Басов Николай Владленович. Слепая атака

   – Зара, – проникновенно сказал Трол, – после всего, что ты для нас сделала, путь в Империю для тебя все равно закрыт. Они будут охотиться за тобой, как за дичью. И если ты не поймешь этого, то рано или поздно попадешься.
   – Это значит, что всю свою жизнь, все деньги, которые мне удалось накопить, все долги, которые я еще не сумела отдать… Все, что я имею, должно превратиться лишь в удобный материал для выполнения вашего… – она ядовито ухмыльнулась, – предназначения?
   – Да, – без тени колебания ответил Трол. – Вернее, превратиться в воду и пищу, в некое пусть и не очень надежное условие нашего двухмесячного перехода по пустыне.
   – Это нечестно, – сказал Зара. Она поднялась. Посмотрела на Ибраила. – Я могу выйти из своей палатки?
   – Разумеется, – ответил маг. – Но тогда звуковая непроницаемость будет нарушена.
   Зара вышла, не оглянувшись. Ибраил чуть виновато посмотрел на Трола. Потом Крохан со значением хмыкнул:
   – Она-то думала, что просто вытащит нас из Империи, пусть и с некоторым риском. А оказалось, мы втравили ее… – Он махнул рукой и тоже вылез из повозки через задний клапан.
   На этой стоянке они простояли всю ночь и следующий день. Зара, кажется, расстроилась больше, чем показала вначале. Она не подходила к Тролу или кому-либо из его спутников. Она не подходила и к своим людям. А чтобы провести эту вторую ночь на одном и том же месте, ушла в пустыню, где нашла сухие колючки и разожгла себе небольшой костерчик.
   Крохан подошел было к Тролу, предложив ему постоять на часах около караванщицы, незаметно посторожить ее на случай непредвиденных неприятностей, но Ибраил попросил его этого не делать.
   – Еще подумает, что мы за ней шпионим, – сказал он.
   А на рассвете следующего дня Зара вдруг разбудила весь лагерь.
   – Вставайте, – орала она, бегая по лагерю, сдергивая с зимногорцев одеяла и пинками поднимая своих подчиненных. – Я выследила караван!
   Она действительно увидела только что покинувший оазис караван, причем из ее не очень внятных слов выходило, что, судя по флагу, развевающемуся над главной кибиткой, это был караван одного ее знакомого по прежним торговых операциям.
   Караван был готов к выступлению уже через полчаса, а часа через три усиленного марша, от которого даже у Трола в глазах временами темнело и в голове начинало тяжело биться только одно желание – выпить воды и неподвижно лечь на песок, они увидели средний, в полсотни повозок караван, идущий на запад.
   Они догнали его под вечер. Причем последние мили этот караван определенно ждал, пока его нагонят. В этом проявилась известная вежливость караванщиков – не очень догадливые, отдохнувшие и неплохо снаряженные для дальнего перехода люди решили, что лишние попутчики им не повредят.
   Когда до этого каравана осталось около двух фарлонгов, Зара пересела на свою любимую кобылу, невысокую, но очень выносливую иноходицу, и крикнула:
   – Трол, поедем вдвоем. В случае чего – прикроешь. И вообще, объяснишь, что нам от них нужно.
   Трол был готов, он думал, что примерно так события и будут развиваться. Когда они отъехали от их каравана на достаточное расстояние, он вполне дружелюбно спросил:
   – Зара, ты все-таки решилась?
   – У меня был выбор? – запальчиво, не поворачивая головы, ответила караванщица. – Вы же в любом случае сделаете так, как решили. А я не хочу отвечать за то, что вы там натворите, перед имперским трибуналом… Да это и невозможно – объяснить им хоть что-нибудь.
   Этот ответ пока устраивал Трола, и он кивнул, соглашаясь с такой интерпретацией событий.
   Новый караван они догнали без малейшего труда. И их сразу впустили в кибитку пожилого, очень надушенного, вероятно, чтобы не чувствовать запах собственного пота, восточника, который предложил гостям горячего чая с какой-то местной специей либо вина. Но когда он выслушал, что Зара предлагает ему просто обменять ее товары, пусть и не все, на воду, пищу и свежих, хорошо отдохнувших животных, он даже пролил предлагаемое вино себе на колени.
   Сначала он решил, что Зара решила его ограбить. Но потом успокоился и уже через пару часов начал торговаться. Они торговались с Зарой до полуночи, перебирая ценность каждого из животных, которых Зара хотела обменять, оценивая качество чуть не каждого бурдюка с водой, считая ценность товаров по ценам трех рынков – восточному, архенахскому и кеосскому, причем по курсу сразу пяти денежных систем – имперской, западной, северной, действующей в пустыне и принятой между купцами в случае разного рода обменных операций.
   В общем, надушенный восточник понял, с кем имеет дело, и, как оказалось, даже слышал о поисках, которые ведут в районе восточных пустынь имперцы. Он только не мог понять, как Зара, такая уважаемая и успешная, по его мнению, караванщица вмешалась в политику.
   – Пойми, деточка, – говорил он, когда ему нужно было подумать, но и молчать он не мог, – ты же напрочь испортишь свою карьеру.
   – Я ее уже испортила, – печально, но с заметным вызовом отвечала Зара. – Так что, если ты согласен…
   И она называла очередную цену на что-то, о чем Трол не имел понятия.
   И вот около полуночи, когда оба охрипли и лишь сидели, дули чай и сердито смотрели друг на друга, они договорились. После определенных предосторожностей повозки Зары были подогнаны к повозкам надушенного восточника, и караванщики принялись перегружать бурдюки, мешки, тюки и деревянные ящички из тонких, но достаточно жестких дощечек для хрупких товаров. А под утро Зара собрала своих подчиненных и удрученно произнесла:
   – Люди, вы верили мне. И я не хочу заводить вас туда, откуда, может быть, нет выхода. То, что я теперь затеяла, что должна буду сделать, окажется очень опасным. Поэтому тот, кто не хочет рисковать, причем может оказаться, без надежного профита, может остаться с караваном моего старого знакомого. Он примет вас на тех же условиях, на каких вас нанимала я. И служба у меня будет вам засчитана как работа на него.
   Из всех караванщиков Зары к восточнику перешли три человека. Остальные решили, совершенно неожиданно для Трола, что решение Зары, скорее всего, продиктовано не тем, что ее поставили в безвыходное, по сути, положение, а тем, что у нее намечается колоссальный, невиданный даже для этих неплохо зарабатывающих людей доход. И они решили остаться, в надежде, что Зара Сабельщица, иногда еще прозываемая Независимой, уж никак их не обидит при расчете.
   А рано поутру, поменяв часть животных, набрав воды и продуктов, новый караван, облегченный сверх всякой меры, тронулся дальше. А караван восточника повернул на юг, чтобы запастись водой в ближайшем оазисе, но не в том, откуда он только что вышел, а в другом. Надушенному восточнику нужно было избежать объяснений, почему ему, только что набравшему запасов на месячный переход, снова нужна и вода, и все остальное. При некотором везении этот трюк мог сойти с рук, и тогда у восточника намечались новые доходные возможности для торговли.
   А потом они снова пошли. Причем через земли, по сравнению с которыми жара и песок прежних переходов показались дружелюбной тренировкой. И лишь вот эти новые глинистые холмы, песчаные, без единой травинки, необозримые пространства, сумасшедшее количество змей, постоянный ветер, задувающий песок в легкие и глаза, в пищу и даже в плотнейшие бурдюки, – оказались настоящим испытанием.
   К исходу месяца один возница Зары вдруг стал беспокойным и все время пытался повернуть свою повозку куда-то в сторону. Сначала его поймали и поправили, решив, что он попросту уснул. Второй раз его сняли с облучка и пересадили на одну из смирных лошадок. Но когда он в третий раз бросился в пустыню, причем галопом, стало ясно, что с парнем что-то произошло. Роват догнал его, но возница пытался отбиться от рыцаря длинным прямым палашом. Роват несильно пристукнул его, привязал к седлу и вернул в караван. Но парень, который спокойно поужинал и вполне добровольно улегся спать… поутру исчез.
   На это Зара сказала:
   – Это называется пустынное безумие. Сомневаюсь, что даже наш маг сумел бы его вылечить.
   Обыскав все соседние барханы, чтобы не оставить беднягу, если он ушел недалеко, и даже попробовав определить его местонахождение с помощью Ибраила, который почему-то оказался бессильным, караван тронулся дальше. На людей Зары это произвело угнетающее впечатление, но она держалась уверенно и жестко, поэтому очень большой неприятности это не вызвало.
   Еще через две недели, которые теперь всем, даже самым опытным и привычным людям показались адом, стали умирать животные. Смерть первого была воспринята караванщиками как большая удача. Они располосовали тушу бедной скотины и вдоволь наелись сочного, парного, хотя и жестковатого мяса. Зато когда в течение следующих двух дней сдохли еще три вола, настроение в лагере резко изменилось.
   Причем настолько, что как-то под вечер Зара пришла к костерку, разложенному зимногорцами, и сердито, словно обвиняла их, произнесла:
   – Если завтра умрет хотя бы еще один бык, люди поднимут меня на свои сабли.
   Роват, который в последние дни окончательно поправился и даже предлагал Тролу немного поспарринговать, с неожиданным чувством отозвался:
   – Зара, если они попробуют, мы будем тебя защищать.
   Зара даже не посмотрела в его сторону.
   – Тут всюду смерть, – сказал она едва слышно. – Я не уверена, что мы дойдем до места… Тем более что никто из вас не знает, где находится этот замок. И его, скорее всего, придется искать.
   – Роват знает, – кивнул в сторону бывшего имперца Ибраил.
   – Пожалуй, – начал было рыцарь, – я… Да, мне тоже придется искать.
   – А воды у нас осталось меньше чем на неделю, – сказал Зара. – И с завтрашнего дня, если с утра не вспыхнет бунт, я попробую свести выдачу воды до трех четвертей от нормы для людей и до двух третей для животных.
   Бунт не возник. И скорее всего, именно потому, что воду пришлось урезать. И это оказало отрезвляющее действие на самых несговорчивых. Просто все вдруг поняли, что ситуация действительно скверная и что ее никто не выдумал, а она сама оказалась такой непредвиденно тяжелой.
   Они снова шли день за днем, снова и снова месили песок, по вечерам падали без сил с одним желанием выпить воды хотя бы и не досыта и просыпались с ощущением, что за глоток обычной влаги можно совершить все что угодно, даже самоубийство.
   Они потеряли половину повозок к исходу этой самой трудной недели. А еще через день Зара, похудевшая, разом почерневшая, пришла к Тролу и почему-то шепотом сообщила ему, что придется урезать воду до половины нормы и для животных и для людей. Пищу тоже придется экономить.
   – Сколько нам еще идти? – спросил ее Трол.
   – Если бы я знала, куда мы идем… – горько ответила караванщица. А потом вдруг призналась: – Думаю, через неделю начнут умирать самые слабые.
   И тогда Трол почувствовал, что их кто-то очень внимательно слушает. Это было странно. Он, кажется, просто забыл в этом безумном движении по пустыне, без воды и без достаточного количества пищи, что за ними могут наблюдать. Он обострил свое восприятие мира…
   И тогда их всех мягко, словно во сне, накрыл непроницаемый, непроглядный ни для какой магии колокол. Трол посмотрел на Ибраила, который сидел на кошме и не сводил взгляд с костра.
   – Ибраил, – позвал он, – кто это был? Встречный караван?
   Должно быть, магу тоже досталось за последние дни. Потому что он ответил не сразу. Но когда ответил, веселее не стало.
   – Это не караван, а настоящая армия. И идут они, чтобы уничтожить нас.
   – Давно они следят за нами?
   – Думаю, больше двух недель. – Ибраил вздохнул. – Каждый день, не переставая.
   – Когда они появятся? – спросил Роват.
   – Если мы не будем двигаться, то они подождут, пока мы будем терять силы. Если мы все-таки тронемся с места… возможно, завтра.
   – Они так близко? – удивился Крохан и чуть испуганно посмотрел на Трола. По его мнению, Трол не мог подпустить противника, не почувствовав его. Кажется, он вообще считал, что Трол не ошибается, тем более так грубо.
   Но Трол ошибся. Потому что все устали, потому что они недооценили трудность этого похода, потому что вообще не очень уже понимали, что делают и зачем это нужно.
   – Кто командует этой армией? – спросил Роват.
   – Кажется… – Ибраил на миг замешкался. Потом уверенно договорил: – Да, всю эту массу людей и животных ведет Убла. – Он даже попробовал усмехнуться. – Наш старый знакомый…
   Трол попытался сосредоточиться.
   – Тогда так. Воду экономить не будем, наоборот, необходимо напиться вволю, наготовить яств из лучших наших запасов… А потом… да, как можно быстрее двинем на юг. Пусть они подумают, что мы их, возможно, дурачили. И тогда они нападут, непременно нападут на нас. – Он сел прямее. – Зара, объясни, что после победы у нас будет вдоволь всего, даже воды. – Зара поднялась, холодным, непонятным взглядом осмотрела всех зимногорцев и кивнула. И тогда Трол вспомнил еще кое-что. – Да, и скажи всем – пусть приготовят оружие. Похоже, драка будет серьезная.

Глава13

   Трол смотрел на Зару с жалостью и сочувствием. Он знал, что ей предстоит самая легкая роль в том сражении, план которого он придумал, но она была самым уязвимым звеном в цепи, и именно она могла не выдержать.
   – Ты хочешь, чтобы я со своими пятнадцатью людьми, из которых только половина настоящие вояки, удерживала их треть часа? – с недоверием спросила Зара.
   – Может быть, даже больше, – ответил Роват.
   Вот он-то как раз никого не жалел. Он был силен, прошел не одну войну и сейчас, освободившись от червя, настроился на битву, словно это было не более чем детская игра. То ли он действительно ничего не боялся, то ли жаждал отомстить за годы унижений, проведенных в полурабстве, которое создавал ему червь, отомстить за гибель родных и близких. От него едва искры не летели, когда он посматривал в ту сторону, откуда должны были появиться имперцы.
   Маневр, предложенный Тролом, удался. Едва Убле стало понятно, что караван Зары свернул в сторону и пытается сбежать, он всю свою армию, в которой было более четырех сотен отменно подготовленных вояк, из них более половины были наемниками, причем из глубинных, самых верных районов Империи, и не меньше трети были доранцами, страшными в конной атаке, фанатичными, бесстрашными, умеющими даже заслон из пик пробивать, оставляя на этих пиках до трети своих всадников, послал в преследование. Расчет его теперь был прост – он планировал догнать караван Зары и уничтожить всех. Всех до единого.
   – Мне не выстоять, – твердо, даже с вызовом ответила Зара.
   – Тебе придется, – отозвался Ибраил. – У нас нет выбора.
   – Жаль, – суховато отозвалась Зара и еще раз посмотрела на те пять повозок, которые теперь составляли ее караван. Помолчала, еще раз посмотрела на Трола, на Ибраила. – Скорее всего, вы переоцениваете моих людей.
   – Я дал им кое-какие травы, – отозвался Ибраил.
   – Крэкс? – спросил Роват.
   – Смягченную смесь с его компонентами, – отозвался Ибраил.
   – Интересно, где ты его достал? – удивилась Зара.
   – Это неважно, – отозвался Трол.
   Еще раз посмотрел на всех, кто гарцевал на своих конях на холмике, с которого они разглядывали приближение противника. Роват надел на себя кое-какие доспехи, как оказалось, прикупленные им еще во время встречи с караваном восточника, хотя и не такие надежные, как те, в которых он щеголял в Архенахе. Крохан был чуть более красен, чем обычно, и чуть чаще, чем обычно, поглаживал бородку и усы, которые, оказавшись в пустыне, вообще перестал брить. Самвел из Даулов время от времени скалил зубы, словно волк, которого обложили псы, мечтающие добраться до его шкуры. Бали и Батар оставались хладнокровно-равнодушными, но под этой молчаливой покорностью читалась бешеная жажда показать лучшее, на что они способны. Ибраил был напряжен, но, пожалуй, менее других. Однажды он уже бился с Ублой в его замке в заливе Бонма и почти одолел его, а потому не очень-то его и боялся. Того, что их может сразить не магическое искусство Ублы, а нанятые им воины, он почему-то не допускал. Эта вера показалась Тролу немного неестественной, но спорить он не собирался.
   Они были готовы, насколько это представлялось возможным. Караван Зары тянулся, поднимая не очень высокий шлейф пыли и песка, в четверти мили впереди. Люди там были напоены, накормлены, и каждый действительно сожрал свою порцию каких-то снадобий, которые раздал им Ибраил. А потому пока не боялись ничего и никого. Трол оглянулся, посмотрел на северо-восток, откуда приближался враг. До него оставалось уже менее трех миль. Скоро имперцы покажутся из-за барханов и бросятся в атаку. То, что они начнут сразу же атаковать, Трол не сомневался ни мгновения. Недаром одно из главных военных правил гласило – убегающего противника следует добивать, а не сражаться с ним. Что же, если он все правильно оценивает, имперцев ждет сюрприз.
   – Так, – решил наконец Трол. – Начинаем.
   Зара кивнула, сделала охранный жест Кросса и поскакала к своему каравану, чтобы составить его в вагенбург. А Ибраил начал наводить защитную магию на весь их отряд разом. Теперь они должны были стать незаметными, как в засаде. Только в засаде подвижной, легко передвигающейся и выискивающей свою главную жертву…
   – Вот они, – сказал Крохан.
   – Без разговоров, – рявкнул Ибраил. – Иначе мое заклинание слабеет…
   Маскировки были очень уязвимы от посторонних, не предусмотренных по условию заклинания помех. Так как Ибраил теперь готовился закрыть их только от зрения, любой звук, даже неизбежный, например топот копыт, серьезно вредил ему. А уж такие глупости, как разговоры, вообще были недопустимы… Крохан сделал извиняющийся жест, и Ибраил продолжил чтение своих наговоров.
   Они ехали не очень быстро навстречу летящим в погоне имперцам. Трол, хоть и опасался создать Ибраилу какие-нибудь помехи, дальновидением искал то, что желал найти сейчас больше всего – кибитку Ублы. Ведь не мог же тот остаться в стороне, не имел права ослабить давление на своих наемников. Иначе они могли не проявить необходимого пыла либо вообще отступить… Убла был где-то близко, только Трол не знал, где именно.
   Первые имперцы, на самых сильных, разгоряченных конях, уже вылетели из-за всхолмлений. Трол оглянулся. Зара выстроила из своего каравана неправильный пятиугольник, заведя животных и людей внутрь периметра. Повозки выглядели на редкость беззащитными перед массой людей, атакующих их.
   Вдруг что-то изменилось в сознании Трола, и он отчетливо, как будто смотрел с большой высоты, увидел, что за тремя большим отрядами, которые преследовали Зару и ее людей, находился еще один отряд имперцев. Чуть меньше других, всего-то копий сорок. Но это были… Да, это были кинозиты. Или половина из них была кинозитами, но и остальные вряд ли им уступали. В центре этого отрядика, на специальной повозке с мягкими рессорами, под навесом, сделанным в виде остроугольного шатра, восседал некто, кто сейчас работал, пожалуй, даже больше, чем командиры отрядов, – Убла.
   Он явно творил магический посыл для всех своих людей, чтобы они ничего не боялись, чтобы были свирепыми, безжалостными, почти сумасшедшими берсеркерами… Это было, пожалуй, не намного слабее того снадобья, которое использовал Ибраил. Зато, раздав его, Ибраил освободил себя для другого – для маскировки, позволяющей Тролу и всем, кто остался с ним, выйти на главного противника.
   Трол кивнул, и тотчас видение стало слабее, а потом и вовсе сошло на нет. Теперь в нем не было надобности. Трол и так знал, что им предстоит проскочить с полторы мили, чтобы… атаковать этот отряд кинозитов, охраняющих Ублу.
   Отряды имперцев достигли каравана Зары, когда Трол с шестью всадниками, которые следовали за ним шаг в шаг, включая Ибраила, пролетел лишь чуть более мили. Ему еще оставалось миновать сотни три ярдов, прежде чем их заметят и попробуют контратаковать… Или просто встанут в глухое кольцо вокруг Ублы, защищая его.
   Сейчас все решало время, простое время, которое часто не замечаешь и от которого иногда не остается никакого следа. Теперь же оно оплачивалось кровью слабых, не очень подготовленных к бою людей Зары, и потому следовало торопиться. Он и торопился – наклонился к самому уху своего коня и прошептал ему слова ободрения. Или даже не прошептал, а лишь подумал их, но конь его понял. И рванулся вперед еще уверенней…
   Сзади, со стороны каравана, послышались крики, безумный вой доранцев, поднимающийся к небесам, и как сплошной звон колокола зазвенела сталь. И тотчас в мире все сместилось – возникло ощущение смерти, аура гибели тех, кто пал первыми… Скорее всего, это были доранцы, но это не имело значения – смерть всегда остается смертью.
   Трол отвлекся от того, что теперь происходило сзади, и сосредоточился на том, что видел перед собой. Шатер, поставленный на повозку, которую тащили шестеро запряженных цугом крупных и выносливых лошадей, всадники по сторонам, сзади в трех милях еще повозки, вероятно, лагерь всей этой летучей армии, предназначенной для сражения в пустыне.
   А потом их увидели. Всадники, охраняющие Ублу с той стороны, откуда летели на них люди Трола, дрогнули, рассыпались в стороны, а потом снова, уже решительно и уверенно, собрались в боевой порядок. Теперь это была плотная стена из человеческих и лошадиных тел, непробиваемой стали и разящего оружия. Мимо Трола, почти задевая его, пронеслись стрелы, тяжелые арбалетные болты, вырвавшие из ряда имперцев первые жертвы, – вероятно, это Бали с Батаром били на скаку. Если они даже не замедлили скачки, это были отличные выстрелы. Потом ударили легкие стрелы из луков. Словно капли редкого, пустынного дождя, они посыпались на имперцев. С двух луков, по шесть-восемь выстрелов в минуту, так быстро на скаку не мог бы стрелять и сам Трол. И почти каждая находила себе цель…
   Имперцы не выдержали – когда до них оставалось не больше фарлонга, пять, нет, семь всадников отделились от общей группы и понеслись навстречу Тролу. Он усмехнулся и вытащил мечи. Клунг запел в воздухе, набирая обороты, разогревая кисть, локоть, плечо, вливая в тело Трола часть своей силы. Синкопор был менее певучим, но его лезвие словно бы растворилось в воздухе, так быстро и уверенно он набрал силу и скорость невидимыми обычным глазом восьмерками.
   Первый всадник опустил копье. Трол двинулся на него, а когда до противника осталось футов двадцать, направил движением ног коня в сторону, тот понял и уклонился. Имперский рыцарь, тяжелый, закованный в доспехи кинозит, попытался поддеть Трола в бок, но сместил острие слишком высоко. Клунг описал короткую, как вспышка мерцающего света, дугу, и копье кинозита ушло вверх, всадник оказался близко и почти открытым… Но недостаточно близко, чтобы достать его мечом. Трол чуть было не повернул коня, чтобы оказаться сзади этого дуралея, хотя и понимал, что ударить его он не успеет. И тотчас в тяжелый панцирь имперца ударило копье сбоку. Это был Роват. Он буквально поднял в воздух незадачливого копейщика, который, тяжело гремя доспехами, упал на песок – его кираса была расколота, словно панцирь краба, а копье Ровата почти на два фута своей длины было окрашено кровью. Такого удара, позволяющего сохранить оружие и покончить с противником, Трол не знал, но решил узнать непременно, если выживет…
   Потом Трол убил двоих мечников, попытавшихся напасть на Крохана, и, развернувшись почти на месте, тут же атаковал главную группу кинозитов… В воздухе возникло что-то тяжелое, грозящее гибелью. Но разрядилось это ошеломляющей силы молнией в песок чуть не в полусотне ярдов сбоку. Трол оглянулся, Ибраил сделал жест – бояться магических ударов Ублы не стоило, тот, кого некогда звали Катампхали, умел их отводить в сторону, растрачивая куда меньше сил, чем Убла.
   А Трол вдруг заметил небольшую, в два туаза, брешь между имперцами, бросился в нее… И вдруг осознал, что чувствует себя необычайно свободным – он рубил, убивал или ранил, и у него было даже время слегка притормозить, осмотреться, вернуть себе мечи после выпада и выбрать наилучшую позицию для атаки на очередного врага. Они валились по бокам от него, как колосья под серпом жнеца. Они плохо ориентировались, были слишком медлительны, и им очень мешал тот ряд, который они выстроили, якобы увеличивая свою силу… Теперь это обернулось против них – Трол бился, а они едва успевали осознать, что и как он делал.
   Трое, пятеро… вот уже почти десяток раз Трол достал противников, а они только теперь догадались бросить копья и вытащить мечи. Где-то чуть сзади визжали раненые, кто-то громовым голосом пытался отдавать приказания, которые никто не слушал, где-то рядом хрипели люди, умирая на песке, захлебываясь кровью… И лишь тогда Трол осознал, что он не один, что рядом с ним почти так же безошибочно и с ужасающей эффективностью бьется кто-то еще. Он оглянулся – это был Роват. Теперь бывший имперский рыцарь бросил, видимо, сломанное копье и показывал, на что он способен с мечом, а оказалось, что на многое – вокруг него лежало лишь вполовину меньше тел, чем вокруг Трола. Он даже не маневрировал, просто крутился на коне на одном месте и, работая всем телом, как во время тренировки, наносил удары во все стороны, не столько отбиваясь, сколько пытаясь атаковать по нескольким направлениям сразу.
   Имперцы, потеряв за считанные минуты почти треть своего отряда, вдруг расступились. Трол рванулся вперед, к шатру, установленному на повозке. Тут его встретили трое вооруженных ятаганами, хладнокровных, без малейшего напряжения в глазах и жестах, закованных с головы до ног в сталь воинов. Они закрывали кого-то, кто находился за их спинами, и ждали…