгляда.
Лотар вышел к воде, постоял, подождал, пока наблюдатель покажется, поводя взглядом вдоль ставших такими чужими и холодными волн. Если бы он теперь попробовал залезть в эту воду, то, вероятно, утонул бы в мгновение ока или пришлось бы так трансмутировать, что об этом и думать не хотелось.
По верхушкам волн прокатывались гребешки пены. Самые высокие валы перед заходом на неприступный берег становились прозрачными, потому что солнце светило уже с юго-западной стороны. Они провели в гонке до Крилау ночь и почти весь сегодняшний день.
Временами, когда солнечные лучи каким-то таинственным образом преломлялись в воде, она вспыхивала глубоким зеленым блеском. И вдруг… Лотар присмотрелся: в зеленом сиянии, ставшем на миг прозрачным, он увидел некрупную, не больше локтя, рыбку. Она была странной, необычной по форме, с огромной головой, роскошными, чересчур пышными мягкими плавниками, и от нее исходила аура власти…
Лотар хмыкнул. Значит, ему не показалось. Он еще раз посмотрел на рыбку, выхваченную точно так же в следующей волне, и медленно, с удовольствием поклонился ей в благодарность за помощь. Сухмет, который, как всегда, все замечал, сделал то же самое.
Сая и Двая, которым и пояснять ничего не нужно было, в свою очередь, тоже присели, а потом поднялись и вытянулись. Они были готовы. Лотар поправил ремень с Гвинедом, проверил Акиф на поясе и стал подниматься на ближайшую дюну, утопая по щиколотку в песке.
Они прошли уже немало, когда поняли, что тип, так явно демонстрирующий свое любопытство, все еще не отстал. Оказалось, он тащился сзади, всего в сотне футов, обдумывая что-то с таким напряжением, словно от этого зависела его жизнь.
Лотар вздохнул. Избавиться от рыбака было теперь непросто, но необходимо. Он сокрушенно посмотрел на Сухмета, тот сдержанно улыбнулся.
– Сейчас он заговорит, господин мой. Будь готов.
– К этому невозможно быть готовым.
Они прошли еще полмили. Наконец рыбак, некстати оказавшийся на берегу, подал голос:
– Эй, господа!
Лотар не оглянулся. Но пренебрежение не задело рыбака. Он подбежал, заглянул чуть сбоку, по-прежнему держась на приличном расстоянии.
– Я видел, как ты кланяешься, и все вы кланялись. В чем дело-то, господа хорошие?
Лотар попробовал было посмотреть на него так, чтобы он ушел и не показывался больше, но вдруг понял, что этим его не проймешь. Перед ним был не простой крестьянин, запуганный властью и задавленный поборами, а труженик моря, такого косыми взглядами не остановить, он привык и к более крутым угрозам.
Рыбак мог разнести весть о странных путешественниках, замеченных на берегу, и провалить их план. Лишние слухи сейчас были совсем ни к чему. Уж лучше побеседовать с ним или постараться как-то иначе избавиться от этой ходячей угрозы.
Лотар подумал было о деньгах, но решил, что этим только подстегнет любопытство. Нет, как ни крути, а следовало поговорить.
– Она исполнила желание. И мы поблагодарили ее, – произнес он.
Рыбак постоял немного, почесывая затылок. Потом догнал Лотара. Он явно принял его за главного – с мечами все-таки.
– А как ты ее заставил-то? Ну, я имею в виду, выполнить свое желание.
Рыбак говорил на северном простонародном наречии, и Лотар его едва понимал.
– Я поймал ее на обещании… данном много лет назад. Теперь мы в расчете.
– Поймал… Как, в сети? – Должно быть, рыбак тоже не очень понимал этих пришельцев с юга.
– Слушай, отстань, ладно? Ступай в свою деревеньку, лови рыбу и не путайся под ногами.
Как выйти из положения, Лотар не знал. Он готов был даже наложить на этого рыбака заклятие молчания, но следовало придумать что-то еще.
– Нет, ну надо же! Я двадцать лет ловлю, но чтобы такое… И что ты у нее выпросил?
– Неважно.
Рыбак приотстал. Они прошли не меньше мили, когда он снова нагнал их. Теперь он зашагал рядом с Лотаром решительно и твердо, словно собрался идти до самого города. Сухмет забеспокоился. На внутреннем, недоступном рыбаку языке он сказал Лотару:
– Господин, он разнесет молву. А нам это не нужно.
Лотар подумал, посмотрел на море. И вдруг догадался, как отвязаться от приставучего рыбака. Сухмет считал его мысли, усмехнулся и вклинился между Лотаром и их нежелательным попутчиком.
– Слушай, я расскажу тебе всю историю, с самого начала.
Рыбак, который только того и ждал, закивал, приготовившись слушать.
Сухмет начал рассказывать какую-то совершенно фантастическую историю об исполнении желания, о несметных богатствах, о подводной царевне… Иногда рыбак задавал вопросы, а еще чаще междометиями выражал свое изумление и восхищение. Лотару слушать их было совсем не весело, да и мешало это изрядно, а ему следовало еще кое-что придумать, поэтому он пошел быстрее.
Когда до города было уже рукой подать, рыбак убежал назад. Сухмет с искрящимся от веселья взглядом догнал Желтоголового.
– Тошно было слушать мое вранье, господин?
– Вранье всегда тошно слушать. Кстати, что ты ему, собственно, сказал?
– Посоветовал больше работать, а не бездельничать. Ну и добавил, конечно, что все это – большая тайна. Думаю, пару недель продержится. – Сухмет оглянулся, как-то странновато хмыкнул и зашагал рядом с Лотаром, внутренне еще раз переживая свою шутку.
Но Лотару было не до шуток. Вся история с рыбаком его скорее раздражала, чем веселила.
– Продержится до первой пьянки. Но, Кросс свидетель, нас к тому времени тут уже не будет.
Сухмет внимательно взглянул на Желтоголового:
– Ты выглядишь недовольным. Я сделал что-то не так?
– Да… Вернее, нет. – Лотар и сам не знал, что думать об этой истории с рыбаком. – Просто пойдет гулять еще одна легенда, а это нежелательно.
Сухмет беспечно махнул рукой:
– Да мало ли легенд про нас рассказывают, господин мой? Будет еще одна, будут и другие. Наш путь далек и долог.
