Батракова Наталья Николаевна. Сто сорок жизненных мгновений

Ждала, надеялась, пыталась
Забыть любовь и не жалеть...
В одном лишь прав ты оказался —
Живу. Не даст мне умереть
В ночи той данная награда —
Мой новый, яркий жизни свет.
Благодаря ей устояла...
Так почему же столько лет
Вдруг пробуждает душной ночью
Прикосновенье ветерка?
И замираю в ожиданье,
Свет зажигая ночника...
 

15 июля 2001

ПРИЧИНА

 
...Что ж, помогу, придумаю причину,
Избавлю от мучительной игры:
Не корчи обольстительную мину,
И, глядя мне в глаза, прошу – не ври.
Придерживая трубку телефона,
Не сочиняй закрученный сюжет.
Гонимый лишь похотливым желаньем,
Ты кое-что запомни напослед:
Твой эгоизм растет с такого места,
Куда лишь доктор сможет заглянуть.
Будь осторожней, через чур не тужься, —
В таком дерьме несложно утонуть!
 

Сентябрь 2002

* * *

 
Беги от меня, беги...
Позволь мне вздохнуть, родной,
Не слыша твои шаги
И голос твой неземной.
Не видеть в твоих глазах
Немые печаль и грусть.
Так больше уже нельзя!
Беги же скорее! Пусть
Ты первым сейчас уйдешь.
Машины твоей огни
Я молча вслед провожу,
Пока не исчезнут вдали.
И будет дурно до слез,
И спазм будет горло жать,
Беги, умоляю, беги,
Мне первой не убежать!
Надежды на счастье нет.
Беги, дальше будет больней...
Ведь кто-то из нас двоих
Вдвойне должен быть сильней...
 

27 марта 2001

* * *

...Одну Его слезу мне не заменят ваши,Пусть даже реками течь будут по земле.Но мое имя ничего Ему не скажет,Тогда уж вы поплачьте обо мне.Снежана Рогач

 
Он не заплачет. И напрасно
Терзать себя надеждой этой.
Будь хоть четырежды прекрасен —
Он рвется только за победой.
 
 
Невосполнимую потерю
Логически переиначит.
Он русла рек перевернет
Из слез чужих, но не заплачет!
 
 
Оставь Ему Его слезу!
Пусть ей любуется по праву!
Она – всего лишь атрибут,
Блестит в глазах в потоке славы.
 

8 июня 2000

* * *

 
И вот тогда сказала гордо: «Нет!»,
И «Да» ушло, заждавшись на пороге...
Хранила ваза высохший букет,
Печалилась о розе-недотроге.
А время шло, бежал за годом год,
Бросал в копилку горсть моих желаний,
Что не сбылись. Но было все равно,
Ведь в главном из своих воспоминаний
Я в сотый раз твердила громко: «Да!»,
Бежала вслед, по-бабьи причитала.
Прости меня за то, что солгала,
Гордыня всем на свете заправляла...
Прости! Приди ко мне желанным сном:
Одна под одеялом, в темной спальне,
Умаялась от слез, вся извелась
Моя душа в своей исповедальне!
 

25 мая 2003

* * *

 
Я еще могу тебя вернуть.
И пока спускаешься, несложно
Дверь открыть и крикнуть: «Возвратись!»
Окунувшись в мир объятий ложных,
Я еще могу их позабыть,
Застирать следы чужой помады.
Я еще могу ей позвонить,
Нервной мести ощутить усладу.
Мы еще могли бы утолить
Нашу страсть. Ее не соизмерить.
Я еще могла б тебя простить...
Только больше не смогу поверить.
 

13 февраля 2000

* * *

 
...Я буду долго ждать звонка.
Измученная ожиданьем,
Вновь позвоню тебе сама...
Не снизойдя до оправданий,
Пообещаешь, что придешь.
И я опять тебе поверю,
Чтоб снова ночи напролет
Прислушиваться к скрипам двери,
Гадая, на какой этаж
Поедет лифт. И замирая,
Моторов звуки различать,
Твою машину поджидая.
Смотреть с тоской на горизонт,
На землю в утреннем тумане,
До слез саму себя жалеть,
Сидеть и плакать на диване,
Следить за стрелками часов,
В тревожном сне к утру забыться
И в сизом мареве теней
С иллюзией любви проститься...
 

