Наконец, собравшись с мыслями, он вернулся на свое место и задумчиво посмотрел на задержанных:
   – Куда шли?
   – В Россию, вернее, в Чечню, – поправился Утюг. – Командир, давай договоримся?
   – Наркоту сбросить успели? – проигнорировав просьбу, сощурился таджик.
   – Не было у нас никакой наркоты, – Утюг стал чувствовать, что теряет над собой контроль.
   – Зачем в Афганистан ходили?
   – По делам, – размыто ответил он.
   – Мы вынуждены будем утром передать вас в МГБ республики, пусть там разбираются, а пока… – Он крикнул что-то на своем языке в коридор, и в кабинете появились двое бойцов с автоматами. Вид у них был жалкий. Ростом оба едва доставали чеченцам до подбородка, из застегнутых воротничков курток торчали худые шеи, и было удивительно, как на них держатся головы.
   Утюга с Ансалту вывели из здания комендатуры и повели в направлении заставы, до которой было чуть меньше километра. В республике были проблемы с электричеством, и это сразу бросалось в глаза. Вся территория освещалась несколькими тусклыми лампочками. Как ни странно, но комендатура находилась на отшибе. Было так темно, что шедший за первым солдатом Утюг больше ориентировался по звуку его шагов.
   – Я знаю, этот кишлак Ел называется, – едва слышно проговорил Утюг. – Ты не разучился работать ногами, брат?
   – Я только хотел тебе об этом напомнить, – ответил Ансалту. – Неужели мы не справимся с этими сопляками?
   – Им нет и восемнадцати, – оглянувшись назад и смерив расстояние до помещения, откуда их вывели, Утюг едва слышно произнес: – Давай.
   Развернувшись, шедший вторым Ансалту со всего размаха залепил носком ботинка в голову солдату, стараясь, несмотря на темень, попасть в висок. Аналогичным образом напал на идущего впереди и Утюг. Солдаты не потеряли сразу сознания, но они до того растерялись, что молча принимали мощнейшие удары двух матерых боевиков, смыслом жизни которых была война. Те били с исступлением, потому как оба понимали, что больше такого случая не подвернется, а впереди их ждут депортация и пожизненные сроки заключения. Утюгу даже казалось, что он видит как днем, а может, так и бывает, когда на кон поставлено все. Мальчишки попадали на землю. Сначала они пытались вставать, но тут же опрокидывались навзничь от очередного удара, потом просто ползали и катались по каменистому грунту, раня себя об острые края гальки. Вскоре они затихли. Утюг, тяжело дыша, прислушался. Было тихо. Лишь сипел солдат, которого он нокаутировал. Подтянув к животу ногу, морщась от боли в связанных за спиной руках, Утюг с силой опустил подошву тяжелого армейского ботинка на голову своего подопечного. Раздался хруст ломающихся позвонков. Не сговариваясь, Ансалту развернулся к нему спиной. Утюг упал на колени и стал зубами развязывать ему руки. Минута, и они поменялись местами, только Ансалту уже не понадобились зубы. Его руки были свободны.
   – Забирай автоматы и магазины из подсумков, – зачем-то прошептал Утюг, хотя видел, как Ансалту колдует над бездыханным телом.
   Чуть в стороне был овраг. Солдат подтащили к нему и скатили вниз.
   – Сколько человек осталось в комендатуре? – спросил Утюг, когда все было кончено.
   – Пара таких же дохляков и майор, который наверняка считает наши деньги.
   – Надо вернуться. Связь здесь плохая, если она вообще есть.
   – Другого выхода нет, – согласился Ансалту. – Без денег мы ничто. Нас даже никто прятать не согласится.
   – Пошли.
 
* * *
 
   Объезжая оживленные улицы, Антон вскоре остановил джип Джамбулата у дома, где он обнаружил Лютого.
   Хозяйка не сразу узнала его. Долго и настороженно вглядывалась в окно, затем еще некоторое время стояла на крыльце, прикрывшись от солнца ладонью, рассматривая стоящего за калиткой мужчину.