Лотар с подозрением посмотрел на Сухмета. Конечно, восточник имел в виду переносное значение слова «путь», но что-то в нем вселяло уверенность, что он знает – или хотя бы догадывается – о конечной их цели, о которой сам Лотар пока не имел ни малейшего представления. Но на этот раз Лотар выяснять ничего не стал. Он только буркнул:
– Эта будет, кажется, очень стойкой.
И еще быстрее зашагал к городу.
Часа в три пополудни они вошли в город, а еще через час рекогносцировка в основном была окончена, можно было передохнуть. Все вдруг вспомнили, что не ели почти сутки. Но в таверне есть не хотелось, к тому же Сухмет заявил, что они уже должны быть на пристани. Они накупили еды и пошли к воде.
Двая и Сая выбрали, разумеется, рыбу. Сухмет к ним присоединился. А на Лотара вдруг напала умопомрачительная жажда, должно быть, он слишком много вобрал в себя соли из моря. Он не столько ел, сколько пил. К тому же у него вдруг сразу стали болеть все раны.
Это напомнило, с кем на этот раз они имеют дело. Он посмотрел на Сухмета, который весело жевал огромные куски ставриды, перевел взгляд на грязноватую воду у деревянных свай и спросил:
– Сухмет, почему цахоры так быстро восстанавливаются?
Сухмет быстро проглотил кусок.
– Ты человек, у тебя все несовершенно. А они почти демоны, у них все чище, ближе к истинным силам природы.
М-да, утешил. Впрочем, Лотар искал не утешения. Он должен узнать что-то про тех, с кем ему придется скоро сражаться. И преимуществ, которые случайно возникли в сражении у Клетки Планы, у него больше не будет.
– Значит, люди хуже устроены?
Сухмет отщипывал от своей ставриды совсем уж крошечные кусочки, чтобы можно было без труда разговаривать.
– Ну, люди, конечно, для другого предназначены. И они еще не потеряли способности к развитию, а демонам это практически не дано.
Лотар задумался. Возможно, что и так. Но тогда можно было многое пересмотреть. Например, то, что главным доказательством его человеческой природы служили не битвы с демонами на всех континентах, а всего лишь нежелание подчиниться старому заклятию Гханаши. Оказывается, он давно носил в себе это доказательство, только не догадывался о нем.
Вдруг Сухмет вскочил на причальную тумбу и замахал руками:
– Эй, мы тут!
Небольшая, хищного вида дория с косым парусом и покатыми, потертыми бортами входила в гавань. Такая способна выдержать любой шторм, просто начнет перекатываться через любые, даже самые большие валы, и ничего с ней не случится. «Вот только укачивать на ней будет изрядно», – решил Лотар. Впрочем, он был не великий знаток морского дела.
За румпелем на корме стоял капитан Ингли, тот самый, который двадцать шесть лет назад привез их с Алдуина в Мирам. Лет пятнадцать назад он завел в Мираме семью и теперь задумал выйти наконец в отставку. Но ему предстояло сыграть в задуманной Лотаром авантюре очень важную роль.
Рядом с ним стоял Рубос и улыбался во весь рот. По виду Сухмета он уже понял, что прибыл вовремя. А это было нелегко, этому в самом деле можно было радоваться.
Рубос спрыгнул с лодки на пристань, как заправский матрос, поймал конец, набросил его на причальную тумбу. Трое незнакомых матросов уже спихивали с борта сходни, чтобы на берег мог сойти капитан Ингли. Еще трое занимались парусом.
Но Ингли не спешил. Он внимательно осмотрелся, прошел по палубе, задрав голову, обозрел топ мачты. Потом подергал штаги и лишь после этого пошел к сходням. Лотар понял, что его недовольство вызвано не кораблем. С посудиной все было как раз нормально. Даже отлично. Капитана беспокоило что-то другое.
Он и не стал этого скрывать. Сойдя на пристань, он вместо приветствия заявил Лотару, понимая, что Желтоголовый тут все решает:
– Не люблю я в незнакомом порту рассчитывать на хорошую команду. И не очень понимаю, почему должен это делать.
Лотар ответил без обиняков:
– Потому что в противном случае все эти люди через три дня, самое позднее через неделю, будут мертвы.
Капитан Ингли прищурился, разглядывая Лотара, и было невозможно понять, какое выражение мелькнуло в его глазах. Но Лотар мог поручиться – это было что угодно, только не страх.
– В какую кашу на этот раз я влез? – спокойно спросил Ингли.
– Разве Рубос тебе ничего не рассказал?
– Он рассказал слишком мало. Капитан должен знать больше.
– Согласен. Ты узнаешь больше, и очень скоро, потому что время не терпит.
Ингли вздохнул. Лишь очень внимательный человек догадался бы, что так он выразил свое облегчение, потому что иначе не умел и не любил работать. Потом он оглянулся на совсем недавно купленную ему Рубосом дорию и пробурчал:
– И все-таки с такой посудиной мы все даже сообща не сладим. Нужны еще люди. – Он оглядел Лотара, Рубоса и Сухмета, который разглядывал Ингли с видимым удовольствием.
Лотар вытянул руку к Двае и Сае, которые неторопливо доедали рыбу, сидя на досках причала и болтая ногами.
– Вот эти двое заменят тебе всю недостающую команду.
Опытным глазом человека, который умеет нанимать команду, Ингли оглядел юных богатырей. Реакция его была неожиданна даже для Лотара.
– Бледные какие-то.
Все усмехнулись. Даже Рубос, который не знал подробностей, но догадывался о многом. Мирамец добродушно пророкотал:
– То ли еще увидишь, Ингли. Когда все кончится, это покажется тебе далеко не самым странным.
Лотар подумал и вдруг хлопнул Ингли по плечу:
– Да, еще совет. Не привязывайся к кораблю, капитан.
Сухмет вдруг перестал улыбаться. Его лицо стало бледным, на миг он закрыл его руками, потом внимательно посмотрел на Лотара. Его зрачки испуганно сжались, и он проговорил:
– Они очень близко, господин. Они уже видят Крилау.
Лотар и сам, кажется, почувствовал, что колокольчик вот-вот зазвонит. Тогда он произнес:
– Хотя они и не люди, им нужно передохнуть. – Он оглядел всех и добавил: – Этим мы и воспользуемся.
Двая и Сая перед выходом на берег приняли вид двух сильных, рослых богатырей. Только очень придирчивый взгляд нашел бы в этих юношах что-то женственное. Лотару осталось только подивиться силе, которой были наделены эти существа.
Сухмет очень долго выплевывал воду, набравшуюся в легкие. Он уже и брюхо себе сжимал, и просил Саю ему помочь, но по-настоящему задышал, только когда полежал на горячем песке и остатки воды вышли из него, должно быть, вместе с потом.
Не успели они отправиться в город, который уже был виден в трех милях на противоположной стороне залива, как Лотар почувствовал горячий, пристальный взгляд из-за соседнего холмика. За ними опять следили. Только на этот раз с неподдельным интересом и каким-то бараньим любопытством, нисколько не маскируясь, в отличие от того, первого, взгляда.
Лотар вышел к воде, постоял, подождал, пока наблюдатель покажется, поводя взглядом вдоль ставших такими чужими и холодными волн. Если бы он теперь попробовал залезть в эту воду, то, вероятно, утонул бы в мгновение ока или пришлось бы так трансмутировать, что об этом и думать не хотелось.
По верхушкам волн прокатывались гребешки пены. Самые высокие валы перед заходом на неприступный берег становились прозрачными, потому что солнце светило уже с юго-западной стороны. Они провели в гонке до Крилау ночь и почти весь сегодняшний день.
Временами, когда солнечные лучи каким-то таинственным образом преломлялись в воде, она вспыхивала глубоким зеленым блеском. И вдруг… Лотар присмотрелся: в зеленом сиянии, ставшем на миг прозрачным, он увидел некрупную, не больше локтя, рыбку. Она была странной, необычной по форме, с огромной головой, роскошными, чересчур пышными мягкими плавниками, и от нее исходила аура власти…
Лотар хмыкнул. Значит, ему не показалось. Он еще раз посмотрел на рыбку, выхваченную точно так же в следующей волне, и медленно, с удовольствием поклонился ей в благодарность за помощь. Сухмет, который, как всегда, все замечал, сделал то же самое.
Сая и Двая, которым и пояснять ничего не нужно было, в свою очередь, тоже присели, а потом поднялись и вытянулись. Они были готовы. Лотар поправил ремень с Гвинедом, проверил Акиф на поясе и стал подниматься на ближайшую дюну, утопая по щиколотку в песке.
Они прошли уже немало, когда поняли, что тип, так явно демонстрирующий свое любопытство, все еще не отстал. Оказалось, он тащился сзади, всего в сотне футов, обдумывая что-то с таким напряжением, словно от этого зависела его жизнь.
Лотар вздохнул. Избавиться от рыбака было теперь непросто, но необходимо. Он сокрушенно посмотрел на Сухмета, тот сдержанно улыбнулся.
– Сейчас он заговорит, господин мой. Будь готов.
– К этому невозможно быть готовым.
Они прошли еще полмили. Наконец рыбак, некстати оказавшийся на берегу, подал голос:
– Эй, господа!
Лотар не оглянулся. Но пренебрежение не задело рыбака. Он подбежал, заглянул чуть сбоку, по-прежнему держась на приличном расстоянии.
– Я видел, как ты кланяешься, и все вы кланялись. В чем дело-то, господа хорошие?
Лотар попробовал было посмотреть на него так, чтобы он ушел и не показывался больше, но вдруг понял, что этим его не проймешь. Перед ним был не простой крестьянин, запуганный властью и задавленный поборами, а труженик моря, такого косыми взглядами не остановить, он привык и к более крутым угрозам.
Рыбак мог разнести весть о странных путешественниках, замеченных на берегу, и провалить их план. Лишние слухи сейчас были совсем ни к чему. Уж лучше побеседовать с ним или постараться как-то иначе избавиться от этой ходячей угрозы.
Лотар подумал было о деньгах, но решил, что этим только подстегнет любопытство. Нет, как ни крути, а следовало поговорить.
– Она исполнила желание. И мы поблагодарили ее, – произнес он.
Рыбак постоял немного, почесывая затылок. Потом догнал Лотара. Он явно принял его за главного – с мечами все-таки.
– А как ты ее заставил-то? Ну, я имею в виду, выполнить свое желание.
Рыбак говорил на северном простонародном наречии, и Лотар его едва понимал.
– Я поймал ее на обещании… данном много лет назад. Теперь мы в расчете.
– Поймал… Как, в сети? – Должно быть, рыбак тоже не очень понимал этих пришельцев с юга.
– Слушай, отстань, ладно? Ступай в свою деревеньку, лови рыбу и не путайся под ногами.
Как выйти из положения, Лотар не знал. Он готов был даже наложить на этого рыбака заклятие молчания, но следовало придумать что-то еще.
– Нет, ну надо же! Я двадцать лет ловлю, но чтобы такое… И что ты у нее выпросил?
– Неважно.
Рыбак приотстал. Они прошли не меньше мили, когда он снова нагнал их. Теперь он зашагал рядом с Лотаром решительно и твердо, словно собрался идти до самого города. Сухмет забеспокоился. На внутреннем, недоступном рыбаку языке он сказал Лотару:
– Господин, он разнесет молву. А нам это не нужно.
Лотар подумал, посмотрел на море. И вдруг догадался, как отвязаться от приставучего рыбака. Сухмет считал его мысли, усмехнулся и вклинился между Лотаром и их нежелательным попутчиком.
– Слушай, я расскажу тебе всю историю, с самого начала.
Рыбак, который только того и ждал, закивал, приготовившись слушать.
Сухмет начал рассказывать какую-то совершенно фантастическую историю об исполнении желания, о несметных богатствах, о подводной царевне… Иногда рыбак задавал вопросы, а еще чаще междометиями выражал свое изумление и восхищение. Лотару слушать их было совсем не весело, да и мешало это изрядно, а ему следовало еще кое-что придумать, поэтому он пошел быстрее.
Когда до города было уже рукой подать, рыбак убежал назад. Сухмет с искрящимся от веселья взглядом догнал Желтоголового.
– Тошно было слушать мое вранье, господин?
– Вранье всегда тошно слушать. Кстати, что ты ему, собственно, сказал?
– Посоветовал больше работать, а не бездельничать. Ну и добавил, конечно, что все это – большая тайна. Думаю, пару недель продержится. – Сухмет оглянулся, как-то странновато хмыкнул и зашагал рядом с Лотаром, внутренне еще раз переживая свою шутку.
Но Лотару было не до шуток. Вся история с рыбаком его скорее раздражала, чем веселила.
– Продержится до первой пьянки. Но, Кросс свидетель, нас к тому времени тут уже не будет.
Сухмет внимательно взглянул на Желтоголового:
– Ты выглядишь недовольным. Я сделал что-то не так?
– Да… Вернее, нет. – Лотар и сам не знал, что думать об этой истории с рыбаком. – Просто пойдет гулять еще одна легенда, а это нежелательно.
Сухмет беспечно махнул рукой:
– Да мало ли легенд про нас рассказывают, господин мой? Будет еще одна, будут и другие. Наш путь далек и долог.
Лотар с подозрением посмотрел на Сухмета. Конечно, восточник имел в виду переносное значение слова «путь», но что-то в нем вселяло уверенность, что он знает – или хотя бы догадывается – о конечной их цели, о которой сам Лотар пока не имел ни малейшего представления. Но на этот раз Лотар выяснять ничего не стал. Он только буркнул:
– Эта будет, кажется, очень стойкой.
И еще быстрее зашагал к городу.
Часа в три пополудни они вошли в город, а еще через час рекогносцировка в основном была окончена, можно было передохнуть. Все вдруг вспомнили, что не ели почти сутки. Но в таверне есть не хотелось, к тому же Сухмет заявил, что они уже должны быть на пристани. Они накупили еды и пошли к воде.
Двая и Сая выбрали, разумеется, рыбу. Сухмет к ним присоединился. А на Лотара вдруг напала умопомрачительная жажда, должно быть, он слишком много вобрал в себя соли из моря. Он не столько ел, сколько пил. К тому же у него вдруг сразу стали болеть все раны.
Это напомнило, с кем на этот раз они имеют дело. Он посмотрел на Сухмета, который весело жевал огромные куски ставриды, перевел взгляд на грязноватую воду у деревянных свай и спросил:
– Сухмет, почему цахоры так быстро восстанавливаются?
Сухмет быстро проглотил кусок.
– Ты человек, у тебя все несовершенно. А они почти демоны, у них все чище, ближе к истинным силам природы.
М-да, утешил. Впрочем, Лотар искал не утешения. Он должен узнать что-то про тех, с кем ему придется скоро сражаться. И преимуществ, которые случайно возникли в сражении у Клетки Планы, у него больше не будет.
– Значит, люди хуже устроены?
Сухмет отщипывал от своей ставриды совсем уж крошечные кусочки, чтобы можно было без труда разговаривать.
– Ну, люди, конечно, для другого предназначены. И они еще не потеряли способности к развитию, а демонам это практически не дано.
Лотар задумался. Возможно, что и так. Но тогда можно было многое пересмотреть. Например, то, что главным доказательством его человеческой природы служили не битвы с демонами на всех континентах, а всего лишь нежелание подчиниться старому заклятию Гханаши. Оказывается, он давно носил в себе это доказательство, только не догадывался о нем.
Вдруг Сухмет вскочил на причальную тумбу и замахал руками:
– Эй, мы тут!
Небольшая, хищного вида дория с косым парусом и покатыми, потертыми бортами входила в гавань. Такая способна выдержать любой шторм, просто начнет перекатываться через любые, даже самые большие валы, и ничего с ней не случится. «Вот только укачивать на ней будет изрядно», – решил Лотар. Впрочем, он был не великий знаток морского дела.
За румпелем на корме стоял капитан Ингли, тот самый, который двадцать шесть лет назад привез их с Алдуина в Мирам. Лет пятнадцать назад он завел в Мираме семью и теперь задумал выйти наконец в отставку. Но ему предстояло сыграть в задуманной Лотаром авантюре очень важную роль.
Рядом с ним стоял Рубос и улыбался во весь рот. По виду Сухмета он уже понял, что прибыл вовремя. А это было нелегко, этому в самом деле можно было радоваться.
Рубос спрыгнул с лодки на пристань, как заправский матрос, поймал конец, набросил его на причальную тумбу. Трое незнакомых матросов уже спихивали с борта сходни, чтобы на берег мог сойти капитан Ингли. Еще трое занимались парусом.
Но Ингли не спешил. Он внимательно осмотрелся, прошел по палубе, задрав голову, обозрел топ мачты. Потом подергал штаги и лишь после этого пошел к сходням. Лотар понял, что его недовольство вызвано не кораблем. С посудиной все было как раз нормально. Даже отлично. Капитана беспокоило что-то другое.
Он и не стал этого скрывать. Сойдя на пристань, он вместо приветствия заявил Лотару, понимая, что Желтоголовый тут все решает:
– Не люблю я в незнакомом порту рассчитывать на хорошую команду. И не очень понимаю, почему должен это делать.
Лотар ответил без обиняков:
– Потому что в противном случае все эти люди через три дня, самое позднее через неделю, будут мертвы.
Капитан Ингли прищурился, разглядывая Лотара, и было невозможно понять, какое выражение мелькнуло в его глазах. Но Лотар мог поручиться – это было что угодно, только не страх.
– В какую кашу на этот раз я влез? – спокойно спросил Ингли.
– Разве Рубос тебе ничего не рассказал?
– Он рассказал слишком мало. Капитан должен знать больше.
– Согласен. Ты узнаешь больше, и очень скоро, потому что время не терпит.
Ингли вздохнул. Лишь очень внимательный человек догадался бы, что так он выразил свое облегчение, потому что иначе не умел и не любил работать. Потом он оглянулся на совсем недавно купленную ему Рубосом дорию и пробурчал:
– И все-таки с такой посудиной мы все даже сообща не сладим. Нужны еще люди. – Он оглядел Лотара, Рубоса и Сухмета, который разглядывал Ингли с видимым удовольствием.
Лотар вытянул руку к Двае и Сае, которые неторопливо доедали рыбу, сидя на досках причала и болтая ногами.
– Вот эти двое заменят тебе всю недостающую команду.
Опытным глазом человека, который умеет нанимать команду, Ингли оглядел юных богатырей. Реакция его была неожиданна даже для Лотара.
– Бледные какие-то.
Все усмехнулись. Даже Рубос, который не знал подробностей, но догадывался о многом. Мирамец добродушно пророкотал:
– То ли еще увидишь, Ингли. Когда все кончится, это покажется тебе далеко не самым странным.
Лотар подумал и вдруг хлопнул Ингли по плечу:
– Да, еще совет. Не привязывайся к кораблю, капитан.
Сухмет вдруг перестал улыбаться. Его лицо стало бледным, на миг он закрыл его руками, потом внимательно посмотрел на Лотара. Его зрачки испуганно сжались, и он проговорил:
– Они очень близко, господин. Они уже видят Крилау.
Лотар и сам, кажется, почувствовал, что колокольчик вот-вот зазвонит. Тогда он произнес:
– Хотя они и не люди, им нужно передохнуть. – Он оглядел всех и добавил: – Этим мы и воспользуемся.
Глава 15
Кабак «Авральный фрахт» считался в этом городе самым большим – человек на сотню, а то и больше. Не очень высокие потолки, грязноватые, закопченные стены и довольно шумная публика свидетельствовали об отсутствии всяких хитростей. Но тут было и немало темных углов, где можно посидеть, незаметно для любопытных глаз съесть нехитрую снедь и выпить кружку вина.
В одном из таких углов расположились четверо неторопливых субъектов в надвинутых на лоб капюшонах, которые они не откинули даже во время еды. Их затянутые в перчатки руки и мелькавшее под широкими плащами оружие заставляли многих моряков, составлявших основную публику заведения, думать о них как о людях, по которым давно плачет веревка с удавкой, спущенная с реи.
Они не разговаривали. Несмотря на слаженность действий и внешнее сходство, почему-то казалось, что встречались они не часто.
Десяток-другой посетителей, сидящих в зале, не мешали им. Одна компания распевала песни, которые лучше звучали бы на палубе парусника в открытом море, другая шепталась с угрюмым видом, с тоской поглядывая на единственный кувшин вина, стоящий посередине стола, трое матросиков просаживали в окружении недорогих девиц жалованье, заработанное за месяцы тяжелейшего труда, и были этим весьма довольны. Все выглядело спокойно и обычно.
Дверь хлопнула, и в помещение вошел невысокий мускулистый паренек с темно-рыжими, коротко стриженными волосами. Из дальнего угла заведения поднялся грузный бородач и заголосил:
– Анджи, сюда! Иначе пропустишь самое интересное.
Один из парней в капюшоне лениво покосился на крикуна. За его столом сидели трое, перед ними были в привычном порядке раскиданы карты, не хватало четвертого.
Кратчайший путь Анджи проходил рядом с темной четверкой. Взгляд его уже был прикован к картам, он и не думал сокращать путь. Парень мягко обогнул ближайший столик, шагнул еще…
Вдруг в его руке блеснуло лезвие ножа, и рука опустилась на плечо одного из Капюшонов. Двое соседей молчальника, на которого опустился нож, опоздали лишь на долю мгновения. Но когда они перехватили руки рыжего юноши, он поднял к ним невозмутимое, спокойное лицо.
– Ты замахнулся на одного из нас оружием? – осведомился человек в капюшоне, который сидел спиной к стене. Он определенно привык отдавать приказы.
Вместо ответа юноша, чьи руки были зажаты, словно тисками, сделал невероятное усилие и приподнял нож так, чтобы все видели его острие. На кончике ножа шевелился, издыхая, огромный, величиной с дублон, паук-шаркут. Доказательство было очевидно каждому.
Главный Капюшон сделал знак, и его приятели отпустили рыжего Анджи. Тот встряхнулся, почувствовав себя освобожденным, резким движением сбросил паука на пол и наступил на него каблуком. Хитин насекомого отчетливо хрустнул на грязных досках.
– Тогда можешь идти.
Анджи вдруг ухмыльнулся, демонстрируя великолепные зубы:
– Ну уж нет, господа хорошие, так просто от меня не отделаетесь. Я рассчитываю на кувшинчик вина, не меньше.
Выражение лиц людей в капюшонах невозможно было разглядеть, складывалось впечатление, что у них вообще не было лиц. Но один из них сделал указующий жест кабатчику, тот послушно кивнул, дернул подбородком чуть в сторону. Тут же из дверей кухни выскользнул половой – мальчишка с огромным кувшином вина – и понес его к тому столику, куда направился с легким насмешливым полупоклоном Анджи. Там его уже шумно приветствовали картежники, наблюдавшие за всей сценой с удовольствием людей, согласных разделить заслугу и вино более ловкого товарища. Они были готовы даже отложить в сторону карты, чтобы наполнить кружки.
Более того, один старикашка, который до этого отирался около стойки, тоже подгреб к столику удачливого Анджи и был, к немалому удивлению других компаний, благосклонно принят. Но больше картежники ни с кем делиться не собирались, что дал понять бородатый богатырь, рявкнувший на какого-то нищего, попробовавшего послоняться поблизости.
Анджи, шумно выразив восхищение отличным вином, тем не менее незаметно отставил кубок и, чуть покривив губы, гораздо тише проговорил:
– Сухмет, как бы незаметно попросить воды?
– Ну уж нет, – буркнул бородач голосом Рубоса. – Воду тут подают только в двух случаях: если хотят подраться с вышибалой или привлечь к себе внимание. Нам ни то ни другое не нужно, не так ли?
Сухмет, он же подвыпивший старикашка, которого только что приняли в компанию, сидя спиной к четверым Капюшонам, едва слышно произнес:
– Они за нами не следят, все приняли за чистую монету. Говорил я тебе, господин мой, – он повернулся к Анджи, который оказался Лотаром, выкрасившим свои чересчур приметные волосы красной аранской травой, – они самонадеянны и не будут прощупывать этого паука.
– Кстати, – заинтересовался Рубос, – где вы живого шаркута взяли?
Лотар ухмыльнулся:
– Да не был он живым. Я его четверть часа назад на рынке купил у торговца снадобьями, он его поймал, чтобы сделать настойку на оливковом масле.
Рубос кивнул, всем было известно, что масло, в котором выдерживают пару месяцев паука, – единственное средство облегчить боль, а иногда и спасти жизнь укушенному шаркутом.
– А потом, – продолжил Лотар, – насадил его на нож и четверть часа ждал, пока он сдохнет. Мне же пришлось держать нож в рукаве, понимаешь?
– Но я сам видел, как он шевелился.
Сухмет произнес:
– Пауки способны удерживать жизнь некоторое время, вот я и скомандовал ему еще пожить, когда господин поднял свой нож с пауком на кончике. Конечно, дистанционная магия оставляет следы, но если раздавить объект, то… Даже я ничего по остаткам паука не понял бы. Да эти ребята, – он кивнул на цахоров, – и не думают, что тут что-то не так. Как я сказал, они очень самонадеянны.
– Ты с головой-то, – посоветовал Рубос, – поосторожней. Жесты они, в отличие от твоей магии, понимают сразу.
– Нет, нет, – запротестовал Лотар, – наоборот, нужно показать, что они тоже вызвали наш интерес, нужно продолжить, так сказать, знакомство. Хотя бы в расчете получить еще кувшин вина… Кстати, Рубос, как ты можешь пить эту кислятину?
– Неплохое вино, конечно, для севера. Впрочем, я тут не главный любитель.
Он с насмешкой посмотрел на Дваю и Саю в облике двух добрых молодцев, которые уже уговорили полкувшина. Вино им нравилось, они причмокивали и поглядывали друг на друга с одобрением. Оба считали, что глупая инсценировка с картами, на которую их едва удалось уговорить, кончилась не так уж плохо.
– Еще бы, – проговорил Лотар, – в подводном царстве вино – штука редкая.
Двая кивнул, соглашаясь, и налил себе еще полстаканчика.
Сухмет к чему-то прислушался, с облегчением вздохнул и вытер выступивший на лбу пот.
– Нашел! Они общаются на очень редкой и трудной для подслушивания вибрации. Очень низкой, почти за пределами слышимости любого мага из людей.
Лотар спросил:
– Ты их понимаешь?
– Вот что любопытно, – Сухмет оглянулся на Лотара, – ты бы их тоже понял, господин мой. Они говорят на языке славов, твоем родном языке.
– Что они говорят? – спросил Рубос.
– Тот, кого они называют Ворчливым, думает, что нужно идти на обычном корабле. Там, где много народу. – Он помолчал. – Второй по счету и по влиятельности говорит, что на большом корабле на них обратят внимание. Лучше, если они отправятся на Запад незаметно. Четвертый, самый неопытный, спрашивает, в чем дело, к чему такие предосторожности.
На этот раз Сухмет молчал очень долго. Наконец он проговорил, невольно улыбнувшись:
– Сувос, их главный, объясняет, что на Южном континенте цахоры чего-то не учли, на них напали и всех убили.
– Они считают, что их убили вояки, с которыми те столкнулись на дороге? – удивился Лотар.
– Нет, они понимают, что простым воякам это было бы не по силам, но все равно полагают, те погибли по собственной дури. И в значительной мере это правда, господин мой. Не столкнись они с армией, мы бы никогда…
– Что он еще сказал? – потребовал Рубос.
Сухмет вдруг заговорил очень низким, чужим, странно модулированным голосом:
– Архидемон советует так больше не ошибаться. Мы нужны в столице этого самозванца готовыми к бою.
Даже Лотар удивился, как легко Сухмет перешел на прямой, слово в слово, перевод ментальной, неслышимой постороннему речи Сувоса. Впрочем, восточнику это далось нелегко, пот так и тек с него, а выражение глаз выдавало такую муку, что Лотар даже порадовался, что не должен работать на том уровне вибраций, на котором общались цахоры.
– Тогда и в самом деле нужно воспользоваться быстроходным маленьким кораблем, – проговорил Сухмет чуть измененным голосом другого цахора. – С небольшой командой. Такой корабль может просто исчезнуть в конце пути.
Один из Капюшонов оглянулся на Лотара и помахал ему рукой:
– Анджи, садись к нам, у нас появилось к тебе дело.
– Все, господин, они созрели. Только вовремя спрячься за ментальный блок, – прошептал Сухмет, закрывая губы своей кружкой.
Лотар встал, подошел к столику Капюшонов:
– Если вам нужна моя помощь, господа, это обойдется вам…
– Ты получишь все, что мы захотим тебе дать, – проговорил Сувос. Это он сидел спиной к стене.
Лотар кивнул. Хорошо, что его никто не собирался тут же, не сходя с места, накачивать вином, ведь пришлось бы действительно пить. Один из Капюшонов толкнул ему табуретку, Лотар сел.
– Что вы хотите знать?
– Ты с какого корабля?
– Со «Святого Спирадона».
Цахоры переглянулись, их веселила возможность отправиться через море на корабле, названном в честь самого почитаемого местного святого, покровителя моряков, защитника от происков нечистых сил.
– Фрахт есть? Куда идете отсюда?
– Вообще-то капитан промышляет контрабандой, но не зарывается, поэтому все получается тип-топ.
Лотар решил играть разбитного дружелюбного матросика, который тем не менее готов в мгновение ока пустить в ход нож. Это более всего соответствовало тому, как он завязал знакомство. И меньше всего заставляло его притворяться.
– Что за груз?
– Масло, немного соли, селитра и какой-то серый порошок, о котором никто ничего не знает.
– Масло и селитра, – сказал один из цахоров, – не очень разумное сочетание в одном трюме.
Лотар самодовольно ухмыльнулся:
– А у нас два трюма. Так что никакого опасного соседства, все тип-топ, как я уже и сказал, господа хорошие.
– Он мне не нравится, – вдруг сказал один из цахоров на внутреннем языке. – Слишком быстрый, чересчур смышленый.
Лотар даже удивился, насколько отчетливо он услышал их тягучую внутреннюю речь, когда находился близко от Капюшонов.
– Да, – беззвучно ответил ему другой, поглядывая в сторону стойки, – он мне тоже кажется чересчур ловким, но среди моряков таких немало. Работа, понимаешь, требует.