21 февраля 2001

* * *

 
Я знаю, что ты позвонишь
И спросишь меня осторожно:
«Ну, как поживаешь, Малыш?»
Отвечу тебе односложно:
«Нормально!» И пальцем зажму
Забившийся мелкою дрожью
Тот нерв, что почти уже мертв
И дышит лишь милостью Божьей.
Я крепче на нерв надавлю —
И боль моя стихнет навечно.
«Ты знаешь, прекрасно живу!» —
Отвечу я чистосердечно.
«Прости, но сейчас тороплюсь», —
Добавлю, на стрелки взирая.
Когда-нибудь ты позвонишь,
Но я уже буду другая.
 

1 августа 2002

* * *

 
Прости меня за то, что уезжаю.
Прости за то, что снова не ценю
Жизнь, о которой многие мечтают:
Согрет, обласкан, будто бы в раю.
За то, что, вопреки чужим советам,
Я не спешу твою любовь принять,
За то, что тем же не могу ответить,
За то, что ты уже устала ждать.
Куда спешу, что отыскать пытаюсь?
И сам порой не в силах объяснить...
То состояние немого наслажденья,
Что так надолго хочется продлить?
Когда мечта далека, недоступна,
Когда немыслим и забыт покой,
И каждой клеткой чувствую желанье,
Найти и обладать лишь ей одной!
И, может быть, судьба еще накажет
Пресыщенного всем, что возжелал.
И скажет мне: «Прости, я уезжаю», —
Та, о которой я всю жизнь мечтал...
 

27 апреля 2001

* * *

 
Я подарю тебе камень с вулкана —
Символ бушующих недр земли,
Легкий кусочек запекшейся лавы
Был раскаленным... Но годы прошли,
Спит тот вулкан, не тревожит природу,
Камни остыли. Остались следы:
Тянут свои «языки» к океану,
Им оставалось чуть-чуть до воды.
Тихо вокруг. Я бесформенный камень
Крепко, до боли в ладошке зажму,
Вытру слезу, что зудит под очками,
И засмотрюсь на небес синеву.
Мы ведь когда-то, подобно вулкану,
Страстью кипели, нас ревностью жгло,
Тело мое по тебе изнывало!
...Только куда-то все быстро ушло.
Несколько глянцевых снимков в альбоме —
Рядом, в обнимку на фоне зари...
– Я привезла тебе камень с вулкана!
Ты на него просто так не смотри,
Вспомни былое!.. Но ты, усмехнувшись,
Спрятал подарок мой в дальнем углу.
...Символ того, что утеряно нами,
Я отыскала на горном лугу.
 

Август 1998, Тенерифе

ПУСТОТА

 
...Леденящая пустота,
Эхо гулкое стынет вокруг,
То звенит в ушах тишина,
Надрывая застывший слух.
Нет желаний, и слово «жить»
Означает – существовать...
Остается лишь немо выть,
Оттого, что нет сил кричать
В этой ломке, когда ужом
Крутит тело от горьких мук!
Нестерпимо болит душа,
Ей уже не покинуть круг,
И навечно теперь блуждать
Средь бесформенных валунов...
То руины отмерших чувств,
И всего, что звалось – любовь.
 

19 марта 2003

* * *

 
Как жаль... Во всем сквозит: «Как жаль».
Я, видно, чуда ждать устала.
Остались мне моя печаль,
Решимость все начать сначала.
Прости за все, в чем не права.
Как грустно, что и ты причастен
К разгрому в месте, где жила
Надежда в призрачное счастье.
Я выстою, мне не впервой,
И дымкой в небе след растает.
Чьей больше правды было в том,
Жаль, так никто и не узнает...
 

13 апреля 2003

* * *

 
Я чувствую, что это Ты...
Мне б сделать шаг, к тебе прижаться,
Касанием твоей руки,
Глаза закрывши, наслаждаться,
Сердцебиением совпасть,
Твоими думами забыться,
Одним дыханием дышать,
В тебе навечно раствориться...
Но невозможен этот шаг,
И ты уходишь в день весенний.
Уходишь молча, чтобы вновь
Идти по жизни параллельной.
...Ты обернулся. Я тебя
Тайком коснулась, словно ветер.
Ты просто будь... Мне важно знать,
Что ты живешь на белом свете!
 

11 марта 2003

* * *

 
«...Отпусти меня, пожалуйста...
Не мелькай в моей судьбе.
Из меня другую создали.
Не зови опять к себе.
Взгляд, тебе не предназначенный,
Умоляю, не лови.
Пылких, сбивчивых, признательных
Слов любви моей не жди.
Не буди прикосновением
Обнаженное плечо,
Говори без придыхания —
Мне не станет горячо.
Сердце, что тобой истерзано,
В летаргии, вечно спит:
Не забьется дрожью мелкою
И уже не застучит.
Доктор-время был безжалостен,
Долго скальпелем кромсал,
День за днем из моей памяти
По мгновеньям удалял,
А потом воспоминания
Крепким завязал узлом,
Спрятал душу за сверкающим
Бронированным стеклом.
Боль застыла, тело выжило...»
...Быть иначе не могло —
В тишине от напряжения
Звонко лопнуло стекло.
И осыпана осколками,
Вся в слезах сползла на пол.
«Ну, зачем же он послушался?
Ну, куда же он ушел?!»
 

14 февраля 2002

* * *

 
Однажды ты проснешься рано
И, глядя в темноту, поймешь:
«Пережила». И даже странно,
Что больше ничего не ждешь:
Ни в дверь звонка, ни телефона
Такую сладостную трель,
Ни встречи тайной – от знакомых
Не надо прятаться теперь.
Не надо ждать, не надо верить,
Придумывать себе самой,
Что все возьмет и разрешится.
«Что ж, не сбылось... И Бог с тобой!»
Босой ногой коснешься пола,
Отыщешь тапочки. Вода
Поможет снять остатки грусти,
За ночь разъевшие глаза.
И улыбнешься отраженью
С внезапно ожившим лицом.
...Перестелив белье, под утро
Заснешь спокойным сладким сном...
 

27 декабря 2002

* * *

 
Мы далеки. С тобой нас разделяет
Многосерийный фильм – мельканье лет.
Бездарный, отвратительный сценарий,
Жестокий и запутанный сюжет.
И хочется рвануть к тебе навстречу,
Но как преодолеть тот бурелом,
Что в беспощадной битве наворочен
Житейской завистью чужой, обидой, злом?
Переписать финал, расчистить тропку,
Царапаясь остатками страстей
О корни чувств, о рухнувшее счастье,
О память тех далеких ярких дней!
Остановись, замри, подумай сердцем:
Вдруг мы с тобой хоть что-то сберегли?!
Ты позови, а я тебя услышу,
Пусть даже буду на другом конце Земли.
 

18 сентября 2002

* * *

 
Моя душа взлетела лишь однажды...
Бесстрашно над покинутой землей,
Парила в невесомости от счастья
На крыльях, возникающих весной,
В прелюдии, в предчувствии, в надежде...
В наивной жажде яркой новизны,
Манящей, опьяняющей, чудесной,
Не верящей в пришествие зимы.
Но холод был коварен и внезапен,
И снежный вал так яростно прервал
Полет души, швырнув в мгновенье наземь,
Разбив об монолитный пьедестал,
С которого однажды воспарила,
Отправившись на поиски любви...
...Не верьте, коль скажу, что не желаю
Я больше отрываться от земли...
 

10 ноября 2001

Я смотрела на эти руки...
(истории любви)

 

* * *

 
В огромном номере шикарного отеля
Сидела женщина у темного окна,
Смотрела вдаль. Рука бокал сжимала
Рубинового, терпкого вина.
И подводила грустные итоги:
Всего достигла, всем сумела доказать,
Что имидж ее вовсе не случаен.
Но в мире сильных одиноко. Не понять,
Не заглянуть в бездонные глубины
Души... И усмехнулась про себя.
Вино горчило. И на сердце горько,
Устала жить, лишь в памяти любя.
Блеснул брильянт... Внизу в банкетном зале
Идет прием и продолжается игра,
Где ждут ее случайные знакомства
Порой на час и реже – до утра.
Тоска саднит и ноет, точно рана.
О, Боже! Что стремилась доказать?
Когда любовь, единственную в мире,
Гордясь собой, сумела потерять!
И как ничтожны эти достиженья,
Коль главный зритель на другом конце Земли!
Снять бриллианты, броситься вдогонку,
Вослед своей потерянной любви?
...И не заметила, как сильно пальцы сжали
Бокал с вином: секунда, хруст стекла.
И в тот момент другая боль сильнее
Пронзила, отрезвила, отвлекла.
...А рано утром гостья улетела.
И снова в номере царила тишина.
Блестели на осколках капли крови
Застывшей боли, цвета терпкого вина...
 

12 августа 2001, Ибица

ДВОЕ

 
Стояла осень, теплая, сырая.
Густой туман клубился по утрам,
Днем город, от жары изнемогая,
Ждал дождика, чтоб мокнуть по ночам.
Сидели бабушки рядочком на скамейке,
Ругали дружно местную шпану,
Что облепила яблоню поодаль,
Посаженную вроде бы в войну.
Судили молодежь, соседа Колю —
Купил машину, взбудоражил дом,
Красотку, что прошествовала гордо,
И алкашей, что пили за углом.
А двое шли окрестными дворами
На «суд присяжных», бывший начеку.
Мелькнула кошка, дружно рассмеялись,
Перешагнули из примет плохих черту.
Далекий вечер мог остаться первым,
Но стал последним. Чья была вина?
Издалека себе наметив «жертву»,
Бабули обсудили их сполна.
И то, что девушка уж больно полновата,
А юбка коротка – ей не идет,
Нескладный парень, руки длинноваты,
Прыщатый и ушастый, как урод.
А с юных душ уже спорхнула радость,
Униженно, испуганно... Тех слов
Хватило, чтоб, живя почти что рядом,
Боялись встреч, случайных взглядов, тайных снов...
Потом разъехались и вовсе растерялись,
Чтоб пересечься в аэропорту:
Он из Москвы летел на отдых на Гавайи,
Она – на Форум, что проходит раз в году.
Он стал «звездой», мелькал в газетах, на экране,
Кумир всех женщин, балагур и сердцеед.
Усталость и огромное желанье
На две недели скрыться наконец.
Она свежа, одета деловито,
Стройна. Сосредоточенность в лице.
Неделя в Риме. Подписание контракта.
Виток карьеры. Прибыль. В витраже,
На фоне золота, часов и украшений,
Мелькнул мужчина за спиной и вновь исчез.
Она ему вдогонку посмотрела,
Пытаясь вспомнить. Не скрывая интерес,
Он обернулся, удивленно замер,
И в тот же миг вдруг остро осознал,
Чей взгляд спать не давал ему ночами
И двадцать лет чей голос в нем звучал.
Едва коснулись рук, в одном порыве
Слились телами, мыслями, душой.
А через час она была готова вместо Рима
Лететь к Гавайям. Но он сказал: «Я – с тобой».
Их было двое среди многих тысяч
Людей, спешащих в разные края.
«Прости, родная, глупого мальчишку», —
Шептал он. Отвечала: «Я – твоя».
Отель во Франкфурте. Назавтра первым рейсом
Они летели... Впрочем, промолчу,
Домыслит каждый продолженье этой встречи
И воплотит свою забытую мечту.
 
 
Давно уже почили те старушки,
Они забыли пару в пять минут...
Как распознать, какую же Влюбленность
Со временем Любовью назовут?
Как выстроить злословию преграду?
Как защитить? Не слышать? Не смолчать?
Бороться, веря, что Любовь – награда?
А вдруг Влюбленность – может ведь предать?
Все относительно? Все временное – вечно?
Несокрушимое сдается гнету лет?
«Чему же верить?» – «Лишь своим ударам сердца...»
Такой был дан мне временем совет.
 

18 августа 2003

* * *

 
– Был для меня он лишь приятель.
И все. Не более того.
Все что-то мямлил, был невнятен —
Боялся, хоть любил давно.
Он не пленял своей улыбкой
И не был первым: слишком прост.
Мы в ранней юности так часто
Влюбляемся. Но только в «звезд».
И вот с тех пор уже минуло
Без года два десятка лет.
Жизнь показала – «звезды» гаснут,
Обманчив их слепящий свет.
А кто-то «вспыхнул» за спиною,
Как будто из небытия.
Как молнией, в случайной встрече
Я им была поражена.
Смущалась сильно и робела,
Казалось, он не замечал:
Рассказывал, шутил, смеялся,
А напоследок вдруг сказал:
– Я для тебя всегда стремился
Стать первым. Через все прошел.
Пока случайно в этой гонке
Себя не создал. – И ушел...
О юность, как же ты бываешь
Непрозорлива иногда!
– ...Не замечала я, как рядом
Рождалась новая звезда.
 

1 января 2000

* * *

 
Она приходила, лучилась от счастья,
И все в ее жизни казалось прекрасным:
Семья и карьера, родители, дети,
А муж? Да таких не бывает на свете!
И все восхищались, завидуя тайно
Ее достиженьям отнюдь не случайным.
Но, глядя вослед, у нее за спиною
Шептались: «Да как же не видит такое?
Ведь он ловелас,
Он ведь ей изменяет,
Неужто и вправду
Не подозревает?»
А ей невдомек были женские сплетни:
«Подругу до дачи подвез утром летним?
Так что в том такого? Мы долго с ней дружим,
Жаль, жизнь не сложилась, с ребенком, без мужа.
Ну что вам не ймется! Она – как родная,
Как будто сестра, и я все о ней знаю!»
И все замолкали, но каждый не верил
И снова шептались, закрыв за ней двери:
«Ведь он ловелас.
Неужели не знает:
С подругой который
Уж год изменяет?»
Смельчак отыскался в ее окруженье,
В звонке телефонном, без тени сомненья,
Назвал точно адрес и время той встречи...
Обрушился мир для нее в этот вечер.
И долго болела, и быстро старела,
И много уж лет с той поры пролетело.
Ни с кем не встречалась, ни с кем не дружила,
И лишь по ночам, как молитву, твердила:
«Да он ловелас,
Да он ей изменяет...
Пусть Бог сохранит,
И она не узнает!»
 
 
Я помню ее... И порою в смятенье
С опаской смотрю на свое окруженье,
Ищу средь знакомых ту «добрую душу»,
Что сможет мой мир в одночасье разрушить...
 

31 марта 2001

* * *

 
«Господи, куда же ты пропала?»
Нервничал, грустил, переживал.
«Ну зачем за ужином сказала,
Что устала ждать? Ну осерчал,
Ну повысил голос, ну бывает!
На работе дел невпроворот...
И чего ей в жизни не хватает?
Вместе, рядом... Скоро Новый год.
Сходим в гости и на площадь к елке,
Выпьем за удачу, за друзей.
Ну чего ей надобно, дурехе?
Нет, давай все так, как у людей!
В паспорт штамп, какие-то там кольца...
Ну к чему они? Не первый год
Хорошо и слаженно живется!
...Вдруг она и вправду не придет?!»
Обзвонил подруг, зашел к соседям,
Выкурил полпачки сигарет.
«Пусть появится! Я ей устрою дома
Шоу под названьем «дома нет»!
Ну а вдруг с ней что-нибудь случилось?
Поскользнулась иль какой маньяк?
Милая, куда же ты пропала!
Что ж меня мучаешь ты так?
Как один останусь я в квартире,
Кто меня разбудит поутру,
Встретит вечером и ночью обогреет,
С кем гулять мы будем по двору?»
Грустный пес уныло поднял морду,
Завилял хвостом и вдруг вздохнул.
«Ты считаешь, я не прав? Нашелся умник!
Хорошо тебе: поел, уснул.
Никаких забот. Вот это доля!
Ладно, собирайся». В тот же миг
Пес вскочил и радостно залаял,
Лапой дверь едва не отворил.
За порогом в инее, смешная,
Женщина стояла, вся дрожа.
«Глупая, куда же ты пропала?» —
«На скамейке во дворе ждала».
Чаем отогрел, шептал в постели:
«Я тебе еще раз так уйду!»
...«С десяти утра прием. Во вторник», —
Тормознул у загса поутру.
 

5 января 2003

* * *

 
– ...Я смотрела на эти руки
И украдкой стирала слезы, —
Спал любимый в моей постели.
Я за ним, не меняя позы,
Наблюдала, боясь тревожить,
И ловила его дыханье,
И казалось, ничто не сможет
Изменить наше состоянье.
Только счастье не было долгим...
Годы птицами пролетели,
Да вот как-то все чаще снятся
Те далекие две недели.
Ведь с тех пор на мужские руки
Равнодушно смотреть не в силах...
«...Спал любимый, она смотрела...
Ей за семьдесят... Но сохранила
В своей памяти каждую мелочь,
Несмотря на годы разлуки!»
...Ночь сидела я у постели,
На твои все смотрела руки,
И украдкой стирала слезы,
И тебя потерять боялась!
Жаль, спасибо сказать старушке
Как-то сразу не догадалась...
 

Февраль 2001

* * *

 
– Я не смог ее рассмотреть,
Сам себя за то наказал...
Ах, какой же я был глупец,
Что от счастья сам убегал.
Оставляла тайком стихи —
Я пижонил, читал друзьям,
За другими всегда спешил,
А она ждала по ночам.
Но однажды ее предал...
И судьба оказалась зла:
Я другую вел под венец,
Чтоб она меня предала.
Провожала угасшим взглядом,
Плечи вниз, на щеке слеза.
Столько лет я был с кем-то рядом,
Но не смог позабыть глаза.
Жизнь не раз начинал сначала,
И всего, что желал, достиг!
...Я ночами читал ее строки
И прощенья просил у них.
Как она, никто не любил,
Не умел, как она, прощать,
И никто меня так не ждал,
И не смог, как она, понять!
Как ее мне сейчас вернуть?
Где ее мне теперь найти?!
...Я, наверно, не так уж плох,
Если смог сохранить стихи.
 

Лето 2000

* * *

 
Пытаясь время скоротать однажды вечером,
Я забрела в любимый свой «Гурман».
За чашкой кофе там в углу сидела женщина,
Дым сигарет вокруг, в глазах туман.
Звучала музыка, но, словно отрешенная,
Смотрела в темноту, что за окном.
Мобильник на столе. Слеза соленая
Сползала по щеке. Вертя брелком,
Не замечала, как упала капля горькая
И в чашке кофе растворилась. Лишь на миг
Я оглянулась: радостные возгласы,
Объятья, смех и фотовспышки блик.
За суматохой сразу не заметила,
Как женщина ушла... Лишь на столе
Две чашки из-под кофе, счет оплаченный,
Свеча задута. Призраком во мгле
Казался дымный след. И я покинула
Тот ресторанчик. Только вдруг в ночи
Мне долго вспоминалась эта женщина
И сизый дым погашенной свечи.
 
 
Кофе «эспрессо» с каплями слез,
Соль на губах с горечью бед,
Привкус несбывшихся женских надежд —
Списанный с жизни старинный рецепт.
 

2 декабря 2000

* * *

 
Дверь затворилась... Как же ей хотелось,
Чтоб содрогнулись стены за спиной,
Чтоб отлетела громко штукатурка!
Чтоб гнев кипел не только в ней одной:
Весь мир сплотился на ее защиту,
Протеста ноту выставив тому,
Кто обманул, предал, нашел другую!
Не пожелать такого горя никому!
«За что? Ведь я почти что полюбила...
Он так настойчив был, я ночи не спала.
А дочка? Та его боготворила!
Он клялся, что любил...»
Но что – слова?
Не отпускала жуткая картина:
В круговороте мелких завитков
Лицо чужое на ЕЕ подушке,
Сияющие пятна ноготков,
Покрытых темным лаком! Одеяло
Сползло на пол. Полуулыбка на губах.
На ИХ кровати девушка дремала...
Из ванной вышел: удивление в глазах.
«Стара, как мир, история. Скучала,
Вскочила в поезд и явилась по утру».
...Дверь затворилась тихо и без стука,
Но подвела под прошлым жирную черту.
Домой вернулась, отпустила няню
И дочь сама до школы довела...
«Три года жизни, – в голове вертелось. —
Она его уж папочкой звала...»
Водитель ждал у серого подъезда,
Дверь приоткрыл учтиво: «Нам куда?»
«Куда? – сама себя переспросила.
Куда-нибудь. А лучше в никуда...»
– Сначала в офис, разберусь с делами.
– Вы б отдохнули, – проворчал. – Давно пора.
Погода – дрянь... Ваш Зам (она: «Уволен!»)
Вчера сестру встречал – дождь лил, как из ведра.
– ...Сестру?!
– Не знали? Младшая сестренка
Приехала немного погостить.
Смешливая кудрявая плутовка, похожа на него.
«Не может быть!
...Сестра?... О, Боже! Обо всем забыла!» —
И тут же всплыл недавний разговор.
«Он что-то говорил, я пропустила...»
И на глазах зазеленел унылый двор.
– Меняем планы: едем к визажисту!
«Где телефон? Скорее бы включить!»
– Как скажете! – водитель улыбнулся.
Шеф в настроенье – сразу легче жить!
Звонок пробился, высветился номер
И окончательно от сердца отлегло.
Встревоженно:
– Родная, что случилось?
Я сбился с ног! Да что произошло?
– Все хорошо, родной. Прости за утро...
– Постой, постой... Я понял почему...
О, Господи, ну как я не додумал!
Я виноват...
– А я... тебя люблю!
 

27 сентября 2003

* * *

 
Снежная женщина – взгляд ледяной
И хладнокровный неспешный контроль:
В четкости фраз, в пожатии рук.
...Это прием или встреча подруг?!
Как же случилось? И есть ли живой
Дух в этой глыбе застывшей? За той
Заиндевевшей белесой стеной?
Словно покрытая корочкой льда...
– Бред! Я не верю! Но ты ведь жива!
Все очертания можно узреть,
Надо тебя лишь немного согреть...
Грозно обдало холодной волной.
– Не прикасайся! – и шлейф за спиной
Тихо шуршал. Оставались следы,
Комья мгновенно замерзшей земли.
– Ты заблуждаешься. Я умерла.
Все, что ты видишь, лишь тень... И слова —
Острые льдинки – сердито звеня,
Были готовы поранить меня.
– Может, могу я хоть чем-то помочь?
– Ложь и предательство не превозмочь, —
Молвила тихо. И только слеза
Медленно так, застывая, сползла
И вероломно разрушила миф.
– Что же за рок тебя в жизни настиг?
Где же твоя потерялась весна?
– Вместе с моею любовью ушла.
– Есть еще дети. За них и держись.
– Лишь потому еще теплится жизнь.
Звякнул мобильник – мой нужен совет.
Я обернулась – ее уже нет.
Лишь, как укор мне, мелькнул за углом
След белоснежной машины. Кругом
Птицы чирикали, вили гнездо,
Пара вдали целовалась давно,
И пробивалась повсюду трава.
Что это было? Быть может, спала?
Взгляд задержался на белом куске
Ткани. От шлейфа? Иль все же во сне
Все мне привиделось? Взгляд ледяной,
Женщина с белой, застывшей душой...
Не обижай, не предай, не убей,
Не разлюби, возвращайся скорей!
Словно молитву твержу, но вокруг
Ширится белый заснеженный круг
Статуй замерзших. Застывшая боль.
Я уже знаю, что это – не роль.
Кто-то их предал!.. И надо ползти,
Чтобы согреться и душу спасти...
 

30 января 2001

* * *

 
– Моя любовь – безмолвный памятник былого,
Застывших чувств покрытый пылью монолит.
Упрятан в памяти. И тропками глухими
Иду к нему, когда душа моя болит.
В углу далеком, в чаще непролазной
Почти нет звуков, сырость, темень, мгла...
Мы где-то жизнью наслаждаемся земною,
А вот любовь, увы, не дожила...
На кладбище любви почти пустынно
И лишь кресты, кресты... Им нет числа.
Слышны шаги, вдали лицо мелькнуло