Страница:
Дрон лежал поверх брошенного прямо на пол спального мешка. Заложив руки под голову и забросив нога на ногу, майор рассказывал очередной анекдот. Шаман с Джином играли в нарды, Москит с Банкетом грели на небольших горелках из сухого спирта кружки с чаем, остальные спали. Антон стоял у окна.
– Хорошо устроились! – с едва скрываемым раздражением проговорил генерал и остановился посередине комнаты.
Все повскакивали со своих мест.
Антон разозлился. На входе в коридор дежурил Стропа. В его обязанности входила не только охрана помещения, но и доклад в случае прибытия представителей вышестоящего командования.
Спецназовцы, растирая лица, отряхивая последние остатки сна, спешно строились вдоль стены, свободной от брошенных на пол спальников.
Антон шагнул на середину строя:
– Равняйсь! Смирно!
Дождавшись, когда спецназовцы выполнят команду, приложил к виску руку и развернулся к генералу с намерением доложить, что группа поставленную задачу выполнила, раненых, убитых нет. Но генерал, как всегда, поморщился и отмахнулся:
– Вольно!
Он и так все знал из докладов Антона по телефону.
– Значит, расслабляетесь, – уже более миролюбиво проговорил он, придирчиво оглядывая с головы до ног каждого спецназовца. – Да так, что Истропилов, когда меня увидел у себя за спиной, головой потряс.
– Почему за спиной? – спросил Антон. Перед тем как устроиться здесь, он осмотрел здание. Пробраться снаружи незамеченным, кроме как через дверь, было негде.
– Я прошел через подвал. В соседнем подъезде вход, у вас выход, – словно для убедительности генерал смахнул с плеча паутину. – Перегородка в двух местах имеет проломы.
Антон про себя чертыхнулся и осуждающе посмотрел на Джина. Чеченец спускался вниз, после чего доложил, что проходов и окон нет.
– Смотрю, у вас чемоданное настроение, – прищурился генерал. – А зря так думаете. Обстановка на четырнадцать тридцать сегодня следующая. Подразделения грузинской армии, понеся большие потери, деморализованы и лишены централизованного управления. Основные силы, составляющие на момент вторжения костяк ударной группировки, разрозненными группами отходят на юг Грузии. Подразделениями пятьдесят восьмой армии взяты под контроль порты Поти и Синаки. Верховный главнокомандующий объявил, что цели операций по принуждению агрессора к миру достигнуты. Большинство стран не одобряют политики России в отношении с Грузией, а страны НАТО напрямую поддерживают режим Саакашвили и подталкивают руководство республики к более активным действиям. Не исключено, что грузинский президент решится на новую авантюру и для этих целей имеет силы и средства для контрудара. За минувшие двое суток на участке автотрассы Хашури – Агара отмечены три обстрела колонн наших войск из стрелкового оружия. Обнаружено и обезврежено несколько фугасов. Предположительно действует одна и та же диверсионная группа. Замечена работа станции УКВ-диапазона и спутникового телефона в районе кошар в пяти километрах севернее Боржоми. После нанесения по ним бомбового удара силами фронтовой авиации, этот же радиопередатчик, на тех же частотах и с прежними позывными возобновил свою работу уже в садах недалеко от Цагвери. Возможно, группа действует на автомобилях и после сеанса связи незамедлительно покидает ставшее опасным место.
После того как Родимов довел обстановку, он поставил задачу быть в готовности с наступлением темного времени суток перейти административную границу Южной Осетии с Грузией, выйти в район Ахалдаба – Хашури – развалины МТС и произвести его разведку.
Накануне, во второй половине дня, на одной из проселочных дорог группа натолкнулась на два развороченных автомобиля «Хаммер». С десяток трупов грузинских солдат, не успевших покинуть машины, еще дымились. От ужасного запаха сгоревшей плоти кружилась голова. Как выяснилось, летчикам все же удалось обнаружить цели в момент работы на средствах связи. Причем пилоты не жалели боеприпасов. Судя по характеру повреждений, вначале они с большого расстояния шарахнули самонаводящимися ракетами. Потом, для верности, проутюжили окрестности НУРС сами.
«А что, если странным значком обозначено место расположения главной базы диверсантов, которые как раз и работают на этом направлении? – неожиданно подумал Антон, вспомнив условное обозначение на грузинской карте неподалеку от Квемо-Бошури. – Местность там гористая, дорог практически нет, в то же время рядом протекает небольшая речушка».
За размышлениями Антон дошел до своей позиции, опустился на коврик и посмотрел на Дрона.
– Тихо, – без слов догадавшись, чего хочет командир, доложил майор.
Антон достал спутниковый телефон. На секунду задумался, собираясь с мыслями, и отвернул сигарообразную антенну.
Генерал выслушал доклад и приказал немедленно приступить к проверке полученной от пленных информации...
Дэви грустно усмехнулся своему отражению и намылил подбородок. Убирая бритвой хлопья похожей на снег пены, он размышлял над предстоящим разговором с шефом, который накануне прибыл из Лондона. Все говорило о том, что общение будет далеко не приятным. Еще бы. Не всякий решится лететь сейчас в Тбилиси. Для этого нужен серьезный повод. Русские полностью контролируют воздушное пространство республики. Бомбят военные объекты, в том числе аэродромы. В то же время грузинское ПВО дезорганизовано, лишено централизованного управления, и неизвестно, чем обернется ситуация, когда в небе над столицей республики появится самолет. Любая нестыковка, нервный срыв – и его могут сбить свои же расчеты. Кроме опасности быть обстрелянным, существует много других подводных камней. Так, при подлете может перестать работать наземная диспетчерская служба по причине вышедших из строя генераторов, повреждена взлетная полоса... Но полковник Бук Росситер, невзирая ни на что, прибыл в Тбилиси ровно в полдень.
Похвастаться перед шефом было нечем. Больше придется оправдываться. Дэви был откомандирован в Грузию за месяц до начала операции «Чистое поле». Принимал участие в разработке планов по наведению порядка и установлению законной власти в сепаратистских районах страны, консультировал военных по вопросам ведения разведывательной и диверсионной деятельности. Но основной целью его приезда были организация и проведение специальных операций на случай попытки России ввязаться в конфликт. Из грузинского руководства в это мало кто верил. Особенно военные. Почти все сходились в одном мнении: русские не решатся сунуть нос во внутренние дела Грузии. Оснований так считать много. Здесь в отличие от Чечни не партизанские отряды, а регулярная, хорошо оснащенная и подготовленная армия. Что может противопоставить Россия? Те части, которые расквартированы на Северном Кавказе, не представляют никакой угрозы. Они разложены и имеют большой некомплект личного состава. Из-за низкой зарплаты армию покинуло большинство грамотных специалистов, которые нашли себе применение в других сферах деятельности. В полках повальное пьянство; стрельбы и вождение из-за нехватки средств проводятся редко, а возобновление полетов стратегической авиации, так же как и широкомасштабные учения с привлечением прессы и международных наблюдателей, – не что иное, как агония вконец загнавшего себя государства. Даже если гипотетически предположить, что какие-то части двинутся в направлении Грузии, они попросту застрянут в Рокском тоннеле – единственной транспортной артерии, соединяющей два государства. Максимум, на что могут пойти русские, так это попытаться эвакуировать своих миротворцев из зоны боев. Но Дэви знал, на самом деле, выдвигая эти доводы, грузины, конечно, больше рассчитывали на дружеские отношения со странами военного альянса Североатлантического блока, хотя вслух об этом никто не говорил. Слушая этих вояк, Дэви начинал задумываться над их компетентностью. Да, Грузия находится в выгодном положении. Но и Россия уже далеко не та страна, которая была десять лет назад. При военном бюджете в двадцать пять раз меньше, чем в США, она активно проводит модернизацию вооружения, при этом сократив численность своих войск в четыре раза. Дэви был удивлен самоуверенностью и недооценкой противника грузинами. Этим страдал весь генералитет страны. Поэтому он со всей серьезностью взялся за выполнение возложенных на него обязанностей. А они включали в себя контроль над подготовкой специального подразделения из лиц славянской наружности, разработку сценариев его действий, организацию взаимодействия с военными и прессой. Конечной целью работы Дэви было проведение операций в грузинских анклавах на территории Южной Осетии и в приграничных селах. Наемники под видом российских солдат и офицеров должны были совершать нападения на грузинских граждан, насиловать, убивать, грабить. После их ухода на места бесчинств выезжали иностранные журналисты. Все было продумано до мелочей. Однако Дэви просчитался. Его переиграли, и вся работа пошла насмарку. Виной всему русский спецназ ГРУ. Несколько групп этих «ниндзя» были переброшены в первые часы боев. Они разрушили все планы, дезорганизовали работу, уничтожили большую часть диверсионных подразделений, которые были заброшены на территорию непризнанной республики, и ликвидировали созданный Дэви отряд. Попросту говоря, свели всю его работу к нулю. В довершение ко всему изрядно потрепали взвод морской пехоты США, прибывший из Ирака и имевший цель уничтожить русских. Одновременно Дэви курировал подготовку чеченских боевиков в лагере на севере республики. Он располагался недалеко от села Омало на одинаковом удалении от границ с Чечней и Дагестаном. Стратегов из Вашингтона и Лондона не покидала навязчивая идея вновь всколыхнуть Кавказ. Сейчас для этого было самое подходящее время. Масштабные акции в России заставят ее переключиться на внутренние проблемы.
Слегка приободрившись, вскоре Дэви вышел из подъезда и нырнул в поджидавший его автомобиль.
– Доброе утро, – поприветствовал его сидевший за рулем мужчина.
– Здравствуй. – Дэви натянуто улыбнулся.
Водителя звали Дато. Грузин был лейтенантом департамента военной разведки. Вчера его закрепили за Дэви вместо старого помощника. Крупный нос, слегка надвинутый на глаза лоб и широкая челюсть создавали впечатление злого и неразговорчивого человека. Светлая рубашка с короткими рукавами плотно облегала могучие плечи и покатую спину. Кроме функций водителя, в его обязанностях было обеспечивать безопасность Дэви и при необходимости выполнять роль переводчика.
– Куда? – Дато положил пятерню на рычаг переключения передач и посмотрел на Дэви.
– Шота Руставели, двенадцать, – бросил Дэви.
Они выехали со двора.
Город жил своей размеренной жизнью, и на первый взгляд могло показаться, что ничего не произошло. Так же катились по дорогам машины, пестрели рекламами магазины и кафе, по тротуарам шел народ. Но опытный взгляд все же находил отличия «до» и «после». Лица прохожих стали более суровыми, исчезли улыбки. Появилось больше людей в военной форме. На перекрестках дежурили патрульные машины полиции, а с прилавков исчезли и стали дефицитом продукты первой необходимости.
Дэви вновь стал размышлять, как вести себя и чем объяснить шефу провал операции. Но чем он больше думал над этим, тем глупее казались ему его собственные доводы. Как ни крути, а переложить всю ответственность за случившееся на плечи грузинских военных не удастся. Негласно, с момента прибытия, именно он руководил людьми, задействованными в этом мероприятии.
– Приехали. – Дато припарковался рядом с невзрачным трехэтажным домом старой постройки. – Мне с вами?
– Будь здесь, – с этими словами Дэви открыл дверцу и вышел из машины.
Было уже жарко. Он незаметно огляделся и направился во двор. Миновал дом под номером «двенадцать» и проследовал через остатки детской площадки дальше. Спустя несколько минут Дэви уже был на соседней улице. Здесь, напротив магазина, стояла заведенная «Волга». Лишь для верности скользнув взглядом по номеру, Дэви, не церемонясь, забрался на заднее сиденье. Ничего не говоря, водитель, невзрачный, сутулый мужчина, выехал со стоянки. Спустя десять минут Дэви уже перешагнул порог конспиративной квартиры, снятой специально для тайных встреч. Впустивший его человек бросил ничего не выражающий взгляд на лестничную клетку и прикрыл двери.
Дэви прошел в комнату.