Теперь нужно было сделать так, чтобы заставить их добираться до Западного континента только на этом корабле и только с этим экипажем. Правда, трюк был рискованным, но все сейчас было риском, и немалым.
– Как же ты шаркута увидел? – спросил Сувос. – Здесь не очень светло…
Лотар снова хмыкнул:
– Сам удивляюсь. Проходил мимо, не думал ни о чем, как вдруг увидел, и раз… Даже понять не успел, а он уже на ноже. Но с шаркутом только так и надо. Промедлишь – и каюк.
– Как этот паук тут вообще оказался? – мысленно спросил самый молодой цахор. Его речь была довольно невнятной, он даже слегка рисовался тем, как свободно использует ментальное общение.
– Может, с собой привезли? – так же на внутреннем языке ответил ему тот, с которого Лотар снял паука.
В одном из таких углов расположились четверо неторопливых субъектов в надвинутых на лоб капюшонах, которые они не откинули даже во время еды. Их затянутые в перчатки руки и мелькавшее под широкими плащами оружие заставляли многих моряков, составлявших основную публику заведения, думать о них как о людях, по которым давно плачет веревка с удавкой, спущенная с реи.
Они не разговаривали. Несмотря на слаженность действий и внешнее сходство, почему-то казалось, что встречались они не часто.
Десяток-другой посетителей, сидящих в зале, не мешали им. Одна компания распевала песни, которые лучше звучали бы на палубе парусника в открытом море, другая шепталась с угрюмым видом, с тоской поглядывая на единственный кувшин вина, стоящий посередине стола, трое матросиков просаживали в окружении недорогих девиц жалованье, заработанное за месяцы тяжелейшего труда, и были этим весьма довольны. Все выглядело спокойно и обычно.
Дверь хлопнула, и в помещение вошел невысокий мускулистый паренек с темно-рыжими, коротко стриженными волосами. Из дальнего угла заведения поднялся грузный бородач и заголосил:
– Анджи, сюда! Иначе пропустишь самое интересное.
Один из парней в капюшоне лениво покосился на крикуна. За его столом сидели трое, перед ними были в привычном порядке раскиданы карты, не хватало четвертого.
Кратчайший путь Анджи проходил рядом с темной четверкой. Взгляд его уже был прикован к картам, он и не думал сокращать путь. Парень мягко обогнул ближайший столик, шагнул еще…
Вдруг в его руке блеснуло лезвие ножа, и рука опустилась на плечо одного из Капюшонов. Двое соседей молчальника, на которого опустился нож, опоздали лишь на долю мгновения. Но когда они перехватили руки рыжего юноши, он поднял к ним невозмутимое, спокойное лицо.
– Ты замахнулся на одного из нас оружием? – осведомился человек в капюшоне, который сидел спиной к стене. Он определенно привык отдавать приказы.
Вместо ответа юноша, чьи руки были зажаты, словно тисками, сделал невероятное усилие и приподнял нож так, чтобы все видели его острие. На кончике ножа шевелился, издыхая, огромный, величиной с дублон, паук-шаркут. Доказательство было очевидно каждому.
Главный Капюшон сделал знак, и его приятели отпустили рыжего Анджи. Тот встряхнулся, почувствовав себя освобожденным, резким движением сбросил паука на пол и наступил на него каблуком. Хитин насекомого отчетливо хрустнул на грязных досках.
– Тогда можешь идти.
Анджи вдруг ухмыльнулся, демонстрируя великолепные зубы:
– Ну уж нет, господа хорошие, так просто от меня не отделаетесь. Я рассчитываю на кувшинчик вина, не меньше.
Выражение лиц людей в капюшонах невозможно было разглядеть, складывалось впечатление, что у них вообще не было лиц. Но один из них сделал указующий жест кабатчику, тот послушно кивнул, дернул подбородком чуть в сторону. Тут же из дверей кухни выскользнул половой – мальчишка с огромным кувшином вина – и понес его к тому столику, куда направился с легким насмешливым полупоклоном Анджи. Там его уже шумно приветствовали картежники, наблюдавшие за всей сценой с удовольствием людей, согласных разделить заслугу и вино более ловкого товарища. Они были готовы даже отложить в сторону карты, чтобы наполнить кружки.
Более того, один старикашка, который до этого отирался около стойки, тоже подгреб к столику удачливого Анджи и был, к немалому удивлению других компаний, благосклонно принят. Но больше картежники ни с кем делиться не собирались, что дал понять бородатый богатырь, рявкнувший на какого-то нищего, попробовавшего послоняться поблизости.
Анджи, шумно выразив восхищение отличным вином, тем не менее незаметно отставил кубок и, чуть покривив губы, гораздо тише проговорил:
– Сухмет, как бы незаметно попросить воды?
– Ну уж нет, – буркнул бородач голосом Рубоса. – Воду тут подают только в двух случаях: если хотят подраться с вышибалой или привлечь к себе внимание. Нам ни то ни другое не нужно, не так ли?
Сухмет, он же подвыпивший старикашка, которого только что приняли в компанию, сидя спиной к четверым Капюшонам, едва слышно произнес:
– Они за нами не следят, все приняли за чистую монету. Говорил я тебе, господин мой, – он повернулся к Анджи, который оказался Лотаром, выкрасившим свои чересчур приметные волосы красной аранской травой, – они самонадеянны и не будут прощупывать этого паука.
– Кстати, – заинтересовался Рубос, – где вы живого шаркута взяли?
Лотар ухмыльнулся:
– Да не был он живым. Я его четверть часа назад на рынке купил у торговца снадобьями, он его поймал, чтобы сделать настойку на оливковом масле.
Рубос кивнул, всем было известно, что масло, в котором выдерживают пару месяцев паука, – единственное средство облегчить боль, а иногда и спасти жизнь укушенному шаркутом.
– А потом, – продолжил Лотар, – насадил его на нож и четверть часа ждал, пока он сдохнет. Мне же пришлось держать нож в рукаве, понимаешь?
– Но я сам видел, как он шевелился.
Сухмет произнес:
– Пауки способны удерживать жизнь некоторое время, вот я и скомандовал ему еще пожить, когда господин поднял свой нож с пауком на кончике. Конечно, дистанционная магия оставляет следы, но если раздавить объект, то… Даже я ничего по остаткам паука не понял бы. Да эти ребята, – он кивнул на цахоров, – и не думают, что тут что-то не так. Как я сказал, они очень самонадеянны.
– Ты с головой-то, – посоветовал Рубос, – поосторожней. Жесты они, в отличие от твоей магии, понимают сразу.
– Нет, нет, – запротестовал Лотар, – наоборот, нужно показать, что они тоже вызвали наш интерес, нужно продолжить, так сказать, знакомство. Хотя бы в расчете получить еще кувшин вина… Кстати, Рубос, как ты можешь пить эту кислятину?
– Неплохое вино, конечно, для севера. Впрочем, я тут не главный любитель.
Он с насмешкой посмотрел на Дваю и Саю в облике двух добрых молодцев, которые уже уговорили полкувшина. Вино им нравилось, они причмокивали и поглядывали друг на друга с одобрением. Оба считали, что глупая инсценировка с картами, на которую их едва удалось уговорить, кончилась не так уж плохо.
– Еще бы, – проговорил Лотар, – в подводном царстве вино – штука редкая.
Двая кивнул, соглашаясь, и налил себе еще полстаканчика.
Сухмет к чему-то прислушался, с облегчением вздохнул и вытер выступивший на лбу пот.
– Нашел! Они общаются на очень редкой и трудной для подслушивания вибрации. Очень низкой, почти за пределами слышимости любого мага из людей.
Лотар спросил:
– Ты их понимаешь?
– Вот что любопытно, – Сухмет оглянулся на Лотара, – ты бы их тоже понял, господин мой. Они говорят на языке славов, твоем родном языке.
– Что они говорят? – спросил Рубос.
– Тот, кого они называют Ворчливым, думает, что нужно идти на обычном корабле. Там, где много народу. – Он помолчал. – Второй по счету и по влиятельности говорит, что на большом корабле на них обратят внимание. Лучше, если они отправятся на Запад незаметно. Четвертый, самый неопытный, спрашивает, в чем дело, к чему такие предосторожности.
На этот раз Сухмет молчал очень долго. Наконец он проговорил, невольно улыбнувшись:
– Сувос, их главный, объясняет, что на Южном континенте цахоры чего-то не учли, на них напали и всех убили.
– Они считают, что их убили вояки, с которыми те столкнулись на дороге? – удивился Лотар.
– Нет, они понимают, что простым воякам это было бы не по силам, но все равно полагают, те погибли по собственной дури. И в значительной мере это правда, господин мой. Не столкнись они с армией, мы бы никогда…
– Что он еще сказал? – потребовал Рубос.
Сухмет вдруг заговорил очень низким, чужим, странно модулированным голосом:
– Архидемон советует так больше не ошибаться. Мы нужны в столице этого самозванца готовыми к бою.
Даже Лотар удивился, как легко Сухмет перешел на прямой, слово в слово, перевод ментальной, неслышимой постороннему речи Сувоса. Впрочем, восточнику это далось нелегко, пот так и тек с него, а выражение глаз выдавало такую муку, что Лотар даже порадовался, что не должен работать на том уровне вибраций, на котором общались цахоры.
– Тогда и в самом деле нужно воспользоваться быстроходным маленьким кораблем, – проговорил Сухмет чуть измененным голосом другого цахора. – С небольшой командой. Такой корабль может просто исчезнуть в конце пути.
Один из Капюшонов оглянулся на Лотара и помахал ему рукой:
– Анджи, садись к нам, у нас появилось к тебе дело.
– Все, господин, они созрели. Только вовремя спрячься за ментальный блок, – прошептал Сухмет, закрывая губы своей кружкой.
Лотар встал, подошел к столику Капюшонов:
– Если вам нужна моя помощь, господа, это обойдется вам…
– Ты получишь все, что мы захотим тебе дать, – проговорил Сувос. Это он сидел спиной к стене.
Лотар кивнул. Хорошо, что его никто не собирался тут же, не сходя с места, накачивать вином, ведь пришлось бы действительно пить. Один из Капюшонов толкнул ему табуретку, Лотар сел.
– Что вы хотите знать?
– Ты с какого корабля?
– Со «Святого Спирадона».
Цахоры переглянулись, их веселила возможность отправиться через море на корабле, названном в честь самого почитаемого местного святого, покровителя моряков, защитника от происков нечистых сил.
– Фрахт есть? Куда идете отсюда?
– Вообще-то капитан промышляет контрабандой, но не зарывается, поэтому все получается тип-топ.
Лотар решил играть разбитного дружелюбного матросика, который тем не менее готов в мгновение ока пустить в ход нож. Это более всего соответствовало тому, как он завязал знакомство. И меньше всего заставляло его притворяться.
– Что за груз?
– Масло, немного соли, селитра и какой-то серый порошок, о котором никто ничего не знает.
– Масло и селитра, – сказал один из цахоров, – не очень разумное сочетание в одном трюме.
Лотар самодовольно ухмыльнулся:
– А у нас два трюма. Так что никакого опасного соседства, все тип-топ, как я уже и сказал, господа хорошие.
– Он мне не нравится, – вдруг сказал один из цахоров на внутреннем языке. – Слишком быстрый, чересчур смышленый.
Лотар даже удивился, насколько отчетливо он услышал их тягучую внутреннюю речь, когда находился близко от Капюшонов.
– Да, – беззвучно ответил ему другой, поглядывая в сторону стойки, – он мне тоже кажется чересчур ловким, но среди моряков таких немало. Работа, понимаешь, требует.
Теперь нужно было сделать так, чтобы заставить их добираться до Западного континента только на этом корабле и только с этим экипажем. Правда, трюк был рискованным, но все сейчас было риском, и немалым.
– Как же ты шаркута увидел? – спросил Сувос. – Здесь не очень светло…
Лотар снова хмыкнул:
– Сам удивляюсь. Проходил мимо, не думал ни о чем, как вдруг увидел, и раз… Даже понять не успел, а он уже на ноже. Но с шаркутом только так и надо. Промедлишь – и каюк.
– Как этот паук тут вообще оказался? – мысленно спросил самый молодой цахор. Его речь была довольно невнятной, он даже слегка рисовался тем, как свободно использует ментальное общение.
– Может, с собой привезли? – так же на внутреннем языке ответил ему тот, с которого Лотар снял паука.