Гил удивленно воззрился на воина. Во взгляде эльфа тоже мелькнул интерес.
– Поверь, эту чашу я уже испила, – сказала провидица. – Что ж, будьте же моими гостями. Я – Астерет.
Она кивнула и жестом пригласила их к костру.
– Я – Белгор, бывший командир южного отряда гарнизона Хигхольм у границ Битзаара. Это Гил, мой ученик. А это Эрин… Изгнанник Альянса.
Он глянул на эльфа, но тот не возразил против такого представления. Путники расселись вокруг очага. Астерет принялась хлопотать по хозяйству, и скоро над очагом уже булькала в котелке аппетитно пахнущая похлебка. Астерет раздала ложки.
«Есть из одного котла с эльфом!» – Белгор с трудом сдержался, чтобы не скривиться. Однако что сетовать, он уже делил с ним трапезу. Сам эльф проявлял удивительную терпимость.
– Как же оказалось, что ты живешь тут одна? – спросил Белгор.
– В действительности тут не так далеко живут люди – чуть восточнее есть небольшое поселение. Я у них часто бываю: кого-то надо вылечить, кому-то заговорить землю, чтобы давала хороший урожай, а кому мельницу, чтобы всегда ловила ветер…
– Но они же могут рассказать о тебе инквизиции? – воскликнул Гил.
– Могут, но не станут, – Астерет улыбнулась. – Они все хорошие люди. И только сила может принудить их к этому…
Она вдруг погрустнела.
– Да, я знаю об этом лучше, чем кто-либо другой. Моя мать погибла от рук инквизиторов. Нас, познавших магию самостоятельно, инквизиторы преследуют, но люди, которые постоянно нуждаются в помощи, всегда относились к нам хорошо. Кроме разве что злых завистников. Моя мать жила среди людей в одном из северных поселений. А соседи завидовали крестьянам – и мороз посевы не губит, и скот не погибает даже в самые лютые холода, а река никогда не замерзает, давая рыбу. И однажды они прознали, в чем причина, и сообщили инквизиции. Когда прибыли инквизиторы, скрывать мать оказалось бесполезно… Но они успели скрыть меня, выдав за крестьянского ребенка, и тем самым спасли. Потом староста деревни отвез меня через всю страну на юг, оставил в одиноком, затерянном среди лесов селении. Он сказал жителям, кто я, и пообещал, что если они будут относиться ко мне с добротой и вырастят меня, это многократно окупится…
– Они действительно поступили очень благородно, на свой страх и риск, – заметил Белгор. – Наверное, твоя мать очень много значила для них. Но большего для нее они действительно не могли сделать. Инквизиция не дремлет.
При этих словах у Белгора непроизвольно сжались кулаки.
– Большего не могли, – Астерет кивнула. – Но когда-нибудь я отомщу Ферре…
– Ферре? – изумился Белгор совпадению и нахмурился.
– Тебе знакомо это имя? – Астерет проницательно посмотрела на него.
– Оно, к сожалению, известно многим. Когда-то он был не слишком важной птицей, но потом очень быстро продвинулся по карьерной лестнице, – ответил Белгор. – Страшно подумать, какую цену ему пришлось заплатить…
– Жизнь моей матери, вот какой ценой он возвысился! – гневно воскликнула Астерет.
– Как ни странно, но мне тоже известно это имя, – заметил Эрин. – И у меня есть должок к Ферре тоже. Не такой серьезный, как у тебя, провидица, но вполне весомый… А ты, Белгор, ты ведь тоже его ненавидишь. За что же?
Белгор с изумлением воззрился на эльфа.
– С чего ты взял?
– Ты ненавидишь инквизицию, как и большинство имперцев, но имя Ферре вызывает у тебя ярость, она буквально струится из каждой поры твоего тела…
– Это дело давнее… Еще более давнее, чем у Астерет… И я… Я не смогу отомстить ему. Не спрашивай меня больше об этом!
Белгор поднялся и отошел к выходу из пещеры. Вдохнул холодный ночной воздух, глянул на звезды, пытаясь успокоиться. Если эльф и вылечил одну рану, то невольно разбередил другую. О Всевышний, как это было давно! И вновь воспоминания унесли воина в столицу Империи.
Близилась к концу пора сбора урожая. Воздух был пропитан запахом созревших яблок. Урожай в том году был невиданный! Ветви в садах ломились под тяжестью плодов, и корзины торговцев были набиты яблоками. А сколько было сортов – зеленые, красные, желтые, лимонные, зеленые с розовыми бочкáми… Эти и распродавались лучше всего на рынке.
Может, и не только потому, что яблоки были удивительно вкусны и сочны. А потому, что продавала их жизнерадостная девушка, сама похожая на молодую яблоньку в нежно-зеленом платье с белыми, словно яблоневый цвет, кружевами, стройная и гибкая, с налитыми румянцем щеками, цвета спелой ржи волосами, синеглазая. Ее корзины пустели в один день, тогда как соседи-торговцы едва успевали продавать только горку сверху. Звали девушку Айрис.
Белгор, тогда молодой оруженосец, влюбился в нее в то же мгновение. И каждый день приходил покупать у нее яблоки, забавно смущаясь при ее виде. Его хватало только на слова благодарности. А потом дома, разложив яблоки на столе, вдыхал их аромат и вспоминал девушку. Яблок Белгор не ел, словно боясь, что некая связь с синеглазой красавицей вместе с этим разрушится. В итоге за неделю посещения рынка их накопилась у него целая корзина. А в последний день ярмарки он поторопился уйти со службы, боясь уже не застать девушку. И он, правда, едва не опоздал. Корзины с яблоками у нее уже были пусты, и она собиралась уходить. Однако, увидев своего постоянного покупателя, она приветливо заговорила с ним.
– Ах, это вы! – она всплеснула руками. – К сожалению, я уже все распродала…
Но у Белгора, наверное, был такой расстроенный вид оттого, что девушка сейчас уйдет и уже больше не вернется сюда, что она невольно тронула его за плечо.
– Но не огорчайтесь! У меня осталось одно. – Она с улыбкой вынула яблоко из кармана передника и протянула ему.
– Спасибо! – Белгор взял яблоко.
– Не берегите его, ешьте сейчас, – заметила она.
И он невольно послушался. Яблоко оказалось необыкновенно вкусным и сочным.
– Никогда не ел ничего подобного! – невольно воскликнул он.
– Вы, должно быть, шутите? – Она лукаво погрозила ему пальцем. – Неужели те яблоки, которые вы покупали у меня всю неделю, хуже?
– О, нет, конечно! – Белгор смутился. – Просто, просто я решил сохранить их до следующего урожая, но, наверное, это глупо…
– Нет, вовсе нет! – засмеялась девушка. – Может быть, вы проводите меня до дома?
Белгор чуть не потерял сознание от счастья и предложил попутчице руку. Так они шли через весь город, залитый солнцем, и весело разговаривали о всяких пустяках. И Белгору все больше казалось, что девушка тоже к нему не равнодушна. Наконец они остановились у дома, окруженного яблоневым садом.
– Вот мы и пришли, – сказала она и указала рукой. – Ярмарка закончилась, но теперь ты знаешь, куда можно приходить за яблоками. Мы еще не все деревья убрали, так что… Мы будем рады помощнику, если тебя не пугает такая работа.
– Конечно нет!
– Вот и отлично! – улыбнулась девушка. – А те яблоки, что ты купил у меня… Они могут храниться до следующего урожая…
– Не пропадут?
– Не пропадут, – ответила она, чуть лукаво посмотрев на него, а потом склонилась к нему и быстро поцеловала в губы. – До встречи, Белгор!
И она упорхнула с той легкостью, с какой яблоневый лепесток несет ветер. Исполненный той же легкости, словно у него появились крылья, как у ангела-хранителя Фергала Мизраэля, Белгор вернулся домой.
«Уж не чаровница ли она? – подумал он, достав из корзины яблоко и мечтая вновь о встрече с девушкой. – Даже если так, это ничего не меняет. Даже если она зачаровала яблоки точно так же, как меня».
В таких мечтах он пребывал до позднего вечера, пока к нему не пришел его друг. И Белгор поделился своей радостью.
– Ты влюбился? – засмеялся друг. – В торговку яблоками?
– Это самая изумительная девушка на свете! – возразил Белгор. – И может, еще и волшебница…
– Волшебница? – удивился друг. – С чего ты взял? Здесь, в столице? Под носом у инквизиции?
– Не знаю. Но она обещала, что ее яблоки не испортятся до следующего урожая.
– Если яблоки хранить в погребе, не испортятся самые обычные яблоки, – фыркнул друг.
– Ну, может быть, – пожал плечами Белгор. – На, возьми, попробуй.
– Спасибо.
Потом они еще долго говорили о ходивших по Империи слухах о новой войне, о том, что будет, если эта самая война начнется. Потом друг ушел. А Белгор остался один. Имя друга было Ферре…
Утром следующего дня кто-то постучал в дверь домика Белгора.
– Ты оказался прав, – бросил с порога Ферре. – Она ведьма!
– Что? – Белгор уставился на него. – С чего ты взял?
– Я отнес яблоко в инквизицию, а там нашли признаки магического влияния на плод…
– Айрис! – воскликнул Белгор в отчаянии и бросился к двери, но Ферре удержал его.
– Ее уже забрали, – сказал он.
Белгор уставился на Ферре, все еще не веря услышанному.
– Что? Как ты мог? Ты же мой друг! – тяжелым камнепадом на душу Белгора обрушилась боль. У него перехватило дыхание от осознания трагедии – он потерял любимую и его предал лучший друг. – Как ты мог? Ненавижу тебя!
– Глупец! Я спас тебя! Эта девчонка тебя околдовала, а ты решил, что полюбил ее! Скажи спасибо, что я еще не указал на тебя, когда сказал, что нашел яблоко случайно!
– Ты погубил ее! – Белгор в запале выхватил из ножен меч. – И ты ответишь за это!
– Вот как? А как же наша клятва в вечной дружбе и верности? Ты готов нарушить ее ради какой-то еретички?
– Ты сам ее нарушил, когда предал меня, когда передал ее в руки убийц… – Белгора вдруг оставили силы, глаза застлали слезы, а рука с мечом вдруг опустилась.
И он возненавидел себя за это. Он действительно не мог нарушить клятвы даже после того, как Ферре предал его.
– Уходи, – выдавил Белгор. – Я не желаю больше видеть тебя. И пусть все, что ты совершил, остается на твоей совести.
– Ты отказываешься от моей дружбы? – разозлился Ферре. – Ты еще пожалеешь об этом!
Но сейчас, спустя много лет, Белгор жалел лишь об одном, что не смог поднять руку на Ферре… Нарушить клятву – это ничто по сравнению с загубленными потом Ферре жизнями.
– Белгор! – Голос Гила вернул воина к действительности.
Юноша протянул ему чашу с травяным чаем.
– Астерет говорит, что этот напиток рассеет ваши прошлые тревоги и прояснит будущий путь. – Гил выжидающе смотрел на воина. – Но я бы хотел знать, за что вы ненавидите инквизицию…
Белгор принял чашу. Глиняные ее бока грели ему ладони, а аромат успокаивал.
– Это грустная история, Гил, – прошептал Белгор. – Но тебе ее будет полезно знать…
Они вышли из пещеры. Пока воин рассказывал юноше историю о Ферре, Астерет изучала эльфа.
– Ты маг?
– Немного.
– И прорицатель, – без вопросительной интонации произнесла Астерет.
– Я бы так это не назвал.
– Но я чувствую, что…
– Есть одна маленькая деталь, без которой твоя история будет неполной, – прервал ее Эрин. – То, что ты даже благодаря своему дару не смогла узнать…
Астерет нахмурилась.
– И что же это?
– Твоя мать была чрезвычайно справедливой женщиной, и именно это погубило ее. Когда-то, задолго до твоего рождения она излечила одного смертельно раненного человека. Этот человек был инквизитором. Твоя мать излечила его, пытаясь доказать, что инквизиторы не правы, что они борются против своего же народа вместо того, чтобы сосредоточиться на борьбе с истинными врагами Империи. Она хотела, чтобы он стал первым камушком, который, покатившись, вызвал бы грандиозный камнепад. И сперва ее слова заставили его задуматься. Но потом… Потом он вспомнил историю своего друга. Всю жизнь он считал, что та продавщица яблок зачаровала его и разрушила их дружбу. Теперь он решил, что и его пытаются очаровать. Он ушел, поблагодарив ведьму и сказав, что тронут ее словами, но потом он вернулся. Твоя мать оказалась мудрой женщиной, распознав ложь и поняв, что он не прислушался к ней, и уехала. Но Ферре нашел ее. Спустя много лет, нашел случайно, благодаря доносу тех завистников, и сделал то, что считает правым делом…
На глаза у Астерет навернулись слезы.
– Почему я не знала об этом?
– Провидцы редко видят то, что касается их самих, – заметил Эрин.
– Но что тебя самого связывает с Ферре? – спросила Астерет.
– Мне бы не хотелось говорить об этом, но, может быть, ты сама когда-нибудь увидишь.
К очагу вернулись Белгор и Гил. Во взгляде юноши читались грусть и сострадание к воину, ставшему волей судьбы его наставником. Никогда Белгор никого не любил с тех пор, как Ферре расправился с его возлюбленной, и тот сад, который хотел бы посадить воин, будет посажен в память о ней.
– Ты говорила о переменах в мире, чаровница, – произнес Белгор. – Что за перемены?
– Я говорю о той, что ты видел в небе…
– Небесная посланница, – пробормотал Белгор. – Но продолжай же!
– Император давно просит небо о помощи. Это известно даже жителям окраин. И вот наконец его голос услышан…
– И ты уверена, что небо направило посланника в Империю, чтобы та помогла нам? Ты видела?
– Мой дар пока еще молчит об этом, но я чувствую, что скоро он явит мне откровение. Но в том, что падающая звезда, которую несколько дней назад все мы видели, является небесным посланцем, я не сомневаюсь.
Белгор взглянул на эльфа.
– Эрин утверждал, что это посланница…
– Ты видел? – Астерет воззрилась на эльфа. – Расскажи!
– Особо нечего рассказывать. Я только знаю, что она направляется в столицу, и именно поэтому следую туда вместе с Белгором, изображая пленника…
– Что ж, надо бы узнать побольше… – Астерет поднялась, нашла на столе какие-то измельченные травы, бросила в огонь.
Потом села обратно и устремила взгляд на пламя. Красно-рыжие языки жадно лизали почерневшие, обуглившиеся дрова. Их свет становился все ярче и ярче, пока не превратился в ослепительно белый…
И вот Астерет уже видит звезду, рассекающую непроглядную и плотную, как отрез черного атласа, ночь. Густой воздух неохотно пропускает ее, с шумом рвется под нестерпимо ярким светом, словно ткань, на мелкие лоскуты. Эти лоскуты разлетаются хороводом вокруг огненного шара и вдруг оборачиваются мерзкими рожами зеленокожих. В конце концов все заслоняет собой злобная физиономия тролля. И тролль вдруг превращается в человека в роскошных одеждах и венце, в драгоценном обруче, охватывающем голову. Император Мередор. Он стоит на балконе своего императорского дворца и говорит собравшимся под ним толпам о миссии Иноэль. Иноэль! Это имя возносится к небу и эхом повторяется в голове Астерет.
«Она спасет и очистит наш мир», – вторит эхом голос императора.
«Никогда! Никогда!» – шипенье заглушает голос императора.
Синее небо оборачивается одеждой инквизитора.
«Я уничтожу тебя, как и твою мать», – бросает инквизитор.
Обоюдоострый крест-меч в его руках вращается смертоносным смерчем, летит быстрее молнии к ней. И вдруг от Ферре провидицу заслоняет эльф.
«Ты служишь смерти, не забывай об этом! – говорит эльф инквизитору. – Ты такая же нежить, как и слуги Мортис. Знай свое место, смертный!»
Эльф оборачивается к Астерет. Это Эрин или уже нет? Голос похож, но исполнен силы и власти. У него другая одежда… Черное одеяние, которое носят эльфы, скорбя по Галеану и Солониэль, сменяется другой, странной одеждой, каковой Астерет никогда прежде не видела. Почему-то она похожа на чешую. И Астерет впервые в жизни слышит в своем видении собственный голос и видит себя со стороны: в руках у нее появляется длинный меч.
«Не подходи ко мне! Не смей касаться меня!» – кричит она и выставляет вперед клинок.
Но Эрин протягивает ей руку.
«Погубишь меня, и тебе никогда не добраться до Ферре! Выбирай же!»
Полы эльфова плаща взметнулись ввысь, обернувшись черными крыльями дракона, и все утонуло во мраке.
Астерет открыла глаза. На нее смотрел эльф, и в его глазах она заметила притаившиеся смешинки, словно он видел то же самое, что и она. Эльф, как ни в чем не бывало, отпил из чаши травяного напитка и спросил:
– Так что же ты видела, провидица?
– Слишком все запутанно и странно. – Она покачала потяжелевшей головой: ощущение было как после дурного сна.
– Ты крикнула несколько раз, – произнес Гил, – чтобы к тебе не подходили! Кто угрожал тебе?
И юноша сжал рукоять меча. Белгор невольно улыбнулся и чуть качнул головой. А ведь не услышал его Гил! Слушал его рассказ о девушке с яблоками, но не услышал. Астерет – очаровательная девушка, и юноша уже невольно поддался ее обаянию. А ведь ей грозит та же опасность в лице вездесущего инквизитора. Да, Ферре готов погубить еще не одну жизнь, следуя долгу и продвигаясь по службе…
Астерет перевела растерянный взгляд с Эрина на Гила.
– Не знаю, – произнесла она. – Я увидела посланницу и узнала ее имя. Ее зовут Иноэль, император принял ее и объявил, что она спасет и очистит мир Невендаара. А потом я увидела инквизитора…
– Мы защитим тебя от него! – воскликнул Гил.
– Гил, нам надо в столицу, – вернул юношу к действительности Белгор. – Астерет остается здесь, на ней лежит большая ответственность – помогать людям в эти нелегкие времена.
Гил повернулся к воину и взглянул на него чуть ли не с отчаянием.
– Тебе надо учиться, – Белгор похлопал его по плечу. – Потом поступай, как знаешь. Я ничего не обещал твоему отцу, потому что не успел, но я пообещал самому себе, что обучу тебя всему, что знаю сам.
– Прости, Белгор, – юноша виновато опустил голову. – После той истории с яблоками я должен был понять, что Астерет угрожает опасность. Вдруг с ней что-нибудь случится?
– Вряд ли Ферре найдет меня, – произнесла Астерет. – Скорее уж я его. Но пока его срок еще не пришел.
– Так что же твое видение? – напомнил эльф. – Значит ли оно, что жизни Иноэль угрожает Ферре?
– Это невозможно, – фыркнул Гил и посмотрел на эльфа так, словно тот сказал несусветную чушь. – Она же послана небом! Как может инквизитор пойти против небесной посланницы?
– Тише, Гил, – одернул его Белгор, осуждающе посмотрев на Эрина. – Эльф говорит не такую уж ерунду, как может показаться на первый взгляд. Инквизиция борется за власть. Кто знает, где проходит та граница, которую она осмелится пресечь в этой борьбе? По крайней мере, все, что свято для любого обычного человека – любовь, дружба, – для них пустой звук. И они все это попирают своими «безгрешными стопами»… Что ж, похоже, возвращение в столицу не будет таким спокойным, как я предполагал. Но у меня еще остались друзья при дворе, которые могут все разузнать и, если что, помочь. А теперь спать, с рассветом тронемся в путь. Пожалуй, стоит поторопиться.
Ночь промелькнула быстро, оставив после себя туман. Он вползал в пещеру длинными белесыми щупальцами. Разводя огонь, Белгор хмуро поглядывал на эти завитки. Впервые после предательского удара эльфийки ночь не закончилась для него кошмаром. Эльф, похоже, сдержал свое слово. Но сейчас это почему-то совсем не радовало Белгора. Эрин, кстати, давно исчез из пещеры, еще до пробуждения воина. Второй проснулась Астерет, приготовила на завтрак ячневую кашу. Гил проснулся последним и сидел у очага еще в полусне, глядя, как Астерет помешивает ложкой в котле. Когда еда была готова, появился эльф, словно он никуда и не уходил и только и ждал приглашения к завтраку.
– Можешь без предупреждения не исчезать? – хмуро бросил Белгор.
– Я не твой пленник, у нас уговор, – напомнил Эрин. – Да никуда я и не исчезал, осмотрел скалу снаружи. Может, вам это будет интересно узнать, что здесь когда-то жил дракон!
– Поверь, эту чашу я уже испила, – сказала провидица. – Что ж, будьте же моими гостями. Я – Астерет.
Она кивнула и жестом пригласила их к костру.
– Я – Белгор, бывший командир южного отряда гарнизона Хигхольм у границ Битзаара. Это Гил, мой ученик. А это Эрин… Изгнанник Альянса.
Он глянул на эльфа, но тот не возразил против такого представления. Путники расселись вокруг очага. Астерет принялась хлопотать по хозяйству, и скоро над очагом уже булькала в котелке аппетитно пахнущая похлебка. Астерет раздала ложки.
«Есть из одного котла с эльфом!» – Белгор с трудом сдержался, чтобы не скривиться. Однако что сетовать, он уже делил с ним трапезу. Сам эльф проявлял удивительную терпимость.
– Как же оказалось, что ты живешь тут одна? – спросил Белгор.
– В действительности тут не так далеко живут люди – чуть восточнее есть небольшое поселение. Я у них часто бываю: кого-то надо вылечить, кому-то заговорить землю, чтобы давала хороший урожай, а кому мельницу, чтобы всегда ловила ветер…
– Но они же могут рассказать о тебе инквизиции? – воскликнул Гил.
– Могут, но не станут, – Астерет улыбнулась. – Они все хорошие люди. И только сила может принудить их к этому…
Она вдруг погрустнела.
– Да, я знаю об этом лучше, чем кто-либо другой. Моя мать погибла от рук инквизиторов. Нас, познавших магию самостоятельно, инквизиторы преследуют, но люди, которые постоянно нуждаются в помощи, всегда относились к нам хорошо. Кроме разве что злых завистников. Моя мать жила среди людей в одном из северных поселений. А соседи завидовали крестьянам – и мороз посевы не губит, и скот не погибает даже в самые лютые холода, а река никогда не замерзает, давая рыбу. И однажды они прознали, в чем причина, и сообщили инквизиции. Когда прибыли инквизиторы, скрывать мать оказалось бесполезно… Но они успели скрыть меня, выдав за крестьянского ребенка, и тем самым спасли. Потом староста деревни отвез меня через всю страну на юг, оставил в одиноком, затерянном среди лесов селении. Он сказал жителям, кто я, и пообещал, что если они будут относиться ко мне с добротой и вырастят меня, это многократно окупится…
– Они действительно поступили очень благородно, на свой страх и риск, – заметил Белгор. – Наверное, твоя мать очень много значила для них. Но большего для нее они действительно не могли сделать. Инквизиция не дремлет.
При этих словах у Белгора непроизвольно сжались кулаки.
– Большего не могли, – Астерет кивнула. – Но когда-нибудь я отомщу Ферре…
– Ферре? – изумился Белгор совпадению и нахмурился.
– Тебе знакомо это имя? – Астерет проницательно посмотрела на него.
– Оно, к сожалению, известно многим. Когда-то он был не слишком важной птицей, но потом очень быстро продвинулся по карьерной лестнице, – ответил Белгор. – Страшно подумать, какую цену ему пришлось заплатить…
– Жизнь моей матери, вот какой ценой он возвысился! – гневно воскликнула Астерет.
– Как ни странно, но мне тоже известно это имя, – заметил Эрин. – И у меня есть должок к Ферре тоже. Не такой серьезный, как у тебя, провидица, но вполне весомый… А ты, Белгор, ты ведь тоже его ненавидишь. За что же?
Белгор с изумлением воззрился на эльфа.
– С чего ты взял?
– Ты ненавидишь инквизицию, как и большинство имперцев, но имя Ферре вызывает у тебя ярость, она буквально струится из каждой поры твоего тела…
– Это дело давнее… Еще более давнее, чем у Астерет… И я… Я не смогу отомстить ему. Не спрашивай меня больше об этом!
Белгор поднялся и отошел к выходу из пещеры. Вдохнул холодный ночной воздух, глянул на звезды, пытаясь успокоиться. Если эльф и вылечил одну рану, то невольно разбередил другую. О Всевышний, как это было давно! И вновь воспоминания унесли воина в столицу Империи.
Близилась к концу пора сбора урожая. Воздух был пропитан запахом созревших яблок. Урожай в том году был невиданный! Ветви в садах ломились под тяжестью плодов, и корзины торговцев были набиты яблоками. А сколько было сортов – зеленые, красные, желтые, лимонные, зеленые с розовыми бочкáми… Эти и распродавались лучше всего на рынке.
Может, и не только потому, что яблоки были удивительно вкусны и сочны. А потому, что продавала их жизнерадостная девушка, сама похожая на молодую яблоньку в нежно-зеленом платье с белыми, словно яблоневый цвет, кружевами, стройная и гибкая, с налитыми румянцем щеками, цвета спелой ржи волосами, синеглазая. Ее корзины пустели в один день, тогда как соседи-торговцы едва успевали продавать только горку сверху. Звали девушку Айрис.
Белгор, тогда молодой оруженосец, влюбился в нее в то же мгновение. И каждый день приходил покупать у нее яблоки, забавно смущаясь при ее виде. Его хватало только на слова благодарности. А потом дома, разложив яблоки на столе, вдыхал их аромат и вспоминал девушку. Яблок Белгор не ел, словно боясь, что некая связь с синеглазой красавицей вместе с этим разрушится. В итоге за неделю посещения рынка их накопилась у него целая корзина. А в последний день ярмарки он поторопился уйти со службы, боясь уже не застать девушку. И он, правда, едва не опоздал. Корзины с яблоками у нее уже были пусты, и она собиралась уходить. Однако, увидев своего постоянного покупателя, она приветливо заговорила с ним.
– Ах, это вы! – она всплеснула руками. – К сожалению, я уже все распродала…
Но у Белгора, наверное, был такой расстроенный вид оттого, что девушка сейчас уйдет и уже больше не вернется сюда, что она невольно тронула его за плечо.
– Но не огорчайтесь! У меня осталось одно. – Она с улыбкой вынула яблоко из кармана передника и протянула ему.
– Спасибо! – Белгор взял яблоко.
– Не берегите его, ешьте сейчас, – заметила она.
И он невольно послушался. Яблоко оказалось необыкновенно вкусным и сочным.
– Никогда не ел ничего подобного! – невольно воскликнул он.
– Вы, должно быть, шутите? – Она лукаво погрозила ему пальцем. – Неужели те яблоки, которые вы покупали у меня всю неделю, хуже?
– О, нет, конечно! – Белгор смутился. – Просто, просто я решил сохранить их до следующего урожая, но, наверное, это глупо…
– Нет, вовсе нет! – засмеялась девушка. – Может быть, вы проводите меня до дома?
Белгор чуть не потерял сознание от счастья и предложил попутчице руку. Так они шли через весь город, залитый солнцем, и весело разговаривали о всяких пустяках. И Белгору все больше казалось, что девушка тоже к нему не равнодушна. Наконец они остановились у дома, окруженного яблоневым садом.
– Вот мы и пришли, – сказала она и указала рукой. – Ярмарка закончилась, но теперь ты знаешь, куда можно приходить за яблоками. Мы еще не все деревья убрали, так что… Мы будем рады помощнику, если тебя не пугает такая работа.
– Конечно нет!
– Вот и отлично! – улыбнулась девушка. – А те яблоки, что ты купил у меня… Они могут храниться до следующего урожая…
– Не пропадут?
– Не пропадут, – ответила она, чуть лукаво посмотрев на него, а потом склонилась к нему и быстро поцеловала в губы. – До встречи, Белгор!
И она упорхнула с той легкостью, с какой яблоневый лепесток несет ветер. Исполненный той же легкости, словно у него появились крылья, как у ангела-хранителя Фергала Мизраэля, Белгор вернулся домой.
«Уж не чаровница ли она? – подумал он, достав из корзины яблоко и мечтая вновь о встрече с девушкой. – Даже если так, это ничего не меняет. Даже если она зачаровала яблоки точно так же, как меня».
В таких мечтах он пребывал до позднего вечера, пока к нему не пришел его друг. И Белгор поделился своей радостью.
– Ты влюбился? – засмеялся друг. – В торговку яблоками?
– Это самая изумительная девушка на свете! – возразил Белгор. – И может, еще и волшебница…
– Волшебница? – удивился друг. – С чего ты взял? Здесь, в столице? Под носом у инквизиции?
– Не знаю. Но она обещала, что ее яблоки не испортятся до следующего урожая.
– Если яблоки хранить в погребе, не испортятся самые обычные яблоки, – фыркнул друг.
– Ну, может быть, – пожал плечами Белгор. – На, возьми, попробуй.
– Спасибо.
Потом они еще долго говорили о ходивших по Империи слухах о новой войне, о том, что будет, если эта самая война начнется. Потом друг ушел. А Белгор остался один. Имя друга было Ферре…
Утром следующего дня кто-то постучал в дверь домика Белгора.
– Ты оказался прав, – бросил с порога Ферре. – Она ведьма!
– Что? – Белгор уставился на него. – С чего ты взял?
– Я отнес яблоко в инквизицию, а там нашли признаки магического влияния на плод…
– Айрис! – воскликнул Белгор в отчаянии и бросился к двери, но Ферре удержал его.
– Ее уже забрали, – сказал он.
Белгор уставился на Ферре, все еще не веря услышанному.
– Что? Как ты мог? Ты же мой друг! – тяжелым камнепадом на душу Белгора обрушилась боль. У него перехватило дыхание от осознания трагедии – он потерял любимую и его предал лучший друг. – Как ты мог? Ненавижу тебя!
– Глупец! Я спас тебя! Эта девчонка тебя околдовала, а ты решил, что полюбил ее! Скажи спасибо, что я еще не указал на тебя, когда сказал, что нашел яблоко случайно!
– Ты погубил ее! – Белгор в запале выхватил из ножен меч. – И ты ответишь за это!
– Вот как? А как же наша клятва в вечной дружбе и верности? Ты готов нарушить ее ради какой-то еретички?
– Ты сам ее нарушил, когда предал меня, когда передал ее в руки убийц… – Белгора вдруг оставили силы, глаза застлали слезы, а рука с мечом вдруг опустилась.
И он возненавидел себя за это. Он действительно не мог нарушить клятвы даже после того, как Ферре предал его.
– Уходи, – выдавил Белгор. – Я не желаю больше видеть тебя. И пусть все, что ты совершил, остается на твоей совести.
– Ты отказываешься от моей дружбы? – разозлился Ферре. – Ты еще пожалеешь об этом!
Но сейчас, спустя много лет, Белгор жалел лишь об одном, что не смог поднять руку на Ферре… Нарушить клятву – это ничто по сравнению с загубленными потом Ферре жизнями.
– Белгор! – Голос Гила вернул воина к действительности.
Юноша протянул ему чашу с травяным чаем.
– Астерет говорит, что этот напиток рассеет ваши прошлые тревоги и прояснит будущий путь. – Гил выжидающе смотрел на воина. – Но я бы хотел знать, за что вы ненавидите инквизицию…
Белгор принял чашу. Глиняные ее бока грели ему ладони, а аромат успокаивал.
– Это грустная история, Гил, – прошептал Белгор. – Но тебе ее будет полезно знать…
Они вышли из пещеры. Пока воин рассказывал юноше историю о Ферре, Астерет изучала эльфа.
– Ты маг?
– Немного.
– И прорицатель, – без вопросительной интонации произнесла Астерет.
– Я бы так это не назвал.
– Но я чувствую, что…
– Есть одна маленькая деталь, без которой твоя история будет неполной, – прервал ее Эрин. – То, что ты даже благодаря своему дару не смогла узнать…
Астерет нахмурилась.
– И что же это?
– Твоя мать была чрезвычайно справедливой женщиной, и именно это погубило ее. Когда-то, задолго до твоего рождения она излечила одного смертельно раненного человека. Этот человек был инквизитором. Твоя мать излечила его, пытаясь доказать, что инквизиторы не правы, что они борются против своего же народа вместо того, чтобы сосредоточиться на борьбе с истинными врагами Империи. Она хотела, чтобы он стал первым камушком, который, покатившись, вызвал бы грандиозный камнепад. И сперва ее слова заставили его задуматься. Но потом… Потом он вспомнил историю своего друга. Всю жизнь он считал, что та продавщица яблок зачаровала его и разрушила их дружбу. Теперь он решил, что и его пытаются очаровать. Он ушел, поблагодарив ведьму и сказав, что тронут ее словами, но потом он вернулся. Твоя мать оказалась мудрой женщиной, распознав ложь и поняв, что он не прислушался к ней, и уехала. Но Ферре нашел ее. Спустя много лет, нашел случайно, благодаря доносу тех завистников, и сделал то, что считает правым делом…
На глаза у Астерет навернулись слезы.
– Почему я не знала об этом?
– Провидцы редко видят то, что касается их самих, – заметил Эрин.
– Но что тебя самого связывает с Ферре? – спросила Астерет.
– Мне бы не хотелось говорить об этом, но, может быть, ты сама когда-нибудь увидишь.
К очагу вернулись Белгор и Гил. Во взгляде юноши читались грусть и сострадание к воину, ставшему волей судьбы его наставником. Никогда Белгор никого не любил с тех пор, как Ферре расправился с его возлюбленной, и тот сад, который хотел бы посадить воин, будет посажен в память о ней.
– Ты говорила о переменах в мире, чаровница, – произнес Белгор. – Что за перемены?
– Я говорю о той, что ты видел в небе…
– Небесная посланница, – пробормотал Белгор. – Но продолжай же!
– Император давно просит небо о помощи. Это известно даже жителям окраин. И вот наконец его голос услышан…
– И ты уверена, что небо направило посланника в Империю, чтобы та помогла нам? Ты видела?
– Мой дар пока еще молчит об этом, но я чувствую, что скоро он явит мне откровение. Но в том, что падающая звезда, которую несколько дней назад все мы видели, является небесным посланцем, я не сомневаюсь.
Белгор взглянул на эльфа.
– Эрин утверждал, что это посланница…
– Ты видел? – Астерет воззрилась на эльфа. – Расскажи!
– Особо нечего рассказывать. Я только знаю, что она направляется в столицу, и именно поэтому следую туда вместе с Белгором, изображая пленника…
– Что ж, надо бы узнать побольше… – Астерет поднялась, нашла на столе какие-то измельченные травы, бросила в огонь.
Потом села обратно и устремила взгляд на пламя. Красно-рыжие языки жадно лизали почерневшие, обуглившиеся дрова. Их свет становился все ярче и ярче, пока не превратился в ослепительно белый…
И вот Астерет уже видит звезду, рассекающую непроглядную и плотную, как отрез черного атласа, ночь. Густой воздух неохотно пропускает ее, с шумом рвется под нестерпимо ярким светом, словно ткань, на мелкие лоскуты. Эти лоскуты разлетаются хороводом вокруг огненного шара и вдруг оборачиваются мерзкими рожами зеленокожих. В конце концов все заслоняет собой злобная физиономия тролля. И тролль вдруг превращается в человека в роскошных одеждах и венце, в драгоценном обруче, охватывающем голову. Император Мередор. Он стоит на балконе своего императорского дворца и говорит собравшимся под ним толпам о миссии Иноэль. Иноэль! Это имя возносится к небу и эхом повторяется в голове Астерет.
«Она спасет и очистит наш мир», – вторит эхом голос императора.
«Никогда! Никогда!» – шипенье заглушает голос императора.
Синее небо оборачивается одеждой инквизитора.
«Я уничтожу тебя, как и твою мать», – бросает инквизитор.
Обоюдоострый крест-меч в его руках вращается смертоносным смерчем, летит быстрее молнии к ней. И вдруг от Ферре провидицу заслоняет эльф.
«Ты служишь смерти, не забывай об этом! – говорит эльф инквизитору. – Ты такая же нежить, как и слуги Мортис. Знай свое место, смертный!»
Эльф оборачивается к Астерет. Это Эрин или уже нет? Голос похож, но исполнен силы и власти. У него другая одежда… Черное одеяние, которое носят эльфы, скорбя по Галеану и Солониэль, сменяется другой, странной одеждой, каковой Астерет никогда прежде не видела. Почему-то она похожа на чешую. И Астерет впервые в жизни слышит в своем видении собственный голос и видит себя со стороны: в руках у нее появляется длинный меч.
«Не подходи ко мне! Не смей касаться меня!» – кричит она и выставляет вперед клинок.
Но Эрин протягивает ей руку.
«Погубишь меня, и тебе никогда не добраться до Ферре! Выбирай же!»
Полы эльфова плаща взметнулись ввысь, обернувшись черными крыльями дракона, и все утонуло во мраке.
Астерет открыла глаза. На нее смотрел эльф, и в его глазах она заметила притаившиеся смешинки, словно он видел то же самое, что и она. Эльф, как ни в чем не бывало, отпил из чаши травяного напитка и спросил:
– Так что же ты видела, провидица?
– Слишком все запутанно и странно. – Она покачала потяжелевшей головой: ощущение было как после дурного сна.
– Ты крикнула несколько раз, – произнес Гил, – чтобы к тебе не подходили! Кто угрожал тебе?
И юноша сжал рукоять меча. Белгор невольно улыбнулся и чуть качнул головой. А ведь не услышал его Гил! Слушал его рассказ о девушке с яблоками, но не услышал. Астерет – очаровательная девушка, и юноша уже невольно поддался ее обаянию. А ведь ей грозит та же опасность в лице вездесущего инквизитора. Да, Ферре готов погубить еще не одну жизнь, следуя долгу и продвигаясь по службе…
Астерет перевела растерянный взгляд с Эрина на Гила.
– Не знаю, – произнесла она. – Я увидела посланницу и узнала ее имя. Ее зовут Иноэль, император принял ее и объявил, что она спасет и очистит мир Невендаара. А потом я увидела инквизитора…
– Мы защитим тебя от него! – воскликнул Гил.
– Гил, нам надо в столицу, – вернул юношу к действительности Белгор. – Астерет остается здесь, на ней лежит большая ответственность – помогать людям в эти нелегкие времена.
Гил повернулся к воину и взглянул на него чуть ли не с отчаянием.
– Тебе надо учиться, – Белгор похлопал его по плечу. – Потом поступай, как знаешь. Я ничего не обещал твоему отцу, потому что не успел, но я пообещал самому себе, что обучу тебя всему, что знаю сам.
– Прости, Белгор, – юноша виновато опустил голову. – После той истории с яблоками я должен был понять, что Астерет угрожает опасность. Вдруг с ней что-нибудь случится?
– Вряд ли Ферре найдет меня, – произнесла Астерет. – Скорее уж я его. Но пока его срок еще не пришел.
– Так что же твое видение? – напомнил эльф. – Значит ли оно, что жизни Иноэль угрожает Ферре?
– Это невозможно, – фыркнул Гил и посмотрел на эльфа так, словно тот сказал несусветную чушь. – Она же послана небом! Как может инквизитор пойти против небесной посланницы?
– Тише, Гил, – одернул его Белгор, осуждающе посмотрев на Эрина. – Эльф говорит не такую уж ерунду, как может показаться на первый взгляд. Инквизиция борется за власть. Кто знает, где проходит та граница, которую она осмелится пресечь в этой борьбе? По крайней мере, все, что свято для любого обычного человека – любовь, дружба, – для них пустой звук. И они все это попирают своими «безгрешными стопами»… Что ж, похоже, возвращение в столицу не будет таким спокойным, как я предполагал. Но у меня еще остались друзья при дворе, которые могут все разузнать и, если что, помочь. А теперь спать, с рассветом тронемся в путь. Пожалуй, стоит поторопиться.
Ночь промелькнула быстро, оставив после себя туман. Он вползал в пещеру длинными белесыми щупальцами. Разводя огонь, Белгор хмуро поглядывал на эти завитки. Впервые после предательского удара эльфийки ночь не закончилась для него кошмаром. Эльф, похоже, сдержал свое слово. Но сейчас это почему-то совсем не радовало Белгора. Эрин, кстати, давно исчез из пещеры, еще до пробуждения воина. Второй проснулась Астерет, приготовила на завтрак ячневую кашу. Гил проснулся последним и сидел у очага еще в полусне, глядя, как Астерет помешивает ложкой в котле. Когда еда была готова, появился эльф, словно он никуда и не уходил и только и ждал приглашения к завтраку.
– Можешь без предупреждения не исчезать? – хмуро бросил Белгор.
– Я не твой пленник, у нас уговор, – напомнил Эрин. – Да никуда я и не исчезал, осмотрел скалу снаружи. Может, вам это будет интересно узнать, что здесь когда-то жил дракон!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента