Страница:
В начале девяностых молодой подполковник Смычков стал заместителем начальника отдела оперативно-технического наблюдения. Однако не успел принять дела и должность, как получил команду сдать дела. Сокращение органов коснулось практически половины состава управления, в котором он работал. Уйдя на пенсию по выслуге лет, некоторое время мыкался в поисках подходящей работы, пока наконец случайная встреча с одним из бывших агентов, хорошо устроившихся на волне приватизации, не послужила поводом к разговору с тогда еще просто бизнесменом Таровским. Делающего первые шаги в политике предпринимателя интересовала персона одного из сослуживцев Смычкова. Он, как выяснилось, к тому времени возглавил службу собственной безопасности его конкурента по бизнесу. По словам Таровского, уволенный, как и Смычков, из органов в связи с организационно-штатными изменениями контрразведчик держит его в напряжении. Спокойно преодолевая все ухищрения, получает информацию, которой благополучно пользуется бизнесмен. Профессиональных секретов, пусть даже касающихся сугубо личных моральных и деловых качеств коллеги, Смычков тогда раскрывать не стал. Сыграла роль корпоративная этика. Однако предложил свои услуги в качестве главы аналогичной службы у Таровского. Тот с легкостью согласился. Первое время подполковник запаса посвятил тому, что из числа таких же, как он, выброшенных на вольные хлеба офицеров сколотил команду. За несколько месяцев перекроил охрану Таровского, произвел модернизацию технических средств, ввел тотальную проверку каждого принимаемого на работу сотрудника, включая уборщиц. Одновременно создавал агентурную сеть у конкурентов. Вскоре кипучая деятельность дала свои положительные результаты. Однако, как выяснилось, обеспечением безопасности главы компании, техническим шпионажем и защитой собственной информации работа не ограничилась. В стране царил беспредел. Конкуренты устранялись самым простым и доступным в тот период времени способом – убийством. Не миновала сия чаша и шефа. Переживший три покушения Таровский практически ни на шаг не отпускал от себя своего начальника службы безопасности. В то время он еще следил за своей внешностью и ежедневно совершал небольшие пробежки по лесу. Как правило, Смычков сопровождал босса. В один из дней в лесном массиве близ Москвы постоянно находившийся в напряжении подполковник запаса дал сбой и, приняв выскочивших из зарослей грибников за киллеров, положил их из пистолета, на который к тому же не имел разрешения. Убитыми оказались соседи по даче. Пришлось прятать концы в воду. После этого случая была смерть от болевого шока одного из шпионивших за Таровским водителей, застреленный в ходе выяснения отношений «браток». Смычкову везде удавалось выйти сухим из воды, но он продолжал оставаться в лапах Таровского. Путь назад был отрезан. Только смерть олигарха могла освободить Скрипача от службы, сравнимой с рабством. Теперь сам бог велел оберегать и лелеять шефа, чтобы тот не выболтал этих секретов тому же следователю Генеральной прокуратуры, которая занимается его делами.
Пока Скрипач размышлял над своим положением, Таровский вызвал секретаршу и распорядился принести ему кофе, а начальнику службы безопасности минералку. Он знал: подчиненный редко баловал себя напитком, который хоть и обожал, но считал вредным для здоровья.
– Ну, так что скажешь? – вернувшись на свое место, хитро прищурился олигарх.
– Как будто у меня есть выбор, – Скрипач взял стакан, сделал несколько глотков и поставил на стол. – Только вы же знаете мои условия?
– Помню, – Таровский отвел взгляд в сторону. – Ты не воюешь со своими, не участвуешь в мероприятиях, так или иначе касающихся безопасности страны.
– Еще не помогаю террористам, – напомнил Скрипач.
– Да, – Таровский как-то чересчур усердно кивнул. – С памятью у меня все в порядке.
– Куда именно ехать и какой характер работ? – задал Смычков главный вопрос, при этом от его внимания не ускользнуло, как напрягся босс.
– Один предприниматель из эмиратов желает вложить свои средства в российскую экономику.
– У-у, – рыжие брови Смычкова поползли на середину широкого лба. – Это что-то новое. И какая сфера деятельности его интересует? Уж не образование ли? Например, школа шахидок! Или производство взрывчатых устройств? А что? Эта братия с удовольствием тратит деньги на такие дела!
– Не ерничай! – Таровский побагровел. – Считай, что выхода у тебя нет! С собой забираешь Устюгова. На месте подключаешь Казакова. Все!
– Уж лучше Иванова, – удивленный резкостью босса, протянул Скрипач. – Он тоже из комитетчиков. Роднее. Устюгов – разведчик. Тем более крови на нем нет. Ненадежный товарищ.
– В организации, которая интересует арабов, всеми делами заправляет человек из ГРУ. Поэтому вопрос с Устюговым обсуждению не подлежит. Он знает их способы работы. Тебе же будет легче.
– Я тем более в курсе их методов, – попытался возразить Скрипач, однако осекся. Олигарх посмотрел на него таким взглядом, что он передумал отстаивать свою точку зрения.
«Видно, многим он обязан своим арабским компаньонам, раз осмелился вести со мной диалог в таком тоне, – решил про себя Скрипач. – Что же, тогда можно будет потребовать и соответствующее работе вознаграждение. С паршивой овцы хоть шерсти клок».
Глава 2
Пока Скрипач размышлял над своим положением, Таровский вызвал секретаршу и распорядился принести ему кофе, а начальнику службы безопасности минералку. Он знал: подчиненный редко баловал себя напитком, который хоть и обожал, но считал вредным для здоровья.
– Ну, так что скажешь? – вернувшись на свое место, хитро прищурился олигарх.
– Как будто у меня есть выбор, – Скрипач взял стакан, сделал несколько глотков и поставил на стол. – Только вы же знаете мои условия?
– Помню, – Таровский отвел взгляд в сторону. – Ты не воюешь со своими, не участвуешь в мероприятиях, так или иначе касающихся безопасности страны.
– Еще не помогаю террористам, – напомнил Скрипач.
– Да, – Таровский как-то чересчур усердно кивнул. – С памятью у меня все в порядке.
– Куда именно ехать и какой характер работ? – задал Смычков главный вопрос, при этом от его внимания не ускользнуло, как напрягся босс.
– Один предприниматель из эмиратов желает вложить свои средства в российскую экономику.
– У-у, – рыжие брови Смычкова поползли на середину широкого лба. – Это что-то новое. И какая сфера деятельности его интересует? Уж не образование ли? Например, школа шахидок! Или производство взрывчатых устройств? А что? Эта братия с удовольствием тратит деньги на такие дела!
– Не ерничай! – Таровский побагровел. – Считай, что выхода у тебя нет! С собой забираешь Устюгова. На месте подключаешь Казакова. Все!
– Уж лучше Иванова, – удивленный резкостью босса, протянул Скрипач. – Он тоже из комитетчиков. Роднее. Устюгов – разведчик. Тем более крови на нем нет. Ненадежный товарищ.
– В организации, которая интересует арабов, всеми делами заправляет человек из ГРУ. Поэтому вопрос с Устюговым обсуждению не подлежит. Он знает их способы работы. Тебе же будет легче.
– Я тем более в курсе их методов, – попытался возразить Скрипач, однако осекся. Олигарх посмотрел на него таким взглядом, что он передумал отстаивать свою точку зрения.
«Видно, многим он обязан своим арабским компаньонам, раз осмелился вести со мной диалог в таком тоне, – решил про себя Скрипач. – Что же, тогда можно будет потребовать и соответствующее работе вознаграждение. С паршивой овцы хоть шерсти клок».
Глава 2
Легко вбежав по мраморным ступенькам лестницы гостиницы, Антон Филиппов вошел в холл и удивленно хмыкнул. Вместо сержанта срочной службы, которому час назад, уходя на пробежку, оставил ключи от номера, сидела девушка в форме прапорщика войск связи. Антон ее видел впервые. Его обескуражило, что в праздники в наряд назначили женщину. В принципе, в армии все равны, но зачастую командование учебного центра делало слабому полу небольшие поблажки.
– Доброе утро! – он слегка наклонился к окошку дежурного. – С праздником!
Она подняла взгляд на атлетически сложенного мужчину с волевым подбородком и неожиданно покраснела:
– Здравствуйте!
– Ключики от тринадцатой дайте, – Антон протянул руку. Не терпелось снять мокрую от пота майку, сбросить спортивные штаны и встать под вожделенный душ.
– Документы, пожалуйста, – ошарашила девушка Филиппова и еще больше смутилась.
Она прекрасно понимала, что на территорию режимного объекта проникнуть практически невозможно, но с женской педантичностью и настойчивостью вполне обоснованно требовала от Антона удостоверение личности. Привыкнув к тому, что в наряд дежурными заступают всегда одни и те же бойцы роты обеспечения, которые знают офицеров и прапорщиков группы в лицо, спецназовцы не всегда утруждали себя тем, что показывали на входе удостоверение или спецпропуск. На зарядку их, как правило, никто не брал.
– У меня нет с собой, – виновато сказал Антон.
– Ничего не знаю, – девушка уставилась в журнал приема и сдачи дежурств.
– Товарищ младший сержант, – сделав лицо строгим, но шутливым тоном заговорил Филиппов, – раз уж вы меня не пропускаете, то хотя бы сообщите об инциденте согласно своим должностным обязанностям кому положено! Или мне так и стоять до конца вашей смены?
– Кому же?! – девушка растерялась, отчего Антону стало ее жалко.
– В случае попытки проникновения в здание посторонних лиц необходимо доложить об этом дежурному по учебному центру и принять меры к их задержанию, – с иронией в голосе напомнил он ей один из пунктов инструкции.
Девушка схватила телефонную трубку. Он тем временем, перегнувшись через ограждение, снял с крючка свои ключи.
– Что вы делаете? – гневно сверкнув глазами, девушка соскочила со стула и выбежала в фойе. – Верните сейчас же!
– Мне еще взорвать второй этаж надо, а вы под ногами путаетесь, – на полном серьезе ответил он и направился к ведущей наверх лестнице.
Сзади едва слышно скрипнули входные двери.
– Товарищ генерал-майор, за время несения службы происшествий не случилось, за исключением…
– Что? – раздался голос Родимова.
Антон обернулся. Невысокий, абсолютно седой, остроносый генерал, своей внешностью и манерой поведения напоминающий Суворова, стоял напротив дежурной.
– Вот, – девушка показала взглядом на Антона, – пытается пройти. Говорит, документов нет. И вообще…
– И вы не знаете, кто это? – уточнил Федор Павлович, насмешливо посмотрев на Антона.
– Впервые вижу, – подтвердила она.
– Он не подчинился вашим требованиям остановиться? – продолжал задавать вопросы генерал.
– Нет, – заподозрив в его интонации какой-то подвох, едва слышно выдавила она из себя.
– Ну так пристрелите, как пса шелудивого, – с серьезным видом посоветовал генерал. – Повадились тут ходить.
– Нечем, – вконец расстроившись, девушка была готова заплакать.
– Это наш офицер, – генерал осуждающе посмотрел на Антона. – Подполковник Филиппов. Будете теперь часто встречаться. А вы, Антон Владимирович, постройте группу и представьте ее новому человеку. Недавно служите? – он вновь обратился к девушке.
– Нет еще и года, – подтвердила она предположение генерала.
Антон сокрушенно вздохнул и направился выполнять приказ генерала.
Толкнув двери в первую по коридору комнату, вошел. Здесь жили капитан Дорофеев и майор Туманов. Дрон восседал в одних трусах на стуле перед телевизором. Обе кровати были уже заправлены. В душевой шумела вода. При появлении командира Василий встал.
– Оповести всех: внизу построение.
– Никак шеф решил праздники обгадить? – расстроился Василий.
Смуглолицый, с живым взглядом капитан был самым нетерпеливым и разговорчивым в группе. Кладезь анекдотов, беззлобных подшучиваний и розыгрышей сегодня был явно не в духе. Впрочем, как и большинство спецназовцев. Все направление на период выходных и праздничных дней находилось в повышенной боевой готовности. По этой причине поселились в гостинице. На автостоянке, расположенной напротив учебного корпуса, «под парами» два микроавтобуса, готовые выехать в любой момент хоть в столицу, хоть на аэродром, а если понадобится, то и в соседние области.
Двери из душевой приоткрылись, и в образовавшемся проеме появилась лысая и блестящая от воды голова Тумана.
– Что, построение? – сдув капли с носа, при этом смешно выпятив нижнюю губу, спросил похожий фигурой на квадрат майор с бесцветными бровями и массивной челюстью и вопросительно уставился на Антона.
– Жду внизу, – подтвердил Антон и направился к двери.
Спустя несколько минут спецназовцы выстроились в две шеренги на первом этаже. Антон, уже одетый в полевую форму, вышел на середину строя:
– Равняйсь!
– Отставить! – Родимов поманил рукой стоящую рядом с огромным, выше человеческого роста, фикусом дежурную. – Значит, так, – он обвел взглядом разведчиков-диверсантов, – на время празднования Дня Победы эти охламоны будут обитать здесь. Вы обязаны знать их не только в лицо, но и кто в какой комнате живет. Убывая из расположения гостиницы, каждый из них должен ставить вас в известность, куда и на какой срок уходит. Время готовности группы после поступления сигнала четыре минуты. Имейте в виду. А теперь идите.
Дождавшись, когда девушка исчезнет за дверями своей комнаты, он развернулся к строю:
– Всех поздравляю с праздником Победы. Капитан Дорофеев!
– Я! – Дрон напрягся и воровато глянул на Филиппова.
– Выйти из строя!
– Есть! – Дрон сделал два строевых шага и развернулся кругом.
– Приказом министра обороны от четвертого мая две тысячи седьмого года капитану Дорофееву присвоено очередное воинское звание – майор. Встать в строй!
– А погоны? – спросил расстроенным голосом Василий.
– Филиппов вручит, – усмехнулся Родимов. – Отмечать не рекомендую. Разойдись!
Спецназовцы, вполголоса переговариваясь, направились обратно по своим номерам.
– Вася, поздравляю! – Вахид Джабраилов похлопал шедшего впереди Дрона по плечу. Всегда хмурый, с густыми, сросшимися на переносице бровями чеченец неожиданно повеселел: – Тебе надо было дать звание народного артиста!
– Почему? – спросил шедший рядом с ним Шамиль Батаев.
– Веселый, как клоун.
– Хорошая мысль, – Дрон остановился у дверей своей комнаты. – Надо подумать.
– Над чем? – проходивший следом майор Банкетов замедлил шаг.
– Может, действительно в цирк уйти? Почти готовый клоун, ножи метать умею, да мало ли! – Василий закатил глаза под потолок. – А что, дадут молодую ассистентку…
– Тебя если туда и возьмут, то в виде дополнительного питания для зверей, – Банкет встал и провел ладонью по бобрику золотистых волос. – Лучше скажи, когда «поляну» накрывать будешь?
– Хоть сейчас, – развел руками Дрон.
– Опасно, – Шамиль покосился в сторону лестницы, по которой только что поднялись из холла, и, не увидев на ней Родимова, вновь развернулся к Дрону: – Слышал, что шеф сказал?
– Шаман, – Дрон положил ему на плечо руку, – другого времени не будет. Либо занятия, либо командировка. Короче, вечером!
– Что? – услышав последнюю фразу, шедший последним Котов выжидающе уставился на столпившихся у комнаты офицеров. Майор был самым высоким в группе и числился заместителем Филиппова.
– Выставляюсь, – Дрон уставился на Кота в ожидании реакции.
– Хорошо, – Кот погладил себя по животу и посмотрел вдоль коридора: – А Филин знает?
– Пока нет, – покачал головой Дрон.
Неожиданно завыла сирена, а на расположенном в конце коридора табло высветился транспарант «Сбор».
– Вот и отметили, – направляясь в свою комнату, вздохнул Кот.
Спустя несколько минут разведчики-диверсанты уже быстрым шагом проносились мимо удивленной дежурной к выходу.
– Москва? – подойдя к генералу, Антон испытующе посмотрел ему в глаза.
– Дагестан, – наблюдая за тем, как спецназовцы занимают свои места в строю, покачал головой Родимов. – А точнее, окрестности Новолакского. В семь утра милиция обнаружила в двух домах на окраине боевиков и транспорт. Попытались справиться своими силами, но часть бандитов ударила в тыл оцепления и обеспечила отход тем, кто был блокирован. Сейчас банда выдвигается в направлении Ножай-Юрта. Ваша задача встретить и не дать прорваться на территорию Чечни. Есть подозрение, что там их ждет еще один отряд. Давай, командуй, сейчас все объясню.
В Москву Саламбек возвращался через Стамбул. И хотя поездка в Эмираты изрядно измотала Тарамова, он был в прекрасном расположении духа. Главное, сбылась сокровенная мечта Саламбека – его заметили. Причем не полевые командиры, авторитеты преступного мира или эмиссары сильных мира сего, а сам Ата Алших.
Саламбек прекрасно понимал, что от успеха его работы теперь зависит многое. Нужно во что бы то ни стало удержаться на том месте, которое он получил. Его, по сути, теперь мало волновала судьба брата. Он не верил в то, что Аслана удастся освободить, и давно догадался, что араб поставил на Тарамове-старшем большой крест. Говоря о том, что ему необходимо помочь, он преследовал лишь одну цель: заставить чеченца работать не только за деньги. Саламбеку, конечно, жаль Аслана. Но если тот по каким-то причинам окажется на свободе, Тарамов-младший вновь уйдет на второй план. Снова Аслан, а не Саламбек, будет почетным гостем в Шардже, Стамбуле и Лондоне. Как и прежде, деньги и слава пойдут мимо младшего брата.
Выйдя из здания аэропорта, он огляделся. Стояла ясная, по-летнему жаркая погода. Рядом с выходом толпились встречающие, провожающие, пассажиры. Суетились таксисты. В воздухе витал запах табачного дыма, выхлопных газов и разогретого асфальта. Саламбек поморщился и направился к автостоянке, от которой навстречу уже спешил Якуб Бакаев.
– Как дела, брат? – обнявшись, Якуб отстранился и испытующе заглянул в глаза Тарамова.
– Зачем спрашиваешь, если знаешь? – Саламбек сделал вид, что расстроен вопросом. – Разве может быть хорошо, пока Аслан в тюрьме?
– Извини, – они подошли к машине, и Якуб услужливо открыл перед ним заднюю дверцу.
– Что ты делаешь?! – опешил Саламбек. – Я что, женщина?
– Как ты мог такое подумать?! – развел руками Якуб. – Ты просто устал с дороги…
Он выглядел растерянным. Раньше так не делали. Помощник Саламбека был на голову ниже его, но шире в плечах. Недавно ему исполнилось тридцать два. Нижняя часть лица с заостренным и слегка выпирающим подбородком покрыта трехдневной, черной как смоль щетиной. Бронзовое от загара лицо, густые брови, слегка вздернутый нос с искривленной переносицей. Он всегда коротко стригся и, в отличие от своего хозяина, никогда не носил галстук. В восемнадцать лет Якуб взял в руки оружие и вступил в ряды молодой чеченской гвардии. А спустя месяц в Грозный вошли русские, и он получил боевое крещение. Ему поначалу везло. За всю первую войну ни одной царапины. Обходили стороной и болезни. Однако не повезло семье. Родители умерли, братья погибли, а жена была убита шальной пулей. Во время перестрелки между федералами и боевиками она оказалась рядом с окном. Несколько лет назад он по просьбе Саламбека перебрался в Москву. На родине, где Якуба знала каждая собака, оставаться было опасно. В любой момент могли арестовать за участие в бандформированиях. Здесь он жил по поддельным документам.
Машина плавно вырулила со стоянки и устремилась к городу. Сидевший за рулем Хамид Чупаев – среднего роста, худощавый чеченец со шрамом на виске, который едва прикрывали рано начавшие седеть волосы, – в отличие от Якуба, в Чечне не воевал. Но успел побывать в лагере подготовки боевиков, расположенном на юге Афганистана. Там провел почти полгода. Помогал талибам в войне с американцами. Был контужен и ранен в голову. После чего вернулся в Москву. Все трое знали друг друга с раннего детства. Жили в одном микрорайоне, ходили в одну школу.
– Что нового? – придя в себя от сутолоки аэропорта и немного остыв, спросил Саламбек.
– Все по-старому, – выдержав паузу, проговорил Якуб. – Заключили еще три договора. Получили предоплату. Есть небольшие проблемы с рабочими, но это не твоя забота.
– Поподробнее, – приказал Саламбек.
В его небольшой империи трудились люди из ближнего зарубежья. Их нанимали разными путями. Нередко приезжие строители из республик бывшего Союза «бунтовали». То их не устраивала оплата за работу, то штрафы. Были и такие, что пытались угрожать. Саламбек давно научился работать с этой категорией рабочих. Возможно, потому и был определенный успех по выполнению заказов. Он ни у кого не отбирал паспорта, своевременно платил, обеспечивал рабочих жильем. Конечно, зарплата была не такой, на какую рассчитывали гастарбайтеры, но все понимали, что в большинстве организаций людей попросту превращают в рабов. Там трудились из-за страха и за жратву. У него за деньги. Он также мог не платить. Но положение фирмы, главой которой является человек чеченской национальности, сильно отличается от других фирм. На нее чаще наведываются с проверками, ее больше других контролирует милиция. Поэтому он был осторожен. Любой всплывший наружу криминал может привести к изъятию лицензии. Как следствие – арестуют счета, через которые поступают деньги от спонсоров. За такие вещи Ата Алших не погладит по головке.
– Арестованы двое рабочих из Таджикистана, – Якуб развернулся на сиденье и виновато посмотрел на Саламбека. – Они ездили в отпуск. Попытались провезти наркоту.
– Сколько? – встрепенулся Саламбек.
– Почти килограмм.
– Шакалы! – процедил Тарамов сквозь зубы.
Эта новость его расстроила. Одним из источников доходов Саламбека также была «отрава». Причем сейчас, когда в России наступил год предвыборной кампании, ее привозили больше, чем обычно. Необходимы были деньги. Кроме того, заманчивая перспектива ввергнуть страну в наркотический дурман не покидала всех без исключения противников нынешней власти. Даже оккупировавшие Афганистан натовские военные не спешат бороться с производителями зелья.
– Их взяли прямо в поезде Душанбе – Москва, – продолжал рассказывать Хамид. – Транспортная милиция проверила фрукты, которые они везли. Часть яблок были пластмассовыми.
– Муляжи, – уточнил Якуб.
– Внутри ханка, – резюмировал Хамид и неожиданно резко затормозил.
– Ты чего?! – едва успев выставить вперед руки и схватиться за подголовник, опешил Саламбек.
Они уже миновали указатель «Химки». Справа высились многоэтажные дома нового микрорайона. Слева, в лесах, строящийся торговый центр.
– Ишак! Права купил, ездит, как баран! – выкрикнул чеченец, объезжая резко затормозившую перед самым носом машину.
Саламбек посмотрел вперед. Потрепанный «Опель» встал прямо по центру проезжей части. Чуть дальше, за соснами, съезд на дорогу. На ней маячил микроавтобус «Форд» с включенным правым указателем поворота.
– Кажется, кроме вас, меня еще кто-то встречает! – выдвинул он предположение и почувствовал в груди холодок пока необъяснимой тревоги.
– Поворачивай прямо на «Форд»! – принял решение Якуб. – Если собрались мочить, то сейчас растеряются.
С этими словами он достал из кармана травматический пистолет.
С трудом вписавшись в поворот, Хамид свернул с автострады. Послышался свист резины. Машину тряхнуло. На переднем сиденье микроавтобуса, рядом с водителем, Саламбек разглядел крупного, коротко стриженного мужчину с похожим на картофелину носом. Взгляд у мужчины был растерянным и полным разочарования. Стало ясно – микроавтобус должен был пристроиться сзади. Только зачем и кто в нем? Может, наркополицейские, решившие проверить багаж Саламбека? После того как в его конторе взяли курьеров, все возможно. Или конкуренты? То, что сидевшие в микроавтобусе люди не являются представителями силовых структур, стало ясно после того, как они проехали мимо. Почти одновременно одна из задних дверок распахнулась, а из темноты грузового салона появился ствол автомата. Не желая испытывать судьбу, Саламбек пригнулся. Якуб высунулся в окно и, больше для того, чтобы сбить с толку и напугать киллеров, дважды выстрелил из своей хлопушки. Раздался треск и звук, словно в заднее стекло бросили десяток яиц. Саламбек почти свалился на пол и не видел, что происходит вокруг, но мог примерно представить, по какому сценарию развиваются события. Машина вильнула, набрала скорость и через минуту резко свернула во двор высотки. Проехав мимо детской площадки, Хамид вырулил на соседнюю улицу и остановился.
– Ты чего? – встрепенулся Якуб.
– Нас никто не преследует, – обернувшись, нарочито громко, чтобы скрыть волнение, ответил тот. – Зачем убегать? Надо звонить в милицию. Нам ведь нечего бояться?
– Кто это мог быть? – теряясь в догадках, Саламбек вскарабкался на засыпанное осколками стекла сиденье и достал сотовый телефон. – Если бы проехали прямо, они бы нас на трассе расстреляли.
– Да и так случайно уцелели, – Якуб вышел наружу и стал осматривать повреждения.
Заднее окно было наполовину раскрошено. Несколько пуль угодили в бампер. Он открыл багажник. Топливный бак был не поврежден.
– Ну что? – набрав номер, спросил Саламбек.
– Ты родился в рубашке.
– Кто бы говорил, – усмехнулся Саламбек и прижал телефон к уху. – Ты иди. Доедешь на такси. С твоим прошлым и документами здесь лучше не оставаться. Жди меня у дома. Я скажу, что просто подвозили случайного попутчика.
Едва туман, укутавший на рассвете вершины хребтов, был развеян утренним ветерком, пять винтокрылых машин с тревожным рокотом поднялись в воздух и взяли курс в направлении перевала, по которому проходила административная граница с Чечней. В двух «Ми-8» заняли места дагестанские собровцы. Группа Филиппова погрузилась в третий. Пара вертолетов огневой поддержки шла с небольшим интервалом сзади.
Прибыв накануне вечером в Махачкалу, Антон узнал, что банда рассеяна огнем с воздуха. На экстренном совещании было принято решение до утра прекратить преследование, но выставить на предполагаемых маршрутах ее движения секреты, а на дорогах дополнительные блокпосты. С рассветом дагестанские силовики должны были возобновить операцию. Группе Филиппова предстояло высадиться с вертолета в восьми километрах южнее Новолакского, практически на самом перевале, по которому в этом месте проходит административная граница, выдвинуться от места десантирования в район вероятного прорыва банды на территорию Чечни и устроить засаду. Руководство операцией считало, что, выйдя к реке Акташ, разрозненные группы боевиков вновь соберутся в единый кулак, поднимутся вдоль русла и повернут на запад. Удобный рельеф, отсутствие дорог, большое количество оврагов, лесистая местность давали все основания считать, что остатки бандформирования попытаются прорваться в направлении Дылым – Ведено.
Сохраняя скрытность, сразу после того, как оказались над малозаселенным районом, «борт» группы завалился набок и взял курс правее основного направления. Уже через семь минут были над нужной точкой.
Сидящий на откидном сиденье в проходе кабины штурман обернулся в сторону Филиппова и показал большой палец. Это значило, что на площадку, со всех сторон зажатую лесом и каменными россыпями, вышли с одного захода. Уши заложило. Стремительно снижались. Антон поднялся с жесткой скамейки и, придерживаясь за ярко-желтый топливный бак, установленный вдоль левого борта, широко расставляя ноги, направился к выходу. Заметив его, сидевший рядом Туман открыл двери. В салон вместе с металлическим лязгом винтов ворвался поток свежего воздуха. Антон ухватился за кронштейны и посмотрел вниз. Верхушки начавших зеленеть деревьев мелькали с завораживающей быстротой в какой-то паре десятков метров под брюхом машины. На плечо легла чья-то рука. Филиппов обернулся. Штурман нагнулся к самому уху:
– Доброе утро! – он слегка наклонился к окошку дежурного. – С праздником!
Она подняла взгляд на атлетически сложенного мужчину с волевым подбородком и неожиданно покраснела:
– Здравствуйте!
– Ключики от тринадцатой дайте, – Антон протянул руку. Не терпелось снять мокрую от пота майку, сбросить спортивные штаны и встать под вожделенный душ.
– Документы, пожалуйста, – ошарашила девушка Филиппова и еще больше смутилась.
Она прекрасно понимала, что на территорию режимного объекта проникнуть практически невозможно, но с женской педантичностью и настойчивостью вполне обоснованно требовала от Антона удостоверение личности. Привыкнув к тому, что в наряд дежурными заступают всегда одни и те же бойцы роты обеспечения, которые знают офицеров и прапорщиков группы в лицо, спецназовцы не всегда утруждали себя тем, что показывали на входе удостоверение или спецпропуск. На зарядку их, как правило, никто не брал.
– У меня нет с собой, – виновато сказал Антон.
– Ничего не знаю, – девушка уставилась в журнал приема и сдачи дежурств.
– Товарищ младший сержант, – сделав лицо строгим, но шутливым тоном заговорил Филиппов, – раз уж вы меня не пропускаете, то хотя бы сообщите об инциденте согласно своим должностным обязанностям кому положено! Или мне так и стоять до конца вашей смены?
– Кому же?! – девушка растерялась, отчего Антону стало ее жалко.
– В случае попытки проникновения в здание посторонних лиц необходимо доложить об этом дежурному по учебному центру и принять меры к их задержанию, – с иронией в голосе напомнил он ей один из пунктов инструкции.
Девушка схватила телефонную трубку. Он тем временем, перегнувшись через ограждение, снял с крючка свои ключи.
– Что вы делаете? – гневно сверкнув глазами, девушка соскочила со стула и выбежала в фойе. – Верните сейчас же!
– Мне еще взорвать второй этаж надо, а вы под ногами путаетесь, – на полном серьезе ответил он и направился к ведущей наверх лестнице.
Сзади едва слышно скрипнули входные двери.
– Товарищ генерал-майор, за время несения службы происшествий не случилось, за исключением…
– Что? – раздался голос Родимова.
Антон обернулся. Невысокий, абсолютно седой, остроносый генерал, своей внешностью и манерой поведения напоминающий Суворова, стоял напротив дежурной.
– Вот, – девушка показала взглядом на Антона, – пытается пройти. Говорит, документов нет. И вообще…
– И вы не знаете, кто это? – уточнил Федор Павлович, насмешливо посмотрев на Антона.
– Впервые вижу, – подтвердила она.
– Он не подчинился вашим требованиям остановиться? – продолжал задавать вопросы генерал.
– Нет, – заподозрив в его интонации какой-то подвох, едва слышно выдавила она из себя.
– Ну так пристрелите, как пса шелудивого, – с серьезным видом посоветовал генерал. – Повадились тут ходить.
– Нечем, – вконец расстроившись, девушка была готова заплакать.
– Это наш офицер, – генерал осуждающе посмотрел на Антона. – Подполковник Филиппов. Будете теперь часто встречаться. А вы, Антон Владимирович, постройте группу и представьте ее новому человеку. Недавно служите? – он вновь обратился к девушке.
– Нет еще и года, – подтвердила она предположение генерала.
Антон сокрушенно вздохнул и направился выполнять приказ генерала.
Толкнув двери в первую по коридору комнату, вошел. Здесь жили капитан Дорофеев и майор Туманов. Дрон восседал в одних трусах на стуле перед телевизором. Обе кровати были уже заправлены. В душевой шумела вода. При появлении командира Василий встал.
– Оповести всех: внизу построение.
– Никак шеф решил праздники обгадить? – расстроился Василий.
Смуглолицый, с живым взглядом капитан был самым нетерпеливым и разговорчивым в группе. Кладезь анекдотов, беззлобных подшучиваний и розыгрышей сегодня был явно не в духе. Впрочем, как и большинство спецназовцев. Все направление на период выходных и праздничных дней находилось в повышенной боевой готовности. По этой причине поселились в гостинице. На автостоянке, расположенной напротив учебного корпуса, «под парами» два микроавтобуса, готовые выехать в любой момент хоть в столицу, хоть на аэродром, а если понадобится, то и в соседние области.
Двери из душевой приоткрылись, и в образовавшемся проеме появилась лысая и блестящая от воды голова Тумана.
– Что, построение? – сдув капли с носа, при этом смешно выпятив нижнюю губу, спросил похожий фигурой на квадрат майор с бесцветными бровями и массивной челюстью и вопросительно уставился на Антона.
– Жду внизу, – подтвердил Антон и направился к двери.
Спустя несколько минут спецназовцы выстроились в две шеренги на первом этаже. Антон, уже одетый в полевую форму, вышел на середину строя:
– Равняйсь!
– Отставить! – Родимов поманил рукой стоящую рядом с огромным, выше человеческого роста, фикусом дежурную. – Значит, так, – он обвел взглядом разведчиков-диверсантов, – на время празднования Дня Победы эти охламоны будут обитать здесь. Вы обязаны знать их не только в лицо, но и кто в какой комнате живет. Убывая из расположения гостиницы, каждый из них должен ставить вас в известность, куда и на какой срок уходит. Время готовности группы после поступления сигнала четыре минуты. Имейте в виду. А теперь идите.
Дождавшись, когда девушка исчезнет за дверями своей комнаты, он развернулся к строю:
– Всех поздравляю с праздником Победы. Капитан Дорофеев!
– Я! – Дрон напрягся и воровато глянул на Филиппова.
– Выйти из строя!
– Есть! – Дрон сделал два строевых шага и развернулся кругом.
– Приказом министра обороны от четвертого мая две тысячи седьмого года капитану Дорофееву присвоено очередное воинское звание – майор. Встать в строй!
– А погоны? – спросил расстроенным голосом Василий.
– Филиппов вручит, – усмехнулся Родимов. – Отмечать не рекомендую. Разойдись!
Спецназовцы, вполголоса переговариваясь, направились обратно по своим номерам.
– Вася, поздравляю! – Вахид Джабраилов похлопал шедшего впереди Дрона по плечу. Всегда хмурый, с густыми, сросшимися на переносице бровями чеченец неожиданно повеселел: – Тебе надо было дать звание народного артиста!
– Почему? – спросил шедший рядом с ним Шамиль Батаев.
– Веселый, как клоун.
– Хорошая мысль, – Дрон остановился у дверей своей комнаты. – Надо подумать.
– Над чем? – проходивший следом майор Банкетов замедлил шаг.
– Может, действительно в цирк уйти? Почти готовый клоун, ножи метать умею, да мало ли! – Василий закатил глаза под потолок. – А что, дадут молодую ассистентку…
– Тебя если туда и возьмут, то в виде дополнительного питания для зверей, – Банкет встал и провел ладонью по бобрику золотистых волос. – Лучше скажи, когда «поляну» накрывать будешь?
– Хоть сейчас, – развел руками Дрон.
– Опасно, – Шамиль покосился в сторону лестницы, по которой только что поднялись из холла, и, не увидев на ней Родимова, вновь развернулся к Дрону: – Слышал, что шеф сказал?
– Шаман, – Дрон положил ему на плечо руку, – другого времени не будет. Либо занятия, либо командировка. Короче, вечером!
– Что? – услышав последнюю фразу, шедший последним Котов выжидающе уставился на столпившихся у комнаты офицеров. Майор был самым высоким в группе и числился заместителем Филиппова.
– Выставляюсь, – Дрон уставился на Кота в ожидании реакции.
– Хорошо, – Кот погладил себя по животу и посмотрел вдоль коридора: – А Филин знает?
– Пока нет, – покачал головой Дрон.
Неожиданно завыла сирена, а на расположенном в конце коридора табло высветился транспарант «Сбор».
– Вот и отметили, – направляясь в свою комнату, вздохнул Кот.
Спустя несколько минут разведчики-диверсанты уже быстрым шагом проносились мимо удивленной дежурной к выходу.
– Москва? – подойдя к генералу, Антон испытующе посмотрел ему в глаза.
– Дагестан, – наблюдая за тем, как спецназовцы занимают свои места в строю, покачал головой Родимов. – А точнее, окрестности Новолакского. В семь утра милиция обнаружила в двух домах на окраине боевиков и транспорт. Попытались справиться своими силами, но часть бандитов ударила в тыл оцепления и обеспечила отход тем, кто был блокирован. Сейчас банда выдвигается в направлении Ножай-Юрта. Ваша задача встретить и не дать прорваться на территорию Чечни. Есть подозрение, что там их ждет еще один отряд. Давай, командуй, сейчас все объясню.
* * *
В Москву Саламбек возвращался через Стамбул. И хотя поездка в Эмираты изрядно измотала Тарамова, он был в прекрасном расположении духа. Главное, сбылась сокровенная мечта Саламбека – его заметили. Причем не полевые командиры, авторитеты преступного мира или эмиссары сильных мира сего, а сам Ата Алших.
Саламбек прекрасно понимал, что от успеха его работы теперь зависит многое. Нужно во что бы то ни стало удержаться на том месте, которое он получил. Его, по сути, теперь мало волновала судьба брата. Он не верил в то, что Аслана удастся освободить, и давно догадался, что араб поставил на Тарамове-старшем большой крест. Говоря о том, что ему необходимо помочь, он преследовал лишь одну цель: заставить чеченца работать не только за деньги. Саламбеку, конечно, жаль Аслана. Но если тот по каким-то причинам окажется на свободе, Тарамов-младший вновь уйдет на второй план. Снова Аслан, а не Саламбек, будет почетным гостем в Шардже, Стамбуле и Лондоне. Как и прежде, деньги и слава пойдут мимо младшего брата.
Выйдя из здания аэропорта, он огляделся. Стояла ясная, по-летнему жаркая погода. Рядом с выходом толпились встречающие, провожающие, пассажиры. Суетились таксисты. В воздухе витал запах табачного дыма, выхлопных газов и разогретого асфальта. Саламбек поморщился и направился к автостоянке, от которой навстречу уже спешил Якуб Бакаев.
– Как дела, брат? – обнявшись, Якуб отстранился и испытующе заглянул в глаза Тарамова.
– Зачем спрашиваешь, если знаешь? – Саламбек сделал вид, что расстроен вопросом. – Разве может быть хорошо, пока Аслан в тюрьме?
– Извини, – они подошли к машине, и Якуб услужливо открыл перед ним заднюю дверцу.
– Что ты делаешь?! – опешил Саламбек. – Я что, женщина?
– Как ты мог такое подумать?! – развел руками Якуб. – Ты просто устал с дороги…
Он выглядел растерянным. Раньше так не делали. Помощник Саламбека был на голову ниже его, но шире в плечах. Недавно ему исполнилось тридцать два. Нижняя часть лица с заостренным и слегка выпирающим подбородком покрыта трехдневной, черной как смоль щетиной. Бронзовое от загара лицо, густые брови, слегка вздернутый нос с искривленной переносицей. Он всегда коротко стригся и, в отличие от своего хозяина, никогда не носил галстук. В восемнадцать лет Якуб взял в руки оружие и вступил в ряды молодой чеченской гвардии. А спустя месяц в Грозный вошли русские, и он получил боевое крещение. Ему поначалу везло. За всю первую войну ни одной царапины. Обходили стороной и болезни. Однако не повезло семье. Родители умерли, братья погибли, а жена была убита шальной пулей. Во время перестрелки между федералами и боевиками она оказалась рядом с окном. Несколько лет назад он по просьбе Саламбека перебрался в Москву. На родине, где Якуба знала каждая собака, оставаться было опасно. В любой момент могли арестовать за участие в бандформированиях. Здесь он жил по поддельным документам.
Машина плавно вырулила со стоянки и устремилась к городу. Сидевший за рулем Хамид Чупаев – среднего роста, худощавый чеченец со шрамом на виске, который едва прикрывали рано начавшие седеть волосы, – в отличие от Якуба, в Чечне не воевал. Но успел побывать в лагере подготовки боевиков, расположенном на юге Афганистана. Там провел почти полгода. Помогал талибам в войне с американцами. Был контужен и ранен в голову. После чего вернулся в Москву. Все трое знали друг друга с раннего детства. Жили в одном микрорайоне, ходили в одну школу.
– Что нового? – придя в себя от сутолоки аэропорта и немного остыв, спросил Саламбек.
– Все по-старому, – выдержав паузу, проговорил Якуб. – Заключили еще три договора. Получили предоплату. Есть небольшие проблемы с рабочими, но это не твоя забота.
– Поподробнее, – приказал Саламбек.
В его небольшой империи трудились люди из ближнего зарубежья. Их нанимали разными путями. Нередко приезжие строители из республик бывшего Союза «бунтовали». То их не устраивала оплата за работу, то штрафы. Были и такие, что пытались угрожать. Саламбек давно научился работать с этой категорией рабочих. Возможно, потому и был определенный успех по выполнению заказов. Он ни у кого не отбирал паспорта, своевременно платил, обеспечивал рабочих жильем. Конечно, зарплата была не такой, на какую рассчитывали гастарбайтеры, но все понимали, что в большинстве организаций людей попросту превращают в рабов. Там трудились из-за страха и за жратву. У него за деньги. Он также мог не платить. Но положение фирмы, главой которой является человек чеченской национальности, сильно отличается от других фирм. На нее чаще наведываются с проверками, ее больше других контролирует милиция. Поэтому он был осторожен. Любой всплывший наружу криминал может привести к изъятию лицензии. Как следствие – арестуют счета, через которые поступают деньги от спонсоров. За такие вещи Ата Алших не погладит по головке.
– Арестованы двое рабочих из Таджикистана, – Якуб развернулся на сиденье и виновато посмотрел на Саламбека. – Они ездили в отпуск. Попытались провезти наркоту.
– Сколько? – встрепенулся Саламбек.
– Почти килограмм.
– Шакалы! – процедил Тарамов сквозь зубы.
Эта новость его расстроила. Одним из источников доходов Саламбека также была «отрава». Причем сейчас, когда в России наступил год предвыборной кампании, ее привозили больше, чем обычно. Необходимы были деньги. Кроме того, заманчивая перспектива ввергнуть страну в наркотический дурман не покидала всех без исключения противников нынешней власти. Даже оккупировавшие Афганистан натовские военные не спешат бороться с производителями зелья.
– Их взяли прямо в поезде Душанбе – Москва, – продолжал рассказывать Хамид. – Транспортная милиция проверила фрукты, которые они везли. Часть яблок были пластмассовыми.
– Муляжи, – уточнил Якуб.
– Внутри ханка, – резюмировал Хамид и неожиданно резко затормозил.
– Ты чего?! – едва успев выставить вперед руки и схватиться за подголовник, опешил Саламбек.
Они уже миновали указатель «Химки». Справа высились многоэтажные дома нового микрорайона. Слева, в лесах, строящийся торговый центр.
– Ишак! Права купил, ездит, как баран! – выкрикнул чеченец, объезжая резко затормозившую перед самым носом машину.
Саламбек посмотрел вперед. Потрепанный «Опель» встал прямо по центру проезжей части. Чуть дальше, за соснами, съезд на дорогу. На ней маячил микроавтобус «Форд» с включенным правым указателем поворота.
– Кажется, кроме вас, меня еще кто-то встречает! – выдвинул он предположение и почувствовал в груди холодок пока необъяснимой тревоги.
– Поворачивай прямо на «Форд»! – принял решение Якуб. – Если собрались мочить, то сейчас растеряются.
С этими словами он достал из кармана травматический пистолет.
С трудом вписавшись в поворот, Хамид свернул с автострады. Послышался свист резины. Машину тряхнуло. На переднем сиденье микроавтобуса, рядом с водителем, Саламбек разглядел крупного, коротко стриженного мужчину с похожим на картофелину носом. Взгляд у мужчины был растерянным и полным разочарования. Стало ясно – микроавтобус должен был пристроиться сзади. Только зачем и кто в нем? Может, наркополицейские, решившие проверить багаж Саламбека? После того как в его конторе взяли курьеров, все возможно. Или конкуренты? То, что сидевшие в микроавтобусе люди не являются представителями силовых структур, стало ясно после того, как они проехали мимо. Почти одновременно одна из задних дверок распахнулась, а из темноты грузового салона появился ствол автомата. Не желая испытывать судьбу, Саламбек пригнулся. Якуб высунулся в окно и, больше для того, чтобы сбить с толку и напугать киллеров, дважды выстрелил из своей хлопушки. Раздался треск и звук, словно в заднее стекло бросили десяток яиц. Саламбек почти свалился на пол и не видел, что происходит вокруг, но мог примерно представить, по какому сценарию развиваются события. Машина вильнула, набрала скорость и через минуту резко свернула во двор высотки. Проехав мимо детской площадки, Хамид вырулил на соседнюю улицу и остановился.
– Ты чего? – встрепенулся Якуб.
– Нас никто не преследует, – обернувшись, нарочито громко, чтобы скрыть волнение, ответил тот. – Зачем убегать? Надо звонить в милицию. Нам ведь нечего бояться?
– Кто это мог быть? – теряясь в догадках, Саламбек вскарабкался на засыпанное осколками стекла сиденье и достал сотовый телефон. – Если бы проехали прямо, они бы нас на трассе расстреляли.
– Да и так случайно уцелели, – Якуб вышел наружу и стал осматривать повреждения.
Заднее окно было наполовину раскрошено. Несколько пуль угодили в бампер. Он открыл багажник. Топливный бак был не поврежден.
– Ну что? – набрав номер, спросил Саламбек.
– Ты родился в рубашке.
– Кто бы говорил, – усмехнулся Саламбек и прижал телефон к уху. – Ты иди. Доедешь на такси. С твоим прошлым и документами здесь лучше не оставаться. Жди меня у дома. Я скажу, что просто подвозили случайного попутчика.
* * *
Едва туман, укутавший на рассвете вершины хребтов, был развеян утренним ветерком, пять винтокрылых машин с тревожным рокотом поднялись в воздух и взяли курс в направлении перевала, по которому проходила административная граница с Чечней. В двух «Ми-8» заняли места дагестанские собровцы. Группа Филиппова погрузилась в третий. Пара вертолетов огневой поддержки шла с небольшим интервалом сзади.
Прибыв накануне вечером в Махачкалу, Антон узнал, что банда рассеяна огнем с воздуха. На экстренном совещании было принято решение до утра прекратить преследование, но выставить на предполагаемых маршрутах ее движения секреты, а на дорогах дополнительные блокпосты. С рассветом дагестанские силовики должны были возобновить операцию. Группе Филиппова предстояло высадиться с вертолета в восьми километрах южнее Новолакского, практически на самом перевале, по которому в этом месте проходит административная граница, выдвинуться от места десантирования в район вероятного прорыва банды на территорию Чечни и устроить засаду. Руководство операцией считало, что, выйдя к реке Акташ, разрозненные группы боевиков вновь соберутся в единый кулак, поднимутся вдоль русла и повернут на запад. Удобный рельеф, отсутствие дорог, большое количество оврагов, лесистая местность давали все основания считать, что остатки бандформирования попытаются прорваться в направлении Дылым – Ведено.
Сохраняя скрытность, сразу после того, как оказались над малозаселенным районом, «борт» группы завалился набок и взял курс правее основного направления. Уже через семь минут были над нужной точкой.
Сидящий на откидном сиденье в проходе кабины штурман обернулся в сторону Филиппова и показал большой палец. Это значило, что на площадку, со всех сторон зажатую лесом и каменными россыпями, вышли с одного захода. Уши заложило. Стремительно снижались. Антон поднялся с жесткой скамейки и, придерживаясь за ярко-желтый топливный бак, установленный вдоль левого борта, широко расставляя ноги, направился к выходу. Заметив его, сидевший рядом Туман открыл двери. В салон вместе с металлическим лязгом винтов ворвался поток свежего воздуха. Антон ухватился за кронштейны и посмотрел вниз. Верхушки начавших зеленеть деревьев мелькали с завораживающей быстротой в какой-то паре десятков метров под брюхом машины. На плечо легла чья-то рука. Филиппов обернулся. Штурман нагнулся к самому уху: