Байрон (Джордж. Беппо

   Чтобы живых намеками смущать;
   Не водят вас на выставки, показы
   Или на крышу - мерить небосклон.
   Тут, слава богу, нет ученых жен!
   LXXIX
   Вы спросите, зачем же "слава богу",
   Вопрос интимный, посему молчу.
   Но, обратившись к будничному слогу,
   Биографам резон мой сообщу.
   Я стал ведь юмористом понемногу
   Чем старше, тем охотнее шучу.
   Но что ж - смеяться лучше, чем браниться,
   Хоть после смеха скорбь в душе теснится.
   LXXX
   О детство! Радость! Молоко! Вода!
   Счастливых дней счастливый преизбыток!
   Иль человек забыл вас навсегда
   В ужасный век разбоя, казней, пыток?
   Нет, пусть ушло былое без следа,
   Люблю и славлю дивный тот напиток!
   О царство леденцов! Как буду рад
   Шампанским твой отпраздновать возврат!
   LXXXI
   Наш турок, глаз с Лауры не спуская,
   Глядел, как самый христианский фат:
   Мол, будьте благодарны, дорогая,
   Коль с вами познакомиться хотят!
   И, спору нет, сдалась бы уж другая,
   Ведь их всегда волнует дерзкий взгляд.
   Но не Лауру, женщину с закалкой,
   Мог взять нахальством чужестранец жалкий.
   LXXXII
   Меж тем восток светлеть уж начинал.
   Совет мой дамам, всем без исключенья:
   Как ни был весел и приятен бал,
   Но от бесед, от танцев, угощенья
   Чуть свет бегите, покидайте зал,
   И сохрани вас бог от искушенья
   Остаться - солнце всходит, и сейчас
   Увидят все, как бледность портит вас!
   LXXXIII
   И сам когда-то с пира или бала
   Не уходил я, каюсь, до конца.
   Прекрасных женщин видел я немало
   И дев, пленявших юностью сердца,
   Следил, - о время! - кто из них блистала
   И после ночи свежестью лица.
   Но лишь одна, взлетев с последним танцем,
   Одна могла смутить восток румянцем.
   LXXXIV
   Не назову красавицы моей,
   Хоть мог бы: ведь прелестное созданье
   Лишь мельком я встречал, среди гостей.
   Но страшно за нескромность порицанье,
   И лучше имя скрыть, а если к ней
   Вас повлекло внезапное желанье,
   Скорей в Париж, на бал! - и здесь она,
   Как в Лондоне, с зарей цветет одна.
   LXXXV
   Лаура превосходно понимала,
   Что значит отплясать, забыв про сон,
   Ночь напролет в толпе и в шуме бала.
   Знакомым общий отдала поклон,
   Шаль приняла из графских рук устало,
   И, распрощавшись, оба вышли вон.
   Хотели сесть в гондолу, но едва ли
   Не полчаса гребцов проклятых звали.
   LXXXVI
   Ведь здесь, под стать английским кучерам,
   Гребцы всегда не там, не в нужном месте.
   У лодок так же давка, шум и гам
   Вас так помнут, что лучше к ним не лезьте!
   Но дома "бобби" помогает вам,
   А этих страж ругает с вами вместе,
   И брань стоит такая, что печать
   Не выдержит, - я должен замолчать.
   LXXXVII
   Все ж наконец усевшись, по каналу
   Поплыли граф с Лаурою домой.
   Был посвящен весь разговор их балу,
   Танцорам, платьям дам и - боже мой!
   Так явно назревавшему скандалу.
   Приплыли. Вышли. Вдруг за их спиной
   Как не прийти красавице в смятенье!
   Тот самый турок встал как привиденье.
   LXXXVIII
   "Синьор! - воскликнул граф, прищурив глаз,
   Я вынужден просить вас объясниться!
   Кто вы? Зачем вы здесь и в этот час?
   Быть может... иль ошибка здесь таится?
   Хотел бы в это верить - ради вас!
   Иначе вам придется извиниться.
   Признайте же ошибку, мой совет".
   "Синьор! - воскликнул тот, - ошибки нет,
   LXXXIX
   Я муж ее!" Лауру это слово
   Повергло в ужас, но известно всем:
   Где англичанка пасть без чувств готова,
   Там итальянка вздрогнет, а затем
   Возденет очи, призовет святого
   И в миг придет в себя - хоть не совсем,
   Зато уж без примочек, расшнуровок,
   Солей, и спирта, и других уловок.
   ХС
   Она сказала... Что в беде такой
   Могла она сказать? Она молчала.
   Но граф, мгновенно овладев собой:
   "Прошу, войдемте! Право, толку мало
   Комедию ломать перед толпой.
   Ведь можно все уладить без скандала.
   Достойно, согласитесь, лишь одно:
   Смеяться, если вышло так смешно".
   XCI
   Вошли. За кофе сели. Это блюдо
   И нехристи и христиане чтут,
   Но нам у них бы взять рецепт не худо.
   Меж тем с Лауры страх слетел, и тут
   Пошло подряд: "Он турок! Вот так чудо!
   Беппо! Открой же, как тебя зовут.
   А борода какая! Где, скажи нам,
   Ты пропадал? А впрочем, верь мужчинам!
   XCII
   Но ты и вправду турок? Говорят,
   Вам служат вилкой пальцы. Сколько дали
   Там жен тебе в гарем? Какой халат!
   А шаль! Как мне идут такие шали!
   Смотри! А правда, турки не едят
   Свинины? Беппо! С кем вы изменяли
   Своей супруге? Боже, что за вид!
   Ты желтый, Беппо. Печень не болит?
   XCIII
   А бороду ты отрастил напрасно.
   Ты безобразен! Эта борода...
   На что она тебе? Ах да, мне ясно:
   Тебя пугают наши холода.
   Скажи, я постарела? Вот прекрасно!
   Нет, Беппо, в этом платье никуда
   Ты не пойдешь. Ты выглядишь нелепо!
   Ты стриженый! Как поседел ты, Беппо!"
   XCIV
   Что Беппо отвечал своей жене
   Не знаю. Там, где камни древней Трои
   Почиют ныне в дикой тишине,
   Попал он в плен. За хлеб да за побои
   Трудился тяжко, раб в чужой стране.
   Потом решил помериться с судьбою,
   Бежал к пиратам, грабил, стал богат
   И хитрым слыл, как всякий ренегат.
   XCV
   Росло богатство и росло желанье
   Вернуться под родимый небосклон.
   В чужих краях наскучило скитанье,
   Он был там одинок, как Робинзон.
   И, торопя с отчизною свиданье,
   Облюбовал испанский парус он,
   Что плыл на Корфу. То была полакка,
   Шесть человек и добрый груз tobacco.
   XCVI
   С мешком монет, - где он набрать их мог!
   Рискуя жизнью, он взошел на судно.
   Он говорит, что бог ему помог.
   Конечно, мне поверить в это трудно,
   Но хорошо, я соглашусь, что бог,
   Об этом спорить, право, безрассудно.
   Три дня держал их штиль у мыса Бон,
   Но все же в срок доплыл до Корфу он.
   XCVII
   Сойдя, купцом турецким он назвался,
   Торгующим - а чем, забыл я сам,
   И на другое судно перебрался,
   Сумев мешок свой погрузить и там.
   Не понимаю, как он жив остался.
   Но факт таков: отплыл к родным краям
   И получил в Венеции обратно
   И дом, и веру, и жену, понятно.
   XCVIII
   Приняв жену, вторично окрещен
   (Конечно, сделав церкви подношенье),
   День проходил в костюме графа он,
   Языческое скинув облаченье.
   Друзья к нему сошлись со всех сторон,
   Узнав, что он не скуп на угощенье,
   Что помнит он историй всяких тьму.
   (Вопрос, конечно, верить ли ему!)
   XCIX
   И в чем бедняге юность отказала,
   Все получил он в зрелые года.
   С женой, по слухам, ссорился немало,
   Но графу стал он другом навсегда.
   Листок дописан, и рука устала.
   Пора кончать. Вы скажете: о да!
   Давно пора, рассказ и так уж длинен.
   Я знаю сам, но я ли в том повинен!
   ПРИМЕЧАНИЯ
   Поэма написана в период между 6 сентября-12 октября 1817 г. Полностью закончена 25 марта 1818 г. Впервые опубликована 28 февраля 1818 г. (95 строф). В пятом издании, вышедшем в свет 4 мая 1818 г., объем достиг 99 строф.
   Что можно с местной Монмут-стрит унесть...- На Монмут-стрит в Лондоне в XVIII в. были расположены главным образом лавки старьевщиков.
   Из площадей английским словом "пьяцца" // Лишь Ковент-Гарден вправе называться. - Пьяцца - площадь (итал.). В Лондоне северную часть площади Ковент-гарден часто называют "пьяцца" и поныне.
   Тициан (1477-1576) и Джорджоне (1477-1510) - великие итальянские художники Возрождения.
   В дворце Манфрини есть его творенье...- Имеется в виду картина Джорджоне "Семья художника".
   ...Как меж Плеяд погасшая звезда. - По древнегреческому мифу, Плеяды семь сестер, дочерей Атланта, превращенных в звезды. Седьмая из них, Меропа, выйдя замуж за смертного, превратилась также в смертную и, стыдясь своей участи, часто прячется и не видна на небосклоне.
   Гольдони, Карло (1707-1793) - выдающийся итальянский драматург.
   Скудо - старинная итальянская золотая и серебряная монета.
   Риальто - один из островов, на которых расположена Венеция. Здесь имеется в виду мост Понте-Риальто.
   Алеппо - город в Сирии.
   Канова, Антонио (1757-1822) - итальянский скульптор.
   Регент - принц-регент Георг, с 1820 г. английский король Георг IV.
   Ридотто - в Венеции зал для концертов и маскарадов.
   Воксхолл - в XVIII в. - увеселительный парк на южном берегу Темзы в Лондоне, с 1822 г. - Королевский парк.
   Как духов Банко... - Банко - действующее лицо в трагедии В. Шекспира "Макбет".
   Вильберфорс (Уилберфорс) (1759-1833) - английский политический деятель, ратовал за трезвость.
   "Синие" - участники вечерних приемов-встреч с видными представителями литературы, которые устраивались в некоторых лондонских домах в 80-х годах XVIII в., получившие название "клубов синих чулок".
   Бозерби. - Под этим именем Байрон вывел английского поэта Уильяма Сотби (1757-1833).
   Корфу - см. прим. к стр. 5.
   Полакка - торговое судно (итал.).
   Мыс Бон - самая северная оконечность Туниса.
   А. Николюкин