Ему приходилось здесь бывать. Небольшой столик, вокруг которого установлены четыре кресла. У стены слева – шкаф, справа от входа – диван. В смежной комнате имелась кровать и небольшой телевизор. В квартире был установлен генератор шумов, а перед любой встречей здесь специальный сотрудник технического отдела проверял ее сканером. Он же и жил здесь. Выходец из Грузии, гражданин Великобритании находился в Тбилиси под видом бизнесмена, занимающегося поставкой лекарств.
Бук Росситер стоял у окна, задумчиво глядя на улицу. Это был черноволосый, с небольшими залысинами и умным лицом мужчина.
– Доброе утро, – поприветствовал Дэви.
Росситер развернулся на каблуках туфель, смерил его изучающим взглядом и кивнул:
– Здравствуйте.
Указав рукой на одно из кресел, он уселся напротив.
– Я получил подробный отчет о вашей работе, – дождавшись, когда Дэви займет свое место, начал Бук. – Не скрою, что разочарован.
– Я и не ожидал другой оценки этого, по сути, провала. – Дэви виновато потупился. – Хотя считал, что все предусмотрел.
– Ну, допустим, провалом это не назовешь. – Взгляд Бука сделался мягче. – Мы прекрасно понимаем, с какими трудностями вы столкнулись. Что говорить о рядовых и офицерах грузинской армии, если президент страны ведет себя как мальчишка? Вашингтон и Лондон в растерянности. Он просто подставил всех! Мы предусматривали такой вариант ответных действий русских. Но не могли предположить, что грузинская армия так быстро разбежится.
– Да, Россия уже не та. – Дэви сокрушенно вздохнул.
– На какой стадии готовности сейчас чеченские диверсионные группы? – неожиданно сменил тему Бук.
– Они беспрекословно подчиняются своим командирам, с азартом занимаются и рвутся в бой, чего не скажешь о грузинах. – Собираясь с мыслями, Дэви перевел взгляд на окно. – Мне хочется верить, в этом случае мы ничего не упустили. Даже отработали на местности вопросы перехода границы.
– Сколько сейчас там человек? – спросил Бук.
– Пятьдесят три. – В ожидании следующего вопроса Дэви преданно уставился ему в глаза.
– Я приехал сюда для того, чтобы на месте разобраться в ситуации и вместе с вами выпустить джинна из бутылки, – не мигая глядя в глаза Дэви, заговорил Бук. – Вчера я согласовал вопрос с грузинским командованием по поводу усиления этого отряда солдатами и офицерами спецназа. Еще в Лондоне вы настаивали на том, что целесообразнее будет осуществить прорыв на двух направлениях. Не изменили своего мнения на этот счет?
– Нет, – покачал головой Дэви. – Две группы численностью до тридцати человек в состоянии, при определенных условиях и соответствующей поддержке, осуществить переход, после чего затеряться в горах.
– О какой поддержке вы говорите?
– В Лондоне мне гарантировали, что к началу операции в Чечне и Дагестане активизируют свою деятельность подполье и отряды моджахедов.
– В этом плане работа ведется, – заверил Бук. – Более того, уже есть первые результаты.
– Мне хотелось бы знать, каким образом можно использовать грузинский спецназ? – осторожно поинтересовался Дэви.
– Вчера была дана команда боеспособным подразделениям сосредоточиться в районе Квемо-Бошури. Уже сегодня там оборудован пункт для встречи и транспорт, на котором людей перевезут в район Омало. Половина из этих людей уже имеют опыт боев с русскими. Часть переброшена с юга. Старший там полковник Михеил Тодуа. Сразу хочу заметить, – Бук потер мочку уха, словно собираясь с мыслями, – этот человек отвечает лишь за организационные вопросы. Еще там будет майор Капанадзе.
– Я знаком с Тодуа, – кивнул Дэви. – Неоднократно общались. Капанадзе и вовсе весь последний месяц работал со мной.
– Какое у вас мнение об этом человеке? – Бук склонил голову на бок.
– Как специалиста я его не могу охарактеризовать. В лагере подготовкой чеченцев занимались наши инструктора и арабы. Его сферой деятельности были вопросы несения внутренней службы, выполнение режима и распорядка дня. Я не думаю, что вы видите его во главе одного из отрядов.
– Конечно нет! – Бук ударил себя ладонями по коленям и встал. – Задача грузинского спецназа следующая: выйти к пограничным заставам и постам русских, занять выгодные рубежи и перед началом перехода нанести по ним удары с безопасного удаления.
– Значит, грузины не пойдут вместе с чеченцами? – Дэви замер.
– Почему? – удивился Бук. – Часть из них под руководством одного из уже проявивших себя командиров будет участвовать в диверсиях на территории России.
– Я сомневаюсь, что он найдет общий язык с полевым командиром, – растерялся Дэви. – Чеченцы не жалуют грузин.
– После перехода они будут действовать отдельно, – успокоил его Бук.
Солнца уже видно не было. Оно золотило лишь вершину соседнего хребта. Заполняя низину мраком, с запада медленно наползала тень перевала, который недавно перешли спецназовцы.
Подъем и спуск отобрали немного сил. Горы здесь были не высокими. Больше хлопот доставляли лесные обитатели. Несколько раз группа рассредоточивалась, занимая круговую оборону. Во всех случаях тревога была ложной. Причиной таких «тренировок» были кабаны или козы. Их топот, хруст веток, срывающиеся с веток деревьев птицы потрепали нервы, впрочем, как всегда.
Антон на ходу вынул изъятую у грузин карту. До обозначенного на ней непонятного условного знака оставалось меньше двух километров. Но на пути есть участок открытой местности. Они почти вышли к полю, по другую сторону которого снова начинался лес. Не исключено, что именно вдоль его кромки разместилось охранение противника. Пара секретов могла контролировать огромный участок и полностью обезопасить объект от нападения с запада. Если обходить этот район, понадобится не один час, а времени было в обрез. Придется уповать на провидение. До дороги напрямую совсем немного.
Антон замедлил шаг, осматриваясь по сторонам. Кустарник стал реже. Он поправил микрофон:
– Всем стой! Привал.
– Время? – напомнил Дрон.
Обычно указывалась продолжительность остановки, чтобы можно было сразу распланировать все дела. Ведь это, по сути, не отдых. Нужно подогнать расхлябанное за время перехода снаряжение, сходить, если требуется, по нужде, перекусить, проверить оружие и только после этого, может быть, и вздремнуть. Хотя короткий сон только расслабляет. Потом тяжело прийти в себя.
– По обстановке, – пояснил Антон. – Джин, Банкет, Лавр в охранение.
Спецназовцы, чьи позывные были названы, разошлись в разные стороны.
Некоторое время Антон размышлял, стоит или нет докладывать Родимову о том, как проходит марш. Наступило время пролета специального спутника связи. С другой стороны, грузины успели показать, что могут очень оперативно реагировать на любой источник радиосигнала. Антон даже отключил радиомаяк, который через определенный интервал времени «отмечался» в эфире, обозначая местоположение группы для своих. Был риск обнаружить себя. Решив, что генерал потерпит, Антон сел на корточки и посмотрел на Дрона. Майор снял рюкзак, вынул из него пару чистых носков, пакетик с пропитанной дезинфицирующим составом салфеткой, опустился прямо там, где стоял, и стал расшнуровывать ботинки. Через минуту он уже «умывал» раскрасневшиеся ноги.
Остальные парами, как и работали, рассредоточились вокруг, укрывшись от солнца в тени жиденьких веток кустарника. Причем и здесь кажущаяся стихийность в выборе мест для привала была обманчива. Все устроились с таким расчетом, чтобы в любой момент отразить нападение с любого направления. ПУ никто не отключал, лишь сдвинули микрофоны в сторону. Однако хоть и негромко, но Антон слышал разговоры спецназовцев. Котов тихо материл Саакашвили, сетуя на то, что у жены через два дня день рождения. Банкет донимал Москита своим расстройством желудка, которое началось после обеда, кто-то хрустел галетой.
Антон тоже быстро сменил набухшие от пота и уже протертые до дыр носки. Достал из рюкзака банку тушенки, снял с нее упаковочную фольгу и поднял взгляд на Дрона:
– Вскипяти кружку кипятка. Много есть опасно, но по паре ложек закинуть надо.
– Сейчас сделаем, – оживился Василий.
Антон выложил рядом с банкой пачку галет.
Вскоре на небольшой горелке, работающей на сухом спирте, перед Дроном закипела кружка кипятка.
– Что заваривать? – Дрон вопросительно уставился на Антона.
– Спасибо, что спросил, – усмехнулся Антон. – Чай, конечно.
У Дрона было большое чувство юмора, но напрочь отсутствовал вкус. Он мог ссыпать в одну кружку сухое молоко, сухофрукты, раскрошить питательный брикет и потом с удовольствием пить это варево, утверждая, что сэкономил время.
Антон вспомнил выдаваемые в прошлом сухие пайки. Рассчитанный на сутки рацион включал в себя одну банку тушенки и две, чуть поменьше, каши с мясом. Немного сахара, чая и сухари. Все это укладывалось в небольшую картонную коробку. Нынешние нормы довольствия уже не сравнить с теми. Кроме консервированного завтрака, обеда и ужина, здесь были витамины, конфеты, сухие напитки и даже кофе. Банки стали компактней. Не надо было мучиться и ковырять их ножами. Все открывались одним движением руки, превращаясь в квадратные тарелочки. Стоило лишь потянуть за небольшой язычок сверху. Рацион был сытный и удобный для быстрого разогрева.
Антон закинул пару ложек в рот, зажевал галетой. Дрон протянул кружку. Несколько глотков взбодрили, но стало жарко. Антон вернул чай майору, посмотрел на часы и передвинул пальцем микрофон:
– Готовность пять минут.
В наушнике послышался едва слышный шорох. Никому не надо было напоминать, что это время на то, чтобы ликвидировать следы привала.
Дрон выскоблил из банки остатки мяса, смял ее, огляделся по сторонам и сунул под прошлогоднюю листву. Туда же последовали упаковка от чая, галет и почерневшая салфетка. Знающему человеку достаточно даже этого куска бумаги размером с носовой платок, чтобы с уверенностью сказать, он из ИРП(БС), который, кроме как в российских спецподразделениях, нигде не используется.
Двинулись дальше. Теперь уже шли медленнее, вслушиваясь в каждый звук и шорох. В головной дозор отправился Шаман. Сзади, в замыкании, Джин. Уже через несколько минут марша Шамана насторожила неожиданно сорвавшаяся с огромного бука стайка серых птиц. Он поднял руку и подал сигнал: «Всем стой! Осмотреться!» Пришлось рассредоточиться. Антону тоже не понравилось поведение пернатых. Их напугала не группа, ведь они летели не от нее, а наоборот. Несколько птиц, шурша крылышками, пронеслись над верхушками невысоких деревьев, под которыми находились спецназовцы. Шаман несколько минут вглядывался в заросли травы и мелкого кустарника, окружавшего бук. Потом начал красться. Пройдя половину пути, выпрямился:
– У-у, шайтан!
– Что, черт нерусский, на солнце перегрелся? – съязвил Дрон.
Антон обернулся.
Василий сразу сделал лицо таким, будто ничего не произошло, и стал всматриваться куда-то в сторону, словно его там что-то насторожило.
– Клоун. – Антон вновь развернулся в сторону дозорного: – Что у тебя, Шаман?
– Ложная тревога, – глухо проговорил Шаман. – Кабан мимо бежал...
– У нас ложных не бывает, – резонно заметил Дрон. – Пусть будет учебная.
Вскоре заросли закончились. Группа рассредоточилась в кустарнике. Антон вынул бинокль и стал осматривать лес, начинающийся по другую сторону поля.
– Хорошо устроились! – с едва скрываемым раздражением проговорил генерал и остановился посередине комнаты.
Все повскакивали со своих мест.
Антон разозлился. На входе в коридор дежурил Стропа. В его обязанности входила не только охрана помещения, но и доклад в случае прибытия представителей вышестоящего командования.
Спецназовцы, растирая лица, отряхивая последние остатки сна, спешно строились вдоль стены, свободной от брошенных на пол спальников.
Антон шагнул на середину строя:
– Равняйсь! Смирно!
Дождавшись, когда спецназовцы выполнят команду, приложил к виску руку и развернулся к генералу с намерением доложить, что группа поставленную задачу выполнила, раненых, убитых нет. Но генерал, как всегда, поморщился и отмахнулся:
– Вольно!
Он и так все знал из докладов Антона по телефону.
– Значит, расслабляетесь, – уже более миролюбиво проговорил он, придирчиво оглядывая с головы до ног каждого спецназовца. – Да так, что Истропилов, когда меня увидел у себя за спиной, головой потряс.
– Почему за спиной? – спросил Антон. Перед тем как устроиться здесь, он осмотрел здание. Пробраться снаружи незамеченным, кроме как через дверь, было негде.
– Я прошел через подвал. В соседнем подъезде вход, у вас выход, – словно для убедительности генерал смахнул с плеча паутину. – Перегородка в двух местах имеет проломы.
Антон про себя чертыхнулся и осуждающе посмотрел на Джина. Чеченец спускался вниз, после чего доложил, что проходов и окон нет.
– Смотрю, у вас чемоданное настроение, – прищурился генерал. – А зря так думаете. Обстановка на четырнадцать тридцать сегодня следующая. Подразделения грузинской армии, понеся большие потери, деморализованы и лишены централизованного управления. Основные силы, составляющие на момент вторжения костяк ударной группировки, разрозненными группами отходят на юг Грузии. Подразделениями пятьдесят восьмой армии взяты под контроль порты Поти и Синаки. Верховный главнокомандующий объявил, что цели операций по принуждению агрессора к миру достигнуты. Большинство стран не одобряют политики России в отношении с Грузией, а страны НАТО напрямую поддерживают режим Саакашвили и подталкивают руководство республики к более активным действиям. Не исключено, что грузинский президент решится на новую авантюру и для этих целей имеет силы и средства для контрудара. За минувшие двое суток на участке автотрассы Хашури – Агара отмечены три обстрела колонн наших войск из стрелкового оружия. Обнаружено и обезврежено несколько фугасов. Предположительно действует одна и та же диверсионная группа. Замечена работа станции УКВ-диапазона и спутникового телефона в районе кошар в пяти километрах севернее Боржоми. После нанесения по ним бомбового удара силами фронтовой авиации, этот же радиопередатчик, на тех же частотах и с прежними позывными возобновил свою работу уже в садах недалеко от Цагвери. Возможно, группа действует на автомобилях и после сеанса связи незамедлительно покидает ставшее опасным место.
После того как Родимов довел обстановку, он поставил задачу быть в готовности с наступлением темного времени суток перейти административную границу Южной Осетии с Грузией, выйти в район Ахалдаба – Хашури – развалины МТС и произвести его разведку.
Накануне, во второй половине дня, на одной из проселочных дорог группа натолкнулась на два развороченных автомобиля «Хаммер». С десяток трупов грузинских солдат, не успевших покинуть машины, еще дымились. От ужасного запаха сгоревшей плоти кружилась голова. Как выяснилось, летчикам все же удалось обнаружить цели в момент работы на средствах связи. Причем пилоты не жалели боеприпасов. Судя по характеру повреждений, вначале они с большого расстояния шарахнули самонаводящимися ракетами. Потом, для верности, проутюжили окрестности НУРС сами.
«А что, если странным значком обозначено место расположения главной базы диверсантов, которые как раз и работают на этом направлении? – неожиданно подумал Антон, вспомнив условное обозначение на грузинской карте неподалеку от Квемо-Бошури. – Местность там гористая, дорог практически нет, в то же время рядом протекает небольшая речушка».
За размышлениями Антон дошел до своей позиции, опустился на коврик и посмотрел на Дрона.
– Тихо, – без слов догадавшись, чего хочет командир, доложил майор.
Антон достал спутниковый телефон. На секунду задумался, собираясь с мыслями, и отвернул сигарообразную антенну.
Генерал выслушал доклад и приказал немедленно приступить к проверке полученной от пленных информации...
* * *
Дэви Сэджвик поднес руку к соплу баллончика. Пена для бритья невесомым белоснежным шаром заполнила ладонь. Словно собираясь с духом, он посмотрел на себя в висевшее над раковиной зеркало и вздохнул. Вид его оставлял желать лучшего. На фоне голубого кафеля с незамысловатым рисунком он увидел сухощавого брюнета с всклокоченной шевелюрой. Осунувшееся, посеревшее от недосыпания и нервотрепки лицо, усталый взгляд водянистых глаз, под которыми четко, особенно утром, вырисовались круги, делали Седжвика похожим на очень больного серьезным недугом человека и прибавляли добрый десяток лет к его сорока.Дэви грустно усмехнулся своему отражению и намылил подбородок. Убирая бритвой хлопья похожей на снег пены, он размышлял над предстоящим разговором с шефом, который накануне прибыл из Лондона. Все говорило о том, что общение будет далеко не приятным. Еще бы. Не всякий решится лететь сейчас в Тбилиси. Для этого нужен серьезный повод. Русские полностью контролируют воздушное пространство республики. Бомбят военные объекты, в том числе аэродромы. В то же время грузинское ПВО дезорганизовано, лишено централизованного управления, и неизвестно, чем обернется ситуация, когда в небе над столицей республики появится самолет. Любая нестыковка, нервный срыв – и его могут сбить свои же расчеты. Кроме опасности быть обстрелянным, существует много других подводных камней. Так, при подлете может перестать работать наземная диспетчерская служба по причине вышедших из строя генераторов, повреждена взлетная полоса... Но полковник Бук Росситер, невзирая ни на что, прибыл в Тбилиси ровно в полдень.
Похвастаться перед шефом было нечем. Больше придется оправдываться. Дэви был откомандирован в Грузию за месяц до начала операции «Чистое поле». Принимал участие в разработке планов по наведению порядка и установлению законной власти в сепаратистских районах страны, консультировал военных по вопросам ведения разведывательной и диверсионной деятельности. Но основной целью его приезда были организация и проведение специальных операций на случай попытки России ввязаться в конфликт. Из грузинского руководства в это мало кто верил. Особенно военные. Почти все сходились в одном мнении: русские не решатся сунуть нос во внутренние дела Грузии. Оснований так считать много. Здесь в отличие от Чечни не партизанские отряды, а регулярная, хорошо оснащенная и подготовленная армия. Что может противопоставить Россия? Те части, которые расквартированы на Северном Кавказе, не представляют никакой угрозы. Они разложены и имеют большой некомплект личного состава. Из-за низкой зарплаты армию покинуло большинство грамотных специалистов, которые нашли себе применение в других сферах деятельности. В полках повальное пьянство; стрельбы и вождение из-за нехватки средств проводятся редко, а возобновление полетов стратегической авиации, так же как и широкомасштабные учения с привлечением прессы и международных наблюдателей, – не что иное, как агония вконец загнавшего себя государства. Даже если гипотетически предположить, что какие-то части двинутся в направлении Грузии, они попросту застрянут в Рокском тоннеле – единственной транспортной артерии, соединяющей два государства. Максимум, на что могут пойти русские, так это попытаться эвакуировать своих миротворцев из зоны боев. Но Дэви знал, на самом деле, выдвигая эти доводы, грузины, конечно, больше рассчитывали на дружеские отношения со странами военного альянса Североатлантического блока, хотя вслух об этом никто не говорил. Слушая этих вояк, Дэви начинал задумываться над их компетентностью. Да, Грузия находится в выгодном положении. Но и Россия уже далеко не та страна, которая была десять лет назад. При военном бюджете в двадцать пять раз меньше, чем в США, она активно проводит модернизацию вооружения, при этом сократив численность своих войск в четыре раза. Дэви был удивлен самоуверенностью и недооценкой противника грузинами. Этим страдал весь генералитет страны. Поэтому он со всей серьезностью взялся за выполнение возложенных на него обязанностей. А они включали в себя контроль над подготовкой специального подразделения из лиц славянской наружности, разработку сценариев его действий, организацию взаимодействия с военными и прессой. Конечной целью работы Дэви было проведение операций в грузинских анклавах на территории Южной Осетии и в приграничных селах. Наемники под видом российских солдат и офицеров должны были совершать нападения на грузинских граждан, насиловать, убивать, грабить. После их ухода на места бесчинств выезжали иностранные журналисты. Все было продумано до мелочей. Однако Дэви просчитался. Его переиграли, и вся работа пошла насмарку. Виной всему русский спецназ ГРУ. Несколько групп этих «ниндзя» были переброшены в первые часы боев. Они разрушили все планы, дезорганизовали работу, уничтожили большую часть диверсионных подразделений, которые были заброшены на территорию непризнанной республики, и ликвидировали созданный Дэви отряд. Попросту говоря, свели всю его работу к нулю. В довершение ко всему изрядно потрепали взвод морской пехоты США, прибывший из Ирака и имевший цель уничтожить русских. Одновременно Дэви курировал подготовку чеченских боевиков в лагере на севере республики. Он располагался недалеко от села Омало на одинаковом удалении от границ с Чечней и Дагестаном. Стратегов из Вашингтона и Лондона не покидала навязчивая идея вновь всколыхнуть Кавказ. Сейчас для этого было самое подходящее время. Масштабные акции в России заставят ее переключиться на внутренние проблемы.
Слегка приободрившись, вскоре Дэви вышел из подъезда и нырнул в поджидавший его автомобиль.
– Доброе утро, – поприветствовал его сидевший за рулем мужчина.
– Здравствуй. – Дэви натянуто улыбнулся.
Водителя звали Дато. Грузин был лейтенантом департамента военной разведки. Вчера его закрепили за Дэви вместо старого помощника. Крупный нос, слегка надвинутый на глаза лоб и широкая челюсть создавали впечатление злого и неразговорчивого человека. Светлая рубашка с короткими рукавами плотно облегала могучие плечи и покатую спину. Кроме функций водителя, в его обязанностях было обеспечивать безопасность Дэви и при необходимости выполнять роль переводчика.
– Куда? – Дато положил пятерню на рычаг переключения передач и посмотрел на Дэви.
– Шота Руставели, двенадцать, – бросил Дэви.
Они выехали со двора.
Город жил своей размеренной жизнью, и на первый взгляд могло показаться, что ничего не произошло. Так же катились по дорогам машины, пестрели рекламами магазины и кафе, по тротуарам шел народ. Но опытный взгляд все же находил отличия «до» и «после». Лица прохожих стали более суровыми, исчезли улыбки. Появилось больше людей в военной форме. На перекрестках дежурили патрульные машины полиции, а с прилавков исчезли и стали дефицитом продукты первой необходимости.
Дэви вновь стал размышлять, как вести себя и чем объяснить шефу провал операции. Но чем он больше думал над этим, тем глупее казались ему его собственные доводы. Как ни крути, а переложить всю ответственность за случившееся на плечи грузинских военных не удастся. Негласно, с момента прибытия, именно он руководил людьми, задействованными в этом мероприятии.
– Приехали. – Дато припарковался рядом с невзрачным трехэтажным домом старой постройки. – Мне с вами?
– Будь здесь, – с этими словами Дэви открыл дверцу и вышел из машины.
Было уже жарко. Он незаметно огляделся и направился во двор. Миновал дом под номером «двенадцать» и проследовал через остатки детской площадки дальше. Спустя несколько минут Дэви уже был на соседней улице. Здесь, напротив магазина, стояла заведенная «Волга». Лишь для верности скользнув взглядом по номеру, Дэви, не церемонясь, забрался на заднее сиденье. Ничего не говоря, водитель, невзрачный, сутулый мужчина, выехал со стоянки. Спустя десять минут Дэви уже перешагнул порог конспиративной квартиры, снятой специально для тайных встреч. Впустивший его человек бросил ничего не выражающий взгляд на лестничную клетку и прикрыл двери.
Дэви прошел в комнату.
Ему приходилось здесь бывать. Небольшой столик, вокруг которого установлены четыре кресла. У стены слева – шкаф, справа от входа – диван. В смежной комнате имелась кровать и небольшой телевизор. В квартире был установлен генератор шумов, а перед любой встречей здесь специальный сотрудник технического отдела проверял ее сканером. Он же и жил здесь. Выходец из Грузии, гражданин Великобритании находился в Тбилиси под видом бизнесмена, занимающегося поставкой лекарств.
Бук Росситер стоял у окна, задумчиво глядя на улицу. Это был черноволосый, с небольшими залысинами и умным лицом мужчина.
– Доброе утро, – поприветствовал Дэви.
Росситер развернулся на каблуках туфель, смерил его изучающим взглядом и кивнул:
– Здравствуйте.
Указав рукой на одно из кресел, он уселся напротив.
– Я получил подробный отчет о вашей работе, – дождавшись, когда Дэви займет свое место, начал Бук. – Не скрою, что разочарован.
– Я и не ожидал другой оценки этого, по сути, провала. – Дэви виновато потупился. – Хотя считал, что все предусмотрел.
– Ну, допустим, провалом это не назовешь. – Взгляд Бука сделался мягче. – Мы прекрасно понимаем, с какими трудностями вы столкнулись. Что говорить о рядовых и офицерах грузинской армии, если президент страны ведет себя как мальчишка? Вашингтон и Лондон в растерянности. Он просто подставил всех! Мы предусматривали такой вариант ответных действий русских. Но не могли предположить, что грузинская армия так быстро разбежится.
– Да, Россия уже не та. – Дэви сокрушенно вздохнул.
– На какой стадии готовности сейчас чеченские диверсионные группы? – неожиданно сменил тему Бук.
– Они беспрекословно подчиняются своим командирам, с азартом занимаются и рвутся в бой, чего не скажешь о грузинах. – Собираясь с мыслями, Дэви перевел взгляд на окно. – Мне хочется верить, в этом случае мы ничего не упустили. Даже отработали на местности вопросы перехода границы.
– Сколько сейчас там человек? – спросил Бук.
– Пятьдесят три. – В ожидании следующего вопроса Дэви преданно уставился ему в глаза.
– Я приехал сюда для того, чтобы на месте разобраться в ситуации и вместе с вами выпустить джинна из бутылки, – не мигая глядя в глаза Дэви, заговорил Бук. – Вчера я согласовал вопрос с грузинским командованием по поводу усиления этого отряда солдатами и офицерами спецназа. Еще в Лондоне вы настаивали на том, что целесообразнее будет осуществить прорыв на двух направлениях. Не изменили своего мнения на этот счет?
– Нет, – покачал головой Дэви. – Две группы численностью до тридцати человек в состоянии, при определенных условиях и соответствующей поддержке, осуществить переход, после чего затеряться в горах.
– О какой поддержке вы говорите?
– В Лондоне мне гарантировали, что к началу операции в Чечне и Дагестане активизируют свою деятельность подполье и отряды моджахедов.
– В этом плане работа ведется, – заверил Бук. – Более того, уже есть первые результаты.
– Мне хотелось бы знать, каким образом можно использовать грузинский спецназ? – осторожно поинтересовался Дэви.
– Вчера была дана команда боеспособным подразделениям сосредоточиться в районе Квемо-Бошури. Уже сегодня там оборудован пункт для встречи и транспорт, на котором людей перевезут в район Омало. Половина из этих людей уже имеют опыт боев с русскими. Часть переброшена с юга. Старший там полковник Михеил Тодуа. Сразу хочу заметить, – Бук потер мочку уха, словно собираясь с мыслями, – этот человек отвечает лишь за организационные вопросы. Еще там будет майор Капанадзе.
– Я знаком с Тодуа, – кивнул Дэви. – Неоднократно общались. Капанадзе и вовсе весь последний месяц работал со мной.
– Какое у вас мнение об этом человеке? – Бук склонил голову на бок.
– Как специалиста я его не могу охарактеризовать. В лагере подготовкой чеченцев занимались наши инструктора и арабы. Его сферой деятельности были вопросы несения внутренней службы, выполнение режима и распорядка дня. Я не думаю, что вы видите его во главе одного из отрядов.
– Конечно нет! – Бук ударил себя ладонями по коленям и встал. – Задача грузинского спецназа следующая: выйти к пограничным заставам и постам русских, занять выгодные рубежи и перед началом перехода нанести по ним удары с безопасного удаления.
– Значит, грузины не пойдут вместе с чеченцами? – Дэви замер.
– Почему? – удивился Бук. – Часть из них под руководством одного из уже проявивших себя командиров будет участвовать в диверсиях на территории России.
– Я сомневаюсь, что он найдет общий язык с полевым командиром, – растерялся Дэви. – Чеченцы не жалуют грузин.
– После перехода они будут действовать отдельно, – успокоил его Бук.
* * *
Антон перехватил ветку, которую придержал шедший впереди Банкет. Она была на уровне лица, и если ее отпустить, то идущему сзади человеку не поздоровится. Дрон попросту пригнулся под ней. Они спускались по дну распадка, продираясь через густые заросли кустарника, росшего вперемежку с пихтой и березой.Солнца уже видно не было. Оно золотило лишь вершину соседнего хребта. Заполняя низину мраком, с запада медленно наползала тень перевала, который недавно перешли спецназовцы.
Подъем и спуск отобрали немного сил. Горы здесь были не высокими. Больше хлопот доставляли лесные обитатели. Несколько раз группа рассредоточивалась, занимая круговую оборону. Во всех случаях тревога была ложной. Причиной таких «тренировок» были кабаны или козы. Их топот, хруст веток, срывающиеся с веток деревьев птицы потрепали нервы, впрочем, как всегда.
Антон на ходу вынул изъятую у грузин карту. До обозначенного на ней непонятного условного знака оставалось меньше двух километров. Но на пути есть участок открытой местности. Они почти вышли к полю, по другую сторону которого снова начинался лес. Не исключено, что именно вдоль его кромки разместилось охранение противника. Пара секретов могла контролировать огромный участок и полностью обезопасить объект от нападения с запада. Если обходить этот район, понадобится не один час, а времени было в обрез. Придется уповать на провидение. До дороги напрямую совсем немного.
Антон замедлил шаг, осматриваясь по сторонам. Кустарник стал реже. Он поправил микрофон:
– Всем стой! Привал.
– Время? – напомнил Дрон.
Обычно указывалась продолжительность остановки, чтобы можно было сразу распланировать все дела. Ведь это, по сути, не отдых. Нужно подогнать расхлябанное за время перехода снаряжение, сходить, если требуется, по нужде, перекусить, проверить оружие и только после этого, может быть, и вздремнуть. Хотя короткий сон только расслабляет. Потом тяжело прийти в себя.
– По обстановке, – пояснил Антон. – Джин, Банкет, Лавр в охранение.
Спецназовцы, чьи позывные были названы, разошлись в разные стороны.
Некоторое время Антон размышлял, стоит или нет докладывать Родимову о том, как проходит марш. Наступило время пролета специального спутника связи. С другой стороны, грузины успели показать, что могут очень оперативно реагировать на любой источник радиосигнала. Антон даже отключил радиомаяк, который через определенный интервал времени «отмечался» в эфире, обозначая местоположение группы для своих. Был риск обнаружить себя. Решив, что генерал потерпит, Антон сел на корточки и посмотрел на Дрона. Майор снял рюкзак, вынул из него пару чистых носков, пакетик с пропитанной дезинфицирующим составом салфеткой, опустился прямо там, где стоял, и стал расшнуровывать ботинки. Через минуту он уже «умывал» раскрасневшиеся ноги.
Остальные парами, как и работали, рассредоточились вокруг, укрывшись от солнца в тени жиденьких веток кустарника. Причем и здесь кажущаяся стихийность в выборе мест для привала была обманчива. Все устроились с таким расчетом, чтобы в любой момент отразить нападение с любого направления. ПУ никто не отключал, лишь сдвинули микрофоны в сторону. Однако хоть и негромко, но Антон слышал разговоры спецназовцев. Котов тихо материл Саакашвили, сетуя на то, что у жены через два дня день рождения. Банкет донимал Москита своим расстройством желудка, которое началось после обеда, кто-то хрустел галетой.
Антон тоже быстро сменил набухшие от пота и уже протертые до дыр носки. Достал из рюкзака банку тушенки, снял с нее упаковочную фольгу и поднял взгляд на Дрона:
– Вскипяти кружку кипятка. Много есть опасно, но по паре ложек закинуть надо.
– Сейчас сделаем, – оживился Василий.
Антон выложил рядом с банкой пачку галет.
Вскоре на небольшой горелке, работающей на сухом спирте, перед Дроном закипела кружка кипятка.
– Что заваривать? – Дрон вопросительно уставился на Антона.
– Спасибо, что спросил, – усмехнулся Антон. – Чай, конечно.
У Дрона было большое чувство юмора, но напрочь отсутствовал вкус. Он мог ссыпать в одну кружку сухое молоко, сухофрукты, раскрошить питательный брикет и потом с удовольствием пить это варево, утверждая, что сэкономил время.
Антон вспомнил выдаваемые в прошлом сухие пайки. Рассчитанный на сутки рацион включал в себя одну банку тушенки и две, чуть поменьше, каши с мясом. Немного сахара, чая и сухари. Все это укладывалось в небольшую картонную коробку. Нынешние нормы довольствия уже не сравнить с теми. Кроме консервированного завтрака, обеда и ужина, здесь были витамины, конфеты, сухие напитки и даже кофе. Банки стали компактней. Не надо было мучиться и ковырять их ножами. Все открывались одним движением руки, превращаясь в квадратные тарелочки. Стоило лишь потянуть за небольшой язычок сверху. Рацион был сытный и удобный для быстрого разогрева.
Антон закинул пару ложек в рот, зажевал галетой. Дрон протянул кружку. Несколько глотков взбодрили, но стало жарко. Антон вернул чай майору, посмотрел на часы и передвинул пальцем микрофон:
– Готовность пять минут.
В наушнике послышался едва слышный шорох. Никому не надо было напоминать, что это время на то, чтобы ликвидировать следы привала.
Дрон выскоблил из банки остатки мяса, смял ее, огляделся по сторонам и сунул под прошлогоднюю листву. Туда же последовали упаковка от чая, галет и почерневшая салфетка. Знающему человеку достаточно даже этого куска бумаги размером с носовой платок, чтобы с уверенностью сказать, он из ИРП(БС), который, кроме как в российских спецподразделениях, нигде не используется.
Двинулись дальше. Теперь уже шли медленнее, вслушиваясь в каждый звук и шорох. В головной дозор отправился Шаман. Сзади, в замыкании, Джин. Уже через несколько минут марша Шамана насторожила неожиданно сорвавшаяся с огромного бука стайка серых птиц. Он поднял руку и подал сигнал: «Всем стой! Осмотреться!» Пришлось рассредоточиться. Антону тоже не понравилось поведение пернатых. Их напугала не группа, ведь они летели не от нее, а наоборот. Несколько птиц, шурша крылышками, пронеслись над верхушками невысоких деревьев, под которыми находились спецназовцы. Шаман несколько минут вглядывался в заросли травы и мелкого кустарника, окружавшего бук. Потом начал красться. Пройдя половину пути, выпрямился:
– У-у, шайтан!
– Что, черт нерусский, на солнце перегрелся? – съязвил Дрон.
Антон обернулся.
Василий сразу сделал лицо таким, будто ничего не произошло, и стал всматриваться куда-то в сторону, словно его там что-то насторожило.
– Клоун. – Антон вновь развернулся в сторону дозорного: – Что у тебя, Шаман?
– Ложная тревога, – глухо проговорил Шаман. – Кабан мимо бежал...
– У нас ложных не бывает, – резонно заметил Дрон. – Пусть будет учебная.
Вскоре заросли закончились. Группа рассредоточилась в кустарнике. Антон вынул бинокль и стал осматривать лес, начинающийся по другую сторону поля.