Басов Николай Владленович. Выкуп (Лотар - устранитель зла - 2)

   Когда столбы огня потихоньку опали, когда невыносимый в этом коридоре рев извергающегося пламени утих, -а горячий йетер, бьющий из жерла пещеры, как пустынный самум, спал, Рубос, который очень толково спрятался за высеченную из скалы колонну с одной стороны ворот, поднялся на ноги. -Сухмет еще сидел за такой же каменной колонной с другой стороны входа и пытался спрятать голову.
   Рубос заглянул в пещеру - она была пустынна и темна. Лишь на камнях горный ветер перебирал пласты черного пепла, стряхивая его в пропасть за порогом.
   Мирамец подошел к Сухмету и положил ему руку на плечо:
   - Ну, ты им показал... Да и мне тоже. Никогда не видел ничего подобного. Сухмет поднялся:
   - Видел, и даже не один раз. Правда, не в таких масштабах, но тут факелы были уж очень хороши. И почти на треть заполнены порошком.
   Они пошли по пещере вниз. Сначала Рубос почему-то не хотел наступать на самые плотные залежи черного пепла, но скоро перестал обращать на них внимание. И все-таки он несколько раз оглянулся, когда они вышли на залитую дневным светом, не тронутую колдовством Сухмета часть коридора.
   - Неужели там никого не осталось?
   - Посмотри лучше вперед, - ровным голосом произнес Сухмет. - Вот наши следующие собеседники.
   Рубос мигом обернулся. Но ему стоило изрядного труда понять, что Сухмет имеет в виду не что-либо, а огромные треножники, которые были расставлены для тепла вдоль стен следующего зала.
   - Неужели эти тазы на подставках представляют опасность?
   Сухмет озорно блеснул глазами:
   - Постараюсь, чтобы не представляли.
   Он снова стал в позу вызывания заклинаний, поднял вверх посох и начал произносить звуки, трудные для понимания даже привыкшему к разным языкам и наречиям Рубосу.
   И вдруг треножники стали гореть ярче, потом еще ярче... Теперь большая их часть пылала почти так же неистово, как бесконечные факелы в предыдущем коридоре. Рев и этого пламени казался оглушительным, но, так как тут не было магической акустики, его вполне можно было выдержать.
   Некоторые из треножников стали двигаться, переступая коваными ногами по ровному полу, иные стали звонко дрожать... Но едва угли в их чашках выгорели, они все замерли, и теперь уже ничто на свете, кроме новой порции топлива, не могло их оживить.
   - Как мне кажется, в твоих приемах наблюдается некоторое однообразие, проговорил Рубос, когда стало ясно, что путь вперед опять открыт.
   Сухмет поднял взгляд на мирамца:
   - Это еще что? Вот когда придет пора аннигилировать трон и посох, вот тогда энергии выделится столько, что... Боюсь, как бы вся скала разом не обрушилась.
   Рубос приостановился:
   - В самом деле? А где в этот торжественный миг должны быть мы?
   Сухмет подошел к стене, в которой некогда была пробита небольшая дверца. Теперь она была заложена, и так плотно, что создавалось впечатление, что стена состоит, как и в других залах дворца, из монолитной скалы.
   - Хотелось бы, конечно, оказаться как можно дальше. Но боюсь, я буду на расстоянии вытянутой руки. Или, что не имеет значения, на расстоянии броска моего посоха до трона. Видишь ли, Рубос, в посох теперь заложено такое заклинание, которое позволит уничтожить оба этих инструмента, едва они соприкоснутся... А кидаю я не очень далеко. Жаль, мало тренировался в этом деле.
   Рубос постоял, опустив голову.
   - И, насколько я понимаю, мне в этот момент придется сдерживать слуг Хифероа? Значит, я тоже должен быть?.. Он не договорил, но Сухмет его понял:
   - Я предупреждал тебя: нам нужно готовиться к смерти.
   - Да, - Рубос стал чуть прямее и усмехнулся, - я помню. Я только не думал, что это так достоверно. Сухмет внимательно посмотрел на мирамца:
   - Ну, в отношении тебя существуют варианты. Возможно, появится шанс спастись...
   - У нас разные представления о безопасности, тебе не кажется?
   Рубос ответил так спокойно, что Сухмет понял: больше на эту тему говорить не придется. Поэтому он повернулся к заинтересовавшей его стене и снова стал ее осматривать.
   ГЛАВА 3
   Коридор уходил куда-то вниз, из него доносились слабые, как шуршание крыльев ночного мотылька по стеклу, звуки. От них даже Рубосу стало не по себе. Но, как ни странно, Сухмет не проявлял немедленного желания окунаться в этот темный и непонятный провал. Сухмет все еще не мог оторваться от стены. Наконец он с извиняющейся улыбкой проговорил:
   - Нет, не могу удержаться, чтобы не увидеть их собственными глазами. Конечно, это может осложнить переговоры, но, с другой стороны, проявление силы тоже необязательно пойдет во вред.
   Рубос ничего не понял. Но Сухмет и не думал пояснять. Он обернулся и попросил:
   - Рубос, перед залом с треножниками стояли факелы с ярким таким, дневным пламенем. Сруби-ка штуки три No принеси сюда, пожалуйста.
   Рубос отправился назад, в освещенную часть зала, нашел несколько вмазанных в стену факелов на не очень толстых, всего с руку, деревяшках и срубил их ятаганом. Заодно и силу удара в своем новом, накачанном магией Сухмета качестве проверил. Оказалось, что он не так уж и плох. Вот только хруст в кисти на самых сильных ударах его немного беспокоил. Но боли он практически не чувствовал, поэтому ничего не стал говорить, когда свалил факелы перед Сухметом, который все еще ощупывал стену маленькими, желтыми, сморщенными ладошками.
   - Что дальше? - спросил мирамец.
   - Ничего не чувствую, как они их там расставили?" - Сухмет очнулся от своей сосредоточенности. - Дальше? Сейчас мы их погасим.
   Восточник внимательно посмотрел на негаснущие факелы, и пламя на них вдруг стало тише и слабее. Больше Рубос не ждал, он топнул ногой, обутой в грубый дорожный сапог, и сбил пламя с одного, второго... Третий факел погас сам.
   - Теперь, Рубос, разрубай эти медные колбы и высыпай порошок из них вот тут.
   Сухмет указал место неподалеку от каменной статуи какого-то рыцаря с обломанным копьем. Пока Рубос работал, восточник походил около статуи, странно бормоча про себя:
   - Надо же, столько лет прошло, а они копье так и не поменяли... Только передвинули, чтобы стена не казалась слишком голой... И как ему удалось это копье отломать голыми руками? Это же красный магокани, крепче не бывает, он сталь заставляет тупиться...
   Но тут Рубос сказал, что все готово. Порошок, состоящий из мелких ярко-голубых и темно-красных, как рубины, чешуек, и в самом деле лежал ровной кучкой именно там, где когда-то находилась дверь.
   - Теперь давай спрячемся, - предложил Сухмет.
   Сам он отошел от стены в другой конец зала и щелкнул пять раз пальцами. На пятом щелчке от кучи порошка пошел дым, а потом она с оглушительным треском взорвалась. Стена, у которой эта кучка лежала, разлетелась обломками в разные стороны, и в ней образовался пролом, через который мог бы проехать всадник.
   Рубос только головой покрутил.
   Они прошли в следующий зал, где стояли знаменитые живые машины Хифероа. Две ближайшие от пролома машины изрядно пострадали. Один обломок ударил по кадке, из которой росло удивительное дерево, переливающееся всеми оттенками синего цвета, и кадка треснула. Дереву это определенно не понравилось, но его еще можно было спасти. А вот вторая машина была практически убита. Несколько кусков стены, острых, как каменные топоры, рассекли кожу на высоких и плоских стеблях, похожих на цветы, растущих из огромного блока малахита, пронизанного тонкими медными проводами и золотыми штырьками.
   Сухмет огорченно всмотрелся в гаснущие цветы и пробормотал:
   - Печально, когда такая красота гибнет... Впрочем, если он откажется, все равно многое тут погибнет.
   Сухмет осмотрелся. Будь у них время, он бы вник в удивительные машины Хифероа основательно и со вкусом, но времени как раз не было. Поэтому он просто погладил некоторые из странных созданий горного колдуна и вышел из зала, поклонившись на прощанье.
   Рубоса позабавил этот поклон. Он спросил:
   - Это все-таки не додзе, чего же кланяться?
   - Ты и в гимнастическом додзе кланяешься лишь потому, что зал - священное место постижения истины. Так вот, представь себе, этот зал - тоже место истины. И она тут выступает в еще более ошеломительных обличьях. Только не всем дано это постигнуть... Нет, не думай, в первую очередь я имею в виду себя. - Сухмет помолчал. - Жаль, я не выучил как следует магию живых существ, мне было бы легче понять, какую красоту я только что видел. Рубос с уважением кашлянул.
   - А то, что пару этих штук мы все-таки расколошматили, не помешает?
   Сухмет вздохнул:
   - Еще как помешает. Но уж очень я хотел увидеть, что и как тут живет. Вот и решил, что стоит рискнуть. К сожалению, они перетащили некоторые машины на новое место, а свой взрыв я рассчитывал по старому положению...
   - Ты уже бывал тут?
   - Я был ментальным наездником моего господина. Да и давно это было, так что они в самом деле могли тут многое изменить. Меня смутило неисправленное копье, но оказалось, что машины - не копье. Машинами они как раз занимались.
   Рубос уже ничего не понимал:
   - Какое копье?
   - Да так, не важно. Теперь, почтенный Рубос, приготовься. Мы отправляемся прямиком в приемный зал здешнего хозяина.
   С этими словами Сухмет раскрыл двери, ведущие в зал, где некогда Лотар устроил отменную свалку между драконами. На этот раз драконов не было. В этом зале вообще никого не было. Быстро, даже не заглядывая за колонны вдоль стен, за которыми вполне могла прятаться засада, Сухмет пошел вперед, прямиком к двери, за которой находился Хифероа.
   Рубос едва догнал его. Сухмет посмотрел на мирамца, серьезно, как на похоронах, подмигнул ему, беззвучно спрашивая поддержки, а потом одним движением распахнул двустворчатые двери. Они откатились в разные стороны, но не до конца. И все-таки в образовавшуюся щель Сухмет прошел рядом с Рубосом, плечом к плечу.
   В зале, раскинувшемся перед ними, со времен Лотара кое-что изменилось. Не было полок со странными штуковинами, не было столика с разными подручными вещами. Лишь трон Хифероа остался прежним - целиком вырезанным из монолитного куска горного хрусталя, чистого и прозрачного, как северное стекло. И несмотря на это - теплого, уютного, успокаивающего.
   Хифероа тоже изменился. Теперь он сидел выпрямившись, как истукан. И даже от дверей было ясно, что обе его ноги пребывают в полном порядке. За семь лет, которые прошли после гибели Цвана, он сумел избавиться от увечья.
   У его плеч, затянутых в серебристо-серую драгоценную парчу, стояла Гепра, бывшая Держательница Ближнего Покрывала бывшего архидемона, а слева на странной каменной скамейке восседала Сроф.
   Рубос, который прекрасно помнил, как птица некогда атаковала его, связанного сетью по милости Азмира и не способного защититься, вздрогнул и положил руку на эфес меча. Но Сухмет, не глядя, снял его руку с меча. Затем он сделал несколько шагов вперед и поклонился:
   - Приветствую тебя, великолепный Хифероа. Я рад видеть, что ты пребываешь в добром здравии, и еще раз с благодарностью вспоминаю по этому поводу моего прежнего господина.
   Хифероа глазом не моргнул:
   - Рабам всегда свойственно искать господина. Пожалуй, если ты искренне предлагаешь свои услуги, я могу найти тебе место, но не рассчитывай на многое. У тебя не очень хорошая репутация, старик, к тому же... - Колдун не удержался. - Ты поранил одну из моих любимых машин. И даже убил другую"
   Рубос понимал, что ему не следует очень уж мешать Сухмету, который вел собственную игру, но не удержался. Отчетливо, так что было слышно во всех углах посещения, но все-таки и не в полный голос он произнес:
   - Мы еще не вошли во вкус, колдун.
   Хифероа посмотрел на Рубоса яростным, горящим взглядом. Сухмет отчетливо представил себе, что в них вот-вот загорится красный демонский огонь, и тогда жажду крови этого существа будет очень трудно подавить. Поэтому он довольно поспешно произнес:
   - Мой друг хочет сказать: мы не ищем нового господина. Мы явились как послы... Если угодно, послы, взывающие к доброй воле.
   Хифероа дрогнул бровями, пытаясь изобразить веселье. Но, должно быть, он так давно смеялся последний раз, что забыл, как это делается, и у него ничего не получилось.
   - Странный эпитет - добрая воля, ты не находишь, старик? Он подразумевает, что имеется и злая воля, и, вероятно, какие-то иные образцы воли... Мне не нравится то, что ты сказал. Если ты не пришел с покорностью в сердце, тебе здесь делать нечего.
   На последних словах голос Хифероа затвердел, как река покрывается льдом, который уже не всякая сталь может проломить.
   - Странное дело, те, на входе, тоже сказали, что мы должны убираться, снова вмешался, на этот раз погромче, Рубос. - Но теперь их пепел ссыпается в пропасть.
   Хифероа понял, что суровыми взглядами пришельцев не пронять. "Он забыл не только о веселье, но и о мужестве некоторых людей", - решил Рубос.
   - Это угроза? - спросила ласковым голосом Гепра, поскольку пауза действительно затянулась.
   - Ну что ты, смертельно прекрасная Гепра. - Сухмет вежливо поклонился, но, так сказать, с отчетливым западным акцентом. - Рубос просто позволил себе вспомнить кое-что.
   - Хорошо, - продолжила, наверное, уже Держательница Ближнего Покрывала Хифероа, - что вы хотите просить у нашего господина?
   - Мы пришли требовать трон, украденный некогда из оазиса Беклем, который еще несколько раз менял владельца и оказался, как показали мои изыскания, здесь, в твоем дворце, великолепный Хифероа.
   Птица Сроф вдруг опустила полупрозрачную пленочку на глаза, словно собиралась спать. Это заставило Рубоса напрячься, потому что стало ясно - она чего-то ждет.
   - Почему ты решил, что он находится у меня? - спросил Хифероа.
   Рубос простодушно развел руками:
   - Да потому, что он просто где-то тут.
   Колдун перевел взгляд на мирамца. Глаза его стали узкими, как лезвия магадирских кинжалов, после которых, как рассказывают, не всегда даже кровь выступает на коже - настолько тонко они режут.
   - А на каком основании ты пришел требовать что-то? Сухмет кратко, но толково изложил все позиции требования, разумеется в собственной интерпретации. Рубос признал, что в этом зале с хорошей акустикой перед колдуном и его подручными вся история звучит весьма убедительно. Если, конечно, она могла тут кого-то хоть в чем-то убедить.
   Тогда Хифероа потер коленки, словно хотел убедиться, что после рассказа Сухмета они все еще остаются при нем. Должно быть, очень уж явно он припомнил времена, о которых рассказал Сухмет.
   - А если я скажу нет?
   - Тогда мне придется, невзирая на твою волю, обыскать этот дворец, спокойно и рассудительно проговорил Рубос. Теперь он не считал нужным понижать голос.
   - Даже так? - удивилась Гепра. Впрочем, она с самого начала знала, что так получится.
   Сухмет кивнул, опять по-западному Чувствовалось, он очень хочет подчеркнуть свою непохожесть с теми существами, с которыми вел переговоры.
   - Именно так, - подтвердил Сухмет, чтобы его поняли правильно.
   - Тогда... - Хифероа задумался, но каждому стало ясно, что игры кончились. Внезапно он вскочил на свои недавно приобретенные ноги и указал на пришельцев пальцем: - Взять их! И казнить на моих глазах самой лютой смертью!
   Тут же из потайных дверей, открывшихся по всему залу, стали выскакивать стражники. Тут были и сарофаты - волосатые большеноги, которые привыкли разрывать своих противников за ноги, чересгамы - круглые на вид воины, закованные в естественные роговые- пластины, способные раздвигать их, захватывать и переваривать противника целиком, отиссы - закованные в странные доспехи тонкие и злые красавицы, ведущие бой на невероятной скорости, любящие грызть еще живое, трепещущее под их зубами мясо, и много другой нечисти.
   Но все они опоздали. Рубосу удалось затолкать Сухмета в самый узкий угол зала, где на них не могли нападать больше двух стражников одновременно, и прикрыть его собой. А потом, отбивая первые атаки слуг Хифероа, он заорал через плечо:
   - Колдуй, Сухмет, колдуй! Долго я не продержусь, их слишком много!
   Сухмет послушно, не выпуская посоха Гурама, положил обе ладони на свои виски и опустил голову.
   ГЛАВА 4
   Стак КамЛут осмотрел стоящих перед ним орденцев. Все выглядели по-разному, кто-то волновался, пожалуй, больше допустимого, кто-то казался слишком азартным, кто-то был слишком спокоен. Как всегда, когда нужно было идти в бой, что-то казалось не так. С другой стороны, Лотар, бывший Учитель Белого Ордена, всегда говорил, что кажущаяся неготовность бойцов есть признак неготовности его самого - Стака. Так что чрезмерно напирать на идеальное состояние перед схваткой не стоило.
   Идеальным Стак считал, как и во многом другом, состояние Учителя. Тот был холодноват, расслаблен, остроумен и эмоционально пригашен, как сырая лучина. Эта эмоциональная невыраженность позволяла ему действовать совершенно так, как Стаку, наверное, не удастся никогда в жизни.
   Хотя, с другой стороны... Стаку не нравилось и чрезмерное, ледяное равнодушие. Взять, к примеру, Мало. Она нет просто была какой-то одеревеневшей, когда стало известно, какой у них будет бой, она принялась тренироваться как заведенная, так что со стадиона ее приходилось буквально выносить на руках, а потом вдруг сделалась заторможенной. Никто из ее друзей так и не узнал, что с ней происходит.
   - Итак, все готовы? - спросил Стак.
   Никто ему не ответил, он прочитал состояние готовности по внутренним, самым искренним ответам. Конечно, эта было далеко до четкой ментальной речи, какой обменивались Сухмет с Учителем, но и это было вполне понятно. А иногда и незаменимо, вот как теперь.
   - Хорошо. - Стак повернулся к Ди.
   За последние годы фой стал другим. Более эмоциональным, более похожим на западника. У него даже глаза стали чуть круглее. Может быть, причиной тому было то, что он женился на одной из слушательниц академии, подающей немалые надежды и со временем, безусловно, способной одолеть вступительный орденский экзамен. Он только косичку не хотел отрезать и даже каким-то почти мистическим образом добился того, чтобы многие из орденцев стали носить длинные волосы, заплетая их перед боем в небольшой хвостик.
   Сам Стак полагал это баловством. Он считал, что волосы нужно стричь коротко, как это всегда делал Учитель.
   - Где мы находимся? - спросил он Ди.
   Фой медленно повернул к нему голову:
   - Вообще-то мы в десяти минутах бега от зала, куда они направляются. Вот только перед нами армия горного народца, а потом три дракона. Интересно, как быстро орденцы сумеют одолеть эти препятствия?
   Стак опустил голову, подумал. Нет, он ничего не чувствовал впереди, слишком толстыми были тут каменные стены и своды. Но для того, чтобы это не привело к катастрофе, они и взяли с собой Ди. И фой - или бывший фой, если принять во внимание разрез его глаз, - пока справлялся отменно.
   Каменные пещеры, в которые они вошли трое суток назад, могли бы завести их куда угодно, но фой привел их сюда, прямо под замок Хифероа, с точностью магнитной стрелки, указывающей на север. Конечно, по дороге случилась пара мелких стычек. Но теперь все было позади. И они находились всего в десяти минутах бега от главных залов дворца, в десяти минутах от Сухмета и Рубоса, ведущего переговоры с Хифероа...
   Не слишком ли много? Успеют ли? Тем более что с народом гор еще никто из орденцев никогда не бился, плюс три дракона... Впрочем, когда-то Учитель сказал, что драконы не слишком умные, что их можно обмануть...
   - Пора, - произнес напряженным голосом Ди. - На них напали. Таиться больше нет смысла.
   - Вперед! И слушайтесь командиров! - приказал вполголоса Стак и положил руки на оба своих меча, которые были как две капли воды похожи на Гвинед и Акиф, только, конечно, магии в них было не больше, чем в детских погремушках.
   Они прошли всего несколько поворотов, как вдруг оказались в огромном зале!- заполненном горным народцем, как вода затопляет низины. Все собравшиеся были вооружены, возбуждены, потому что ждали атаки, и большая часть этих людей не понимала, за что они тут должны умирать.
   Стак сориентировался сразу. Он повернулся к Ди, который закладывал в свой знаменитый стреляющий посох небольшой, с ноготь, золотой самородок, и скомандовал:
   - Бей только в командиров. А лучше - в их эрла. Сумеешь его определить?..
   Ди смерил Стака негодующим взглядом, потом поднял посох и выстрелил. Один из офицеров, должно быть стоящий на камне и потому возвышающийся над всеми остальными гномами, рухнул в толпу воинов как подкошенный.
   Тотчас некоторые из передних вояк горного народца завопили и бросились вперед, на орденцев. Но Стак уже сумел сделать главное - он вывел их из узкой пещеры и выстроил клином.
   Стак стал в самое острие клина, и именно ему пришлось встретить первые удары. Атака была довольно сильна, как и должно было получиться у нескольких тысяч людей. И хотя каждый был в три - три с половиной фута ростом, сила у них была не детская. Но орденцы справились.
   Еще лет десять назад, когда орденцев стало много, хотя это были орденцы второй волны, выбранные после гибели четырех первых, канонических учеников, Учитель выстраивал их таким же клином и требовал, чтобы они держали любую атаку. Справиться с этим они могли, только качнувшись в последнюю минуту вперед, а потом, быстро положив передовых бойцов врага, создавали перед собой вал из мертвых.
   Этот прием они тренировали и после гибели Учителя. И вот теперь это пригодилось.
   Стак ударил своим мечом и вакизаши сразу трех гномов. Двоих задел, третьего убил сразу. Потом, не теряя набранной клинками динамики, перенес атаку еще на двух гномов. Одного проткнул насквозь, второго заставил отшатнуться и согнуться от боли, но удар получился тыльной стороной и в лучшем случае сломал гному руку. Эти несколько раненых остановили по меньшей мере десяток других горных воинов. Те притормозили еще по нескольку соседей.
   Так клин орденцев выстоял, не дрогнув, в море низкорослых вояк, страшных на вид, рубящих короткими кайлами, секирами, не очень острыми копьями и бердышами, но не способными оттеснить противника ни на шаг назад.
   Из середины клина почти без перерыва доносились несильные хлопки посоха Ди. Почти каждый раз кто-то из разодетых офицеров на заднем плане вражеского войска валился снопом. Но эрла Ди еще не нашел. Может, его и нет тут?
   - Вот он! - сказал Ди, перекрывая лязг стали, тяжелое дыхание дерущихся, крики и стоны раненых. - Но мой посох до него не достанет.
   Стак посмотрел в указанном направлении, вырвав из своих схваток почти пять мгновений отдыха. В самом деле, на небольшом рукотворном уступе, вытесанном в светлой, красивой скале, стоял разодетый гном, чуть ли не в четыре фута высотой. Он смотрел вниз спокойно и с достоинством. Он думал.
   - Ди, внуши ему, что он станет королем всей горы, если пропустит нас к Хифероа! - проревел Стак.
   Больше он ничего не успел добавить. Его атаковал здоровенный, почти в четыре фута гном, который работал двулезвийной секирой, как перочинным ножом. Это был первый из противников, которому Стак должен был противопоставить оба своих клинка.
   "Да у них построение древних легионов - впереди новички, потом ветераны, а потом триарии. Плохо дело, мы теряем время, а наши наверху..."
   От этой мысли он едва не зарычал в бессильной ярости. Они в самом деле уже бились тут минут пять, а для Рубоса наверху это было долго, очень долго. Вдруг эрл горного народца поднял обе руки и что-то закричал. Гномы тотчас откатились назад. Орденцы, конечно, по-настоящему еще не намахались мечами, но перед ними уже высился настоящий вал из тел гномов. Трое орденцев получили легкие раны, главным образом по собственной глупости или самонадеянности, что было одно и то же.
   - Что он сказал? - спросил Стак.
   - Пока он просто остановил битву, - ответил Ди.
   - Это ты его... ему?..
   Ди пожал плечами.
   Эрл на скале что-то спросил в наступившей тишине. Ди вытянул от напряжения шею и что-то прокричал на гортанном, тяжелом, как камни, языке. Стак, который умел говорить на двадцати языках и наречиях, не понял ни слова. Это был язык горного народа.
   - Хорошо, - вдруг перешел эрл на задорский. - Мы пропустим вас, но, если вы не справитесь с Держателем горы, мы будем первые, кто попытается вас добить.
   - Мы согласны! - тоже по-задорски крикнул Ди, а потом, даже не дождавшись, чтобы гномы расступились, повел свой клин вперед, к дальней стене зала, туда, где виднелись широкие, вполне уже дворцовые ворота.
   Конечно, без толчков с обеих сторон не обошлось, но ни один из орденцев, равно как и ни один из гномов больше не ударил оружием. Обе армии соблюдали перемирие с дисциплиной, достойной воинов.
   В ворота дворца Хифероа, пробитые горным народцем прямо из зала, в котором состоялась эта короткая и вполне бессмысленная битва, орденцы вступили уже бегом. Они бежали уверенно, потому что Ди в голову каждого из орденцев вложил план горного дворца. И каждый из орденцев мог найти нужную дорогу, даже если бы остался в одиночестве.
   Но убежать далеко не удалось. Едва они вынырнули из коридора в третий, кажется, ключевой зал нижнего яруса дворца, как навстречу им затрусили три дракона. Ди очень спокойно сказал:
   - Вот они.
   - Вижу, - сквозь зубы ответил Стак. - Действуем как договорились...