   – Можно я войду? – наконец не выдержал Антон и, не дожидаясь, когда бабка отопрет калитку, попросту перемахнул через нее.
   – Уйди, убивец! – не своим голосом закричала старуха и с необычайной прытью бросилась в сад, туда, где был сарайчик Лютого.
   «Этого еще не хватало», – чертыхнулся он, жалея, что не спросил раньше, как зовут хозяйку дома.
   В два прыжка догнав ополоумевшую от ужаса бабку, он схватил ее за плечи и развернул к себе лицом.
   – Успокойтесь, – Антон постарался улыбнуться. – Не убивал я вашего постояльца. Это милиция работать не хочет, вот и вешает на всех ярлыки супостатов. Но я нашел, чьих это рук дело. Вон у вашего забора стоит машина этого человека. Я ее у него угнал.
   Старушку заметно трясло. Она хватала ртом воздух и походила на выброшенную на берег рыбу. Было видно, она не верит ни одному его слову.
   «Как бы концы не отдала», – с ужасом подумал он.
   Вздохнув, Антон прижал ее к себе и погладил по голове, как ребенка.
   – Бабушка, успокойтесь, сами подумайте, если я хотел причинить ему неприятности, то разве стал бы оказывать помощь? Да и нож. Ведь на нем нет моих отпечатков пальцев.
   – Следователь сказал, что вас двое было, – дрожащим голосом проговорила она.
   – Когда он здесь был?
   – Только что уехал…
   – Вы хотите мне помочь?
   – А что надо?
   – Что было у Лешки в этом месте? – Он похлопал себя по плечу. – Может, татуировка? Наколка? Рисунок такой на коже, который не смывается.
   – Знаю, – бабка вроде как стала успокаиваться, и он ее отпустил. – У моего покойного мужа был якорь на руке, – она ткнула пальцем в запястье.
   – Ну! – Обрадовался Антон продвинутости старушки. – Так какая наколка у Лешки на плече была?
   – Не видала я! – Бабка уверенно замотала головой. – Нет там у него ничего.
   – Странно, – Антон почесал затылок.
   Жаль, не было времени поподробнее расспросить Джамбулата. А может, пока его не хватились, нагрянуть в дом дяди? Отпадает, на море ушли не все, да и прислуга. Разговор при таком количестве людей не выйдет.
   – А что ты сам к Лешке не сходишь да не посмотришь? – прищурилась бабка.
   Антона обдало жаром:
   – Так он что, живой?!
   – Да, – бабка приосанилась. – Я ему и яблочек туда снесла.
   – Милая вы моя женщина! – Шутя расцеловав бабку, больше для того, чтобы до конца успокоить, он всучил ей стодолларовую купюру и, расспросив, как пройти к больнице, направился на встречу с воскресшим.
   «Только бы сейчас не подняла шум, что "убивец" к Лешке пошел», – подумал он, прикрывая за собой калитку.
   Больница располагалась на окраине Осиновки, в десяти минутах ходьбы от дома старухи. Поскольку машину Джамбулата он решил оставить, то это расстояние пришлось преодолевать пешком.
   Двухэтажное свежевыбеленное здание было обнесено забором из металлических прутьев, а на КПП дежурил охранник.
   Опасаясь, что в связи с последними событиями служивый при его появлении поднимет тревогу, он перешел на другую сторону улицы и стал лихорадочно соображать, как проникнуть на территорию.
   Неожиданно на глаза попалась преклонного возраста женщина. Едва передвигая ногами, она тащила набитый фруктами пакет.
   – В больницу? – поприветствовав женщину, поинтересовался Антон.
   – Да, будь она неладна, – вздохнула та, окинув Антона ничего не выражающим взглядом. – Сын со снохой и внуком там. На машине разбились.
   – То-то я смотрю, вы и фруктов не на одного несете. Помочь? Мне тоже туда.
   – Помоги, сынок, если не тяжело, – обрадовалась старушка, – а то мне там еще на второй этаж подниматься. Это с больными-то ногами!
   – К кому? – Разомлевший от жары охранник записал в журнал паспортные данные бабки, окинул взглядом поджидавшего ее уже на территории клиники мужчину и махнул рукой: – Проходите.
   Поднявшись на второй этаж, Антон прошел вместе с бабкой в хирургическое отделение. Отдав ей пакет, направился к дежурившей за столом медсестре.
   – Иванов Алексей…
   – Четвертая палата, – не дав опомниться, ответила смуглолицая девушка в белом халате и уткнулась в какой-то журнал.
   «Даже не спросила, кто я, – направляясь по коридору, размышлял Антон. – Халат не предложила. Значит, надо ждать сюрпризов».
   Кровать Лютого стояла у самого окна шестиместной палаты. Больных кроме него было всего двое. Один лежал с книжкой в руках у самого входа, второй рядом с Лютым.
   – Здорово, Алексей! – подходя ближе, поприветствовал Антон Лютого. – Как дела?
   Парень смотрел настороженно.
   «Не помнит», – догадался Антон и неожиданно заметил, как Лютый метнул взгляд на соседнюю койку.
   «Значит, это менты, – догадался Антон. – Думают, убийца попытается довести дело до конца. Немудрено, все-таки если все связать воедино, то из-за рисунков Лютого рванули даже кабинет в РОВД».
   – Алексей, – держа в поле зрения мужчин, заговорил он, – мне нужно знать, что у тебя в этом месте, – он похлопал себя по левому плечу.
   – Чего ты до убогого докопался? – Лежащий у входа поднялся и неторопливо направился к Антону.
   – Слушай, если ты сейчас и здоров, в чем я уверен, то через минуту тебе может понадобиться помощь. Вернись на свое место.
   С этими словами Антон решительно шагнул к Лютому и бесцеремонно убрал одеяло. Парень был в майке, сидел к нему левой стороной, но на плече несчастного ничего не было. Он развернул его за другую руку, решив, что чеченец мог что-то напутать. Чисто. В это время лежащий на соседней кровати молодой мужчина выхватил из-под подушки пистолет, но направить на Антона не успел. Он был готов к такому развитию событий. Удар ногой в голову, и оперативник слетел с кровати на пол. Зная, что оружие все еще у него в руке, Антон выпрямился и перевернул на него кровать. В это время на помощь своему товарищу уже летел второй. Встретив его ударом кулака в живот и приложив локтем в основание черепа, Антон выскочил из палаты и нос к носу столкнулся с милиционером, который давал ему рисунки Лютого. После взрыва он выглядел неважно. Голова была забинтована, под глазами красовались два лиловых синяка, и передвигался он на костылях.
   – У вас что, своей клиники нет? – улыбнулся Антон.
   Но Вахрушеву было не до шуток. Он попытался ударить его костылем, однако потерял равновесие и полетел на пол. В последний момент, подхватив сотрудника на руки, Антон поставил его:
   – Ты не контужен? Слышишь хорошо?
   Милиционер, морщась от боли, едва заметно кивнул. Антон бросил взгляд на спешащую в их сторону медсестру и вновь перевел взгляд на раненого.
   – Взорвать тебя пытался Осипов. Он оставил в урне для бумаг пачку от сигарет с пластитом и радиоуправляемым устройством. Это ему приказал сделать Джамбулат. Он же пытался убить Лютого. – Выстрел в палате, которую он покинул, заставил поторопиться. – Все понял?! И еще, Осипов заказал мне чеченца. Теперь думайте, у вас головы светлые, а я свою работу сделал, – с этими словами он устремился прочь.
   Антон быстрым шагом миновал КПП и свернул в сторону стоянки такси. Он собирался доехать до Лазаревского, а там сесть на поезд. Самолет исключен. При нем оружие. Пусть штатное, но командировочного предписания не было. Неожиданно он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Да, на плечах Лютого не было никаких татуировок и даже шрамов, но у него был след от прививки против оспы! Страшная догадка на какое-то время заставила даже забыть, куда он направлялся. Вынув из висевшей через плечо сумки спутниковый телефон, он отошел в сторону от дорожки.
   – Слушаю, Родимов.
   Чистота звука была такой, словно этот седой, невысокий генерал с заостренным носом стоял где-то рядом.
   – Это я, Федор Павлович, – выдохнул Антон. – Здравия желаю.
   – Мог бы и не говорить, я и сам догадался. Даже скажу больше, ты и на юге для нас работу нашел. Или не так? Дай в окно погляжу, если град с камнями идет, значит, ошибаюсь.
   – Не ошибаетесь, – Антон улыбнулся. – Я буду в Москве через двое суток.
   – Считай, обрадовал.
   – Нужна срочная командировка на Северный Кавказ.
   – Понятно, – генерал вздохнул. – Что-то серьезное?
   – По-моему, да.
   – Верю. Приедешь – доложишь, а пока я отдам все необходимые указания по поводу подготовки группы.
   Средства связи позволяли обмениваться секретной информацией, но по привычке разведчики-диверсанты пользовались этими возможностями техники в исключительных случаях. Поэтому Антон не стал вдаваться в подробности, а генерал задавать вопросов.

Глава 4

   Когда Ансалту и Утюг вернулись к комендатуре, то во дворе, кроме возившегося под капотом «УАЗа» бойца и скучающего рядом со входом в здание часового, никого не увидели. Дверцы машины были открыты, а из установленных в салоне динамиков лилась мелодичная песня на таджикском языке. Оба чеченца поняли, почему здесь не был услышан шум с дороги. В кабинете начальника горел свет.
   – Надо постараться обойтись без стрельбы, – не сводя взгляда с часового, проговорил Утюг. – Застава рядом.
   Отсоединив штык-ножи с отобранных у конвоиров автоматов, они стали обходить комендатуру с другой стороны. Это было небольшое одноэтажное строение, обнесенное когда-то колючей проволокой, от которой сейчас остались лишь воспоминания. На окнах были решетки и металлическая сетка, защищающая от ручных гранат.
   Выглянув из-за угла, Утюг облегченно перевел дыхание. Караульный у входа стоял к нему спиной и наблюдал за работой водителя.
   Знаками дав понять, что он берет на себя часового, а Ансалту автомобилиста, бесшумно двинулся вдоль стены. Когда до солдата оставалось полшага, Утюг закрыл ему рот ладонью, прижал голову к себе и несколько раз с силой ударил штык-ножом в область грудной клетки. Водитель даже не расслышал возни, продолжая подпевать магнитоле. Подскочивший к нему Ансалту вогнал нож в спину. Вцепившись в детали двигателя, солдат стал сучить ногами и хрипеть. Но это уже чеченцев не интересовало. Утюг ворвался в комендатуру первым и ударом приклада размозжил затылок солдату, сидевшему за столом с установленным на нем телефоном и радиостанцией. Ансалту, влетев в кабинет, в два прыжка оказался рядом с майором, который в этот момент укладывал в сейф их оружие. Несколько ударов ножом в живот, и комендант повалился на пол, корчась от боли. Между пальцами рук, которыми он зажал рану, хлынула кровь.
   – Кому доложил о нашем задержании? – присев перед майором на корточки, спросил вошедший следом Утюг.
   – Утром хотел…
   – Во дворе твоя машина?
   – Да.
   – На ней есть спецпропуск?
   – Эти номера знает вся республика…
   – Понятно. – Утюг выпрямился. С минуту он наблюдал, как Ансалту рассовывает по карманам изъятые у них доллары, затем сделал шаг к майору, который уже начал заваливаться на бок, и воткнул ему штык в шею.
   – Интересно, машина исправна? – наконец разложив по карманам деньги и паспорта, спросил Ансалту.
   – Ты думаешь, мы сможем проехать через перевал ночью? – вопросом на вопрос ответил Утюг.
   – У нас нет другого выхода. Если до утра не доберемся до Душанбе, то уже точно останемся здесь навсегда. Да и светает уже, – он кивнул на окна.
   – А Хан?
   – Хан имеет здесь своих людей. Будет даже лучше, если эту машину найдут хотя бы в Кулябе. Тогда здесь нас никто искать уже не станет, и Хан спокойно покинет этот район.
   – У, шайтан! – неожиданно рявкнул Утюг и ударил себя по лбу.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента